Бывшие в академии магии

1

Честно говоря, семь лет назад, когда я не без проблем сдала последний экзамен и получила статус Проводника, я осенила себя знаком Семи Звёзд и поклялась, что нога моя не ступит под своды этого помещения больше никогда.

Под «этим помещением» я имею в виду собственно Академию Звёздной Магии, где мне довелось — и даже повезло — провести без малого пять лет.

Уже через неделю после того, как я произнесла эти слова вслух, я поняла, что соврала и себе, и другим, а через два месяца подала документы туда же ещё раз — теперь уже с тем, чтобы написать диссертацию под патронажем тех же профессоров.

Спустя три года я благополучно распрощалась с этой затеей, коллекция моих наград пополнилась ещё одной бумажкой, и вот тут уже я была уверена точно — больше никогда.

Но жизнь, как известно, любит бить пыльным мешком из-за угла. И шеф мой, сэр Йоханес Гинсбург, рассудил иначе. И дал понять, что мне придётся вернуться сюда ещё раз.

Люди, пригодные для определённых видов магии, рождаются нечасто. Так, например, в моём поколении родилось всего двадцать шесть Проводников, а в прошлом — вообще два. Но, как следует из этой статистики, лично мне не слишком повезло, потому что двадцать шесть Проводников не нужно никому. Зато на моём потоке не выявлено ни одного «Звездуна».

Звездуны — это я так «ласково» называю чародеев, которые могут читать будущее по звёздам. По-настоящему читать, а не как астрологи и балаганные гадалки. Об этом искусстве мне известно не так уж много, но, говорят, Звездунов рождается разное количество в разные времена. Звездунов много, когда мир посещает какое-то открытие — например, их родилось более двух сотен после того, как была открыта система Врат. К слову, именно тогда пропала надобность в Проводниках — и за тридцать лет не родилось ни одного.

Теперь всё наоборот. Врата Вратами, но Проводники оказались исключительно полезны в таких службах, как наша, когда оказалось, что порой нужно пробраться в чужой мир тихо и без всяких Врат. А вот на Звездунов всем наплевать — всех интересует сегодняшний день. Всех, кроме нас. Мы-то понимаем, что загадывать всегда нужно наперёд.

Иными словами, именно Звездуна меня и отправил отыскать сэр наш благородный Йоханес Гинсбург. Ну, а почему меня — понятно. Само собой потому, что я — Проводник.

Тот вопрос, что для Академии я немножко старовата, никого не смутил — поступают сюда и в сорок лет, хотя магию открывают всё чаще у тех, кто пока ещё не окончательно поверил, что их мир — единственный возможный и самый правильный из миров.

Однако по здравом размышлении шеф признал, что в своём облике я буду несколько выделяться среди остальных — у меня нормальный для моих тридцати лет высокий рост, худощавая фигура, потому как с такой работой шоколада под одеялкой особо не поешь, рыжие волосы ниже плеч и неутолимая страсть к красной помаде.

В общем, шеф сказал: «Нет». Волосы разрешил оставить, остальное всё — вон. Даже фена с собой взять не дал. Удалось спрятать только набор киролийской мимикрирующей косметики да пару туфель на каблуках.

Вместо этого из казённого фонда был выделен магический преобразующий жезл, который позволяет принимать чужую внешность раз в сутки. Очень хотелось спросить: а два — никак? Потому как «один раз в сутки» подразумевает, что я буду превращаться в тыкву каждый раз, когда часы пробьют двенадцать. Ну, не в прямом смысле, конечно… Я буду превращаться в себя саму. И пока не наведу заклятие опять…

Где мне его читать, когда в этой проклятой академии в общаге все блоки на пятерых? По две комнаты: на двоих и на троих, и один санузел на всех. Предполагалось, что мои «родители» выкупят мне комнату целиком, но что-то пошло не так — как всегда.

Стоило мне первого сентября разместить чемодан на кровати, выудить оттуда чайник, подключить к розетке и начать кипятить чай, как в дверь раздался стук, и комендант — высокая худощавая женщина по имени Абигейль Маршман с тёмными волосами и постным лицом — сообщила, что хочет познакомить меня с новой соседкой.

— Маргарет Трен. А это, — она ткнула на меня, — Эрнестайн Милтон. Надеюсь, вы подружитесь.

Три фальшивые улыбки озарили комнату своим светом. С каждым мгновением они сияли всё ярче, пока, наконец, одна из лампочек не взорвалась — лицо мисс Маршман мгновенно стало таким же постным, как и было в то мгновение, когда она вошла.

— Размещайтесь, — распорядилась комендант, — у меня есть ещё дела.

Мы с Маргарет остались вдвоём. Она стояла неподвижно в дверях, я — около единственного стола, чайник на котором уже начинал закипать.

Меня изменили не слишком сильно. Добавили немножко девчачьей плотности моему излишне худощавому телу, поубавили рост, ну и так, по мелочи — сделали более круглым лицо, удалили загар.

Марагарет была ростом примерно с моё нынешнее обличье, глаза у неё тоже были зеленоватые, как и у меня, но волосы чёрные и собраны в какой-то немыслимый пучок. Глядя на неё, я отчётливо понимала, как изменилась жизнь за последние семь лет и какое тяжёлое задание мне предстоит.

— Присаживайся, — предложила я, снова натянув на лицо поплывшую было улыбку, — будешь чай?

— Спасибо, — Маргарет неловко указала на мой чемодан.

Она явно чувствовала себя не менее неловко, чем я. Но у меня, честно говоря, причин было больше — я заранее представляла, как теперь каждый вечер в двенадцать часов буду оккупировать туалет и шептать белому другу: «Сириус… Помоги!» Щёки заранее начинали краснеть…

Не считая этого нежданного подселения, первый день прошёл достаточно спокойно. Я набрала столько предметов, сколько удавалось вместить в учебный план, чтобы увидеть как можно больше учеников.

Первой же парой мне выпало зельеварение — не самый мой любимый предмет, хотя по нему и было, кажется, пять. Я больше люблю практические занятия, в основном прямую работу с энергиями. Зельеварение же зрелищная, но, на мой взгляд, довольно бестолковая дисциплина — ты же не будешь смешивать все эти травки и греть их на зажигалке, когда противник в десяти шагах от тебя. Кому-то, конечно, нравится продумывать всё на несколько шагов наперёд, готовить ингредиенты заранее, а то и подсыпать их тайно врагу… Но это, как ни крути, не моё. Я, увы, прямолинейна, как топор, летящий в цель.

2

Академия Звёздных магов насчитывает в общей сложности сорок шесть факультетов и примерно столько же научных центров. Фактически это мир-между-миров, который живёт своей жизнью и практически не соприкасается с реалиями других вселенных.

Академию не трогают войны, противостояния политических партий и интриги королевских дворов. Сто тридцать восемь врат ведут с архипелага, на котором она стоит, в разные страны, миры и города.

Можно сказать, что Академия имеет полный статус-кво среди всех других игроков Сети. И даже для такого человека, как мой шеф, оказалось невозможным сдвинуть с мёртвой точки её бюрократическую махину, чтобы добраться до дел учеников. Мы знаем только по слухам, что Звездун в Академии действительно есть, но не представляем даже, по какому профилю он сюда поступил.

Кстати, факультета Звездунов вообще не существует вот уже пятьдесят лет — с тех пор как предсказание будущего было запрещено.

Потому мы вынуждены были действовать наобум. Определили несколько точек, куда имело бы смысл заслать людей… И решили «загнать пробный шар» в виде меня.

Моя задача состоит в том, чтобы обследовать обстановку на пяти направлениях — истории магии, аналитической магии, развлекательной магии, метафизики и здесь же, рядом, но в то же время особняком, на нашем же острове примостился филиал факультета магии боевой. Последний мне ближе всего — но, видимо, чтобы меня не сразу вычислили — читай, «чтобы жизнь мёдом не казалась», — меня пристроили вовсе не на него, а на исторический факультет. При моей любви к теоретическим дисциплинам… Остаётся радоваться, что меня не отправили на факультет магических вычислительных систем. Впрочем, маячок в голове намекает, что и туда работать поеду я.

В общем, вместо ведения какого бы то ни было расследования, вся первая неделя ушла у меня на то, чтобы разобраться с тем несуразным объёмом бестолковых предметов, которые мне предстояло хотя бы для прикрытия изучать.

Белочка плакала, кололась, но продолжала грызть кактус, состоящий из древних языков, забытых магических рун, истории междумирных войн, устаревшей теории пузырьков и ещё десятка таких же актуальных, интересных и знакомых мне дисциплин. На факультете Проводников изучали не более чем треть.

Ещё одним замечательным открытием стала система рассадки в столовой, которая мне давно уже не виделась и по ночам. Каждый стол оккупировала своя кучка учеников, и подсаживаться к кому-нибудь без разрешения нельзя было ни-ни.

Немного освоившись в остальном, в конце недели я наконец обзавелась комплектом учебников и впервые пришла на завтрак — чтобы обнаружить эту самую систему во всей красе.

Маргарет сидела в уголочке. Рядом с Мариусом — что само по себе было хорошо. Наконец-то удастся завести хоть одно полезное знакомство через неё.

Маргарет помахала мне рукой, и я уже собиралась было направиться к ней, когда увидела полупустой столик, за которым устроились Ева, Жаклин и Зэлма — ровно посередине между Маргарет и мной.

Ева ослепительно улыбнулась и кивнула мне на скамью напротив неё.

Колебаться было нельзя. Ситуация требовала мгновенного решения, и я решила, что с Маргарет — а заодно и с Мариусом — переговорю как-нибудь потом.

Приклеив на лицо фирменную улыбку, я опустила поднос на стол к девчонкам и протянула руку для рукопожатия.

— Эрнестайн, — первая сказала я.

Имя, кстати, было настоящим. А вот фамилию взяли по матери.

— Мы тебя знаем, — Ева продолжала улыбаться, и, тем не менее, представилась сама, а затем назвала и подруг, — я — Ева. А это — Жаклин и Зэлма.

Она сидела, водрузив очаровательное личико на изящную ладошку, и с любопытством разглядывала меня.

— Ты вроде бы ничего, — наконец сказала Ева.

— Спасибо за комплимент.

Учитывая отсутствие фена и изоляцию от косметики — точно комплимент.

— Тебе бы только стилиста поменять.

Я постаралась придать улыбке ещё больше сияния и ничем не выдать желания стукнуть эту маленькою судью по голове. И тем не менее я велась. Сама не понимая того, я на неё велась.

— Ты прибыла издалека?

«Издалека» — весьма условное понятие, когда речь идёт о множестве миров. Но я Еву поняла. Имелось в виду: оттуда, где «всё не как у нас».

— В некотором смысле. Мои родители — астрофизики. Всю жизнь занимались исследованием звёзд. А я росла вместе с ними на корабле.

Почему легенда должна быть такой чудной — не имею ни малейшего понятия. Её готовил аналитический отдел. Наверное, для того, чтобы мне не пришлось учить имена модных молодёжных певцов.

Ева понимающе закивала.

— Тяжело пришлось?

Я пожала плечами. Покосилась на сосиски, которые давно уже стали остывать. И решила, что маленькая дикарка имеет право приступить к еде.

— Я бы не сказала, — призналась я, — люблю смотреть на новые места.

— В космосе же везде одно и то же, разве нет?

Я загадочно улыбнулась.

— Не совсем.

Мы поговорили ещё немного о всякой ерунде, и она наконец произнесла, склонившись ко мне:

— Слушай. Хочу тебя предупредить. Эта странная… Которая таскается за тобой…

— Маргарет, — подсказала я. Ева посмотрела на меня с таким высокомерием, что я поспешила добавить: — Я сразу поняла, что если ты про «странную» — то точно про неё. Она моя соседка. Представляешь — повезло.

— Да, — подружки разделили сочувственный вздох.

— Ну, раз соседка, — предположила Жаклин, — наверное, можно.

— Только не за пределами блока! — возразила Зэлма.

— Не общайся с ней, — прошептала Ева, склоняясь ещё ближе ко мне, — она не в себе.

Я озадаченно смотрела на неё. Маргарет, ну… Маргарет как Маргарет. Что в ней может быть такого, чтобы она была опасна для людей?

— Потом поймёшь, — Ева снова откинулась на спинку, — если будешь держаться нас, мы покажем тебе тут всё.

В общем-то, в списке ответов был только один вариант. Но я на всякий случай спросила, так же заговорщицки склонившись к ней:

3

К второй половине сентября ситуация со «Звездуном» так и не прояснилась, зато я потихоньку втягивалась в процесс и начинала привыкать к этому странному прикрытию.

В конце концов, кто откажется вернуться в школьные годы ещё разок, исправить ошибки, которые совершил, и натворить новых?

Отражение в зеркале, первое время смотревшее на меня одутловатым незнакомым лицом, постепенно становилось привычным. Маргарет поглядывала на меня с плохо скрываемой обидой с тех самых пор, как я стала общаться с Евой вместо неё. Понавешала бирочки на все продукты в холодильнике и, видимо, твёрдо решила показать себя с обратной, тёмной стороны.

Мне было не то чтобы всё равно… Всё-таки жить в одной комнате с человеком, который при первом удобном случае задевает тебя плечом, не очень легко… Но вещи мои надёжно защищали охранные заклятья, а сама я мыслями была далеко.

Поднимаясь в восемь утра — за час до занятий — я первым делом неслась в другой конец коридора, чтобы постучаться в двери к Еве и встать в очередь на фен. Жаклин и Зэлда уже были там, хотя Еве, в отличие от меня, и удалось каким-то чудом отжать себе весь блок целиком. Думать, что одна только принадлежность к роду сильфидов даёт больше, чем покровительство такой серьёзной организации, как моя, было немного неприятно и чуточку смешно, но без фена я жить не могла. К тому же девчонки любили поболтать обо всех, кто учился в Академии, и последние сплетни всегда водились — а то и рождались — здесь.

Не считая своего происхождения и несколько заносчивого характера, Ева не казалась мне такой противной, какой Маргарет пыталась её представить. Я начинала подозревать, что между этими двумя просто произошёл какой-то раздор в колледже, вот и всё. Если и так, то Маргарет умудрилась от него проиграть — и дело здесь было не только в фене, которого она оказалась лишена, но и в том, что, кроме Мариуса, с ней на потоке никто не общался.

В Еву же половина курса была прямо-таки влюблена. Жаклин и Зэлма заглядывали ей в рот, Дэлрой со своими подручными таскался за ней щенком, оставляя меня радоваться тому, что их всего трое, а нас четверо, и, следовательно, я оказываюсь за бортом.

Эти «чемпионы всех видов спорта» откровенно раздражали меня, и лишнего общения с ними я старалась избегать. Хотя Сирил и поглядывал на меня так, как будто пытался на что-то намекнуть.

В общем, осенние дни в школе Звёздной магии тянулись своим чередом, пока Жаклин однажды не поинтересовалась у всех нас:

— Вы в курсе, что на факультете Звёздной Механики открывают ночной клуб?

До Факультета Звёздной Механики от нас перебираться по тринадцати мостам тайком — совсем другая территория, и без личного транспорта, который был в Академии запрещён, идти почти что час.

Но ближе клуба открывать никто не собирался, а девчонок этот вопрос явно очень волновал.

Честно говоря, он заинтересовал и меня. Не помню, когда я развлекалась подобным образом в прошлый раз. В годы собственного обучения всё думала «когда-нибудь потом», «сейчас бы получить диплом». А когда диплом появился — и подавно стало не до того.

— Думаешь, официально могут что-то приличное открыть? — фыркнула Ева. Стоя перед зеркалом, она старательно распределяла запрещённую помаду по губам.

— Надо посмотреть, — решила я за всех.

Девчонки с удивлением оглянулись на меня — обычно я старалась их деятельность никак не направлять, но в основном потому, что пойти куда-то могла и без них. И сейчас я твёрдо решила, что отправлюсь в это место даже и одна.

— Ну, пойдём, — протянула Ева, всячески демонстрируя, что делает нам с Жаклин одолжение. Впрочем, я решила, как обычно, не обращать внимания на её тон.

Вечером мы собрались после занятий у неё. Процедура наведения марафета повторилась во всех деталях ещё раз с поправкой на то, что теперь тени были ярче, причёски покрывал лак, а платья мерцали пайетками.

— Всё, — сказала Ева, оглаживая себя по затянутым в красное кружево бокам. Жаклин и Зэлма стояли по обе стороны от неё — одна в синем ассиметричном платье, другая в — коротком зелёном. Я платье одевать не стала — красота красотой, но вдруг что? Ограничилась открытым топом с блёстками и вечерними джинсами.

— Тогда идём? — уточнила, поднимаясь с кресла, я.

— Куда? — вся компания с удивлением посмотрела на меня.

— Ну… к мосту?.. — теряя уверенность, переспросила я.

Ева фыркнула. Подошла к окну, распахнула его, так что ветер ворвался в комнату, срывая шторы, и, приложив палец к губам, свистнула два раза.

Вдалеке послышалось ржание, и две ярких точки замерцали в темноте, стремительно нарастая, пока наконец не стали отчётливо видны фигуры двух крылатых коней. С негромким ржанием они «припарковались» у окна. Ева шикнула на них, и пегасы тут же затихли, только продолжали бесшумно бить копытами по воздуху.

— Личный транспорт же запрещён… — прошипела я.

— Как и фен! — Ева окинула меня насмешливым взглядом. — А вообще. Поэтому только два. Больше могут разбежаться и кому-нибудь попасться на глаза.

Пока мы выясняли этот вопрос, Жаклин и Зэлма уже по очереди взобрались на подоконник и оседлали одного из Пегасов.

Ева изобразила пальцами магический знак, заставляя мерцающую полупрозрачную лесенку материализоваться в воздухе, и стала подниматься по ней.

Уже забравшись на спину своему пегасу, она махнула мне рукой, и я, минуя лесенку, вскочила в седло следом.

Тёплый сентябрьский ветер ударил нам в лица, кони взмыли ввысь, выстукивая по невидимой мостовой замысловатый ритм.

Вся скачка заняла не более пяти минут, и вскоре мы уже увидели вдалеке плоскую крышу корпуса Звёздной Механики.

— Это не разрешённый клуб! — услышала я голос Зэлмы, с трудом перекрывший свист ветра.

Я кивнула, потому что видела то же, что и она. Крышу здания укрывал искрящийся полупрозрачный золотистый купол. На первый взгляд за ним не было ничего, но если вглядеться, посмотреть другим зрением, можно было различить тени мелькающих в бешеном ритме фигур.

4

Часть курсов начиналась уже с первого сентября, но добрая половина — только с октября. Поэтому до «Теории и практики междумирных контактов» мы дошли только двадцать второго числа.

И первым делом наставница по имени Тора Брюль предложила нам сотворить фамильяров. Большинство уже заигрывало с призывом потусторонних сил, а уж призвать магическое животное, как это сделала Ева несколько ночей назад, мог, наверное, любой… Любой, кроме меня.

Да, я Проводник и свободно перемещаюсь между мирами — очень узкая, надо сказать, специализация, и довольно бесполезная в повседневной жизни. Но живые существа, будь то демоны или магические ёжики, хм… не для меня.

Они не отзываются на мой призыв, сколько магических кругов ни черти. Что поделать, видимо, не привлекательна я для них.

Потому с самого начала урока я сидела, подперев щёку кулаком, и размышляла, как мне выкрутиться из этой нелепой ситуации. Если застряну здесь надолго — а всё к тому идёт — зачёты надо сдавать.

— Фамильяр — волшебный териоморфный дух, согласно древним поверьям различных миров служащий ведьмам, колдунам и другим практикующим магию. Считалось, что фамильяры служили и помогали колдунам и ведьмам по хозяйству, в различных бытовых делах, но также при случае могли помочь околдовать кого-нибудь. Фамильяр обладает разумом на уровне обычного человека, имеет собственное имя и чаще всего принимает форму животного. Так как они выглядели как обычные животные, то они вполне могли шпионить за врагами хозяина. Некоторые колдуны полагаются полностью на фамильяра, как если бы он был их ближайшим другом, — знакомила нас с азами теории коммуникации госпожа Тора, потрясая в воздухе своими плохо закрепленными в пучок чёрными волосами.

Вообще она бывала довольно забавной. Да и именно теоретическая часть курса была мне, вопреки обыкновению, довольно близка. Но вот команда:

— А теперь приступаем к практике, — прозвучала как смертный приговор.

Со вздохом я начертила на деревянной дощечке круг призыва — круг специально делали небольшим, чтобы мы случайно не призвали слишком крупное существо. Расставила свечи по углам и произвела только что описанные госпожой Торой магические пассы. Вполне ожидаемо ничего не произошло.

Я посмотрела на Еву. Над её кругом парила маленькая светловолосая фейри с крылышками как у стрекозы и разодетая в розовое воздушное платье.

Оглянулась на Зэлму — перед той сидела, задумчиво поквакивая, крупная зеленовато-серая жаба.

Даже перед Жаклин, которая обычно выполняла все заклятья спустя рукава, размахивал хвостом маленький рыжий лисёнок.

Только у Маргарет, сидевшей в дальнем конце аудитории, не получалось ничего. Ну, и ещё у меня.

— Мисс Милтон? — Тора выросла около меня как из-под земли, заставив вздрогнуть и пожалеть о своей беспечности.

— Да… госпожа Брюль, — протянула я с тоской.

— Не выходит?

Я покачала головой. Чувствовать себя нерадивой ученицей было… странно. Я вроде как давно уже миновала этот этап.

— Попробуйте ещё раз при мне.

Я послушно провела ритуал в третий раз.

Тора насмешливо посмотрела на меня.

— Вы произносите слова, делаете пассы… Но вы не посылаете «зов».

Я подняла бровь. Я знаю, чем отличается простое произношение заклятья от того, в которое ты вкладываешь свою волю. Занимаюсь магией не первый год.

— Вы не хотите, чтобы рядом с вами обитало магическое существо. Пока вы не пожелаете этого — оно не придёт.

Тора отошла к следующей парте и стала расспрашивать, что умеет призванный там крот. А я прикрыла глаза, сделала глубокий вдох и занесла руку для нового пасса, на сей раз намереваясь вложить в него всю свою волю… И замерла, глядя на безымянный палец. На котором. Не было. Кольца.

Я бы подскочила и понеслась разыскивать его по всем коридорам, но выдержка всё-таки взяла верх над первым порывом.

Эксперимент, тем не менее, оказался напрочь забыт, и остаток занятия я думала только о том, где могла его потерять. Кажется, я одевала его с утра — я всегда одевала его! Но если забыла… Надо проверить комнату. И ванную Евы. И… И все места, где я успела побывать за прошедшие четыре часа.

— Великие Звёзды, — прохныкала я. Мне не только отчитываться за это кольцо — без него я Звездуна не найду, а если и найду — ничего ни ему, ни начальству не докажу. Уникальный амулет, сделанный специально для меня… И, конечно же, я посеяла его чёрти где.

Пара закончилась напутствием госпожи Брюль для таких неудачниц, как мы с Маргарет — нам настоятельно рекомендовали разобраться с темой к следующему вторнику. Но я могла думать только о потерянном кольце.

Плюнув на «Историю магии», которая должна была начаться через десять минут, я бросилась по коридорам, заглядывая в каждый уголок. Вернувшись в кампус, обыскала собственную комнату. Дождавшись окончания занятий, заявилась к Еве и, запершись в её ванной, тщательнейшим образом исследовала и её.

Кольца не было. И хуже того, во взгляде каждого, кого я встречала — Евы, Маргарет, Жаклин — мне чудился хищный блеск. Я начинала думать, что кольцо украл кто-то из них. Но доказать, конечно же, ничего не могла.

В бесплодных поисках прошли следующие три дня. Я допросила Маргарет, которая старательно делала вид, что мои ковыряния в вещах не имеют к ней отношения, затем осторожно расспросила Еву, Жаклин о Еве, Зэлму о Жаклин… и дальше по кругу. Никто ни у кого моего кольца не видел — или тщательно скрывал.

Зато госпожа Тора беспрестанно попадалась мне на глаза и интересовалась моими успехами в деле призывания фамильяров, как будто я была единственной ученицей на потоке.

— Я вижу в вас большой потенциал, леди Эрнестайн, — говорила она, — постарайтесь его не растерять.

Да куда уж мне! Только найти бы проклятое кольцо!

Не выдержав давления, в четверг я отправилась в библиотеку, решив убить двух зайцев: подобрать поисковое заклинание, которое указало бы мне на кольцо, и, может быть, найти способ если не призвать фамильяра, то хотя бы создать иллюзию какого-нибудь кролика, чтобы Тора успокоилась и отстала от меня.

5

Мне всё же удалось совместить два в одном. Весь вечер воскресенья Маргарет крутила пальцем у виска и жаловалась, что я не даю ей отдыхать, но в понедельник утром я таки пришла на занятие к госпоже Торе с клеткой в руках.

— Белая ворона, — Тора подняла аккуратно выщипанные брови. — Почему такой… оригинальный выбор?

— Ну, во-первых, сова уже занята. А во-вторых… Люблю всякие побрякушки, — призналась я.

Собственно, в этом и заключался секрет моего успеха: я очень, очень хотела, чтобы ворона отыскала моё кольцо. И впервые в жизни по-настоящему хотела кого-то призвать.

Первый следственный эксперимент я провела сразу же после занятий. Ворона долго кружилась над парком, пока не вернулась назад. В клюве у неё, к сожалению, не было никакого кольца.

Я вернулась в библиотеку, поставила клетку на стол и стала думать, чтобы ещё предпринять.

Способности я своей птичке вроде бы подобрала правильно: в книге говорилось, что для того, чтобы придать фамильяру необходимые навыки, нужно в процессе призыва использовать определённые травки и камешки. Травки отвечают за физические особенности — например, дальность полёта, размер клюва, ну, и цвет оперения, само собой. В моём случае в дело пошли одуванчик и майоран. Камни придают способности ментальные — как, например, любовь к золотым кольцам с синими камнями и умение их искать. Я использовала порошок азурита и медный купорос. Может, надо было подождать и запросить у шефа золотой сплав? Да ладно, всё равно бы не дал. Пришлось работать с тем, что было под рукой.

Я отвернулась от книги, подпёрла подбородок рукой и посмотрела птичке в глаза.

— Ну что? — спросила я угрожающе. — Отказываешься мне помогать?

Птичка ответила горестное:

— Кар! — и отвернулась от меня.

Я снова погрузилась в книгу с головой. Ну ладно, способности нам уже не поменять. Можно попробовать усилить те, что есть.

Оставив птичку ненадолго в одиночестве, я отправилась на кухню искать необходимую для заклятья яичную скорлупу. Добыть её оказалось не так просто, как можно было ожидать: кухарка смотрела на меня с подозрением, как будто я собиралась подкинуть ей в суп змею, и разве что расписку не потребовала написать.

— Мне просто задали усовершенствовать фамильяра! — убеждала я.

— Почему тогда никто не приходит за скорлупой, кроме тебя?

Мне оставалось только руками развести.

— Наверное, потому, что птица только у меня.

Последний аргумент оказался на удивление действенным, и кухарка наконец позволила мне расколоть яйцо, а затем унести с собой столь необходимый мне и в то же время нелицеприятный предмет.

Вернувшись в библиотеку, я замерла, держа пластиковый мешочек со скорлупой в руках, потому что обнаружила, что птичка моя давно уже не одна.

Рован сидел за столом, низко наклонившись к клетке, и глазел на неё.

— Привет, — осторожно сказала я и пристроилась на соседний стул. Как бы мне его не спугнуть? Удивительно, что он вообще оказался здесь.

Все предупреждения Жаклин в одно мгновение выветрились из головы.

«Я не флиртую с ним у них за спиной, — весьма убедительно сказала я себе. — Он сам… флиртует со мной?»

К сожалению, до этого было ещё далеко, и Рован уделял куда больше внимания моей птице, чем мне.

— Интересное создание, — заметил он, — и такой… необычный цвет.

— Да перестань, неужели никогда не видел белых ворон? — я закатила глаза. Ну что, теперь все будут спрашивать про этот несчастный цвет? Ну не было у меня под рукой угля, и пришлось использовать мел.

— Я ожидал чего-то более романтичного от тебя, — заметил Рован и наконец поднял на меня взгляд.

— От меня? — переспросила я, чувствуя, что начинаю стремительно глупеть. Звёзды, да когда же это пройдёт?! Всё повторяется один в один, как в мои несчастные шестнадцать лет!

— Ну, да. Может, лиса? Под цвет волос…

— Лиса была у Жаклин, — рассеяно ответила, стремительно теряясь в его глазах, — жабу… тоже можешь не предлагать.

Усмешка засветилась у Рована на губах.

— А знаешь, кто у меня? — спросил он.

— Волк, — не думая ответила я.

Рован поднял бровь и покачал головой.

— Нет. Ворон. Почти как у тебя. Только чёрный как ночь.

Я сглотнула. Только не надо сейчас говорить мне, что это судьба. Эрнестайн, давай, сделай глубокий вдох и приди в себя!

Сделала. Не помогло.

— Так ты пришёл на мою птичку посмотреть? — я наконец заставила себя отвести взгляд от его глаз. — Или у тебя тут ещё дела?

Рован неопределённо повёл плечом.

— Я просто люблю здесь бывать, — внезапно признался он.

— В библиотеке?! — вырвалось у меня.

— Ну да, — Рован снова едва заметно улыбнулся, — здесь тихо. И нет никого.

— Поклонницы достали, — догадалась я. Проклятый язык, а ну перестань позорить меня!

Рован рассмеялся — бархатистым, не злым смехом.

— Поклонники, можно сказать.

Я обнаружила, что снова смотрю на него и опять начинаю тонуть.

— А ты решила птичке цвет поменять?

Я качнула головой и наконец-то справилась с собой.

— Нет. Цвет пусть остаётся такой. Хочу её парочке новых трюков научить… Точнее, даже усилить те, что есть.

— А что она умеет? — Рован опять посмотрел на мою ворону.

Признаваться или нет? Очень хочется… Хотя и глупо. Вообще, такие вещи не говорят никому, кроме самых близких друзей. Мало ли что…

— Драгоценности искать, — сама не заметила, как это произнесла.

— И хорошо ищет?

— Пока ни одного клада не нашла.

Рован улыбался.

— Можно посмотреть, как будешь улучшать?

Теперь уже я повела плечом.

— Наверное. Да.

Рован мне даже немного помог. Мы вместе начертили круг и вместе засыпали в него нужные ингредиенты. Я произнесла заклятье, полыхнуло и запахло серой.

— Кар! — сказала птица.

— Сработало или нет? — поинтересовался мой нежданный ассистент.

— Хотела бы я знать, — мрачно ответила я, — вечером буду проверять.

6

Всю следующую неделю шёл дождь. Октябрь вступал в свои права, и нам оставалось только соглашаться с ним.

Девчонки потихоньку начинали мечтать об осенних праздниках, после которых всех отпускали «на волю» на несколько дней.

Ева планировала грандиозную вечеринку, а Жаклин и Зэлма обсуждали, что на неё надеть.

Вся Академия пребывала в сонном состоянии, когда по утрам не хочется вставать, а на лекции тянет уснуть прямо за столом.

Погода интересовала всех, кроме магистра Друиса, который вёл занятия по Окружающей среде. А если быть точной, то именно его погода интересовала больше всего: в первую субботу октября он велел всем собраться у входа на факультет, захватив с собой магический арсенал, бутерброды и свитера. Мы отправлялись в поход на целых два дня, и целью этого мероприятия было научить нас подстраивать погодные условия под себя. А так же разжигать костёр и спать на твёрдой земле.

Полезная практика, как на мой взгляд. Да и вообще, я дикую природу люблю, хотя работать в лесу приходится не так уж часто — в большинстве миров основные события творятся в городах, а значит, и меня засылают по большей части туда.

И всё же я едва не опоздала — с самого утра не могла отыскать зубную щётку, которая, в конце концов, обнаружилась под кроватью давно убежавшей вперёд Маргарет. Потом долго ловила ворону, которая как приличный фамильяр должна была отправиться в путешествие на моём плече, но вместо этого носилась по комнате под потолком, так что я задумалась: не наколдовать ли для неё ошейник и поводок?

— Твой охотничий сокол просто шикарен, — бросил мне Пэйс, и так я, к собственному сожалению, обнаружила, что Рован с нами в поход не идёт.

— А где твой друг? — поинтересовалась я вроде бы невзначай, но пристальный взгляд Жаклин тут же впился мне в затылок.

Пэйс пожал плечами.

— У него освобождение от подобных… дел.

Пэйс, в отличие от своего обычного спутника, был рыжеволос, хотя и не конопат. Тоже довольно высок ростом и даже чуть пошире в плечах.

— Хочешь, побуду за него? — усмехнулся он, не отводя взгляда от меня.

— Посмотрим. Я пока сама.

Взгляд Жаклин продолжал сверлить у меня на затылке дыру.

Наконец магистр Друис трижды хлопнул в ладоши, привлекая внимание к себе. Этот худощавый и невысокий, но очень моложавый на вид человек был одним из моих любимых учителей. Дисциплину он контролировать не умел, зато любил изобретать такие «инновационные» формы студенческой активности, как этот поход. Как ни крути, а это всё-таки повеселей, чем на лекциях сидеть.

Дав нам вводную и ознакомив с правилами безопасности, он спросил, все ли помнят заклятье левитации. Помнили все, и по его команде мы хором произнесли нужные несколько слов. Стайка обвешанных рюкзаками бабочек поднялась в воздух над островами, и следом за магистром мы спикировали в раскол, разделивший на части острова.

Именно это событие заставило меня снова вспомнить о том загадочном саду, который я недавно нашла.

Сначала я думала о том, как вышло, что в воздухе оказалась эта гигантсткая, расколотая на множество частей, гора. Законы физики в каждом мире свои. И Академия — один из немногих миров, где тяжёлые предметы могут парить в невесомости, как парим сейчас мы. Будь мы в каком-нибудь другом мире, вовсе не факт, что от простенького заклятия, разученного с Друисом, был бы толк.

Есть заклятия, которые одинаково работают в большинстве миров. Есть те, которые предназначены для одного. На этот случай выпускают многотомные справочники и энциклопедии, где не только представлены заклятия, подходящие для каждого конкретного мира, но порой и подробно объясняется, почему они работают именно так. В других случаях о магии той реальности, куда направляемся, мы не знаем ничего.

Но одну из загадок, единую для всех миров, представляют перворожденные порталы. Те, что появляются сами собой там, где захотят, и исчезают также когда захотят. Куда они ведут? Сегодня в один мир, а завтра — в другой. Они куда хаотичнее той системы Врат, оставшуюся от наших далёких предков, которую мы обнаружили несколько десятков лет назад и которой пользуемся теперь.

На сегодняшний день, несмотря на все лаборатории и академии, люди так и не разобрались толком в том, что представляют из себя Врата. И не научились строить их.

Много веков назад существовала теория о том, что Многомирье похоже на тысячу пузырьков, где порталы помогают попасть из одного в другой. Затем, что миры — лишь отражения друг друга. Эта теория запутала всех окончательно, и, наконец, пару десятилетий назад появилась гипотеза о том, что то, что мы считаем «мирами» — всего лишь планеты в одной вселенной, связанные лабиринтом пространственных Врат. А затем, точно в насмешку над ней — теория параллельных миров, которая снова привела нас к мысли о том, что возможен любой мир, с любой комбинацией обстоятельств и исторических событий, надо только знать, как туда попасть. Правда, эта теория, в отличие от самой древней, «теории пузырьков», так и не смогла объяснить, почему в некоторых мирах острова могут летать, а животные — говорят на человеческом языке, а в других — нет.

И в любом случае, все они остаются только теориями, потому что люди так и не сумели построить ни одних стабильных Врат.

Куда ведут те Врата, которые я обнаружила в саду? Вот в чем, пожалуй, состоял основной вопрос.

Но рядом с ним теснились и другие, например: почему Каркуша привела меня туда? Могло ли моё кольцо исчезнуть в этом портале? Если да — то как? Это уже не походило на игры завистливых подружек… Разве что кто-то из них рискнул сунуться в портал.

Почему портал оказался в огороженном саду? Учителя, стало быть, знают про него? Или это совпадение? А может, портал выбрал именно это место потому, что там не бывает никто?

Соваться в портал было рискованно — для любого, кроме Проводника. Потому что подобные нестабильные Врата могут закрыться в любой момент.

А моя задача — совсем не в том, чтобы обшаривать в Академии потаённые места. Мне нужно просто найти Звездуна, завербовать его и вернуться домой. Всё ведь легко… Было бы ещё у меня кольцо!

7

К концу недели кольцо так и не было найдено, а вопрос о порталах снова встал передо мной, когда мы оказались на занятиях по истории магии.

Магистр Окулюс — пожалуй, самый респектабельный из наших преподавателей, с короткой, но очень ухоженной седой бородой и в «профессорском» пиджаке с заплатками на рукавах наподобие того, что носил Индиана Джонс, рассказывал нам об основании Академии.

— Изначально, — говорил он, — в состав Академии входила всего одна башня и сад — тот сад, который теперь находится под окнами Факультета Истории Магии. Башня, стоявшая на месте нынешнего здания, простояла почти шесть сотен лет. Никто точно не знает, что произошло потом, но, судя по всему, тело островов не выдержало её, и башня рухнула вместе с землёй, на которой стояла — вниз. Так что восстановить её не удалось.

Следуя за движением его руки, я выглянула в окно. Рассказ был мне не очень интересен, но Окулюс умел увлечь тембром своего голоса и небрежно изысканными движениями рук.

— Первой хозяйкой башни и основательницей Академии была Гвендолин, Дочь Островов, как стали называть её потом. Но сама Академия тогда ещё не стояла на архипелаге, парящем в небесах…

Окулюс продолжал рассказ, но я уже не слышала его слов, потому что взгляд мой выцепил за окном сначала названый факультет, а затем и сад, окружённый оградой со всех сторон. Отсюда, сверху, не был виден портал, но сомнений быть не могло — это был именно тот сад.

— Мисс Милтон! — звукам его голоса, похоже, не с первого раза удалось пробиться в мой мозг. — Что я сказал о Первой Чародейке и Порталах сейчас?

— Вы сказали… — о Гвендолин, честно говоря, всегда повторяли одно и то же. И я знала эту историю назубок ещё с тех пор, как училась на факультете Проводников. Потому что Гвендолин, Первая, как и я была Проводником, — что она первой открыла систему Врат. Но это очень большой вопрос. Легенды говорят о так называемом «лабиринте зеркал». Но, во-первых, у нас нет никакой уверенности, что он существовал. Во-вторых, судя по тем обрывкам знаний, которые мы можем отыскать в самых старых летописях Академии, этот лабиринт абсолютно не походил на то, что мы понимаем под Вратами сейчас.

— Я вижу, эта тема вам очень интересна, — с тенью насмешки произнёс Окулюс, — вы, очевидно, хотели бы подготовить по ней доклад.

Тихое «вжик» раздалось у меня в голове.

— Могу, — со вздохом согласилась я.

— Чудесно, к следующему четвергу.

Профессор вернулся к лекции, а я продолжала смотреть на сад. Нет, находиться рядом с необследованным порталом и не войти в него мне было невмоготу.

Я уже твёрдо решила было, что сразу же после окончания занятий отправлюсь в этот сад, но стоило Окулюсу разрешить всем покинуть аудиторию, как меня окружила компания подруг.

— Ева подобрала платье для Ночи Духов, — возвестила Жаклин, — идём смотреть?

«Идём…» — я испустила вздох.

— А ты уже выбрала что-нибудь? — в этот раз Зэлма оказалась ко мне ближе всех и не преминула подтолкнуть в плечо.

— Не знаю, — рассеянно ответила я, — а нужно идти?

— Конечно! — хором произнесли все втроём.

Нужно — так нужно… Пообщаемся с людьми.

— Нет, платья у меня нет. Здесь, конечно, негде купить?

Ева покачала головой.

— Мне моё из дома привезли, — поделилась она шёпотом, — как передали — не скажу, — и она подмигнула мне. К чему бы это? Знает, что я Проводник, и могу выбраться отсюда когда захочу? Кстати, если Ева тоже уже умеет читать ауры, то для неё это неплохая причина, чтобы взять меня в друзья. Я ведь действительно могла бы таскать сюда всякие мелочи из других миров, да и просто сводить подружек на выходные отдохнуть. Только я не собираюсь рисковать — боюсь, что спалюсь. И потому буду старательно делать вид, что не знаю о своих способностях ничего.

Мы добрались до кампуса и надолго заперлись в комнате Евы. Платье и правда было роскошным — белое, с блёстками, юбка в пол и открытые плечи.

— А вот моё! — возвестила Зэлма и предстала перед нами в красном платье, таком же длинном, но с открытым бедром.

— Ты уверена, что это карнавальный костюм? — поинтересовалась я.

Зэлма провела перед лицом рукой, и в воздухе перед ней материализовалась алая, украшенная серебром, маска.

— А так? Я — Хозяйка Огня!

Не знаю, из какой это мифологии, но Зэлма подала мне отличную мысль. Наколдую и себе что-нибудь… Если вообще пойду. Уж с моим-то опытом иллюзия должна продержаться несколько часов.

— А что у тебя? — спросила Ева, и девчонки повернулись к Жаклин.

Та сидела на кровати немного в отдалении и без особой радости смотрела за тем, что творится у нас. Она повела плечом.

— Пока не придумала ничего.

Мы ещё обсудили мифических существ, в которых Ева с Зэлмой советовали переодеться мне и Жаклин, и только к вечеру я вырвалась из их цепких лапок, чтобы свистнуть Каркушу и направиться в «свой» сад.

Легко открыв калитку прежним способом, я ступила внутрь.

Каркуша зашлась хриплым кашлем, так что пришлось цыкнуть на неё.

Портал был на месте. На той же поляне, что и в прошлый раз. Я протянула руку вперёд и осторожно коснулась его.

Портал был настоящим, сомнений быть не могло.

Шумно выдохнув, я зажмурилась и шагнула вперёд. Тут же отругала себя за боязливость, открыла глаза, приготовившись встретиться с возможной опасностью, приготовила самое простенькое заклятье, которое всегда висело у меня «на быстром пуске» — ледяные кинжалы — и замерла, оглядываясь по сторонам.

Место, в которое мы попали, походило на пещеру. В центре стояла мраморная статуя, изображавшая девушку в длинном платье. В руках, поднятых над головой, девушка держала жезл с навершием в виде полумесяца.

Что-то проскользнуло у меня в голове, что-то смутно знакомое…. Промелькнуло молнией — и тут же растворилось в небытие.

Я оглянулась и мгновенно обнаружила, что портала за моей спиной уже нет. Класс. Что ещё сказать. Ладно, координаты Академии у меня в памяти сидят так крепко, что не забуду их никогда.

8

Той ночью уснуть я так и не смогла — отвернувшись лицом к стенке, лежала и разглядывала загадочную брошь, переливавшуюся тусклым голубоватым светом. Свет стал слабей после того, как я совершила переход, но всё равно лучики звезды продолжали мерцать.

Просто так магические предметы не кладут на каменные пьедесталы. И тем более не возводят ради них храмы. А если храм рушится после того, как ты берёшь реликвию с алтаря, это совсем уж нездоровый знак.

Однако, увы, тот, кто оставил эту диковину в найденном мной зале, не догадался приложить к ней инструкцию.

Или…

Внезапная мысль озарила меня. Инструкция вполне могла быть. Сам зал, росписи на стенах, едва видневшиеся между колонн. Если бы только мне хватило ума сначала рассмотреть их… Но мне, конечно же, хотелось сразу добраться до главного, и вот результат: артефакт у меня есть, а что он из себя представляет — я понятия не имею.

Если к амулету меня привёл портал, находившийся в саду, разбитом ещё Гвендолин… Мог ли сам артефакт быть каким-либо образом связан с ней?

Воспоминание об Окулюсе и проклятом реферате заставили меня застонать. Ну ладно, доклад для первого курса я как-нибудь напишу… Хотя литературу всё равно придётся подобрать. Как раз и выясню, нет ли в её мемуарах упоминаний об этой штуке.

«Хотя… — тут же одёрнула себя я. — Сад никак не выглядел местом, куда не заходили пять тысяч лет. Может быть, года три, не более того. Дорожки даже не успели зарасти до конца».

Значит, портал появился не так уж давно. И снова мы приходим к вопросу о том, по какой логике первородные порталы вообще возникают тут и там. На этот вопрос ответа ни в одной библиотеке не найти. Разве только что-нибудь романтическое, наподобие: судьба. Портал… Ждал меня? Ведь только Проводник мог войти в него и вернуться назад живым. А нас всего двадцать шесть. И на факультете сейчас вообще я одна.

И хотя такая версия выглядела не слишком правдоподобной, я всё же решила наутро проверить, в каком состоянии находится сад.

Калитка оказалась открыта со вчерашнего дня, а вот портал, находившийся за ней, исчез.

Едва дождавшись окончания занятий, я отделалась от девчонок, звавших меня выбирать платья, и бросилась к библиотеке. Круг поиска был слишком широк: Гвендолин, первородные порталы, разрушенный храм и талисман… Я решила начать с Гвендолин по той простой причине, что это позволило бы мне установить, существовал ли портал в те времена. Ну, и заодно сделать несколько выписок для Окулюса.

Про портал в её воспоминаниях я ничего не нашла, зато нашла кое-что ещё. Описание того самого древнего лабиринта, который некоторые называют «первой системой Врат». Гвендолин, изгнанная со своей родины, по легенде бежала оттуда через портал. Тот вывел её в пещеру, в которой находилась статуя богини Луны, говорившая с ней и дававшая напутствия. Богиня помогла Гвендолин найти другие порталы, и так, минуя их один за другим, она добралась до наших краёв. Однако мемуары Первой обрывались на том месте, когда она обретала свою любовь. Не было ничего о том, использовался ли в дальнейшем этот лабиринт. Зато в своём путешествии с островов Гвендолин, кажется, видела тот же вход, в который вчера ступила я.

Я отложила книгу и потёрла глаза, раздумывая, как это всё понимать. Моя судьба переплетена с её? Вряд ли… У нас с ней нет ничего общего, кроме магии путешествий между мирами. А кроме того, она так и не ступила в стены древнего храма, где побывала я.

— Мисс Милтон, — услышала я голос Торы совсем рядом с собой, — удивительное прилежание. Мне казалось, вы больше тяготеете к практике, чем к научным изысканиям.

Я вздрогнула и подняла взгляд на наставницу, стоявшую, как оказалось, у меня за плечом.

— Практика невозможна без научных изысканий, — сказала я.

— Вы правда так считаете? — Тора обошла стол и присела напротив меня.

— Ну да, — я пожала плечами. В кои-то веки не приходилось врать. — Откуда бы взяться таким боевым заклятьям, как Сеть Асмодея или Стрелы Таиры, если бы их создатели не проводили в лаборатории по многу часов?

Тора хмыкнула неожиданно для меня.

— По крайней мере, Таира изобрела свои стрелы исключительно экспериментальным путём. История знаменитых магов — явно не ваш конёк.

Вот это зря…

— Вообще-то, я как раз люблю читать про знаменитых чародеек древности, — я продемонстрировала Торе обложку своей книги, — и не только когда мне задают по их биографиям реферат.

— А, так это доктор Окулюс вас сюда заслал! Теперь всё становится на свои места!

Я приподняла бровь. Хорошего же мнения Тора обо мне. Впрочем, может, она и права. Если бы не амулет — вряд ли я бы сюда пришла. Тора по-своему интерпретировала мой взгляд.

— Представьте себе, учителя тоже общаются между собой. А что это? — Тора ткнула пальцем в зарисовку, лежавшую передо мной.

— Видела в одной книге этот чертёж. Не знаете, что это может быть за амулет?

Тора качнула головой.

— Амулет — нет. А вот знак… Можете поискать в «Легенде о происхождении миров». Ладно, не буду мешать, — Тора поднялась из-за стола, — удачи вам, мисс Милтон, в работе над докладом.

— Спасибо, — я улыбнулась, и Тора ушла.

В тот вечер увидеть «Легенду о происхождении миров» мне так и не удалось — оказалось, что это какое-то исключительно редкое издание, и на руки мне его могут выдать только через несколько дней.

За это время я легко закончила доклад для Окулюса, ещё пару раз поссорилась с Маргарет, и в ожидании выдачи книги попыталась установить наблюдение за Мариусом. Подойти к нему достаточно близко, чтобы проверить кольцом, случая пока не представлялось, но я разобралась, как послать Каркушу за ним и как смотреть её глазами. «Прямо ещё немного, и освою мысленную связь», — думала я. Честно говоря, мне хотелось, и я завидовала Еве с её феей, умевшей говорить вполне человеческим языком. В Академии не было человека, которому я могла бы целиком доверять. Речь даже не о том, чтобы рассказать, кто я и зачем прибыла сюда. Самые элементарные вещи наподобие того, что мне второй день снится Рован, я не могла поведать никому. Мне по-прежнему оставалось непонятно, что на уме у Жаклин. Теперь уже я сомневалась, что её в самом деле подослала Ева. Но и с Евой выяснять подробности случившегося на болоте не хотелось — если она и виновата, то не скажет всё равно.

9

Может быть-не может быть, а всю последующую неделю я больше занимаюсь созданием платья, чем работой или учёбой.

К моим обычным волосам подходит фиолетовый, и это самый мой любимый цвет. Поэтому вначале я обратилась к нему и сделала себе длинную юбку в пол.

Довольно быстро поняла, что тому несуразному пупсу, который отражается в зеркале по воле начальства, это не подойдёт. Поменяла несколько расцветок и фасонов, но постепенно стала приходить в отчаяние.

Весь этот спектакль происходил в нашей с Маргарет небольшой комнатушке перед зеркалом, наскоро сотворённым на стене. В какой-то момент я начала подумывать: может, это зеркало вышло кривым, а не платье?

Первый день примерок оканчивается ничем — прямо в длинном, со шлейфом, одеянии падаю на кровать, зеркало сползает по стене каплями воды.

Маргарет задумчиво наблюдает за мной, пожёвывая бутерброд.

— А чей это вообще костюм?

С удивлением смотрю на неё. Это первые слова, которые Маргарет произнесла без раздражения, обращаясь ко мне.

— В смысле — чей? Мой.

— Я к тому, что там же маскарад.

Да… Это как-то выскользнуло у меня из головы.

Поворачиваюсь на бок, подсовываю локоть под голову и задумчиво смотрю на неё.

— А ты пойдёшь?

Маргарет пожимает плечами.

— Надо, — говорит она, — нельзя же оставаться одной. Но я надену чёрное, встану в углу и буду изображать мертвеца.

Брр…

— Веришь во всю эту ерунду?

— Это не ерунда.

Я поворачиваюсь на спину и смотрю в потолок. Не хочу её разубеждать, тем более, что отчасти она действительно права. В Ночь Духов открываются двери между миров. Только какая разница теперь, когда мы вовсю используем Врата?

Доклад о Гвендолин проходит на «ура». Окулюс, правда, похоже, начинает ненавидеть меня только сильней.

Он предлагает мне остаться после занятий и сообщает радостную новость, предварительно предположив:

— Вы в самом деле увлекаетесь биографиями великих чародеев, как сказала леди Тора.

Хмыкаю. Быстро же слухи разлетаются среди учителей.

— Увлекаюсь, — признаю я, — честно говоря, не всех.

«И это единственное, что интересует меня в истории магии», — добавляю про себя.

— Чародеек, надо полагать.

Киваю.

— Вы хотите поручить мне ещё одно задание?

Окулюс задумчиво покручивает в пальцах какой-то предмет, похожий то ли на изысканную шариковую ручку, то ли на миниатюрный магический жезл.

— Я хотел бы, чтобы вы расширили свой доклад, — говорит наконец он, — осветили не только ранние годы жизни Первой, но и то, что произошло потом.

Поднимаю брови.

— Но дневники оканчиваются…

— Я знаю, когда оканчиваются её дневники. Я предлагаю вам обратиться к другим источникам.

— Каким… например?

— Поищите. И ваш доклад будет выставлен на конкурс, сможете на будущий год получить солидный исследовательский грант.

Отказываться неудобно, хотя я и уверена, что на следующий год буду уже далеко, и потому остаётся только поблагодарить. И направиться домой. Я, конечно, понимаю, что Гвендолин — легенда Академии, но почему так необходимо сваливать эту проблему на учеников?

Надо бы зайти в библиотеку, но у меня в голове разброд. Накануне, перед тем как я занялась платьем, вроде бы удалось выяснить, какое значение имеет этот амулет — Серебряная Звезда или Звезда Ветров. По одной из легенд Серебряная Звезда горит над сумраком запредельной мглы, в пустоте между миров, где никогда не встаёт солнце, и указывает путь странникам, заблудившимся среди вселенных. По другим Серебряная Звезда — последнее, что осталось от истинного мира, погибшего по воле Радагара много веков назад.

Это, однако, вовсе не означает, что мой амулет имеет какое-то отношение к самой звезде. Он может быть просто символом. Хотя, не обладай он магической силой, вряд ли стал бы светиться в темноте.

От этих мыслей я снова возвращаюсь к размышлениям о предстоящей вечеринке. Если бал будет костюмированный, то я могу не привязывать себя к этому пухлощёкому тельцу… Что если мне предстать… собой?

Со вздохом отгоняю эту мысль. Слишком велик шанс засветить свою личность перед теми, кому ничего не надо про неё знать. Можно было бы навести иллюзию и использовать вообще абсолютно другое лицо, но и этот вариант плох. Тогда Рован может не узнать меня, и всё мероприятие потеряет смысл.

Может, я могла бы хотя бы сделать эту тушку немного похудей? Задумчиво мну мясистые бока своего альтер эго. Оно не толстое, конечно… Но и анорексией явно не больно.

В конце концов решаю всё-таки отказаться от радикальных мер. А вот платье сотворить больше не пытаюсь. Что там говорил Пэйс о том, что в Академии есть укромные места, где можно спокойно совершить переход? Похоже, правила здесь не нарушаю только я. Ну, может быть, Маргарет ещё…

Отправляю Каркушу искать одно из таких мест. Она возвращается через полчаса и манит меня за собой.

Миновав пустынную аллею парка, попадаем в заброшенную беседку. Глядя на академический парк в первый раз, никогда бы не подумала, что здесь такое количество безлюдных мест. Всё участки вокруг корпусов тщательно ухожены и подметены, кустарники подстрижены, на клумбах — идеально высаженные цветы. Но, оказывается, стоит немного побродить, и разглядишь совсем другой парк, где можно спрятаться от людей и несколько часов провести в абсолютном одиночестве и тиши.

Отсюда, из пустынной беседки, открываю Врата и ныряю в них.

Шумный город окружает меня со всех сторон. Низенькие домики с черепичными крышами тянутся по обе стороны от узенькой улочки, многоцветные вывески смотрят на меня со всех сторон. Это Бриджхилл — городок старинных лавочек и антиквариата. И я почти не сомневаюсь, что в одном из местных сундуков смогу отыскать винтажное платье, в котором буду похожа… На миг задумываюсь, задавая себе вопрос — на кого? И тут же улыбаюсь, легко отыскав ответ.

Платье и туфли уже находятся у меня в руках, остаётся расплатиться, когда я замираю, видя за окном магазина знакомый силуэт. Ну надо же, Жаклин тоже здесь… И тоже наплевала на запрет.

10

Лучшая защита — это нападение. К такому выводу я пришла уже давно. У каждого человека есть какой-то предел неудач, после которого отступать бесполезно и приходится броситься в бой.

Имена эта нелепая угроза, которую в первый момент я приняла за дурацкую выходку Жаклин, обозлила меня больше, чем всё, что произошло до того.

Я прочесала кусты, просветила все окружающие дорожки вторым зрением, но, к своему сожалению, не нашла ничего. У этой дурочки — независимо от того, действовала она по указанию Евы или додумалась до этого мелкого пакостничества сама, явно не хватало мозгов, чтобы вовремя нажать на тормоза. Потому, едва вернувшись домой и вместо того, чтобы лечь спать, оккупировала стол и принялась готовить расширенный набор боевых и защитных заклятий — на случай, если у неё всё-таки совсем съедет крыша. А так же на тот случай, если угрожала мне всё-таки не она. Если одно-два заклятья можно свободно подвесить на руку и включать жестами, то для десятка уже нужны нормальный концентратор и магические слова, которые гарантируют удачный пуск. Я огляделась, раздумывая, что бы взять, и взгляд мой остановился на амулете, который я вынесла из лабиринта. С одной стороны, было бы довольно-таки глупо рисковать и использовать совсем незнакомый предмет — сила и свойства заклятий в значительной мере зависят от того, к какому объекту их прикреплять. То есть магическая стрела, подвешенная на щелчок пальцев, это, скорее всего, просто магическая стрела. А вот магическая стрела, прикреплённая к старинному посоху из красного дерева с навершием в виде дракона, уже вполне может обернуться хорошим таким кислотным плевком — а может и ледяными осколками, или чем-нибудь ещё. То есть свойства концентратора всегда нужно тщательно изучать, прежде чем что-либо к нему прикреплять.

Однако именно это меня в броши и привлекло. Прежде чем использовать её всерьёз или, наоборот, сдавать на экспертизу, мне хотелось самостоятельно провести пару экспериментов и выяснить, каким магическим потенциалом наделён этот артефакт. И я решила рискнуть, использовав несколько самых простых, но действенных заклятий — сон, древесные корни, парочку стихийных снарядов и короткометражный телепорт — чтобы прыгнуть за спину врагу или, наоборот, отпрыгнуть от него в случае чего. Подумав, добавила туда же Врата в свою комнату, невидимость и пару видов лечения. Ничего, что могло бы нанести окружающему миру непоправимый вред, и в то же время всё, что могло потребоваться в небольшой случайной стычке — чтобы убить противника или обезвредить, не причинив ему вреда.

В течение нескольких дней в моей жизни царила тишина. Я продолжала ходить на занятия, потом в библиотеку, посещала максимум общественных мероприятий и старалась увидеть как можно больше людей. Именно с этой целью в среду, во второй половине октября, я и отправилась на отборочный тур по страйкболу. Подобные туры проходили каждую осень, и смысл их состоял в том, чтобы дополнить команду факультета талантливыми первокурсниками.

Игра меня мало интересовала — я не слишком-то увлекалась спортом, а страйкбол, по моему скромному мнению — всего-лишь попытка перенести на магическую почву человеческие игры с мячом.

«Мячом» служил сгусток энергии, который можно было отбивать чем угодно с учётом того, что он горячий, как настоящий огонь. Форма игроков предполагала несколько защитных пластин — на коленях, на локтях и на запястьях, но, по большому счёту, снаряд быстро раскалял металл, так что отбивать всё равно приходилось магическими полями, которые участники игры уже в процессе наращивали там, где они нужны.

Настоящей игры сегодня не ожидалось. Претендентов просто должны были выпускать на поле по одному, где тренер запускал в них один снаряд за другим, пока кандидат не закричит: «Стоп!». Бригада лекарей дежурила тут же, в сторонке. А в команду принимали тех, кто отбивал больше всех «мячей». То есть, сдулся после первой неудачи и отбил две-три подачи — пролетел. Продержался двадцать подач и отбил четыре снаряда — у тебя уже есть шанс.

Бегло оглядев команду вторым зрением, я быстро поняла, что звездуна тут нет и не может быть: среди участников преобладала склонность к магии огня и к воплощению — иногда. Я, однако, не спешила уходить, потому что такие мероприятия могли принести и сюрприз — например, Мариуса, который, стоя в сторонке от остальных, старательно разминал колени. Видимо, намеревался попробовать себя. Однако и в его ауре ничего похожего на голубые искорки я уловить не смогла. Зато увидела уже знакомого парня, которого, помнится, звали Ноэлем. Тот тоже стоял в одиночестве и готовился к вступительному испытанию. Троица чемпионов уже закончила разминку и, судя по неуклюжим взмахам рук и ног, обсуждала, кто и как далеко закинет снаряд. А вот Рована не было… Не то чтобы я ожидала увидеть его в таком месте, но….

— Не ожидал встретить тебя здесь, — бархатистый голос, прозвучавший прямо над ухом, едва не заставил меня подпрыгнуть на месте.

— Привет, — против воли улыбка расползлась по губам. Честно говоря, я успела напрочь забыть свой недавний приступ хандры и теперь была просто рада увидеть Рована ещё разок. Так что когда он спросил:

— Что на тебя нашло в прошлый раз? — щёки мои залились краской. Но скорее всего этот эффект никак не отразился на кукольной маске-лице.

— Я как Золушка, — соврала я первое, что в голову пришло, — мне в двенадцать надо возвращаться домой, иначе платье превратится в прах.

— Оно что, волшебное у тебя?

— Точно. Я же не Ева, чтобы мне кто-то посылки из дома присылал.

Мы оба невольно обратили взгляды на троицу моих подруг, сидевших в первых рядах по другую сторону поля. Пришли они вроде бы, чтобы понаблюдать за Дэлроем, но вместо этого почему-то и Ева, и Жаклин сейчас смотрели на нас. Только Зэлма, казалось, была на самом деле увлечена игрой.

— Похоже, у тебя будут проблемы из-за того, что ты общаешься со мной, — насмешливая улыбка заиграла у Рована на губах. Ему явно не было ни капельки стыдно за то, что он подставляет меня. Скорее, наоборот, он меня как будто бы… проверял.

11

Праздничный уик-энд я твёрдо решила использовать с толком.

Школьную форму, как оказалось, было обязательно носить только на занятиях, но я, как и многие другие первокурсницы, об этом не догадалась. Рован догадался, надо сказать, и выглядел как с разворота журнала.

Я не собиралась отставать. Вернувшись в собственную уютную двухкомнатную квартирку, я не стала тратить много времени на сон — отоспаться можно и в Академии. Здесь же я завела будильник на семь утра, но даже и его звонка не дождалась — уже в половине шестого включила любимую музыку и принялась готовить завтрак. До невозможности утомила кухня в общежитии, вечно забитая людьми. Я не любитель готовить, но тут уж оторвалась — соорудила себе домашний завтрак и салат, сделала кофе и выпила его на кухне, за барной стойкой, глядя в окно, за которым неторопливо полз по трассе вечный и нескончаемый поток машин. Никогда ещё моя квартира не казалась мне такой просторной, как сейчас.

Вообще, я любитель скорее техногенных миров. Магическая специализация у меня довольно узкая, и я больше привыкла использовать магию на работе, а дома отдыхать. Потому не слишком люблю кипятить воду на волшебном огне и творить еду из ничего. Пусть за меня это сделают мультиварка и кухонный комбайн. А в случае чего всегда можно сходить в кафе. Было бы время… Я посмотрела на часы. Время как раз таки уже близилось к семи, будильник должен был зазвонить вот-вот, и, не дожидаясь сигнала, я двинулась его искать. Отключила после первого пилик и тут же просмотрела телефонные звонки — пара сообщений от коллег, но в целом, похоже, обо мне никто особо не вспоминал.

Я вздохнула. За пределами Инициативы близких знакомых у меня нет. Родня давно затерялась в бесконечной цепочке миров, которые я успела переменить. А заводить друзей за пределами организации… даже не то, что запрещено. Просто большой геморрой. Это надо каждый раз объяснять, что у меня командировка, что я не отвечаю на звонки не потому, что слышать не хочу, а потому что сигнал не проходит на другие уровни миров. А сигнал действительно не проходил — только капсулы с запечатанными в них сообщениями, и те передавались «магическим» путём. Хотя как тут разберёшь, где магия, а где наука, когда в один и тот же страйкбол играют как в магических, так и в техногенных мирах. И там и там отбивают пылающий снаряд энергетическими полями, только вызывают их разным способом. А может, и одним — просто одни могут его объяснить, а другие нет.

Так, размышляя о своём, но не меняя внешности, я оделась в бесформенный комплект «джинсы плюс балахон», который одинаково нелепо смотрелся на обеих моих ипостасях, и, захватив с собой сумку, двинулась по магазинам. Внешность оставила школьную — чтобы подобрать одежду именно под неё.

Пробродив по магазинам несколько часов и пополнив запас абсолютно необходимых девятнадцатилетней девушке вещей, я побросала их в чемодан, не забыла сверху пристроить косметику и фен, и села писать отчёт.

Надо сказать, с точки зрения продвижения по делу, мне вообще лучше было не уезжать. Я подобралась к своему звездочёту настолько близко, насколько было возможно. Оставалось его завербовать. Теперь уже я удивлялась, как не заподозрила его в Роване с самого начала — его синие глаза светили как две звезды и этим, похоже, затмили такие же звёздные искорки в ауре моего «объекта».

Мне ужасно нравилась мысль, что он будет работать в Инициативе, как и я. Конечно, фактор возраста никуда не делся… Но если на то пошло, время порой по-разному идёт в разных мирах. А значит, и без этой разницы мы не застрахованы от того, чтобы один постарел быстрее, чем другой. А может быть, ещё и сравняем счёт. К тому же в распоряжении Инициативы едва ли не самые совершенные медицинские технологии, так что я и через пятнадцать лет буду выглядеть так же, как сейчас.

Я бросила взгляд на монитор, на котором постепенно вырастал отчёт, и поняла, что несколько замечталась — хорошо хоть в тексте не стала рассказывать о том, как мне повезло.

«Да и не слишком ли я тороплюсь с выводами? — попыталась я отрезвить саму себя. — Я абсолютно не знаю его». Странный каприз, на котором меня заело — идея вернуть то прошлое, которое я не сумела правильно прожить — превратившись в реальность, начинал немного пугать. Одно дело завести роман с таким загадочным парнем, когда тебе девятнадцать лет — тоже глупость, но, по крайней мере, можно понять. А в тридцать-то это зачем?

Чувствуя, что опять начинаю загоняться, я заставила себя сосредоточить внимание на отчёте. Проверила, не ляпнула ли лишнего, сохранила файл и, прицепив его к письму, нажала: «Отправить».

Ноутбук пиликнул ответом раньше, чем я успела встать и включить чайник.

«Будь осторожна. Кто-то работает против нас».

Вот так. Я ненадолго зависла, задавая безмолвствующему монитору единственный вопрос: почему по-человечески всё не рассказать?

Подумав, набрала номер Марка и прежде всего поинтересовалась, не он ли меня «ведёт». Марк ответил, что нет, и что куратора лучше сейчас не искать.

Оставалось только смириться. Подумав, я предложила вечером, несмотря на это, встретиться и посидеть в кафе. Марк ничего против не имел.

Так прошёл первый день дома. Второй день я провела в прогулках по побережью. Основной блок покупок был сделан, но я решила выбрать с собой ещё несколько фильмов и книг — чтобы не скучать, глядя на постную физиономию Маргарет по вечерам.

На третий день я начала скучать. До Нори дозвониться удалось только к середине дня, и то жена его ответила мне, что его в ближайшие два месяца можно не ждать. Вот так. Кто-то женат. Как ему это удалось? Кто-то готов его месяцами ждать…

Я повела плечом, отгоняя внезапный приступ хандры. Сама же знаю, что эти игры не для меня. Вон, месяц с Маргарет отлично показал, насколько присутствие второго человека, обитающего в том же замкнутом пространстве, что и я, будет меня душить.

Вечером взяла в руки загруженный чемодан, повесила на плечо сумку с ноутбуком и, сев в машину, направилась к Вратам. Внешность решила сменить уже там. А вот с перемещением не стоило рисковать — в Академии около официальных Врат контрольно-пропускной пункт, и если я не зарегистрируюсь на нём, будет считаться, что я вообще не прибыла.

12

Когда я вернулась в комнату, там ещё не было Маргарет — похоже, она намеревалась появиться к ночи или вовсе с утра.

Я спокойно распаковала чемодан и, напевая вполголоса, принялась раскладывать вещи по местам.

С каждой секундой перспектива навестить Рована и увидеть, как он живёт, казалась мне всё менее удачной. С точки зрения дела — да. Нужно было выяснить, чем он интересуется, чтобы найти к нему подход. Но в сознании невольно всплывали картинки, на которых я входила в обшарпанную дверь его блока и видела захламлённую комнату подростка с грязной посудой на всех горизонтальных поверхностях и плакатами с одетыми в кожу парнями на стенах.

«Может быть, мечте порой лучше оставаться мечтой?» — думала я. Тогда, десять лет назад, я мечтала завести роман с таким парнем, как он. Наверное, тогда я бы ничего не имела против плакатов и даже простила бы ему тот факт, что он не убирается в комнате. Но с какого-то момента мысль о том, что нельзя судить о людях по обложке, показалась мне весьма наивной. На самом деле наши привычки, манера одеваться и говорить — очень многое рассказывают о нас. Красиво и романтично было бы придумать себе юношескую влюблённость, благо атмосфера располагала — кругом подростки, и я как будто бы вернулась в прошлое, став моложе на добрый десяток лет. Но если задуматься, сама идея этого романа была смешной. Я знала о Роване только то, что он предпочитает чёрный цвет, редко ходит в парикмахерскую и не слишком уважает общественный уклад. Если честно, ни один из трёх показателей не говорил в его пользу, потому что все они вместе означали, что он самовлюблён, не адаптирован к окружающему миру, не умеет или не хочет ладить с людьми.

«Никто не предлагает тебе длительных отношений, — напомнила я себе, — просто небольшой роман, который закончится вместе с этой командировкой».

Последняя мысль несколько успокоила меня, и я направилась было в душ, чтобы приготовиться к «почти свиданию», которое ждало меня впереди. Рован обещал зайти за мной в восемь часов.

Однако стоило мне сделать несколько шагов по направлению к ванной, как в дверь раздался стук. А поскольку соседняя комната тоже выглядела запертой и пустой, пришлось идти открывать.

— Мисс Маршман, — я подняла брови, увидев по другую сторону двери госпожу коменданта.

— Милтон?

— Да…

— Тебе приказано зайти к куратору.

Хм…

Я пожала плечами, сунула ноги в туфли и вышла в коридор следом за ней.

Кураторы отвечали за дисциплину на каждом потоке, так что мой — Дана Готфрид, дама, занимавшаяся с нами теорией магии — так же курировала и всех моих подруг. Рован с Пэйсом в её введенье не входили — вообще я до сих пор не успела узнать, на какой они специальности.

Одним словом, нежданное приглашение не могло меня обрадовать.

Маршман не стала провожать меня до конца — наши пути разошлись в конце этажа, а на кафедру теории магии, где обитала Готфрид, я отправилась уже одна.

Поминутно поглядывая на часы и жалея о том, что здесь не работают мобильные телефоны, я добралась до нужного корпуса, поднялась на второй этаж и, постучавшись, вошла в нужный кабинет.

Готфрид, похоже, уже перестала меня ждать, но на месте всё же была.

— Мисс Милтон, — она подняла глаза от бумаг.

— Да, это я.

— Знаю, что ты, — Готфрид нахмурилась и поднялась из-за стола, а мне указала на стул, предлагая присесть.

Обойдя стол, она примостилась на него бёдрами, так что теперь её пристальный взгляд смотрел на меня сверху вниз.

— Твоя подруга говорит, что ты злоупотребляешь магией.

Мои брови поползли вверх. Я сразу догадалась, о каком эпизоде идёт речь. А вот какая из подруг решила пожаловаться на меня — оставалось только гадать.

— Не совсем понимаю, — всё-таки сказала я.

— Боюсь, понимаешь, — не согласилась Готфрид, — а я понимаю, что в твоём возрасте ещё трудно осознать, что не любую проблему стоит решать при помощи магии. Магия — сложное и ответственное искусство, не даром многие верят, что за каждое магическое действие существует своя цена.

Я повела плечом. «Цена» была одним из самых древних предрассудков, получившим распространение, когда люди ещё не поняли до конца, что магия — лишь явление физической реальности, существующее в ряде миров. Не более того. Нет никакой цены. Нет потусторонних сил, которые рассчитают за тебя, что можно делать, а что нельзя. За свои поступки каждый несёт ответственность сам. И если честно, с моей точки зрения Жаклин понесла ответственность за свой.

— Не знаю, насколько это может в чём-либо тебя убедить, — продолжала мисс Готфрид тем временем, — но по уставу академии я вынуждена надеть на тебя блокирующий браслет. Поскольку это первый случай, пока — всего лишь на три дня. Но если на тебя снова поступят жалобы — срок придётся увеличить.

Я озадаченно смотрела на неё.

«Какой ещё браслет?» — билось в голове.

А мисс Готфрид тем временем в самом деле извлекла откуда-то широкий обруч с вделанным в него синим камнем, взяла меня за руку и ловко застегнула его на запястье.

— Но… — попыталась воспротивиться я, но было поздно.

— Можешь идти, — сказала она и указала мне на дверь.

Едва очутившись в коридоре, я проверила, правильно ли поняла, что произошло. Воздела руку, пытаясь начертить в воздухе огненный знак — ничего.

Хорошо, что я все-таки сообразила подвесить боевой набор на новый амулет. Хотелось бы верить, что амулеты этот браслет не блокирует… Иначе я крупно попала, потому что мне же необходимо поддерживать иллюзию.

Не удержавшись, я ударила кулаком по стене, но это, конечно же, не помогло. Выругалась про себя и двинулась в направлении выхода в парк.

За окнами уже почти стемнело — стояли первые числа ноября, и ночи становились всё длинней.

Я шла по аллее и думала о том, что одно дело — предпочитать обходиться без магии, а другое — лишиться её. Даже на несколько дней. Ощущение было такое, как будто меня связали по рукам и ногам.

13

— Ты когда-нибудь слышала об Истинном мире?

Вопрос, заданный Рованом во время прогулки неделю спустя, застал меня врасплох.

Тем вечером, когда я пережила необъяснимое нападение, он проводил меня домой, а на следующий день, спустившись к выходу из женского общежития, я увидела, что он стоит неподалёку с сигаретой в руках.

— Курить вредно, — заметила я, приближаясь к нему.

— Да, — согласился Рован, — никак бросить не могу.

У меня брови поползли вверх. Как-то я не ожидала признания собственной слабости от человека, похожего на него.

— Слишком давно курю, — пояснил он.

— Давно? Это сколько же лет?

Рован проигнорировал мой вопрос. Он бросил окурок в урну и, протянув мне руку, твёрдо сказал:

— Пойдём.

— Куда?

— На пару, конечно, — подумал и добавил: — после вчерашнего боюсь отпускать тебя одну.

Я хмыкнула.

— Рован, спасибо, конечно, но я могу за себя постоять.

Эти слова он тоже пропустил мимо ушей, а я, в принципе, была не против позволить ему меня провожать.

Погода становилась холоднее день ото дня, но по утрам светило яркое солнце, и потому наша недолгая дорога к учебному корпусу скорее походила на утреннюю прогулку.

На второй день я спросила:

— Рован, а ты не опоздаешь из-за меня?

Рован усмехнулся.

— Я на первые пары редко хожу.

Ну да… Кто бы сомневался.

— Лень вставать?

— Как видишь, нет.

Мы замолкли на какое-то время, а затем он первым сказал, отвечая на мой невысказанный вслух вопрос:

— Я с боевой. Решил пойти по пути наименьшего сопротивления.

— Это почему? Потому что боевая магия — более простой путь? — я замедлила шаг, чтобы получить возможность заглянуть ему в глаза, и демонстративно вскинула брови. — По-моему, самая опасная и полезная часть всей магии вообще.

— Ты мне льстишь, — Рован улыбнулся одним уголком губ.

Я фыркнула.

— Сама бы училась там, если бы…

— Если бы не что?

— В общем, семья решила, что история магии мне больше подойдёт.

Почти не соврала.

— Меня, видимо, поленились заставлять, — улыбка снова едва тронула его губы. — Сама не пробовала боевую изучать?

— Пробовала, конечно. Я же говорю — смогу за себя постоять. Но в итоге от разного рода зельеварения и астрологии у меня уже пухнет голова.

— А по-моему, астрология — это интересно, — возразил он, — хотя я ей толком не занимался почти. Но когда я смотрю на небо, мне кажется, что звёзды могут многое нам рассказать.

Я с подозрением покосилась на Рована.

— Может, ты ещё и будущее умеешь по ним читать?

— Нет, не умею. Хотя говорят, что раньше встречались те, кто мог. Но таких не рождалось уже несколько десятков лет.

Я кивнула.

— Пришли, — Рован указал на корпус, к которому мы подошли вплотную.

Я остановилась, разглядывая его лицо — всё такое же таинственное, как и неделю назад, пусть и в свете дня.

— Я зайду за тобой после занятий, — сказал Рован на третий день.

И зашёл. Компания подруг смотрела на меня со смесью зависти и презрения. Жаклин буравила таким взглядом, как будто хотела прожечь насквозь. Ева с Зэлмой реагировали поспокойней, и тем не менее именно Ева отозвала меня в сторону, не давая вместе с Рованом отправиться домой.

— Эсти, я просто хочу тебя предупредить…

Я подняла бровь.

— Он не тот, кем кажется на первый взгляд. Большего я обещала не говорить.

— Спасибо, — от всей души поблагодарила я и отодвинула её руку, неведомо как оказавшуюся на моём плече. — Твои слова очень много значат для меня.

И это в самом деле было так. Если уж Ева знала, что Рован скрывает какую-то тайну, то мне разобраться с этим секретом сами звёзды велели.

И тем не менее я, разумеется, не стала отменять прогулку.

Мы долго ходили по парку, и Рован, к моему удивлению, легко и свободно рассказывал мне о себе и о своей семье.

— Эта старый род, — говорил он, — но в нашем мире родовая знать давно не имеет власти над другими, так что по большей части это всего лишь… слова.

— Разве магия не даёт власть?

— У нас — нет. Да и в семье у отца не было магов. Чародейкой была моя мать. Он женился на ней и принял в семью, но на неё до сих пор смотрят как на чужачку.

— А на тебя?

Рован повёл плечом.

— Я привык, — просто сказал он.

Я остановилась и, поймав его руку, развернула лицом к себе.

— Глядя на тебя издалека, не ожидала, что ты будешь так откровенен со мной.

Рован пожал плечами.

— Я не вижу ничего плохого в откровенности. Мне нечего скрывать.

— Зная твои слабости, люди смогут использовать их против тебя.

— Нет, — Рован улыбнулся и покачал головой, — никто не сможет использовать против меня мою семью. Я так привык быть пятым колесом, что мне давно уже на это наплевать.

Мы оба замолкли и какое-то время просто стояли, рассматривая друг друга.

— А ты… — произнёс он наконец, — расскажешь мне о себе?

Меня пробила дрожь. Необыкновенно отчётливо я осознала, в какую ловушку загоняю себя.

— Может быть, как-нибудь потом, — я потянула его дальше, надеясь отвлечь.

— Боишься, что я использую сказанное против тебя?

— Не совсем.

— Тогда что?

Я задумалась, подбирая слова.

— Моя семья сейчас далеко, — сказала я, — мне не хочется о них вспоминать.

— Ты же говорила, они выбрали для тебя этот факультет.

— Да, это так.

Я не стала ничего объяснять, решив, что пробелы в противоречивых обрывках моей биографии он вполне может заполнить сам — так, как нравится ему.

На четвёртый день Рован пригласил меня к себе.

Я немного мандражила — изодранные плакаты всё ещё стояли перед моим мысленным взором, но вместо этого я увидела полностью выкупленный на него одного блок, в котором царил идеальный порядок. Вся мебель была завезена с собой — аккуратная, минималистичная, но явно дорогая. Студентам такую обычно не дают.

14

К концу недели выпал первый снег. Я проснулась и увидела, что им покрыты все веточки до одной. Небо, нависшее над парком, походило на белое ватное одеяло, и больше всего хотелось забраться обратно в постель и больше оттуда не вылезать.

Время наших прогулок подходило к концу, и мне было жаль его, потому что те пара недель, что я провела с Рованом в этом парке, оживили меня и позволили напрочь забыть о том, кто я и зачем оказалась здесь.

Процедура перевоплощения стала привычной, как если бы я просто чистила зубы лишний раз, и, рассматривая себя с утра в зеркале, я уже не искала в отражении собственный острый подбородок. Я вполне смирилась с той шкурой, в которую меня запихнула судьба, и больше не думала о том, что Рован, глядя мне в глаза, видит вовсе не меня.

Зато я всё отчётливей ощущала странности именно в его поведении. Может, просто стерлись воспоминания о том, как ведут себя парни в девятнадцать лет? В конце концов, студентов первого курса я давно уже видела только в кино.

Поначалу я никак не могла отделаться от опасения, что мне будет скучно с ним. В какой-то степени я даже радовалась этой мысли, понимая, что быстро удовлетворю своё любопытство и успокоюсь, отстреляю ещё одну гильзу и забуду, что в моей жизни когда-то был этот глупый период, как делала это всегда.

Однако чем больше я общалась с Рованом, тем очевиднее становилось, что ему есть что мне рассказать. И дело тут было далеко не в юности и свежести, которые иногда привлекают тех, кто уже утратил эти качества. Напротив, в те редкие моменты, когда я задумывалась о его возрасте и о своём, Рован казался мне намного старше своих лет. Может быть, даже старше моих.

В основном же, разговаривая с ним, я вообще не чувствовала разницы. Он говорил больше меня, и о магии знал больше меня. Может быть, потому, что сам родился в мире, где магия — не такая диковинка, как в моём. Всё это было странно. Но когда он снова заговорил о том, что, похоже, очень интересовало его, я уже не была удивлена. Случилось это в самом конце ноября.

Лишённые возможности проводить время в парке, мы стали искать новое место, и я предложила окружить магическим куполом заброшенную беседку в дальнем его уголке. Мы устроили внутри магический подогрев и часами могли сидеть в этом уютном островке, наблюдая, как снаружи падает снег.

В тот вечер занятия у нас закончились довольно рано, и, взяв с собой термос и бутерброды, мы уже привычно уединились в своей беседке. Беседа шла в основном о повседневных делах. Я рассказывала Ровану, что нам поручили организовать группы и сделать экзаменационный проект. Вообще-то, я надеялась продолжить тему о Первой Чародейке, которую знала довольно хорошо, но Ева записала меня к себе, хотя я толком не общалась с ней весь последний месяц. А за компанию нам навязали и Маргарет, как мою соседку — отчего Ева пришла в безумный восторг и долго ругалась на тему того, что ей подсунули этот балласт. За три осенних месяца Маргарет так толком и не продвинулась в магии, она не слишком-то и старалась, но, кроме того, разрозненность способностей давала о себе знать — ей явно требовались особый подход и больше внимания, чем всем остальным, а никто, как водится, не хотел брать на себя этот груз.

Рован слушал вполуха, что не особо-то и задевало меня — я не стремилась его заинтересовать, мне просто нравилось находиться рядом с ним. А ему, наверное, со мной, раз он меня пригласил.

— Говорят, после того, как Радагар разрушил Истинный мир, на его месте остались лишь серые пустоши и руины древних городов, — сказал он ни с того ни с сего, когда я замолкла и взялась за термос, чтобы сделать глоток, — а до гибели его обитатели были бессмертны, и каждый из них владел магией.

Я внимательно посмотрела на него, чувствуя, что эта тема значит для него куда больше, чем его собственный студенческий проект.

— Ты собираешься к экзаменам писать о нём? — спросила я.

— Нет, — Рован покачал головой, — сделаю что-нибудь попроще… Например, анализ огневой мощи Артезианского способа запуска огненных стрел.

Ага, проще некуда… Я хмыкнула.

— Тогда почему вспомнил сейчас?

Рован долго молчал и только потом сказал:

— Не знаю. Это место… — он свёл брови и, отвернувшись от пелены снега, медленно ползущего над парком, посмотрел на меня, — оно напоминает мне о нём.

Рован снова замолк, подбирая слова.

— Обычно я очень остро ощущаю, что мир, в котором нахожусь — это только отражение чего-то большего. Места, которое я готов искать всю жизнь.

— А теперь? — я встала и, не выпуская термоса из рук, пересела на скамейку, на которой сидел Рован. Наши бёдра соприкоснулись, обжигая друг друга, но я так и не поняла, ощутил он это прикосновении или нет.

— А иногда… Когда мы здесь… Мне кажется, что истинный мир — он тут, под куполом. Что представления древних были верны. И мы сейчас сидим в самом настоящем пузырьке, а всё, что находится за пределами нашего купола — только отражения и блики в гранях пузырьков.

Я молчала. Это было хороший момент, чтобы поцеловать его, потому что я отлично понимала, что он имеет в виду. Меня никогда не мучили мысли о том, в настоящем мире мы живём или нет. Но именно здесь и сейчас всё казалось мне куда более настоящим и важным, чем всегда.

И всё же я не стала его целовать. Просто положила голову на плечо и какое-то время смотрела на снег, так же как и он.

— Ты хочешь туда попасть? — после долгой паузы спросила я.

— Не знаю… — сказал Рован задумчиво, — иногда лучше сохранить мечту, чем увидеть, что там, где она была, остался только тлен.

Мы сидели так, пока не стемнело, почти не разговаривая и просто наслаждаясь тем ощущением, которое связало нас, а когда Рован проводил меня до женского корпуса, и я легла спасть, мне впервые приснился странный сон.

Я брела по серой гладкой поверхности, не имевшей краёв. Все четыре горизонта тонули в серой мгле. Там, в тумане, мерцали блудные огоньки, то вспыхивавшие, то исчезавшие в сизом сумраке. А если поднять голову, можно было разглядеть на небе единственную яркую звезду, свет которой заливал эту бесконечную пустошь.

15

Впрочем, подружки дали о себе знать уже на следующий день.

Ева подкараулила меня перед первой парой и спросила, почему я перестала приходить к ней по утрам.

— Не хочу тебя затруднять, — я попыталась улыбнуться, — я привезла свой…

Я замолкла, представив, что будет, если компания обнаружит мои припасы косметики, и решила не договаривать до конца. Впрочем, Ева, похоже, и не слушала меня.

— Моя семья на протяжении нескольких столетий работает над над созданием живого существа силами магии. И это навело меня на мысль о том, какой мы можем взять проект.

— Разве фамильяры — не жизнь, которую мы создаём?

— Нет, — Ева качнула головой, — фамильяры питаются твоей энергией и живут только до тех пор, пока ты помнишь о них. Сильфиды же столетиями изучают способы создать настоящую жизнь. В общем, это не важно. Мы всё равно её не создадим. Но мы могли бы создать маленький мир.

Я хмыкнула и подняла бровь.

— Пусть растения и животные в нём существуют по принципу фамильяров, — продолжила она, — но это должна быть настоящая маленькая вселенная, в которую каждая из нас сможет войти и привнести туда что-то своё.

— Ты не думаешь, что для первого курса это перебор?

— Думаю. Поэтому на будущий год продолжу эту тему, а в перспективе буду писать по ней диплом.

— Это ведь не с бухты-барахты пришло тебе в голову, да? — с подозрением спросила я, но Ева проигнорировала мои слова.

— По некоторым старинным теориям мир был создан на перекрестье четырёх стихий. Их то мы и попробуем смешать. Зэлма ладит с водой и землёй, Жаклин — с огнём.

— Магия стихий — точно не моя стезя.

— Я знаю, — Ева улыбнулась, — ты — Проводник. И ты откроешь для нас Врата в новый мир.

Моя бровь снова поползла вверх.

— Брось, — заявил Ева, не дожидаясь возражений, — я видела, как ты бегаешь в город. Жаклин застала тебя за покупками.

— А как туда попала Жаклин?

— О, — Ева снова улыбнулась, — у нас тоже есть свой маленький секрет. Если поможешь — я открою его тебе.

Честно говоря, меня заинтересовал и секрет, и весь этот безумный проект, так что мысли о собственной теме напрочь выветрились из головы.

— Итак, — подвела итоги Ева, заметив, что я уже дошла до кондиции, — жду тебя в лаборатории в четыре часа.

— Но…

В это время мы обычно ходили с Рованом в парк.

— Никаких но! Учёба прежде всего!

Рован принял известие о том, что у меня другие планы на вторую половину дня, стойко - как оловянный солдатик.

— Мне тоже нужно готовиться к турниру, — сказал он.

— К чему? — я приподняла бровь.

— К турниру. Тем, кто выйдет в финал и победит команду с факультета технотронной магии, разрешат не сдавать проект.

— Да, — вздохнула я, — как же Картезианские стрелы теперь без тебя…

— Артезианские, — машинально поправил меня Рован, — и… — замолк, — ты смеёшься, да?

— Ну, разве что чуть-чуть, — я улыбнулась и потянулась к нему, напрашиваясь на поцелуй.

— Вообще-то, это очень важная проблема. Её активно исследуют не первый год.

— Всё, молчу! — демонстрируя капитуляцию, я подняла руки вверх. Рован сжалился и тоже улыбнулся.

— А ты придёшь посмотреть на турнир? — спросил он.

— Почему бы и нет. Боевая магия — это повеселее, чем страйкбол.

— Тебе вообще стоит немножко расслабиться, — сказал Рован, поднимаясь с нашей скамейки и за руку утаскивая меня за собой, — наверняка у девчонок тоже хватает развлечений, а ты, кроме библиотеки, и не ходишь никуда.

— Хватает, — подтвердила я, — Маргарет вот подала заявку на пробы в театр фей.

— Маргарет? — теперь уже Рован с трудом сдерживал смех. — Это там, где летают по залу над головами зрителей?

— Она позавчера смогла наколдовать себе крылья! Правда, одно получилось длинней другого. В общем, думаю, ты понял, почему я обхожу стороной студенческий досуг.

— Наверняка не все занимаются такой ерундой, — Рован вышел из беседки, и, сняв купол щелчком пальцев, я последовала за ним. Небо в тот день выдалось ясным, но снег всё равно хрустел под ногами. А Рован обнял меня так, как будто опасался, что я замёрзну. — Я бы тоже пришёл за тебя поболеть.

— Я подумаю, что можно тебе показать. Жаль, что нам не предлагают заменить турниром проект.

Так, обсуждая последние новости, мы добрались до корпуса, на первом этаже которого располагалась лаборатория.

— Я зайду за тобой после тренировки, — пообещал Рован напоследок и запечатлел у меня на щеке прощальный поцелуй.

Я же вошла внутрь и направилась по длинному коридору, по обе стороны от которого тянулись двери экспериментальных аудиторий, туда, где должны были ждать меня Ева и компания.

Ещё не успев открыть дверь, я расслышала обрывок спора, который заставил меня замедлить шаг.

— Как ты вообще можешь разговаривать с ней после того, что она сделала? — спрашивала раздражённо Жаклин.

— Прекрати, — голос Евы звучал резко, как никогда. До этого момента я вообще не слышала, чтобы она повышала его хотя бы раз, — она нам нужна. И нужна больше, чем ты.

Короткое время царила тишина — наверное, Жаклин сжимала кулаки.

— Зэлма, скажи ей! — наконец выпалила она.

Именно этот момент я выбрала для того, чтобы распахнуть дверь.

— Что сказать? — поинтересовалась я.

— Привет, — Ева попыталась улыбнуться, но не смогла до конца совладать с собой, — Жаклин пытается извиниться за то, что сегодня с нами не пойдёт.

— Что?.. — Жаклин с удивлением посмотрела на неё.

— Не пойдёт куда? Я думала, мы попытаемся провести эксперимент.

— Жаклин пойдёт! — снова вмешалась Жаклин.

— Тогда Жаклин не будет меня раздражать! — процедила Ева, и, после того как несколько противоречивых эмоций сменили друг друга у Жаклин на лице, та наконец выдохнула:

— Да…

— Итак! — Ева хлопнула в ладоши, и дверь с громким щелчком затворилась за моей спиной. — Можно приступать!