Бывшие. Это (не) мой сын!

Пролог

Марианна

— Спасла? Ответь, Мари! Моя дочь жива?! Скажи, что да…

Отрицательно качаю головой. Не могу произнести это вслух.

— Мне жаль. Малышка погибла на месте. В момент аварии. Удар пришёлся на живот матери. Разрыв внутренних органов, кровотечение, болевой шок, остано…

Не договариваю. Герман хватается за волосы и начинает дико орать.

— Не-е-ет! Всё ложь! Это ты! Ты убила мою дочь! Отомстила?! Чем ребёнок-то тебе помешал?! Да как ты посмела, стерва?! Как могла из ненависти к отцу не спасти ангелочка?

Не выдерживаю таких обвинений. Не получается сдержать слёз.

— Я пыталась, Герман, клянусь. Но она уже была мертва. Посмотри протоколы УЗИ. Мать я спасла. Завтра сможешь её навестить.

— Заткнись! Не строй из себя святошу! Отомстила… Я послал тебя на аборт, лишил ребёнка… И вот ответка. Теперь ты лишила меня дочери! Намеренно не спасла её! Ненавижу!

Герман одним рывком прижимает меня к стене. Зло смотрит в глаза, проводит пальцами по моим мокрым щекам.

— Плачешь? С того, что раскусил? – рычит в лицо.

Бывший так близко и так страшен…

— Нет. Я… Герман, клянусь, я не виновата.

— Тебе нет веры! – заводит ладонь за моё ухо, сжимает затылок и резко дёргает за волосы назад. – Стерва! Ненавижу, а когда-то так любил! Слепец… – рычит прямо в губы.

Чувствую его горячее дыхание. Его ярость.

Пугаюсь так, что не получается вымолвить ни слова.

Еле дышу.

Смотрю в мечущие молнии глаза. Когда-то этот взгляд был полон нежности и любви.

Так мне казалось до тех пор, пока Герман не бросил меня, беременную, обвинив в измене, которой не было.

Раньше в такой позе бывший набросился бы на меня с поцелуями, а сейчас, кажется, готов придушить…

Раньше всё было иначе. До того рокового вечера…

От автора:

Мои любимые читатели!

Приветствую вас в своей новой драме!‍❤️‍

История будет очень эмоциональной!

Нас ждут тайны прошлого, много стекла и драмы, сложный выбор и обязательный ХЭ!

Тут всё не так просто, как кажется на первый взгляд!😉

У героя есть мотив так поступать.

У него своя тайна…

Буду очень рада вашим лайкам и комментариям!‍❤️‍

И рекомендую подписаться на меня, чтобы не пропустить интересные новости, розыгрыши и скидки!

Приятного чтения!

С любовью, ваша Василиса!‍❤️‍

Глава 1

Марианна

В тот роковой вечер четыре года назад

Как же я его люблю!

Герман самый добрый, понимающий, заботливый, нежный и ласковый мужчина на свете.

Мой герой. Он всегда защищал меня. С самой первой встречи.

С ним я как за каменной стеной.

В свои двадцать шесть я ещё никогда не испытывала столь сильного чувства ни к одному мужчине. Правда, до любимого у меня был Славка. Но связь с одногруппником продлилась недолго. Мы скорее играли в чувства, набивали шишки. Он был моим первым, но не стал кем-то большим.

Славка предал нашу любовь, загуляв с Дашкой. Я долго горевала, копалась в себе, пыталась найти изъян, не понимая, за что он так жесток. А после до меня дошло! Славка никогда меня не любил, ему просто нужна была девушка-заучка, чтобы подтянуть оценки. И так и вышло бы, ни спали я их с Дашкой на студенческой вечеринке.

Но это предательство пошло мне на пользу: разочаровавшись в мужчинах, я с головой погрузилась в любимую хирургию и добилась значительных успехов. Это признают и профессора в меде, и практикующие хирурги в клинике, где я прохожу ординатуру.

Там мы и познакомились с Германом. Он проходил плановый осмотр и защитил меня от распускающего руки интерна.

Это была любовь с первого взгляда. У нас довольно быстро завязался роман. Герман провожал меня до дома, приглашал на свидания…

Он такой романтик. Каждое мгновение рядом – просто нереальное счастье! С любимым я забываю обо всём на свете. Даже обожаемая хирургия уходит на второй план.

Есть только мы!

От одного его страстного взгляда я мгновенно загораюсь. Никто никогда так на меня не смотрел. С таким обожанием, трепетом и любовью. Это невероятно, потрясающе, просто волшебно.

Чувствую себя принцессой из сказки!

Со Славкой такого и близко не было. То был парень для статуса, чтобы девчонки на потоке не смотрели косо. А Герман – любовь всей моей жизни!

Одно обидно, что я подарила свою невинность не тому. Знай всё наперёд – близко не подпустила бы к себе этого ловеласа…

Правда, Герман успокоил меня, что у нас впереди вся жизнь. И он много в чём станет моим первым. И я поверила.

Доверила своё сердце, вновь открылась чувствам…

И вроде бы взрослая девушка, заканчиваю обучение в ординатуре, даже есть вариант шикарного трудоустройства в клинике, а влюбилась как восемнадцатилетняя школьница!

Смотрюсь в зеркало заднего вида. Вроде бы всё идеально: красиво уложенные локоны, вечерний макияж и горящий от счастья взгляд.

Через пять минут буду на месте.

Сегодня Герман назначил мне романтическое свиданье в нашем любимом ресторане. Предлагал забрать прямо из клиники, но я решила сперва заскочить домой и навести марафет.

Надела лучшее вечернее платье, чулки и даже туфли на шпильках. Скоро мне нельзя будет в них ходить, но пока ещё покрасуюсь.

Герман обещал приятный сюрприз. Но и я приготовила ему самый лучший на свете подарок: новость о малыше!

Сегодня будет особенный вечер! Самый лучший в нашей жизни!

Скоро я увижу, как засияют от счастья его глаза. Эта новость точно перевернёт наши жизни.

Герман будет в восторге!

Я же замечаю, как он смотрит на малышей на площадках, как иногда играет с сыном друга. Любимый явно хочет своих. Да и его мама в нашу последнюю встречу намекнула, что ждёт не дождётся внуков. Она замечательная женщина и точно станет заботливой бабушкой.

Жаль, едва трудоустроюсь, придётся быстро уходить в декрет. Я планировала поработать года два на репутацию. Теперь придётся сделать это за полгода. Но не страшно. Главное, поддержка любимого и наш малыш.

Его зачатие стало сюрпризом и для меня. Мы же предохранялись, но, видимо, Господь решил, что пора. И я уже очень этому рада. Надеюсь, Герман разделит со мной это чувство.

Подъезжаю к ресторану.

Паркуюсь и через лобовое стекло высматриваю любимого.

Он у своего авто. Как всегда великолепен!

Кареглазый брюнет в чёрных брюках и белой рубашке. Рукава закатаны по локоть. Не устаю любоваться своим мужчиной. Подтянутый, накаченный, невероятно красивый и такой родной. Уже хочется погладить эти предплечья и забраться под рубашку…

Ой, что-то меня заносит. Герман всегда так на меня влияет.

Мой большой босс! Ещё и с шикарным букетом коралловых роз.

Любимый открывает дверцу авто и подаёт мне руку. Улыбаюсь его манерам. Выхожу будто принцесса из сказочной кареты.

— Мари, родная, потрясающе выглядишь. Цветы для моей красавицы! – вручает огромный букет коралловых роз.

— Боже, Герман, куда столько? Это же жутко дорого! – принимаю цветы и вдыхаю их невероятный аромат. – Обалденный запах. Спасибо.

— Сегодня особенный вечер, Марианна. Идём, стол уже накрыт. Хотя нет, сперва украду поцелуй, – улыбается любимый и мягко касается моих губ.Кладёт руки на мою талию и собственнически гладит через ткань вечернего платья. Его движения такие властные. Это очень заводит. Прямо с букетом в руках висну на его шее, углубляя поцелуй. Герман кружит меня на месте.

Глава 2

Марианна

— Я … – теряюсь. – Это так неожиданно. Хотя, думаю, можно. Мы уже полгода встречаемся. Давай попробуем, Гер. Только сразу предупреждаю, я подолгу принимаю душ, – улыбаюсь, шутливо пугая любимого.

— Это не страшно. В жизни со мной тоже есть кое-какие нюансы. Обсудим за ужином. Тогда после ресторана едем в наш новый, общий дом. На моей тачке. Твою Алекс отправит в наш гараж. Хорошо, построил сразу два. Как в воду глядел…

В обнимку приближаемся к ресторану. Герман нежно гладит моё оголённое плечо. Жмусь к нему.

— Тогда сперва в кроватку, а после подумаем, как переставить мебель. Нужно выделить тебе зоны: для отдыха, учёбы и прочего. Хочу, чтобы моей девочке было максимально комфортно…

Мне очень приятна такая забота.

— Договорились, родной.

Поднимаемся по красной дорожке на крыльцо. Тут невероятно красиво! Цветы в горшочках, гирлянды, фонарики, даже декоративные фонтанчики. И слышна живая музыка…

— Стой! Герман. Тут так романтично. У меня тоже есть новость. Не могу терпеть, родной.

— Заинтриговала, Мари. Говори… – горячо шепчет в губы. Вот-вот снова поцелует.

— Скоро нам придётся вносить существенные изменения в интерьер твоего дома… – держу интригу.

— Нашего, Мари! – поправляет Герман и нежно чмокает меня в носик. – Что задумала моя красавица? Любой каприз за твой поцелуй…

Улыбаюсь и с удовольствием ловлю губы любимого. Нежно ласкаю их. Герман углубляет поцелуй и страстно рычит. Обнимает меня за талию, ласково прижимая к себе. Он пока ещё не знает про малыша между нами. Пора обрадовать будущего папочку.

Осторожно отстраняюсь и, смотря в любимые глаза, решаюсь.

— Задумала детскую комнату. Я беременна, Герман.

Мужчина меняется в лице. Застывает и с подозрением щурит глаза.

Будто злится.

Но ведь этого не может быть?!

Видимо, просто в шоке.

— Отомри, родной. Так бывает, когда взрослые люди встречаются. Сегодня сделала тест. Ты разве не рад?!

Герман резко отпускает меня и отшатывается.

Чуть ли не падаю, лишившись опоры.

— Да что с тобой такое?! – поражённо восклицаю.

— Уходи, Мари! Забудь обо мне! – выдаёт любимый, выхватывая из моих рук букет. Зло швыряет его в урну. Цветами вниз.

Я в шоке. Кажется, сердце сейчас выпрыгнет из груди.

— Разве ты не хотел детей? Не понимаю… – чувствую, как глаза наполняются слезами.

— Каких детей, Мари? – этот голос, будто бы чужой.

Не понимаю, что происходит. Вообще не узнаю Германа.

— Пузом решила прижать? Как хитро. Какая продуманность. Вы только на неё посмотрите! Жаль, хитрость не удалась. Ты не добьёшься ровным счётом ничего.

— Не понимаю! Какая хитрость? О чём ты? – повышаю голос, почти кричу.

Неужели Герман из тех, кто бросает при известии о ребёнке?

— Всë ты прекрасно знаешь, лживая, вероломная стерва! И я тоже всё знаю. Не думала, что так выйдет? Ждала признаний в любви и кольца? Как же я мог быть настолько слепым! Не даром на тебе клеймо негде было ставить, когда мы только начали встречаться! Надо было уже тогда догадаться…

Дыхание перехватывает, будто бы меня ударили в живот. Сгибаюсь, пытаясь переварить его слова. Герман же говорил, что потеря невинности до него не имеет значения, что у нас вся жизнь впереди. Лгал?!

— Так я была для тебя просто игрушкой? Порченной и грязной?! Зачем тогда говорил, что это не важно? Притворялся? Да как ты можешь?! И что? Теперь, узнав о ребёнке, так низко сбежишь?

От автора:

Мои любимые читатели!‍❤️‍

Приглашаю вас в новинку “Бывшие. Любовь за кадром?”🔥

Скидка 20% по промо RUGRAM20

https://litnet.com/shrt/gco7

С любовью, ваша Василиса!‍

Глава 3

Марианна

— При новости о ребёнке! – передразнивает, зло ухмыляясь. – Планируя загнать меня этим в ЗАГС, ты не учла один важный момент, милая. Меня этим к женитьбе не принудишь. Напротив! Хотя теперь уже плевать. Делай, что хочешь. Наши дороги расходятся.

— Но наш малыш…

— Твой, Мари. Он только твой. Я не имею к нему никакого отношения.

— В смысле?! Как ты можешь? Я же была только с тобой, не считая Славы. И то давно. От секса бывают дети, Герман. Даже предохраняясь, такое возможно, как видишь…

— Я вижу только хитрую лгунью! И да, в курсе, откуда берутся дети. Давай обойдёмся без спектаклей, Марианна. Всё-таки в общественном месте. Теперь никакого переезда! Можешь забыть обо мне. Навсегда! – убивает словами любимый, резко разворачивается и торопливо спускается с лестницы.

Быстро шагает к авто.

«Да что вообще происходит?!»

Спешу за ним. Юбка мешает, приподнимаю её. Еле поспеваю.

Догоняю.

— Стой! Да остановись же ты, наконец! – дёргаю за локоть. – Ответь, за что ты так со мной?! С нами… Мы полгода были вместе, занимались любовью. Что не так, Герман?! Что мне теперь делать с малышом? Одной. Неужели реально бросаешь? Беременную… Почему ты так жесток?! – уже открыто плачу. – Куда испарилась вся любовь?!

— Прекрати, Мари! Про любовь – это больше не ко мне. А про малыша… Сама решай. Повесить на меня точно не выйдет. Хотела ускорить женитьбу?! Безбедно жить с большим боссом? Очевидно и так низко, – презрительно смотрит. – А я доверял тебе, дурак, с мамой познакомил, съехаться предложил…

Проводит ладонью по моей щеке, почти лаская стирает слёзы. Смотрит на губы.

Будто думая поцеловать…

Накрываю его ладонь своею. Резко одëргивает руку, будто обжигаясь, и отворачивается.

— Забудь ко мне дорогу, Мари. Как видишь, богатый дурак оказался не таким уж и дураком. Прощай.

Торопливо прыгает в машину. Будто боится передумать и принять нас с малышом. Заводит авто.

Застываю.

Не могу поверить, что это происходит наяву. Кажется, я в страшном сне.

Сглатываю ком в горле. Отмираю, стучусь в водительское окно.

Опускает стекло.

— Чего?! Что ещё тебе непонятно, Мари?

— Что с малышом?! Непонятно. Ладно я... Но неужели тебе совсем нет дела до собственного ребёнка?!

— Совсем. Взрослая уже, сама решишь. Хоть рожай, хоть беги на аборт. Тогда и карьеру не угробишь в самом начале. Всё равно со свадьбой пролетела. К чему теперь заморочки с ребёнком? Хотя это уже не моя забота. Вся твоя жизнь – больше не моя забота! И ребёнок не мой! Прощай. Твои вещи доставит курьер. Завтра Лиза всё соберёт, попрошу прийти внепланово. Сама не смей! Чтобы ноги твоей не было в моём доме! Вообще больше не показывайся мне на глаза. Никогда! Ты убила нашу любовь. Растоптала её своим коварством. Прощай. Или не прощай. Как хочешь…

Стекло плавно едет вверх.

Отшатываюсь от авто. Герман газует и со свистом выезжает с парковки, чудом не подрезая соседнюю машину.

Он в бешенстве.

Только за что?!

Падаю на корточки. Роскошная юбка вечернего платья струится по грязному асфальту.

Но мне всё равно.

Теперь всё безразлично. Мир утратил краски. Цветы больше не пахнут – они в урне.

Там же и моя любовь.

Только что Герман бросил меня. Точнее, нас с малышом!

Ещё и Славку припомнил! Впервые упрекнул этим. И вообще вëл себя так, будто я грязная, порочная, коварная стерва, а не чистый ангел, как считал раньше.

Жутко обидно. Ведь я всегда была ему верна!

«Хоть рожай, хоть беги на аборт. Ребёнок не мой!» – стучат в голове его фразы.

Не его…

Значит, будет только мой!

Глава 4

Марианна

Слёзы текут по щекам и капают на верхнюю, оголённую часть груди.

Наивная дура!

Нарядилась в вечернее платье, мечтала обрадовать любимого...

Думала, это будет лучший в жизни вечер, а получила худший.

Вытираю слёзы, понимаю, что тушь теперь некрасиво размажется, да и помада тоже. Но мне уже всё равно.

Ведь я теперь одна! У моего малыша больше нет отца. Только я.

А папа...

Папа отрёкся от него, не глядя. Не слушая оправданий.

Да и в чём оправдываться? В том, что Герман был не первым, а вторым? Так это для него не секрет. Или в случайной беременности? Так тут вообще вопросы не ко мне.

Не понимаю, в чём моя вина, но факт остаётся фактом. Снова парень меня бросил. Сперва Славка, теперь Герман...

Неужели я проклята на одиночество?!

За что он так?!

Что изменилось после моего признания?

Мы же хотели жить вместе…

Неужели так испугался ЗАГСа?

Не готов? Так я и не настаивала особо… Хотя это было бы порядочно и логично.

Было бы, да не станет!

Теперь я брошенка на обочине жизни. Ещё и беременная.

Нет. Так не пойдёт! Не стану больше ничего доказывать. Это уже просто унизительно! Он ни на секунду не усомнился в собственной правоте.

Не нужны мне выбитые через суд алименты. Нужен был только сам Герман. Его забота и любовь, защита и уважение, помощь и участие...

А с таким отношением, с такими несправедливыми, злыми упрёками… Уж лучше быть одной!

Встаю с колен, отряхиваюсь и, слегка шатаясь, бреду к машине. Всё расплывается от слёз. Я будто пьяная от боли, от предательства любимого...

Но Герман не победит!

Я рожу этого ребёнка! Справляюсь и без мужчины рядом.

Я же сильная! Всегда всего добивалась сама.

И карьеру построю и малыша подниму.

Только Германа больше не будет в моей жизни. Точнее, уже в нашей.

Плюхаюсь на водительское сиденье.

Смотрю в зеркало. Заплаканная. Макияж размазан. Ни счастливого блеска в глазах, ни улыбки. Осталась лишь тень былой меня.

Боюсь, я больше никогда не смогу доверять мужчинам.

Как можно после такого?

Славка, Герман...

Моё сердце слепо! Вновь подвело, ошиблось с выбором!

Как самый лучший на свете мужчина мог предложить аборт?!

Вытягиваю руки на руль и падаю в них лицом. Плачу. Не могу успокоиться.

Вообще не понимаю, как он так резко изменился?! Просто не узнаю в этом мужчине своего заботливого, любящего Германа... Мой герой никогда не отрёкся бы от беременной любимой, не отправил бы на аборт, не обвинил бы в коварстве и предательстве...

Но Герман так поступил.

Его будто подменили.

Или я наконец-то сняла розовые очки?! И увидела его настоящего.

Ребёнок помешал...

Поразительно! И мы ведь оба уже не подростки!

Мне двадцать шесть, ему двадцать девять. Самое время рожать первенца. И если мне в начале карьеры беременность ещё могла быть неудобна, то уж Герману, с его процветающим бизнесом, малыш точно ничем не мог помешать.

Что ж, теперь и не помешает.

Ничем и никогда!

После слов об аборте этот предатель не заслуживает называться отцом моему ребëнку...

Он теперь наш враг!

От автора:

Мои любимые читатели!

В следующих главах нас ждут встреча героев через время и ещё более чудовищные обвинения от Германа…

Будет много эмоций, стекла и неожиданных поворотов сюжета!

У героя есть своя тайна...😉

А пока приглашаю в свою завершенную драму

“Предатель. Расплата за ложь!”

https://litnet.com/shrt/gcl1

Приятного чтения, мои дорогие!

С любовью, ваша Василиса!‍❤️‍

Глава 5

Марианна

Спустя четыре года

— Марианна Андреевна! Вот вы где! – приятным баритоном обращается ко мне вошедший в ординаторскую главврач. – Которая чашка кофе за сегодня? Снова сынок долго не засыпал? – переходит на «ты» начальник.

У нас странные отношения. Вроде как дружеские, но на людях Павел обращается ко мне по имени-отчеству, а без свидетелей может и так.

— Всего лишь вторая, босс, – улыбаюсь.

Мы скорее друзья, чем просто начальник и подчинённая. А учитывая, что он ещё и холостой эффектный мужчина, который уже не раз приглашал меня на свидание, его забота и вовсе смахивает на лёгкий флирт.

— Не злоупотребляй, Марьечка. Пациентам нужен здоровый хирург. А ты ещё и лучшая в отделении. Повышенная ответственность, – делает завуалированный комплимент начальник.

И мне очень приятна его оценка.

— Лучшая после вас, Павел Сергеевич, – скромно признаю. – А про не выспалась… Есть такое. До двух шила Матюше костюм на утренник. Потом пришлось вставать на час раньше. Машина на техосмотре, добиралась на метро, ещё и через садик.

— Хм, значит, без тачки… Есть ещё операции на сегодня? Если нет – иди домой пораньше, тем более, за Матвеем заезжать. Не думаю, что ему понравится, если придётся снова до поздней ночи просидеть у твоей соседки.

— Да, дома лучше, конечно. Но вообще Машюша неплохо ладит с тётей Леной. Слава Богу, она у меня есть. Иначе даже и не представляю, как выкручивалась бы. С моей-то ненормированной работой... Никогда неизвестно, насколько затянется операция... – вроде как оправдываюсь перед боссом.

А как иначе, когда родни нет рядом, а садик до семи? Повезло ещё, что у соседки дочь ходит в группу напротив. Вот она меня и подстраховывает иногда.

— В давай-ка поступим иначе… Могу подвезти тебя. Угостишь голодного босса чаем? – улыбаясь, предлагает главврач.

Не знаю, как на это реагировать.

Павел сейчас напрашивается на свидание? Или это лишь дружеская помощь?

Решаю выяснить сразу, чтобы потом обойтись без обид и проблем на работе.

— Вы же в курсе, что у меня после расставания с отцом Матюши разбито сердце. Потому, если рассчитываете на отношения… То это точно не ко мне. Простите, Павел Сергеевич.

Вроде как тень печали мелькает на его лице. Или мне только кажется?

— Знаю, Марианна Андреевна. Вот так. Предложил подвезти ценного сотрудника, а меня уже отшили в лоб. Можно и без чая, раз уж вы так не доверяете мужчинам…

Снова перешёл на «вы».

— Я не хотела вас обидеть. Правда. Но лучше предупредить заранее, чем потом возникнет недопонимание. Да и угощать мне вас нечем. Вчера вернулась поздно, шила этого зайчика, с утра ничего не готовила. А что было – всё с сыном доели.

— Не оправдывайся, Марьянна. Я же не покушать напрашиваюсь, в самом деле, а пообщаться с тобой. Хотелось бы не по работе. Нравишься ты мне, Марьечка. Уже столько лет хожу вокруг да около. Выискиваю предлоги сблизиться. Думаю, пришла пора сказать открыто. Я хотел бы, чтобы мы попробовали. Дай мне шанс. Да и себе тоже.

Я в шоке.

Значит, не показалось.

Главврач и правда положил на меня глаз! И предлагает встречаться...

— Не все мужчины – подлецы, как твой бывший. Если с одним не повезло – это ещë не повод закрываться…

— Уже с двумя. Не повезло. Похоже на закономерность, – обвожу пальчиком картинку на блокноте, чтобы только не смотреть мужчине в глаза. Не привыкла делать людям больно. – Даже и не знаю, что ответить. Мне приятно ваше внимание, Павел Сергеевич, даже льстит чисто по-женски, но...

— Наедине можно просто «Павел», – улыбаясь, разрешает босс. – Приятно, но?

— Но я пока не готова к новым отношениям. Да и сыну только три... Ему нужна вся моя забота и любовь.

— Понимаю. И готов ждать. Хотя и считаю, что сходиться с мужчиной лучше как раз, пока сын маленький. Тогда с ним проще найти общий язык. В этом возрасте дети ещё открыты и доверчивы. Плюс Матвею же нужно мужское воспитание. Да и любви мало не бывает, Марьечка. То ты одна, а то были бы мы оба…

Молчу. Страшно отшить главврача и потерять работу.

— Но я тебя услышал. Не давлю, – успокаивает Павел, который, видимо, понимает мою заминку.

Поднимаю взгляд на босса. Пытаюсь понять, не обидела ли его.

— Не волнуйся, Марьечка, этот отказ никак не отразится на твоей карьере. Просто пойми, я уже не мальчик. Тридцать пять, как-никак. Пора и о семье задуматься. А мы с тобой сгораем на работе. Оба. Случайно пересеклись в ординаторской и снова в бой. А когда детей рожать? Когда жить своей жизнью?! Подумай, Мари…

«Мари…»

Четыре года никто так ко мне не обращался...

Глава 6

Марианна

— Не зовите меня так, прошу. Плохие воспоминания. Я услышала вас, Павел Сергеевич. И мне очень греет душу ваше внимание, но пока ответ тот же. Я не готова. Простите. Надеюсь, мой отказ не отразится на карьере.

— Можешь быть спокойна. Я не чудовище. Да и ты мой лучший специалист. Целеустремлённая, ответственная, креативная, быстрообучаемая. Находка, а не хирург. И всё же давай хоть подвезу? Пока ты без авто. Там дождь. Чтоб не промокнуть до метро, да и Матвею в салоне будет комфортнее.

— Хорошо. Если в течение часа никого не привезут, то моя смена завершена. Спасибо за предложение.

— А если и привезут, подожду. Заполню пока истории. И давай просто «Павел», прошу. Хоть тут уступи. А то будто между нами непреодолимая стена.

— В виде вашего отчества, – улыбаюсь боссу и сажусь заполнять истории болезни.

Это не срочно, но, пока выдалась минутка без операции, надо бы заняться. Тем более, этим покажу главврачу, что разговор завершён.

Мне слишком непривычно мужское внимание. Да и неудобно отказывать такому потрясающему мужчине.

— Тоже займусь назначениями. Сложных случаев сегодня не было? Нужна помощь босса? – предлагает Павел, устраиваясь на стуле напротив.

На таком расстоянии стало легче дышать. Эта дистанция мне явно комфортнее.

— Нет, всё хорошо. Правда, – отвечаю и пытаюсь вникнуть в текст передо мной.

Смотрю на наручные часы. Уже почти пять. Скоро прижму к себе Матюшку.

Только бы никого не привезли!

Сегодня я как выжатый лимон. И правда жутко устала.

Вчера на работе, сегодня могла бы отдохнуть, но пришлось выйти за Любу, у которой заболела дочь. Коллега «обрадовала» среди ночи… А завтра снова моя смена. Три дня подряд. Сложно.

— Так, я в пятый зал. Срочная операция, – произносит главврач.

Встаю, чтобы идти с ним.

— Помощь не нужна, Марьечка. Спокойно заполняй истории. Хоть посидишь, – улыбаясь, разрешает Павел и быстро выходит из ординаторской.

Пытаюсь вникнуть в инфу передо мной. Почти выключаюсь.

Давно я так не уставала…

— Марианна Андреевна, там беременную привезли после аварии, – зовёт Олеся, заглядывая в ординаторскую.

— Готовьте третий зал! – распоряжаюсь, вздыхая.

«Вот и ушла пораньше…»

— И анестезиологов зови, и гинеколога, раз уж беременная, – добавляю, выскакивая из-за стола. – С беременными всегда сложнее. Машу мне в ассистенты. Срочно!

— А Павла Сергеевича позвать?

— Нет, сама справлюсь. Он сам на операции.

— Я закрою тут, бегите. А то муж этой бедняжки очень нервничает…

Дальше не слушаю. Спешу к третьему залу.

Сворачиваю за поворот и слышу знакомый голос.

Голос из прошлого!

Торможу. Просто прирастаю к полу.

— Спасите мою дочь! Где носит вашего хирурга?! – пытает Герман проходящую мимо медсестру.

«Он отец этого ребёнка? Муж той самой беременной?! Наш сын был ему не нужен, а этому повезло больше…»

Запрещаю себе так думать, отмираю и быстро бегу к операционной.

— А вот и доктор! – указывает на меня Лена.

Герман поднимает на меня взгляд. И тоже застывает.

— Марианна Андреевна – наш лучший хирург. Можете не волно… – Лена не успевает договорить.

— Ты?! Мари…

От автора:

Мои любимые читатели!

Приглашаю в завершёнку ‍❤️‍“Измена поневоле. Близняшка жены!”‍❤️‍

‍❤️‍ДВЕ ЛЮБОВНЫЕ ЛИНИИ,‍❤️‍

неумышленная измена, очень эмоционально, МНОГО ПОСТЕЛЬНЫХ СЦЕН, ХЭ для всех!

https://litnet.com/shrt/gcej

Буду очень рада вам и в ней!‍❤️‍

Глава 7

Марианна

Герман бросается мне наперерез и закрывает собой проход в операционную.

— Только не она! Зовите другого хирурга, пофиг кого, хоть главврача. Только не мою бывшую!

Я в шоке. Вообще не понимаю, как реагировать. Мало того, что позорит перед персоналом, так ещё и тратит драгоценное время.

— Но Марианна Андреевна... Она наш лучший врач, – вступается Лена. – Только Павел Сергеевич опытнее, но он сейчас на операции…

Девушка в нерешительности смотрит на меня, не понимая, как поступить…

Герман явно сомневается.

— На доске почёта вон, видишь? – тычет его в бок проходящая мимо баба Ната. – Что за сомнения в нашей Марьечке? Она не только врач от Бога, но и просто человек с большим сердцем! Чего устраиваешь концерт по заявкам?! Скоро все сбегутся. Жену с дочкой спасать-то собираешься? Или, по-твоему, им помогут без хирурга? Может, мне кинуть тряпку и пойти оперировать? Чай, не бывшая я тебе буду... В матери гожусь.

У нашей уборщицы не забалуешь! Она так наседает на Германа, что тот явно теряет запал. Вскользь смотрит на стену с доской.

Кивает. Пропускает меня, поднимая руки вверх. Торопливо приближаюсь к двери.

Равняюсь с бывшим. Герман настолько близко, что ощущаю его парфюм.

Всё тот же…

Бывший хватает меня за локоть и разворачивает к себе.

— Ты же их спасёшь, Мари? – спрашивает почти по-человечески.

Вижу в его взгляде сомнение, боль и испуг.

Герман явно нервничает.

— Я ещё не видела результатов обследования, – отвечаю профессиональным тоном. – Надо оценить повреждения, попытаться стабилизировать состояние. Пока без прогнозов. Но обещаю сделать всё, что в моих силах. А теперь пусти! – скидываю с себя его руки.

— Спасибо. И помни, малышка ни в чём не виновата. Не мсти ей за наше прошлое. Прошу…

— И не думала. Что за бред?! Как ты смеешь думать, что личные отношения могут повлиять на моё стремление спасать жизни?! Сейчас я профессиональный хирург, Герман, а не твоя озлобленная бывшая!

Из двери операционной выглядывает Вера.

— Зал готов. Марианна Андреевна, ждём вас.

— Бегу! – отвечаю анестезистке и хватаюсь за дверную ручку.

— Если не справишься, из-под земли достану! – тихо произносит бывший.

— А вот это зря. Угрозы не способствуют моей работоспособности… Однако обещаю сделать всё возможное.

— С Богом… – напутствует Герман.

Похоже, от шока его кидает то в гнев, то в милость.

Залетаю в зал.

Ассистенты переодевают меня к операции. Халат. Маска, очки. Мою руки. Натягиваю стерильные перчатки.

Всё делаю на автомате. Ведь сердце колотится как бешеное.

Нервничаю, будто в первый раз.

«Герман за стеной. Тут его малышка. Я должна спасти и мать, и ребёнка!»

Хочу этого как никогда.

Хочу доказать бывшему, что я и правда лучшая!

«Хотя бы в профессии, если не в любви…»

Глава 8

Марианна

Подхожу к операционному столу.

Девушка без сознания. Живот совсем большой.

Запрещаю себе рассматривать её и ревновать.

«Я просто должна спасти их!»

— Что по ребёнку? Какой срок? Дышать сможет, Елена Сергеевна? – обращаюсь к гинекологу. – Какие прогнозы? Извлекаем? Есть шанс оставить в матери?

— Только извлекать, Марианна Андреевна, – отвечает гинеколог.

— Пациентка не приходила в сознание?! Нам бы узнать про аллергию и прочее. Стоп! Она, что, под наркозом?! Беременная! Кто позволил?! Это же крайне опасно для плода! – почти кричу на анестезиолога.

Я в ужасе!

— Я разрешил. Нужно было действовать решительно, – отвечает пожилой хирург.

Станислав Петрович дотягивает до пенсии, не посещает прогрессивные курсы и последний год просто ассистирует нам с Павлом Сергеевичем, который держит его скорее из уважения к возрасту и опыту.

Вот только Станислав Петрович по старой памяти мнит себя главным. И часто принимает решения за ведущего хирурга, коим сейчас являюсь я.

— Не хочу вас обидеть, но зачем было вводить беременную в наркоз, не приводя в сознание?! Это же не по протоколу! – возмущаюсь, изучая данные пациентки. – Вообще прошлый век: чуть что – сразу резать!

— Наркоз ей уже не страшен. Плод погиб до приезда сюда. Посмотрите УЗИ. Катя сделала перед вашим приходом. Сердцебиение не фиксировалось. И КТГ это подтверждает.

— Так что же вы молчали?! Срочно извлекаем ребёнка, реанимируем! Вызывайте неонатологов. Скальпель. Живо! – командую ассистенту.

— Что с вами, Марианна Андреевна? – пожилой хирург не торопится подавать мне инструмент. – Кого извлекаем? Зачем терять время? Повысим риск маточного кровотечения. У нас погибнет женщина, у которой ещё вся жизнь впереди. Её вон муж ждёт! Гистерэктомия! Я настаиваю. И вы прекрасно знаете, что это её единственный шанс!

Станислав Петрович прав. Такой вариант операции безопаснее. Удалить матку вместе с плодом.

Но я не хочу верить, что ребёнок погиб и нет шансов его спасти. Не хочу и девушку лишать возможности рожать детей.

Обычно я спокойно оцениваю обстановку и объективно на всё реагирую. Да, я теряла пациентов. И, да, стояла у стола по несколько часов.

Но этот случай особенный.

«Ребёнок Германа. Его жена… Те, кто стали ему дороже, чем мы с сыном!»

Я обязана попытаться.

Читала о таких операциях. Пойду на риск. Если женщина умрёт, это будет конец моей карьеры, а возможно, и жизни – гнев бывшего и его недоверие так и стоят в глазах.

На все раздумья уходит несколько секунд.

— Делаем кесарево, – озвучиваю вердикт. – Извлекаем ребёнка, им займутся реаниматологи. А я нахожу, где кровит, шью и пытаюсь сохранить матку.

Мне ещё никогда не было так страшно.

«Это же дочь Германа! Его мёртвая дочь?!»

Я должна это исправить!

Выдыхаю глубоко.

«Поехали!»

Осторожно делаю надрез, провожу необходимые манипуляции максимально быстро. Но так, чтобы ещё и мать не потерять.

Есть надежда, что малышке ещё можно помочь, хотя врачебный опыт кричит об обратном. Выкидываю все мысли из головы. Надо работать. Если сохраню хотя бы матку, то Герману с женой уже будет не так больно в случае гибели девочки.

— Удар пришёлся в живот беременной. Вероятно, не пристегнулась… – размышляет Вера. – Малышка получила травмы, не совместимые с жизнью.

— И, да, стоило бы дождаться, пока придёт в сознание, вызвать роды. Но! – пытается донести свою позицию пожилой хирург. – У неё потеря крови. Мать может не дотянуть… Потому я и велел наркоз. Жаль, Павел Сергеевич на операции. Он смог бы вас убедить, что надо удалять матку вместе с плодом! И заниматься исключительно матерью. Девочке уже никто не поможет.

— Хотелось бы спасти ребёнка… – произношу вслух, осторожно оперируя.

— Кровотечение всё меняет! Нельзя терять ни секунды. Марианна Андреевна, не дурите! Расставьте приоритеты. Мать дороже, тем более, плод уже мёртв. Вы так и свою карьеру загубите, и мою пустите под откос... – бурчит Станислав Петрович. – Когда до пенсии осталось всего ничего…

Почти не слушаю.

— Закажите кровь! Срочно! – велю Вере.

Извлекаю маленькое тельце. Передаю уже пришедшему неонатологу.

— Запустите сердце, пусть сделает вдох! Или на ИВЛ… Спасите малышку! – молю коллегу.

— Поздно, Марианна Андреевна. Слишком долго без сердцебиения, мозг наверняка погиб, – вставляет свои пять копеек Станислав Петрович.

— Не поздно! Попытайтесь! Михаил Аркадьевич, хоть вы! – молю реаниматолога. – Вы же таких тяжёлых вытаскивали. Если есть хоть малейший шанс... Прошу!

Глава 9

Марианна

Врачи смотрят на малышку, но не торопятся её реанимировать.

— Возьмите себя в руки, Марианна! Хирург должен быть беспристрастным. Плод погиб! Давно. Все видели результаты обследований… С нашей работой нельзя быть такой впечатлительной... – бормочет пожилой хирург.

— Согласен, – подтверждает его слова реаниматолог. – Мозг не спасти, если не запустить сердце в первые ми…

— Так запускайте! – отталкиваю от малышки бездушного старика и сама пытаюсь включить сердечко.

— Станислав Петрович, вы пока стабилизируйте мать, ищите артерию! – командую ассистенту, лично делая девочке непрямой массаж сердца.

Но всё тщетно!

— Ну, же! Живи! – командую малышке. – Давайте уже разрядом.

— Бесполезно, Марианна Андреевна. По УЗИ разрыв внутренних органов, внутреннее кровотечение. Болевой шок. Остановка сердца… Она давно мертва… – выдаёт очевидное Михаил Аркадьевич.

Но я отказываюсь верить.

— Если сокращения не фиксировались с момента прибытия сюда – это превышает все сроки по протоколам. Мозг погиб! Малышка умерла быстро, почти не мучаясь… – пытается достучаться до меня неонатолог.

Слышу коллег будто через вату.

Сердце бешено стучит в ушах и колотится о грудную клетку.

«Я не справилась! Не спасла его дочь. Герман никогда не простит мне её гибели…»

— Марианна Андреевна, пациентка! Вы нужны ей! Спасите мать! – одёргивает меня Вера.

Возвращаюсь в реальность.

«Точно! Нужно спасти хотя бы его жену! И их будущих детей…»

— Займитесь малышкой, – прошу неонатолога, возвращаясь к девушке.

— Ей уже не помочь. Лучше вы займитесь матерью… – тихо отвечает старший коллега.

— Сказать отцу? – спрашивает Вера.

— Пока не надо. Сперва спасём жену, сохраним матку, а после… Я сама скажу.

«Хотя вообще не представляю, как это сделать…»

Напоследок бросаю взгляд на неподвижный комочек. Малышку вот-вот заберут в морг. Мне больно от этого понимания. Отворачиваюсь.

— Давление падает! Слишком сильное кровотечение. Марианна Андреевна, да тут массированная отслойка! – шокировано произносит ассистент. – Эх, говорил я… Теперь точно гистерэктомия!

— Вижу, но… Нет! Мы должны сохранить матку. Вся ответственность на мне.

«Иначе жена Германа останется без детей! И он вместе с ней…»

Пытаюсь отыскать артерию, которую нужно пережать.

— Кровотечение слишком сильное! Марианна Андреевна! Точно потеряем ещё и мать. Давление падает, пульс слабый.

— Срочно вводите вторую положительную! Стабилизируем. Мне нужна минутка. Ищу артерию.

— Марианна, ваше желание сохранить ей возможность иметь детей понятно и похвально, но! Вы же хирург. Отбросьте сантименты! Действуем по протоколу. Вы знаете инструкции. Девушка погибнет от кровопотери, если не остановить её в ближайшие минуты, – настаивает Станислав Петрович.

Но меня не убедить. Не прощу себе, если не сделаю всё возможное.

— Под мою ответственность, Станислав Петрович. Это моя операция! – впервые заявляю так прямо.

«Тут или обидеть старика, или лишить Германа возможности иметь детей...»

— Так. Почти... Вера, зажим! Я уже рядом.

— Если девушка погибнет, муж вас засудит. Матка важна, но не важнее жизни! – нудит старший коллега.

— Я понимаю. Господи, просто помогите!

«Или замолчите! Боже, да где же она? Я не могу лишить их детей! Должна найти... »

— Ещё полминутки.

— Вы играете со смертью, Марианна. Давление падает! Переливание не помогает. Удаляем матку и зашиваем пациентку, пока ещё жива... Иного пути не вижу, – убивает словами пожилой хирург.

От автора:

Мои любимые читатели!‍❤️‍

Приглашаю в завершёнку ‍❤️‍“Измена. Няня для собственной дочери?!”‍❤️‍

В книге много стекла, интриг, эмоций и драмы!

30 мая на эту книгу скидка 25%!

https://litnet.com/shrt/gclX

Приятного чтения!‍❤️‍

Глава 10

Марианна

— Есть! Нашла! Зажим, Вера.

Слава Богу. Пережимаю артерию и накладываю швы.

«Всё. Теперь матку удалять не нужно. Девушка будет жить... Я спасла их будущих детей!»

— Поразительно. Моё восхищение. Как вас там учат молодых?! – обалденно произносит Станислав Петрович. – Я б не рискнул… Однако факт. Давление стабилизируется. Вам удалось невозможное. Моя помощь нужна?

— Теперь уже нет. Мы справимся. Сейчас наложим швы, прокапаем, переливание доведём до нормы… – уже спокойно поясняю, выполняя свою работу.

Я совершила невозможное. Будь передо мною не жена Германа, вряд ли рискнула бы. Всё же по протоколу спокойнее и безопаснее, но я не могла иначе.

И слава Богу. Смотрю на мониторы. Девушка и правда стабилизируется. Теперь через время она сможет подарить Герману ребёнка.

Спокойно накладываю швы, представляя, что это стандартная операция. Что передо мною не жена любимого мужчины. Того, кто до сих посещает мои сны. Кто так подло отрёкся от нашего сына, тогда как их дочь очевидно очень любил... Значит, и её он очень любит…

Спустя час заканчиваю оперировать.

Жене Германа повезло. Жить будет. И даже детей родит при желании. В целом, всё прошло хорошо.

Хотя…

Как можно так считать, когда она потеряла дочь?! Бедняжка. Так обидно. Авария на таком сроке. Почти доношенная была.

— Станислав Петрович, переводите пациентку в реанимацию. Проконтролируйте свёртываемость, кровопотерю, следите за швами, давлением и температурой. Верочка, назначения напишу. Если что – к дежурному. В крайнем случае звоните. Моя смена на сегодня закончена. И пригласите к бедняжке психолога, как придёт в себя. Всё же такая боль для матери…

Снимаю перчатки и халат. Мою руки. Намеренно тяну время, со страхом смотря на дверь. Погибшую девочку вынесли через внутренний вход. Герман ещё не в курсе её гибели…

Заставляю себя не бояться. Пытаюсь смело открыть дверь.

«Но как сказать такое отцу? Человеку, которого я так любила в прошлом? Слава Богу, хоть несчастной матери буду сообщать не я…»

Наконец, решаюсь.

Не вечно же тут прятаться! Меня так-то сын в садике ждёт.

Опускаю дверную ручку и выхожу в коридор.

Герман сразу подскакивает со скамейки и спешит наперерез.

— Спасла?! Ответь, Мари, моя дочь жива?! Скажи, что да…

Отрицательно качаю головой. Не могу произнести это вслух.

— Мне жаль. Малышка погибла на месте. В момент аварии. Удар пришёлся на живот матери. Разрыв внутренних органов, кровотечение, болевой шок, останов…

Не договариваю. Герман хватается за волосы и начинает дико орать.

— Не-е-ет! Всё ложь! Это ты! Ты убила мою дочь! Стерва! Чем ребёнок тебе помешал? Отомстила?!

Не выдерживаю таких обвинений. Плачу.

— Я пыталась, клянусь. Но она уже была мертва. Посмотри протоколы УЗИ, КТГ… Мать я спасла. И даже матку ей сохранила. Завтра сможешь её навестить.

— Заткнись, Мари! Не строй из себя святошу! Я послал тебя на аборт. И вот ответка. Теперь ты лишила меня дочери! Намеренно не спасла ангелочка! Отомстила за своего…

Герман одним рывком прижимает меня к стене. Зло смотрит в глаза, проводит костяшками пальцев по мокрым от слёз щекам.

— Плачешь? С того, что раскусил? – рычит в лицо бывший.

— Нет. Я… Герман, клянусь, я не виновата.

— Тебе нет веры! – заводит ладонь мне за ухо, сжимает волосы на затылке и резко дёргает назад. – Стерва! Ненавижу, а ведь когда-то так любил… – рычит прямо в губы. – Слепец!

Чувствую на себе его горячее дыхание. Его ярость.

Пугаюсь так, что не получается вымолвить ни слова.

Еле дышу.

Смотрю в мечущие молнии глаза. Когда-то этот взгляд был полон нежности и любви.

Так мне казалось, пока Герман не бросил меня, беременную, обвинив в измене, которой не было.

«Раньше в такой позе бывший набросился бы на меня с поцелуями, а сейчас, кажется, готов придушить…»

Закрываю глаза.

«Раньше всё было иначе. До того рокового вечера…»

Глава 11

Марианна

— Чего дрожишь, Мари? В невинность играешь? Как раньше... – зло шепчет мне в губы Герман. – Не ожидал, что станешь мстить невинному младенцу...

— Прекрати! Вечно ты всё с ног на голову! – упираюсь в грудь бывшего ладонями и пытаюсь оттолкнуть от себя. Но Герман как скала. Зажал в тиски. И никого рядом, как на зло! Придётся объяснять по кругу. – Ваша дочь уже была мертва. Сердце не билось критично долго, я достала её, пыталась реанимировать. Это не по протоколу, на меня смотрели как на дуру, но я правда старалась… Понимаешь?! Запроси видео, проверь! Любой другой хирург, не глядя, удалил бы матку вместе с погибшим плодом! Чтобы не рисковать жизнью матери. Я же… – теперь уже колочу по плечам и груди, рыдая от несправедливых обвинений. Заглядываю в его глаза. Там сомнение. – Я сохранила твоей жене матку, спасла ей жизнь! Остановила кровотечение. Рискнула карьерой ради неё и ваших будущих детей. А ты... Ты, неблагодарный! Пусти уже! – пытаюсь достучаться до Германа. – Да где все? Испарились, что ли?!

— Дают мне возможность отблагодарить тебя, «спасительница», – с сарказмом произносит бывший и внезапно набрасывается на мои губы с поцелуем.

Теряюсь.

«В последний раз это было с ним!»

Четыре года никто меня не целовал.

Точнее, я не позволяла. И сейчас не должна.

Не отвечаю Герману, но и не отталкиваю. На секунду прикрываю глаза. Странное чувство, будто мы вернулись в прошлое.

Только сейчас его губы настойчивые, не нежные, да и сами ласки скорее похожи на наказание.

«Но я же не заслуживаю наказания! И бывший не достоин моих поцелуев!»

Упираюсь Герману в плечи и резко отталкиваю. Разрываем поцелуй.

— Да как ты посмел?! После всего... – даю пощёчину и быстро отворачиваюсь, не позволяя вновь перехватить свои губы. Упираюсь щекой в стену. – Целовать меня против воли! Да ещё и с женой через стену!

— Не смей распускать руки и кричать о том, чего не знаешь! Таисия мне не жена! – зло выдаёт бывший, потирая покрасневшую щёку.

Шок!

Разочарование...

«Он не только от меня отрёкся, но и от этой бедняжки?!»

— Как? Ты всем сперва заделываешь детей, а после бросаешь?! Отказываясь жениться, как обязан поступить любой порядочный мужчина... Боже, да это просто чудовищно!

— Это не твоё дело, Мари! Если намекаешь на себя... Уверен, того ребёнка ты нагуляла! А после наверняка абортировала, дабы не рушить любимую карьеру. Раз уж не удалось выскочить за богатого дурака...

— Думай так… Только пусти, наконец! – вновь толкаю бывшего в грудь.

Никакого эффекта.

Герман стал ещё сильнее. И чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее его напор. Теперь ещё и ногами блокирует.

Вдавливает и в стену, и в себя сразу.

Максимальное соприкосновение!

Как раньше...

Ещё и смотрит на меня зло и горячо.

Глаза в глаза!

Будто обезумел от нашей близости.

Или дико соскучился...

Будто сейчас вновь набросится с поцелуями.

Чувствую, как начинаю реагировать.

Злюсь на своё тело. Я этого не выдержу...

И не позволю!

— Пусти, скала! И не смей больше меня целовать! Ты потерял это право, а мне давно пора в сад… – перед фразой «за сыном» резко замолкаю, но уже поздно.

Герман зависает.

— В какой ещё сад?! Детский, что ли? У тебя ребёнок?!

— Я… Да. Сын.

«Ой, ду-у-ура! Зачем проболталась?!»

Надо было что-то придумать.

Любую чушь, типа за чужим ребёнком. Или в какой-то другой сад. Ботанический, как вариант...

Но я слишком перенервничала! Сложная операция, гибель малышки, ярость Германа, этот неожиданный поцелуй, сам он так близко спустя столько лет... Всё это убило мою фантазию.

— Да, ну? Неужто и правда родила тогда? И повесила ребёнка на какого-то другого дурака? Или родной отец сразу отыскался после нашего расставания? – перехватывает мою правую ладонь и показательно гладит безымянный палец. – Хм, а где же кольцо, Мари? Нет его. Пусто! Выходит, ты у нас мать-одиночка?! – сильнее вжимает в себя, полностью блокируя движения. Чувствую его грудью, животом, бедрами. Всем телом... – И правда веришь, что после всей этой хрени, что ты наплела, пользуясь моим незнанием хирургии, я поверю в твоё благородство?! Типа ты, оставшись с ребёнком на руках без мужика, не завидовала Тасе и нашей дочери? У которой был бы отец, если бы не его мстительная бывшая... Думаешь, поражусь новости о сыне, извинюсь и отпущу?!

Глава 12

Марианна

— Оставьте нас, Марианна Андреевна! Мужчина явно не в себе. Распускает руки на медперсонал! Спокойно! Иначе вызову охрану! – главврач фиксирует Германа.

Но бывший силён и дико зол. Стряхивает с себя руки Павла, хватает его за грудки и, обернувшись на сто восемьдесят градусов, резко зажимает босса у стены.

— Спокойно, доктор. Кхм, – читает бейджик. – Даже главврач? Ого, хороша крыша, Мари! Только никто не спасёт тебя от возмездия. Ты ответишь за гибель моей малышки. А знаете ли вы, Павел Сергеевич, что ваш лучший хирург из мести позволила моей дочери умереть? ! – кричит Герман.

Мужчины не дерутся, но видно, что активно теснят друг друга.

— Я обычно не опускаюсь до рукоприкладства. Врачебная этика. По статусу не положено. Но вы вынуждаете, уважаемый. Марианна Андреевна без сарказма наш лучший хирург. И золотой человек. Вы в корне ошибаетесь! Спишу это на стресс от гибели ребёнка. Марьечка совершила подвиг!

— Не сумев реанимировать малышку?! – рычит Герман, всё ещё фиксируя Павла Сергеевича.

— Это вообще не её работа! Извлекать из матери уже было риском, но она очень хотела помочь и до последнего верила в чудо. Всё отделение судачит. И рукоплещет! Ведь Марианна сохранила вашей жене матку, несмотря на кровотечение. Беспрецедентно, рискованно, даже безрассудно, но у неё получилось.

Герман резко отпускает Павла.

Главврач поправляет полы халата, а бывший задумчиво опускает глаза.

— Так это правда? Про подвиг… – уже спокойнее спрашивает Герман. – Но… Как же? А моя дочь? Она… Почему её никто не откачал? Не совершил грёбаный подвиг?!

— Потому, что плод погиб до прибытия сюда. Ключевое слово «до»! Я ознакомился с результатами обследования, пока Марианна боролась за мать ребёнка. Вы могли потерять жену или остаться в принципе без детей. Марьечка провела блестящую операцию, а вы набрасываетесь со своими нелепыми обвинениями, которые разнесёт в пух и прах заключение патологоанатома. Всё. Позвольте, – Павел проходит мимо Германа и протягивает мне ладонь. – Мы скоро опаздаем в садик. Идём, Марианна, Матвей заждался.

Беру главврача за руку. Так спокойнее. Он меня защитит. Чувствую это.

— Матвей… – задумчиво повторяет бывший. – Что ж, я изучу ваши доказательства! Не сомневайтесь. И, если там есть косяк, если был хоть малейший шанс вытянуть ребёнка – я этого так не оставлю! Не спасти чужого и тут же спокойно идти в сад за своим… Суда не боитесь?

— Нисколько! – отвечает Павел. – Дело не заведут. Нет врачебной ошибки, нет состава преступления. Всё по протоколу. Разве что, кроме спасения детородной функции пациентки. Но тут вам стоило бы благодарить Марианну, а не угрожать судом. А если остались вопросы или претензии, приходите завтра. Всё покажу. Протоколы УЗИ, КТГ, записи с камер видеонаблюдения, заключение скорой и патологоанатома. Как раз к ночи оно будет готово. А мы торопимся.

Павел пытается провести меня мимо Германа. Но тот преграждает нам путь.

— Мы ещё не договорили, доктор.

— Вы правы. Не предупредил. Не забудьте свидетельство о браке или хотя бы паспорт со штампом. Посторонним не отчитываемся о здоровье пациентов. Не положено.

— Мы с Таисией не расписаны…

— Даже так?! – удивляется Павел. – Тогда сведения о девочке получите только, если есть анализ, подтверждающий отцовство. Или, что проще, с разрешения самой пациентки. Но она ещё не отошла от наркоза.

— Понял. С утра буду. Изучу эти ваши доказательства. И, не дай Бог, смерть моей малышки – врачебная ошибка.

— Жду у двести пятого в восемь. А сейчас идите, отдохните, переварите всё. Ваша женщина ещё в реанимации, хотя состояние уже стабильно. Мне искренне жаль ребёнка. Но оскорблять свою лучшую сотрудницу не позволю. Марьечка под моей защитой!

Павел показательно приобнимает меня за плечи.

— «Марьечка», значит. Всех сотрудников так интимно зовëте или только особенно приближëнных?! – зло уточняет Герман.

«Неужели ревнует?!»

— Теперь и на работе шашни разводишь? Узнаю твой стиль, Мари...

– А твой стиль?! Заводить детей и бросать беременных?! Удобно! Размножаешься, а все хлопоты и ответственность на других! – мой тон резкий. Голос как натянутая струна.

Довёл своими обвинениями...

От автора:

Дорогие читатели!

Приглашаю вас в мой завершенный цикл “Измена. Ложь. Искупление!”

‍❤️‍Первая книга бесплатна!‍❤️‍

https://litnet.com/shrt/gcog

‍Приятного чтения!‍❤️‍

Глава 13

Марианна

Герман открывает рот, чтобы ответить, но не успевает.

— Вот он! Павел Сергеевич, я охрану привела. Надо? – встревает баба Ната.

За ней торопливо шагают парни с ресепшена.

— Не беспокойтесь, Наталья Петровна. Мы уже поняли друг друга, – отвечает Павел уборщице и поворачивается к Герману. – А наша с Марианной личная жизнь, эти самые «наши шашни» вас точно никак не касаются. Понимаю, откуда эта агрессия. Такая боль... Нам правда очень жаль вашу девочку. Но врачи – не Боги! Воскрешать не умеем, если слишком много времени прошло…

Герман резко оседает на пол. Охранники от неожиданности отшатываются от него, но пока не уходят.

Злость в глазах бывшего тухнет. Кажется, сейчас его накроет осознанием.

Страшно на это смотреть.

И так больно за него. И за себя.

Больно и обидно, что Герман может так плохо обо мне думать.

Хотя ему не привыкать...

— Моя девочка… За что? Единственный ребёнок! Столько ради неё сделать... Ещё немного, и родилась бы… – говорит сам с собой Герман, изучая напольный кафель.

Меня начинает мутить. Чужая боль – всегда жутко.

Я и раньше констатировала смерть, но одно дело взрослые люди, а другое – младенец. Дочь бывшего. Это уже перебор!

А тут ещё эта фраза.

«Единственный ребёнок»... Так режет слух.

Ощущаю укор совести. Будто это не Герман отказался от сына, а я намеренно его скрыла. Что за бред?!

— Мой ангелочек! Уже и комнату обставил, и вещи на выписку купил… – теперь уже рассказывает уборщице. Та сочувственно кивает. – Тася ехала на УЗИ. Проверить перед родами, перевернулась ли малышка вниз головкой. У неё неправильное предлежание. Врачи рекомендовали ложиться раньше, кесарить… А Тася хотела всё перепроверить... Знал бы, что Стасу станет плохо за рулём, отвёз бы лично… Всё это проклятое совещание! Если бы не оно моя девочка была бы жива. На руках у папы. Всего каких-то несколько дней не дотянула...

Моя психика не выдерживает.

Чувствую, как глаза наполняются слезами.

Я всё ещё чувствую его боль…

Чего не ушла? Зачем слушала эти признания?

Герману нужно было выговориться, а мне?

Неужели до сих пор интересна его жизнь?

Жизнь, в которой нам с Матюшей не нашлось места?!

Нельзя быть такой слабой!

Нужно думать о своём сыне, а не о его блудном отце.

Стоит перестать жалеть бывшего. Как бы от сочувствия не скатиться вновь к любви...

Тогда Герман снова растопчет мои чувства.

Пора обрастать бронёй.

— Поехали за Матюшей, Паш, – специально зову главврача именно так.

Впервые!

Пусть Герман думает, что мы едем за нашим сыном. Раз уж проболталась про садик.

А то, не дай Бог, очнётся, что кроме дочери у него есть ещё и сын.

Вдруг решит его отнять?!

Подкупить какого-нибудь свидетеля, сфабриковать доказательства, что я плохая мать...

После столь жутких обвинений уже ничему не удивлюсь.

Павел в секунду считывает мой настрой и слегка улыбается.

— Да, давно пора. Заждался малец. А вы, если ещё раз посмеете прикоснуться к моей… – секундная заминка. Смотрит на меня в упор. Одобрительно киваю. – К моей женщине, то очень пожалеете, – добивает бывшего босс и берёт меня под руку.

Идём к ординаторской.

Заставляю себя не оборачиваться.

Не жалеть Германа.

— Больно надо её трогать! Везите скорее свою любовницу, доктор. Постель вас заждалась! – язвит бывший.

Мне больно от этих слов.

Хотя сама же добивалась, чтобы Герман подумал именно так, а всё равно...

— Да как ты сме… – начинаю, но Павел резко отпускает меня, налетает на бывшего и рывком поднимает с пола.

Зажимает у стены.

— Довольно! Это уже ни в какие… – начинает босс, но Герман вновь отталкивает его от себя.

Павел влетает в стену. Шипит от боли.

— Как была гулящей, так и осталась… – презрительно кидает мне и, резко развернувшись, торопливо уходит, задевая плечом одного из охранников.

— Оставьте. Пусть проваливает! – командует главврач.

Глава 14

Марианна

— Павел Сергеевич, вы в порядке? – запоздало понимаю, что главврачу досталось по моей вине.

Влетел он в стену неслабо.

— Да, Марьечка. Этому неадекватному повезло, что я при исполнении. Нельзя же бить пациентов и их родню, – будто оправдывается за свою слабость Павел и тут же переключается на охранников, которые так и стоят истуканами. – Идите на пост и впредь смотрите за тем, что в коридорах творится, а не только в свои мобилы! Психи нападают на врачей, а охране особое приглашение нужно! Зачем вам видеонаблюдение?!

— Исправимся, Павел Сергеевич, – отвечает один из парней, и они смешно уходят на пост.

– А вам, Наталья Петровна, выражаю благодарность! Вы очень оперативно позвали охрану. А то этот псих совсем с катушек слетел. От них хоть и мало проку, но эффект массовки сработал.

— Ещё бы не позвать! Обижать нашу Марьюшку никому не позволю. Ишь ты, не спасла девчонку. Так никто же не умеет воскрешать… Один Бог, – ворчит уборщица и неспешно уходит следом за охранниками.

Входим с Павлом в ординаторскую.

Иду к раковине, ополаскиваю руки, тщательно натираю губы. Помада размазывается. Выходит жутко, но мне всё равно.

Главное, смыть с себя поцелуй Германа!

Он сегодня совсем озверел. Стал ещё страшнее, чем в нашу последнюю встречу.

Павел стоит рядом и пытливо на меня смотрит.

Ждёт объяснений?

— Что несёт этот псих?! – не выдерживает тишины главврач. – Как смеет так оскорблять тебя, Марианна? Вы знакомы? Поясни, к чему был весь этот спектакль!

— Знакомы, к сожалению. Это мой бывший. Отец Матвея…

— Даже так… Кхм, значит это он бросил тебя беременной…

Киваю и иду к дивану. Понимаю, что меня трясёт.

— Тогда это многое объясняет. Считает, что мстишь… Похоже, он совсем тебя не знает, раз выдал такой бред. Идём, Матвей уже заждался.

Понимаю это, но не могу.

Меня кроет от всего происходящего.

«Даже Павел понимает, что я не такая! Один Герман считает меня подлой и грязной! За что он так несправедлив?!»

Тихо плачу, забившись в угол дивана.

— Марьечка, ну, не принимай всё так близко к сердцу. У кого не бывает? – пытается успокоить Павел, присаживаясь рядом. – Ты же знаешь, плод уже был мертв. Твоей вины тут нет. Ты сегодня вообще герой, а этот бывший просто… Ну, не разобрался мужик в ситуации, видимо, тяжело переносит потерю ребёнка. Вот и ищет козла отпущения. Завтра лично покажу ему протоколы, заключения, запись с камер и разъясню всё. Больше претензий к тебе не будет.

— Спасибо, Павел Сергеевич.

Подтягиваю ноги под себя, обнимаю колени руками, будто закрываясь.

— Эх, только Пашей стал… И снова так официально! – главврач садится на диван на небольшом удалении. – А если серьёзно, Марьечка, ты спасла мать, сохранила ей матку. Это мегакруто! Ты умница! И прекрасно это понимаешь, как хирург. Включи профессионала, а не обиженную девушку. Вообще повезло, что неонатолог рассказал мне всё, иначе не успел бы на ваши разборки. Неизвестно, что этот псих ещё мог выдать…

Павел прав.

Киваю и сглатываю ком в горле.

Вновь текут слёзы.

Да что за повышенная чувствительность?

Он успокаивает, а я плакать.

Обидно, что посторонний мужчина всё понимает, а тот, ради кого я так старалась, ничего не ценит.

Мне так больно.

За невинно обвинённую себя, за несчастного Германа, за его бедную малышку… Даже за нашего сына, от которого отец так подло отказался. Который сейчас ждёт маму в садике, а я никак не приду в себя....

— Да что ж это такое?! Лишь сильнее в слёзы от моих слов. Попить дать? Или в таком состоянии не удержишь чашку?

— Нет, спасибо. Что-то меня и правда трясёт.

Павел идёт к шифоньеру, снимает с вешалки мой лёгкий плащик и накидывает на плечи.

— Так лучше? – заботливо спрашивает, запахивая на мне плащ и подвязывая его поясом.

Заботится. Будто я малышка.

— Наверное… – отвечаю безучастно.

Я просто раздавлена этими событиями. Не могу адекватно реагировать.

В ординаторскую врывается Лена.

— Оставь нас! – командует главврач. – Или что-то срочное? – тут же меняет тон.

— Нет, Павел Сергеевич. Просто… Там этот несчастный папаша напивается с горя. На лавочке у клиники сидит. Как бы вновь буянить не пришёл... Что с ним делать? Полицию вызвать?

— Не стоит, Елена. У него же дочь погибла. Можно понять. Лучше вели охране вызвать такси. Пусть едет домой. Я оплачу. Так спокойнее будет всей клинике.

— А адрес? Посмотреть в паспорте жены? – уточняет медсестра.

— Они не расписаны, – отвечает главврач. – Возможно, и живут раздельно. А ты не знаешь адрес, Марианна?

Глава 15

Марианна

— Пригласить к тебе психолога? – предлагает Павел, вытирая костяшками пальцев слёзы с моих щёк, которые оказывается вновь текут.

— Нет. Всё будет нормально. Просто…

— Понимаю, Марьечка. Помню, начинал карьеру и потерял первого пациента. Констатировал смерть. Тело на столе... Объявил время... И меня, мужчину, потом знобило. Казалось, что не всё я сделал, что мог ещё как-то спасти. Потом думал, чего не хватило – опыта или оборудования. Но такова горькая специфика нашей работы. Всех в мире не спасёшь.

Не хочу признаваться, что грущу не столько из-за погибшей девочки, сколько из-за её отца…

— Поехали, Марьечка? А то дождь переходит в ливень, а тебя сыночек ждёт. Небось, сидит уже у окна…

Он снова прав. Надо думать о Матюше, а не о его неблагодарном отце, который уже наверняка продрог под дождём.

— Умойся, Марианна! Соберись. Ради Матюши! – советует босс.

И это помогает.

Мне явно не хватает мужчины рядом. Чтобы вытягивать после таких встрясок.

Заставляю себя подняться, умываюсь и переобуваюсь в уличные лодочки. Как бы не промокнуть на улице...

Иду к сумочке. Нахожу помаду и крашусь перед зеркалом. Нужно ехать за сыном и выглядеть при этом хорошо. Не хочу пугать малыша заплаканной мамой. Навожу марафет и, развязав пояс, застёгиваю плащ на пуговицы.

— Спасибо, что заступились, – запоздало благодарю Павла. – И вообще за заботу.

— Я бы заботился о тебе всю жизнь. Только позволь… – тихо произносит босс, приближаясь сзади.

Оборачиваюсь к нему.

— Я подумаю, Павел. Сегодняшний вечер показал, что мне и правда может понадобиться защита мужчины.

— Мужчины, которому ты небезразлична, Марианна. Я рад, что подумаешь. Это уже не отказ… есть надежда, – улыбается главврач и раскрывает руки в приглашающем жесте.

— Надежда есть всегда, пока мы живы, – отвечаю и ныряю в его объятия.

Второй раз в жизни мы так близко!

Первый был четыре года назад. Сразу после расставания с Германом.

Я тогда разрыдалась прямо в клинике, увидев, как молодой отец с нежностью одевает маленького сынишку, и осознав, что у моего ребёнка никогда не будет такого заботливого папы.

Вообще никакого папы не будет!

Павел тогда проходил мимо, заметил моё состояние, поддержал словами и объятиями. Успокоил и заверил, что я всегда смогу рассчитывать на его помощь.

Вот и сейчас, спустя четыре года, Павел вновь обнимает меня, осторожно касаясь ладонями талии.

Тепло и спокойно. Никакого дискомфорта.

Видимо, Герман своими угрозами что-то переключил в моём сердце. Или я окончательно в нём разочаровалась.

— Я всегда буду рядом, Марьечка. И буду ждать… – шёпотом произносит главврач, нежно гладя меня по спине и протягивая к себе ещё ближе.

Чересчур интимно. Я пока не готова.

Надо как-то соскочить, пока мы не зашли слишком далеко.

— Ой, так уже седьмой час! Осталось всего сорок минут до закрытия сада, – в ужасе заявляю, взглянув на настенные часы над дверью.

— Идём, – резко отвечает босс, и мы выходим из ординаторской. Павел больше не обнимает меня, лишь слегка придерживает за талию.

Свободной рукой запирает дверь.

— Оставьте, Павел Сергеевич, – кричит с середины коридора Станислав Петрович. – Надо попить кофе, а то дежурить всю ночь. Вы уже в курсе на какой риск пошла наша Марианна? – спрашивает пожилой хирург, приближаясь к нам и с подозрением глядя на руку главврача на моей талии. – Но результат-то потрясающий! Хоть и мог всем нам стоить карьеры. Я ассистировал. Это просто невероятно. Спасти и жизнь девушки, и её матку с такой огромной кровопотерей. Жаль, вас там не было.

— Мне рассказали. Да, вы все молодцы. Но мы торопимся, Станислав Петрович. Контролируйте ситуацию. И предупреждаю, у сегодняшней пациентки невменяемый мужчина: всех разнесёт, если что не так. Лучше перестрахуйтесь. Будут сложности – звоните даже ночью.

— Обязательно. Уверен, теперь всё будет хорошо. Самое страшное позади. Приятного вечера, – хитро улыбаясь, желает Станислав Петрович и отпирает ординаторскую.

Он так это сказал, будто мы на свидание с Павлом идём…

— Сегодня какой-то бесконечный вечер. Идём скорее! – прошу.

— Да, это всё сложная операция и твой бывший… Псих. Вроде и понимаю отца, потерявшего ребёнка, но почему хирург крайний?

— В своё время Герман послал меня на аборт, – поясняю. Всё же моему защитнику стоит об этом знать. – Мы болезненно расстались.

— Хм, всё ещё более запутано. Только одного не пойму, чем твой сын его не устроил, если за эту дочь так сердце рвëт …

Сама не понимаю, но молчу.

Не хочу вновь расплакаться от обиды.

Выходим из клиники, вдыхаю прохладный воздух.

Глава 16

Марианна

Павел доносит меня до авто и ставит на асфальт в относительно сухом месте, чтобы открыть дверцу.

Мои туфельки спасены.

Какой же он заботливый!

Когда-то и Герман был таким. До новости о беременности…

— Садись, Марьечка. Не понимаю твоего бывшего. Как можно было отказаться от такой необыкновенной девушки, да ещё и носящей под сердцем его малыша?! – искренне недоумевает главврач, открывая передо мною дверцу своего авто.

«Видимо, тоже заметил Германа на лавке. Иначе с чего бы вновь о нём заговорил?»

— Сама не понимаю. Это очень тяжёлая для меня тема, простите, – закрываю дверцу, показывая этим, что разговор окончен.

Павел обходит машину и садится в водительское кресло.

— Скоро приедет такси. Парни убедят его поехать домой. Не переживай. Я же вижу, что тебе жаль бывшего.

Пристëгивается. Заводит машину.

— Чисто по-человечески мне было бы жаль любого отца, потерявшего свою долгожданную дочь... – пытаюсь обмануть то ли Павла, то ли себя.

«Дело ведь не только в жалости...»

— Хм, тебе виднее, что там на сердце творится.

«Если бы мне было виднее...»

Проезжаем мимо Германа.

Сердце бешено стучит о грудную клетку, будто пытается выскочить и быть рядом с ним.

Пытаюсь дышать спокойно.

Надо успокоиться.

Напоминаю себе, что Герман меня предал, отрёкся от Матвея, ещё и в гибели малышки обвинил...

Потому нечего его жалеть!

Наоборот, следует обходить его стороной. Я должна уберечь сына от такого отца.

Вдруг потеряв дочь, Герман вспомнит про нашего ребёнка?! Вдруг решит проверить своё отцовство?! Как он поступит, когда оно подтвердится?

А не решит ли бывший отобрать у меня Матвея?

Я жутко этого боюсь. С ним ни в чём нельзя быть уверенной.

Понимаю, что Павел о чём-то меня спрашивает.

— Что, простите? Можете повторить? – прошу босса.

— Я говорю, сегодня до операции ты отказала мне. Но после... Стало очевидно, что тебе нужна мужская защита. От бывшего, да и в принципе от подобных ему психов. Вот я и подумал... Может, попробуем? Хотя бы для этого твоего… Как его?

— Германа, – напоминаю имя бывшего.

— Да, давай хоть для Германа разыграем из себя пару? А там, глядишь, и привыкнешь ко мне. Потянешься в ответ…

«А это мысль! Если Герман так уверен в том, что не он отец Матюши, то почему бы не назвать таковым Павла?»

— Станешь моей девушкой? – спрашивает главврач, включая печь и перестраиваясь в другой ряд.

«Мне неловко отказывать, но и использовать его помощь в своих целях непорядочно...»

— Пока нет, простите, Павел Сергеевич. Не хочу давать ложную надежду. Вы мне начальник, старший наставник, почти друг, но я не… Пока не готова к новым отношениям, особенно на работе, – лепечу отмазку, которую использовала уже неоднократно. Надеюсь, это добавляет ей правдоподобности.

К сожалению, я не чувствую к Павлу ничего.

Все эти годы была уверена, что Герман убил во мне женщину, лишил всякого желания быть с мужчиной.

Похоже, причина не в этом.

Ведь после поцелуя бывшего я до сих пор горю!

Да, Герман оскорбил меня, причинил жуткую боль, без анестезии вскрыл едва зажившие раны, ещё и посыпав их солью. Но физиологически я же среагировала на него. И сердцем, и телом, и душой...

— Марьечка, милая. Я услышал тебя. Но и ты меня услышь! Нам ведь не по восемнадцать. Ты одна тянешь на себе сына, вам явно нужна защита. Так воспользуйся моим предложением. Сколько можно тянуть всё на себе? Жить одной? Без мужского плеча, заботы и участия… Без ласки и любви?

Молчу, прикусываю нижнюю губу.

От слов Павла хочется плакать.

Он любит меня, а я...

Я люблю того, кто растоптал моё сердце, сегодня ещё и поплясав на нём...

Тормозим на светофоре.

Павел в упор на меня смотрит. Будто гипнотизирует взглядом. Не дождавшись ответа, продолжает.

— Я люблю тебя, Марианна. Уже года два точно. И не могу спокойно смотреть, как какой-то невменяемый хам нападает на мою любимую. Из-за его агрессии, а может, и из ревности я чуть не подставился сегодня. Главврач не может драться с родственниками пациентов. А дико чесались кулаки. Как увидел, что какой-то мужик тебя зажимает так, как я мог только мечтать... Прям прибить захотелось. На месте. Ну, да фиг с ним. Давай о нас. Стань моей девушкой. Или лучше сразу невестой. У меня и кольцо есть. Давно ношу с собой, но никак не решался признаться. Ты казалась мне такой неприступной, вечно в работе, в заботе о пациентах… А сегодня я увидел тебя с другой стороны. Ты раскрылась передо мной как чувственная девушка, которая как и я жаждет любви. Ведь не оттолкнула же в ординаторской. Значит, не вызываю отторжения. Плюс тебе явно нужен защитник. А мне нужна ты, Марьечка. Давно нужна...

Глава 17

Марианна

Нам сигналят сзади. Давно загорелся зелёный.

— Чёрт! – Павел переводит взгляд на дорогу, и мы снова трогаемся. – У тебя такой взгляд, Марьечка... Обречённый. Будто уже совсем не веришь в любовь.

— Так и есть, Павел. Всё дело в прошлом. Болезненный опыт...

— Это ясно. Матвей без отца. Да и твой бывший сегодня показал себя во всей красе. После такого и правда долго не захочется пересекаться с мужчинами. Хотя в его наездах всё же просматривается некая логика.

— Что?! – давлюсь воздухом. – Какая?! Неужели вы тоже считаете, что…

— Нет, конечно. Ты ангел, Марианна! А логика в том, что ты осталась матерью-одиночкой, тогда как этой беременной повезло больше. За её дочь Герман готов был всех разорвать, а от вашего Матюши легко отрёкся. Тут можно заподозрить ревность и месть, если не знать, насколько ты чистой души человек! Но я-то знаю это, как и то, что малышка погибла на месте. Не волнуйся. Твой бывший остынет, пообщается с врачами и тоже всё поймёт.

— Вы же сможете его убедить? Завтра… – уточняю с надеждой.

— Хм, постараюсь. Хотя руки так и чешутся разукрасить ему фейс за все дебильные обвинения в твой адрес. Но спишу сегодняшнюю агрессию на горе. Всё объясню и покажу, раз для тебя это так важно…

— Очень! Важно. Впервые меня обвиняют в предумышленном неоказании помощи пациенту... Грудничку… До сих пор трясёт, как вспомню эту несчастную малышку.

— Давай-ка остановимся. У нас есть ещё минут двадцать до закрытия сада. Там кофейный автомат. Момент, – Павел тормозит и выбегает на улицу. Под дождь. – С карамелью?

Киваю. Босс и это знает? Удивительно! А я вот не знаю о нём таких мелочей.

Какой же Павел заботливый! Видно, что любит меня…

Да и с Матвеем хорошо ладит. Я порой привожу сына на работу: то смена в выходной, то в садике нет воды, то карантин по ветрянке... И Павел, забегая в ординаторскую, по возможности развлекает малыша вместе с медсестрами и бабой Натой. Сыну главврач очень нравится.

Выходит, если я приму предложение босса… То он станет Матише отличным отцом.

Явно лучше Германа!

Тогда смогу выдать главврача за отца Матвея. И пусть все знают правду.

Все, кроме Германа, который всё равно считает нас любовниками.

Только можно ли использовать этого замечательного мужчину в качестве щита от бывшего?

Сомневаюсь. Хотя чего сомневаться, если Павел сам предложил разыграть бывшего? Раз уж к реальным отношениям я пока не готова.

Или готова?!

А что если в омут с головой?

Так хочется принять предложение босса и переложить свои заботы на сильные мужские плечи…

Особенно теперь, когда прошлое настигает и готово вновь терзать моё сердце. Обидами, ревностью, болью и… Безответной любовью.

Павел возвращается с двумя чашками кофе и ароматными булочками.

— Держи, Марьечка. За Матюшей я сам сгоняю в группу. Дождь проливной. Только напиши воспитателям, чтобы отдали. А ты пока погреешься в машине. Пей, и едем за сынишкой.

— Спасибо, это так мило, правда...

Особенно это его «за сынишкой». Ни один мужчина не называл так моего мальчика.

Чувствую жгучую несправедливость!

Вот почему родной отец отрёкся от Матвея?! Почему не дал нам шанс?

А я сейчас не даю шанс этого замечательному человеку. Ведь больше не верю в любовь!

Разве это справедливо, что из-за Славки и Германа я поставила крест на всех остальных?!

Отпиваю кофе. Обалденный вкус!

Специально тяну время. Мне нужно согреться и всё обдумать.

Откусываю вкуснейшую булочку с маком. Обмазываюсь помадкой. Облизываю губы и ловлю на них горящий взгляд Павла.

Кажется, он и правда настроен серьёзно.

— Кхм, – откашливается главврач охрипшим голосом. – Постоим, пока поешь, чтобы не обожглась горячим кофе.

Внезапно решаюсь.

Павел – идеальный вариант!

Он любящий, умный, добрый, заботливый… Ещё и непосредственный начальник. Сможет защищать меня и дома, и на работе. Теперь это очень актуально.

— Я подумала. И... Я согласна…

Глава 18

Марианна

— Ого! – босс аж закашливается. – Ты про предложение стать моей фиктивной девушкой для защиты от бывшего? Или…

— Вы достойны большего, чем быть фиктивным парнем, Павел Сергеевич. Станем настоящей парой. Или… Правда есть кольцо?

— Само-собой. Боже, только не говори, что и невестой стать согласна?

— Ну, раз и кольцо уже есть, то чего играться? Нам обоим пора строить семью. Да и быть невестой главврача как-то солиднее звучит, чем просто его девушкой… – улыбаюсь, пытаясь пошутить.

— Ты уже в клинике звезда. Для этого не нужно быть моей невестой. Не подумай, не отговариваю. Просто не могу поверить. Я так счастлив, Марьечка. Позволишь, поцелую? Надо же с чего-то начинать?

Павел ставит свою чашку на капот и заботливо забирает у меня из рук мою.

А после неспешно тянется к моим губам.

Герман всегда был резок и решителен. Будто брал своё по праву. А босс спрашивает, не верит...

Такой контраст!

— А можно не так сразу, Павел? – останавливаю мужчину ладонью.

— Можно. Но тогда хотя бы просто «Паша». Не волнуйся, милая, всё будет постепенно. Пока только поцелуи и колечко, – улыбается мой теперь уже жених и достаёт из бардачка красную бархатную коробочку в виде сердца.

— Реально она у вас с собой? – удивляюсь ещё больше.

— На «ты», прошу... И да, как видишь. Давно присмотрел, но всё не решался к тебе подойти. Примерим?

Павел просто сияет от счастья, будто я не женой ему стать согласилась, а взаимно призналась в любви.

Всё это кажется мне таким неестественным, будто смотрю про себя кино. Или вижу сон…

Но Павел, видимо, верит в лучшее.

Ведь не знает, что моё глупое сердце по-прежнему ускоряет бег рядом с Германом.

Даже спустя столько лет!

Сегодня я вновь ощутила на себе агрессию бывшего, его крепкие объятия и жёсткий поцелуй.

И теперь совсем запуталась, как к нему отношусь: всё ещё люблю или уже больше ненавижу?!

Одно точно. Герман мне небезразличен.

В отличие от новоиспечëнного жениха, к которому пока я испытываю лишь благодарность за заботу.

И который уже надел на мой палец кольцо.

— Смотри, Марьечка! Реально угадал с размером. Не зря спрашивал бабу Нату. Глаз – алмаз у нашей уборщицы, – довольно признаётся главврач.

— Да, и правда, смотрится очень красиво. Спасибо, Павел Серг… Прости, просто Павел, – исправляюсь, ловя на себе его укоряющий взгляд.

— Слава Богу, а то я уже начал опасался, что ты и к мужу станешь по имени-отчеству обращаться, – смеётся мой жених. – Так, что, я заслужил один поцелуй? Как-никак от бывшего защитил и кольцо подарил...

— Заслужил, – признаю очевидное. – Только с остальным не будем спешить. Со мной намного сложнее, чем со школьницей, Паш. Опыта мало, но он очень печальный…

— Понимаю, не объясняй. Само-собой не стану торопить события, милая. Уж если столько времени не решался признаться в чувствах, то я же не потяну в постель в первый же вечер.

— Всё хуже, Паш. Я уже проходила через это. Стандартно: парень, любовь, секс до свадьбы, даже съехаться предложил, а после бросил, узнав о беременности. Потому теперь до росписи никакого интима. Не хочется потом двоих детей на себе тянуть.

— Обижаешь, Марьечка. Я не такой! Но если тебе так спокойнее – согласен. Дальше поцелуев не заходим. Подадим документы, сыграем свадьбу, а там уже и брачную ночь справим, как у людей.

— Спасибо, что не настаиваете… Не настаиваешь, – быстро исправляюсь. – Привыкнуть бы к нашему новому статусу.

Чувствую такую благодарность, что не передать словами.

Всё-таки Павел шикарный мужчина. Красивый, добрый, заботливый, понимающий, внимательный, терпеливый…

И любящий. Не то, что Герман!

Запрещаю себе думать о бывшем, но он настойчиво возвращается в мои мысли. Наша встреча не прошла бесследно.

Надо действовать решительно и не оставлять себе времени на сомнения. Иначе рискую вновь остаться с разбитым сердцем.

Не хочу любить Германа! Он предал меня, бросил Матюшу, ещё и в смерти дочери незаслуженно обвинил.

«Довольно думать о бывшем!» – командую себе.

‘«Когда рядом такой любящий мужчина, согласный принять меня даже с чужим для него ребёнком. Тогда как Герман и с родным не принял!»

Доедаю булочку, делаю последний глоток кофе, отстёгиваю ремень и сама тянусь к жениху.

— О-у, Марьечка… Любимая! – шепчет Павел и нежно целует меня в губы.

Глава 19

Марианна

Павел сильный, накаченный, но сейчас так нежен, так осторожен…

Мы ограничиваемся лишь ласками губ. Никакого проникновения языка, никакой страсти. Лишь нежность, трепет и уважение.

С Германом иначе. С ним всегда была буря эмоций, лавина страсти, просто фейерверк впечатлений.

Но поцелуй жениха мне неожиданно приятен.

Нравится чувствовать себя любимой и желанной. После четырехлетнего одиночества…

Павел отрывается от меня и нежно гладит по щеке. Его глаза сияют от счастья.

— Моя Марьечка. Теперь уже моя! Не могу поверить, что ты согласилась.

— Самой не верится, Паш. Кстати, на работе всё равно нужно соблюдать субординацию, не хочу, чтоб все о нас судачили.

— Этого не избежать. Не каждый день лучший хирург и главврач объявляют о скорой свадьбе. Хотя ты права, в клинике лучше не выставлять наше счастье напоказ.

«Было бы оно счастьем, а не вынужденной мерой по защите Матвея. Кстати, о сыне...»

— Ой, мы засиделась, Паш! Пора за Матюшей! Кстати, а ты точно сможешь принять моего мальчика? – запоздало начинаю задавать верные вопросы.

— Смогу, милая. И Матюшу приму, и нового родим. Я же твоего сына с рождения наблюдаю, мы с ним неплохо ладим, играем частенько, пока ты на операции. А теперь будет повод познакомиться поближе. Начну чаще заходить в ординаторскую, когда он с тобой. Или ещё лучше! Приводи ко мне в кабинет, когда ты занята, а я у себя.

— Хорошо, спасибо, Паш. Это так мило... Только сразу не говори Матюше, что ты теперь папа. Пусть сперва привыкнет, что мы вместе, ок?

— Само-собой. Нам некуда спешить. Самое важное решение принято, а регистрация месяца через два обычно. Успеем подружиться. А теперь вперёд за нашим мальчиком.

Киваю.

«Нашим…» Как непривычно!

Трогаемся. До сада остаётся минут пять на авто.

Пишу воспитательнице в чат, чтобы отпустила сына с Павлом.

— Включи музыку, плиз. Мне нужно переварить события сегодняшнего вечера. В тишине, если ты не против.

— Конечно, милая. Ещё успеем наговориться...

Оставшуюся дорогу до сада молчим.

Я так устала, что даже реагировать на столь кардинальные перемены в жизни нет сил. Павел и правда сам забирает Матвея из группы.

Анна Юрьевна легко соглашается отдать последнего малыша. Ещё и помогает одеться. Всё-таки растить ребёнка одной, без помощи мужа и родителей довольно сложно. Особенно когда ненормированный рабочий день и операция может затянуться. Конечно, с садиком страхует соседка, но это же не то, что жить под защитой мужчины!

Теперь всё будет иначе...

Теперь у Матюши появится папа.

Пусть и неродной, зато точно достойный этого статуса!

Глава 20

Марианна

Спустя три часа

Матвей давно спит, а я всё никак не приду в себя. Надо бы отдохнуть, ведь завтра снова на работу. Третий день подряд, явно устану, но мозг не отключается. Всё пытаюсь осознать, что вообще сегодня произошло.

Как вышло, что четыре года я не подпускала к себе мужчин, а за один этот вечер умудрилась поцеловаться сразу с двумя?! И с бывшим, и с боссом…

Точнее, уже с женихом!

Пытаюсь принять тот факт, что теперь я невеста.

Впервые!

Герман ведь так и не сделал мне предложение, сбежал после новости о малыше, а про Славку и говорить нечего.

А с Павлом сразу с корабля на бал. Была мать-одиночка, а стала невестой главврача. Паша очень хороший, заботливый, порядочный, явно не бросит в последний момент, как оба моих бывших.

Босс подвёз нас до дома, остался на чай и даже немного покатал с Матюшей машинки. В родительском чате написали, что завтра в саду красят веранды. Потому рекомендуют не приводить детей, чтобы те не надышались краской.

Придётся брать малыша с собой. В клинику. Дать отгул Павел не может: Люба только ушла на больничный с дочкой. Нельзя нам обеим отсутствовать. Но зато жених пообещал завтра на работе помогать мне с Матвеем. Сегодня даже специально поиграл с ним, чтобы сыну привычнее было.

Паша будет замечательным отцом для моего сынишки!

А мне он теперь жених. Официально. Перед его уходом мы онлайн подали заявление. Паша настоял. Видимо, опасается, что передумаю…

Напрасно!

Я твёрдо решила начать новую жизнь. Тоска по Герману, разочарование в нём и в любви в целом уже отняло у меня четыре года. Такими темпами и до старости просижу в одиночестве…

Сын вырастет, заведёт семью, а я останусь. Одна в пустой квартире.

Сегодня я особенно остро ощутила своё одиночество. Когда увидела, как Герман переживает за дочь, и поняла, что о моём сыне ни один мужчина не волновался бы…

Вновь переключаюсь на мысли о бывшем. Не понимаю, что к нему испытываю. Должна злиться за жуткие, оскорбительные обвинения…

А вместо этого вспоминаю наш поцелуй. То, как Герман на меня смотрел, как глубоко вдыхал мой запах... Как я сама не могла им надышаться. Хоть и пыталась оттолкнуть! А ещё, как проезжала в уютном авто мимо него, сидящего под проливным дождём, разбитого, одинокого, потерявшего дочь…

Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Там мы с Германом вместе!

В прошлом. В том волшебном времени, когда он ещё носил меня на руках, когда лелеял и боготворил, когда любил так, что казалось, сильнее невозможно.

Мы снова на море! Волны нежно гладят наши сплетенные в единое целое тела. Не могу оторваться от своего мужчины. Принимаю его ласки, чувствую сильные руки на талии, горячие губы на шее. Слышу шёпот на ушко:

— Люблю тебя, моя Мари. Мой ангел…

И тут картинка меняется.

Теперь Герман кричит на меня на парковке у ресторана.

— Мари! Ты предала меня! Этот не мой ребёнок. Забудь ко мне дорогу! Я не люблю тебя…

«Разве раньше он говорил, что не любит?» – удивляюсь про себя.

— Но как? За что ты так со мной, Герман?!

— За то, что залетела! – отвечает любимый и страшно смеётся. Как в кошмарах.

Точно. Да это и есть кошмар!

— Ма-а-а-ри, ты не нужна мне. И сын твой тоже! Ты убийца, Мари-и-и! Была ангелом – стала убийцей! Ты убила мою дочь! Мари, открывай!

Что? В смысле «открывай»?

— Мари! Открой наконец!

Резко сажусь на кровати и понимаю, что кто-то стучит кулаком в дверь.

Ночью!

Скорее бегу в коридор.

И вновь слышу:

— Мари! Открой наконец! Всех перебужу! – буянит бывший.

Включаю в коридоре свет. И припадаю к дверному глазку. Будто надеюсь, что это глюк и там окажется пусто.

Но реальность жестока! За дверью действительно Герман!

Мужчина из моего кошмара…

Глава 21

Марианна

«Да он и правда сейчас всех соседей разбудит! Полицию вызовут...» – мелькает в голове, пока я торопливо отпираю.

Герман вламывается в коридор, не глядя, захлопывает дверь и резко обнимает меня. Так, будто я – его спасательный круг. Он мокрый после дождя, а я в тонкой шёлковой ночнушке. Становится холодно.

— Я сдыхаю без тебя, Мари! Не могу! Снова ты! Ангел… Зачем? – рычит на ухо, прикусывая его и сильнее сжимая меня в объятиях. – Всё только начало налаживаться, и тут снова ты, колдунья!

Отстраняется и дико на меня смотрит. Скользит горящим взглядом по шёлковой ночнушке, по её кружевному лифу.

— Да ты пьян, Герман! Возьми себя в руки. Раньше ты не пил… И, вообще, выйди вон! У меня есть жених! – пытаюсь образумить бывшего, прикрывая ладонями чересчур глубокую зону декольте.

— Раньше я не терял дочь! Это больно, Мари. Но ты хуже… Ты как вирус: встретил и пропал… Я пьян от тебя, ангел! Вечно! – зарывается носом в ложбинку между полушариями груди. Рвано дышит. – Сносит башню, когда ты рядом! Всегда так было… – рывком отодвигает мои ладони от зоны декольте. – Не прикрывайся, Мари. Чего я там не видел?

Жадно целует нежную кожу, рычит, переходит на шею, оставляя засос.

«Останутся следы! Павел… Кошмар!»

Отталкиваю бывшего.

Резко поднимает голову и пристально смотрит в глаза.

— Ещё краше стала, чертовка! – выдыхает и впивается в мои губы.

Целует страстно, жадно, одержимо. Вжимает в себя. Герман промок насквозь. Будто пешком брёл сюда всё это время. Под ливнем.

Понимаю, что не так уж он и пьян. Почти неуловимо. Скорее, ему и правда дико больно.

Никогда мой Герман не пил.

«Не мой! Дура! Растаяла от одного поцелуя предателя!»

Надо взять себя в руки и справиться с наваждением. Оттолкнуть бывшего.

Думаю так, а губы непроизвольно отвечают ему, раскрываются навстречу. Захватываю сырые волосы, притягиваю к себе сильнее.

Герман одной рукой фиксирует мой затылок, а другой скользит по полушарию правой груди. Страстно сжимает вершинку, выпирающую через кружево. Рычит мне в губы.

Горю в его руках, почти теряю сознание от давно забытых ласк.

Он только что мне снился и также целовал...

«Стоп! У меня же есть жених!» – озаряет вспышкой.

— Стой! – разрываю поцелуй и, упираясь в крепкие плечи, с силой отталкиваю от себя. – Ты не услышал, Герман?! У меня есть жених! Вот и кольцо, смотри! – поднимаю ладонь на уровень его глаз.

— Шустрая! В клинике кольца ещё не было… Плевать. Тебе не привыкать изменя…

Резко даю ему пощёчину.

— Проваливай! Убирайся прочь! И больше никогда не показывайся на пороге моей квартиры. Я оперирую без колец! – быстро придумываю отмазку. – Вообще полицию сейчас вызову! – перехожу на крик. – Как ты посмел? Явиться ко мне пьяным?! Спустя столько лет… И ещё что-то предъявлять… Вообще Паше позвоню.

— Пока твой защитник приедет, ты уже будешь плавиться в моих объятиях, Мари…

«Непробиваемый!»

— Пошёл ты! – со всей силы толкаю бывшего. – Убирайся, Герман! Прочь!

Слышу плач сына.

Оборачиваюсь на звук. Матвей в пижаме и в одном носочке уже стоит в дверном проёме и заходится слезами.

— Ма-а-ма! Ма-а-ам! Мне страшно. Дядя злой!

«Родной отец – злой дядя!» – это отрезвляет.

Бросаюсь к малышу и быстро подхватываю его на руки.

— Убирайся! Ты пугаешь ребёнка! – командую Герману.

Матюша левой рукой держится за мою шею. Уже не кричит. Трёт правой ладошкой глаза и, продолжая тихо всхлипывать, пытается стереть с щёк слёзы.

С ним на руках я немного успокаиваюсь. Моё маленькое счастье!

Герман же не тронет меня при ребёнке?!

Но как же больно смотреть на отца и сына рядом...

«Они могли бы жить вместе, быть одной семьёй. Родной отец стал злым дядей…»

Понимаю, что все зависли. Ребёнок остудил наш пыл.

Надо бы выгнать бывшего и вновь уложить Матюшу.

— Дядя, уходи! – командует малыш. – Мы хорошие, а ты плохой.

Но Герман, кажется, завис. Он в шоковом состоянии, со стеклянными глазами, в упор рассматривает моего сына.

«Нашего, блин, сына! Жутко похожего на него малыша…»

Те же глаза, форма носа, ушей… Только волосы на несколько оттенков светлее.

«Ой, дура! Надо было сразу уносить Матюшу в спальню…»

Но теперь уже поздно...