Бывшие. Еще не поздно?

Пролог: Лучший подарок на оловянную свадьбу

Все события герои названия организации заведений и иных объектов являются вымышленными.

Любое совпадение с реально существующими людьми или местами – случайность.

В тексте присутствуют откровенные сцены, эмоциональные моменты, употребление алкоголя и курение.

Автор подчёркивает, что произведение является художественным вымыслом.

«Если бы знала я вчера то, что узнала сегодня,

я бы превратила твоё нежное сердце в камень»

«Там Лин», шотландская сказка

– Я всегда тебе говорила, твой Борюсик – идеальный мужик! – фыркнула Светка, прихлебывая игристое.

Мы с подружкой выбрались пообедать в недавно открытом ресторане и теперь изучали меню, хихикали и болтали.

На работе у меня, конечно, дым стоял коромыслом, но десять лет свадьбы – серьезная причина, чтобы взять маленький отпуск и организовать праздник.

– Муж и тебя балует, и на гулянья семейные денег не жалеет, – восхищенно вздохнула подруга.

Я не спорила, а она все никак не успокаивалась:

– И на моря-то вы два раза в год выезжаете, и на работу тебя возит, про меха и украшения я и не говорю. Не мужик, а золото!

В моем понимании Борюсик мужем был хорошим, но точно не идеальным. Ведь все мы – живые люди, со своими несовершенствами, тайнами, ошибками и слабостями.

– Думаю, здешнее меню вполне устроит и свекров, и матушку, – еще раз прочла предложенный для торжества перечень блюд. – И в бюджет вписываемся.

Светка довольно кивнула, салютуя бокалом:

– Все вкусно, место шикарное. Боре должно понравиться.

А потом вдруг переключилась на сам праздник:

– Аленка, а что ты наденешь? Ну, мне же надо это учесть, чтобы мы с тобой гармонично смотрелись, правда?

Мне оставалось лишь тяжело вздыхать: о тряпках и вечеринках Света могла говорить бесконечно. Понять ее было нетрудно: работает на дому, в люди выбирается редко, вся жизнь – торты на заказ и сыновья-школьники. Наши праздники – ее основная возможность блеснуть. Ну и может найти себе все же мужа, а то двое детей есть, а с браком оба раза как-то не сложилось.

Пришлось отложить меню и обсудить гардероб, а что делать? Подруга лучшая, со времен института у меня одна.

Два дня назад, когда я, по дороге домой с работы, завела разговор о грядущем торжестве, Борис хмыкнул:

– Ты же знаешь, мне главное, чтобы все гости поместились, были сыты-пьяны и не скучали. Так что выбирай, Ален, на свой вкус. Денег я тебе сброшу, если окажется маловато, скажи. Все же десять лет вместе. Это, кстати, что за свадьба?

Я полезла в интернет и вскоре выяснила:

– Говорят: оловянная или розовая. Прочная, но нежная.

– Ну и отлично, – усмехнулся муж, – оловянных украшений, конечно, дарить не буду, но розовые розы, почему нет?

После этого супруг прислал денег и посчитал свое участие в подготовке торжества достаточным.

Поэтому я взяла три дня отгулов, прихватила в помощь Светку, и теперь мы в ресторанчике на Петровской косе любовались на Неву и болтали о всяких глупостях.

Заведение меня устроило: адекватное соотношение цены и качества, приличный антураж, не так чтобы «в золоте и дорого-богато», но на достойном уровне. Договорились с управляющим мы быстро, и все должно было пройти хорошо.

В день торжества, встречая аж сто пятьдесят гостей, то есть родню, друзей и деловых партнёров мужа, я и не подозревала, какой невероятный сюрприз приготовил мне дорогой супруг.

Нет, понятное дело, проснулись мы в спальне, уставленной корзинами с розовыми розами, но Боря, после праздничного утреннего исполнения супружеского долга, хитро сверкнул глазами:

– Тысяча и одна роза. Это, конечно же, ещё не всё, милая. Главный подарок получишь на банкете.

По пустякам я с мужем никогда не спорила. Сказал глава семьи – на банкете? Значит, собираемся, наряжаемся и терпеливо ждем, сидя рядом с супругом во главе стола.

А потом время полетело незаметно: под руководством опытного ведущего тосты и блюда сменяли друг друга, народ весело гомонил.

Тот самый момент наступил неожиданно под марш Мендельсона и громогласное:

– Внимание! Главная часть торжества!

В зал на тележке вкатили огромный многоярусный торт.

– Где Боря? Пора уже поджигать эту красоту! – заметила свекровь.

Огляделась, но мужа нигде не увидела.

Ну что же, народ жаждал зрелищ, поэтому я отправилась на поиски. А нашла дорогого супруга в очень неожиданном месте.

В гардеробе.

И не одного.

Вот честно, может, я и правда «холодная, бесчувственная стерва», как иногда говорят мои коллеги, а чаще – обиженные конкуренты, но никогда в жизни эротическое видео не доставляло мне ни малейшего удовольствия. Про низкопробное порно, имевшее место среди вешалок с верхней одеждой гостей, и речи не шло.

Знакомство

Знакомство с героями

Ануфриева Алена Андреевна, по мужу - Зубова

33 года,

Начальник Департамента "Средняя Азия", корпорации "Диалог "Запад - Восток"

Зубов Борис Сергеевич

35 лет, совладелец крупной компании, осуществляющей грузоперевозки по странам СНГ

Озимая Светлана Романовна

33 года, кондитер-фрилансер

Дальше будут визуалы остальных важных героев истории в разном возрасте

Глава 1: О сломанных крыльях

«Счастье – это когда есть ради чего просыпаться каждый день»

А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц»

Девочкой я росла домашней, тихой, воспитанной и очень приличной, поэтому разочарование в окружающем мире, людях и чувствах наступило у меня быстро.

Стоило лишь повзрослеть.

Да, я прекрасно помнила и много раз слышала, читала, видела в кино, что первая любовь редко бывает счастливой. Но наивная надежда на лучшее и уверенность, что пока я соблюдаю правила и веду себя хорошо, со мной ничего плохого случиться не может, сформированные суровым родительским воспитанием, пребывали со мной до самого выпускного класса.

А там оказались жестоко растоптаны суровой реальностью.

Жили мы не богато, но вполне обеспечено: родители работали на руководящих должностях в крупных предприятиях, а я, будучи единственным ребенком, росла с бабушками, среди подарков, обязательных «правил поведения для хороших девочек» и чинных парадных обедов по выходным.

Родившись на самом закате Советского Союза в одной из южных его республик, бурную эпоху перестройки помнила не очень четко – мала была.

– Алена, учись хорошо! Без образования в жизни никуда, – хором твердили бабушки.

Отец, главный инженер крупного лесоустроительного предприятия республиканского значения, дома бывал редко, но, когда находил для меня время, на наставления не скупился:

– Дочь моя, хорошо бы школу с медалью окончить. Может, удастся в Москву поступить? А там уже совсем иные перспективы!

Моим будущим были озабочены все родственники, а одна из многочисленных тетушек даже нашла некую околоцерковную организацию, способствовавшую поступлению талантливой христианской молодежи в Российские ВУЗы.

Но все это меня абсолютно не интересовало, ибо в конце десятого класса я неожиданно… влюбилась.

Да так, что практически сразу и наповал.

Плевать, что знакомы мы были с песочницы и жили в одном дворе, но, когда он окончил училище в другом городе и вернулся домой, что-то произошло.

С нами.

Мы как будто увидели друг друга впервые.

– Аленка! Классная такая… выросла… обалдеть же… сияешь, как звезда, – шептал он мне в макушку, когда мы лениво грелись на солнышке, расположившись на трибунах стадиона в старом парке, куда вся наша молодежная тусовка выбиралась летом погулять.

А у меня мурашки по спине и рукам разбегались, и в груди сердце замирало от восторга.

Каждый день с утра и до вечера мы бродили по окрестностям, играли в бадминтон, карты или настольный теннис, гуляли, держась за руки, тихо обмениваясь глупыми шутками или многозначительными взглядами.

Всегда вместе, всегда рядом.

Все лето напролет.

Не зря же говорят, что лето – это маленькая жизнь?

Он был уверен в своих чувствах, во мне и общем будущем, поэтому нашу так неожиданно сложившуюся пару от грубости и зависти окружающих друзей-приятелей защищал жестко:

– Захлопнулись и отвернулись, если вам не катит... Что? Сильно борзый? Пойдем, выйдем!

В его руках я млела, таяла, чувствовала себя особенной. Замирала рядом с ним и постоянно пребывала в состоянии безудержного счастья.

Семнадцать лет, маленькая дурочка, что еще сказать?

Да, почти перестала общаться с подружками, ведь все мое время, свободное от домашних дел, было занято им.

Но мои родители подошли к вопросу получения высшего образования своей единственной дочерью очень серьезно.

– С сентября ты в понедельник, среду и пятницу будешь ходить на курсы по математике и физике. В апреле следующего года приедут приемные комиссии и устроят вступительные испытания, – объявила за воскресным обедом мама.

А папа протянул папку с документами:

– Вот перечень ВУЗов. Выбирай: Москва, Петербург, Томск и Новосибирск.

– Что? Куда поступать? Нет! Я хочу остаться здесь, – так обалдела, что с трудом подбирала слова. – У меня и план есть очень даже годный. Сначала я пойду в юридический, на уголовное право, а с третьего курса – в Академию при Президенте, на финансы и кредит. Да я с тетей Аидой уже договорилась, мам!

Но кто будет слушать ребенка, пусть даже и будущую золотую медалистку?

Родителям лучше знать.

Как послушная дочь, на курсы я, естественно, пошла. Но все еще не теряла надежды переубедить семейство и остаться в родном городе, ведь моя сумасшедшая любовь с каждым днем становилась лишь сильнее.

– Скоро вернется отец, переговорю с ним. О нас. Ален, люблю тебя. Только ты будешь моей женой, – шептал мне любимый по вечерам у подъезда, куда провожал после учебы или от репетиторов.

Я слушала и… верила, ведь до сих пор он всегда держал слово.

Цветы, мягкие игрушки, сладости и даже скромные украшения преподносились мне с завидной регулярностью.

– Сейчас буду немного занят: хочу сдать на права, чтобы катать тебя по городу, Аленка, – в начале октября мой единственный удивил и обрадовал меня.

Глава 2: Что нас не убивает

«Самый темный час – перед рассветом»

П. Коэльо «Алхимик»

– Спасибо, что заглянули. Мы вас услышали. Не смеем больше задерживать, – внезапно, спасла меня бабушка.

Пока взрослые вежливо, хоть и сквозь зубы, прощались, я поспешила в ванную. Очень хотелось если не искупаться с головой, то хотя бы умыться.

А когда рискнула и выбралась на кухню, то оказалось, что семейство моё тоже почувствовало себя оскорблённым. Поэтому они начали поддерживать меня, кто во что горазд: бабушка приготовила мои любимые блинчики, мама оказалась готова обсудить грядущие экзамены, платье на выпускной и каникулы. А явившийся с работы отец хмыкнул:

– О, нашлась звезда. Фамилия у них не та, чтобы нос задирать. Все надеются удачно женить наследника, чтобы хоть так к высшей знати местной присоседиться. Ален, не бери в голову. Либо этот твой – сам с головой на плечах и мать ему не указ, либо на фига он тебе такой теленок нужен?

Как у мужчин все просто, да?

Но я поняла, что надо сейчас просто немного подождать, а потом взять и прямо его спросить… да! Спросить! Самой.

Увы, затея оказалась провальной.

Телефон его молчал, друзья отводили глаза, а мать строго на меня глядела при встрече, да ещё и пальцем грозила, мол, не вздумай.

Так что свою чертову безумную любовь я постановила похоронить и забыть, а как иначе? Что же мне теперь убиваться о нем всю жизнь?

– На фиг надо, не очень-то и хотелось, – упрямо шептала я перед сном, но все равно каждый день просыпалась в слезах и на промокшей насквозь подушке.

Да, мне было непросто, хотя я старалась выжить изо всех сил. Но в голове все равно раздражающе жужжали слова Айгерим Касымбековны:

– Бесприданница, простолюдинка, да ещё и не той национальности! Вот же нашлась звезда!

Однако жизнь неслась дальше, и теперь у меня неожиданно появились вопросы к выпускным экзаменам.

– Алёна, у тебя все пятёрки выходят, – пригласила меня в учительскую Мира Бахытжановна, наш завуч, – но дело такое: если хочешь медаль, тогда все пять экзаменов придётся сдавать на общих основаниях. А если просто аттестат с пятёрками устроит, то выставим без проблем. После «Последнего звонка» – свободна, как птица, сам аттестат заберёшь на выпускном.

Вот это для меня оказалось очень сложно: решить и выбрать, как мне быть. Теперь-то поступить куда угодно, но прочь отсюда, стало принципиально важным.

Но и тут Вселенная продемонстрировала мне свое удивительное чувство юмора: в тот день, когда я сказала в школе, что буду сдавать экзамены, чтобы получить медаль и льготу при поступлении в российский ВУЗ, вечером дома меня ждал празднично накрытый стол.

– Аленка, ты ж моя радость! – улыбался счастливый отец. – Заезжал сегодня за результатами! Поступила ты в Петербург, родная! Поздравляю!

– Обалдеть! Вчера бы эту новость, а? – еле выдавила из себя положенный восторг. Экзамены-то теперь сдавать все равно придется.

Вот такая оказалась на моей улице радость, сквозь слезы.

Да, я думала о нем каждую свободную минутку: перебирала все яркие моменты, что у нас были, вспоминала признания, а порой казалось, что слышу в темноте его жаркий шепот. Обливалась слезами и соплями, но точно знала: сейчас возможность уехать учиться для меня – не просто здорово.

Нет.

Это идеальный и, может быть, даже единственный вариант.

Когда-то же он с женой вернётся, а я ведь не смогу при встрече просто сделать вид, будто у нас никогда и ничего не было.

Не смогу.

Но не позориться же?

Душа болела, сердце ныло, я мечтала сбежать. А пока училась, что мне, собственно, оставалось делать?

Ну, мы же знаем, что вода камень точит? Так что долго ли, коротко ли, с корвалолом и валерьянкой, бессонными ночами и с помощью счастливых носков, но экзамены были успешно сданы.

Выпускной отгремел у нас в «Погранучилище», ибо наша школа была очень маленькой и своего актового зала не имела. Но, даже кружась в вальсе с очаровательным красавцем-пограничником, я чувствовала:

– Мое время здесь уходит, утекает, просто просачивается, как песок сквозь пальцы. Мне надо уехать. Пусть сбежать, но и плевать.

Меня очень пугало грядущее лето: как я смогу пережить его, если воспоминания о прошлом еще живы и столь остры, что иногда я просыпаюсь, захлебываясь слезами?

Выход нашелся неожиданный: мама, видя, как я маюсь и не нахожу себе места, договорилась с руководством и устроила меня поработать к ним в офис помощницей «принеси-подай» на жаркий туристический сезон.

Да, работа от зари до зари, все время бегом и со списком самых срочных дел в руках, камня на камне не оставила от моей хандры. Вечером я падала в постель и вырубалась до утра, а приехав в офис, включалась в бешеную ежедневную карусель, из которой выпадала только на обед, где меня ждали разговоры со старшими коллегами о важности карьеры и самостоятельности.

Лето промелькнуло, только его и видели.

Глава 3: Путь наверх

«Fortes fortuna adiuvat» (лат.)

"Судьба помогает смелым"

Последние курсы института были, с одной стороны, не слишком сложные, ибо училась я старательно и девочкой была ответственной, а с другой, оказались полны новых открытий, так как любимые педагоги с удовольствием впихивали меня в любой хоть немного подходящий проект.

– Завтра переговоры с представителями исследовательского блока «Дэу». Вперед, Алена, и с песней.

– Визит делегации из Сирийского Университета? Я-то тут при чем?

– Бегом, дорогая, такая возможность!

– О! Из Дели народ приедет скоро. Они, собственно, не к нам, а к соседям из «Военмеха», но мы напросились поучаствовать. Ануфриева, рысью завтра на разведку и подтвердить договоренности в «Военмех».

Вот и вышло так, что иностранных знакомств я за третий и четвертый курс завела множество. Ну, например, жену одного именитого китайского профессора мы с сыном заведующего кафедрой, моим одногруппником, выгуливали два дня по центру Петербурга и катали на катере по Неве.

Поэтому ничуть не удивилась, когда меня пригласили поучаствовать в проекте освоения одного из грантов от Правительства города. Тема была острая, перспективная, да и мне отзывалась в душе: «Взаимодействие Азии и Европы. Новые пути и вызовы нашего времени». Денег обещали прилично, а для студентки вроде меня, так и вовсе баснословные суммы.

– Слушай, тут тема такая горячая. Может, отца моего консультантом привлечь? Или маму? Она, вообще, в схожем проекте работала в Средней Азии, – поинтересовалась я у приятеля, Алексея Анатольевича, сына нашего Зав.кафа.

Так как с Лешей отношения за четыре года сложились вполне дружественные, то он частным образом переговорил со своим именитым и титулованным родителем, и моя мать была официально оформлена экспертом по международным связям в новый проект.

Мы радовались, ибо это не только приличные деньги, но и новые социальные связи, а для тех, кто лишился Родины и большинства привычных контактов, обрести приличных знакомых в солидном уже возрасте – это важно.

Да, Боря Зубов, работая над своей магистерской диссертацией, не забывал уделять мне достаточно времени и внимания, чтобы я не только ни в коем случае не забыла о его существовании, но и не скучала.

Предложения порой бывали неожиданными. Например, в конце апреля, когда до защиты проекта по специальности за четвертый курс оставалось не больше двух недель, Зубов поразил меня другой стороной своей натуры.

Никогда бы не подумала, что этот человек может любить оперу и балет, да.

– Ален, в «Мариинке» сегодня вечером ожидается «Летучий голландец». Удалось достать билеты. Да, не бельэтаж, но Вагнер при тамошней акустике и с верхнего яруса хорош, – Борюсик улыбался, а я, вспомнив, что слишком уж со всеми своими проектами забросила культурную программу, конечно, согласилась.

Вагнер, что и говорить, даже с галерки был сногсшибателен:

«Они стары, они белы

И их любимые мертвы…»

Шикарно! Атмосферно!

Пробрало до костей.

И современные декорации в стиле минимализма не портили постановку совершенно, скорее – не отвлекали от главного: невероятно захватывающей музыки и потрясающих голосов.

Слушала с закрытыми глазами и чуть не заорала, когда в самый, можно сказать, кульминационный момент, чья-то горячая рука поползла по моей спине.

Распахнув глаза и судорожно хватая ртом воздух, с великим облегчением поняла: это Боря!

Боже! Какое счастье…

Это он: милый, знакомый, спокойный и надежный, такой земной и реальный Борис Сергеевич Зубов, а не какое-то там неведомое, мистическое и потустороннее умертвие.

– Аленка, ты такая тонко чувствующая натура, – умилялся по пути до моего общежития Боря.

А я, все еще переживая свое погружение в мир затонувшего столетия назад корабля, полного мертвецов, только задумчиво кивала, подтверждая: очень тонко чувствующая. Очень.

Ну, надо сказать, что в парки пригородов Петербурга: Пушкин, Павловск, Петергоф и Ораниенбаум, мы тоже выбирались побродить, полюбоваться как рукотворной красотой памятников архитектуры, так и просто погулять.

Именно в Екатерининском парке Пушкина Боря впервые признался мне в своих неземных и пламенных чувствах, ну и поцеловал.

Было странно: тепло, влажно, немного смешно и щекотно, но неплохо.

Объективных причин отвергнуть поклонника у меня не было, а родители и бабушка так радовались, когда он появился, что я решила:

– Хорошо. Пусть так.

И мы начали встречаться, теперь официально позиционируя себя, как пару.

Глава 4: Намеки Вселенной

«Homo proponit, sed Deus disponit» (лат.)

«Человек предполагает, а Бог располагает»

Фома Кемпийский «Подражание Христу»

Мысль о ребёнке по-прежнему приводила меня в ужас.

Ведь дети – это навсегда. Это вечная забота, беспокойство, это кто-то живой, первое время полностью от тебя зависящий, а позже – постоянный источник тревоги.

Когда малыш появится, то ни о какой сверхурочной работе, неожиданных командировках или внезапных поездках на выходные вдвоём и речи в следующие пять идти не может.

Да и вообще, ребёнок – это же про любовь.

Детей необходимо любить, беречь, воспитывать. О них нужно постоянно заботиться. Детям надо посвящать себя и время.

А я знала, что никакой любви я дать не смогу.

Никому.

Потому что её у меня нет.

Целеустремлённость, уверенность в себе, огромная работоспособность, креативность, чёткая ориентированность на достижение цели, профессионализм и перфекционизм – есть.

А вот любви давным-давно нет.

Потому что я… помню.

Я до сих пор иногда ощущаю ту, сначала – режущую и резкую, а после – бесконечно ноющую, саднящую и непроходящую боль внутри, оттого как эту самую «огромную любовь» пришлось из себя выдирать со слезами и бессонными ночами.

Ну что же, Вселенная вновь продемонстрировала: стоит только пожелать или чего-то очень-очень захотеть, или же сильно… испугаться, как я – и тут же все устроится.

Вышло, конечно, горько и очень грустно, но посыл был совершенно однозначный.

Буквально через три недели, после нашего переезда в новую квартиру, умерла моя бабушка: последний хранитель воспоминаний о моём лёгком, теплом, понятном и беззаботном детстве. Тот самый человек, который вырастил меня и всегда точно знал, как нужно поступать правильно.

– Милая, я тоже очень сожалею, но нельзя же так убиваться? – нудил Борюсик, поддерживая меня под руку и таская из морга в церковь, а потом на кладбище.

А я лишь молча кивала, потому что не могла даже заплакать. Ведь знала точно: стоит начать, и я уже не остановлюсь.

Откровенно говоря, в это нелегкое время я была очень благодарна отцу, который взял отпуск и присматривал за мамой, чье состояние нас действительно пугало.

– Ее больше нет? Как же так? Это же просто невозможно! – повторяла матушка целыми днями, глядя на нас удивлёнными, заплаканными глазами.

– Пап, вот таблетки. Давай ей по половинке три раза в день, – я успела проконсультироваться с коллегами, которые сталкивались с подобными потерями не так давно, и мне организовали несколько упаковок сильного успокоительного.

Отец следил, чтобы мама приняла таблетки, а также не упала с лестницы, не шагнула под машину, не выпала из окна, не обварилась кипятком.

В общем, следующие полгода после пятой годовщины нашей с Борюсиком свадьбы, прошли у меня в постоянной тревоге и нервном напряжении между работой и домом родителей.

В нашу новую квартиру муж привозил меня только умыться и поспать.

Да, в тот момент, когда два специалиста уверили нас, что матушка действительно пришла в себя, и дозы препаратов можно постепенно снижать, выдохнули счастливо все.

Ну а меня Боря первым делом увёз на две недели проветриться и прийти в себя на горнолыжный курорт.

Удивительно, но получилось отлично.

Перемена мест и привычного жизненного графика, новые впечатления и очень активное времяпрепровождение – все это меня весьма взбодрило и развлекло. Настолько, что в один из дней, неспешно поднимаясь на фуникулёре в горы, глядя на красиво скользящих по склонам лыжников и лихо летающих сноубордистов, мне пришла в голову интересная мысль, касательно международных торгово-развлекательных мероприятий, вроде фестивалей.

– Их ведь можно проводить на горнолыжных курортах? А, кроме отдыха, развлечений и общения в неформальной обстановке, точно также можно проводить круглые столы, презентации, заключать договора, а, возможно, и устраивать выставки-продажи образцов прямо на специально организованных торговых площадках.

– Мысль глобальная, почва благодатная и перспективы завораживают, откровенно говоря. Ну а для нас это достаточно удачная и дерзкая идея. А еще возможность снова громко о себе напомнить, – Лёша, мой гендир, был в восторге, когда я ему позвонила и, изложив идею вкратце, предложила озадачить наш аналитический отдел, дабы обсчитать хотя бы три фестиваля на наиболее развитых и доступных «горнолыжках».

То есть я как бы отдыхала, но и полезные мысли в голове не переводились.

Умница была, значит.

Вечерами, после насыщенного впечатлениями дня, проведённого на склонах, мы с Борюсиком отдыхали в спа-зоне нашего отеля или ужинали в каком-нибудь приятном маленьком ресторанчике. И, судя по мужниным бесконечным намёкам, идея обзаведения потомством все ещё была для него острой и очень актуальной.

Однако не успела я придумать вежливый и обоснованный отказ от немедленного создания наследника Зубовым, как суровая, но справедливая Вселенная снова намекнула нам:

Глава 5: Пляски вокруг… горшка

«Люди хотят всё изменить и одновременно хотят,

чтобы всё оставалось прежним»

П. Коэльо «Дьявол и сеньорита Прим»

Никогда не скажу об этом вслух, но Боре крупно повезло: несмотря на несколько операций и грандиозный гипс, муж мой отделался, по большому счёту, лёгким испугом.

Когда человек слетает с обустроенной трассы на голые скалы и при этом умудряется всего лишь сломать ногу в четырёх местах, да получить пару трещин тазовых костей и рёбер, в моем понимании, он – счастливчик. Голова и позвоночник – целы, а это главное.

После того как врачи посчитали возможным для Бориса переезд в Петербург, и мы вернулись домой, начался для меня очень сложный период.

Особенно тяжелым выдался первый месяц, когда любые перемещения в пространстве для мужа были нежелательны.

Да, дом сразу после возвращения был обустроен и оборудован необходимым, но жизнь наша порядком усложнилась.

Нет, конечно, мой любимый руководитель к случившемуся с Зубовым отнёсся с пониманием: организовал мне даже некоторую материальную помощь, а ещё озадачил наших разработчиков, и они создали для Бори специальную программу, чтобы он мог пользоваться своими привычными компьютерными и телефонными приложениями, используя голосовое управление и ввод данных.

Жизнь нам эта маленькая уникальная программка облегчила очень сильно, потому как страдающий Борис Сергеевич временами становился совершенно невыносим.

Да, я пыталась урывками, между ведением домашнего хозяйства и уходом за болеющим супругом, ещё и что-то там работать, но, откровенно говоря, получалось отвратительно.

– Алёна, успокойся. Занимайся сейчас срочными делами, то есть заботой о муже. Все, что ты уже прислала, аналитический отдел обсчитывает, а рекламный – думает над продвижением. Процесс идёт. Выдохни, все будет нормально, – Алексей Анатольевич меня, конечно, подбадривал и успокаивал, но утешало это мало.

Потому как, будем откровенны, вести домашнее хозяйство я умела, но не любила. Работу же свою, наоборот, обожала.

А сейчас, когда Борюсик лёжа лежал то в спальне, то в гостиной, у него обнаружилась вдруг масса претензий:

– Милая, ты же дома, почему мы едим все время одно и то же?

То есть разные каши, омлет, яичница и блинчики на завтрак, все это произвольно чередующееся, с его точки зрения, называется: еда недостаточно разнообразная и изысканная?

Потрясающе!

– Ален, знаешь, я вот тут размышлял над решением одной рабочей задачи и что-то засмотрелся на нашу люстру. Какая-то она пыльная, тебе не кажется? – однажды вечером удивил меня вопросом муж.

Я как раз осторожно опустилась на постель рядом с ним, чтобы, не дай бог не потревожить, устроенную на ночь загипсованную ногу. Соображала после целого дня в обнимку с тряпками и пылесосом, а также беготней по магазинам и аптекам не шибко быстро.

– Не кажется, – буркнула и, зарывшись в подушки, отрубилась до утра.

А потом с удивлением узнала за завтраком, что он обиделся!

Взрослый мужик, бизнесмен, образованный человек, а повел себя как капризный ребёнок!

Естественно, в следующий раз он остался недоволен шторами, ведь ему показалось, что хорошо было бы их постирать. Да и от дивана, по его мнению, чем-то странно пахло.

Капец.

– Алёночка, я тебя очень прошу, будь к Бореньке, пожалуйста, снисходительна. Пойми, ему сейчас так трудно! – увещевала меня при встрече Эльвира Эдуардовна. – Он чувствует себя беспомощным, от этого морально угнетен, ведь он – мужчина, который обеспечивает семью…

Свекровь, три раза в неделю появлявшаяся на пороге нашей квартиры, я слушала внимательно и благодарила от всей души, ведь чудесная женщина прибывала в гости с огромным количеством разнообразных домашних вкусностей.

В эти дни Боря был сыт, доволен, и не приставал ко мне с вечным вопросом:

– А нет ли у нас чего-нибудь интересного поесть?

Вкусненькое, хвала Эльвире Эдуардовне, у нас было.

– Да, Ален, ты была права. Кажется, я немножечко перестарался со всеми этими булочками и пирожными, – удручённо покачал головой муж, когда мы съездили на очередной рентген и смену гипса на более лёгкий, а параллельно выяснили, что кое-кто нажрал аж целых двенадцать килограмм.

И нет, я не скривилась, глаза не закатила, не стала тыкать пальцем и не воскликнула негодующе:

– А я говорила, хватит лопать на ночь!

Хотя очень хотелось.

Просто вздохнула тяжело, потому как теперь мне предстояло ещё раз подробно обдумать меню для страдающего супруга, чтобы хотя бы не усугубить ситуацию, а в идеале – помочь ему немножечко похудеть.

– Ой, Боренька, не переживай! Сейчас гипс снимут, побежишь на работу, да быстро все сбросишь, – хихикала Светка, когда однажды в среду явилась навестить меня, сидящую как привязанная, при болеющем муже.

Естественно, пришла она не просто так, а притащила свой фирменный торт, три вида пирожных и, кажется, даже домашний холодец.

Глава 6: «Наш паровоз вперед летит…»

«Memento mori» (лат.)

«Помни о смерти»

Что можно сказать? Следующий год пролетел для меня почти незаметно.

Мы с мужем оба принялись с огромным энтузиазмом наверстывать упущенное, работая практически круглосуточно и отказавшись от отпусков.

У нас в «Диалоге» дым стоял коромыслом, и работы было столько, что порой мы с ребятами даже дремали вполглаза ночью в офисе между раундами очередных переговоров и мозговых штурмов.

Муж мой, естественно, не был особенно в восторге, но сложный период наступил и у него в транспортной компании, так что приходилось выкладываться от души и Зубовым тоже.

Мои родители в последнее время больше занимались своими делами, чем продвижением родственников вперед и вверх, так что Сергей Борисович и Борис Сергеевич, не говоря уже про Эльвиру Эдуардовну, вынуждены были справляться своими силами.

– Год этот выдался – натуральная жесть, – заметил Борюсик, когда вместе со всеми родителями мы выбрались на новогодние праздники в дом отдыха на Финском заливе.

Сил организовывать что-то у себя не нашлось, а тут матушка моя оказалась знакома с владельцами, и мы по спецпредложению получили большой коттедж на четыре дня.

Первые сутки мы с мужем отсыпались, матери наши бродили по окрестностям и определялись с планами на торжество, а отцы – отмечали.

Ну, каждому свое, как говорится.

И вот сейчас, сидя в гостиной у камина и слушая мужа, я только покивала, хотя результатами как финансовыми, так и карьерными была довольна.

Мой скромный отдел в «Диалоге» расширился до Управления, а уже почти перед самыми новогодними каникулами, отмечая с руководством в узком кругу завершение года, я услышала и вовсе удивительное:

– Ален, все тьфу-тьфу, так складывается, что если проект фестивалей зайдет и принесет хотя бы половину от планируемой прибыли, то мы, скорее всего, по твоему направлению сделаем Департамент. Добавим туда, пожалуй, китайцев и корейцев, и, может быть, Кавказ. Ты как, справишься?

Для начала я впала в ступор, но потом собралась и хмыкнула:

– «Партия сказала: надо. Комсомол ответил: есть!» Ты же знаешь, товарищ директор, будет задача – будем решать.

– Ну и отлично, Алёна Андреевна, с наступающим тебя. Держи честно заработанные бонусы. Хороших выходных!

Перспективы впечатляли, и теперь, валяясь в коттедже на диване и грызя какие-то праздничные вкусности, я прикидывала: как мы будем договариваться с коллегами, какие пути развития нам наиболее выгодны, а где надо хотя бы обозначить присутствие. Мечтала о грандиозных свершениях, короче.

Боря наслаждался отдыхом, беседами со старшим поколением и вкусной едой, то есть тоже был счастлив, а от этого заботлив и внимателен.

Надо сказать, что Новый год мы встретили отлично.

А бонусы от начальства действительно оказались хорошими, поэтому на оставшуюся часть зимних праздничных каникул мы с Борей полетели в Сочи.

– Надеюсь, в этот раз мы просто погуляем по берегу моря, полюбуемся обновлённым городом и олимпийскими объектами, да, милый? – уточнила на всякий случай, когда собирала чемоданы.

И поняла, что очень часто взрослые мужчины – это упрямые и азартные мальчишки, потому как именно в этот момент Борюсик вытащил из гардеробной наши горнолыжные костюмы.

Оставалось только мысленно выругаться.

– Охота хуже неволи, – хмыкнул Сергей Борисович, подвозя нас со всем лыжным снаряжением в аэропорт.

Как бы мне ни хотелось вопить и топать ногами, взывать к разуму и напоминать о неприятном недавнем прошлом, я держалась. Потому что в последнее время при любом нашем несовпадении взглядов или споре с мужем, исход конфликта всегда был один.

– А вообще, правда, чего это мы все глупостями занимаемся? – вдруг вспоминал свою давнюю идею-фикс супруг. – Ты из-за вечной работы и жизни-то не видишь! Давай, Ален, сворачивай настолько мощную трудовую деятельность. Карьера построена, куда там еще расти-то? Пора, пора нам, милая, уже порадовать наших родителей внуками!

Несмотря на то что в последние годы вокруг нас у друзей, знакомых, соседей и приятелей детишки появлялись один за другим, мнение моё по этому вопросу осталось неизменным:

– Зачем? Ради чего обрекать маленького, ни в чем неповинного человека, на трудное детство вместе с холодной матерью и вечно занятым отцом?

Ведь я же выяснила: в Бориной картине мира, ребёнок являлся в основном моей задачей.

– Алёнка, конечно, дети – это исключительно женская забота, да. А я? Ну, отец – образец для подражания, глава семьи, человек, который добывает мамонта.

И как-то перспектива сидеть дома меня не просто печалила, она пугала.

Поэтому я молчала и с мужем не спорила.

Но это были не все ужасы в моей жизни.

Да, пока Боря маялся с гипсом, мои родители довольно часто навещали нас и поддерживали: папа беседовал с мужем и помогал мне по дому – прибить, закрутить, сменить фильтры и прочее, а мама священнодействовала на кухне и возилась с цветами.

Глава 7: Всякие разные… неожиданности

«Часто мы забываем о том, что действительно важно,

и гоняемся за тем, что кажется важным»

А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц»

И началась у нас долгая и мутная эпопея путешествия отца по больницам.

– Всю жизнь от них бежал, и на тебе, – горько кривился родитель, когда я его навещала.

– Папа, слушайся врача, лечись и выздоравливай скорее. Вот тогда домой со спокойной душой и поедем, – увещевала я и радовалась, что мама – все время рядом с ним.

Потому как папенька мой вполне мог потребовать срочную выписку и убраться из клиники, хоть бы и ползком.

Мама, конечно, полностью перестроила свою жизнь, чтобы находиться с папой и ухаживать за ним практически неотлучно. И в этом я вдруг обнаружила один положительный момент.

– Заметил, как мама взбодрилась и словно ожила? – обратила внимание Бори, когда мы возвращались домой, навестив отца.

– Нет худа без добра, – фыркнул муж.

Общее его недовольство, усталость и напряжение я прекрасно понимала, потому что и сама тоже в последнее время была вся дерганая, нервная и злая. А от тревог я, как обычно, спасалась работой, уйдя в неё с головой.

– Ален, опять дома шаром покати, – ворчал Борюсик, – питаемся доставкой, а чистоту поддерживает бедолага Роберт…

Робертом звали наш робот-пылесос, который действительно в последнее время запускался с утра и шарахался по дому целый день. А я только удивлялась, что пыли скапливалось какое-то дикое количество, хотя мы дома почти не бывали.

Но серьёзно бухтеть мужу было некогда, ведь и ему работать приходилось практически круглые сутки, но, правда, вынужденно, а не по зову сердца.

Вышло так, что в конце зимы отец преподнёс нам огромный сюрприз и сделал большое дело: через каких-то своих лесоустроительных знакомых, он нашел выход на администрацию одного из районов Ленинградской области и в итоге за очень умеренные деньги приобрёл нам полгектара земли сельского поселения.

– Стройся на здоровье, – провозгласил отец, широко обводя рукой наши семейные угодья. – На тебя, Алёна, оформил. Все-таки, чтобы мы сейчас с Зубовыми не делали, все вам и вашим детям останется.

Фыркнула про себя:

– Надо же, и папенька начал намекать на детей! Не иначе, Борюсик проводит рекламную кампанию.

Но я, естественно, согласно покивала.

Муж был доволен, а свёкры светились собственным светом.

– Раз уж такой поворот, то, конечно, дом Серёжа с Борей будут строить, – умилялась Эльвира Эдуардовна, прохаживаясь по нашей свежей земельной собственности.

– Ни капельки не возражаем, – улыбались мои родители.

И вот сейчас Борис Сергеич и Сергей Борисович в полный рост были заняты тем, что наращивали объемы перевозок с целью увеличения прибыли, которая пойдёт на строительство загородного родового имения.

А я между тем заметила, что работа – удивительная вещь: сколько ты её ни делай, кажется, она с каждым днём только лишь пребывает.

– Слушай, Алексей Анатольевич, а не осознал ли ты, что мы немножечко обнаг… пожадничали? – осторожно уточнила у директора, придя к нему со сводной таблицей по расходам на наши фестивальные проекты.

Замотавшийся ничуть не меньше меня начальник только вздохнул:

– Прости, мне показалось тогда, что заводиться с одним фестивалем глупо. А видишь, как вышло?

– Ну, глупо не глупо, но я готова признать: ладно, один фестиваль – и правда, маловато будет. Ну, три – было бы вполне достаточно, но не семь же, как вы тут намутили?

Ситуация получилась неприятная, потому что в тот момент, когда мы принимали решение: сколько же фестивалей мы возьмём в работу на год, у отца была очередная операция, так что я тряслась и переживала, поэтому успела только высказать свое предложение:

– Ребята, курочка по зёрнышку клюет. Давайте с одного начнём? Посмотрим, как пойдёт, выловим сразу ошибки, недочеты. Все поправим, и в следующем году запустим уже линейку побольше?

И вроде бы они мне покивали, да я со спокойной душой, надеясь на здравый смысл коллег-мужчин, умчалась к папе в больницу.

Огромным неприятным сюрпризом и откровением на следующий день для меня стала утверждённая программа, состоящая из семи фестивалей.

– Только хорошее воспитание и наше долгое знакомство удерживают меня сейчас от того, чтобы разбить об твою голову ростовую напольную вазу, дорогой начальник, – заявила я Леше, примчавшись в ярости к нему в кабинет, по пути устроив небольшой скандал в приемной, а также напугав и обругав его новую секретаршу.

Шеф, конечно, выслушав мои аргументы, тоже воздержался от непарламентских выражений, но попросил:

– Ален, идея шикарная. У нас эта программа вроде бы складывается. Давай все же работать, как утвердили?

И вот сейчас, по прошествии трёх месяцев, к чему мы пришли?

Расходы были адские, ошибки дорогие коллеги и исполнители на месте совершали дурацкие, а я просто не могла разорваться.

Глава 8: «Слышишь, тревожные дуют ветра?..»

«Вещи, которые кажутся нам самыми важными,

часто оказываются иллюзиями»

А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц»

Этот Новый год мы встречали в нашем, заведённом под крышу, новом доме на краю глухой деревни в лесах Ленобласти.

Да, никакой отделки внутри ещё и в помине не было, но свет, вода и канализация присутствовали.

Конечно, этот праздник совершенно не был похож на предыдущий: легкий и беспроблемный, отмеченный в комфортном коттедже на берегу залива.

– Но это же наш собственный дом, – умилялась матушка, а бледный до синевы, с запавшими тёмными глазницами, отец, для которого специально привезли кресло, согласно кивал.

Праздничный стол у нас был накрыт на большом оргалитовом щите, уложенном на два верстака посреди будущей гостиной.

– Главное – здесь все свое! – с улыбкой доставала из пакетов и переносных холодильников угощение Эльвира Эдуардовна.

Да, мы с мамой в этот раз оказались исключительно на подхвате: купить и привезти – я, помочь сервировать – родительница.

Моя прекрасная свекровь сама справилась с готовкой, и мужчины наши поглядывали на новогодний стол весьма одобрительно.

Это было важно, поскольку на работе у меня произошли некоторые изменения, вследствие чего я несколько, хм… Ну, в общем, Боря снова был недоволен.

Дело, вообще, обстояло грустно, но, как говорится, из песни слов не выкинешь.

– А я говорила! Я предупреждала, но кто же будет меня слушать? Вы же мужчины! Венец творения! Знаете все лучше меня, – именно эти фразы крутились в голове постоянно и периодически выскакивали наружу, как я ни сдерживалась при общении с шефом.

Ну а что?

В конце года назвать условно удавшимися можно было максимум три фестиваля из семи, и то с изрядной натяжкой. Откровенно говоря, не будем показывать пальцем, действительно получился один-единственный.

Угадайте чей?

– Да, Алёна, ты была права… Они налажали и будут за это отвечать… Нет, бросить всё и уволиться ты не можешь… – это собственно единственное, что я слышала от начальства в течение декабря в ответ на мое негодование.

Если честно, то после того, как группа активных, молодых и борзых коллег попыталась обвинить меня перед лицом руководства в ненадлежащей подготовке документации и непродуманной программе фестивалей, соблазн уволиться был чрезвычайно велик.

И вероятно, он оказался написан на моем лице крупным шрифтом, потому что Алексей Анатольевич словно бы очнулся от дурмана, в который его погрузили сладкие сказки тех самых энтузиастов, пропихнувших такое совершенно нереальное количество мероприятий в годовую программу.

– Нет, Ален, при всей свободе личности и прочих правах, уволиться тебе никак невозможно. Да, я протупил, это признаю. Естественно, ни о какой твоей вине в провале четырёх фестивалей нет, и наказание получат именно те, кто заслужил. Естественно, это они будут разгребать свои косяки и волочь тему дальше, пока не окупится.

Тут я весьма выразительно скривилась, а мысль продать наработки и попрощаться с «Диалогом» вновь показалась очень соблазнительной.

Шеф словно почуял, что пахнет жареным, и ускорился:

– Раз ты настаиваешь, мы готовы приобрести права на идею, точно так же как и разработанные тобой планы, сметы и программы. Да, всё оплатим, и больше приставать к тебе с этим вопросом не стану. Но, дорогая, обрати внимание, из-за твоей занятости фестивалями, в течение года у нас изрядно просело движение по всем азиатским каналам. Как я и говорил, ты станешь начальником департамента, но, Алена Андреевна, очень тебя прошу за новогодние каникулы сгенерировать какую-нибудь сумасшедшую идею, которая реанимирует всё это направление.

Вот такая, заряженная доверием и ответственностью, а также финансово изрядно обогатившаяся, я и прибыла встречать с семьей Новый год.

Конечно, из-за ноябрьского фестиваля в Кировске, отношения с Борюсиком у нас несколько осложнились. И это было заметно.

Во-первых, муж не поехал со мной, хотя я точно знаю, и Сергей Борисович мне об этом говорил, у них была не такая дикая загрузка, чтобы муж мой не смог вырваться в горы на неделю.

– Алёнка, чего я поеду? Ты будешь вся в делах, а одному кататься меня что-то не прёт. Лучше поработаю так, чтобы к Восьмому марта мы хотя бы отделку первого этажа закончили. Да и мебель хорошо бы туда заказать.

Я была сильно вовлечена в проблемы своего горящего проекта, поэтому удивилась, но не больше, ну и уехала одна.

Во-вторых, вот сейчас, поглядев на ту дерзкую, не побоюсь этого слова, схему, которая вырисовывалась у меня в блокноте, я отчетливо поняла:

– Ближайший год у меня совершенно точно не получится уходить с работы вовремя. Год предыдущий был упущен, и, чтобы не потерять направление, мне теперь придётся вывернуться из шкуры. А возможно, и станцевать канкан для клиентов и контрагентов, ну, или отравить пару крупных конкурентов, для возвращения родного среднеазиатского направления в тройку самых доходных в «Диалоге».

Глава 9: Нервная суета неясного генеза

«Flamma fumo est proxima» (лат.)

«Где дым, тут же рядом и огонь»

Плавт, «Куркулион», Гл. 53.

Да, потеря для меня была огромной, но больше всего я боялась, что мама снова провалится в то ужасное сомнамбулическое состояние, как после ухода бабушки. А кто теперь будет следить за ней?

Но Вселенная вновь показала мне, как мало мы знаем о наших близких.

Боже, храни Эльвиру Эдуардовну!

Эта невероятная женщина своим энтузиазмом и напором не позволила матери закрыться в очередном огромном горе: пока я бегала по инстанциям со всей бумажной и организационной суетой, свекровь сопровождала маму на всех положенных похоронных мероприятиях, помогала ей, поддерживала.

А потом неожиданно явилась ко мне с предложением:

– Алёна, детка, я все понимаю: вы с Боренькой в работе с головой, почти круглосуточно сильно заняты, да и Серёжа мой тоже. Ну, я и подумала тут: а не съездить ли нам с матушкой твоей на воды целебные? Развеяться, обстановку сменить, хотя бы до весны?

– Предложение отличное! А уж как кстати, – пробормотала растроганно, обнимая свекровь с огромной благодарностью.

Я не просто абсолютно не возражала, но и, можно сказать, была счастлива: средства на отдых имелись, а уехать в теплые края да под наблюдение врачей и в хорошей компании – сейчас для мамы это казалось настоящим спасением.

Не откладывая в долгий ящик, и, в общем-то, не трогая финансовые подушки мужа и свекра, я отправила наших прекрасных дам в Кисловодск аж до самого Восьмого марта.

– Карты у вас оформлены, путевки оплачены. А неспешных прогулок на свежем воздухе много не бывает. Так что, надеюсь, вы там замечательно отдохнете. Не тревожьтесь, мы тут со всем разберемся, – обняла я родительницу в аэропорту на прощание.

И мамы улетели оздоравливаться, а вернулись аккурат к большому весеннему празднику, ведь именно в Женский день Сергей Борисович и Борис Сергеевич презентовали нам полностью завершенное родовое имение.

На участке, облагороженном и закрытом забором с коваными воротами, в наличии имелся не только основной двухэтажный дом, но и баня, и беседка для барбекю, и даже небольшая застекленная теплица.

Такой себе маленький, уютный, уединенный рай местного значения для нашей семьи.

– Ай да поместье отгрохали, – восхищались посвежевшие дамы, только что вернувшиеся с курорта.

А я тихо радовалась: мама сейчас была похожа на человека, а не на бледную тень.

Конечно, мужчины – строители – благодетели гордились собой невероятно, а мне совсем нетрудно оказалось их хвалить.

А что? Старались ведь…

– Вы – большие молодцы! Настоящие герои! Прямо мечту создали… Спасибо!

Свекор довольно улыбался, и даже мой в последние месяцы вечно мрачный муж благодушно кивал в ответ на наш восторг.

Дальше мамы, эти удивительные, милые женщины, поразили меня ещё раз:

– Аленушка, мы тут с Эльвирой прикинули да решили, что пришло наше время немножечко уже о себе подумать, – внезапно заявила родительница. – Вроде все основное, обязательное для женщин, мы выполнили: образование, замужество, дети – все есть. Можно теперь, наконец-то, заняться чем-то приятным.

– Неожиданный поворот, конечно, но я одобряю, – осторожно заметила, предвкушая просто громадный сюрприз.

И да, он таки превзошел все мои предположения.

– Это я к чему? – улыбнулась мама. – Мы останемся, наверно, жить здесь «на постоянку». Клумбы разобьем, цветы посадим, зеленушку какую-то в теплице разведем… А по вечерам вышивать да вязать на террасе будем. Летом сборы травяные сушить…

Я могла только хлопать глазами, слушая довольно подробный и продуманный план. Но, конечно же, никаких возражений не имела, поскольку до сих пор сильно тревожилась из-за того, что мама оставалась одна без компании и присмотра.

– А отлично получится. Они тут и друг за другом приглядят, и за домом тоже, – усмехался свекор, который точно так же как и Боря, работал теперь практически по четырнадцать – шестнадцать часов в сутки.

Ну и сильно переживал, так как супруга его преимущественно скучала в одиночестве.

Удивительно, но получилось очень… мило.

С Борей и Сергеем Борисовичем мы приезжали в гости к нашим прекрасным дачницам в пятницу вечером, а возвращались в город порой даже в понедельник. Выходные на свежем воздухе с ритуальной субботней баней и обязательным мясом на углях, в деревенской очень условной тишине, помогали разгрузить мозги, дарили не только узорную шаль или новый шарф, но и покой уставшей душе.

Потому что жизнь, кипевшая в мегаполисе, несмотря на карьерный рост и общий довольно высокий уровень нашего с мужем благосостояния, чем дальше, тем меня сильнее напрягала. Практически тяготила.

– Да, пожить тут с вами было бы здорово, – несколько раз признавалась я мамам, а они радовались и к следующему визиту предлагали мне какой-нибудь сумасшедший план, начиная с немедленного увольнения и переезда, до перехода на «удаленку».

Глава 10: Ах, эта свадьба! Оловянная…

«Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь»

В. Даль «Пословицы русского народа»

Поскольку мать со свекровью в город наезжали раз в году – ко всем врачам разом, то для поддержки при подготовке большого гульбища пришлось призвать Светку.

Ну а кто еще меню заценит на предмет достойности?

Так что я набросала в ежедневнике план мероприятия, основные требования к месту проведения, пожелания и допущения. Ну и список гостей примерный. Да, и приступила к процессу организации юбилея. Такого, чтобы все ахнули!

– Я всегда тебе говорила, твой Борюсик – идеальный мужик! – фыркнула Светка, прихлебывая игристое.

Наконец-то, мы с подружкой состыковали планы и выбрались пообедать в недавно открытом ресторане, где теперь изучали меню, хихикали и болтали. Мое настроение в последнее время выдалось не так чтобы особо веселым, но я прекрасно понимала: мир не обязан был его терпеть, поэтому сарказм и ядовитые комментарии свои сдерживала изо всех сил.

На работе у меня, конечно, дым стоял коромыслом, но десять лет свадьбы – серьезная причина, чтобы взять маленький отпуск и организовать праздник. Тут даже начальник махнул рукой:

– О чем речь? Конечно, бери сколько нужно дней. Надеюсь, мы с супругой приглашены?

Конечно, какая свадьба без дорогих коллег? Поэтому я заверила руководство, что они – первые после родственников и с очень условно спокойной душой ушла сразу: и с работы, и в отпуск.

– Муж и тебя балует, и на гулянья семейные денег не жалеет, – восхищенно вздохнула подруга.

Я не спорила – сил и желания не было, а она все никак не успокаивалась:

– И на моря-то вы два раза в год выезжаете, и на работу тебя возит, про меха и украшения я и не говорю. Не мужик, а золото!

В свете последних событий, хотелось сказать:

– Не в этом счастье!

Но, по большому счету, все же Борюсик мужем был хорошим, однако не идеальным. Ведь все мы – живые люди, со своими несовершенствами, тайнами, ошибками и слабостями. А дорогой супруг в последнее время изрядно раздражал и порою даже бесил.

– Думаю, здешнее меню вполне устроит и свекров, и матушку, – еще раз прочла предложенный для торжества перечень блюд. – И в бюджет вписываемся.

Светка уже все оценила, самое любопытное заказала, так что сейчас блаженно жмурилась, смакуя деликатесы. И естественно, довольно кивнула, салютуя бокалом:

– Все вкусно, место шикарное. Боре должно понравиться.

Ох уж этот Боря.

– Честно? Думаю, ему бы больше понравилось, если бы я немедленно уволилась, осела дома и готовила бы ему разносолы на постоянной основе, – тихо фыркнула, потому что такая перспектива для меня была смерти подобна.

И муж это знал, но, тем не менее, периодически с этим предложением выступал. Вот ради чего? Ведь со своей идеей он бывал регулярно и вежливо посылаем.

Но в целом по поводу торжества муж не сильно привередничал – это правда. Вот два дня назад, когда я, по дороге домой с работы, завела разговор о юбилее, Борис хмыкнул:

– Ты же знаешь, мне главное, чтобы все гости поместились, были сыты-пьяны и не скучали. Так что выбирай, Ален, на свой вкус. Денег я тебе сброшу, если окажется маловато, скажи. Все же десять лет вместе. Это, кстати, что за свадьба?

Я полезла в интернет и вскоре выяснила:

– Говорят: оловянная или розовая. Прочная, но нежная.

– Ну и отлично, – усмехнулся муж, – оловянных украшений, конечно, дарить не буду, но розовые розы, почему нет?

После этого супруг прислал денег и посчитал свое участие в подготовке торжества достаточным.

Лдано, сама справлюсь. Как всегда.

В целом, заведение меня устроило: адекватное соотношение цены и качества, приличный антураж, не так чтобы «в золоте и дорого-богато», но на достойном уровне. Договорились с управляющим мы быстро, и все должно было пройти хорошо.

В день торжества, встречая аж сто пятьдесят гостей, то есть родню, друзей и деловых партнёров мужа, я и не подозревала, какой невероятный сюрприз приготовил мне дорогой супруг.

Откровенно говоря, до сих пор я полагала, что Бориса я знаю достаточно хорошо, равно как и понимаю, и предсказываю. Но Вселенная, видимо, решила меня изрядно… удивить.

Нет, понятное дело, проснулись мы в спальне, уставленной корзинами с розовыми розами, но Боря, после праздничного утреннего исполнения супружеского долга, хитро сверкнул глазами:

– Тысяча и одна роза. Это, конечно же, ещё не всё, милая. Главный подарок получишь на банкете.

По пустякам я с мужем никогда не спорила. Сказал глава семьи – на банкете? Значит, собираемся, наряжаемся и терпеливо ждем, сидя рядом с супругом во главе стола.

А потом время полетело незаметно: под руководством опытного ведущего тосты и блюда сменяли друг друга, народ весело гомонил.

Тот самый момент наступил неожиданно под марш Мендельсона и громогласное:

Глава 11: По дороге разочарований

«Сгорел сарай, гори и хата»

Пословица

Вышла в зал я, изо всех сил стараясь удержать лицо, и как мантру, повторяя про себя:

– Это не я дефектная, это у Бори убогие запросы.

А потом остановилась рядом с тележкой, на которой возвышался торт, взяла у официанта огромную зажигалку в форме пистолета и горько усмехнулась, обведя гостей взглядом:

– Так удачно, что наши самые близкие люди сегодня здесь собрались. Поэтому важные и последние новости вы все узнаете сразу. Итак, Борис Сергеевич нашел свое настоящее счастье в лице Светланы – идеальной женщины с его точки зрения. Как вы понимаете, мне очень хочется сжечь всё вокруг, но ограничимся этим прекрасным тортом.

Оболочка вспыхнула вмиг, и, после недолгого сияния, в центре подноса осталась только лишь круглая плетёная корзина с крышкой.

Подошла ближе и очень осторожно заглянула внутрь, поскольку, с учетом недавно преподнесённого сюрприза, от мужа я теперь готова была ожидать что угодно, вплоть до королевской кобры на дне корзинки.

Но нет, там обнаружился всего лишь крохотный пёсик.

Я не очень разбиралась во всех этих карманных породах, но предположила, что это, вероятно, той-терьер, так как много слышала восхищения и восторгов от Светки, которая давно мечтала именно о такой собачке. Но дети, не очень большая жилплощадь и сильная занятость всё никак не позволяли ее завести.

Ха-ха-ха.

Теперь ей достанется Борюсик, а мне снова – ее мечта.

И кто здесь неудачница?

В этот момент в зал явился полыхающий ушами взъерошенный и злющий муж, которому хватило ума не тащить любовницу с собой.

Так как народ моим заявлением был ошарашен и срочно нуждался в пояснениях, то все гости повернулись к нему мгновенно.

– Борис Сергеевич, я уже сообщила нашим близким и друзьям о том, что вы обрели свой женский идеал, и мы с вами в ближайшее время разводимся, поэтому можете не утруждаться, – улыбнулась мужу, салютуя бокалом.

Зло сверкнув глазами, Борюсик собирался ответить мне что-то резкое, но тут увидел, как его мать медленно поднимается из-за стола, держа в руке бокал с соком, и застыл.

А дальше Боря от матушки подвоха не ожидал и просто не успел среагировать. Эльвира Эдуардовна стояла чётко напротив него, и разделял их только праздничный стол.

– Ах, ты, засранец, – звонко припечатала свекровь и выплеснула в лицо сыну содержимое бокала.

Пока Борюсик обтекал, Эльвира Эдуардовна, прихватив за руку мою мать, выбралась из-за стола, практически на крейсерской скорости его обогнула и добралась до меня. Тут она свободной рукой указала на трясущегося в корзине собакена:

– Забирай зверя, Алёна, и поехали. Девочки, нам здесь делать нечего.

Мы с матерью так обалдели, что покорно проследовали за мечущей из глаз молнии, фурией.

Сергей Борисович нагнал гневающуюся супругу уже в гардеробе и только собрался что-то сказать, как Эльвира Эдуардовна хлестнула его поперёк груди своим палантином:

– Не смей защищать этого засранца! – прорычала всегда довольно мирная в быту женщина, которую я знала больше десяти лет.

– Элечка, все могут ошибаться, ты понимаешь. Боря был категорически неправ. Он обязательно извинится, – начал увещевать свекор.

– Ты ещё скажи, что он больше так не будет, – прошипела ему в ответ жена.

Мы с мамой, изрядно впечатлившись, довольно быстро собрались, а когда свекровь заметила, что мы уже готовы, то ткнула в мужа пальцем и фыркнула:

– Не смейте показываться мне на глаза, пока не привезёте соглашение о достойном разделе имущества. И не вздумайте хитрить. Серёжа, ты меня знаешь. Есть принципиальные моменты. Здесь на моё снисхождение не рассчитывайте!

После этого свекровь повелительно кивнула нам в сторону выхода:

– Идёмте, девочки.

И мы, совершенно обалдевшие, наплевав на толпу взбудораженных и что-то вопящих гостей, удалились.

Стоило нам устроиться в такси, как Эльвира Эдуардовна на мамину попытку начать разговор только отмахнулась:

– Сейчас доедем и обсудим.

Я очень удивилась, что направлялись мы к нам домой, но свекровь, поднимаясь на лифте, криво усмехнулась:

– Пока соглашение не подпишем, отсюда никуда, чтобы он лахудру свою не приволок, территорию занять.

Я, честно говоря, была в шоке от подобного предположения, а Эльвира Эдуардовна на мгновение скривилась, как от боли, и тихо добавила:

– Надеялась ведь никогда не вспоминать, а придётся. Но что уж теперь…

А дальше мы узнали, что много лет назад, когда Боренька только родился и оказался полностью заботой матери, из-за отсутствия бабушек и нянек, Сергей Борисович решил:

– Дома грязно и шумно, а в холодильнике пусто. Я вечно недовольна, а ребёнок все время орёт. Решил он поискать, где жизнь полегче да послаще. В итоге покружил да пошарахался и домой вернулся через три месяца. Каялся, в ногах валялся, даже денег мне на помощницу по хозяйству выделил.

Глава 12: Разговор слепого с глухим

«…в наши дни, когда все осложнилось...

Нам остаются попытки. Остальное не наше дело…»

Т.С. Элиот «Четыре квартета» «Ист Коукер»

Мамы в последнее время по состоянию здоровья могли себе позволить исключительно минеральную воду или чай, поэтому со спокойной совестью одним махом допив все игристое, я вышла в прихожую на звук открывающейся двери.

По-прежнему взъерошенный, но уже не красный, хотя и мрачный Борис заявил с порога:

– Это несерьезно, Ален! Не будем сейчас про скандал, что ты учинила в присутствии важных людей, испортив праздник…

Глаза мои раскрылись и округлились до состояния блюдец.

– Я? Учинила скандал? Испортила праздник? – переспросила удивленно, а он тут же согласно закивал.

Интересно, Борюсик чего там такого выпил забористого по дороге? Не успела спросить, как пока еще муж привычно скинул куртку и продолжил бубнить:

– Мы с тобой столько лет вместе, все у нас отлично. Не бедствуем, дачу, вот, только достроили, да я даже собаку тебе купил. Думал, будешь заботиться, меньше работать, дома чаще бывать…

Видимо, поводов обалдеть у меня сегодня было недостаточно, так что я решила уточнить:

– Собаку? Любимой Светиной породы? Мне?

А потом, увидев его непонимание, глубоко вздохнула и обозначила позицию сразу:

– Я не просила. Никогда у тебя ничего не просила, кроме честности, Боря. И после твоего отвратительного поступка…

– Прости, милая, как-то глупо получилось, – осознав, что я с распростёртыми объятиями к нему не бросаюсь, вежливо улыбаться и делать вид, что все в порядке, не планирую, ну и с дороги не ухожу, Борис перешёл к извинениям.

Таким же пустым и дурацким, как и вся ситуация в целом.

Увы, в нашем обществе на протяжении многих лет как оказалось принято?

Если мужик хорошо зарабатывал, репутацию имел приличную, да и просто считался нормальным, жена его, по мнению окружающих, обязана была радоваться, что он, такой распрекрасный, когда-то выбрал ее.

Не имело значения, что этот кадр мог втихаря бухать, шляться, где и с кем попало, да хоть бы и воспитывать жену периодически, переходя то на личности, то к рукоприкладству.

Женщине, чтобы хоть что-то значимое собой представлять для окружающих, до сих пор желательно, читай – обязательно, нужно быть замужем. То есть «плохонький, да свой», «хоть такой», «пусть будет», «так положено», «все так живут», все эти ужасные, жестокие и отвратительные установки по-прежнему процветали в умах населения.

К огромному сожалению.

А тех, кто рисковал выйти за рамки, добиваться успеха без помощи или поддержки мужчины, всячески затирали, принижали и… обижали.

Все еще.

И это происходило в просвещенном двадцать первом веке.

Ага.

Вот что могла сейчас сказать о себе?

То, что мама не ругалась, не стыдила, не просила «быть мудрой и понимающей», а свекровь сразу решительно указала курс на развод – все это позволило мне стоять в нашей прихожей гораздо спокойнее и увереннее, чем я могла представить еще пару часов назад.

Да, а ведь первая же мысль была: сбежать в отель и оттуда подавать заявление на развод. Именно так я решила, стоя на пороге гардероба в ресторане.

– Получилось отвратительно, – усмехнулась, вспомнив свои впечатления от его низкопробного порно. – Но отрезвляющее.

Борис шагнул ко мне, раскрывая объятия:

– Алёна, я был неправ. Я очень виноват. Но пойми, я же нормальный мужик! Я не могу вечно ждать, когда ты из-за работы своей бесконечной меня увидишь и уделишь время. Да, вышло по-дурацки. И это, конечно, несерьезно. Я, естественно, готов искупить случившееся, как ты сочтешь нужным.

Чуть не стошнило от мысли, что сейчас он коснётся меня теми руками, которыми недавно трогал Светку за все места. И, возможно, не единожды.

– Ты же понимаешь, что я действительно считаю нужным? Цивилизованно развестись. Быть с тобой даже просто рядом, я больше не смогу точно. Если ты хочешь сохранить хотя бы видимость приличий, давай мирно договоримся и разойдёмся.

Как он удивился, это что-то!

– Нет, – негодующе рыкнул. – Брось этот бред! Какой развод? С ума сошла? Все вокруг не без греха, а живут прекрасно. Вот и мы тоже будем. Быт у нас давно устроен, все отлично. Ладно, не хочешь ты дома сидеть, работай, не возражаю. Но пустить к черту налаженную жизнь из-за какой-то мелочи?

– Это не мелочь, – вдруг раздалось из коридора, и в прихожую шагнула Эльвира Эдуардовна. – Это подлость. Предательство. Грязь. Свинство. И сто килограмм дерьма в вашей постели.

Я мрачно хмыкнула, вспомнив подружку.

– Ох и дура ты, Алена Андреевна! Натуральная! Сама притащила эту троянскую кобылу в дом, – промелькнуло в голове.

Однако мысль, что «все к лучшему» там уже прочно обосновалась, поэтому я сейчас только злилась на мужа, да.

Глава 13: Цыганочка с выходом

«Труднее всего, когда жизнь реальна.

Прошедшее, как и будущее,

Ненаставшее и наставшее,

Всегда ведут к настоящему...»

Т.С. Элиот «Четыре квартета» «Бернт Нортон»

Мелодичная трель звонка разлилась по квартире, а я, с трудом разлепив один глаз, с изумлением уставилась на часы:

– Боже, семь утра! У меня, вообще-то, отпуск. Кого принесло в такую рань? Если опять Борюсик, на фиг спущу с лестницы…

Пока все эти мрачные мысли проносились в голове, я услышала, как по коридору пролетела к входной двери гневающаяся свекровь. А потом мне выпал шанс удивиться ещё раз.

Что-то взревело в прихожей:

– Как ты, наглая, беспринципная дрянь, посмела явиться сюда?

О-ля-ля, неужели Светка совсем берега потеряла и приехала вселяться в мою квартиру? Вот это номер.

Я накинула халат и распахнула дверь в коридор.

– Эльвира Эдуардовна, вы понимаете, Бореньке нечего надеть… – ныла бывшая подружка.

– А зачем ему в твоей компании одежда? – ядовито процедила свекровь. – Скройся с глаз моих, провались, чтоб тебе пусто было, подлая ты тварь!

Я все ж таки решила выбраться в прихожую, полюбопытствовать, поэтому поспешила вперед по коридору.

Издалека нарастало какое-то Светкино сюсюканье, а потом вдруг раздался звонкий, будто бы гневный лай и даже рык.

Не успела я удивиться, что наша карманная мелочь может издавать такие звуки, как прозвучало злое и бескомпромиссное:

– Вон отсюда!

И дверь хлопнула.

Когда я выскочила в прихожую, мне показалось, что пряди волос на голове Эльвиры Эдуардовны жили своей жизнью, очень сильно напоминая самую знаменитую медузу в истории. Ну и немножечко символ торговой марки семейства Версаче.

– Вот ведь наглая девка, – гневно раздувая ноздри, прошипела свекровь, а Хани на её руках согласно тявкнул.

Не могла не улыбнуться, такие они были классные.

– Ну, раз вы её успешно послали, пойду я, займусь завтраком…

– И то дело, – пробормотала Эльвира Эдуардовна. – Сейчас умоюсь да адвокату позвоню. Раз эта тварь рискнула сюда заявиться с такими претензиями, нечего тянуть и ждать от моего сына каких-то разумных действий…

– Если честно, то после вчерашнего, я уже ничего хорошего от Бори не жду, – грустно проговорила я в спину его достойной матушки.

Она тут же развернулась:

– Видишь ли, какая беда, Алёна, и я тоже. Ни от сына, ни от мужа ничего хорошего теперь не жду. И, вот как странно вышло: скоро пятьдесят пять, жизнь позади, а у меня, получается, никого родного не осталось…

Абсолютно не раздумывая, бросилась и обняла эту удивительную женщину, а Хани выразительно тявкнул: мол, ты чего? Я же есть!

Немножко друг друга поддержав, мы быстренько разбежались приводить себя в порядок, и через некоторое время все встретились на кухне, где моя матушка, налив в миску нашей новой заботы свежей воды, устроилась у окна, выходящего во двор.

– Отлично, хорошо, что ты помнишь. Вот там и сиди пока, – порадовалась Эльвира Эдуардовна. – Сейчас быстро позвоню, а ты следи за обстановкой…

Я не очень поняла, что там мамы такое обсуждали и к чему готовились, поэтому принялась за организацию завтрака, то есть сварила кофе и достала из холодильника деликатесы, приготовленные для вчерашнего романтического позднего ужина.

– Сырные рулетики и креветки в кляре мы и без Борюсика съедим, – хмыкнула, глядя на наш удивительный завтрак.

Минут через пятнадцать, когда кофе был готов, а стол накрыт, вернулась свекровь:

– Значит, девочки, история такая: адвокат приличный, по знакомству вместо «пятьдесят на пятьдесят», у нас аванс будет тридцать процентов от стоимости его работы. А остальное, возможно, удастся стрясти с другой стороны, – она показала руками кавычки. – В целом наша задача сейчас: составить пожелания по разделу имущества и отправить вместе с копиями документов. Паспорт, свидетельство о браке и всякое такое. Перечень мне пришлют.

Мы с мамой покивали, хотя скорости, с которой все в жизни менялось, в очередной раз удивились. Я-то всегда думала, что Эльвира Эдуардовна – такое очень-очень спокойное, тихое озеро. А там, оказывается, вон какие страсти бушуют в глубине.

После того как мы позавтракали, составили для адвоката перечень и отправили его вместе с необходимыми документами, свекровь, которая приняла на себя командование парадом, постановила:

– Значит, мы тут посидим, чаек попьем да поболтаем, а ты, Алёна, пробегись по дому, погляди, чего там у вас в сейфе творится, да проверь все свои украшения. А лучше собери их да в сумку сложи.

Совет был здравый, поэтому я, запустив посудомойку и убедившись, что Хани тоже позавтракал, оставила его в компании чаевничающих дам и отправилась с ревизией по квартире.

Примерно через полтора часа все ценное и памятное для меня было собрано, важные документы и мои личные вещи – тоже. А ещё я успела переговорить со своим руководством.

Глава 14: Семейное… преобразование

«Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать, и смеяться»

А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц»

Всё-таки отличная вещь – ночные перелёты, пусть и длительные.

Наш с коллегами рейс стартовал чуть за полночь из «Пулково», и вот очень неожиданно много-много лет спустя я теперь летела обратно. Не просто в страну, где родилась, но в город, который покинула поспешно, с разбитым сердцем и очень давно, с мыслями никогда и ни при каких обстоятельствах туда больше не возвращаться.

Но у Судьбы оказались свои планы, а ещё она очень любила пошутить, как выяснилось. Поэтому я долго перебирала в уме и обдумывала все, произошедшее за последние дни в моей жизни, пока не заснула после позднего ужина.

Нервное сейчас наступило время, и я почему-то вечно забывала поесть. Хорошо, что рядом оказывались те, кто следил за моим питанием: то мамы, то, вот, стюардессы.

На самом деле, когда вчера Сергей Борисович и Борис Сергеевич заявились к нам около полудня, можно сказать, мы с мамами были готовы.

Да, я не оговорилась. После всех сумасшедших событий последних дней я поняла для себя кое-что очень важное.

– Эльвира Эдуардовна, вы – удивительная женщина: потрясающая, чуткая, заботливая, внимательная. Это я знала всегда, но ещё вы честная, самоотверженная и невероятно сильная, – проговорила, стоя посреди кухни и сжав руки свекрови в своих ладонях. – Я должна, но ещё и сама хочу это сказать. Вы мне стали как вторая мать.

Она на мгновение прикрыла глаза, а когда вновь на меня посмотрела, по её лицу медленно покатились слёзы.

– Поэтому сейчас, именно сейчас, когда всё так тревожно, странно и непонятно, хочу узнать: могу ли я звать вас мама Эля? И я очень прошу вас, если это не расходится с вашими планами, после окончания процедуры развода, остаться нашей с мамой семьей.

Моя чудесная свекровь улыбнулась сквозь слезы:

– Спасибо, Алёнушка. Конечно, можешь звать как хочешь. Вы с мамой – прекрасные люди, и я благодарна за предложение. Вы действительно моя семья.

Здесь мы втроём чуть-чуть поплакали, обнявшись, но потом, услышав скрежет ключа в замке, свекровь словно схватилась:

– Ну-ка, девочки, приводим себя в порядок. Хорошо, я дверь заперла так, что снаружи они её не откроют.

Я улыбнулась ей и подмигнула:

– Ничего. Постоят, подождут.

Мы быстро разбежались умываться, а потом, на требовательный пятый звонок все собрались в прихожей. Даже Хани прискакал, а мама Эля тут же подхватила его на руки.

Лишь когда свёкор и всё-ещё-муж вошли в квартиру, я поняла, что это был очень хитрый ход.

На руках моей второй матери присутствовал тот, кто был категорически против конкурентов, желающих Эльвиру Эдуардовну обнять. Все поползновения в эту сторону как от Сергея Борисовича, так и от Бориса Сергеевича Хантер встретил звонким, сердитым лаем.

– Ха-ха-ха, попробуй подойди! – мысленно посмеялась, наблюдая за окружающими.

А моя матушка неожиданно взяла на себя сложную роль беспристрастного наблюдателя, поэтому, вежливо улыбнувшись, спокойным голосом пригласила:

– Проходите в кухню. Выпьем чаю.

И мы с мамами, проверив, что дверь закрыта, поспешили расположиться за столом первыми.

Мужчинам на нашей территории пришлось принимать наши правила.

Подобное поведение и отношение к противоположному полу было немыслимо для меня, воспитанной исключительно в патриархальном стиле, ещё месяц назад.

Я должна была улыбаться, вдохновенно кивать, проводить прибывших в ванную комнату, подать свежие полотенца, помочь устроиться за столом, тут же достать самые лучшие чашки из парадного сервиза, уточнить, какой именно чай желают гости, заварить его и красиво сервировать.

Только после этого налить что-то в свою чашку и присесть с краешка.

Сейчас мы с мамами расположились вдоль длинной стороны стола, на диване, причём эти прекрасные женщины запихнули меня в середину. А сами церберами устроились по бокам.

Даже Хани проигнорировал свою лежанку, куда его определила Эльвира Эдуардовна, и очень быстро с помощью лапы вынудил подхватить его на руки.

– Девочки, так рады вас видеть, – вдруг широко улыбнулся Сергей Борисович.

Впервые никто его радость не разделил. И свёкор заметно увял, ощутив изрядное похолодание.

– Вы понимаете, мне ужасно неприятно. Мы все оказались в непростой ситуации, но я уверен, мы с вами – взрослые, адекватные, серьезные люди и, безусловно, обязательно разберемся и договоримся ко всеобщему удовольствию.

Пока Борин отец вежливо всё это проговаривал, я обратила внимание, как синхронно скривились матери. Да и у меня в голове сразу же образовалось несколько чётких предложений, которые, с моей точки зрения, давали характеристику сложившейся ситуации. И сплошь с непечатными оборотами, нужно заметить.

– Сергей, все в курсе твоих дипломатических талантов, – усмехнулась Эльвира Эдуардовна. – Но здесь и сейчас мы собрались совсем по другому поводу. Вот – контакты адвоката. Вот – предложение по разделу имущества. Ознакомьтесь. Давайте действительно договоримся и этот неприятный вопрос закроем.

Глава 15: Вперед – назад

«Где б я ни странствовал, везде припоминаю

‎Мои душистые леса.

Болота и поля, в полях – от края к краю –

‎Родимых кашек полоса.

Где б ни скитался я, так нежно снятся сердцу

‎Мои родные васильки.

И в прошлое открыв таинственную дверцу,

‎Схожу я к берегу реки.

У старой мельницы привязанная лодка, –

Я льну к прохладе серебра.

И так чарующе и так узывно-чётко

‎Душа поёт: «Вернись. Пора».

К.Д. Бальмонт «Где б я ни странствовал»

Город детства встретил меня ярким солнцем и невероятной, для давно привычной мне весны, температурой «плюс двадцать по Цельсию».

Учитывая, что в оставленном ветреном и дождливом Петербурге было от силы «плюс семь», этот факт с самого начала настроил меня на некий позитивный лад. Я, вообще, когда согреваюсь, изрядно добрею, м-да.

Вспомнились тут еще и напутствия мам, которые неожиданно приехали вместе со мной в аэропорт после того, как к нам явился «муж на час» и заменил замки на входной двери.

По требованию свекрови.

– Не будем рисковать, – фыркнула эта удивительная женщина.

И вот, зарегистрировавшись, сдав багаж и очутившись перед входом в зону паспортного контроля, я выслушала последние наставления от двух самых близких и дорогих мне людей.

– Алёнушка, лети спокойно, занимайся делами. Мы здесь разберёмся, – Эльвира Эдуардовна поцеловала меня в макушку, крепко обняла и на всякий случай перекрестила.

– Так должно было когда-нибудь случиться, – мама постаралась незаметно смахнуть слезинку, потом чуть прижала меня к себе и грустно улыбнулась. – Не позволяй тёмному и горькому прошлому испортить тебе настоящее и тем более – лишить будущего.

Я мгновенно насторожилась: к чему этот лихой разворот? Что-то осталось не озвученным с тех давних времен нашего переселения?

Мама выразительно скривилась:

– Никогда не доверяй тем, кто, ради своей выгоды, обманул хоть раз. Ты же знаешь, что лиса меняет шкуру, но не нрав[1]? Ты справишься, милая, обязательно. Помни, пожалуйста, что ты – сильная и смелая, хороший специалист и настоящий профессионал, что бы кто там себе ни думал.

Изрядно недоумевая, обняла еще раз этих замечательных барышень и потопала вглубь здания аэропорта, пытаясь представить: что же меня там, на родине, ожидает?

Ничего путного не надумала, одни сплошные ужасы.

– Ладно, посмотрим, кто там… активно линяет, – решила, что на месте разберусь.

И полетела.

Нужно отметить, что рабочую группу начальник подобрал мне достойную: все пятеро ребят из делегации были хорошими специалистами в своих областях, которые должны были представлять на презентации нашего дерзкого проекта, со всеми у нас были довольно ровные рабочие отношения.

В целом, глядя на компанию, которую минивэн принимающей стороны вёз по узеньким зелёным улицам города моего детства, в душе появилась надежда на лучшее. И я постановила: заранее себя не пугать.

У нас должно получиться.

Мы подготовились.

В наличие отличные идеи, сильная проработка деталей и очень устойчивая позиция. Тем более, это – уникальный проект. А репутация «Диалога» и опыт работы – наш большой плюс, опять же.

Подбодрив и успокоив себя таким образом, я уставилась в окно, потому как это неожиданное путешествие «по волнам моей памяти» сейчас действительно было кстати.

Пока никак не анализируя, не делая выводов или замечаний, я просто наблюдала, запоминала и изучала.

Всё-таки столько лет прошло.

Да, какие-то места за окном микроавтобуса оказались узнаваемы и весьма, где-то пришлось порядком удивиться, а некоторые кварталы вызвали умиление и щемящий восторг, словно и не было всех этих лет... Будто бы я еще юна, наивна и счастлива.

Но, ожидая коллег на крыльце и внимательно изучая новую, сияющую бело-золотую монументальную гостиницу, что располагалась на месте частного сектора, неподалеку от одного из хорошо знакомых мне парков, хмыкнула:

– Неизменность – это иллюзия. Все уже давно не так и не там. Мы стали другими: и город, и я.

А чуть позже, понаблюдав за народом в холле гостиницы, отчетливо поняла:

– Чтобы привезти шефу подписанный договор, нам нужно будет найти общий язык заново. И побыстрее.

Процесс заселения прошел привычно и буднично, а к нашему огромному счастью встреча со стратегическими партнёрами была назначена на час дня.

При условии, что в гостиницу мы прибыли в девять утра, время для манёвра и полноценной подготовки у нас было.

– Так, ребята, давайте определимся с основным и срочным, сверим часы, да пойдём в душ и собираться, – как ответственная за эту миссию, вынужденно взяла управление процессом на себя.