Бывшие. Тайная дочь олигарха

Глава 1

Тимур

– Да, я на месте, Вик, – бурчу в телефон, устало потирая шею. – Вот только что зашел в гостиницу. Да нормально все, полет как обычно. Дай хоть душ принять. Перезвоню.

Сбрасываю вызов. Голова гудит от бесконечного Викиного трепа. Теперь будет еще больше обид и предъяв. Следовало быть терпимее, но я слишком устал. Вика – балерина, бывшая. Раньше плясала только на сцене, а теперь в жизни. Пляшет на нервах. Навязчивая, драматичная, ревнивая.

Чувствую, пора закругляться с этой “историей”. Ничем хорошим не закончится, это уже ясно. Я вообще не люблю долгих отношений. Они, как кофе в пластике – горчат, когда остывают.

Ладно, о Вике подумаю позже, сейчас слишком утомлен перелетом. Отличная из меня Скарлетт ОХара получается – усмехаюсь.

Останавливаюсь в холле. В детстве эта гостиница казалась мне огромной, почти дворцом. Сейчас вижу лишь уставшее здание, облезлую лепнину, и все же, какое-то тепло от него исходит.

Не зря каждый взрослый мечтает вернуться в детство.

Сентиментальность? Черт. Неожиданно.

Сам бы, конечно, не заинтересовался этим куском рухляди, даже с пометкой «памятник архитектуры». Ни за что на свете. Это слишком мелко, не мой масштаб. Но Роберт уперся: я должен его купить. Дядя видимо решил вспомнить молодость, ну и просто на старости лет стал очень сентиментален. Гостиница принадлежит его старому приятелю Боровикову, который на данный момент оказался в сложном финансовом положении. Потому что проигрался в пух и прах в Монте Карло. Боровиков по мне редкостный придурок, бабник и хам. Но дядя его любит, да и вместе они, между прочим, в том казино гудели. Роберт выиграл, немного. Довольный как слон, словил вдохновение для нового романа.

Ну а мне в итоге пришлось бросать сделку с японцами и лететь в южную глубинку нашей необъятной родины, чтобы спасти задницу этого азартного типа.

Выделил два дня на сделку, не больше. Мое время слишком дорого стоит. Дел по горло, японцы не любят ждать. Обратный билет уже куплен, возвращение в привычный мир переговоров и сделок с шестью нулями.

А здесь вообще живенько – прохожу в холл. Шум. Суета. Люди с чемоданами, сотрудники в мыле. Похоже, здесь сегодня не просто пятница, а какой-то серьезный корпоратив. Ну вот надо же было так “попасть”.

Подхожу к стойке регистрации. Пусто.

– Есть тут кто живой? – спрашиваю в пространство.

Сначала появляется бант. Он как воздушный шар вырастает передо мной, вместо улыбчивого лица администратора. Розовый, очень пышный. А потом вижу детское личико, перепачканное чем-то бело-коричневым. Подбородок, кончик носа и щека.

Девочка, мелкая совсем, для работы за стойкой регистрации – точно. На вид ей… Пять? Десять? Я плохо разбираюсь в возрасте спиногрызов. Своих нет, и пока не планируется. Хотя Вика что-то бормотала в последнюю встречу о том, что хочет забеременеть. Что только усилило мое желание с ней расстаться.

Тем временем девочка изучает меня с пристальным интересом. На ней в тон банту пышное розовое платье. Хмурюсь, подумав о том, что если мероприятие в гостинице детское – я точно пас. Уж лучше в старом покрытом паутиной доме дяди заночевать, чем терпеть детские визги.

Уже собираюсь развернуться и покинуть негостеприимное здание…

– У меня катастрофа! – сообщает вдруг ребенок драматичным голосом. – Мама меня убьет!

Невольно подхожу ближе после такого заявления. Огибаю стойку. Надо же убедиться что ребенок в безопасности. И вообще, где правда эта мамаша? Разве можно оставлять таких мелких без присмотра? Органы опеки по ней плачут!

Девчушка, оказывается, стоит на табурете. Довольно хлипком.

Смотрит на меня, хлопает длиннющими ресницами и выглядит так, словно сейчас расплачется.

– Что случилось? – спрашиваю не слишком заинтересованно. Дети для меня незнакомый и чужеродный вид. Не то чтобы боюсь, просто как-то повода не было познакомиться ближе. Я все больше по цифрам, сделкам и миллиардным контрактам.

– Мороженое, – всхлипывает девочка. – Шоколадно-вишневое. Очень вкусное! Упало… – вздыхает скорбно. – На меня... На платье. И на пол.

– Сочувствую. Твоя мама здесь работает?

– У мамы много дел. Я могу вам помочь! – говорит вдруг уверенно, поправляя бант, на котором тут же появляются белые пятна.

– Вряд ли. Мне нужен взрослый.

– Я уже взрослая. Мне пять! – сообщает с достоинством, будто предъявляет диплом Гарварда.

Протягиваю платок, который достаю из кармана. Странно, мне эта девчушка кого-то напоминает…

Девочка берет платок, трет щеку, но лучше не становится.

– Ты можешь позвать свою маму? – спрашиваю терпеливо.

– Только когда приберусь тут. Можете мне помочь? Пол умеете вытирать?

– Точно нет, – поражаюсь такому предложению. Олигархи таким точно не занимаются – иронизирую про себя.

– Вы вредный, – сообщает, глядя на меня так, как будто я только что разрушил ее воздушный замок.

Отворачиваюсь, чтобы написать сообщение Роберту, как вдруг слышу:

– Ай!

Все происходит за секунду: девочка теряет равновесие, машет руками, как маленький ветряк...

Ловлю ее буквально в воздухе, прижимаю к себе, оказываясь в липких объятиях.

– Отлично, – бормочу сквозь зубы. – Армани, шоколад и вишня. Сочетание бомба.

– Простите… – шепчет виновато, утыкаясь в мое плечо.

Ставлю ребенка на пол, выхожу из-за стойки. Да где эта пропащая мамаша?

Снова оглядываю ущерб. Пиджак в сахарной катастрофе. Сменный костюм я не брал, на два дня мне достаточно одного. Вот знал же, что ничем хорошим возвращение в родные пенаты не закончится! Надо было помощника послать. Это все старый упрямец Роберт. Зациклился, что я лично должен поехать!

– Где у вас туалет? – спрашиваю проходящего мимо рослого детину с двумя чемоданами. Явно работник – чемоданы розовые.

Глава 2

Дарья, часом ранее

– Сомова! Шампанское привезли? – властный голос начальницы заставляет дернуться.

– Нет еще, Софья Геннадьевна…

– Вот сволочи! Уже час, как все здесь должно быть. Пойду наберу им! А ты – ни шагу с ресепшн, поняла? Потому что Васильева как назло отравилась, а Яночка наша недалекая, ни фига еще в работу не вникла. Проведи с горничными линейку! Выдай указания! Хотя нет, я им еще вчера все пистоны вставила, должны работать как пчелки. Не трогай их, не надо лишний раз нервировать.

Управляющей гостиницы и самой следовало бы успокоительного принять. Вся буквально вибрирует, и волны негативной энергии излучает. Насколько я заметила, в ее руках уже четвертый капучино. Понятно, что там много молока, но все же не следует так злоупотреблять кофеином.

– Софья Геннадьевна, да вы не волнуйтесь. Мы со всем справимся! – пытаюсь подбодрить начальницу. Хотя у самой голова кругом.

Для меня поначалу было огромной загадкой, как можно праздновать свадьбу в пятницу тринадцатого числа. Сегодня именно такой день, и в нашей гостинице намечается аншлаг.

Впрочем, быстро нашлось объяснение. Артем, племянник Софьи Геннадьевны Орловой, открыл мне глаза:

– Они пригласили очень популярного ведущего. Теща ужасно хотела, прямо только его и никого другого. И на этот день была хорошая скидка. В другие дни его ценник просто конский.

– Ничего себе! А про молодоженов она не подумала? – продолжаю удивляться.

– Я так понял, она оплачивает большую часть банкета. Ну а кто платит, тот и музыку заказывает. Ну хочется бабе, чтобы праздник вел именно Карандашов. Веселый он, харизматичный. Очень популярный стендапер.

– Ясно, - киваю. Мне на самом деле все равно, не моя свадьба, уж слава богу. Просто день выдался явно не легкий. Поневоле в чертовщину поверишь, и всякие там поговорки, да присказки. Потому что у меня день с утра кувырком!

– Угу, ты меня прямо воодушевила! – фыркает Орлова. – Сама знаю, что справимся, Сомова, но надо быть на двести процентов в ресурсе, поняла? Не расслабляться. О, вот и еще партия гостей! – выглядывает в окно. – Давай, займись регистрацией. Григорий где? Ну куда опять этот гад запропастился?

– Да здесь я, – басит, выходя перед начальницей, двухметровый детина.

– Отлично. На тебе багаж.

– Да я в курсе. Уже чуть спину не сорвал, пока чемоданы невесты тащил.

– Этот бедлам закончится, и я тебя в тайское СПА отправлю. Только ты не сбавляй темп, дорогой, – подбадривает его начальница.

– Мне Артем помочь обещал…

– Сейчас наберу его. Где этот несносный мальчишка?!

Артему, к слову, двадцать семь, но для любящей тетушки он еще совсем ребенок.

Софья Геннадьевна удаляется, продолжая бормотать себе под нос, а я опускаюсь на стул. Сейчас начнется новое столпотворение. Работа в гостинице – точно не моя мечта, но здесь уж выбирать не приходилось, когда с дочкой на улице оказалась. Тружусь я здесь вот уже вторую неделю, не так чтобы большой опыт у меня был в этом деле. Но выбирать не из чего, так что стараюсь. Не хочу подводить Глафиру. Она очень обрадовалась когда мы с Сашей к ней приехали, и надеется, что я приживусь здесь. Ну а у меня просто нет выбора.

Я люблю эти места. Здесь прошло мое детство. И когда все в жизни окончательно пошло наперекосяк, именно сюда приехала. Дочке, Алисе, тоже здесь нравится. Места красивые, природа замечательная. Гостиница, в которую я устроилась на работу, памятник архитектуры, между прочим. Бывший особняк графа Боровикова. Софья Геннадьевна, заправляющая здесь всеми делами, женщина строгая, но вполне адекватная. Вроде я нашла с ней общий язык. Коллектив тоже неплохой, правда текучка горничных приличная. Но наверное так везде.

Вообще, я думала что работа у меня будет спокойной, в красивом месте, вокруг природа, озеро, парк. Поначалу, в принципе, так и было.

Увы, это конкретное утро не задалось, мягко говоря.

Точно магия числа тринадцать! И не с какой-нибудь простой привычной мини катастрофы, вроде перегоревшей лампочки в холле, или опоздания горничной. Нет. Этим утром я влетела в кабинет к начальнице, чтобы взять журнал регистрации. Она забирает его в кабинет довольно регулярно, понятия не имею зачем. Приходится утром идти за ним. Так вот, открываю я дверь, а там…

Муж Софии Геннадьевны, а перед ним на коленях… горничная, Мила Васильева.

Ну просто слов нет, до чего омерзительная картина! И я ворвалась в нее ураганом. Застыла от шока.

– Вон отсюда! – орет Владимир Степанович.

Краска бросается мне в лицо, я зажмуриваюсь, бросаюсь к двери. Спотыкаюсь, на ощупь, на четвереньках кое-как покидаю ужасную сцену, мечтая сквозь землю провалиться!

Одно хорошо, в этот день думать о том, как я должна поступить в этой ситуации, должна ли признаться начальнице в том что видела, совершенно некогда.

Мила, в итоге, появляется только через час, заявляет, что отравилась и уматывает домой. Я разрываюсь. Телефон на ресепшене звонит безостановочно. Вот точно, хуже свадьбы только пожар, или как там в народе говорят…

У меня нет времени не то что на кофе, даже глотка воды не сделать! Мир превратился в круговорот просьб, жалоб и беготни.

Я работаю здесь всего третью неделю, но уже твердо уяснила: если хочешь выжить, помни, что ты – все сразу. И администратор, и носильщик, и психолог, и иногда даже сантехник. Особенно, когда дежурный мастер опять “приболел”, а если точнее – запил.

– Даш, все в порядке? Ты очень бледная сегодня, – сочувственно смотрит на меня Артем. Он племянник Софьи Геннадьевны, устроился по блату. Неплохой парень, только очень любит отлынивать от работы и сваливать свои обязанности на других.

– Хочешь, кофе тебе принесу? “Соль и перец” уже открыты, наверное. Там новый бариста, талантливый парень.

– Буду очень благодарна, Артем, – выдавливаю улыбку.

– Слушай, Даш, а может поужинаем сегодня где-нибудь?

Глава 3

– Спасибо… Но я боюсь, сегодня буду к вечеру как труп.

– Ну что ты такое говоришь.

– Правда, дел очень много, извини.

– Ладно, Даш, ты только не думай, что я навязываюсь, – улыбается, почесывая шею.

– Я ничего не думаю, Артем. У нас аврал, если ты не заметил. Некогда мне, прости.

Ты бы лучше работой занялся, – думаю про себя, но при этом улыбаюсь. Уже неделю Артем оказывает мне знаки внимания. И если честно, это только раздражает. Но я не могу отшить его грубо. Не хочу портить отношения в коллективе. Жду, когда ему просто надоест.

– Спасибо, Артем , но правда, мне сейчас не до ужинов. Сам видишь – мы тут скоро на потолке гостей размещать будем будем, номеров не хватает, горничные на грани нервного срыва.

– Ладно, пошел за кофе. И учти, неприступность меня только мотивирует.

Очень обнадежил. Закрываю глаза.

Спустя минуту новая гроза накрывает меня с головой.

Женщина лет пятидесяти, в белоснежном брючном костюме, с идеальной укладкой и губами, поджатыми так, будто они могут выстрелить. Мама невесты, та самая, поклонница Карандашова.

– Кто здесь главный?! – ее голос пронзает воздух. – Где администратор?! Почему в номере моей сестры нет свежих цветов?! И почему в моем люксе пахнет химическими средствами? У меня аллергия!

– Доброе утро, Мария Витальевна. Я Дарья, администратор. Сейчас попрошу все привести в порядок, не волнуйтесь. Цветы вот-вот доставят, номер я сама проверю еще раз, – спина ровная, улыбка профессиональная, голос – спокойный, будто я на медитации, а не на линии фронта.

Женщина проходится по мне взглядом. Холодным, тяжелым, как глыба льда.

– Проверите? Надеюсь, вы понимаете, что моя дочь выходит замуж один раз в жизни. И если хоть что-то пойдёт не так…

– Все будет идеально, не переживайте, пожалуйста. Поверьте, ваш комфорт и безупречное торжество – наш приоритет. Позвольте, я провожу вас в ресторан, познакомлю с шеф-поваром. У него были к вам несколько вопросов…

Мать невесты долго и пристально смотрит на меня, явно пытаясь найти хоть какой-то изъян. Брешь. Видно, что на нервах, и нуждается хоть на ком-то выплеснуть напряжение. Но я справляюсь. И не через такое в жизни проходила. Уже не та наивная дурочка, которой можно наговорить всякого и заставить отказаться… От всего. Запугать, запутать.

Заставить умирать от ревности.

Так, стоп, Сомова. Чего тебя не в ту степь понесло?
Может потому что у меня никогда не будет свадьбы?

Я слишком часто обжигалась. Сначала одна измена, от мужчины, которого любила всем сердцем. Думала, что не выживу, когда узнала, что женится на другой. Недавно – Артур, когда собрала себя из осколков и решилась попробовать снова…

– Девушка! Дарья, или как вас там! – вырывает из грустных мыслей Мария Витальевна. – Вы будто в кому впали! Надеюсь, остальные работники гостиницы более расторопные! Все, у меня нет сил с вами разговаривать! – резко развернувшись, удаляется в сторону сада.

Выдыхаю. Впереди свадебный банкет, пятьдесят гостей, но мы ведь обязательно со всем справимся?

– Мамочка, можно мне мороженое? Я видела целый огромный ящик! – слышу голос Алисы, своей доченьки.

– Детка, вы почему так рано пришли? – спрашиваю, вымученно улыбаюсь. Обнимаю дочку. Она узнала, что в гостинице будет свадьба и очень просилась посмотреть, хоть одним глазком.

Я подумала, что ничего страшного не будет, если приглашу их с Глафирой.

– Тут так интересно! – говорит моя драгоценная.

Вот уж точно. Сплошные американские горки.

– Хорошо, разрешаю тебе одно мороженое. А мне надо проверить цветы. Найди Глашу, пожалуйста. И будь с ней все время.

– Конечно!

Вижу Артема с кофе, машу ему рукой.

В нашей гостинице как назло сломалась кофемашина. Сейчас мастер занимается ею, надеюсь, сделает все быстро. Проблемы множатся. Цветы не те прислали. Софья Геннадьевна на грани истерики. Мария Витальевна писхует, но мне удается ее успокоить.

– Карандашов сказал, что ему нужна помощница! Женского пола. Иначе он не станет вести праздник, – трясется в возмущении мать невесты. – Его личная ассистентка заболела. Что теперь делать?

– Что делать? – Карандашов лично, собственной персоной, вырастает перед нами.

Совет проходит в кабинете Софьи Геннадьевны. Том самом, где еще утром, ее муж совершал непотребства с Милой. Меня от воспоминаний инцидента подташнивает.

– Ну вот она сгодится, – тычет в меня пальцем. – Ты одной комплекции с моей Розочкой. Накрасить поярче и сойдет. Будешь делать что скажу. Ничего сложного.

– Я администратор! У меня и так дел полно… – смотрю на него округлив глаза от новости, что из меня хотят сделать помощницу ведущего…

Глава 4

– Даша, ты чего споришь? Не нужна премия? – Софья Геннадьевна как обычно решает вопрос деньгами, озвучивает сумму, от которой мои глаза округляются.

Деньги мне очень нужны. Все сбережения на квартиру потратила съемную, в которой собиралась жить с Артуром после свадьбы. Но застала жениха с другой. Выскочила не помню как, даже вещи не все забрала. Схватила Алису и уехала сюда, к двоюродной бабушке, в маленький южный городок своего детства. Чтобы забыть как страшный сон измену. Почему все изменяют, куда ни посмотри? Почему так трудно быть честными?

– Хорошо, Софья Геннадьевна. Я согласна, – киваю.

Меня сажают в кресло. Если честно, мне все равно уже. Кем работать, как выглядеть. Выдают платье с пышной юбкой чуть ниже колен, узкий лиф, в котором трудно дышать. Но сидит как влитое. Красить меня почему-то берется Мария Витальевна. Одновременно она воркует с Карандашовым. Флиртует с ним. Он что-то там отвечает, тоже подмигивает. Я же между ними – как неодушевленный предмет.

Смотрю на себя в зеркало.

Слишком ярко!

Я на куклу похожа! Я же старший администратор гостиницы. Но не сейчас.

Голубые тени до бровей, стрелки, длинные густые ресницы. Они у меня и от природы темные и длинные, но Мария Витальевна щедро их тушью намазала.

– Просто шикарно, – хвалит Карандашов.

Смотрю на себя в зеркало в ужасе. Да меня мама родная не узнает! Точнее, словит сердечный приступ, если увидит!

Родители у меня строгие, отец военный, полковник, а мама во всем ему потакает, никогда не перечит. Поэтому, когда я забеременела, отец требовал признаться кто виноват в этом. Допросы с пристрастием, упреки… Я так и не сказала, и с тех пор родители меня вычеркнули из жизни. Мы не общаемся и мне до сих пор очень больно от этого. Но такой уж характер у отца. Очень жесткий и непримиримый.

Да что меня так на воспоминания сегодня тянет?

Накинув легкий серый плащ, чтобы прикрыть безобразие, в которое меня нарядили, возвращаюсь на ресепшн, мечтая, чтобы этот ужасный день побыстрее закончился. Мой “выход” через тридцать минут.

За стойкой грязь ужасная. Смотрю на размазанное по полу мороженое, закатываю глаза. Быстро убираю это безобразие. Представляю, как выглядит сейчас моя любимая хулиганка. Надеюсь, платье не сильно пострадало. Надо быстро найти Алису. Домой отправить. Хватит с нее праздника. Кажется он обещает быть очень “взрослым”. Ну а невесту Алиса наверняка уже видела.

Быстро мою руки и возвращаюсь за стойку, быстро сортирую бумаги, и внезапно застываю, увидев направляющегося ко мне мужчину.

Он двигается размеренно, уверенно. Сначала я уверена, что мне показалось – но все равно шок.

Белоснежная рубашка выгодно оттеняет бронзовый оттенок кожи, будто он только что вернулся с яхты, гуляющей вдоль берегов Лазурного побережья. Широкие плечи, атлетическая фигура, волевой подбородок, хищный изгиб скул, безупречная стрижка. Отстраненное выражение лица – с таким входят в переговорные и выходят с миллионами.
Пиджак небрежно перекинут через руку. В черных волосах едва заметная седина, будто несколько штрихов, тонко намекающих на богатый жизненный опыт. Случайный прохожий не заметил бы их, как и тонкой морщинки, прорезавшейся на переносице. Но я вижу все. Потому что помню, каким он был тогда. Семь лет назад. Без ледяной тени в серых глазах, которая сейчас обжигает кожу… Он стал еще красивее, неприступнее и опаснее.

И я все эти годы была твердо убеждена – мы больше никогда не встретимся. Он вообще не в России.

Но я так же наивно верила, что мои чувства исчезнут. Уйдут, как уходит жара после ливня. Они действительно ушли, вот только боль никуда не делась.
Она по-прежнему проедает меня изнутри, как кислота.
Оставляя после себя черные дыры в моей душе.

Мимо него проходит сегодняшняя невеста, кажется ее зовут Елизавета, в пышном белом платье, с букетом в руках. И к моему шоку даже эта счастливая новобрачная оборачивается вслед, цепляя взглядом, будто забыв, что вообще-то она сегодня произносила клятвы верности другому.

Типично.
Это же Тимур Алиев.
Опасность в чистом, отутюженном виде. В костюме от Армани и с дорогой дорожной сумкой в руке.
И как в замедленной съемке он направляется прямо ко мне.

В ту же секунду, как наши глаза встречаются, мое сердце срывается вниз, рассыпаясь на осколки.

Стою, как вкопанная.
Ни живая, ни мертвая.
В ушах звенит. Пальцы судорожно сжимаются в кулак под стойкой.
Тимур приближается, окидывает взглядом зал, потом меня. Равнодушно. С легкой тенью раздражения.
Он меня не узнал.
Это хуже, чем пощечина.

Почти сразу вспоминаю: на мне дурацкий макияж. И ужасно вульгарный наряд под серым пальто. Запахиваюсь сильнее.
Ну конечно, он меня не узнал.

Слава богу. Нежданная удача.

– У меня забронирован люкс, – произносит Алиев коротко и четко.

Глава 5

– Извините, свободных номеров нет, – выстреливаю, не глядя на него.

Только бы ушел. Просто уйди.

Я очень наивная, да?

– Я не спрашивал про свободные, – голос становится ледяным. – Номер уже забронирован. На имя Игнатова.

– О, Игнатов, вижу, – если бы забронировал на свое имя – меня бы тут не было! Как минимум взяла бы больничный, как максимум – неслась бы уже сверкая пятками в другой регион необъятной родины. – Но люкс... сейчас в ремонте, – бормочу. Хватаюсь за первую попавшуюся отговорку. – Извините, вышло недоразумение.

Он смотрит прямо, пристально. Как хищник, который чувствует ложь на вкус.

– Вы заставляете меня ждать, – говорит спокойно. Но я знаю этот тон. За ним всегда следует удар.

– Нет, я вам все подробно объяснила. Очень жаль что так вышло, – но сожаления в голос не получается добавить. Выходит скорее резко и вызывающе. Я сама это слышу, но не могу ничего поделать. Слишком нервничаю.

Тимур вскидывает бровь.
– Вы сейчас серьезно?

– Абсолютно.

– У меня был долгий перелёт из Штатов. И я не в настроении играть в чьи-то странные игры. Что вы себе позволяете?

Что я себе позволяю?..
Да я позволила себе родить от тебя дочь.
Хотя ты просто поиграл со мной как с игрушкой и выбросил. Уехал. Обещал так много… Говорил, что любишь.

А теперь я позволяю себе стоять перед тобой и чувствовать, как все снова сжимается внутри от боли.

– Есть другие отели в городе…

Алиев чуть подается вперед, его голос становится мягким, но опасным.

– А вы точно администратор? У вас странная манера общения с постояльцами.

Я на мгновение замираю.
Вот сейчас он узнает кто перед ним.
Прочтет в глазах. В голосе. В дрожащих пальцах.

Но в этот момент нас прерывает Софья Геннадьевна.

– Что случилось? Все в порядке, Дашуля?

Тимур поворачивается к ней.

– Вы кто? Надеюсь, управляющая? Что здесь за бардак? Я хочу попасть в свой номер. Как можно скорее.

– Конечно! Даша, в чем проблема?

Делаю неопределенный жест.

– Номер люкс в ремонте.

– Ремонт закончился на прошлой неделе! – недовольно морщит лоб Софья Геннадьевна. – Дорогуша, не выдумывай, пожалуйста. Это ваша бронь? Господин Игнатов?

– Игнатов мой помощник. Он бронировал люкс для меня. Оплачено за два дня.

– Все верно! Вот, вижу! – улыбается Алиеву так, что мне хочется провалиться сквозь пол. – Простите еще раз за недоразумение. День сегодня такой. У нас, конечно, немного шумно из-за свадьбы, но в остальном – тишина, комфорт, лучший вид из окна! Вам точно у нас понравится.

А я сглатываю, чувствуя, как позвоночник буквально скручивает от напряжения. Мне нельзя находиться так близко к нему…

– Мама!

Голос Алисы – звонкий, чистый, как колокольчик в тумане. Я вздрагиваю всем телом. Тимур, почти уже собравшийся проследовать к лифту, оборачивается на зов моей девочки.

Алиса бежит ко мне, счастливая, с раскинутыми руками, ленточки на платье развеваются, щеки пылают от бега. Моя малышка. Моя любовь. Моя тайна.

– Дорогая, идем, умоемся, – произношу поспешно, голос едва не срывается.

– Меня Гриша уже умыл, – говорит она с недоумением, хватаясь за мой рукав.

– Все равно. Пойдем, скорее, – выдыхаю. И почти тащу ее прочь, будто за нами гонится беда.

Глава 6

В комнату для персонала мы влетаем на полном ходу. Я захлопываю дверь, прижимаюсь к ней спиной, как будто она на самом деле может спасти меня от взрыва из прошлого.

Алиса стоит посреди комнаты, растерянная. Чувствую, что дочка испугана моим поведением. Подбородок моей крошки дрожит.

– Мамочка от кого мы убегаем?

От прошлого…

– Прости, милая. Я просто тороплюсь очень. Мне предстоит вести свадьбу, представляешь? Я так волнуюсь. Напугала тебя, да?

– Немножко. Почему мы сбежали от того дяди? Ты на него так испуганно посмотрела. Он плохой? А я с ним уже болтала. Просила чтобы помог убрать мороженое. Но он не стал…

– Он не плохой, наверное. Откуда мне знать? Он устал с дороги. Просто решил остановиться в нашей гостинице… – боже что я несу! Безумно стыдно лгать своей крошке. – Давай я тебя переодену?

– Прости, что испортила платье, – хнычет Алиса, показывая на несколько белых пятнышек.

– Ничего, отстираем. Садись, выпей сок. Сейчас позвоню Глафире. Где она вообще?!

– С каким-то дедулей. Улыбается, вся такая важная! – сдает ребенок мою двоюродную бабушку.

Ну Глаша! Нашла время для флирта.

Пока переодеваюсь дочку, в голове продолжают пульсировать вопросы.

Откуда Тимур здесь взялся? Зачем? Почему сейчас?

Что мне теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Мы только здесь устроились. И София Геннадьевна премию обещала…

Больше всего на свете я ненавижу ложь. Никогда за нее не прощаю.

Слышу голос Тимура, как сквозь толщу воды.

Проваливаюсь в прошлое. Перед глазами – Алиев.

Мрачный, холодный, жесткий. Он рассказывал тогда, как жена его партнера сбежала, не сказав, что беременна. А тот…
Дождался родов. А потом забрал ребёнка.
Спокойно. Хладнокровно.
Лед разливается в груди. Дрожат пальцы, дыхание сбивается. Икота подступает к горлу.

Нет. Он не посмеет поступить так же! Не имеет права.

Он обманул меня первым.

Мы не просто расстались, потому что надоели друг другу! Или потому что поссорились. Я узнала, что Алиев собирается жениться! Мне рассказала мама Тимура. Смотрела на меня, как на жалкую дурочку!

Его невеста Виктория уже выбирала себе свадебное платье! Я сама видела…

Тамара Альбертовна лично отвезла меня в свадебный салон. Вспоминаю ее уничижительные слова в мой адрес. Что я – никто. Игрушка на короткий промежуток времени. Меня стошнило, еле до туалета добежала.

Но я все же хотела услышать объяснения от самого Алиева.

Он улетел в Америку. Виктория, его невеста, вылетела следом за ним. И когда я наконец дозвонилась до него, она ответила по его телефону…

– Ты? Серьезно? Он просто развлекался с тобой. Неужели ты правда думала, что это может быть по-настоящему? Не звони сюда больше! Его это только раздражает.

Это был жестокий удар. Не знаю, как я смогла не разбиться. Наверное, только потому что тогда уже внутри меня жила новая жизнь. Моя Алиса. Маленький, хрупкий смысл жить дальше.

Прячу дрожащие руки под стол, складывая их на коленях, не в силах даже сделать глоток остывшего кофе.

Страх, стыд, злость, обида – все перемешалось.
– Лиска? Ты тут, кроха непутевая? – в комнату заглядывает Глафира. – Что случилось, Даша? – смотрит на меня пристально. – На тебе лица нет.

– Все потом, ладно? – Смотрю на неё умоляюще. – Вы едете домой. Я потом все объясню.

– Ну что хулиганка доигралась? – Качает головой Глафира, смотря на девочку.

– Я хорошо себя вела, просто мороженое оказалось очень неустойчивым! – заявляет Алиса.

Дочка на удивление не стала сопротивляться возвращению домой, сказала, что устала. Действительно, выглядела утомленной, уже сколько часов носилась в саду.

Провожаю Глашу и Алису до такси.

– Увидимся дома, дорогая! – машу уезжающему автомобилю.

А потом несусь на всех парах через холл, через служебный выход, перелетаю через лужайку, и даже чуть не сшибаю влюбленную парочку свидетелей, которая фоткается на фоне старого дуба.

В саду гремит музыка, гирлянды над головой переливаются мягким светом, будто растекшееся молоко на фоне ночного неба. Белые скатерти струятся по столам, марлевые драпировки развеваются на ветру. Жених в смокинге обнимает свою сияющую невесту, и на фоне всего этого безукоризненного декора все выглядит идеально.

Почти волшебно.

Вот только я не могу дышать.

Внутри все скрутилось в тугой узел. Не от жары, не от усталости. От страха. От ожидания. От того, что Тимур здесь, не на празднике, но в гостинице. И он можетузнать меня в любую секунду.

– Где тебя носит?! – налетает на меня Карандашов, размахивая листком, как крыльями. – У нас тут свадьба в разгаре, а ты ведешь себя так, будто пришла на прием к зубному!

– Извините… форс-мажор, – выдавливаю, все еще чувствуя, как пульс стучит в висках.

– Так, забудь про всех своих мажоров, работай! У нас публика требовательная, развлекай! – сует в руки мятый листок. – Конкурсы. Шедевр! Сам сочинял.

Я пробегаюсь глазами и зажмуриваюсь.

«Поймай подвязку зубами»,
«Угадай жениха по коленке»,
«Передай сердечко без рук»,
«Удержи огурец между бёдер»…

– Улыбайся, Дарья! – шепчет с торжеством. – Они за это платят! Им нужно шоу, шоу!

Хлопает меня по плечу, как мясник по туше, и уходит отдавать команды диджею.

Я делаю вдох. Выдох. Вытягиваю спину.
Микрофон дрожит в руке, но голос четкий, веселый.

– Добрый вечер, дамы и господа! Сегодня день, когда сердца бьются чаще, шампанское льется рекой!

Смех. Аплодисменты.

«Угадай жениха по коленке» – подружки визжат, щупая мужские ноги через ткань, с закрытыми глазами.

«Огурец между бёдер» – охи, вздохи, кто-то упал, но всем очень весело.

«Признание в любви на языке животных» – жених кукарекает с такой страстью, что голуби с крыши взмывают в небо. Невеста сияет.

Перерыв. Сейчас будут резать торт. Стою чуть в стороне с бокалом шампанского, даже не делая глотка.
Снаружи – смех, фонарики, музыка.
Внутри – судорога. Жжение. Паника.

Глава 7

Я не могу дышать. Не могу поверить, что именно Тимур спасает меня! Вытаскивает, держит крепко. Ткань облепила тело, тянет вниз, я дрожу.

– Осторожно, давай сюда, – говорит тихо Алиев. – Все хорошо, – прижимает к себе.

– Эй, мужик, руки убрал от девушки! – орет пьяница, видимо окончательно сбрендивший. Его оттаскивают от нас, снова вспыхивает драка. В руках пузатого оказывается бутылка, он разбивает ее об дерево. Осколки летят в разные стороны.

Один из них задевает Тимура по плечу. Кровь проступает мгновенно.

Артему тоже достается – он получает удар по голове, падает на колени. Женские визги, я тоже кричу, но голос теряется в гуле.

– Прекрати, Петь! – визжат женщины.
– Ты что творишь?!
– Полиция уже в пути!

Сирены. Свет. Скорая.

Все так быстро происходит, какими-то вспышками.

Меня запихивают в машину, хоть я твержу, что со мной все в порядке. Дрожу, зуб на зуб не попадает.

Тимур снова оказывается рядом, прижимает к плечу марлю. Кровь просачивается. Я бледнею, посмотрев на него.

– Да все нормально со мной, – глухо и раздраженно говорит женщине в униформе медработника.

– Все равно, надо зашить.

– Девушке лучше внимание уделите. Она воды наглоталась.

– Конечно.

Я не могу смотреть Алиеву в глаза. Поэтому притворяюсь, что мне совсем плохо. Впрочем, это так и есть. Меня тошнит, зуб на зуб не попадает. Как я могла попасть в столь ужасную ситуацию? Ну и свадьба!

До больницы доезжаем очень быстро. Город маленький – ехали меньше десяти минут.

Меня осматривает врач, говорит, что все хорошо, но пару часов надо побыть под наблюдением.

– Есть кому за вами приехать? Надо бы одежду сухую.

– Я позвоню подруге.

– Хорошо. А пока, Надя, принеси свой халат. Девушка совсем окоченела. И чаю завари покрепче.

Я переодеваюсь уже в палате. Снимаю с себя все, даже белье. Ужасно неловко.

Халат немного просвечивает. Обнимаю себя руками.

– Надя, большое спасибо.

– Да не за что.

– Я постираю и верну. Дадите свой номер телефона?

Обмениваемся контактами. Я как минимум должна этой сердобольной девушке шоколадку.

Потом набираю Наташе. Единственной подруге в этом городе. Кратко рассказываю, что со мной приключилось.

– Ничего себе! Ну ты даешь, Дашуля, умеешь находить приключения на свою голову.

– Ты даже не представляешь.

– Уже мчу к тебе, подруга.

– Прихвати что-нибудь из одежды. Я тут… совсем без всего.

– Конечно! Скоро буду.

Наташа всю жизнь живет в этом городке. Любит эти места. Мы встретились с ней случайно в продуктовом магазине, вспомнили друг друга не сразу. Разговорились, ударились в воспоминания детства. И решили продолжить эту традицию. Стали общаться, встречаться. Наташа тоже мать-одиночка, ее хулигану Ромке скоро восемь исполнится.

Как же я хочу домой! К Алисе. Но желательно не в белом больничном халате, хотя могла бы вызвать такси. Дочка скорее всего уже спит, Глашу вряд ли чем-то можно шокировать, но тем не менее.

Уверена, Алиев уже уехал. Тоже, наверное, в бешенстве что так встретил его город детства.

Пока жду подругу, память уносит меня в прошлое.

Листаем дальше

https://litnet.com/shrt/PxlZ

Глава 8

Мне десять лет, я нескладная девчонка, немногим старше своей Алисы. В стоптанных сандалиях и в нелепом сарафане с клубничным принтом. Провожу лето у тети Глафиры, в этом самом городке. В маленьком доме с облупившимся крыльцом и облетевшим жасмином под окном. Я обожала приезжать сюда. Целая компания подруг, соседских детей, любимое варенье Глаши из крыжовника. Теплые вечера, жареные на костре сосиски. Родители никогда не разрешали мне есть что-то подобное, тем волшебнее все казалось здесь. Я всегда ждала эти каникулы с трепетом.

Тимур Алиев – соседский парень. Уже совсем взрослый, ему семнадцать. Приехал погостить к своему дяде, нашему соседу. Роберт - надменный высокий мужчина, с копной рыжих волос, всегда с книгой под мышкой. Строгий, важный. Писатель.

Глаша называет его заносчивым снобом.

Конечно, мы с Наташкой подглядываем за новеньким парнем. Интересно же.

Тимур купается в озере, мы глазеем на него из кустов. У него длинные руки, крепкое тело, пронзительные и очень красивые серые глаза, и голос – глубокий, как у киногероя.

Семнадцать лет. Целая вечность между нами. Я – щуплая девочка с ободком и бантом, у которой сердце летит в пятки каждый раз, как Тимур проходит мимо.

Я помню, как сидела в гамаке и рисовала в своем тайном дневнике «Тимур + Даша = ♥». Прятала его под подушкой.

Светка, моя старшая сестра, тоже гостившая у Глафиры, однажды нашла мой дневник. Начала дразнить, было до слез обидно!

– Ты совсем с дуба рухнула, дурочка? Ему семнадцать, а тебе? Сопли пузырями, а туда же – влюбилась!
– А тебе какое дело? – кричу в ответ.

– Ты как разговариваешь, кикимора? Я возьму и папе расскажу!

– А я тебя ночью на лысо подстригу.

– Офигела совсем? Малявка! Рано тебе про любовь думать!

– Тебе тоже! – хотя Свете – восемнадцать.

Сестра тогда уже поступила на экономический, выглядела даже старше. Считала себя умнее и в миллион раз красивее меня. Родители были с ней согласны. Она уже умела краситься, наряжалась.

Но и она не могла подступиться к новенькому.

Тимура Света совершенно не интересовала. Сколько бы не строила глазки. Даже на свидание позвала, а он – отказался. С тех пор Света о нем крайне нелестно отзывалась.

Алиев был неприступным. Сдержанным. Дружил с главным хулиганом улицы, они вместе чинили мотоцикл. Иногда возился со старой Победой дяди Роберта, обнажив загорелые руки. Я не видела его с девушкой ни разу. И это грело мое глупое детское сердечко.

Конечно, это было летним наваждением. Глупостью. Я просто слишком много читала. Любила Александра Дюма, хотя моим одноклассницам и подругам по двору вообще это имя ничего не говорило. А я обожала истории про мушкетеров и королей.

Тимур был тогда для меня просто визуализацией принца.

Однажды я упала с велосипеда. Не специально, конечно. Оказалось, Тимур ехал сзади на мопеде. Остановился. Помог подняться.

– Как дела? Надо в больницу?

– Нет! Абсолютно все нормально! – улыбаюсь, а у самой потом на бедре огромный синяк обнаружила, месяц проходил…

Потом каждый вечер перед сном проигрывала эту сцену.

Конечно, Тимур не догадывался даже о моих чувствах. А Светкин интерес его попросту бесил. Он сестру просто не замечал, а она еще долго делала попытки сблизиться. Его отказ от свидания лишь подогрел азарт сестрицы.

Я и представить не могла, что мы с Алиевым когда-то встретимся снова. Что он станет моей болью и моей слабостью. Что все повторится, болезненные чувства, томление. Но на этот раз я уже не буду ребенком.

И в этот раз – боль будет в разы сильнее. Острее.

Конечно же, та моя детская влюбленность была абсолютно безнадежной. В десять лет я даже не понимала, что такое настоящая любовь, просто тонула в своих мечтах, где Тимур обращал на меня внимание, где я вырастала, становилась такой, чтобы он мог полюбить. Все это было сказкой, невинной фантазией девочки в сарафане с клубничками.

Я и представить не могла, что спустя годы снова столкнусь с ним, уже взрослым, уверенным в себе мужчиной, в костюмах по фигуре и с собственным бизнесом. Что судьба снова подбросит мне его, как искру в сено.

Мне исполнилось двадцать лет. После университета я устроилась стажером в креативное рекламное агентство крупного регионального центра. Алиев пришел к нам как заказчик, ему требовались сотрудники для рекламного отдела. Двадцать семь лет, перспективный предприниматель, с четкими формулировками и острым взглядом.

Разница в возрасте все еще была ощутимой, но я уже не была девочкой, карабкающейся на дерево, чтобы увидеть симпатичного соседа.

Он не узнал меня. А я не сказала, что мы встречались раньше.

Было стыдно. Светка ляпнула ему как-то про свою влюбленную сестренку. Я чуть со стыда не сгорела!

Надеялась, что Тимур не сможет вспомнить щуплую соседскую девчонку с разбитым коленом? Он выбрал меня для своего отдела, в числе еще нескольких. А я в резюме указала фамилию Матери – Романова. Хотя по паспорту я Сомова.

Потому что подслушала однажды разговор Тимура с тем другом-хулиганом:

Они обсуждали Светку:

– Эта ужасная Сомова... Вот липучка безмозглая!
Сказано было с усмешкой, беззлобно, но пронзительно. Я съежилась.

Тогда не знала, что чувствую: стыд, досаду или странное облегчение, что Тимуру не нравится сестра. Света правда была слишком навязчивой. Но и я… Не лучше, с этой влюбленностью, мечтами. Стыдилась, что тогда наблюдала за Тимуром исподтишка, как глупая дурочка.

Не хотела, чтобы он узнал. Не хотела выглядеть жалкой.

Я очень старалась на этой работе, выкладывалась. Потом у нас с Тимуром все закрутилось. Он подошел на корпоративе. Пригласил на танец. Потом на ужин.

Роман длился недолго – три месяца. Но за это короткое время я успела поверить, что возможно все. Что мечты сбываются. Алиев был внимателен, остроумен, с ним я чувствовала себя настоящей, живой. Он смеялся над моими шутками. Целовал меня так, как будто я была единственной в его мире. Мы решили жить вместе, подыскивали квартиру, чтобы съехаться.

Глава 9

Невеста Тимура оказалась очень разговорчивой. Чего только не наговорила мне! Угрожала.

Как и его мать потом, при еще одной встрече. Сказала, что если не отстану, то пожалею. Что достанется всем, даже моим родителям. У отца тогда как раз начались неприятности на работе. Моя мама сильно переживала, я решила, что угрозы воплотились в жизнь. Мне звонили с неизвестных номеров, представлялись то коллекторами, то сотрудниками спецслужб. Издергали всю. Я понимала, что это все устроила скорее всего та самая Виктория. Решила не только запугать меня окончательно, но и воплотить обещанное в реальность. Отец этой балерины – какая-то шишка в городской управе.

Вот в такой ситуации я узнала, что беременна.

И я сдалась. Поменяла номер телефона. Уехала в другой город. Было очень тяжело, потому что родители, узнав о моей беременности, тоже не поддержали. Все казалось огромным снежным комом, грозящим задавить меня.

Отец был в бешенстве. Требовал сказать, кто меня “обрюхатил”. Жаждал разобраться с обидчиком. Заставить его жениться на мне!

Вспоминаю те дни и аж передергивает. Я – девчонка совсем. Наивная и запуганная. Тряслась, плакала ночами. Днем держалась как могла.

Когда уехала, лучше не стало. Пронзительное одиночество. Тоска грызла.

Но я справилась. Когда увидела свою крошку, взяла ее на руки, меня затопило огромной любовью. Это такое ни с чем не сравнимое чувство! Все стало неважно! Я начала строить жизнь заново. Работала, старалась. Познавала азы материнства. Нашла хороший коллектив. Поначалу даже поломойкой подрабатывала, но недолго. Мне повезло, что снимала комнату у очень доброй пожилой женщины. Она обожала детей, и помогала мне сидеть с Алисой. Бесплатно.

До сих пор я переписываюсь с Ларисой Анатольевной. Сейчас она уехала к детям, на север. Устала жить вдали от них, соскучилась.

Но и по Алиске, своей названной внучке, она очень тоскует.

Надеюсь, мы еще когда-нибудь увидимся.

А вот с родителями до сих пор плохо.

С мамой я не теряла никогда контакта. Она мне помогала, давала понемногу деньги, продукты и детские вещи покупала. Но она очень боится отца. Он строгий военный. Его слово всегда в нашей семье было нерушимым. А я ослушалась.

– Он очень переживает, Даша. Ты не обижайся на него, – всегда пыталась сгладить острые углы мама.

Я все равно обижалась. Мне было больно! Я ведь его ребенок. Как можно было отказаться? Выдать столь жестокий ультиматум? Еще и в самый трудный для меня момент. С каждым годом наша связь с отцом становилась все более хрупкой и эфемерной.

С сестрой у меня тоже никогда не было теплых отношений. Возможно из-за разницы в возрасте. Но она периодически присылала мне “материальную помощь”. Так и подписывала эти переводы. Также всегда были подарки на день рождения Алисы. Виделись мы редко. Света стала менеджером в крупной компании. У нее поездки заграничные, командировки. Занятая леди, в общем.

Два года назад я познакомилась с Артуром.

Иногда думаю, что влюбилась не столько по-настоящему, сколько… Мне слишком сильно хотелось, чтобы все наконец было "как у людей". Мужчина, стабильность, любовь, обручальное кольцо и квартира с балконом, на котором мы будем пить кофе. Он появился в моей жизни как-будто вовремя. Мне начало казаться, что я справилась с болезнью по имени Тимур Алиев.

Артур выглядел надежным, уверенным. Взрослый, тридцать девять лет. В дорогом костюме, с безупречной прической.
Есть такие мужчины, у них даже борода растет аккуратнее, чем у других.
Он красиво ухаживал, делал широкие жесты.

Занимался недвижимостью, говорил про квадратные метры с таким чувством, точно читал любовную поэму. Смешно, правда? А я слушала, кивала и думала: «Ну вот, он взрослый, серьезный. Знает, чего хочет». Мне казалось, что рядом с ним я могу расслабиться. Перестать все время быть сильной.

Артур сделал мне предложение, мы начали строить планы. Выбирали квартиру, для начала съемную, но планировали вскоре свою купить. Уже выбрали ресторан для свадебного банкета! Списки гостей составляли.

Я подумала, что смогу помириться с отцом. Маме рассказала, она так радовалась, что я за ум взялась. Как будто весь ум женщины – это удачно выйти замуж.

Я вложила почти все сбережения в покупку свадебного платья и добавила на аренду квартиры.

А потом...
Потом приехала однажды на эту самую “квартиру мечты”, решила завезти кое-какие вещи. Коллега меня предложила подбросить на своей машине по пути, и вот я приперлась.

Дальше как в плохом фильме…

Длинноногая девица, вся в татуировках, в рубашке Артура, без намека на смущение. Она ела мандарины и смеялась над чем-то в телефоне. Мой жених с голым задом колдовал над новой кофемашиной, очень крутой, из-за нее Артурик даже влез в кредит.

Я стояла, как статуя.

Он обернулся, побледнел. Схватил кухонное полотенце, прикрылся им. Вышло плохо.

– Это мой барбер, Даш! Ничего не подумай…

– В твоей рубашке? Ты меня за полную идиотку держишь?

– Да мы друзья просто! У Лины воду горячую отключили! Давай без сцен, Даш.

Я больше не сказала ни слова. Просто взяла коробку с вещами, что привезла, и вышла.

Маша, та коллега что была за рулем, утешала меня весь вечер. Подливала вино, гладила по голове, потом держала волосы когда меня тошнило.

Больше всего меня душило ощущение, что все повторилось. Как с Тимуром. Снова наступила на одни и те же грабли. Влюбилась, доверилась. И больше так не могу! Никогда и ни за что больше не поверю мужчинам!

Я снова разочаровала родителей. Никакой свадьбы. Снова побег, новая жизнь.

Сколько можно, ну правда?
Глафира очень обрадовалась. А мне было больно смотреть на забор. На соседский дом, теперь заброшенный….

Я так погрузилась в воспоминания, что даже не сразу поняла, что дверь открывается. На пороге – Тимур. Сначала я думаю, что это галлюцинация. Ошеломленно моргаю.

Глава 10

– Мне жаль, что вы оказались в это время, в этом месте, – произношу сухо и по деловому. Все же Алиев клиент нашей гостиницы, и пострадал. Надеюсь, счет нам не выставят за это.

– А уж как мне жаль, не представляешь, – отвечает язвительно.

Его руку перевязали, на нем сейчас майка без рукавов и спортивные штаны, явно с “чужого плеча”, потому что совершенно не в его стиле. Хотя, семь лет почти прошло, откуда я знаю какой стиль у Алиева сейчас?

Самое обидное, что он выглядит как Брюс Уиллис в знаменитом «Крепком Орешке»! Победил всех врагов, брутален, ранен, но полон жизненных сил. А вот я чувствую себя снова той нелепой девочкой в сарафане, уж не знаю почему.

- Как ты? – спрашивает Тимур.

Моргаю. Щипаю себя за запястье незаметно.

Он правда здесь? В моей палате? Я не сошла с ума?

Еще и самочувствием моим интересуется?

– Со мной все отлично. Но это ведь мы должны о вас волноваться. Мне жаль, что вас коснулось это неприятное недоразумение. Гостиница постарается сгладить инцидент. Поверьте, коллектив “Солнечного берега” приносит вам свои самые искренние…

– Может хватит? – перебивает. – Ты издеваешься, да? Обойдусь без ваших сглаживаний. Я вообще-то зашел узнать как ты. Или помешал?

– Нет, что вы.

– Чего так напряжена? Я тебя отвлекаю от чего-то? – продолжает меня смущать.

– Я не занята, просто не стоило… – почему последняя фраза прозвучала странно-двусмысленно?

– Тебя тут еще долго держать собираются? – задает новый вопрос.

– Нет, а что?

– Могу подвезти домой

– Спасибо, не стоит! – очень пугаюсь. – Подруга сейчас за мной приедет!

– Почему ты сразу не сказала, что мы знакомы? К чему маскарад, Дарья? - ошеломляет внезапным вопросом.

Собственное имя действует на меня как удар бомбы!

Отшатываюсь, смотрю в полном шоке на бывшего!

Я почти привыкла, что мы снова незнакомцы! Что он не помнит меня! А он… когда узнал? Сразу же? Просто играл со мной?

Миллион вопросов. Паника и отчаяние. Желание сбежать.

Только Тимур продолжает стоять возле двери, перекрывая мне путь к бегству.

– Ты правда решила, что я тебя не вспомню? – продолжает допрос. – Надо же додуматься так намалевать лицо ради этого!

– К тебе это не имеет никакого отношения! – от нервов уже на ты к нему обращаюсь. – Так уж вышло, на свадьбу нужна была помощница ведущего! И только! Это была не моя идея…

– Но ты ведь меня сразу узнала.

С ног до головы затапливает и ужасом, и смущением от пристального мужского взгляда. Он буквально ввинчивается в меня!

Там так много всего. И злость, и мужской интерес, и даже отголоски сожалений. Или мне все это мерещится?

Ох, ну и надумала я! Аж краска к щекам прилила…

Где же Наташа, когда она так нужна, позарез просто! Я ведь… я же с ума сойду окончательно, если еще на минуту продолжу эту словесную дуэль!

– Тебе пора, возвращайся в гостиницу.

Совершенно не представляю, что еще сказать, а Тимур стоит и продолжает прожигать во мне дыру своими невозможными серыми глазами! Словно и не замечает моего смущения и страданий от его присутствия.

Все тело начинает покалывать, а в некоторых местах и пульсировать.

Понимаю, что еще пара минут, и я стану красной как помидор, потому что в жар бросило.

– Значит, недоразумение в розовом – твоя дочь? И сколько ей? – новый выстрел окончательно разбивает мне сердце.

– Тимур, я не собираюсь играть во встречу старых… кхм, знакомых. Покинь пожалуйста мою палату. Я хочу остаться одна!

– Что сложного ответить на вопрос?

– Я не хочу больше общаться, устала! И меня снова тошнит.

– От меня? - интересуется вкрадчиво.

– Возможно

– Так, Романова, поехали! – рявкает, и я буквально отскакиваю от него испуганно.

– Ни за что! Я никуда с тобой не поеду!

Начинает злиться. Делает шаг ко мне…

– Я закричу…

– Ты совсем головой тронулась? – Тимур выглядит злым и раздраженным.

Он догадывается о моей тайне? Я в ужасе и панике!

В палату влетает Наташка, и я даже всхлипываю от облегчения, что не одна больше.

Против этого монстра.

– Ой, здрасьте! Ну ты как, моя хорошая? Прости, что заставила ждать, но на всех парах мчала! Глафира знает, что случилось? Она мне звонила в дороге и странные вещи спрашивала.

- Наташ, давай потом, ладно? Мне уже можно идти, врач сказал я в норме…

– Даш, а это кто? – стреляет глазами в Тимура. Пялится на него.

– Он тоже пострадавший, наш постоялец. Всего хорошего, кхм, Тимур. Извините, но мне надо переодеться.

– Ой, мне просто показалось…

– До свидания и спасибо, нам пора, – буквально силой тащу Наташу в коридор.

– Эй, а переодеться ты не хочешь? – задается она разумный вопрос.

– Да что же это такое! – психую.

Алиев выходит за нами.

Я тащу Наташу обратно в палату.

Захлопываю дверь.

– Мать, это ж Тимур! Наш Тимур! Твой Тимур! Ты слепая что ли? – эмоционирует подружка. – Такой стал… Ох. Мне же не привиделось? Нет, это он! Это он тебя спас? Умоляю, скажи, что он! Ох как же романтично!

Мне безумно стыдно смотреть в глаза Наташи. Мы столько общались после моего возвращения, делились многим, но я так и не сказала ей, что отец моей Алисы – это Тимур Алиев, моя детская любовь. Я вообще не могла про Тимура говорить. И теперь чувствую себя лгуньей, потому что Наташа искренне ничего не понимает, смотрит на меня удивленно.

А еще я так и не рассказала ей, что он отец моей Алисы…

Чувствую себя заправской лгуньей.

– Пожалуйста, прошу помолчи не немного!

– Да что он тебе сделал? А ты не думаешь, что это судьба? Может даже начало новых отношений? Шанс! Откуда он тут взялся вообще?

– Вот и я думаю, откуда. Быстро скидываю с себя белый халат, и начинаю натягивать белье. Потом спортивный костюм. Потом аккуратно выглядываю в коридор. Тимура уже не видно.

Глава 11

Наташа болтает всю дорогу до машины, а когда я сажусь на переднее пассажирское, меня начинают душить слезы. Почему я такая невезучая? Что мне теперь делать?

– Эй, Даш, ты чего? Испугалась, да? Или в шоке от встречи с принцем?

– Прошу, уедем отсюда побыстрее!

– Ладно, ладно! Только не плачь пожалуйста…

Сижу на переднем сиденье машины, закутавшись в худи Наташи. Волосы ещё влажные, липнут к шее. Ноги дрожат под тканью спортивных штанов, как будто тело всё ещё помнит ледяную воду. Наташа остановила машину прямо у ворот дома Глафиры. Фары гаснут, двор тонет в полумраке.

Молчим уже несколько минут. Я чувствую, как напряжение копится в груди, распирает изнутри, но Наташа не выдерживает первой.

– Я понимаю, как ты переволновалась, увидев Алиева. Ух, он такой стал…

– Наташ… – шепчу еле слышно. – Прошу, хватит. Не могу слышать о нем! Он же меня предал. Бросил! А еще он отец Алисы.

Ну вот, я это сказала. Стало ли мне легче? Скорее нет, чем да. Подруга не сразу реагирует. Поворачивает голову медленно, словно пытается осознать, правильно ли услышала.

– Что?! – одними губами. Ни крика, ни охов. Только расширенные глаза и вытянутое лицо. – Как это может быть, Сомова? Ох, ну и дела?! Когда вы успели? То есть понятно когда, посчитать не сложно, я же знаю сколько Лисене лет…

Слезы опять скатываются по щекам. Прячу лицо в ладонях.

– Прошу тебя, только никому ни слова! Никогда. Обещай! Мне просто… Мне не с кем больше… – голос срывается. Я больше не говорю. Просто сжимаюсь, как мокрая тряпка на этом пассажирском сиденье.

Наташа быстро тянется ко мне, обнимает, притягивает голову к своему плечу. Пальцы медленно перебирают мои волосы.

– Боже… Дашка… – шепчет. – Господи… Может… поехали ко мне, а? – предлагает мягко. – Переночуешь, выплачешься, расскажешь все подробно.

– Нет, мне домой надо. Завтра на работу. А там он! Что мне делать, Наташ? Я видеть его не могу! Еще и свадьба эта, угораздило с ним несколько раз столкнуться. Я так надеялась, что не узнает меня! Я чувствую, что мне надо бежать, понимаешь? Только куда.... У меня нет ни денег, ни плана.

Подруга отстраняется, смотрит прямо в глаза.

– Так. Теперь ты рассказываешь мне все. Потому что я нифига не понимаю. Хорошо,Тимур Алиев. Тот самый. У вас был роман, и что? Он не маньяк, точно. Или он садист? Псих? Почему надо обязательно убегать от него?

– Нет, он не маньяк. Просто мерзавец, который меня бросил. Не Лиску, нет. О ней он ничего не знал. Я и сама не знала, когда проводила его в Америку. А потом его мать мне достаточно красноречиво угрожала. Требовала, чтобы я забыла о ее сыне. Пакостила моим родителям! Наташ, я понятия не имею, как Тимур может отреагировать на новость о дочери. Я не знаю, есть ли у него дети. Он должен был жениться на некой Виктории. Это перед свадьбой с ней он со мной развлекался. Что сделает, если догадается? Мне страшно даже подумать об этом! И они уже столкнулись с Лиской! Он ее видел!

– Так, что значит его мать угрожала? Она больная? Зачем она вообще в ваши отношения полезла? – хмурится Наташа.
– Не знаю. Было ужасно. А потом… у отца начались проблемы на службе. Проверки.. Мама плакала ночами. Мне стали звонить какие-то странные люди, говорили что коллекторы. Я не хочу вспоминать, – трясу головой. – Знаю точно только одно – мне лучше держаться подальше от Тимура!

– Офигеть. – Наташа смотрит ошеломленно. – А Тимуру ты говорила про угрозы?

– Он уехал в Америку, я не могла до него дозвониться. А когда наконец получилось – ответила его невеста. Виктория. Разговор наш был более чем не приятный. Она унизила меня как только могла. Очень старалась. Что если и она сюда приедет? Я не вынесу!

Отвожу взгляд в окно.

– Я не хотела никогда все это вспоминать. Новую жизнь начала, справилась. Ты прости, что вываливаю на тебя все это.

– Главное – ты справилась. Подняла Алиску.
В машине ненадолго воцаряется тишина.

– Даш, ты и сейчас справишься. Пошел он! Гад оказывается какой! А мы в детстве его принцем представляли! Ты уже не девочка, которую можно запугать. А он пусть катится к невесте!

– Она уже давно его жена… – улыбаюсь сквозь слезы. – Спасибо тебе за поддержку.

– Главное, имей в виду – ты не одна. Если будет надо, найдем хорошего юриста. А сейчас пойдем в дом. Тебе надо чаю горячего выпить. И душ принять. И спать, завтра ведь работаешь?

– Конечно, – меня передергивает от мысли, что завтра снова придется столкнуться с Тимуром. Ничего не поделать, он постоялец.

– Только не думай о побеге. Здесь тебя любят. Тут твое место силы, слышишь? Глафира, я. Лиске хорошо тут очень. Тимур ничего тебе не сделает. Он тебя пальцем не тронет.

Слабо улыбаюсь. Наташа продолжает, уже чуть веселее, но при этом очень серьезно:

– Хотя, если хочешь знать мое мнение… Это неправильно. Он должен знать, Даш. Это его дочь. Пусть выплатит алименты за эти годы, и дальше продолжает поддерживать финансово! Тебе эти деньги точно не помешают.

– А эта стерва Вика, его жена, будет ненавидеть мою дочь? Поверь, по одному телефонному разговору с ней это очень понятно. А если Тимур захочет ее отнять? Ну мало ли? – вырывается из меня сиплым голосом. – Сколько таких историй! Он богатый. У него связи.

– Поживем увидим, подруга! Не дрейфь раньше времени, прорвемся! – продолжает держаться на позитиве Наташа.

Друзья, сегодня скидка на мой роман:

НЕВЕРНЫЙ. ЕГО ВТОРАЯ СЕМЬЯ

https://litnet.com/shrt/P3an

– Мама, тетя меня обижает! – слышу испуганный детский голосок и отшатываюсь от ребенка.
Я его не трогала! Даже не прикоснулась!
Взбешенная любовница моего мужа подбегает ко мне.
– Решила избавиться от моего сына? Учти, он – первый наследник! Уясни это!
– Еще нет никакой информации про Айсара, а вы уже наследство делите? – на меня вдруг накатывает сильнейшая тошнота, хватаюсь рукой за живот, мне дурно от слов этой женщины, с которой я вынуждена прятаться в убежище после покушения на моего мужа.
– Ничего я с тобой делить не буду! Все заберу и точка! Раздавлю и не замечу.
– Айсар не погиб, я точно знаю! – меня прорывает, не могу больше терпеть все это.
– Если он и жив, ты его не получишь. Я заберу его у тебя.

Глава 12

Прощаюсь с Наташей, бегу в дом. Здесь очень тихо, на цыпочках прохожу по коридору. Свет в комнате Глафиры погашен, дверь прикрыта. Алиса спит в своей комнате. Она сама захотела, чтобы у нее была отдельная. Судя по игрушкам на полу, дочь весьма активно провела вечер. Аккуратно поправляю свесившееся на пол одеяло, поднимаю с пола возле кровати любимую игрушку дочка – плюшевого зайца. Кладу под бочок. Алиса тихо шмыгает носом и крепче сжимает игрушку, не просыпаясь.

На кухне царит уютный полумрак. Часы на стене показывают за полночь.

Вскипятив воду, завариваю крепкий чёрный чай с молоком. Тепло кружки приятно согревает ладони. Пью маленькими глотками, стараясь успокоиться и вернуть себе равновесие. Внутри все еще вибрирует, как после взрыва.

Потом быстро принимаю душ. Засыпаю, как только голова касается подушки. Несмотря на пульсирующее напряжение, мозг отключается почти сразу.

Последняя мысль перед сном – позвонить утром на работу и сказать, что заболела, может Софья Геннадьевна сжалится и даст мне выходной? В конце концов, я пострадала. Попала в больницу. Меня бросили в озеро!

Утро приходит беспощадно.

Телефон трезвонит, как вестник конца света. Это начальница.

– Дарья, дорогая, – голос Софьи Геннадьевны звучит мягко, но с ноткой фирменного командного нажима. – Я знаю, тебе вчера досталось! Мне очень жаль, правда. Я тебе обязательно компенсирую. Но у нас в гостинице сейчас бедлам. Нужно все привести в порядок. Проследить чтобы все работало как часы. Постояльцев так много, что я разрываюсь! С семи утра на ногах. Пожалуйста, будь на ресепшене к девяти. Хорошо?

– Конечно, Софья Геннадьевна. – Терять работу мне сейчас никак нельзя. Алиментов, как известно, еще никто не предложил. И на случай «вдруг» – у меня даже адвоката нет.

– Умница! Я в тебе не сомневалась!

Убираю мобильный, сажусь на край кровати, кутаясь в махровый халат. Все тело будто отбили молотком.

Так, надо собираться. Выхожу из комнаты.

На кухне уже хлопочет Глафира. В полосатом переднике, с деревянной ложкой в руках, готовит любимую Лискину манную кашу с кусочками яблока и ванилью, на сковородке шипят картофельные драники.

– Доброе утро, душенька. Как себя чувствуешь? – спрашивает, не поворачиваясь.

– Все отлично. Доброе утро.

– Точно? Ты какая-то бледненькая. Сделать тебе чай с мёдом и лимончиком?

– Ммм, все же лучше кофе. Крепкий. И я сама, спасибо.

– Кофе ты на работе будешь дуть, – недовольно качает головой, но не настаивает.

Топот босых ног, на кухню вбегает Алиса: растрепанная, в любимой пижаме с принцессой, одна резинка уже в волосах, другая висит на запястье, как браслет.

– Мам! Глаш! Доброе утро! Глаш, а блинчики будут?! С шоколадом?! – голос заливистый, полный надежды.

– Для тебя – все, что угодно, – отвечает ласково Глафира, а я сажусь на стул и притягиваю дочку к себе.

Самый родной, самый лучший в мире запах ребенка – всегда был для меня сильнее любого успокоительного. Алиса устраивается у меня на коленях, закидывая руки мне на плечи.

– Мам, а как там свадьба? Жених с невестой танцевали? Красиво было? Ты их хорошо развеселила?

– Говорят драка была? – мягко интересуется тетушка. – Мне подруга позвонила.

Я чуть не подавилась кофе. Да уж, сплетни в этом городе разносятся моментально!

– Ну, немного повздорили. Куда на свадьбе без этого, – говорю, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – А ты чего такая растрепанная, моя сладкая? Давай косички заплетем?

– Не хочу, мамуль! Я – принцесса из башни, – важно заявляет Алиса. – У них тоже по утрам волосы лохматые.

Смеюсь и целую дочку в мягкую душистую щечку. Лиска улыбается, обнимает меня за шею.

– Детка, а ты точно умылась? – строго спрашивает тетушка.

– Ой! Кажется нет! Я только зубки почистила. Я быстро! – убегает.

В этот момент ловлю взгляд Глафиры, направленный на меня. Очень внимательный, изучающий.

На самом деле Глафира мне не тетка. Она двоюродная сестра моей бабушки, младшая. То есть получается – седьмая вода на киселе. Но мне всегда была как родная. Бабушка умерла несколько лет назад. Странно, но с ней мы не были так близки, как с Глафирой. Ну а тетушкой зову потому что ей самой так больше нравится, нежели “бабуля”. Лиске и вовсе сказано обращаться “Глаша”.

– Дашенька, ты в порядке? – спрашивает заботливо.

– Конечно, – отзываюсь быстро.

Слишком быстро.

Она кивает, не верит, но настаивать не будет. По крайней мере – пока.

– Ну тогда делай себе кофе, бери драники, хочешь – манку.

– Только один драник и немного салата, спасибо тебе. Ты волшебница.

После завтрака копаюсь в шкафу, выбирая наряд, хотя вещей у меня немного. Выбираю молочно-бежевую блузу с мягким воротом и тонкими манжетами, и графитовую юбку-карандаш. Классика. Образ придает мне хоть какую-то видимость контроля и уверенности. Волосы собираю в небрежный пучок, умываюсь ледяной водой, крашусь по минимуму: легкая пудра, тушь и блеск для губ.

У зеркала замираю на секунду.

Выражение лица – как у человека, который всю ночь воевал с собственной совестью и не выиграл. Но сдаваться нельзя. Подумав, добавляю немного румян, чтобы вид был более свежим.

– Все. Вперед, Романова. На поле битвы.

Выхожу из дома, утро свежее, чистое, пахнет влажной травой.

На мгновение хочется просто вдохнуть и забыть обо всём.

Но взгляд цепляется за движение за соседским забором, у дома, что давно стоял мрачным и нежилым, с облупившимися ставнями. Там суетятся люди. Один выносит кресло, другой банку с краской, роняя по дороге кисть.

Я замираю на пороге. Сердце упирается в рёбра.

– Кажется, хозяин решил вернуться, – раздается голос Глафиры у меня за спиной. Она выходит вслед за мной, тихо прикрывает дверь.

– Скорее всего, продают дом, – говорю с надеждой.

Хочется верить, что так. Глафира смотрит чуть дольше, чем нужно. Потом качает головой:

Глава 13

– Даш, в сто седьмом номере протечка! – подбегает ко мне Лена, горничная. – Не могу дозвониться до сантехника! Слушай, он к тебе явно подкатывает… Не сантехник конечно, я про этого красавчика, из люкса.

– Лен, ты серьезно? Хочешь сейчас посплетничать? Где Артем? Позвонила Славе?

– Ни один из них не отвечает. Конечно позвонила. Так что думаешь про этого шикарного принца?

– Лен, у меня нет ни времени ни желания отвечать на дурацкие вопросы, – набираю Артема.

Начинается адский день. Племянник Орловой как обычно опаздывает на пару часов. Слава, наш дежурный сантехник, вообще вне зоны действия сети!

Улыбаюсь гостю, который жалуется, что в номере не было второго одеяла и он замерз ночью.
– Конечно, мы все исправим. Сейчас попрошу горничную. Простите за неудобство, – говорю ровным голосом, внося пометку в журнал.

Утро – всегда самая суета.

На стойке ресепшена – кипящая смесь звонков, просьб, забытых вещей и заказов на еду в номер.
Телефон трезвонит как бешеный.
– Ресепшн, слушаю вас. Да, конечно, полотенца сейчас поменяют.

– Ресепшн, да, вызову электрика. Сейчас уточню по вашему телевизору.
– Ресепшн… Нет, простите, у нас нельзя в номер с овчаркой. Максимум может быть мелкая порода. Спасибо за понимание. Простите.

Работаю на автомате, хотя бы отвлекаюсь и забываю о предстоящем вечере. О чем Тимур собирается со мной говорить? Почему в ресторане? Вот у меня – никакого желания нет с ним общаться. Вчера хватило! Мы все сказали друг другу.

Из-за угла появляется Марина – самая новенькая горничная.

– Даш, двадцать восьмой номер, там пятна на простынях, и не от вина, если ты понимаешь…
– Лучше не надо, – поднимаю ладонь. – Ужас. Кто у нас там?
– Молодожены. Вчера свадьба, сегодня последствия, – закатывает глаза.
– Хорошо, дублируй замену белья. Пусть Рита тебе поможет.
– А пятнадцатый номер просит третий раз утюг…
Пауз почти нет. Быстро глотаю кофе из бумажного стаканчика. За спиной – гул, двери хлопают, кто-то смеется, кто-то спорит, официант катит тележку с подносом.

Иногда я смотрю на гостей: кто-то держится за руки, кто-то щелкает селфи на фоне озера.
И все кажется простым. Настоящим.
А у меня внутри – вихрь. Пронзительный, липкий.

До вечера еще много часов.
И я пока не знаю, что скажу, если Тимур спросит о дочери...

**

Отправляюсь домой совершенно без сил. Я решила, что все же пойду, не буду провоцировать Алиева. Выслушаю его. Начинаю собираться. На часах семь вечера, Алиса вдруг приходит, вжимается в меня, как котенок.

– Мамочка, мне холодно.

Трогаю лоб ребенка. Щеки пылают, лоб – обжигающе горячий. Прижимаюсь к нему губами, сердце ухает в пятки.

Температура.

Начинаю искать градусник, сбивать жар. Глафиры нет дома, она ушла к соседке на чай, так что я одна с маленькой, пылающей дочкой. Паникую. Про Тимура забываю напрочь. Вызываю врача.

Мне и самой нехорошо. Вспоминаю про Алиева в девять. Замечаю, что разрядился телефон. Когда снова его включаю – три пропущенных от него. Чтож, не так много. Звоню сменщице, Анжеле, прошу посмотреть в журнале регистрации номер Алиева.

– Тут на него уже много кто глаз положил, Сомова, – басит она в трубку. – Ладно, записывай.

– Анжел, я кажется заболела. И дочке очень плохо. Врача ждем. Подменишь меня?

– Блин, Сомова… Ладно. Полет в озеро не прошел даром, да? Кстати, видела ролик на нашем местном канале?

– Что? Какой еще ролик? – спрашиваю машинально.

– Так с твоим полетом. В новостях показывали. Снял кто-то на камеру. Дебошира хотят наказать очень строго, посадят его. Года на три. Он сколько народу покалечил.

– Ладно Анжел, сейчас врач приедет. Я его жду.

– Давай там, выздоравливай.

Отправляю Алиеву супер короткое смс.

Встреча не получится.

Без объяснений. Без эмоций. Пусть думает что хочет, мне плевать! На большее просто нет сил.

Вот и врач, седовласый мужчина заходит вместе с Глафирой.

– Ну кто тут у нас разболелся, душенька?

Снова звонит мобильный, отключаю его, потому что врач хмурится.

– Григорий, я сейчас чай заварю, – видимо они знакомы. Что неудивительно, Глаша тут всех знает.

Врач выслушал наши жалобы, посочувствовал, поставил диагноз – кишечная инфекция. Назначил диету, гору таблеток, дал больничный.
– Вам надо отлежаться, Дарья. Неделю. Не меньше. Глашенька, а ты как себя чувствуешь?

– А я прекрасно, Григорий Иннокентьевич, – воркует тетушка.

– Прекрасно. Может, в театр сходим в субботу? У меня как раз билеты есть.

– Я подумаю, Гриш. Не дави на меня, – кокетничает тетушка.

Прекрасно, мы тут умираем с Лиской а у Глаши шуры-муры!

– Ладно, Григорий Иннокентьевич, вам пора, а мне надо семейство свое на ноги ставить.

Озноб. Ломота. Живот скручивает так, будто внутри танк заводят. Все смешалось: чай с ромашкой, аптечка, компрессы, капли. Алиса уснула, а я лежу рядом, обняв ее из последних сил, и в полубреду молюсь чтобы ей стало легче. Ну и мне тоже.

Наутро у дочки температура уже спала, а вот мне стало только хуже. Я почти не могла подняться с кровати. Пришлось звонить начальнице и говорить что на работу никак прийти не смогу. Даже если уволит. Но Софья Геннадьевна оказалась на удивление лояльна.

Коротко созвонилась с Наташей, та сочувствовала, ахала, грозилась приехать с бульоном, но я заверила, что пока мне не до гостей и даже не до бульона. Нас и так им Глафира закормила уже.

Четыре дня выпали из жизни, как в мутной воде. Я почти не вспоминала о Тимуре. Было плевать, честно. Слишком сильная слабость, главной целью я поставила выздоровление. Алиса радовала: уже на второй день бегала, играла, проверяла мою температуру и поила меня чаем с медом, с ложечки. Читала вслух сказки. Моя заботливая доченька.

Артем тоже проявил заботу, два раза заезжал, с подарками, по две сумки продуктов привез – ужасно неловко, я хотела вернуть деньги. Он категорически отказался. Мне точно не до ухаживаний, но он и слышать не хотел о компенсации.

Глава 14

Я едва успела поставить чашку на стойку, как вбегает Артем.

Бледный, нервный.

– Даша! Как хорошо, что ты вернулась? Как себя чувствуешь, котенок? – морщусь от этого прозвища. – Слышала новости? У нас тут кипиш такой, жесть!

– Что случилось? – осторожно спрашиваю, отставляя чашку.

– Гостиницу продали! Боровиков все-таки решился. Думали что слухи. Новый владелец уже здесь. Хочет познакомиться с коллективом. Через пятнадцать минут – собрание в конференц-зале! – выпалив убегает в сторону лестницы на второй этаж.

Я замираю шокированно. Продал? Боровиков обожает эти места. Очень странно. Но вряд ли Артем так шутит. Да и выглядел на самом деле очень возбужденно. Если все правда, Артему есть о чем беспокоиться. Новому начальству едва ли понравится его привычка опаздывать и исчезать в рабочее время. Софья Геннадьевна всегда покрывала его шалости, но если все правда – кто знает, как будет дальше.

Словно в подтверждение моих мыслей, появляется управляющая. Выглядит необычно, я бы сказала торжественно. Строгий деловой костюм, в ушах жемчужные серьги, волосы идеально уложены. На лице чуть больше румян, чем обычно. В глазах тревога.

– Дарья! Хорошо, что ты вышла. Ты уже слышала?

– У гостиницы новый владелец? Да, Артем рассказал.

– Ну вот и отлично, держим строй, – ее голос слегка дрожит. – Конечно, я буду очень скучать по Виталию Евгеньевичу… – слеза скатывается по щеке начальницы. – Даша, у нас есть корвалол?

– Сейчас принесу, – быстро иду к шкафчику где держим аптечку.

– Спасибо, милая… Просто… я столько лет держала “Солнечный берег” на плаву. Это ведь как ребенок для меня. Надеюсь, новый босс это оценит…

– Все будет хорошо, Софья Геннадьевна, – говорю искренне, сжимая ее ладонь.

– Так, все, прочь панику. Пора, – командует Софья Геннадьевна, выпрямляясь.

– Нас всех уволят?! – всхлипывает семенящая за ней бухгалтерша.

– Что за глупости, Вера? Ты прекрасный специалист. Наш новый босс не станет разбрасываться людьми. Кстати, я думаю, он потрясающий! Удивительно харизматичный, с настоящим видением и... философией. Уверена: “Солнечный берег” с ним только выиграет!

Заходим в конференц-зал. Люди несут блокноты, кофе, шепчутся, рассаживаясь по рядам. Софья Геннадьевна садится рядом со мной. Артем устраивается по другую сторону, весь в нервной дрожи, словно его за что-то уже отчитали.

На сцену выходит Виталий Евгеньевич Боровиков. Основатель и владелец гостиницы.

– Друзья! Сегодня начало новой эпохи. Я передаю “Солнечный берег” в руки замечательного человека, очень удачливого бизнесмена. Прошу любить и уважать! Тимур Каримович Алиев!

Имя обрушивается на меня, как камень в воду. Всплеск боли – до горла.

По залу проносится гул. В дверях появляется мужчина, в отъезде которого я была на все сто уверена. Не говоря уже о том, что проверила в журнале регистрации! Он сдал номер еще два дня назад!

Ничего не понимаю. Глазам не верю!

Высокий. Холодный. Сдержанный. В безупречном костюме. Все тот же уверенный шаг, осанка. Острый взгляд, как грозовое небо.

Тимур проходит мимо, я едва могу дышать. Внутри все встает на дыбы. Захватывает меня в фокус, и я читаю в его глазах крайнее раздражение в мою сторону.

Я имела наглость не угодить новому боссу. Не пришла на встречу, отключила телефон. Проигнорировала его. Каждой клеткой чувствую приговор.

– Добрый день, – начинает Алиев, его голос разносится по залу. Спокойный, твердый. – Я рад быть здесь. “Солнечный берег” – гостиница с историей, душой. Я пришел не рушить, а улучшать. Хочу вывести это место на новый уровень. Сделать его флагманом качества. Примером сервиса и уюта.

Шорох. Кто-то согласно кивает. Кто-то напряжен.

– При этом, я не намерен менять коллектив. Уважаю то, что уже построено. Особенно работу управляющей – Софьи Геннадьевны. Вы заслужили это место, и я надеюсь на продолжение сотрудничества, – он кивает моей соседке, и ее щеки заливает румянец. Глаза сияют от удовольствия.

– Но! – голос становится жестче. – Я не потерплю хаоса. Опозданий. Отлыниваний. “Свободный стиль” окончен. Пока переход не завершен – я лично буду контролировать работу.

Артем начинает нервно ерзать. Сжимает мой локоть.

– Вопросы? – спрашивает Тимур.

Несколько секунд тишины. А потом посыпались:

– Зарплаты останутся?
– Смены не урежут?
– Сокращения будут?

– Зарплаты – при должной работе – останутся. Смены – без изменений. Сокращения коснутся лишь тех, кто не хочет работать.

Все просто. Четко по делу.

Я смотрю прямо вперед. Не дрожу. Не опускаю взгляд. Хотя чувствую, Тимур снова прожигает меня глазами.

Все еще в голове не укладывается, что он теперь мой босс.

Но я не дам ему удовольствия видеть мою слабость.

Если он решит меня уволить – пусть. Найду другую работу. Я уже не та наивная девочка. У меня есть обязанности, ответственность. Больше никто, даже Тимур Алиев, не сможет разрушить мой мир одним взглядом.

****

Дорогие друзья, те кто ответил в комментариях на мой вопрос, чтобы получить промокод на роман, вам нужно либо написать мне в личные сообщения в группу вконтакте, либо написать в комментарии под этой книгой свою почту (потом можно будет удалить этот комментарий) И я вышлю вам промо.

Спасибо за активность!

А у нас еще одна книга моба от Анастасии Максимовой!

Бывший. Курьер из прошлого

https://litnet.com/shrt/PrhR

Глава 15

Собрание не было долгим – и на том спасибо. Вернувшись за стойку ресепшена, я словно прячусь за ней. Как будто этот глянцевый пластик – щит, за которым можно отсидеться, переждать бурю. Руки еще немного дрожат, все внутри трясется. Никак не могу осознать что это реальность. Что теперь Алиев – новый владелец гостиницы.

И что мне делать? Уйти прямо сейчас? Просто бросить все, хлопнуть дверью и исчезнуть?

Но могу ли я себе позволить подобное? Бросить коллектив, хорошее место, на которое меня Глафира по блату устроила… Подвести людей, а потом судорожно искать новую работу?

Здесь маленький городок, не на каждом углу предложения с нормальной зарплатой. А тем более – с гибким графиком, лояльной начальницей и хоть каким-то пониманием.

Да и я привыкла к «Солнечному берегу». К ненормированному графику, нервам, постоянным звонкам на ресепшн, ворчливым постоянным клиентам, к тому, как Софья Геннадьевна хмурит лоб, а потом все же улыбается, когда я решаю очередной форс-мажор. Я не хочу начинать все сначала!

К тому же… Тимур ведь не будет здесь постоянно, правда? Сказал, что это – временно. Контрольный этап, а потом управлять, как всегда, будет Софья Геннадьевна. Он – как облако над горизонтом. Придет, пройдет, уйдет.

Главное – не смотреть вверх.

Вот только захочет ли новый босс меня оставить?

Понятия не имею, что в голове у Алиева!

– Эй, – раздается рядом знакомый голос. Артем, как всегда, широко улыбается. – Ну как ты? – спрашивает, облокотившись на стойку. – Выглядишь, как будто только что спрыгнула с американских горок.

– Примерно так и есть, – отвечаю сухо.

– Ну… Это всего лишь владелец. Он не будет проверять ежедневно как вымыт пол и заправлены кровати. Моя тетя вроде полна позитивных надежд, – усмехается. – Слушай, но все равно стресс конечно. Предлагаю вечером снять его в ресторане за бутылочкой хорошего вина.

– Спасибо, Артем, но я сейчас не в состоянии расслабляться.

– Даш, ну хватит вредничать. Ну хорошо, не ресторан и не вино. Давай по бокалу пива? Орешки, чипсы, может пиццу закажем. Можем у меня киношку посмотреть.

– Артем, спасибо, но нет. Мне надо домой. Алиса еще не до конца поправилась, и вообще – я не в том настроении.

– Именно потому, что ты не в настроении, мы и должны выбраться. Пожалуйста, Даш, ну один вечер? Ну просто дружески.

Он наклоняется ближе. Ловит мой взгляд. Его пальцы внезапно касаются моей руки на стойке – легкий жест, вроде бы невинный, но слишком настойчивый. Вздрагиваю, хочу отстраниться...

Именно в этот момент кто-то проходит мимо – медленно, но с очень отчетливым присутствием.

Я чувствую этот взгляд еще до того, как поднимаю глаза.

Тимур смотрит в нашу сторону. Его глаза замирают на руке Артема, лежащей на моей. Поэтому застываю и не убираю ладонь как собиралась. Потом переключается на мое лицо.

Это все занимает лишь пары секунд. Алиев не замедляет шаг, но его плечи становятся жестче, челюсть – будто из камня. Холод, исходящий от него, накрывает меня с головой. Поспешно опускаю глаза. Считаю про себя до десяти и только потом отнимаю руку. Артем продолжает болтать, он вообще ничего не заметил:

– Ну, скажи хоть “может быть”. Я все устрою красиво. Только ты и я, ну? Мне ведь приятно просто видеть тебя улыбающейся...

Я не слушаю. В ушах звенит.

Что подумает обо мне Тимур?

И начинаю дико злиться! На него, на себя, за то что мне вообще этот вопрос пришел в голову! Да какое его дело!

Артем, наконец, замечает, как я побледнела:

– Даш, да что с тобой?

– Надо на минутку отойти, побудь здесь пожалуйста, – говорю тихо и почти бегу в подсобку.

Закрываю за собой дверь и опираюсь спиной на стену.

Черт. Черт. Черт.

Так. Не поддаваться панике. Тимуру не должно быть никакого дела до моей личной жизни, так ведь? Главное, чтобы не подумал, что я специально его провоцирую.

************

Прошел наверное всего час с того момента, как Тимур вошел в зал и снес все мое внутреннее спокойствие, как ветром соломенную крышу. Я успела принять пару звонков, выдать ключ постоянному постояльцу и даже сделать вид, что ничего не произошло. Даже Артема отшила без истерики. Вернулась за стойку и спокойно объяснила парню, что я после болезни и мне нельзя ни пиццу, ни пиво. Благо его позвала Софья Геннадьевна.

Вскоре начальница снова появляется, с тонкой папкой в руках и взволнованным лицом.

– Дарья, Тимур Каримович просит тебя к себе в кабинет. Сейчас.

– Зачем? – восклицаю изумленно и испуганно.

Женщина смотрит с участием, но тут же прячет эмоции под дежурной строгостью.

– Что за вопрос, Дарья? Значит так нужно. Видимо хочет лично познакомиться с каждым сотрудником. И вы же пересекались кхм, на свадьбе.

– Хорошо, – отвечаю спокойно, хотя внутри все бурлит, тихо выкручивает винт за винтом.

**

Кабинет Боровикова… Роскошный и претенциозный, на третьем этаже с великолепным видом на сад и озеро. Я бывала здесь лишь однажды – когда Софья Геннадьевна поручила мне передать папку с контрактами. Да и сам Виталий Евгеньевич сидел в этом кабинете крайне редко. Он вообще нечасто тут появлялся, любил много путешествовать.

Пространство в котором царит дорогая мебель, огромные картины и легкий запах кубинских сигар.

Надо признать это место подходит Алиеву.

Он сидит в кожаном кресле за огромным столом из красного дерева.

– Проходи, Дарья.

Голос спокоен. Даже слишком.

Дверь тихо закрывается за моей спиной. На мгновение хочется повернуть обратно – и бежать.
Но я делаю шаг вперед.

– Вызывали?

– Ближе подойди. Я не кусаюсь. По крайней мере, пока.

Очень обнадеживает!

Тимур встает. Сам ко мне направляется.
Глаза холодные, взгляд изучающий. Бросает короткий взгляд на мой бейдж, будто только что его заметил.

Глава 16

– Итак, ты заболела, поэтому не пришла в ресторан, – внимательно изучает справку Алиев. Подходит ко мне ближе, останавливаясь в двух шагах. – Заболела настолько, что не смогла ответить ни на одно мое сообщение. Ни на один звонок.
– У меня была температура. Дочка тоже слегла. Телефон разрядился.
– Сейчас как она себя чувствует?

– Поправилась, – выдавливаю, сглатывая ком в горле потому что в голосе Алиева неподдельная тревога!

Он смотрит мне прямо в глаза. Спокойно. Слишком спокойно.
Молчит.

– Я... не думала, что приглашение в ресторан была обязательным. Нам не о чем общаться кроме как работе, Тимур. Если честно, я думала что ты уже давно уехал. Не понимаю, для чего тебе покупать эту гостиницу. Но это конечно не мое дело…

– Надеюсь, ты не думаешь, что это из-за тебя? – прищуривается.

– Конечно, и в мыслях такого не было! Я не придаю себе такую значимость.

– Я лишь выручил старого приятеля Роберта. Боровиков проигрался в пух и прах.

– Ты очень благородно поступил. В свою очередь, тоже хочу проявить сознательность. Готова прямо сейчас написать заявление об уходе, – выпаливаю, пока есть смелость. Ее все меньше. Под его взглядом чувствую себя незначительной букашкой.

– Что за бред? – хмурится.

– Ты думаешь, мы сможем сработаться? – спрашиваю с болью. – Мне кажется, это как издеваться над самими собой. Ни тебе, ни мне это не нужно… Когда ты уезжаешь?

– Тебе так не терпится, чтобы я уехал? – Тимур усмехается.

– Да, я думаю так будет лучше. Если это вопрос пары дней, максимум недели…

Я потерплю – последние два слова добавляю уже мысленно. Как то не очень правильно так разговаривать с боссом.

– Да уж, Дарья. Ты умеешь брать быка за рога.

Научилась. Учителя хорошие были. Ты и твоя мать…

– А вот я думаю, что нам с тобой прежде всего надо поговорить откровенно. Алиса моя дочь? – спрашивает так жестко, внезапно, что отшатываюсь в полном шоке.

– Ты сошел с ума! – шиплю. Опускаю взгляд не в силах выдержать его пристальное изучение. Ладонь скользит по лакированной поверхности стола. Она холодная, как лед. Или это мои пальцы так онемели от стресса?

– Так вот, – продолжает Алиев, не обращая внимание на мое состояние. Обходит меня, опирается на край письменного стола.

– Я хотел бы откровенного ответа, – смотрит на меня, словно просвечивает рентгеном, желая увидеть, что я прячу.

– Зачем? – спрашиваю, не выдержав. – Какой откровенности ты хочешь? Мы столько не виделись! Лет десять!

– Семь. Девочке шесть. Ты меня за идиота держишь, Дарья?

– Мы расстались! Не виделись кучу лет, а теперь у тебя бредовые вопросы! И ты еще хочешь чтобы я на тебя работала??

– Да, я много о чем хочу узнать, Дарья. Например, почему-то исчезла семь лет назад.

Ком в горле. Да как он смеет? Столько времени его это не интересовало! А сейчас что изменилось?

– Не думаю, что ворошить прошлое уместно. У нас обоих своя жизнь. И не думаю, что сейчас это подходящее место… – начинаю я.

– Подходящее.

Молчание.

– Я исчезла, потому что познакомилась с твоей невестой, – бросаю как можно равнодушнее а внутри все горит и умирает. – Она уже давно твоя жена. И ей вряд ли понравится…

Тимур чуть дергается.

– Что ты несешь?

– Поговори со своей мамой! С женой! У них спроси, почему я исчезла! Потому что они этого очень хотели!

– Я не женат, Дарья.

– Хватит меня мучить! – терпение лопается. Я больше не владею собой. – Ты меня бросил. Я не могла дозвониться до тебя. А потом появилась твоя мать, которая объяснила мне, что я не подхожу тебе абсолютно. И что у тебя есть невеста, Виктория. Которая полетела с тобой в Америку. Что еще ты хочешь услышать? Разве ты и так не знал все это??

Тимур стискивает пальцы, отводит взгляд. Потом снова смотрит на меня – иначе. Глубже. Его губы едва заметно дрожат, кажется что он на грани. Но держится.

– Дарья, – говорит он вдруг мягко, совсем иначе, – я должен знать. Кто отец твоего ребенка?

– Это не твое дело! – кажется, что сердце разорвано на клочки. Зачем он заставляет вспоминать меня все это, причиняя безумную боль?

Почему мне все еще так больно?

Виснет молчание. Не могу пошевелиться. Просто стою.
Тимур не давит. Только смотрит.

– Ты можешь идти, – говорит наконец. – Пока.
– “Пока”?!

– Мы еще поговорим.
– А если я не хочу?

– Придется.

Я больше не в состоянии спорить! Не сейчас. Выхожу. Дверь за мной захлопывается от сквозняка громко. Как выстрел. В сердце. Которое Тимур Алиев снова порвал вклочья своими вопросами.

Последняя книга нашего моба!

Бывшие. Дочь для монстра

Дарина Вэб

https://litnet.com/shrt/PuyH

Глава 17

Не знаю, как дожила до конца смены. Все было словно в тумане. Звонки, рутинные записи, вопросы горничных, улыбки постояльцам, все происходило не со мной. Я лишь отстраненно наблюдала за своими движениями, как актриса, играющая роль.

К обеду попросилась уйти пораньше, но Софья Геннадьевна сразу нахмурилась.
– Дарья, ты и так неделю на больничном отдыхала. Понравилось, да? Прости, но сейчас не время показывать начальству расхлябанность. Понимаю, ты не до конца оправилась, но придется потерпеть. Мы все сейчас под прицелом.

Я кивнула. Потерплю. Только бы не разрыдаться прямо у стойки.

К счастью, день выдался тихим, почти без новых заселений, без накладок. Просто бесконечное ожидание конца смены.

Артем предложил подвезти.
– Не откажусь, – выдохнула, вжимаясь в кресло его машины. Все внутри стонало от усталости, а еще больше – оказаться наконец одной, дома.

Артем остановил машину у ворот нашего дома, повернулся ко мне с мягкой улыбкой:
– Может, зайду? Выпьем чаю?
– Извини, Артем, я правда очень устала…

– Хорошо. Отдыхай. Ты правда выглядишь… не очень. Завтра тебе витаминов куплю. Хороших.
Он хороший. Заботливый. Но почему в нем нет ничего, что бы отзывалось?

Целую Артема в щеку в знак благодарности, выхожу из машины. Зайдя на участок удивленно моргаю, не понимая вначале что изменилось. Почему такой отличный обзор на соседский дом?

Сердце болезненно сжимается, застываю на месте.
Забор, что отделял наш участок от пустующего дома Роберта, того самого дяди Тимура. Просто… исчез. Как будто его вырвали с корнем. Даже следов не осталось…

Да, он был старым, а соседи затеяли реконструкцию. Но разве так можно? Они хоть спросили вообще?

Во мне поднимается злость. Это опять Алиев, да? Решил окружить меня со всех сторон? Мало того, что теперь он мой прямой начальник, так еще и здесь, дома, преследует! Как тень, догоняющая в любом укрытии.

На крыльцо выходит Глафира с довольной Алисой за руку. Дочка бежит ко мне щебеча радостно:

– Мамочка! Мамочка! – обнимает крепко, уткнувшись в живот. – Тебя так долго не было! – ребенок привык за неделю что я все время дома. Сердце колет.

– Привет, сладкая. Я была на работе. Глаш, что с нашим забором?

– Дорогая, не нервничай, – отвечает тетушка спокойно. – Ремонт, ничего особенного. Будет куда красивее, обещаю.

– Они хоть спросили тебя? – голос срывается. Меня трясет от злости!
– Конечно, спросили. Я согласилась. А почему нет? Я люблю перемены.

Глафира явно не понимает моего настроения. А я не могу объяснить! Не сейчас… Не при дочке.

– Мам, мы едем к бабушке Лене, – сообщает Алиса. – У нее мороженое домашнее! Она его с малиной делает!

Лена – подруга Глаши, они часто общаются. Очень добрая и гостеприимная. У нее своих внуков аж шестеро, причем все мальчишки. Так что Лиска для нее как желанная внучка.

– Конечно, поезжайте, моя радость, – улыбаюсь, хоть и через силу. Провожу по волосам дочки, поправляю хвостики. – Поцелуешь маму?

– Я тебя зацелую! – заявляет моя принцесса и чмокает меня в обе щеки.

– А ты, Дашенька, отдохни, – мягко добавляет Глафира. – Ты еще не окрепла. Лицо у тебя бледное, как у творожного пирога.
– Спасибо, – усмехнулась я. – Сегодня мне это уже в третий раз говорят.

– Побудь на свежем воздухе. Погода – чудо. Мы тебе чего-нибудь вкусненького привезем от Ленуси.

Я действительно решила остаться во дворе. Прошла к дальнему краю участка, где между двух старых яблонь натянут гамак, самое любимое мое место Погода на редкость приятная, не жарко и не холодно: теплый воздух, легкий ветерок. Пахнет листвой, землей,цветами. Сажусь в гамак, запрокидываю голову, прикрываю глаза. Пусть хоть ненадолго все исчезнет.

Тимур. Работа. Вопросы.

В памяти всплывают обрывки детства. Угол палисадника, где я когда-то посадила свой первый огурец. Маленькая грядка, которую называла «моим садом». Я любила землю, обожала рыться в ней, сажать, поливать, ждать первых ростков.

Может, и сейчас заняться?
Посадить зелень. Немного лаванды.

Надо купить семена.

Переключение помогло, голова стала чуть легче.
Дыхание выровнялось.

Я только задремала – легкий ветерок, запах теплой земли, шелест травы... все убаюкивало, как в детстве. Но мимолетный толчок, словно промелькнувшая тень, заставило дернуться и открыть глаза. Первое что попадает в поле моего зрения – пара дорогих мокасин. Дорогая мягкая коричневая кожа, явно не из местного магазина. Потом – джинсы, сидящие на крепких, длинных ногах, майка-борцовка, подчеркивающая силу плеч, руки...

Мозг отказывается принимать информацию.

Сердце проваливается в пятки.

Передо мной стоит Тимур Алиев.

Не в костюме, не с хмурым деловым лицом, а такой, каким, наверное, бывает дома: расслабленный, но по-прежнему опасно красивый. Волосы чуть растрепаны, на губах легкая усмешка.

Но в глазах – не расслабленность. В них – холод, напряжение, нетерпение.

Резко приподнимаюсь, чуть не падая с гамака. Голова немного кружится, слишком резко прервался мой сон.

– Ты серьезно? Решил теперь преследовать меня и здесь? – голос срывается на шепот, потом взвился в злость.

– А ты, похоже, все никак не успокоишься, – отвечает спокойно, почти насмешливо. И от этого мне хочется закричать.

Сердце грохочет. Он стоит посреди двора Глафиры, моего убежища, моего единственного безопасного места, как будто имеет на это право!

– Ты для этого снес забор? Чтобы появляться, когда вздумается?! – я вскакиваю, сбрасывая плед с ног.

– Я хотел поговорить с тобой. И увидеться с Алисой.

Он произнес ее имя. Мягко. Без угрозы. Но меня пронзает ледяной ужас. Я буквально чувствую, как кровь отхлынула от лица.

– Не смей приближаться к моей дочери, – выдавливаю. – Никогда. Ты слышишь?

Он делает шаг ближе. Спокойный. Взвешенный. И это пугает больше, чем если бы он закричал.

Глава 18

– Вик, ты что здесь делаешь? – голос Алиева звучит не особо радостно, но при этом Тимур обнимает гостью за талию.

Я замираю. Пальцы холодеют. Острая боль. Не хочу наблюдать как голубки радуются встрече! Жгучая ревность. Откуда она, если давно все отболело??

– Соскучилась! А ты пропал! Подумала, погода хорошая, а раз ты застрял здесь, значит тут отлично. Я решила присоединиться. Не ругайся, пожалуйста, – делает голос слащавым до отвращения, а потом бросает на меня полный ненависти взгляд. – Я так понимаю, дорогой, ты сейчас на чужом участке? Пойдем, покажешь мне тут все. Я хочу поздороваться с Робертом.

– Договорим чуть позже, – бросает мне Тимур.

Я наверное должна быть благодарна появлению Виктории именно сейчас, когда чуть не поддалась... Полная идиотка! Я чуть ему не поверила!

Стараюсь идти спокойно и ровно, но лопатки жжет. Ступаю по дорожке выложенной плиткой, а ощущение - как по стеклу. Доносятся голоса голубков, но уже не разобрать речь. Его – низкий. Ее – пронзительный.

Закрываю за собой дверь дома, выходит с грохотом. Прижимаюсь, сползаю на пол. Чувствую как ледяной пот выступил на пояснице, пополз выше, к лопаткам, руки сами собой сжимаются в кулаки. Ненавижу себя за эту реакцию. Мне немедленно надо прийти в себя!

Я не знаю что мне делать, но обязательно найду выход…

***

Весь вечер я не выходила из комнаты, была в основном в детской. Навела порядок в игрушках, потом все выдраила, пропылесосила, протерла каждую мелочь от пыли, словно ко мне вот-вот ворвутся органы опеки!

Потом купала Алису, читала ей сказку. Она уснула на пятой странице, уткнувшись лбом мне в плечо. Я лежала рядом, слушала ее дыхание, гладила по спине. Так и задремала вместе с ней на узкой постели. Ночью в полусне побрела к себе, чтобы не мешать ребенку.

***

Проснулась как обычно, продолжая чувствовать тревогу. Внутри – тугая нить, натянутая до предела. В доме очень тихо. Глафира обычно в это время уже хлопочет на кухне: гремит кастрюлями, шумит чайником, напевает себе под нос. Но сейчас в доме странная тишина.

В детской только одеяло на полу, кровать пуста.

Спускаюсь босиком, на ходу запахивая халат. Странно, кухня как будто вымершая. На столе осталась одна чашка с запекшимся ободком от вчерашнего чая. Похоже Глафира сюда еще даже не заглянула с утра.

Наверное, они обе на улице. Рвут зелень для салата, или мяту – для чая.

Делаю себе кофе. Горячий, крепкий. Делаю глоток и снова иду наверх. Захожу в комнату Глафиры. Она самая большая и с просторным балконом. Выхожу на него, отсюда отличный вид на соседний участок, по этой причине я сюда и не прихожу. Не хочу “подглядывать”, как в детстве.

Вдыхаю утренний воздух и застываю. Перед глазами залитая солнцем веранда. На ней идиллическая картина. Глафира в пестром домашнем костюме, с чашкой в руке, волосы слегка растрепаны, лицо довольное, расслабленное. Напротив нее – дядя Тимура, Роберт. Седой, постаревший, но как и прежде элегантный, в рубашке навыпуск и с газетой на коленях. Он что-то говорит, Глаша улыбается.

Но не это врезается мне в сердце.

Алиса тоже сидит с ними за столом, уплетает бутерброд, что-то оживленно рассказывает, размахивает руками. Глафира гладит ее по голове, улыбается, качает головой. Роберт кивает, внимательно слушает, Алиса хохочет.

Моя дочь. За общим завтраком. В доме Алиевых.

Мирная сцена. Идеальная картинка для журнала «Дом и сад». Только это не фотосессия. Это моя жизнь. Моя реальность.

Чашка выскальзывает из пальцев. Кофе обжигает запястье, но я не чувствую боли. Керамика разбивается вдребезги о пол, звонкий хруст возвращает меня в реальность. Сердце колотится в груди, как пойманная птица. Я не могу вдохнуть. Как будто меня прижало стеклянной стеной, и я оказалась по другую сторону аквариума, наблюдая оттуда за происходящим. Горло сжимает, в груди закипает паника. Пальцы дрожат. Я отступаю назад в комнату, не в силах смотреть дальше.

Хочется броситься туда и забрать Алису, накричать на Глафиру. Но ноги словно вросли в пол. В голове звенит.

Пусть Тимура с ними нет, наверное он с Викторией, это неважно. Мой страх абсолютно иррациональный.

**

Вскоре Алиса с Глафирой вернулись, я успела уже прийти в себя, успокоиться, хотя еще потряхивало.

– Мамочка я уже позавтракала, а ты? – радостно спрашивает Лиска. – Было так весело! Роберт очень классный, велел называть его дедулей. Смешной! Но я… хочу чтобы у меня был дедуля, знаешь? Это весело. Он обещал купить мне куклу. Я пойду переоденусь! – посылает мне воздушный поцелуй и убегает.

– Даша, ты нас не потеряла, моя хорошая? Не поверишь, – весело говорит Глафира, – Роберт угостил нас таким вкусным жасминовым чаем! Даже Алисе он понравился, представляешь? Мы немного посидели, поболтали. Я сейчас тебе завтрак приготовлю…

– Я уже поела! – перебиваю резко. – Пожалуйста, не делай так больше. Никогда.

Глаша застывает, взгляд у нее становится тревожным.

– Что именно ты имеешь в виду, дорогая?

– Я проснулась, а в доме никого! Ты не подумала, что я буду переживать?

– Но… ты же знаешь, раз нас обеих нет, значит вышли. Могли пойти за хлебом, как вчера. Или за зеленью…

– Не уводи мою дочь к соседям! Больше никогда!

На мгновение повисла тишина. Глафира посмотрела на меня с недоумением. Молча кивнула.

– Хорошо. Прости.

– Алиса, нам пора, – зову громко. – Я отвезу тебя на занятия.

Дорога до центра недолгая, но сейчас показалась вечностью. Алиса болтала, я отвечала иногда невпопад, продолжая возвращаться мыслями к утреннему происшествию. Теперь меня мучила совесть, что ни за что ни про что набросилась на Глашу! Самого близкого мне человека, единственную, кто поддержал меня в трудную минуту.

– Мамочка, ты чего такая грустная? – спросила Алиса, когда отвела ее в здание, где проходили дошкольные занятия.

– Все хорошо, крошка. Правда. Глаша тебя заберет… – горло печет. Чувствую себя ужасным человеком.

Глава 19

– Прости меня, – заговариваю первой. – Я утром была ужасно резкой. Просто не в себе.

Глафира кивает. Спокойная, уравновешенная. В глазах доброта и понимание.

– Все бывает, Дашенька. Я знаю, ты не со зла.

– Я ужасно испугалась…

– Расскажи, почему так отреагировала. Я знаю, что есть причина. Тебе станет легче, если поделишься. Если хочешь, конечно...

Сжимаю пальцы в замок, выдыхаю.

– Все очень сложно. Я запуталась. Чувствую себя в ловушке.

– Из-за соседей? Я помню, ты была влюблена в нашего соседского мальчика. В Тимура. В этом причина? Плохие воспоминания?

– Очень плохие. Потому что мы встретились снова, с Тимуром, когда я повзрослела, – улыбаюсь грустно. – И он стал отцом моего ребенка. Тимур – отец Алисы.

Ну вот, я это сказала. Хотя бы Глафире. Давно надо было. Я хотела. Собиралась. Но все откладывала. Моя чертова нерешительность. Я понимала, что у Глаши есть вопросы. Но она очень деликатная. Никогда бы не стала первой заводить разговор. Получается, я сама во всем виновата. Если бы Глафира была в курсе, она бы ни за что не пошла сегодняшним утром в гости к Роберту. То есть с Алисой бы не пошла.

Сейчас Глаша не ахает, не выглядит шокированной. Она смотрит на меня внимательно, сочувственно.

– Мало ли как жизнь поворачивается, дорогая. Главное, заботиться о себе. Не загоняться.

– Мне так стыдно, что не рассказала тебе раньше…

– Значит, ты не была готова. Теперь сказала. Все в порядке, – похлопывает меня по руке. – Тимур конечно не знает, да?

Приходится еще раз все начать сначала. Как недавно Наташе. Это тяжело. Но в то же время – очищающе. Разговор с матерью Тимура, затем с его невестой Викторией. Столько боли и переживаний. Незаживающая рана обиды.

– Ну и ведьмы! Обе причем! – возмущается Глафира. – Какой ужас! Сколько тебе пришлось пережить, милая. Я очень сочувствую…

– Зачем он здесь появился? Я так устала! – восклицаю.

– Чего конкретно ты боишься? Что такого может произойти? Я думаю, надо рассказать ему правду, – мягко замечает тетушка.

– Но как быть с этой Викой, его женой? И его мамой. Представить боюсь, что в голову взбредет Тамаре Альбертовне после такой новости! Я уже всего боюсь, Глаш… Только… Тимур вчера заявил что уже заказал тест ДНК. Учитывая, что мы соседи и ты ходишь к ним с Алисой в гости, наверное это не сложно… Я видимо уже ни на что не могу повлиять.

– Дорогая, моя хорошая, Дашенька, прошу, не убивайся так! Я не дам ни тебя ни Алису в обиду!

– Спасибо тебе! – всхлипываю. – Я больше ни на кого не могу рассчитывать. Только ты у меня есть.

– Да уж, не повезло тебе с родителями, – качает головой. – Этот упертый баран Сомов! Мужлан невыносимый!

– Ты про отца? – улыбаюсь сквозь слезы.

– Конечно. Устроил домострой! А Лена дурочка все терпит! ПОзволяет ему так вести себя с дочкой. Да я давно бы уж развелась! Зла не хватает.

– Мама очень папу любит. Давай только о них не будем, и так голова квадратная…

– Хорошо, Дашуль. Спасибо, что поделилась со мной, душу открыла. Какой план у тебя?

– Если бы он был! Я понятия не имею, что делать! Но, наверное… уже не получится прятаться, убегать… Мне кажется, я схожу с ума! Все так запутанно. Тимура не было в нашей жизни столько лет, а теперь он везде! На работе, и по соседству. Мне очень стыдно, что я сорвалась на тебя утром, Глаш. Ты меня спасла, а я...

– Ты не железная, дорогая. Я представляю как тебе сложно, плохо. Если меня спросишь – я думаю надо держаться правды. Так проще всего. Кстати, Тимур не женат. Это информация от Роберта. Он ни разу не был женат. И никакой Виктории с ними в доме нет, уж я бы не пропустила. Роберт и Тимур только вдвоем живут в доме. Эта мадам вчера заявилась, да, но Тимур поговорил ней коротко и отправил. Уж не знаю куда, надеюсь, восвояси. Роберту она кстати очень не нравится.

– Это ничего не меняет.

– А мне кажется, это делает ситуацию не такой патовой. Тимур к тебе не равнодушен. Это правда, он купил гостиницу по просьбе Роберта, тот позвал его чтобы провести сделку, другую, а тут Боровиков со своим предложением Роберт давно с ним дружит и захотел помочь, попросил Тимура. Но тот мог отказаться, были другие варианты.

– Боже, Глаш, такая глубокая осведомленность!

– Не только у тебя незакрытые гештальты, дорогая. Уж прости, но это так.

– Что ты имеешь в виду?

Глафира неожиданно краснеет, а я наконец складываю два и два. Ну я и тупица.

– Вы вместе?! Ты и Роберт?

– Не совсем. Он ухаживает. Мы общаемся. Давно знакомы, раньше, когда ты была маленькая, мы терпеть друг друга не могли, – посмеивается. – Все меняется, знаешь ли. Всегда есть шанс. Я не хочу ни в чем тебя убеждать, мы просто делимся друг с другом мыслями. А так - я же всю жизнь тут живу. Всех знаю в городе. И Боровикова в том числе. Знаешь, хочу еще в одном признаться. Забора не будет. Он не вернется.

– Да я уже догадалась…

Глава 20

– Какое красивое платье, дорогая, – оглядывает меня Глаша одобрительно.

Выпрямляю складку на платье. Выбрала нейтральное: темно-зеленое, струящееся по фигуре, с легким запахом. Волосы я собрала в низкий пучок, подвела глаза, чуть тронула губы бежевой помадой.

– Я совсем не уверена, что мне стоит туда идти… – вздыхаю.

– Милая, конечно стоит! Хоть отвлечешься, поешь что-нибудь вкусное, пообщаешься. Артем хороший парень.

– Да, наверное, – отвечаю рассеянно. Никакого настроения для ресторана. Но и придумывать предлог для отмены не хочу.

Спускаюсь вниз. Артем даже раньше на полчаса примчался – не то что на работе, ходячая непунктуальность.

Стоит возле крыльца с букетом роз.

– Какая красота. Спасибо.

– Ух ты, Дарья… Ты просто сразила меня. Ты великолепна! – смотрит на меня восхищенно.

Улыбаюсь натянуто, принимаю цветы:
– Спасибо, Артем. Ты тоже хорошо выглядишь.

Отдаю букет Глафире, целую дочку на прощание и мы выдвигаемся.

Едем в машине под легкий джаз, Артем болтает непринужденно почти все время, о каких-то смешных происшествиях на работе, текущие сплетни, я киваю, поддакиваю.

– Ты слишком серьезная, Даш. Но я тебя развеселю.

– Не стоит. Мне достаточно спокойного вечера.

– Ну хорошо.

Сворачиваем с главной дороги к ресторану, и я вдруг чувствую, как все во мне напрягается.

Греческий ресторан в центре. «Эллада»! Именно сюда Тимур звал меня на ужин. Тогда я не пришла, заболела…

– Да, знаю, тут не бюджетно, солнце. Но я могу себе это позволить, – заявляет Артем с гордостью. – Место классное. Атмосфера – просто сказка, а кухня… ммм! Ты же любишь морепродукты?

– Да, конечно, – я все еще не могу собраться с мыслями. Ну и что, что этот ресторан? Почему я все к Алиеву привязываю? – Да, тут красиво…

Внутри царит теплый полумрак. Свет от ламп в форме амфор, мягкие льняные скатерти, фарфор с греческим узором. Фоном раздаются звуки арфы, шелест разговоров и звяканье бокалов.

Столик у окна. Артем любезно отодвигает для меня стул.

– Дашик… – говорит с придыханием, – Как же я рад, что ты согласилась. Правда. Знаешь, ты – свет в моем суматошном мире. Я…

– Артем, давай просто поужинаем, хорошо? – смотрю на него умоляюще.

Кивает немного смущенно, но без обиды. Официант приносит нам меню.

Я выбираю салат с греческим сыром и каракатицей в соусе из лайма и меда, Артем – курицу с розмарином и картофелем по-деревенски.

– И бутылочку Мосхофилеро, пожалуйста, – просит Орлов.

Пока ждем заказ, возвращается к гостиничным сплетням.

– Представляешь, моя тетя уверена, что у дяди роман! Она решила нанять частного детектива. Совсем с ума сошла! Еще и смена владельца. Ей бы отпуск.

Морщусь, потому что прекрасно знаю, с кем муж изменяет Софье Геннадьевне. Искренне ей сочувствую.

– Да уж. Седина в бороду. Вкусно, Даш?

– Очень. Потрясающе.

Салат действительно прекрасен. Мельком оглядываю зал. За соседним столиком сидит пожилая пара. Он что-то шепчет ей, она смеется, уронив руку на его открытую ладонь. Они такие счастливые, что больно щемит сердце. Я хотела бы, чтобы так было у меня. Но понимаю, что с Артемом не получится. Мы вообще разные. Как мягко дать ему понять, чтобы он не тратил силы и время?

Наверное, все же я зря согласилась. Предложить разделить счет пополам?

Пока витаю в этих размышлениях, Артем рассказывает очередную историю про неловкую ситуацию с постоялицей из Германии. Иностранцы в нашем городке редкость. Дама ни слова не говорила по-русски. Ну а у нас нет персонала со знанием иностранного языка. Так что оставались лишь пантомимы. Правда забавно. Но продолжаю ловить себя на том, что почти ничего не слышу. Вино чудесное, правда. В голове легкость. Почти получается расслабиться, но тут…

Поворачиваю голову в сторону входа и вижу, как в зал входит Алиев. На его руке висит Виктория. В ярко-красном платье, со сверкающим клатчем в руке. Она улыбается, жестикулирует. Он – смотрит по сторонам. Взгляд уставший, словно его притащили сюда силой.

А может, мне просто хочется так думать? Продолжать быть наивной идиоткой, которая верит в сказки? Нет, давно пора измениться.

Парочка идет мимо нашего столика. Конечно, Тимур не страдает слепотой. Замедляет шаг. Смотрит мне прямо в глаза.

Невольно сжимаюсь в стуле, на меня будто направили прожектор.

– Добрый вечер, Тимур Каримович! – радостно восклицает Артем. – Вот это встреча! Рад, очень!

– Добрый вечер. Знакомое место, да? – бросает негромко Алиев, глядя на меня. – Я думал тебе не нравятся греческие рестораны. Изменила мнение?

– Да, решила дать шанс этому месту. Здесь и правда очень вкусно.

Артем то на меня, то на босса смотрит. Удивляется что мы на “ты”?

Виктория вздергивает подбородок, оглядывает меня оценивающе, презрительно.

– Нам, надеюсь, тоже у окна столик дадут, милый…

– Ой, а может к нам присоединитесь? Мы с удовольствием! – предлагает Артем. Вика кривится как от зубной боли и тут я с ней солидарна. Точно не в тему, Орлов!

– Почему нет, – кивает Алиев. Чуть улыбается. Но в этой улыбке – ни тепла, ни иронии. Лишь стальная решимость – например, испортить мне вечер. Как минимум.

Мне хочется пнуть как следует обоих мужчин. Вечер превращается в шоу! Надо как можно скорее его закончить.

Уехать домой. К Алисе. Все эти игры пауков в банке, не для меня.

Но суетятся официанты, приносят приборы, бутылку самого дорогого шампанского за счет заведения, и я не решаюсь попрощаться. Сейчас это уже будет выглядеть как побег с поля боя, а я устала бежать!

Виктория кладет ладонь на локоть Алиева, водит пальцами по рукаву, очень демонстративно. Хихикает над чем-то. У Тимура – лицо сфинкса. Ни раздражения, ни удовольствия. Только ледяная отрешенность.

– Очень советую попробовать осьминога, – заискивает официант.

– Я буду дорадо на гриле, соус с шафраном, – говорит Алиев.