Бывшие. Не приближайся к нам!

1

Лиза

Выхожу из кабинета, аккуратно неся на руках собачку нашей частой клиентки – улыбчивой бабульки лет семидесяти, которая часто угощает нас конфетами. А я… не беру с нее деньги за лечение ее питомца. Потому что знаю, она живет на мизерную пенсию и еле сводит концы с концами.

Подхожу к стойке регистрации и спрашиваю у Нины, девочки, которая занимается записями, общением с посетителями и всей регистрационной работой в ветклинике:

- Где Вера Ивановна?

Она подпрыгивает на месте, пойманная с поличным не за работой, а за просматриванием новостей в телефоне. Быстро вскакивает на ноги и отчитывается:

- Вера Ивановна заболела. Собаку привела ее соседка. Но она убежала по делам, просила придержать собаку у нас, пока она не освободится…

Я невольно перевожу взгляд на мобильный девчонки, и меня обдает холодным душем, когда я встречаюсь взглядом с хищным прищуром зеленых глаз.

С экрана на меня смотрит мой кошмар, который какого-то черта приехал в город и торчит здесь уже неделю, как хищник выискивая что-то.

Это Лютов Дамир Александрович – влиятельный бизнесмен. Холодный, жесткий и циничный. Получающий всё, что хочет. И перешагивающий через всех, кто ему уже не нужен. И прет дальше, напролом.

Нина ловит мой взгляд и извиняющееся добавляет:

- Простите… Просто посетителей не было, и я решила… Ну… Посмотреть… Говорят, он сейчас в нашем городе. Вот бы с ним столкнуться! - мечтательно тянет девчонка. – Такой мужчина! Я таких никогда не видела!

«Не советую, девочка, с ним сталкиваться. Он тебя пережует и выплюнет» - мысленно ей отвечаю. Вслух, конечно, это не произношу, но продолжаю таращиться на призрака из прошлого, как прикованная.

Я специально о нем ничего не узнавала, чтобы ни на миллиметр не впустить в свою жизнь и в свои мысли.

Делала вид, что его не существует.

– Правда, тут пишут, что у него есть невеста, и они готовятся к свадьбе… - продолжает Нина слегка расстроено.

Мне плевать! Всё равно!

Я делаю вдох и шумно выдыхаю все свои тревоги, страхи, переживания и… воспоминания. Отрываю взгляд от экрана. Стираю его из памяти, насколько это вообще возможно.

У меня всю неделю лишь одна мечта – ни при каких обстоятельствах не столкнуться с ним!

И я успешно справляюсь с этой задачей.

Не знаю, сколько он еще проторчит в нашем городе, но надеюсь, что скоро он избавит нас от своего присутствия.

- Позвони, пожалуйста, Вере Ивановне и скажи, что я сама завезу ей Джека, - инструктирую девчонку.

- Да, конечно, - быстро кивает она.

Я же еще раз невольно кидаю взгляд на хищные зеленые глаза. Кажется, смотрят со скрытой угрозой и опасностью.

Я привыкла видеть такие же зеленые глаза в более доброжелательном ключе – смотрящие на меня с любовью и счастьем, как смотрит на меня моя доченька.

Я передаю Нине нашего «пациента», прошу усадить его в переноску, а сама иду в служебное помещение, чтобы переодеться. Рабочий день окончен, все животные вылечены. Можно со спокойной душой ехать в садик за моей малышкой.

Через десять минут я выхожу из ветклиники и несу в руках переноску с собакой Веры Ивановны. Устанавливаю ее на переднее сиденье своей машины и трогаюсь с места.

Милая старушка живет по пути к садику, поэтому мне не сложно завезти ей ее собаку. Я уже не в первый раз это делаю.

Пока еду, мысли то и дело возвращаются к призраку из прошлого. Кажется, что мне всё это приснилось. Но нет, у меня от него дочь. Самая замечательная девочка на свете!

Чего не скажешь о ее отце!

Жесткий, беспощадный, холодный, расчетливый, циничный бизнесмен.

И да, он не знает о дочери. И не узнает.

От меня уж точно!

Ни при каких условиях и ни при каких обстоятельствах!

Джек ведет себя неспокойно. То и дело тычется носом в дверку переноски.

- Тихо-тихо, малыш. Скоро я тебя передам твоей хозяйке, - успокаивающе ему говорю, поворачивая на перекрестке.

Он не успокаивается, продолжает «буянить», и в какой-то момент дверка переноски поддается, и он выпрыгивает мне на колени.

Я буквально на секунду отвлекаюсь и теряюсь, и в следующее мгновение – удар. Всё происходи внезапно и стремительно. Резко подаюсь вперед, ремень безопасности удерживает меня. Машина останавливается, глухо впечатываясь в другую.

Все происходит так быстро, что я не успеваю ничего понять. Лишь сердце бешено грохочет, а я в ужасе понимаю, что врезалась в черный внедорожник.

В оцепенении впиваюсь пальцами в руль и сижу неподвижно, в шоке, медленно, как в тумане, осознавая весь масштаб бедствия.

Авария. Не сильная. Я ехала медленно, потому что впереди маячил светофор.

Следующей мыслью вспыхивает: мне еще дочь забирать из садика… У меня всего полчаса, чтобы отвезти собаку и забрать Настюшку. А сейчас начнутся разбирательства, ожидание полиции и прочее вперемешку со злостью водителя этой этого грозного черного монстра, в которого я врезалась.

Дальше накатывает осознание, что я, к счастью, цела и невредима. Лишь испуг и… черный внедорожник, в который я впечаталась своей небольшой машинкой.

Водительская дверца внедорожника открывается, и из него выходит опасная высокая, широкоплечая фигура вся в черном.

Я впиваюсь взглядом в мужчину и, кажется, не дышу.

Весь хаос мыслей улетучивается из головы в секунду.

В горле пересыхает. В ужасе осознаю, что сейчас происходит.

Это такая шутка? Да?

Зеленые глаза упираются в меня. Не по-доброму. Квадратные челюсти сжимаются.

На меня идет Дамир Лютов.

Не особо доволен. С холодным, каменным выражением лица. Меня откидывает в прошлое. И также быстро вытягивает в настоящее. Паника бьет по нервам от осознаний приближающейся катастрофы.

2

Лиза

Я вцепляюсь пальцами в руль, как будто это спасительный круг. Как в замедленной съемке вижу, что мрачная широкоплечая фигура скалой приближается ко мне.

Холодные зеленые глаза не предвещают ничего хорошего.

Он кидает быстрый взгляд на масштаб бедствия.

Уверена, что масштаб не большой, потому что я еле плелась на маленькой скорости.

Но масштаб моей личной катастрофы с каждым его уверенным шагом увеличивается в геометрический прогрессии.

Он опять впивается в меня жестким взглядом и идет.

Останавливается возле моей машины. Я же… Продолжаю тупо смотреть перед собой, судорожно прикидывая варианты побега, разговора, возможности разойтись с ним с минимальными для себя потерями.

Да что угодно! Лишь бы он остался призраком из прошлого, а не ворвался в мою жизнь, растоптав мой привычный уютный мир!

Он стучит костяшками пальцев мне в окно, заставляя меня вздрогнуть.

«Эй, Лиза, возьми себя в руки! Ты и сама знала, что эта встреча может произойти, просто до последней секунды надеялась, что ее не будет!»

Костяшки пальцев опять коротко, но четко стучат уже громче. Как будто я глухая. В общем, я себя так и веду.

Собака, которая скачет на моих коленях, начинает гавкать на Лютова.

Представляю, какая картина ему открывается. Безумная девица с собакой на руках, создающая аварийные ситуации!

Ничего не остается, как повернуть голову и опять встретиться взглядом с его опасно прищуренными зелеными глазами.

Такими же как у моей дочери…

Это понимание бьется на подкорке, сиреной воя в голове: «Они не должны встретиться!»

Он не должен увидеть свою маленькую копию!

Те же черные волосы и необычные зеленые глаза…

Еще раз сжимаю пальцами руль и беру себя в руки. Быстро пересаживаю Джека на соседнее сиденье и толкаю дверцу, выхожу.

Он высокий. Я еле достаю ему до плеча. Высокий, широкоплечий, сильный. Уверенный в себе и пугающий.

Холодный и жесткий.

Мой постыдный секрет, о котором никто не знает.

Вскидываю голову и смотрю ему в глаза. Он впивается в мои. Злой.

Опять возникает пугающее ощущение, что моя уютная счастливая жизнь сейчас раскачивается, как в лодке во время надвигающегося шторма.

- У тебя права хоть есть? – цедит он недовольно.

Голос знакомый до ненужных мурашек. До вспышек воспоминаний. До безумного страха, что это не ошибка, а реальность. Это он. Не двойник или похожий.

Это ОН.

Мужчина из прошлого.

- Конечно, есть, - отвечаю ему холодно.

Наконец кидаю быстрый взгляд на место столкновения наших машин. Не от того, что хочу понимать ущерб, а потому что не могу выдерживать его взгляд.

- Давай.

- Что давать?

- Права. Хочу убедиться, что ты не угнала машину у родителей, и никому не навредишь.

- Что? – тупо переспрашиваю.

Я в джинсах, кедах и коротком свитере. На лице – легкий, естественный макияж, длинные темные волнистые волосы собраны в высокий пучок.

Я смотрю на него круглыми глазами, туго соображая.

Боже! Да он меня не узнал!

В зеленых глазах ни капли узнавания.

Это понимание колет обидой. И накрывает дичайшим облегчением!

Мне даже удается сделать вдох

- Считаете, что мне нет восемнадцати?

- А есть?

- Мне двадцать пять!

Он прищуривается и впивается взглядом в мое лицо.

Только сейчас понимаю, что творю полную ерунду!

Зачем общаюсь? Зачем что-то говорю?

Опять отворачиваюсь и делаю вид, что рассматриваю повреждение на машине. Хотя я, правда, совсем капельку припечаталась к черному внедорожнику.

- Давай так. Показывай права, и я тебя отпускаю, - кидает он мне по-деловому твердо и холодно. - Я спешу. Ментов вызывать не будем. Расстанемся полюбовно.

Я опять таращусь на него. Молча достаю свои права, не веря, что все так просто заканчивается. Вселенная явно сжалилась надо мной!

Протягиваю ему. Он забирает, впивается взглядом в документ, потом опять в мое лицо.

Собака в машине начинает скрести в окно, не давая соображать здраво.

В следующую секунду Лютов достает из кармана бумажник и выхватывает из него несколько купюр.

- Держи. Починишь свою тачку.

Я вскидываю голову и удивленно смотрю на него.

Да он издевается!

- Спасибо, - цежу, опять откидываясь в прошлое и вспоминая деньги, которые он мне оставил на прикроватной тумбочке, когда исчез из моей жизни. – Как-то сама оплачу ремонт.

Черт!

Он опять впивается в мое лицо.

- Мы нигде не встречались? – спрашивает он, цепко рассматривая меня.

- Нет.

- Уверена?

- На все сто! Не встречались!

Быстро разворачиваюсь и сажусь в машину с четким желанием быстро унестись отсюда как можно дальше и больше с ним никогда не встречаться!

3

Лиза

Мы с Настюшкой приезжаем в гости к моим родителям как раз к ужину. Нас усаживают за стол, не смотря на мои слабые протесты.

- Как там твоя ветклиника? – строго спрашивает у меня отец. – Еще не наигралась в Айболита, дочь?

Я шумно тяну в себя воздух. В обыденной жизни эти его «нападки» я воспринимала легко и отвечала ровно, но сегодня, после встречи с мужчиной из прошлого, который меня даже не узнал, я медлю с ответом и теряюсь.

К счастью, не узнал.

К счастью!

Осталось, чтобы он быстрее уехал из города и больше здесь не появлялся!

- Дорогой, хватит давить на дочь, - вступает в наш разговор мама, защищая меня. - Она ветеринар, смирись с этим.

Отец недовольно хмурится. Да, он хотел, чтобы я стала юристом. Либо, как минимум, удачно вышла замуж за сына его делового партнера, чтобы помочь этим самым ему увеличить сферы влияния и бизнес.

Обе миссии я с треском провалила. Но смогла выбороть возможность заниматься тем, что мне всегда было интересно – лечить животных.

Правда, моя клиника еле сводит концы с концами. Но это отцу знать не надо.

Бедственное положение дел в ветклинике такое, наверно, потому что я не человек бизнеса, а человек, который очень любит животных и их хозяев.

Когда я открывала клинику, в нашем городе не было ветлечебницы. У меня было жгучее желание – помогать животным, даже бесплатно.

В общем, с части бабулек с кошечками и собачками, которые еле сводят концы с концами, я не беру денег за лечение их любимых питомцев.

Наверно, это и есть причина того, что клиника находится на грани.

У отца, естественно, я деньги не прошу. И ни за что не попрошу.

- Что там Лютов? – недовольно кидает мой отец, и я вздрагиваю, как от разряда тока.

Вскидываю взгляд, и только сейчас понимаю, что вопрос адресован не мне, а моему старшему брату.

- Лютует, - кидает Саша с холодной усмешкой.

Мой отец поджимает губы и хмурит брови.

- Он не успокоится, - продолжает он недовольно.

- Успокоится, - следует короткий ответ.

Меня бросает в жар и в холод одновременно.

Нервно заправляю пряди волос за ухо и гоняю вилкой по тарелке кусочек спаржи.

Лютов – это воплощение дьявола! Его бешеный напор в бизнесе и беспощадная конкурентная борьба довела моего жесткого, бескомпромиссного отца до сердечного приступа, из которого он еле выкарабкался, но сильно сдал.

Все дела взял на себя мой брат – Буров Александр Вениаминович. Сейчас же он успешный бизнесмен и мэр нашего города.

Недавно они с Лютовым сцепились в бешеной схватке. Я даже дышать боялась рядом с близкими, не то что называть фамилию Лютов.

Его ненавидит вся наша семья.

Он – враг.

Если бы я когда-то знала, кто он, то ни за что не связалась бы с ним!

Ни за что! И ни при каких обстоятельствах!

Даже если бы он был последним мужчиной на этой планете!

Перевожу взгляд на Настюшку, которая болтает с бабушкой и с восторгом рассказывает, как ей нравится балет, на который я ее начала водить.

Ей пять. Она – мой ангел и моя любовь! Самое родное, что у меня есть.

Красивые зеленые глаза светятся от счастья. И в памяти сразу вспыхивают такие же зеленые глаза, только холодные и цепкие, со скрытой угрозой.

Одно неверное движение – и я попала!

Да, Лютов именно такой.

Жаль, что я узнала об этом слишком поздно.

Но ни капельки не жаль, что у меня есть такая замечательная дочь!

О которой я ему не скажу. Никогда!

Кидаю украдкой взгляд на папу. Он хмурит брови. Дамир Лютов выбил его из игры. Молодой, амбициозный, жесткий. Он прет напролом, пока не добивается своей цели.

Мой отец не смог смириться, что кто-то его переиграл.

Опять кидаю взгляд на дочь.

Никто не знает.

Мои родные даже не догадываются, чья дочь их обожаемая внучка и племянница.

Если бы узнали, был бы взрыв! Апокалипсис!

И я, конечно, этого не допущу.

Настюшка смеется, и я замираю, видя ее жизнерадостную улыбку. Невольно улыбаюсь ей в ответ.

Каким бы козлом не был ее отец, она – само чудо!

- Я слышал, он отель хочет строить рядом с нашим городом, - не успокаивается мой отец.

Я опять превращаюсь в слух и ловлю каждое его слово.

Лютов здесь собирается строить отель?!

Еще этого не хватало!

- Как собрался, так и передумает, - кидает мой брат.

- Он не отступит. Ты знаешь его. Его надо вытравить отсюда. Выдавить! – начинает кипятиться мой отец.

- Ну давайте всё-таки дела не за столом! – не выдерживает моя мама. – Ну в кои-то веки собрались, и опять одно и то же!

Отец сдается, а я так и сижу в оцепенении, осмысливая полученную информацию.

Лютов здесь надолго?

Надеюсь, нет!

И даже начинаю обдумывать пути «отхода», хотя бы на ближайшее время.

Через две недели я собиралась ехать на конференцию для ветеринаров в Москву. Заберу с собой Настюшку. Какое-то время побудем там.

Для меня сейчас главное – чтобы Лютов не столкнулся с дочерью. Сомневаюсь, что он хоть что-то заподозрит, тем более что он меня не вспомнил, но лучше перестраховаться.

Мои планы летят кубарем в тот момент, когда на следующий день в ветклинику заявляется он собственной персоной и застает меня там с дочерью.

4

Лиза

Я переодеваюсь в блузку и юбку, распускаю волосы и подхожу к стойке регистрации. Нина вбивает данные в базу, а я ее инструктирую. Буквально через десять-двадцать минут должен прийти мой сменный ветврач, который выходит по графику, а сегодня я его попросила выйти вне графика.

Я пообещала невесте моего брата сходить с ней в ресторан и составить компанию на дегустации блюд к свадьбе. В общем, мама тоже должна присоединиться, и дегустация плавно перетечет в совместный обед.

Мы с моей доченькой, если не ускоримся, то можем опоздать. Поэтому я перечисляю Нине, что надо сделать сегодня, и прошу ее, чтобы она врачу, который придет, передала мои просьбы.

В этот момент дверь в клинику распахивается, и в помещение уверенным шагом входит… Лютов.

Я в шоке впиваюсь в него взглядом. Кажется, что у меня обман зрения.

Но нет!

Вцепляюсь пальцами в стойку и тупо смотрю на него.

Черные брови сведены к переносице. Шаг уверенный, решительный. Он идет прямо на нас. Только сейчас замечаю, что несет на руках собаку. Большую. Черную. Добермана.

Это… странно. Выбивает из колеи.

- Собаке нужна помощь, - кидает он Нине. – Ветеринара сюда! – командует.

Она же зависает с открытым ртом и таращится на него. Да, она явно не ожидала увидеть Лютова не на фотографии в интернете, а вживую.

- Срочно! – припечатывает он рокочущим тоном.

Нина начинает заикаться. То краснеет, то бледнеет. И мечется взглядом между мной и Лютовым.

А я собиралась уходить!

В этот момент из моего кабинета бежит Настюшка. Вылетает к нам и вскидывает голову, смотрит на… Лютова.

- Мама, собачке плохо?

- Да, - машинально отвечаю.

Лютов мажет по ней равнодушным взглядом, а мое сердце испуганно дергается, как будто к нему приставили нож, и полоснут при любом неверном шаге.

Принимаю решения моментально. Прошу дочь пойти в мой кабинет, немного еще поиграть в игрушки. Тут же заслоняю собой ее и спрашиваю, что случилось.

Лютов удосуживает меня взглядом. Слегка прищуривается. Опасно и с недоверием.

- Ты, - припечатывает он.

- Я, - коротко киваю.

Надеюсь, это лишь узнавание, связанное со вчерашним инцидентом.

- Что с собакой? – спрашиваю.

- Врача зовите, - припечатывает он, явно не собираясь со мной общаться.

- Елизавета… - начинает Нина, испуганно поглядывая на меня.

Я же ее обрываю на полуслове и даю ей задание:

- Скажи, пожалуйста, Елене, чтобы забрала собаку. Я сейчас переоденусь.

Резко разворачиваюсь и ухожу в свой кабинет. В голове хаос из мыслей и страхов, которые одолевают. Беспощадно их прогоняю и надеваю на себя белый халат. Прошу Настюшку поиграть игрушками. Одну из ветеринарных сестер приставляю, чтобы она последила за моим ребенком, пока я осмотрю животное.

Всё это происходит без присутствия Лютова.

Но долго удача мне не улыбается. Когда я вхожу в осмотровую, он уже здесь.

У меня крохотная клиника. Если бы была больше, то я бы обязательно скинула этого «клиента» на другого врача. Но выбирать не приходится. Либо я принимаю пациента, либо перекину эту задачу на моего сменщика, к приходу которого собаки может не стать.

Мой профессиональный долг и жалость к бедному, несчастному животному, которому плохо, конечно, перевешивает.

- Подождите в коридоре, пожалуйста, - прошу Лютова ровно, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Надо пережить эти полчаса-час, и он исчезнет.

- Нет, - следует безапелляционный ответ.

Я сцепляю зубы, но не спорю. Хотя стоило бы.

Но я вовремя вспоминаю, что моя дочь… точнее, наша дочь… находится за соседней дверью, и в любой момент может выбежать. Надо ли мне, чтобы Лютов с ней пообщался? Рассмотрел ее такие же черные волосы, как у него, и такие же красивые зеленые глаза?

Мысленно чертыхаюсь, что называю его глаза красивыми. Но глаза моей дочери на самом деле очень красивые!

И нет, я не хочу, чтобы эти двое столкнулись! Поэтому молча пропускаю Лютова в осмотровую.

Пока я осматриваю животное и задаю его хозяину (или кто он ему) профессиональные вопросы, выясняя ситуацию, Лютов всё это время нависает, как коршун, контролируя каждое мое движение и шаг. Нервирует меня этим до чертиков!

- Вы мне мешаете, - строго говорю. – Можете… присесть на стул?

Он измеряет меня холодным взглядом. Впивается в мои глаза.

Боже…

У меня сердце делает кульбит, а потом колотится в грудной клетке, как загнанный зверек.

- Ты знаешь, что делаешь? – задает жесткий вопрос. – Не угробь собаку.

- Я знаю, что делаю, - таким же холодным, ровным тоном отвечаю. – Не угроблю, если вы мне не будете мешать провести осмотр.

- Хорошо, - припечатывает он.

Отходит. Садится. Широко расставляет ноги, упирает локти в колени и цепко следит за каждым моим движением тяжелым взглядом.

Я не привыкла так работать! Мне мои клиенты полностью доверяют. Никто не стоит и не сидит коршуном надо мной, пока я осматриваю животное.

По ходу он еще и расстреливает меня вопросами: «Где училась?», «Какой у меня опыт?», «Что делаю?». Еще и дает согласия на каждый мой шаг. От него просто фонит уверенностью, что я «никакой» ветврач.

Я сцепляю зубы и отвечаю на каждый вопрос холодно и сухо. Игнорирую волну возмущения, которую во мне поднимает Лютов.

Отхожу к столу, делаю пометки, параллельно даю распоряжения Елене, ветеринарной сестре. Когда она выходит из кабинета, Лютов сверлит меня взглядом и требовательно выдает:

- У тебя лицо знакомое. Где мы пересекались?

Страх подбирается и сковывает щупальцами. Я же его прогоняю.

- Мы, вроде не переходили на «ты», - черчу границу, устанавливаю дистанцию. – И нет, мы не виделись. Я вас не… не припомню.

Он усмехается. Если это можно так назвать. Уголок губ едва заметно дергается, но глаза остаются серьезными, холодными, цепкими. Хищными.

Продолжает прожигать меня, а я понимаю с каждой минутой, которую он цепко меня рассматривает, что меня спасет только чудо.

5

Лиза

Мое сердце испуганно замирает и в панике разгоняется, стуча в висках.

Не к добру.

«Не к добру это!» – орет мне внутренний голос.

И я не собираюсь с ним хоть куда-то идти. Упрямо смотрю ему в ответ.

Мой план с треском проваливается, когда из ресторана на скорости выбегает моя доченька.

Радостно подлетает ко мне и с воодушевлением кричит:

- Мама! Мама! Бабушка там такой толт класивый заказала на ужин!

Мое сердце обрывается и летит в пропасть. Лютов медленно переводит взгляд с меня на мою дочь и прищуривается. Опасно. Пугающе. Как будто у него в голове складываются пазлы, которым складываться нельзя!

Он возвращает взгляд ко мне. Впивается. Цепко, будто вырывает из меня признание.

Я шумно тяну в себя воздух и разрываю наш зрительный контакт.

Моя персональная катастрофа происходит прямо в этот момент, а я пытаюсь спасти крохи стабильности и твердой почвы под ногами.

Быстро опускаюсь перед Настюшкой на корточки и прошу ее:

- Беги к бабушке и попроси, чтобы она еще заказала торт и нам. Договорились?

Моя доченька радостно кивает и, как ураган, так же быстро убегает в ресторан, в котором, к счастью, задержалась моя мама.

Если бы она всё это видела, то схватилась бы за сердце. А потом ни за что не смогла бы умолчать эту информацию. Уже через десять минут о Лютове знали бы и отец, и брат.

Началась бы война не на жизнь, а на смерть.

Эту персональную войну я собираюсь закончить прямо сейчас.

Поэтому беру себя в руки и быстро поднимаюсь. Перевожу взгляд с закрывшейся за доченькой дверью на Лютова.

Смотрю прямо ему в глаза.

И мне страшно.

Его взгляд – бетонная стена, которая готова меня размазать за любой неверный шаг.

В нем – ничего хорошего. Предупреждение, чтобы была покладистой, иначе…

Что там «иначе», мне плевать!

- Хорошо, я сейчас, - холодно цежу ему ответ.

Мне страшно. Но я не собираюсь показывать ему этот страх.

Он из тех, кто за страх сожрет. А я собираюсь от него отвязаться. Отшить этого «мужчину» во что бы то ни стало!

Только сейчас вспоминаю, что рядом со мной стоит Полина, невеста моего брата. Она во все глаза глазеет на нас.

Злюсь на Лютова, что не мог подобрать более подходящий момент. Например, когда я была бы одна.

Но нет! Ему надо прямо сейчас! И плевать ему, что мне это не надо!

Поворачиваюсь к Поле. Вижу в ее глазах немой вопрос. Да что там вопрос! Там много, что она хотела бы прямо сейчас спросить.

Но мне надо лишь одно – чтобы она не рассказала об этом ни Сашке, ни моей маме. Ни, тем более, отцу.

- Я скоро к вам присоединюсь, - насколько могу, спокойно говорю ей.

- Хорошо, - отвечает она, стреляя глазами то в меня, то в Лютова.

Возможно, она его знает. Как минимум, видела фото в интернете. Ведь по его милости у нее было куча проблем с пансионатом.

- Маме и Сашке не говори, пожалуйста, - быстро прошу я ее шепотом.

- Тебя спасать не надо? – аккуратно спрашивает Полька.

Становится по-доброму смешно от ее заботы и тепло. Улыбаюсь ей ободряюще. Она беременна, куда уже ей меня спасать.

- Нет, спасать не надо. Я и сама могу спастись. Сейчас отошью этого… кхм… мужчину и присоединюсь к вам за ужином, - бодро шепчу ей на ухо, приобнимая.

У самой же всё внутри дрожит. Но я настроена решительно. Раз этот упертый мужчина не понимает с первого раза, что я не желаю с ним общаться, то придется более четко объяснить ему свою позицию.

Был бы от этого толк!

Боюсь, что любые мои объяснения в случае с ним не помогут…

Но я объясню! Сделаю всё, что в моих силах, чтобы он отстал раз и навсегда!

Отстраняюсь от Поли, вздергиваю подбородок и иду к черному внедорожнику Лютова. На него не смотрю. Но краем глаза вижу его прожигающий взгляд. Такой, будто он меня взял под прицел, и любой мой неверный шаг – расстреляет.

Обхожу внедорожник и сажусь на переднее сиденье. Сразу пристегиваюсь, чтобы занять свои руки.

Он садится за руль и заводит мотор.

В замкнутом пространстве в его присутствии становится тесно и будто нечем дышать, настолько подавляющая, мощная у него энергетика.

- Я тебя вспомнил, - припечатывает он, играя желваками.

Даже не смотрит на меня. Трогается с места, выезжая на дорогу. Я же вжимаюсь спиной в спинку сиденья. Ничего на это не говорю.

- Дочь-то чья? Надеюсь, ты не совершила такую глупость, родив ее от меня?

6

Лиза

Застываю от его вопроса.

Ну не козел ли!

Он кидает на меня тяжелый, как гранитная стена, взгляд.

- Дочь не твоя, если ты это спрашиваешь, - спокойно, с достоинством, ровно отвечаю я, хотя внутри всё дрожит и вибрирует.

Не его! А моя, и только моя!

- Ты уверена? Что-то есть похожее.

- На кого? На тебя? – вскидываю бровь и даже… немного смеюсь.

Это явно нервное, но я настроена во что бы то ни стало убить его подозрения на корню и отбить все его вопросы. А еще дать понять, что… Чтобы проваливал и больше не появлялся в моей жизни!

- Да, - припечатывает он.

- Дети все друг на друга похожи. Но чтобы на тебя?! Нет, конечно! Еще раз повторяю – она не твоя, - твердо говорю. – Хотя… Я вообще не должна тебе что-то объяснять.

Да, храбрюсь. Рядом с Лютовым нельзя иначе, даже если колени дрожат, как у испуганного зайца.

Он опять мажет по мне. Не по-доброму.

Что ему надо?

Мы останавливаемся на перекрестке на красный.

Под взглядом Лютова хочется распахнуть дверь и выскочить из машины, убежав от него куда подальше. Но не делаю этого!

Конечно, не делаю!

Перевожу взгляд перед собой и в эту же секунду замечаю впереди знакомый внедорожник. Тут же подаюсь вперед, наклоняюсь, начинаю копошиться в сумке. Это брат. Если он меня увидит в машине Лютова, то ничего хорошего из этого не получится.

Он его на дух не переносит.

Насколько я знаю, Лютов его тоже.

Но мне плевать, что там Лютов. Мне важно, чтобы наш с Настюшкой уютный мир на двоих остался таким же уютным!

Приподнимаю голову и понимаю, что внедорожника Сашки впереди уже нет. Выпрямляюсь, готовясь к серьезному разговору, у которого исход должен быть один – он меня больше не побеспокоит.

- Волосы перекрасила? – кидает Лютов ровно.

- Это мой родной цвет.

- Я тебя помню блондинкой.

На это ничего не говорю, но помню каждую деталь.

Блондинка, еще и с хищным каре. Что не сделаешь, чтобы вытравить воспоминания о болезненной первой любви, которая предала меня и размазала мою самооценку и веру в себя, как в женщину?

Мои волосы в тот период пострадали по полной: один поход в салон красоты, и я стала блондинкой с каре.

Сейчас у меня мой естественный цвет – шоколадно-каштановый и длинные волнистые волосы. В общем, как я люблю.

- Так лучше, - кидает он.

Я же удивленно на него смотрю. Потом спохватываюсь, беру себя в руки и перевожу взгляд на дорогу.

Одобрение от Лютова мне не надо. Мне надо, чтобы он оставил меня в покое.

- Почему промолчала, что мы трахались? – кидает он мне холодно.

Секунду медлю.

- Как-то забыла… - пожимаю плечами.

- Меня забыла?

Слышу удивление в голосе.

- Ну да.

Ухмыляется.

Ну да, конечно, какая женщина, в его понимании, способна его забыть?

- За идиота меня не держи, - кидает Лютов, кривя губы в хищной усмешке.

- Не держу, - невинно пожимаю плечами. – Лет много прошло. Ты… изменился.

- Да неужели?

- Постарел, - выдыхаю это и замираю.

Что я делаю? Дергаю тигра, точнее Лютова, за усы?

Мне надо поскорее от него избавляться, а не играть у него на нервах.

А я играю. Потому что он хищно прищуривается и опять кидает на меня каменный взгляд. Перестает ухмыляться. Впивается в меня цепко своими опасными зелеными глазами.

- Куда ты меня везешь? – спрашиваю слегка нервно.

- Пообедаем вместе, обсудим детали. Потом…

- Нет.

- Что «нет»? – цедит он.

Наверно не привык слышать «нет».

- Нет, обедать не буду. Я только с обеда. Да и времени у меня нет. Я… - обрываю себя на полуслове, потому что впереди вижу машину своего отца.

Опять быстро подаюсь вперед. Прячусь, делая вид, что поправляю высокие демисезонные сапожки на высокой шпильке.

- Ты от кого-то прячешься? – слышу недовольное в затылок.

- Нет.

- Проблемы с законом?

Проблемы с тобой! Но я их решаю.

- Опять врубилась в какую-то машину и прячешься? Или украла чью-то собаку, как в прошлый раз?

Поворачиваю голову и недовольно смотрю на него из своего укрытия. Он же сверлит меня в ответ, цепко рассматривая мое лицо.

- Нет. Ни то и ни другое, - холодно отвечаю.

Поднимаюсь, вижу, что машины отца уже нет, гордо вздергиваю подбородок.

- На совместный обед у меня времени нет… - начинаю я.

- Помощь какая-то нужна?

- В каком смысле?

- Ты спасла мою собаку. Отблагодарю. Какое-то оборудование в клинику? Или еще что-то надо?

Открываю рот и закрываю.

- Эмм… Нет, ничего не надо, - прихожу в себя.

Разве что оставь нас в покое!

Вместо этого спокойно говорю:

- Высади меня, пожалуйста, на остановке и попрощаемся навсегда. Претензий у меня к тебе никаких нет. Кидаться тебе на шею я тоже не собираюсь…

- Позже позвоню тебе, скажу, во сколько завтра тебя и твою дочь заберу.

- Что? – тупо переспрашиваю, хмуря брови.

- Отвезу вас в клинику и сдадим анализ на отцовство. Я должен получить официальное подтверждение, что она не моя.

- Что?! – выдыхаю с возмущением.

- Да, Елизавета. После твоей забывчивости я хочу точно знать, что твоя дочь не от меня.

Застываю в изумлении.

Страх щупальцами впивается в меня, но я ему не поддаюсь. Беру себя в руки во что бы то ни стало!

- Пфф! – фыркаю я. – Еще чего! Слишком много ты хочешь! Дочь не твоя. Никаких тестов делать не будем. Просто забудь обо мне!

Хватаюсь за ручку двери. К счастью, он как раз остановился у обочины.

- А будешь преследовать, напишу заявление в полицию, - строго ему говорю.

Знаю, что ему мои угрозы нипочем! Полицией Лютова не испугать.

Хлопаю дверью и убегаю к остановке, даже не оглядываясь.

***

Лютов

Мрачно гипнотизирую удаляющуюся фигурку. Даже не оглядывается.

7

Лютов

Откидываюсь в кожаном кресле, слушая отчет секретарши. Тру переносицу, продумывая дела на десять шагов вперед. Я здесь задерживаться надолго не собираюсь. Надо решить все вопросы быстро и улететь.

- Что со встречей с Волковым? – кидаю холодно своей секретарше в трубку.

- Он согласен встретиться завтра.

- Сегодня надо.

- Хорошо, переговорю с его секретарем еще раз.

- Дальше.

- Виссарионов на встречу не соглашается…

- Причина?

- Его секретарь говорит, что график плотный… - заикается моя секретарша.

Причину знаю. Буров против. Виссарионов подчиняется Бурову. Слишком хорошо у них деловые связи налажены.

Но мне похер. Я решу этот вопрос.

- Ясно. Разберусь, - кидаю в трубку. – Что еще?

В дверь короткий стук и появляется голова безопасника.

С Топорковым мы знакомы давно. В нем я уверен. Лишь поэтому он приближен ко мне.

Рядом я держу только тех, в ком уверен почти на сто процентов.

Но жизнь показывает, что на сто процентов я ни в ком не могу быть уверен. Только в себе.

- Да, - кидаю ему. – Входи.

Безопасник проходит и садится за стул напротив. Секретарь мне докладывает еще список встреч на сегодня и на завтра. Проходится по ключевым точкам на неделю.

Я не собираюсь здесь надолго задерживаться, поэтому решаю вопросы налету.

Кто юлит и уходит от переговоров, продавливаю другими путями.

Осложняет ситуацию лишь Буров. Но я всегда добиваюсь всего, чего хочу.

Ну и с девчонкой надо решить вопрос. Мне не нужны сюрпризы. Получу стопроцентную информацию, что ее дочь не от меня, решу все вопросы и уеду.

Отключаюсь и в упор смотрю на Топоркова.

- Что у тебя?

- На Лебедеву собрал информацию. Могу глубже копнуть, если понадобится.

- Давай, - киваю на папку.

Он кладет папку на край стола и подталкивает ко мне.

- Что-то интересное? – спрашиваю, открывая отчет и упираясь взглядом в голубые глаза и ангельскую внешность.

Красивая девчонка. Но меня мало волнует ее внешность. Никаких отношений. Просто выяснение обстоятельств.

- Дочь Бурова… - начинает безопасник, пожимая плечами. – Ты решил ее на мушку взять? Игру расширить?

Я каменею. Медленно перевожу взгляд с голубых глаза на Топоркова.

- Не понял, - цежу.

- Информацию по дочери Бурова с какой-то конкретной целью собираем?

- О чем ты говоришь? – рычу.

- Не знал? – удивленно вскидывает брови Топорков. – Елизавета Лебедева – дочь Бурова…

Сверлю его немигающим взглядом.

- Фамилия у нее от бывшего мужа осталась. Была замужем полгода, потом развелись со скандалом. Он ей изменял направо и налево. Видимо, она его за это и послала. Лебедев – сын бизнес-партнера ее отца. Слияние бизнесов не удалось, хотя планы у них были грандиозные.

Продолжаю сверлить безопасника немигающим взглядом.

Кровь по венам разгоняется и бурлит. Дочь Бурова.

Пиздец.

- Когда?

- Что когда?

- Замужем была?

- В девятнадцать.

- Ясно, - цежу.

- Дочь чья? Лебедева?

- Фамилия Бурова. Скорее не Лебедева. На него не записана. Отчество – Валерьевна.

Молчу. Перевариваю информацию.

Сказать честно – прибила.

Какого хера происходит?

Играю желваками. Пытаюсь свести все нити в одну.

Топорков так же пристально меня рассматривает. Видимо, впервые видит меня в таком состоянии.

- У тебя с ней что-то было? Или дочь твоя?

Сверлю его немигающим взглядом.

- Был секс?

- Был.

- Хм…

- Думаешь, Буров опустился бы до того, чтобы дочь под меня подложить? – цежу.

Ярость по венам разливается и бешено начинает нести кровь.

- Если он пошел на то, чтобы убрать твоих родителей и сестру, то не побрезговал бы подложить под тебя дочь, - серьезно сообщает Топорков.

Сжимаю челюсти.

Перевожу взгляд с безопасника на голубые глаза и мягкую улыбку.

Стерва с ангельской внешностью. Сучка, которую я накажу.

- По дочери что ещё узнал? – ровно кидаю. Цежу сквозь зубы.

Внучка Бурова, твою мать!

- Как я уже сказал, отец неизвестен. Отчество – Валерьевна. Но никаких Валериев в жизни Елизаветы замечено не было. По крайней мере по той информации, которую я успел собрать.

Блядь.

- Надо пробить.

- Есть подозрения?

- Да, что от меня.

Безопасник зависает.

- Это будет сложнее.

- Мне всё равно. Официальные бумаги должны быть. Либо неофициальные. Но я знать должен на сто процентов, что дочь не от меня. Или от меня.

8

Лиза

Мы с Настюшкой собираемся на скорости света. Слегка опаздываем, поэтому носимся по квартире, что вызывает у моей доченьки неописуемый восторг и довольный смех!

Я на ходу одеваюсь, чищу зубы, помогаю ей собраться.

Так, сейчас в садик, потом надо лететь в ветклинику, потому что первый пациент записан на самое утро.

Только выходим из подъезда, улыбаясь и спеша, чуть не врезаемся в… Лютова.

Стоит возле своего внедорожника и прожигает нас тяжелым взглядом.

Оперся бедрами на свою машину. Руки в карманах черных брюк. Сверху черный пиджак и черная рубашка.

Взгляд… Ничего хорошего не предвещает.

Я замедляю шаг, на секунду теряясь. По телу – испуганные мурашки. По коже – неприятный холодок. Сердце ускоряется и сбивается с ритма, а внутренние радары просто кричат об опасности.

- Здравствуй, - кивает он. - Садись в машину, - командует.

Взбешен, но держится. Вижу это.

- Зачем?

- Тест поедем сдавать.

И переводит взгляд на Настюшку. Она же хмурит лобик и насуплено смотрит на Лютова своими красивыми зелеными глазками.

Почему-то сейчас ее выражение лица опять же напоминает… его.

- Беги в нашу машину, - говорю ей мягко, насколько вообще могу в этой ситуации, и даже улыбаюсь дочери.

Пикаю брелоком сигнализации. Она тут же несется к нашей машине.

Перевожу взгляд на Лютова. Уже не улыбаюсь. Наоборот – собираю весь свой запас холодности, который у меня только есть.

- Ты опять? – воинственно спрашиваю.

- Да, - припечатывает. – И тебе лучше не сопротивляться.

Ха!

Обхожу его машину и быстро иду к своей, цокая высокими шпильками.

- Не рискуй, Лиза, - цедит он мне в спину.

Игнорирую. Быстро пристегиваю Настюшку в автокресле, захлопываю дверцу.

- Никуда с тобой не поеду! – шиплю Лютову и юркаю в автомобиль, завожу мотор.

Невольно ловлю на себе прожигающий взгляд исподлобья.

Он не верит. Он на самом деле не верит, что я не собираюсь плясать под его дудку и слушать каждый его приказ!

Быстро срываюсь с места и еду к воротам. Нервно кидаю взгляд в зеркало заднего вида.

Лучше бы не смотрела!

Взбешенный взгляд. Потом уверенный его шаг, и он уже в своем внедорожнике.

Охранник открывает ворота, а я прошу его:

- Анатолий Сергеевич, этот мужчина… - киваю на внедорожник сзади, - нас преследует. Можете его остановить? А лучше еще и полицию вызовите.

Мужчина лет шестидесяти обеспокоенно смотрит на черный хищный внедорожник и опять переводит на меня взгляд.

- Что смогу, то сделаю, Елизавета Вениаминовна, - кивает он.

Он – военный в отставке. Думаю, не испугается Лютова.

Обязательно на выходных угощу его кексами, которые мы с Настюшкой иногда готовим в больших количествах и угощаем ими его, девчонок в клинике, а также моих родителей.

Я рывком выезжаю из двора жилого комплекса, а охранник преграждает собой дорогу Лютову. Я ускоряюсь и мысленно ликую, что черный внедорожник где-то отстал. Ну не будет же он давить охранника!

Не совсем же он бешенный!

Надеюсь…

Привожу Настюшку в садик, получаю по ходу кучу вопросов от нее. Успокаиваю ее с мягкой улыбкой.

Когда моя доченька перестает хмуриться и с довольной улыбкой убегает в группу, я возвращаюсь к машине и уже более спокойно еду в ветклинику, хотя, если честно, меня до сих пор потряхивает.

Опять вспоминаю Лютова и его твердые распоряжения. А еще его пугающие глаза. В них – опасность.

Боже мой! Да что ж этот несносный тип портит мне жизнь!

Ну неужели нельзя в покое меня оставить?!

Останавливаюсь возле клиники и еще пару минут сижу в машине. Хмуро смотрю перед собой, вцепившись пальцами в руль.

Может, тест подделать? Теоретически это, наверно, возможно. А вот практически… Сразу вижу перед собой взбешенный взгляд опасных зеленых глаз. Хищник, который вышел на мой след и растерзает меня, как только я споткнусь и попадусь ему в лапы.

Жмурюсь, прогоняя Лютова из головы.

Не заставит!

Он не имеет никаких прав на мою дочь!

Без моего разрешения тест не сделают. А я не разрешу. Не дам добро!

Его это остановит?

Нет.

Но я очень надеюсь, что он всё же отстанет.

Привлекать тяжелую артиллерию в виде брата или отца, а то и обоих, я не хочу.

И пока не буду.

Очень надеюсь, что до этого не дойдет. Я хочу лишь одного – чтобы наш уютный, счастливый мир на двоих с моей доченькой не рассыпался под разборками Лютова и моих родных.

Я прекрасно знаю и брата, и отца. А еще я наслышана о бешеном нраве Лютова. Наслышана о том, как он идет к своим целям. Снося всё на своем пути.

Хочу ли я, чтобы моя дочь с ним общалась? Нет!

Хочу ли я, чтобы мы с ней попали под раздачу? Нет!

Не говоря уже о том факте, что ему она не нужна!

Он просто хочет убедиться, что к нему она не имеет никакого отношения.

И это не про желание иметь детей. Это про желание не иметь их, как минимум от меня.

Морщусь и злюсь.

А не пошел бы он к черту, этот Лютов!

Выхожу из машины, пикаю брелоком сигнализации и иду в свою маленькую, но уютную клинику. Нина сразу встречает меня воодушевленной речью, что вчера Дамир Александрович, ну тот, который «богатый, красивый бизнесмен с картинки», оставил оплату за лечение его собаки в десять раз больше, чем полагалось!

Скриплю зубами и злюсь на него даже за это!

Конфеты, которые нам оставляла Вера Ивановна, улыбчивая бабулька, куда приятнее, чем подачки от этого типа. Лучше бы в благодарность за спасение его собаки оставил бы нас в покое!

Нине ничего не говорю. Прохожу в кабинет, переодеваюсь. Руки до сих пор подрагивают.

Иду в осмотровую.

Возле дверей уже сидит мужчина лет сорока с котом. Он уже у нас не в первый раз. Приносит на лечение кошку своей мамы, потому что ей тяжело прийти самой. Я улыбаюсь, здороваюсь и приглашаю его пройти в помещение.

9

Лиза

- Нет! – выдыхаю я возмущенно и твердо, насколько это вообще возможно с этим мужчиной.

Он надвигается на меня и припечатывает:

- Да.

- Этого не будет! – стою на своем.

- Лиза, тебе лучше меня не злить. Иначе в бешенстве я не подарок.

- Вы и сейчас не подарок!

Он играет желваками, прожигая меня не самым добрым взглядом.

Да что уж там! Бешенным!

Поэтому не знаю, о каком гипотетическом бешенстве он говорит. Он и сейчас такой!

- Ты наверно что-то не поняла, - цедит он вкрадчиво. – Я не оставлю тебя в покое.

- Почему?

- Потому что я должен получить на руки бумагу, которая подтверждает, что твоя дочь не от меня.

Я стискиваю зубы. Злит он меня!

- Она не от вас! – цежу в ответ.

В осмотровую вбегает Елена, ветеринарная сестра, которая слегка опоздала.

- Ой, Лизочка, извини… - тарахтит она и осекается, застывая столбом посреди помещения и переводя испуганный взгляд с меня на Лютова и обратно.

- Выйдите! – командует Лютов, даже не глядя на нее.

Я же испепеляю его взглядом.

Даже не думала, что могу испытывать такие эмоции!

Хотя… Бывший муж меня выводил, только не на такие эмоции, а на неуверенность в себе, как в женщине. Козел!

Лютов тоже козел! Только из другой категории. Опасной…

Елена заикается и продолжает стоять. Лютов переводит на нее убийственный взгляд.

Этого достаточно, чтобы она всё-таки ретировалась и сбежала, прикрыв за собой дверь.

Я шумно тяну в себя воздух и на выходе выдаю:

- Хватит грубить моим людям!

- Хочешь, чтобы уехал?

- Конечно!

- Тогда собирайся и поехали. От тебя требуется лишь согласие на тест. Когда получим результаты, и тест, судя по твоим заверениям, окажется отрицательным, я исчезну из твоей жизни.

О да, как когда-то…

- Теста не будет.

- Почему?

- Потому что не будет.

- Чего ты боишься?

- Я? Ничего, - гордо вскидываю подбородок и упрямо смотрю в его опасно прищуренные глаза.

Он из тех, кто за слабость может продавить, раздавить и выбросить.

Я такую ошибку не совершу, даже если руки дрожат и зубы отстукивают.

- Она моя дочь? Да?

- Пфф! Нет! Сколько твердить?

- Тогда в чем проблема?

- В том, что она к тебе не имеет никакого отношения, - перехожу я обратно на «ты».

Пытаться держать дистанцию официальным «вы» с Лютовым не получается.

- Твои… просьбы неуместны, - продолжаю я серьезно. - Я не обязана тебе что-то доказывать. И не буду. Возить дочь по каким-то клиникам с каким-то мрачным мужиком я не буду. Пугать ее какими-то анализами – тоже! Поэтому тебе остается лишь поверить мне на слово.

Вижу, что ему всё равно на мои слова, поэтому добавляю:

- Поверь! Если бы это была твоя дочь, то я в тебя… кхм… вцепилась руками и ногами и требовала бы алименты, полное содержание ее и меня, затаскала бы тебя по судам, если бы ты отказался нас содержать… - виртуозно описываю то, что я бы сделала.

Нет, не сделала бы.

Но Лютову этого знать не надо.

Он хищно сверлит меня своими зелеными глазами.

- Впечатляющая речь, Елизавета. Но мне нужен тест. Я без него не уйду.

Я застываю, смотря ему в глаза.

Мои аргументы закончились. В голове судорожно мечутся мысли, что еще ему такого сказать, чтобы он отстал. Но, как назло, ничего придумать не получается.

Он же продолжает холодно сверлит меня своим взглядом, ожидая лишь один ответ - «да».

Дверь распахивается, и в помещение вбегает Елена с нашим охранником. Она решила не бросать меня в «беде», а вернулась с подмогой. Только эта подмога против Лютова даже по телосложению, как маленький котенок против матерого кота.

- Давай, Леонид, поговори с посетителем. Он на нашу Елизавету… наезжает.

Я кусаю губу. Становится смешно. Это нервное.

Я, когда нервничаю, могу и посмеяться. И разной ерунды наговорить. И разной ерунды наделать.

- Кхм… Извините, - начинает наш охранник.

Он у нас не рассчитан на таких, как Лютов, поэтому я его спасаю:

- Леонид, всё нормально, - примирительно говорю. – Дамир Александрович уже уходит…

- Нет, - твердо припечатывает Лютов.

Да что б его!

Выглядываю из-за его плеча и понимаю, что в дверь заглядывают… все!

Даже мужчина с котом.

- Мой ответ тоже «нет»! – шиплю ему.

- Тогда дам задание своему безопаснику, и он достанет тест.

- Это как? – теряюсь на секунду.

- Да, Елизавета. Я могу всё. Поэтому тебе лучше согласиться, иначе всё будет сделано без тебя.

В голове крутятся мысли, врезаются и подталкивают меня к ответу.

Прекрасно знаю, как всё делается в мире богатых и наделенных властью. Один щелчок пальцев, точнее – один его звонок кому надо, и у него на самом деле будет тест на отцовство, в котором черным по белому будет написано, что он – отец моей дочери.

Делаю глубокий вдох и выдыхаю:

- Хорошо.

- Хорошо? – приподнимает он бровь.

Не верит?

- Да, - выдыхаю. – Но на моих условиях. Первое из них – я должна вылечить кота, - киваю ему за плечо. – Второе – я не собираюсь дергать свою дочь из садика посреди дня…

Он сверлит меня прожигающим взглядом, как будто ищет подвох.

- Третье, - начинаю я, но он меня обрывает на полуслове.

- Во сколько дочь из сада забираешь?

- В пять.

- В пять заберу вас от детского сада, - припечатывает он.

Разворачивается и уверенным шагом идет на выход, даже не дослушав мои остальные условия.

10

Лиза

Мы сталкиваемся с Лютовым возле детского сада.

Если честно, я надеялась, что мне удастся что-нибудь придумать и удрать от него раньше, чем он приедет. Да, слабый повод для надежды, но как есть.

- Я вас жду, - кидает он.

- Знаете, Дамир Александрович, вы не дослушали мои условия, - начинаю я.

- Условия?

- Да.

- Вылечила кошку?

- Эмм… да.

- Вот и славно. Давай, веди сюда дочь, и поедем. Я спешу.

- Вместе не поедем, - кидаю сухо и серьезно.

- Не хочешь со мной в одной машине ехать?

В зеленых глазах насмешка. А еще - хищный прищур и предупреждение, чтобы я не делала неверных движений.

- Я не об этом. Так уж и быть, я сделаю тест, но я свою дочь отвезу сама в клинику, без тебя, - серьезно продолжаю.

- Нет, - коротко и четко.

- Иначе никак, - стою на своем.

Вздергиваю подбородок, выдерживаю его взгляд. Мы схлестываемся и смотрим друг другу в глаза.

В его – скрытая угроза и… злость.

В моем? Думаю, упрямство, вызов, желание отстоять свои условия до конца.

- Еще раз повторяю: ты сейчас идешь за дочерью, и мы едем в клинику. Без вариантов, Лиза, - припечатывает он.

Боже… Какой несносный тип!

- Я не собираюсь пугать своего ребенка!

- Так не пугай.

- Ты ее испугаешь! Своим видом и присутствием!

- Я буду душкой, - холодно припечатывает он.

Фыркаю. Потому что ему до душки, как до луны!

Продолжаю стоять и упираться. Аргументов никаких, кроме того, что я не дам согласие.

- Слушай, Елизавета, - цедит он. – Твое сейчас поведение красноречивее слов говорит, что ты ее родила от меня.

- Ничего подобного мое поведение не говорит!

- Говорит. И ты знаешь, я начинаю злиться. Лучше тебе меня не знать в злости. Веди дочь!

Я упрямо смотрю ему в глаза, продолжая «торговаться», параллельно обдумывая, как еще можно избежать всего этого бреда, который нам предстоит.

Даже подумываю подкупить врачей, подделать тест… Привлечь брата, чтобы решил этот вопрос?

Брата в последнюю очередь привлеку. Не хочу ему проблем. У него и так сейчас дел невпроворот. И проблем тоже предостаточно усилиями Лютова.

Но Лютову нипочем мои слабые аргументы и попытки «вести переговоры». Он одним махом все обрубает, доставая из кармана брюк мобильный.

- Сейчас я наберу начальника своей службы безопасности и дам задание всё выяснить. О тебе. О твоей дочери. О том, кто отец. И поверь, у меня завтра уже будет тест на руках. Если окажется, что я отец, а ты мне врала… - он многозначительно впивается в меня своими хищными зелеными глазами и заканчивает свою фразу: - То тебе не понравится.

- Зачем тебе это?

- Я уже говорил. Мне надо стопроцентное подтверждение твоих слов.

- То есть, что моя дочь не от тебя?

- Да.

Злит это очень сильно. Поджимаю губы, смотрю ему в глаза.

- Ладно, - выдыхаю я разозлено.

Резко разворачиваюсь и иду в садик.

Через полчаса мы уже входим в клинику. Я с дочкой приехала на своей машине. Хоть здесь я настояла на своем.

Лютов сразу дает распоряжения, жестко и командным тоном, как будто ему все тут обязаны. Ну либо настолько уверенный в своей власти и деньгах, что каждый по любому его щелчку пальцев будет нестись и выполнять каждый его приказ.

И всё именно так и происходит.

Я же хочу отсюда исчезнуть вместе с моей малышкой.

Я много придумала вариантов, как его обвести вокруг пальца, но ни один не выгорел. Он просто скала! Непробиваемый, упертый, прущий напролом тип!

И я всё еще не теряю надежды. Но так и вижу перед глазами Лютова, который в осколки разбивает наш с моей доченькой уклад жизни, начинает еще более ожесточенную войну с моей семьей. А именно это и будет. Потому что он такой. Танк, который всё сносит на своем пути.

Медсестра проводит нас в кабинет. Через пару минут сюда же заходит… Вера Ивановна. Я удивленно смотрю на нее. Не знала, что она здесь работает. Я часто лечу ее собаку, поэтому я с ней знакома.

Она оценивает меня, Настюшку и «каменного» Лютова.

Он с холодным прищуром следит за каждым ее движением.

В какой-то момент Лютову звонят, и он, кинув серьезный взгляд на экран мобильного, выходит, принимая звонок. Наверно, что-то срочное, раз он оставил нас наедине с медработником, а не нависает коршуном над нами.

Я нервничаю. Настюшка отходит в сторону и рассматривает плакат. Я же чувствую себя, будто приговоренной к казни. Кручу в голове, что обратно дороги нет. Он узнает. И что? Как будет дальше складываться наша с моей дочерью жизнь?

Оставит ли Лютов нас в покое?

Ну зачем ему дочь?

Это же очевидно, что она ему не нужна. Ему нужна стопроцентная гарантия, что это не его ребенок.

- Лизонька, деточка, что-то ты грустная очень, - говорит Вера Ивановна.

- Я не знала, что вы здесь работаете, - говорю я, силясь ей улыбнуться.

- Последние дни дорабатываю, - кивает она с мягкой улыбкой и хитринкой в глазах. – Это отец твоей доченьки?

Я слегка морщусь. Невольно. Просто не могу не морщиться при упоминании родства Лютова с моей дочерью.

- Понятно, - кивает женщина. – И он об этом не знает?

Коротко киваю.

- А ты не хочешь, чтобы узнал?

Еще раз киваю.

- Хорошо, - кивает женщина. – Открой рот.

Я замираю, смотрю на нее во все глаза.

- Вы не поняли… - начинаю. – Родство надо проверить у…

- Побыстрее, Лизонька, - подгоняет она меня с улыбкой и с хитринкой в глазах.

Я смотрю в добрые глаза пожилой женщины и не могу поверить.

Это спасение? Такой подарок судьбы?

Не могу поверить!

И да, я знаю, что это обман.

Обман во благо.

Во благо всех: меня, Настюшки, всей моей семьи. Да и во благо Лютова, если уж так разобраться!

Ему ребенок не нужен. Он это ясно дал понять.

Вот и не будет мучиться муками совести. Если, конечно, она у него есть.

11

Лиза

Даже представлять не хочу, что начнется, когда он узнает правду!

Представлять не хочу, но то и дело представляю.

Знаю, что надо будет всем сказать об отце Настюшки.

Даже представляю, как мама в шоке замирает, а отец краснеет от злости, начинает возмущаться и хватается за сердце. Слишком хорошо я помню его прошлый приступ, и как я его держала за руку, пока скорая неслась к нам.

То, как он проклинал Лютова даже когда был одной ногой практически на том свете. То, как просил Сашку отомстить этому «сукину сыну».

Что Лютов тогда сделал, я не знаю. Только по обрывкам фраз поняла, что он создал серьезные проблемы бизнесу моего отца. И, я думаю, добил бы, если бы к управлению не стал Сашка, мой брат.

Я сижу в гостиной у моих родителей и наблюдаю за Настюшкой, которая с улыбкой смотрит свой любимый мультик. Она – чудо и маленькое счастье!

Я ни на секунду не пожалела, что связалась с Лютовым когда-то. Да, была в шоке, когда узнала, кто он. Несколько дней ходила в ужасе, молясь о том, чтобы мой отец поправился.

Параллельно узнавала о Лютове все новые и новые подробности.

Жесткий, бескомпромиссный, безжалостный.

Он давит конкурентов, как мух. Находит слабые места и бьет прямо в цель. И бьет, и бьет, пока не уничтожит и не пойдет дальше.

По закону – не подкопаться. Но его манера ведения бизнеса жесткая и на грани добра и зла.

И единственное, за что я благодарна Лютову, это моя дочь.

Моя и только моя!

Мы встретились с Лютовым после моего развода. Горького и неприятного.

Мой бывший муж - тот, в которого я была влюблена со школы, оказался ничтожеством, имеющим всех женщин в округе.

Я согласилась на выгодный отцу брак лишь по одной причине – я была безумно влюблена в Никиту Лебедева. Он же меня не замечал. Но тоже дал свое добро на наш брак. Я увидела в этом проявление интереса к себе. Была уверена, что когда он меня лучше узнает, то полюбит.

Оказалось, некоторым людям лучше даже не пытаться быть вместе.

За полгода мои розовые очки разбились вдребезги, а мой недомуженек успел за это время поиметь почти всех моих подруг. Я потребовала развод, хотя все были против: и его отец, и мой. У них были грандиозные планы на совместный бизнес, который остался бы в семье.

Никита тоже топил за продолжение семейной жизни. Ему его отец пообещал новую тачку, если он уломает меня на продолжение семейной жизни. Как-то так.

Я отказалась. На разводе моя первая любовь обозвал меня «бревном в постели» и что со мной «изменять побежал бы даже монах».

Сказать, что мне было больно, ничего не сказать.

Я на папины деньги наняла хорошего адвоката, которому дала задание «отобрать у этого гада последние трусы»! Папа молча наблюдал. Понял, что браку дочери конец.

У моего бывшего муженька не оказалось практически ничего. Всё было записано на его отце. Но мне удалось кое-что отсудить. В общем, на эти деньги я и открыла свою ветклинику.

Лютов встретился на моем пути, когда я была особенно уязвима.

Мама входит в гостиную и устало опускается на диван рядом со мной, заставляя меня вынырнуть из моих воспоминаний.

- Как папа? – спрашиваю у нее.

Мама слегка хмурится, потом слабо улыбается.

- Что-то в последнее время сердце дает о себе знать, - говорит она. – Врач его уже осмотрел. Сказал, покой ему нужен. Но ты же знаешь отца! Попробуй его уговори полежать, отдохнуть. Но сейчас лег. Значит, плохо себя чувствует, хоть и бодрится.

Я коротко киваю, переживая за папу.

- Может, ему в санаторий? – спрашиваю с надеждой.

Ему лучше подальше быть, когда всё начнется.

- Он месяц назад был. Раз в год соглашается ездить, и то под нашим давлением, уже хорошо. Не уедет он никуда!

Я беру стакан с соком и нервно отпиваю.

По правильному мне надо бы было сообщить всем заранее о том, что у Настюшки объявился отец, но я тяну до последнего, как самая настоящая трусиха.

- Я и сама вчера пила капли от сердца, - продолжает мама. – А у меня с этим проблем никогда не было.

Хочется зажмуриться и сделать вид, что ситуации с Лютовым нет. Он не появился в моей жизни. Да и вообще, что он – не отец Настюшки.

В этот самый момент мой мобильный вибрирует входящим сообщением.

Я кидаю взгляд на телефон, лежащий возле моей руки, и замираю. На экране высвечивается сообщение из клиники о том, что результат анализа готов.

Пульс ускоряется и стучит в висках. В горле сразу же пересыхает. Паника разгоняет кровь.

Судорожно сглатываю и беру в руки мобильный, извиняясь перед мамой.

Она кивает и встает из-за стола, идет к Настюшке.

- Ну что, принцесса наша, - с любовью в голосе обращается к ней моя мама, - на балет вчера ходила?

- Да, - бодро отвечает моя малышка. – Хочешь, покажу, как я танцую?

- Давай, - смеется моя мама.

Я дрожащими пальцами открываю вложения в сообщении. Такое же письмо пришло Лютову. Я уверена. И он сейчас так же открывает и узнает правду.

Как быстро он мне позвонит и начнет взбешенно рычать на меня?

Через минут? Две?

А я…

Я не дам ему себя прогнуть и заставить плясать под его дудку!

Вложение, наконец, открывается, и я впиваюсь взглядом в результат.

«Вероятность отцовства 0%»

Я застываю и еще раз пробегаюсь взглядом по результату.

Не может быть!

Хочется расплакаться от дикого облегчения и от понимания, что Вера Ивановна помогла. Помогла несмотря на рычащего, отдающего приказы Лютова, при виде которого все дрожат от страха и бегут выполнять каждый его приказ.

Помогла сохранить мой секрет и сберечь мой уютный мирок, в котором моя малышка беззаботно счастлива. И я тоже счастлива в этом мире, в котором нет Лютова!

На всякий случай беру сообщение и пересылаю Лютову. Он мне оставил свой телефон «на всякий случай». Я думала, что этот всякий случай не наступит, но это именно тот момент.

12

Лютов

- Какие еще вопросы надо решить по этой земле? – серьезно спрашиваю у Ларионова, который приехал на участок специально для встречи со мной.

Медленно осматриваю территорию под будущий отель.

Буровы против. Что младший, что старший.

Мне плевать.

Когда-то у меня были грандиозные планы по расширению отцовского бизнеса вместе с ним, моим отцом.

После аварии, в которой погибла вся моя семья, планы резко поменялись, и я хочу мести.

Бизнес за эти годы вырос. Я, как машина, пашу так, как другим и не снилось. Пру напролом. Пробиваю стены головой. Сношу с пути тех, кто не со мной.

В моей команде такие же люди. Верные мне. Полностью заточенные под задачи бизнеса. Я им плачу большие бабки, и они их с головой отрабатывают.

В голове вспыхивает дочь Бурова. Стискиваю зубы и прогоняю это упрямое создание.

Она засбоила мои планы. Но не сильно.

Что бы она ни замышляла, это у нее не получилось провернуть.

Вопрос решен. Я иду дальше. К своей цели.

Топорков, начальник моей службы безопасности, стоит на пару шагов сзади. Он уже все пробил по участку. Хочу услышать мнение приближенного к власти человека.

То, что Буров вставляет мне палки в колеса, я знаю.

Меня это не остановит. Лишь заставляет подключать дополнительные силы и связи для того, чтобы выбить этот участок под строительство.

У них тут свой бизнес. Монополисты хреновы.

Я же разбавлю их монополию и отожму кусок.

Это один из этапов плана по потоплению бизнеса старого Бурова.

Когда-то он за бизнес спокойно убирал людей со своей дороги. Сейчас всё поменялось.

Ларионов заверяет, что всё под контролем. Вопрос с участком решится в ближайшие три-четыре дня. Буров повлиять не сможет. Всё решено выше, за границами города.

Я бы не был так уверен по поводу Бурова. Он не остановится. Но у меня всё продумано до малейшего шага и на этот случай.

Я получу участок. Это сто процентов.

Ларионов активно жмет мне руку и заискивающе улыбается. Деньги творят чудеса. Даже несговорчивые политики согласны на сотрудничество, если повышать цену.

Прощается, заверяет меня, что всё будет сделано лучшим образом, и идет к своей машине. Кидаю взгляд на удаляющуюся тучную фигуру. Он мечется между мной и Буровым. Решает, на какой стороне ему выгоднее остаться.

Буров тоже не идиот. Держит рядом с собой только проверенных непродажных людей.

Но иногда случаются проколы.

Это тот случай.

Топорков тоже стоит и молчит, пока Ларионов не садится в свою машину и не уезжает.

- Я пробил информацию по Виссарионову и Липкову.

- Что по ним?

- Виссарионов практически согласился сотрудничать. Липков завтра согласен встретиться.

- Хорошо. Что еще?

- По поводу Лебедевой, - говорит он серьезно. – Точнее, дочери Бурова.

- По ней что?

Мы с ней решили все вопросы.

Нервы она мне помотала. Настоящая заноза в заднице с ангельской внешностью, но с дерьмовым характером.

Несмотря на это, я получил то, что мне было надо. Заведующий клиники заверил, что с результатом всё чисто.

- Дочь твоя, - выдает мне Топорков.

Я застываю. Мягко говоря, не врубаюсь.

- О чем ты? – кидаю ему холодно.

- Ее дочь – твоя.

Я медленно перевожу взгляд на своего безопасника и упираюсь в него взглядом.

- Не понял, - цежу.

- Дамир Александрович, ты мне давал задание, чтобы я официально или неофициально, короче, любыми путями пробил, ты отец или нет. Так вот, сделано.

- Я это понял. Каким образом она моя? – рычу, начиная вскипать.

По венам кровь разгоняется, вскипая и превращаясь в лаву.

- Вот бумаги. Я подкупил медсестру в саду. Она предоставила биоматериал девочки. Так что результат точный. Вот.

Он протягивает мне бумаги. Я беру их и цежу сквозь зубы:

- Я возил Лебедеву с дочерью в клинику. Мне пришел ответ, что родства ноль.

- Значит, она обвела тебя вокруг пальца, - усмехается Топорков.

А мне, блядь, не до смеха.

- Вокруг пальца обвела? – цежу взбешенно.

- Это же Бурова. Подключила брата, отца. Да кого угодно. Подделали результат. Видимо, твою дочь, как козырь, держат до последнего.

Слушаю безопасника фоном. Сам же впиваюсь взглядом в бумагу, на которой написано «Вероятность отцовства составляет 99,99 процента»

Сучка.

Мелкая голубоглазая стерва, дочь врага, которая ведет свою игру вместе со своим папашей.

Думает, что обвела меня вокруг пальца?

Как бы ни так!

Получит по полной! Раз не захотела по-хорошему.

Резко разворачиваюсь и иду к своей машине. Взбешенно кидаю водителю:

- Поедешь с Топорковым. Дай ключи.

Он отдает мне ключи. Я сажусь за руль, завожу мотор и срываюсь с места, поднимая клубы пыли.

Несусь к ней. По уже знакомому адрес. Мне на нее всё нарыли. Вплоть до квартиры, в которой она с дочерью живет.

Блядь! С моей, блядь, дочерью!

Адреналин и ярость подкидывают, заставляют вдавливать педаль газа в пол и нестись по вечерней трассе на бешеной скорости.

Через полчаса уже стучу кулаком в ее дверь.