Бывшие. По осколкам наших судеб

Глава 1

Алиса

В пустынном гулком коридоре отчётливо слышны мои торопливые шаги. Я ужасно опаздываю. И ужасно этого не люблю. Отсутствие людей смущает. Вдруг я вообще перепутала дату? Ещё и вывеску не успели повесить… Но вот я дохожу до конца коридора и слышу гомон толпы.

Выдыхаю с облегчением, когда вижу, что все в сборе и ничего ещё не началось. Мои новые коллеги, с которыми мне только предстоит познакомиться, немного неловко разглядывают фуршетные столы, а я устремляюсь мимо них, ближе к импровизированной сцене.

– А он хорош! Жаль, что женат… – слышу совсем рядом завистливый женский голос.

– Жена не стенка, подвинется! – со смехом отвечает второй.

– Да ты только посмотри на неё! Таких не бросают!

Пробираясь сквозь толпу новых коллег, я не сразу вижу, о ком идёт речь. Встаю в первом ряду, выдыхаю с облегчением – успела! – и…

– Уважаемые коллеги! – громко объявляет заведующая отделением. – Поздравить вас с открытием клиники прилетел сам владелец! Прошу любить и жаловать – талантливейший хирург современности, добрейшей души человек, Антон Михайлович Богданов!

С широкой улыбкой к моей непосредственной руководительнице выходит красивый молодой мужчина в стильном дорогом костюме. Он… ничуть не изменился, только возмужал.

– Дорогие друзья! Не передать словами, как я счастлив и горд наблюдать вас сегодня в этом зале! – говорит он, взглядом сканируя толпу.

До дрожи знакомый голос действует на меня подобно медленному яду. Разрушает. Разъедает внутренности. Сердце пропускает удар. Уши закладывает. Чувствую, словно задыхаюсь. Пячусь задом и молю только об одном: только бы не заметил!

– Алиса? – безошибочно узнаёт меня, едва наши взгляды пересекаются, и я, словно застигнутая на месте преступления, замираю, глядя в знакомые до боли глаза своего бывшего. Того, кому разбила сердце. Единственного, кого любила. – Ну точно! Алиса Ковалевская!

Антон внимательно осматривает меня. Кожа будто воспламеняется под его обжигающим, раздевающим, нахальным взглядом. Хочется прикрыться. Но вздрагиваю я совсем по другому поводу.

Рядом с ним неслышной тенью вырастает красивая молодая женщина. Его жена. Великолепная брюнетка с салонной укладкой и платьем из последней коллекции одного именитого модного дома.

Она касается его руки, но Антон, кажется, даже не обращает на это внимания, продолжая смотреть на меня. Его губы дёргаются в усмешке. Мне чудится в ней и намёк, и обещание. И я вдруг ясно понимаю, что работать с ним будет непросто. Если вообще получится.

Он не забыл нашего прошлого. Не простил моего ухода. И будет мстить, ведь теперь у него есть для этого все возможности. Он – владелец новой клиники, куда я устроилась работать буквально накануне её торжественного открытия.

***

Ещё две недели назад ничто, как говорится, не предвещало ни этой встречи, ни жизненных перемен, к которым я оказалась абсолютно не готова. Как обычно приехала на работу и заступила на дежурство. Даже, как сейчас помню, испытывала облегчение от того, что целые сутки мне не придется возвращаться домой. В новый дом, куда я не так давно переехала из своей небольшой квартирки, приняв предложение съехаться от своего мужчины.

Возможно, профессия наложила свой отпечаток на мою жизнь, но больше всего я любила порядок и организованность, а переезд, на который я согласилась, скорее, чтобы не остаться одной, нежели из огромного желания перейти на новый уровень в отношениях с Сашей, принёс много перемен.

Я никогда не любила перемены. Более того, перемены чаще пугали меня. В детстве любые перемены оказывались хуже предыдущих, поэтому, когда я выросла, я начала тщательно планировать свою жизнь на годы вперед. Конечно, судьба попутно вносила свои коррективы. Иногда приятные, иногда травмирующие, но приносящие опыт, из которого, так или иначе, складывается вся наша жизнь.

В тот день, когда моя жизнь снова переменилась, за окном ярко светило солнце. Я смотрела на больничный парк через старое окно и думала, как долго смогу убеждать себя, что смогу жить с Сашей под одной крышей. Мы прожили вместе меньше месяца, а меня уже раздражало почти всё. Я начала замечать в нём столько бесящих деталей, неведомых мне до переезда, что, казалось, однажды просто не смогу удержать их в себе и лопну.

Именно тогда в отделение поступила Нина, десятилетняя дочь главы администрации нашего города. Главврач лично осматривал юную пациентку, после чего меня вызвали в операционную для проведения вполне рядовой лапароскопической аппендэктомии. Но едва я взглянула на её показатели и бегло прочитала историю болезни, как поняла, что диагноз неточен.

Задала пациентке ряд наводящих вопросов и скомандовала коллегам:

– Готовимся к полостной операции, живо!

– Но ведь Геннадий Романович сказал…

– Вы видите здесь доктора Ткач, Ольга Олеговна? – спросила я у операционной медсестры. – Давление падает слишко быстро. У нас острый осложнённый аппендицит с перфорацией. Полостная операция сэкономит время и позволит быстрее справиться с последствиями разрыва.

Больше со мной не спорили. Всё необходимое подготовили быстро.

– Ничего не бойся, – улыбнулась я Нине. Несмотря на маску, плотно закрывающую моё лицо, она распознала мою улыбку и улыбнулась в ответ. – Скоро будешь как новенькая!

Глава 2

Антон

– Милый, всё хорошо?

– Да-да, всё просто прекрасно, – задумчиво отвечаю жене, не сводя взгляд со своей бывшей.

Алиса Андреевна, мать её, Ковалевская. Сука, испортившая мне всю жизнь.

– Ай, больно! – шипит Софья. – Ты слишком сильно сжал руку, отпусти!

Тяжело вздыхаю и разжимаю хватку. Бросаю глухо:

– Прости.

Моя жена Софья обиженно поджимает губы, но тут же вынужденно улыбается. Потому что иначе нельзя. Ведь мы сейчас находимся под пристальным вниманием сотен людей. Мы открываем филиал клиники в Саратове, и это большое событие. Все стремятся меня поздравить, я улыбаюсь каждому в ответ, но не чувствую ни малейшей толики счастья. Потому что “Клиника семейного здоровья доктора Богданова” только считается моей. По документам же всё оформлено на Софью. Чёрт бы побрал её папочку с непременным условием брачного контракта!

Кроме того, мой взгляд то и дело соскальзывает на Алису, которая тихой тенью стоит неподалёку и, кажется, отчаянно желает уйти отсюда. Как она умудрилась попасть в мою клинику? Это очень интересный вопрос.

Каждый раз, когда я вижу её хрупкую тоненькую фигурку, меня окатывает волной гнева. Слепого и беспощадного.

Я так её любил. Так жаждал быть с ней. И она была моей, недаром мы встречались с самого первого курса. Я думал, что так будет всегда, но внезапно она уехала. И мне снова пришлось ждать, надеяться, что она вернется.

Как она говорила? “Давай проверим свои чувства?” Мне и тогда показалось это бредом, но я промолчал, надеясь на её благоразумие.

А потом Алиса просто исчезла. Так, словно её и не было. Словно она мне приснилась.

А теперь я вижу ее, стоящую в толпе людей, пытающуюся скрыться от меня.

Сухо усмехаюсь. Ну уж нет, дорогая, когда-то ты растоптала моё сердце. И теперь я верну тебе всё сполна.

Как там говорится? Месть нужно подавать холодной? Это именно тот случай.

– Ты сегодня слишком рассеянный. Соберись, – слышу ровный голос супруги.

– Да, прости, милая, – привлекаю Софью к себе и целую еë в щëку.

Сегодня она снова придëт ко мне ночью, я уверен в этом. Желая близости, как она это называет. А я не помню момента, когда я с удовольствием трахал её.

Мельком оглядываю свою жену. Её можно назвать идеальной. Обладательница хорошей фигуры и красивого лица, дочка знаменитого пластического хирурга, она сдержанна, элегантна и умеет подать себя. Настоящая светская леди, связи которой простираются далеко за пределы России.

Даже занялась благотворительностью. Таким образом оказывает финансовую поддержку тяжелобольным людям, которых мы лечим в своих клиниках. У Софьи вся жизнь расписана наперёд, всё улажено. И у меня тоже.

Обнимаю её за талию, а Софья жмётся ко мне. Янтарные глаза в обрамлении пушистых ресниц вспыхивают едва сдерживаемым желанием.

– Дорогой зять, – с широкой улыбкой подходит ко мне Яков Самуилович, отец Сони. Похлопывает меня по плечу и произносит:

– Поздравляю с очередной открытой клиникой! Вы с Сонечкой большие молодцы!

– Спасибо, Яков Самуилович! – широко улыбаюсь ему в ответ.

“Чёртов ублюдок”.

Его поздравление звучит как насмешка. Вся сеть клиник записана на Софью, я же здесь просто номинальное лицо, которое, конечно же, не лишено таланта.

– Надеюсь, что дальнейшая судьба филиала клиники будет такой же, как и у остальных наших “детищ”, – вновь похлопывает меня по плечу Яков Самуилович.

Мне хочется сбросить его наглую руку, но я лишь улыбаюсь.

Конечно, я удачно женился. С этим трудно поспорить, учитывая, какая Соня красавица, как сильно меня любит и какая за ней власть стоит. Но я всё же тешу себя надеждами, что когда-нибудь открою собственную клинику, хозяином которой буду не только номинально, но и по документам.

Сильнее сжимаю талию Сони, целую её в щёку. Почти автоматически.

И хочу быстрее закончить этот фарс. Везде так много незнакомых радостных лиц, что меня почти тошнит от этого. Хочется напиться и забыться.

Но, конечно же, сделать мне этого не дадут.

***

Уже вечером, когда мы с женой заходим в свой стильный гостиничный номер – президентский люкс, она обнимает меня и шепчет:

– Антон…

Я знаю, что значит этот шёпот. Она хочет близости, истосковалась по моей ласке. Но я лишь отцепляю от себя её настойчивые руки и нежно произношу:

– Дорогая, давай я приму душ и немного выпью. Устал.

– Да, конечно! – быстро подхватывает Соня, улыбнувшись мне. – Только, может быть, ты выпьешь после?..

Вяло киваю головой и быстро прохожу в ванную.

Она сама ненавидит заниматься сексом, не помывшись, не почистив зубы. Мы спим в темноте, в миссионерской позе. Её раздражают мои стоны. Мы не трахаемся, мы, по её словам, занимаемся любовью.

Соня всегда сдержанная. Чистая. Благородная. Даже в постели, кажется, что она приносит себя в жертву.

Глава 3

Алиса

Утром, в первый рабочий день, меня трясёт. Всё буквально валится из рук. Выкладывая на Сашину тарелку яичницу, я неловко дёргаю рукой и едва ли не переворачиваю горячий белок с жидким желтком на себя.

– Что-то ты сегодня разнервничалась, – замечает мой… мужчина. – Мандражируешь перед выходом на новую работу?

– Немного, – говорю ему.

Безбожно вру. Я боюсь выходить на работу. Внутренне содрогаюсь перед встречей с Богдановым. Хотя умом-то я понимаю, что птица такого высокого полёта вряд ли проверяет сам лично каждого сотрудника. Если верить интернету, у Антона теперь сеть клиник. Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Смоленск, Самара… теперь вот и Саратов… куда ему следить за всем самостоятельно? Наверняка в главных врачах ходят настоящие профи, светила медицины, на которых Антон может полностью положиться. А надеяться, что он останется из-за меня… глупо и нелепо.

Однако я всё равно переживаю. И хочется встретиться с ним в менее официальной обстановке, и боязно. Не могу даже представить, каким человеком он стал, на что пойдёт лишь бы отыграться надо мной за то прошлое, о котором мне никогда не хотелось вспоминать.

Казалось, оно растворилось во времени, унесло всю боль и слёзы. А теперь снова предстало передо мной во всей своей неприглядной красе.

– Всё будет хорошо, вот увидишь, – говорит Саша, поднимаясь. Забирает у меня сковородку и лопатку, бегло целует в лоб. – Ты самый лучший хирург, никогда в этом не сомневайся. Они будут трижды дураками, если не вцепятся в тебя, Лисичка.

Я улыбаюсь мужчине. Мне бы его уверенность!

– Спасибо за поддержку, Саш.

– Ну что ты, родная, я всегда с тобой. И всегда – за тебя.

Он тянется ко мне губами, и я позволяю ему это. Позволяю начать поцелуй, углубить его. Не чувствую абсолютно ничего. Нет огня. Нет даже малейшей искорки. Там, где выжженная степь, больше не отыскать чувств, как не старайся.

– Буду собираться, – говорю, стоит Саше сделать крошечную паузу. – Не хочу опаздывать в первый рабочий день.

– Конечно, солнышко, – улыбается он, старательно не замечая подвоха. Ненавижу себя за то, что позволяю ему любить, так сильно, за нас двоих, тогда как сама я не испытываю ни малой толики этого чувства. Пустыня в моей душе просто не может расцвести вновь.

Устроившись в душном салоне, моментально начинаю жалеть о броском макияже. Идиотка, просто круглая идиотка! И зачем вырядилась? Перед кем собралась красоваться?

С досадой ударяю по рулю и завожу машину. Пытаюсь, но двигатель издаёт странный свист и отказывается работать.

– Прости, – бурчу себе под нос. – Машинка, давай не сегодня, ладно? Не подводи меня!

Саша давно предлагал сменить мне авто, но я упиралась. Эту машину я купила сама, поддержанную, старенькую, но я копила на неё так долго, откладывая каждую копеечку с подработок. Точнее, не на неё… Но это уже совсем другая история.

Маленькая пежошка пришла ко мне в ужасном состоянии, но отвлекла своими бесконечными проблемами от моих собственных. Занимаясь её ремонтом, я забывалась, выходила хоть ненадолго из скорлупы своего необъятного горя. А теперь, наверное, просто не могла предать верного железного “друга”.

После пяти минут мольбы она наконец заводится. Довольно фырчит, пока я изучаю себя в зеркале. Макияж не поплыл, и я выдыхаю с облегчением. А потом торопливо убеждаю себя, что Богданова я в клинике не увижу, а наряжалась – чисто для себя.

Собрав все, даже отродясь не существующие пробки, я паркуюсь у свежеотремонтированного здания клиники, под знаком “Только для сотрудников”. Смотрю на часы и поджимаю губы. Рабочий день начался ровно две минуты назад. Влетаю в просторный холл и тут же врезаюсь в сильное и горячее мужское тело.

– Извините, – бормочу я. Поднимаю глаза и натыкаюсь на насмешливый взгляд своего бывшего. – Добрый день.

– Не такой уж он и добрый, если все мои сотрудники возьмут в привычку опаздывать, – говорит он.

– Пробки, простите, – пожимаю я плечами. – Вам ли не знать, что это такое, Антон Михайлович. Уж в столице этого добра как грязи!

– Если выезжать заблаговременно, никакие пробки нестрашны, Алиса Андреевна, – с задором отвечает он. – На первый раз, так и быть, прощаю, но впредь попрошу не опаздывать. Ровно в восемь я, как правило, провожу пятиминутку с отделом хирургии. В ближайшие три месяца все хирурги этой клиники ровно в 8:00 должны сидеть за круглым столом в конференц-зале, учтите это.

– Учту, – серьёзно киваю ему. – Этого больше не повторится.

Я осторожно обхожу мужчину и иду по длинному коридору в направлении лифтов. Не слышу его шагов за спиной, поэтому вздрагиваю, когда он гаркает над самым ухом:

– Наденете форму позже, все ждут только вас.

– Как скажете, Антон Михайлович, – сухо произношу я, задерживая дыхание. Из трёх лифтов распахивается именно самый маленький. Да что ж так не везёт!

– Прошу, Алиса Андреевна, – шутливо отвешивая реверанс, указывает на него доктор Богданов. – Карета подана.

Я вхожу внутрь и поворачиваюсь лицом к выходу. Следом заходит Антон. Нажимает кнопку нужного этажа левой рукой. Стоит ко мне лицом, буравя меня тяжёлым взглядом.

Глава 4

Антон

Утром я собираюсь на работу в приподнятом настроении. Сам не понимаю почему, но сейчас меня даже лицо Сони не слишком раздражает.

Она, в общем-то, тоже довольна. Наверняка прошедшая ночь доставила ей ни с чем несравнимое удовольствие.

Целую её в щеку:

– Милая, буду поздно. Сама понимаешь, нужно налаживать новые связи, знакомиться с сотрудниками и выстраивать с ними отношения.

Соня довольно кивает. Аккуратно, оттопырив мизинчик, попивает кофе, сидя в своём кресле. Ни дать ни взять – принцесса на горошине, смотрящая на всех свысока.

– Конечно, любимый, – щебечет она с улыбкой. – Я понимаю, насколько это важно.

Мне хочется сказать ей, что если бы она понимала меня, то поддержала меня в стремлении создать что-то своё, а не быть хозяином клиники лишь номинально и просто торговать лицом.

Хочется ответить, что в гробу я видел наши рафинированные отношения. “Милая, любимый, дорогой…”

Тьфу.

Но я лишь безмолвно улыбаюсь ей и выхожу из кухни. Не позволю ей испортить мне настроение.

А то, что в голове всплывает далёкий образ Алисы, когда я выхожу из дома, то это ничего. Это всего лишь из-за мести.

Её, как говорится, нужно подавать холодной.

***

Проклиная чёртовы пробки, высматриваю Алису на работе. Ничего не могу поделать с собой, взглядом обвожу длинные коридоры клиники.

Она опаздывает. Или, может быть, сбежала? Несмотря на то, что опоздала она всего лишь на несколько минут, всё во мне цепенеет от жаркой ярости и какого-то странного… страха?

Нет, она не может так поступить. Я, блядь, найду её везде. Потому что теперь у меня есть её личное дело в отделе кадров.

Первым делом я забираю его оттуда. В итоге из первых уст узнаю, что она всё же не подала заявление.

Улыбка расползается на моих губах. Хорошая девочка.

Но папку с личным делом я всё-таки прихватываю с собой.

Едва успеваю выйти в просторный холл больницы, как в меня тут же врезается тонкая девичья фигурка. Ноздри тут же обволакивает сладкий запах, и я невольно втягиваю его, чувствуя, как от удовольствия ёкает сердце, а мурашки ползут по спине.

О нет… Я больше не позволю ей играть со мной!

Натягиваю на лицо добродушную улыбку и даже умудряюсь мягко пожурить Алису за опоздание. Она чувствует себя не в своей тарелке, и от этого моё настроение улучшается.

Правильно, дорогая, нервничай. Это только начало нашего удивительного сотрудничества.

***

Наше столкновение в лифте оказывается на удивление удачным. Я чувствую волны напряжения, исходящие от Алисы. Вновь вдыхаю её неповторимый запах, который снился мне уже очень давно. Член каменеет, и я чувствую, как меня охватывает гнев.

Я был ей не нужен. Она оставила меня, ушла. И теперь пожалеет об этом. Я превращу жизнь этой суки в ад.

Так я настраиваю себя, стоя рядом с ней. Сжимая кулаки и едва останавливая себя от желания схватить Алису за шею. К счастью, у меня получается обуздать свой порыв и дать ей уйти.

Собрание в конференц-зале проходит гладко. Я постепенно знакомлюсь со своими подчинёнными. Некоторые дамы скользят по мне откровенно заинтересованными взглядами. Их не слишком интересует то, что я женат.

Некоторые подобострастно мне улыбаются, отчего я вновь ощущаю прилив злости.

Терпеть не могу подхалимов. С такими у меня разговор короткий.

Когда очередь доходит до Алисы, впиваюсь в неё испытующим взглядом. Мне интересно, что она скажет, ведь её личное дело я до сих пор не изучил.

И когда она почти скороговоркой выпаливает, что не замужем и детей у неё нет, испытываю почти физическое удовольствие.

Всё-таки есть справедливость на свете.

***

День пролетает быстро. Дела требуют моего внимания, как и сотрудники, которые время от времени заходят в кабинет, чтобы решить свои проблемы. Операций, требующих моего присутствия, пока нет, так что в первый рабочий день в новой клинике мне удаётся свободно выдохнуть.

Уже вечером Соня звонит, не переставая, чем неимоверно раздражает меня. Ну всё же было хорошо, чего ей ещё от меня нужно?

– Да, дорогая, – холодно произношу, наконец потеряв терпение, когда она звонит уже раз в десятый.

– Прости, что беспокою. Хотела напомнить, что у нас сегодня выставка. Там соберутся важные люди, готовые пожертвовать большие суммы на развитие нашей клиники, в частности, на некоторых тяжелобольных.

Глубоко вздыхаю, пытаясь унять раздражение.

Она, конечно, права. И большая молодец, потому что делает огромную работу. Поэтому сейчас я удерживаю все едкие слова, вертящиеся на языке, и ровным тоном отвечаю:

– Да, конечно, буду через час.

– Я приготовила белоснежную рубашку и смокинг. Тебе нужно выглядеть блестяще.

Глава 5

Алиса

Пока крашусь перед зеркалом в ванной, Саша тихо пробирается внутрь и начинает целовать мою шею. Его руки скользят под шёлковый халатик, отлаживают ягодицы…

– Саш, не сейчас, – хмурюсь я. – Опять опоздаю.

– Я подвезу тебя, Лисичка, – обещает он. – Ты не опоздаешь ни на секунду…

– Я уже вызвала такси, Саш, – говорю, поджимая губы. – Прости. Не хочу опаздывать. Это правда очень важно для меня.

– Понимаю. Новая работа, все дела… – разочарованно протягивает мужчина. – Ладно, собирайся. Не буду тебе мешать.

Он оставляет меня одну, и я заканчиваю сборы. К моменту, когда звонит таксист, я полностью готова. Надеваю туфли и кричу:

– Саш, я ушла! До вечера!

– Заберу тебя в восемь! – отзывается он, и я ухожу.

К клинике я подъезжаю заблаговременно. До пятиминутки Богданова ещё больше двадцати минут. Этого времени мне как раз хватит, чтобы переодеться и не столкнуться с ним.

Но, когда створки лифта уже закрываются, я слышу его голос:

– Подождите меня, пожалуйста! – и мысленно чертыхаюсь.

Можно, конечно, сделать вид, что я не услышала, но не хочу усугублять. От этого никому не будет проще. Лучше не будет. А потому зажимаю кнопку открытия дверей и натыкаюсь на взгляд своего бывшего.

– Ба, – протягивает он, деланно глядя на часы. – Доктор Ковалевская почтила нас своим своевременным присутствием!

– И вам доброе утро, Антон Михайлович! – стараюсь быть вежливой. – Смею напомнить: я опоздала лишь единожды. И всего на пару минут.

– Вижу, вы прислушались к моему совету? – переводит он тему. – Не приметил на парковке вашу тарантайку.

Вот же придурок! Так и сияет от самодовольства, отчего я всё больше закипаю.

– Пришлось отправить её на небольшой ремонт. Спасибо за беспокойство, скоро она будет на ходу, – ослепительно улыбаюсь ему. – Не переживайте, я поняла, что вам неприятно её лицезреть на парковке клиники, поэтому впредь буду парковаться где-то поблизости. И ещё: сколько я должна вам за эвакуатор?

– Алиса Андреевна, ничего вы мне не должны, – мягко смеётся Антон, и внутри меня словно разливается горячее олово. – Считайте это небольшим приветственным подарком. Как хороший руководитель, я забочусь о своих сотрудниках. А как мужчина, никогда не против позаботиться о привлекательной женщине.

В этот момент лифт останавливается на этаже хирургического отделения и створки плавно разъезжаются в стороны.

– А как к вашим пристрастиям относится ваша супруга? – выплёвываю я и выхожу первой.

Чувствую пронзительный взгляд, обжигающий покачивающиеся от быстрых шагов бёдра. Слышу ускоряющиеся шаги.

– С пониманием, – говорит Богданов со злостью. – Ей всегда бесконечно жаль, когда о другой женщине не в силах позаботиться её мужчина!

Чёртов мудак! Крепко сжимаю зубы, чтобы не вступить в перебранку. Не нужно было реагировать на его слова! Нельзя было давать ему ни малейшего намёка, что меня цепляет это обстоятельство…

– По всей видимости, вам очень повезло с супругой, Антон Михайлович, – натянуто улыбаясь, поворачиваюсь к нему. – Поздравляю! Это большая удача – встретить кого-то, столь любящего, доброго и понимающего. Берегите её!

Его прекрасное лицо искажается. Богданов нервно дёргает губой и холодно цедит:

– Благодарю, Алиса Андреевна! Мне действительно очень повезло. Софья никогда меня не предаст, никогда не исчезнет из моей жизни без каких-либо объяснений, не разобьёт мне сердце и не выберет кого-то другого. Она же не какая-то безродная девка!..

Его слова действуют на меня подобно отрезвляющей пощёчине. Резко развернувшись на каблуках, тороплюсь прочь, скорее скрыться от него в спасительной тишине кабинета. Хотя бы ненадолго.

Я знаю, что Богданов хотел меня задеть. И у него получилось.

До боли закусываю внутреннюю сторону губы, чтобы не расплакаться перед ним. Он смотрит, я чувствую. Ждёт этого. Но такого удовольствия я ему не доставлю. Антон Богданов никогда не увидит моих слёз!

На пятиминутку я прихожу в числе последних и еле выдерживаю эту пытку. Чувствуя на себе прожигающий взгляд Богданова, хочу лишь одного – исчезнуть из пределов его досягаемости. Не видеть его. Не слышать голос, от которого по коже рассыпаются мурашки. Не испытывать никаких эмоций. Особенно, их.

Меня штормит. Кидает то в жар, то в холод. Обострённые разом все эмоции и чувства грозятся выйти из-под контроля. И я не знаю, чего ожидать от самой себя в таком случае.

Хочется взбунтоваться. Закатить истерику. Хочется, чтобы он услышал, понял, забрал мою боль. Но в следующий момент я вспоминаю его слова и понимаю, что ничего уже не исправит того факта, что мы давно друг другу чужие. И я сама добивалась этого.

– В ближайшие дни я буду присутствовать на ваших приёмах. Хочу посмотреть в деле свою команду, понять уровень вашей профессиональной подготовки, оценить качество обслуживания. – говорит Антон. Резко вскидываю на него взгляд. Только этого не хватало! Я и он в одном кабинете?! – Мне нужно понимать, насколько хорошо вы справляетесь со своими задачами в условиях реального времени и не требуется ли кому-то пройти курсы повышения квалификации. Я знаю, что здесь собрались очень хорошие специалисты, других в моих клиниках нет. Но я стремлюсь к тому, чтобы вы стали не просто хорошими профессионалами, а лучшими, поэтому часто организовываю поездки на различные медицинские форумы, курсы, конференции, стараюсь договориться о лекциях с настоящими профи, в том числе, зарубежными, которые используют самые передовые технологии и методы для исследований и лечения различных заболеваний. Не бойтесь проявлять инициативу – если вы хотите посетить какое-либо профильное мероприятие, просто дайте знать, и я поддержу ваше стремление. Я всегда радею за то, чтобы мои коллеги самосовершенствовались, ведь, в конечном итоге, это отражается на облике клиники и меня, как её руководителя.

Глава 6

Антон

В следующий раз, когда мне звонит Марк, я кажусь самому себе спокойным. Ну да, точно, я совершенно спокоен! А то, что я барабаню карандашом по столу и быстро стучу ногой по полу, это ничего не значит! Совершенно!

– Ну что, ты узнал? – нервно спрашиваю у Марка.

– Эх, старая любовь не ржавеет! – веселится он, и мне хочется положить трубку.

Кажется, приятель чувствует моё раздражение, поэтому меняет свой тон:

– Да ладно, Антох, не кипятись. С характером твоя цаца.

– Что значит – с характером? – рявкаю я, а затем выдыхаю. Радуюсь тому, что Соня всё же уехала в Москву, и не треплет мне нервы своим покорным видом. А я чувствую себя без неё гораздо спокойнее и свободнее. Как говорится, хочу халву ем, хочу – пряники.

– Проблемная, то есть. Из прошлой больницы её вышвырнули, потому что пошла наперекор главному врачу. Не слушала, что говорят, не соблюдала субординацию, вопреки всему сделала операцию ребёнку, не узнав согласие родителей… Ах, да… Вроде как вступила в связь с отцом больного ребёнка…

Если вначале я даже улыбаюсь, понимая, что в этом вся она, то под конец монолога Марка сжимаю трубку в руках.

– Что значит – вступила в связь? – глухо спрашиваю.

– Ну чё ты как маленький? Спала она с ним, чего непонятного?

Во мне вспыхивает гнев такой силы, что хочется разбить чёртов телефон. Спала…

“Приди в себя. Она ушла от тебя, сбежала, бросила – можно называть это по-разному, но суть одна. И, естественно, всё это время не могла быть одна…”

Я ведь и сам женился. Сука.

– Что-то ещё узнал? – спрашиваю чужим голосом.

– Не вели казнить! – смеётся Марк. – Больше ничего не узнал! Что касается оплаты…

– Скинь номер карты, – бросаю ему и отключаюсь.

Грёбаная сука. Ненавижу её.

От мысли о том, что она позволила кому-то к себе прикоснуться, всё во мне вскипает. Хочется сразу же найти её, прижать к стенке, потребовать ответить на все вопросы, которые мучают меня. Сжать тонкую шейку, почувствовать нежность её кожи, а после…

Со стоном сжимаю руки в кулаки. Член стоит, напряжённый и готовый.

“Это всё из-за перенапряжения. И долго секса у меня не было… Алиса ничего не значит для меня. Ничего”.

И мне почти удаётся себя в этом убедить. Почти.

***

На следующий день мы сталкиваемся с Алисой. И снова в лифте! Он наверняка проклят так же, как и я.

Тем не менее, мне всё же удаётся натянуть на лицо приветливую улыбку. И даже создать видимость светской беседы получается, пока весь наш разговор не скатывается в банальную перепалку. К концу беседы я киплю от гнева. В голове вновь проносятся слова Марка о том мужчине, её любовнике. Меня подмывает спросить её об этом, но я понимаю, что не имею на это никакого права! Просто брякаю какую-то чушь о безродной девке, отчего Алиса бледнеет и уносится прочь.

А я, как идиот, стою в коридоре и чувствую вину.

Блядь, ну зачем я это сказал? Какой чёрт меня дёрнул?

Тяжело выдыхаю и прислоняюсь к стене, изо всех сил удерживая себя от того, чтобы не побежать за ней.

Она этого не стоит. И я не буду за ней бегать. Не буду.

***

Вопреки своим же мыслям, я всё время слежу за Алисой. Взгляд, словно намагниченный, так и прикипает к ней. И, кажется, она это ощущает в полной мере. Потому что периодически кидает на меня осторожные взгляды.

Боится? Правильно, так и надо.

Когда планёрка подходит к концу, я говорю ей, что буду присутствовать на каждом её приёме. Лицо Алисы вытягивается от ужаса, а испытываю непонятную смесь веселья и досады.

Пусть привыкает к тому, что будет постоянно у меня на виду. Особенно после того, как я услышал про скандал, с которым она ушла с предыдущего места работы. Я, как начальник, обязательно должен проверять каждого своего сотрудника. Тот не только должен быть отличным специалистом, но и человеком, не запятнанным никакими разборками. Поэтому в будущем мне нужно взять на контроль ещё и это…

Выходные проходят в работе. Несколько раз по видео звонит Софья, которой не терпится рассказать о новых приёмах, на которых она побывала. С упоением она объясняет мне, кто и сколько денег пожертвовал на тяжелобольных детей, и я улыбаюсь, чувствуя облегчение.

В такие моменты всё же понимаю, что выбрал для себя правильную профессию. Если спасу хотя бы одного человека, то смогу считать себя хорошим человеком? Или всё так же буду тянуться в бесконечность, чтобы с каждым днём становиться лучше? Не знаю. Вот уже который год проходит в соревновании с самим собой. И я пока не успокоился. И не думаю, что когда-то стану спокойнее на этот счёт.

Софья улыбается, будто чувствуя моё состояние. Она и сама такая же, как я. В этом мы с ней сошлись идеально. Пожалуй, единственный большой плюс, который я нахожу, состоя с ней в браке.

Вот всё в ней идеально. Белая кожа, длинные чёрные волосы обрамляют кукольное личико, на котором никогда не видно злости или обиды. Тонкая фигурка облачена в дорогое шелковое платье. Софья прекрасна. А я её не люблю. И даже не хочу.

Глава 7

Алиса

Губы Антона настойчиво прижимаются к моим. Горячие, знакомые, настырные, требовательные даже. Я не могу им сопротивляться. Никогда не умела. Вот и сейчас поддаюсь.

Врываясь в мой рот, тараня языком до самой глотки, Антон издаёт довольный рык, а из недр моей души вырывается чувственный стон. Немного удивлённый, жалобный. Словно уличная кошка, получившая неожиданную ласку.

От яркости эмоций, коих не испытывала слишком давно, я задыхаюсь. Жар мужского тела касается каждой клеточки моего, проникает внутрь, обволакивает все органы разом. Я хочу его на клеточном уровне. Наши организмы начинают работать в унисон, синхронизируются друг с другом, ловят хорошо знакомую волну и подстраиваются под неё.

Антон целует грубо, ненасытно, едва отрываясь, чтобы мы могли сделать ещё один крошечный вдох, прежде чем снова сольёмся в поцелуе искренней страсти. В эти короткие мгновения Богданов покрывает быстрыми поцелуями моё лицо: куда случайным образом успевают попасть его губы до того, как вернутся к моим губам.

В мозгу стерильно. Нет ни единой мысли. Я точно знаю, что нам нельзя, что потом я буду жалеть, но малодушно позволяю себе не думать об этом. Нет даже намёка на самодовольную мысль, что я так и знала, что ни к чему хорошему эта поездка не приведёт. А возможно, я именно поэтому и поехала?..

Резким движением руки Богданов ныряет под платье и касается тонкого атласа трусиков. Недолго думая, сдвигает их в сторону и прикасается подрагивающими от нетерпения пальцами к пылающей плоти. С пошловатым чавканьем входит внутрь двумя пальцами, и я веду бёдрами навстречу такому желанному проникновению.

Антон стягивает вниз лиф платья, абсолютно не заботясь о его сохранности. Кажется, тонкая ткань трещит под его пальцами, но мне всё равно.

Затуманенным взглядом Богданов быстро рассматривает обнажённую грудь и склоняет голову, чтобы несдержанно втянуть в рот сосок. Громкий стон, слетевший с моих губ, окончательно срывает нам обоим крышу.

Антон, отрывая пуговицы дорогущего смокинга, торопливо скидывает его. Следом летит рубашка. Несколько секунд, и мужчина подхватывает меня за талию, отрывая от пола, и тащит в сторону кровати. Пока он расправляется с брюками, я стягиваю через ноги платье. А трусики с меня снимает уже сам Антон.

Тут же хватает за лодыжки, притягивая ближе к краю, широко раздвигает мои ноги, стремительно опускается и накрывает ртом средоточие всех нервных окончаний. Пробегается языком вдоль интимных складок, быстро ныряет внутрь, сосёт клитор. Истекая соками, сходя с ума от наслаждения, я запускаю руку в его волосы, слегка царапая кожу головы, достигаю макушки, словно безмолвно требую не прекращать, словно собираюсь удерживать… Но слишком быстро наступает мой личный предел.

С громкими криками, до срывающегося от хрипоты голоса, до полного исступления я растворяюсь в удовольствии, пока Антон Богданов – мой Антон – безостановочно продолжает меня боготворить.

Стоит мне затихнуть, перестать биться в оргазме, он поднимается выше, нависая надо мной. Быстрым движением руки стягивает модные боксёры, высвобождая торчащий колом член. Приставляет распирающую головку ко мне, издаёт какой-то гортанный звук и резко проникает сразу на всю длину.

Покрывает медленными поцелуями моё лицо, пока не возвращается к губам. Смотрит в мои глаза и улыбается. Я не вижу этого, но чувствую. И улыбаюсь от этого сама.

– Алиса, – выдыхает он.

“Что?” – хочу спросить у него, но не успеваю. Антон запечатывает мои губы поцелуем, начиная невыносимо медленно двигаться внутри меня. Однако долго не выдерживает такого темпа.

В какой-то момент Богданов отрывается от моих губ, выпрямляется, подхватывает мои бёдра и начинает вколачиваться – сильно, жёстко, быстро, на грани грубости. От интенсивной амплитуды проникающих движений угаснувшее было во мне желание вспыхивает с новой силой.

Я наслаждаюсь силой и мощью страсти, неподдельным восхищением Антона, трением плоти о плоть. Я чувствую, как внутри меня взрываются сотни или даже тысячи разноцветных фейерверков, как сходят с ума все бабочки в животе разом, пока концентрация напряжения не доходит до уровня, за которым начинается резкий обрыв. И очередным толчком Антон отправляет меня с него прямиком в бездну. И летит вслед за мной.

Изливаясь глубоко внутри, сгребает меня в охапку, словно безвольную куклу, неистово прижимает к себе, целует глаза, скулы, нос, щёки, губы, расплывшиеся в довольной донельзя улыбке.

– Алиса… Алиса… Алиса… – шепчет он, будто не может остановиться, будто моё имя – это единственный оставшийся звук на планете.

– Антон… – говорю я, и он тут же касается пальцами моих губ, обводит их контур. “Я люблю тебя”, – вертится на языке. Я должна ему сказать. Он поймёт. Я уверена. Он тоже любит, иначе ничего этого бы не было. – Я…

Громкий рингтон его мобильного разрывает уютную тишину между нами, пропахшую страстью.

– Я должен ответить, извини, – говорит Богданов, отстраняясь от меня.

Зябко ёжась от нахлынувшей прохлады, я торопливо натягиваю на себя одеяло, глядя, как Антон отыскивает брюки и достаёт из них телефон.

Смотрит озадаченно на экран, пока телефон не перестаёт звонить. И тут же перезванивает сам.

Глава 8

Антон

На моём языке до сих пор её вкус. В ушах застыли стоны. Такие сладкие и манящие. Заставляющие кровь вскипать, а член натягивать ткань брюк.

Сижу в ванной, облокотившись на раковину и умываясь ледяной водой. Пытаясь прийти в чувство после бешеного крышесносного секса с Алисой. Моей Алисой.

Что я собирался делать? Кому мстить? Ей? Да, желал, жаждал этого, вот только сам себя в дураках оставил.

Как теперь забыть её крики, её наполненные нежностью глаза? Как заставить себя поверить в то, что ей всё равно?

И как я мог?.. Как, блядь, мог изменить Соне? Поставить на кон всё, что имею, и ради чего?..

Зажмуриваюсь, вцепляюсь руками в волосы. Господи, какой я идиот. Мне изначально не нужно было тащить Алису в командировку. Но как я мог оставить её там и уехать? Просто побоялся, вернувшись вновь, не застать её. Вновь понять, что она сбежала.

И решил вот таким вот глупым образом заставить её быть рядом.

“И она будет. Будет рядом и будет моей. Вот её наказание”, – мелькает в голове шальная мысль.

Но что делать с Соней? Нельзя, чтобы она узнала о моей интрижке. В том, что Алиса поддастся мне снова, я не сомневаюсь. Буду трахать её до тех пор, пока она не сдастся, не признается в своих чувствах. А потом я брошу её. Да, брошу.

При достаточной сноровке всё получится. Соня ни о чем не узнает. Ведь наши отношения с Алисой… они ничего не значат для меня.

Так я думаю, пока снимаю с себя одежду и встаю под душ. Так думаю, пока стою под холодными струями, пытаясь утихомирить свою страсть. В этом убеждаю себя, когда снова остервенело дрочу на Алису, вспоминая её распахнутые нежные губы, её сладкую киску, которая оказалась в полной моей власти.

Как только я вспоминаю об этом, то не сдерживаю грубого рыка. Да, Алиса моя. Она в полной моей власти. И я буду делать с ней всё, что захочу.

Такова моя месть.

***

На следующий день я убеждаю себя в том, что всё в порядке. Всё идёт по плану.

Дожидаюсь Алису и почти физически чувствую напряжение, которое она излучает. Мне это не нравится. Хочется вновь почувствовать её нежность, хочется увидеть её улыбку и понять, что она улыбается именно мне. Глажу её коленку и тянусь поцеловать.

В ушах бухает пульс, и кажется, что ничего важнее сейчас нет на всём белом свете.

А потом она говорит мне, что это неправильно. Что всё то, что происходит – неправильно. И так быть не должно.

Внутри всё вскипает. Я вскакиваю, стул, на котором сидел ранее, падает.

Шиплю ей что-то едкое и язвительное и ухожу в свою комнату. И только там понимаю, что правда вёл себя как идиот.

Как можно было так спалиться? Лезть к ней при всех коллегах, которые знают Соню и её отца? Придурок.

И тут же злюсь на неё. Как она могла так смотреть на меня и, при этом, бросаться такими словами? Она – моя, всегда была моей. И будет моей снова. Точно.

Стоит только представить, что Алиса и этот хлыщ вместе… Как перед глазами красная пелена падает. Ненавижу ублюдка, с которым она живёт.

Назад с конференции я еду один. Алиса берёт билет на самолёт и улетает, сухо уведомив меня об этом. Очевидно, не желая находиться со мной рядом, ведь расстояние между городами мизерное.

Это болью бьёт прямо в грудь. Но я молчу и терплю. Ничего, перебесится. Сама же поймёт, что по-другому у нас просто не будет.

Однако Алиса, судя по всему, думает иначе. В понедельник я слышу стук в дверь и произношу:

– Войдите.

Она входит молча. Голова высоко поднята, в руках лист бумаги.

Прищуриваюсь. Мне не нравится вызывающий блеск в её глазах.

Положив бумагу на стол, отходит и скрещивает руки на груди.

Один взгляд на бумагу вызывает во мне всплеск дикой, почти неконтролируемой ярости.

– Это что, блядь, такое?

– Заявление на увольнение.

– Какого чёрта, Алиса Андреевна? – цежу, тяжелее глядя на неё.

– Я поняла, что мы не сможем работать вместе. Произошедшее было ошибкой, которая больше никогда не должна повториться.

Она говорит это спокойно, но почему я не верю ни единому её слову? Возможно, потому что её лицо бледно, а слова резко и отрывисто вылетают изо рта?

А Алиса продолжает:

– Мне стыдно перед твоей женой и своим… мужем.

Оскалившись, подаюсь вперёд:

– Он тебе не муж. Не обманывай себя.

– Прими заявление. Пожалуйста, – шепчет она.

Вместо ответа рву листок на мелкие кусочки.

– Я напишу ещё.

– И результат будет тем же. Послушай меня внимательно. Я не намерен отпускать ценного сотрудника просто потому, что случилось нечто из рамок вон выходящее. Люди, имеющие общее прошлое, иногда срываются. Вот и мы сорвались. Но мы оба понимаем, что, по большому счёту, это ничего не значит. Просто ошибка, которая никогда больше не повторится. Так ведь?

Глава 9

Алиса

Смотрю в окно, как Богданов усаживается в своё дорогущее авто, и не понимаю, какие чувства испытываю от того, что он меня нашёл. Хочется злиться, но не получается. Ведь Антон заморочился поисками и приехал сам…

Замечаю Сашу, и совесть начинает грызть внутренности. Вот они – моё прошлое и моё настоящее, схлестнувшиеся в этом отрезке времени на одной прямой. Прямо у меня перед глазами. Я давно сделала выбор, должна была. Да и сейчас выбор должен быть очевиден. Но я заранее знаю, что откажусь от всего на свете за возможность прикоснуться к этому прошлому. Поспешила я с переездом. Да…

Мягко оттолкнувшись от подоконника, возвращаюсь к плите и помешиваю рагу. Руки бьёт мелкой дрожью. Как я смогу работать в клинике Богданова, если меня штормит от его присутствия? Как должна противостоять ему, если отчаянно жажду близости с ним?

Слышу, как Саша входит, раздевается. Шелестит пакетом. Подходит ко мне.

– Привет, Лисёнок, – с жаром выдыхает он в моё плечо. Тянет за рукав футболки, оголяя его, и оставляет невесомый поцелуй.

Я застываю. Крепко зажмуриваюсь. Мужские руки обхватывают меня за бёдра, чуть приподнимают край футболки, скользят по животу, касаются обнажённой груди…

Я почти физически ощущаю боль от этого прикосновения. Чувство неправильности происходящего бьёт набатом в голове, красный сигнал тревоги загорается за сомкнутыми веками, но я, всячески пытаясь подавить в себе отвращение, молчаливо терплю эти ласки.

– Я так соскучился по тебе, – шепчет Саша. – Ты такая прекрасная, Алис… Я так хочу тебя…

Мне хочется взвыть от отчаяния. Ну зачем, зачем же Богданов снова появился в моей жизни и разрушает те жалкие крупицы отголосков счастья, которые я честно выстрадала за годы без него?..

Легко было притворяться, когда я точно знала, что больше никогда не смогу быть с Антоном. Но сейчас, когда он ворвался в мою жизнь, ворвался в мой номер, в меня ворвался… Разве могу я продолжать? Разве имею право?..

– Саш, не надо, – жалобно прошу я, не успев до конца додумать эту мысль. Мужчина замирает за моей спиной. Машинально поглаживает мои соски, и я громко всхлипываю, заставляя его тем самым убрать свои руки.

Громкие рыдания срываются с уст вместе с торопливыми потоками речи.

– Прости, прости, прости меня, пожалуйста… Саш, я так виновата перед тобой. Я ужасный человек, Саш, правда. Я говорила тебе это. Говорила, что никогда тебя не полюблю…

– Лисёнок, ну ты чего, – бархатистый мягкий голос окутывает меня теплом, из-за чего я чувствую себя ещё большей дрянью. – Всё будет хорошо, Алис. Я знаю, тебе пришлось непросто, но я рядом. И я буду любить за двоих, пока ты не излечишься…

– Ты не можешь!.. – прикрикиваю я. – Мы не можем, Саш, не можем… Я больше не могу. Просто не могу, понимаешь?.. Я не могу оставаться с тобой. Мой переезд был ошибкой, ведь я знала, что никогда не смогу тебя полюбить. Не так, как ты того заслуживаешь…

– Алис, мне всё равно. Я люблю и хочу, чтобы ты была рядом. – упрямо говорит Александр.

Именно из-за этого упрямства я продолжала быть с ним, хотя знала, что ни к чему хорошему это не приведёт. Но мне, полагаю, нужны были стабильность и уверенность, которые он мне предлагал. Но теперь всё иначе. Как могу я оставаться с ним, когда мои душа и тело жаждут совершенно другого? Когда даже крошечная мысль о Сашиных поцелуях и прикосновениях причиняет немыслимые страдания и чувство вины перед Антоном? Так случалось и раньше, но тогда Богданова не было в моей жизни. А теперь он есть, и я не могу продолжать делать вид, что это не так.

– Я изменила тебе.

Мой голос звучит почти равнодушно, хотя эмоции разрывают на части. Всё так сложно и просто одновременно. Фактически, это измена, да. Но можно ли назвать изменой нашу с Антоном связь, когда все эти долгие годы разлуки я изменяла именно ему, предавала его, не переставая при этом любить?..

Саша медленно убирает от меня руки.

– Это беспокоит тебя? – спрашивает тихо. – Поэтому ты который день отстраняешься, не подпускаешь меня к себе?..

– Господи, ну, конечно, да, Саш! – взрываюсь я. – Конечно, меня мучает совесть, гложет стыд!.. Я не хотела тебе изменять, даже не думала никогда об этом, честно. Но… Когда это произошло, я не смогла остановиться. Не смогла противиться этому. А теперь чувствую себя гаже некуда. Но это не отменяет того факта, что я изменила тебе. Это уже произошло. Я думаю, мне лучше переехать обратно, в свою квартиру. Делать вид, что ничего не было, что не было ни измены, ни этого разговора, я не смогу. Да и ты тоже.

Он не останавливает меня. Даже не выходит из кухни, пока я, проливая слёзы, слоняюсь по квартире, собирая вещи.

Машина моя до сих пор в ремонте, поэтому Саша вызывается меня подвезти. Мы не разговариваем всю дорогу, однако, остановившись возле моего подъезда, он поворачивается и смотрит на меня с грустью.

– С утра приеду, чтобы отвезти тебя на работу.

– Не стоит, Саш. Ты и так сделал куда больше, чем сделал бы кто-то другой, учитывая обстоятельства.

Он тяжело вздыхает:

– Алис, может, ты меня и не любишь, но я тебя – да. Чувства не отменяются по щелчку пальцев, иногда ни время, ни обстоятельства ничего не могут изменить. Возможно, ты просто не любила и не понимаешь этого, но я всё равно буду заботиться о тебе. И буду надеяться, что со временем мы сможем через это переступить.