Бывшие. Докажи, что любишь

Глава 1

– Мам, не дёргайся. Ты выглядишь классно! – успокаивает меня дочь, а я в зеркале вместо себя вижу незнакомку.

Эта блондинка в элегантном платье, совсем не я.

– Платье слишком откровенное. И вообще, зачем это всё? Я обычный продавец, и хоть сколько ни малюйся, реальности не скрыть. Какая из меня леди? Я и вести-то себя так не умею.

– А что там уметь? – возражает Зоя. – Подбородок подняла, плечи расправила и уверенный взгляд. Осанка – это самое главное. Она выдаёт неуверенного в себе человека.

Смотрю на свою красавицу-дочь. Единственное достижение за всю жизнь, которым я безумно горжусь. Красивая, умная, добрая. А ведь двадцать лет назад новость о беременности едва не довела меня до огромной ошибки. НЕ перестану благодарить свою маму за то, что поняла и приняла свою непутёвую дочь. Прийти к ней через три месяца после окончания школы с новостью о беременности, казалось, мне тогда самоубийством. Но мама лишь взглянула на меня долгим и грустным взглядом и сказала: “Будешь рожать”.

Мне пришлось попрощаться и с высшим образованием и переездом в Москву. Я стала мамой. На три года погрузилась в свою маленькую черноглазую дочку, которая так сильно напоминала его.

Дочку назвала Зоей. Совершенно не модное имя. Все тогда называли дочек Дианами и Евами. Хотя Зоя значила то же самое, что и Ева "дающая жизнь".

Моя жизнь была заключена в этой девочке. Я старалась быть для неё самой лучшей мамой и папой одновременно. И вот результат: отличница, закончила школу с красным дипломом, поступила в университет и самое главное – ни разу не повелась на красивые слова парней, которые пытались переспать с ней.

У моей Зои есть замечательный парень ,который ценит и любит её. И как только она закончит университет, они поженятся. У моей дочки всё всегда расписано наперёд. Наверно в ней я вижу себя и то, какой хотела бы быть, если бы не сделала огромную ошибку на выпускном.

Опять же вопрос: ошибку ли?

Сейчас я даже не представляю своей жизни без моей девочки.

В памяти всплывает лицо её отца. Тот вечер, как он шептал мне, что любит и хочет жениться, а я верила, и казалось, что всё так и будет ,как говорит он. Всё было по обоюдному согласию, винить мне его не в чём. Только в том, что он просто уехал. Сказал, что вернётся, и я больше никогда его не видела.

Внезапно меня будто молнией пронзает мысль.

А что, если он тоже приедет на встречу одноклассников?

Ой, нет. Я этого не переживу. Не хочу видеть его. Не хочу знать, как сложилась его жизнь. Нет, нет, нет.

– Я, наверно, не пойду.

Понимаю, что поступаю сейчас трусливо, но я действительно до ужаса боюсь встретить Сергея.

– Мам, не смей отказываться. Ты должна пойти на эту встречу. Двадцать лет уже прошло, а ты ни разу с ними не встречалась. Я не думаю, что все твои одноклассники стали президентами или бизнесменами. Не понимаю, чего ты стесняешься. Посмотри на себя. Ты красивая женщина. У тебя всё хорошо. Своя квартира, ребёнок уже взрослый, работа стабильная.

– Это тебе так кажется, а одноклассники посчитают меня неудачницей, – начинаю загибать пальцы. – Замужем не была, ребёнка нагуляла, карьеру не сделала, ничего в жизни не добилась. Чем гордиться? А? Лучше не пойду.

Начинаю расстёгивать серёжки, которые специально купила для встречи одноклассников, но Зоя перехватывает мою руку.

– Мам, если ты не пойдёшь, я обижусь. Неужели ты зря готовилась? Забей ты уже на эти все достижения, кто чего достиг, разве это важно?

– Как оказалось, да. Мне важно.

Зоя смотрит на меня расстроено. Будто это не я отказываюсь идти на встречу, а ей не разрешаю.

– Мам, ну, пожалуйста. Прошу тебя! Начни ты уже жить для себя. Сделай ты хоть раз то, что хочешь. Без оглядки на прошлое. Расслабься и просто наслаждайся.

Последний раз, когда я расслабилась и наслаждалась, закончилось разбитым сердцем, – отвечаю мысленно дочери, но не осмеливаюсь сказать ей об этом вслух.

– Не хочешь для себя, сделай для меня. Я очень хочу, чтобы ты пошла, – Зоя поднимает мою руку и прижимает к своей груди, заглядывая в мои глаза пронзительным взглядом, и я сдаюсь.

Никогда не умела противостоять силе убеждения своей дочери.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

А через полчаса уже стою перед дорогим рестораном, где назначена встреча, не решаясь сделать первый шаг.

– О, Петрова! Обалдеть, – слышу позади себя женский голос.

Поворачиваюсь, а передо мной стоит темноволосая женщина, отдалённо напоминающая мою школьную подругу.

– Даша? – переспрашиваю я.

– Ну а кто ещё? Я, конечно.

Она бросается ко мне с распростёртыми объятиями, сминает меня, и я едва стою на ногах от такого напора.

– Сколько лет не виделись, а ты всё такая же. Ты что, узнала эликсир молодости? Давай делись.

Я не успеваю и рта открыть, как перед рестораном появляется машина неизвестной мне марки, но видно, что очень дорогая. А Даша восхищённо шепчет.

– Да ладно. Ролс Ройс. Охренеть! И кто это у нас такой богатый?

Глава 2

Мы зачарованно смотрим, как машина паркуется, а когда дверь открывается, и из неё выходит тот самый, кого я больше всего боялась встретить, ноги самопроизвольно начинают пятиться. Только крепкие руки Даши не дают мне сбежать.

– Кира, ты смотри это же Серёга Аксаков. Господи, какой красавчик. Вы же вроде бы встречались в школе. Я думала, вы вместе.

Понимаю, что Даше надо что-то ответить, но моё горло сейчас не способно издать ничего кроме хрипа.

Зря я сегодня приехала. Ох, как зря.

– Нет…как видишь, мы не …вместе, – после пятисекундной заминки я, наконец, выдавливаю из себя несколько слов.

Ледяной пот прошибает меня насквозь. Хочется стать невидимой. Я не хочу с ним разговаривать просто потому, что вряд ли смогу вообще с ним говорить. А как провести весь вечер в одном помещении с человеком, который одним своим видом будит во мне бурю эмоций и воспоминаний.

И хоть Даша говорит, что Сергей не изменился, я вижу, что изменения, произошедшие с ним за двадцать лет просто разительные. Раньше он был высоким худым, носил очки, немного горбился. Но это не мешало ему быть популярным среди одноклассниц и сверстниц.

Сейчас же он без очков, плечи обтянуты чёрной рубашкой, одна рука в кармане брюк, в другой телефон. Он идёт, не спеша, уверенной походкой, не сутулится и что-то смотрит в телефоне, иногда вскидывает голову и смотрит вперёд.

Мне хочется спрятаться за Дашу. Я вполне могу поместиться за неё, и он пройдёт мимо, не заметив меня. И когда я уже готова так поступить, ДАша поднимает руку и что есть сил кричит.

– Привет очкарикам!

О господи, Даша так и осталось бесцеремонной и прямолинейной. Ещё в школе она часто вгоняла учителей в краску своими выражениями.

– Даша, тише, – цыкаю на неё, но уже поздно.

Взгляд Аксакова цепляется за пухлую фигуру Даши, на лице появляется ослепительная улыбка, он машет рукой и меняет траекторию своего пути.

– Даша, пусти, – шепчу тихонько, делаю последнюю попытку сбежать незамеченной.

Боже, мне кажется, я сейчас в обморок грохнусь.

На секунду зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох, пытаюсь усмирить панику. Как там Зоя говорила “Подбородок повыше, плечи расправить и уверенный взгляд”.

Если уж придётся встретиться с бывшим, то ни в коем случае нельзя показать своего страха.

Да и вообще, почему это мне должно быть страшно и стыдно с ним встречаться?

Это он бросил меня.

Это он не позаботился о защите, когда лишал меня девственности.

Это он даже не позаботился найти меня или оставить данные, чтобы я могла с ним связаться.

Ему должно быть стыдно. Не мне.

Открываю глаза и сразу же встречаюсь взглядом с янтарно-карими глазами Аксакова. Моё бедное сердце летит в пропасть, ухает так сильно вниз, что, кажется, все слышат звон от мощного удара.

– Кира? – удивлённо произносит Аксаков.

Даже голос стал другим, настоящий мужской, низкий с хрипотцой. Именно таким голосом можно сводить с ума женщин по телефону и заставлять терять голову.

Кобелина, – проносится в голове мамино любимое выражение. Так она часто красивых мужчин называла.

Так и есть. Я уверена процентов на девяносто девять, что из Аксакова отменный кобелина получился. Скольким ещё девчонкам он голову вскружил после меня.

А я ведь года два ждала его. Ждала, что вспомнит и приедет. Я ведь я не уезжала и не терялась. Адрес он знал.

Теперь всё встало на свои места.

Он просто наслаждался жизнью и получал всё, что хотел. Зачем ему было вспоминать про какую-то девчонку.

– Разве я сильно изменилась? – злость от осознания придаёт мне сил. И голос звучит так, как я и хочу, спокойно с ноткой высокомерия.

– Наоборот. Нисколько не изменилась…Выглядишь прекрасно. Очень рад тебя видеть, – Аксаков протягивает мне руку.

Но я бросаю на неё взгляд, полный брезгливости, будто мне не руку протянули, а ящерицу.

– Не могу ответить тем же. Я надеялась, ты не приедешь.

Разворачиваюсь и поднимаюсь по ступеням не оглядываясь. Надеюсь, мне удалось сделать это достойно.

Стоит только мне зайти в здание ресторана, ко мне подходит администратор и приглашает к столу, который находится по правую сторону, в отдельном помещении. За столом уже все. Даже удивительно, что почти весь класс смог собраться. Чаще всего даже половина с трудом собирается. Здесь и наши отличницы Лиза с Катей,и вечно веселящий всех Ренат. И Димка-химик, правда, слегка полысевший, неужели от своих экспериментов? Он обожал экспериментировать на химии, у него всё время что-то дымило, пузырилось.

И все так сильно изменились. Пополневшие девчонки, парни с животиками, кто-то, наоборот, очень спортивный. С трудом в широкоплечем квадратном дяденьке узнаю Алёшку. В школе он был ниже почти всех парней.

Голова идёт кругом от старо-новых лиц. Зато каждый, кто подходит ко мне, чтобы лично поздороваться, повторяет заезженную фразу.

– Кира, ты совсем не изменилась.

– Петрова, делись секретом, как ты смогла так сохраниться?

– Тебя, случайно, вампир не кусал?

Нет, вампир не кусал. Просто жизнь была такой, что приходилось экономить, питаться овощами.

Но вслух отвечаю:

– Это всё генетика, – людям проще сказать то, что они ждут от тебя.

Правду никто не любит.

Таня Новосёлова громко кричит и даже звонит в колокольчик, созывая всех к столу.

– Ребята, ребята, давайте поднимем тост за нас, за то, что мы все, наконец, собрались. И представляете, нас сегодня даже Серёжа Аксаков посетил. Он смог вырваться из своих миллионерских будней и приехал сегодня на встречу.

В зал входит Серёжа, жмёт руку одноклассникам, и то, что происходило со мной несколько минут назад, вереница приветствий, сейчас то же самое происходит с Сергеем. И хоть он всем улыбается, его взгляд шарит по головам присутствующих, кого-то выискивая.
А когда мы снова встречаемся взглядами, я понимаю, что искал он как раз меня.

Визуал

Дорогие читатели, приглашаю вас познакомиться с главными героями.

Кира Петрова 38 лет. Мама Зои Петровой. Продавец-кассир в магазине. Всю жизнь прожила в родном городе. Замуж так и не вышла. Встречалась с несколькими мужчинами, но так и не смогла с ними сблизиться. ЖИвет с дочкой в двухкомнатной квартире, которая досталась ей после смерти матери.

Зоя Петрова, 20 лет, студентка. Умница, красавица. Любит маму. Про отца только знает, что он обманул маму и бросил её. Про то, что отец её одноклассник Кира дочери не стала рассказывать.

Дочь Киры Петровой и Сергея Аксакова

Сергей Аксаков 38 лет, одноклассник, бывший парень, бизнесмен, живёт на Бали. Своё состояние сделал на майнинге, когда работал с криптовалютой.

Отец Зои, но о существовании дочери даже не догадывается.

Глава 3

И снова меня спасает Даша.

– Ну ничего, ты загнула. Отбрила так отбрила. Вы что поругались с ним? – она подлетает ко мне, как это было ещё в школе. Налетала всегда вороном и настырно спрашивала обо всём, что ей было интересно.

– Это старая история. Не хочу вспоминать, – пытаюсь отвязаться от подруги.

А в толпе одноклассников уже вижу высокую фигуру, которая движется к нам.

– Где здесь туалет? – в панике цепляюсь за руку Даши.

– Да там, – кивает Даша куда-то в сторону, и я несусь не разбирая дороги.

Мне надо в туалет. Надо собраться с мыслями, успокоиться.

Чем я думала, когда решила остаться?

Одно дело ответить один раз, другое дело – выдержать разговор. Сама не понимаю, откуда у меня этот страх, но он не даёт мне стоять на месте и гонит меня дальше от Сергея. Будто я в лапы тигра сейчас попаду, и он растерзает меня. А ещё больше всего я боюсь, что он узнает про дочь. Если раньше мне хотелось этого, то теперь считаю, что он не заслужил такой дочери, как Зоя.

К моему счастью, в туалете никого нет. Белая деревянная дверь отсекает звуки зала и становится моей единственной защитой от Аксакова.

Поворачиваюсь к зеркалу, на меня оттуда смотрит немного дёрганная блондинка, с ошалелыми глазами и безумным блеском в них.

Боже, какая же я трусиха. Другая бы даже сбегать не стала, высказала бы всё не задумываясь, а у меня патологический страх обидеть кого-нибудь. Терпеть не могу разборки в общественных местах.

Смачиваю холодной водой щеки и шеи. На секунду становится легче. И когда я решаю отсидеться в туалет до конца вечера, дверь распахивается и в туалет входит Сергей.

ердце ухает вниз, а моя душа, как трусливый заяц трепыхается внутри, и давно бы уже сбежала, если бы не была закреплена за этим телом.

Молча смотрю на Аксакова. Наши взгляды на несколько секунд встречаются.

– Привет! – здоровается Сергей как ни в чём не бывало, будто просто подругу встретил. И я его совсем не обидела своим поведением.

– Здоровались уже, – резко выдаю и хочу обойти его, чтобы выйти из туалета, но он делает шаг в сторону, преграждая мне путь.

– Может, всё-таки поговорим?

Аксаков оказывается от меня так близко, что я чувствую запах его парфюма. Древесный кедровый аромат вперемежку с цитрусовыми нотками и море свежести.

Чёрт! Он даже пахнет вкусно. Рот наполняется слюной. Меня пугает реакция собственного тела. Уж с кем, с кем, а с Аксаковым я точно никаких дел иметь не хочу: ни амурных, ни деловых и тем более родственных.

А Сергей тянется ко мне, но я тут же отшатываюсь назад, если прикоснётся ко мне, я точно его ударю.

– Нам не о чем говорить, – пресекаю со злостью, его настойчивость будит во мне сопротивление. – Пропусти сейчас же!

– Кира, я не ожидал тебя сегодня увидеть.

– И?

– Может, присядем за столик? Поговорим? Всё-таки двадцать лет не виделись.

– Как я уже сказала раньше, нам не о чём с тобой разговаривать. Если ты думаешь, что я буду делать вид, что между нами ничего не было, то зря надеешься.

– Ты злишься из-за той ночи? До сих пор?

А меня накрывает от возмущения. То есть он даже не понимает, что сделал. Для него это была просто ночь?

– В смысле злюсь? Я просто патологически не переношу лжецов, – фыркаю не сдержавшись.

Сергей смотрит удивлённо, приподнимает бровь.

– Очень интересно. И с каких пор я стал лжецом?

– Ты издеваешься?

– Нет.

Видит бог, я не хотела этого разговора, но оставаться спокойной в такой ситуации у меня не хватает терпения.

– Ты обманул меня.

– Напомни.

– Ты не помнишь? – вглядываюсь в его глаза, выискивая в них насмешку, но Сергей смотрит серьёзно.

– Я был твоим первым парнем. Мы переспали. Но когда я тебя обманул?

– Что?

Господи, я двадцать лет мучилась вопросом, почему он исчез, а он просто считал, что мы провели приятную ночь и разбежались.

– Ты говорил мне, что любишь. Ты кольцо мне надел, сказал, что мы поженимся.

Аксаков кивает.

– Кир, ну мы детьми были. Не думал, что ты поверила. Это же было несерьёзно. Мы просто мечтали о будущем. А потом я тебя поцеловал и не смог остановиться.

Воспоминания мгновенно уносят меня в прошлое.

Его горячие губы на моих губах. И сердце замирало оттого, что я чувствовала себя неимоверно взрослой и любимой. Я готова была отдать ему и сердце, и душу. Прижималась и неумело отвечала на поцелуй. Я так хотела забыть те мгновения, остервенело, заталкивала их вглубь себя, а сейчас они выползли и разбередили душу.

– Твоё несерьёзно испортило мне жизнь. Я ждала тебя. Ждала, когда ты приедешь за мной и выполнишь обещание, – слова вырываются неожиданно, будто корни дерева прорываются насквозь через грудь. Мне так больно.

– Кира, ну же... не плачь. Я не думал, что ты так серьёзно отнеслась к моим словам.

Глава 4

Только после слов Аксакова я чувствую, как по лицу текут слёзы. Тут же смахиваю их. Злюсь на себя за то, что не смогла сдержаться. Вроде бы столько времени прошло, а мне всё так же больно. Хотя время вроде бы должно было вылечить.

– Забудь. Это не из-за тебя, – снова порываюсь обойти его, чтобы вырваться на волю и снова Аксаков не даёт пройти.

– Чем я могу исправить свой поступок? – спрашивает Сергей.

– Просто отстань от меня и больше не подходи.

В туалет входят бывшие одноклассницы Наташа Дегтярёва и Катя Дубилина. Застывают в нерешительности, глядя на нас.

– Ой, а мы в туалет хотели. Серёж, ты неисправим, – смеётся Дубилина. Изящная стройная шатенка. – Может, и к нам попристаёшь ради исключения?

Пользуясь заминкой, я проскальзываю мимо и, наконец, выхожу на свободу. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоить своё колотящееся сердце.

Сколько лет я ждала эту встречу, и как же всё оказалось банально, он даже не понял ничего. А я для него оказалась обычной девочкой на одну ночь. Поверить не могу. А я ведь какие только оправдания для него не придумывала. И то, что он потерял память, и что в аварию попал или, может быть, денег не было приехать.
Какая же дура!

– Петрова, а ты чего тут стоишь одна? – ко мне подходит Ренат Исмагулов, берёт под руку, несмотря на моё сопротивление и тянет на танцпол.

– Всегда мечтал с тобой потанцевать, – перекрикивает музыку. Его руки ложатся мне на талию, и я уже стою, покачиваясь в такт музыки.

– Извини, я не хочу танцевать, – говорю ему.

– Кир, не будь злюкой. Дай мечту, наконец, осуществить.

– Мечту?

– Ага. Ты мне в школе сильно нравилась, но к тебе же не подступиться было. Да и я дурак, стеснялся.

От Рената пахнет алкоголем. Неудивительно, что он решил пооткровенничать. Сегодня прям день открытий.

Судя по тому, как Ренат вечно дразнил меня, обзывал кнопкой с косичками, я думала, что он меня терпеть не может. А я его не то чтобы ненавидела, он был мне неприятен. Слишком энергичный, слишком громкий. Мешал на уроках учителям.

– А ты замужем?

– Нет, – отрезаю я. – И не собираюсь.

Скорей бы уже закончилась мелодия. Даже после признания он мне всё так же неприятен. А его руки держат меня слишком крепко, словно сейчас он решил непросто осуществить мечту с танцем, а ещё заодно и полапать меня.

Упираюсь ему рукой в грудь, чтобы сохранить дистанцию. А другой рукой пытаюсь оторвать его руку от своих ягодиц.

– ДА ладно Кир, не зажимайся. Ты ж не девочка. Дай хоть потрогать. Ты всегда была самой красивой в классе, а сейчас вообще секси стала.

– Ренат, перестань! – вскрикиваю от того, как грубо сжимает меня и наклоняется ко мне.

Боже, я не хочу целоваться с ним. Но как вырваться из рук мужчины, когда он выше и шире тебя.

– Ренат, привет!

Поворачиваем одновременно головы, Аксаков держит Рената за плечо, прожигая тяжёлым взглядом карих глаз. Он возвышается над ним словно Пизанская башня. Выше Рената на голову и шире в плечах, хотя Ренат тоже не маленький.

– Отпусти Киру, – приказывает бархатным голосом, но в нём столько стали, что даже мне становится не по себе.

– Так, мы танцем, – блеет Ренат.

– Потанцевали уже.

– Я не хочу танцевать! Ни с тобой, – отталкиваю от себя Рената, – ни с тобой, – окидываю яростным взглядом Аксакова.

вырываюсь из лап одноклассника и иду к столу.

Я будто в квест какой-то попала, в котором надо прожить один вечер, сохранив достоинство и разум.

Плюхаюсь на своё место у стола, в надежде посидеть хоть пару секунд спокойно, без признаний и домогательств.

Остаток вечера проходит намного спокойнее, если это можно так назвать. Одноклассники пьянеют слишком быстро. С разных концов стола доносятся и жаркие споры, и ностальгические разговоры: “А помнишь?”, и просто весёлый хохот.

Когда на часах появляется заветные двадцать один ноль-ноль, я вызываю такси. Прощаюсь с одноклассниками, выдержав десяток вопросов: “ А чё так рано”, оказываюсь в тишине салона такси. Благодать.

– Ну как мам? Ты была самой красивой? – Зоя встречает меня уже с порога, заваливая вопросами.

– Не знаю. Все были красивыми.

Снимаю туфли на высоком каблуке и прохожу в зал.

Как же хорошо и спокойно.

– А ты что совсем не пила? Я думала, ты оторвёшься по полной. Одноклассники же, – немного расстроено замечает дочь.

– Зой, ну ты же знаешь, что я не люблю алкоголь. От вина у меня пятна на коже, а водку вообще не переношу. Да и одноклассники уже не одноклассники. Все так изменились.

– Расскажи, – глаза Зои загораются неподдельным любопытством.

– Доча, давай попозже. Мне в себя надо прийти и в душ хочу сходить. Просто это было так…

– Волнительно? – подсказывает дочь.

– Угу. Очень.

Остаток вечера мы проводим с дочей в разговорах и воспоминаниях. После душа я даже достаю школьный альбом. Мы сидим с ней до полуночи, пьём чай, я рассказываю ей про свои школьные годы и одноклассников. Вспоминаются и смешные случаи, и не очень.

Она внимательно слушает и удивляется тому, как все изменились.

А утром я снова вливаюсь в свою обычную жизнь. Собираюсь на работу, бужу Зою, чтобы не опоздала на пары. Полчаса в маршрутке и к десяти открываю магазин. Напарница должна прийти к двенадцати. Проверяю, как она вчера закрыла смена. Считаю деньги в кассе. Протираю пыль. В десять ноль-ноль открываю магазин, а в десять ноль один на пороге уже первый покупатель.
С которым мне совсем не хочется ни работать, ни разговаривать.
Аксаков собственной персоной.
Что ему надо от меня?

__________

Дорогие читатели, приглашаю вас в мою новинку

РАЗВОД. ВСЁ НАЧАЛОСЬ С ИЗМЕНЫ

https://litnet.com/shrt/9fhk

Глава 5

(Сергей)

– Привет, Кира! – здороваюсь и прохожу вглубь магазина.

Она стоит возле стола, в чёрной юбке и белой рубашке. Тоненькая, красивая, как будто её не коснулись прошедшие двадцать лет. Она мне всегда нравилась. Ещё в школе многие на неё слюну пускали. Сколько раз пришлось после школы оставаться на разборки, чтобы к ней даже на метр не приближались. Хотел её до потери пульса. А когда получил, как-то глупо просрал.

Она кивает мне, видимо, решает, как ей себя вести. Как с обычным клиентом или полностью игнорировать.

Чтобы она меньше дёргалась, перевожу взгляд на стенды, окидываю взглядом межкомнатные двери и обои. Иду вдоль образцов. Она продолжает молча наблюдать за мной. Я даже на расстоянии чувствую, как она дрожит. Вчера, когда увидел её, всё вспомнилось. Сам охренел от себя. Я ведь даже не вспоминал про Киру. Она как будто в прошлой, другой жизни осталась. А теперь чувствую, как тянет к ней. И ведь просто так теперь не подойти, я для неё предатель. А у меня тогда в башке ветер был. Юношеский максимализм. Хотелось большего. И девчонку хотелось не просто красивую, а самую эффектную. Москва затянула.

– Значит, здесь ты работаешь, – спрашиваю, чтобы хоть как-то начать разговор. Она мне кактус напоминает, с какой стороны ни подойди, везде колючки.

– Да здесь, – отвечает сдержанно.

– Ты же хотела пойти учиться на иностранные языки.

Поворачиваюсь к ней и не спеша подхожу ближе, стараюсь не делать резких движений, чтобы не спугнуть .

– Хотела. Но не сложилось.

– Почему?

– Для чего ты пришёл? – не выдерживает Кира. – Если хочешь что-то купить – пожалуйста, если решил устроить мне допрос, то извини. Разговоры по душам мне вести некогда.

– Хорошо, – опираюсь на её стол. – Хочу пригласить тебя на ужин.

– Нет.

– Кира, я чувствую себя виноватым. Не думал, что для тебя это было так важно. Можно же просто пообщаться, ты расскажешь, как твоя жизнь сложилась, если захочешь, я тоже могу про себя рассказать. Ты, кстати, замужем?

Взгляд Киры становится недобрым, я даже на мгновение жалею о том, что спросил. Непривычно иметь дело с человеком, который так откровенно ненавидит меня, тем более девушкой.

– Мне кажется или у тебя что-то со слухом стало?

– Нет, со слухом всё хорошо.

– Тогда, видимо, с пониманием проблемы? Я тебе русским языком сказала, что не желаю с тобой ни видеться, ни общаться, – гневно сверкает глазами, отчего мне ещё больше хочется её поцеловать.

Раньше Кира была скромной и молчаливой. Меня хоть и тянуло к ней, но часто было скучно. А теперь она изменилась. Зубы отрастила, красотка.

– И что мне теперь делать? Уйти я не могу. Совесть не позволяет.

– Ой, какими мы совестливыми стали-то. А?

– Люди меняются. Я тоже изменился. Спать теперь ночью не смогу, пока ты меня не простишь.

– Поверь, я бы хотела тебе помочь, но прости, придётся тебе привыкать к бессоннице, – с кривой усмешкой отвечает Кира, а я не могу удержаться, чтобы не зацепить её.

– Если ты составишь мне компанию ночью, я готов не спать.

Вижу по глазам, что такого ответа она не ожидала. Даже чувство удовлетворения появляется за выигранную словесную битву. У меня достаточно опыта общения с дамами с острым языком. Да хотя бы сестру мою взять Настю. Она бы меня легко уделала сейчас. Но не Кира.

– Знаешь, что, Аксаков? Проваливай-ка ты отсюда, пока я охрану не вызвала.

– Охрану? Ты на это способна?

– Ты же сам говорил, что люди меняются. Представь себе, я тоже изменилась.

– Я заметил, – улыбаюсь Кире, чем ещё больше вызываю злость в её глазах.

Она тянется к телефону.

– Последний раз предупреждаю.

– Кир, ну что ты как маленькая. Как будто горшок не поделили. ЗАканчивай уже дуться. Ну что, хочешь, чтобы я сделал для тебя? Хочешь, по торговому центру прошвырнёмся. Выберешь себе новый гардероб. Или, может, в ресторан сходим, какой ты выберешь.

Кира встаёт из-за стола, скрещивает руки на груди, ткань соблазнительно обтягивает её грудь. Это настоящее эстетическое удовольствие видеть, как кружево просвечивает сквозь ткань , а моя фантазия дорисовывает, что скрывается под этой строгой рубашкой.

– Аксаков.

С трудом возвращаю взгляд к её глазам. Прячу руки в карманы, чтобы скрыть возбуждение.

Чувствую, что Кира в постели сто процентов огонь. Хотелось бы попробовать.

– Мне твои деньги не нужны. Сними себе эскортницу и води её по бутикам и ресторанам. Не всё в жизни можно купить, и ты похоже об этом забыл.

Входная дверь хлопает и Кира тут же опускает руки и надевает дежурную улыбку, и выходит в центр зала, игнорируя меня.

– Здравствуйте! Будут вопросы, обращайтесь.

Женщина кивает и подходит к стенду с дверьми. И Кира полностью поглощена лицезрением клиента и выдавливанием из себя улыбки. Приходится тоже пройтись несколько раз по магазину, чтобы выждать, когда покупательница выйдет.

И как только дверь за ней закрывается, Кира тут же поворачивается ко мне.

– Аксаков, отстань уже от меня и не мешай работать. Просто уясни, что я ни при каких условиях не соглашусь на встречу с тобой.

– Ну откуда ты знаешь? Я ведь ещё не всё попробовал.

– Боже, какой же ты наглый.

– Ну это, кстати, во мне не изменилось, – улыбаюсь, а она закатывает глаза. – Проще согласиться. Кир, ты же меня знаешь.

– А ты вот меня не знаешь. Можешь хоть весь день здесь просидеть, мне всё равно. С этого момента я больше с тобой не разговариваю.

– Какие у тебя интересные методы борьбы со мной. А хочешь, я тебе анекдот расскажу?
Молчит.
– Молчание, знак согласия, так что слушай.
Поймал старик золотую рыбку.
– Отпусти меня, старче, три желания исполню!
– Зашибись! – сказал старик.
И зашиблась бедная рыбка, так и не исполнив два другие желания.
Кира смотрит на меня исподлобья, даже не улыбнувшись. Ещё пара анекдотов и она дойдёт до нужной мне кондиции.

Глава 6

(Кира)

После десятого анекдота я готова уже убить Аксакова. Если бы наши мысли были материальны, Аксаков бы уже раз десять сгорел в пламени моей злости.

– Неужели такому взрослому дяденьке нечем заняться? – не выдерживаю молчание. Да и вряд ли бы кто-то смог выдержать “неутомимое” веселье Аксакова. Я хоть и сижу с угрюмым видом, а всё равно щеку изнутри прикусываю, чтобы не дай бог улыбнуться. А это будет значить только одно, что он победил.

– Нечем, – кивает Сергей с серьёзным выражением.

– Поэтому ты решил доставать меня?

– Я не достаю. Всего лишь добиваюсь своей цели. А цель у меня, как ты помнишь встретиться в неформальной обстановке.

– Ты понимаешь, что это ненормально?

– Ненормально? – Аксаков поднимает бровь. – То есть ты бы хотела, чтобы я перекинул тебя через плечо и унёс в машину?

– Это поведение ещё ненормальнее, – усмехаюсь в ответ.

– Ок. Давай разберёмся тогда. Вот смотри: я тебя обидел, не оправдал твои ожидания. Тогда для меня это было неважно. Сейчас важно. А раз мне это важно, я хочу, чтобы ты перестала на меня обижаться. А если я чего-то хочу, то обязательно добиваюсь этого. Ты считаешь такое поведение мужчины ненормально?

– Да, ненормально.

Аксаков говорит бархатным низким голосом, будто сказку рассказывает, пристально смотрит в глаза. А за обманчивым спокойствием в его словах скрывается важный смысл. Он не отстанет от меня. И эта настойчивость и упрямство безумно бесят. Я чувствую себя мышью перед удавом ,которую гипнотизируют, а стоит только засмотреться, он тут обовьёт моё тело своими кольцами, проглотит и не подавится. Однажды он уже это сделал со мной. Второй раз я не куплюсь. Ни на красивую улыбку, ни на красивые слова.

– Знаешь, против силы всегда найдётся ещё одна сила. Например, мой муж.

Знаю, что врать нехорошо. Но сейчас разрешаю себе во имя своего спокойного будущего.

–Ты не замужем, –парирует Аксаков мгновенно.

– Отсутствие кольца на пальце не говорит, что я не замужем, – прячу руки под стол.

– Пусть у тебя все пальцы будут в кольцах, но ты не замужем.

– Хорошо. Тогда скажи это моему мужу, – моё нежелание сдаваться ведёт меня в ещё большее враньё.

Лихорадочно вспоминаю, кому из мужчин я могу позвонить, чтобы попросить выдал себя за моего мужа. Как назло, в голову не приходит ни одного кандидата, кроме соседа. Сто тридцати килограммового бугая, любителя пива и футбола. Мы с ним постоянно грызёмся из-за его громкого образа жизни. Вот только не хочется мне, в мужья такого колобка. Стыдно перед Аксаковым. Надо кого-нибудь посолиднее, понакаченее, чтобы одним видом поставил Аксакова на место.

Решение приходит само, в качестве СМС от напарницы.

Я тянусь к своему телефону, быстро пробегаю глазами текст:

“Кира, я забыла ключи оставить от склада. Сейчас Денис ключи завезёт. Надеюсь, доставки ещё не было”.

Точно, Денис. Сын напарницы. Она старше меня на пятнадцать лет, а сыну вроде тридцать пять. Немного младше меня, но с виду никто и не догадается, там парень здоровенный, с бородой. За мужа должен сойти.

– О, муж как раз сейчас на работу зайдёт, – с довольной улыбкой поднимаю глаза на Аксакова.

И тут же набираю ответ Марине: “ Спасай. Пусть Денис прикинется моим мужем”.

В ответ приходит: “Ок. А что случилось?”.

“Потом,”– отвечаю и убираю телефон.

Во время переписки Аксаков стоит рядом и с интересом наблюдает за мной.

– Не терпится увидеть твоего мужа, – говорит он и через пару секунд добавляет. – Если ты, конечно, не обманываешь меня.

– Сейчас увидишь.

Смотрю на часы, только начало двенадцатого, а мне кажется, что уже день прошёл. Эмоционально вымоталась.

– Сделай мне кофе. Будь добра! – совершенно не смущаясь? требует Аксаков. Меня от его наглости ещё больше распирает возмущением.

– У нас не кофейня. Хочешь кофе? сходи сам или закажи, – цежу сквозь зубы.

Куда все покупатели подевались? Хоть бы кто зашёл, чтобы не разговаривать с ним.

Смотрю в монитор, мышкой перещёлкиваю строчки, создавая видимость работы. А Аксаков садится в кресло напротив меня и не сводит пристального взгляда.

Так и сидим несколько минут, пока не раздаётся хлопок входной двери. Я тут же подскакиваю. И едва не бегу навстречу Денису. Надеюсь, Марина его предупредила.

– Денис, привет! – улыбаюсь ему и вроде как обнять должна. Жёны ведь так мужей привествуют.

А Денис уже распахивает объятия и даже умудряется чмокнуть меня в губы.

– Что случилось, котёнок? – играет прям мастерски. Я даже немного теряюсь.

–А…это…тут один посетитель хочет познакомиться с тобой. НЕ верит, что у меня муж есть.

Денис правдоподобно хмурит брови, переводит взгляд на Аксакова, который всё так же сидит в кресле, закинув ногу на ногу, и наблюдает за нами.

– Это вот этот, что ли, не верит? – басит Денис.

– Угу, – поддакиваю я.

Глава 7

Аксаков поднимается со стула, а я с удивлением отмечаю, как изменилось его лицо. Куда исчез тот наглый мажор, который секунду назад сидел на стуле.

Будто Аксакова незаметно подменили. Его прямой надменный взгляд направлен на Дениса. Вся поза излучает уверенность и силу. Прямая осанка, крутой разворот плеч. И даже не верится, что ещё минут десять назад он травил анекдоты и пытался меня рассмешить.

Он, не спеша, подходит к Денису. Они примерно одного роста, вот только Аксаков шире в плечах и выглядит намного увесистее и солиднее. Он будто подавляет своей внутренней силой. И хоть Денис не отступает, но я чувствую, что он уже проиграл эту немую битву.

– Ну, во-первых, здравствуйте, – холодно произносит Аксаков. – А во-вторых, если хочешь поговорить со мной, предлагаю выйти на улицу.

– Идём, – соглашается Денис и первым направляется к выходу.

А я не знаю, что делать. То ли бежать вслед и пытаться их остановить, то ли остаться в магазине, дожидаясь, чем всё закончится.

Но решение приходит само, в качестве нового посетителя. Муж и жена с порога загружают меня своей проблемой поиском нужных дверей под их размеры проёмов. Приходится полностью погрузиться в работу. Хотя внутри натянутая струна, напряжение продолжает звенеть, отдаваясь эхом по всему телу дрожью.

Хоть бы не убил этого бедного Дениса, – переживаю я.– Надо же было мне его втянуть. Маринка явно не будет рада.

– Девушка нам подходит. Посчитайте, пожалуйста.

Я вновь погружаюсь в цифры и подсчёты. Народу становится больше, и у меня нет даже секундочки, чтобы выглянуть и посмотреть.

Успокаиваю себя тем, что будь там умирающий окровавленный человек, то покупатели не заходили такими спокойными.

А к двенадцати в двери влетает Маринка с улыбкой. И не бросается на меня с кулаками за сына. Хороший признак, значит, всё разрешилось. Вот только как?

– Только через два часа зал пустеет и у нас появляется возможность перекинуться словами.

– Так что у тебя случилось? – начинает первой Марина.

– Ничего такого. Просто…просто бывший приходил. Хотел на свидание пригласить.

– А, понятно. Ну как? Денис помог?

– Угу, – киваю и не знаю, как спросить о нём, чтобы она ничего не заподозрила. – А разве Денис тебе не звонил после этого?

– Звонил. Он уже за город уехал. Повёз штукатурку, на дачу.

Ну если позвонил, значит, всё хорошо. Может, решили без драки? И хоть мне безумно хочется забыть об Аксакове, он не покидает мою голову до самого вечера.

Когда после рабочего дня выхожу из магазина, со страхом оглядываюсь по сторонам. Кто знает, вдруг поджидает где-нибудь.

Но в припаркованных машинах я не вижу ни знакомой машины, ни знакомого мужского силуэта.

Неужели это Денис с ним смог разобраться?

Последующие несколько дней тоже тишина. Ни надоедливых звонков, ни посещений магазина. И хоть я этого и ждала, чтобы он оставил меня в покое, в душе растекается разочарование.

– Мам, ты чего такая грустная, – спрашивает в пятничный вечер Зоя, когда я сижу с книгой на кухне и пытаюсь прочитать первые пару строк. Мысли же постоянно возвращаются в тот вечер встречи одноклассников.

Я вновь и вновь прокручиваю в голове наши диалоги, мне приходят на ум отличные ответы.

Вот как надо было сказать. И не бегать от него, а быть твёрдой, – ругаю себя в который раз.

Ну это, видимо, моя особенность, в момент разговора никогда не знаю, что ответить, зато потом такие ответы на ум приходят, что сам доктор Хаус бы позавидовал.

– Просто устала, – отвечаю Зое. – Неделя какая-то суматошная была. Конец лета, конец месяца. План немного не выполнили по деньгам. В понедельник будет собрание старших продавцов в офисе. Надо ещё отчёт подготовить.

– Мам, ты выдохни. Это ведь в понедельник будет. А впереди ещё два дня. Вот завтра тебе точно надо выбросить из головы все мысли о работе и отдохнуть. А пошли с нами завтра в кино. Стас заедет за нами, и мы прогуляемся. Давай?

Глаза Зои горят огоньком, и сейчас она мне особенно напоминает Аксакова.

Вот как его забыть, когда его почти копия сидит рядом со мной.

Зоя может и не очень похожа на отца внешне, но что неуловимое есть в том, как она смотрит, как улыбается. Даже жесты похожи.

– Мам? Ну, давай. Весело будет. Обещаю. Ты же знаешь Стаса. А в воскресенье уже за отчёт возьмёшься, а я за лекции.

– Ну хорошо. Соглашаюсь я.

Суббота проходит, как и обещала Зоя. Мы едем в гипермаркет. До обеда устраиваем шопинг и прикупаем себе немного новых вещей. Я беру платье делового стиля для работы, чтобы выглядеть солиднее на собрании в понедельник.

А после обеда идём в кинотеатр. На два часа я погружаюсь в мир героев кино.

Домой приезжаем поздно. Уставшие.

Отмечаю для себя, что я даже не вспоминала Аксакова. Похоже, я на пути к исцелению от него.

Пусть остаётся в прошлом. Я, наконец, хочу отпустить его все четыре стороны. Главное я увидела, каким он стал, и нисколько не жалею, что у нас не сложилось.

Воскресенье проходит до обеда в режиме ленивых тюленей, а после обеда – в обдумывании работы и составлении отчёта.

В понедельник просыпаюсь в отличном настроении.

Настрой боевой, новое платье ещё больше даёт мне уверенности и поднимает настроение.

– Кира Валерьевна, вы сегодня прекрасны как никогда, – даже директор замечает и делает комплимент.

Начинается планёрка с приветствия.

– В общем, ребята, не буду тянуть. Начну сегодня с хороших новостей. Даже я бы сказал с отличных. Буквально на прошлой неделе к нам обратился Детский фонд помощи и сделал большой заказ. Мы заключили соглашение на длительный срок.

– А нам то от этого что? – бурчит Павел Андреевич, старший продавец с центрального магазина.

– Вам? Лично вам ничем. Но для нашей фирмы подобное соглашение как лотерейный билет. Это, во-первых, реклама и возможность шагнуть на уровень выше.

Глава 8

– Добрый день, Сергей Юрьевич, – здоровается директор. – А это наша сотрудница, которая будет работать непосредственно с вами – Кира Валерьевна Петрова.

Аксаков, не меняясь в лице, подходит ко мне и протягивает руку. Желание развернуться и сбежать, но я усилием воли заставляю себя поднять руку и поздороваться.

– Здравствуйте! –отвечаю я, наконец, взяв себя в руки.

– Надеюсь, на наше плодотворное сотрудничество, – отвечает Аксаков и поворачивается к директору.

– Ну тогда я вас оставлю. У меня ещё одна встреча, а вы, Сергей Юрьевич, полностью можете довериться Кире Валерьевне, она очень опытный работник. От сердца , так сказать, отрываю, придётся на её место замену искать, но да ладно. Для вас ничего не жалко, – Виктор Николаевич спешно откланивается. Он мне напоминает Весельчака “ из мультика про Алису Селезневу. И его колышущийся живот, и это неприятное лебезение. Удивительно, что он меня наедине с дорогим гостем оставляет. Я думала, будет рядом сидеть и внимательно следить, чтобы я, не дай бог, ничего лишнего не ляпнула. А слышать, что я один из лучших сотрудников ещё удивительнее, раньше он и моего имени не помнил, только по фамилии обращался.

Я пока не решила, как мне относиться ко всей ситуации, но отказываться от новой должности будет верхом безрассудности. И пусть к этому причастен Аксаков, у меня появился реальный шанс добиться повышения, которого я жду много лет.

Да, будет нелегко, придётся держать его на расстоянии, но на самом деле у меня были проблемы и посложнее, – успокаиваю себя.

Аксаков разваливается в кресле и жестом приглашает меня сесть рядом и мне приходится подчиниться. Сидеть за два стула от него будет довольно нелепо выглядеть.

– Итак, Кира Валерьевна, сегодня я введу в курс дела, а завтра уже я бы хотел, чтобы вы приехали на объект и смогли предложить варианты.

– Хорошо. Я слушаю.

– И даже убегать не будешь? – в глазах Аксакова на секунду промелькивает лукавый огонь, но он тут же надевает снова маску начальника.

– Сергей Юрьевич, давайте договоримся. Я не отказалась работать с вами только потому, что это моя работа, но если вы будете вести себя неподобающим образом, мне придётся отказаться.

– Неподобающим, – усмехается Аксаков. – Ну хорошо. Будем работать подобающим образом. Мой фонд занимается оказанием помощи государственным организациям, таким как детские дома, библиотеки, школы, детские сады, больницы. На сегодняшний день фонд должен предоставить помощь в ремонте двум детским садам. Сменить двери во всех группах, отремонтировать стены, потолки.

Аксаков рассказывает мне всё, что требуется, и я, погрузившись в работу, ненадолго забываю про антипатию к нему. Масштаб его планов поражает. Работу я свою знаю хорошо. Поэтому сразу говорю про все плюсы и минусы нашей фирмы. Что именно зависит от меня, а что будет зависеть от поставщиков.

– Я сегодня скину тебе все данные и подсчёты, которые у меня есть, а от тебя жду к концу недели ответы от поставщиков и сроки. На этом всё.

– Хорошо. Я вас поняла. Я думаю, даже справлюсь раньше.

Хоть Аксаков и перешёл продолжает общаться со мной как старые знакомые, я всё же продолжаю держать дистанцию, обращаюсь к нему на “вы”. Мне так спокойнее.

Я встаю и направляюсь к двери.

– И ещё Кира, завтра, как я и говорил, жду тебя на объекте. Могу заехать за тобой.

– Я предпочитаю на работу добираться сама. Всего хорошего! – выхожу и, наконец, выдыхаю.

– А я думал, тебя муж подвозит, – короткое замечание моментально напоминает про тот спектакль, который я устроила несколько дней назад. Щёки вспыхивают от волнения.

– Бывает и подвозит, – бросаю напоследок и выхожу.

А теперь надо успокоиться, выкинуть работу из головы и ехать домой. Привести в порядок нервы и запастись терпением, ведь завтра мне предстоит сложный день. Почему-то мне кажется, что Аксаков ещё не раз будет пытаться меня смутить. Но я должна выдержать его напор.

На следующий день в десять ноль-ноль я уже стою перед воротами детского сада. Проскальзываю в приоткрытую калитку, прохожу вглубь сада, чтобы ознакомиться с самим зданием и оценить масштаб работы.

Двор детского сада со всех сторон окружён высокими кустами сирени, от этого внутри прохладно, хотя сегодня уже с утра чувствуется духота, несмотря на начало сентября. Я прохожусь вокруг, но в сам садик заходить пока не решаюсь. Да и, судя по всему, он закрыт. Потому что в окнах пустота и видны ободранные стены. Главное крыльцо покосилось набок. Останавливаюсь возле лавочки, которая неприметно спряталась в кустах сирени, и присаживаюсь. Надеюсь, Аксаков настолько же пунктуальный, насколько наглый.

Слева за забором слышу шаги.

– Настя, ну что за слёзы? Не переживай. Я всё сделаю, – мужской голос, очень похожий на голос Сергея, негромко успокаивает свою собеседницу.

Снова шаги, голос ненадолго затихает ,а потом доносится уже почти рядом.

– Ну всё. Давай успокойся. Я как освобожусь, поговорю с ним. Хорошо? …ну и отлично.

Это и на самом деле оказывается Аксаков. И тот тон, с которым он говорил, неожиданно для меня неприятно отдаётся в сердце. А больше всего меня возмущает, что он, встречаясь с другой девушкой, предлагал мне с ним поужинать. А вдруг это не девушка, а его жена?

Мне, если честно, даже в голову не приходило, что он может быть женат.
Бедная его жена.
Это он получается, её успокаивает, а сам направо и налево изменяет?

Как же хорошо, что я не согласилась с ним встретиться и поговорить, как он предлагал.

Глава 9

– Кира, здравствуй! Ты уже тут, – я вздрагиваю от голоса Аксакова.

Тут же встаю, принимаю равнодушное выражение лица.

– Доброе утро! Вы же сами сказали быть к девяти.

– Сказал. Ну тогда идём, оценишь масштаб работы.

Дверь открывает охранник и пропускает нас внутрь. В воздухе чувствуется строительная пыль, стены уже ободраны, лестница наполовину выложена плиткой. Мы обходим сначала правое крыло, постепенно начинают подтягиваться рабочие, и через час пустое и тихое здание наполняется голосами и звуками стройки. Каждый раз, когда мимо проходит Аксаков, я отступаю назад, если он вдруг останавливается рядом, отхожу. Хотя он не делает попыток прикоснуться, его я чувствую не просто кожей, а каким-то шестым чувством.

К нам подходит прораб, и я с полчаса общаюсь с ним, уточняю детали и размеры.

К одиннадцати, наконец, заканчиваем осмотр и выходим на свежий воздух.

– Ну как? – спрашивает Аксаков.

– Что именно?

– Как тебе первый день работы на новой должности?

Он стоит, подняв голову к небу, подставляет лицо солнечным лучам, прикрыв глаза. Сама безмятежность. И главное, с виду выглядит очень порядочным человеком. Вот как ему удаётся?

– Нормально. Не сложнее, чем с покупателями общаться.

– Я рад, что тебе нравится. Устала?

– Нет.

– Не проголодалась?

– Нет.

– Может, всё-таки по чашечке кофе или чая?

На самом деле утром от волнения в горло никакая еда не лезла, и сейчас я бы с удовольствием съела какой-нибудь бутербродик. Тем более нам в любом случае с Аксаковым придётся вместе работать. Так, может, не отказываться? Чашка кофе – это же не предложение переспать.

– Не знаю, – пожимаю плечами, согласиться всё равно пока сложно.

– Здесь недалеко есть неплохое кафе. А потом я на работу тебя отвезу.

Киваю, идём к его машине. Хочу сесть на заднее сиденье, но двери закрыты.

– Садись вперёд, я не кусаюсь.

– Как такой мужчина и без водителя?

– Сам люблю руководить всем процессом.

В салоне пахнет кожей и приятным древесным запахом Аксакова. Взгляд сразу цепляется за ультрасовременный дизайн салон, панель, напичканная последними версиями техники. Всё сенсорное. И я чувствую, что совершенно не вписываюсь в эту обстановку. Это богатство давит меня на меня , мне даже дышать сложно.

– Не нервничай, – Аксаков окидывает меня взглядом и заводит машину.

– С чего ты решил? – откидываюсь на спину, пытаюсь расслабиться хоть немного.

– Ты выглядишь сейчас, как испуганная девочка, – он улыбается и выезжает с парковки.

– А ты выглядишь как сталкер.

– Я сталкер? Очень интересно почему?

– Ну а какой нормальный мужчина будет преследовать женщину, которая ясно сказала – нет.

Аксаков бросает на меня быстрый взгляд.

– Уверенный в себе, – отвечает, теперь замечаю его взгляд в зеркале.

– То есть ты считаешь, если мужчина в себе уверен, то так и должен себя вести?

– А как же. Или ты любишь хнычущих мальчиков, которые выпрашивают себе отношения? Мужчина изначально всегда был охотником. Он должен добиваться женщины, должен завоёвывать. И насколько я знаю, многие женщины с этим согласны.

– Ну не знаю, с какими ты женщинами общался, но я, например, люблю адекватных мужчин. Который, если пообещал – сделал. Если сказал люблю – женился. А не тот, что добился и сбежал.

– Твой муж адекватный?

– Да. Он прекрасный человек.

– А почему тогда ты кольцо не носишь?

– Большое стало, – смотрю на свою руку и прикрываю её другой рукой. – Боюсь потерять.

– А дети у вас есть?

Я напрягаюсь всем телом. Зачем он задал этот вопрос? Что уже знает или просто спросил?

– Да. Есть, – отвечаю аккуратно. Врать нет смысла. Да и тем более у Зои же не написано на лбу, что она дочь Аксакова.

– А у меня нет.

– А что так?

– Да как-то времени нет.

– А я думала, жена не даёт, – бурчу под нос, но Аксаков слышит.

– Ну вообще я как бы не женат. Прибегать к суррогатной матери мне не хочется. Всё же ребёнок должен быть от любимой женщины.

– Ясно.

Мы подъезжаем к кафе, и разговор продолжается уже за столиком.

– А у тебя кто? – спрашивает Аксаков.

– Дочь.

Отпиваю глоток кофе, смотрю на улицу и напряжённо пытаюсь придумать, как бы сменить тему разговора.

– Одна?

– Да одна. Мне достаточно.

– И муж не хочет больше?

– А причём здесь желания мужа. Тело моё, и решать, значит, мы должны вместе.

– Будь я твоим мужем, не выпускал бы из постели. И детей у нас было точно не один.

Я захлёбываюсь выпитой жидкостью, закашливаюсь, не успеваю поставить чашку на стол, и остатки выливаю на себя.

Аксаков хлопает меня по спине.

– Ты чего так реагируешь?

– Кх-кх.

– Как будто я тебе переспать предложил.

– Кх-кх.

– Хотя, если захочешь повторить, можем снять номер в отеле.

– Аксаков, иди в жопу, – хриплю сквозь сдавленное горло.

– Ну вот, а начиналось всё хорошо, – его самодовольная улыбка бесит.

– Спасибо за кофе, – встаю из-за стола. – До работы доберусь сама.

– Может, до дома тебя сначала подвезти, переоденешься?

Смотрю на себя, мокрое коричневое пятно расползлось на моей новой рубашке и светлых штанах. Вид, конечно, не самый привлекательный.

– Я справлюсь. Не переживай.

– Ну вот, обиделась. А я ведь не сказал тебе ничего гадкого или обидного. ВСего лишь нормальная реакция мужчины на красивую женщину.

– Ах, простите, не поняла, что это надо воспринимать как комплимент.

Аксаков тоже встаёт со стула, берёт меня под руку.

– Ладно. Не обижайся. Пошли, я тебя до дома довезу.

Я столбенею и от его прикосновения и от мысли, что будет, если мы сейчас приедем ко мне домой. Зоя вроде до двух на парах.

Может, не встретимся.

Глава 10

Как только мы подъезжаем к моему дому, я открываю дверь и не жду Аксакова. Надеюсь на его совесть и воспитанность, что он не будет подниматься вслед за мной. Но мне давно уже пора перестать надеяться. Аксаков выходит следом за мной.

– Я не приглашала тебя. Ты можешь подождать в машине?

– Нет, – отвечает он и продолжает идти.

– Аксаков, ты наглый и бесцеремонный, – останавливаюсь и кидаю ему в спину. – И вообще, ты меня ужасно раздражаешь, и если не работа, я бы не стала с тобой общаться. Имей совесть в конце концов.

– Не вижу ничего страшного, если ты мне покажешь свою квартиру.

– А я не хочу тебе ничего показывать. Я сама могла добраться домой, ты сам навязал своё присутствие.

Аксаков возвращается ко мне и останавливается, глядя в глаза. Мне приходится задрать голову, чтобы не смотреть ему в шею и видеть его лицо.

– Мне кажется, ты чересчур серьёзно относишься к жизни. Будь проще, Кира.

– Хочешь общаться с простыми, найми себе другую, молоденькую, у которой две извилины. Вот с ней тебе точно будет просто. А меня не учи, как надо жить. Ты моей жизни не знаешь.

– Так расскажи. В чём проблема?

Расскажи? Как легко сказать просто “расскажи”. Вот только всю боль не высказать словами. А даже если и попробовать, я не хочу видеть в его глазах жалость.

– Мам, привет! – слышу голос Зои.

Ещё секунду продолжаю смотреть в глаза Аксакову, а внутри всё просто обваливается вниз.

Поворачиваюсь к дочери. На её лице улыбка. Лёгкая, тонкая моя девочка. У неё естественная красота, и натуральный цвет волос. Мне очень нравится её стиль, такой свободный, молодёжный, без лишнего фарса, но при этом платье с кедами смотрятся стильно. Я будто смотрю на неё глазами Аксакова. Поймёт или нет?Зоя подходит ко мне, целует в щёку и только после этого поднимает глаза на Аксакова и здоровается.

Я тоже бросаю на него взгляд. Он не сводит глаз с Зои. И мне становится не по себе.

– ты сегодня раньше? Последней пары не было? – пытаюсь говорить спокойно, и мне даже это удаётся.

– Да. Фёдор Никитич приболел. Мы пообещали, что тему сами подготовим, вот и отпустил. А ты тоже сегодня с работы раньше?

– Нет. Просто переодеться. Облилась.

Зоя окидывает меня взглядом.

– Понятно, – снова переводит взгляд на Аксакова. И я понимаю, что по правилам этикета должна его представить.

– А это мой начальник Сергей Юрьевич.

Аксаков протягивает руку, будто только оттаял.

– Очень приятно, можете называть меня просто Сергей.

– Нет, не просто Сергей. Сергей Юрьевич, – поправляю Аксакова и предупреждающе смотрю на Зою.

– Ну хорошо, хорошо. А Сергей Юрьевич тоже к нам? – с улыбкой спрашивает Зоя. Так и думала, что она всё неправильно поймёт.

– Нет. Сергей Юрьевич не хочет заходить…

– Очень даже хочу. Ваша мама просто не приглашает. Она всегда такая негостеприимная? – прерывает меня Аксаков, ну хоть бы раз он промолчал. Бросаю на него сердитый взгляд, а в ответ получаю широкую улыбку.

– Ну раз мама не приглашает, давайте я приглашу.

Даже спиной чувствую торжество Аксакова.

Тяжело вздыхаю, но молчу. Не хочу ругать при дочери.

Идём в подъезд, поднимаемся на третий этаж.

Ну ничего, я потом Зое всё объясню. Она наверно думает, что он ухаживает за мной. Всё пытается наладить мою личную жизнь. Знает, что я всех мужчин отшиваю. Сидит во мне этот страх опять остаться брошенной. Поэтому мне легче в отношения вообще не вступать.

А Аксаков очень уверенно входит в квартиру. Я вспоминаю, как в спешке собиралась сегодня утром. Становится стыдно, за недоделанный ремонт. В коридоре до сих пор обои не наклеила. Никак времени выделить не могу. Неудобно за люстру в зале, которую надо бы снять уже и поменять, а она до сих пор висит, ей мама очень гордилась. И дверка на шкафе болтается. Прикрутить забыла. Да, после машины Аксакова моя квартирка выглядит убогой. Не представляю, какие у него хоромы.

проскальзываю вперёд, быстро прикрываю дверь в спальню, где творится полный кавардак.

А Аксаков проходит в зал, осматривается по сторонам.

– Чай будете или торопитесь? – спрашивает Зоя. – Я такой медовик вкусный купила, закачаетесь.

– Наливай. Заинтриговала, – отвечает Аксаков.

А когда Зоя исчезает на кухне, подходит ко мне.

– Не думал, что у тебя дочь такая взрослая. Сколько ей?

Глава 11

– Восемнадцать, – я даже подумать не успеваю, сразу выдаю неправду. Словно у меня это зашито под кожей. Ни в коем случае не говорить правду Аксакову.

– Мам, ты чего? Мне девятнадцать, — доносится с кухни.

И я готова придушить Зою за её острый слух.

А у Аксакова сужаются глаза, он прищуривается, отчего мне становится по-настоящему страшно. Страшно, что меня сейчас выведут на чистую правду, как в детстве, когда стащила у мамы из кошелька рубль на жвачку, а, оказывается, это были последние деньги на хлеб.

– Кира? – ему даже говорить не надо ничего, я по интонации вопроса понимаю, что он требует разъяснений. Но мне сейчас проще сделать вид, что я ничего не понимаю.

– Что? – отворачиваюсь и иду в спальню.

– Не хочешь мне ничего случайно объяснить?

– Нет. Мне надо переодеться. Время идёт.

Захожу в спальню, захлопываю дверь, прислоняюсь спиной к ней и едва не сползаю на пол.

Да почему меня так трясёт? ДАже если он догадался, а он догадался. Мне нечего бояться. Дочь взрослая, он не заберёт её у меня. Она сама примет решение кто ей важнее мам, которая заботилась о ней всю свою жизнь, или отец, который был неизвестно где.

Я мозгом понимаю, что Зоя никогда не выберет отца, я для неё важнее. Но вдруг.

Вдруг он покажет совсем другую жизнь, и она захочет погрузиться в неё полностью. Зоя ведь обычная девушка, которая тоже хочет красиво одеваться и хорошо выглядеть. С отцовскими деньгами она, наконец, узнает богатую и полную удовольствий жизнь. А я что ей дала? Воспоминания, как мы перебивались с копейки на копейку? Или как платья для костюмов ей перешивала из бабушкиных.

– Мам, чай готов. Мы тебя ждём, – кричит Зоя из кухни.

Заставляю себя отлипнуть от двери. Стягиваю с себя грязную рубашку и брюки, надеваю на себя лазурного цвета платье.

Смотрю на себя в зеркало.

Хватить трусить, Кира. Этот хищник сейчас рядом с твоей дочерью. Надеюсь, он не додумается сейчас ей сказать обо всём или начать расспрашивать. Если начнёт, я его убью.

Резко открываю дверь, полная решимости, почти влетаю на кухню. А там Аксаков рассматривает ладонь Зои.

– Что здесь происходит? – спрашиваю я, наблюдая, как Аксаков, не обращая внимания на моё появление, продолжает пялиться на Зоину ладонь.

– А Сергей Юрьевич смотрит мою линию жизни, – объясняет мне дочь. И мне не нравится её восхищённый взгляд ,направленный на Аксакова.

– И что же вы там увидели? Очень интересно узнать, – сажусь на табуретку и мешаю сахар в кружке, пока жду ответа.

– Я вижу длинную линию, а это значит, что тебя ждёт долгая и счастливая жизнь. Есть, конечно, и переломные моменты. А ещё она показывает, что близкий человек тебя обманывает.

Аксаков поднимает голову и смотрит на меня.

– Обманывает? – Зоя хмурит брови, пытается понять предсказание ,которое и гроша ломаного не стоит.

– И давно вы хиромантию изучаете?

– Недолго, но уже кое-что могу прочесть по руке. Например, линия жизни – одна из самых главных. И она очень чётко показывает, как будет жить человек. И как жил.

– Мам, неужели Стас обманывает?

– Зоя, не слушай Сергея Юрьевича. Он просто шутит, не знает он никакой хиромантии, – машу в его сторону ладонью, пытаюсь успокоить дочь. Это на неё совсем не похоже общаться с незнакомцем, верить его словам.

– Зря ты сомневаешься, Кира. Хочешь, я и тебе расскажу всё о твоей жизни?

– Нет.

– Ну мам, дай руку. Пусть Сергей Юрьевич посмотрит.

– Нет. Не нужно, спасибо, – отказываюсь я, но Аксаков бесцеремонно берёт мою руку и разворачивает ладонью вверх.

– Я же сказала, не надо, – вспыхиваю я, но меня никто не слышит. И Зоя вместо того, чтобы встать на мою сторону, сидит за столом, затаив дыхание и пристально разглядывает мою ладонь вместе с Аксаковым.

– Вот она линия жизни, – он проводит пальцем по ладони, вызывая огромное желание вырвать руку и дать ему пощёчину за своё поведение.

– Она длинная, это хорошо. Но её пересекает множество разных мелких линий. Это значит, что на пути постоянно какие-то препятствия.

– Точно. Так и есть, – соглашается Зоя.

– А ещё вижу, что были сложности в юном возрасте. Было тяжело. Но мужа я тебя не вижу. Ты одна растила Зою. Так?

Аксаков снова поднимает голову от ладони и впивается в мои глаза.

– Да, всё верно. Неужели и то, что мама одна жила, это ладонь показала?

– Нет. Интерьер вашей квартиры. У вас мужчиной и не пахнет.

– Вы серьёзно? – переспрашивает Зоя.

– Вполне.

Насмешливые глаза Аксакова продолжают смотреть на меня. Я даже не сомневаюсь, что он уже обо всём догадался, только теперь ждёт момента, чтобы напасть на меня со своими вопросами или претензиями.

Отламываю ложечкой кусочек торта, запиваю чаем, но даже не чувствую вкуса.

– Ну если я не выставляю на всеобщее обозрение совместные фото с мужем, это не значит, что их нет.

– Мам…– Зоя мгновенно замолкает, как только чувствует пинок моей ноги под столом.

– Да пусть у тебя будут увешаны стены тебя с мужиками, я всё равно останусь при своём мнении.

– Нам уже пора, Сергей Юрьевич, а вы и кусочка даже не съели, – пытаюсь перевести тему от себя.

– Зоя, а ты положи мне кусочек торта в контейнер. Я с собой возьму. А то нам с мамой действительно пора.

– Жаль, так быстро. Была рада познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся, – прощается Зоя.

Мы встаём и идём в коридор.

– Конечно, увидимся, я даже не сомневаюсь, – соглашается Аксаков. – Теперь я буду к вам часто наведываться.

– Кхм…С чего бы? – едва не давлюсь воздухом из-за последней его фразы.

А он наклоняется ко мне и тихо шепчет на ухо.

– А об этих причинах я скажу тебе в машине.

Глава 12

– Ну? Рассказывай, – Аксаков поворачивается ко мне всем корпусом, как только садимся в машину.

– Что рассказывать? Ты же и сам всё понял, – хорохорюсь, а внутри всё сжимается. Я трусиха. Всегда такой была и сейчас очень хочется просто взять и сбежать.

Но меня, видимо, выдаёт мой взгляд. Аксаков одним движением блокирует все двери.

– Даже не думай. Ты не выйдешь, пока мне всё не расскажешь.

– Ты не знаешь, как рождаются дети?

– Хотелось бы услышать от тебя.

Отпираться уже нет смысла. Я с вызовом смотрю в глаза Аксакову.

– Да. После той ночи я забеременела. Узнала уже на третьем месяце беременности. Думала, мама меня убьёт, но она отнеслась довольно спокойно. И очень мне помогала, когда Зоя родилась. Ну вот. Теперь ты знаешь правду. Зоя твоя дочь. Доволен? Легче стало?

Аксаков сидит с каменным лицом, ни единой эмоции даже взгляда не отводит. А я не могу понять, он расстроен, недоволен или рад.

– Почему мне ничего не сказала? – спрашивает после нескольких минут молчания. Мне до безумия неловко, не знаю, куда пристроить свои руки, которые теребят подол платья.

– Я пыталась, писала, но смски не доходили. А когда решила позвонить, сказали, что номер недоступен, – меня раздражает собственный голос, он звучит так, будто я оправдываюсь, а ведь я хотела быть сильной. Доказать ему, что меня не надо жалеть. Но, похоже, я представляю из совершенно растерянное создание. И это меня тоже раздражает в себе.

– Понятно, – Аксаков отводит взгляд, поворачивается к рулю, и я снова могу дышать. – Я телефон потерял сразу, как приехал в Москву, и пришлось номер новый купить. Сейчас только вспомнил.

– Очень удачно потерял.

– Считаешь, вру?

– Да почему же. Но знаешь, сейчас уже не важно. У тебя был мой номер. Ты мог позвонить, ты мог взять у кого-нибудь мой номер, ты мог просто приехать и узнать, как у меня дела, но ты выбрал новое будущее. Так что можешь хоть сколько называть причин. Потерял ли ты телефон или не считал наши отношения серьёзными, в любом случае ты поступил по-свински.

Боже, сколько раз я мечтала это сказать ему. Первые пять лет точно я каждую ночь, лёжа в кровати представляла нашу встречу и придумывала, что я ему скажу.

– Ты права, Кира, – неожиданно соглашается Аксаков, всё ещё смотрит перед собой. – Я даже не знаю, что сказать. Узнать, что есть взрослая дочь это…довольно волнительно.

– Ну да.

– А что ты ей про меня рассказывала? – словно очнувшись, Аксаков смотрит на меня. – Вернее, не про меня, а про отца.

– Так и сказала, что сволочь. Переспал и сбежал. Бросил нас, – отвечаю как есть. Это не шутка. Я никогда не скрывала от дочери, как поступил её отец. Зачем придумывать вымышленных космонавтов и выгораживать его. Пусть знает, что мужчины бывают разные и хорошие, и плохие. Жаль, что хороших мне на пути не попалось, чтобы доказать дочери, что они существуют.

Это я сейчас уже умной стала, знаю, что девочки, выросшие без отца, не знающие отцовской любви, часто не умеют выбирать себе мужчин. Просто потому, что не знают, что такое, когда тебя любят не за что-то, а просто так.

– То есть Зоя ненавидит отца?

– Мне бы этого очень хотелось, но специально внушать ненависть я не стала.

– У меня есть шанс? – а вот теперь я вижу, как у Аксакова глаза меняются. Будто в них внутренний огонь ненадолго погас, а теперь загорелся вновь.

Сама не понимаю, почему меня это радует.

– Не знаю, Серёж. Она девочка взрослая и самостоятельная. На всё имеет своё мнение. Но предупреждаю, Аксаков, если ты попрёшь танком, как ты это любишь делать, я тебе…шею сверну.

Понимаю, что моя угроза выглядит нелепой, но по отношению к Аксакову я вообще ему ничем пригрозить не могу.
Согласие даётся с большим трудом. Всё внутри кричит и сопротивляется. Я не хочу видеть его рядом с Зоей. Она моя. Я её воспитала. Но мамино воспитание побеждает. Она с детства в меня вбивала, что надо быть вежливой, чтобы не обидеть человека. И даже если этот человек Аксаков, я всё равно не могу послать на все четыре стороны. А вдруг дочь мне никогда не простит, если узнает, что я не давала ей встретиться с отцом.

– Я понял, Кира. Обещаю, буду вежливым и тактичным.

– Верится с трудом.

Машина трогается, и я даже рада посидеть немного в тишине, пока он выезжает на дорогу.

Не знаю, что теперь будет. Мне итак хватает его на работе. Теперь ещё и домой к нам, видимо, будет приходить. Как всё это пережить?

Ответа у меня нет.

Глава 13

Наконец, наступили выходные. Неделя с Аксаковым прошла как в страшном сне, вымотала меня и выжала все соки.

Оказывается, Аксаков очень требовательный и вредный заказчик. Когда пришла первая партия дверей, он лично с грузчиками осмотрел каждую на брак. При этом не забывал сыпать своими колкими шуточками. Но зато, как я и просила, он дал время Зое и только виделся с ней, изредка, когда подвозил меня до дому.

Уж не знаю, в чём удовольствие возить меня после работы, но это уже даже вошло в привычку.

– Мам, обещай, что ты больше не будешь сажать картошку, – пыхтит Зоя, собирает картофелины в ведро.

– Почему? Если у нас есть дача, что здесь тогда сажать?

– А давай разобьём сад. Купим саженцы плодовых деревьев. Устроим мангальную зону. Стас поможет. Поставим качели. Представляешь, как круто будет. Сидишь на качели, кушаешь шашлык, а вокруг деревья в цветах. А осенью из яблок и варенье, и джем, и компот.

– Деревья не картошка. Они несколько лет расти будут. А яблоньки тем более, да и кто за ними ухаживать будет?

Дача нам досталась от мамы. Она до последнего дня не переставала ездить на сюда. Очень любила землю, сажала помидоры, огурцы, картошку. И я до такой степени привыкла, что даже после её смерти продолжила сажать овощи. Для меня это была как память, чтобы не забывать. Ведь со временем воспоминания становятся тусклее.

– Ну мам. Давай, хотя бы попробуем, – не унимается Зоя.

– Пробуй. Только тогда и ухаживать за деревьями будешь ты.

– Договорились.

С маленького участка двух соток мы накопали почти семь мешков. Урожай , конечно, хороший, вот только хранить её негде.

– Придётся оставить картошку на даче. Потом с кем-нибудь договорюсь, чтобы привезли мешок. А остальные мешки в подпол спустим.

– А ты знакомого своего нового попроси, мне кажется, он не откажет. Заодно и нас довезёт. Не хочу час в автобусе трястись.

– Доча, я же тебе уже говорила. Сергей Юрьевич – заказчик. Между нами ничего не может быть. И не будет. Мы с ним очень разные. Он привык к богатой жизни, к определённому типу женщин ,ухоженным с формами. А я…

– А ты тоже красивая. Тебе и кучу косметики не надо. В брендовые вещи нарядить и нисколько не хуже будешь, – Зоя в который раз начинает один и тот же разговор. Она очень хочет, чтобы у меня, наконец, сложилась личная жизнь. И как только на горизонте появляется мужчина моего возраста, она тут же начинает уговаривать меня сходить с ним на свидание, если пригласит. И если раньше Зоя после примерно трёх-пяти “нет” отставала от меня, то с Аксаковым продолжает добивать меня.

– А зачем тогда он тебя подвозит каждый вечер? – Зоя продолжает пытку.

– Может, ему по дороге со мной. Не знаю, Зоя, – я уже нервничать начинаю. – Ещё раз повторяю, не надо пытаться нас свести. Хорошо?

– Ну хорошо. Но позвонить-то ему можно. У него машина большая

– Ещё не хватало, чтобы он в своей дорогущей тачке картошку возил.

Телефон в кармане оживает, и я достаю его.

Вот как так. Аксаков будто услышал нас. Сам объявился, стоило о нём поговорить.

– Он да? – лукаво улыбается дочь.

– Я просто не буду брать трубку.

– Ну мам! А вдруг по работе. И ты сможешь с этим жить?

Вздыхаю. Дочь прекрасно знает меня и мою тревожность. Я же потом места себе не найду, буду думать, а вдруг, правда, по делу звонил ,а я не взяла.

Смахиваю зелёную кнопку наверх и принимаю звонок.

– Привет! – здоровается Аксаков.

– Что-то случилось? –напускаю на себя строгий вид.

– Нет.

– Тогда зачем звонишь? У меня, вообще-то, выходной, – продолжаю отчитывать его.

– Кира ,выключи уже свою сварливую бабку. Расслабься. Встретиться с тобой хочу, увидеться. Прогуляться по набережной, например.

– Я сейчас меньше всего похожа на человека, который готов гулять по набережной. Да и на вечер дождь передавали.

– А где ты? – низкий голос звучит вкрадчиво и мягко.

– На даче мы, с Зоей картошку копаем. Так что не до прогулок мне.

– Серьёзно?

– Серьёзнее некуда.

– А где именно?

– Я всё равно тебе адрес не скажу.

– Сам узнаю, – упрямится Аксаков.

– Ну и зачем тебе это?

– Ностальгия. Мы в детстве с сестрой тоже родителям помогали. У вас дача за городом?

– Нет.

– Да почему нет-то? Может тебе помочь надо.

Действительно, почему нет? Может, я зря отказываюсь?

– Ну если ты не боишься свою машину замарать, то мне надо привезти один мешок.

– Не проблема. Автомойки отлично отмывают салон. Ты главно адрес назови.

Диктую адрес, и заканчиваем разговор.

–Ну вот видишь. Не отказался. А ты боялась, – Зоя обнимает меня за плечи.

– Просто он мне за всю неделю надоел, хотела на выходных отдохнуть от него.

– Отдохнёшь.

Аксаков приезжает через двадцать минут. С двумя большими букетами роз. Зоя он дарит белые, а мне красные.

– У вас тут такая дача есть, значит, а ты молчишь, – говорит Аксаков, окидывая взглядом участок и одноэтажный домишко.

– Какая? Обычная, – фыркаю.

– А давайте шашлыки пожарим и картофель. В детстве мы всегда картофель запекали в углях, когда картошку копали.

– Вот и я маме предлагаю, а он упирается, – подхватывает Зоя. – Мама, ну, давай. Последний раз.

В воздухе пахнет сырость, рыхлой землёй и чем-то неуловимо осенним.

Хорошо здесь на природе отдыхать. Особенно после работы.

– Ну хорошо, – всё-таки соглашаюсь я.

– Отлично. Организацию шашлыка я беру на себя, – Аксаков широкими шагами идёт к машине, обещает вернуться через двадцать минут с мясом и всем остальным.

Ну что ж, посмотрим, насколько хорошо он справится с этим делом.

Глава 14

(Сергей)

Смотрю на поджаривающиеся на шампурах куски мяса. Дым поднимается к небу, наполняя воздух запахом костра.

Поднимаю взгляд, наблюдаю за Зоей. Никак не могу поверить, что она моя дочь. Но все факты налицо, я вижу в ней сходство с мамой. Такая же тоненькая, живая. Она будто чувствует мой взгляд и поворачивается. Я тут же опускаю глаза.

Новость, что она, моя дочь я переваривал почти неделю. А в первые минуты чувство потери контроля накрыло меня волной, как будто я упустил что-то важное. Да, моя жизнь изменилась за эти двадцать лет, и теперь я вдруг стал отцом.

Сколько раз представлял себе, как я стану отцом, но вот так…И ведь мечтал о девчонке. Даже мысль была нанять девушку, чтобы родила мне ребёнка, а я бы заботился о нём сам. Но постоянно какие-то дела, откладывал на потом. А у меня, оказывается, уже есть дочь. И блядь, самое обидное – ей девятнадцать.

Я упустил всё. И прогулки с коляской, и её любопытные вопросы, когда она познавала мир, первый класс, первая влюблённость – да всё.

Всё пропустил.

И ведь никому ничего не предъявить. Я сам виноват, что даже не попытался найти её. Кира ведь пыталась найти меня.

И эти мысли не дают мне спать ночью. Кто бы мог подумать, что Аксаков может мучиться угрызениями совести, – в голове звучит насмешливый голос сестры. Я даже не решился ей об этом рассказать.

Из беседки доносится смех. И я не в первый раз за вечер чувствую зависть.

Я тоже хочу сидеть в там и, чтобы Кира и Зоя смеялись над моими шутками, а не этого длинного и несуразного Стаса. Бесит.

– Может сменить тебя? – рядом появляется Кира. Она такая маленькая и изящная, что можно не заметить и раздавить.

– Да нет. Я же сказал, что всё сам устрою. С вас дача, с меня еда.

– Мм. Ясно.

Кира кутается старинный пуховый платок, такие, наверно, у каждой бабушки в вещах можно найти.

– Замёрзла?

– Чуть-чуть, – признаётся она.

– Двигайся сюда, ближе к огню. Сразу согреешься.

Она несколько секунд смотрит на меня, словно договаривается сама с собой. Решает, стоит ли мне доверять и встать настолько близко. Не знаю, почему мне стало так важно, чтобы именно сейчас она встала рядом. Хочется уже убрать из нашего общения это напряжение. Чтобы она перестала видеть во мне угрозу. К сожалению, я слишком хорошо знаю этот взгляд. Она не верит мне и неизвестно поверит когда-нибудь. Настя ведь так и не простила своего мужа. Да и я сам считал его ублюдком, а оказался ублюдком похлеще. У них хотя бы при разводе детей не было.

– Ну же, Кира. Я не кусаюсь, – произношу как можно мягче, остроумничать сейчас совсем не хочется.

И она соглашается, делает шаг вперёд, протягивает руки к огню.

Я засматриваюсь на её профиль. Прямой аккуратный нос. Губы натурально полные. Красивая.

Внутри промелькивает грустное сожаление.

А что, если бы я не уехал тогда? Что, если бы вернулся через пару месяцев и узнал, что она беременна? Как бы наша жизнь устроилась?

Я знаю ответ, и он не самый приятный. Только со временем я начал ценить не ботоксную красоту, а натуральную, только , оказавшись вдали от семьи без возможности прилететь к сестре в любой момент из-за самоизоляции, я понял, что семья – это самое дорогое. А тогда я был эгоистом, и вряд ли бы сделал предложение Кире. Скорее всего, отправил бы её на аборт. Мне тогда дети не нужны были. Я хотел жить для себя, получать удовольствие и просто жить.

Так, что-то настоящее, которое сейчас есть у меня, оно самое лучшее. В этом настоящем у меня есть дочь.

– Она красивая, – произношу шёпотом, глядя на Зою. Кира сразу понимает о ком я.

– Конечно, красивая. Она же моя дочь, – хмыкает Кира в ответ.

– А похожа на мою маму.

– Не ври. Непохожа, – смотрит на меня так, будто я чушь несусветную сказал.

– Ты мою маму видела?

– Нет.

– А я видел. И со стопроцентной уверенностью могу сказать, что Зоя похожа на мою мать.

– Мясо, кажется, подгорает, ты не забыл его перевернуть? – Кира очень технично соскальзывает с темы.

– Не переживай, я слежу.

– Мам, – кричит Зоя. – Долго ещё? А то у меня сейчас желудок в узел завяжется.

– Почти готово, – отвечаю я.

Каждый раз у неё появляется на лице это странное выражение. Будто ей хочется сказать: “А вас и не спрашивали”, но вежливость не позволяет, и она просто натягивает улыбку.

– Ты говорила Кире про меня? – весь вечер хотел спросить её.

А она качает головой.

– Пока не говорила. И вряд ли смогу.

– Почему?

– До сих пор ненавидишь меня?

– Нет…ненависть прошла. Просто…просто я знаю её характер. Она будет переживать. И это ещё мягко сказано. Ты просто не представляешь, как для неё эта тема болезненна. В пятом классе один из мальчишек одноклассников ей сказал, что у неё нет отца, потому что он ушёл из-за неё. Что она настолько ужасная, что папа не захотел с ней жить. Понимаешь?

Киваю.

– Жалею, что меня не было в тот момент рядом с ней. Доходчиво объяснил, почему такое нельзя говорить маленьким девочкам.

– Неужели? – взгляд у Киры выдаёт неподдельное удивление.

– А почему нет? Или ты думаешь, я настолько закоренелый холостяк, что даже никогда не мечтал о детях.

– Ты мечтал о детях? Сегодня просто день откровений, – усмехается Кира.

– Ну ты почаще приглашай меня в гости, много чего ещё узнаешь. Кира подай блюдо, пожалуйста, – прошу её. Снимаю первую партию шашлыков. Кира уносит их в беседку и возвращается.

– А ты, почему не с ними? – спрашиваю её.

– Да, просто. Пусть посидят, поворкуют. Молодые ведь.

– Мы можем тоже поворковать, молодость вспомнить.

– Аксаков, ты опять? Я только поверила, что ты можешь быть нормальным.
– Поворковать, то есть поговорить. А ты что подумала?

Глава 15

Когда дожаривается следующая партия, Зоя подходит к нам.

– Мам, мы со Стасом в дом пойдём, – говорит она.

– А в беседке что?

– Ну просто.

– Замёрзла, что ли? Вроде не холодно же, – беру дочь за руку, пальцы как всегда холодные. А глаза горят

– Чуть-чуть замёрзла. И посидеть на диване хочу, устала.

– Хорошо идите, – соглашаюсь и смотрю им вслед, пока они не исчезают за дверью.

– Не думал, что ты такая строгая мама, – обращает внимание Аксаков на наш разговор. Берёт шампура и несёт в беседку.

– А ты считаешь, было бы лучше, чтобы она делала всё, что хотела, не спрашивая меня? – кутаюсь в платок. На улице действительно похолодало, прохлада чувствуется сразу, как только отходим от мангала.

– Нет. Это не критика, Кира. Мне кажется, ты отличная мама.

Сергей ставит блюдо на стол, я начинаю резать огурцы, чтобы занять себя чем-нибудь.

– Ты что предпочитаешь к мясу пиво или вино? – спрашивает меня.

Поднимаю голову. Аксаков стоит, уперев руки в бока, совсем не вписывается в нашу старенькую беседку. Хоть он и в джинсах, но я точно знаю, что это не те джинсы из бутика на рынке, а белая рубашка, настолько белая, что слепит глаза. Кто вообще носит белые рубашки на дачу.

У нас всё по-простому, а он слишком выделяется. И стрижка идеальная, и сам одет очень стильно, в отличие от меня.

Я с ужасом осознаю, что наверно ужасно выгляжу. После дня на огороде единственное, что успела сделать – принять душ в нашем садовом душе с бочкой наверху. Ни косметики, ни запаха дорогих духов. Как чучело, звучит в голове мамин голос. Она так называла меня, когда ей не нравился мой стиль одежды или как я накрасилась.

– У меня есть отличное вино. Может, его? – напоминает мне Сергей, что всё ещё ждёт ответ.

– Хорошо,– киваю я, хотя тут же жалею, что согласилась. Я вино не люблю. Мне легче и проще пива выпить маленькую бутылочку, а от вина у меня щёки гореть начинают, как у матрёшки.

Аксаков ныряет в темноту, и через пару минут появляется с двумя бутылками вина.

– Ты меня споить собрался?

– Не понравится, можешь не пить. Я не заставляю.

Мягкий свет фонаря освещает скромную обстановку в беседке: плетёный диванчик, и кресло, стоящие вокруг круглого стола. Клеёнчатые занавески с васильками, чтобы не намокли от дождя.

Сергей занимает единственное кресло. Мне приходится сесть на диван. Он хоть и плетённый, но сидушка и спинка мягкие. Откидываюсь назад, и с блаженством вытягиваю ноги. Хорошо завтра выходной и можно будет поваляться в кровати до десяти, никуда не торопиться.

Сергей разливает вино в одноразовые стаканчики, ставит рядом со мной, и опять испытываю стыд за то, что у меня нет даже бокалов под дорогое вино. По бутылке видно, что непростое.

Пробую кусочек мяса, очень вкусное. Как я люблю: мягкое и без жира. Делаю маленький глоток вина, чтобы попробовать. Не люблю горькие вкусы и кислые.

По языку растекается ароматный вкус винограда. Не знаю, что за сорт, но очень приятный и даже спирт не чувствуется.

– Давай выпьем за Зою, – Аксаков подносит стакан к моему. – За самую лучшую девочку и дочь.

Стаканы соприкасаются, и я скорее делаю глоток, чтобы скрыть, как тронули его слова.

Неожиданно слышать такое. Для меня Зоя, конечно же, самая лучшая, но Аксаков её не знает. И всё равно приятно.

– Ну как тебе? – спрашивает Сергей. Не сразу понимаю, что он про вино спрашивает.

– Вкусное.

– А помнишь, какое на выпускном кислое было? Никто его пить не хотел, а всё потому, что наша классная возомнила, что хорошо разбирается в винах.

– Помню, – улыбаюсь, когда окунаюсь в воспоминания. – Я только сок пила, но почему-то голова кружилась.

– Так, Хромова и Стрелецкая с бутылкой ходили и подливали всем в бокалы с соком немного водки.

– Серьёзно? – я чуть не давлюсь куском мяса, который только откусила.

Сергей встаёт и хлопает мне по спине, а когда мне становится легче, садится рядом.

– Ты не знала?

– Нет, конечно. Если бы я знала, то…

До меня доходит весь ужас произошедшего.

– Так, я получается, пьяная была! И ты знал?

– Знал. Я думал, ты тоже знала.

– Нет. Я бы ни за что пить такое не стало.

– Ну ладно. Было и было. Зато я увидел, какая ты можешь быть, когда не стесняешься. У тебя так глаза горели.

Отодвигаюсь в сторону, подальше от Аксакова, слишком он как-то близко ко мне. Я чувствую аромат его парфюма. А он расслаблен. Откинулся на спинку. Сидит, смотрит на меня, своими чёрными глазами, сейчас они особенно похожи на чёрные угли. Появляется ощущение дежавю. Так же было в тот вечер. Мы сидели у него дома, смотрели друг на друга , а потом он наклонился и поцеловал.

Сергей тоже придвигается ближе, его ладонь ложится на мою щеку, а глаза приближаются так быстро, что я не успеваю отвернуться. Твёрдые губы накрывают мои нежно и одновременно властно.

Глава 16

Отрезвляет мгновенно рука Сергея на моей груди. Он сжимает её, а у меня автоматически срабатывает рефлекс. Звук пощёчины в вечерней тишине разносится по всему участку.

– Аксаков, ты совсем обнаглел? – он смотрит так удивлённо, будто совсем не ожидал от меня подобной реакции.

Я резко встаю и отхожу подальше за стол, а вдруг кинется следом. Тогда у меня будет шанс убежать.

– Достаточно было сказать, чтобы я остановился, – произносит он и откидывается на спинку дивана, складывает руки на груди.

– Удар надёжнее, – резко отвечаю ему.

В груди всё кипит от негодования.

– Решил провернуть свой трюк ещё раз? Думал, я, как и тогда поведусь на романтичную обстановку. Вино даже притащил. Боже, какая же я дура! Я реально поверила, что ты немного изменился, и я тебе не безразлична…

– Кира, остановись, – перебивает Аксаков, о его взгляд можно порезаться, но мне сейчас всё равно.

– А иначе что? Или Сергею Аксакову поперёк никто не имеет права возразить. Ты думаешь, я не понимаю, к чему эта должность? Хочешь добиться меня? Или тебе просто в игры играть очень нравится? Ну да, у богатых же свои развлечения.

– Ты не права, – Сергей медленно встаёт.

– Да, конечно, я не права. Ты один всегда прав. Ты же босс. Только я устала. Не хочу больше. Неужели у тебя совсем нет жалости? Ты мне сердце разбил тогда, и теперь опять пытаешься сделать то же самое.

Вся боль, которая копилась, вырывается вместе со злостью и обвинениями. Закрываю лицо руками.

Воздуха не хватает. Задыхаюсь.

– Кира, всё совсем не так, как ты говоришь.

Сергей обхватывает запястья мои рук, надавливает, чтобы я убрала их от лица.

– Посмотри на меня, – приказывает спокойным голосом. И от этого он бесит меня ещё сильнее.

Лучше бы закричал, обвинил меня, сказал бы, что я дура. Так было бы легче.

А теперь я чувствую себя самой настоящей истеричкой. И ведь знаю, как надо вести себя в разговоре с мужчинами. Знаю, что надо держать себя достойно и не плакать. Но я не умею справляться с эмоциями. Не научилась за свои тридцать восемь лет.

– Посмотри на меня, – снова повторяет Сергей, и я подчиняюсь.

Что за странная особенность Аксакова действовать на меня вот так?

– Я тебя не уволю, это во-первых. Можешь даже в меня бутылкой запустить. А во-вторых, я не собирался издеваться над тобой. С чего ты вообще взяла, что я хочу с тобой переспать и снова бросить?

– А разве нет?

– Нет.

А его ответ поднимает новую волну негодования.

– Тогда зачем поцеловал? ЗАчем ко мне в душу лезешь? Я не просила. Наоборот, всё время говорю, чтобы отстал. Что ты ко мне прицепился? И не надо говорить, что из-за дочери. Ты жил без неё двадцать лет прекрасно. И дальше сможешь прожить. Уходи.

– Кира…

– Уходи. Забирай своё вино, шашлык. Не хочу, чтобы хоть что-то оставалось здесь.

– Прекрати, слышишь, – Сергей встряхивает меня за плечи. – Ты меня во всём обвиняешь,А ведь сама этого поцелуя хотела. Только признаться себе не можешь. Когда у тебя последний раз мужик был? Ты ведь зажатая до ужаса. Зациклилась на прошлом.

– Замолчи, – выдыхаю слишком тихо, чтобы перебить его.

– Да, я ошибся, да, я сволочь, но ведь можно было переболеть и забыть, и построить свою жизнь ещё лучше, – он продолжает безжалостно. – Ты могла бы найти себе хорошего мужика. Лучше, чем я. А ты лелеешь свою обиду двадцать лет. Это ведь ненормально, Кира. Ты красивая женщина. Красивая и сексуальная. Но я уверен, что ты даже не подпускаешь к себе никого.

– Замолчи, – говорю громче, и он, наконец, замолкает. – Я ненавижу тебя. И завтра же уволюсь. Мне не нужны ни твои поцелуи, ни твоя жалость и, тем более твои деньги.

Знаю, что завтра пожалею об этом. Всё-таки это был единственный способ заработать, но сейчас я готова отказаться от всего, лишь бы доказать ему, что я сильная и гордая.

– Блядь, Кира. Зачем? ЗАчем всё доводить до крайности? Я просто хочу тебе помочь. Хочу, чтобы моя дочь жила в хороших условиях?

– В хороших говоришь? – прищуриваю глаза, а бешенство уже клокочет в горле. – Значит, те условия, в которых я растила дочь нехорошие?

– Не цепляйся к словам.

Я не могу пошевелиться, потому что Аксаков прижимает меня к стене беседки. Пытаюсь стряхнуть его руки, которые с силой сжимают мои предплечья, но он держит очень крепко.

– Не смей меня больше никогда трогать. Ты мне противен, вместе со всеми своими деньгами и крутостью.

Толкаю его в грудь, но это всё равно что в бетонную стену толкать.

Хлопает дверь дома.

– Мам, у вас всё в порядке? – громко спрашивает Зоя с крыльца.

Сергей отпускает меня и делает шаг назад.

– Всё хорошо, доча, – стараюсь говорить бодро, чтобы голос не дрожал и она ни о чём не догадалась.

Глава 17

– Собирайся, Зоя. Сейчас домой поедем, – говорю дочери, а Аксаков сверлит меня взглядом.

– Хорошо, мам. Может, я со Стасом поеду, а то мы все в машину не войдём?

– Я с вами поеду, – не отвожу глаз, отвечаю Зое. – Сергей Юрьевичу некогда, он уезжает.

Между нами происходит невидимая война. Я будто слышу его насмешливый голос в голове.

“Что, решила отомстить?”

Но Аксаков может говорить и думать что угодно, я для себя уже решила, что в понедельник уволюсь. И после всего сказанного наше общение точно прекращу. Как бы мне ни хотелось высокооплачиваемой работы, но всё же душевное спокойствие мне намного важнее.

Не хочу всю оставшуюся жизнь чувствовать себя погано и постоянно мучиться сомнениями, правильно ли я поступила. Зато после принятия решения на душе становится спокойно.

– Для чего ты сейчас это делаешь? – Аксаков скрещивает руки на груди. – Мне несложно вас довезти до дома.

– Зато мне сложно выносить твоё присутствие. Больше не хочу.

Обхожу его и начинаю собирать со стола еду.

– Вино своё забери. Шашлык сейчас тоже упакую.

– Не надо, – цедит сквозь зубы. – Если не заберёшь себе, можешь выкинуть на помойку.

Аксаков выходит из беседки и растворяется в темноте, а я внезапно начинаю ощущать холод ночи. Хотя до этого не чувствовала его.

Он вновь навёл в моей жизни бардак. Всколыхнул чувства и воспоминания. Обвинил в злопамятности. Я ведь уже давно смирилась, что так и останусь одна.

Видит Бог, я пробовала переломить себя, создать семью, и не один раз.

Первым после Сергея был Иван. Мы с ним познакомились в детском саду. Вдовец. Воспитывал сына. И даже очень мне нравился. Но мы разошлись. Стоило ему только поцеловать меня или обнять, я напрягалась, как сжатая пружина, готовая сорваться с места в любой момент. ДАже до постели дело не дошло. Он не выдержал. А я стала чувствовать себя ещё более одинокой.

А потом был Руслан, постоянный покупатель, я тогда на продуктах в магазине работала. Красиво ухаживал, дарил цветы, приезжал за мной на своей машине. Зое было десять. Он даже нашёл с ней общий язык. И снова я не смогла. Когда он предложил переехать к нему, я отказалась, попросила не торопить меня, а он обиделся и исчез на неделю. А для меня это уже значило только одно: если мужчина сделал один раз, сделает и в следующий. Постоянно терпеть его уходы? Нет. Я с трудом пережила первый неудачный опыт, ещё раз повторять не хочу.

Мама мне часто повторяла: “Умный учится на своих ошибках, мудрый учится на чужих, а дурак не учится никогда. Так что Киронька будь мудрой. Не повторяй моих ошибок”.

И я так и делала, училась на ошибках других и не допускала в свою жизнь мужчин, которые мне не подходили. А может, я просто не любила? Наверно, когда любишь, то хочешь меняться для этого человека. Мне не хотелось.

А последний мужчина очень красивый, влиятельный, подсел ко мне за столик, когда мы отмечали новогодний корпоратив. Его звали Виктор, старше меня на десять лет. Сначала меня испугал его возраст, но он так умело заговаривал меня. С ним было интересно. Мы ходили с ним на выставки, в музеи, и мне даже показалось, что я влюбилась, пока мне не написала женщина и спросила “Хватит ли у меня совести увести её мужа из семьи?”. Так, я узнала, что у него есть семья: две дочери и любимая жена. Нет, мне не хватило совести. Всегда осуждала женщин ,которые лезли в чужие семьи, и такой становиться не захотела.

Разве я виновата, что не умею находить нормальных мужчин? Это Аксакову легко: сунул, вынул и пошёл. Никаких последствий. А я боялась снова забеременеть и снова родить без мужа. Как моя двоюродная сестра: трое детей и все от разных.

Я так увлечена своими мыслями, что не замечаю появления Зои. Она тихо заходит в беседку, подходит ко мне и обнимает.

– Всё-таки поругались? – спрашивает меня, а я от неожиданности роняю тарелку и наблюдаю будто в замедленном кадре, как она летит на пол и разбивается на мелкие кусочки. Так и моя жизнь разбилась сегодня вновь. То, что я так усердно собирала, восстанавливала по кусочкам, склеивала свою самооценку, выстраивала стены вокруг себя, наращивала броню – всё это разбилось вмиг от слов Аксакова. Он обесценил мою жизнь одной фразой.

“Ты лелеешь свою обиду”.

Как будто я специально не хочу забывать. И мужчин гоню от себя, только чтобы пострадать.

Боже, как же мерзко.

– Мам, не плачь. Ну подумаешь тарелка. Новую купим, – Зоя обнимает меня, и я знаю, что не должна была показывать ей свои слёзы. Но мне так больно.

– Прости, Зоя, что-то я совсем расклеилась.

– Всё хорошо, мам. Плакать полезно. Давай я тебе помогу, а ты посиди. Сейчас такси уже приедет. Стас вызвал.

– Хорошо, – киваю и с благодарностью смотрю на дочь.

Но хоть что-то в этой жизни я сделала хорошо, воспитала замечательную дочь.

Глава 18

Воскресенье проходит в позе ленивого тюленя. Я разрешаю себе отдохнуть. Весь день лежу в кровати. Встаю, только чтобы перекусить или налить себе кофе.

Из всей библиотеки, а она у меня большая. Мама собирала книги всю жизнь. Я выбрала себе “Мастера и Маргариту”. Рука сама потянулась за ней. Читать романы мне сейчас совсем не хотелось. Может, потому, что я давно в них разочаровалась. Идеальные мужчины были только в книгах. И в какой-то степени виной того, что я долгое время верила, что где-то есть тот самый и только надо его дождаться, были они. Я взахлёб читала маленькие бульварные романы, прятала их под кроватью, чтобы мама не увидела. Засыпала с мыслями о том, как будет выглядеть мой, тот самый, а Аксаков как раз идеально вписался в этот образ. Было в нём что-то такое человечное. Он всегда интересовался, как у меня дела, с интересом выслушивал весь мой девичий лепет. Поддерживал ,когда получала двойку и знала, что мама обязательно меня накажет. А он обнимал за плечи и говорил, что всё будет хорошо. Высокий, немного худой, я ему до подбородка едва доставала, казалось, он может меня от всех защитить. А самое главное его глаза, они горели огнём, заряжали им и смотрели с заботой, которой у меня никогда не было.

Чем не рыцарь? Это сейчас, спустя столько лет я понимаю, что влюбилась в образ, который сама создала и надела на Аксакова, поэтому и верила, он же мне казался благородным.

А благородства в нём было не больше щепотки.

ЗА весь день решение об увольнении я не поменяла. Даже, наоборот, ещё больше уверилась в нём. У меня большой стаж и опыт. Нет маленьких детей, значит, в декрет не пойду и на больничные ходить не буду. Я ценный сотрудник, и меня обязательно должны взять.

Просмотрела базу вакансий в телефоне. Несколько даже выписала. Но составлять резюме решила с завтрашнего дня, решив воскресенье оставить только для отдыха.

Зоя, видимо, понимала, что меня сегодня лучше не трогать, тихонечко собралась и ушла гулять со Стасом.

И хоть я чувствую себя сегодня отвратительной матерью, всё же оправдываю себя тем, что она уже взрослая, ей двадцать, а мне тоже иногда надо побыть в тишине, наедине со своими мыслями.

А в понедельник еду прямиком в офис. Иду к директору. Он, к счастью, на месте сегодня с самого утра, правда, не в духе. Взъерошен и небрит, но это меня не должно волновать.

– Виктор Николаевич, здравствуйте!

– А Кира, привет! Тебе срочно?

Поднимает на меня взгляд, глаза бегают, видимо, не вовремя я зашла. Но назад хода у меня нет. Я обещала себе, что с понедельника точно уволюсь и начну другую жизнь.

– Да, срочно, – делаю шаг вперёд, поднимаю подбородок.

– Ну и что у тебя случилось? – снисходительно смотрит на меня.

– Я хочу уволиться.

Директор застывает на несколько секунд с открытым ртом, хочет что-то сказать, но не может подобрать слов.

– Так, подожди. Давай сначала разберёмся. Что-то случилось?

– Да. Я хочу уволиться.

– Нет, я не про это. Что не так, Кира? У тебя повышение, зарплата выше, должность, о которой многие продавцы мечтают ,а ты вот так резко. Так ведь не бывает. Значит, что-то произошло.

– Я просто не хочу больше работать с фондом Аксакова.

– Если тебе сложно и непривычно, то тебе просто нужно больше времени. Со временем привыкнешь. Я даже полгода тебе дам испытательный срок, если ты вдруг боишься, что накосячишь, так обещаю, пока ты учишься, твои косяки покроет компания…

– Нет. Вы меня неправильно поняли. Я прекрасно знаю свою работу, и с ней справляюсь, просто я хочу уйти. И работу уже нашла, – решаю соврать, может этот аргумент заставить его замолчать и подписать моё заявление.

– Уже и работу нашла. М-м-м ,как быстро, – директор кусает губы, смотрит в монитор компьютера. Потирает переносицу. – Я вот понять не могу, что между вами происходит. Аксаков мне грозит разорвать контракт, если я тебя с должности сниму или если ты уволишься, а ты прекрасно знаешь, что этот проект – просто шанс на миллион. Вот как ты думаешь, Кира, как я должен сейчас поступить? Отпустить тебя и вернуться на прежние позиции. А, возможно, и ещё хуже. Или попытаться тебя уговорить остаться?

Дорогие читатели! Приглашаю вас в свою новинку

🍁ПОСЛЕ ИЗМЕНЫ. Я ВСЁ СМОГУ🍁

https://litnet.com/shrt/heaA

– Что ты делаешь? – муж заходит в спальню.

– Как что? Собираю вещи. Насколько я поняла, ты уходить вслед за своей Снежаной не собираешься. Значит, уйдём мы. И я подам на развод.

– Разводиться не обязательно, – снова шокирует муж своей логикой.

– То есть это как? Мне Алёшке надо объяснить, что у него теперь две мамы будет? Гарем решил завести себе?

– Прекрати язвить. Нам давно уже надо было поговорить, – он упирается плечом о шкаф и складывает руки на груди. – Я сына люблю. Да и сама подумай. Куда ты сейчас пойдёшь? У тебя ведь ни подруг, ни родственников.

После измены мужа я решаюсь на развод. Снимаю квартиру, съезжаю от него и устраиваюсь на новую работу учителем в частную школу.

Для себя я решила, что обратно точно не вернусь, да и для других мужчин мое сердце теперь закрыто. Я справлюсь и смогу это пережить. Вот только директор школы, надменный и властный мужчина, решает испытать меня на прочность.

ПЕРВАЯ ГЛАВА: https://litnet.com/shrt/heeA

Глава 19

– Вы можете сколько угодно меня уговаривать, но я для себя уже всё решила, – отвечаю директору.

–Значит, так ты решила отплатить мне за моё хорошее отношение к тебе? – Виктор Николаевич скрещивает руки на груди. – Не ожидал от тебя, Кира. Не ожидал. А я вот тоже могу ведь стать строгим директором. Например, я имею право не подписывать тебе заявление, пока ты не отработаешь две недели, а за эти две недели мало ли что может произойти. Да? Ты понимаешь, о чём я?

– Нет, не понимаю. Если хотите, чтобы отработала две недели, я отработаю, только на своём старом месте. К Аксакову я больше не поеду. Назначьте кого-нибудь другого. Скажите, что я заболела. Не могу.

– Дело в том, что… – он потирает подбородок, смотрит в окно. – Аксаков и слушать не хочет ни про кого другого. Ему нужна ты. Понимаешь? Я не знаю, чем ты его зацепила…Хотя нет, знаю: ты красивая женщина, Кира. Я просто понять не могу, чего ты артачишься? Мужика у тебя нет.

– И что? – не совсем понимаю, к чему клонит директор.

– И то. Ну, дай ты ему уже, ради бога. И сама удовольствие получишь, и для компании хорошо сделаешь.

– Что дать? – не сразу понимаю, о чём он, а когда доходит, то не могу поверить, что директор предлагает мне переспать с Аксаковым. Может, я неправильно поняла?

Но как ещё это можно понять?

– Вы предлагаете мне переспать с Аксаковым? – почти шёпотом спрашиваю я.

– Переспать или что он там хочет от тебя. Не оргию же предлагает.

– Вы вообще понимаете, о чём сейчас говорите?

– А что такого? Ты же взрослая женщина, не девственница, мужа нет. А Аксаков тебе и подарки хорошие сделает, я уверен. И место, нагретое при нём, у тебя всегда будет. Что мне ещё учить тебя надо?

– Нет, учить меня не надо. Я никогда подобным не занималась, и заниматься не буду. А теперь тем более хочу уволиться.

– Ну и дура! Так и будешь продавцом вшивым работать, – злобно цедит сквозь зубы Виктор Николаевич.

– А это не ваше дело, кем я буду работать.

– Вон пошла. Прям на все четыре стороны, прям сейчас, – срывается директор. – Будет мне тут ещё какая-то мокрощелка из себя хрен знает кого строить.

– Я уйду, только когда вы мне заявление подпишете, – твёрдо отвечаю я, хотя у меня от волнения ноги подкашиваются.

– Ничего я подписывать не буду.

– Не имеете права. Я…я в суд пойду! – меня бросает в жар.

Я вообще не понимаю, что происходит в моей жизни. Почему я не имею права просто жить своей жизнью? С каких пор работодатель предлагает переспать с клиентом, чтобы его удовлетворить? Что за бред?

– Давай сюда своё заявление.

Протягиваю ему листок. Он вырывает его из моих рук, размашисто ставит подпись и швыряет его на стол передо мной.

– Всё. Вали. Надеюсь, спать тебе будет так же плохо, как и мне. За расчётом через неделю приедешь.

Моё возмущение рвётся наверх, хочу сделать замечание по поводу того, как он со мной разговаривает, но разум подсказывает, что лучше сейчас промолчать и уйти.

Беру заявление и молча выхожу.

Домой приезжаю уже в десятом часу. Захожу в квартиру, на душе так спокойно и ровно. Нет ни капли сожаления, что я ушла. Впервые за много лет я чувствую, что сама управляю своей жизнью. И наслаждаюсь чувством полной свободы.

и именно сейчас мне хочется сделать как в одном фильме. Набираю ванну, добавляю пену, достаю из комода припрятанную бутылку вина.

Девочки с работы на день рождения подарили. Сказали хорошее, а случая никак не представлялось.

Сегодня отличный повод откупорить и отпраздновать начало новой жизни.

Как там Аксаков сказал?

Лелею обиду на него?

Да мне на него вообще плевать. Это он слишком высокого о себе мнения, если думает, что я всё это время о нём думала. Да, не спорю. Вспоминала иногда, но как его не вспоминать, когда его копия весь день перед глазами?

Однажды мне попалось одно видео, в котором говорилось о том, что если хочешь научиться расслабляться и принимать себя. Полюбить себя. Надо просто танцевать голой под любимую музыку. Тогда мне показалось это таким бредом. Стоило только представить себе, как я танцую обнажённая, меня передёргивало. А сейчас я словно решила бросить вызов всему. Всем страхам и сомнениям, которые мучили меня так долго.

Включаю на колонке музыку ,которую накачала специально под себя. Из динамика звонко льётся голос Стрыкало.

Тихо лужи покрывает лёд, помнишь, мы с тобою

Целовались ночи напролёт под шум прибоя?

Это лето не вернуть уже, я знаю

Но когда печаль в моей душе, я вспоминаю…

Снимаю с себя одежду и с бокалом вина в одной руке, и колонкой в другой, плавно покачивая бёдрами и пританцовывая, двигаюсь к ванной. Когда прохожу коридор, взгляд случайно падает на зеркало, в котором я вижу себя.

Но смотрю будто не на саму себя, а взглядом со стороны.

Глаза горят каким-то безумным огнём, волосы спадают на плечи. Тонкая белая кожа, изящные изгибы, и не отвисшая аккуратная грудь. Зоя отказалась от груди в три месяца.

Я действительно неплохо выгляжу.

Раньше мне признаться было сложно в этом. Вообще, боялась выделяться. Мама привила привычку быть как все. А я больше так не хочу.

Протягиваю бокал с вином к своему отражению, приподнимаю его и с лёгким звоном чокаюсь с зеркалом.

– За меня любимую. Всё будет хорошо.

И после этих слов я чувствую, что действительно верю в это. Всё будет так, как я сама захочу. И для этого мне больше не нужен Аксаков.

Глава 20

(Сергей)

В который раз за утро смотрю на часы. Уже двадцать минут девятого, а Киры всё нет. Она никогда не позволяла себе опаздывать. И хоть интуиция подсказывает, что прошлая ссора просто так не забудется, я всё же надеюсь на её здравомыслие. Но проходит ещё пять минут, и я набираю директора.

– Где Кира? – спрашиваю его без прелюдий.

– Понимаете, Сергей Юрьевич… она пришла сегодня с заявлением. Сказала, что не хочет больше с вами работать, – мямлит Виктор Николаевич.

– Надеюсь, ты отказал ей?

– Как? Если человек хочет уволиться, что я могу сделать?

– Надо было предложить больше денег. Повысить зарплата в два раза, – рявкаю в трубку, от злости кулаки сжимаю.

– Да возьмите Яночку, она нисколько не хуже. Молодая, умная, только после универа. И девочка красивая.

– Мне Кира нужна. Я тебе сразу сказал, без неё никаких контрактов.

– Ну…не на цепь же мне её садить надо было.

– Я тебя сам на цепь посажу. Как ты вообще директором стал?

– Сергей Юрьевич, я пытался её остановить…

– Хреново пытался.

Бросаю трубку и завожу двигатель.

Я честно хотел по-хорошему. Но Кира из своего упрямства готова остаться без работы, лишь бы мне что-то доказать.

Выезжаю на дорогу. Вжимаю газ и несусь по знакомой дороге, к этой упрямой овечке. По-другому её и не назвать.

Бесит!

И пусть только попробует дверь не открыть, вынесу к херам. Мне не привыкать сносить их.

Подъезжаю к дому Киры. Поднимаюсь. Стучу. Прислушиваюсь.

В квартире полная тишина. Ни звука.

Набираю её на телефоне, слышно, как в квартире играет музыка. Значит, всё-таки дома.

Вжимаю палец в дверной звонок.

Я тоже могу быть упрямым, Кира. Вот и посмотрим, у кого первым сдадут нервы. Я слышу, как звук дверного звонка раскатисто разносится по квартире.

А злость только сильнее.

Проходит минут пять, когда наконец дверь открывается.

– Аксаков, ты совсем с ума сошёл? – Кира выглядывает из-за двери.

Волосы мокрые, смотрит исподлобья.

– Нет. Это похоже, ты головой повредилась.

Толкаю дверь, и Кире приходится отступить назад.

– Что тебе надо? Я не приглашала тебя!

Запахивает халат плотнее. Видимо, мылась.

– А мне и не надо, чтобы приглашала.

– Ах, ну да, я забыла. Ты же имеешь право исчезать и приходить, когда тебе вздумается. Только ты забыл, что нарушаешь мои права.

– Неужели? – усмехаюсь, руки в карманы убираю. Уж очень мне хочется ещё её придушить. – Я нанял тебя. Ты не выполнила назначенный объём работ. Это ты нарушаешь права. Сначала согласилась помочь, а теперь сбежала. Так нельзя, Кира.

– Что за бред? – возмущается Кира, забыв на секунду про свой халат.

– А как же ребятишки, Кира? Они ждут достроенный дом. Новые комнаты, – продолжаю давить на неё. Мне нравится, как она злится, тогда в ней пропадает эта дебильная растерянность.

– Не надо мной манипулировать. Я никого не подвела. И договор ты заключал не со мной, а с фирмой. Вот пусть к тебе и назначат Дашу, Машу, Глашу, а меня оставь в покое.

– Нет, Кира, – делаю шаг к ней, ловлю её руки. – Я хочу тебя.

Смотри в глаза друг другу. Вижу, как страх промелькивает, она пытается освободиться.

– А я не хочу с тобой больше работать. Не хочу, – шепчет, хочет казаться храброй.

– Мне плевать.

Подтягиваю её к себе, обхватываю за талию руками, чтобы не сбежала.

Секунда и она выскальзывает из рук и ловко делает рывок мимо меня в сторону зала.

– Аксаков только попробуй меня тронуть. Я ведь ударить могу, – бежит в комнату.

– Кира, может, ты перестанешь уже бегать от самой себя? Давай расставим все точки над “i”. Ты ведь хочешь меня, я хочу тебя. Решим эту проблему и работать станет легче.

Иду следом за Кирой, она в комнате закрылась.

– Открой.

– Нет. Уходи, – слышу из-за двери.

– Если не откроешь, я сломаю дверь.

– НЕ имеешь права.

– Ну и что? Ущерб возмещу. Это главное. Открой.

– Нет.

Упираюсь в дверь плечом и надавливаю, появляется щель.

– Аксков, прекрати меня домогаться. Я тебя не хочу.

– Хочешь.

– Если тебе каждая даёт, это не значит, что все тебя хотеть должны.

– я последний раз предупреждаю. Откроешь?

– Нет. Ты ведь можешь снять кого-нибудь, деньги есть. Зачем тебе я?

– Потому что надо.

Бью плечом в дверь, и шпингалет не выдерживает. Дверь распахивается.

Кира стоит, вооружившись длинной деревянной линейкой.

– Не подходи.

Останавливаюсь.

– Успокойся, я не хочу делать тебе больно или обижать.

Делаю выпад, перехватываю линейку и выдёргиваю её из рук Киры.

– Аксаков, не смей. Я сейчас вызову полицию, – шепчет и пятится назад.

– Вызывай.

Она упирается спиной в стену, отступать больше некуда.

– Я…я расцарапаю тебе лицо, – грозит мне, а сама на мышонка похожа.

– Царапай. Шрамы украшают мужчину.

Обнимаю её за талию. Взгляд прикован ко мне, не отводит.

– Тебе же понравился наш поцелуй. Так почему бы не продолжить сейчас?

– Потому что я не хочу тебя, – выдыхает хрипло.

Грудь вздымается, между разъехавшимися краями халата виднеется полоска кожи и красивые округлости.

– Ты очень красивая, Кира, – говорю тихо, только для неё, чтобы знала.

Обхватываю её запястья и прижимаю к стене. У самого сердце заходится от волнения. Будто первый раз девушку должен поцеловать.

Странное чувство, волнующее, давно его не испытывал.

Прикасаюсь к её губам, но она плотнее сжимает их.

– Не вредничай. Мы же взрослые люди. Можем себе позволить то, что раньше казалось запретным.

– Я ненавижу тебя, – упрямо качает головой.

– Врёшь же.

Перехватываю одной рукой оба запястья над её головой, а другой рукой отодвигаю край халата в сторону, оголяя её красивую грудь и стройную ногу. Веду пальцами по бедру и скольжу к красивым голеньким складочкам. Стоит только притронуться, как Кира охает и закрывает глаза.