Бывшие. Ты выбрал не нас

Глава 1

Пять лет назад…


По телу проносилась дрожь. Меня почти выворачивало наизнанку, но я изо всех сил пыталась держать себя в руках и терпеливо позволяла серым, холодным глазам пристально сканировать меня.

– Ты сделаешь аборт, – наконец сказала женщина, что сидела за столом. Я стояла напротив неё, как провинившаяся школьница.

– Но я не хочу… – дрожащим голосом ответила я. Мне было безумно страшно. От волнения перед глазами летали темные искры. – Не хочу делать аборт.

– Моему сыну всего восемнадцать лет, – Наталья Алексеевна хлопнула по столу так, что я вздрогнула. – А ты хочешь испортить жизнь и себе и ему?! Какой ребёнок? Подумай своей головой, Лера!

Я упрямо вздернула подбородок. В глазах щипало от непролитых слез. Но я не позволю этой гадюке наслаждаться ими.

– Я не стану делать аборт, – отчеканила я. Затем, с трудом выдерживая тяжёлый взгляд женщины, прошипела: – Андрей против! Он любит меня, а я люблю его, ясно?!

– Андрей улетел учиться, – развела руками Наталья Алексеевна. Она даже не скрывала победного тона. – Ему не нужен этот ребёнок. Он, в отличие от тебя, стремится чего–то достичь. А ты? – Женщина поднялась из–за стола, впилась в меня своим взглядом. – Кто. Ты. Такая? Кто твои родители?

– Какая разница, кто мои родители? – разозлилась я. Слезы всё–таки обожгли щёки. Но я старалась, изо всех сил старалась отстоять себя и своего нерожденного ребёнка.

– Разница, моя дорогая, огромная, – хмыкнула женщина и подошла ко мне. Взяв прядь моих волос, она небрежно пропустила ее мимо своих пальцев и продолжила: – Ты – никто. И звать тебя – никак. Но я знаю, зачем ты пришла.

– И зачем же? – смахнув слёзы, сквозь зубы спросила я.

– Чтобы получить деньги, – пожала плечами Наталья Алексеевна. – Зачем же ещё? Ты знала из какой семьи Андрей. Специально забеременела от него и теперь… – она с усмешкой покачала головой. – надеешься на хорошую жизнь. Но нет, милая, не выйдет.

– Я не…

– Не выйдет, – повторила женщина и, вздохнув, отошла от меня. Облокотившись на стол, она вскинула тонкие, выразительные брови: – Хочешь денег? Я дам тебе денег. Хватит и на аборт и на то, чтобы забыть моего сына и не портить ему жизнь.

– Мне не нужны ваши деньги, – уже не контролируя слёзы, твёрдо ответила я. – Я оставлю этого ребёнка. Мы вырастим его вместе с Андреем. Без вашей помощи.

Наталья Алексеевна вдруг рассмеялась. Громко и весело. Так, будто я только что рассказала самый смешной анекдот в ее жизни.

– Забавная ты, девочка, – отсмеявшись, сообщила она мне. – Ты разве не слышала, что я тебе сказала? Андрей улетел учиться. Все, нет его. Он выбрал не тебя, а своё будущее. И, к тому же, у него есть другая девушка. Из хорошей, состоятельной семьи.

– Нет, – выдохнула я, покачав головой. Перед глазами расстилался туман. От волнения я еле стояла на ногах. – Вы все врете. Врете! Андрей бы этого не сделал!

Наталья Алексеевна сжала губы, посмотрела на меня обманчиво–жалостливо и, взяв со стола телефон, повернула его экраном ко мне. Я постаралась сосредоточиться на видео, несмотря на шум в ушах и бешеное сердцебиение.

Я увидела Андрея. Высокий, широкоплечий. С такими же серыми глазами, как у своей матери. И сердце дрогнуло, когда я поняла, что он действительно находится в аэропорту. Оно замерло, чтобы потом забиться ещё быстрее, чем раньше.

Андрей обнял сестру, затем своего отца. И, подхватив сумки, скрылся за спинами снующих по аэропорту людей вместе с какой–то девушкой. На этом видео заканчивалось. В потемневшем экране я увидела своё растерянное, заплаканное лицо.

– Как видишь, он улетел, – сухо сообщила мне Наталья Алексеевна. – Можешь не верить. Мне, если честно, все равно. Но в этом городе ты Андрея не найдёшь, он не вернётся сюда. Его, – она слабо улыбнулась, – ждёт хорошее будущее. И точно не с тобой. Поэтому забудь о нем, поняла?

Я молчала, опустив взгляд. Все ещё не верила в то, что увидела. Он не мог. Не мог предать меня. Не мог. Не мог. Не мог!

– Оставь номер своей карты, – женщина сунула мне лист бумаги и ручку. – Я переведу тебе деньги на аборт. И ты будешь жить дальше. Без моего сына.

Я сцепила зубы, с гневом и отчаянием посмотрела на Наталью Алексеевну. Больше мне не было страшно. Я… вообще уже ничего не чувствовала. У меня будто вырвали сердце и, растоптав его тяжёлыми ботинками, вернули обратно.

– Не нужны мне ваши деньги, – разорвав лист бумаги, мрачно выплюнула я и, развернувшись на ватных ногах, ушла.

Глава 2

Пять лет спустя…


Утро началось так, будто сегодня не пятница, а понедельник. Мои волосы не хотели собираться в нормальный хвост, из рук все валилось, а ещё… а ещё один маленький, но очень шумный ураган носился по всему номеру с моей помадой для губ и хохотал!

– Аня! Я опоздаю на работу! Быстро верни мне помаду! – велела я, торопливо подкрашивая ресницы чёрной тушью. – Помаду на базу!

Дочь забежала в ванную, прикрывая пухлыми ладошками лицо. Я закрыла тушь и изогнула бровь.

– В чем дело?

– Сюрприз! – радостно объявила Аня и убрала руки от лица. Ее губы и почему–то брови тоже были намазаны моей матовой помадой. Дочь послала мне воздушный поцелуй и улыбнулась. – Нравится?

– Господи, да ты издеваешься надо мной! – вздохнула я, доставая из пачки влажные салфетки. – А брови–то зачем?

Аня пожала плечами. Ее совершенно не волновало, что я опаздываю на работу уже третий раз за эту неделю. Мы жили в отеле, недалеко от моря. Год назад я решила перечеркнуть своё прошлое, оставить родной город и перебраться вместе с дочерью сюда.

Я работала официанткой на территории отеля, разносила напитки и закуски гостям. Да, работа не самая лучшая, но зато рядом море и не нужно париться о жилье – нам предоставили номер в отеле. Он, конечно, не самый просторный, но я была рада таким условиям. Все же лучше, чем жить в однушке на окраине.

Ане тут нравилось. Она любимица работников отеля и знает всю территорию как свои пять пальцев. Поэтому каждый новый день для неё праздник и масса новых впечатлений. Плюс к тому, для неё всегда предоставлен детский клуб с воспитателем, кучей игрушек, батутов и других развлечений.

– Все, идём! – закончив оттирать лицо дочери от помады, велела я. – Быстро!

– Почему ты красишь губы, а я нет? – обиженно спросила Аня, когда мы выходили из номера. – Я тоже хочу быть красивой!

– Ты и так самая красивая, – подмигнув ей, отозвалась я.

Мы вместе зашли в лифт, спустились вниз. Дочь бежала впереди меня, не забывая махать рукой всем подряд в знак приветствия.

– Лера! – передо мной показалась Машка – ещё одна официантка. Вид у неё был взбудораженный, глаза, подведённые чёрной подводкой, слегка округлены. – Иди сюда!

– Я опаздываю, – торопливо сказала я, затянув хвост тёмных волос на затылке потуже.

– Мам! Я в детскую! – выбегая из отеля, крикнула Аня и скрылась за прозрачными дверьми.

Я снова перевела взгляд на Машу. Она беспечно махнула рукой.

– Забей, сегодня вряд ли кто–то заметит твоё опоздание. Ты вообще в курсе, кто сюда вот–вот приедет?

Я пожала плечами. Слухи занимали последнее место в моей голове, поэтому я часто была не в курсе дел, творящихся в отеле.

– Кто?

– Хозяин отеля, – тут же ответила подруга. И, убрав прядь ярко–рыжих волос за ухо, добавила: – и вроде не один, а с сыном.

– И что? – не поняла я. – Логично, что он будет сюда приезжать.

– С сыном ещё не приезжал, – задумчиво хмыкнула Машка. – Интересно, к чему бы это.

– Да забей, – закатила глаза я. – Просто работай. – Усмехнувшись, я добавила: – И другим не мешай, ладно? Все, я пошла.

– А вот зря ты так, – донеслось мне вслед. – Возможно управлять отелем скоро будет Василевский младший. И не факт, что он разрешит твоей Аньке носиться по территории и болтать с гостями.

Я вздрогнула от упоминания знакомой фамилии, но почти сразу взяла себя в руки. Столько лет прошло, а воспоминания все равно больно пронзают сердце.

– Маша, иди работай уже, – обернувшись, ответила я. – Не факт, что Василевский младший разрешит тебе столько болтать на рабочем месте.

Машка показала мне язык. Я улыбнулась ей и вышла из отеля. Сощурив глаза на солнце, которое с самого утра нещадно палило, я сделала глубокий вздох и, поправив форму, направилась к бассейну – сегодня мой рабочий день пройдёт возле него. Народа на шезлонгах уже было прилично, поэтому и заказы посыпались лавиной. Кому–то нужна была кола со льдом, кому–то минералка, кому–то мороженое, а кому–то и все сразу.

Работа не из лёгких, но я привыкла. Кто ещё, кроме меня, обеспечит дочь? Об ее отце и бабушке я слышать ничего не хотела. И старалась не думать о них. До сих пор было больно. Конечно, уже не так сильно, как пять лет назад, но рана всё–таки саднила.

Порой мне казалось, она не заживет. Ведь это моя первая любовь. Самая яркая и самая… уничтожающая. Но оставившая мне подарок – непоседливую девчонку с серыми глазами. По цвету точно такими же, как и у ее отца. Только в отличие от дочери, у него в глазах всегда была холодная уверенность и дерзость – стандартный набор короля школы, который открывает двери кабинетов с ноги. Я запомнила Андрея таким. А какой он сейчас меня не интересовало. Потому что он выбрал не нас. И этого я ему никогда не прощу.

Я остановилась возле стойки с напитками, наслаждаясь теньком. Окинула взглядом огромный бассейн, в голубоватой воде которого отражались лучи солнца и, взяв бутылку воды, отпила из неё. Мимо неспешно прогуливались люди. Девушки в купальниках, шумные дети, компании молодых людей. И среди них я заметила рыжую шевелюру Машки. Судя по озадаченному лицу подруги, что–то случилось. Торопливо обходя людей, она приближалась ко мне.

– Лер, Анька твоя куда–то делась, – остановившись возле меня, начала говорить подруга.

Я напряглась.

– Что?

Машка отобрала у меня воду, сделала глоток и выдохнула:

– Из клуба детского убежала полчаса назад. Ее найти не могут.

Сердцебиение звенело в ушах, тело будто сдавливало чем–то тяжёлым, не хватало воздуха. Я оббежала территорию отеля несколько раз. Ани не было видно.

– Лер, на втором этаже ее тоже нет, – подбежала ко мне Маша. И, щёлкнув пальцами, воскликнула: – Нужно посмотреть камеры!

– Почему Кристина работает одна возле бассейна? – подошла к нам администратор. Оглянувшись по сторонам, она сквозь зубы добавила: – Я вас оштрафую, ясно?

Мы с Машкой одновременно посмотрели на полную женщину в белой рубашке и темно–бордовой юбке.

– Олеся Евгеньевна, – сглотнув, начала я, – у меня дочь пропала.

– Знаешь, Лера, – тяжело вздохнула администратор, – когда мы принимали тебя на работу, не думали, что возникнут такие проблемы.

– Да что вы говорите? Вы не слышите? У неё дочь пропала! – эмоционально всплеснула руками Машка. – Нам нужно посмотреть камеры!

– Дочь пропала не у тебя, а у Леры, – мимолетно улыбнувшись проходящим мимо ресепшена гостям, сказала Олеся Евгеньевна. – Поэтому иди работай! А ты, – она хмуро посмотрела на меня, – за мной. Пойдём камеры смотреть.

Я кивнула, стараясь не думать о плохом. Напряжение прокатилось по всему телу, все внутри будто покрылось льдом от накрывающей меня паники. Держать себя в руках становилось все сложнее.

Мы с Олесей Евгеньевной уже собирались пойти в помещение охраны, когда прозрачные двери отеля плавно разъехалась в разные стороны. По мраморному полу весело шагала моя дочь. Я облегченно выдохнула, с плеч будто свались груда камней.

– Аня! – радостно крикнула я и только потом подняла взгляд на высокого мужчину в белой рубашке и брюках, который шагал рядом с ней.

Сердце замерло, чтобы забиться в два раза быстрее. Серые глаза смотрели прямо на меня, пронзая своим холодом насквозь и прибивая к полу.

Глава 3. Андрей

Андрей


Несмотря на состоятельную семью, стать безмозглым мажориком с золотой ложкой в заднице отец мне не позволил. Заставил уехать в другой город и учиться, чтобы потом со спокойной душой доверить мне управление компании. Поэтому пока мои друзья тусили, разбивали свои дорогие тачки в пьяном угаре и гоняли в Курш на выходные, я вкалывал. Полностью ушёл в учебу. Не из–за того, что очень хотел втянуться в бизнес отца, а по другой причине. Но эта причина осталась в прошлом. В том городе, в который я больше не собираюсь возвращаться.

Для начала отец решил доверить мне небольшой отель у моря. Как он сказал «для разминки». Пусть будет так, мне без разницы. После восемнадцати я уже понял, что просто так прожигать жизнь у меня не получится. Может, это к лучшему.

– Андрей, ты идёшь? – отец, подходя к дверям отеля, обернулся на меня. – Я представлю тебя персоналу.

– Покурю и зайду, – отозвался я, чиркнув зажигалкой.

– Опять ты со своими сигаретами, – махнул рукой отец. – Давай быстрее.

Я кивнул, прикрыл дверь машины и затянулся, окидывая взглядом трехэтажный отель с балконами и белыми колоннами у входа. Но вместо того, чтобы пойти к дверям, я свернул в сторону зелёного сада и, шагая по каменистой дорожке, задумчиво осматривал территорию отеля. Неплохо, хотя есть места и покруче. Но в целом уютно. Подстриженные кусты, цветы, деревья и небольшой фонтан, шумящий посередине сада.

Телефон зазвонил. Удерживая сигарету между губ, я ответил на звонок и выдохнул дым.

– Как дела, Андрюш? – зазвенел из динамика голос Алины. – Вы уже на месте?

С ней мы учились вместе в универе. А ещё наши семьи частенько встречаются на приемах и ужинах, поэтому знаю я ее с детства. Помню, как она ещё лет в четырнадцать писала мне записки со своими признаниями и подкладывала под дверь моей комнаты. Тогда было смешно. Но потом мы выросли, поступили вместе в универ и все как–то срослось само собой. Наши родители были вне себя от счастья, когда узнали, что мы всё–таки начали отношения.

– На месте, – стряхнув пепел в урну и поймав недовольный взгляд проходящей мимо женщины, ответил я.

– Понятно, – помолчав, сказала Алина. И все с тем же энтузиазмом сообщила: – А я в гостях у мамы твоей. Тебе привет!

– Ей тоже, – коротко улыбнувшись, отозвался я.

– Надеюсь, ты там ненадолго, – вздохнула Алина. – Нам тут без тебя скучно! Да, Наталья Алексеевна?

На заднем фоне послышался голос мамы. Кажется, она подтверждала эти слова.

– Это как решит большой босс, – затушив сигарету, хмыкнул я. – Все, давай. Мне идти надо, отец ждёт.

– Хорошо, – голос Алины уже не был таким радостным. – Очень скучаю по тебе.

– Скоро приеду, – помолчав, отозвался я и, сбросив вызов, смахнул с дисплея пару сообщений от друзей.

Убрав телефон, я собрался уже было идти к отелю, но меня остановил детский голос.

– Вообще–то курить плохо.

Я обернулся, посмотрел по сторонам, но никого не увидел. Либо я начал ловить глюки от дикой жары, либо кто–то решил подшутить. Одно из двух.

Детский смех разнесся по всему саду. И я, усмехнувшись, поднял взгляд на дерево, в тени которого стоял. На меня своими озорными глазами смотрела девчонка в голубом платье. Она сидела на ветке, обнимая обеими руками ствол.

– На территории отеля не курят, дядь. Вы знали? – поинтересовалась она, весело улыбаясь.

– Мартышкам слова не давали, – сощурив один глаз на солнце, ответил я.

– Эй! Я не мартышка! – возмутилась девчонка.

– И зачем тогда залезла на дерево? – спросил я.

Сам не понимаю, почему поддерживаю этот диалог. Не люблю детей. Чаще всего они какие–то избалованные, вечно орущие и что–то требующие.

– Просто скучно, – пожала плечами девчонка. – Меня Аня зовут, кстати. А вас?

– Андрей, – представился я, уже собираясь уходить.

Что за дикие дети пошли? Тут есть бассейн, детский клуб и шведский стол, а она на дерево залезла, потому что ей скучно.

– Эй! Стой, пепельница! – донеслось мне вслед.

Я нехотя обернулся, смерил девчонку хмурым взглядом.

– Как ты меня назвала?

– Пепельница, – снова весёлая, озорная улыбка. И она почему–то показалась мне до безумия знакомой. Что–то в ней было.

– И с какого это болта я пепельница? – сунув руки в карманы, поинтересовался я.

– Мама называет так тех, кто курит. Пепельницы! – девчонка рассмеялась.

– Ясно, – буркнул я, разворачиваясь.

– Стой! – не отставала она.

– Что надо, мартышка?

– Сними меня, – попросила девчонка, болтая ногами в воздухе.

Я приподнял бровь:

– А сама не можешь?

– А ты как думаешь, если тебя прошу? – она, передразнивая меня, тоже вскинула бровь.

Я закатил глаза и всё–таки подошёл к дереву.

– И где носит твою правильную мать? – вытягивая руки вверх, к девчонке, пробурчал я. – Иди сюда.

Аня отцепилась от ствола дерева и осторожно подвинулась в мою сторону. Я подхватил ее и спустил на землю. Девчонка снова улыбнулась, протянула мне кулак. Помедлив, я стукнул по нему.

– Где мама твоя? – спросил у неё, окинув взглядом сад. – Тоже где–то на дереве сидит?

– Нет, мама работает в отеле, – покачала головой Аня.

– О’кей, пошли, – скомандовал я. – Отведу тебя к ней, пока ты ещё куда–нибудь не залезла.

– Пошли, – с радостью кивнула девчонка и самозабвенно принялась рассказывать мне о своей беззаботной жизни.

Мы вышли из сада и направились к дверям отеля. Отец наверняка рвёт и мечет, пока я тут вожусь с этой мелочью. Мало того, что она наглая, так ещё и до жути болтливая. Но забавная.

Двери разъехалась, впуская нас в прохладный холл отеля. Тут все стандартно. Ресепшн с улыбчивой девушкой–админом, снующие туда–сюда люди и пара бежевых диванов с журнальным столиком возле дальней стенки.

– Аня!

До боли знакомый голос привлёк внимание. Я перевёл взгляд на девушку в белой блузке и бордовой юбке чуть выше колен. Недоуменно моргнув, нахмурился. Темные, вьющиеся волосы, собранные в высокий хвост, едва заметные веснушки на щеках и малахитовые глаза, которые, как и раньше, казались мне бездонными.

Сначала я подумал, что мне показалось. Но нет. Она реально здесь. Та самая девушка из школы, ради которой я готов был на все, что угодно. Ей одной когда–то удалось сломать меня. Разделить жизнь на до и после.

Взгляд я отвел с трудом. Впервые за пять лет внутри меня что–то оживало. Даже растерялся на миг. Но только на миг. Потому что она не заслуживает ни одной моей эмоции. Лера в прошлом. Одно только не пойму: что она тут забыла?

Глава 4

Я стояла, как вкопанная, пока ко мне не спеша шагал Андрей собственной персоной. Короткие, темно–пшеничные волосы, серые, глубокие глаза, которые смотрели на мир с вызовом и насмешкой, высокие скулы и четко очерченные, слегка полноватые губы. Он возмужал за это время, плечи стали шире. Из юного парня превратился в молодого мужчину.

У меня возникло ощущение, что прямо сейчас я нахожусь в каком–то глупом сне. Человек из прошлого, который предал меня и мою дочь, которого я пыталась забыть все эти годы, спокойно смотрел на меня. И хватает же наглости так безразлично вести себя после того, что он сделал!

– Мам! Это Андрей, он мне помог с дерева слезть!

Я натянуто улыбнулась Ане, стараясь взять себя в руки.

– Следи получше за своей дочерью, – остановившись напротив меня, посоветовал Андрей. Голос бывшего равнодушный, он будто и не удивлён меня здесь увидеть.

– Разберусь сама, – прожигая его ненавистным взглядом, ответила я.

И только потом заметила побледневшее лицо Олеси Евгеньевны. Круглыми глазами она сначала взглянула на меня, затем на Андрея.

– Здравствуйте, Андрей Викторович, – пискнула она. – Извините ее, пожалуйста.

Я бесстрашно смотрела в его глаза. Унижаться перед этим козлом точно не собиралась. А потом меня осенило. Я поняла, что отель принадлежит отцу Андрея – Виктору Василевскому. И это неприятные новости. Работать под одной крышей с бывшим, который бессовестно предал меня, я не хотела. Но и деваться мне было некуда.

– Зря времени ты не теряла, – хмыкнул Андрей, кивнув на Аню, весело кружащуюся недалеко от входа. Не дав мне ответить, он перевёл взгляд на Олесю Евгеньевну. – Где тут кабинет Виктора Александровича?

Я нахмурилась, испепеляя его взглядом, но ничего не сказала.

– Я вас провожу, – вежливо улыбнулась Олеся Евгеньевна. – Идемте, Андрей Викторович. – Строго взглянув на меня, она тихо рявкнула: – Лера, ну ка быстро работать!

Андрей смерил меня пренебрежительным взглядом и направился вместе с администратором к лифту.

– Пока, Пепельница! – Аня помахала рукой Андрею.

Тот обернулся, слегка улыбнувшись, но ничего не ответил. А вот Олеся Евгеньевна опалила меня многообещающим взглядом. Устало прикрыв глаза, я еле сдержалась, чтобы не взвыть от всех этих событий, что беспощадно рухнули на мою голову.

– Аня! Ты почему сбежала? – строго спросила я у дочери.

Она, невинно хлопнув ресницами, мастерски изобразила вид ангелочка.

– Просто вышла подышать воздухом, погреться на солнышке. Вот и все.

– Я весь отель оббежала насколько раз! Вечером тебя ждёт разговор! – Пообещала я. – Марш в детский клуб!

– Хорошо, – вздохнула дочь.

– И не сбегай больше, – погрозила ей пальцем я. – До вечера.

Аня мне беззаботно улыбнулась и умчалась в сторону детского клуба. Как и всегда, ей было все равно на мой строгий тон, уверена, она через минуту забудет то, о чем я ей сейчас говорила.

Вздохнув, я направилась к бассейну. Хорошо, что вместо меня согласилась поработать Кира – официантка из ресторана. Иначе я бы с ума сошла от всей этой ситуации.

Весь остаток рабочего дня я работала на автомате. Думала снова и снова о нашей с Андреем встрече. Даже не подозревала, что мы встретимся ещё раз, да ещё и в этом городе! С ума сойти можно. А ещё… ещё я невольно вспоминала те времена, когда все было совсем по–другому.

***
Шесть лет назад…


– Не трогайте меня! Да ребят, хорош, это новые очки!

Я прикрыла дверь кабинета химии и прижала к себе журнал – учительница попросила передать его классному руководителю. Прислушавшись, прикусила губу, почти сразу узнав голос Коли Горохова из параллельного класса.

Свернув за угол, увидела как три парня топчут его очки в коридоре. Коля испуганно вжался в стенку, пока Андрей Василевский – местная звезда и по совместительству самодовольный придурок – заботливо затягивает ему на лице капюшон толстовки так, чтобы виден оставался только нос.

– Колян, тебе так лучше, – заржал один из этих идиотов. – Может, девки не будут пугаться твоих прыщей.

Я не выдержала. Не в моих правилах было молчать, когда происходит что–то подобное. Это ужасно! Ужасно издеваться над теми, кто слабее.

– Вы что делаете? – уже не соображая, куда лезу, заорала я, стремительно шагая к этой кучке уродов. – А ну отвалите от него!

Три пары удивленных глаз уставились на меня. Но больше всего я испугалась серых – они резали без ножа. Василевский был очень недоволен, что ему помешали. Ведь для него никаких правил не существует – деньги папочки позволяют творить все, что ему заблагорассудится.

– Ты кто такая? – оскалился парень с серьгой в ухе. – Иди, куда шла, пока сама не отхватила.

– Как страшно, – схватившись за лицо, я изобразила испуг. – Козлы мне ещё не угрожали.

– Что сказала? – шагнул ко мне второй. – Ты реально сейчас довыпендриваешься, дура! Последний раз предупреждаем, свали!

Василевский ничего не говорил. Молча сверлил меня тяжёлым взглядом, натягивая на палец шнурок от капюшона Коли. Вот уж не думала, что красивые парни могут быть такими гнилыми внутри.

– Рискни, утырок, – весело улыбнулась я, сжимая побелевшими пальцами журнал.

Парни ринулись в мою сторону, словно два бешеных пса. Я попятилась назад. И когда Василевский наконец отошёл от Коли, крикнула:

– Горохов, беги!

Парень тут же сбежал, едва не споткнувшись о свою же ногу. А я, сглотнув, уже прокручивала в голове варианты, где буду прятаться.

– Вот, сучка, – выругался тот, что с серьгой. – Андрюх, что с ней делать? Горох сбежал, а мы его даже не проучили!

Василевский с ленцой махнул рукой. Так, будто бы речь шла не обо мне, а о бесполезной мошке.

– Пускай живет.

– Да ладно, братан, давай хотя бы в толчке ее запрём! Посмотри, какая борзая!

Я показала ему средний палец. И, по–моему, увидела, как угол губ Василевского изогнулся в едва заметной усмешке.

– Пошли уже, – окинув меня своим фирменным, надменным взглядом напоследок, скомандовал Андрей. – У меня тренировка скоро. Гороха потом выцепим.

Эти трое развернулись и направились в сторону лестницы. А я, провожая их ошарашенным взглядом, облегченно вздохнула. Так я впервые столкнулась с Андреем, пока совсем не подозревая, что скоро моя жизнь кардинально изменится…

Глава 5

С работы я пришла уставшая и физически и морально. До сих пор не верилось, что Василевский здесь, в этом городе и даже в этом отеле. Неужели, теперь он тут будет всем управлять?

Пока что я поняла одно – ни за что не позволю ему общаться с дочерью, он даже не узнает, что Аня от него. Конечно, он может догадаться, ведь бросил меня беременную пять лет назад и сейчас все сходится – Ане четыре года, да и похожи они очень. Одни ее глаза чего стоят! Такие же темно–серые, обрамлённые чёрными ресницами. Но я не дам узнать Андрею правду. Потому что он не заслуживает этого, не заслуживает такую дочь, как она.

Уложив Аню и поцеловав ее в щеку, я вздохнула. Сон не шел. Поправив тюрбан из белого полотенца на голове, я вышла на балкон и, положив локти на перилла, окинула взглядом территорию отеля, уютно подсвеченную уличными фонарями. Небо было чернильно–синим, с россыпью мелких, поблескивающих заезд. Вдалеке виднелось море – по нему прямо сейчас не спеша проплывала яхта, чей неоново–голубой свет ложился на темные волны.

Я опустила взгляд вниз, на сад и увидела в темноте ярко–оранжевый огонёк. Кто–то курил, хотя правилами было запрещено. И куда только охрана смотрит? Вот кинет окурок на траву и все здесь сгорит к чертям! Некоторые гости поражали своей наглостью.

Я хотела уже уйти обратно в номер, когда огонёк потух. Вскоре на свет вышел мужчина и я сразу поняла, кто он. Весилевскому всегда было плевать на правила – я это запомнила ещё со школы. Невольно наблюдая за тем, как он подходит к дверям отеля, я покусывала губу. И когда он посмотрел наверх, явно почувствовав мой любопытный взгляд, не придумала ничего лучше, чем резко присесть на пол. Сердце быстро забилось в груди, я зажмурилась.

– Дура, вот дура! Ну какая же ты дура, Лера! – прошептала я и ползком направилась в номер, проклиная все на свете.

Выключив ночник, легла в кровать рядом с дочерью и, раздраженно вздохнув, попыталась уснуть. Но сон не шел, половину ночи я переворачивалась с бока на бок и уснула только под утро.

Первое, что я увидела, когда открыла глаза, так это сосредоточенное лицо Ани. Она, вооружившись кистью для макияжа, красила мне лицо.

Я резко выдохнула, села на кровати и изумленно посмотрела на дочь.

– Ты что делаешь?

Аня недовольно вздохнула.

– Ты все испортила, мама!

Я поднялась с кровати, потёрла глаза и, отключив будильник на телефоне, пошла в ванную. Там из зеркала на меня смотрела продавщица из ларька девяностых годов. Синие тени на глазах, под ними чёрные линии от карандаша, а на губах – красная помада.

Не выдержав, я рассмеялась. Похоже, это был нервный смех. Аня, довольно хлопнув в ладоши, заплясала вокруг меня.

– Тебе нравится? Нравится?

– Ужасно нравится, – сдержанно ответила я.

– Я помогла тебе с макияжем, правда? Тебе не нужно больше краситься! А хочешь, я буду красить тебя каждый… – она прервалась, увидев, как я умываюсь. – Мама, я так старалась, а ты все смываешь?!

– Это очень яркий макияж, – пробормотала я, промывая глаза. – Меня могут уволить.

– Вот, блин, – топнула ногой дочь. – Тогда я накрашусь сама!

Я вытерла лицо полотенцем и усмехнулась.

– Детям краситься нельзя.

– Этот мир несправедлив, – пробурчала она, уходя. – Ничего нельзя.

Я догнала дочь и обняла ее.

– Я разрешу тебе сделать мне макияж завтра, – пообещала ей я. – У меня будет выходной и ты сможешь меня накрасить. Договорились?

Дочь просияла и, радостно кивнув, убежала на кухню. Судя по шуршанию фантиков, она решила прихватить с собой парочку конфет.

Сегодня я должна буду работать в ресторане – это немного поднимало мне настроение. Всё–таки в помещении будет кондиционер, не придётся плавиться на жаре. Поэтому обычно первый день – самый тяжёлый, а второй – как вечер пятницы, появляется предвкушение двух выходных.

Если для работы возле бассейна я могла себе позволить хвост, то для ресторана нужно было собрать волосы в пучок. Волосок к волоску и никак иначе. Поэтому, вооружившись шпильками, я пыталась соорудить на голове что–то приличное. И, когда наконец закончила, быстро подкрасила ресницы и собрала дочь. Мы позавтракали и вышли из номера. Все, как обычно. Аня в детский клуб, а я – работать.

Ресторан, в отличие от шведского стола, находился в другом корпусе отеля, на третьем этаже. Тут все выглядело более пафосно, люди вели себя негромко. Столы из светлого мрамора, стены отделаны декоративным кирпичом. Из панорамных окон вид на сад и бескрайнее море.

В раздевалке я быстро переоделась в униформу – темно–бордовую блузку и чёрную юбку до колен. Столкнувшись в дверях с Олесей – ещё одной официанткой, поздоровалась с ней и поторопилась к барной стойке.

Я заканчивала протирать приборы, когда двери открылись и в ресторан зашёл Андрей вместе со своим отцом. Оба высокие, широкоплечие, излучающие небывалую уверенность в себе. С их приходом атмосфера изменилась, все внимание было приковано к ним. Стоит ли говорить, что Олеся тут же вытянулись по струнке, изображая усердную работу?

– Лер, обслужи их, – улыбаясь, сквозь зубы попросила Олеся.

– Почему я? – тихо возмутилась я, скосив взгляд на неё. – Я занята вообще–то, приборы протираю.

– Ты опытная, – настаивала Олеся. – Тебе сложно что ли?

Да, сложно. Потому что сын хозяина отеля – мой бывший! Но вряд ли кто–то поверит в это. Звучит как бред.

– Лера, время идёт, – поторопила меня Олеся. – Выручай. У меня колени подкашиваются только от мысли, что мне придётся их обслужить. Вдруг, я сделаю что–то не так?

Я одарила ее раздражённым взглядом и, схватив с барной стойки рабочий планшет и меню, направилась к столу, за которым уже сидели Андрей и Виктор Василевские.

5.2

Я старалась вести себя спокойно и расслабленно, но сердце вырывалось из груди с каждым моим шагом. Поймав на себе пристальный, внимательный взгляд Андрея, я сглотнула. Чувствовала себя ужасно глупо.

Раньше я мечтала, что мы когда–нибудь встретимся. Только я при этом буду выглядеть шикарно. Так, чтобы он пожалел о том, что когда–то бросил меня, чтобы аж рот распахнул от восхищения и потом локти кусал. Но судьба решила нас снова столкнуть, когда на мне форма официантки. Конечно, все как всегда. Василевский царь и бог, а я обычная простолюдинка. Неудачница. И это злило. Я не хотела давать бывшему повод для насмешек и держала голову ровно, старалась изо всех сил выглядеть уверенно.

– Доброе утро! Меня зовут Валерия, я буду вашим официантом. – Я остановилась возле столика, положила на него меню и вежливо улыбнулась. – Хотите начать с меню или я могу что-нибудь вам предложить?

– Ну, предлагайте, – откинувшись на спинку стула, Андрей не сводил с меня насмешливого, оценивающего взгляда.

Мне не нравилось его поведение. Клянусь, если бы не работа, так сдержано с ним я бы себя точно не вела. Видимо Василевский забыл, с кем имеет дело.

– Не нужно, сын, – вмешался Виктор, отложив меню. – Предлагаю выпить эспрессо и поехать на встречу.Что скажешь?

– О’кей, – согласился Андрей. И обратился ко мне: – девушка, давайте пошустрее. Два эспрессо, слышали?

– Слышала, – испепеляя его взглядом, вежливо отозвалась я и отметила в планшете заказ, который автоматом передаётся на кухню. – Спасибо за заказ.

Я развернулась и ушла. Во мне все полыхало от злости. Мысленно проклиная бывшего всеми возможными словами, я вернулась к приборам. Протирая их до блеска, пыталась отвлечься. Но кофе приготовили достаточно быстро, поэтому вскоре мне пришлось снова отправиться к ненавистному столику.

Я чувствовала на себе взгляд Андрея, пока несла поднос с кофе. И этот его взгляд, полный холодного смеха, заставлял меня чувствовать себя не в своей тарелке, даже руки немного тряслись. Я не на шутку волновалась рядом с ним, очень старалась сделать все правильно и не опозориться.

Осторожно поставив белоснежные чашки с ароматным эспрессо на стол, я уже хотела уходить, но Андрей меня остановил.

– Еще штрудель, – расслабленно развалившись на стуле, сказал он. И, ухмыльнувшись краем рта, излишне вежливо добавил: – будьте добры.

– Конечно, – в тон ему отозвалась я и ушла, мечтая его придушить.

Отметив в планшете ещё один заказ, я принялась теперь протирать барную стойку. Пока готовили штрудель, успела обслужить ещё один столик и перекинуться парой слов с Олесей.

– Ну что, как прошло? – с любопытством прошептала мне она, отмечая что–то в журнале.

– Нормально, – тихо отозвалась я. – Ничего сложного.

– Я так разволновалась с их приходом, – вздохнула Олеся. И заговорщицки улыбнулась. – Не знала, что Василевский младший такой красавчик. Интересно, у него есть кто–нибудь?

– Наверняка есть, – я протирала барную стойку с таким усилием, будто собиралась увидеть в ней своё отражение. – Какая–нибудь разукрашенная дура с огромными губами.

На планшет пришло уведомление о том, что заказ готов и я со вздохом направилась на кухню за штруделем для господина Василевского. Надеюсь, он им подавится.

И снова его взгляд на мне. Андрей, не стесняясь, открыто рассматривал меня. Будто специально пытался сделать так, чтобы мне было неловко. Ему нравилась эта ситуация, он чувствовал в ней себя королём. В отличие от меня.

– Ваш штрудель, – с дежурной улыбкой на лице сказала я, собираясь поставить тарелку со штруделем перед Андреем. Руки снова предательски тряслись.

– Девушка, с алкоголем как отношения? – поинтересовался он.

– Что? – не поняла я, замерев.

– У вас руки трясутся, – Андрей кивнул на мои руки. – Пригубить что ли любите?

Я от неожиданности не знала, что и сказать. Открыла и закрыла рот, словно рыба, которую выбросило на берег.

– Андрей, – сделал ему замечание отец. – Отстань от девушки.

Я мысленно поблагодарила его и всё–таки поставила чертов штрудель на стол. Но не успела обрадоваться тому, что этот позор окончен, как Василевский младший снова ко мне пристал:

– Кофе заберите, – велел он. – Он остыл, принесите горячий.

Я кивнула, взяла со стола чашку. Руки снова затряслись и даже немного вспотели от волнения. Поэтому я даже не поняла, как случилось так, что я не удержала чашку в руках. Она просто выскользнула из моих пальцев и со звоном разбилась. На белоснежной рубашке Андрея образовались коричневые пятна от кофе.

5.3

Первые несколько секунд я не осознавала, что произошло. Сердце билось где–то в ушах. Прямо сейчас на меня были устремлены взгляды практически всех посетителей ресторана.

– Извините, – севшим голосом проговорила я. – Я не знаю, как это произошло…

Андрей выругался, поднялся со стула, осмотрел рубашку.

– Пап, вы где таких берёте–то? – поинтересовался он. – Руки трясутся, чашки падают. – Серые глаза пытливо посмотрели на меня. – А если бы горячий был?

– Приношу свои извинения! – злясь то ли на себя, то ли на Андрея, ответила я. – Такого больше не повторится!

К нам на всех парах уже мчалась администратор ресторана. Не Олеся Евгеньевна, но тоже очень даже строгая. Остановившись возле нас, Маргарита Павловна метнула на меня гневный взгляд и поздоровалась с Василевскими.

– Мы сейчас все исправим и компенсируем, – пообещала она им. – Вы не пострадали?

– Рубашка пострадала, – буркнул Андрей.

– Валерия сейчас же поможет вам привести ее в порядок, – быстро протараторила Маргарита Павловна. – Извините нас за это недоразумение, Андрей Викторович. Валерия у нас больше работать не будет, если пожелаете.

– Что? – недоверчиво усмехнулась я. – Вы меня увольняете?

– Так, оставьте этот балаган, – вздохнул Виктор Александрович. Обратившись к сыну, он скомандовал: – быстро приводи рубашку в порядок и поехали, мы опаздываем.

Андрей кивнул и с мрачным видом посмотрел на меня.

– Пошли.

Он прошёл мимо меня, а я устремилась за ним, прожигая широкую спину, обтянутую белой тканью, ненавистным взглядом. Ведь это все из–за него! Ведь это он заставил меня волноваться, сбивал с толку своими дурацкими вопросами! А теперь я, возможно, лишусь работы!

Мы зашли в служебный туалет. Тут уже можно было не притворяться вежливой.

– Давай сюда свою рубашку, – велела я, стойко выдерживая хмурый взгляд Андрея.

Он молча принялся расстёгивать пуговицы. Я отвернулась, нервным движением сняла с руки золотой браслет, чтобы не мешал и положила его возле раковины.

– Держи, – через пару секунд он протянул мне свою рубашку.

Я взяла ее, скользнула по его поджарой фигуре быстрым взглядом и снова отвернулась. Василевский по–прежнему хорош собой. Неудивительно, что когда–то от девчонок отбоя не было.

– А теперь отойди.

– Куда? – удивился он.

– Куда–нибудь подальше, – пробурчала я, не глядя на него. – Не мешай мне.

– Ну, о’кей, – хмыкнул Андрей. – Ещё недавно ты была более вежливой.

Я включила воду, взяла мыло и принялась застирывать его рубашку. Надо признать, от неё вкусно пахло мужским парфюмом. Чем–то пряным и горьковатым.

– Работа обязывала, – отозвалась я. – Но теперь уже терять нечего.

От обиды хотелось рыдать. Похоже, я потеряю эту работу и нам с Аней придётся возвращаться в родной город, в холодную однушку на окраине. Это все, что досталось мне от отца.

– Я тебя не уволю, если как следует отстираешь рубашку, – донёсся равнодушный голос Андрея. – По твоей милости придётся ехать на встречу в мокрой рубашке и вонять мылом.

– По моей? – я даже обернулась, вскинув брови. Андрей смотрел на меня в упор, прислонившись голой спиной к стене и скрестив загорелые руки на груди. – Это все из–за тебя!

– А ты всё–таки прикладываешься к алкоголю, да? – усмехнулся он. – С памятью, я смотрю, у тебя проблемы.

– У меня нет никаких проблем с памятью! – меня почти трясло от злости.

– Тогда ты прекрасно должна помнить, что кофе пролил не я, а ты, – развёл руками Андрей. – Я – пострадавшая сторона между прочим.

Я бы сказала ему, кто из нас действительно постращавшая сторона, но он никогда не признавал ошибок.

– Ты намеренно сбивал меня с толку, – заявила я и снова принялась застирывать его рубашку.

– Может, у тебя ещё и руки из–за меня тряслись? – насмешливо поинтересовался Андрей.

Я на миг зависла, но быстро вернулась к делу.

– С чего бы им трястись из–за тебя? – стараясь вложить в голос как можно больше отвращения, спросила я.

– Значит, – цокнул языком он, – всё–таки алкогольная зависимость. Мать–алкашка – горе в семье.

Я выключила воду, отжала рубашку и швырнула ее в Андрея.

– Заткнись и надевай.

Василевский поймал рубашку и, коротко усмехнувшись, покачал головой.

– Такая же, как и раньше. Не в меру дерзкая.

– А люди не меняются, – задрав подбородок, сообщила ему я. – Не думай, что буду прыгать перед тобой на задних лапках, только потому что ты тут хозяин.

Андрей окинул меня долгим, задумчивым взглядом. На миг я почувствовала себя голой из–за неловкости.

– Гордая, – отметил он. – Жаль, что твоя гордость – дешёвая фальш.

– Что? – изумилась я.

– Что слышала, – накидывая на себя рубашку, холодно ответил он. – Идите работать, Валерия. Сегодня я добрый.

Ещё пару секунд мы сверлили друг друга взглядами, затем я резко развернулась и вышла из туалета.

– Лера, ещё раз такое повторится… – начала было Маргарита Павловна, заметив меня в зале.

– Не повторится, – отрезала я, возвращаясь к барной стойке.

Больше я не дам слабины. Кто он такой, этот Василевский? Как я вообще могла когда–то быть с ним? Как вообще могла любить его?

Глава 6

С тех пор, как Василевский снова появился в моей жизни, все пошло кувырком. Я забыла о спокойствии.

Поэтому в свой первый выходной я старалась максимально отвлечься от происходящего. Сходила вместе с дочерью к морю, грелась на солнце и старалась не думать о том, что будет дальше.

– Мам, ты помнишь, что мне обещала? – загадочно спросила Аня, когда мы вернулись после ужина в номер.

– И что же? – слабо улыбнулась я, разуваясь. – Даже не думай просить новую куклу! У тебя их уже и так целая куча.

– Да не нужна мне эта кукла, – махнула рукой дочь. – Ты мне обещала, что разрешишь тебя накрасить!

Я изобразила жалобную гримасу.

– О, нет.

– Да–да, – с деловым видом кивнула Аня. – Мне нужна твоя косметичка, мамулечка!

И она с довольным смехом полетела в ванную комнату. Я рухнула на фисташковое кресло, стоящее возле окна и приготовилась к преображению.

– Мам, ты будешь, как принцесса, – заверила меня Аня, когда вернулась. – И сразу же встретишь своего принца. Ты будешь безумно красивой!

– Ключевое слово – безумно, – усмехнулась я. – Хорошо, давай сделаем мне макияж, я готова.

Расстегнув косметичку, дочь рассыпала все ее содержимое на кровать и задумчиво постучала пальцем по подбородку.

– Начнём с теней! – решила она. И, сияя радостной улыбкой, открыла палетку. – Закрывай глазки, мама.

Я послушно закрыла глаза и Аня принялась разукрашивать мое лицо. Водила по нему кисточкой, красила веки и губы. Я даже чуть не уснула, пока дочь использовала меня вместо раскраски.

– А теперь тушь! – объявила она.

– Может, не надо? – приоткрыв один глаз, с надеждой спросила я.

– Надо, – тут же ответила дочь. И нахмурилась: – Ты хочешь встретить принца или нет?

– Хватит с меня принцев, – вздохнула я. – У меня есть одна громогласная принцесса и этого достаточно.

– Что ещё за принцесса? – не поняла Аня, открывая тушь.

– Ты, – улыбнулась я.

Дочь тоже улыбнулась. Широко и весело.

– Мы две принцессы!

Я рассмеялась. Но когда в дверь кто–то постучал, мой смех оборвался. Кого принесло на ночь глядя?

– Мам, это принц, – восторженно прошептала Аня, округлив глаза. – Я открою!

– Стой! – велела я, пытаясь поймать дочь. Но она уже умчалась к двери и, повернув замок, с лёгкостью ее открыла.

– Вот шкодница, – прошипела я, стряхнув с колен блёстки. – Ну, я тебе устрою!

– Пепельница! – восторженный голос Ани пронёсся по всему номеру. – Так это ты, что ли, принц?

– Какой ещё принц, мелочь? – в мужском голосе слышался смех. – Маму позови.

Я замерла, затаив дыхание. Что он здесь делает?! Зачем приперся?

– Мам! – Аня открыла дверь шире и обернулась на меня. – Иди сюда!

– Ну, Аня, – многообещающе начала я, подходя к двери, – я тебя сегодня точно накажу!

– Да что я сделала–то? – обиделась дочь, выпятив нижнюю губу.

– Нельзя открывать дверь, не спросив, кто там, – сердито сказала я. – Никогда больше так не делай, поняла меня?

– Поняла, – вздохнула Аня, опустив голову. – Но это же Андрей. Я его знаю, он хороший! Честно!

Я ничего ей не ответила. Подошла к двери и подняла хмурый взгляд на Василевского. Его глаза с интересом изучали меня. Так, будто я была пришельцем, недавно спустившимся на землю.

– И зачем ты пришёл? – я первой прервала тишину.

– Здороваться ты, видимо, разучилась за это время, – он облокотился плечом о косяк двери. Вместо рубашки и брюк на Андрее была широкая футболка и спортивные штаны.

– Говори, что тебе нужно и уходи, – велела я.

Василевский достал из кармана штанов мой браслет и поднял его на уровень моих глаз. Так, будто дразнил меня.

– Твой?

Я резко забрала у него браслет и кивнула. Со вчерашнего дня нигде не могла найти его.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – отозвался бывший. – Макияж, конечно, огонь у тебя. – Сощурив глаза, он с деланным интересом спросил: – Какие–то курсы проходила?

Я покраснела. Из головы совсем вылетело, что меня накрасила Аня. И, должно быть, сейчас я выглядела просто ужасно. Черт! Ну почему именно в этот момент Василевскому нужно было припереться, чтобы отдать браслет? Почему я вечно выгляжу перед ним как последняя дура?

– Это…

– Это я ее накрасила! – С гордостью сообщила Аня, появившись передо мной. – Круто, да?

– Да, – кивнул Андрей, опустив на неё ироничный взгляд. – Круче не бывает.

– Тебе пора, – схватив ручку двери, сообщила я Андрею.

– А хочешь, я и тебя накрашу? – подпрыгнув на месте, с энтузиазмом предложила ему Аня.

– Да нет, – отозвался он, скользнув по мне насмешливым взглядом, – одного клоуна на отель хватит.

Я с трудом сдержалась, чтобы не огреть его чем–нибудь тяжёлым.

– Аня, иди убирай все с кровати, – велела я.

– Ладно, – вздохнула дочь и с грустью посмотрела на Андрея, – пока, дядя Пепельница.

На его губах появилась улыбка. И, надо отметить, Ане он улыбнулся довольно искренне. Не так холодно, как недавно улыбался мне.

– Пока.

Дочь убежала в комнату. А я посмотрела на Василевского, стараясь выглядеть как можно более невозмутимой.

– Если это все, то до свидания.

– Хотел бы я кое–что прояснить, – кинув задумчивый взгляд за мою спину, на Аню, сказал Андрей, – но не сегодня. Боюсь, – он снова посмотрел на меня, – не смогу воспринимать тебя серьезно.

Я закатила глаза и захлопнула дверь. Затем быстрым, тяжёлым шагом прошла в ванную и, включив свет, с замиранием сердца заглянула в зеркало. Тут же, зажмурившись, тяжело вздохнула и оперлась рукой о стену.

– Да, блин!

Снова открыв глаза, я увидела в отражении нечто, действительно напоминающее клоуна. Угольно–чёрные брови, ярко–желтые тени и красные губы, причём помада выходила намного выше контура. И все это на фоне выбеленного пудрой лица.

Я устало усмехнулась. Похоже, только мне по жизни так везёт. Что ни день, так какое–то событие. Нужно скорее смыть этот чудо–макияж, пока кто–нибудь ещё не заявился.

– Мам, я все убрала, – сообщила Аня, поставив косметичку на стиральную машинку. – Ты уже смываешь?

– Да, – ответила я, включая воду. – Хватит на сегодня красоты.

– Эх, ну ладно, – пожала плечами дочь. – Тогда в другой раз ещё тебя накрашу!

– Нет! – испугалась я. И уже более спокойно добавила: – Пока что… можешь разукрасить своих кукол.

– Ура! – обрадовалась Аня и, обняв меня, убежала.

А я, ещё раз взглянув на своё отражение, принялась смывать макияж.

Глава 7

Шесть лет назад…

Я пила кофе с подружками на большой перемене, когда к нашему столику подошёл его высочество Василевский. Я чуть не подавилась, когда поймала на себе его внимательный взгляд.

– Дай свой номер, – потребовал он. – Я наберу тебя вечером.

– Что? – удивленно вскинула брови я.

– Номер, говорю, дай, – терпеливо повторил Андрей.

– А по лицу тебе не дать? – хмыкнула я.

А внутри все сжималось от того, как он сейчас на меня смотрит. Хищно, пристально. Будто я была его жертвой. Девчонки из моего класса на меня ошарашено таращились. И, если быть точной, не только они, но и добрая половина столовой.

На лице Василевского появилась усмешка. Он смотрел на меня, как на последнюю дуру.

– Девочки, – не сводя с меня взгляда, он обратился к моим подругам, – за соседний стол пересядьте.

– С какой это радости, Василевский? Ты кто такой, чтобы приказы здесь отдавать? – я уже начинала злиться. А внутри все дрожало от его присутствия. И я не понимала, то ли это страх, то ли что–то ещё… пока такое далекое и совсем не понятное.

Мои подружки – Лиза и Ирка безропотно выполнили просьбу Андрея. Особенно, когда увидели, как он им улыбнулся. Вот только глаза его оставались привычно холодными. Как у дикого зверя.

Теперь напротив меня вместо подруг сидел Василевский. Широко расставив локти на столе и наклонившись вперёд, он многообещающе ухмыльнулся. Я даже отодвинулась подальше, совершенно не зная, чего от него ожидать. Андрей заработал дурную славу в школе и об этом знали почти все. Только вот я, кажется, перешла ему дорогу, когда решила помочь Горохову.

– Я знаю все эти разводы, девочка, – скучающим тоном начал он. – Сначала вы все такие типа неприступные, а потом на шею кидаетесь – не стащишь. Давай, не ломайся, Лера Исаева.

– Откуда ты… – нахмурилась я.

А он продолжал, загибая пальцы:

– Одиннадцатый «Б», восемнадцать лет, живешь на Пушкина, ходишь на танцы по понедельникам и средам…

– Ты… – поднявшись из–за стола, возмущенно начала я, – откуда ты знаешь?! Ты следишь за мной что ли?

Андрей поднялся следом за мной, пренебрежительно усмехнулся.

– Я могу узнать все, что пожелаю. Когда мне это надо.

– Тогда и номер мой узнаешь сам, – буркнула я и, подняв рюкзак с соседнего стула, направилась к выходу из столовой.

– Узнаю, – донёсся вслед нахальной голос. – Я вообще–то ради приличия спросил.

Я ничего не ответила. Просто ушла, собирая на себе море любопытных взглядов. Вот же прицепился этот Василевский! Чего ему от меня надо? Нашёл новую жертву для издевательств? Ну, пусть только попробует сыграть со мной в свои дурные игры! Похоже, он еще не в курсе, что помимо хип–хопа я хожу на бокс!

Но, как оказалось, он не хотел мне мстить. И очень скоро мы с ним снова встретились.


***

Настоящее время. Андрей



Лера не изменилась. Пять лет прошло, а она все такая же острая на язык. Когда–то меня это в ней и зацепило. Если бы знал, чем это все закончится, сто раз бы подумал, прежде чем подкатывать к этой стерве.

И с какого вообще болта она так ведёт себя? Ещё и злится, хотя сама же когда–то все и разрушила. Я тогда впервые кого–то смог полюбить, ещё радовался, как дурак, что встретил не тупую куклу, а нормальную девчонку. В ее глазах всегда был целый океан искренности и доброты. Только вот, по итогу оказалось, что нихрена это не океан, а болото с чертями.

Хуже всего осознавать, что она тогда сделала аборт. Зато потом, как оказалось, родила от кого–то другого. Просто браво, *ля. С ума сойти, в башке не укладывается.

Я как следует затянулся и, наблюдая за морем, что виднелось за деревьями сада, выдохнул дым. Легче не стало. Ничего не забывается, сколько не пытайся. Сколько не меняй телок, перед глазами лицо той, которая когда–то растоптала меня, как лоха какого–то.

Еще столько вопросов надо решить, в стольких бумагах разобраться, а в голове мысли вообще не об этом. И Алина названивает каждый день, как по расписанию. Они там с мамой, походу, надумали сделать из меня женишка – идея номер один устроить шикарную свадьбу. Какой из меня жених–то? Я вообще удивляюсь, что умудрился с кем–то так надолго задержаться после Леры.

– Эх, Пепельница, ничему тебя жизнь не учит, – рядом со мной на лавку плюхнулась Аня и с видом строгой училки напомнила: – я же говорила тебе, здесь не курят!

– Господи, откуда ты взялась? – закатил глаза я и, подумав, всё–таки затушил сигарету. – Ты по деревьям скачешь что ли?

– Нет, – весело улыбнулась девчонка. Улыбка совсем как у ее матери. Такая же широкая и искренняя. – Мама разрешила мне погулять немного перед ужином.

– Понятно, – отозвался я. И, не выдержав, всё–таки изогнул угол губ в кривоватой улыбке.

При всех этих обстоятельствах у меня вообще не получалось держаться равнодушно рядом с этой новой знакомой. По сути она живое напоминание о Леркином хахале, которого она предпочла мне. Но… что–то мешало относиться к девчонке холодно.

– А ты чего такой грустный? – поинтересовалась Аня. Достав из кармана конфетку, она протянула ее мне. – Хочешь?

– Не люблю сладкое, – отказался я.

– У тебя аллергия? – приподняла брови девчонка.

– Нет, просто не люблю.

– Как можно не любить сладкое? – она посмотрела на меня, как на больного. – Ты странный.

Я изогнул бровь, хмыкнув.

– Ты лазишь по деревьям и пугаешь людей, а странный – я?

– Ага, – Аня снова весело улыбнулась и даже кивнула. Затем развернула конфету и ловко закинула ее к себе в рот. – Мне, значит, больше конфет достанется. А ты сиди голодный.

Я насмешливо посмотрел на неё, но ничего не ответил.

– Знаешь, у меня аллергия на орехи, – прожевав, с доверительным видом призналась девчонка. – Однажды я покрылась пятнами и стала похожа на божью коровку!

После этого она расхохоталась так, что на нас обернулись проходящие мимо мужчина и женщина.

– У меня тоже аллергия на орехи, – усмехнулся я.

– Вау! – почему–то обрадовалась Аня. – Мы с тобой точно подружимся!

– Это вряд ли, – с ленцой отозвался я, наблюдая за тем, как по струям фонтана скользит свет от фонаря.

– Почему? – удивилась девчонка.

– Не дружу с мартышками, – абсолютно серьезно сообщил ей я и, не сдержавшись, вдруг рассмеялся, заметив, как она сердито наморщила лицо. Уже забыл даже, когда в последний раз меня что–то так сильно смешило.

– Ты вредный, бэ–э, – она вытащила язык и скосила глаза на нос. – Это ты! Фу, некрасивый!

Я запрокинул голову на спинку лавки и снова расхохотался. Заметив это, Аня принялась корчить и другие рожи, а потом уже и сама звонко рассмеялась.

– Вот ты где! – послышался возмущённый голос. – Я же сказала быть возле отеля! А ты куда убежала?

– Мам, я тут дядю Пепельницу смешу! – весело сообщила ей Аня. И, скорчив очередную гримасу, добавила: – вот, смотри! Смешно, да?

Я поднял взгляд на Леру. Она была одета в лёгкий сарафан на бретелях. Темно–каштановые волосы распущены – мягко падали на плачи и грудь. На загорелом лице с узким подбородком ярко выделялись ее глаза, напоминающие сейчас листья мяты.

И вроде ничего в ней нет такого – я видел много девушек красивее ее. С длинными ногами, большими сиськами и задницей, как орех. Но потянуло когда–то почему–то именно к Лере. К веснушчатой, нескладной девчонке, которая сначала говорит, а потом думает.

– Смешнее не бывает, – ее строгий голос вывел из раздумий. – Не делай так больше!

– Но ты же сама меня так научила, – обиженно сказала Аня, скрестив руки на груди.

Лера покраснела, растерянно приоткрыла рот. Я даже не удивлён. Какая мать – такая и дочь.

– Все, идём, – велела она. – Пора ужинать.

– Пепельница, поужинаешь с нами? – повернувшись ко мне, весело предложила Аня.

– О–о, этот дядя не привык к обычной еде, – язвительности в голосе бывшей хоть отбавляй. В глазах – вызов и насмешка. – Так что ему точно не место за нашим столом.

– Поужинаю, – глядя не на Аню, а на ее мать, я поднялся с лавки. Она явно не ожидала этого и ее выражение лица – лучшая награда за все колкости в мой адрес. Наклонившись к ней, я хмыкнул: – Выкусила, девочка?

Лера недовольно сжала губы вместе, испепеляя меня своим взглядом.

– Сам ты девочка, – прошипела она. И наиграно весело, как ни в чем не бывало, сказала: – хорошо, значит идём ужинать. Аня, давай руку!

И мы действительно пошли на ужин. Втроём. Если бы кто–то сказал мне, что я когда–нибудь ещё раз встречу Леру и пойду ужинать с ней и ее ребёнком, я бы посоветовал этому кому–то завязывать с травой. Но реальность не отменишь – это действительно происходит. И, если честно, меня даже забавляет ход событий. Особенно, сердитые взгляды бывшей, которыми она то и дело меня одаривает.

7.2

Он согласился. Действительно пошел с нами на ужин! Зачем он это делает? Неужели не может оставить нас в покое?

Зато Аня была довольна, даже за руку его взяла и болтала без умолку. Она и не подозревала, что идёт сейчас рядом с родным отцом. А Андрей не подозревал, что эта милая болтушка с двумя хвостами на голове – его дочь. И я бы с радостью рассказала ему, с радостью сделала бы так, чтобы они общались, даже на смотря своё отношение к Василевскому. Но он не хотел ребёнка, предпочёл уехать. И, похоже, ни о чем не жалеет.

Аня тянется к нему неосознанно. И как запретить эту их «дружбу», как отдалить их друг от друга, я не знаю. Что сказать дочери? Как ответить на ее вопросы? Нужно ещё хорошенько подумать об этом.

Голова пухла от мыслей, что лавиной накрывали меня уже не только перед сном, но и в течение дня. Все перевернулось с ног на голову, моя привычная, относительно спокойная жизнь превратилась в действующий вулкан.

– Мам! Я хочу сегодня блинчики! Можно? – дочь сложила обе ладошки вместе. – И потом мороженое!

– Можно, если блинчики с мясом, – отозвалась я.

– Фу–у, мясо, – поморщилась Аня. – Не хочу мясо!

– Тогда блинов не будет, – развела руками я.

– Один с мясом, другой – со сгущёнкой, – уговаривала меня она.

– Идёт, – согласилась я.

– Ура! – дочь дала мне «пять» и заявила: – чур, я займу стол!

Не дождавшись ответа, она помчалась вперёд, к дверям отеля. Я проводила ее взглядом. И хмуро посмотрела на Андрея.

– Чего пытаешься добиться, Василевский?

– Ты о чем? – не понял он.

Но я знала, ему все прекрасно понятно. Ему очень даже нравится меня мучать. Только, вот, не пойму, чем я это заслужила.

– Зачем согласился на ужин? – терпеливо спросила я. – Что тебе надо от нас?

– Твоя дочь сама позвала меня, – пожал плечами Андрей, скользнув по мне мимолетным взглядом. – Невежливо было бы отказываться.

– Давно ли ты стал таким вежливым, а? – сердилась я.

– Всегда был им, – послужило мне ответом.

– Особенно, в школе, – поддела его я. – Самый вежливый ученик.

Он не ответил мне. Зато я заметила, как на его лице нарисовалась нахальная улыбочка.

Мы зашли в отель. Василевский с показательным видом джентельмена пропустил меня первой и я закатила глаза, сжав губы.

– Идиот, – буркнула себе под нос.

– Значит, тебе по вкусу, – хмыкнул он, услышав меня.

– Ошибаешься, – прошипела я, проходя мимо него.

– Тогда ты бы не была со мной когда–то, – парировал Андрей.

Я одарила его тяжёлым взглядом, но ему было плевать, что я о нем думаю. Самодовольная улыбка так и сияла на его лице. Он расслабленно шел по отелю, кивал работникам, ловил на себе взгляды гостей. В основном, это были девушки. А я плелась рядом, мечтая провалиться под землю. Потому что завтра от расспросов коллег никуда не деться. Уже сейчас Машка, приоткрыв рот, не отрывала от нас изумлённого взгляда.

Мы зашли в ресторан. Тут атмосфера проще, чем в том ресторане, где ещё недавно завтракал Андрей. Похоже на обычное кафе: небольшие столики с белыми скатертями, горшки с зелёными цветами возле окон и линия шведского стола. Людей было немного, поэтому я сразу заметила Аню – она заняла столик возле окна и, увидев нас, помахала рукой. Я улыбнулась дочке и пошла к шведскому столу. Андрей направился вместе со мной.

– Тут нет привычных для тебя блюд, – напомнила ему я, накладывая блины в тарелку.

– Переживу, не волнуйся, – он оторвал от грозди винограда ягоду и, подкинув ее, поймал ртом.

– И как только твой отец решился сделать тебя тут главным? – покачала головой я. – Даже жаль отель.

– Большой босс не промах – всегда знает, что делает, – невозмутимо отозвался Василевский. – Переживаешь, что я буду рядом?

Я поставила на поднос апельсиновый сок и чай, затем с усмешкой посмотрела на Андрея. Он с вызовом вскинул бровь, ожидая моего ответа.

– Мне вообще на тебя плевать, – заявила я.

Василевский наклонился к моему уху и я, растерявшись, вздрогнула.

– Тогда не следи за мной с балкона, – негромко проговорил он. Отстранившись, Андрей подмигнул мне и взял поднос. – А то страшновато становится.

– Даже не представляешь, как ты раздражаешь меня, – я действительно была уже на взводе.

– Очень важная инфа, – беспечно ответил он.

Взяв тарелку с пюре и котлетой, Василевский направился к столику, за которым сидела Аня. Я прожгла его спину ненавистным взглядом и пошла следом.

– Я уже проголодалась, вы очень долгие, – грустно вздохнула дочь, когда мы сели за стол.

– Твоя мама любит поболтать, – вооружившись вилкой, Андрей принялся разламывать куриную котлету.

– Она болтушка, – жуя, кивнула Аня.

Я подперла рукой подборок, уставившись в окно, на тёмную гладь бассейна.

– Ты не будешь ужинать? – спросил Василевский.

– Не буду, – ответила я.

– Мам, ты что, худеешь? – вскинула брови дочь.

– Нет, – слабо улыбнулась ей я. – Просто не хочу есть.

– Странно, – наклонившись к Андрею, прошептала Аня, – обычно мама много ест.

– Я все слышу, – строго посмотрев на дочь, сообщила я. – Ешь, блины остынут.

Даже чай я пила через силу. Когда рядом Андрей, я не на шутку волновалась. Одно лишь его присутствие заставляло все внутри переворачиваться. Его запах, его взгляд. Все одновременно родное и чужое. Столько воспоминаний, столько чувств. И столько боли. Это просто сводит с ума. Столько лет пыталась забыть эти серые глаза, эти губы, но все зря. Он снова рядом. И относится ко мне так, будто ничего не было между нами. Возможно, для него тот год ничего не значил, возможно, любила только я.

– Расслабься, – донёсся до меня его голос.

Я вырвалась из водоворота мыслей и недоуменно посмотрела на Андрея. Он, облокотившись на спинку стула, наблюдал за мной.

– Я и не напрягалась, – глотнув чая, отозвалась я.

– Оно и видно.

– То, что тебе видно, оставь при себе, – я мило ему улыбнулась, чтобы дочь ничего не заподозрила.

Андрей лишь головой покачал. В отличие от меня, он чувствовал себя намного спокойнее.

– Так здорово, что мы подружились, – макнув блинчик в сметану, Аня радостно улыбнулась Андрею. – Да?

– Да, таких подруг у меня еще не было, – отозвался тот со смехом в глазах.

– А ты ведь не уедешь отсюда? – с надеждой спросила у него дочь. – Знаешь, все мои друзья уезжают. – жуя, она скрестила руки на груди. – А я остаюсь здесь. Приходится каждый раз дружить с кем–то еще.

Василевский пожал плечами.

– Пока не собираюсь.

– Очень жаль, – буркнула я.

– Ты что–то сказала? – уточнил он.

– Говорю, в чай добавила слишком много сахара, – натянуто улыбнулась ему я. – Очень жаль.

Андрей ответил мне такой же улыбкой. А глазами прожигал насквозь.

– Не любишь сахар?

– Иногда его слишком много, – кивнула я. – Аж тошнит.

– Да? А меня тошнит от куриц, – признался Андрей. – Как начнут кудахтать, так хоть уши закрывай.

Я снова улыбнулась, мечтая его прикончить.

– Но тут нет куриц.

– Разве? – удивился он. – Я видел одну на столе. Видимо, докудахталась.

Я сдвинула брови на переносице. Андрей ухмыльнулся, не сводя с меня нахального взгляда.

– Мам, я возьму мороженое? – обратилась ко мне Аня. – Смотри, блины я доела!

– Возьми, – оторвав тяжелый взгляд от бывшего, кивнула я. – Только немного, хорошо?

– Хорошо! – дочь вылезла из–за стола и побежала за десертом.

Андрей задумчиво проследил за ней, затем в упор посмотрел на меня. Стал значительно серьёзнее, чем пару секунд назад.

– Кто ее отец?

– Какая… тебе разница? – с трудом изобразив спокойствие, спросила я. – Главное, что ее отец не ты.

– Да, ведь ты не захотела от меня ребёнка, – беспечно пожал плечами он. Но его глаза потемнели, напоминали грозовое небо.

– Что за бред ты несёшь? – устало спросила я.

– Сама невинность, – усмехнулся он, поднимаясь из–за стола. – Хорошего вечера.

Я недоуменно смотрела на него, абсолютно ничего не понимая.

– И тебе не хворать.

– Уже уходишь? – к нему подошла Аня с тарелкой мороженого.

– Да, мне пора, – отозвался Андрей.

– Останься, поедим мороженого вместе, – уговаривала его она.

– Не в этот раз, Обезьяна, – угол губ Василевского изогнулся в улыбке. – Пока.

– Сам такой, – она показала ему язык. Андрей усмехнулся и, слегка растрепав ее волосы, ушёл.

Допивая чай, я размышляла о том, что имел ввиду Василевский. Неужели снова пытался вывести меня из себя? Похоже, я сильно нагрешила, раз снова встретила его.

Глава 8

Сегодня я снова работала возле бассейна. Разносила напитки, улыбалась гостям. А сама то и дело думала о словах Андрея.

К чему он начал задавать вопросы про Аню? Зачем спрашивал, кто ее отец? Я боялась. Боялась, что Андрей догадается, захочет предьявить права на дочь. Вдруг, он объединится со своей мамой и вместе они заберут у меня Аню? Я знаю, на сколько влиятельная их семья, запомнила, на что способна Наталья Алексеевна. И теперь не на шутку тревожилась.

– Девушка, – донеслось в спину, когда я закрывала холодильник с мороженым. – Эй! Ау!

Я обернулась и увидела перед собой мужчину в чёрных шортах. Полный, практически лысый и раскрасневшийся, он смотрел на меня мутными глазами и пошатывался.

– Вы что–то хотели? – спокойно поинтересовалась я.

Откуда он вообще тут взялся? Да ещё и в таком состоянии.

– Дай мне чего–нибудь холодненького, – попросил он. – Пиво есть?

– Пива, к сожалению, нет, – ответила я. – Только безалкогольные напитки.

– Гонишь? Как это нет? – тут же возмутился мужчина, высоко подняв светлые брови. – Я за что бабки–то плачу? Слышь, давай–ка метнись за пивом, пока я не разозлился.

– Я вам ещё раз повторяю, – по–прежнему спокойно сказала я. – Пива у нас нет, но могу предложить вам…

– Не надо мне ничего предлагать! – Заорал он так, что я вздрогнула. На нас обернулись две девушки в купальниках, проходящие мимо. – Сказал же, что пива хочу! Ты слышишь, нет?!

– Я сейчас охрану позову, – предупредила я, сверля его хмурым взглядом.

Мужчина некоторое время смотрел на меня так, будто я когда–то разрушила всю его жизнь, затем плюнул себе под ноги и, ругнувшись, грузно зашагал прочь. Я проводила его недовольным взглядом и выдохнула. Ещё пьяных мужиков мне для счастья не хватало! Хорошо, что скоро уже конец моей смены. Заберу Аню из детского клуба и в прохладный номер. В тишину.

– Лер, что–то случилось? – подошла ко мне Машка. Поставив поднос на барную стойку, она провела тыльной стороной ладони по лбу. – Ну и жарень сегодня, сейчас сдохну.

– Ничего, – махнула рукой я. – Все в порядке.

– Я думала, он набросится на тебя, – покачала головой подруга. – Такой кабан. – Она вдруг улыбнулась и с любопытством спросила: – а что это вчера у вас за ужин был? Ты и Василевский младший – просто вау! Мы с Евгеньевной были в шоке, конечно.

– Просто так вышло, – беспечно отозвалась я. До сих пор считала, что рассказывать о своём прошлом с Андреем – идея плохая. – Анька подружилась с Василевским и предложила поужинать с нами. Ну а он и согласился.

Глаза Маши загорелись. Я знала, что означает этот огонь в ее хитрых глазах, поэтому лишь головой покачала.

– Даже не начинай.

– Что? – обиделась подруга. – Ничего я не начинаю. – Прикусив губу, она пару секунд молчала, а потом скороговоркой выдала: – Ну ты глупая что ли? Куй железо, пока горячо! Такой мужик пропадает. Богатый, красивый! Я уверена, «там» у него тоже все…

– Замолчи, – закатила глаза я. – Это ты у нас охотница на мужиков, вот сама его и забирай.

– Ужинает–то он не со мной, а с тобой, – показала мне язык она. – Может, сказать ему что я Анина сестрёнка? – задумчиво предложила Машка и, заметив мою усмешку, хлопнула ресницами: – ну, а что? Ладно, я могу быть ее молодой тетей!

– Молодой бабушкой быть не хочешь? – хмыкнула я. – Может, вместо младшего, закадришь Василевского старшего.

– Иди ты… в пень, – пихнув меня острым локтем, беззлобно отозвалась Машка. – Ладно, пойду мороженое отнесу.

– Давай– давай, – кивнула я. И шёпотом добавила: – бабуля!

Подруга, уходя, скорчила забавную гримасу. Я весело улыбнулась. Люблю работать в одной смене с Машкой – она источник положительной энергии. И ее, этой энергии, в Машке было хоть отбавляй.

Смена близилась к концу. Постепенно вечерело, зажигались фонари и светло–золотистая подсветка под окнами отеля. Я радовалась, что уже совсем скоро смогу отдохнуть. Людей возле бассейна уже не было и жара постепенно спадала.

– Ещё двадцать минут и все, – подходя ко мне с подносом, на котором стояли пустые стаканы, выдохнула Машка. – Есть хочу!

– А я – лечь, – отозвалась я. – Ноги отваливаются.

– И у меня, – кивнула подруга. – Гудят так, что…

Мы услышали, как что–то разбилось и синхронно обернулись. В нашу сторону, прямо по прозрачно–зелёным осколкам от какой–то бутылки шагал уже знакомый мне мужчина.

– Я вас ща здесь всех размотаю, – заорал он. – Где бухло? Э! – мужик громко свистнул. – Чего стоим? Пиво давай!

Я вышла вперёд, заметив, как Машка испуганно таращится на гостя.

– Мужчина, я же сказала вам, – начала я, стараясь не показывать ему свой страх, – у нас нет пива.

– Чего? – взревел он, прищурив оба глаза. – Когда? Ты кто вообще?

– Где охрана? – пискнула Машка. – Смотались уже что ли? Нам ещё двадцать минут вообще–то осталось…

– Так, либо вы успокаиваетесь, – я немного повысила голос, – либо я…

– Что? Что ты? – резко взмахнув руками, он пошатнулся. – Ты на кого нагнать решила? Ты кто вообще?

– Маш, набери Лешу, – прошептала я.

– Какая–то баба будет мне говорить, чтобы я успокоился? – продолжал орать гость. – Ты охренела что ли? Тебя научить, как надо с мужиками общаться?

Я с ужасом смотрела, как он подходит ещё ближе. Как сносит рукой все пустые стаканы с барной стойки, как они, словно в замедленной съемке, со звоном летят прямо на нас с Машкой. А потом, вдруг, мужчина, сильно пошатнувшись, падает, едва не угодив в бассейн.

Я оторвала изумлённый взгляд от гостя и увидела Андрея, который, тяжело дыша, пристально смотрел то на меня, то на Машку.

– Охрана где? – спросил он.

– Ох… рана? – сглотнула подруга, растерянно взглянув на меня.

– Мы не знаем, – ответила я, слыша собственное сердцебиение где–то в ушах.

– Набери им, – велел Андрей. Кажется, он не на шутку был зол. Волосы слегка растрепанны, по лицу ходят желваки, глаза метают молнии. – И на громкую ставь.

Я послушно набрала номер одного из охранников. Как только Лёша ответил, Василевский забрал у меня телефон.

– Лер, что–то случилось?

– Сюда иди, – кинув хмурый взгляд на мужчину, пытающегося подняться, прорычал Андрей. – И всех остальных зацепи.

– Это… кто? – удивился охранник.

– Мама твоя, – почти ласково отозвался Василевский. И прежним тоном добавил: – к бассейну, сынок.

– Понял, – хрипло ответил Лёша и связь прервалась.

Андрей протянул мне телефон, провёл ладонью по волосам и, пробежав быстрым взглядом по территории, снова посмотрел на меня.

– Чего ему надо было? – сурово спросил он. – Бухой?

– Да, – меня немного потряхивало от всей этой ситуации. – Он пива хотел, но у нас его нет.

– Андрей Викторович, вы настоящий герой, – восторженно улыбнулась Машка. – Если бы не вы, не знаю, что было бы! Спасибо!

– Должна будешь, – отмахнулся он. И обернулся назад: – ну где эти работники месяца–то?

– Какого… какого хера, – глухо донесся уже знакомый нам голос. – Меня вырубило?

Андрей закатил глаза. Повернулся к мужчине, который всё–таки смог подняться.

– Отель в той стороне, – Василевский кивнул на отель, – не буянь больше, иначе вызову ментов и уедешь.

– Чего? – недоуменно моргнул мужчина, сканируя Андрея хмурым взглядом. – Ты кто? Откуда вообще здесь нарисовался?

– Я говорю, в отель иди, мужик, – повторил Василевский. – Заканчивай исполнять.

– Я щас тебя прямо здесь уложу, черт, – пообещал тот, шагая к Андрею. – Ничего не попутал? Ты кому указываешь?

Василевский устало вздохнул и обернулся на нас:

– Идите отсюда. Заодно охране передайте, чтобы новую работу искали.

– Но, Андрей Викторович… – начала было Машка, испуганно глядя то на него, то на пьяного мужчину.

– Будешь спорить – тоже работу придётся искать, – предупредил ее Андрей. – Колготками шевелите.

– Э, олень, за базар ответишь? – мужчина подошёл к Василевскому почти вплотную. В каждом его движении читался вызов. – Че ты там мне сказал? В отель идти? А тебе бы на *запрещено цензурой* не пойти?

Потасовка завязалась почти сразу. Я с ужасом наблюдала за этим зрелищем и не знала, куда себя деть. Тело сковывала паника.

– Лер! Пошли! – Машка уже успела отойти на приличное расстояние.

Я кинула тревожный взгляд на Андрея, который уворачивался от ударов мужчины, затем снова посмотрела на подругу.

– Я… сейчас. Поторопи охрану.

Машка, помедлив, кивнула и побежала к отелю. А я, прикусив губу, посмотрела по сторонам, не зная, чем помочь Андрею. Да, он когда–то поступил со мной низко, но чтобы его прямо здесь убили я точно не хотела.

– Ты глупая? – заорал Андрей, одарив меня грозным взглядом. – Я что сказал?

Почти сразу же после этого он всё–таки получил по лицу. Я поморщилась и, сжав губы, отвернулась. Лихорадочно скользнув взглядом по барной стойке, я не придумала ничего лучше, чем схватить с неё поднос и ринуться помогать. Замахнувшись, я как следует огрела мужчину по голове, но он даже не пошатнулся. Зато обернулся на меня и от его взбешённого взгляда я чуть не присела.

– Ты че, мразь… – начал было он, но сразу же грохнулся на землю. На этот раз Андрей с ним не церемонился и ударил как следует.

Я оторвала взгляд от пьяного тела у своих ног и посмотрела на Василевского, вытирающего рукавом белой рубашки кровь из под носа. Он мрачно смотрел на меня – явно злился, что вмешалась.

Как раз в это время подбежали двое парней из охраны. Следом за ними бежала Машка, то и дело поторапливая их.

– Андрей Викторович… – виновато начал было Лёша. – Извините. Просто народа не было, мы поэтому…

– Этого в номер и завтра на выселение, – прервал его Василевский. Взгляд у него был убийственный. – Вы двое – уволены.

Охранники спорить не стали, молча опустили глаза вниз и, подняв мужчину, который слабо пытался вырваться, потащили в сторону отеля.

– Андрей Викторович, у вас кровь! – округлила глаза Машка, подскочив к нам. – Принести аптечку?

– Не надо, – отозвался он, – иди.

Подруга кивнула и, кинув на меня многозначительный взгляд, торопливо ушла. Видимо, решила не испытывать терпение Василевского. Я, в отличие от неё, его не боялась, поэтому достала из холодильника пачку мороженого и вручила ее Андрею.

– Приложи к переносице, – заметив его недоуменный взгляд, сказала я.

Помедлив, он взял у меня мороженое и, сев на один из лежаков, наклонился немного вперёд и последовал моему совету. Я встала напротив него, скрестив руки на груди.

– Вау, – хмыкнул он, глядя перед собой, – такая заботливая.

– Все–таки надо было отвлечь его ещё разок, – задумчиво проговорила я, – может быть, тогда у тебя не было бы сил иронизировать.

– И очень добрая, – Андрей всё–таки поднял взгляд на меня. Он больше не злился и выглядел прежним: насмешливым и циничным идиотом.

– Спасибо, – вдруг сказала я. Наверное, слишком сухо и даже немного грубовато. Но как есть.

– Пожалуйста, – бесстрастно отозвался он. И, вдруг протянув руку, коснулся моей ноги чуть выше колена. Меня будто током ударило от его тёплых пальцев.

Я сделала шаг назад, ошарашено глядя в насмешливые глаза.

– Ты что делаешь? Обалдел?

– У тебя осколок из кожи торчал, – он поднял палец и я увидела еле заметный кусок стекла, блеснувший в свете фонаря, – Не бойся, – Василевский встал с лежака, устало усмехнулся и, остановившись напротив меня, вручил мне мороженое, – ты последняя, к кому бы я стал приставать.

– Больше не прикасайся ко мне, – предупредила его я. А внутри все до сих пор дрожало, не давало покоя. Тело реагировало на него так же, как и раньше. Оно не забыло его рук.

– Спокойной ночи, – на его лице все ещё играла усмешка, – Мартышке привет.

Василевский вальяжно прошёл мимо меня, а я, с мороженым в руках, провожала его хмурым взглядом.

Глава 9

Шесть лет назад…


Хруст снега под ботинками, поблескивающие снежинки в оранжевом свете уличных фонарей и едва слышный гул с проезжей части, что находилась за серыми девятиэтажками – есть в зимних вечерах что–то особенное, что–то таинственное и…

Я резко очнулась от своих мыслей и поморщилась от снега, завалившегося мне за шиворот пуховика. Сразу стало холодно и неприятно. Обернувшись, увидела шагающего в мою сторону Василевского. Чёрная, распахнутая куртка, светло–серая шапка, едва прикрывающая уши и джинсы с парой мелких цепей сбоку – стиль типичного школьного бэд боя.

– Ты… – нахмурилась я, шагнув в его сторону.

– Это случайно, – подходя ко мне, сообщил он. И даже не пытался сделать так, чтобы его слова звучали хоть немного правдоподобно. – Привет.

– Иди, куда шёл, Василевский, – расстёгивая пуховик, чтобы удобнее было выгрести снег с шеи, пробурчала я. – С каждой секундой хочу тебя закопать в ближайшем сугробе.

– Тебе помочь? – заботливо предложил Андрей.

– Закапывать? Не надо, я сама справлюсь. – Закончив со снегом, я застегнула пуховик и хмуро посмотрела в его смеющиеся глаза. – Зачем ты вообще это сделал? Тебе пять лет что ли? Идиотище.

– Ты бы не остановилась, если бы позвал, – пожал плечами Василевский. – Ноги короткие, зато чешешь ими будь здоров – хрен догонишь.

– Мозг у тебя короткий, – обиделась я. Да, у меня невысокий рост и ноги, соотвественно, не самые длинные. Но ничего страшного я в этом не вижу. – Я ухожу. И ты иди. В задницу.

Я развернулась и направилась через двор, мимо заснеженной детской площадки. И почти сразу же услышала скрип снега сбоку – Василевский, как ни в чем не бывало, шагал рядом со мной. Я скосила на него раздражённый взгляд.

– Чего тебе надо?

– Ничего, – беспечно отозвался он.

– В смысле? Зачем ты идёшь рядом со мной? – я остановилась, всплеснув руками. – Это новый вид издевательств? Мстишь мне своим присутствием?

Андрей некоторое время изучал меня любопытным, задумчивым взглядом. Затем усмехнулся:

– Мщу? Серьезно?

– Меня бесит твое присутствие, – кивнула я. – И ты – тоже. Свали, будь добр.

– Не могу, – печально вздохнул Василевский. А глаза, в которых отражается свет фонарей, откровенно смеются.

– Почему? – подбоченилась я.

– Нам в одну сторону, – ответил Андрей. Ещё с таким уверенным, серьёзным видом, что я рассмеялась.

– В одну сторону? Чего? – сквозь смех спросила я. – Только не нужно сказок, что живешь где–то в этих дворах. Мажоры, вроде тебя, живут совсем в другом конце города.

– Так я здесь не живу, девочка. Нам в одну сторону, потому что я хочу проводить тебя. Вечерами, знаешь, может всякое случиться. – На миг он поднял взгляд к небу, затем снова остановил его на мне и хмыкнул: – Ты слишком буйная, придётся следить, чтобы никто из прохожих не пострадал.

– Вот упёртый, – закатила глаза я. – Не нужно меня провожать, ясно?

– А это я уже решу сам, – беззаботно отозвался Андрей и кивнул на дорогу. – Идём?

Я ничего не ответила. Просто пошла дальше. А он вместе со мной. Пусть делает, что хочет – я уже поняла, что спорить с такими, как Василевский, бессмысленно.

Мы шли молча. Я наблюдала за падающими снежинками и старалась не замечать Андрея. Но изредка всё–таки косилась на него – он, сунув руки в карманы джинсов, шагал рядом с таким видом, будто ничего странного не происходит. Но, черт возьми, даже то, что мы сейчас вместе идём по одной дороге – самая большая странность.

Я совсем не понимала, зачем Василевскому вздумалось провожать меня. Новая забава? Ему скучно? Он сошёл с ума? Ведь такие, как я, обычно не интересуют мажориков. И, вообще–то, это взаимно.

– До встречи, – с легкой насмешкой в голосе проговорил Андрей, когда мы остановились возле моего подъезда.

– Никаких встреч, Василевский, – твёрдо сказала я. – Не знаю, что у тебя на уме, но не лезь ко мне. И не думай, что я не смогу за себя постоять.

– Аж ноги задрожали, – он скорчил забавную гримасу и я еле сдержалась, чтобы не усмехнуться. – Шагай, Лера Исаева. И смотри, на убей никого по дороге – а то нрав у тебя, я смотрю, тот ещё.

Я показала ему средний палец и юркнула в подъезд. У богатых свои причуда. И у Василевского – в том числе. Либо он просто упал головой в сугроб и отморозил свой мозг.

На следующий день Андрей проводил меня снова. И, естественно, до моих возражений ему было, как до Луны. Он просто шел вместе со мной. Подкалывал меня и нес всякую чушь. А спустя месяц я уже привыкла к тому, что Василевский провожает меня после школы домой. И, если честно, не могла уже себе представить зимние вечера без него.

Со временем, помимо его вечных насмешек в мой адрес, начали появляться и темы для разговора. Василевский оказался весьма неглупым парнем. Конечно, самодовольным придурком он быть не перестал, но разговаривать с ним порой было интересно. Мы сблизились. А потом я с ужасом поняла, что стала одной из тех девчонок, которые по нему сохнут...



***

Настоящее время. Андрей


Вечер выдался весёлый. Не думал, что получу по морде от пьяного быдла. Но не вмешаться не мог – не в моих правилах давать заднюю, когда происходит подобный треш. Наверное, в этом мы с Лерой похожи.

Опять мысли о ней. Какая–то ведьма, не иначе. Мало того, что каким–то чудом спустя столько лет оказалась здесь, в моем отеле, так еще и думаю о ней намного чаще, чем следовало. Она еще зла на меня – наверняка помнит сцену в ресторане, когда гонял ее туда–сюда. Смотрит волком, видимо проклинает. Но всё–таки осталась со мной, помогла кровь остановить из носа. Добрая, несмотря на отношение ко мне.

Я положил локти на перила балкона, стряхнул пепел от сигареты вниз и раздраженно вздохнул. Кто она такая? Какого лешего ошивается в моей башке? Я все ещё помню, как она поступила. Помню, как злился на неё, как меня раздирало от того, что хочется ее увидеть. И каждый раз останавливал себя.

А сейчас опять все по новой. Тянет к ней. Почти так же сильно, как и раньше. Но я прекрасно помню прошлое и если позволю себе сблизься с ней – сам себя уважать перестану. Ее не будет в моей жизни. Надо скорее заканчивать с делами, показать уже отцу, что я хорошо справляюсь и сваливать отсюда.

Звонок телефона заставил отвлечься от мыслей. Затушив сигарету, я зашёл в номер и, взяв телефон с прикроватной тумбочки, ответил на звонок.

– Привет, милый, – донёсся из динамика голос Алины. Так и вижу ее широкую улыбку. – Как дела? Что делаешь? По мне скучаешь?

– Останови свой поток вопросов, сейчас башка разболится, – усмехнулся я.

– Ну ты как всегда, – протянула она. – Сейчас обижусь.

Тут в моей голове что–то щелкнуло. И я понял, что надо отвлечься. Отвлечься на Алину.

– Прилетай сюда, – сам не понял, как эти слова слетели с губ.

– Правда? – обрадованно переспросила она. И горделиво добавила: – Значит, всё–таки скучал по мне!

– Когда сможешь? – задумчиво покусывая нижнюю губу, спросил я.

– Только через неделю, – печально вздохнула Алина. – Нужно закончить с проектом. А потом я вся твоя!

– Отлично, – отозвался я. – Жду.

– Я очень рада, что ты пригласил меня, – тихо сообщила мне она.

Знала бы, зачем ее приглашаю, так не радовалась бы. Я с самого начала говорил, что ничего серьёзного не будет, но ее устраивало. Она терпит все мои закидоны и готова пойти за мной хоть на край света. Жаль, что это не взаимно. Алина заслуживает любви, но я не могу из себя ее выжать.

– Тогда до встречи, – после небольшой паузы ответил я и отключился.

С приездом Алины может легче станет. А может, все станет еще хуже – ее порой слишком много. И вроде все при ней: не глупая, преданная, с внешкой тоже все более чем. Но вообще не мое. Зато Лера с ее колючим характером и продажной душонкой – предел мечтаний. Надо у матери спросить, не рожала ли она меня задницей вперёд, иначе я вообще не понимаю, почему все идёт вечно наперекосяк.

Глава 10

В который раз убеждаюсь, моя дочь – самый настоящий вихрь, который способен нестись по отелю со скоростью света, едва не сшибая на пути людей. И звать ее – бесполезно. Она либо не слышит, либо делает вид, что не слышит.

Приглаживая выбившуюся прядь из пучка, я шагала к холлу. Аня, промелькнув за прозрачными дверьми, скрылась на улице и я досадливо поджала губы.

– Ну, привет, – донёсся до меня весёлый голос Машки. Я обернулась – она стояла возле стойки ресепшен, закинув на неё острый локоть. В глазах – любопытство и озорство. – Исаева, да ты у нас роковуха!

Я всё–таки остановилась, устало вздохнув.

– Какая ещё роковуха, Маш? О чем ты вообще?

Подруга шагнула ко мне и торопливо зашептала.

– Ты вообще ничего не замечаешь, глупая! Не видела, что ли, как на тебя Василевский смотрел? Он определено тебя…

– Хватит, – буркнула я. – Никак он на меня не смотрел. И с чего бы? Даже не выдумывай, не хочу слышать этот бред.

– Точно тебе говорю, – отстранившись, заявила Машка. – У меня в любовных делах глаз намётан.

– Закрой свой глаз и не открывай, – махнула рукой я. – Не даёт тебе Василевский покоя. Может, лучше сама охомутаешь его?

– С радостью! Только на меня он так не смотрит, – обиженно выпятила губу Машка. – Это ты его чем–то привлекла и даже не пользуешься этим! – Она мечтательно подняла глаза вверх и вздохнула: – Была бы я на твоём месте…

– Исаева, Быстрова! – донёсся грозный голос Олеси Евгеньевны. Мы с Машкой синхронно обернулись и увидели, как администратор торопливо шагает к нам. – Почему ещё не на работе? Сколько можно языками чесать?

Машка сделала руками жест, будто сдаётся и, подмигнув мне, убежала. Я последовала ее примеру, только в отличие от подруги сегодня я работала в другом корпусе отеля, в ресторане, поэтому направилась к дверям.

На улице было хорошо, немного ветрено. Я хотела уже пойти в ресторан, но, заметив Аню на руках у Андрея, остолбенела. Сама по себе эта картина вызывала странные чувства. От умиления до тревоги. На миг я засмотрелась на них.

Аня что–то восторженно рассказывала Василевскому, обняв его за шею одной рукой и показывая пальцем в сторону моря. А он, чуть нахмурив брови, слушал ее. На нем чёрные, солнцезащитные очки. Ветер слегка шевелил его русые волосы и ворот светло–серой рубашки.

Сейчас, когда Аня и Андрей вместе, я видела ещё больше их сходство. И, вместе с этим, ещё больше переживала, что Василевский все узнает. Что заберёт у меня Аню, мой единственный смысл жизни. Я не допущу этого. Андрей отказался от неё. Отказался. Так какого черта сейчас он так хорошо относится к ней?

Сделав тяжёлый вздох, я решительно направилась к ним. Мне совсем это не нравилось. Я хотела положить конец этой их дружбе, но, в глубине души, мне было тяжело это сделать. Дочь неосознанно тянется к родному отцу. А он – к ней.

– Аня! – подходя к этой парочке, позвала я дочь. – Почему ты ещё не в детском клубе?

Аня обернулась и, увидев меня, весело улыбнулась.

– Мам! Я встретила Пепельницу! – радостно сообщила она. – Мы тут болтаем!

Я натянуто улыбнулась дочери.

– Погуляй, ладно? Нам с… – я кинула хмурый взгляд на Андрея, – Пепельницей надо поговорить.

Он хмыкнул и поставил Аню на землю.

– Ты тоже с ним хочешь дружить, да? – спросила дочь. И тут же нахмурилась, погрозив мне пальцем: – но он только мой друг, ясно? Это я его подружка, а не ты! Так что долго не разговаривайте!

– Как скажешь, дорогая, – я снова улыбнулась. – Посиди на лавочке, ладно? Я быстро поговорю с твоим другом и провожу тебя в детский клуб.

Аня кивнула, затем покосилась на Андрея и, весело помахав ему рукой, побежала к лавочке. Я проводила ее взглядом и, скрестив руки на груди, посмотрела на Андрея. Он вскинул брови, ожидая моих слов.

– Очки сними, – потребовала я.

Василевский усмехнулся, но очки всё–таки поднял на макушку.

– Так нравятся мои глаза?

Взгляд наглый и нахальный. Именно в этот взгляд я когда–то влюбилась.

– Так нравятся, что во снах вижу, – ответила я. – В кошмарах.

– Не язык, а бритва, – печально вздохнул он.

– Не мозг, а извилина, – в тон ему отозвалась я.

– Самокритичность мне всегда нравилась в людях, – его глаза смеялись.

Я прожгла его гневным взглядом. Он ухмыльнулся с видом оборзевшего кота.

– Если ты закончил мериться остроумием, – прошипела я, – то выслушай меня.

– Очень интересно, – с важным видом кивнул Василевский.

– Ты отстанешь от моей дочери, – твёрдо сказала я, глядя прямо в его округлившиеся глаза. – Отстанешь, понял? Это не твой ребёнок. Я, как ее мать, запрещаю тебе с ней контактировать.

– Твоя дочь сама находит меня, – пожал плечами Андрей. И, изобразив задумчивый вид, продолжил: – знаешь, видимо ей не хватает отца. Ее отца ты тоже кинула?

– Что ты несёшь? – возмутилась я. – Что значит кинула?

– А может, он кинул тебя, – продолжал Василевский. – Бумеранг, все дела.

На этом моменте я не выдержала и, сама не заметив, как это вышло, влепила ему звонкую пощёчину. Обидно было слышать его слова до слез. Обидно от несправедливости и от того, что он смеет мне такое говорить после всего того, что я пережила за эти годы.

Василевский даже понятия не имеет, как мне было сложно одной растить дочь! Что мне пришлось отказаться от учебы, что я за копейки вкалывала, лишь бы прокормить Аню, пока он учился за счёт родителей и ни о чем не парился!

Андрей приложил к щеке ладонь и усмехнулся. Так, будто не он только что получил по лицу, а кто–то другой. Зато глаза больше не смеялись, смотрели тяжело, с холодом.

– Нелегко слышать правду, да? – вкрадчиво поинтересовался Василевский.

– Ты и капли этой правды не знаешь, – на одном дыхании выпалила я и, резко развернувшись, собралась позвать Аню, но растеряно замерла. Лавочка была пуста.

Я окинула взглядом территорию: другие лавочки, каменистые дорожки, крыльцо отеля – ее нигде не было. Сердце тревожно забилось, но я старалась не дать панике взять надо мной верх.

– Аня! – снова обернувшись, позвала я. – Аня! Не время играть в прятки, я опаздываю!

Она не вышла. Как испарилась. Я очень надеялась, что дочь убежала в детский клуб, но что–то подсказывало мне, что это не так.

– Она наверное в сад убежала, – предположил Андрей.

Я вздохнула, посмотрела в сторону зелёного сада. Но двинулась в другую сторону – решила сначала проверить детский клуб. Торопливо шагая ко входу в соседний корпус, я то и дело смотрела по сторонам. И когда увидела воспитателя, мои догадки подтвердились: Ани в детском клубе нет.

– Вот же маленькая шкодница! – ругалась я, возвращаясь на улицу. – Неделю без сладкого! Две недели!

Проходящий мимо дедуля странно покосился на меня, но мне было плевать. Сейчас меня ничего не интересовало, кроме дочери. А вдруг ее кто–то украл? Вдруг, она выбежала за территорию? Вдруг, упала в бассейн и… я на миг остановилась и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. А когда снова открыла их, увидела перед собой Андрея.

– Ты нашла ее? – спросил он.

– Не нашла, – ответила я. – Нужно камеры посмотреть.

– На том месте камеру будут менять сегодня, она не работает, – сообщил мне Василевский и я, откинув резким движением надоевшую прядь, тихо выругалась.

– Я посмотрю в саду, ты смотри у бассейна, – скомандовал Андрей.

Я подняла указательный палец и нахмурилась, собираясь сказать ему, что мне не нужна его помощь, но в последний момент решила согласиться и кивнула.

– Ладно.

Мы разошлись. Я быстро направилась к бассейну, обошла его несколько раз, внимательно глядя по сторонам, но Аню не нашла. Заметив официанток, которые сегодня работали у бассейна, я направилась к ним.

– Аню не видели? – с надеждой спросила у них.

Девушки, переглянувшись, отрицательно покачали головами. Они начали что–то спрашивать у меня, но мне было не до их вопросов. Даже трясти начинало от тревоги. Куда же она подевалась?

В саду я столкнулась с Андреем. Он тоже был напряжен. Глаза бегают, губы плотно сжаты. Не нашёл.

– В отеле камеры работают, идём, – скомандовал он.

Я устремилась за ним. Мы зашли в помещение для охраны, попросили показать камеры. Но судя по записям, Аня не заходила в отель. Ловя воздух ртом, я еле сдерживала слёзы. В носу защипало. Куда? Ну куда она могла деться? Территория небольшая. Неужели она прошмыгнула за ворота?

– Она найдётся, – донёсся до меня успокаивающий голос Василевского. – Дальше отеля не могла убежать.

Мы снова вышли из отеля, остановились на крыльце.

– В саду ее точно не было? – смахнув слезу с щеки, спросила я. – Ты хорошо посмотрел? Может, проверить ещё раз?

– Я проверил каждое дерево и каждый куст, – заверил меня Андрей. Впервые за это время он смотрел на меня открыто, без насмешки и холода. – На детской площадке ее тоже нет.

– Куда она могла ещё пойти? – пробормотала я, глядя перед собой. – Ну куда же?

10.2

Я всё–таки не смогла сдержать слез. Стоило только представить свою жизнь без Ани, как все мои барьеры разрушились. В такие моменты, как назло, всегда приходят самые плохие, самые тревожные мысли. Сразу вспоминаются преступления из новостей и без вести пропавшие дети.

Мы с Аней слишком связаны друг с другом, она – моя отдушина. Мой свет в этой тьме. Ее улыбка – то, что заставляло радоваться в самые трудные времена. Я с ума сойду, если не найду ее.

Я не сразу заметила, как рука Андрея легла на мое плечо. Решительно, но мягко и осторожно. Ощущая тепло его пальцев через тонкую ткань рубашки, я втянула носом воздух, стёрла слёзы с мокрых щек и подняла взгляд на Василевского.

Он смотрел не на меня, а прямо – на широкую дорогу и кованые ворота. Брови слегка нахмурены, скулы напряжены. Я с удивлением поняла, что встревожен он не меньше меня. Хотя наверняка даже не догадывается, что Аня – его родная дочь.

Я не стала убирать его руку. Сейчас, в такой момент, было не до ссор и колкостей. Я чувствовала его участие и на время решила забыть о прошлом. Окинув усталым, безучастным взглядом территорию, я вздохнула:

– Нужно вызывать полицию, я больше не выдержу.

– Подожди с полицией, – все так же задумчиво глядя в сторону, сказал Андрей. – Есть ещё одно место, куда мы не заглядывали.

– Что за место? – вяло спросила я. – По–моему мы уже здесь все облазили.

– Идём, – скомандовал он и взял меня за руку. Я была на столько взволнована, что даже не обратила на это внимания.

Вместе мы, обходя гостей отеля, шагали к соседнему корпусу.

– Я там уже была! – еле успевая за Андреем, напомнила я.

– Просто иди, – на миг обернувшись, велел он.

Мы не зашли внутрь здания, а обогнули его и оказались на заднем дворе. Я совсем забыла о нем. Это место не популярно у туристов – пока что тут ничего не было, но я знала, что следующим летом здесь планировали сделать место для проведения разных мероприятий. Что–то вроде танцев, квестов и прочего.

А пока что здесь были лишь немногочисленные деревья, собранные в кучу лежаки и пара лавочек.

– По–моему, тут никого нет, – пробежав взглядом по двору, досадливо сказала я.

Андрей приложил палец к губам. Затем, вдруг, усмехнулся, замерев. Я тоже замерла. И услышала. Услышала ее голос! Аня где–то здесь!

– Я ходила на свидание с Кеном, – сквозь шелест листьев доносился ее голос, – кажется, он инопланетянин.

Мы с Василевским переглянулись и торопливо пошли на голос Ани. У меня сердце билось так радостно, что казалось, сейчас выпрыгнет. Нашлась! Она нашлась! Меня накрывало эйфорией от того, что моя дочь в порядке.

– Почему, Барби? – снова голос дочери. Затем более пискляво она ответила вместо куклы: – Потому что у Кена из плеча торчит нога. Он инопланетянин! О, нет! Бей его!

Мы, наконец, увидели макушку Ани. Дочь сидела на траве, за кустами, практически возле забора и самозабвенно играла в куклы. Вернее, лупила их руками ни в чем не повинного Кена–инопланетянина.

– Ему точно понадобится психолог, – прокомментировал Андрей, сунув руки в карманы чёрных брюк.

Аня, услышав его голос, бросила кукол и резко подняла голову. Заметив нас, она тотчас скрестила руки на груди и нахмурилась.

– Аня! Наконец–то ты нашлась! – радостно выдохнула я, обняв дочь. Но потом, на смену радости пришла злость. Ну что за девчонка?! Почему все время заставляет нервничать и убегает? – Что ты здесь делаешь? Почему убежала? Я хотела уже полицию вызывать!

– Я на тебя обиделась, – пробурчала дочь, глядя вниз, на свои колени.

– На меня? – изумилась я. – Из–за чего?

– Ты ругалась на моего друга, – не поднимая глаз, ответила она. Но потом всё–таки она посмотрела на меня и, комично сдвинув брови на переносице, уже громче продолжила: – Вообще–то он хороший! Зачем ты на него наругалась? Вдруг он больше не будет со мной дружить? Мама, что ты наделала!

После этого она разрыдалась. Громко, со слезами. И я, впав в ступор, даже не знала, что делать. Впервые попадаю в подобную ситуацию. Даже как–то стыдно стало. Не думала, что Аня настолько сблизилась с Андреем.

– Я буду с тобой дружить, – пообещал Василевский, с лёгкостью подняв Аню на руки.

– Правда? – она немного успокоилась. Всхлипнув, с надеждой посмотрела на Андрея.

– Правда, – пообещал он. – Но если продолжишь реветь, то не буду. Не люблю плакс.

Аня тут же вытерла слёзы с покрасневших щёк.

– Вот, смотри! Не плачу.

– Отлично, – на губах Василевского появилась довольная улыбка. – Заставила же ты нас понервничать, Мартышка. Больше так не делай.

– Отвезёшь нас на море? – заглянув в глаза Андрея, спросила Аня. – Тогда не буду.

– Ну нет, – вмешалась я, нахмурив брови, – это уже никуда не годится. Ещё раз сбежишь, я…

– Хорошо, – ответил Василевский и я даже рот разинула от изумления, – но ты не сбежишь. Если нарушишь обещание – нашей дружбе конец.

Дочь, часто закивав, радостно крикнула «ура».

– Встретились два манипулятора! – возмутилась я и строго посмотрела на дочь. – Какое ещё море?

– Мы так редко ездим на море, – грустно вздохнула Аня. – Ты вечно работаешь.

– Мы часто ездим на море, – поправила ее я, – просто не всегда это удобно без машины.

– Я отвезу, – пообещал Андрей. И посмотрел на меня. Весело и победно. Как же ему нравилось, когда я проигрываю! – Собирайтесь.

– Я вообще–то сегодня работаю, – прошипела я.

– Я даю тебе выходной, – пожал плечами Василевский. – Справятся и без тебя, в ресторане всегда мало народа.

– Ты это специально? – тихо возмутилась я. – Чтобы меня позлить?

Андрей очаровательно улыбнулся. И наверняка в глазах Ани он выглядел ангелом во плоти, а я – самым злым человеком в мире.

– Не бери на себя слишком много, девочка, – все ещё улыбаясь, ответил мне Василевский. – Я это делаю для своей новой подруги. А если будешь на меня ругаться – она снова расстроится. – Он опустил взгляд на Аню и поинтересовался: – Да, Мартышка?

– Да, Пепельница, – с важным видом подтвердила она. И, повернувшись ко мне, округлила глаза: – Мама, ну что ты стоишь? Идём скорее собираться!

Я сердито посмотрела на Андрея, затем на дочь и, сквозь приклеенную улыбку, сказала:

– Конечно, милая. Идём.

Василевский поставил Аню на землю и она, радостно хлопнув в ладоши, помчалась к отелю.

– Купальник приличный то есть? – шагая вместе со мной, нахально поинтересовался Василевский.

– А что? Тебе одолжить надо? – милейшим голоском поинтересовалась я.

– Колючка, – хмыкнул он.

Я показала ему средний палец и ускорила шаг, чтобы догнать дочь.

Глава 11

Аня была в восторге. Весело пела песни и пританцовывала, сидя вместе со мной на заднем сидении. А я, глядя в окно, на проносящиеся мимо деревья и остановки, размышляла о том, как умудрилась попасть в эту нелепую ситуацию. Это все… похоже на какую–то другую реальность. Я, моя дочь и бывший едем на море. Так, будто у нас нормальные отношения. Будто все прошлое кто–то стёр ластиком.

Но, если честно, я благодарна Андрею. Благодарна, что он не оставил меня в трудной ситуации, что поддержал и помог найти Аню. Ведь нашлась она только благодаря ему. Но это не значит, что я тут же буду к нему относиться по–другому!

– А мы купим мороженое? – радостно спросила у меня дочь. – Хочу ягодное, шоколадное и банановое!

– А не слипнется? – донёсся насмешливый голос Андрея.

Он успел переодеться, пока мы собирались. На нем были широкие серые шорты и белая майка, которая отлично показывала его загорелые, жилистые руки.

– Что не слипнется? – хлопнула ресницами Аня, недоуменно взглянув на меня.

– Лицо, – брякнула я, услышав смешок Василевского.

– Лицо слипается от мороженого? – удивилась дочь.

– Так говорится, – улыбнулась ей я. – Надо выбрать что–то одно. Не нужно объедаться мороженным.

– Ладно, – вздохнула Аня. – Тогда… банановое. – Она наклонилась к водительскому сидению и деловито поинтересовалась: – Пепельница, купишь?

– Куплю, – пообещал он.

– Я сама тебе куплю, – тут же вмешалась я. – Не надо об этом просить чужих людей.

– Он мой друг! – тут же нахмурилась дочь. – Он мне обещал мороженое!

Я сделала глубокий вздох и плотно сжала губы. Затем поймала в зеркале заднего вида смеющийся взгляд Василевского и разозлилась ещё больше.

– Раз обещал мороженое, может и сока купит? – предложила я.

– И сока, – согласился Андрей, все ещё глядя на меня.

– Да? – с вызовом усмехнулась я. – А может и яхту?

– Без проблем, – отозвался он. – Только Аня ещё маловата. Вряд ли ей будет интересно.

– Легко покупать все, что хочешь, на деньги отца, – развела руками я. – Можно вообще ни о чем не париться.

– Ага, – беспечно ответил Василевский. – Но когда ты строишь из себя такую правильную становится смешно, девочка. Прекращай.

Он снова сделал это. Назвал так, как раньше. Когда–то давно. В сердце кольнуло от тёплых воспоминаний, связанных с этим словом.

– Мам, почему он называет тебя девочкой? – рассмеялась Аня. – Ты ведь уже не девочка.

Теперь смеяться настала очередь Андрея. Но потом, отсмеявшись, он поведал:

– Мы ведь с твоей мамой уже были знакомы. Учились в одной школе.

– Вау! Это правда? – с горящими глазами Аня повернулась ко мне. – Вы вместе учились?

– Очень давно, – мечтая прикончить Василевского, ответила я.

– Вы дружили? – дочь была в восторге от этой новости.

– О, еще как, – хмыкнул Андрей.

– Мы недолго дружили, – стараясь скорее закончить этот разговор, вмешалась я. – И это было давно. Не нужно заострять на этом внимание.

– Целый год, – добавил Василевский. И я прожгла его сердитым взглядом через зеркало.

– Это же очень–очень долго, – обрадованно сказала Аня. – Круто! Мама, – она вдруг стала серьёзной. – Но теперь он мой друг, не забывай. Он дружит со мной.

– Я помню, – кивнула я. И тихо добавила: – Умеешь ты друзей выбирать…

11.2

Мы приехали на один из пляжей города. Выйдя из машины, я с удовольствием вдохнула морской воздух и огляделась. Море чистое, бескрайнее, с мелкими, резвыми волнами и золотистым песком. Тут не было лежаков, кафе и бесконечных палаток с сувенирами, этот пляж находится достаточно далеко от центра, поэтому здесь редко появляются туристы. Я слышала об этом месте, но без машины сюда добраться очень нелегко.

Сняв с дочери сарафан и оставив ее в ярко–желтом купальнике с изображением русалочки, я прикусила губу. Сама снимать шорты с майкой не торопилась – и так было неловко рядом с Василевским. А в купальнике вообще буду чувствовать себя голой под его вечно ироничным взглядом.

Но если не сниму одежду, буду выглядеть глупо. Поэтому сделав самый уверенный вид, я сняла майку и джинсовые шорты, оставшись в чёрном раздельном купальнике на завязках. Повезло, что за это время мне удалось сохранить себя в форме. Конечно, с такой работой лишние килограммы набрать было сложно.

Сложив нашу с Аней одежду на заднем сидении, я взяла покрывало и закрыла дверь машины. И, обернувшись, почти сразу наткнулась на взгляд Андрея. Внимательный, пристальный. Как у кота, который заприметил мышь и готовился поймать ее. Мне стало неловко. Но вместе с тем, стесняться было нечего – я вполне себе нравилась.

– Глаза выпадут, – проходя мимо него, проговорила я.

– Я подниму, не переживай, – в тон мне ответил он. – Тебе бы в зал походить.

– А тебе бы рот прикрыть, – с милейшей улыбочкой ответила я, обернувшись.

Василевский усмехнулся, на ходу стягивая майку. Я перевела взгляд на искрящиеся в свете солнца море. Лучше не смотреть на этого засранца, потому что он чертовски хорош собой. И, конечно же, об этом знает.

– Мам! Я купаться! – сообщила дочь и побежала к воде.

– Возле берега, Аня, – строго велела я.

Она кивнула мне и, промчавшись мимо двух мальчишек, строящих замок из песка, с брызгами забежала в море.

Я расстелила неподалёку покрывало, которое взяла из номера, скинула босоножки и села на него, согнув ноги в коленях. Андрей улёгся рядом, не обращая на меня больше внимания. Надев свои чёрные очки, он закинул локоть за голову и, взяв телефон, с кем–то переписывался.

Проходящие мимо нас девушки и женщины то и дело скользили по Василевскому своими взглядами. На меня смотрели с интересом, а кто–то и с легкой неприязнью. Это раздражало. Поэтому я старалась сосредоточить все своё внимание на Ане, которая весело плескалась в море с какой–то девочкой – уже успела познакомиться.

– Не пойдёшь купаться? – донёсся ленивый голос сзади. Ну, точно оборзевший кот.

– Нет, – отозвалась я, продолжая наблюдать за дочерью.

– Что так? – не отставал Андрей.

– Чего пристал, а? – не выдержав, я обернулась и заметила на его лице полуулыбку. – Иди купайся сам. Только дыши носом, а не ртом…

– Сама забота, – он улыбнулся шире и приподнялся на локтях.

– …а то захлебнёшься и умрешь, – закончила я.

Улыбаться Василевский перестал. Закатив глаза, он кинул очки на покрывало, поднялся на ноги и направился к морю. Усмехнувшись, я проводила его фигуру взглядом. Поджарый, широкоплечий. Длинные ноги, крепкая, мускулистая спина. Походка плавная, неспешная. И очень уверенная. Такая бывает только у победителей, никак иначе.

Не смотри, не смотри, не смотри на него! Одернув себя, я снова перевела взгляд на дочь и угрюмо подперла ладонью подбородок. То, что со мной происходит рядом с Андреем, не на шутку настораживает. Так не должно быть. Он в прошлом!

Но нет. В настоящем. Вот он, практически рядом со мной. Родной и чужой одновременно. Близко и далеко. Я… скучала по нему. Ненавидела и скучала. И эти чувства вот уже пять лет сводят меня с ума, терзают душу. А сейчас и вовсе все перевернулось с ног на голову.

– Иди купаться, – голос Василевского отвлёк от невеселых мыслей. Он стоял по пояс в воде. Глаза сощурены на солнце, по телу стекают прозрачные капли. – Освежишься, лицо станет попроще.

Услышав его слова, две девчонки лет шестнадцати, что сидели недалеко от меня, захихикали. Кинув на них хмурый взгляд, я всё–таки поднялась с покрывала и, затянув хвост потуже, направилась к морю. Мысленно я уже топила Василевского и слушала его мольбы о пощаде. Но только мысленно.

Я зашла в прозрачную, немного прохладную воду, пытаясь привыкнуть. Мелкие волны плавно врезались в колени. Аня, повернувшись ко мне, радостно хлопнула в ладоши.

– О, ты всё–таки будешь купаться!

– Маме нужно привыкнуть к воде, – вместо меня ответил Андрей. – Хочешь ей в этом помочь?

Уже через пару секунд они окатывали меня брызгами. Особенно весело было Ане – ее хохот наверняка слышно было за километр. Прикрывая лицо ладонями, я отворачивалась. Волосы уже были мокрые, пряди, собранные в хвост, липли к шее.

– Ну, Василевский! – грозно проговорила я, когда они всё–таки оставили меня в покое.

– Это все твоя дочь, я лишь предложил! – он поднял обе руки так, будто сдаётся и, вздохнув, кинул обреченный взгляд на Аню. – Твоя мама хочет, чтобы я ушёл на дно. Может, сделаешь что–нибудь? Я твой друг все–таки.

– Это весело! – дочь снова рассмеялась.

– Это совсем не весело, – возразил Василевский. – Ты ее взгляд видела? Она же реально меня здесь утопит.

Я окатила его водой. Один раз, второй. Затем ещё пару раз. Брызги и капли летели в лицо Андрея, падали на его загорелые плечи и пресс.

– Приятно? – ласково спросила у него, наблюдая за тем, как он проводит ладонями по лицу. – Может, ещё? – Я окатила его снова. – Здорово–то как! Солёненькая, мм!

– Ходишь по тонкому льду, – протирая одной рукой глаз, а другой грозя мне пальцем, предупредил Андрей. – Это уже перебор, девочка.

– Мам, ты только не топи Пепельницу! – донёсся обеспокоенный голос Ани. – Он мне мороженое обещал!

Василевский рассмеялся, качая головой.

– Все, достаточно, – проходя мимо меня, сказал он. И пафосно добавил: – Окунулись и хватит. Что мы, дети малые?

Настороженно наблюдая за ним, я скрестила руки на груди. Андрей со спокойным лицом подошёл совсем близко, глядя прямо в мои глаза, слегка провёл ладонью по моему животу и когда я, покрывшись мурашками, инстинктивно опустила взгляд вниз, резко ударил рукой по воде и все брызги полетели прямо на меня. Стоит ли говорить, что его хрипловатый смех разнесся по всему пляжу?

Я ошарашено смотрела перед собой, ощущая, как по лицу стремительно стекают капли воды. Затем обернулась, смерив спину Василевского уничтожающим взглядом.

– Мам! Идём есть мороженое? – взяв меня за руку, весело спросила Аня. Я перестала мысленно крыть матом Андрея, вытерла ладонью лицо и посмотрела на дочь.

– Может, в другой раз? – с надеждой спросила я, поправляя волосы – тёплый ветер то и дело играл с ними.

– Ну нет, мам, – тут же заканючила Аня, шагая вместе со мной к берегу. – Обещания надо выполнять!

– Только один раз, ясно? – коснувшись ногами тёплого песка, предупредила я.

– Почему? – подняла брови она. – Пепельница мой друг.

– Он слишком взрослый, чтобы быть твоим другом, – пожала плечами я, кинув быстрый взгляд на Андрея – он стоял боком к нам и, слегка нахмурив брови, что–то писал в телефоне. – У тебя же много друзей в клубе. Играй с ними.

– С ними не интересно, – Аня выпятила нижнюю губу.

– У Андрея много дел, – продолжала я, – ему некогда с тобой играть.

– Тебе некогда со мной играть? – с грустью в кукольных глазах спросила дочь, когда мы подошли к Василевскому.

Отвлекшись от телефона, то посмотрел на Аню и вскинул бровь.

– Что?

– Тебе некогда со мной играть? – повторила она. Уже не с грустью, а с некоторой угрозой в голосе.

– Почему? – удивился Андрей, бросив телефон на покрывало.

– Мама так сказала, – дочь скрестила руки на груди, ожидая ответа и притоптывая ножкой по песку.

Василевский одарил меня смеющимся взглядом и снова посмотрел на Аню.

– Поехали мороженое есть, Мартышка, – на его лице нарисовалась улыбка. Открытая и весёлая. Так он за все это время улыбался только Ане. – И не смотри так. Даже как–то стремно становится, если честно.

– Ты ведь будешь со мной дружить? – уточнила дочь.

– Он занятой человек, взрослый. А у взрослых много дел, – вмешалась я. И, приобняв дочь, мягко добавила: – ты ведь уже тоже взрослая и должна это понимать.

– Я не хочу этого понимать, – печально вздохнула Аня, опустив голову. – Я хочу дружить…

Я даже растерялась от ее эмоций. Когда она успела так привязаться к Василевскому? Как я могла упустить этот момент? И, что самое главное, как мне теперь сделать так, чтобы она его забыла?

Андрей сел на корточки напротив Ани. Вытер ей слёзы и посмотрел в глаза. Серьезно, но успокаивающе.

– Я не люблю, когда девчонки плачут, – сказал он. – Помнишь?

Дочь кивнула, перебирая пальцами кончики вьющихся волос.

– И, чтоб ты знала, я не отказываюсь от дружбы с тобой, – продолжил Андрей. – Хоть ты и Мартышка.

Аня, погрозив ему кулаком, застенчиво улыбнулась.

– Ну а теперь, когда мы все выяснили, поехали есть мороженое, – закончил Василевский и, выпрямившись, накинул на себя майку.

Глава 12

Ну и напугала же меня эта девчонка. Переживал за неё, как за свою. Потерялась, пропала. И все из–за меня, как оказалось. Потому что ей меня жалко стало. Смешно. И… даже как–то круто. Она считает меня другом. Это что–то искренне, настоящее. Сейчас такого и не встретишь, особенно среди нас, взрослых.

Аня первый ребёнок, который меня не раздражает. Я всегда относился к детям равнодушно. Они часто орут, все ломают, истерят и творят всякую дичь. Но дочь Леры не такая. Конечно, далеко не послушная, но забавная. Я привязался к ней. Я. Привязался. К чужому ребёнку. С ума сойти.

Я кинул взгляд вниз, на Аню, которая держала меня за руку и важно шагала вместе со мной мимо уличных кафе. Она подняла на меня свои серые глаза и хитро улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. И задумчиво посмотрел в безоблачное небо. А может она… моя? Может, Лера тогда не сделала аборт? Аня чем–то похожа на меня. У неё глаза, как мои. По крайней мере цвет – один в один.

Боже, ну что за бред, я походу на солнце перегрелся. Как придурок малолетний верю в сказки. Ясно же тогда видел, как Лера шла на аборт, да и мать все подтвердила. Ребёнок не от меня. Походу, от невозможности изменить прошлое я пытаюсь изменить настоящее. Но уже ничего не изменишь. Реальность – та ещё сука. Жесткая и беспощадная. Сказки не вышло, да и любви тоже.

Я обернулся и смерил Леру насмешливым взглядом. Она шла сзади нас и смотрела в другую сторону. Лицо расслабленно, вишнёвые губы слегка приоткрыты. Ее волосы были влажными после моря и закудрявились ещё больше. На самом деле, мне всегда нравились ее кудри, я любил их пальцами натягивать и отпускать – они как пружины всегда принимали прежнюю форму.

Почувствовав мой взгляд, она посмотрела на меня. И сразу лицо изменилось. Черты заострились, в глазах – настороженность и недоумение. Она не понимает, почему я сейчас рядом, чего от неё хочу. И я тоже. Она мне покоя не даёт с тех пор, как ее здесь увидел. Мне хочется задеть ее, хочется, чтобы она злилась. И чтобы она… рядом была. И одновременно хочется послать ее куда подальше. Но я, сука, не могу этого сделать. Не могу отвязаться от неё.

Еще секунду мы смотрели друг другу в глаза. А потом я отвернулся. Мы подходили к распахнутым дверям кафе – его хозяин хороший знакомый моего отца. Тут было достаточно просто, но уютно. Много цветов, белые колонны, деревянные столы и барная стойка. На втором этаже оформлено все так же, как и на нижнем, но в огромных окнах видно море и то, как в его волнах искрится свет от солнечных лучей.

– Я займу место! – объявила Аня и, отпустив мою руку, побежала к столу возле окна.

Мы с Лерой пошли следом. Теперь она шла не сзади, а вместе со мной. И то и дело косилась на меня – наверное думала, что не замечаю ее взглядов. Смотрит всегда волком. Так, будто мечтает меня прикончить. Только с какого хера–то?

С каждой нашей встречей этот вопрос все чаще вертится на языке. Я хочу спросить, в чем дело, задать ей вопросы и узнать, что творится в ее голове. Но потом останавливаю себя и понимаю, что мне это не надо. Я скоро уеду отсюда. А она останется здесь, будет жить дальше. Может, найдёт себе кого–то. Она всё–таки ещё огонь, я заценил ее. И сзади и спереди.

Мы сели за стол. Лера вместе с Аней, я – напротив них. Улыбчивая официантка принесла меню почти сразу, ещё и наклонилась так, чтобы я точно разглядел ее сиськи как следует. Неплохо, но я столько уже их повидал, что не впечатляет.

– Добрый день! Сделаете заказ сразу или чуть позже? – с приклеенной улыбкой поинтересовалась она.

– Ань, сначала пообедаешь, потом мороженое, – поправив волосы дочери, сказала Лера. – Договорились?

– У нас есть отличные супы, – сообщила официантка. – Сырный, например. Дети очень любят.

– Буду сырный! – заявила Аня. – И мороженое. Шоколадное и банановое!

– Лицо, Мартышка, – хмыкнул я. – Оно слипнется, помнишь?

Аня забавно нахмурилась, тут же скрестила руки на груди.

– Ладно, сырный суп и банановое мороженое.

– У вас замечательная дочь, – повернувшись ко мне, официантка снова улыбнулась.

– Ещё есть сын, – вежливо улыбнувшись ей в ответ, поведал я. – Но мы его в детдом сдали и на море уехали.

Девушка переменилась в лице и улыбаться перестала. На миг опустила взгляд, затем, снова подняв его, робко спросила:

– Что–то ещё?

Лера, прикрыв рот рукой, отвернулась и отрицательно покачала головой.

– Еще две порции супа и сок. Остальное потом.

Официантка кивнула и торопливо ушла. Только после этого Лера выдохнула и, расслабившись, посмотрела на меня.

– Время идёт, а чувство юмора все такое же.

– Зато тебе смешно все так же, – пожал плечами я.

Иногда от скуки я несу бред и смотрю на реакцию людей. Особенно, когда хочу, чтобы они отвалили. Лера в курсе моей манеры шутить с каменным лицом, хотя по началу ей нужно было время, чтобы к этому привыкнуть.

– А мне тут нравится, – разглядывая в окне море и проплывающие по нему яхты, заявила Аня. – Надеюсь, сырный суп вкусный.

– Тут все вкусно, – заверил ее я. – Хочешь что–то ещё?

Она наклонилась ко мне и, прикрыв ладонью боковую часть лица, прошептала:

– Хочу коктейль. Молочный.

– Аня, – вздохнула Лера.

– Кажется, она все слышит, – зашептал в ответ я.

– Похоже, что да, – с видом шпиона кивнула Аня.

– А из тебя вышла строгая мать, – я окинул Леру оценивающим взглядом, облокотившись на спинку стула. – Кто бы мог подумать.

– Это плохо? – уточнила она, слегка нахмурив изогнутые, тонкие брови.

– Это удивляет, – пожал плечами я. – Сама–то ты была девчонкой с района. – Я ухмыльнулся. – И не всегда следила за языком.

– Меня не воспитывали так, как я воспитываю Аню, – не разделяя моего веселья, ответила Лера.

Да, у неё не было матери – умерла рано. Остался лишь отец, который частенько любил прибухивать. Лера всегда сама по себе была, наверное поэтому и обросла шипами, как кактус. Ладно, как роза. От меня она когда–то тоже защищалась. Отталкивала, как только могла, но меня это только ещё больше раззадоривало. И в конце концов, все ее шипы отвалились. Не лучшее сравнение, знаю. Но и я далеко не романтик.

– Как у папы дела? – невзначай спросил я.

– Его… нет больше, – помедлив, ответила она и на вздохе поправила прядь волос, что лежала на ее плече.

– И давно? – ее батя хоть и пил, но был неплохим типом. Помню, мы с ним даже как–то в шашки играли.

– Какая разница? – в зелёных глазах промелькнуло что–то болезненное. – Тебе никогда не было дела до того, как я живу.

Мой весёлый, вполне беззаботный настрой испарился. Я недоуменно посмотрел на бывшую, не зная, как реагировать. То есть она меня кинула, сделала аборт и променяла, а теперь злится на то, что я не интересовался ее жизнью?

– Это логично, когда люди расстаются, – пожал плечами я. И задумчиво добавил, глядя в окно. – Или, когда их меняют на бабки.

На самом деле, я всегда хотел узнать, как она. Все гадал, жалеет, что кинула меня или нет? Скучает ли? Иногда хотел написать ей даже. Особенно, когда набухивался в хлам – первое время тяжело было отойти. Но Лера везде меня заблочила, а потом и вовсе удалилась из соц сетей.

У меня осталось только одно воспоминание о ней – помятая фотка. Я сфотографировал Леру когда–то мельком, она даже не смотрела в камеру. Просто стояла и ждала автобус на остановке, в своём причудливом пуховике и старых ботинках. Щеки румяные, из под шапки кудри торчат. На ресницах едва заметный иней. Чуть раскосые глаза. Зелёные, выразительные.

Я помню в деталях это фото с обожженным краем – порывался сжечь, но каждый раз тушил. А потом фотку Алина нашла, устроила истерику, порвала и выбросила. Я тогда знатно сорвался на неё за это.

– Меняют на что? – недоуменный голос вывел меня из раздумий.

– На бабки, – повторил я и снова перевёл взгляд на бывшую.

Либо у неё плохо с памятью, либо она строит из себя святую. Одно из двух. Но в любом случае, это раздражает. Я ненавижу, когда люди не признают своих ошибок.

Сейчас ее глаза смотрят недоверчиво, удивлённо. Я почти верю. Почти.

– Что ты имеешь ввиду?

– Не начинай, а? – с ленцой в голосе попросил я. – Нормально же общались. Вон, заказ уже несут.

– Ты пытаешься меня в чём–то обвинить, Василевский? – Лера злилась. Просто пронзала своим гневным взглядом.

Когда–нибудь мы поговорим об этом. А может быть и нет. Не знаю, нужно ли это все мусолить спустя столько времени.

– Все ок, девочка, – усмехнулся я. Но мне было не особо весело. – Просто ешь сырный суп и кайфуй.

Суп нам принесла уже другая официантка. Смотрела на нас настороженно, но все же улыбалась, когда расставляла блюда на столе.

– Как зовут девушку, которая заказ принимала? – деловито поинтересовался я, взяв ложку в руки. Ноздри защекотал ароматный запах супа.

– Валентина, – немного растерянно ответила официантка.

– Привет ей передай, – расплывшись в кривой улыбке, велел я. – От всей нашей дружной семьи.

12.2

После кафе мы ещё проехались по городу и зашли в парк – Аня уговорила Андрея погулять и там. А он согласился. Ему как будто заняться нечем, неужели работы нет?

Меня настораживала их эта дружба с Аней. Я корила себя за то, что скрываю правду и не знала, как поступить. Глядя на то, как им весело вдвоём, как они тянутся друг к другу, молчать становилось все сложнее. Может, Василевский не ко всем так плохо относится, как ко мне? Не понимаю, только, чем я могла ему не угодить. А еще эти его намеки, связанные с прошлым… что он имеет ввиду? Шутки у него такие или хочет меня еще больше запутать?

Андрей не жалел денег на Аню и она этим пользовалась. С удовольствием каталась на пони, ела сладкую вату, прыгала на батутах и прокатилась на колесе обозрения. Мне было не очень удобно из–за того, что Василевский тратился, но меня, естественно, никто не слушал.

Мы уехали только к вечеру, когда небо уже окрасилось в темно–фиолетовые, розоватые цвета. В машине негромко играла музыка, смешиваясь с тёплым ветром, врывающимся в приоткрытое окно. Я смотрела на проносящиеся мимо улицы, заполненные гуляющими людьми, на уличные кафе и магазины. Сегодня был странный день. Очень странный. Но у меня осталось приятное послевкусие. Василевский сделал все, чтобы моя дочь была рада. А если рада она – значит и я тоже.

– Аня спит, – донёсся до меня голос Андрея.

Я обернулась на дочь. Она действительно сладко спала на заднем сидении, сложив пухлые ручки под голову.

– Устала, – сев, как прежде, ответила я.

– Я устроил ей праздник, согласись, – самодовольно заявил Василевский.

– Ладно, соглашаюсь, – решила не спорить я.

– И нашёл ее, – напомнил он.

– Мне теперь в ноги тебе кланяться? – усмехнулась я, кинув на него короткий взгляд.

Он уверенно вел машину, положив одну руку на руль, а локоть другой выставив в окно. Ветер трепал его волосы и майку. На макушке чёрные очки, угол губ приподнят вверх в довольной, немного нахальной улыбочке.

– Достаточно будет просто сказать «спасибо», – беспечно отозвался он, поймав мой взгляд. В его серых глазах было целое море озорных искр.

– Спасибо, – сказала я. Без сарказма. Просто и открыто. Я действительно была ему благодарна.

– Пожалуйста, – благосклонно кивнул он и снова переключился на дорогу. – Можешь ведь, когда захочешь, быть малышкой, а не кактусом.

– Что? – нахмурилась я.

– Ну вот, опять начинается, – Василевский изобразил горестный вздох, не отрывая при этом внимательного взгляда от дороги. – А я уже надеялся на вполне хорошее завершение вечера.

– Оно и так хорошее, – парировала я. – В отличие от утра.

– Твоя дочь заставила понервничать даже меня, – признался Андрей.

– И это очень странно, – тщательно скрывая растерянность, ответила я. – Ведь тебе обычно плевать на всех.

– На всех, кроме своей новой подружки, – с усмешкой сказал Василевский.

Я устало улыбнулась, проводив взглядом пронёсшийся мимо автомобиль с целой кучей разноцветных шаров, болтающихся в воздухе.

– Не думала, что ты любишь детей, – я снова посмотрела на Андрея. – Может, пора своих завести?

Василевский скосил на меня свой взгляд, который стал почему–то серьёзнее, чем раньше. Затем снова уставился на дорогу. Мы подъезжали к отелю.

– Я ещё молод и свеж, – в своей привычной манере ответил Андрей. – Детей пока нет в моих планах. Все впереди.

Он припарковал машину недалеко от ворот. Обернулся на Аню, которая тихо сопела.

– Я отнесу ее.

– Не надо, – тут же ответила я.

Василевский изогнул бровь и усмехнулся.

– Хочешь сказать, дотащишь ее до отеля сама?

– Я… – начала было я, досадливо заправив прядь волос за ухо.

– Лер, да хорош уже, а? – не выдержал он. – Небо не упадёт, если примешь мою помощь ещё раз.

А я не хочу ее принимать. Я вообще хочу, чтобы Василевский был как можно дальше от меня. Но пришлось согласиться. В этот раз. Будить Аню не хотелось – уж слишком сладко она спала.

– Хорошо, – кивнула я. – Только быстрее. Не хочу завтра расспросов.

– Расспросов? Каких? – не понял Андрей.

– Неважно, – махнула рукой я. – Просто отнеси Аню в номер.

Василевский некоторое время сверлил меня задумчивым взглядом. Затем на его лице начала расцветать ухмылка. Та самая, которая когда–то сводила меня с ума. Честно сказать, она и сейчас заставляла мое сердце биться быстрее.

– Твои коллеги, да? Небось думают, что мы спим.

– Отстань, Василевский, – устало вздохнула я.

– Ах ты чертовка, такого мужика соблазнила, – продолжал поясничать он. – Ай яй яй, Лера.

Я с улыбкой закатила глаза.

– Ну вообще, это правда, – пожал плечами Андрей. Затем подмигнул мне, вышел из машины и бросил через плечо: – Когда–то ведь и соблазнила.

Я покраснела. Не нашла, что ему ответить, поэтому решила промолчать. На улице было хорошо. Тёплый вечер, пение цикад. На небе появлялись первые звёзды.

Андрей открыл заднюю дверь машины и осторожно взял Аню на руки. Она даже не проснулась, лишь недовольно поморщилась и что–то невнятно пробормотала.

Мы направились в отель. И на миг мне захотелось представить, что нет никакого прошлого. Что мы все эти пять лет так и жили – вместе. Андрей, я и Аня. Что не было никакого предательства, не было боли и тяжёлых времен. Это было бы идеальным сценарием моей счастливой жизни.

Прозрачные двери раздвинулись, мы синхронно зашли в светлый холл отеля. И конечно на нас обратили внимание мои коллеги. Смотрели с интересом и удивлением. Сначала мне стало некомфортно, а потом уже все равно. Пусть думают, что захотят.

– Если будут проблемы, мне скажешь, – велел Андрей. И уже громче добавил, окинув взглядом администраторов: – А что так смотрим–то, дамы? Работаем, не отвлекаемся.

Олеся Евгеньевна и ее коллега переглянулись и больше в нашу сторону не смотрели. Василевский умеет быть убедительным, когда ему это нужно.

Мы поднялись в лифте на нужный этаж, затем я открыла двери номера, первой прошла в комнату и включила ночник, что стоял на тумбе. Андрей зашёл следом за мной и, положив Аню на кровать, огляделся.

– Спасибо, – сказала я, когда он остановил свой взгляд на мне. Оранжеватый свет ночника лёг на его лицо, мягко подсвечивая скулы.

– Целых два спасибо за сегодня, – отметил Василевский, проходя мимо меня. – Вау.

– Иди уже, – пробурчала я, шагая следом за ним, чтобы закрыть дверь.

– А чай, кофе? – продолжал Андрей.

– А чай, кофе свой попьёшь, – ответила ему я.

Василевский вышел из номера и развернулся. Серые глаза насмешливо изучали меня.

– Ничего другого от тебя и не ожидал.

– И не надо, – язвительно улыбнулась я. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – со своей фирменной улыбочкой отозвался он.

Мы смотрели друг на друга ещё пару секунд. Не моргая. Завороженно и многозначительно. И на миг показалось, будто время остановилось.

А потом я закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, тяжело вздохнула. Я запуталась в собственной жизни. Запуталась в своих чувствах, мыслях, эмоциях. В прошлом, настоящем. И пока совершенно не знала, как быть дальше.

Глава 13

Прошлое…


Андрей как обычно провожал меня до дома. Мы разговаривали о чём–то незначительном, но мне было очень весело. Со временем рядом с ним я стала раскрываться, много смеялась и охотно поддерживала разговор. Я тянулась к нему. И уже не представляла своей жизни без этого наглого индюка с серыми, проницательными глазами.

На сугробах плясали серебристые искры от света фонарей, крупные снежинки тихо кружились на фоне темно–синего неба. Скрип снега, эхо от нашего смеха и лёгкий мороз, от которого розовели щеки. Но нам было тепло. А может быть, мы не замечали холода.

Я начинала верить в сказку, впервые за долгое время мне было так радостно и легко. Я… пропала. И не могла уже выпутаться из своих чувств, что мягко накрыли меня сетью и не отпускали. Назад пути не было, я безвозвратно влюбилась в Андрея. Как и многие другие девчонки из нашей школы.

Только он об этом пока что не знал – я старалась не показывать своих чувств. У меня никогда не было парня, я даже не догадывалась, как правильно себя нужно вести. Не умела флиртовать и заигрывать. Краситься тоже не умела. Поэтому искренне не понимала, что во мне нашёл Василевский.

Но он был рядом. Каждый день. И если изначально я думала, что ему что–то от меня надо, то со временем вся моя настороженность рассеялась. И я не могла по–другому. И без него не могла. Поэтому отбросила свои страхи и перестала его отталкивать. Открылась ему.

– Пойдёшь в кино? – мы остановились под одним из фонарей, чей свет падал на дорогу и парковку машин, стоящих возле дома.

– С кем? – я окинула Василевского наигранно–придирчивым взглядом. – С тобой что ли?

– А есть кто–то ещё? – поинтересовался он. – Если есть, я это исправлю.

На губах Андрея играла улыбка. Весёлая и открытая. Но глаза смотрели пристально, изучали. На миг мне показалось, что он напрягся. И я знала: если бы меня действительно пригласил другой парень, Василевский бы сделал все, чтобы тот об этом пожалел.

– Может и есть, – пожала плечами я. А сама наблюдала за ним. И мне это ужасно нравилось.

– Девочка, – Андрей недоверчиво усмехнулся, подошёл ближе, чуть склонив голову на бок, – лучше меня ты здесь точно не встретишь.

– Уже встретила, – издевалась я. И принялась загибать пальцы: – он умный, высокий, – короткий взгляд на Василевского, который уже не улыбался, а мрачнел с каждой секундой, – и… красивый.

– Кто? – буркнул Андрей, резким движением поправив шапку. – Из нашей школы?

Я не выдержала и рассмеялась. А он, поняв, что я не серьезно, вдруг шагнул ко мне, подхватил на руки и закружил. Я завизжала, вцепившись в его плечи. Кудри весело разлетались, перед глазами проносилась детская площадка, дом, парковка, дорога, снова детская площадка…

– За такие шутки положено в сугробе торчать, – заявил Василевский.

– Поставь! – я не выдержала и рассмеялась.

– Пойдёшь со мной в кино? – спросил он, остановившись и заглянув мне в глаза.

Я показала ему язык и отрицательно покачала головой. И тогда он снова закружил меня. Я повисла на его шее и хохотала. Меня переполняло эйфорией. Настроение было на высоте.

– Пойдёшь? – донёсся его голос.

– Нет! – упрямо отозвалась я.

Он продолжил меня кружить. А потом потерял равновесие и мы оба полетели в ближайший сугроб. Переглянувшись, рассмеялись, словно два глупых ребёнка. А потом, отсмеявшись, замолчали. Снова встретились взглядами и завороженно замерли. Я видела, как в его глазах с чёрной окантовкой искрилась бесконечность. Сейчас они казались такими… необычными. Смотрели серьёзнее, глубже, многозначительнее.

Андрей осторожно наклонился ко мне, коснулся прохладными пальцами моей щеки и, опустив взгляд на мои губы, накрыл их своими. Мягкими и тёплыми. Он целовал меня не спеша, чувственно. А я позволяла ему это. Дыхания не хватало от эмоций, голова приятно кружилась.

Это был недолгий поцелуй. Не страстный, но нежный, наполненный чувствами. Андрей мягко отстранился, но оставался все так же близко. Так, что я чувствовала его дыхание.

– А теперь пойдёшь? – его губы растянулись в улыбке.

Я слабо улыбнулась в ответ. Чувствовала себя пьяной и самой счастливой.

– Пойду, – пообещала я. И сразу же добавила: – но ты пообещаешь мне, что перестанешь мучить Горохова и других…

– Лохов, – закончил он за меня и, закатив глаза, вздохнул: – ладно. – Снова улыбка. – Обещаю.

– Отлично, – моя улыбка тоже не угасала.

Андрей снова коснулся моих губ в коротком поцелуе и, поднявшись первым из сугроба, подал мне руку. Отряхнувшись от снега, мы пошли дальше. Продолжили беззаботно болтать и подшучивать друг над другом. А потом ещё долго целовались возле подъезда – Василевский не хотел меня отпускать. И я понимала, что действительно нравлюсь ему.

В школе он не избегал меня. Даже наоборот – по–свойски обнимал и держал за руку. Он показывал всем, что я – его. И это вызвало немало слухов. Школьный король и девчонка в старом пуховике. Та ещё парочка. Но нам было плевать на всех. Мы были увлечены друг другом и никого не замечали. Так первый поцелуй перерос в первые отношения. Самые яркие, врезающиеся в память. И удивительные.

***

Благодаря Василевскому у меня вышло целых три выходных дня. Один из них уже успешно прошёл и радовал солнечной погодой. Зато сегодня было дождливо. Небо хмурилось, выглядело тяжёлым и серым.

Мне, как назло, нужно было в магазин и аптеку – у Ани начинался кашель, а все лекарства закончились. Пришлось оставить ее в детском клубе и ехать в центр города. Поцеловав дочь, я пообещала ей, что скоро вернусь и вышла из отеля.

Мелкие капли дождя барабанили по крыше крыльца, отскакивали от асфальта и оставались мокрыми точками на моем светло–малиновом сарафане. Я откинула волосы, заплетенные в косу на спину и торопливо направилась к воротам. На ходу пыталась вызвать такси через приложение в телефоне, но цены взлетали до небес – частая история, когда портится погода.

– Вот скоты, – ругнулась я, выходя за территорию отеля. Шагнув в мелкую лужу, нахмурилась и снова ругнулась.

– Хабалка, – послышался уже знакомый, полный насмешки голос.

Я оторвала взгляд от телефона и подняла его на Андрея. Он курил возле машины и смотрел на меня. Оценивающе, с лёгким интересом. Василевский был одет в темно–синюю рубашку с расстегнутым на несколько пуговиц воротом и чёрные брюки. Умудрялся выглядеть по–деловому, но при этом небрежно. Расслабленно.

– Что тебе надо? – изогнула бровь я.

– Ты чего злая такая?– он с невозмутимым видом затянулся, стряхнул пепел и выдохнул дым, который тут же унёс ветер. – Метлу что ли стащили?

– Какую ещё метлу? – вздохнула я. Дождь усиливался, капли неприятно падали на лицо.

– Твою, – пожал плечами Василевский. – Или что у тебя? Ступа?

Я прохлопала в ладоши, натянуто улыбнувшись. Он хмыкнул, снова затягиваясь сигаретой.

– Куда тебе? – спросил Андрей. – Я тебя довезу.

– Не нужно.

Я обновила страницу в приложении, увидела, что цена поднялась ещё выше и набрала номер местного такси. Но свободных машин не было.

– Садись уже.

Я снова посмотрела на Василевского. Он со скучающим видом ждал моего ответа, закинув локоть на приоткрытую дверь машины.

– Если будешь слишком мокрой – поедешь в багажнике.

– Ладно, поехали, – поколебавшись, согласилась я.

Мне нужно быть от Василевского подальше, но я сажусь к нему в машину! Снова. Все идёт совсем не так, как мне надо и это раздражает.

– Куда отвезти? – спросил он, когда мы отъехали от ворот.

– В центр, – ответила я, покусывая губы и перебирая пальцами косу.

Его запах, его присутствие… все задевало старые раны и… чувства. Мне это не нравилось, я не хотела ничего подобного. Но происходящее не отменить. Чем чаще мы видимся, тем больше я пропадаю.

Меня тянет к Андрею. Так же, как и раньше. Но я знаю, чем это может закончиться и очень хорошо помню все, что он сделал. Правда, несмотря на это, я настолько поглощена присутствием Василевского, что рядом с ним плохие воспоминания растворяются.

– О’кей, – голос Андрея вывел меня из раздумий. Машина плавно ехала по широкой, мокрой дороге. – Умеешь ты, конечно, время выбирать для отъезда.

– Мне нужно в аптеку, – сообщила ему я.

Василевский покосился на меня.

– Что–то случилось?

– Какая разница? – я отвернулась к окну. – Будто тебе не все равно.

– Может быть, – задумчиво, но вместе с тем беззаботно отозвался Андрей. – Ты ответишь?

– Аня кашляет, нужны лекарства, – всё–таки ответила я и повернулась к нему.

В этот момент он уже отвёл взгляд. Глядя на дорогу, Василевский кивнул.

– Пусть выздоравливает.

Дальше мы ехали молча. Тишину прервал только гул от встречных машин и капли дождя, что барабанили по крыше. А потом нам посигналили. Один раз. Второй. И третий.

Мы с Андреем переглянулись и синхронно уставились на иномарку, которая ехала рядом и настойчиво продолжала сигналить. Пришлось остановится, чтобы узнать, в чем дело.

13.2

– Больной что ли, – сквозь зубы проговорил Андрей. – Что за мудак?

– По–моему, он хочет, чтобы ты остановился, – настороженно предположила я, то и дело кидая взгляды на серебристую машину, водитель которой продолжал сигналить. Пока что его плохо было видно и я совсем не понимала, кто это и что ему нужно.

Андрей раздраженно сжал губы, съехал к обочине и, резко притормозив, вышел из машины. Мое сердце тревожно билось, я совсем не понимала, что происходит. И поэтому, недолго думая, решила пойти и узнать, в чем дело.

Прикрыв дверь, прошла немного вперёд и увидела Андрея, разговаривающего с… тем самым лысоватым мужчиной, который совсем недавно дебоширил возле бассейна. Сейчас он тоже был далёк от адекватности, размахивал руками и орал.

– Ты кто такой, б*я? Кто ты такой, епта? Какого хрена меня выселили?

– Мужик, у тебя совсем с головой плохо? – Андрей был невозмутим. Лицо каменное, бесстрастное. И только ходящие по его скулам желваки говорили мне о том, что он сейчас чертовски зол. – Ты столько времени сигналил мне, чтобы нести этот бред?

Мужик заметил меня. Злобно усмехнулся.

– О, и ты здесь. Обслуживающий, мать его, персонал.

– И вам здравствуйте, – сухо поздоровалась я.

Андрей обернулся, смерил меня мрачным взглядом.

– Иди в машину, – велел он.

– Сама решу, – заупрямилась я.

Серые глаза прожгли меня раздражённым взглядом, но мне было плевать.

– Ты не поняла? – голос Василевского стал низким, тяжелым и ещё более рассерженным. – В машину иди.

– Пусть остаётся, – вмешался мужчина. – Эта сука тоже виновата. Я из–за вас отпуск про*бал, понятно? Либо возвращайте мне бабки, либо заселяйте бесплатно ещё на неделю!

– А ты не охренел ли, дядя? – рассмеялся Андрей. – Давай сразу на год, а?

– Это ты охренел, – стоял на своём мужчина. Его лицо покраснело, голова вытянута вперёд. Он всем своим видом показывал боевой настрой. – Из–за тебя в сраном хостеле живу, мразь! Возвращай бабки!

Андрей расслабленно махнул рукой.

– Короче, мы уезжаем. У меня нет времени разговаривать с даунами. Можешь поорать на дорогу или подраться со столбом, мне без разницы.

– Тут твоей охраны нет, я тебя быстро ушатаю! Вернёшь мне все сразу же!

Василевский не стал отвечать, собрался уйти, но лысый толкнул его так, что он чуть не споткнулся.

Конечно, это разозлило Андрея окончательно. Он остановился, тяжело вздохнул и хмыкнул. Затем резко развернулся и в следующую секунду его кулак врезался мужчине в челюсть. Я с ужасом приоткрыла рот.

Драка завязалась сразу. И совсем нешуточная. Мимо проезжали редкие машины, но никому и дела не было до происходящего. Я уже не понимала, кто и где. Зато слышала отборный мат с обеих сторон.

– Да что вы за человек такой? – закричала я. – Вам реально бы в психушке полежать! Я вызываю полицию!

Меня никто не слушал. Они оба валялись на обочине. И, к моему ужасу, Андрей был внизу – всё–таки мужчина здоровее его в два раза.

– Сейчас тебя вырублю и бабой твоей займусь, – тяжело дыша, пообещал лысый. – Пусть мне телом отдаёт за моральный ущерб.

После этого Василевский будто озверел – ему удалось освободиться и теперь настала уже его очередь размахивать кулаками. И бил он жестко, отточенными движениями. Так, что я не смогла на это больше смотреть.

Подбежав к машине, я открыла дверь и схватила телефон, что лежал на сидении. Но он был выключен. Я попыталась включить его и только после этого на темном экране высветилась красная отметка зарядки.

– Черт! – меня начинало трясти от эмоций, мысли путались, я не успевала за ними.

Мужская драка – это очень страшно. Но я даже не думала сбегать. Не могла бросить Андрея. Вдруг этот лысый неадекват сейчас его убьёт?

Василевский снова получал по лицу – мужик свалил его с себя и теперь не жалел ударов. Я прикусила губу. Паника накрывала меня с головой. Я никак не могла придумать, что делать – хоть под машины кидайся, прося о помощи. Руки тряслись, сердце билось так, что отдавало в ушах. Прикрыв глаза, я попыталась успокоиться. А потом в голове что–то щёлкнуло и я полезла в салон. Нажав на кнопку багажника, оббежала машину.

– Хоть бы был там, хоть бы был, – открывая багажник, взмолилась я.

Пробежав быстрым взглядом по содержимому багажника я увидела огнетушитель, тут же подхватила его и торопливо направилась к мужчинам. Не долго думая, выдернула чеку и распылила порошок. Спустя пару секунд лицо и плечи толстяка покрылись белой пленкой. Он недоуменно замер. Андрею тоже досталось – его голова была почти полностью белой.

– Иди сюда, овца, – лысый, впившись разъярённым взглядом в меня, принялся вставать и я, испуганно округлив глаза, сделала первое, что пришло в голову – стукнула его огнетушителем по голове.

И похоже сильно. Потому что он упал без чувств на землю. Я отбросила огнетушитель в сторону, будто ядовитую змею и с ужасом прикрыла ладонью рот. Вдруг, я его убила?

Андрей с отвращением оттолкнул от себя тело мужика, сел на земле и вытер лицо руками. Затем поднял взгляд на меня. Я заметила, как на скуле у него наливается синяк, из носа течёт тонкая струйка крови.

– Андрей, – я села напротив него, участливо заглянула в его глаза. – ты как?

– Походу ты приносишь несчастья, – вздохнул он, устало, но насмешливо глядя на меня.

– У тебя ещё есть силы шутишь? – возмутилась я и с опаской покосилась на мужчину, который лежал неподалёку. – Он ведь жив, правда?

– Такого даже атомная война не убьёт, – хмыкнул Василевский. – Видела, какой буйный?

– Я чуть с ума не сошла, – призналась я. – Ещё и телефон разрядился, не смогла полицию вызывать.

– Тебе бы самой в полиции работать, – угол губ Андрея слегка приподнялся в кривой улыбке, – или в коллекторской службе.

– Очень смешно, – буркнула я. И, не выдержав, всё–таки нервно усмехнулась. А потом судорожно вздохнула. – Проверь пожалуйста у него пульс, – я кивнула на мужчину, – мне… страшно.

Андрей потянулся к лысому, коснулся пальцами его шеи и снова посмотрел на меня.

– Жив.

– И что с ним делать? – растерянно спросила я.

– Не знаю, – морщась, Василевский поднялся на ноги. Я тоже встала и окинула его своим взглядом: брюки разодраны, рубашка мятая и вся в пыли. – Курить хочу.

– Что? – изумилась я. – А если он сейчас тут помрет?

– Значит, похороним, – пожал плечами Андрей и, как ни в чем не бывало, направился к машине.

Я устремилась за ним. Сердце все ещё колотилось в груди, как сумасшедшее – не могла до конца отойти от случившегося. Василевский достал из машины пачку сигарет и, вытащив одну из них, с удовольствием затянулся.

– Что ни день, так какая–то фигня творится, – выдохнув дым, сказал он. – То ребёнок потеряется, то морду разобьют. – Василевский перевёл взгляд на меня. – Нет, серьезно, это ты меня прокляла?

– Если бы это была я, то придумала бы что–нибудь поинтереснее, – хмыкнув, отозвалась я. И, достав из сумки салфетки, протянула их Андрею. – Вытри, у тебя кровь на лице.

– Потом, – отмахнулся он, снова затянувшись. – Как мне в таком виде в отель–то возвращаться?

– Тебе ещё меня до аптеки везти, – любезно напомнила ему я.

– Точно, – щёлкнул пальцами Василевский. – Ещё же аптека. Ладно, сейчас сгоняем.

– Ты… себя нормально чувствуешь? – помедлив, спросила я.

– Ужасно, – он стряхнул пепел и состроил жалобное лицо, – Поцелуй меня на прощание, пока не помер.

– Ты идиот, – закатила глаза я.

Василевский, усмехнувшись, снова затянулся сигаретой. Ее ярко–оранжевый огонёк тут же вспыхнул.

– Вдруг, я реально умру? – продолжил он. – Может, прямо сейчас у меня внутреннее кровотечение.

– Да? Ну, тогда я поцелую тебя, – согласилась я. И когда Андрей изумленно посмотрел на меня, добавила: – на твоих похоронах, в лоб.

Василевский вскинул брови, посмотрел в небо. Оно все ещё было серым и дождливым.

– Надо же было встретить эту язву спустя столько лет, – вздохнул он. – Чем я заслужил все это?

– Вызывай уже скорую этому лысому козлу и поехали, – скрестив руки на груди, велела я. – Мне не по себе.

Андрей кинул взгляд на тело, лежащее на обочине и достал телефон. Но набрать номер скорой помощи не успел – мужчина закашлялся и медленно приподнялся на локтях.

– Он очнулся, – испуганно зашептала я, вцепившись в локоть Василевского. – Все, поехали отсюда! Я не переживу еще одной драки!

– Садись в машину, – он сделал последнюю затяжку, выпустил полупрозрачную струйку дыма изо рта и выкинул сигарету.

– А ты? – я настороженно покосилась на него.

– И я, – в тон мне отозвался Андрей. И когда я развернулась, чтобы уйти, хлопнул меня ниже спины. Я гневно посмотрела на него, но он с серьёзным видом махнул рукой. – Давай–давай, шагай. Ты же не хочешь, чтобы этот кабан снова к нам пристал, да?

Я прожгла его уничтожающим взглядом и пошла дальше. И, кажется, услышала сзади смешок. Вот, наглый индюк!

Вскоре мы, наконец, уехали. Я более менее успокоилась – мужчина, которого я огрела огнетушителем, жив. Большего я знать не хочу. И, надеюсь, никогда уже его не встречу. Осталось только в аптеку заехать и после этого можно вернуться в отель, чтобы спокойно провести вечер с дочерью.

Правда, я ещё не догадывалась, что спокойного вечера не выйдет и что этот день преподнесёт мне ещё один сюрприз. Сюрприз, который выбьет меня из колеи окончательно.

13.3

Мы наконец–то доехали до аптеки. Кто бы мог подумать, что простая поездка в город выльется в такой ужас.

Зато Василевскому все нипочём – пока я ждала своей очереди, наблюдала за ним через окно. Он расслабленно курил, покачивая головой в так музыке. И даже подмигивать проходящим мимо девушкам не забывал. Они, правда, смотрели на него, как на пришельца. Оно и понятно, все лицо разукрашено, волосы в белой пленке от огнетушителя. Но по–моему Андрею было плевать, он даже в таком виде чувствовал себя королём всего и вся.

Я попросила лекарства от кашля, перекись водорода и ватные диски. Решила помочь. Все–таки по лицу Василевский получил сегодня знатно. Расплатившись, вышла из аптеки, вдохнула влажный воздух и села в машину.

– Что это? – Андрей сразу же заметил бутылёк перекиси у меня в руках. – Ты собралась мне ссадины обрабатывать?

– Вот ещё, – фыркнула я, – сам обработаешь, не маленький.

– Я в плачевном состоянии, если ты не видишь, – он снова поясничал.

– Поехали уже, – я вручила ему перекись и диски.

– Не могу, – заявил Василевский.

– Что? – не поняла я. – Почему?

– Я не могу в таком виде в отель идти, – он откинулся на спинку кресла и повернул голову ко мне, – надо умыться, с башки смыть порошок.

– И что ты предлагаешь? – недоумевала я.

– За водой поехали, – ответил он. – На голову польёшь мне. Потом умоюсь за одно.

Я вздохнула.

– Хорошо.

Машина Василевского плавно сдвинулась с места и мы выехали на дорогу. В центре города было оживленнее, чем возле отеля. Тут гуляло много людей, даже несмотря на пасмурную погоду. Мимо окна проносились скверы, парки и высотные дома. Мы ехали недолго – остановились возле первого попавшегося супермаркета.

– Сгоняешь? – вопросительно вскинув брови, поинтересовался Андрей. Не дождавшись моего ответа, он достал из кармана брюк карту и протянул мне.

– Хорошо, – согласилась я и, забрав у него карту, направилась за водой.

Взяв на всякий случай две бутылки, я снова отстояла в очереди и, оплатив воду, вернулась в машину.

– Ты сегодня такая добрая, – с довольной улыбочкой сообщил Андрей, когда я отдала ему карту.

– Это ненадолго, – мило улыбнулась ему я в ответ. – Уверена, ты мне ещё дашь повод разозлиться.

– Может быть, – Андрей с загадочным видом пожал плечами и завёл машину.

Мы, наконец–то, возвращались в отель. Ехали молча, думали о чём–то своем. Я с досадой осознавала, что снова привыкаю к присутствию Василевского в своей жизни, попадаюсь на его удочку. Он как вредная привычка. Стоит один раз попробовать и снова влипаешь. Мне с ним… комфортно. И, черт возьми, весело. Эти его шуточки порой раздражали, но иногда здорово поднимали настроение.

– Не обо мне ли думаешь? – донёсся его смеющийся голос.

– Да, весь мир же крутится только вокруг тебя, – покосившись на него, ответила я. За сарказмом очень легко скрыть правду.

– И ты вместе с ним, – добавил Андрей. Нахально и самоуверенно.

– Когда ты молчал, было лучше, – сообщила ему я. – Может, просто поедем молча?

– Так неинтересно, – на его лице появилась кривая полуулыбка, но он не смотрел на меня.

– Твои проблемы, – хмыкнула я.

– Давно тут работаешь? – пропустив мои слова мимо ушей, спросил Василевский.

– Достаточно давно, – туманно ответила я. – А что?

– Ничего, – он повернул руль вправо и мы свернули на ту самую дорогу, где ещё недавно лысый мужчина угрожал нам. – Просто интересно, как так вышло, что мы снова встретились. Именно здесь.

– Я узнала, что ты сюда приедешь, поэтому взяла Аню и сразу же устроилась в отель, – абсолютно серьезно поведала я.

Андрей всё–таки посмотрел на меня. Насмешливо, с лёгким одобрением. Затем усмехнулся и, покачав головой, снова переключился на дорогу. Я ещё некоторое время разглядывала его профиль с идеально четкими скулами и прямым носом, затем тоже отвернулась. Мы подъезжали к отелю.

Андрей остановил машину возле ворот, посмотрел на меня:

– Ну что, поможешь мне принять душ?

– Что? – именно в этот момент мозг коварно подсунул мне картинки, которые заставили меня покраснеть. Со мной творилось что–то непонятное рядом с Василевским. Ужас.

– Бери воду, девочка, – он кивнул на бутылки, – мне отмыться надо, помнишь?

Я кивнула, взяла воду и вышла из машины. Андрей вышел следом за мной.

– Наклоняйся, – скомандовала я, открывая крышку бутылки.

– Не холодная? – Василевский наклонился, оперся руками о колени.

– Потерпишь, – съязвила я. – Готов?

– Лей, – велел он.

Я послушано наклонила бутылку и тонкая, прозрачная струйка воды полилась на его голову. Андрей принялся смывать пленку с волос и умывать лицо.

Это странно, честно. Вот уж не ожидала, что когда–нибудь снова встречусь со своим бывшим и буду помогать ему мыть голову после драки с разъярённым мужиком. Кому сказать – не поверят. Я негромко хохотнула.

– Тебе смешно? – Андрей выпрямился. С его волос за шиворот рубашки скатывались ручейки воды.

Я смерила его задумчивым взглядом, пока он, хмуря брови, наблюдал за мной. Затем кивнула:

– Вообще–то да. Ты похож на мокрого котёнка, которого выставили за дверь.

– На котёнка? – он нехорошо прищурился, ухмыльнулся.

– Или на щенка, – пожала плечами я. И, не выдержав, расхохоталась.

Сейчас Василевский действительно выглядел смешно и одновременно жалобно. Побитый, мокрый, в драной одежде, но при этом с недовольным лицом. Пока я смеялась над ним, совсем не заметила, как он взял вторую бутылку и открыл ее. Очнулась только когда Андрей наглым образом окатил меня водой с ног до головы. Приоткрыв рот, я сдвинула брови на переносице. Ткань сарафана неприятно липла к телу.

– Обалдел, Василевский? – выдохнула я. – Что делаешь?

Он с нахальной улыбочкой откинул мокрые волосы со лба, развёл руками.

– Я – мокрый щенок, ты – мокрая ворона. Все честно.

Я окатила его водой в ответ, попала по рубашке и брюкам. Заметив, что Андрей собирается мне отомстить, я принялась убегать. И почему–то в этот момент хотелось смеяться. На секунду я почувствовала себя беззаботной, маленькой девчонкой, у которой нет проблем. Мне было весело.

– Не смей! – оббегая машину, выкрикнула я. – Слышишь, Василевский? Я тебе отомщу!

– Я буду ждать, – донёсся сзади его голос и я почувствовала, как моя спина в один миг стала мокрой.

Андрей рассмеялся. Я нахмурилась и, остановившись сзади машины, развернулась.

– Все, хватит, – выставив руку вперёд, велела я. Но судя по усмешке, которая играла на лице Василевского, останавливаться он и не думал – шагал ко мне с довольным лицом. – У меня сарафан весь мокрый, как я в отель зайду?

Он опустил взгляд вниз, на мои ноги, затем медленно поднял его, осмотрев, кажется, каждый сантиметр моего тела. Снова заглянув в мои глаза, Андрей подошёл совсем близко и я замерла. Голова закружилась от его пронзительных глаз, которые прямо сейчас гипнотизировали меня.

– Реально мокрый, – от его хриплого, вкрадчивого голоса пробежали мурашки по спине. Он сделал ещё один шаг и я оказалась прижата к капоту машины. Дыхание участилось, сердце от волнения выпрыгивало из груди. – Видок огонь.

Я молчала. Будто была в каком–то трансе. Не могла сдвинуться с места, тело не слушалось разум, ноги стали ватными, слабыми. И весь мир отошёл на задний план.

Андрей резким движением выбросил бутылку, подхватил меня на руки и, усадив на капот машины, оказался между моих ног. А потом, прижав к себе, накрыл мои губы своими. Сжимая мои бёдра пальцами, целовал жестко и яростно. А я отвечала, забыв обо всем. Позволяла ему терзать мои губы, зарывалась пальцами в его мокрые волосы. Отдавалась его напору, отвечала не менее яростно на каждый его поцелуй. Мы будто боролись, будто хотели показать, насколько обидели друг друга, выплеснуть всю боль и горечь, которая копилась все эти годы.

Я задыхалась, но снова и снова двигалась навстречу губам Андрея. Сходила с ума, потеряла голову. Даже не предала значения тому, что его рука оказалась под моим сарафаном. Там, где ей совсем не место. Сердце требовало продолжения, мозг затуманен. По животу разливалось что–то мягкое и согревающее. Оно жаждало тела Андрея.

А потом кто–то посигналил нам из проезжающей мимо машины и мы вернулись в реальность. В ту реальность, где мы – бывшие. Где есть предательство и годы боли. Тяжело дыша, мы ошарашено смотрели друг на друга. Я первой оттолкнула от себя Василевского и слезла с капота. Одернула юбку сарафана и серьезно посмотрела на него.

– Никогда так не делай, – хрипло сказала ему я. Он недоуменно смотрел на меня, слегка нахмурив брови. – Все в прошлом. Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал.

С этими словами я ушла. Не стала садиться в его машину – лишь забрала из неё лекарства и решила идти пешком. Меня все еще трясло, внутри бурлили эмоции. Меня ни к кому еще так сильно не тянуло, как к нему. К тому, кто когда–то так безжалостно обошёлся со мной.

Глава 14. Андрей

Я смотрел, как Лера уходит. Даже не уходит, а практически убегает. И вообще не понимал, что происходит.

Какого черта? Башню сорвало не по–детски. Я хотел ее. Безумно. Так, как никогда никого не хотел. Но почему именно она? Почему именно к ней тянет? Она плевать на меня хотела. Даже не то, что плевать…. Она меня ненавидит походу. Один лишь ее взгляд чего стоил! Смотрела мне в глаза, как дикая кошка, перед тем, как уйти. Будто и не она секунду назад целовалась со мной, как обезумевшая.

Дыхание все ещё было частым, тяжёлым. Этот мокрый сарафан, подчеркнувший каждую линию ее тела… ноги, грудь. И меня понесло. Все как в тумане. Я даже не понял, как все началось. Просто мозг отключился напрочь и дальше все на автомате. А теперь я чувствовал себя, как лох последний. Стою тут в дранье, возле дороги, и о*уеваю.

Подобрав бутылку, я открыл ее и отпил. Сделал глубокий вздох, сел в тачку и взлохматил ещё влажные волосы. В голове эхом пронеслись слова Леры, которые она бросила мне в лицо, прежде чем уйти. Что вообще она имела ввиду? Что я сделал?

Походу, придётся все–таки поговорить с этой чокнутой. У нее явно проблемы с памятью и после того, что между нами сейчас случилось, я просто обязан ей ее освежить. Что–то тут не чисто.

Охренеть, конечно. Столько лет прошло, а она меня завела с одной секунды. Даже ничего для этого не сделав. У меня от неё чердак течёт. Так же, как и раньше. И это не только страсть. Чем больше я с ней нахожусь, тем больше… хочу быть рядом. Хочу, чтобы она была моей. Лера та ещё заноза, но мне не нужна другая.

Знаю, это смешно и тупо. Она когда–то меня просто размазала, продала за бабки. А я тут о чувствах к ней думаю. Но если не поговорю, не успокоюсь. Она мне ответит за каждый свой поступок из прошлого. И от этого я буду отталкиваться. Иначе с ума сойду. Потому что чувствую себя тем самым набалованным ребёнком, который орет и топает ногами, требуя заветную конфету. Сегодня я понял, что хочу ее. Свою конфету с шипами. И это не поддаётся никакому объяснению.

Продолжая переваривать этот день, я подъехал к отелю. Вышел из машины и с невозмутимым видом пошёл к воротам. Сейчас будет много внимания. Ну, ещё бы! Василевский младший выглядит как бомжара с улицы. Но мне было давно плевать на чужое мнение.

Ловя на себе любопытные взгляды, я прошел мимо зелёного сада, затем шагнул в светлый холл отеля. Стоит говорить, что глаза администраторов стали похожи на монеты?

– Андрей Викторович, – поражено пролепетала Олеся Евгеньевна, – Что с вами?

– А что со мной? – удивленно вскинул я бровь. И даже покрутился вокруг собственной оси.

– Ваше лицо, – продолжила она, – и… одежда.

– Это новый стиль, – абсолютно серьезно заявил я. – Не нравится?

Евгеньевна изумленно хлопнула ресницами, приоткрыла рот.

– Н…нравится, – наконец сказала она.

– Ну и отлично, – буднично улыбнувшись администраторам, я пошёл дальше, – хорошего дня, дамы.

Поднявшись на свой этаж, зашёл в номер. Первым делом стянул шмотки и сунул их в мусорку, а потом ушёл в душ. Хотелось уже смыть с себя остатки долбанного порошка и пыли.

Остаток вечера я отвлекал себя как мог – решал вопросы с рабочими делами, занимался документами. К Лере хотел пойти вечером, когда она успокоится. Пусть переварит все, как следует.

Когда за окном стемнело, я потёр переносицу и отложил бумаги. Все, надо идти. У меня терпения уже не хватало сидеть в номере и ждать этого разговора. Встав со стула, я потянулся, одернул чёрную футболку и решительно направился в прихожую. Обувшись, выключил свет, открыл дверь и столкнулся нос к носу с… Алиной. Она стояла с поднятой вверх рукой – видимо, собиралась уже стучать. Увидев меня, Алина радостно взвизгнула и кинулась обниматься.

– Сюрприз! – ее звонкий голос разлетелся по всему коридору. Она прижалась ко мне, затем, подняв взгляд и подозрительно сощурилась: – куда это ты собрался?

Я мысленно выругался, нехотя обнял ее в ответ. Что это за сюрпризы такие? Не к месту совершенно. И почему именно сейчас?!

– Ты рано, – выдал первое, что пришло в голову.

– Да, получилось вырваться пораньше, – прощебетала Алина. И состроила грустную гримасу: – ты что, не рад?

– Очень рад, – ответил ей я, кинув досадливый взгляд за ее спину. – Даже не представляешь, на сколько.

– Тогда покажи мне это, – прошептала она и резво потянулась к моим губам.

– Тише–тише, – усмехнулся я, уворачиваясь, – ты хоть бы внутрь зашла.

Алина прошмыгнула мимо меня, остановилась и плавным движением руки откинула пепельные волосы на спину.

– Иди ко мне, – поманила к себе пальцем.

Голос не тот. Запах не тот. Все не то.

– Ты не устала разве с дороги?

– Андрей, – обиженно протянула она. – Ты не скучал что ли?

Алина плюхнулась на кремовый диван, закинула одну ногу на другую и скрестила руки на груди.

– Я устал сегодня, – даже не стараясь врать правдоподобно, ответил я. – Тяжёлый день.

Она некоторое время задумчиво смотрела на меня. Затем пожала плечами, поднялась с дивана и снова повисла у меня на шее.

– О’кей. Тогда поужинаем вместе, – игриво улыбнулась Алина и всё–таки оставила на моих губах лёгкий поцелуй, – Тем более, – хитро добавила она, – у меня есть для тебя ещё один сюрприз.

Я устало ухмыльнулся.

– Может, хватит на сегодня?

– Нет, – с довольным видом покачала головой Алина, – этот сюрприз тебе точно понравится.




Дорогие читатели, на этой главе бесплатный фрагмент заканчивается. Надеюсь, история Андрея и Леры вам понравилась и вы захотите узнать, чем она закончится.❤️

Глава 15

Прошлое…

Я бездумно смотрела на две чёткие, красные полоски на тесте и не верила своим глазам. Мне казалось, что это может произойти с кем угодно, но только не со мной. Только не сейчас, не в этом возрасте. Слишком рано, слишком сложно.

– Лер, – раздался стук в дверь, – ты скоро?

Я поднялась с бортика ванной, судорожно вздохнула и открыла дверь. Андрей нервничал. Когда заметил, что мне плохо уже несколько дней, сам купил тест на беременность и привёл меня к себе домой. Родителей его, слава богу, пока не было – они работали.

– Вот, – с отрешенным видом я протянула ему положительный тест на беременность.

– Это что значит? – он взял его, вопросительно посмотрел на меня.

– Это значит, что нам конец, – и после этих слов меня накрыло. То ли это гормоны так рано начали бушевать, то ли меня охватил страх, то ли все вместе. Я разрыдалась, уткнувшись в плечо Андрея. – Я беременна.

Он молчал, поглаживая меня по спине. Видимо, был тоже в шоке и переваривал новость. Какие из нас родители? Мы слишком молоды. Впереди экзамены, выпускной, поступление. И тут такой сюрприз.

– Ладно, Лер, – спустя несколько минут сказал Андрей, заглядывая в мои глаза. – Все будет хорошо.

– Что хорошего? – шмыгнув носом, нервно спросила я. – Ты не понимаешь, что произошло? Меня папа убьёт!

– Не убьёт, – пообещал Андрей. – Я поговорю с ним.

– А твои родители? Твоя мама? – продолжала я. – Да она же меня терпеть не может! А тут такая новость.

– Плевать, – успокаивал меня он. – Мы справимся. Вместе.

– А как же мы… – растерянно проговорила я. – как же мы справимся? Это же ребёнок, понимаешь? Ребёнок!

– Я буду рядом, Лер, – обхватив мои плечи руками, он серьезно смотрел мне в глаза. – Я обо всем позабочусь.

– О чем? – горько усмехнулась я. – Мы сами ещё дети.

– Значит, повзрослеем, – пожал плечами Андрей. Он вёл себя так уверенно, будто каждый день сталкивался с чем–то подобным. Его, казалось, абсолютно ничего не пугает. – И воспитаем. Не мы первые, не мы последние. Все будет хорошо.

Я опустила взгляд вниз и снова всхлипнула, но Андрей коснулся моего подбородка пальцами и поднял его.

– Я тебя люблю, – сказал он. Без пафоса и наигранности. Но искренне. – У меня никогда ещё так крышу не сносило. Ни от кого. Честно. – Серые глаза пронзительно смотрели в мои. Они умоляли меня, пока в них таяла надежда. – Я буду с тобой, мы справимся вместе. Только не делай аборт. Слышишь? Не смей его делать.

– Мы ещё молоды, Андрей, – слабо запротестовала я. – Твои родители…

– Меня не волнует, что они скажут, – тут же заявил он. – Мы можем уже сегодня все им рассказать. Я могу. Хочешь?

Я молчала. Чувствовала опустошение и слабость. Голова немного кружилась.

– Я буду с тобой, – прислонив свой лоб к моему, тихо сказал он. – И мы поженимся. У нас будет семья.

– Ты обещаешь? – спросила я. – Обещай, что не оставишь меня.

– Девочка, ты реально глупая, – усмехнувшись, он коснулся моих губ, – думаешь, смогу оставить тебя? Да ты же приворожила меня. Наверняка ходила к гадалке.

Я не выдержала и улыбнулась.

– Вот дурак.

– Есть немного, – он снова прижал меня к себе. А потом задумчиво спросил: – как тебе имя Аполлинарий?

После недолгой паузы мы вместе рассмеялись. И, казалось, напряжённая атмосфера развеялась. В крепких объятиях Андрея я чувствовала себя в безопасности. Перестала бояться, доверилась ему. Потому что любила. И уже не представляла жизни без него.



***


Андрей. Настоящее время


Пришлось идти вместе с Алиной на ужин. Словами не описать, как я бесился. Только матом. И ведь не уйти никак – она липнет, как жвачка. Обижать ее не особо хотелось, всё–таки сорвалась сюда, в такую даль, по первому моему зову.

Ещё про сюрприз какой–то постоянно болтает. Да какие, нахрен, сюрпризы? Я ненавижу сюрпризы. Но было уже поздно. Алина воодушевлённо тащила меня в ресторан, который находится в соседнем корпусе. И щебетала без умолку. Я не услышал и половины ее болтовни – все мысли занимала зеленоглазая ведьма, которая поселилась в моей башке. Хотя, если подумать, ее оттуда даже никто и не выселял. Она просто хорошо пряталась.

Мне не давал покоя тот поцелуй. Внутри все ещё бурлили эмоции, хоть я и умело их скрывал. Но факт остаётся фактом. К Алине у меня все отшибло. Напрочь. И сегодня после ужина ещё предстоит как–то от неё отвязаться. Она та ещё кошка. И первое время на сексе наши отношения и держались. Но этого мало, когда нет больше ничего общего.

– …и она, короче, мне говорит: Алина, ты дура? Этот рестик держит мой дядя, сегодня платить не нужно! – как сквозь толщу воды донеся голос Алины. – Ну и мы гуляли до трёх ночи! Я ещё туфли новые надела, так кожу стёрла ими. – Она, закатив глаза, усмехнулась: – потом еле ходила.

– Прикольно, – туманно отозвался я, кинув взгляд на пустой сад. Уже стемнело и практически никто не гулял.

– Ресторан ведь здесь, верно? – спросила Алина, когда мы подходили к дверям корпуса.

– Верно, – кивнул я. И устало спросил: – что за сюрприз–то?

– Заинтригован? – обрадовалась она и хитро улыбнулась пухлыми губами, на которых переливался прозрачный блеск. – Потерпи, милый. Сюрприз на то и сюрприз. Идём!

– Надеюсь, это не стриптизерша в торте, – заходя вместе с Алиной в ресторан, пробормотал я.

– Да ну тебя, – она пихнула меня локтем, состроила забавную гримасу. – Никаких стриптизерш! Перед тобой могу танцевать только я.

Я хмыкнул, но ничего не ответил. За нами плавно закрылись двери, я на миг остановился, окинул взглядом ресторан и мирно ужинающих людей, а потом увидел маму. Она заметила нас раньше. Сидя за столиком возле окна, мама приветливо улыбалась.

– А вот и твой сюрприз! – радостно объявила Алина. – Ты рад? Мы вместе с твоей мамой это придумали!

– Очень, – плохо скрывая досаду и удивление, ответил я.

Я, конечно, люблю маму. Но как же все это невовремя! Я ведь прекрасно понимаю, зачем она приехала сюда вместе с Алиной. И это мне не нравится. Я слишком хорошо знаю свою мать – она упёртая. И если что–то задумала, будет идти до конца. Этим я в неё.

– Сынок! – встав со стула, она обняла меня, обдав ароматом свежих духов. – Привет, мой родной!

– Привет, мам, – обнимая ее в ответ, отозвался я. Отстранившись, спросил: – как ты?

– Замечательно, – она действительно аж светилась от радости, – вы так красиво смотритесь! Такая красивая пара!

– Ну, Наталья Алексеевна, не смущайте нас, – сев за стол, рассмеялась Алина. – Андрей, мы с твоей мамой подумали, что ты соскучился по нам обеим!

– Как… мило, – натянуто улыбнулся я, садясь рядом с ней.

– Папа скоро обещал подойти, – сообщила мама, – Я уже сделала заказ, сейчас все принесут. Будем ужинать все вместе!

– Ты как всегда впереди всех, – усмехнулся я.

– А как же, – она положила подбородок на переплетенные пальцы и окинула нас с Алиной тёплым, умиленным взглядом. – Ну что за пара! Глаз не оторвать. Пора бы вам и пожениться.

– Не начинай, а? – закатил глаза я.

– Андрюш, – Алина обхватила мой локоть руками, прижалась к плечу, – ну чего ты так реагируешь? Мы же просто беседуем.

– Вы знаете друг друга с детства, – уверенно продолжала мама, – конечно, рано или поздно бы поженились. Я всегда это знала.

– На картах, что ли, гадала? – хмыкнув, поинтересовался я.

– А ты как всегда, – махнула рукой она, – все ёрничаешь. – Снова улыбнувшись, мама протянула руку ко мне и ласково потрепала за щеку, – и все равно по тебе скучала! Любимый мой.

– И мой, – тут же добавила Алина.

Они с ума посходили. И пока меня не было, ещё больше спелись. Засада.

– Если мы закончили разговор о свадьбе, может, наконец, поговорим о чем–то незначительном? – предложил я. – Об отеле, например. Я понимаю, это сейчас не самая важная тема, но все же.

– Ой, точно, – округлив глаза, кивнула мама. И рассмеялась, приложив к сердцу руку: – прости, сынок! Я просто как вас вместе с Алиной увидела, сразу переключилась. Сейчас папа подойдёт и вы вместе все нам расскажете, ладно?

Нам принесли заказ. Запечённый картофель, форель, красное вино и несколько видов салатов. Хорошо, что официанткой сегодня была не Лера, иначе разговор с ней потом точно не состоялся бы.

Вскоре подошёл и отец. Он, в отличие от мамы, не имел такого явного желания поженить нас с Алиной и предпочёл разговор о делах в отеле. Поэтому весь оставшийся вечер о свадьбе никто не упоминал. Но это ненадолго. Мать весь мозг съест, пока будет здесь. И чем быстрее я начну расхлёбывать эту долбанную кашу, которая успела завариться, тем лучше. Для всех.

Глава 16

С тех пор, как Василевский поцеловал меня, я вела себя рассеянно. Почти каждую минуту думала о нем, не слышала, что мне говорят. И стоило только подумать о том поцелуе, как я покрывалась мурашками. Никто и никогда меня не целовал так, как он. Только от поцелуев Андрея у меня внутри фейерверком вспыхивали эмоции и отключался мозг.

Какая же я дура! Пошла на поводу чувств, позволила себя целовать человеку, от которого вообще нужно держаться как можно дальше! Чувствую себя теперь, мягко говоря, странно. То улыбаюсь, как идиотка, то злюсь. И на себя и на него. Не должно так быть, не должно! И больше не будет. Нужно забыть о произошедшем и не вспоминать.

Но я не могла. В течение рабочего дня зачем–то искала Андрея глазами среди гостей, думала о нем. И одновременно боялась встречи с ним. Не знала, как себя теперь с ним вести, не знала, как поведёт себя он. Поэтому постоянно была в напряжении.

К счастью, сегодня я не встретила Василевского – он обычно вообще не приходит к бассейну. Видимо, отдых с простолюдинами не в его стиле. Перекинувшись парой фраз с Машкой, я пошла в детский клуб, чтобы забрать Аню.

На улице уже темнело, зажигались фонари и подсветка отеля. Тёплый ветер шевелил волосы, мягко касался кожи. Я зашла в соседний корпус, открыла дверь детского клуба и почти сразу увидела Аню – она сидела за одним из детских столиков и рисовала цветными карандашами в альбоме.

– Весь вечер сегодня рисует, – улыбнулась воспитатель, заметив мой взгляд. – К вам папа приехал?

Я с недоумением сдвинула брови.

– Папа?

– Ну да, – все с той же улыбкой подтвердила она. – Аня рисует себя, маму и папу. У неё довольно хорошо получается, мило.

Я улыбнулась ей в ответ и позвала дочь. Аня, подняв на меня свой взгляд, схватила альбом и со всех ног помчалась ко мне.

– Мам! Смотри, что я нарисовала! – размахивая рисунками, радостно заголосила она. – Это я, это ты, а это Пепельница с нами! А это я ем мороженое! Здорово, да?

Воспитатель странно на меня покосилась, но я не обратила внимания.

– Здорово, – разглядывая трёх нарисованных человечков на листе, ответила я. – Убирай карандаши и идём в номер. Я приведу себя в порядок, потом будем ужинать.

– А Пепельница с нами? – подпрыгнув на месте, тут же спросила Аня.

– Нет, – краснея от неловкости, я снова натянуто улыбнулась. – Давай побыстрее, хорошо?

– Хорошо, – кивнула дочь и убежала убирать со стола.

Закончив, она снова подошла ко мне и взяла меня за руку. Попрощавшись с воспитательницей, мы ушли. Настроение, как ни странно, было хорошим. Вечер спокойный, умиротворенный.

– Как себя чувствуешь? Не кашляла? – спросила я. И, остановив Аню, затянула потуже один из хвостиков на ее голове.

– Почти нет, – пожала плечами она.

– Отлично, – улыбнулась я.

Мы пошли не спеша дальше. Аня рассказывала мне о том, что сегодня делала в клубе. Я с удовольствием слушала ее – иногда она забавно размышляла и поднимала этим мне настроение.

Подняв в очередной раз взгляд, я окинула им выложенную бежевой плиткой дорогу, ведущую к дверям отеля, тихую гладь бассейна впереди и людей, мирно прогуливающихся по территории. А потом меня будто током ударило и я остановилась, как вкопанная. Сглотнув, моргнула. Не сразу поверила своим глазам.

– Мам, ты чего? – недоуменно спросила Аня, подергав меня за руку.

– Все… хорошо, – выдавила я, ошарашено глядя на Наталью Алексеевну.

Она шагала навстречу и пока не замечала меня. Все такая же, как и прежде. Ухоженная, высокая, с холодным, уверенным взглядом серых глаз. На ней было чёрное платье–рубашка с V–образным вырезом, доходящее до колен и босоножки на танкетке.

Меня на миг бросило в жар. Самые худшие воспоминания были связаны именно с этим человеком. И я будто перенеслась в те времена. Холодные, полные неизвестности и тревоги. Туда, где я ещё совсем юная девчонка. Неопытная, наивная и глупая. Но так искренне пытающаяся защитить своего ребёнка.

Наталья Алексеевна заметила меня. Видимо, я так долго смотрела на неё, что она почувствовала это. На секунду остановившись, женщина окинула меня с головы до ног оценивающим взглядом и, вздёрнув тонкую, аккуратную бровь, посмотрела на Аню.

Теперь в ее округлившихся глазах отразилось удивление, шок. Она несколько секунд изучала ее своим взглядом и, кажется, даже растерялась. Поджав тонкие губы, нервным движением поправила волосы. А я инстинктивно завела дочь за спину, пряча. Мать Андрея, в отличие от него самого, все поняла сразу. И уверенно зашагала в нашу сторону.

– Этого ещё не хватало, – прошипела я, сжав зубы.

– Что? – не поняла Аня, наивно глядя на меня своими широко распахнутыми глазами. – Мам, идём уже! Я хочу пиццу, можно?

– Идём, – кивнула я. Но не успела и шагу сделать, как дорогу нам перегородила Наталья Алексеевна.

Я старалась держать себя в руках. Быть такой же холодной, как она. Показать, что мне плевать на неё.

– Здравствуй, Лера, – процедила женщина.

– Здравствуйте, – напряжённо глядя в ее внимательные глаза, ответила я.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Вам какая разница? – резко ответила я.

– Мам, а кто это? – хлопнула ресницами дочь, с интересом глядя на свою бабушку.

– Меня зовут Наташа, – я впервые увидела искреннюю улыбку на лице этой женщины. Она даже наклонилась к Ане, чтобы быть с ней на одном уровне. – А тебя?

– А меня – Аня, – сообщила ей дочь. И доверительно добавила: – от вас духами вкусно пахнет.

– Пошли, – я взяла руку дочери покрепче и собралась уходить.

– Лера, – Наталья Алексеевна выпрямилась, серьезно посмотрела на меня. – Это моя внучка?

Я не знала даже, что ей ответить. От такой наглости растерялась. И первой моей реакцией был смех. Настолько она меня удивила, что я даже не миг злиться перестала.

– До свидания, – отсмеявшись, сказала ей я и прошла вместе с Аней мимо, к крыльцу отеля.

– Мы ещё поговорим, – донеслось мне в спину. – Слышишь, Лера? Я хочу поговорить!

Я ничего ей не ответила. Даже не обернулась. Все ещё пребывая в шоке, шагала на автомате к прозрачным дверям.

– Мам, а что это за тетя была? – удивленно спросила дочь.

– Знакомая, – туманно ответила я. – Забудь о ней.

Аня беспечно пожала плечами.

– Ну ладно.

Черт. Какого лешего эта ведьма сюда прикатила? Сначала ее сын, потом она! Час от часу не легче. Но одно она поймёт точно. Я уже не та, что раньше. Загрызу ее, стоит ей только попробовать протянуть свои ручонки к моей дочери. Она не смеет даже смотреть на Аню, не то, что разговаривать с ней.


***

Прошлое. Андрей


– Что ты сказал? – лицо матери вытянулось. Она прикрыла ладонью рот. – Ты серьезно?

Я сидел рядом с ней, на диване. И ждал, пока мама придёт в себя после новости о беременности Леры. Конечно, я знал, что от радости она точно прыгать не будет, поэтому был готов к такой реакции.

– Нет, мам, шутки тут шучу, – вздохнул я.

– Ты с ума сошёл? – прошептала она, качая головой. – О чем ты думал, Андрей?!

– Тебе правда интересно? – криво усмехнулся я.

– Перестань! – воскликнула она, вскочив с дивана. Теперь мне приходилось смотреть на неё снизу вверх. – И что теперь делать? Мне эта девка никогда не нравилась! Так и знала, что она выкинет что–то подобное!

– Мам, – нахмурился я. – Ты чего несёшь–то?

– Ты, Андрей, ещё слишком молод и совсем ничего не понимаешь, – заявила она, меряя шагами гостиную. – Лера твоя на деньги повелась, неужели не ясно? Залетела и теперь хочет жить в шоколаде!

– Боже, – закатил глаза я. – Мам, мы с Лерой уже вместе давно, какие деньги? Она ни разу даже не попросила ничего за это время.

– Значит, самая хитрая, – хмыкнула мама. – Это просто ужас, – взывала она. – Ребёнок от какой–то девки с улицы. Кошмар!

– Да хватит! – я тоже поднялся с дивана, нахмурился. Меня уже начинала раздражать ее поведение. – Мы станем родителями, ясно? Мы так решили.

– Решили они так, – всплеснула руками мать. – Сдурел? А учеба? Тебе поступать! Отец уже договорился, университет в другом городе!

– Значит, поступлю позже, – пожал плечами я. – Экзамены я сдал, школу считай закончил уже.

Мне было вообще плевать на учебу, какая разница, когда поступать? Не убежит никуда этот универ.

– Как у тебя все просто! – снова возмутилась мама. И, прикрыв глаза, твёрдо сказала: – никакого ребёнка. Слышишь? Она сделает аборт. Я дам денег.

– Чего? – усмехнулся я. И уже разозлившись добавил: – Ты вообще понимаешь, что я говорю, ма? Лера рожать будет. Я ее люблю.

– А она любит твои деньги, – гневно сверкнула глазами мама. – Ты ещё молод! Тебе всего восемнадцать! Какой ребёнок? У тебя впереди учеба, перспективы! Ты хочешь себе жизнь запороть?

Я махнул рукой, развернулся и ушёл. Она крикнула мне в спину:

– Но с Алиной ты все равно полетишь вместе! Тебе нужно документы в университет предоставить!

– Полечу–полечу, – буркнул я, уходя. – Только смысла в этом не вижу.

– Увидишь, – донеслось в спину. – Больше из дома ни шагу! Скажу отцу, чтобы телефон у тебя забрал!

– Мам, ты гонишь? – обернувшись, я вскинул бровь. – Мне уже не четырнадцать.

– Я тебе запрещаю видеться с этой девкой! Завтра же полетишь отдавать документы! – кричала мать. У неё аж лицо покраснело.

– Доки отдам, но видеться с ней ты мне не запретишь, – пожал плечами я. – У нас будет ребёнок, прими уже это и успокойся.

– Твоей Лере от тебя только деньги нужны. И я тебе это докажу!