Бывшие. Верну тебя

Пролог

Внимание на позицию. Предельная концентрация. Ни шанса на промах, я должен сделать свою работу чисто и свалить.

Мои мышцы гудят от напряжения, я словно сжатая пружина, которая так и норовит выстрелить. Мне нужен движ.

Но команды нет и я, невидимый для чужих глаз, остаюсь на позиции. Третий час стою не шевелясь.

Если бы не мысли о той, про кого нельзя думать, то впору было бы взвыть от надоедливого ожидания. Не даром говорят, что самое отвратительное ждать и догонять.

– Парни, будьте готовы. С минуты на минуту приедет клиент, – в наушнике раздаётся суровый голос командира отряда. Ему тоже не нравится то, что происходит сейчас.

Время неумолимо отстукивает счёт, ему до нас нет никакого дела. Оно словно река течёт своим чередом.

Переглядываемся с парнями, каждый из нас на пределе. Звенящая тишина не к добру, мы об этом знаем не понаслышке. Каждый прошёл через свой личный ад.

Краем глаза замечаю проезжающий мимо нас чёрный тонированный в хлам внедорожник. За ним следует ещё один. И в груди просыпается холодная решимость.

Дождались.

Сейчас напряжение найдёт выход, мы сделаем то, ради чего сидели в засаде. Каждый из отряда сделает свою работу на высоте.

– Готовность две минуты, – предупреждает Олег.

Он сегодня что-то слишком уж разговорчив, засоряет эфир и это раздражает. Во время работы не люблю лишний шум.

– Клиент вот-вот появится, – вновь подаёт голос. – Будьте на чеку.

Хмыкаю. Словно когда-то кто-то из нас его подводил.

Переношу вес с одной ноги на другую, пружиню, готовлюсь к рывку.

За грудиной зудит от нетерпения, выброс адреналина дает о себе знать как никогда. Он требует немедленного действия, ожидание свивает нервы в тугие жгуты.

Обеспечивать безопасность и бороться с преступностью не так просто, как кажется. Мы лишь звено, выполняющие опасную работу и сознательно идущее на риск.

Вера и Честь превыше всего не просто слова. Это суть наших жизней.

– Готовность десять секунд, – объявляет Олег. В груди разрастается холодная решимость, мне уже не терпится приступить.

Петров показывает жестами, что он готов идти первым, удобнее перехватывает щит. Держит палец на кнопке, вот-вот собираясь включить свет.

Я сегодня второй, за мной Иванов, следом Смирный. Каждый знает свою задачу и готов её исполнять.

Секунда. Две. Три.

Слуха настигают весьма характерные хлопки и тело реагирует моментально. Судя по всему, мы здесь не одни.

– Отбой операции! – в наушнике звучит напряженный голос Олега. – По машинам! Живо!

Ничего не понимая переглядываемся с парнями, пожимаем плечами и спешим выполнить команду. Приказы командира не обсуждаю. Никогда.

– Все? – уточняет Орлов едва мы рассаживаемся по склону автомобиля. Пересчитывает головы, кивает. – Погнали, – похлопывает водителя по плечу и тот тут же срывает машину с места.

– Олег, что происходит? Какого фига нас срывают с позиции в самый последний момент? – Смирнов в открытую высказывает своё недовольство. Нужно отдать ему должное, он никогда не молчит.

– В щит попали, — Петров подливает масла в огонь. – Кто приехал на место? Опять другой отряд.

– Да, – недовольно признается Орлов.

– Твою нафиг! Как такое вышло? – взрывается Смирный. – Мы ведь могли друг друга положить!

Не желая участвовать в перепалке, откидываю голову назад и закрываю глаза. Меня это не касается, я умею контролировать всплеск негатива. Всё произошедшее здесь будет разобрано по мелочам.

Абстрагируясь от окружающей обстановки делаю глубокий вдох и ухожу в свои размышления. Перед мысленным взором возникает та, о ком мне нельзя думать. Та, которую я должен забыть.

Вибрацию телефона ощущаю не звонить. Уже достаточно поздно и по идее мне никто не должен звонить.

Беру в руки аппарат, смотрю на незнакомый номер и недобрая ухмылка касается моих губ.

– Слушаю, – сухо произношу в трубку. Сам не понимаю почему принял вызов, обычно скидываю подобные звонки.

– Петя, – выдыхает моё имя Ева. Одно её слово и всё моё хладнокровие трещит по швам. – Это я, – говорит словно не понимает, что я узнал её с первой секунды.

– Почему ты звонишь с чужого номера? – хмурюсь недовольно. – Тебе повезло, что не скинул тебя.

– Мой телефон отобрали, – шепчет испуганно. Кровь стынет в жилах в тот же миг.

– В смысле? – спрашиваю с трудом контролируя рвущиеся из самого центра души чувства. – Как так вышло? – рычу.

– Кажется, я снова вляпалась в неприятности, – сокрушенно всхлипывает.

Она напугана и её страх словно тупым лезвием давит на нервы. Я напряжён как никогда.

– Где ты? – задаю единственно важный вопрос. Всё остальное уже не имеет значения. Я не оставлю Еву в беде.

Она называет адрес закрытого клуба, я ухмыляюсь недобро. Он как раз по пути в нашу часть.

Поворачиваю голову чуть вбок, встречаюсь взглядом с командиром. Он сидит рядом и слышит наш разговор.

– Заедем? – спрашиваю у Олега предварительно закрыв микрофон рукой.

На самом деле мне глубоко плевать на то, что именно он скажет. Я приеду к Еве при любом из раскладов, никого спрашивать не стану, возьму и сорвусь.

Когда дело касается её, голос разума замолкает и я мгновенно теряю здравый смысл. Меня отключает.

Лечу к ней, как мотылёк на свет.

– Мы не можем. Ты знаешь, – чувствуя мой настрой произносит с нажимом.

Скалюсь и отрицательно мотаю головой.

– Мы едем, – давлю на него. – Без вариантов, – отрезаю.

– Петя… Петь, – доносится рваное в трубке. – Мне страшно… Здесь страшные люди. Пожалуйста, приезжай.

Глава 1. Ева

Некоторое время спустя.

– Ты случайно не беременна? Что-то слишком часто тебе по утрам становится плохо, – издевательский голос Алины Шиховой, моей соседке по кабинету и по совместительству главной сопернице на работе, так и норовит уколоть как можно больнее. Она спит и видит, как бы подставить меня.

– Я сорвала желудок, — отвечаю не поведя бровью, а сама тем временем сжимаю в руке коробочку с положительным тестом на беременность и молюсь, чтобы она ее не заметила. Если увидит, то быть беде.

От насыщенного аромата парфюма в кабинете нечем дышать и новый приступ тошноты подкатывает к горлу. Сглатываю ком, стараюсь дышать ртом, но что-то не особо помогает.

Проветрить бы… Жаль, Алина не даст открыть окно, будет орать, что ей холодно.

– При гастрите не только тошнота, но еще и куча других симптомов, – озвучиваю очевидный факт. – Тебе про каждый из них подробно рассказать или обойдемся без подробностей?

– Твои болячки последнее, что меня интересует, – фыркает уходя от темы. – Принимай новое дело, – заявляет с победоносной улыбкой и перекладывает со своего стола на мой папку с бумагами.

Я удивленно смотрю на внушительных размеров талмуд и обалдеваю от человеческой наглости. У меня и без того дел невпроворот, а Алина только и успевает как бегать на маникюрчики-педикюрчики в рабочее время. Если она за неделю напишет статью, то, считай, уработалась.

Интересно, когда-нибудь наступит предел наглости или я зря жду? Совести у человека, видимо, нет совершенно.

– Александр сказал передать тебе материалы по лакокрасочному заводу, – озвучивает кивая на документы. – Там дико воняет, а я астматик. Сама понимаешь, – наигранно печально поджимает губы и бросает на меня издевательски-прискорбный взгляд.

Мы обе прекрасно знаем, что никакой астмы у нее нет и отказывается от репортажа она по совершенно другой причине. Дело с заводом не так просто, как хотелось бы, и добыть информацию по нему будет сложно. Незаконную деятельность прикрывают на самых верхах.

Убираю коробку с использованным тестом на беременность в сумочку, оценивающе смотрю на лежащую на столе толстенную папку и оставив ее нетронутой, вылетаю из кабинета.

Меня дико тошнит.

– Снова приступ гастрита? – летит в спину едкое замечание Шиховой. В голосе чистый яд.

Алина забеременела от одного из местных депутатов, но у него семья, взрослые дети и ребенок от “девки на одну ночь” ему не нужен. Жена не простит измену, а он не допустит развод.

Поэтому Шиховой была предложена приличная сумма денег, которую она без зазрения совести взяла. Сделала прерывание и на неделю слетала в отпуск на море. Вернулась оттуда с ровным загаром, без синяков под глазами и с непонятной уверенностью в себе.

– Евочка, тебе нужно к врачу, – сочувствующе отзывается уборщица, тетя Валя, как только я выхожу из кабинки. Видок, видимо, у меня тот еще.

– Все в порядке, – заверяю обеспокоенную женщину и умываюсь. Руки потряхивает, но я достаточно быстро должна прийти в себя. По крайней мере, все прошлые разы было именно так.

Теперь понимаю почему Марье было так плохо… Токсикоз оставляет после себя не самое приятное воспоминание о счастливом периоде в жизни женщины.

Привожу себя в порядок и иду прямиком к руководству. В отличие от Алины, у меня есть весомая причина для отказа от навязанного репортажа.

Связываться с лакокрасочным заводом не хочет никто.

– Александр Давидович, зачем вы сказали Алине передать мне материалы по заводу? У меня завал, вы же знаете. Я не могу взять на себя еще и его, – развожу руками и всем своим видом демонстрирую недоумение.

Про спор с Шиховой намеренно умалчиваю.

Я жду, что босс поменяет свое решение, ведь он прекрасно знает какие материалы у меня сейчас в работе. Передать мне еще одно дело было ошибкой, Алекандр как никто другой должен понимать это.

Но он лишь откидывается на кресле, проходится по мне оценивающим липким взглядом и возвращает внимание к монитору.

– Ты всегда можешь передать пару интересных дел Алине, она их докрутит, – предлагает невозможное.

Я никогда ей ничего не отдам!

Мало того, что она вечно меня подставляет, так еще и начала скидывать “неудобные” объекты. А босс ей потакает и закрывает на все выходки глаза.

– Свои репортажи я закончу сама, – заявляю без тени сомнения. – Но и чужих мне не нужно!

– Лакокрасочный завод за тобой, – жестко парирует. – Принимай.

Босс суров, его взгляд тверд и решение не подлежит изменению. Алина очень хорошо его обработала…

– А если я скажу, что беременна? – аккуратно прощупываю почву.

Насколько мне известно, что для женщин в положении запрещено ухудшение или ужесточение условий работы, а еще там отдельно упомянуто про вредные производства. Отправка меня на завод как раз может расцениваться, как одна из причин для жалобы в трудовую инспекцию.

Но пока я об этом промолчу. Может удастся договориться без угроз, уж больно не хочется портить и без того ставшими натянутыми отношения с руководством.

– Если ты беременна, то иди на прерывание. Мне не нужны бабы в декрете и с маленькими детьми, – жестко отрезает. – Они вечно болеют и сидят дома. Никакого толку.

– Вы не имеете права отправлять меня на аборт, – ахаю. Я в полном шоке, не ожидала подобной реакции от него.

Босс поднимает на меня суровый взгляд, его лицо искривляется коварной улыбкой.

– Ева, ты живешь на съемной квартире, у тебя нет ни мужа, ни постоянного партнера. Даже родственников, на которых можешь положиться в случае необходимости, нет. Если уйдешь в декрет, то не сможешь работать. Жить-то на что собралась? – намеренно бьет в самые слабые места. – Неужели ты считаешь, что при таком раскладе у тебя или у твоего ребенка есть шанс на нормальное будущее? Не будь дурой, делай аборт.

– И принимай у Алины материал по заводу? Так? – глотая горькие слова и рвущиеся из груди нелицеприятные фразы, спрашиваю. Как бы мне не хотелось обратного, но Александр прав. Рассчитывать я могу исключительно на себя.

Глава 2. Ева

– Ев, ты чего такая грустная? На тебе нет лица, – рядом со мной на диван присаживается Марья.

Смотрю на подругу и вытираю одинокую слезинку с щеки. Мне обидно, что так все вышло.

– Я уволилась, – озвучиваю свершившийся факт.

Марья тут же меняется в лице. Ее удивлению нет придела.

– Да ладно? Почему? – ахает пересаживаясь для более лучшего обзора. Не сводит с меня встревоженного взгляда. – Ты же так радовалась новой должности, тебе все нравилось. Что случилось? – сочувственно спрашивает.

Меня недавно повысили. Да…

Но увы и ах. Когда на одну чашу весов ложится карьера, а на другую жизнь маленького человечка, полностью зависящего от тебя, то выбор очевиден. Не неопределенное время о карьере придется забыть.

– Не сложилось, – отмахиваюсь максимально небрежно.

Я не хочу пока говорить о своей беременности, не нужно Марье про нее знать. У моей подруги и соседке по квартире своих проблем хватает, не желаю навешивать еще и мои.

Как только Марьюша узнает о том, что я жду ребенка, тут же последует вопрос об его отце и вот здесь случается самый настоящий затык. Отец моего малыша брат Марьи, но он никогда не должен узнать о моей беременности.

Коновалов не дурак, ему хватит мозгов вычислить срок и прийти ко мне за ответом. Только вот после нашей ссоры я не желаю видеть его. Он гад!

Петя отказался от меня, а это значит, что и от нашего ребенка тоже. Я не готова опять впускать его в свою жизнь.

– Но ты была на хорошем счету, – Марья сама того не подозревая продолжает жать на больное. – Может получится все исправить? – с надеждой смотрит мне в глаза.

Они у нее такие же, как и у Пети… Та же глубина, тот же взгляд…

– Нет. Ничего не изменить. Я безработная! – всхлипываю на последних словах.

Схватив подушку, реву.

Мне до боли обидно, что так все сложилось. Я не ожидала от Александра подобной подставы, надеялась на человечность и профессионализм.

Оказалось, что мой босс думает не той головой, которая на плечах. Вопрос со мной решила Алина, одним махом она убрала соседку по кабинету и главную конкурентку в глазах руководства.

Теперь-то я понимаю, почему она вернулась из отпуска сияющая как медный таз. Там Алина закрутила роман с Лесниковым и поэтому вела себя так уверенно. Ее даже не остановил ребенок от другого мужика, от которого она только-только избавилась.

Все же Шихова редкостная тварь.

– Тише, тише, – Марьюша ласково гладит меня по спине, пытается успокоить. Только вот все попытки подруги ни к чему хорошему не приводят, я только сильнее начинаю себя вновь жалеть.

Мой малыш родится без отца, у него буду лишь я и обеспечивать должна нас обоих. Только вот я все никак не могу придумать способ, чтобы это сделать.

Как женщины справляются с подобными испытаниями? Как не сдаются? Как выдерживают?

Как?!

– Ты обязательно что-то придумаешь, – заверяет подруга. – Ты умная. Хваткая. У тебя светлый ум и отличные аналитические способности, – продолжает. А мне тошно, как никогда.

– Да не возьмут меня никуда! – говорю на эмоциях. Меня кроет.

То ли обида, то ли нервное напряжение, то ли гормоны шалят. А может все вместе? Этому тоже не удивлюсь, потому что в моем положении уже ничего не понятно.

– Зря ты так, – продолжает вечно оптимистично настроенная Марья. – Обязательно возьмут! – говорит с жаром.

Поднимается с дивана, уходит. Но довольно быстро возвращается обратно и кладет мне на колени включенный ноутбук.

Открывает браузер, заходит на сайт по поиску работы и без труда входит в мой личный кабинет. Открывает старое резюме.

– Дополняй и выгружай, – произносит настойчиво.

Мне не остается ничего другого, кроме как выполнить все, что она требует. Что Петя, что Марья вечно стоят до последнего и добиваются своего, спорить с Коноваловыми себе дороже. Гораздо проще сделать то, о чем просят.

Тем более сейчас Марьюша делает все исключительно в моих интересах.

– Готово, – выдаю без особого энтузиазма.

Возвращаю подруге ноутбук.

– Отлично! – говорит победоносно. – Поехали! – и начинает выгружать мое резюме везде, где только можно.

Я с ужасом наблюдаю куда она отправляет мои данные, но не произношу ни единого слова. Как уйдет, отзову половину, ведь я явно не пройду конкурс. Позориться не хочу.

– Мы сейчас тебе быстро работу найдем, – заявляет с азартным блеском в глазах.

– Марь, остановись, – прошу едва ли не моля ее.

Как раз в этот самый момент курсор зависает над отправкой моего резюме в структуру, где служит Петя.

Мое сердце пропускает удар и начинает сборить.

Словно в замедленной съемке вижу, как Марья чуть задержав руку, нажимает на кнопку “отправить”, как улыбается победоносно и берет телефон.

– Я сейчас, – говорит хитро, подскакивает с дивана и вылетает из комнаты. – Слушай, у меня дело есть… – все, что слышу. Дальше подруга плотно закрывает дверь.

Пока она занята, хватаю ноутбук и отзываю обратно все резюме, которые только могу. Я не буду позориться. Мне нужно несколько дней тишины, чтобы переварить свой новый статус, разобраться с врачами и лишь после этого буду что-то искать.

Устраиваться на работу в моем положении нужно максимально вдумчиво и продуманно. Я должна иметь возможность трудиться на удаленке, ведь находясь в декрете в офис приезжать не смогу.

– Все! Я решила! – из кухни со счастливой улыбкой на лице выходит Марья. – Ты завтра едешь в офис к Пете! Его начальник согласился провести с тобой интервью!

Глава 3. Петя

– Коновалов! Ты когда уже представишь нам свою пассию? – хохмит Петров, а мне ему хочется втащить. Задолбал!

Вечно лезет со своими вопросами, давит на больное и каждый раз съезжает с темы только стоит ему дать отпор.

– Я ведь нутром чувствую, ты снова с бабой связался, – говорит надевая футболку. – Вон, снова пироги принес, – кивает на выпечку в моих руках, а сам тем временем уже влезает в брюки.

В нашей профессии все просчитано до мелочей, каждая секунда на счету и действия отточены до миллиметра. Но без юмора никуда, его мы впихнем даже туда, где он не впихивается.

– Аппетитно выглядят, — подмечает Иванов стреляя взглядом в принесенные мной пирожки.

– А какие ароматные, – Сидоров делает глубокий вдох и артистично закатывает глаза. – Капец как пахнет, парни! – заявляет и тянет свои ручищи к моему угощению.

Убираю пакет от его загребущих лап. С Сидра станется, отожмет все и сожрет в одну харю, а мне голодать придется до завтрашнего утра.

– У нее подруги красивые есть? – обернув полотенце вокруг бедер из душевой выходит Смирнов. Он вечно думает лишь о привлекательных телках, дорогих тачках и гуляет хлеще мартовского кота.

Смирный настолько охренел в своих загулах, что даже перед сменой умудряется тусить всю ночь, а нам с парнями потом приходится прикрывать его медлительный зад, лишь бы не напоролся на шальную пулю.

– Дурни, это его сестра! – с умным видом заявляет Иванов и подмигивает мне. В отличие от остальных парней, Колька про Марью знает.

Он помогал разобраться с ее новым хахалем, который решил будто у него есть права на мою сестру и ее ребенка. Пришлось отвоевывать сестру и популярно объяснять зарвавшемуся богачу что к чему.

Объяснили.

– Сестра? – разочарованно протягивает Сидр. – А она свободна? – бросает голодный взгляд на мои пирожки и облизывается. Ну точно, котяра!

На всякий случай держу пакет крепче, вдруг решит повторить маневр. Марьины пироги с капустой и с мясом оголяют рецепторы и отключают мозги.

Пахнут так же круто, как на вкус. Попробуешь один и хрен потом остановишься пока не добьешь последний.

– Значит, телочек не будет? – разочарованно протягивает Смитров.

– Нет, не будет, – заявляю категорично. – Козочек тоже, – добавляю.

Смотрю на вытянутые от разочарования лица друзей и прыскаю со смеху.

– Озабоченные придурки, – бросаю прежде, чем выйти из раздевалки.

– Скоро сам таким станешь! – прилетает в спину от Смирнова. – Вот увидишь! Ты один из нас!

Ухмыляясь, качаю головой. Хоть Ванька придурок, но он прав. Я один из них.

Мы должны работать как единый слаженный механизм, стоять плечом к плечу и едва ли не считывать мысли друг друга. В нашей профессии это не просто важно, а жизненно необходимо.

Продолжая улыбаться над шутками парней из отряда, заворачиваю за угол и едва не сбиваю с ног миниатюрную девушку. Мое сердце знает кто передо мной до того, как видят глаза.

– Ева? – одаривая ледяным взглядом обращаюсь к лучшей подруге своей сестры. – Что ты здесь делаешь? – озвучиваю более деликатную версию вопроса, который крутится у меня в голове. Едва не сказанул так, что уши б у любой свернулись в трубочку от моих высказываний.

Ева одаривает меня убийственным взглядом, он пробивает броню и проникает прямо в нутро. Добивает.

Понятия не имею как, но мне удается сохранить на лице бесстрастное выражение. Ева не должна знать какую бурю вызывает в моей душе, ей мои чувства до одного места.

Наша короткая связь обернулась для обоих катастрофическими последствиями. Мне выжгло сердце и душу, а ей… Ей на все стало плевать.

– Я не должна перед тобой отчитываться, – фыркает в свойственной для себя манере.

Выглядит между тем просто вах! Строгий брючный костюм глубокого синего цвета ей охренеть как идет.

Смотрю и не могу насмотреться.

– Отойди в сторону, – требует вырывая меня из морока. – Я спешу! – заявляет пытаясь протиснуться между мной и стеной.

Не делаю ни малейшего движения в сторону. Как истукан стою на месте.

– Коновалов! Пропусти меня! – повторяет свое требование.

Ее глаза пылают праведным гневом, а ведь совсем недавно они горели от чувств ко мне.

– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – жестко чеканя каждое слово повторяю вопрос. Мне совершенно не нравится наша встреча.

Отряд это то место, где я собран, сконцентрирован и думаю лишь о том, как выполнить свой долг. Ни единой посторонней мысли здесь быть не может. Это недопустимо.

– Тебя не касается, – шипит недобро щурясь и упирает руки в бока.

– Уверена? – вопросительно выгибаю бровь. Не свожу с нее проницательного взгляда.

Я охреневаю от ее наглости и упорства, так и хочется приструнить. В памяти тут же всплывают наши горячие ночи, когда мы выпускали своих демонов наружу и горели, согревая друг друга пламенным огнем.

Запрещаю себе вспоминать то, что было. Прошлое должно оставаться в прошлом, оно не должно портить ни настоящее, ни будущее.

Только вот конкретно сейчас мое прошлое стоит прямо передо мной.

– Ты явилась ко мне на службу, – показываю на висящий на стене стенд. Там как раз наши фотографии с самого жесткого выезда в прошлом месяце. – Без разрешения. Без приглашения.

– Почему же без приглашения? – басит за моей спиной генерал. – Ева Евгеньевна, как полагаю? – добродушно обращается к ней.

– Она самая, – миловидно улыбаясь Борису Юрьевичу отвечает как ни в чем ни бывало. – Пропустишь? – просит ехидно стреляя в меня глазами.

Мне не остается ничего другого, кроме как сделать шаг в сторону.

– Проходи, – рычу сквозь плотно стиснутые зубы. Выполняю просьбу переступая через себя, но других вариантов не вижу.

Ева одаривая меня мимолетным взглядом, проскакивает мимо. Вдыхаю и тут же желаю об этом, грудь опаляет ее запах.

Я так надеялся, что вместе с сердцем выжег все чувства к ней, но, видимо, они проникли в подкорку. Теперь их и с корнем не выдрать.

Глава 4. Петя

– Вау! Какая цыпочка и без охраны, – выходя из раздевалки и замечая Еву, присвистывает Смирнов. Смотрит ей вслед не скрывая своих похабных мыслишек.

Мне даже не нужно видеть на какую именно часть тела девушки направлен его взгляд, я и без этого все понимаю. Сам оторваться от Евы, блин, не могу.

Стою как истукан.

– Знаешь ее? – спрашивает с алчным блеском в глазах.

Без труда считываю все его намерения и понимаю какой частью тела он думает. Смирный падок до красивых женщин, ни одну юбку не пропустит. Ева не исключение, он не угомонится пока не затащит ее в койку к себе.

– Только тронь, – грозно предупреждаю. – Понял меня? – напираю на него не сдерживая клокочущий в груди гнев.

Меня раздирает на части, затмевает рассудок. Я не способен трезво мыслить и здраво рассуждать, в голове лишь жажда мести и ярость. Я готов рвать и метать.

Плевать как в этот момент выгляжу, сейчас я думаю лишь о том, что наглый котяра сунется к Еве. Да я его переломаю нахрен, пусть только пальцем тронет!

– Воу-воу! – Смирный выставляет ладони вперед и делает шаг в сторону. – Полегче. Если твоя, так и скажи, – кивает вслед уходящей Лукьяненко.

– Не моя, – рычу зло.

– Я вижу, – издевательски ухмыляется.

А мне так и хочется ему немедленно втащить.

– Угомонились! Живо, – командным тоном произносит Орлов. – В любой момент может случиться выезд, а вы на ножах, – одаривает каждого из нас суровым взглядом. Старший отряда, против него не попрешь. – Все неуставные отношения вне службы, парни, – напоминает. – Здесь мы команда. Единое целое, – последнюю фразу выделяет особенно. – И это не обсуждается. Все понятно? – требовательно обращается к нам обоим.

– Так точно! – отвечаем дружным хором предварительно вытянувшись по струнке смирно.

– То-то же, – ухмыляясь качает головой. – Идите уже куда собирались, – отмахивается беззлобно. – И чтобы без лишних шуточек в мой адрес! – грозит.

– Угу.

– Ага.

Оставив Смирнова в коридоре, захожу на кухню и убираю испеченные сестрой пироги в холодильник, не хочу, чтобы они испортились. Не известно как пойдет день, ведь нас могут отправить на вызов в любой момент.

Пока есть возможность завариваю себе кофе, сажусь за стол и пролистываю новостные каналы. Я привык быть в курсе происходящего в мире и эти знания уже не один раз спасали мне жизнь.

– Слушай, что у вас со Смирным случилось? – на кухню заходит Серега Петров и первым делом направляется к кофемашине.

– Ничего, – не желаю вдаваться в подробности. Меня бомбит до сих пор.

Я был не готов к встрече с Евой. Ее присутствие резануло по натянутым нервам и произвело в грудной клетке самый настоящий взрыв.

Коза! Ведь просил же держаться от меня как можно дальше. Сам намеревался максимально долго не пересекаться с ней.

Упертая, до последнего стоящая на своем, самодостаточная и самоуверенная, независимая… девушка, не баба. Но нет. Мне не нужно быть с такой.

Ева огонь. Она горит и всех вокруг зажигает, когда она рядом невозможно спокойно провести время и отдохнуть. За то короткое время, что мы были вместе, у нас только и находила коса на камень. Никто не хотел уступать.

– Поэтому Ванька пыхтит как паровоз и кроет тебя по первое число? – усмехается.

Одариваю его гневным взглядом.

– Нехрен соваться ко всем бабам подряд, – режу зло.

– Прими как факт. Смирнов неисправимый бабник. Ему даже если и наваляют, то он все равно продолжит в том же духе, – констатирует факт. – Блуд у него в крови.

– Ровно до тех пор, пока он не попадется та, которая возьмет его под каблук, – добавляю без тени улыбки.

– Хотел бы я на такую посмотреть, – ухмыляется Серега, берет свой кофе и садится напротив меня.

Постепенно к нам подключаются остальные парни, кухня наполняется мужскими голосами, громкими шуточками, смехом. Мы завтракаем, обмениваемся последними новостями и история с Евой плавно отходит на второй план.

Мне даже удается на некоторое время перестать о ней думать.

Плавно вливаемся в рабочий ритм, действуем строго по режиму. К обеду упахиваемся так, что собиавшись на кухне только и успеваем стучать ложками, никто даже не хочет болтать.

Олег сегодня решил превзойти самого себя и устроил для нас внеплановую физподготовку. Каждый выложился на двести процентов, у Иванова так вообще руки после жима штанги дрожат.

– Это потому что физухой нужно каждый день заниматься, – важно заявляет Смирный. – Вот я ни дня не пропускаю и смотри, – показывает на футболку. – Даже не взмок, – хвастается словно это великое достижение.

Прыскаю со смеху представляя какая именно у него нагрузка, он же слабый исключительно до баб. Вся его физуха ими начинается и ими же заканчивается.

Мастер спорта по постельным утехам, твою мать!

– Знаем мы какая у тебя физуха, – Сидр озвучивает мои мысли, переглядывается с Петровым и начинает ржать.

Все остальные подключаются. Кухню сотрясает громкий мужской хохот.

– Смотрю у вас еще остались силы на смех, – суровый голос Долженкова отлетает от стен. – Мало ты им, Олег Яковлевич, нагрузки дал, – говорит Орлову.

Мы замолкаем разом. Пространство погружается в тишину.

– Никак нет, товарищ генерал! – рапортует Смирнов поднимаясь из-за стола. – Нагрузки было достаточно. Мы обсуждаем о необходимости дополнительной физической подготовки в свободное от службы время для улучшения общих показателей подразделения, – говорит с умным видом.

Мне же хочется закрыть ладонью лицо и закатить глаза.

Ну что за придурок? Он совсем не думает головой? Нам же сейчас пропишут дополнительные дни для физухи и будут гонять в три шеи как сидоровых коз.

Судя по выражению лиц сидящих рядом со мной парней, они считают так же.

– Необходимость дополнительной физической нагрузки мы обсудим чуть позже, – выносит вердикт Долженков, мы с парнями обреченно вздыхаем. За что боролись, на то и напоролись, блин.