Бывшие. Тайна под сердцем

Глава 1

Эпиграф к роману: “Она падает первая. Он падает сильнее”

Только не плачь, только не сейчас.

Я пыталась успокоить себя, но мое бедное сердце обливалось кровью, а руки дрожали. Мой малыш… Если это окажется правдой и он правда женится на другой…

Тяжелые шаги за моей спиной заставили меня вздрогнуть. Набрав в легкие кислород, я нашла в себе силы повернуться. Данил стоял в трех шагах от меня, величественный, мужественный и… чужой. На его лице была холодная маска, а глаза равнодушно смотрели на меня.

– Данил, я хотела поговорить… – мой голос охрип, то ли от пронизывающего меня ветра, то ли от боли, ломающей ребра.

– Зачем ты пришла сюда? – рявкнул он, засовывая руки в карманы брюк. – Как сюда вообще пустили оборванку?

Похоже, воздух исчезает не только из моих легких, но и из атмосферы. Потому что я начинаю задыхаться. Господи, как же больно.

– Не говори так, пожалуйста, – я сглотнула свои слезы. Ну вот, я не сдержалась.

– А как мне тебя по-другому называть? – он сделала шаг вперед, приблизившись ко мне. Загустевший свинец его взгляда прожигал кожу льдом, так же как и его голос, чужой и отстраненный – Ты нищая, как ты посмела прийти сюда?

Я отшатнулась, не веря своим ушам.

– Что произошло? Это не твои слова! Данил, которого я знаю, никогда бы не сказал такое!

Он ухмыльнулся.

– Видимо, ты меня совсем не знаешь.

Я прикусила губу, чтобы заглушить боль в груди. Кажется, она начала кровоточить.

– Это правда, что ты женишься?

– Правда, – он язвительно улыбнулся, вдруг становясь выше, крупнее и ужаснее.

– Ты говорил, что не хочешь ее. Ты говорил, что любишь меня…

– Я врал тебе, – он прервал меня. – Я просто использовал тебя, вот и все. Или ты думала, что я женюсь на тебе?

У меня болит голова и горит лицо, но самая сильная боль исходит от того, что что-то нещадно сломалось у меня в груди.

– Я беременна, Данил, – судорожно шепчу, прижимая дрожащие ладони к груди.

Мне плевать, что я плачу перед ним, выгляжу жалкой и никчемной, я должна сказать, что жду от него ребенка. Мне не нужны его деньги, алименты и так далее, я просто хочу, чтобы он знал, что оставил после себя.

– Думаешь, я поверю, что это мой ребенок? Если ты пытаешься найти идиота, которому запихнешь чужого ребенка, то ты не с тем связалась. Я не хочу связывать свою жизнь с такой, как ты.

Реальность обрушивается на меня, как удар по лицу. Все его слова были ложью, все прикосновения, все поцелуи… Одна наглая ложь.

– Я не смогу вырастить этого ребенка одна. Ты ведь знаешь, как я живу… но я так хочу оставить его! – жалобно шепчу, захлебываясь собственными слезами.

Он наклоняется, в его голосе присутствует насмешка.

– Мне плевать.

Я бросаюсь к нему, полностью втаптывая в грязь свое самоуважение и гордость. Я потратила последние деньги на это дорогое платье, чтобы меня впустили на мероприятие. У меня совсем ничего не осталось, ни копейки.

– Данил, пожалуйста! – я вцепилась в его руку, а мои глаза молили о пощаде. – Ты мне нужен! Ты нужен мне и нашему ребенку!

– Не прикасайся ко мне. Ты мне противна, – он выдергивает свою руку, и я чувствую, как последние остатки надежды разбиваются на мелкие осколки. – Тебе нужны деньги? – он ухмыляется, и тянется в задний карман пиджака за кошельком. Достав красные купюры, он швыряет их мне в лицо. – Подбирай. Сделай аборт, и больше не появляйся в моей жизни.

Он разворачивается на пятках и уходит обратно к зданию. Я не чувствую ни холода, ни боли, ни своих конечностей. Единственное, что я могу делать – это смотреть вслед мужчине, который разрушил мою жизнь.

Глава 2

Спустя восемь месяцев...

Арина

Я смотрю на свой безымянный палец, на котором сверкает помолвочное кольцо с огромным розовым сапфиром, размером с континент. А рядом с ним – обручальное кольцо из розового золота. Свадьбы у нас не было, была быстрая роспись под недоверчивые взгляды друзей и родственников.

Каждая девушка мечтает о пышной свадьбе и любимом мужчине под венцом. Но мне пора привыкнуть, что я не обычная среднестатистическая девушка, и моя жизнь – сплошная катастрофа. Когда мы обменивались клятвами, своего жениха я едва знала, мое сердце было разбито на кровавые куски, а под ним я хранила тайну, о которой знали только мы с женихом.

– Куда собираешься?

За спиной раздаются тяжелые шаги и до того, как я успею повернуться, руки мужа обхватывают мою талию. В нос ударяет знакомый запах сандала и бергамота, и я поджимаю губы. Прошло уже восемь месяцев, как мы женаты, а я все никак не могу привыкнуть.

Ни к его парфюму, ни к его прикосновениям, ни к этому человеку.

– Алисия заболела, – тактично отраняюсь, натягивая виноватую улыбку. – А у нее срочный масштабный заказ, нельзя упускать таких клиентов.

Моя подруга Алисия – свадебный организатор, и она совсем не вовремя подхватила какую-то заразу, и попросила меня заменить ее.

Ваня прищуривает глаза, пытаясь отыскать в моих словах подвох. В последнее время он часто так делает, хотя я не понимаю почему, ведь повода я ему никогда не давала.

Я связана до конца жизни с этим человеком.

– Я отвезу тебя, – не дождавшись моего ответа, он отворачивается, распахивает шкаф и начинает собираться.

– Не нужно, Вань. Ресторан, в котором мы встречаемся, не так далеко, – хватаю свои духи с полки, делаю один пшик, и уже иду в прихожую. Точнее, ковыляю. На восьмом месяце беременности ужасно отекают ноги, знаете ли. – Тем более ты опаздываешь на работу.

Сажусь на пуфик, заранее зная, что стоя не смогу надеть обувь. Из-за живота очень трудно дотягивать до ступней. Но мужские руки, подхватившие мои сапоги, не позволяют мне даже нагнуться.

Ваня смотрит на меня, когда помогает мне надеть обувь.

– Я помогу, родная, не напрягайся, – Ваня улыбается. – Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, малышка?

Ваня целует мою руку, когда я поднимаюсь. Он использовал этот жест с самого момента нашего знакомства.

– Знаю, – чувствуя смущение, опускаю глаза вниз.

– А ты меня? – смотрит на меня так жалобно, что у меня щемит сердце.

– И я тебя, – быстро целую его в щеку, и выбегаю в подъезд.

К месту встречи приезжаю быстро, паркуюсь на платной парковке и стараюсь идти быстрым шагом, что дается с трудом, учитывая мое положение.

Хостес быстро ориентирует меня, и уже спустя минуту я иду к нужному столику. В поле зрения попадает блондинка с шелковистыми волосами, и в черном платье с вырезом на спине. Подруга, которую я заменяю, упоминала, что это очень важные люди, и что свадьба планируется на десятки миллионов.

– Добрый день, меня зовут Арина, я – ваш свадебный организатор…– с трудом присаживаюсь на кресло и теряю дар речи, когда вижу лицо блондинки.

– Здравствуйте! Меня зовут…

“София” – вопит внутренний голос.

– … София, – продолжает клиентка, демонстрируя свою голливудскую улыбку.

Я практически задыхаюсь, и стараюсь делать вид, что не узнала в ней невесту моего бывшего.

– А вот как раз и мой муж, – София отворачивается и машет тонкой рукой.

Все происходит, словно в паршивом документальном фильме: я дергаю головой, рефлекторно кладу руку на живот и вижу как к нам, деловой походкой, в дорогом костюме цвета синего индиго подходит Данил…

Мой бывший, и отец моей малышки.

❤️❤️❤️

Дорогие читатели, добро пожаловать в мою новинку! Поддержите меня звездами, ведь на старте мне так важна ваша поддержка❤️

Небольшая предыстория героев → https://litnet.com/shrt/VMPs (книги читаются отдельно)

Глава 3

Арина

Сердце стучит, как гоночный мотор, мои пальцы нервно теребят пружину лежащего на столе блокнота. Однако вопреки бушующему внутри шторму, я стараюсь держать себя в руках: мои плечи расправлены, поза расслабленная, и даже голос не выдает моей эмоциональной паники.

Меньше всего я хотела бы показать нервозность мужчине, который переспал со мной, подарил надежду, а потом назвал шлюхой и обвинил в том, что ребенок не его.

– Здравствуйте! Меня зовут Арина, – повторяю заезженную фразу, но совсем не смотрю на лицо Данила. Боковым зрением вижу, как он медленно присаживается рядом с будущей женой и вальяжно закидывает руку на спинку дивана.

Он молчит, даже не старается представиться. Я не выдерживаю, и поднимаю на него взгляд, и мне едва удается удержать самоконтроль от того, как сильно он изменился. Данил больше не тот парень, который подвозил меня на своей машине, и защищал от маминых дружков. Теперь это настоящий самец, со стальными мышцами, спрятанными под дорогим костюмом, мрачным выражением лица и абсолютно равнодушными глазами. Все в нем кричит о мужественности, богатстве и власти.

После того, как мы расстались, я узнала, что он женится на Софии, а потом они внезапно пропали. По слухам, они жили в Европе все это время, и сейчас молодожены вернулись в родной город, чтобы сыграть свадьбу года, о которой будут кричать все заголовки новостных сайтов.

– Давайте быстрее перейдем к сути, – несдержанно произносит Данил, прожигая меня взглядом.

Меня передергивает от стали в его голосе. Я открываю свой блокнот и беру ручку в руку.

– Вы уже определились с датой?

– А где Алисия? – встревает София, демонстрируя свою бестактность. На ее лице – лучезарная улыбка, благодаря которой мне удается увидеть ее белоснежные виниры.

Что-то мне подсказывает, что за этой улыбкой кроется гнилое нутро.

– Алисия приболела, я ее заменяю, – откашливаюсь, переводя взгляд на Данила.

Ничего не могу с собой поделать, он словно магнит для меня. Он все также смотрит на меня, не моргая, но в ее глазах нет абсолютно никаких чувств. Я смогла бы справиться с его ненавистью или пренебрежением, но абсолютный холод в его взгляде вызывает у меня лихорадочную дрожь.

Как он может смотреть на меня вот так безразлично? Словно он не клялся мне в безграничной любви?

– Моя свадьба должна быть безупречной до мелочей, а Алисию я знаю много лет, и именно поэтому я обратилась к старой подруге, – писклявый голос Софии вырывает меня из омута мыслей. – А вас я совсем не знаю, и сомневаюсь в вашем профессионализме.

На ее лице – все та же сияющая улыбка, но ее глаза оценивающе скользят по моему внешнему виду. Меня уже тошнит от ее притворной улыбки, видно же, что она пытается скрыть этим свою фальшивую суть.

Господи, как он мог связаться с такой пустышкой?

Я хмыкаю, и уголки моих губ растягиваются в спокойной полуулыбке. Данил и его фальшивая невеста, словно двое гиен, пытаются сожрать невинную овечку, только Данил должен помнить, что всю свою жизнь я была борцом, и не позволю буржуям растоптать меня.

– Что ж, Алисия – моя хорошая подруга, и если она доверила мне это дело, то вы можете не переживать насчет моего профессионализма, я отлично разбираюсь в своем деле. Ваша свадьба будет на высоте, я вам гарантирую, – я снова беру ручку. – Давайте перейдем к сути.

Следующие полчаса мы определяемся с бюджетом, от количества нулей которого у меня плывет голова, составляем список гостей, меня передергивает от имени мэра на первом месте в списке приглашенных. Пытаемся выбрать место проведения, но София – привередливая штучка, которая дует губы каждый раз, когда не может определиться с выбором: яхта или ресторан?

За все время нашего обсуждения, Данил не принимал никакого участия в организации его свадьбы, словно ему было абсолютно плевать. Его взгляд был прикован ко мне – стальной и ужасающий, что вызывало у меня дискомфорт, и я выдыхала только когда он отвлекался на свои наручные часы или входящие звонки.

София не давала ему покоя, закидывая вопросами, на которые ему было плевать. Но она совсем этого не видела, или предпочитала закрывать глаза, при этом ластиться к нему, как похотливая кошка:

– Котик, какие салфетки лучше выбрать: цвета слоновой кости или молочные?

– Зай, а какой фуршет выбрать?

– Милый, тебе что больше нравится: струнный или духовой оркестр?

Когда мы заканчиваем, я нервно тру виски, чувствуя первые признаки приближающейся мигрени. В голове продолжает звенеть пискливый голос Софии, а вдоль позвоночника все еще бегут мурашки от апатичного взгляда Данила.

Я встаю из-за стола, и в этот момент моя малышка бьет меня по ребрам, отчего я ахаю и хватаюсь за живот.

Знаю, солнышко, ты тоже не в восторге от этих богатых снобов.

– Вам нужна помощь? – говорит София, когда Данил протягивает ей норковую шубу.

Я поднимаю голову, вижу, как Данил смотрит на мой живот с такой ненавистью, что мне хочется спрятаться под стол.

Знает ли он, что это его ребенок? Конечно он знает! Я говорила ему об этом, просила помощи, но он отмахнулся от меня. Как он смеет сейчас смотреть на нашу малышку с раздираемой его враждебностью?

– Все в порядке, – быстро натягиваю свою дубленку. – До встречи.

Глава 4

Данил

Безумие, которое так сильно въедается в мой мозг, вызывает судорожное дыхание и дрожь в коленях. Практически ничто в мире не способно застать меня врасплох, я всегда чертовски уверен в себе, но то, что я увидел сегодня, выбило чертову землю из моих ног.

– Котик, как тебе наш свдебный организатор? – София тянет вниз козырек, и размазывает по губам свой вишневый блеск для губ.

– Нормально.

Отвечаю сухо и грубовато. Мне плевать, София знала, за кого выходит замуж. Я часто бываю с ней грубым и безэмоциональным, за это я не получу премию “лучший жених года”, но прямо сейчас я нахожусь на грани, так что моя невеста должна благодарить, что я сдерживаю себя.

София, будучи первоклассной дурой, так и не научилась чувствавать мое настроение, чтобы понимать, когда лучше затыкать свой рот. Поэтому она хмурится, убирает помаду в модную сумочку, которая обошлась мне в целое состояние, и поворачивается полубоком.

– Ты чего такой нервный? Записать тебя к моему массажисту? – склоняет голову набок. – Не хмурься, котик, морщины появятся.

Я скрежу зубами, сжимая кожаный руль до побеления в костяшках. Спокойно, Данил, тебе жить с этой женщиной всю оставшуюся жизнь.

– А мне она не понравилась, какая-то простушка, я таких не люблю, – закончив со своим макияжем, София хлопает козырьком. – Еще и с пузом приперлась, кто вообще работает на поздних сроках беременности?

Писклявый голос моей невесты превращается в статический шум, когда мои глаза находят тонкую фигуру Арины. Она неспеша выходит из здания ресторана, в котором у нас была встреча, что-то на пути ищет в своей сумочке. Я жадно пожираю глазами каждую деталь ее внешнего вида.

Твою мать… Как же она изменилась!

Вместо потертых кед, на ней бежевые сапожки на небольшом каблуке, теперь она носит не поношенные джинсовые шорты, а элегантное белое вязаное платье ниже колен, от меня не скрывается ее дорогое бежевое пальто, и брендовая сумка.

Из девочки-подростка из неблагополучного района она превратилась в роскошную женщину.

В замужнюю женщину. И она больше не моя.

Я отгоняю голос в моей голове, хотя не уверен, кому он принадлежит: демону или переодетому ангелу.

Я специально оттягивал время, отсиживаясь в салоне машины, чтобы дождаться ее. София продолжает жужжать под ухом, но я ни одного слова не понимаю. С каждой минутой меня начинает потряхивать все сильнее. Арина двигается очень медленно, видно, что ей тяжело, и все из-за большого живота. На каком она месяце? Седьмой? Восьмой? Плевать.

Ловлю себя на мысли, что ей чертовски идет беременность. Она поправилась, появились щеки, исчезла голодная худоба, на щеках румянец. Как чуть больше, чем за полгода она смогла превратиться в такое совершенство?

Я смотрю на ее живот. Блядь! Мой кулак сжимается все сильнее.

Черт.

Чертов ад.

Моего ребенка она убила, и сразу же залетела от моего друга. Шлюха. Я в этом уверен, потому что помню, как спустя месяц после нашего с Ариной разрыва, мне позвонил Ваня и похвастался, что Арина ждет от него ребенка и что они планируют пожениться.

Ублюдок. Как он наслаждался тем, что присвоил то, что раньше принадлежало мне, а мне нужно было раньше догадаться, что он положил глаз на мою девушку.

Когда я увидела ее в ресторане, у меня возникло сильное искушение прикоснуться к ней, схватить за волосы и заставить мне сказать, какого черта она так быстро прыгнула на член моего друга, а потом я опомнился и вспомнил, что сам ее бросил и сейчас сижу перед ней со своей невестой.

– Милый, ты меня слушаешь? – голос Софии проникает в мой разум.

– Да.

– Только посмотри на нее, – я дергаю головой. София указывает на Арину, которая достает иммобилайзер и открывает свой… Бежевый порш? – Откуда у такой колхозницы деньги на такую дорогую машину? Мда, видимо, замуж удачно выскочила.

В ее тоне чувствуется укус, горькая неприязнь, хотя Арина ей ничего не сделала, и это срывает все мои предохранители.

– Заткнись, – рявкаю я.

– Что? – София театрально распахивает губы.

– Просто заткнись, София. Хватит поливать всех дерьмом.

Между нами повисает тяжелое молчание. Моя невеста скрещивает руки на груди и отворачивается к окну. Обиделась. Однако я знаю, что стоит купить ей Биркин, она сразу прыгнет ко мне на шее с поцелуями. Фальшивая до мозга костей.

– Я отвезу тебя к подругам.

Глава 5

Арина

К тому времени, когда я оказываюсь на нужном этаже, я готова выплюнуть легкие. Останавливаюсь на лестничном пролете, чтобы немного отдышаться. С каждым месяцем беременности становится все тяжелее и я не дождусь, когда уже смогу родить.

Хорошо, что в моем доме есть лифт. Плохо, что в доме Алисии его нет.

Пальцы нажимают на дверной замок, и за дверью раздается приглушенный свист. Мне удается услышать легкие шаги, внезапный чих, и спустя пару секунд входная дверь открывается.

– Привет, а ты чего тут?

Алисия стоит передо мной в растянутой футболке, пижамный фортах, с небрежным пучком на голове, который придает ей уют. Сколько себя помню, моя подруга всегда была с идеальной укладкой, в дорогой одежде, с загорелой кожей, и отдохнувшим внешним видом. Сейчас же она напоминает мне зомби: сонные глаза, красный нос, опухшие губы и бледная кожа. И не только болезнь подкосила ее, но и самостоятельная взрослая жизнь.

Отец отобрал у нее все кредитки, лишил наследства и выписал из завещания, когда моя подруга отказалась выходить за старика по приказу отца. Так что теперь Алисия вынуждена сама бороться за свое существование.

– Можно воды? Я сейчас задохнусь.

Закрываю за собой дверь, и пока Алиссия убегает на кухню, присаживаюсь на пуфик, стягивая с плеч пальто.

– Ты смотри, не заразись, – подруга протягивает мне стакан воды, и я делаю жадные глотки. – Тебе сейчас болеть нельзя, не дай бог малышке плохо будет. Как там поживает моя девочка?

Алисия тут же опускается на колени, кладет руку на мой живот и начинает разговаривать с моей девочкой. Моя подруга была единственная, кто поддержал меня в тот переломный момент, когда я узнала о беременности. Так что она обожает моего неродившегося ребенка.

Она даже имя ей придумала.

– Она неспокойная сегодня, всю дорогу до тебя меня пинала по ребрам, – начинаю нежно поглаживать свой живот. – А знаешь почему?

Алисия выпрямляется, и хмурит свои светлые брови.

– Я только что встретила Данила и его невесту.

Я хочу заплакать. Эта потребность обрушивается на меня, как стихийное бедствие, но я не даю волю слезам.

– Что ты только что сказала? – Алисия еще сильнее хмурится.

– Ты согласилась организовать им свадьбу. Спасибо, удружила, подруга.

Как только я увидела его, мой пульс стал таким бешеным, что до сих пор стучит в ушах. Моя малышка это чувствует, и ей это не нравится, отсюда и постоянные пинки по моим ребрам.

Но что я могу поделать, доченька, может, мое глупое сердце все еще любит твоего отца?

– Я не знала, Ари, – растерянно произносит подруга, вытирая свой нос салфеткой. – Мне поступил заказ от важного человека, я и подумать не могла, что это Стоцкий со своей пустышкой невестой.

– Вот почему Ваня вел себя так странно. Он явно знал, что Данил вернулся из Европы.

– Он что не доверяет тебе? – усмехнулась подруга.

– Ваня женился на мне, спас от нищеты, принял чужого ребенка и обещал воспитывать его, как родного. Я ему до конца жизни обязана.

Меня охватывает жаркий огонь, и я не совсем понимаю, от чего это: тот факт, что Данил вернулся в город и мне нужно на протяжении нескольких месяцев видеть и его, и его будущую жену, или то, что я замужем за его лучшим другом.

– Как это было? Как Данил отреагировал? Смутился или попробовал поговорить с тобой, извиниться?

– Шутишь? – я дергаю бровью, но вопреки равнодушному выражению лица, мое сердце протыкает тысячи маленьких иголок. – Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он смотрел на меня с тем же равнодушием, которое проявил в тот день, когда я сказала ему о беременности. Он знает, что я ношу его ребенка, и ему абсолютно плевать. Он собирается жениться на этой кукле.

– Ублюдок! – выпаливает Алисия, после чего чихает. – Никогда не думала, что Стоцкий может упасть так низко. Что будешь делать?

Глаза подруги находят мое лицо.

– Ничего. Если я ему не нужна, то мой ребенок тем более, – я встаю со своего места. – Я замужем, у меня есть все, о чем я могла бы мечтать. Я буду дальше жить так, словно ничего не произошло.

Мои слова были пропитаны решимостью и непоколебимой уверенностью, но внутри я не знала, смогу ли делать вид, что не отдала этому мужчине свое сердце.

К вечеру я запекаю утку в духовке. Весь день я абсолютно растеряна: роняю столовые приборы, бьюсь об косяки в квартире, забываю ответить на сообщения мужа. И всему виной бывший, который нагло и бесцеремонно ворвался в мою жизнь с таким видом, словно он не втоптал меня в грязь в прошлом.

Для себя я четко решила: вот чтобы ни стало, вести себя так, словно моя жизнь ни капельки не изменилась. Я замужняя женщина, вот-вот на свет появится мой долгожданный ребенок, и появление мужчины из прошлого никак не должно поменять мой привычный расклад. Я слишком долго собирала себя по кусочкам, чтобы позволить Данилу вновь разрушить меня.

– Ты сегодня поздно, – я прижимаюсь к Ване. От него веет уличной прохладой, вызывая у меня стаю мурашек по всему телу.

– Пробки, – он снимает обувь и тянется, чтобы поцеловать меня.– Ты чего на мои сообщения весь день не отвечала?

Меня парализовал страх. Отчего-то я боюсь, что муж узнает о возвращении Данила, хотя с моей стороны не было ни единого неверного взгляда. В конце концов, Ваня узнает, что я помогаю организовывать своему бывшему свадьбу, тем более, что родители моего мужа всегда дружили с родителями Данила.

– Занята была, а потом забыла, – пожимаю плечами. – Ты ведь знаешь, что память у меня стала, как у рыбки.

Ваня задерживает на мне долгий взгляд, а потом наклоняется к моему животу.

– Моя девочка, – шепчет он, поглаживая мой живот.

А я не могу перестать дрожать. Прошло столько времени, а я так и не привыкла, что Ваня обращается к моему ребенку, как к своему.

– Пошли ужинать, остынет, – мой голос слишком громкий, движения резкие, и когда Ваня скользит по мне недоумевающим взглядом, я стараюсь загладить все нервной улыбкой.

Глава 6

Вечер испортился в тот самый момент, когда мы переступили порог дома Стоцких. Это был большой двухэтажный дом, построенный в современном стиле, с панорамными окнами, просторными и светлыми комнатами, в которых всегда циркулировал свежий воздух. На заднем дворе было небольше патио, с удобными диванчиками и столиком для чаепитий, огромный сад, сейчас немного пустой и серый, но уверена, летом он цветет и пахнет.

Мы с мужем живем не бедно, но и не так роскошно. Моя жизнь кардинально изменилась восемь месяцев назад: пыльные кеды я сменила на хорошенькие сапожки из натуральной кожи, мятую рубашку, выданную мне из благотворительной организаций, я сменила на брендовые платья, и мне больше не приходиться переживать, где как заработать денег на еду. Однако даже несмотря на свой достаток, я продолжаю чувствовать дискомфорт в окружении подобной роскоши.

– Обещай, что мы уйдем после первого блюда, – я кинула в сторону мужа быстрый взгляд.

Ваня помогал мне снимать пальто, когда дворецкий великодушно открыл нам входную дверь. Мой муж знает, что я не в восторге от того, что придется сидеть за одним столом с бывшим, и весь вечер выдавливать улыбку из себя. Думаю, Ваня сам не хочет, что мы лишний раз пересекались с Данилом, но мы просто не могли в очередной раз отказаться.

Мы довольно часто избегали те мероприятия, на которых присутствовали родители Данила, а богатые люди очень часто устраивают светские вечера. Что бы я им сказала?

Здравствуйте! Я беременна от вашего сына, но он назвал меня шлюхой, кинул деньги в лицо, и теперь я замужем за его лучшим другом…

Весьма неприятная правда, от которой остается горький привкус во рту.

– Обещаю, родная, – Ваня поджал губы. – Все будет хорошо.

Я тяжело вздохнула. Боюсь ты не прав, милый, ад только начинается.

♡♡♡

Мы сидели за столом вшестером: я, Ваня, родители моего мужа и родители Данила. Мама моего мужа являлась сводной сестрой Златы – матери Данила. Поэтому наши совместные встречи были предельно некомфортными.

– Где же наши молодожены, Злата? – моя свекровь обратилась к матери Данила.

– Они немного опаздывают, – Злата сложила салфетку пополам и положила к себе на колени.

Я бы сказала, что воздух трещал от напряжения. Я старалась не смотреть на Злату Алексеевну, но я отчетливо ощущала ее внимание на своем лице. Представляю, какого она мнения обо мне. Должно быть, она думает, что я – бестолковая потаскушка, которая сначала крутила роман с ее сыном, а потом перепрыгнула на другого.

– Опаздывают на собственный ужин? – огрызается Ваня, сжимая руки в кулаки. – Они в курсе, что мы собрались здесь из-за них?

– Ваня… – я накрываю его ладонь своей. Злата Алексеевна отслеживает этот жест.

– Что Ваня? – он обращается ко мне. – Если они не уважают мое время, почему я должен ждать их?

– У них случился форс-мажор… – шепчет Злата, чувствуя неловкость.

– На какой ты неделе, Ариночка? – резко встревает Зоя – моя свекровь, чувствуя необходимость разрядить обстановку до того, как мой муж взорвется.

– Тридцать пятая неделя, – отвечаю я слишком быстро и слишком громко, и спешу виновато улыбнуться.

Господи, как же мне хочется сжаться до крошечных размеров и уползти куда-нибудь, где меня никто не сможет найти. Сидеть в окружении людей, которые презирают меня – просто невыносимо.

– Уже скоро мы увидим нашу внученьку, – лепечет Зоя, лучезарно улыбаясь. – Злат, ты не представляешь, как мне повезло с невесткой.

Свекровь поворачивается к своей сестре, начиная рассказывать обо мне, а я в этот момент чувствуя себя выброшенной в огненную яму. Я сжимаю руки под столом, отчего мои ногти впиваются в кожу рук – рефлекторная реакция на стресс, которая преследует меня с самого детства.

– Арина у нас такая замечательная… А какая она хозяйка! Как не приду к ним, у них идеальная чистота, все на своих местах, всегда есть горячий суп, и сладкое к чаю. И не магазинное, сама печет!

– Правда? – хмыкает Злата Алексеевна, бросая в мою сторону заинтересованные взгляды.

В ее поведении нет ни насмешки, ни презрения, а только голый, обостренный интерес. Злата всегда была такой… Теплой, любящей, ласковой.

Никто из присутствующих не знает, что ребенок, которого я ношу – не от моего мужа, а от Данила. Разумеется, кроме меня и Вани. Если бы Зоя знала, что это не ее внучка, она бы перестала так лестно отзываться обо мне.

Я продолжаю сильнее сжимать кулаки, следы от ногтей начинают кровоточить. Паника разрывает сознание, и я начинаю жадно хватать ртом воздух. Внезапно становится душно, жарко, как будто весь кислород выкачали из атмосферы.

Внезапно Ваня хватает меня за руку, привлекая к себе внимание. Я дергаю головой и фокусирую взгляд на нем. Зоя продолжает рассказывать Злате, какая я изумительная, и как повезло ее сыну с женой, но ее голос постепенно превращается в статический шум.

– Ты в порядке? – шепчет Ваня.

Я судорожно качаю головой.

– Я хочу домой. Пожалуйста.

Мое тело лихорадит и знобит, я вцепляюсь зубами в нижнюю губу, еле сдерживая слезы. Я думала, что смогу пережить этот вечер, но это все… Слишком. Этот удушающий обман. Мы обманываем всех вокруг, никто даже не подозревает, что я – самозванка, что Ваня просто сжалился надо мной и принял чужого ребенка. Эти навязчивые взгляды. Эти разговоры о том, какая я “замечательная”... Это все совсем не так!

Ваня кивает, и расцепляет мои кулаки, чтобы я больше не травмировала себя.

– Нам пора, – произносит мой муж с решимостью, которой я завидую. Он встает со своего места и тянет меня за собой.

Все взгляды устремляются на нас.

– А вот и мы!

Раздается писклявый голос где-то за нашими спинами, я оборачиваюсь и вижу, как София влетает в столовую, с кучей брендовых пакетов. Я задерживаю дыхание и все во мне ломается на куски, когда вслед за ней входит он… Данил. Тяжелой походкой, с угрюмым выражением лица, словно он озлоблен на весь мир.

Глава 7

Арина

– Вы не представляете, как замечательно в Венеции в мае! В городе тепло и сухо, и не слишком жарко! Мы с любимым думали попасть в Италию в августе, но моя подружка вовремя сказала нам, что в этот период погода жаркая и душная!

София продолжает свой получасовой рассказ о том, как они с Данилом провели свой отпуск в Европе. Она начала с брендовой одежды, ради которой они полетели на неделю моды в Милан, и закончила Венецией. Когда Злата Алексеевна пыталась перевести тему, то ее невестка нагло перебивала, продолжая свой монолог.

– Было замечательно, да, котик? – блондинка поворачивается к нему, начиная гладить пальцем по плечу.

– Мгм, – сухо отвечает Данил, прожевывая мясо.

– Ну, раз мы услышали подробный рассказ о путешествиях… – Злата натянуто улыбается, обводя взглядом присутствующих. Она всегда была учтивой и внимательной, старалась всем угодить и никого не обидеть. Даже свою пустышку-невесту.

– Вообще-то, я не закончила!

Взвизгнула София, но в этот момент раздался звон падающих столовых приборов. Я вздрогнула и подняла глаза на Данила. Все это время мы с мужем сидели молча, я лишь изредка поглядывала на присутствующих, а Ваня и вовсе не принимал никакого участия в разговорах. Он витал где-то глубоко в своих размышлениях, удерживая за хвост свой самоконтроль.

– София, хватит! – взревел он, но спустя всего мгновение, откашлялся и смягчил свой голос. – Родная, все уже поняли, как мы хорошо отдохнули. Думаю, стоит поговорить на другие темы.

Злата была красной, то ли от смущения, то ли от стыда за свою невестку. Моя свекровь абсолютно не скрывала своего пренебрежения, когда смотрела на Софию.

Эта девушка была из благородной и богатой семьи, она носила шелка и высокие шпильки, у Софии было прекрасное образование и уже расписанное будущее. Она идеально подходила Данилу. Я – та, у кого никогда не было шанса влиться в их общество.

Моя мать – наркоманка, отец умер очень давно. В детстве меня часто забирала опека, а в подростковые годы было время, когда я голодала по несколько дней. И сейчас, когда я сидела за столом с этими людьми, я четко ощущала эту социальную пропасть между нами.

Мне стоило догадаться раньше, что Данил просто игрался со мной. Избалованному мажору просто захотелось разнообразия, почему бы не выбрать в качестве своей жертвы девушку из бедной семьи? Все его слова о любви, обещания о браке, все его подарки – все ложь и грязь. Попытка купить меня.

Я была бедна, но я не продавалась никогда.

– София упомянула ранее, что вы знакомы, Ари.

Голос Златы проник в мое сознание, вырывая из размышлений. Я подняла голову и встретилась с ее теплым взглядом. Она никогда не смотрела так на Софию.

– Да, верно, я организовываю свадьбу Данилу и Софии, – я откашлялась и аккуратно вытерла рот салфеткой.

Не описать словами, какой шок отразился на лице Златы.

– Вот как… – она побледнела и недвусмысленно посмотрела на своего мужа, который тоже не скрывал своего удивления. – Как проходит подготовка?

– Все хорошо, через пару дней привезут украшения…

– У меня будет свадьба года! О ней будет говорить весь город! – влезла София.

– Господи, ты можешь помолчать?!

Все посмотрели на Зою – мою свекровь. Она выглядела так, словно находится на грани нервного срыва.

– Продолжай, Ари, – она сконцентрировала свое внимание на мне, и улыбнулась.

♡♡♡

Когда вечер, наконец, подошел к концу и нам с Ваней не терпелось уехать домой, Злата и Зоя принялись за уборку стола. Я встала, чтобы помочь им, несмотря на то, что они запретили помогать из-за моего положения.

Я хорошо относилась к этим женщинам, они были замечательными. Злата помогла мне в трудный период жизнь, а Зоя – моя свекровь, понимала меня лучше остальных. Все потому что восемнадцать лет своей жизни она провела в детском доме, где с ней обращались не лучшим образом. Я слишком хорошо знаю, каково это голодать по несколько дней и все время бороться за свое существование.

Когда мы с Ваней поженились, я переживала, что свекровь не примет меня из-за моего происхождения, но я ошиблась. Зоя не чаяла во мне души.

Когда я вошла в кухню со стопкой грязных тарелкой, Злата перекладывала посуду.

– Я поставлю их здесь?

– О, да, конечно! Почему ты помогаешь нам, Ари? Это не обязательно.

– Злата Алексеевна, я просто хочу вам помочь. Мне не сложно.

Из столовой раздался заливной смех Софии. В последнии минуты ужина она сильно налегала на вино, и теперь едва могла связать и двух слов.

– Как твой малыш? Беременность протекает хорошо? – она улыбнулась через плечо, когда загрузила посудомоечную машину.

– Все в порядке. Она очень беспокойная в последнее время, часто пинает меня по ребрам.

При упоминании моей малышки в груди разлилось тепло. Я приложила ладонь к животу и стала медленно поглаживать.

– Так это девочка? – ее глаза просияли. – Вы уже выбрали имя?

– Ева, – я кивнула.

– Замечательное имя… В переводе “дающая жизнь?

– Да, – я снова погладила свой живот, а моя малышка ответила мне пинком. – Ева подарила мне смысл жизни.

Никто не представляет, как сложно мне было в тот момент, когда я узнала о беременности. У меня не было денег, любимый человек указал на дверь, моя мать пропадала в барах. Я плакала в своей комнате, уткнувшись в подушку. Плакала от того, что моему ребенку не суждено было родиться. Я не хотела приводить ее в тот мир, в котором выросла сама.

– Злата прикусила нижнюю губу. – Знаешь, Ари, я очень рада, что у тебя все хорошо сложилось. Правда, от чистого сердца. Признаться честно, я так хотела, чтобы у вас с Данилом что-то получилось, и мне казалось, что у вас все взаимно…

Что-то тяжелое сдавило мою грудную клетку.

– И мне так казалось, Злата Алексеевна.

– Данил ведь всегда был хорошим мальчиком, послушным и очень сообразительным. Его сердце всего неистово билось ради тех, кого он любит… – Злата моргнула, захлебываясь словами. – То, как сейчас он ведет себя с тобой… Я не так его воспитывала.

Глава 8

Данил

– Ну, нет! Верни!

Я вырываю из рук будущей жены бокал красного вина, отчего оно выливается из краев и пачкает мамину любимую скатерть и платье Софии.

– Мое платье, Данил! Ты что наделал? – невнятно стонет София, пытаясь встать на шаткие ноги.

Она смотрит на красное пятно, дует губы, а потом отмахивается и тянется за откупоренной бутылкой вина. На утро София выкинет в мусорку это платье, стоимостью в целое состояние, и купит новое. Дороже. Она знает, что моя кредитка в ее полном распоряжении. Возможно, она догадывается, что я просто откупаюсь от нее дорогими подарками, чтобы она не мешала мне жить и работать. А может и нет.

– Поставь на место.

Я вырываю бутылку вина до того, как моя невеста начнет пить с горла.

– Какой ты тиран! – она топает каблуком, но путается в своих ногах, и я ловлю до того, как она упадет на пол и разобьет свой сделанный нос. Не хватало еще переплачивать за ринопластику.

– Что за цирк ты устроила? Какого черты ты так надралась перед моей семьей?

Я трясу Софию за плечи, не слишком сильно, но и не слабо. Спектакль, который она сегодня устроила… Блять, какой позор! Сначала мы опоздали из-за того, что она не могла выбрать между платьем и комбинезоном, потом у нее началась истерика, и мы поехали в магазин, чтобы она купила новые вещи. Когда мы приехали на ужин, все уже ждали нас. Потом София все время перебивала мою маму, заставляя всех слушать о нашем уикенде в Европе, и это бы продолжалось до конца вечера, если бы я не приструнил ее. Сейчас она напилась в щепки, опозорив меня перед семьей. Я видел, с каким пренебрежением смотрел на нее мой отец, когда она лакала вино, как воду, и как маме было стыдно за ее выходки перед тетей Зоей.

У Софии совершенно нет чувства такта, и из-за того, что ее отец позволял ей абсолютно все, у нее отвратительное воспитание.

– Брось, котик, всего лишь немного перебрала!

Она снова путается в словах, пытается соблазнительно улыбнуться и вешается на мою шею. Проматерившись себе под нос, я хватаю и тащу ее тело на второй этаж, в нашу спальню. От моей будущей жены за километр разит алкоголем, и это настолько отвратительно, что я даже не могу на нее смотреть.

Инстинктивно в голове возникает образ Арины. Через весь стол я улавливал ее аромат, а когда она встала, то с потоком воздуха ее запах окутывал меня, как приятное сладкое облако. Не то, что тяжелые приторные духи моей невесты. Я знаю, что Арина не пользуется духами, это ее настоящий аромат. И я готов дышать им, заменив кислород.

– Вообще-то, я твоя будущая жена, мать твоих детей… Мне все можно! – голос Софии слишком самоуверен для женщины, которая выпила две бутылки вина. Она плюхается на кровать, и когда пытается снять босоножки, то рвет ремешки.

Конечно, я же куплю новые.

Ее слова оставляют горькое послевкусие. Будущая жена. Мать моих детей. От одной этой мысли, мне становится дурно. Я не хочу детей от этой женщины, я не хочу жить с ней до конца жизни. В последнее время я поймал себя на мысли, что не вынесу полвека с ней. Я всегда был верным до мозга костей, но желание купить Софии дом на другом конце города, поселить ее туда, чтобы навещать раз в полгода, и разрешить ей иметь детей от донора спермы – слишком заманчиво.

Я закрываю дверь спальни, когда убеждаюсь, что моя невеста засыпает глубоким сном. Возможно, я сегодня лягу в гостевой спальне, потому что чувствовать запах алкоголя от своей женщины – просто невыносимо.

Сбросив пиджак с плеч и закатав рукава до локтей, я спускаюсь вниз, собираясь выпить стакан воды, но приглушенные голоса, доносящиеся из кухни, заставляют меня замереть и прислушаться.

– Поверить не могу, что она станет частью нашей семьи, – по голосу я понимаю, что это моя тетя Зоя – мать Вани. – Как женщина может так сильно напиваться? Может, у нее какие-то проблемы? Я вообще молчу про ее беспечность и легкомысленность.

– Зой, не начинай, пожалуйста. Эта тема грузом лежит на моем сердце.

От страдальческого тона моей матери, на душе становится погано. Я знаю, что она разочарована во мне, в моей невесте, и в том, как сложилась моя жизнь.

– Я до сих пор понять не могу, что Данил нашел в этой пустышке. Она фальшивая до мозга костей! Но больше всего меня поражает, что ты продолжаешь смиренно наблюдать, как твой сын рушит свою жизнь, связываясь не с той женщиной!

Мои кулаки напрягаются, а дыхание сбивается. Беспорядок в моей голове не дает покоя, я знаю, что проебываю свою жизнь, но больше всего мне больно от того, что это отражается на моей семье, в частности – на маме.

– У него просто нет другого выбора… – выдыхает мама. Ее голос такой тонкий и тихий, что мое черствое черное сердце протыкают тысячи мелких иголок.

– Господи, да что это значит? Мне кто-нибудь объяснит, почему вы все засунули головы в песок и ведете себя так, словно храните грязную тайну?!

Все верно, тетя Зоя, мы все – соучастники одного паршивого дела.

– Просто забудь об этом, Зоя.

В этот момент раздается хлопок входной двери, что заставляет меня напрячься. Мы никого не ждали. Отец давно лег спать, моя сестренка осталась у подруги, а мама с тетей сидят на кухне, пьют чай и обсуждают мою паршивую жизнь.

Я иду в прихожую, и мое дыхание учащается, когда я вижу Арину и Ваню. Арина уставилась на меня, словно увидела приведение, пока мой друг помогает ей снять с плеч шубку.

– Двигатель заглох, – мрачно произносит Ваня. – Мы останемся у вас на ночь.

Волна жара поднимается по моей шее. Сердце бешено колотиться в груди. Выдержав пристальный взгляд Арины, я без слов разворачиваюсь и ухожу подальше от этой парочки.

Это будет самая невыносимая ночь в моей жизни.

Глава 9

Арина

Матрас кажется слишком твердым, простыня излишне скользкой, а одеяло чересчур тяжелым. Знаю, что дело не в постельном белье, а в моих переживаниях. Я тяжело вздыхаю, откидывая в сторону одеяло. Дергаю головой и смотрю на мирно спящего Ваню. Его тяжелая рука лежит на моем оголенном бедре.

Сажусь на кровать, опустив ноги вниз и смотрю в окно. Положив руку на живот, тяжело вздыхаю. Ева очень буйная сегодня, сама не может уснуть, и мне мешает. Так бывает каждый раз, когда я весь день нервничаю. Знаю, что стресс сказывается на моем ребенке, но ничего не могу с этим поделать.

Накинув легкий халат, который мне выдала Злата Алексеевна, я решаюсь спуститься вниз, чтобы выпить ромашковый чай. Он должен успокоить мою нервную систему.

В доме тихо и пусто, уже глубокая ночь, так что все видят десятый сон. После ужасного ужина в доме Стоцких, я выдохнула с облегчением, когда мы с мужем сели в машину и выехали на трассу. Но спустя каких-то десять километров, двигатель в нашей машине стал издавать странные звуки, а потом и вовсе заглох. Это было весьма странно, учитывая, что автомобиль совсем новый.

Ваня порылся под капотом, и я надеялась, что ему удасться разобраться, в чем поломка, но все было очень плохо. Тогда он вызвал эвакуатор, и нам пришлось вернуться в дом Стоцких.

Издевательство какое-то.

И пока ромашковый чай остывает в кружке, я невольно погружаюсь в воспоминания восьмимесячной давности… В самый жестокий и безжалостный день в моей жизни.

Когда Данил отказался от меня, и от моего ребенка.

Я не помнила, как вышла за ворота музей искусств, совершенно не чувствовала холода от пронизывающего ветра по пути домой, мне даже не было страшно, когда я бродила по темным дворам своего района. И любой здравомыслящий человек никогда бы не вышел на улицу этого района без перцового баллончика или складного ножика, но, думаю, я потеряла контроль над своим разумом.

Господи, не должно же быть так больно… Как будто меня пнули прямо под легкие. Предательство всегда что-то ломает в вашей душе, а потом приходится жить с этими кровавыми обломками.

Вот я и увидела настоящее лицо Данила Стоцкого. Он – тот, кто насмехался надо мной и называл оборванкой; тот, кто назвал меня шлюхой и кинул деньги, чтобы я сделала аборт; тот, кто дал надежду, а потом превратил это все в грязь.

Данил Стоцкий мне никто.

Хотя нет, это все неправда.

Он всегда являл собой все плохое, что меня просила избегать мама. И в этот момент я четко осознавала, что он никогда не будет для меня просто никем, я всегда буду помнить его как человека, который разбил меня, который сделал мне так больно, что я возненавидела эту жизнь.

Я скатилась по стенке вниз в нашей прихожей, прижимая ледяные руки к плоскому животу и сдерживала вой. Ко мне моментально подбежал Рыцарь, и стал обнюхивать лицо, руки, ноги.

– Ты чего тут сидишь? – мама вошла в прихожую, с тлеющей сигаретой во рту. Она затянулась и выдохнула облако серого дыма. – Разве ты не должна быть со своим дружком-мажором?

У меня перехватило горло. Мама стряхнула пепел прямо на пол.

– Слушай, попроси у него деньги, нам нечем платить за воду.

– Я беременна, – произнесла я, не сводя взгляда с дырки в стене напротив. Мой голос охрип от холода, пронизывающего кости, и от боли, клубящейся в груди.

– Черт, – выдохнула мама, зачесывая назад волосы. – Я думала ты умная девочка, и знаешь, как, черт возьми, пользоваться презервативами.

Я почувствовала, как кровь стынет в жилах, а температура тела становится выше. Я не стала ничего отрицать, так как мама была права, я была дурой и забеременела от парня, которому не нужна.

– Что говорит твой мажор?

– Он отказался от ребенка, – я спрятала лицо в ладонях, сдерживая надрывной всхлип.

Мама присела на корточки, потушив сигарету об дверной косяк. К моему большому удивлению, она заправила прядь волос за мое ухо. Я посмотрела на нее, и мне показалось, будто ее глаза отражали высшую степень сочувствия.

– Я говорила тебе, пуговка, что богатые мальчики не имеют любить. Они играют в свои грязные игры, и топчут таких, как ты.

Пуговка… Мама часто называла меня так в детстве. До того, как она начала пить, принимать наркотики и продавать свое тело. И это слово окончательно разорвало меня на куски. Моя жизнь рушится на глазах, и все, что я могу сделать, это стоять и смотреть, а потом молча оплакать осколки, не имея возможности собрать их.

Я больше не сдерживаю себя, позволяя слезам залить мои щеки. Надеюсь, после слез мне станет легче.

– Ты решила, что будешь делать?

– Разве у меня есть выбор? – я выдавила из себя слова. – Я не хочу, чтобы мой ребенок выживал, как это делаю я.

– Правильное решение. Так будет лучше для всех.

После этих слов мама встает и уходит дальше по своим делам. Ее лимит любви, заботы и поддержки исчерпан, сейчас она снова вернется к своим любимым делам: топить свою жизнь в наркотиках и алкоголе.

Этой ночью я просыпаюсь от непонятного звука. Сначала мне кажется, что это всего лишь сон, но стоило мне разлепить опухшие веки, как я понимаю, что этот звук – гудок машины.

Сердце делает кульбит, и я подрываюсь на кровати. Это он. Данил думался, и приехал за мной.

С этими мыслями я быстро натягиваю толстовку и выбегаю на улицу, полностью избавившись от остатков сна. Однако все внутри меня переворачивается, и разочарование застревает в горле, когда я понимаю, что это не Данил…

– Привет… – произносит Ваня, выглядя немного потерянным. На его лице присутствует глуповатая улыбка, а глаза – невероятно уставшие. – Не мог уснуть после того, что произошло.

Глава 10

Арина

Данил проходит мимо меня, совершенно не замечая. С потоком ветра меня окутывает облаком его одеколона вперемешку с мужским потом. Я сразу подмечаю, что он даже пахнет иначе. Как будто все изменилось в нем от атомов и до молекул.

Он стоит ко мне спиной, когда наливает себе стакан воды. Я смотрю на перекатывающиеся мышцы под его загорелой кожей, и даю себе воображаемый подзатыльник. Господи, да он сплошной тестостерон и груда мышц! Почувствовав смущение, я отвожу взгляд, начиная разглядывать что угодно в этой комнате, лишь бы не пялится на его сильное мужское тело: хрустальную вазу на подоконнике, белые шторы, подставку с кухонными ножами.

В горле пересохло. Мои дрожащие руки берут остывшую чашку чая в руки и я делаю жадный глоток. Я ничего не могу поделать со своей рефлекторной реакцией на Данила. Когда мы остаемся наедине в тесной комнате – это чертова катастрофа.

Закончив с водой, он достает из заднего кармана брюк пачку сигарет, и закуривает прямо в кухне, немного приоткрыв форточку.

– Ты издеваешься? – вырывается из меня с напором.

– М? – он поворачивается с тлеющей сигаретой, зажатой между губами, и дергает одной бровью. Данил переключает свое внимание на пепельницу и полностю стирает меня из поля своего зрения.

Как будто я незначительна для него.

Неважная.

Невидимая.

Если бы кто-то сделал это в прошлом, я бы взбунтовалась и стала бороться за свое место под солнцем. Я бы не стала мириться с со своим статусом “невидимая”.

Но не сейчас.

Не сейчас, когда во мне растет жизнь, а этот придурок закуривает сигарету прямо при мне, зная, в каком я положении.

– Ладно, я ухожу, – произношу на выдохе, не желая бороться с инфантильными выходками Данила.

Мне пришлось обойти стол, чтобы положить кружку с недопитым чаем в раковину. Я собиралась развернуться и уйти, но жесткая хватка на моем локте заставила вздрогнуть и удивленно замереть.

– Что такое, мисс чопорность и правильность? Не нравится, когда люди при тебе курят?

Меня охватывает жаркий огонь, и я не знаю, что это: его язвительные слова или тот факт, что он полностью игнорирует меня, даже когда разговаривает со мной, или, может, выплеск всей сдерживаемой энергии, которая копилась во мне месяцами.

– Да, мне не нравится, когда передо мной курят сигареты или косяк, понятия не имею чем ты балуешься. Если ты не заметил, то я в положении и мне не плевать на здоровье моего ребенка!

Я поднимаю голову так, чтобы четко смотреть в его лицо. В моих глазах горит вызов, я это знаю. Данил еще не знает в какую безжалостную суку я превращаюсь, когда кто-то или что-то угрожает моему малышу. Чертов материнский инстинкт.

– Что ж, тебе придется смирится со здешними правилами, потому что это мой дом, – в его тоне чувствует укус, ледяная суровость, которая пробирает меня до костей. – К тому же, разве ты не выросла в доме, полном дерьма, наркотиков и сигаретного дыма? Так почему ты жалуешься, оборванка?

Мои губы дрожат, и мне требуются все мои силы, чтобы сдержать слезы разочарования. Данил мог сказать, что угодно и не задел бы меня, но мысль, что он обвиняет меня в моем происхождении, зная, что я другая и как сильно я жаждала вырваться из нищеты, сравнима с ударом в живот.

– Ты это сделал нарочно, верно? Ты закурил при мне, чтобы разозлить меня, спровоцировать и вывести на эмоции. Неважно, что я никогда в жизни не притрагивалась к наркотикам или сигаретам, тебе легче повесить на меня ярлыки и напомнить, что я выросла в нищете, чем признать, что счастлива с Ваней, у нас будет ребенок и я стала членом вашего общества. Что бы я не делала, ты всегда найдешь причину напомнить мне, кто я на самом деле, и что я не имею права быть частью вашей семьи.

– Поздравляю, ты только что это, наконец, поняла.

Мой внутренний мир рушится на глазах, и все, что я могу сделать – это стоять и смотреть, а потом молча оплакивать кровавые осколки, не имея возможности собрать их.

– Я ненавижу тебя, – бормочу я, прежде чем осознаю это.

– Твои чувства ко мне или их отсутствие ни черта для меня не значат, Арина.

Я знала это с тех пор, как он кинул мне деньги в лицо и отправил на аборт, но мне все еще хотелось причинить ему боль. Я все еще хотел вонзить свои ногти в него так глубоко, чтобы он корчился от боли, как это было со мной.

– А знаешь в чем дело, Данил? Ты всегда был придурком, который прикрывался маской хорошего парня. Ты – настоящее чудовище! Ты унизил меня, растоптал и тебя трясет от мысли, что после того, как ты втоптал меня в грязь, я продолжаю жить и радоваться жизни.

С каждой секундой, его глаза мрачнеют, по скулам начинают бегать желваки, а ноздри раздуваться, как у бешенного быка.

– Я – счастливая жена и скоро стану матерью, моя жизнь не закончилась после тебя. Я не вернулась туда, где ты меня нашел. Я не закончу, как своя мать. И тебя коробит от этого. Что ж, продолжай смотреть, потому что ты – больше никто для меня, и никогда не был чем-то важным. Ты превратился в пустую оболочку самого себя, в маленькую мстительную сучку. Мне жаль тебя, мне так сильно тебя жаль… Потому что ты знаешь, что ваш брак с Софией, никогда не будет похож на наш…

Ядовитые слова обрываются, когда Данил резко опускает глаза вниз, с моего лица на шею, и весь гнев, с такой интенсивностью копившийся в его глазах, мгновенно исчезает.

Он поднимает руку с срывает с моей шеи золотую подвеску с кулоном.

Та самая подвеска, которую он когда-то подарил мне.

Он дышит так резко, как будто пробежал марафон. Всего пару сантиметров отделяют мою грудь от его.

Я знаю, что растопила его лед.

– Какого черта ты это носишь? – яростно кричит он, сжимая в кулаке порванную цепь.

– Тебя это не касается. Верни.

– Нет, сначала ты скажешь, – он сильнее сжимает кулак. – Ты не имеешь права носить его. Не тогда, когда ты трахнулась с моим другом.

Глава 11

Арина

– Береги Ариночку, сынок! – Зоя обнимает сына, а потом наклоняется, чтобы заглянуть в салон автомобиля и помахать мне на прощание. – И внученьку нашу тоже!

Я перевожу взгляд с лобового стекла и, коротко улыбнувшись, машу свекрови. И хоть голос разума велит этого не делать, я смотрю за ее спину, и мои глаза находят стоявших в стороне Злату и ее мужа.

Данил и София даже не вышли попращаться с нами.

– Готова? – Ваня прыгает на свое водительское место и заводит двигатель. Сегодня утром он со своим отцом съездил в сервис и пригнал нашу машину. Он рассказывал мне о причине поломки, но я все равно ничего не поняла.

Я киваю, и муж берет мою руку в свою разгоряченную ладонь.

– Ты чего такая холодная стала? – его внимательный взгляд касается моего лица. когда мы выезжаем из коттеджного поселка. – Молчишь с самого утра, отрастаненная и далекая.

Я поджимаю губы в тонкую полосочку, продолжая всматриваться через лобовое стекло на проезжающие мимо пейзажи. После сегодняшней ночи откровений, я была на грани нервного срыва от злости к мужу. Кровь в моих жилах бурлила от безысходности и невысказанных слов, я терпела до самого утра, натягивала улыбку за завтраком перед родственниками мужа. Иначе, боже упаси, они подумают, что у нас с мужем какой-то разлад.

– Вань, мы ведь не чужие люди, – говорю я с напором, скользя по мужу быстрым взглядом.

Моя свободная рука находит то место на шее, на котором висит кулон. Но там его нет.

Боже! Я совсем забыла, что Данил так и не вернул мне подвеску… Когда он спросил меня, почему я до сих пор не избавилась от этой вещи, я не смогла найти достойного ответа. Когда он бросил меня, мне хотелось избавиться от всего, что напоминало о нем, но рука так и не поднялась выкинуть этот подарок. Не потому что цепочка и кулон сделаны из золота и имеют некоторую ценность, а просто потому что этот подарок был сделан от чистого сердца. По крайней мере, я хочу верить в это.

Эта подвеска в виде сердца на моей шее пережила со мной так много боли. Каждый раз, когда я находилась на грани, мои пальцы начали теребить кулон, и каким-то образом я успокаивалась. Теперь, всегда в стрессовых ситуациях я тянусь к шее и ищу пальцами кулон.

И несмотря на то, что творил Данил, я отношусь к этой драгоценности трепетно, нежно и бережно. Эта вещь уже больше не ассоциируется с Данилом, этот кулон – часть меня.

Именно поэтому я чувствую себя опустошенной, когда понимаю, что потеряла его.

Данил в очередной раз вырвал из меня нечто ценное и дорогое.

– Конечно, родная, что такое? – теплый взгляд мужа встречается с моим жестким.

– Ты соврал Данилу.

Я дергаю плечом и аккуратно освобождаю свою кисть из хватки Вани. Он хмурится, но не в ответ на мои слова, а на пустоту в своей ладони.

– Ты говорила с ним? – муж прикладывает обе руки на кожаный руль, начиная сжимать его до побеления в костяшках. Он так сильно сжимает челюсти, что мне становится страшно за его бедные зубы. Я достаточно хорошо знаю Ваню, чтобы предполагать, что он сейчас взорвется от ярости.

– Да, мы разговаривали, это какая-то проблема?

Ваня шумно втягивает воздух через нос, пытаясь успокоиться, но у него ничего не выходит.

– Да, это гребаная проблема, Ари! Я просил тебя не смотреть на него, не разговаривать, даже, черт возьми, не стоять рядом с ним!

– Он – часть твоей семьи, Ваня! И мне всегда придется видеть его на семейных застольях, обмениваться быстрыми фразами, хочешь ты этого или нет. Я не виновата в том, что он внезапно вернулся из Европы, и я не в восторге от этого также, как и ты.

Я отворачиваюсь к окну. Дыхание сперло от долгого монолога, и я даю себе время отдышаться, кладя руку на живот. Если Ваня не хочет, чтобы я видела его брата, то ему не стоит больше таскать меня на семейные мероприятия.

– Ты сказал ему, что я избавилась от его ребенка. Что я предпочла бы забеременеть от бомжа. И после того, как я быстренько сделала аборт, я сразу же забеременела от тебя, – у меня сдавливает горло от эмоций. – Что, черт возьми, с тобой творится? Как ты мог сказать обо мне такую мерзость?

– Как ты могла не сказать мне, что устраиваешь им свадьбу? – голос мужа становится мрачным и лишенным всяких эмоций, когда он скользит по мне недовольным взглядом. – Когда ты собиралась мне рассказать? И почему я узнаю об этом сидя за столом с моими родственниками?

– Я бы в любом случае рассказала тебе об этом, Вань. Но также я знала, что ты будешь против этой затеи, а я не могла подвести Алисию. У нее какая-то резистентная к антибиотикам пневмония, я надеялась, что я подменю ее на несколько дней, но теперь мне придется до конца вести их свадьбу.

– Какая разница, как бы я отреагировал. Ты моя жена, и я должен был узнать первым, что моя любимая организовывает чертову свадьбу своему бывшему!

– Почему ты кричишь на меня?

Он вздыхает, а по его скулам начинают бегать желваки.

– Прости меня, родная, – Ваня качает головой. – Прости за ту ложь. Я так сильно хотел доказать ему, что ты больше не принадлежишь ему.

– Я никому из вас не принадлежу! Я не вещь! Не накладывайте на меня право собственности!

Взгляд мужа обеспокоенный и напряженный, но я все равно чувствую себя предельно взбешенной. Мое лицо горит, щеки жжет, а в груди появляется тяжесть.

– Ты права, я не должен был так говорить. Я не должен был срываться на тебя. Эти дни были максимально нервными, сама понимаешь. Просто… Я так сильно боюсь потерять тебя и нашу малышку, но больше всего я переживаю, что этот ублюдок Данил способен снова причинить вам боль.

Не думаю, что он снова сможет сделать мне больно. Самое ужасное он уже сделал – отказался от нашей малышки. После этого во мне не осталось ничего живого.

Я растираю ладонями лицо.

– И ты прости меня. Мне стоило сразу тебе обо всем рассказать.

– Так когда вы разговаривали?

Глава 12

Данил

С недавних пор моя жизнь кардинально изменилась. Я оказался под властью обстоятельств, с которыми не ожидал столкнуться. Именно поэтому я сделал своей миссией оставаться как можно менее заметным для общественности. Я – наследник двух огромных империй, и я также являюсь хранителем одной страшной тайны.

Все окружающие видят мою внешность и образ, за которым я прячусь на публике, но никто не знает меня настоящего.

Кроме одной особы.

И я сейчас говорю вовсе не о своей невесте. Казалось бы, женщина, с которой я собираюсь разделить вечность, должна знать меня как облупленного, но София видит только мою привлекательную внешность, статус и толстый кошелек.

Головы поворачиваются за мной, куда бы я не пошел. Мужчины завидуют моему обаянию, харизме и умению добиваться поставленных целей. Женщины падают на колени, стоит мне только улыбнуться им.

Все, кроме той, которая смотрит на меня так, словно я – комок грязи под ее красивыми сапожками. И у нее есть все поводы ненавидеть меня.

– Очень мило с твоей стороны, что ты физически присутствуешь здесь, а твой разум витает где-то в облаках.

Голос отца вырывает меня из размышлений, и образ Ари рассеивается, превращаясь в густой туман.

– Я тебя слушаю.

– Нет, сын, ты не слушаешь… – отец качает головой. – Почему ты не вышел проводить Ваню и Арину? Это было невежливо.

– Мне плевать на вежливость.

Мой голос был слишком резок и громок, но отец лишь дернул бровью. Удивление и непонимание отразились на его лице.

– Он твой брат.

– А она – моя девушка. Думал ли он о наших семейных узах, когда, черт возьми, делал предложение моей женщине?

Мои вены чуть не лопаются от протекающего в них адреналина. Я сжимаю и разжимаю кулаки, тяжело дышу, пытаясь успокоиться. Но я ни черта не могу с собой поделать, когда дело касается Арины и ее гребанного мужа.

– Ты ошибаешься, – отец встает со своего места и за два шага преодолевает разделяющее нас расстояние. Он ниже меня, но это не мешает ему скользить по моему лицу грозным взглядом. – София – твоя женщина, не Арина. Она принадлежит Ване, на ее руке – его гребаное кольцо, а под ее сердцем – его ребенок! Никогда больше не смей произносить это вслух!

Я поджимаю губы. Меня трясет от сдерживаемого гнева. Возможно, сегодня вечером я уеду в зал, где буду долбить грушу до самого утра, выпуская пар. Лишь бы не видеть свою невесту и не слушать ее тупые бредни о скандалах шоу-бизнеса. С Софией невозможно говорить на отвлеченные темы, по-началу я пытался, но всего спустя месяц близкого общения понял, что она – пустышка до мозга костей.

У нее было прекрасное образование в элитной академии, куча репетиторов-ученых, но, полагаю, моя будущая жена предпочитала листать модные журналы на уроках, нежели напитывать свой мозг знаниями.

Удивительно, как люди из совершенно разных слоев общества могут отличаться уровнем айкью. У Арины не было возможности получать достойное образование, но это не помешало ей стать чертовым гением в шахматах, и обыграть гроссмейстера.

– Мы оба знаем, что ты должен забыть эту девушку, – не унимается отец. – Если ты не хочешь провести остаток жизни в тюрьме, ты должен закрыть свой рот и оставить Арину.

– Как, черт возьми, мне ее забыть, когда она постоянно маячит передо мной с этим огромным животом?

Я отшатываюсь от отца, хватаясь за голову. Арина стала моей навязчивой идеей с тех пор, как я снова увидел ее. Я знал, что она сошлась с моим братом, но видеть их вживую – словно тонуть в океане, без попытки всплыть на поверхность.

– Ее беременность очередное табу. Если ты собираешься уводить ее и рушить их семью… – в голосе отца чувствуется укус угрозы, и я не могу злиться на него. Он всего лишь не хочет, чтобы его единственный сын заклеймил свою жизнь тюремным заключением.

– Я не собираюсь рушить их брак, – я без сил плюхаюсь на диван, чувствуя усталость от постоянного напряжения. – Мне не стоило возвращаться из Европы.

Папа подошел к шкафу и достал из глубокой полки два граненых бокала. Плеснув нам обоим отменного виски, он протянул мне стакан с янтарной жидкостью.

– Ты бы предпочел бегать от правды всю оставшуюся жизнь? – он присел на диван рядом со мной. Его лицо было мрачным и озадаченным. – Рано или поздно ты бы все равно увидел ее, беременной или с двумя детьми, неважно, но тебе бы пришлось встретиться с ней и понять, что теперь она не твоя, она чужая и далекая.

Я усмехаюсь, отпивая алкоголь.

– Ты так легко рассуждаешь об этом. А ты бы смог наблюдать, как мама строит свою жизнь с другим мужчиной?

Я всегда был умным ребенком, и когда мои родители сошлись, я понял, что они созданы друг для друга. Что ни у мамы, ни у отца не получалось с другими, только потому что их берегли для предначертанного. А именно для друг друга.

– В первое время я думал, что Злата замужем и что ты – не мой ребенок, – голос отца становится серьезным и твердым. Сколько бы времени не прошло, мои родители всегда будут вспоминать то время – как самое болезненное событие в их жизнях. – Не передать словами, что я испытал, когда узнал, что ты – мой сын, и что все это время твоя мама ждала меня.

Отец смотрит на меня, и в его темных глазах блестит все еще не забытая боль, тянущаяся с того ужасного времени.

Сердце подскакивает к горлу, и начинает биться на уровне гланд. Горло словно стягивает удавкой, а мои пальцы рефлекторно начинают сжимать стеклянный стакан.

– Пап, я должен кое в чем признаться…– мой голос хриплый и звучит бессмысленно даже для моих собственных ушей. – Арина была беременна, и когда она пришла за помощью, я назвал ее шлюхой и предложил сделать аборт.

Шок, отразившийся в глазах отца, заставляет меня почувствовать себя самым конченным человеком на свете. Хотя разве я не являюсь таким? Я собственноручно отказался от любви всей моей жизни самым жестоким способом. Я обрек Ари на страдания, которые казались не посильны для сломленной девушки. Для меня уже приготовили личный котел в Аду.

Глава 13

Арина

Подняв с колен левую руку, я отодвигаю пиджак в сторону и смотрю на циферблат часов. Девять тридцать. Стоцкие опаздывают на полчаса, а я едва держу себя в руках. Приходится усмирять нервы дыханием и самовнушением.

Вчера вечером мне неожиданно позвонила София, чтобы сообщить, что ждет меня завтра в девять утра в свадебном салоне. На мой вопрос, что мне, свадебному организатору, делать на примерке платья, она ответила, что я должна знать, будет ли сочетаться ее платье с праздничными декорациями.

Рядом со мной в неестественной позе стоит молоденькая девушка-консультант. На ней черный бархатный костюм и лодочки на небольшом каблуке.

– Ваши клиенты опаздывают? – она смотрит на меня своими большими оленьими глазами.

– К сожалению, да, – я посылаю виноватую улыбку. – Простите за столь долгое ожидание.

– Ничего, – девушка заводит руки за спину. – Они арендовали зал на весь день, мы обязаны ждать.

Я отворачиваюсь, начиная разглядывать носы своих туфель. Арендовали весь зал. Сколько же денег это стоит? Стоцкие никогда не выставляли свое богатство на показ, но так раскидываться деньгами – нецелесообразно. Уверена, что это прихоть невесты, а Данил, будучи беспамятно влюблен в свою будущую жену, выполняет все ее просьбы.

Я нахожу свое отражение в настенном зеркале. В какой же момент я потеряла голову и не смогла распознать ложь в словах и действиях Данила? Я никогда не входила в число тех девушек, которые верили всему сказанному. Понимаете, когда ты всю жизнь растешь в неблагополучном районе, жизнь тебя учит искать во всем подвох. Однако Данилу я отдалась безоговорочно и наивно, доверила не только сердце, душу, но и свое будущее.

Это сравнимо с падением. Словно ты стоишь на краю бездны, спиной к пропасти, и держишь за руку любимого человека, и думаешь: предаст или нет? Нет, не предаст, он на такое не способен, ведь если от отпустит руку, то я упаду… А затем он ослабляет хватку, и потом вовсе толкает тебя в грудь, и ты летишь вниз, в ушах свистит, ветер взъерошивает волосы. Отчетливо понимаешь, что безоговорочно разобьешься, сломаешь хрупкие кости, разорвешь органы, размажешь мозги, но единственное, что ты можешь делать – это смотреть на лицо человека, стоящего там… на краю бездны, и задаешься вопросом…

За что?

Лихорадочно трясу головой, избавляясь от мрачных мыслей. А в носу уже щиплет, и на глазах выступают предательские слезы. Все-таки боль никуда не ушла, она лишь притупилась, спряталась где-то в дальнем уголке моего сердца и ждет удачного момента, чтобы высунуть голову.

Как сейчас.

Хватаюсь за шею, пытаясь нащупать пальцами кулон. Дыхание становится поверхностным и частым, паника въедается в мозг, когда я нахожу свое перепуганное лицо в отражении зеркала, и вспоминаю, что кулона нет… Моего успокоения нет. И тогда я использую давно забытый метод – начинаю сжимать кулаки, отчего ногти впиваются в кожу ладоней, оставляя кровавые полулуния. Сколько себя помню, всегда использовала эту защитную реакцию, когда теряла контроль над ситуацией. А в моей жизни было достаточно таких моментов. Так происходило до дня, пока Данил не подарил мне кулон, про который я вспоминала в таких ситуациях, как эта, и перебирала пальцами цепочку, успокаивая себя.

– Ты же знаешь, что у меня важная встреча! Господи, можешь ли ты вести себя не как маленький ребенок? Повзрослей, черт возьми!

Громкие возгласы привлекают наше внимание, и мы с консультантом поворачиваемся в сторону источника шума. Через секунду в комнату входит София, следом за ней тяжелой походкой идет Данил. Как только наши взгляды встречаются, его разгневанное выражение лица накрывается маской спокойствия, рука ложится на талию Софии, а глаза непременно следят за моей реакцией.

Его только тут не хватало.

– Добрый день, меня зовут Светлана, – представляете девушка-консультант, услужливо склоняя голову набок. – Добро пожаловать в наш салон!

– Господи, какая красота! – глаза Софии загораются огнем, когда она обводит взглядом помещение. Спустя мгновение она концентрирует внимание на моем лице. – Привет, Ари!

Я едва сдерживаю себя, хотя мне ужасно хочется поморщится. Она не имеет права так меня называть. Только близкие и родные люди обращаются ко мне этой формой имени, София точно не входит в их число.

– Добрый день. Вы опоздали на сорок минут.

– Да, простите нас, – она проходит дальше, цокая своими брендовыми туфлями. На ней короткое розовое платье в стиле куклы Барби. – Мы с женихом все утро не могли отлипнуть друг от друга. Правда, милый?

Непонятная боль разъедает мою грудную клетку, когда смысл ее слов проникает в мой разум. Конечно, они живут вместе. Просыпаются, ужинают, спят, как настоящая пара. Также, как и я с Ваней. А еще они занимаются сексом, Ари. Я все это знаю, Но от осознания, что эти мысли меня трогают, мне становится не по себе. Меня не должна волновать его личная жизнь, он, черт возьми, женится. Так почему я продолжаю ревновать Данила?

– У меня есть полчаса, – коротко отвечает Данил на вопрос своей невесты.

– Ох уж эти мужчины, – она подмигивает мне, когда проходит мимо.

Спустя две минуты в салон сбегаются три громкие девушки – подруги Софии, и женщина средних лет, которая, по-видимому, является мамой невесты. Все они с визгами счастья уходят в примерочную.

Я остаюсь стоять на месте, четко ощущая на себе пристальное мужское внимание.

– Что ты здесь делаешь? – его голос глубокий, немного с хрипотцой. Способный заставить меня дрожать всем телом. Хоть что-то осталось между нами неизменным.

Я дергаю головой, выдерживая его убийственный взгляд. София ушла в примерочную, именно поэтому Данил разговаривает со мной. В присутствии его невесты, он не решается даже взглянуть на меня, словно я – никчемное существо, не имеющее право даже дышать с ним одним воздухом.

– Меня пригласила твоя невеста. Зачем, спрашивай у нее. У вас, богатых, есть дурная привычка манипулировать людьми и добиваться своего угрозами конфискации денег, – Данил сжимает челюсть, а я демонстративно откидываю волосы назад. Он отслеживает этот жест и нервно сглатывает, отчего его острый кадык дергается вверх. – Аналогичный вопрос. Разве жених должен видеть свою невесту в свадебном платье до церемонии?

Глава 14

Арина

Нашу словесную перпалку прервала София, неожиданная вошедшая в зал. На ней было белое платье A-силуэта, украшенное пайетками и стразами. Тугой корсет приподнимал ее пышную грудь, а пышная юбка добавляла изысканности. В этом платье София выглядела словно диснеевская принцесса, дорого и изысканно.

Как бы мне не нравилась эта девушка, было глупо отрицать тот факт, что она выглядела великолепно.

– Ну как? – ее взгляд коснулся лица Данила. Что-то в ее глазах тронуло меня за живое. Она так пристально смотрела на своего жениха, ожидая от него одобрения. Эта девушка была бесповоротно влюблена в моего бывшего, и, конечно же, ей хотелось видеть восхищение в глазах своего мужчины.

Я дернула головой и незаметно посмотрела на профиль Данила. Он разглядывал свою невесту, скользил взглядом по ее формам и даже не заметил, как его челюсть упал вниз от обожания. Я почувствовала, словно меня пнули в живот. Настолько было больно. Проглотив горечь во рту, я перевела взгляд на стену.

– Правда она прекрасна, Данил? – из-за спины Софии выглянула ее мама. – Твоя невеста – самая красивая женщина на свете!

– Верно, – ответил он.

Мои мысли вернулись к тому дню восьмимесячной давности, когда я также примеряла свадебное платье. Для меня это не было чем-то грандиозным и важным, мы с Алисией пришли в самый обыкновенный бутик, выбрали самое простое белое платье и лодочки. Никаких пайеток, рюшек, пышной юбки и вырезов на спине. Все просто и лаконично. Тогда мне было не до походов в магазин, я была беременна, сломлена и раздавлена, собираясь выйти за мужчину ради стабильности и хорошего будущего для моего ребенка, а не по зову сердца.

Моя история любви закончилась весьма трагично.

Любая девушка хоть раз в жизни прокручивает момент, когда она станет невестой. Я не исключение, несмотря на то, что я выросла в бедности. И сейчас, смотря на счастливую Софию, утиравшую слезы радости, я не могла не порадоваться за нее. Каждая заслуживает настоящего женского счастья.

Все к лучшему. Срываем пластырь и выкидываем его.

– Ари, мне нужна твоя помощь, – неожиданно заявила София, проникая в мой омут мрачных мыслей.

Я выдавила улыбку, но мне хотелось заплакать. Найти укромный уголок в этом салоне, сжаться до крошечных размеров, и оплакать свои несбывшиеся надежды.

Я вошла в примерочную вслед за невестой. Это оказалась огромная комната, с диванчиками и большим количеством настенных зеркал. Все взгляды подруг невесты устремились на меня. Девушки пили шампанское, закусывая клубникой в шоколаде, хихикали и обсуждали платья, но когда я вошла, они замолчали и устремили на меня свои взгляды, полные пренебрежения и ненависти.

– Помоги ка расстегнуть корсет.

Я оглянулась. Здесь было по меньшей мере пять человек, включая консультанта, которые смогли бы ей помочь. С какой стати она предпочла попросить меня о помощи?

Мы оказались в маленькой комнате, отделенной от чужих ушей красной бархатной занавеской. Мне захотелось закатить глаза, но я сдержалась и стала ослаблять веревочки на корсете платья, пока невеста поправляла свою прическу.

– Скоро роды, а?

Я подняла голову и наши взгляды встретились в отражении зеркала. Внезапный вопрос, такой несвойственный для этой девушки, застал меня врасплох.

– Через месяц.

– Тяжело ходить с таким огромным животом?

Ее взгляд коснулся моего живота, и я рефлекторно прикрыла его рукой, в инстинктивной попытке защитить мою малышку. Взгляд Софии был слишком небрежным и пугающим.

– Тяжело. К чему такие расспросы? – покончив с корсетом, я сделала шаг назад и уперлась руками в бока.

– На будущее, – девушка опустила платье вниз и шагнула из него. Она была в нижнем белье, и ее тело было превосходным. Мне не нравилось направление, в котором стал развиваться наш диалог. Виной тому настроение Софии, потому что из улыбчивой глуповатой девушки она моментально превратилась в серьезную стерву. Я четко ощущала укусы в каждом ее слове, словно она видела во мне соперницу. – Мы с Данилом планируем сделать ребенка сразу после свадьбы. Он так сильно хочет малыша, что мы стараемся над этим каждую ночь, представляешь?

Из нее вырывается хохот, а для моих ушей он становится самым отвратительным звуком на свете. Я сжимаю кулаки, ногти впиваются в кожу, а сердце подпрыгивает к горлу и начинает биться где-то на уровне гланд.

– Он такой неугомонный, – продолжает с напором София. – Господи, а какой он в постели, не описать словами! Жгучий, ненасытный, страстный, словно зверь, которому так сильно не хватало любви… У нас такой яркий секс! Ты уж прости за такие подробности. Ничего, что я об этом говорю?

Она поворачивается ко мне с лукавой улыбкой.

– Ничего, – бормочу.

– Я просто как узнала, что ты – жена Вани, решила, что мы обязаны подружиться! Мы ведь скоро станем одной семьей. Знаешь, Ари, а я ведь не знаю, что было в прошлом у Данила, я предпочитаю не рыться в чужом грязном белье. Однако я думаю, что его бывшая девушка была такой… Невзрачной. Думаю, она не могла дать ему то, что он действительно хотел. Она точно ничего не значила для Данила. Знаешь, что он мне сказал однажды? Что я – лучшее, что было с ним в жизни, и все, что было до меня – не имеет значения.

Меня трясло. Бросало то в холод, то в жар. Казалось, что еще немного, и я упаду. Я чувствовала себя в ловушке, задушенной отголосками прошлого. В этот момент надежда навсегда избавиться от присутствия Данила в моей жизни казалась как никогда далекой.

– Мы, девушки, понимаем, как это важно слышать от своего любимого мужчины подобные слова. Уверена, твой муж тоже так делал. Мы с тобой такие счастливые, Ари!

С каждым словом, вылетающим изо рта Софии, я чувствовала, как лечу в бездну. Ощущения были слишком грубыми и жестокими, чтобы быть плодом моего воображения.

Малышка начинает суетиться, пинать меня в живот и по ребрам. Ева так чувствительна и всегда реагирует на мое эмоциональное состояние. Схватившись за живот, я выхожу из комнаты, моя походка шаткая, перед глазами мелькают черные мушки, а голова идет кругом.

Глава 15

Днем ранее

София

На часах девять вечера, на столе – тарелки, бокалы и свечи, а на мне под платьем – белье из тонких ленточек, черные строгие подвязки и чулки. В духовке томится пирог, а в холодильнике ждет своего часа овощной салат с бальзамическим кремом.

Спасибо маме, что приготовила все это для нас. Она всегда спасает меня, когда хочется порадовать будущего мужа хорошей домашней кухней, а заказывать доставку из ресторанов изрядно надоедает. Готовить я не умею, и не считаю это каким-то упущением. Меня воспитывали не для двухчасовой стойки у плиты. Все женщины мира подразделяются на две категории: те, кто созданы обслуживать мужчин, готовить им и стирать, и те, кто созданы для восхищения. Я отношусь ко второму типу.

До меня доходят глухие звуки из прихожей первого этажа, поэтому я быстро пшикаю на грудь свои любимые духи, поправляю идеальную укладку и бегу по лестнице встречать своего жениха.

Данил сбрасывает с плеч куртку, вещает ее на крючок и что-то хмуро листает в своем телефоне. С момента нашей помолвки угрюмое выражение лица – его неизменный спутник, он каждый день мрачен, немногословен и обозлен на весь мир. Мы с ним выросли вместе, и я помню его совершенно другим: улыбчивым парнем с гениальным складом ума.

– Привет, котик, – я встаю в сексапильную позу и вытягиваю ногу вперед, чтобы ажур чулков выглядывал из-под платья.

Данил поднимает глаза, но не убирает из рук телефон. Его уставший взгляд ползет по моему телу, ощупывает все выпуклости и линии, останавливаясь на чулках и кружеве, просвечивающем через тонкую ткань платья.

– Привет, София.

Все во мне падает и разбивается на мелкие осколки, когда я понимаю, что совсем не этого ожидала увидеть. Ни озорного блеска в глазах, ни похотливой улыбки, ни голодных поцелуев. Данил возвращает свое внимание к телефону в тот момент, когда ему поступает входящий звонок.

– Да.

– Я говорил, чтобы вы оттягивали эту сделку.

– Я сам приеду завтра и посмотрю этот договор.

С этими гневными фразами, он проходит мимо меня, словно я – пустое место. Словно я не вырядилась, как порно-звезда, лишь бы он меня заметил. С тех пор как мы вернулись из Европы, Данил не хочет меня. Совсем. Он не трахает меня больше. Он даже не притрагивается ко мне, когда я лежу голая в его кровати.

Чертов импотент.

Я пыхчу и сжимаю от досады кулаки, но не сдаюсь. Родители всегда учили меня добиваться того, что я хочу любыми способами. Поэтому я сбрасываю крошечное платье и оставляю его лежать на полу в прихожей смятым кольцом.

На носочках, с грацией кошки, в одном кружевном нижнем белье, я крадусь к жениху, который стоит в своем кабинете, напротив зажженного камина и бесцельно пялится на языки пламени.

– Котик, я так скучала! – обнимаю его спину и трусь об него, как похотливая кошка.

Мои колени трясутся от возбуждения и я намокла только от одного аромата его парфюма. Черт, я так сильно люблю его!

– Не сейчас, София. Я чертовски сильно устал и хочу спать.

Я чувствую, как оставшиеся нити надежды в моей груди рвутся от его резкого и грубого тона. В каждом его слове чувствуется укус пренебрежения.

– Что, черт возьми, происходит? – вцепившись ногтями в его плечи, я заставляю Данила повернуться ко мне лицом. Ягодицы упираются в край письменного стола, когда я задираю голову, чтобы заглянуть в его голубые глаза. Настолько равнодушные, что меня бросает в жар. – Я практически голая перед тобой!

Мой голос на последнем слове подскакивает, и я звучу почти как конченная истеричка. Плевать. Мне надоело его пренебрежение.

– Я весь вечер готовилась! Приготовила ужин, испекла пирог, зажгла свечи и…

– Пирог? – он перебивает меня, ухмыляясь. – Ты не умеешь готовить, родная.

То, с каким презрением он произнес слово “родная”, заставило меня вздрогнуть.

– Ты заказала доставку с ресторана? Или твоя мама снова приходила, чтобы помочь тебе с готовкой? – он склоняется над моим лицом. – Ты думала, что я настолько глуп, что не удосужусь просмотреть камеры наблюдения?

Мои щеки вспыхивают, я чувствую себя выброшенной в бездну смущения.

– Я делала это все для тебя!

– Купить белье на мои же деньги – это не подвиг. Вот если бы ты сама заработала на свои шмотки, ты бы меня удивила, клянусь.

Он начинает стягивать с шеи галстук и расстегнуть запонки на рукавах. Взгляд Данила снова скользит по моему телу, по моим розовым соскам, которые едва прикрывает полупрозрачная ткань бюстгальтера, и его взгляд все равно остается холодным.

– Иди спать, София.

А затем он делает то, что задевает меня больше всего: разворачивается и уходит прочь. Я смотрю на его удаляющуюся спину и чувствую, как слёзы режут глаза. Ну уж нет, так со мной нельзя, неа! Дернувшись в его сторону, я останавливаю Данила на пороге кабинета, разворачиваю к себе лицом, жадно впиваюсь в его губы своими, хватаю его правую руку и кладу на свой зад, а другой заставляю его сжать мою грудь.

Я целую его жадно, трусь об его грудь, стону ему в рот, но его губы холодные, сухие и обездвиженные, а прикосновения – настолько незначительны, что я практически их не чувствую. Отстранившись от него, я заглядываю в лицо Данила, оценивая его реакцию. Я вижу огонек в его призрачных глазах, и внутри меня начинает клубится надежда, но когда я понимаю, что это – всего лишь блеск гнева, а не похоти, мои плечи разочарованно опускаются.

Внезапно Данил хватает мою руку и прижимает к своему паху. Я так сильно удивлена, что смотрю на него во все глаза.

– Что ты чувствуешь? – рычит он, сквозь стиснутые зубы.

Мой подбородок дрожит, а вместе с ним и все тело.

– Что ты чувствуешь? Живо отвечай! – повторяет он с напором, но на этот раз громче.

В моей груди начинает набухать ком разочарования.

– Н-ничего, – бормочу я. На глазах – мутная пелена слез, и контуры его фигуры расплываются.

Глава 16

София

В ресторан я прихожу в ужаснейшем настроении. Я проснулась опухшая и отекшая, макияж все утро не ложился, домработница сожгла мое платье от Ральф Лорен, а потом я попала в пробку.

И все это не идет в сравнение с безразличием моего жениха. Я проплакала полночи в ванной, а Данил даже не понял, что меня нет в спальне. Он просто уснул. Вот что задевает больше всего.

Поэтому на еженедельную встречу с подружками я пришла помятая и совершенно разбитая.

– Боже мой, милая, ты неважно выглядишь! – сказала Рита, и все подруги задрали свои носы, чтобы посмотреть на меня.

Прежде чем сесть за наш столик, я почувствовала на себе любознательные взгляды подруг. Я знала, что они оценивали меня, и их понимаю. Если бы одна из них пришла в таком же состоянии, что и я, я бы не стала подбирать выражения. В нашем мире внешность – твоя визитная карточка, так что не следить за своим внешним видом – настоящее преступление.

– Сладкая, ты плохо спала сегодня? – голос Виктории усугубил мою головную боль. – Такие мешки страшные под глазами, слава богу, что я ношу с собой консилер.

Она стала рыться в своей сумочке и вытащила оттуда небольшую косметичку.

– Спасибо, – я кивнула. – Ночь действительно не задалась.

– Сегодня примерка твоего свадебного платья, Софи, – встряла Лаура, приподнимая свою идеально выщипанную бровь. – Что же произошло перед таким важным событием?

– Я думаю, что у Данила есть другая.

Все три подруги замерли и округлили свои губы. Их глаза стали бегать в замешательстве, Лаура откашлялась и продолжила:

– Мне так жаль, Софи. Он тебе об этом сказал?

Что мне действительно нравилось в моих подругах – это их поддержка. Мы выросли вместе, наши родители состоят в одном яхт-клубе, встречаются на благотворительных вечерах. Так что мы больше, чем просто подруги, все мы – настоящие сестры.

Все считают нас суками. Да, так и есть, мы не щадим никого. Мы избалованные, капризные и привередливые, выросли в роскошных домах, больше похожих на дворцы, учились в элитных академиях, получали достойное образование, и все наши желания исполнялись, стоило нам только заговорить об этом.

Спасибо нашим родителям.

Лаура в прошлом месяце вышла замуж за знаменитого режиссера, так что впереди ее ждет блистательная карьера актрисы. У Виктории есть парень, который недавно сделал ей предложение. К слову, он сын прославленных виноделов с многомиллионным состоянием. Рита пока одинока, но она спит с женатым ювелирным магнатом. Мы – девушки из элиты этого города.

Я качаю головой.

– Нет, он в этом не признался.

– Тогда ты нашла доказательства? Трусики в его бардачке? Отпечаток помады на рубашке? Запах чужих духов? Переписки? – все посмотрели на Риту, и она захлопала ресницами. – Что? Драма по классике, девочки. Мы со Стасом следим за уликами, чтобы его жена не узнала про меня. Сами знаете, она сучка со связями, при разводе отожмет у него половину бизнеса, и зачем тогда он мне нужен нищий?

– Не было никаких доказательств! Ни сообщений, ни звонков! Я проверяла. Проблема лишь в его поведении. Он стал холодный, равнодушный и, девочки, мы больше не занимаемся сексом.

Повисает гнетущие молчание.

– Да, если нет секса – тогда точно есть баба на стороне, – подытоживает Виктория с умным выражением лица. – Мужикам секс нужен, как воздух, они членом думают, а не головой. Он точно трахает другую.

Все остальные начинают кивать, а я впадаю в панику.

– Ну и идиот же твой Стоцкий. Ты – королева, Софи, господи, да тебе позавидует любая женщина, – Рита откидывает рыжие волосы назад. – Тем более у вас скоро свадьба, как он вообще мог?! Заполучить самую первую красавицу в городе!

Я поджимаю губы. У меня никогда не было секретов от подруг, но причину, по которой Данил решил жениться на мне я предпочитаю хранить как самую страшную тайну. Все потому что это разрушит не только наш несостоявшийся брак, но и будущие наших семей.

Мы связаны узами обязательств и грязной тайны, и это куда сильнее чем всякое любое глубокое чувство.

Эта мысль подняла мне настроение, и я почувствовала, как в груди все расцветает. Данил никуда от меня не денется, неа. Я знаю его страшную тайну, и именно брак со мной – гарант его свободы. Так что пусть засунет в задницу свое пренебрежение. Я заставлю его полюбить меня.

Я выпрямилась, расправила плечи и достала из сумочки зеркало, чтобы взглянуть на свое отражение.

– Что будешь делать, Софи? – голос подруг просочился в мой разум.

Я захлопнула зеркальце и посмотрела на них уверенным взглядом. Достаточно купания в озере жалости!

– Он никуда от меня не денется, – хмыкнула я.

– А любовница? – с напором спросила Рита.

Я пожала плечами и смахнула падающую на глаза прядь волос.

– Пусть трахается на стороне, если так хочется. Я все равно найду эту суку и поставлю ее на место.

Подруги стали кивать, соглашаясь со мной, и я почувствовала себя чуточку увереннее.

– Осталось только найти ее, а учитывая, что Данил хорошо это скрывает, будет весьма трудно, – я прикусила нижнюю губу, подхватив пальцами бокал шампанского и делая жадный глоток.

Виктория подалась вперед, сверкая карими глазами.

– Очевидное всегда на поверхности. Софи, дорогая, вспомни, кто постоянно крутится в вашем окружении, она должна была появится сразу, как вы вернулись из Европы. Она может быть самой заурядной, серой, тихой… Как правило, именно милые овечки оказываются настоящими стервами. Я не знаю… Уборщица в вашем доме, официантка в кафе… Подумай!

Мои мысли хаотично блуждают в голове, когда я пытаюсь перебрать всех женщин в нашем окружении. Но хоть бейся об стену, никто не приходит на ум!

– Это так сложно… Я не встречала женщину лучше себя, достойной моего внимания и внимания Данила, поэтому я без понятия, – я делаю снова глоток шампанского.

– Давай тогда по дням. Прошло не так много времени, как вы вернулись, – кивнула Лаура.

Глава 17

Арина

Свист чайника вырывает меня из размышлений, и я быстро отхожу от окна, которое бесцельно разглядывала продолжительное время.

– Я помогу, – в кухню входит Ваня, с улыбкой на лице подходит ко мне и нежно целует в лоб. – Отдыхай, я все сделаю сам.

Я молча киваю и присаживаюсь за стол, всматриваясь в широкую спину мужа, обтянутую футболкой. И сейчас, когда я смотрю на него, я чувствую себя самой никчемной тварью на свете. Что, блин, со мной не так? Ваня привлекательный, добрый и очень, очень хороший человек. Он благородный, и он мой муж. Так почему между нами нет никакой химии?

И все из-за того проклятого поцелуя в свадебном салоне. Чтобы успокоить свою совесть, я могла бы сказать, что Данил сам поцеловал меня против воли, но это было бы ложью. Я охотно ответила поцелуй, отчаянно цепляясь руками за его тело. Я хныкала и стонала ему в рот, все мое существо жаждало его, просило о большем. Разве я не самый ужасный человек на свете?

После салона я вернулась домой, и рано легла спать, чтобы не смотреть в глаза мужу. Благо, Ваня пришел очень поздно, задерживаясь на работе. Не думаю, что могла бы совладать с собой, если бы он припер меня к стенке. Мои глаза выдали бы меня с потрохами, потому что я определенно не умею лгать и увиливать.

В ту ночь, дождавшись когда Ваня уснет, я пробралась в нашу ванную комнату и дала волю слезам. Я оплакивала свою трагичную историю любви, свою малышку, от которой отказался ее родной отец, оплакивала всепоглощающую любовь мужа ко мне, которую я ни черта не заслуживаю, и, в конце концов, я оплакивала свое глупое сердце, которое неистово продолжает биться ради предателя.

– Родная, ты помнишь про мой отъезд? – голос Вани врывается в мое сознание, и я дергаюсь от неожиданности. Я прикладываю пальцы к губам, растерянно поглядывая на мужа. – Что? Какой отъезд?

Ваня встревоженно всматривается мне в лицо.

– В командировку. В Москву на полторы недели, – Ваня наклоняет голову, заглядывая мне в глаза. – Ари, ты хорошо себя чувствуешь? Я говорил тебе об этом несколько раз.

– Да, да, конечно. Я помню, – я делаю глоток чая и обжигаю кончик языка. – Постой, нас пригласили на свадьбу Стоцких… Точнее, я точно там буду, как организатор, а ты?

Лицо мужа мрачнеет за мгновение.

– Я и так не собирался идти, – его голос приобретает угрожающие оттенки. – Я бы предпочел, чтобы и ты там не появлялась. Алисия точно не может заменить тебя?

– Ее завтра выписывают, но больничный не закрывали еще.

– Я не хочу, чтобы ты была рядом с ним без меня, – Ваня касается моей руки, скользя теплым взглядом по моему лицу.

– Он женится, – я судорожно выдыхаю. – С ним точно покончено, Вань.

Произношу я с уверенностью, которой не чувствую. Просто знаю, что если Ваня заподозрит что-то неладное, то отменит свою командировку, от чего пострадает его проект и труды целого штата сотрудников, а я не могу этого допустить.

– Ох, надеюсь, у меня не начнутся преждевременные роды, – я улыбаюсь. – Не хочу рожать без тебя.

Глаза мужа начинают счастливо блестеть, когда он обходит стол, останавливается напротив меня, и целует в живот.

– Мои самые любимые девочки, – он трепетно поглаживает живот. – Я так сильно жду, когда наша дочь появится на свет. Я положу мир к вашим ногам, Арин.

Мое сердце больно сжимается в груди.

Хватит! Хватит думать о том, что на месте Вани должен быть Данил! Все кончено!

Голос разума вопит, пытаясь заглушить шепот сердца. Это просто невыносимо… Когда тебя раздирают два противоречивых чувства. Все, что происходит сейчас – правильно и так будет до конца моей жизни. Я, Ваня и наша Евочка.

– Мне предложили новую должность в другом городе… Что ты думаешь на этот счет? – Ваня выпрямляется, приобнимая меня за талию.

Первый порыв – сказать категорическое нет, но потом, рациональная часть меня высовывает свою голову… Может, так действительно будет лучше всем нам? Мне нужно срочно убраться от Данила Стоцкого как можно дальше, если я не хочу оказаться у руин своего брака.

С глаз долой, из сердца вон.

– Думаю, это хорошая идея.

Плечи Вани облегченно опускаются.

– Я думал ты не согласишься.

– Почему нет? Нам давно пора начать все с чистого листа.

Уголки губ мужа приподнимаются.

– Я так сильно люблю тебя, – он прижимается губами к моим.

И я даю себе мысленный подзатыльник за то, что сравниваю этот поцелуй с тем, что был в свадебном салоне. А они ведь… Даже несравнимы. В этом поцелуем не было жара. Не было энергии. Не было страсти. И как бы не было тяжело признаваться в этом, но я просто не хотела своего мужа. Рядом с Данилом меня уносит во что-то невменяемое, я напрочь теряю голову, отдаваясь в плен чувствам. Однако я все еще отчетливо помню, чем в последний раз закончилась моя любовь к этому мужчине. Разорванным в клочья сердцем и ребенком под сердцем.

Поэтому я шумно втягиваю воздух через нос, сердце продолжает биться в ровном ритме, а губы Вани кажутся слишком мягкими и нежными. Разочарование омрачило этот момент… Но не для Вани. Он отстранился, улыбаясь.

– И я тебя люблю.

Еще очередная ложь моему мужу.

Глава 18

Арина

– Ты ЧТО сделала? – громко вопит Алисия, резко разворачиваясь на пятках и впиваясь в мое лицо убийственным взглядом.

Я моментально поежилась под натиском ее взгляда. Алисия имела полное право злиться и осуждать меня.

– Я не поняла как это произошло. Он просто не оставил мне выбора!

– И поэтому ты засосала проклятого Стоцкого! – она театрально закатила глаза.

– Тише!

Я оглянулась по сторонам, в страхе, что нас может кто-нибудь услышать, но люди шли по своим делам, не обращая на нас никакого внимания. Тем более, Вани не было в городе… Это успокаивало. Я чувствую себя настоящей предательницей.

Алисию выписали из больницы, и я приехала, чтобы забрать подругу. Разумеется, я рассказала ей про тот поцелуй в свадебном салоне. При воспоминании о нем, мои губы стало покалывать, и я поспешили прикусить нижнюю губу зубами.

– Ты думаешь мне самой легко? – я вздохнула, и с трудом открыла дверь авто. – Я чувствую себя ужасно после произошедшего. Я смотреть мужу в глаза не могу!

– Зато Данил спит спокойно, – буркнула Алиссия и села на пассажирское сиденье. – У Стоцкого напрочь отсутствует совесть!

Я завела двигатель, и мы выехали за пределы территории больницы.

Мой взгляд замер на лобовом стекле. В последнии дни я очень много размышляла о наших отношениях с Данилом. Я уже сто раз успела пожалеть о том поцелуе, о том, что позволила эмоциям завладеть моим разумом, в тот момент я была сама не своя, это было похоже на наваждение…

Вместе с этими мыслями во мне начал бурлить гнев. Я чертовски сильно злилась на Стоцкого за то, что он посмел притронуться ко мне. Даже не просто притронуться, а поцеловать! Я – жена его брата, а сам он женится через пару дней.

Я размышляла над тем, чем он руководствовался, когда следил за мной до самой кабинки туалета. Он не может сначала называть меня шлюхой, а потом целовать, когда вздумается. Наверное, он просто хотел в очередной раз почувствовать власть надо мной.

Я ненавижу его за то, что моя размеренная жизнь снова превратилась в сплошные интриги и склоки. Теперь я вынуждена обманывать своего мужа. Человека, который спас меня и моего ребенка.

– Нужно что-то с этим делать, Ари, – взволнованный взгляд подруги коснулся моего лица. – Ничем хорошим это не закончится. Держись за Ваню, и не смей думать о Стоцком! Он убьет тебя!

Мои пальцы сжали руль до побеления в костяшках.

– Я все это знаю, – что-то неприятное набухло в груди от ее слов. – Мне нужно держаться от него подальше. На днях Ваня предложил переехать в другой город.

– И как ты отреагировала? – подруга с интересом заглянула мне в лицо.

– Я думаю, это хорошая идея. Не будет нам спокойной жизни, пока Данил будет рядом.

И так будет правильно.

– Завтра у него свадьба, – прошептала я, переключая поворотник. – Ты должна быть со мной, Алисия, не думаю, что я одна справлюсь.

– Конечно я буду рядом! – теплый взгляд подруги коснулся моего лица и она улыбнулась.

Завтра предстоит ужасный день. И я молюсь, чтобы он закончился без происшествий.

Глава 19

Данил

Я всегда шел по жизни уверенно, твердо и смело. Никогда не сомневался в правильности своих поступков.

Но прямо сейчас я знаю, что поступаю неправильно. И у меня щемит в груди.

“С каких пор ты стал правильным человеком?” – дьявол шепчет на моем плече.

“О ком ты думал в тот момент, когда бросал Ари с твоим ребенком под сердцем? – с напором продолжает он. – “Правильно, только о себе”

Этот дьявольский голос смешивается с хаосом назойливых мыслей. Голова начинает гудеть, то ли от бессонной ночи, то ли от сомнений, раздирающих мой разум. Если это сейчас не прекратиться, я сойду с ума.

Мои пальцы продолжают крутить бутоньерку – символ влюбленности и верности. Если я и верен своей невесте, то точно в нее не влюблен.

За всю жизнь я любил лишь одну женщину, и все же мое разбитое сердце восстает из пепла при мысли, что Ари будет здесь сегодня. Смотреть, как я женюсь на другой.

Прежде чем я успеваю обдумать эту информацию, дверь в спальню аккуратно приоткрывается, и я готов послать нахуй любого, кто сюда зайдет. Мама осторожно просовывает голову, и я сразу тушуюсь.

– Можно войти? – шепчет она тоненьким голосом.

– Конечно, – я встаю с софы, на которой сидел, и быстро прячу бутоньерку в задний карман своих брюк.

Мама входит в комнату и тихо закрывает за собой дверь. Ее движения очень медленные и аккуратные, словно резкие движения могут как-то навредить мне, однако вопреки ее тактичности, я вижу, как ее руки дрожат.

– Почему ты в черном? – у меня выгибается бровь. Мама всерьез надела черное платье на мою свадьбу. – Мама, это не похороны…

Мне хочется рассмеяться от этой выходки, но я лишь качаю головой. Мама как всегда упряма.

– Оно не совсем черное, – он хмыкает и разглаживает несуществующие складки на своем платье. – Вот, видишь? Тут серебристые блестки.

– Ты поняла, о чем я… София будет в бешенстве.

Цветовая гамма нашей свадьбы – все оттенки розового, но своим черным траурным платьем моя мама решила позволить себе маленький бунт. Узнаю несгибаемую Злату Стоцкую.

– Правда? Я не знала, – мама театрально распахивает рот, а сама пытается скрыть улыбку.

Черт, она может поднять настроение.

– Как ты? – она останавливается напротив меня, сцепив руки в замок. Прежний игривый огонек улетучивается из ее глаз, и все во мне меркнет.

Из меня будто высосали все хорошее и радостное, но маме это знать не обязательно. Она слишком много настрадалась в своей жизни, не хочу, чтобы она переживала еще и в день моей свадьбы.

– Все нормально. Разве я не похож на счастливого жениха?

Глаза мамы наполняются страданием и печалью, когда она заботливо стряхивает пылинки с моего пиджака.

– Я не такой судьбы тебе хотела, милый, – ее подбородок начинает дрожать, и она едва сдерживает слезы. Можно пересчитать по пальцам, сколько раз в жизни я видел, чтобы она плакала. – Еще не поздно все исправить.

– Исправить что, мам? – твердо отрезаю я. – Сбежать с собственной свадьбы? Может, мне сразу прийти в полицейский участок с повинной и признаться в преступлении? Я сяду. Пожизненно.

– Данил, мне так жаль, что ты расплачиваешься за наши ошибки!

В конце концов, мама не выдержала и разрыдалась, опустив голову вниз. Мне стало чертовски больно видеть ее слезы, и я принялся успокаивать ее.

– Все хорошо. Я жив, здоров, и всего лишь женюсь на нелюбимой женщине. По-моему, это не так страшно, как провести остаток жизни в тюрьме, а?

Мой голос сочился весельем, которого я не чувствовал, но мне нужно было заставить маму прекратить плакать.

– Эта девушка сделает тебя несчастным, сынок! – мама подняла голову. Весь ее макияж поплыл.

– Я попробую ее полюбить.

В этот момент в комнату вошел отец. Как всегда во время. Между моими родителями тянулась необъяснимая тесная эмоциональная связь, которую никто не понимал кроме них самих. Когда было плохо маме – папа это чувствовал и спешил спасти ее, и наоборот.

Я знал, что у меня такого никогда не будет.

Отец вывел маму из комнаты, а спустя некоторое время вернулся.

– Как она? – я внимательно проследил за реакцией отца. Не хватало, чтобы маме стало плохо перед церемонией.

– Зоя успокаивает ее, – папа засунул руки в передние карманы брюк, и одарил меня серьезным взглядом. – Я знаю, ты не любишь свою невесту, но вопреки своим чувствам или их отсутствию, ты должен уважать ее. Полагаю, мы с мамой хорошо воспитали тебя, и мне не нужно напоминать тебе, чтобы твоя жена жила в достатке и изобилии, не повышай на нее голос, и не поднимай руку. С этого дня ты в ответе за нее.

Я кивнул после наставлений отца. Это единственное, что я мог сделать в этой ситуации.

♡♡♡

Весь оставшийся день я искал Арину, но это давалось мне с особым трудом, учитывая, что София вцепилась в меня, как в спасательную шлюпку, отказываясь отпускать. Сначала была фотосессия, которую я едва смог вытерпеть, потом поздравления родственников и, наконец, пришло время для выездной регистрации.

Лишь несколько раз за день мне на глаза попадалась Алисия – лучшая подруга Ари, и он не упускала возможности бросить в мою сторону пренебрежительный взгляд.

Сначала я думал, что Ари и вовсе тут нет, но в тот момент, когда нужно было читать клятвы, она аккуратно вошла в зал, заняв дальнее место в углу комнаты. Понятия не имею, как понял, что она здесь… Я просто почувствовала ее присутствие.

Это что… Та самая гребаная эмоциональная связь?

Я знал, что Вани нет в городе, но в любом случае, он бы не пришел. Они бы не пришли. Ари здесь только потому что помогает своей подруге организовать мою гребаную свадьбу.

Я жадно оглядывал ее внешний вид, но она стояла так далеко, что я злился на всех этих людей, который укрывали ее от меня. Она была бледная и потерянная, одинокая и хрупкая в окружении незнакомых людей, но ее лицо не выдавало никаких эмоций, только глаза горели таким отчаянием, что у меня защемило сердце.