— Я очень боюсь, мам, — еле слышно говорит Даня.
И это видно. Он весь бледный, кулачки сжаты, в глазах паника.
— Тогда пойдем домой? — тут же предлагаю я. — В секцию можно записаться и в следующем году.
— Нет. Я хочу сейчас.
Черт.
Это не входило в мои планы.
Я была уверена, что мой застенчивый ребенок передумает уже на пути к футбольному стадиону, и меня этот вариант более чем устраивал.
Ненавижу футбол.
И футболистов.
Надо же было так не повезти, что Даня увлекся именно этим дурацким спортом. Посмотрел матч по телевизору, пока сидел у соседки, и как с ума сошел. На Новый год выпросил футбольный мяч и теперь только что не спит с ним в обнимку.
Я сопротивлялась идее ходить на футбол всю весну и все лето. Рассказывала, что шахматы тоже спорт, что легкая атлетика гораздо полезнее, а уличные танцы так вообще мечта любого крутого пацана.
Но Даня был непреклонен, и я сдалась.
В моей жизни нет ничего важнее сына. И если он хочет ходить на этот мерзкий футбол, я отведу его туда. Пусть попробует, пусть сам поймет, что эта агрессивная игра не для него, и мы вместе закроем эту страницу.
— Вы на пробное занятие? — спрашивает пожилой тренер у входа.
— Здравствуйте, да.
— Какой год рождения? — Он задает этот вопрос Дане, но тот упрямо опускает глаза в пол и молчит.
— Семнадцатый, — отвечаю я за сына и беру его за холодную, чуть влажную от пота ладошку.
Обычно он не разрешает мне брать его за руку, но сейчас не сопротивляется и даже наоборот сильно сжимает пальцы, словно пытаясь найти во мне уверенность, которой ему самому не хватает.
— Семнадцатый, значит, — тренер широко улыбается. — Счастливчики!
— Почему?
— Узнаете. Идите на поле, скоро ваш тренер подойдет.
— А это разве не вы? — немного растерянно уточняю я.
Мне понравился этот мужчина, он выглядит спокойным и опытным. Может, хотя бы кричать не будет на детей.
— Я в этом году не набираю. Идите, идите.
Мы подходим к краю зеленого футбольного поля, где такие же дети, как мой, уже бегают с мячом. Но в отличие от Дани эти мальчики веселые, шумные и уверенные, а мой малыш прижался к моему боку и стоит, опустив взгляд.
Как он пойдет к толпе незнакомых ребят? Он слишком чувствительный, слишком стеснительный.
Может, все же стоило уехать домой?
— Всем привет, — раздается вдруг за моей спиной веселый мужской голос.
И что-то такое знакомое есть в его низком звучании, в чуть нагловатых интонациях, что у меня в животе все скручивается, а кровь резко приливает к лицу.
Нет. Нет, нет, нет, этого не может быть.
Ему нечего тут делать.
Это галлюцинации.
Я поворачиваюсь, и мое сердце мгновенно подскакивает к самому горлу.
Повзрослевший, возмужавший, но…
Это он.
Это действительно он.