Бывшие. Искусство возвращать(ся)

♀ Глава 1

Несусь со всех ног по коридорам Пулково. Насколько это возможно с тяжеленной сумкой.

Это ж надо было так опоздать! Я ведь все просчитала. Все, кроме чертовых Питерских пробок! Зря я села в такси, надо было ехать на метро!

Да еще и на досмотре задержали. Совсем забыла, дурочка, что аэрозольные баллончики в ручную кладь нельзя. А я сложила все краски как раз в отдельную сумку, пусть, думаю, они отдельно лежат, чтобы вещи не запачкать. И попала в такой просак. Пришлось прям там на досмотре открывать чемодан и все перекладывать.

– Внимание! Пассажир Шереметьева Мария, рейс СУ123 в Москву. Просьба немедленно пройти к выходу номер двадцать пять на посадку. Повторяю, пассажир Шереметьева Мария, просьба немедленно пройти к выходу номер двадцать пять...

О чеееерт! Бегу еще быстрее, чуть не врезаюсь в пару, идущую навстречу:

– Извините! – бросаю им на бегу.

Где этот чертов выход двадцать пять?? Кручу головой, читаю указатели, кажется, налево. О, боже, если я опоздаю, это будет ужасно! Во-первых, лишних денег на новый билет у меня нет от слова совсем. А во-вторых, опоздать на общий сбор в галерее – это позор! У меня впервые такой шанс в жизни появился – выставиться в Манеже в Москве! И все вот так просрать?

Так, спокойно, ничего я не просру. Даже если опоздаю, ну да, первое впечатление будет не очень, но со всеми же бывает?

Блин, нет, не со всеми! Это у меня всю жизнь сплошной “Остров невезения”. Надо было вчера вылетать! Просто Андрюшку не хотела так надолго оставлять. Все-таки пять лет, такой нежный возраст.

Он и так, когда я уходила, ревел как белуга на руках у Есении, подружки моей. Чуть сердце на части не разлетелось, честное слово. Наверное, я паршивая мать, оставила ребенка на целых три дня! Но выбора не было. С собой его тоже не взять.

Божечки, пожалуйста, пусть я успею! Умоляю. Двадцать третий, двадцать четвертый, вот он! Двадцать пятый выход, рейс Аэрофлота до Москвы, девушка за стойкой еще стоит!

Бегу со всех ног, машу ей рукой и улыбаюсь во все тридцать два зуба, словно она мой самый важный и дорогой человек на Земле. Подбегаю, сую посадочный талон:

– Прошу вас, скажите, что я успела! – задыхаясь говорю ей, смотрю умоляюще.

– Успели! Но поторопитесь, пожалуйста! – говорит милая девушка в синей форме.

Киваю и мчу по узкому коридору закрытого трапа прямиком к дверям самолета.

– Здравствуйте, добро пожаловать, ваше место А33 будет слева, — встречает меня на входе стюардесса.

Ступаю на борт и возношу благодарственные молитва всем богам, которых знаю. Сердце все еще бешено стучит в груди, по спине стекает струйка пота. Убираю с лица прилипшие волосы, откидываю их назад. Кажется, я только что побила мировой рекорд по бегу.

Иду по узкому проходу, дохожу до своего места. Мое — у окошка. Но там сидит какой-то лысый мужик.

– Эмммм… Извините, это мое место, – говорю, показывая талон.

Мужчина поднимает взгляд, пытаясь сфокусировать его на мне. Да он же бухой в хлам. Ну час от часу не легче! Роется по карманам, видимо, хочет проверить номер места на своем талоне.

– А знаете, ничего, все в порядке! – машу рукой, натянуто улыбаясь.

Пусть уж сидит у окна, а я у прохода, чем буду заперта его пьяной тушей. Поднимаю взгляд на полку для багажа, там все забито, даже не приткнуться никуда. Да что, блин, за день! Кое-как запихиваю сумку под сиденье впереди, сажусь.

Чувствую на себе заинтересованный взгляд пьянчужки. Амбре от него конкретное, аж глаза щиплет. Пытаюсь игнорировать. Хоть бы он поскорее вырубился.

По динамикам раздается приветствие капитана, стройные, как кипарисы, стюардессы проводят инструктаж на случай, если мы разобьемся. Листаю буклет и думаю, ну вот странное это дело прям перед полетом в красках представлять, как мы шибанемся с высоты десять тысяч метров, или что делать, если двигатель у самолета откажет.

Но я как Маша-отличница нахожу взглядом аварийный выход, под сиденьем нащупываю спасательный жилет, затягиваю ремень безопасности потуже. Все, к взлету готова!

Кидаю искоса взгляд на мужика рядом и охреневаю! Этот мудила пялится на вырез моей рубашки!

– Вы что-то потеряли? – спрашиваю его с вызовом. Даю понять, что я молча глотать его хамское поведение не буду.

– У в-вас такие красивые глаза! – говорит он мне, растягивая влажные губы в хмельной улыбочке, и меня прибивает к сиденью волной перегара.

Вот свинья! Как можно вообще так напиваться?! Поджимаю губы, застегиваю пуговицы до самой последней.

– А можно с вами познакомиться? – спрашивает алко-сосед.

Но слава богу, врубаются двигатели самолета. Он начинает разгон. Нас обоих вдавливает в кресло. Хватаюсь за подлокотник, только за правый, потому что соседушка мой развалился как у себя дома.

Смотрю в иллюминатор на быстро проносящиеся деревья. И как бошка моего соседа раскачивается так, что сейчас отвалится. Блин, я надеюсь он не блеванет на меня.

Легкий толчок, и мы отрываемся от земли. Уши мгновенно закладывает, я сглатываю, закрываю глаза. Было бы хорошо подремать во время полета. Хотя лететь всего ничего. В следующий раз поеду Сапсаном. К черту эти аэропорты и самолеты.

Даже удалось задремать, когда я чувствую, что кто-то трогает меня за руку. Вздрагиваю, открываю глаза.

– А меня Геннадий зовут, – улыбается мерзкой пьяной улыбкой сосед.

– Я рада за вас. Только трогать меня не надо! – резко отвечаю ему и одергиваю руку.

– Уутю-тю-тю, какая бука белобрысая, – передразнивает меня.

Игнорирую. Смысл с пьяным вступать в перепалку? Снова закрываю глаза, делаю вид, что сплю. Может, успокоится.

Но эта пьяная скотина не унимается. Чувствую прикосновение его горячей потной ладони на своей коленке и подскакиваю на месте. Насколько мне позволяет ремень безопасности.

♀ Глава 2

Что он здесь делает? В смысле, Руслан уже несколько лет живет в США. Уехал шесть лет назад покорять Силиконовую долину. Ему это было гораздо важнее и интереснее, чем наши отношения и брак.

Поджимаю губы, чувствуя, как внутри поднимается волна тревоги. Сердце начинает гулко стучать в груди, боюсь даже дышать. Что будет, если он меня заметит?

Да ладно, спокойно, ничего не будет. Это же он меня бросил со словами, что “не готов к семье”, и улетел в свою Америку. Так что, может, даже не вспомнит, кто я. Если бы хотел, то хотя бы маякнул, что вернулся. Летит ведь из Питера. Навещал своих, значит. Так что нафиг я ему не сдалась.

Впиваюсь ногтями в ладони и пытаюсь унять дрожь. Во рту все пересохло, но я боюсь попросить воды. Вдруг он услышит, обернется и заметит меня?

Незаметно рассматриваю до боли знакомый профиль. Бывший муж в дорогом костюме, выглядит куда более уверенным и мужественным, чем когда мы были вместе. Он стал крепче, брутальнее, что ли. А, может, всему виной аккуратная щетина, которая подчеркивает его решительный профиль.

Меня накрывает волной воспоминаний. Как те руки, которые сейчас держат бокал шампанского, когда-то обнимали меня, согревая надежным теплом. Но это было так давно, будто в прошлой жизни. Сердце сжимает от ностальгии, когда вспоминаю нашу страстную любовь, наши мечты о будущем, которые так и не сбылись.

Мой Руслан, моя первая любовь. Забыл меня. А я вот вспоминала о нем. Еще как не забыла. Каждый день вспоминаю, глядя в глаза нашего сына, о котором он не знает...

Узнала о беременности спустя несколько дней после того, как забрала свидетельство о разводе из ЗАГСа. Так и не сказала ему ничего. А зачем? Он ведь «не готов к семье».

Вздрагиваю, когда Руслан неожиданно поднимается с кресла. Черт! Падаю плашмя на сиденья, чтобы он меня не заметил. Чувствую себя абсолютной дурой! Лежу не дыша, слышу его шаги, к счастью, удаляющиеся.

Тихонько выглядываю из-за кресла, замечая его высокую фигуру и мощную спину. Да уж, возмужал, это точно. Когда мы познакомились, он был еще в универе, худой, но уже тогда уверенный в себе и дерзкий студент матмеха.

Руслан идет вперед в сторону туалета в носу самолета, заходит в кабинку. Медленно выпрямляюсь. Черт! Он же скоро пойдет обратно и тогда точно меня заметит!

Сделаю вид, что не узнала его. Может, он меня тоже не узнает?

Поправляю растрепанные волосы, которые все еще торчат в разные стороны после моей пробежки по Пулково, расстегиваю пару верхних пуговиц рубашки. Не так, конечно, все женщины мечтают выглядеть при встрече с бывшим. Я даже накраситься сегодня не успела. Выгляжу как лохудра.

Блин, может, лучше обратно, к Геннадию? Он, наверное, там вырубился уже. Тихонько улизну отсюда и вернусь на свое место. Да, решено!

Вскакиваю и выхожу из салона бизнес-класса, чтобы добежать до своего 33А. Но навстречу мне катит тележку стюардесса:

– Если у вас есть какой-нибудь мусор, передайте, пожалуйста, – просит она пассажиров.

Проход заблокирован. Ладно, постою за шторкой. Скрещиваю руки, стараюсь сделать невозмутимый вид, игнорируя взгляды других пассажиров.

Ну что ты, Руслан, там так долго?

Стюардесса с тележкой неумолимо приближается ко мне. Нам с ней точно не разминуться, придется вернуться на свое место. Так еще и загорается табло “Пристегнуть ремни”. Черт возьми!

Иду на свое место в бизнес-классе, сажусь пристегиваюсь. Как раз, когда щелкает замок туалета. Судорожно хватаю какой-то журнал из кармашка сиденья, открываю на первой попавшейся странице и поднимаю максимально близко к лицу.

Слышу мягкие, как у кота, шаги Руслана по проходу. А, возможно, мне кажется, и это гул самолета создает уже какие-то слуховые галлюцинации. Я тихонечко выглядываю из своего укрытия. Чуть не вскрикиваю, столкнувшись взглядом с парой хищных глаз. Снова прячусь за журнал. Сердце стучит уже у меня в ушах. Руки, держащие журнал, трясутся.

По дорожке в мою сторону приближается пара начищенных дорогих туфель.

– Шереметьева? – слышу, как громыхает над головой его голос.

И чья-то рука настойчиво опускает журнал вниз.

--

Дорогие читатели!

Добавляйте книгу в библиотеку и подписывайтесь, чтобы не пропускать новинки!

Обняла всех и каждого ❤️

♂ Глава 3

Отвык я от сурового российского бизнес-класса. Но не брать же частный джет на часовой перелет. За такой в Америке тебя эко-активисты на кол посадят. Ладно, зато стюардессы симпотные, глаз радуется. Где только не летал, а наши бабы самые красивые, как ни крути.

Разбираю последний недельный отчет, присланный от одного из моих стартапов. Нужно будет договориться на созвон. Осталось у меня к ним пара вопросиков. Сколько там сейчас в Пало-Альто? Да, блин, ночь еще.

Делаю глоток шампанского, слегка морщусь. Похоже, тоже российское, такое же суровое, как и Родина-мать. Шесть лет не был дома, прилетел из штатов несколько дней назад. Дружбан, Медведь, позвал на конференцию.

Этот чудик внезапно поднял кучу бабла в каком-то крипто-стартапе и решил собрать тусовку. А меня и так уже забомбили разными приглашениями. Так что решил, что время пришло.

С родными повидаюсь, мать уже все мозги проела. Заодно гляну пару местных стартапов, да пару лекций читкану: в родном матмехе СПБГУ и в Сколково. Короче, на пару недель и обратно.

Смотрю в иллюминатор на огромную тень, отбрасываемую самолетом на белые облака. Делаю еще глоток игристого. Возвращение в Питер всколыхнуло что-то. Странная смесь из ностальгии и грусти.

Ни разу не пожалел, что уехал отсюда. Добился успеха, как и мечтал. Да нет, о таком я даже не мечтал. У меня шикарный дом за десять лямов в Пало-Альто по соседству с Цукербергом, последняя Тесла премиальной линейки, вечеринки с первоклассными телочками и гольф по выходным с лучшими умами мира.

Но это красивый фасад, а что за ним? Экстремальные переработки двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. И это не для красного словца. Помню, как я херачил, особенно по началу, спал от силы двадцать часов в неделю. При этом, будь добр, будь всегда на позитиве и улыбайся, мать твою.

В Силиконовой долине такой ритм жизни, что многие мои коллеги торчат на порошке и энергетиках, чтобы успевать за всем. Постоянный стресс стал нормой, а реально близкие отношения — в дефиците. Американская культура – все зациклены на бабках и успехе. Никто особо не делится своими настоящими проблемами – не принято. И всем плевать на тебя, если ты не приносишь выгоду.

Мне говорят, что я тот чувак, который сумел воплотить ту самую “Американскую мечту”, как в книжках Фитцжеральда и Драйзера. Тоже хочу в это верить.

Но вот я снова в Питере. Вчера полдня тупо шлялся по набережным, вспоминал студенческие годы, когда счастье было таким простым и достижимым. Пивко в дешевом пабе с друзьями казалось самым лучшим. Дружище мой Петр, с которым не стремно было бы даже на край света. Помню, как мы с ним по ночам обсуждали наши грандиозные планы, сидя на крыше общаги и мечтая о будущем. Он был тем, кто всегда прикрывал мне спину, даже когда я вел себя, как полный придурок.

Машка, моя первая безумная любовь. Как светились её глаза, когда я сделал предложение с кольцом за семьсот рублей. Она вышла за меня не раздумывая, несмотря на то, что мне и предложить-то ей нечего было тогда, кроме этого сраного колечка…

Интересно, как она? Даже спрашивать у Петра не стал. Знать не хочу. Да и не нужно быть гением, чтобы догадаться. Замуж уже, наверное, давно вышла, всегда хотела семью. Такие красотки в девках не засиживаются.

Что ж, каждый получил, что хотел.

Допиваю остатки шампанского. Че-т у меня, видимо, от безделья мозги освободились, всякая херня в голову полезла.

Бросаю взгляд на часы – скоро прилетим. Вино ударило в голову, и легкая качка самолета усиливает ощущение. Надо освежиться. Поднимаюсь, иду в туалет, пробираясь по узкому проходу самолета.

Умываюсь холодной водой, смотрю на отражение в зеркале, глаза краснеющие. Кажись, джетлаг еще не отпустил. Ну, так уже не двадцать, скоро четвертый десяток не за горами. Все немного как в тумане, и спать хочется постоянно.

Возвращаюсь на место, подремать бы до посадки. Мой взгляд цепляется за пассажирку, которая читает журнал вниз головой. Что за прикол? Поднимаю брови, несколько секунд стою туплю. Это у меня уже крышняк поехал?

Сердце вдруг делает кульбит, будто кто-то херанул в грудь. Подхожу ближе, не веря глазам. Не вижу ее лица, но почти на сто процентов уверен, это она. Выдает ее маленькая татуировка радуги на запястье.

– Шереметьева? – говорю с ухмылкой, протягиваю руку и мягко опускаю журнал вниз, чтобы взглянуть на нее.

Еще больше офигеваю. Это она. Машка, моя первая любовь, моя бывшая жена. Смотрю на нее воспаленными глазами, не знаю как реагировать. Только ведь думал о ней. И вот она передо мной, нарисовалась.

Смотрит на меня огромными от шока глазами, краснеет. До меня доходит, что она от меня шифровалась. Пыталась прикрыться журналом, да впопыхах вверх тормашками его взяла.

Хватаюсь за эту соломинку, чтобы не выдать, как сам растерялся. Решаю подъебать.

– Машка, ты чего это, конспирацию устроила? – спрашиваю с надменной ухмылкой. – Паршивая из тебя шпиЁнка. Ты в курсе, что журнал вверх ногами держишь?

Маша явно смущена, щеки пылают, а я не могу оторвать глаз от нее. Закрывает и откладывает журнал, убирает локон за ушко, смотрит исподлобья. Ее смущение настолько очевидно, что я невольно улыбаюсь.

В голове всплывают кадры из прошлого: наши жаркие ночи, ее тихий смех в темноте, прикосновения нежных рук.

Она так же хороша, как и раньше: пухленькие губки бантиком, наивный взгляд. Только теперь превратилась в статную львицу. В ней появилась какая-то одуряющая женская сексуальность. Про такую, как она, говорят «горячая телочка». Время явно сделало её только лучше.

– Давно не виделись, – говорю, с трудом скрывая улыбку. – Как жизнь-то?

Визуализация героев. Руслан Богатырев

Дорогие читатели!

Предлагаю познакомиться с нашими героями чуть ближе!

Руслан Богатырев, 30 лет

Венчурный инвестор, бизнес-ангел, закончил Механико-математический факультет СПБГУ. Умный и предприимчивый. Первое дело начал еще в универе со своим дружбаном Петром Вяземским. А потом вскоре уехал за своей мечтой -- покорять Америку, где построил успешную карьеру и заработал кучу денег, осуществив "Американскую мечту". Приехав с несколькими долларами в кармане, сейчас имеет дом в Пало-Альто и несколько успешных стартапов в своем портфеле.

В Москву приехал по делам бизнеса на пару недель. Заодно повидать родителей. Что думаете, задержится?))

Визуализация героев. Мария Шереметьева

Мария Шереметьева, 27 лет

Творческий псевдоним -- Мари Шер. Впрочем, о творчестве Маши мы еще узнаем.

Талантливая художница из Питера, мать-одиночка, самостоятельно растит и воспитывает сына Андрюшу. Живет в Питере, где училась и закончила Мухинское училище.

Была замужем, за кем -- мы тоже уже в курсе. Сразу после расставания узнала, что беременна. Но решила оставить ребенка. А сообщать отцу смысла не видела. Он ведь бросил ее, решив покорять мир.

Визуализация героев. Андрюша

Андрюша, 5 лет

Сын Маши и Руслана Богатырева. Только кроме Маши об этом никто не знает, даже лучшая подруга Маши -- Есения. Андрюшке тоже на все вопросы о том, "где мой папа", вешают лапшу на уши, но даже он уже начинает подозревать, что что-то тут не чисто.

На кого больше похож? На отца или мать? Делитесь в комментариях!

♀ Глава 4

— Давно не виделись. Как жизнь-то? — спрашивает Руслан.

Стоит, оперевшись о соседнее кресло, рассматривает меня с интересом. Глаза сверкают, как у хищника. Боюсь в них смотреть. Вдруг, как только наши взгляды встретятся, он сразу прочитает в глазах мой самый главный от него секрет.

Разом забываю, как дышать, как говорить и как соображать. Надо же выставить себя перед ним такой дурой! Журнал вверх ногами держала? Дайте мне парашют, я выпрыгну из самолета!

– Эй, Шереметьева, ты что, реально решила сделать вид, что мы не знакомы? Обидно даже! Целый год ведь были женаты! И такая подстава! Не ожидал от тебя такого, не ожидал.

Ха-ха очень смешно! Смотрю, стоит, кайфует. Упивается моей растерянностью! Вообще-то горит табло «Пристегнуть ремни». Для него что, правила не писаны? Чего уставился на меня? Куда смотрят бортпроводники?!

Так, нужно собраться! Я, конечно, за шесть лет не стала богачкой, как он, но тоже не на помойке себя нашла. И вообще, Руслан же не в курсе, что я в бизнес-классе случайно. Пусть думает, что и у меня в жизни тоже все зашибись!

— Прости, сразу тебя не узнала, – стараюсь улыбаться и говорить уверенно. – Что ты здесь делаешь? Думала, ты уехал из страны.

Вижу по его взгляду, что не поверил мне ни на миг.

— Приехал по делам да родителей проведать.— отвечает, продолжая ухмыляться. — А ты? Зачем летишь в Москву?

Вот он мой звездный час! Хоть без укладки, макияжа, маника и сексуального платья, но хоть как-то его уделаю!

— Лечу на подготовку к открытию выставки в Манеже, через три дня состоится, – отвечаю деловито, будто для меня это обычное дело.

Его брови взлетают, заинтересовано наклоняет голову:

— Ты выставляешься в Манеже? Неплохо! Рад за тебя!

Хочет еще что-то сказать, но к нам подходит стюардесса, смущенно смотрит на Богатырева, как на божество какое-то. Да уж, шарма своего он не растерял, а, может, даже приумножил. Раньше был просто обаятельным парнем, а теперь как зыркнет, так сердце в пятки уходит.

— Извините, но наш самолет скоро совершит посадку, не могли бы вы занять свое место? – лопочет стюардесса.

Фух, слава богу! Вздыхаю с облегчением. Пусть он уже, наконец, свалит!

— Одну минуту, — смотрит на нее так, что девушка окончательно теряется и вспыхивает как лампочка. Снова переводит взгляд на меня. — Слушай, так давай поужинаем сегодня? Эмм, правда, я еду на конференцию сегодня, но можем после, у тебя какие планы на вечер?

Ага, разбежался, Богатырев. Поужинать он захотел. Спасибо, уже ужинали, хватило так, что сынок подрастает.

— Прости, Руслан, но не думаю, что это хорошая идея.

Его брови взлетают вверх, как будто он ну никак не ожидал отказа.

— Это почему? — спрашивает он и снова подшучивает. — Муж, что ли, ревнивый?

Да уж, таких ревнивых, как ты, у меня точно никогда не было. Помню, готов был убить любого, кто на меня только взглянет. Сколько скандалов из-за этого было!

— Да, — киваю я, только чтобы поскорее отстал.

Стюардесса все еще стоит в сторонке, выжидающе смотрит на Богатырева. На лице ее явное волнение.

— Маш, а врать не хорошо, — говорит он, снова прожигая хитрым взглядом.

— Я не вру! — с чистой совестью вру я.

Будет лучше для всех, если наша встреча на этом и закончится.

— А где кольцо тогда? — спрашивает он, кивая на мои пальцы, нервно загибающие края страничек журнала на коленях.

— Я в гражданском браке, – быстро нахожусь.

Вот уж действительно, маленькая ложь обязательно тянет за собой другую. И зачем только начала врать, ведь у нас столько общих знакомых, что он, если захочет, без труда выяснит, так ли это на самом деле.

— Тогда пусть ревнует дальше, — ухмыляется Руслан, — раз для женитьбы не созрел.

Нашел, чем поддеть. Думает, что если он когда-то предложение сделал, так это подвиг какой-то? Особенно после того, как бросил меня через год. Недолго музыка играла.

Богатырев, видя на моем лице непреклонность, не сдается:

– Да ладно тебе, сто лет же не виделись! Посидим, поболтаем, винца попьем, – включает он все свои чары на полную. – У моего друга классный ресторан в центре Москвы.

Нет, он что, серьезно? Думает, что здесь проходной двор? Захотел ушел, захотел вернулся.

— Не о чем нам “болтать”, – отвечаю холодно. – И у меня уже другие планы.

Он хитро прищуривает глаза, вижу, начинает злиться. Как раньше не терпел отказов, так и сейчас бесится, когда ему говорят “нет”. Хуже Андрюши, честное слово!

Вспоминаю про сына и вздрагиваю. Теперь, когда Руслан стоит передо мной, понимаю, как же они чертовски похожи.

Освещение в салоне приглушают, по динамикам начинается объявление капитана, что мы приступаем к снижению. Тогда стюардесса решается подойти к Богатыреву еще раз. Заметив ее, он раздраженно кивает:

— Я понял, понял! – бросает на меня жгучий взгляд напоследок. – Мы еще не закончили, Шереметьева!

--

Дорогие читатели! Приглашаю вас в свою новинку:

https://litnet.com/shrt/Pie2

❤️

♀ Глава 5

Закончили, Богатырев, закончили! Мы еще шесть лет назад с тобой закончили! Я тебе тогда нафиг не была нужна. Вот и нечего сейчас ко мне свои яйца катить!

Прошлого не воротишь. У тебя своя жизнь, о которой ты мечтал. А у меня своя.

Слежу, как он подходит к своему месту, убирает ноутбук на полку для багажа. Перед тем, как сесть в кресло, кидает в меня пристальный взгляд, от которого у меня внутри все дрожит.

Самолет плавно идет на посадку. Уже виднеется Москва из иллюминатора. У меня есть всего несколько минут, чтобы придумать, как от него отделаться. Я хорошо знаю своего бывшего, он капец какой настойчивый. Если вбил что-то в голову, потом хоть что делай, упрямый как баран!

Сдался ему этот ужин! Не понимаю, зачем? Поздоровались и хватит. Пусть валит обратно в свою Америку!

Когда самолет приземляется, быстро вскакиваю. Преимущество бизнес-класса — выход из самолета без очереди. Достаю свою сумку из-под кресла и быстро шагаю к выходу.

Но Руслан догоняет меня почти сразу, едва я успеваю ступить на трап.

— Ух, какая ты шустрая стала, Шереметьева! Спортсменка, что ли?

Поравнявшись со мной, пытается забрать у меня сумку, но я дергаю плечом, сурово смотрю на него.

— Давай помогу, не вредничай!

— Спасибо, не надо! — отвечаю ему, даже не глядя. — Я спешу.

— Я тоже спешу, все спешат. Мы ж в Москве! Шереметьева в Шереметьево, — снова шутит свои дурацкие шуточки и пробует забрать мою сумку.

— Богатырев! — рявкаю я на него. — Я же сказала, помогать мне не надо, я тороплюсь и ужинать с тобой не хочу! Просто отвали!

Крикнула так, что проходящие мимо нас люди стали пялиться. Блин, неловко так, ужас. Поправляю тяжелую сумку, от которой плечо сводит, и гордо иду дальше.

Но Руслан идёт следом.

— Маш, ты чего такая психованная? Я помочь хотел. Гражданский муж, что ли, не удовлетворяет?

От его наглости и дебильных шуточек у меня сводит челюсти. Конечно, плохой характер у женщин исключительно из-за недотраха! А никак не потому, что мужчина сначала позвал замуж, а потом бросил беременную. И пока он покорял Америку, я тут выживала и в одиночку растила нашего сына.

Конечно, нечестно будет ему всё это предъявлять. Ведь он не знал и не знает о сыне. Но если бы я верила, что это хоть что-нибудь изменит, я бы ему рассказала. И тогда, и сейчас.

А так, итог один. Поразвлекался и бросил. Сейчас тоже потешит свое самолюбие и укатит обратно. А я тут собирай своё сердце по частям, как в прошлый раз, да думай, как жить дальше! Молчу уже о том, как Андрюше потом объяснять, что его папа появился и снова уехал мир покорять. Я ему уже давно рассказала байку про то, что его папа — герой, который спасает мир, и потому не может быть рядом.

Всё это мне очень хочется вывалить на Руслана. Но не вижу в этом никакого смысла. Так что снова игнорирую его, поджав губы. Просто иду скорее на выдачу багажа. Не хочу опоздать еще и на собрание в галерею.

Бросаю взгляд на часы — оказывается, самолёт ещё немного задержался. Тем более надо спешить.

Останавливаюсь перед лентой для выдачи багажа, на которой горит табло с номером моего рейса. Чемоданчики ещё не появились.

— Маааш, — слышу рядом с собой.

Бывший произносит это с до боли знакомой интонацией, как раньше. Всегда, когда накосячил или нужно “по-хорошему” переубедить меня в чем-то. Обычно еще при этом начинал обнимать меня и засыпать поцелуями: “Мааааш, ну не злись, Маааш”.

Внутри всё сжимается. Я даже еще помню жар его объятий, как теряла голову от его поцелуев, как верила, что он тот самый, мой единственный.

Руслан становится прямо передо мной, загораживая обзор на ленту, где уже появляются первые чемоданы и сумки.

— Маш, ну ты чего? Ты реально даже разговаривать со мной не хочешь? Думал, между нами не осталось обид, – заглядывает мне в глаза.

Стоит близко, что я чувствую его пьянящий запах – смесь его парфюма, теплого, древесного, с ароматом сандала и чего-то неуловимого мужественного. Сердце начинает биться быстрее, ладони слегка вспотели. Не хочу себе в этом признаваться, но он чертовски притягательный.

— Никаких обид, Руслан. Просто я не хочу с тобой общаться, — говорю как можно более холодно, глядя прямо в глаза. — Продолжай жить своей жизнью, а в мою лезть не надо.

Руслан смотрит на меня, и я вижу, как его голубые глаза темнеют, становятся почти черными как ледяная бездна. Мой отказ явно задел его за живое. Губы сжимаются в тонкую линию, и в глазах вспыхивает что-то острое, почти болезненное.

Но мне его не жаль. Вряд ли можно сосчитать, сколько слез я по нему выплакала.

— Ладно, как хочешь, — цедит сквозь зубы. — Позвони, если передумаешь, — протягивает мне свою визитку.

Беру её на автомате, но как только он отходит, выбрасываю в ближайшую урну.

Смотрю украдкой вслед его удаляющейся высокой фигуре. Сердце сжимается, а в горле встает ком. Эта встреча разбередила старые раны, которые я усердно залечивала все эти годы. Руслан действительно стал интересным мужчиной, добился всего, чего хотел.

Только почему по-прежнему так грустно?

А он быстро сдался. Пришел, попускал пыль в глаза да и свалил в туман, оставив меня перебирать осколки нашего прошлого.

Нет, все, хватит! На второй заход я не готова. Запрещаю себе даже думать о нем! Будем считать, этой встречи просто не было. Жила же раньше нормально, ну вот и все. У меня скоро важный дебют, и Есении с Андрюшей я не отзвонилась еще. А обещала набрать, как только приземлюсь.

Забираю чемодан с ленты. Тащусь с ним и сумкой на улицу, отказываясь по пути от услуг носильщика. Мы не покорили еще вершины мира, так что лучше поэкономить.

Открываю приложение, чтобы вызвать такси. Ждать пятнадцать минут! Вот блин! Да еще и стоить будет целое состояние. Может, на шаттле лучше и потом на метро? Да только с чемоданом это будет непросто. Зато гарантированно без пробок.

Стою, раздумываю, как лучше поступить, почесываю затылок. Пу-пу-пу. Вокруг меня кружат таксисты, наперебой предлагая подвезти. Устала уже от них отбиваться.

♂ Глава 6

Отталкиваю бухого мужика от Маши, кидаю ему предупредительный взгляд, дальше будет кулаком по морде.

Маша, как всегда, конечно. Мастер найти себе приключений на задницу. Я и так собирался к ней подъехать, предложить подвезти. Стояла со своим чемоданчиком как сиротка. Только думал, как уломать ее, а то она бы сто пудов начала отказываться. Но вот тут такая удача!

Смотрит на меня испуганно.

— Маша, быстро в машину, говорю! — рявкаю, чтоб оттаяла, подталкиваю к машине.

Из такси выходит водитель, киваю ему на чемоданы:

— Загружай. Девушка едет с нами.

Тот быстро соображает, подходит, подхватывает чемодан и грузит в багажник.

Но Машка возмущенно кричит:

— Куда вы его потащили, поставьте немедленно!

Водитель смотрит на меня вопросительно, жестом даю понять, что все ок.

— Машуль, да ладно тебе, просто подвезу, — говорю ей примирительно. — Хочешь тут с этим алкашом стоять, вместо того, чтобы прокатиться на майбахе?

Сверлю ее взглядом. Ничуть не изменилась. Неприступная, пиздец. Еще тогда брал осадой эту крепость месяц, прежде чем пошла со мной на свидание.

— Никуда я с тобой не поеду, Богатырев! — скрещивает руки на груди, смотрит насупившись.

— Прально, — икает бухарик, тычет пальцем в Машу и несет какой-то бред, — не будь продажной сукой. Все вы продажные…

Это бухое чмо еле стоит, повякивает там в сторонке. Встретившись со мной взглядом, отворачивается, делает вид, что ворон считает.

Водитель уже погрузил чемодан, возвращается за руль. Перевожу снова взгляд на Машу, поторапливаю:

— Маш, садись уже, тут стоянка запрещена, — дожимаю ее.

Она кидает злобный взгляд на меня, потом прощальный на алкаша и идет к машине

Огонь! Думал уже не уболтаю. Забираю, наконец, сумку с ее плеча. Маша оглядывается недовольно, но в этот раз отдает. Ебать, тяжелая!

— Ты что там, кирпичи носишь? — шучу я, помогая ей забраться.

Она не удостаивает меня ответа, залезаю за ней следом.

— Шеф заедем еще по одному адресу. Тебе куда? — спрашиваю у Маши. Вот и узнаю, где она остановилась.

Но меня ждет облом.

— В Манеж, пожалуйста, — говорит Маша.

— В новый или на Манежную? — уточняет водитель.

— На Манежную, — кивает Маша, откидывая волосы назад.

Меня мгновенно окутывает тонкий аромат ее духов. Черт. Ничего себе, те же духи, что я ей дарил. Ни на ком их больше не чувствовал. Охуеть просто! У меня даже привстал.

Маша отодвигается подальше от меня и пристегивается. Она старательно делает вид, что меня здесь нет, отворачивается в окно.

Трогаемся.

Украдкой поглядываю на нее, все еще охреневая от нашей встречи. Шесть лет прошло. Шесть лет! Да, она стала просто огонь. Фигура — чистый секс, откуда эта грудь взялась?? Помню ее худенькой девчонкой с ручками-веточками. Скольжу глазами, не могу оторвать от нее взгляда. Фантазия начинает работать на полную.

Вижу по ее напряженным плечам, чувствует мой пристальный взгляд.

Так, пора брать быка за рога. Получилось же однажды, получится и сейчас.

— Маш, ну ты прикинь. Какова была вероятность, что мы вот так снова встретимся? Это судьба, не иначе, — пытаюсь завести разговор, слегка усмехаясь.

Маша бросает на меня короткий ледяной взгляд.

— Сомневаюсь. Скорее, очередной тест на мое терпение, — бурчит она.

— Да не будь такой колючкой! Раз уж такой поворот судьбы, давай хоть кофе вместе попьем, как в старые добрые. Я ж тебе не замуж снова выйти предлагаю!

Похоже, последняя фраза была лишней, Маша бросает на меня свирепый взгляд.

— Даже не пытайся катить ко мне свои яйца! Я все твои дешевые приемчики знаю наизусть. Практикуйся на ком-то другом, — рявкает она, даже водителя не постеснявшись.

Вот фурия!

— Не думал, что ты такая злопамятная, Маш, — говорю бархатным успокаивающим голосом, выдаю самую обольстительную улыбку, от которой, проверено, девки текут. — Ну дурак, был, чего прошлое ворошить. Сколько лет-то прошло.

Машка поджимает губы и отвечает с насмешкой:

— Да, злопамятная. И твои трюки уже давно устарели, как и ты.

— Эй, не будь такой суровой, — не сдаюсь я. — У тебя что, в жизни вообще не осталось места для старых друзей?

— Старых друзей? — фыркает она. — Это ты о себе, что ли? Ты меня за шесть лет даже с днем рождения ни разу не поздравил. Ты и «друг» — это как-то не вяжется, знаешь ли.

— Может, мне просто нужен шанс исправить это, — улыбаюсь, надеясь смягчить ее.

— Отвали, Богатырев! В последний раз говорю, или выйду из машины!

Перешла к угрозам, змеюка. Водитель с интересом поглядывает на нас, ждет, чем закончится шоу.

— Воу-воу-воу, злюка, — говорю, делая вид, что отступаю.

Она снова отворачивается к окну. А я наклоняюсь чуть ближе и мурлычу ей на ушко:

— Только скажи, Маш, как тебе удалось стать еще красивее?

Она резко поворачивается, и наши лица оказываются так близко, что я чувствую на своих щеках ее дыхание. Скольжу взглядом по ее манящим пухлым губкам.

Ее щеки вспыхивают, пытается отстраниться:

— Ты совсем офигел, Богатырев? — возмущенно вопит она. — Остановите машину! — кричит водителю.

Тот бросает вопросительный взгляд на меня. К счастью, в кармане Маши брякает мобильник. Достает его, бросает взгляд на экран, потом на меня, отворачивается к окну и отвечает:

— Да, милый, привет, мой дорогой! Соскучился?… Я тоже соскучилась! — снова кидает на меня опасливый взгляд. — Слушай, давай я перезвоню, я в такси мне неудобно говорить. Перезвоню через часик, поболтаем по видео, хорошо?… Все, целую.

Твою мать! Реально не врала, мужик у нее есть. Как она улыбается в телефон, как мягко говорит.

«Милый», «дорогой» — аж челюсть свело от ее сюсюканий! Сука, так и хочется разнести все к чертовой матери!

Она убирает телефон, откидывается на кресле. Катим дальше. Жарко стало, пиздец! Злость выкачала весь воздух из легких. Расстегиваю несколько верхних пуговиц рубашки, приоткрываю окно.

♀ Глава 7

Восемь лет назад

Кидаю взгляд на часы. Черт, уже опаздываю на пару! Но без кофе я не выживу! Так, ладно, я следующая в очереди, будет глупо уйти ни с чем. Ну что они там там застряли??

Нервно переминаюсь с ноги на ногу в микроскопической кофейне неподалеку от универа. Плечо оттягивает большая тяжеленная папка с рисунками. Кидаю раздраженный взгляд на парня впереди. Он, перегнувшись через прилавок, обольстительно улыбается девушке-бариста:

— А вам кто-нибудь говорил, что у вас офигенно красивые глаза?

Господи! Что за банальщина! Ничего получше не придумал? Спроси еще, не нужен ли теще зять.

Рассматриваю его высокую спортивную фигуру. Русоволосый, голубоглазый, но не смазливый. Наверное, немного старше меня. Одет модно, в руках, как бы невзначай, поигрывает брелоком с логотипом БМВ. Понятненько, мажор какой-то.

Бариста от его слов вся аж зарделась. Пока надевала крышечку на стаканчик, чуть сама не облилась.

— Меня Руслан зовут, а вас? — продолжает парень свое наступление.

— Аня, – кокетливо отвечает девушка.

Ставит перед ним свежесваренный кофе, откидывает волосы назад и распрямляет плечи, выставляя напоказ и без того немаленькую грудь.

— С вас двести рублей, – смотрит на него игриво, как кошечка.

Но парень не спешит доставать кошелек, тоже гипнотизирует ее взглядом.

— Анют, а что делаешь сегодня вечером? — спрашивает он томным голосом. — Давай заеду за тобой? Покатаемся!

Но Анюта решает поломаться.

Снова в отчаянии бросаю взгляд на часы. Ну все, у меня пять минут и последний шанс успеть на пару. Я капец как опаздываю!

— Гхмгм, — прочищаю я горло, обращая на себя их внимание. — А можно как-нибудь побыстрее?

Оба оборачиваются на меня. Бариста недовольно, а парень заинтересованно. Как будто до этих пор меня даже не замечал, скользит медленным взглядом сверху вниз.

— Ты что, тоже покататься хочешь? — усмехается он.

Вспыхиваю. Вот это самонадеянность!

— Я на пару опаздываю! — огрызаюсь я. – Вы тут вообще-то очередь задерживаете.

Бариста протягивает парню салфетку с ее номером. Но он не замечает, уставился на меня.

— Где учишься? В Мухе, художница, что ли? — оглядывает огромную папку на моем плече.

Капец, во бабник, а! Только что одной глазки строил, теперь на меня переключился?!

— Не ваше дело! — говорю ему. — Берите салфетку и отойдите, теперь моя очередь.

Киваю в сторону девушки за прилавком, про которую он, похоже, уже забыл. Та злобно сверлит меня взглядом:

— Что вам?

— Латте с кокосовым сиропом, пожалуйста, только молоко хорошо подогрейте, и побыстрее, пожалуйста!

Парень забирает свой стаканчик, на котором сверху лежит салфетка с номером.

– До встречи! – подмигивает он девушке, еще раз пробегает по мне взглядом и выходит на улицу.

Девушка-бариста, как нарочно, делает все медленно. Я терпеливо жду у прилавка, поджав губы. Наконец, она ставит передо мной готовый кофе, я быстро оплачиваю его и выбегаю из кофейни.

Сегодня на редкость тепло и солнечно для Питерской середины осени. Воздух прогрелся настолько, что я расстегиваю свой бежевый плащ, под который надела белое трикотажное платье.

На ходу пробую латте. Черт, еле теплый. Вот специально же, коза, молоко плохо подогрела. Еще и крышка неплотно закрыта. Отомстила мне!

Непруха! Больше не буду к ним ходить! Не сервис, а черти что!

Надо ускориться, до светофора идти некогда, срежу тут, машин, вроде, мало. Ступаю на проезжую часть, одновременно поворачивая голову налево. И тут же замечаю машину. Визг тормозов. Еле успеваю отскочить. Машу рукой с кофе в воздухе, крышечка открывается, и я выливаю почти все содержимое на себя.

Стою в шоке.

Из машины выскакивает водитель:

— С ума сошла?! Ты чего под колеса бросаешься?

Поднимаю взгляд. Тот бабник из кофейни!

Он замирает, глядя, как по моему белому платью расплывается коричневое пятно от кофе. А я чуть не плачу от обиды.

— Блин, мне жаль, давай подвезу куда надо? — предлагает он.

Я молча разворачиваюсь, не говоря ни слова, иду к светофору. Капец, чего я сегодня такая невезучая? На пару уже опоздала и без кофе осталась, и платье уделала, фиг его теперь отстираешь. Еще и под машину чуть не попала. Точно не мой день!

— Эй, художница, садись, говорю, — кричит мне парень уже из окна своей тачки, медленно катит за мной.

— Не надо, — буркаю я. — Мне недалеко.

— Мне жаль, что так вышло. Давай хоть денег на химчистку дам? — снова предлагает он.

Что ему надо от меня? Пусть уже отстанет и укатывает!

— Не надо. Сама виновата, — отвечаю расстроенно.

Дохожу до светофора и яростно бросаю стакан с остатками капучино в урну.

Машина парня тоже останавливается на светофоре, несмотря на то, что у него зеленый, и ему уже начинают яростно сигналить сзади водители.

— Держи, злюка,— протягивает мне через окно пачку влажных салфеток.

Вот это кстати, а то вся в этом кофе, и еще липко из-за сиропа. Подхожу к машине и беру их, но парень тоже держит их, не отпускает:

— Как зовут-то тебя? – спрашивает, заглядывая мне в глаза.

♀ Глава 8

Восемь лет назад

Черт, его улыбка гипнотизирует. Теперь понимаю ту Анечку из кофейни. Стою у его машины, как зачарованная, держусь рукой за салфетки и тону в его бездонных голубых глазах.

— Никак, я не знакомлюсь, — буркаю, смущенно опуская глаза.

— Проезжай давай! Что встал?! — уже кричат водители, яростно давя в клаксоны.

Парень отпускает салфетки, и я отхожу обратно на тротуар.

— Ну, пока, художница! — бросает мне на прощанье и поднимает стекло.

Стою, дура-дурой, сжимаю пачку салфеток, смотрю вслед уносящейся вдаль тачке. Красавчик он, конечно. И машина дорогая, хорошая. Но явно он бабник. Такие только сердца разбивают, только доверься и пиши пропало.

Загорается зеленый.

Елки-палки, я же опаздываю! Несусь со всех ног в универ. Когда прихожу, пара уже началась. Препод одаривает меня высокомерным взглядом:

— Спасибо, что почтили нас своим присутствием, Мария!

Подруга машет мне, заняла место рядом с собой. Слава богу, потому что вокруг натюрморта уже все занято. Пришлось бы толкаться где-то сзади.

Тащу и устанавливаю мольберт как можно тише. Но все равно выходит очень громко в полной тишине. Звуки разносятся по сводам светлой аудитории с высокими потолками и большими окнами.

На меня злобно косятся, стараюсь не перегородить никому обзор.

Фух, вроде, уселась.

— Что с твоим платьем? – шипит подруга.

— Не спрашивай, – грустно отвечаю, вздыхая.

С платьем, вероятно, придется попрощаться. Не уверена, что получится отстирать.

Прикрепляю бумажным скотчем к планшету лист акварельной бумаги, достаю карандаши, кисти и краски. Начинаю легкими движениями набрасывать эскиз. Я сильно отстала, надо догнать, сосредотачиваюсь на осеннем натюрморте с бронзовым кувшином, овощами и красивой тыквой.

— Короче, Маш, на выходных идем на тусу, – через какое-то время шепчет подружка.

— Какую еще тусу? — хмурюсь я, не отрывая взгляда от мольберта.

— Так Хэллоуин же! Будет костюмированная вечеринка в «Юнионе», все идут.

Вообще никогда не была на подобных вечеринках. Да я вообще редко выбираюсь в эти бары-клубы, или куда она меня там зовет. Было бы правильнее сказать, никогда. Не мое это все.

— У меня костюма нет, – бубню я.

— Зато у тебя почти неделя на подготовку. Даже не думай съехать! Будет круто!

Признаться, хоть раз отметить Хэллоуин давно хотелось. В американском кино это всегда так весело и зрелищно. Поэтому я все-таки решаю сварганить себе костюм.

На блошином рынке Уделки нахожу старое свадебное платье с фатой. Похоже, то, что надо. Буду мертвой невестой из мультика Тима Бертона! Даже покупаю оттеночный шампунь голубого цвета, чтобы на вечер превратиться из блондинки и голубоволосую. Короче, заморачиваюсь знатно. Грим тоже делаю часа четыре по инструкциям Ютьюба.

В назначенное время еду к клубу «Юнион» на автобусе. Лишних денег на такси у меня нет. Пассажиры оглядывают меня с любопытством. Какая-то бабка даже перекрестилась, увидев меня.

Встречаемся с девчонками у входа:

— Ептить, Маша! Ты чего так вырядилась?! Я чуть не описалась от страха! — взвизгивает подруга.

Оглядываю одногруппниц. Почему меня никто не предупредил, что нужно одеться, как шлюха? Девчонки все примерно выглядят одинаково: в образе обольстительных ведьмочек с ярким макияжем со стрелками, декольте и разрезами, где только можно и нельзя.

Чувствую себя дурой. Походу, я слишком креативно подошла к заданию.

Ладно, пофиг, часик потусуюсь и поеду.

Заходим внутрь. Каждый, кто меня видит вздрагивает. Ну, я думала такой эффект и должен быть от костюма на Хэллоуин! Так что, можно сказать, цель достигнута.

От выпивки отказываюсь, у меня денег осталось четко дожить до следующей стипендии. Да и не пью я.

А музыка классная, я даже втягиваюсь и расслабляюсь немножко. Танцуем с девчонками на танцполе. Жарко в этом многослойном платье – ужас!

— Выйду на улицу, подышу! – кидаю подругам и пробираюсь к выходу.

На улице, напротив, прохладненько. Даже пар изо рта идет. Втягиваю холодок носом. Надо бы уже домой, последний автобус уходит через полчаса. Иначе придется пешком чесать.

— Уоу! Офигенный костюм! Респект! — слышу рядом с собой.

Поворачиваю голову. О, господи, только не он! Передо мной стоит тот мажор из кофейни. Как там его, Рустам? Руслан? Хоть бы не узнал!

Но он уже присматривается. Понял, что ли?? Даже несмотря на грим?!

— Художница?? Это ты, блин?

Нет, это не я! Разворачиваюсь и, не говоря ни слова, иду внутрь.

Но парень догоняет, хватает за руку. Музыка громкая, он наклоняется к моему уху и кричит:

— Хочу угостить тебя за тот случай с кофе, что пьешь? — меня обдает приятным запахом его парфюма.

Я отрицательно мотаю головой:

— Спасибо, я не пью!

Парень ухмыляется:

— Ты чо такая сложная, художница?

Я вырываю у него руку и иду на танцпол, надеясь смешаться с толпой. Встретила на свою голову!

Но парень идет за мной. Я начинаю танцевать, стараясь держаться поближе к подругам. Он тоже трется рядом. Запретить танцевать я ему не могу. Стараюсь делать вид, что не замечаю, надеясь, что так он через какое-то время сдастся и свалит.

И как назлооооо! Ди-джей включает медляк. Мажор уже тут как тут, протягивает мне руку:

— Потанцуем?

Не дождавшись ответа, берет меня за талию и прижимает к себе. Звучит что-то медленное и романтичное, идеально подходящее для первого медляка. Ловлю на нас заинтересованные взгляды подружек. И благодарю бога, что я в гриме, и никто не видит моих раскрасневшихся щек.

— А где твой костюм? — спрашиваю, держась на приличном расстоянии от него.

— Это он и есть. Костюм парня твоей мечты, — шутит он.

— Ты в курсе, что у тебя просто ужасно плоские подкаты? — язвлю в ответ.

Он хохочет:

— А ты в курсе, что красотка? — спрашивает он.

♀ Глава 9

Восемь лет назад

Он прижимает меня к себе еще сильнее, и я чувствую жар его разгоряченного после танцев тела. Стесняюсь даже смотреть на него. Мое сердце бьется так громко, что я почти уверена, что он это слышит. Мы окружены мерцающими огнями, которые переливаются всеми цветами радуги, создавая сказочную атмосферу.

Внезапно его губы касаются моей шеи. Я вздрагиваю, словно меня ударили током, и сотни мурашек пробегают по телу.

– Эй! Что ты делаешь?! – мысли путаются, не могу поверить, что он выкинул такое!

Отпрыгиваю и отталкиваю его. Смотрю злобно, едва сдерживая желание накричать. Да как он вообще посмел?!

Увидев мою реакцию, хохочет. Мои щеки пылают от злости и смущения. Поджав губы, я разворачиваюсь и убегаю с танцпола.

Все, с меня хватит! Быстро иду к выходу, пробираясь сквозь толпу. Люди озадаченно оглядываются, но мне все равно. Беру пальто из гардеробной, накидываю и выбегаю на улицу.

Свежий ночной воздух охлаждает раскаленное лицо, но внутри все еще бушует буря эмоций.

Блин, из-за этого бабника автобус прозевала! Придется теперь тащиться пешком до дома. Небо над городом затянуто облаками, и фонари отбрасывают длинные тени на мокрый асфальт.

— Эй, художница, подожди! — слышу, как он меня догоняет.

— Слушай, я спать с тобой не буду! Иди, подкатывай к кому-нибудь другому! – резко заявляю ему.

Вижу, как его лицо меняется, удивление сменяется легкой усмешкой.

— Я что, предлагал тебе переспать? Хах. Ну даешь!

Готова провалиться на месте от стыда. Что я несу вообще? Этот парень действует на меня странно.

— Просто отстань от меня! — кричу злобно.

Он не отвечает. Но и не отстает. Ускоряю шаг, но он идет за мной Бросаю на него взгляд.

— Ты что, преследовать меня решил? Сталкер, что ли?

— Просто провожу немного, поздно уже, — улыбается, и его глаза искрятся добродушным весельем. Кажись, потешается надо мной.

— Не надо меня провожать! – останавливаюсь я и гневно топаю ногой.

— Господи, кому ж ты такая дурная достанешься?! — смеется он. — Кто тебя с таким характером замуж возьмет? Аааааа, ты поэтому вырядилась как невеста? Единственный шанс в свадебном плате походить?

Ах он подонок! Готова ему врезать, честное слово! Останавливаюсь и шиплю ему в лицо:

— А ты – тупой мажорчик, который думает, что раз у него крутая тачка, так все жаждут прокатиться на ней, а потом и на его члене!

По глазам вижу, что задело. Ирония вдруг покидает его взгляд, голубые глаза становятся холодными:

— Вообще, я студент мехмата СПбГУ, учусь на бюджете, последний курс.Поступал сам. Тачка та, честно, не моя была. Другана. Дал покататься. Но скоро у меня тоже такая будет. Мы с ним недавно свой бизнес начали.

Смотрю удивленно. Мехмат?..

Ничего не меняет! Видно же, что бабник! От таких подальше держаться надо.

— Ладно, если так – извини, — говорю я. — Но я не понимаю, почему ты меня преследуешь, если я сказала тебе, что не хочу знакомиться! Зачем идешь за мной?

— Понравилась, — отвечает пожимает плечами.

Обреченно вздыхаю. Непробиваемый какой-то. Ладно, пускай идет, что с ним поделать.

Машины по проспекту постепенно перестают ездить. Перекрыли движение. Значит, скоро мост разведут.

Живу я на Пестеля, недалеко от Мухи, снимаю комнату. Дохожу до поворота с Литейного, но останавливаюсь, завороженная зрелищем.

Литейный мост, наверное, единственный, который разводиться не двумя половинками, а одной. И этот пятидесяти пяти метровый пролет со стороны проспекта выглядит, как внезапно вырастающий из-под земли небоскреб. Поднимается все выше и выше над водой. Над землей.

Парень берет меня за руку.

— Пойдем подойдем ближе? — тащит меня за собой.

Идем посреди ночного пустого проспекта. И все внезапно кажется каким-то нереальным, как в фантастическом фильме. Людей почти нет, не то, что в туристический сезон. Пустынный проспект. Этот мост в небе.

Чем ближе подходим, тем больше задираю голову и рассматриваю удивленно эту дорогу, уходящую в небо. Днем ведь по ней ездят машины и ходят люди. А на самой вершине этого “небоскреба”, горит уличный фонарь, будто парит в воздухе.

— Знала, что под Литейным мостом — самое глубокое место Невы? — спрашивает он, по-прежнему крепко сжимая мою руку.

Молчу. Мурашки от всего происходящего. Он внезапно поворачивается ко мне:

— Художница, пойдешь со мной на свидание?

На его лице нет теперь ни усмешки, ни сарказма. Смотрит очень серьезно.

Черт, а он все-таки красавчик. Его взгляд скользит по моим губам, и я смущенно отворачиваюсь.

— Ни за что!

Но мой голос звучит уже не так уверенно, а его губы в ответ лишь расползаются в очаровательной улыбке.

♀ Глава 10

— Да, милый, привет мой дорогой! Соскучился?… — отвечаю на звонок сына с телефона Есении.

Кошусь на Богатырева. От страха, что он поймет, с кем я разговариваю, у меня внутри все сковывает железными обручами. Решение приходит мгновенно, буду максимально делать вид, что болтаю с любимым мужчиной. Наврала же, что есть гражданский муж, теперь надо подыграть для убедительности.

— Даааа, мам, когда ты приедешь? — хнычет Андрюшка в трубку, и сердце материнское обливается кровью.

— Я тоже соскучилась! – отвечаю ему.

Еле сдерживаюсь, чтобы не засюсюкать. Снова кидаю взгляд на Богатырева. А вдруг он расслышит детский голос? Мне тогда крышка.

— Слушай, давай я перезвоню, я в такси, и мне неудобно говорить, — как можно мягче говорю сыну, но не палясь перед бывшим. — Перезвоню через часик, поболтаем по видео, хорошо?

— Ну лаааадно, — бурчит сынок мне в трубку.

— Все, целую! — кидаю я и сбрасываю звонок.

Аж взмокла вся от волнения. Надеюсь, получилось правдоподобно, иначе Богатырев никогда не отстанет. Кошусь на него, сидит насупился. Ага, значит, сработало! А по навигатору нам ехать всего ничего!

Он опускает стекло, в салон врывается свежий ветерок.

— На первое свидание тебя тоже месяц уламывал, помнишь? — говорит Руслан, блуждая по мне взглядом сверкающими глазами.

Отлично знаю его этот взгляд. Дерзкий, пошлый, похабный взгляд!

Но и я не без греха, мое тело мгновенно откликается на этот взгляд. Чувствую, как напрягаются мои соски, а вдоль позвоночника пробегает жар. О, нет! Только не это!

— Ничего я не помню, Богатырев! — отвечаю резко, стараясь не встречаться с ним взглядом. — И вспоминать не хочу!

— Совсем не изменилась, — усмехается он. — Такая же колючка!

— А вот это не так, я очень даже изменилась! – парирую я. – И дважды на одни и те же грабли точно наступать не собираюсь!

Кошусь на бывшего, молчит и ничего не отвечает. Зная его, сто пудов, так просто не уймется, сейчас что-нибудь да выкинет.

— Я скучал, Маш, — говорит мне, глядя так проникновенно, как умеет только он.

Ага, скучал, в объятьях американских девушек. Вот у меня… с нашего расставания толком никого не было!

Вернее, был один, но у нас ничего не вышло.. Да мне и некогда было думать о таком. Забеременела ведь прямо после окончания универа. Ни работы нормальной, ни жилья. В разводе, беременная — полный комплект.

Пока Руслан покорял Америку, я все эти годы думала, как нас с сыном прокормить. Приходилось постоянно где-то подрабатывать, экономить каждую копейку. Хорошо, что родители деньгами немного помогли. Иначе бы совсем пропала.

Короче, пусть он глазки строит и лапшу на уши вешает кому-нибудь другому!

— А я не скучала! — отвечаю холодно, но голос мой немного дрогнул на последнем слове. — Вот как только ты мне сказал, что женился на мне по ошибке и что не готов к семье — так сразу вычеркнула из всех списков и забыла о тебе. И вспоминать, Руслан, не собираюсь.

— Так значит, злишься до сих пор, — говорит он тоном какого-то психолога или просветленного.

У меня сразу же руки чешутся ему врезать.

— Пффф, — фыркаю я, — конечно, нет! Как ты сам сказал, шесть лет прошло. Понять тебя — поняла, злиться — больше не злюсь. Но простить это я тебе никогда не смогу. Такое не прощают, Руслан!

Но не успеваю ничего понять, как он наклоняется ко мне и втягивает запах моих волос:

— Мммм, суровая моя женщина, а пахнешь так сладко, — рычит мне на ухо и кладет руку на коленку.

Совсем обалдел?! Скидываю его руку, борясь с армией мурашек, волнами пробегающих по рукам и ногам. Снова чувствую запах его парфюма, такого теплого и свежего, будоражит мое сознание.

— Ты, как всегда, только о своих желаниях и думаешь! — бросаю на него обиженно. — А на других тебе плевать.

— Гхмм-гхмм, — откашливается водитель, привлекая наше внимание, — извините, что перебиваю, но где лучше остановиться?

— Прямо у главного входа, пожалуйста! — отвечаю ему поспешно, ликуя, что осталось недолго терпеть назойливого бывшего. Вон уже Манеж.

— Маш, ну перестань, оставь хоть свой номер, поговорим, — говорит Руслан., но в голосе его чувствуется уязвленная гордость.

Как только такси останавливается, я вылетаю оттуда пулей, не дожидаясь, когда водитель откроет мне дверь.

— Ни за что! — бросаю Богатыреву, и захлопываю дверь прямо перед его носом.

Пока водитель достает мой чемодан и сумку, Богатырев опускает стекло. Его губы расползаются в обольстительной улыбке, которая так напоминает мне того Руслана, с которым я стояла, держась за руку, глядя на уходящий в небо Литейный мост.

– Скоро увидимся, художница! – кидает он мне, и мое сердце словно спотыкается и ухает куда-то вниз.

♂ Глава 11

— Куда дальше? — спрашивает водитель.

Кидаю взгляд на Машу. Не смотрит на меня, катит чемодан к Манежу. Черт, походу, спугнул ее.

– В Москва-сити, – поднимаю стекло.

Отшила, так отшила. Права ведь она, променял “нас” на свою мечту.

Если бы тогда остался с ней, всю жизнь жалел, что не попробовал. Перестал бы себя уважать за то, что похоронил свой потенциал ради женской юбки.

Тот шанс был одним на миллион. Ни дня не пожалел, что им воспользовался. Если бы тогда не уехал – никогда бы уже не уехал. Так что, все правильно сделал.

Да, Машка не простила меня до сих пор, оказывается. Значит, может сколько угодно заливать, что обо мне даже не вспоминала – не поверю. Вспоминала, еще как! Раз до сих пор так триггерит. Может, не добрым словом, но вспоминала. Хех!

Подъезжаем к Москва-Сити. Конференция проходит в одной из башен. Смотрю на часы. Опоздал.

Хостес на входе спрашивает имя, провожает в зал. На сцене Медведь, мой дружбан, что устроил все это, толкает речь. По бокам от него стоят две модельки в блестящих платьях. Бля, Миха, пижончик ты наш!

С Михой мы знакомы давно, как и с Петром – со времен универа. Обычный парень, сумевший поймать удачу за хвост. Да, блин, никто в нас тогда не верил. Еще вчера нас считали мечтателями, а сегодня мы в списках Форбс. Выкусите, господа!

На конференции куча знакомых, с кем-то не виделся с самого отъезда из России. Обмениваемся приветствиями, короткими фразами. В голове прокручиваю свою предстоящую презентацию. Тема – “Привлечение инвестиций из Силиконовой долины для российских стартапов”, мой конек.

– Е-мое, кого я вижу! – громкий голос Медведя перекрывает общий гул конференции. Ахахах братан, несется ко мне, распахивая объятья. – Богатырев, ты ли это, мать твою!

– Здорово, дорогой Медведь! – ухмыляюсь, крепенько хлопаю по Медвежьему хребту. – Давно не виделись, брат! Лет сто, не меньше.

– Я уж думал, ты меня нахрен забыл в своей Америке, – смеется Медведь, хлопая по плечу. – Хау ду ю ду? Как долетел?

Долетел лучше некуда, до сих пор под впечатлением. До сих пор угараю с Машкиного журнала вверх тормашками, улыбаюсь.

— Да нормалек все, как сам? — что тут еще скажешь.

— Тоже всё пучком, братан, — ухмыляется Медведь. — Ты глянь, какой движ тут замутил. После официальной программы будет продолжение в ресторане наверху. Девочки, шампанское, все дела. Надо же за наши миллионы и дружбу бухнуть как следует.

Конфа скоро закончится. Мое выступление завершающее. Выхожу на сцену, свет прожекторов бьет в глаза, но я уже привык к этому. В последнее время часто выступаю.

Стартую, переключаю слайды, иду по презе. Заинтересованные взгляды, аплодисменты. Все идет по плану.

После конфы поднимаюсь в ресторан на последнем этаже с панорамным видом на Москву. Стою у окна, вглядываясь в рассыпанные огни города. Как же Москва похорошела, сказка!

Эта высота напоминает о пройденном пути и о том, чего мне это стоило. Всегда думал, чем выше заберусь, тем легче станет. Хрен там! Подняться-то поднялся, но внутри пустота.

Достаю мобильник, захожу на страничку Маши. Что у нее там за чел? После того, как расстались, ни разу за ней не следил в интернете. Просто отрубил и все. Хотел забыть. Да и забыл бы в итоге, наверное, если бы не эта встреча в самолете.

Просматриваю ее страницу. Никакой личной инфы. Только творчество, картины, выставки. Даже свои фотки редко выкладывает.

Так, ладно, тут надо подключать тяжелую артиллерию. Набираю номер Петра, он поможет разузнать что угодно.

— Бро, здаров! — говорю, как только он отвечает.

— Рус, привет! Как там у тебя движуха? — на фоне шум вечеринки.

— Да все норм. Слушай, есть дело. Поможешь? — смотрю на огни города.

— Конечно, братан. Чего надо?

— Машку Шереметьеву помнишь? — стараюсь звучать небрежно.

На другом конце повисает пауза в пару секунд.

— Ты про бывшую свою? Ну ты че, помню, конечно. Случилось что?

— Можешь пробить ее номер? И еще… — выдыхаю, постукивая кулаком по стеклу. – У нее там ухажер какой-то есть. Узнай, че за хер.

Снова пауза, после которой Петр начинает ржать:

— Рус, ты серьезно? Вы там бухаете сегодня, что тебя так повело?

— Прикинь, в самолете ее встретил, когда сюда летел,— отвечаю, сжимая и разжимая кулаки. — Короче, нужна инфа.

Петр снова на пару секунд зависает, но потом говорит:

— Ладно, мужик, не вопрос. Ща порешаем. Жди звонка, — отключается.

Возвращаюсь в зал. Шум, смех, шампанское и красивые девочки. Вижу знакомых, подхожу к столу, где все веселятся.

— Рус, ты чего там застрял! — кричит один из знакомых. — Давай к нам!

— Ну че, Богатырёв, как Америка? — спрашивает другой, ухмыляясь.

— Америка — огонь, — улыбаюсь, наливая себе шампанского. — Давайте за успех!

— Да, братан, — соглашается, поднимая бокал. — За это и выпьем!

Чокаемся, делаю глоток. На вкус, как жидкое золото, и, черт возьми, стоит, наверное, так же. Все вокруг сверкает и блестит, пафос льется рекой.

Оглядываюсь вокруг. Куда Медведь пропал? Натыкаюсь взглядом на одну из моделей. Высокая, стройная, в платье, которое не оставляет места для фантазии. Ее взгляд прицельно направлен на меня.

Уверенно подходит, шаги точные и грациозные, дикая кошечка. Улыбается, глаза сверкают интересом.

— Привет, — садится рядом и касается моей руки. — Я Виола. Слышала твою презентацию, впечатляюще. Ты всегда такой харизматичный?

– Ну, привет, – ухмыляюсь, сразу понятно, короче. На подобных вечеринках всегда есть такие девочки. – Спасибо. Работа такая, нужно уметь впечатлять.

– Ты определенно умеешь, – ее голос становится мягче, а взгляд более интригующим. – Чем занимаешься в свободное время, когда не завоевываешь мир?

– Свободное время? – смеюсь я. – Что это?

Она смеется в ответ, ее рука скользит по моей. Наклоняется ближе.

– Тебе нужно научиться отдыхать. Может, я смогу помочь?

♀ Глава 12

Обалдеть, сколько народу! Оборачиваюсь по сторонам, зал все пополняется и пополняется посетителями. На улице гигантская очередь. Выставка "Люминесценция" явно наделала шуму.

Провожу рукой по волнистым волосам. Сегодня я вся в черном, как модельеры на модных показах. На самом деле, я так устала за эти три дня подготовки, что на волшебное преображение Маши Шереметьевой в художницу Мари Шер просто не осталось сил.

Но все равно внутри ощущение праздника. Я так долго ждала этого дня! Одно из самых важных событий в моей жизни. Мои работы в Центральном Манеже! До сих пор не могу поверить! Так хочется, чтобы кто-то из близких был рядом, разделил этот момент. Но родители не смогли приехать, Есения сидит с Андрюшкой, а Даринка заболела.

Мобильник пиликает в кармане. Наверное, кто-то из моих увидел кружок с видео. Записала на фоне огромного плаката на фасаде Манежа с моим именем.

Снова Руслан. Уже раз сто позвонил. Я ответила лишь один раз, услышала его голос и сразу бросила трубку. Мерзавец! Как быстро он раздобыл мой номер.

Уф, ну что ему от меня надо? Вот что?!

Блокирую номер. Надо было сразу так сделать. Как он меня — просто выкинуть из жизни и забыть.

— Маша? — слышу, как кто-то меня окликает. Оборачиваюсь и вижу роскошную девушку с сумкой Луи Виттон. Это же Маша Астемирова, моя знакомая!

— Маша! Вот это встреча! Что ты здесь делаешь? — спрашиваю, обнимая ее и чмокая в обе щеки.

Мы познакомились, когда она делала первые шаги в фотографии, а я только начала выставляться. Наши работы висели рядом в одной маленькой частной галерее в Москве. Потом Маша вышла замуж за какого-то крутого красавчика и пропала с радаров.

— Как что?! Я как увидела твоё имя в списке, сразу прилетела! Это так круто! Я так рада за тебя! — она нахваливает меня, а я смущенно улыбаюсь. Бальзам на душу.

— А как у тебя дела? — спрашиваю.

— Да я недавно вернулась в Москву, уезжала, — она поджимает губы и отводит взгляд в сторону, раздумывая, говорить или нет. — От мужа сбегала, — всё-таки признаётся, нервно хихикая. — Вернее, уже от бывшего мужа. Но теперь мне пришлось вернуться. Вступать в наследство. Кстати, тоже поздравь меня, я теперь отельер!

Отец Маши оставил ей в наследство огромный отель в центре Москвы – “Космос”.

— Мы хотим там сделать небольшой ребрендинг, осовременить интерьеры немного. Что скажешь, если мы закажем у тебя несколько работ?

На несколько мгновений я теряю дар речи.

— Да, конечно, я с радостью! — восклицаю наконец.

Мы обмениваемся контактами, и я уже предвкушаю будущие проекты. Я знала, что эта выставка принесет мне много важных знакомств и проектов. Но теперь даже радоваться боюсь, чтобы не спугнуть удачу.

Не успеваю попрощаться с Машей, как ко мне подбегает Илона, наш арт-менеджер. Она аж светится от радости.

— Мари, у нас только что купили одну из твоих работ! — сообщает она, едва сдерживая восторг.

— За сколько? — шепчу ей, чуть не падая в обморок от волнения.

— Десять тысяч долларов! — Илона сияет, а я в шоке. Это целое состояние!

— Но я обещала этому страстному поклоннику твоего творчества личную встречу с тобой. Ничего? Тем более, — она наклоняется еще чуть ближе и говорит заговорщицким тоном, — он красавчик, и у него нет кольца на пальце.

Да уж. А я-то думаю чего мне в жизни-то не хватает? Точно! Красавчика без кольца на пальце. Ооой, Илона!

— Как его зовут? — спрашиваю, чисто из вежливости.

— Так, погоди... — она что-то тыкает в своем планшете, — а, вот, Руслан Богатырев. Сказал, что будет ждать тебя в зале “Призмы света”. Хочет автограф и совместное фото.

А автографом по роже он не хочет?! Собираю всю волю в кулак, стараюсь выглядеть спокойной.

— Ладно, пойду встречу этого поклонника, — говорю, улыбаясь Илонке, хотя внутри всё бурлит. — Надеюсь, он, действительно, такой красавчик, как ты говоришь.

Пока иду в зал, мысли скачут как бешеные. Прет как танк! Думает, все должны плясать под его дудку и выполнять все его желания! Как был эгоистом, так и остался!

Захожу в павильон, и свет начинает играть со мной в прятки, переливается, создавая волшебные проекции на стенах и полу. Будто попала в сказку или красочный мультик.

Прохожу чуть дальше и нахожу Руслана. Он стоит в комнате, где только один экспонат. Мой. На первый взгляд, комната кажется абсолютно пустой. Он ходит по ней, хмурится, пытаясь понять, в чем дело.

Наблюдаю за ним исподтишка. Черт, он все-таки сильно изменился с момента нашего расставания. Руслан всегда был красавчиком — светлые волосы, голубые глаза. Но теперь он стал еще более мощным и мужественным. Его фигура — просто вау, видно, что он много времени проводит в спортзале. В черном пиджаке и идеально сидящих брюках он выглядит, как с обложки журнала про самых богатых и знаменитых.

И ведь добился всего, чего хотел! Только жаль, хотел он не меня…

Во рту становится горько, на душе тяжело. Вспоминаю, как умоляла его остаться, и становится стыдно за то, какой наивной дурой я была.

Вздыхаю, смотрю, как Руслан пытливым взглядом изучает комнату. Фокус в том, что стоит взглянуть под нужным углом, то увидишь настоящую радугу. Это создаётся благодаря специальным распылителям воды и световым источникам, имитирующим солнечный свет. Так и в жизни: иногда, чтобы поймать радугу, нужно немного поменять угол зрения.

Вдруг Руслан останавливается, его напряжённые морщинки между бровей разглаживаются, и он восхищенно поднимает голову. На его лице появляется улыбка. Обожаю наблюдать за людьми в этот момент.

Тоже не могу не улыбнуться.

Если бы он знал, что к созданию этого экспоната меня натолкнул наш сын. Когда я спросила: “Что тебе подарить на Новый год?”, он ответил, что хочет настоящую радугу в своей комнате.

Вернее, не наш, а МОЙ сын.

Медленно подхожу к Руслану, стараясь держать себя в руках.

— Мне сказали, что ты хотел мой автограф, — говорю, пытаясь звучать строго, но голос всё равно дрожит.

♀ Глава 13

Руслан снова оглядывает радугу, повисшую дугой под самым потолком зала Манежа. Я невольно слежу за его взглядом.

— Я горжусь тем, какой ты стала, Мари Шер, — улыбается он, снова такой взгляд, что у меня бегут мурашки вдоль позвоночника.

Смотрю в сторону, стараюсь скрыть волну эмоций, которая набегает внутри от его слов.

Когда мы были вместе, Руслан всегда поддерживал мое творчество, даже когда мои идеи были по-настоящему безумны.

— Лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о том, чего не сделал, — всегда говорил он. — А если кто-то посмеет что-то вякнуть тебе, только скажи, – наваляю этому мудаку.

Он был моей опорой. И я так привыкла к этому, что, когда он оставил меня, пришлось учиться быть сильной заново, уже без него. Ради нашего...моего малыша.

— Мне сказали, что ты хотел взять автограф, — говорю, скрещивая руки на груди. — Говори, куда тебе поставить, и я пошла.

Руслан разворачивается ко мне, руки в карманах. Слегка наклоняет голову на бок.

— Маш, ты что, все еще любишь меня? — говорит прищурившись, и я аж подпрыгиваю на месте.

Меня бросает в жар, словно я сделала что-то плохое, и меня застукали с поличным.

— Ты бредишь? — спрашиваю удивленно, всем своим видом показывая, что он просто идиот, если так думает.

Смеется, наблюдая за моей реакцией.

— Ладно, расслабься, я пошутил, — легонько хлопает меня по плечу, как старого приятеля.

Смотрю непонимающе, пылаю от смущения, будто стою перед ним голая.

— Но раз так, что нам мешает пропустить по бокальчику за открытие твоей выставки?

Он снова задирает голову и смотрит на радугу:

— Я тут уже час брожу. Все посмотрел. Ты знаешь, я не то чтобы разбираюсь. Но мне очень понравилось, — говорит он. — Шарики твои купил, потому что хочу, чтобы в моем доме была частичка тебя. И это реально красиво.

Он говорит про композицию «Игра цвета» — вручную сделанные тридцать три стеклянных шарика, подвешенные вместе, которые меняют цвет в зависимости от угла зрения и освещения.

— Спасибо, — отвечаю сдержанно, хотя его слова мне очень приятны. — Но от бокальчика откажусь. У меня самолет обратно сегодня ночью. Отсюда сразу поеду в аэропорт.

— Не проблема, куплю тебе другой билет, — говорит он запросто. — Отметим, выспишься по-человечески и полетишь.

Он достает телефон:

— Сейчас гляну какие рейсы есть утром, — начинает что-то там набирать.

Я поспешно опускаю его руку с телефоном:

— Не нужно, меня устраивает мой рейс, — говорю ему.

Не успевает ничего ответить, к нам подбегает Илона.

— Извините, Руслан, но вы не оставили адрес, куда доставлять, — улыбается она, вся тушуясь перед ним.

— О, конечно, запишите. Двенадцать тридцать четыре, Вейверли стрит, Пало-Альто, Калифорния, США…

— Калифорния? — Илона смотрит на него уже почти влюбленными глазами.

Фыркаю и отворачиваюсь:

— Ну вы тут разберитесь, я пойду, — бросаю небрежно, уходя.

Но Руслан успевает схватить меня за руку.

— Напомните, как вас зовут? — спрашивает он у Илоны, но не отпуская меня

— И-илона, — выдыхает она.

— Илона, я бы хотел приобрести еще одну работу этой талантливой художницы. Видел скульптуру из цветного стекла в соседнем зале. Мне она тоже приглянулась, — смотрит на меня не отрываясь.

— О да, конечно, она тоже стоит десять тысяч долларов. Плюс доставка, — с готовностью кивает Илона.

— Заплачу двадцать, если уговорите Мари поужинать со мной сегодня, — Руслан сжимает мою ладонь так же уверенно и по-хозяйски, как много лет назад.

Сердце начинает бешено стучать, отзываясь эхом у меня в ушах.

Илона переводит взволнованный взгляд на меня, смотрит на наши руки, и на ее лице смущенная улыбка.

— Руслан, отпусти, — говорю ему строго, стараясь высвободить руку.

— Нет, Маш, прости, — улыбается он. — Не могу.

Он резко дергает меня за руку, и я лечу прямо к нему объятья. Врезаюсь в его грудь и ошарашено поднимаю глаза.

— Илона, когда Мари можно будет покинуть выставку? — спрашивает он, пользуясь моим замешательством.

— В целом, если нужно, уже можно, — отвечает Илона кокетливо, и я бросаю на нее рассерженный взгляд.

— Тогда я похищаю тебя, — говорит он мне в лицо. — Чтобы отметить твой успех, и, чтобы ты успела на самолет. Во сколько, кстати, он?

Снова чувствую его дыхание и дурманящий запах парфюма. Внутри все сжимается от этой внезапной близости. Шесть лет прошло, я а все еще не забыла эти объятья.

Я должна послать его подальше! Прямо сейчас! Но не успеваю ничего ответить.

— Так я оформляю вторую покупку? – говорит Илона, переводя взгляд с меня на него и обратно, переживая, что покупатель сорвется с крючка. Небось уже представила, куда потратит свои комиссионные.

Не могу ее осуждать. Знаю, что Илоша сама мать-одиночка, в разводе. Да и мне тридцать тысяч долларов точно не будут лишними. Один ужин точно ничего не изменит. Возможно, напротив, я смогу показать ему, что он больше не интересен мне как мужчина. Свалит обратно в свою Америку, зализывать уязвленную гордость.

Он смотрит на меня испытующе, ждет, что я отвечу арт-менеджеру.

— Да, Илона, спасибо, — слышу ее вздох облегчения.

Руслан кивает, крепко обнимает меня за талию и тащит к выходу, прежде, чем я успеваю что-то сообразить.

– Пришлите счет для оплаты мне в Телеграм, – кидает он Илоне, провожающей нас взглядом.

Эта фраза заставляет меня почувствовать каким-то товаром, который он только что приобрел. Это вызывает такую волну злости, что я уже готова передумать.

Тридцать тысяч долларов, чтобы он потешил свое самолюбие. И чтобы обломать его. Уйти, как он ушел тогда. Отстать, он все равно от меня не отстанет. Так что подыграю ему, а потом просто пошлю к черту, высказав все, что я о нем думаю.

Когда садимся в машину, Руслан кивает водителю:

– В “Эс-восемь”, – затем переводит взгляд на меня. – Я рад, что ты согласилась, хоть мне и пришлось применить не очень честные методы.

♂ Глава 14

Машина плавно катится по вечерней Москве, и я, не удержавшись, украдкой смотрю на Машу. Столько лет прошло, а, кажется, будто все эти годы куда-то испарились. Словно вернулся назад в прошлое.

Она, вроде, та же, Маша-художница, но теперь совершенно другая. Мари Шер. Сильная, независимая… Она всегда была талантлива, но теперь… восхищает. Меня гложет только одно – она больше не моя.

Снова в голове день нашего расставания, ее слезы, как назвала меня трусом. Морщусь и трясу башкой, пытаясь прогнать воспоминания. Сколько старался забыть это, но так и не вышло.

– Так во сколько твой рейс? – спрашиваю, пытаясь отвлечься.

– В четыре утра, – отвечает она, теребя браслет на запястье.

Взгляд задерживается на ее татухе – радуге. Помню, как держал ее за руку, когда ей набивали этот рисунок.

– А у тебя? – внезапно спрашивает Маша, поворачиваясь ко мне. – Когда обратно в Америку?

Взгляд строгий, как у училки. Спрашивает таким тоном, словно ждет, чтобы я уже свалил поскорее.

– Обратный рейс через неделю, – отвечаю, ерзая на сиденье.

Маша кивает, смотрит прямо перед собой, губы поджаты. Чертовски красивая, даже когда злится.

Подъезжаем к S8 – шикарному ресторану для “сливочных сливок” Москвы. Нас встречает Ян Абрамов, наш с Петром старый знакомый, темно-русый бородач, нынче известный московский ресторатор.

— Рус, рад тебя видеть! — Ян энергично жмет мне руку. — Молоток, что заглянул! Я охренел, когда Петр сказал, что ты в России.

— Взаимно, дружище! Познакомься, это Маша, — представляю её, слегка приобнимая. С Яном они не были знакомы.

— Очень приятно, Мария, — Ян улыбается, скользя по ней взглядом. — Рус, что за дела? Ты привел сюда такую красавицу и даже не предупредил заранее.

— Спокойно, брат, она занята, — хлопаю его по плечу. Знаю, Абрамов шутит, но всё равно чувствую укол ревности.

– Черт, дружище, так рад тебя видеть! – трясет мою руку.

Свистом подзывает официанта.

– Бутылку Дом Периньон тащи! – снова кивает нам. – За счет заведения, идемте провожу вас.

Проходим за Абрамовым через роскошный зал ресторана. Он ведет нас в уединенный вип-зал с личным официантом и великолепным видом на ночную Москву. Я заранее предупредил его, что встреча у меня важная, нужна приватность.

– Как там жизнь в Америке? – спрашивает Ян, когда идем по коридору.

– Да как и везде, идет своим чередом.

– Слушай, а что там с едой? Все правда так ужасно, как все говорят?

Обсуждаем бургеры и рестораны в Штатах, Абрамов грозиться приехать, обещаю показать ему Сан-Франциско. Ян открывает дверь в вип-зал, жестом приглашая нас с Машей войти.

На столе уже горят свечи и играет романтичная музыка. Все четко. Переглядываемся с Яном. Тот мне подмигивает, мол: “все в ажуре”. Бросаю взгляд на Машу, она в конец засмущалась.

За нами забегает официант, начинает открывать шампанское.
– Вот здесь, устраивайтесь, – говорит он, наливая шампанское в бокалы. – Прежде, чем я вас покину, позвольте поднять с вами бокальчик. За встречу! – произносит он, поднимая бокал. – И за вас, прекрасная Мария.
Чокаемся, Машка выдавливает застенчивую улыбку, подносит бокал к губам. Ян одним махом осушает свой.

– Наслаждайтесь вечером, ребята! Если что-то понадобится, дайте знать. Рад был видеть, Рус. Мария, – он подмигивает и целует ее ручку.

– Спасибо, друг, на связи! – говорю, пожимая руку.

Абрамов уходит, оставляя нас наедине. Натянутость между нами становится физически ощутима.

– Как тебе здесь? – спрашиваю, придвигаясь чуть ближе. Как на иголках, но виду не подаю.

– Красиво, – кивает она, чуть покраснев, напряженно всматривается в меню.

– Да, очень, – искренне говорю, не отрывая от нее взгляда.

Она вскидывает на меня глаза, еще гуще краснеет, и возвращается к изучению меню.

Думаю, как разбавить эту напряженность.

– Ну что, – поднимаю бокал, – давай за твою успешную выставку и покорение Москвы! Я никогда не сомневался, что так и будет. Это только начало.

Маша поджимает губы, будто я сказал что-то неприятное. Блин, в чем дело.

– Спасибо, – кивает она.

Делает глоточек и ставит бокал на стол. Невольно скольжу по ее губам, когда она слизывает с них капельку шампанского. Снова молчит. Отчаянно соображаю, как наладить контакт.

– Не думала выставляться за границей? У меня есть пара корешей в этой сфере, могу помочь, – пытаюсь ухватиться за любую возможность разговорить ее.

— Не думала, – отвечает сдержанно.

— Уверена? У меня есть знакомый арт-дилер, который тесно сотрудничает с Ларри Гагосяном. Помогал с покупкой пары картин для моего дома. Такое знакомство могло бы тебе очень пригодиться.

Маша наверняка знает, кто это. Очень известный галерист из США, галереи у него по всему миру, в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Лондоне.

Она убирает локон за ухо, смотрит в сторону:

– Спасибо, Руслан, но я как-нибудь сама, – отвечает сухо.

Из кожи вон лезу, чтобы ее разболтать, шутки шучу, подливаю вина, надеясь, что оно немного поможет. Но все бестолку. Аж взмок уже. Маша неприступна, как Ленинград.

Ни одного вопроса не задала, кроме того, когда у меня обратный рейс. Ведет себя настолько не заинтересованно и холодно, будто я тот алкаш из самолета. К такому я не привык.

– Так у тебя с твоим парнем все серьезно? – спрашиваю, нервно барабаня пальцами по столу.

Она смотрит на меня слегка прищурившись.

– Да, все очень серьезно, – отвечает, но не смотрит в глаза, делает нервный глоток вина.

Может, врет все-таки?

– Давно вместе? Почему не женитесь? – спрашиваю ее, сверля взглядом.

— Ну, после некоторых событий в жизни, я не так легкомысленно отношусь к этому шагу, – говорит язвительно.

Камень в мой огород, однозначно. Ладно, чего я ожидал. Бросил девчонку, теперь подкатываю. Заслужил.

Не думал, что она до сих пор таит обиду. Надеялся, что она меня поймет.

♀ Глава 15

Зря я согласилась на этот чертов ужин. Думала, что боль хоть немного притупилась за эти годы, но нет. Тошно от того, что он бросил меня ради своих великих планов, а я все еще не могу его забыть. Смотрю на него, и сердце сейчас из груди вылетит, как в первую нашу встречу.

Сидим в этом роскошном ресторане, где чек наверняка приближается к сумме, что мы с Андрюшей тратим на еду за месяц. Руслан рассказывает про Гагосяна и свою Америку. Впечатление хочет произвести? Да уже произвел. Такое, что не развидеть.

Смотрю на свой скромный наряд в отражении панорамного окна за которым тысячей огней мерцает столица.

– Ты была тогда самым близким мне человеком. Я надеялся, что поймешь, — говорит он, как будто с упреком.

Ах, я еще и виновата? Что не поняла и не поддержала. После того, как ходил за мной хвостом, в любви клялся, женился, а потом его вдруг Америка позвала.

– Конечно, я понимаю тебя, Руслан. Это был шанс один на миллион. Глупо было его не использовать, — говорю ядовито.

Если бы взглядом можно было резать, он бы уже истекал кровью.

— Да и посмотри, какой ты теперь крутой. Все не зря. Не о чем жалеть! А таких, как я, у тебя еще дофига будет! — выкрикиваю, и голос срывается.

Сдерживаю слезы, потому что знаю, что это правда. Наверняка на такого богатого красавчика женщины слетаются, как на мед. А тут. Приехал, встретил свою дурочку-бывшую и покрасоваться решил! Думал, растекусь перед ним лужицей.

От обиды сейчас расплачусь, но не хочу, чтобы он видел мои слезы. Вскакиваю со стула, надеясь сохранить остатки гордости, и стремительно иду к выходу. Внутри все жжет от стыда и обиды.

Но Руслан догоняет у двери, хватает за руку. Вырываю ее. Он тут же хватает меня за талию и прижимает к себе.

– Маша, постой, не уходи, – говорит, выдерживая мои удары по груди.

От близости его тела по позвоночнику мгновенно пробегает жар. Знакомый, когда-то такой родной запах, дурманит и причиняет еще большую боль. Как любила засыпать, уткнувшись в его шею. Ведь почти удалось забыть. Почти… И снова он! Зачем?!

Волна злости поднимается внутри, вырываюсь что есть силы.

– Отстань от меня, Руслан! Не понимаю, чего ты добиваешься?

— Мааашш… — говорит он совсем как раньше.

— Ну что, что Маш?! — кричу ему в лицо.

Когда я умоляла его остаться, забыв о своей гордости, он ушел. Ушел и ни разу не объявился за все это время. Если бы не эта нелепая случайная встреча в самолете. Ну зачем, господи, зачем?!

Не успеваю ничего понять, как он впивается в мои губы.

Сначала замираю, абсолютно офигев от того, что они такие же требовательные и горячие, как раньше. Мое тело, как по команде, реагирует на этот поцелуй, накрывает волной мурашек, дыхание сбивается. Вцепляюсь в его рубашку, борясь с дрожью в коленках.

Еще немного, и потеряю контроль. Что я делаю?!

Снова пытаюсь вырваться, бью кулаками его в грудь, но он захватывает их в стальные тиски и прижимает меня к стене так, что я едва могу пошевелиться.

– Убери свои руки! Не хочу тебя видеть! – пытаюсь увернуться от его поцелуя.

– Врушка, – выдыхает мне в лицо, – знаю, что скучала.

Шепчет мне прямо в губы, и снова впивается в мой рот. Не могу дышать. Не могу думать. От его прикосновений волна тепла разливается по венам, словно наркотик. Тело, уже давно забывшее, что такое ласки, сходит с ума от его близости.

Продолжаю вырываться и сама не замечаю, в какой момент мое сопротивление превращается в страстный поцелуй. И вот я уже целую его в ответ с таким же надрывом и отчаянием, с каким только что пыталась уйти.

Господи, что я делаю? Он снова поиграется и бросит, забудет еще до того, как его самолет приземлится в аэропорту Сан-Франциско. Не дай бог еще про Андрюшу узнает. Пусть лучше Руслана вообще не будет в его жизни, чем сын будет знать, что папа его бросил ради своих амбиций.

Перед глазами личико нашего сына. «Мама, а почему у всех есть папа, а у меня нету?»

Собирая последние силы, вонзаю ему каблук прямо в ногу. Руслан он неожиданности ослабляет хватку, вскрикивает что типа “твоюжмать”. Вырываюсь.

— Хватит, Руслан! Я ухожу. Не надо идти за мной! – говорю, тяжело дыша.

Быстро хватаю сумочку и иду к выходу. Но то, что он выкрикивает вслед, догоняет меня словно пуля, заставляя замереть.

♂ Глава 16

– Я помнил о тебе все это время! Знаю, между нами была настоящая любовь. Такая, никуда не девается, – выпаливаю Маше вслед, в последней попытке ее остановить.

Нога, в которую она въехала своим острым каблуком, пылает от боли. Ирония поражает – ведь сам учил ее когда-то приемам самообороны. Научил на свою голову!

Маша замирает в дверях, медленно оборачивается. Ее глаза горят яростью, но губы дрожат.

Губы, которые на вкус все те же, что раньше.

– Ты даже не пытался вернуться, пока не столкнулся со мной случайно! – в глазах злость, но голос выдает обиду. – Это не любовь, Руслан. Это – эгоизм.

Ее слова пробивают насквозь.

– Думал, ты уже давно замужем, – качаю головой. – И, что так будет лучше. Но я, кажется, ошибся.

Оправдываюсь как придурок. Но это чистая правда. Нафига маньячить за бывшей и локти кусать? Не мое это. Что сделано, то сделано.

Маша не готова прощать так легко.

– Кажется? – ее усмешка полна горечи.

По ее взгляду понимаю: что бы я ни сказал, она сейчас уйдет.

Как я тогда, шесть лет назад. Все равно бы ушел, что бы она ни сказала…

Словно читая мои мысли, Маша бросает мне в дверях:

– Прощай, Руслан! Больше в моей жизни не появляйся! – прожигает меня взглядом, разворачивается и уходит.

Гордая и красивая, как всегда.

Что ж, карты биты. Один — один. Стою как громом пораженный. Хочу догнать, остановить, вернуть, но это бесполезно.

По крайней мере, сейчас.

Подхожу к столику, наливаю еще шампанского. Залпом осушаю бокал. Настроение – хоть в окно.

В кармане пиликает мобила. Петр.

– Привет, брат! Как все? – спрашивает он.

Слышу, что у него тоже не лучшее настроение.

– Бывало и лучше, – отвечаю я. – Тебе привет от Абрамова.

– Заглянул к нему? Нормалек! Нифиговый рест отгрохал, заценил? – усмехается Петр.

– Угу, – отвечаю, глядя на свое кислое выражение в отражении окна.

Твою мать, как же паршиво. На груди свинцовая гиря.

– Слушай, по поводу бывшей твоей достал инфу, – переходит к делу. – Сорян, что так долго, тут заминочка вышла. Ты ж сказал, что у нее мужик какой-то?

– Да, блин, что за тип? – спрашиваю сквозь стиснутые зубы.

– В том то и дело, кажись, нет у нее никого, – слышу сигнал клаксона у Пети в трубке. Видать, за рулем.

Так я и думал. Маша напиздела, только чтоб я поскорее отвалил. Да и похер уже, это делу никак уже не поможет.

– Понятно. Я так и думал, – наливаю еще игристого.

– Слушай, только есть кое-что, что тебе, может быть, нужно знать… – мямлит Петр.

“Кое-что” “может быть” – что-то не похоже на Петра.

– Говори уже, – готовлюсь к худшему. Хорошие новости так не преподносят.

– Короче, сын у нее.

Замираю. Слова медленно доходят до меня. В первую секунду уверен, что Петр что-то напутал.

– Сын? – переспрашиваю, как тупой.

Именно так себя и чувствую сейчас. Мозги отказываются переваривать эту информацию, шестеренки скрипят в голове, болью отдаваясь в виски.

– Да, лет пять мальчишке, – сообщает Петр, как бы тонко намекая на жирные обстоятельства.

Замолкает, ждет, пока до меня дойдет. В комнате повисает такая тишина, что дыхание Петра в трубке кажется оглушительным. Проглатываю комок в горле.

— Я понял. Спасибо, брат, перезвоню, — бросаю в трубку и тут же кидаюсь к выходу. Маша наверняка далеко не ушла, я должен ее догнать.

Расталкиваю всех на своём пути, сбиваю официанта с подносом. Салат с креветками взлетает в воздух, как в замедленной съёмке. Сердце бешено колотится. Сын? Сын?! И она всё это время молчала??

Подбегаю к лифту, несколько раз жму на кнопку вызова, проклиная всё на свете. Тащится еле-еле. Пока жду, набираю Машу. Сбрасывается. Походу, блокнула меня.

Приезжает лифт, залетаю, жму первый этаж.

Медленно ползем вниз. Сука!! Хватаю себя за волосы.

Почему она мне не сказала?

Может, это не мой сын?

Блять, а чей?! Слишком все совпадает. Пять лет, твою мать!

В ярости фигачу кулаком по кабине лифта, она со скрипом пошатывается.

Черт, это я зря, не хватало еще тут застрять. Мысли пульсируют в голове. Тру глаза, надеясь, что это прояснит и мои мозги.

Наконец, двери открываются, несусь через холл, толкаю входную дверь и вылетаю пулей на улицу.

В отчаянии оглядываю пустые тротуары. Маши нигде нет.

Фак! Быстро же уехала. Со злости пинаю мусорку той же ногой, которую херакнула Маша каблуком, и сгибаюсь от боли. Прыгаю на одной ноге, сажусь на ступеньки.

Злюсь. Сын? Как она могла об этом не сказать?! Пиздец! Достаю мобильник и ищу ближайший рейс до Питера.

♀ Глава 17

Такси несется по ночной Москве. Она гудит как днем. Дороги забиты машинами, тротуары людьми. Москоу невер слип. Точно поют.

Сижу на заднем сидении, смотрю в окно, глотаю слезы.

— Музыка не мешает? — водитель бросает на меня взгляд.

Не мешает. Полностью ухожу в свои мысли, захлебнувшись болью.

Скучал он, вспоминал он. Да врет же! Не знает Руслан, что значит скучать. Что значит каждый день тосковать по кому-то, глядя в такого же небесного цвета глаза нашего сына.

А Андрюшка, хоть все и говорят, что похож на меня, характером — вылитый отец. Такой же своенравный и неугомонный. Забыть Богатырева — миссия была провалена с самого начала.

Копаюсь в сумочке, где-то должны были быть носовые платки.

Сердце сжимается. Какая же я жалкая, аж самой тошно. Как навсегда забыть Руслана, чтобы больше сердце не болело и не екало при каждом воспоминании о нем?

Придурок! Я ведь так его любила! До крика, до хрипоты, до боли…

А он нет. Только говорил, что любит. Если б любил, разве поступил бы так? Нет, не верю. Просто не любил. Просто не знает, что такое любить! Эгоистичный, самонадеянный, самовлюбленный мудак!

Такси останавливается у гостиницы. Вытираю слезы ладонью. Быстро забираю вещи из номера и сразу мчусь в аэропорт. Все как в тумане. Прохожу досмотр, жду рейс, но ничего не замечаю. В голове только мысли о том, как Руслан вдруг появился и снова все разрушил.

Пристегиваясь в самолете, закрываю глаза. И все еще слышу его запах, чувствую его тепло. Губы помнят его поцелуй. Шесть лет не видела. Не следила за его соцсетями, не узнавала, как он, не видела его фотографий, не слышала его голоса. Но все же он как будто стал частью меня. Как будто влез под кожу, как вирус живет в моей крови, заполняя мысли и мечты. И не вытравить эту заразу ничем. Проклятье какое-то!

Как же часто я представляла, что мы встретимся снова. Практически всегда я мечтала, что прохожу мимо него, и у меня ни один нерв не дергается. А еще лучше – даже не узнаю его! “Руслан? – едва опускаю солнечные очки и смотрю поверх них. – Извините, вы уверены, что мы знакомы?”

А ему всегда желала, чтобы он хоть раз полюбил кого-то так сильно, как я его! Чтоб его бросили так же, как он меня!

Вот мы встретились. И что? Все, что мне хотелось — упасть в его объятья и забыть обо всем. Дура! Просто дура! Как саму себя уважать после такого?

Кажется, только прикрыла глаза, как уже объявляют, что приземляемся в Пулково.

Хочу скорее увидеть сына. Он — моя опора, мой свет.

Вызываю такси и еду по утреннему Питеру. Город просыпается, огни улиц мерцают в предрассветной мгле, мосты вдалеке едва различимы. В Питере утро, а у меня на душе – ночь. Настроение на нуле, будто не с бывшим столкнулась, а с бронепоездом. Голова раскалывается от мыслей и боли.

Почему это все не уходит? Почему так больно?

Ничего, поболит и перестанет. Не впервой. Нужно собраться, быть сильной ради Андрюшки.

Такси подъезжает к дому Есении.

— Привет, путешественница, — шепчет подруга. Еще все спят.

Обнимает меня, зевая и кутаясь в халат.

— Проходи, давай, приходи, — шипит мне, поторапливая. — Ну что, как долетела?

Затаскиваю чемодан.

— Нормально, долетела, — бурчу я. Хочется расплакаться прямо тут на пороге.

Кто, как не подруга поймет.

— Кофе будешь? — спрашивает, потирая сонные глаза.

— Да, только на Андрюшку взгляну. Соскучилась сильно. Как вы тут?

— Да нормально, — машет рукой. — Ну иди тогда, я пока чайник поставлю.

Крадусь на цыпочках по коридору. Хата у нынешнего мужика подруги огромная, роскошная. И есть лишняя гостевая спальня, чтобы Андрюшку оставить.

Только все равно этот Олежик мне ее не нравится. Староват для нее и зануда редкостный. Что она в нем нашла?

Да кто бы говорил. Я вот, кажись, в мужиках тоже ни черта не понимаю. Вот Богатырев не зануда. Как встретила, уже шестой год веселюсь.

Открываю дверь гостевой спальни. И вот он — мой маленький свет. Андрюшка так сладко спит, что тут же хочется его зацеловать и засюсюкать. Маленькая ручка мирно покоится под щечкой. Смотрю на него и понимаю, что ради него я должна быть сильной. Ради него переживу все.

Целую его тихонечко в макушку, вдыхаю родной запах. Тепло разливается по телу. Мама рядом, сыночек.

Возвращаюсь на кухню к Есении. Та заваривает кофе.

— Ну, рассказывай, звезда! Я в пабликах отзывы на выставку читала. Ты теперь у нас знаменитость, что ли? — улыбается, заливая кипяток в воронку.

— Ага. Летиция Каста. Вышла из самолета в Пулково, еле от папарацци отбилась, все требовали сказать, какого бренда на мне свитер.

Подруга хихикает. Подпираю тяжелую голову после почти бессонной ночи.

— Да брось, Маш! Ты как всегда обесцениваешь все свои достижения. Нельзя так! — она изящным движением загружает ломтики белого хлеба в тостер. — Блин, а я так соскучилась по такому! У нас с Олегом работа-дома, работа-дом. Завидую тебе!

Ставит передо мной чашку дымящейся арабики. Ее запах моментально приводит в чувство.

— А я тебе. То, что ты описываешь – у нормальных людей называется стабильность!

Есения тяжело вздыхает, падает на стул. Кухня наполняется запахами поджаренного хлеба. А я сама того не ожидая, всхлипываю.

— Эй, ты чего? — испуганно смотрит на меня. Наклоняется, кладет руку на плечо. — Машуль, не молчи, что стряслось-то?

Вываливаю подруге все про неожиданную встречу с Богатыревым. Есения его лично не знает, мы познакомились позже. Но, конечно, в курсе, что это за персонаж в моей истории.

— Все правильно сделала, Маш! Несерьезный он какой-то. Правильно говоришь — эгоист. А теперь, когда у него бабок выше крыши, так и подавно. Деньги таких только портят. Свалил, и скатертью дорога.

От ее слов снова начинаю выть. Я с ней полностью согласна, но как же больно все это слышать.

— Почему именно таких мы и любим? — высмаркиваюсь в салфетку.