Бывшие. Его жена моя любимая

1

Шесть лет назад.

- Марин, подожди. Да подожди же! – грубо дергаю за руку. – Давай заходи.

- Отстань. Ты… Мерзкий гребаный мажор, – плачет она. – Мало того, что… в этой грязи…

Ловлю ее в убегающий фокус сознания. Подтягиваю джинсы, застегнуть которые даже не догадываюсь. Понимаю только то, что не вытер блестящую от чьих-то слюней шею.

- Стой же минуту, – ухватив, опираюсь на нее. Плыву. – Тебе что не нравится? М? Я ничего не обещал. И любви до гроба тоже.

Различаю, как ее трясет, колошматит просто, но сейчас мне все равно. Она дрожит, неудержимо дергается. Хочу удержать, не получается. Дурман волочет в дальние дали. Мотает по гнилым волнам. В башке кураж прет, щекочут нервы азартные спазмы. Адская смесь.

Она вырывается, бьет по рукам, орет.

- Что? Да ты охренел, Рэм. Шлюхи в твоей квартире! Что тебе не хватало? Ты думаешь, что буду с тобой после этого дерьма.

- Положить, Марин. Твой выбор, не мой, – пьяно отталкиваюсь и ухожу.

- Рэм!

Даже отчаянный крик не останавливает. Даже то, что начинает горько рыдать.

Меня ждут. И если не приняла, то ничего страшного. Обойдусь. Свободна!

______

Наши дни.

- Хватит ломаться, Рэм.

- Тебе очень нужно? – неспеша закуриваю сигарету, медленно выпускаю дым к потолку.

Друг вздыхает, смотрит несколько раздраженно. Он отпивает глоток черного кофе и со стуком ставит на стол чашку. Нервно растягивает узел галстука и в конце концов, рванув, сдирает удавку.

- Рэм, я тебя редко о чем-то прошу, да? Тебе трудно постоять у руля некоторое время, пока я буду в отъезде? Проконтролируй Марину, чтобы она тут несильно разошлась, а то завалит все.

Вот так. Тут есть чему удивиться.

- Да? – расталкиваю окурок в пепельнице. Стягиваю пиджак, бросаю на спинку офисного кресла. – Так вроде не на дуре женился. Она же твой первый зам. Или?

Ренат неопределенно морщится и смотрит в сторону. Странно мне все это. Усаживаюсь удобнее, подпираю рукой подбородок. Какого рожна Ренат так упорно желает видеть меня в качестве сторожа своей компании на время его отъезда? Неужели дело только в Маринке?

- У меня дел по горло, знаешь, – давлю аргументами. – Ренат, ты же в курсе, что я на старте.

- Тройной тариф, - останавливает знаком. Потирает пальцы, словно купюры пересчитывает.

- Ты считаешь, что меня деньги интересуют? Хм, – мне смешно, я тщательно прячу улыбку.

- Я тебя как друга прошу.

Отстукиваю пальцами на своем подбородке. Помочь? Или все же послать его куда подальше, м? Неясная природа странного ощущения щекочет за грудиной. Все равно есть пара месяцев перед прыжком в глубину своих цифр. Не то, чтобы мне нечего сейчас делать, если честно я планировал отдохнуть после адских трудов праведных. Мое помещение сейчас строят с нуля. Расширяемся и переезжаем. И тут такое.

- Давай, по-братски.

- Ладно, – слова опережают мысли. У меня тут свой интерес, поэтому… – Объясняй.

Оставшиеся два часа Ренат посвящает меня в детали. Ничего сложного. Тут как рыба в воде. Но есть главная проблема – Марина. Если честно, то мне не до конца понятно, почему Ренат так ее контролирует. Ведь неглупая она. Мне ли не знать. Высокая красивая брюнетка. Вполне себе адекватная баба, вот только язык бы ей иногда укоротить стоило. Но умная! Вот этого не занимать, она еще и другим отсыплет, если у кого надобность есть.

– Телефон не отключай. Ты получаешь исключительно мой прогноз и оценку ситуации. Ок? Ах, да, смотрю за Мариной. Все?

- Рэм, – окликает он тревожно. Поднимаю голову и вглядываюсь. – Она моя жена. Помнишь? Если что…

- Ты дебил? – осекаю его с полуслова. – Что несешь? Я еще чужих жен не трахал.

- Для тебя это проблемой не было, если что. А она тебе когда-то нравилась.

- Ну ты вспомнил! – смеюсь в открытую. – Когда было-то.

Последнее режет меня по коже. Просто вспарывает. Он серьезно? Подозревает, что могу Маринку трахнуть? Никогда. Кого угодно, только не ее. Но неожиданно внутри разгорается дьявольское пламя. Неконтролируемая уродливая волна. Она жжет, палит. Расстегиваю ворот и приглаживаю отросшую щетину. Да какого черта же.

- Рэм.

- Ты серьезно?

- Я слишком хорошо тебя знаю, но…

- Забыли.

Медленно киваю. Выхожу, плотно прикрыв за собой дверь, в которую завтра войду в качестве нового руководителя. Двоякое ощущение разбалтывает. Мне, конечно, несложно выполнить просьбу Рената, но, с другой стороны, полощет неясное чувство, будто в авантюру какую ввязываюсь. И это будоражит зверски.

Внезапно в проеме в меня влетает что-то огненное, неловко падает к ногам. Чертыхнувшись, подаю руку странной неумехе. Снизу сверкают яростные ярко-синие глаза. На четвереньках стоит жена Рената, та самая Марина, которую я должен предостеречь от опрометчивых шагов по мнению ее мужа. Да… И не посягать на нее, конечно же.

- Поднимешься? – протягиваю ей ладонь.

- Без тебя обойдусь, – рявкает и встает.

Нервно поправляет пиджак, одергивает узкую юбку. Вырядилась, как факел. Откидываюсь на стену, скрещиваю руки на груди. Надо как-то начать разговаривать, нам еще работать. Гашу насмешку во взгляде, пытаясь убрать выражение с лица «все бабы дуры». Да так оно и есть, мать с сестрой не в счет. Марина замечает, пылает еще больше.

Ее близость шарашит внезапно. Отгораживаюсь от распирающего внутри огня, тушу пренебрежением. От той Маринки, что знал остались только цвет волос и пронзительный взгляд. Сейчас она чужая.

- Если ты думаешь, что в моей кампании хоть что-то можешь решать… – заводит она, помахивая пальцем перед моим носом.

Наглая сука! Самоуверенная стерва. Когда такой стала? Неужели Ренат так смог под себя подмять? Со мной другой была. Надо наказать за такое открытое противостояние. Ни одна девка мне жрать мозги не станет. Даже та, с которой были отношения. Пусть давно, но все же.

2

Какого черта?

Да какого же! Ненавижу!

Раздираю волосы щеткой, целые клоки выдираю практически, ничего не замечаю, душат шальные эмоции. Пряди не ложатся как нужно, свисают мерзкими соплями. Уродка просто в зеркало отражается. Я не такая. Не такая.

Прикрываю глаза и выдыхаю. Медленно считаю до десяти. Медленно, четко. Мерно поднимаю и опускаю грудь. Фу-у-ух. Фу-у-ух. Фу-у-ух. Еще раз. Один, два, три.

- Марина Владимировна, вы здесь? – дергается ручка туалета.

Гады, и здесь нашли. Ну ни минуты нельзя одной побыть. Что им всем нужно?

- Что тебе? – бросаю в закрытую дверь.

- Ренат просил вас немедленно отыскать и направить к нему, – слышу ответ.

- Я сейчас приду. Десять минут.

- Хорошо, я передам.

Избавилась от докуки. Секретарь мужа – незабвенная Элеонора. Я иной раз не понимаю, кто представляет для него большую ценность, я или она. Железная Маргарет, блин. Прямая палка с бубликом на голове, сухая как копченая колбаса.

Копаюсь в сумке, вываливаю все в поисках косметички.

Когда к ногам Романа сверзлась, вся штукатурка осыпалась. Или мне так показалось. Гад! Змей! Козел! Ненавижу!

Я его уничтожу просто. Тут он в моей власти будет. Тут я оттянусь как следует. За все заплатит. Да я ему весь мозг выстираю и прополоскаю. Пожизненный режим включенной стиралки обеспечу.

Такой же красивый. Такой же уверенный, наглый. Ничего его не берет. И девок, как всегда, куча. Сволочь.

Да что я так взбеленилась?! Ну пришел, ну поработает и что? Я жена учредителя, все могу. Хватит злиться. Достаточно. Дышу. Дышу. Дышу же.

Господи, как я вылазила из своего горя, кто бы знал. Как же отвыкала от него. С кровью Рэма отрывала. С мясом. Снился мне черт знает сколько потом. Слез океан наплакала. И опять он пришел испортить мою налаженную жизнь. Опять.

Душат спазмы. Только бы опять не зареветь, хотя с чего. Все сгорело давно. Сгорело же? Со злости засовываю все назад в косметичку. Не порвать бы. Хоть и с трудом, но в себя прихожу. Я справлюсь. Не дам больше испортить себе жизнь.

- Ренат, – сладко улыбаюсь, но тут же застываю, увидев, как бублик подобострастно склонилась к моему мужу и слушает его распоряжения. На меня они не обращают совершенно никакого внимания. Поглощены, так сказать, процессом. Меня это безусловно уязвляет. – Ренат, – дублирую с нажимом.

Он отрывается от диктовки, рассеянно смотрит. Бублик недовольно косится и это раздражает дальше некуда. Что-то я нервная стала. Все же было прекрасно, но ровно до того момента, пока не узнала о Рэме, то есть Романе. Какой он к черту Рэм!

Мы неприлично долго молчим, разглядывая друг друга. Я смотрю на мужа, который постукивает карандашом о стол, он на Нору. Бублик стоит навытяжку, словно лом проглотила, ненавидяще сверлит стену прямо перед собой. Сколько это будет продолжаться? Почему я обязана терпеть ее? Сейчас же обсужу с ним проблему. Мне надоело. Это наша фирма, не ее.

- Вы не могли бы нас оставить, Элеонора?

Она вздрагивает и недоуменно смотрит на меня. В ее глазах немой вопрос, она не понимает, как я могу ей приказывать, ведь ее личный бог мой муж. Вытягивается еще больше, того и смотри переломится. Муж безучастно наблюдает за сценой. Меня это слишком сильно бесит.

Какого-то черта на ум приходит воспоминание о том, как он учил меня водить. Кстати сказать, в жизни он довольно вежливый мужчина. Только стоило мне сесть за руль его машины, как он превратился в адового нервотика. Надо заметить, что я тронулась нормально, сразу же. Обрадованная успехом, спокойно поехала дальше. Не успела отъехать совсем небольшое расстояние, как Ренат устроил трэш.

Непонятно зачем заставлял переключать бесконечно скорость, смотрел какую ногу и куда ставлю. Склонившись ближе, начал орать практически в лицо. Я не понимала, что случилось. Хотелось все бросить, выйти из машины. Бесконечные команды и дикий крик добили меня. А главное я не понимала – почему он вдруг сделался таким. Остановилась и спокойно сказала, что больше с ним никогда и ни за что не поеду. В инструкторе-придурке больше не нуждалась. Оскорбился, конечно. Дал объяснение: на дороге дураков много, ты должна, дескать, в стрессовой ситуации хорошо ориентироваться. Вот только не учел одного, что именно в такую ситуацию я попала исключительно с ним.

А вообще, ему просто авто свое жаль было.

Вот и сейчас наблюдаю такой же взгляд. То есть его машина – личная собственность и секретарша Нора личная собственность. И на них я посягать не имею права. Замечательно!

Внутри немножечко разбалтывается все. Теряю внутреннюю опору. Такое ощущение, что мой желудок выгорает. Становится неловко, а я ненавижу это чувство. Просто не перевариваю. Меня что, перебарывает страшучая секретарша? Так это называется?

Внешне стараюсь казаться небрежно-неуязвимой. Еще чего! Но Ренат все же подлец. Мог бы стать на мою сторону. Недооценивает меня Ренатик, ох, как недооценивает. В свое время приняла роль покладистой жены, которая практически всегда уступает мужу. Он везде первый по праву мужчины. Вот только он может жестоко просчитаться. Он забыл какой брак у нас по определению и что это обозначает.

- Элеонора, – собираю всю сталь в голос. – Покиньте кабинет немедленно. Мне нужно обсудить с мужем – делаю интонационный выпад на этом слове – ряд деталей, – она продолжает стоять оглоблей. – Вон!

Нора вздрагивает, заворачивает сильнее рот скобой и пулей вылетает из кабинета.

- Марин, ты с ума сошла? – дергается Ренат. Смотрит со столь явным укором, что становится еще противнее. – Что с тобой? На кого ты похожа?

- Я на кого? – наступаю, облокачиваюсь двумя руками о рабочий стол и нагибаюсь к Ренату. Вглядываюсь в его глаза, пытаюсь там рассмотреть хоть что-то, что скажет мне о том, что ему не жаль случившейся ситуации. Да пусть хотя бы встанет и обеспокоится о том, что со мной происходит. Но нет! Сидит. – Долго эта мымра будет сворачивать мне кровь? М? Говори!

3

Вылетаю пулей из кабинета мужа. Мельком ловлю осуждающий взгляд его незаменимой секретарши. Ну как же, громко дверью хлопнула. Не хочу, чтобы меня кто-то видел из сотрудников. Состояние не фонтан. Бегу в свой кабинет быстрее ветра. Хорошо на пути никого нет. И слава Богу.

На полпути останавливаюсь. Прижимаюсь к стене и замираю. А что мне тут делать? Ведь минут через сорок Ренат пошлет за мной, а я не в силах еще раз пройти через такое. Действия опережают мысли. Набираю номер такси. Прошу приехать как можно быстрее. Вежливый диспетчер обещает скорую подачу. Благодарю и отключаюсь.

Уеду.

Хочу побыть одна. Не могу…

Входящее сообщение оповещает о приезде такси. Бегу, не останавливаясь. Сходу запрыгиваю в салон и называю адрес любимого ресторана. Посижу на летней веранде. Попью чай, подумаю.

Заказываю любимый столик в углу. К счастью, он не занят. Отсюда хорошее обозрение. Бегло оценив давно знакомое меню, заказываю латте и кусок штруделя. Есть не хочу, но все же с голым кофе не посидишь, неудобно. Приветливый официант улыбается, а я еле тяну лицо, чтобы хотя бы на толику стать приветливой. Мишка хороший парень, обижать его не хочется.

- Марина, у Вас все в порядке? – все же не выдерживает. – Вы извините, но…

- Миша, – киваю ему. – Не обращай на меня внимания. Все прекрасно. Так, мелкие неурядицы.

- Понятно, – поправляет приборы на столе. – Дополнительно чашку принести? Ренат будет?

Его вопросы меня нисколько не обижают. Михаил не нарушает границ клиент-персонал. Он спрашивает лишь потому, что привык видеть нас вдвоем, вот и все. Ничего такого, знак внимания.

- Нет, Миша. Сегодня я одна.

- Я понял Вас. Сейчас мигом принесу.

- Не торопись. Я подожду.

Я неторопливо созерцаю. Пятнадцатый этаж открытой площадки ресторана «14/87». Здесь красиво. Водная гладь мерцает. Над ней протянуты железные тросы с ограничителями. Это троллей. Сумасшедшие в касках, как на тарзанке, с шумом и гиканьем пересекают довольно большую площадь по воздуху.

Помешиваю кофе. Отпиваю. Горько? Да нет, нормально. Видимо изнутри отрава хлещет настолько сильно, что оседает на языковых рецепторах.

Ренат предатель. Он знает, почему я против Рэма, но все равно настоял на своем. Гад!

Сильнее размешиваю кофе, просто бурю в стакане устраиваю. Как не выплескивается на скатерть, не знаю. Раздражение поднимается с новой силой. Только не это. Бесполезно. Мой характер ужасен. Просто беда. Стоит зацепиться за свое плохое настроение, то начинаю раскручивать по спирали. И мотаю до тех пор, пока апогея не достигну. А потом все – цунами. Так распатронивает, что жарко всем окружающим. А про язык и говорить нечего. Такого навысказываю и, главное, остановиться не могу. Вспоминаю все от самого низа, набираю словесную скорость и не угасаю долго.

Последний раз случилось с Толмачевым после первого знакомства, поэтому Ренат доверять совсем перестал. Но я же работаю над собой, получается сдерживать характер все чаще и чаще. Сколько сделок заключила многим позже этого скандала, это ли не показатель?

Кофе остыл. Гадость.

- Миша, – окликаю парня, стоящего неподалеку. – Повторим?

- Минуту.

Ну вот, снова горячий. Отпиваю глоток и мне хорошо, но ненадолго. Я словно порции обиды вливаю в себя с каждым глотком.

И вообще, на нашу фирму денег было пополам. Я такой же владелец и имею право на все. Не позволю так нагло отстранять от процесса. Не хочу быть под присмотром выскочки. Да что в нем хорошего, Боже мой. Не замечаю, как дергается плечо и вместе с ним неожиданно вибрирую вся, будто током ошпарило.

Мне нельзя находиться рядом с Ромой в радиусе километра. Неужели супружник этого не понимает?

Третья попытка запить возмущение латте не удается. В самом дальнем углу вижу причину своего несчастья. Долбаный Рэм. Первое, что неосознанно делаю, отклоняюсь назад и сразу в сторону виляю. Дерево, стоящее в кадке по близости обязано укрыть от непрошенного взгляда противника. Почти перестаю дышать, наблюдаю.

- Марина, Вы что-нибудь еще будете заказывать? – спрашивает невесть откуда взявшийся Миша.

- О, черт! – вздрагиваю, падая в реальность. – Тихо! – шикаю на него. – Не нужно. Миша, иди отсюда, пожалуйста. Я позову, если что.

Понятливый парень испаряется будто и не было его сейчас рядом со мной. Отклоняюсь еще немного за ветки.

Рэм сидит полу-боком. Смотрит на свою спутницу, о чем-то мило разговаривает. Странный симбиоз этот парень. Его не разгадать. Двоякое ощущение. Сурово-красивый, по-мужски притягательный. Черты лица будто злой магнит. Тянет к себе, располагает, потому что очарование бесовское льется через край. Брови изогнуты, глаза яркие, но холодят своим блеском отменно. Нос с небольшой горбинкой, в меру полные губы и волевой подбородок. Красивый гад. Шея мощная, руки крепкие, узловатые. На поджарой фигуре все сидит очень привлекательно, а одевается этот мужчина как нужно, со вкусом.

Я неприлично долго пялюсь. Но я должна вспомнить врага лучше. Со времени нашего знакомства он очень изменился. Поэтому продолжаю.

Рэм подхватывает высокий бокал с мокко и отпивает. На запястье большие черные часы. Странное витиеватое кольцо. Руны? Не видно отсюда. Вижу только тату на предплечье. Гадость какая-то. Зачем себя метить, непонятно. Почему так бесит? М? Цежу холодный кофе и злюсь снова.

Спутница Рэма готова из блузки вылезти. Кокетничает на все сто и даже больше. Вот профессионалка! Восхищена. Мне такого не дано природой. Даже собственного мужа не удалось уговорить. А вот у этой поучиться можно, вон как выкруживает. Наклоняется через стол и берет Романа за руку. Гладит, сплетает пальцы рук. Сильнее нагибается, пытается поцеловать Рэма, но тот улыбается, кладет ей на губы указательный палец. Девица не теряется, тут же обхватывает губами и втягивает в рот.

Я замираю.

Рэм двигает пальцем у нее во рту, имитирует те самые медленные толчки. С интересом наблюдает, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую. Он словно экзамен принимает. Какая наглость прямо на глазах у людей. Че-ерт… Здесь нет никого… Они же не собираются тут…

4

Где лед?

Ворочаю в морозилке контейнеры и не нахожу того, что сейчас крайне необходимо. Три ночи, но выпить хочется. Измотала Ди меня в хлам. Реально, что ли ни с кем не трахалась, как говорила? Ждала меня. Смешно! Я в отличие от нее пост не держал.

Сыплю в стакан с трудом найденный лед, заливаю сверху темной жидкостью. Готово. Отпиваю большой глоток, но не спешу пропускать дальше. Гоняю во рту, пока иду на балкон. Распахиваю створки двери и сделав несколько шагов, облокачиваюсь о перила. Двадцать пятый этаж. Дух захватывает от красоты сверкающего города. Просто ауч!

Глотаю виски. Закрываю глаза и жду. Через несколько секунд по телу несутся влажно-горячие, пока что едва заметные потоки тепла. Вливается медленная огненная жизнь. Повожу плечами, делаю вдох. Кайф. Засматриваюсь на панораму, получаю эстетическое удовольствие от увиденного. Ну классно ведь! Внизу едут машины, жизнь кипит, не смотря на позднее время. Мегаполис всегда в движении, этого не отнять.

Еще глоток.

Прохлада наступает с каждой минутой. Пограничное время. Свежесть наступающего утра сменится вскоре долгим днем. Поэтому пока пользуюсь оставшимися часами и наслаждаюсь. Надо бы пойти поработать немного. Довести до совершенства некоторые проекты. Хотя там и так все в порядке, но все же лишний раз взглянуть не помешает. Точность мое все. Все должно быть идеально просчитано на все случаи. Несколько вариантов решения всегда имеют место быть. Так спокойнее, так лучше, так надежнее. Я знаю. Я чертов гений.

Ни одна сраная европейская компания не смогла соблазнить перспективами. Ни одна. Я слишком хорошо понимал, что полной независимости не будет. Там так не принято. Даже решения нужно принимать коллегиально с людьми, которые на тебя работают. Нахуя? Ты царь и бог своей мечты, а не кто-то, будь они трижды блестящими профи. Твоя жизнь, твое дело и твои ошибки.

Маховик здесь уже запущен, осталось немного. Все просчитал, все готово. Вот только у Ренатки немного задержусь и можно приступать. Толмачев жучара, но ничего, справлюсь. Только бы Маринка не мешала.

Марина… Что ж так таращит от нее… Забирается под кожу, как змея, яд свой впрыскивает.

Последний глоток и собираюсь уходить с балкона. Торчу уже тут полчаса. Гулькает труба, вижу, как падает сообщение.

Всегда дает: «Рэм, повторим?»

Рэм: «Возвращайся назад.»

Всегда дает: «Я о сегодняшнем вечере…»

Рэм: «Да.»

Всегда дает: «Позову подругу?»

Рэм: «Она красивая?»

Всегда дает: «Да.»

Рэм: «Зови.»

Всегда дает: «В десять?»

Рэм: «Ок.»

Прекрасно. Еще один вечер будет скрашен охуительным сексом. Жажда по наследству от папеньки досталась. Люблю трахаться и ничего с этим не поделать. Нет того, что не удалось попробовать. Почти все…

Особенно в Европе, когда учился. Секс, посыпанный сверху наркотой. В самом угаре групповухи Ренат предложил дорожку, и я не отказался. Мы тогда все унюхались вусмерть. Правда за безрассудство пришлось платить очень высокую цену, с тех пор порошок обхожу стороной.

Очередной расходный материал элитного женского тела ждет меня вечером. Нужно отоспаться немного.

В предутренней дымке случается неожиданное. На глаза попадается пара неугомонных птиц, играют в воздухе, щебечут. Слежу за их стремительными передвижениями. Заливаются пернатые. Одна птичка особенно увивается перед второй. И так ее обхаживает и этак, но та вырывается из круговерти и, пронзительно крикнув что-то на своем на птичьем, резко отлетает в сторону, стремительно исчезая. Усмехаюсь про себя. Что, долбоеб в перьях, не получилось? Бабы они такие. Если только нормальные бабы, конечно. А есть ли они нормальные? Да есть, наверное. У меня была когда-то.

А Маринка плакала… Маленькая моя дурочка…

Странно, но внутри бахает совсем обратное. Ну какая ж она дурочка? С Ренатом с нуля фирму подняли, что точно знаю. Сидели день и ночь, набирая обороты. Отказались от родительских денег, сами на старт-ап заработали. Виток за витком достигали своей цели. Маринка вспыльчивая, ревностная к своим успехам. Терпеть не может, когда их кто-либо упраздняет. И то, что она голову высоко в бизнесе держала и держит, знаю точно.

Странный у них брак. Очень странный. Похож больше на союз делопроизводителей. Их объединяет конечный результат достигаемой работы, нежели чем пылкие чувства. Да и на хрен они нужны в наше время. Все должно быть исключительно прагматично.

Ищу флэху с доками Рената. Изучаю договор будущей прибыли. Выделяю пункт, который он пропустил. Слепой, что ли. Видно, что Толмачев все виртуозно завуалировал. На первый взгляд не подкопаться. Не увидеть Далихманову такое непростительно. Оставлю этот пункт на дополнительное согласование. Подстраховавшись, делаю верные расчеты в пользу «Азимута» Рената. Обсужу с Мариной завтра.

Марина…

Откладываю комп и валюсь назад в подушке. В каком-то акробатическом перевороте натягиваю себе простынь на голову. На хрен бы надо помнить. Но я помню.

Свадьба была с грандиозным размахом. Гулял весь бомонд. Людей было много и все нужные. И понесло же меня на тот балкон тогда.

Она, задумавшись стояла у перил. Шикарная. Вся в белом. Лениво цедила холодный брют из высокого бокала. Такое ощущение, что праздник не имел к ней никакого отношения.

Сфокусировав пьяно-шальной взгляд, рассматривал Маринкину горделивую осанку. Снежная богиня недовольно косилась на вдатую девицу, кокетливо прятавшуюся за моей спиной. Выцепил эту несопротивляющуюся малышку из числа веселых гостей. Марина жгла взглядом, как электрическая плитка. Пила и палила.

- Не здесь, – придавила интонацией.

- Как скажешь, – небрежно бросил в сверкающие гневом глаза.

- Козлина.

- Угу. Не задохнись, – смех в открытую. – Идем, – киваю утехе. – Я покажу тебе кое-что в другом месте, киса.

5

Не успеваю разложить бумаги на столе, как с размаху открывается дверь моего кабинета. Вот он, приперся ни свет ни заря. Думала, что хотя бы час одна посижу, кофе попью и просто причешу мысли. Принесла нелегкая трудоголика сраного.

Странно, но идеальный мен Роман сегодня весьма потаскан и взъерошен. Глаза красные, как у вурдалака. Я всегда знала, что этот мудозвон кровопийца. Он сосет кровь из молодых девок, поэтому так хорошо выглядит. А вот сегодня ночью видимо бракованная попалась, на черта похож. Так ему и надо!

Прется напролом к кофейнику. Не спросив, хватает мою чашку и льет в нее мой напиток. Я его себе варила, если что.

- Это мое, – цежу яд, не глядя на невыносимого мужика.

Отпивая глоток , блаженно жмурится. Откидывает голову и вздыхает. Улыбается чему-то. Вспоминает, наверное, как ночью трахался.

- Марин, – миролюбиво задвигает. – Пойдем позавтракаем куда-нибудь. Я голоден. Давай на немного ты прекратишь пытаться меня укусить. Просто пообщаемся нормально и поедим. А потом вступишь на тропу войны. Идет?

Задумчиво постукиваю ногтями по полированной столешнице. А что, собственно, происходит тут? С чего такие фейковые реверансы? Пока ничего не отвечаю, раздумываю. Рэм всегда был нечитаемым. Его никто и никогда не мог расколоть. Предугадать его шаги невозможно, практически нереально. Пустая трата времени и сил. Единственная кому это удалось, и то ненадолго, это я. Но, когда это было! Сейчас хватка утеряна безвозвратно.

Рэм всегда с нейтральным лицом. Максимум, что можно развидеть то, как он смеется. Звук очень разный. Но опять не все понимают тональность. Бывало, что считали смех искренним, а через пару минут противник с раскроенной рожей лежал на земле. И опять его тональность распознавала только я. Давно.

Рэм присаживается напротив и смотрит. Он безмятежен, различаю только любопытство, правда оно поверхностное.

- Марин, – дергаюсь и перестаю рассматривать этого скрытого хейтера.

Я слишком хорошо помню, каким внезапным дерьмом может обернуться этот якобы миролюбивый взгляд. Я должна сохранять спокойствие. Ничего такого не произойдет непредвиденного. Да, Боже, этот всего лишь завтрак. О чем говорить. Такая мелочь. Что я тут себе надумываю? Всю биографию вспомнила не к месту.

- Куда идем? – предоставляю право выбора, потому как не я предложила.

- Ну-у-у, в «14/87»?

- С ума сошел? – неуместно громко и возмущенно опровергаю. После того, как он на глазах у персонала пальцы в рот этот проститутке совал, еще меня там не хватало. Еще и без Рената. Вот еще. – В «Блины» едем.

- Без проблем, как скажешь.

Молча встаю, беру сумку и ключи от кабинета. Киваю Рэму на дверь. Он выходит и останавливается в проеме, чтобы придержать мне. Джентльмен. Пока закрываю, он далеко не отходит. Решил нарушить дистанцию? Зачем там близко?

Коротко мазнув взглядом по его лицу, ничего не успеваю рассмотреть, как всегда. Выражение вежливости – вышка, пять баллов. Понятно, решил пойти на так называемое сближение, чтобы слишком не загоняться военными действиями со мной. А я-то уж разгубастилась. Хорошо, пусть будет так.

Не могу сдержаться у лифта, нечаянно наступаю шпилькой прямо в центр носка его расфуфыренных ботинок. Театрально зажимаю рот рукой и умоляюще смотрю, типа, «ах, боже! Прости-и-и!». Скрипнув зубами, Рэм мило улыбается в ответ, но на самом дне его бешеных глаз наблюдаю зарождающуюся войну. Отлично. Я поднимаю перчатку!

- Едем на моей, – глухо говорит, но тут же меняет тон. – Не против?

- Без проблем, как скажешь, – совершенно случайно копирую его ответ.

Дверь мне, конечно, теперь никто не открывает после неудачного прокола насквозь. Карабкаюсь сама в его самолет. Господи, ну почему мужики помешаны на огромных машинах? На фига они им? Едешь как в троллейбусе. В салоне безусловно космический корабль. Торпеда вся мигает.

Если отрубишься нечаянно, включай автопилот и иди по приборам. Супер-наворочанная тачка от производителя. Но тут ценятся не понты, а прежде всего комфорт и надежность. Это я так наговариваю, от злости что ли. Да пусть ездит на чем хочет, хоть на мопеде, мне-то что.

Доезжаем в полной тишине. Рэм задумчив и молчалив. Я тупо смотрю в окно, мечтая о том, чтобы все поскорее закончилось. Оставив машину, идем завтракать. Не представляю, как сейчас буду есть. Я вообще не могу впихнуть в себя по утрам ничего, кроме кофе. Но нам надо относительно существовать все это время, поэтому согласилась. Буду швырять блины под стол в конце концов.

- Мне три, – заказывает Рэм официанту. – Два с мясом, один с творогом и ягодами.

Я замираю. Надо сказать, что куски теста в этом заведении огромные и начинки там по маленькому ведру. Куда в него это все влезет? Удивленно кошусь на Рому, но никак не комментирую. Пусть жрет, пока не лопнет, без разницы.

- Один, пожалуйста. С кленовым сиропом. И чай, будьте добры, – какого черта чай, если я принимаю только кофе. Я чай ненавижу. Быстро приглаживаю идеальный пучок на голове и кашлянув, добавляю. – Сок свежевыжатый.

Официант записывает и уходит. Я смотрю ему вслед.

- Чай с соком? Сильно, – слышу насмешливый голос.

Ну почему Рэм меня так задевает? Ведь плевать же, но неприятно. Он сидит, вальяжно развалившись на мягком кресле. Пресыщенный жизнью, уверенный в себе самец. Не отказываю себе в удовольствии хорошенько его рассмотреть.

Я биг-босс или кто? Откидываюсь в свою очередь тоже и грациозно забрасываю ногу на ногу. Разрез оголяет приличную часть бедра, даже резинка чулок виднеется. Боже, что за треш. Еще подумает, что соблазняю. Быстро исправляю ситуацию, меняя положение ног.

Красивый породистый кобель. Это если по факту. Коротко стриженный, с идеальными чертами лица, невероятно сексуальными губами… Непроизвольно облизываю свои. Да что за черт! Мельком вижу наглую ухмылку Рэма. Вот пакость, заметил. Я вовсе ничего такого не имела ввиду. Возвращаю тут же не менее хамоватый взгляд.

6

Сука! Чертова сука! Как с ней Ренат живет непонятно. Взять бы и придушить. Всю кровь свернула в густой кисель и вскипятила вдобавок. Как же бабы умеют мозг выжирать, ну, блядь, вне конкуренции всегда! Мастерицы-затейницы намбер ван.

Такой вечер просрал из-за нее.

На каждой странице гребаного договора тупила нещадно. Сто пять сносок, двести поправок внесли. Весь курс универа с первого семестра повторили и закрепили. Но умылась, долбаная гестаповка. Меня еще никому не удавалось вывести из себя.

Максимально нечитаем для публики. Удавалось и удается с блеском. Вот только, если до этого внутри даже при самых зашкварных ситуациях было нормально, то с приходом в жизнь этой самой Мариночки вайб пропал из моей жизни нахрен. Чертова сука!

- Чего злой? – хлопают по плечу. Димуля садится за стол. Как всегда, лыба до ушей. Ржет в любых случаях, даже если по уши в дерьме. - Здорово были!

- И тебе не хворать, – толкаю ему вискарь через стол.

Бутылка юзом летит по столешнице. Димуля подхватывает ее у самого края и виртуозно наклонив, наполняет стакан.

- Кипишь? – опрокидывает пойло и тянется за долькой лимона.

- Типа того.

- Гасись. На, держи, – хватаю стопку и верчу в руках.

Взглянув на коричневую жидкость, долго не задерживаю, пью. Ухает в желудок, как жидкий камень. И не бухается сегодня нисколько! Реально зашквар. Гори все синим огнем! Принимаю еще на грудь следом.

- Ух!

- Хорош, стопэ, – отодвигает бутылку Димуля. – Что достала так?

Угрюмо киваю. А что ответить, когда Маринка меня просто бесит. Ни одна еще так не задевала. Да что за нюни у меня повисли, задрало.

Алкоголь потихоньку разносит тепло по венам, согревая кровь. Начинает немного туманить. Димка достает пачку. Увидев, тяну к ней руку, вытаскиваю одну. Верчу в руках и размышляю закурить или нет? Бросил вроде давно, но все равно тянет. На хрен, сейчас сам бог велел. Димуля молча смотрит, как закуриваю и выпускаю дым. Кайф. Правда вести начинает сильнее.

- Что? – начинает подзадоривать внимательный взгляд друга.

- Слышь, Рэм, предпосылки масштабные. Что это ты за сиги схватился, м? Опять, что ли? Маринка?

- Заткнись, – осекаю взглядом. – Мозги потекли? Просто хочу курить и все. Не получается бросить. Опять присел.

- Ну-ну, понял, – усмехается Димуля.

Как же бесит эта самодовольная рожа. Сидит выделывается, будто в голову мою залезть смог и мысли узнать. Никто и никогда этого не сделает. Никто. Не позволю. Да успокоиться уже надо. С хрена на Димку погнал. Пусть не вербально выступаю, но ведь по лицу же видно. Выдыхаю, примирительно, толкаю его в плечо и наливаю еще по стопке.

Ему можно доверять. В каком только дерьме не были. Все прошли: алкашку, наркоту, угар, полицию, оргии, короче всю парашу, которая доступна тем, кто при бабле. То, что учился без догляда может сыграло свою роль.

Колледж был достаточно строгий, но мы находили лазейки. Денег было навалом, что у Димки, что у меня. Помимо нашего общего заработка на тот момент, еще родаки неплохо подсыпали. Короче не было перед нами закрытых дверей. Открывали все с пинка навылет.

С коксом, слава яйцам, не вышло. Не помню кто первый раскатал дорожку… И не хочу помнить. Факт – его попробовали. А потом был треш, причем полный. Грязь, жесткая оргия с садо-мазо и черт знает что еще. На утро нас голыми кучами обнаружили приехавшие отцы. Бардак вышвырнули, привели в чувство. Димулю пиздил отец в одной комнате, меня батя забивал в другой. Первый раз поднял руку, я не сопротивлялся – было за что кровянить.

- Что сопишь? – спрашивает Димка.

- Юность вспоминаю. Разборку помнишь с отцами?

- Я этот день, как сегодня помню, – тепло лыбится. – А что ты тему переводишь? Так что там у Рената?

- Будешь еще? – киваю на коньяк.

- Ты нажраться хочешь? На трезвую не идет разговор, да? Ну давай нажремся. Лей.

Это случается. Еще пара стопок и язык развязывается. Такие дела. Несу разную херь, только бы злость атакующая спала хоть на несколько градусов. Мысли относительно связные, текучие. Вспоминаю все, что угодно только бы не возвращаться к теме. Димуля важно поддакивает, поддерживает, но больного не трогает. Говорим о проекте, который осуществится ровно после того, как закончу курировать фирму Рената.

Внезапно меня начинает штырить. Плыву немного. В клубе жарко, душно. Зову Димку продышаться, но он отказывается. Подзывает официанта, чтобы освежить стол, пока я иду на улицу.

Я стою чуть дальше ото всех, почти сливаюсь со стеной. Народ толпится небольшими кучками, переговаривается и весело шумит. Это, конечно, прекрасно, но щебетание длинноногих дев вводит меня в обратное состояние.

Марина лишила меня возможности уехать к Ди. Я бы с удовольствием трахался с Дианой, но вместо этого я трахался с отчетами, сносками и поправками. Ди психанула. А звонить кому-то еще я не хотел. Настроение по нулям.

Отшвыриваю окурок и собираюсь уходить. Воздух проветрил меня очень хорошо, да так, что еще можно принять и немало. Нагибаюсь завязать шнурок на мартинсах, почти справляюсь, как внезапно обнаруживаю, что встать не могу. Прямо лбом упираюсь в женские коленки. Это что…

Очень короткая юбка, можно сказать ее нет. Голый пупок, топ в сумасшедших воланах и спутанная грива волос, которая закрывает лицо. Девушка, не заметив меня, уперлась руками в стену и нависла надо мной. Осторожно вылезаю из-под нее. Ясно, бэйба в нажоре.

- Эй, ты в порядке?

- Мгм.

- Помочь?

- Мгм. Так-си…

Девушке совсем плохо. Видно, что накрыло не по-детски. Включить джентльмена? Пока принимаю решение, помогаю отлепиться от стены. Какого-то хрена отбрасываю ей волосы с лица и от удивления почти окончательно трезвею. Как же это понимать, м? И в принципе, что эта мадам себе позволяет?

- Марин!

- Х…оу…, – выдыхает рассеянно, распахнув пьяненькие глаза. – Ооо… Ромм-кааа? Бли-ин… Отвези меня, а? Не как тогда… только… ладно? Не хочу…

7

Называю давно знакомый адрес. В такси Маринка засыпает. Нечаянно находит опору в моем плече и сопит. На поворотах придерживаю ее за коленку, чтобы не свалилась, прохладная кожа неожиданно жжет ладонь. Кожа потрескивает и покалывает. Ни разу в жизни еще ни одна милаха не спала на моем плече, кроме нее. Никогда. И вот это опять происходит. Странные сейчас ощущения.

Отодвигаю ее, устраиваю и опускаю разделительный подлокотник. Так спокойнее.

Хмель выветривается. В принципе чему там валить с ног, доза маленькая. Вытаскиваю призывно вибрирующий телефон и отвечаю Димке, что уехал ненадолго. В ответ получаю поднятый палец и фотку веселого друга в компании двух мартышек. Отлично, отвезу Марину и вернусь закончить вечер.

Расплатившись по счету, вытаскиваю недвижимость. Тащу ее в подъезд.

- Ключ где? – легко ее встряхиваю у дверей квартиры.

- Что? – она приходит в себя в изрядно прохладном воздухе. – Черт, Рэм… Что происходит? Где Эллка?

- Хуелка, – протягиваю ей руку. – Ключ давай, заведу тебя в дом.

- Сама зайду, – неловко покачиваясь, сопротивляется.

- Какой сама! Задрала, Марин. Я еще тут с тобой не возился. Навязалась на мою голову. Давай ключ живо.

- У нас электронный замок, мы не в каменном веке, – пытается строить из себя.

Тяну ее к двери и заставляю набрать комбинацию. Со второго раза она правильно вводит код. Вваливаемся в квартиру одновременно, не входим, как порядочные люди. Даже здесь противоборство. Я-то какого полез первым не отдупляю пока.

Маринка наклоняется и сбрасывает туфли. Ее долбаная юбка задирается еще короче. Не отвожу взгляд, полирую ее красивую задницу. Она всегда у нее была что надо, тут не поспоришь. Не могла трусы побольше натянуть, носит веревки. Ох и дура. Ни о чем девушки не думают, не умеют просчитывать шаги вперед. А я если бы не я попался, а кто другой. Выеб за милую душу и не спросил. Голая ведь почти.

Маринка шатается и падает на четвереньки. Видок, конечно…

Вздыхаю, поднимаю ее с пола. Тащу в спальню и бросаю на кровать.

- Ром, – слышу слабый голос и у меня все отчего-то сжимается. – Посиди со мной, а? Я не люблю темноту. Пожалуйста.

Ее просьба камнем ложится на грудь. Зачем ей это? С какого такого хрена я должен стеречь ее. Стою около. Молчу. Не знаю, что ответить. Если честно, то оставаться совсем не охота.

- Марин, я поехал.

Говорю почти шепотом, потому что горло перетягивает горячая волна. Не перетягивает, хлещет. Алкоголь развеялся, ржавым осадком остались только кисло-сладкие ощущения. Марина сворачивается в тесный клубок, подкладывает сложенные ладошки под щеку. Спутанные волосы, задравшаяся микроскопическая одежда, тонкие запястья, хрупкие щиколотки – как обиженное дитя лежит. Все рассматриваю, ничего не упускаю. Она морщится и причмокивает.

- Ром, Ромочка, - вздрагиваю от того, как называет. – Ложись, пожалуйста. Просто полежи со мной. Мне страшно одной…. Ну, Ро-ом…

Марина вяло похлопывает вторую половину кровати. Хлопки то сильнее, то слабее. Но я не замечаю разной тональности, потому что в моих ушах они громче выстрела. Я не могу завалиться рядом с ней. Я не скот. Это же жена Рената. Пусть он не такой близкий, как Димуля, но все же друг какой-никакой. Маринка беспокойно возится.

Ищет рукой рядом с собой. Блядь, меня ищет.

Надо же было ей так ужраться. И с чего бы это? Вряд ли она решила отпустить коней, пока Рената нет. Насколько знаю, она в принципе к алко равнодушна.

- Ром! – рубит мне прямо в живот плачущий голос.

Да ё! С чего слезы?

В башке экстремальным хороводом кружатся вопросы. И пока дикий танец мыслей исполняет контемп, внезапно обнаруживаю себя лежащим с ней рядом. Тепло Маринки окутывает меня, и я впадаю в гипнотический транс. Единственное, что могу сделать – отодвинуться на самый край кровати.

Все же упал рядом. Как? И сам не вкуриваю пока. Ладно, если прилег, то надо спать. Я не собираюсь ничего такого исполнять, тем более у меня на нее не встанет. НЕ должен встать, потому что… Потому что все в прошлом.

Да что за херь в голову лезет?

Буду спать. Не развалюсь от того, что постерегу Маринку немного.

Расслабляюсь, расправляю грудную клетку и дышу. Закидываю руки за голову, сильнее зажмуриваю веки и жду приход. Удается отпустить ситуацию нескоро. Зашибись, Ренат из дома, а я в его супружеской кроватке пристроился. Нечего было на этой двинутой жениться, знал, кого брал.

Короче, в жопу. Все ради дела. Ей страшно. Я рядом. Ничего такого. Мы одеты.

Маринка начинает сопеть ровнее. Ее дыхание успокаивается, становится тяжелее и медленнее. Под этот аккомпанемент почти засыпаю. Меня резко вырывает переворот Маринки, после которого она мило закидывает ноги на мои, обнимает за шею. Утыкается носом прямо в ухо и безмятежно продолжает спать.

Не двигаюсь. Ее дыхание приятно щекочет кожу. Прикрываю веки и вдыхаю горячую манящую близость.

Сна ни в одном глазу. У меня. Скашиваю лицо и лицезрею, как долбаные воланы сползли с плеч. Яркий фонарь адски высвечивает переливающуюся кожу ее сисек. Норм, че. Мало того, что в постели с чужой женой, так она еще и полуголая. Раньше меня такое не смущало, но не в этот раз. Не в этот, вашу мать, потому что…

Не думать. Даже не разматывать нить… Просто нужно заснуть и все.

Маринкина коленка сползает прямо на член, туго обтянутый джинсами. Давление в двух сторон. От неожиданного эффекта приглушенно кашляю. Да сколько же можно елозить! Возится, как будто иголки мелкие рассыпает. Горячая миостимуляция прямо. Это невозможно терпеть. Аккуратно снимаю ее конечности с себя и отодвигаю. Бесполезно. Впивается, как злобная пиявка. Еще крепче опутала своими ходулями. Тьфу. Хрен с ней. Может на самом деле боится одна спать.

Горячая какая. Кожа приятная, так и тянет потрогать. Независимо от моих благородных намерений, член-предатель начинает поднимать ее коленку. Закрываю глаза и вспоминаю все подряд, только чтобы абстрагироваться от неконтролируемого возбуждения. Буквально заставляю себя. Перебираю в голове самые отвратные кадры только чтобы заглушить сознание. Помогает.

8

Козлина. Кобель!

С остервенением мылю голову, тру волосы так сильно, что еще немного и скальп с себя сниму. Так мне и надо. Алкашка-шлюхендрия я. С бортика ванной падает шампунь и разливается. Пока выгребаю его ладошкой, чуть не поскальзываюсь.

Мыло везде. Лезет в глаза, пузырится по телу, едет под ногами. Еле дотягиваюсь, чтобы сильнее врубить тропический душ, чтобы смыть пенный ужас. Почувствовав относительную устойчивость, смываю оставшееся с тела.

Я напилась, боже. Вот позорище. Эллка подлюка подливала без конца. Ей-то что, она любого мужика перепьет, а мне по пробке потоптаться и ау. Но так хотелось снять стресс. Просто не могла уже больше в напряжении ходить. Последние события выбили из колеи напрочь.

Эллка хорошая, даже замечательная подруга. Но на любой выверт жизни у нее странное правило – напейся и потрахайся от души. Это лечение она пропагандирует с маниакальной упертостью.

Господи, нет. Ну нет же… Не-е-ет!

Я хотела с ним потрахаться подсознательно? Что я думала? Не помню. Гори в аду, подруга со своей терапией. Сучка рыжая.

Он сам меня привез. Точно. Да склеить хотел сто пудов.

Запускаю режим эспрессо. Для меня это равняется антипохмелину. Сажусь рядом, подпираю щеки руками. Непроизвольно горестно вздыхаю. Нет, ну надо же так встрять. Гоню от себя то, что он сказал, типа я сама просила его остаться. Бред сивой кобылы. Брехня. Не могла я. Слово себе дала, что не допущу больше подобного. Хочу жить, а не страдать. Хватит. А сама…

Сигнал оповещает меня о том, что напиток готов. Вытаскиваю чашку с подставки, делаю маленький глоток густой, почти черной жидкости. Какая гадость, какая гадость этот горький деготь.

Итак, я загрустила вчера, Эллка предложила развеяться. Мы начали с игристого еще у нее дома, потом продолжили в клубе. Шот, еще, еще, танцы, коктейль. Когда замутило, то пошла на улицу. Увидела перед собой силуэт и все, дальше отруб. Просто как в «Людях в черном» фонариком пиу-пиу и все, память обнулилась.

А оказалось вон оно что. Это был Рэм.

Горестно вздыхаю. Нет, судьба определенно решила подложить мне свинью. Такую огромную розовую свиньищу. Столько лет я бегала от этого бесчувственного мудака и вот он снова возник на пороге моей относительно устроившейся судьбы. Да за что? Неужели Ренат не мог найти кого-то другого, если так переживал, что я где-то ошибусь в договоре.

Помыв чашку, плетусь укладывать волосы. Пока работаю феном и щеткой надумываю вновь набрать Ренату и поговорить с ним. Тщательно обдумываю разговор, каждое предложение аргументирую. Заучиваю фразы, даже вслух произношу. Крайне приободряюсь и мастерски завернув последний локон, с чувством глубокой удовлетворенности, кладу фен на место.

Нет, не то, что я слова в деле не имею и Ренат меня за пустое место держит, все не так. Иной раз я такие моменты просчитываю, что все диву даются, как голова моя работает. Ведь лучшая на курсе была. Ок, почти лучшая. Только одну сделку чуть не провалила. Да и такое было. Но на то мы и команда с Ренатом, чтобы вовремя тормозить друг друга.

Наш брак как лодка в штиль, всегда надежно стоит на гладкой воде. Правда иной раз смертельная скука одолевает, но работа спасает. Детей, кстати мы не планируем. Он не хочет, а я как-то не задумывалась. Да и в контракте брачном отпрыски не прописаны. Так что все силы наши сосредоточены только в работе.

Набираю номер мужа. Почему так долго не отвечает. Резкие гудки разрывают мембрану. Молчит. Ответа нет. Занят? Да, конечно, занят. Он же там не гуляет. Он же работает в конце концов. Контакты налаживать это дело тонкое. Если честно, то это самая муторная часть работы. Подавать себя нужно умело, искусно, вкусно. Ренату в этом равных нет, так мне кажется. Он наизнанку вывернется, а хороший контракт добудет.

Откладываю телефон, иду одеваться. Пока натягиваю колготки, аппарат начинает неистово трезвонить. Запутавшись, допрыгиваю до столика, как стреноженная кенгуру.

- Алло, Ренатик, привет.

- Марин? Что случилось? – голос мужа сух и тверд.

- Занят сильно? Я поговорить хотела.

- Все данные у Элеоноры.

- Да к черту твою сухую палку. Я твоя жена или кто? – начинаю злиться не на шутку.

Это что такое? Кто ему жена? Я или кто? Сдираю колготы и вышвыриваю в сторону. Вскакиваю и начинаю нарезать круги по комнате, попутно поправляя все, что плохо лежит.

- Марин, четко озвучь что произошло, – командует муж. – Я сам хотел звонить вечером. Тут информация пришла по…

- Я не хочу работать с Романом. Убери. Он не адекват. Все время командует и вносит поправки. Все по сто раз переделываем. И вообще, мне кажется, что он не в нашу пользу играет.

- Остановись. Роман присылал мне договор с дельными поправками. Он все правильно сделал.

А то я не знаю, что правильно. От этого Рэма ничего не ускользает. Он на белом листе невидимые бумажные стружки видит. Рентген чертов. Он реально гений. Только все это мне неинтересно, потому, как и сама могу. Его надо просто попросить больше не ходить к нам. И все. Ради этого плету кружева. Иначе сгорю. Да, сгорю…

- Я думаю, что нет. Хочешь я сама проработаю дополнительно и пришлю тебе?

- Так, Марин. Сядь. Нравится тебе или нет, он остается. Вопрос закрыт. Иди на работу, Рэм уже там. Вам предстоит командировка. Детали мы с ним обговорили. Он в курсе.

- К-куда? – начинаю заикаться. Мозги еще не хотят целиком принимать эту дурацкую информацию. Я в страшном сне не могу представить, что я останусь наедине в этим заразой больше, чем на рабочий день. Я и его с трудом выношу. А тут целая командировка. – Ренат…

- Поезжай в офис. Все я сказал. Марина, возьми себя в руки и не отвлекай меня. Что ты как истеричка стала? Немедленно приди в себя. Как только закончим, отправлю тебя в отпуск, отдохнешь за все года. Отбой.

Те же резкие гудки разрывают ухо. Осторожно кладу трубку на столик. Просто если швырну, то все, трубе капец. Расколочу о стену.

9

Как оказалось выехали мы с большим запасом времени. Работать впопыхах не наш план. Ехать до города, где стоит производство Толмачева пятьсот восемьдесят км, а это значит, что придется разговаривать и как-то сосуществовать вместе. Я умненькая девочка, поэтому принимаю решение, что кровь сворачивать друг другу мы будем минимально. В связи с обстоятельствами пытаюсь замкнуть капающий яд изо рта и быть милой.

Рэм ведет очень уверенно, плавно и без рывков. Скорость приличная, но мне не страшно почему-то. Никому не скажу, но с ним мне в этом плане спокойно. Э-э-э, в смысле в таких делах. Ну-у-у, то есть, когда он что-то делает. Да, Боже!

Я даже сама для себя не могу правильно изложить мысль. По итогу, он знает, что делает и я это принимаю. Сжимаю вспотевшие ладони на коленях, смотрю прямо перед собой. Мои думы сведут меня с орбитальной мозговой деятельности. Что случилось со мной? Почему я дергаюсь теперь?

Тихо вдыхаю, потому что понимаю, что за сомнениями перестала потреблять кислород, не получается. Неожиданно громко вбираю воздух, как будто всхлипываю. Непроизвольно зажимаю рот рукой. Чувствую, как Рэм удивленно косится, но ничего не говорит. М-м-м, деликатный какой. Господи, мне становится еще неудобнее. Глупо пытаюсь прокашляться, отчего получается еще хуже.

- Останови, – требую глухо.

Мне срочно нужно выйти из машины. Срочно! Я не могу вынести нашу близость хотя бы еще минуту. Глядя прямо перед собой, Рэм резко виляет к обочине и тормозит. Не дожидаюсь полной остановки, практически на ходу выскальзываю. Стою около открытой двери, жадно глотаю воздух. Перед глазами плывут красные круги, в середине которых вспыхивают черные точки. Мне жарко, холодно, липко, мурашечно.

Пока я пытаюсь продышать свое дурацкое состояние, Рэм сидит за рулем, не двигается. Курит. Ощущаю запах. Это его запах. Даже те же сигареты курит. И воду парфюмерную не меняет. Все время, которое его знаю, пахнет одинаково – сандал и горько-сладкие бобы, плюсом к шлейфу добавляется легкий запах сигарет и мяты. Гипнотическая смесь, от которой сносит голову всем. По крайней мере, я видела этих дев, которые только за его тягучий взгляд готовы были все отдать.

Сколько у него их было, не перечесть. Рои, тучи, грозди. Он лениво шел через сладкую массу и выдергивал по сочной ягоде на вечер, иногда брал по две сразу. Как эфирные тени они следовали за ним куда угодно и готовы были на что угодно. Рэм только надкусывал, выпивал сверху самый вкусный сок и отбрасывал. Жесткое потребление его суть. Кому, как ни мне это знать. Сейчас он другой немного или мне скрыто хочется, чтобы был другим? Я не знаю.

- Марин, долго будешь стоять? Что случилось? – спокойный безэмоциональный голос режет пространство. Вздрагиваю, быстро беру себя в руки. Не надо было вспоминать. Я… Я другая теперь. Счастлива и свободна от удушения. – Князева!

- Минуту, – жалю резко, бросаю не поворачиваясь. – Меня укачало, – максимально быстро прихожу в себя. Прикрываю глаза и выдыхаю все сомнение. Разворачиваюсь, сажусь в машину. Пристегиваю ремень и командую – Едем.

- Посмотри на меня.

- Едем.

- Марин!

Закатываю глаза, но все же, выкатив их назад, поворачиваюсь к нему. Он смотрит.

Впервые в его глазах просматривается человеческое. Нет привычной насмешки, сарказма. Или я сошла с ума или он реально немного беспокоится. От неожиданности момента раскрываю глаза шире, пытаюсь рассмотреть, не ошиблась ли я.

Не знаю, что Рэм увидел, но он начинает ржать. Качаю головой и молчу. Может и правда уморительно со стороны было. Я думаю о другом, почему с тех пор, как он появился, я проживаю тысячи эмоций за несколько минут. Меня несет от печали до смеха за максимально короткое время. Гнев, отрицание, торг, смирение – отныне эта аксиома номер один, пока я с ним рядом.

- Я страшно смешная или просто страшная?

Рэм прекращает смеяться и резко замолкает.

Он сильнее разворачивается ко мне, даже немного наклоняется. Ремень безопасности его не сдерживает, потому что он не пристегнут. Зачем? Ремень для слабаков. Еще им смелые, отважные бруталы не пользовались. Отшатываюсь назад и стукаюсь о дверь. Замираю. Рэм замечает мою реакцию, улыбка немного кривит губы. Он еще раз обжигает взглядом, и я вовсе столбенею.

Внутри начинает трескаться. Слышу эту ломку, ее сложно не заметить, потому что она вылазит на поверхность кожи. Не смотри так, не смотри – молю Рэма про себя. Прикрываю глаза и затаиваю дыхание.

- Ты не страшная, – низкими интонациями совсем придавливает. – Ты же знаешь сама… – пауза. – Да… Марина…?

- Рэм! – против воли вырывается. Атмосфера стремительно меняется. Все становится слишком странным, вязким, топящим для меня. – Едем?

- Конечно. Как только скажешь зачем попросила остановить? Ну говори? – чарует голосом. – Что случилось? Ма-ри-на!

Он без конца называет меня по имени. Все время. Я только это и слышу. Зовет-зовет-зовет. Да что же такое?

Как только въедем в город сражу же куплю себе вагон успокоительного. Меня несет вскачь от того, что чувствую себя неудобно рядом с Ромой. Я как не в своей тарелке.

Как же отвыкла от такого, как же это чуждо для меня. Зона комфорта вдребезги. Может у меня ПМС? Да какой ПМС, все только два дня назад закончилось. Это нервы. Просто нервы расшалились из-за Толмачева. Как только мне в мозг просачиваются капли разума, как только я начала понимать, что волнует меня на самом деле – сразу успокаиваюсь. Заставляю себя так думать.

- Да чуть не вырвало, – слова быстрее ветра срываются с языка. Говорю это неестественно высоким голосом. Понимаю в моменте, что связки в полном раздрае. Если произнесу следующую фразу, то могу зарядить, что оперная дива на распевке. Следом доходит что я сказала, то есть смысловая нагрузка ответа. Прекрасно, просто прекрасно… Выкручиваюсь, как могу. – Укачало меня. Боялась, что не удержу, – проговорив фразу, оседаю на кресле и кошусь на Рому.

Он прикрывает глаза рукой, облокачивается на руль. Трет висок, лоб, подбородок. Слышу шелест шипения, по-моему, матерится.

10

Все понятно. Расклад карт колоды всегда одинаковый. Если бэйба начинает выделываться, просто улыбайся и делай все, что она хочет. Ну или почти все. Ну или пусть она так думает, что ты делаешь это долбаное все. Остановка машины по требованию, милый перекус в дороге меняют картину наших странных отношений. Тупо не хочу головняк таскать. Лучше избавится от него на начальной стадии.

Взрывная, характерная, упертая. Она такая всегда была. Если что-то не по ее, то весь мозг выжрет, это я уже понял. Ну пусть думает, что побеждает. Мое спокойствие дороже, поэтому пока так. Но есть момент, который приводит меня в крайнюю степень изумления, сколько бы Маринка не выделывалась странным образом данный факт не раздражает до белых глаз.

Анализирую свои действия по отношении к другим женским особям, им было позволено совсем мало. Правда все всех устраивало, но все же странно мне, что Князевой все попускаю. Хотя что странного, это же Марина.

Спит сейчас. Окно приоткрыла немного, ветер треплет ее волосы. Пряди наползают на лицо и щекочут. Морщится, но ничего не делает чтобы убрать их. Протягиваю руку, не касаясь лица осторожно беру завиток и завожу за спину. Ну не удобно же! Ничего такого. Просто… Просто… Да блядь! Просто и все!

Воспоминания вспарывают, как штопор пробку. В раздражении шаркаю по голове, прохрустываю шею. Сильнее сжимаю руль, смотрю исключительно прямо перед собой

Запланированная мной остановка будет через пять километров. Надеюсь, не будет сильно возражать против ночевки в придорожном отеле. Завтра по приеду нужна будет свежая голова. Да и еще раз пробежаться по делам надо. Математическая точность действий мой больной пунктик. Всегда так было. Я такой. Каждый шаг просчитан. Я знаю, что последует из того, чем начинаю заниматься. Проигрываю несколько вариантов, каждый из которых подкрепляю запасными путями. Если коротко, то это правило из которых следуют исключения, а из этих исключений еще одни.

От мыслей меня отвлекает возня на соседнем кресле. Маринка разлепляет глаза, сонно моргает. Сдавленно ойкнув, откидывает зеркало и убирает следы туши. Сосредоточенно смотрит. Взъерошивает волосы.

Я не нарушаю покой. Спокойно веду машину. В конце концов, иной раз молчание - золото. Вот только наше золото оказывается самой низкой пробы. Заезжаю на стоянку отеля и кожей чувствую, как Марина напрягается. Глушу мотор и тру переносицу. Задолбался, если честно.

- И чего мы здесь забыли, Рэм?

- Спать будем, – прямо перед фактом ставлю.

Нет сил объяснять, но нужно, конечно, что-то разумное выдвинуть. Но пока помалкиваю, поддавшись вперед, рассматриваю здание. Вроде бы нормально все. Не канава какая, ухожено, чисто. Вижу ряд магазинов со всем необходимым. Приличный общепит. Хорошо одетый чистенький персонал. Сухо по факту оцениваю. Инет не соврал. Место достойное, поэтому ночевать можно без проблем.

- Я с тобой не буду, – возмущенный возглас заполняет пространство.

Оговорочка по Фрейду, да? Не могу спрятать улыбку. Пробивает насквозь.

- А я прямо коленки посшибал. В другом номере переночуешь. Он тут один что ли по-твоему? – тяну с усмешкой, хотя понимаю, о чем она, но подколоть сам бог велел. – А вообще, Марин, ты уже спала. Прижималась, обнимала, – продолжаю накручивать с серьезным лицом. – Так в чем дело?

- Заткнись!

Как же она краснеет. Щеки загораются мгновенно. Краска ползет даже по шее. Маринка таращится на меня не в силах произнести ни слова. Какая редкая картина, любуюсь с откровенным удовольствием. Она такая милая, такая сочная вишенка. Глазищи огромные, блестят. Красивая. Но сам бог велел подколоть немного.

Нет бы в ответ что-то ядовитое вывалила, как обычно делает, но, видимо, не в этот раз. Подлавливаю себя на том, что очень нравится, когда она злится. Такая милая ведьма… Да, я скучаю по живым эмоциям. Мои куклы не такие. У этих игрушек на лице застывает одно и тоже выражение. Они классные, послушные, удобные, профессиональные, но… мертвые.

- Так что? Два номера или один?

Маринка закатывает глаза и сердито выдыхает.

- Для начала – за каким мы тут? Нам разве не нужно торопиться?

- У нас есть время.

- Так зачем мы так рано выехали? У меня даже вещей нет! – обвинительно тычет пальцем.

- Все, заканчивай, – обрываю ее. – Выходи, пошли номера выкупать. Я устал, ты тоже. Прошлая ночь, помнишь? Я еще работал. Надо отдохнуть Марин, не долби мне мозг. Делай, что сказано, – перегибаюсь через нее и толкаю дверь.

Рука скользит по телу, меня точечно сражает это прикосновение. Что за сраная муть? Какого черта? Я чувствую ее горячий живот. Она кипит. И я закипаю. За эти секунды ощущаю, как привстает. Да сука! Такого не может быть. Я просто давно не трахался и все. Она не моя, она чужая, она жена моего друга. И мой член не должен дергаться, он должен быть в глубокой спячке, пока Маринка рядом. За короткий миг спину обсыпает дрожью и тут же загривок покрывается мурашками. Слишком резко отшатываюсь назад, перемещаю руку ближе к торпеде.

- Ты как со мной разговариваешь? – обескуражено лепечет Марина.

И я понимаю. Понимаю… Ее тоже торкнуло. Сжимаю зубы, тупо рассматриваю перед собой расплывающийся урбанистический пейзаж. Не хочу думать и строить предположения. Закрываю канал одним махом.

- Извини, Марин. Я реально устал. Идем?

Отлично, голос твердый и спокойный. Держу себя в руках. Выхожу из машины, жду ее. Немного подумав, все же присоединяется. Запираю прадик и иду чуть впереди. Беру два лучших номера. Довожу Марину до дверей, смотрю как заходит. Убеждаюсь в том, что закрыла дверь на замок. Устало толкаю свою. Увидев кровать, подхожу, падаю на нее прямо в одежде. Прикрываю веки и проваливаюсь в сон.

Мне снится жена моего друга.

Я трахаю ее во всех доступных позах.

На всех доступных поверхностях.

Кончаю так сильно и мощно, что в этом сонном мареве приходит яркая, почти осязаемая мысль, что до этого не знал, что такое оргазм. Все грани обнажены и настолько острые, настолько явные, настолько болезненные, что грань удовольствия переходит в явь. Подрываюсь на кровати, сажусь и сжимаю член. Стояк зверский. Взрывает меня, раскидывает по номеру. Так больше нельзя. Мысли уже ненормальные.

11

- Зачем пришла? – нависаю над ней.

Упираюсь руками около ее головы. Склоняю голову к шее, тяну запах. Блядь… Бляядь… Вся кровь сливается вниз и сосредотачивается в члене.

Все ощущения огромным плащом кроют. Как тогда было у нас вспоминаю. Все. Каждый миг воспроизвожу.

- Я… я… что ты делаешь? – отталкивает, бьет ладонями в грудь. Этот удар лучше самой яростной ласки сейчас. Поджигается кровь по всему телу. Горит место удара, заворачивается узлом. Я не знаю, что она чувствует сейчас, но меня мотает жестко. Дыхание становится еще тяжелее, яростнее. – Рэм, пусти меня. Ты что с катушек слетел? Я думала, что ты голоден, вот и пришла.

- Я голоден, – толкаю ее бедрами, – но мне не еда нужна. Чувствуешь? – прижимаюсь к ней членом.

Марина начинает задыхаться. Она тяжело сопит, все еще пытается вырваться. Выкручивает кожу на предплечьях, щиплет кожу. Елозит подо мной, как будто ее током бьет. Я не очень отдаю себе отчет в том, что сейчас происходит. По факту ничего хорошего. Контроля нет и по ходу не предвидится. Я вряд ли смогу объяснить себе и ей, отчего я слетел с орбиты. Понимаю только одно – я помню ее поцелуи и хочу еще.

Ни одна не оставляла след во мне, ни одна не смогла так задеть, ни одна. Я помню. Но выбрала Марина тогда не меня. Там было за что. Точнее…. Не хочу вспоминать.

Я ее пока не целую.

Нет.

Дышу в шею, веду кончиком носа – вдыхаю и наполняю себя ее запахом. Смещаю одну руку, завожу за спину, глажу изгиб талии. Она у Маринки пиздец какая выразительная. Молчит, перестает упираться. Типа покоряется. Но я знаю ее достаточно хорошо, ослабишь немного и все – выпорхнет. Блокирую заранее. Собираю в кулак ткань ее блядского платьица. Успел рассмотреть эти рюшки в цветочек.

- Я тебя не выпущу, – считаю нужным предупредить. – Марин, давай трахнемся, а? Что-то накатило. Ну что тебе сложно?

- Сказать, куда тебе сходить?

Ухмыляюсь. Сходу размахом прохожусь языком по скуле. Как пес зализываю. Она мелко дрожит и у меня есть большие подозрения, что не от отвращения. Блокирую дверь, отбрасываю ключ подальше.

- Ты сейчас сама туда пойдешь… В прямом смысле… Дай трахнуть… Пожалуйста…

- Ро-о-м…

- Тс-с-с… Не говори… Хочу тебя… Как тогда… Помнишь?

- Ничего не было.

- Да? Ты же уже была подо мной. Тебе нравилось.

- Забыла.

- Врешь. Меня не забыть.

Обхватываю ее лицо руками и заглядываю в глаза, чтобы оценить. Насиловать ее охоты нет. Хочу по согласию. Маринкины глаза затуманены, а это знак. Это охренеть какой знак, точно знаю.

- Ренат! Забыл? – отрезвляет меня выкриком. – Я замужем! – хлесткий удар по плечам.

Ее слова ничего, кроме туповатой усмешки не вызывают. Ничего не говорю, но внутри себя отмечаю, что не полез бы, если не знал одну прекрасную вещь про их шикарный брак. Поэтому впереди только зеленый маячит. Буква «Ю» - по хую!

- Умг… Я тоже женат. Один-один, Марин.

- Что ты несешь!

Одной рукой жму ее крепче, другой же лезу под платье. Глажу, сжимаю нежную кожу. Мажу ладонью по лобку и чуть ниже. Она сдавленно выдыхает, так сильно дергается. Хватит уже уговаривать. Захотела бы – свалила. Или сделала что-то. Но она ведет себя иначе. И что это, если не согласие.

- Я тебя сейчас…

Нагло сминаю трусы и кожу под ними. Оттягиваю, поднимаю вверх, задевая расплавленную влажную мякоть. Немного отпускаю и вновь тяну. Маринка упирается затылком в стену, всасывает губы внутрь. Она всегда так делала, когда стон зажимала. Наклоняюсь и веду языком по краешку рта. Словно сопротивляясь, отвечает. Бьет мой язык своим, а потом снова отшатывается.

Задев пару раз разбухшую текущую киску, держу за подбородок. Зализываю ее рот одержимо, пошло. Одновременно шпарю бедрами по ее. Закидываю себе на пояс, Маринка тесно обхватывает, и сама на член приземляется. Влага стекает по стояку, поджигаю ревущую кровь еще больше. Мамба моя, огненная бушующая река.

- Рэм, надо останов…

Не даю договорить, быстро хватаю на руки, бросаю на кровать. Не жду, когда начнет вырываться, сразу вытягиваю руки над головой и прижимаю. Из декольте выскакивает грудь в тонком кружевном почти прозрачном белье. Залипаю на ней. Но долго любоваться нельзя, поэтому наклоняюсь и прикусываю темный сосок, лижу прямо через паутиновую ткань. Шипит, выгибается. Вроде и сбросить пытается, но особо сопротивления не чувствую. Кусаю вновь и лижу сильнее, катаю губами.

Перехватываю, лезу свободной рукой в трусы. Отодвигаю, снова дорываюсь до киски. Как только касаюсь нежной плоти, начинает штормить и качать. Да что же она такая… Ни одна так не возбуждала.

- Раздвинь ноги, Марин, – прижимаюсь лицом к ее лицу. – Ну давай… Мы по-быстрому.

Она мотает головой в разные стороны, отказывается. Но хочет же тоже, я чувствую ее. Знаю. Нажимаю пальцем сильнее и понимаю, что она течет. Она влажная, мокрая, горячая.

- Рэм! – голос на шипящий шепот срывается.

- Ш-ш-ш… Хочу как тогда. Один раз и забудем. Один, Марин! Только один.

Все плывет перед глазами, силюсь ракурс навести, рассмотреть эмоции. Понять, что она ощущает на самом деле. То, что потекла понятно, а вот в остальном как? Все же мне не все равно. Тщетно сам себе внушаю, что тупо трахнуть хочу и все. Не выходит. Да на хрена мне ее чувства, на хрена это все? Я просто хочу ебаться. Но, твою ж мать…

Мне наплевать на Рената. Всегда насрать было. Все равно, что она его жена. Об этом думаю в последнюю очередь. Я, в принципе, кроме желания ничего не чувствую. Но еще мне хочется, чтобы Маринка меня также хотела. Также.

Наше прерывистое дыхание разрывает оглушающую тишину номера, только кровать поскрипывает от движений. Неосознанно тремся друг о друга. Я целенаправленно, а она пока не понимаю. Откидываю мешающее полотенце. Вбухиваюсь теснее между ее сладких ножек и толкаюсь. Попадаю разбухшей головкой прямо в горячую щелку. От этого контакта летят последние тормоза. Они с оглушительным треском ломаются и рассыпаются. Уже не повернуть назад, потому что обоюдный глухой стон закрывает гельштат.

12

Какая прелестная прелесть.

Сначала я тащу Рэма пьяная к себе домой, теперь же лежу с ним в номере придорожного отеля. Отлично! Я молодец.

Одергиваю свернутые в жгут простыни, озираюсь вокруг. Собираю мятую одежду, натягиваю промокшее белье и платье. Нахожу зеркало, раздираю рукой слипшиеся пряди. Пока не знаю, что в голове, не могу мыслить и понять, как теперь быть – там мусор. И это непросто куча навалена. Она еще переплетена и накоксована бешено запутанными эмоциями.

Присаживаюсь на край кровати, где яростно совокуплялась с Шахом. Это не назвать по-другому. Все слетело, планка зашкалила. Безумие жгло, как раскаленный прут. Отключилось все, кроме жажды. Растащило в тот момент на мелкие фрагменты, разбросало вокруг.

Сжимаю край постельного в кулаки и немного вниз наклоняюсь. Скручивает немного.

Жалею ли я? Стыдно ли мне? Что там еще?

Нет.

Слушаю шум льющейся воды из душа и маниакально представляю, как он моется. Тру щеки, еще сильнее краску нагоняю. Не беспокоюсь о том, что Ренат узнает. Рэм никогда не проговорится. Только мне как теперь быть? Как дальше-то? Хваленые вырисованные формулы правильной жизни дали чертов сбой. Они не показывают теперь верное решение. Где искать правильные ответы? В каком гениальном решебнике?

Надо уходить. Да, точно.

Вскакиваю, натягиваю обувь, иду к двери и сразу же перед ней замираю, словно на препятствие натыкаюсь. По-детски же это, правильно? Ну уйду я сейчас и что? Потом же все равно контактировать. И ждать его тоже смысла нет, мне нужно себя в порядок привести. Как поступить?

Пошла идиотка пригласить на ужин…

Стою, уперевшись лбом в полотно, тоскливо размышляю. Старт погибели положен. Снова на те же грабли. Хочется треснуться со всей силы. Хорошо так приложиться, чтобы искры из глаз сыпанули и вместе с ними весь этот бред высыпался. Вода льет все сильнее. Смывает свои следы с себя и мои тоже. Сползаю по двери вниз и замираю, глядя в одну точку прямо перед собой.

Круче Рэма никто не трахается. В этом я уже убедилась. Знаю только нетерпеливую и достаточно жесткую сторону в этом плане, но если от его такого сносит, то что бывает, когда он нежный. А способен ли Рома на эту нежность? Не знаю.

В нем вся суть мужика заключается. Он просто ураган. Я даже не его внешней красоте сейчас, нет дело не в этом. Он изнутри забирает. Вся его повадка животно-привораживающая. Все движения, как у льва перед нападением. Весь посыл плотски-зовущий. Он затягивает страстно и назад уже без шансов.

Рэм никогда ничего не делал для провокации привлечения. Он просто смотрел. Этот взгляд уложил многих на спину. Долбаный зов никто не преодолел. И я тоже в свое время. Воспоминания, режут сильнее, я возвращаюсь на секунду туда, в наше прошлое.

- Маринка! Марин, иди сюда, – призывно улыбается Рэм. – Держи бокал. Давай до дна. Давай, пей! Или отличница?

Смотрю на высокий бокал, в котором набуторен студенческий супер-коктейль. Водка и апельсиновый сок. Он протягивает ближе, приговаривает разные шутки. Веселый, красивый, самый привлекательный парень во всем колледже.

Наша запретная вечеринка набирает обороты. Шум становится громче и смелее. Я немного переживаю, потому что если засекут, то все может обернуться отчислением. Вот мне это нужно в последнюю очередь. Но я все равно здесь, уже не повернуть назад.

- Да оставь ты эту заучку, зай, – лезет на него Джули. – Лучше меня угости.

Рэм еле заметно морщится, но продолжает лучисто улыбаться. Небрежным движением сбрасывает пьяненькую девицу с колен, умудряясь при этом не расплескать ни капли. Она что-то хнычет, но это настолько неважно, что и не пытаюсь разобрать ее гундеж.

Я уже не в силах видеть никого и ничего. Все внимание только на парне сосредоточено, в которого умудрилась заочно влюбиться. М-да, такое бывает. Правда мой секрет никому не ведом, здесь пробалтываться нельзя. Конкуренция жесткая, начиная от учебы, заканчивая отношениями. Плевать всем на все.

Я боюсь, что он заметит мое волнение, очень боюсь. Изо всех сил контролирую себя. Рэм, сползает с дивана и медленно скользит по ковролину. На нем только в драные джинсы. Больше ничего нет. Джинсы вытертые, узкие, с болтающимися нитками везде, где только можно. Скашиваю взгляд на красивые ступни. Вот могут же быть привлекательными мужские ноги. Я схожу с ума. Закусываю губу и поднимаю взгляд выше.

Он не качок, нет. Просто настолько рельефный и на узлах, что его тело кажется чем-то божественным. Мощная шея с выступающими венами, выпирающие ключицы, очерченная грудь с широкими закрылками и потрясающие корсетные мышцы. То есть косые! Конечно, косые.

Но снова не это главное.

Его лицо. Красив до смерти. Взгляд… Ох, уж этот взгляд… За него душу продать можно. Дьявольски искушающий прищур. Сколько же он обещает! А эти ямочки на щеках. Улыбается так, словно только тебе в этот миг принадлежит, но это не так, как показывает практика. Он не принадлежит никому и никогда. Но в ту секунду, когда сверкает белозубой улыбкой, так не думаешь.

Он останавливается рядом со мной и придвигается почти вплотную. В этот момент четко осознаю – я пропадаю навеки.

- Мамба, не пей, – слышу голос друга, с которым пришла на тусу. – Пошли лучше танцевать, – зовет Ренат.

И я думаю, что же мне сделать: взять бокал Рэма или пойти танцевать с Далихмановым.

- Марина, ты почему около двери? – вырывает из воспоминаний голос Ромки.

- Проветриваюсь, – спокойно отвечаю. Я еще плаваю в прошлом, не хочу возвращаться.

- Встань, хватит пол полировать. Ну, – протягивает руку. Я тупо занимаюсь созерцанием длинных пальцев и продолжаю сидеть. – Мамба, не беси. Подрывайся живее, я проголодался.

Давнее прозвище встречаю с должным размахом ощущений. Вспомнил же! Боже, мое безрассудство не забывается. Я просто хвалилась, что могу залезть в террариум с Черной Мамбой и мне ничего не будет, так как своих они не кусают. Прокатили тогда на весь колледж. Но на минуточку, все знали, что страх мне не ведом. Головы у меня не было, вот и не ведом был.

13

Спустя время подъезжаем к монументальному зданию на первый взгляд, первичного восприятия пафоса не занимать. Но это при том условии, что ты знаешь о разваленных хозпостройках в глубине. Правильно, хороший ход – главное пустить пыль в глаза. Не то, чтобы я об этом факте не знала, догадывалась конечно, но все же удивляюсь. Тоже ведь без дела не сидела, мониторила предстоящего партнера. У него всегда так: гнилой шик рулит, но тем не менее в наших кругах Толмачев в самой гуще воротил находится.

- Ну так я и думал, – выглядывает Рома в лобовое. – Под шикарным павлиньим хвостом обычная куриная жопа. Ладно, отгоним сейчас тачку дальше. Пешком потом дойдем. Лови шмотье, – кидает увесистый пакет на колени.

С удивлением таращусь в мешок, внутри которого лежат свернутые вещи. Разворачиваю полиэтилен, джинсы неопределенного кроя и синтетическая водолазку. К тряпкам прилагается матерчатые кеды. Закатываю глаза. Рэм игнорирует мое недовольство, вновь перегибается через сиденье и тащит с заднего сиденья идентичную торбу. Бегло просматривает.

- Что сидишь? Переодевайся.

- При тебе?

- Я что-то не видел?

- Придурок… Зачем этот маскарад?

- Марина! Разведка боем. Посмотрим, как все выглядит изнутри. У меня там инсайд.

В гневе отшвыриваю пакет и зло таращусь. Ну что за треш?

- Ты это в последний момент говоришь? Я думала, что мы пойдем иным путем, – искренне возмущаюсь его выходке.

После моего выкрика, Рома приоткрывает окно и вдыхает свежий воздух. Тупо пялюсь на его профиль. Со всей ясностью наблюдаю жестко сжатую челюсть. Злится. Вижу, как сдерживается. Набирает воздуху в грудь и с силой выдыхает. Градус кипения шкалит. Тоже мне пострадавшая сторона! Что так злиться, когда это я должна из себя выходить. Наконец, он поворачивается и снисходит до объяснения.

- Ты бы отказалась, вот и все дела. Это не значит, что ты не взбрыкнешь сейчас, но пойми – это необходимо. Толмачев хочет вас нагреть. Пока ты злилась, я анализировал. Только не ори, – прижимает горячую ладонь к моим губам, потому что я реально хотела громко возразить. – Если коротко, то ты умная, но… Марин, ты профукала опасный момент. Значит так, нам надо попасть внутрь под видом наемных работников. Потом человек, который согласился помочь, проведет нас к источнику информации. Короче, нам надо узнать, что уходит на сторону под видом качественного товара на экспорт, то есть другими словами: чистые ли это деньги и все, потому что направить в русло он хочет именно этот поток. Если он ввалит вас грязь, то не отмоетесь. Нужно проверить прозрачность нала. Я предупреждал Рената, не понимаю, что он так в Толмачева вцепился…

Я с ужасом слушаю Рому. Вот этого как раз и не знала. Как же так, мы же всегда очень осторожны были. Муж с ума сошел? Ведь он всегда трясся за репутацию, проверял партнеров. Не хватало нам этого, не разгребешь потом. Хотя нет не сошел, вот его гарант сидит со мной в машине.

- Что за ерунда? – обескураженно развожу руками. – Как такое возможно? С ним же все работают. Он же не может… – и замолкаю.

Чему я удивляюсь? За кого в этой жизни можно поручиться? Мне крайне обидно, что Ренат со мной так поступил. Сбросил на Рэма, ничего толком не объяснив. Не посчитал нужным рассказать о проблемном партнере. Это наш бизнес, я туда также вкладываюсь. Мне не сказал, жене! А Роману рассказал.

Долбаный мужской мир. Неожиданно всхлипываю, сминаю пакет в ладошках. Чертовы сопли потекли, втягиваю их назад. Расклеилась что-то я. Эта эмоция треплет воздух и поджигает кислород. К черту, не что надеется, буду хотя бы в своих мыслях честна – наш брак с Ренатом всегда был построен на взаимовыгодном сотрудничестве. Он и перетянул меня только потому, что хотел быть первым, а я тогда психовала на Рому. Да что же теперь вспоминать.

- То есть я промахнулась в анализе и сборе информации, да? – хмурю лоб.

Рэм жалостливо смотрит на меня и поджимает губы. Затвердеваю лицом, быстро отворачиваюсь. Что за нервы сегодня? Я знала, что все плохо закончится и эта идея полетит к чертям, но все же до последнего уповаю на порядочность мужа. Рискую подтвердить свою шаткую веру.

- Что Ренат сказал обо мне? М? Говори.

Рома сразу просекает, что имею в виду. Догадался с полпинка. В отличие от меня, его нисколько не коробит то, что Ренат растрепал что-то личное, хотя, о чем я, у Рэма никогда не было совести. Любая инфа воспринимается только сухими фактами, никаких эмоций. Но это вроде бы хорошая черта. Пока размышляю о предательстве мужа, Рома закуривает. Размахивает сизый дым по салону машины и пододвигается ближе.

- Марин, я в курсе. Ну ничего такого, верно? Со всеми бывает же. Все нормально, просто прими этот факт и живи дальше. Ренат хотел дело обезопасить, поэтому тут я. Вот и все. Можешь провалить сделку, – дергаюсь при этих словах. – Я помню какой педантичной можешь быть, а тут что случилось, то случилось. Может гормоны? Все, не злись! Закрыли тему и больше не возвращаемся. Не ковыряй рану. Давай просто отработаем как нужно. Наша задача найти подставу. Я думаю, что она есть, понимаешь? Хотя, – затягивается – проверим, точно убедимся. Одевайся, – резко меняет тему и стягивает с себя свитер.

Я быстро отворачиваюсь и слегка краснею. Хотя что теперь заливаться румянцем – сгорел сарай, гори и хата. В стекло вижу, как Рома пялится на меня. Он недоуменно поднимает брови, саркастично усмехается. От неловкости по-детски зажмуриваюсь. Я ничего не могу с собой поделать. Смущение одолевает и не думает никуда отступать. Горю.

Ромка невозмутимо шуршит пакетом. Слышу только шорох надеваемой одежды. По-моему, он штаны снял. Закрываю лицо руками и задерживаю дыхание.

- Марин, ты что? В глаз попало?

- Мгм, – бурчу в сложенные ладони. – Главное, чтобы тебе не попало. Я на улице подожду, пока стриптиз закончишь тут.

В который раз сбегаю из его авто, будто сидеть тут противопоказано. Веду себя, как малолетка. Да что ж такое. Я взрослый человек. Самодостаточная и умная. Почему же теряю сознание от Рэма? Веду себя, как идиотка. Прошлое вспоминается? Возможно. Ведь была влюблена смертельно.

14

Наконец могу остаться ненадолго самим собой. Торчу в этот грязной коморке почти весь день. Темы для размышлений достаточно. Особо никто не беспокоит. Хакну комп с черным налом и отправимся восвояси отсюда. Предоставлю Ренату информацию и пусть он гребется как хочет, жадная скотина. Ведь предупреждал его не связываться с грязным Толмачевым, деньги мозги застелили, будто их у самого Далихманова мало. Жадный сука. И Маринку влечет.

Князева…

Тянусь к видавшему виды чайнику. Цапаю растворимое кофе в зеленой упаковке, щедро сыплю в кружку. Заливаю кипятком и смотрю в парующую чашку. Вот так и в жизни. Цвет насыщенный, а вкус дерьмо. Тьфу, сука! Размешиваю бурду, делаю первый глоток. Да, приходится возиться с Маринкой ничего не поделать. Бесит…

Все изменяют. Это не причина ничего. Жизнь сложная вещь. В конце концов разводиться никто не собирается. Сто процентов Ренат тоже не агнец, чпокает там симпатичных баб в командировке. Жиза, ничего не поделать. Все люди делают это.

Приедем, сразу же зарвусь к Дианке. Смотаюсь с ней куда-нибудь на Бали на недельку. Если хочет, то пусть подругу берет. Втроем веселее будет. Песок, теплая вода и девочки – мечта повышенного блядства. Оторвусь перед стартом. Да и проветрюсь от головняка, который сопровождает меня неотступно в виде Князевой.

Кстати, как она там? Цела или уже лежит без чувств на куче морковки. Я Витьку специально попросил отправить ее в место похуже, чтобы без сил была. Нейтрализация помехи своеобразная. Устанет, меньше мешать будет, а то попрется, как всегда, верх одерживать. Ну почему девушки такие наивняк? Реально думают, что что-то решают? Хотя мозги безусловно у нее есть, но все же вдруг перемкнет, а шанса такого больше не будет.

Витя увольняется через пару дней. Отрабатывает и уходит, инсайда больше нет. Вот отсюда перестраховка. Допиваю напиток и смотрю на часы. Девять вечера. Нормально. Сейчас народ расходиться станет.

Через полчаса в дверь входит Витя.

- Роман, еще немного подождать, потом можно будет двигаться. Последнюю смену провожаем.

- Как Марина? – мне правда интересно.

- Уработала ее Михайловна. Еле живая ходит. Но упорная, – скупо улыбается. – Сцепила зубы и пахала.

- Ей полезно, – самому противно, когда словно со стороны себя слышу, но продолжаю. – Не развалится.

- Само собой.

- Охрана? Камеры?

- Я уладил. Комар носа не подточит.

- Хорошо. Иди пока.

Виктор тут же скрывается за дверью.

И наваливается сразу же. Что я тут задвигаю? Похуй, типа и все такое. Ведь знаю же в чем истинная причина моего загона, так какого проворачиваю неприязнь в сердце, что пытаюсь вырыть там?

Бедная моя, устала детка. Непонятная жалость режет сердце на стружки. Мне правда жаль. Ведь физически не работала никогда, хотя вру. В Европе, когда учились подрабатывала официанткой. Ходили слухи, что ее папаша вдрызг проигрался. Не знаю, как вытянули оплату, не интересовался. Да и разбежались тогда по разные стороны. Меня затянуло, а Марина не стала терпеть, а мне и не нужны ее жертвы были.

Мне тогда в принципе все равно было, положил абсолютом на абсолют. У дна Марат поймал. Теплые воспоминания об этом парне нахлобучивают по полной. Странная у нас дружба вышла с ним. Началась с драки, а потом корнями вросли. Видимся редко, но любой звонок и встреча – будто и не расставались никогда. Надо набрать ему, как раскидаюсь с делами.

Вибрация заставляет смахнуть блокировку с экрана.

Мамба: «Гори в аду!»

На весь экран всплывают остатки былого аккуратного маникюра. Опа! Лыба тянет лицо. Не на Маринину неприятность естественно улыбаюсь, а на то, что в левом углу хорошо видно выражение лица. Ладно бы просто злилась, просто на самом кончике носа – на пипке огромное грязевое пятно.

И опять ржу не над усталостью или какому другому состоянию, нет. Она… Она просто… Да она тут милая очень, на малютку-девочку обиженную смахивает. Такая она кайфовая, что в самой глубине замороженной души что-то отзывается.

Рэм: «Поправим.»

Мамба: «Конечно! Я тебе челюсть поправлю после всего. С тебя маникюр в «НейлсСтудио».»

Рэм: «Ренат возместит.»

Мамба: «Меня ты втянул.»

Рэм: «Бизнес ваш, соррян.»

Мамба: «Жлоб! Скупердяй. Тьфу. Я не могу больше тут!!!! Иди сам эти помидоры перебирай.»

Рэм: «У каждого своя задача, хорошо? Не ной. Скоро заканчиваем. Постарайся смыться в туалет. Оттуда тебя заберет Витя (он нас встречал). Рот не разевай там.»

Мамба: «Без тебя знаю! Задрал командовать!»

Кладу трубу экраном вниз, чтобы не продолжать разговор. Все очарование улетучивается. Мне показалось, что Маринка милая. Она такая же милая, как бешеный медведь, которого разбудили посреди зимы. Количество восклицательных знаков в сообщении достаточно, чтобы заценить раздражительность. Все же странный народ женщины, от любого выхода из зоны комфорта кроет почем зря.

Если честно, то трахнул в номере, чтобы смирнее была. Их обычно отпускает после секса. А напряг у Князевой шкалил будь здоров на тот момент. Как вижу – не особо помогло. Хотел конечно тоже, что скрывать. Да сука, ее нельзя не хотеть. Может еще раз и разбежимся? Член радостно дергается, но, пожалуй, буду умнее, если заглушу эту реакцию. Не глушится. Ни хуя там не глушится.

- Роман, – дверь снова приоткрывается. Витя манит рукой. – Идем.

Поднимаюсь и мягко ступаю, будто целенаправленно шаги приглушаю. Привычка. Одергиваю мастерку и выхожу в след на Витей. Идем по абсолютно пустому коридору. Народа нигде не видно, как и обещал постарался, убрал всех. Оглядываю стены. Глазки камер больше не светят тревожным красным светом, режим записи выключен. Линолеум глушит шаги и мои, и инсайда, будто по мягкой вате ступаем.

- Вить, – негромко окликаю напарника, который откликается на мой зов лишь кивком головы. – А что с деньгами будешь делать? Их много…