Бывшие. Верну тебя

Глава 1

— Ты действительно думала, что сможешь сбежать? — его голос все такой же властный, жесткий. Столько лет прошло, но он одной фразой, одним вопросом может заставить цепенеть от страха.

Вопрос грохочет на весь кабинет, заставляя внутренности корочкой льда покрываться.

Эмин в два шага рядом оказывается, заставляя сердце учащенно биться. Только он всегда мог заставить меня волноваться. Заставлять мое сердце биться в очередных конвульсиях, доводя его едва ли не до инфаркта.

Его запах моментально в нос забивается. Это уже не тот мальчишеский парфюм. Сейчас он пахнет самой настоящей опасностью. Перцовая смесь с нотками кофе и дорогого табака, охотничий, почти звериный оскал. Взгляд, который все так же огнем полыхает. Он точно разом вернул меня обратно. В прошлое, когда своей сделал. Когда влюбил в себя, а потом бросил беременной и женился на другой. На той, что ему ровня. Той, с которой все предельно понятно.

Назад отхожу. В холодную серую стену с декоративной штукатуркой упираюсь. Слишком яркий контраст между его полыхающим взглядом и прохладной стеной.

Он руками по обе стороны от меня упирается. В капкан запирает. В глазах полная ненависть. От этого еще больнее становится. Я ведь любила его. Так сильно, так искренне. А он просто играл со мной. Просто не мог терпеть отказа. Просто хотел присвоить.

— Пусти меня, — пытаюсь руку его сдвинуть. Она слишком горячая. От него как и прежде огонь исходит. Слишком сильный, чтобы не дать мне забыть, с кем я имею дело.

Он сокращает и без того маленькое расстояние между нами, заставляя мое сердце только сильнее биться. Я ведь думала, что уже все прошло, все выплакала и встреча с ним не будет такой болезненной, но, видимо, я сильно ошиблась. Сейчас мой кошмар стоит прямо передо мной. Прожигает ненавидящим взглядом.

— Нет, веснушка. Мы не закончили.

— Мы закончили, Эмин, — хочу произнести твердо, но страх сковывает меня, и голос предательски начинает в конце дрожать. Приходится даже дыхание задержать, лишь бы не показать, насколько сильно я его боюсь. — Ты забыл, мы расстались много лет назад? Ты сам меня бросил.

— Но ты кое-что у меня украла.

Он руками сжимает мою талию. В голове едва ли не горит опасная красная лампочка, которая так и светится ярким светом.

Он не мог знать. Никто не знал о моей тайне. Если бы он знал, точно бы не оставил меня в покое. Уничтожил бы. Преследовал. Эмин всегда был жестоким собственником. Он бы никогда не оставил своих детей.

Проводит рукой по моей талии, обжигая мою кожу даже сквозь тонкую ткань светлой кофты.

Я сжимаю кулаки, лишь бы не показывать страха. Сейчас точно дежавю. Мы в кабинете. Одни. Он просто нагло взял и запер меня. Он вновь не дает мне права выбора. Вновь загоняет меня в ловушку. Принуждает. Под себя прогибает. Этот момент, который меня в прошлое отбрасывает.

— Пусти! Ты больше не имеешь права ко мне прикасаться.

Стараюсь произнести это как можно увереннее. Я больше не та застенчивая девочка, которая позволила себе влюбиться. Не та, которой можно управлять. Не та, что готова была верить словам, а не поступкам.

— Уверена, что не хочешь этого? — его дыхание касается моей кожи, заставляя мурашки расползаться по телу.

В этот момент я ненавижу себя за это. За слабость, которую испытывает мое тело. За то, что он все еще единственный мужчина в моей жизни. За то, что я все еще вспоминаю его. Одновременно ненавижу за то, как он сломал меня. За то, что мне пришлось бежать из города. Переехать от близких. Стереть все воспоминания. Сейчас фраза “Сжечь за собой мосты” как раз ко мне применима. Я все оставила позади, лишь бы он никогда ко мне не приблизился. Не узнал обо мне. О нас.

Я сжимаю кулаки, стараясь не выдать растерянности. Ногти болезненно в мягкую ладонь вдавливаю. Этот разговор, эта ситуация — все это напоминает мне о том, как я оказалась в его власти, как он завладел моими мыслями и чувствами. Я помню, как была слепа от любви, как верила его обещаниям и мечтала о будущем, в котором мы будем вместе. Как едва ему в любви не призналась. Как ждала сообщений от него. А теперь он снова здесь, и все, что я когда-то чувствовала, разрастается внутри меня, как рана, которая, я думала, зажила. Он точно пластырь жестко содрал с кожи, оставив вновь след.

— Ты не можешь просто так уйти, — шепчет он, и в его голосе звучит самая настоящая угроза. — Я не позволю тебе.

Глава 2

Он наклоняется ближе. Хочу увернуться, но он жестко фиксирует сзади шею, заставляя смотреть прямо в его горящие от злости и похоти темные глаза. Губы покалывать начинает от его дыхания, близости, от воспоминаний. От ожидания поцелуя, который не должен быть.

— Я не позволю тебе уйти, веснушка. Хочешь снова меня наебать?! Думаешь, поведусь на твои глазки? Нет, сначала ты…

— Пусти её!

Эмин резко назад отшатывается. Меня прикрывает широкая спина брата. Макар хоть и сильно уступает Эмину в комплекции, все же сдвинуть его с места не так и просто. Брат стал взрослым, занялся основательно спортом. Увлекся боксом.

— Отойди!

Эмин произносит это вкрадчиво. Так, что мурашки по коже расходятся. Никогда еще мне не было так страшно. Он точно самый настоящий бык на корриде, а я для него красная тряпка.

— Нет, Эмин, — твердо произносит брат. — Вика не пойдет с тобой.

— Уверен, что хочешь влезть в наши с ней разборки?

Да, он точно больше не простой парень из прошлого. Сейчас он приобрел связи, занял место отца в фирме и стал слишком опасным, чтобы бросать ему вызов.

— А тебе нужны разборки с будущим мэром? — я удивляюсь тону брата. Он говорит спокойно и сдержанно, в то время как Эмин рычит от переполняющей его ярости. — Если хочешь огласки в прессе, то вперед.

Макар демонстративно пиджак снимает, начинает загибать белоснежные рукава классической рубашки.

— Вперед, Эмин, — брат в стойку встает. — Ты же этого хочешь? Драки? Чтобы завтра же пресса узнала, как ты приставал к невесте единственного сына магната, который еще и баллотируется в государственную думу. Заодно и себе репутацию подчеркнешь. Напомни, какая у тебя там сделка века намечается? Уверен, что сможешь выиграть тендер?

Эмин нас взглядом сканирует. Я почти уверена, что бросится. Сорвется. Он ведь всегда таким был. Для него не было ограничений и запретов. Ему никто не бросал вызов, тем более не сбегал от него.

— Мы не договорили, веснушка. Я верну свое, будь в этом уверена.

Он медлит секунду. Ровно столько он смотрит мне прямо в глаза, но мне кажется, на это уходит вечность. Он цепляется за мои эмоции. Считывает их. А потом резко разворачивается, громко хлопнув дверью.

Силы едва ли не покидают меня. Начинаю медленно оседать, но Макар вовремя ловит меня за плечи.

— Хватит, систер. Ты собраться должна.

Киваю, но мне катастрофически не хватает воздуха. Ртом ловлю его, но в легкие кислород все равно не поступает. Умом я понимаю, должна собраться. Взять себя в руки, но тело отказывается слушаться. Вся энергия ушла на то, чтобы выдержать его взгляд.

Так страшно мне было только тогда, когда тест показал две полоски. Когда я осталась одна. Когда уехала из города. Тогда я даже не подозревала, что навсегда увезу с собой частичку его. Я даже наивно думала, что у меня сбой цикла произошел из-за сильного стресса. Если бы не Леся, моя однокурсница, я бы продолжала себе внушать, что утренняя тошнота, сонливость, отсутствия месячных — банальный стресс. Переезд так сказался. Смена университета.

Леся тянула меня за собой к врачу. Первый раз я даже пошла под ее фамилией. А потом новый страх, когда гинеколог подтвердил беременность.

— Дыши, Викусь, — голос брата точно через гул пробивается. — Как там тебя учили? Вдох и выдох. Вдох, — он начинает показывать мне, и я просто повторяю. Макар единственный, кто был тогда со мной рядом. — Вот так. Все хорошо.

Он меня обнимает, а я понимаю, что хорошо уже не будет. Эмин здесь. Он знает. И он не простит.

Эмин Байсаров. Единственный сын богатых родителй. Не знает слова "нет". Всегда добивается своей цели и идет напролом.

Как он вам? Совпал с вашими представлениями?)

Глава 3

Эмин

Сердце на максимуме работает. Ее запах везде ощущаю. Он точно въелся в меня. На руках жар ее тела чувствую. Воспоминания кроют. Я ведь не знал, что так может быть. Думал, забыл ее. Стер. Перешагнул через прошлое. Она никто для меня. Обычная продажная девка, которая верна своему хозяину.

Взгляд непроизвольно в сторону бросаю. Руки сами собой в кулаки сжимаются. Марк улыбается. Смеется.

Сука!

Я точно самую важную гонку проебал. В голове все еще его голос звучит. Как он сделку предлагает. Как с ней он оказался. Как они вместе из города уехали, полностью разорив меня.

Этой стерве удалось невозможное сделать. Во всем первой стала. До нее я и не знал границ женского коварства.

Марк что-то начинает рассказывать о своей семье, уклоняясь от вопросов о невесте.

Невеста.

Хруст от моих сжатых кулаков разносится. Некоторые гости даже на меня осторожный взгляд бросают. Злость быстро в кровь впрыскивается. Разносится по всему организму, задевая каждую клетку.

Дышу через раз. Понимаю, что еще немного — и перешагну через грань своего же терпения. Не сдержусь, потому что она здесь. Они вместе приехали. Зачем? Вновь помешать мне? Очередную сделку сорвать?

Выхожу на лестницу и вниз спускаюсь. Выдержка окончательно к хуям летит. Если еще что-то о ней услышу, разъебу тут все. Рядом с ней все из-под контроля выходит. Нервы канатами натягиваются, а ведь я никогда бешеным не был. Никогда не велся на баб, но едва ее увидел, как все к чертям полетело. Вся выдержка, весь контроль, все эмоции.

Пока запрыгиваю во внедорожник, ее силуэт в окне вижу. Как очередная насмешка судьбы. Я ведь думал, что все воспоминания о ней стер, забыл ее, но один ее взгляд вмиг вернул память.

Взгляд ее в голове отпечатался. Полный ненависти и страха. Боится, трясется, но не ломается. Точно по старой схеме работает. Держится, пути отступления ищет. Как и прежде. Как в прошлом. Я ведь купился на это. Повелся, как последний лох, а она этим умело воспользовалась. Никому такого не удавалось, а этой все удалось.

Двигатель завожу и на газ нажимаю. В голове ее образ крутится. Тонкий стан, роскошные, чуть вьющиеся длинные волосы. Вернулась к природному, естественному цвету волос. И ей, сука, идет это. Нет больше той милой девчонки, которая краснела от моих слов. Она другой стала. Повзрослела. Стала еще привлекательнее, чем была. Из девочки в женщину превратилась.

Черную кожаную рукоятку рулевого колеса сжимаю. Костяшки пальцев вновь белеют. Я все помню. Помню, какой она была, а сейчас увидел, какой стала. Помню, как извивалась подо мной. Как смеялась. Как на заборе застряла, лишь бы от меня сбежать, а в результате только джинсы порвала. Как водить боялась, но упорно доказывала, что может это делать.

Внутренности вновь выворачивает. Змея слишком глубоко яд пустила. Вновь подстроила неожиданную встречу. Сделала невинное лицо.

Сворачиваю на обочину и за сигаретой тянусь. В бардачке всегда пачку вожу. Раньше не мог объяснить даже себе, зачем так делаю. Сегодня ответ сам нашелся.

Выхожу из машины и, облокотившись на дверь своего черного внедорожника, затягиваюсь ядовитым дымом.

Она такая же, как и была. Словно и не было тех лет, что мы не виделись. Фигура стала еще более женственной, грудь чуть больше кажется. Тонкий стан, расправленные плечи, нежные черты лица. Та же улыбка, та же мимика.

Затягиваюсь и дым в небо выпускаю.

Ее дыхание до сих пор на своей коже ощущаю. Мурашки, дрожь ее тела, испуганный взгляд, но было там что-то еще. Это не простой страх, она точно чего-то определенного боялась. Чего? Правды? А может, это стыд? Обчистила, себя предложила, в итоге он ее замуж позвал только спустя пять лет.

Стряхиваю пепел и снова затяжку делаю. Мне надо избавиться от этого наваждения. Просто сделать так, чтобы они тоже страдали. Отнять у нее то, что ей дорого.

Тогда у меня не было возможности найти ресурсы на ее поиски, сейчас все иначе.

Из кармана брюк достаю мобильный. Контакты просматриваю. Своему начальнику охраны не хочу звонить. У меня он недавно работает, а после того, что она сделала, после ее предательства я больше никому не доверяю.

Палец застывает на контакте Давида.

Снова затягиваюсь. Отношения у нас, мягко говоря, не очень. Он спит с моей сестрой, а я все еще не могу это принять. Этот кобель и бабник точно не для нашей маленькой Иви.

Затягиваюсь в последний раз и за новой сигаретой тянусь. Пытаюсь отбросить личное, как отец учил, как дядя рассказывал, но, сука, как же это сложно. Холодный ум мне нужен, но эта встреча... Одна встреча — и снова все мысли только о ней.

Вытягиваю зубами еще одну сигарету. Вновь затяжку делаю и нажимаю на кнопку вызова.

Гудки не длятся долго, словно он ждал моего звонка.

— Здравствуй, Эмин, — сухо раздается приветствие. — Нашел ее?

— Ясновидящим заделался?!

— Тут не нужно быть экстрасенсом, — усмехается довольно в трубку друг. — Ты бы не позвонил мне, если бы не веская причина. А такой причиной может быть только она. Еще ты куришь, а я все еще помню, как тяжело бросал.

Усмехаюсь. Вновь затяжку делаю. Откидываюсь на дверцу внедорожника, в ночное небо смотрю.

— Память у тебя всегда была хорошая.

— Ты все еще мой друг, Эм.

Раздумываю. Надо успокоиться. План продумать, а меня выворачивает. Прямо на части рвет. Все время она перед глазами, а в голове голос Марка.

— Тогда по старой дружбе мне нужна информация, — наконец произношу, выпуская сквозь зубы дым. — Я разрушу ее жизнь так же, как она разрушила мою.

Глава 4

Вика

Макар спокойно надевает свой черный пиджак и вновь подталкивает меня к выходу. Пять лет назад я даже не могла и подумать, что он станет тем, кто меня действительно будет поддерживать. Он только и умел подкалывать, пытался подловить и использовать это с выгодой для себя.

— Успокойся, — замечая мою дрожь, произносит. — Хочешь, отвезу тебя домой?

Киваю ему, а он обнимает в ответ. У меня даже нет сил оттолкнуть его. Правду говорят, что память странная вещь. Я ведь уже и забыла, каким может быть Эмин. Забыла, что именно тогда пережила у него в офисе. Как была уничтожена. Раздавлена.

Как выбежала из здания, ноги не слушались, из-за слез я едва ли не спотыкалась на каждом шагу. Если бы Марк не предложил мне помощь, скорее всего, я бы упала прямо там, за углом офиса.

Он не стал спрашивать, не стал задавать вопросы. Просто отвез меня домой. Даже вместе со мной поднялся в квартиру, проконтролировал, чтобы я точно дошла до своей спальни. Потом… потом я даже не знаю, что именно происходило, но брат пришел ко мне вечером.

Он был первым, кто меня поддержал. Родители тогда были в отъезде, навещали сестру. Макар единственный, кто видел меня в таком состоянии. Я была не просто разбита — я была полностью опустошена. Все эмоции, все чувства были выжжены. Просто лежала на кровати, свернувшись калачиком. В какой-то момент у меня даже слезы закончились. И я начала молча скулить в подушку.

Макар пришел, лег рядом и обнял меня. Я даже не знаю, сколько времени мы тогда так пролежали. Затем он вновь меня удивил, когда утром самостоятельно приготовил завтрак и стал насильно меня кормить с ложки манной кашей с ужасными комочками. Он даже с моим кокер-спаниелем, Ириской, стал гулять.

К приезду родителей я почти начала себя контролировать. Почти, потому что внутри меня по-настоящему все было сожжено. Я поняла фразу и все те умные мысли о первой любви. О том, что именно после нее остается.

Мне было настолько плохо, что было стыдно смотреть родителям в глаза. Я доверилась парню, который просто захотел со мной переспать. Было стыдно, что все мои друзья и знакомые об этом знали. Мне было стыдно, что я вот так опозорила своих родных. Что обо мне будут говорить как о легкодоступной девке.

Мама сразу заметила мою бледность и темные круги под глазами. Стала набирать знакомому врачу, даже скорую хотели вызвать, видимо, вид и впрямь был пугающий. В детстве у меня был острый лимфобластный лейкоз, с тех пор родители постоянно боятся рецидива. Но брат меня и тут спас, сказав, что хотел неудачно пошутить. Он убедил родителей, что хотел подшутить надо мной и положил мне в еду маргарин. Все домашние знают, что от него у меня болит желудок и тошнит.

Ему сильно тогда влетело, и именно в тот момент я поняла, что это совсем не искренняя помощь или жалость. Это что-то еще.

Мы выходим из здания. Макар сам все устраивает. Разговаривает с Марком, прощается с гостями. Дипломат из него всегда был превосходный. Только вот внутри вновь как-то странно все передергивает. Может, жизнь так научила, а может, дети, но я не верю в такую искренность и заботу.

— Точно все хорошо? — мой жених останавливает меня уже в дверях.

— Да. Все хорошо, Марк. Позвонила няня, — показательно вздыхаю для большей убедительности. — Натан вновь решил потренироваться.

— Ему просто нужна крепкая мужская рука, — притягивая меня за талию и целуя в висок, произносит Марк. — Скоро она у него появится. Поверь, мы будем хорошей семьей.

Слегка улыбаюсь и киваю в ответ. Я всегда знала, что моим сорванцам с нравом Эмина будет нужна крепкая и волевая мужская рука, поэтому я и приняла ухаживания Марка.

После того, как он подвез меня до дома, мы не общались почти неделю. Потом он приходил, и чтобы не пугать родителей, я даже вышла с ним на прогулку. Потом я уехала в другой город. Сменила все, вычеркнула прошлое, а вскоре узнала о беременности.

Марк вернулся в мою жизнь через некоторое время. Никто не знал о нашем знакомстве. Он стал добиваться меня, но я все еще была разбита и беременна от другого. Тогда даже родители не знали об этом. Мне было так страшно, что я практически ничего не ела. Каждую ночь только и снились кошмары. Марк действовал слишком напористо, а для меня это стало точно триггером. Помню, как в коридоре ему пощечину дала, когда он сказал, как мечтает услышать мои стоны под собой. Потом он узнал о беременности и буквально исчез с моего “горизонта”. Мы случайно встретились два года назад, и тогда Марк уже не отступил. Он даже не стал торопить меня с переездом к нему. И ждет, когда я решусь пойти на следующий шаг с ним. Только едва я подумаю о близости с ним, как внутри меня возникает протест. Ощущение, словно я изменяю своим детям, хотя это не так.

— Может, Макар с детьми посидит, а ты ко мне поедешь?

Марк слегка задевает мое ухо, вызывая волну мурашек, только вот это совсем не те мурашки, которые я бы хотела с ним испытать.

— Мы, кажется, договорились, — чуть натянуто произношу. Тело напрягается. Он хороший. Даже очень, но меня все равно что-то останавливает. И я даже не могу точно понять, что именно.

— Ладно. Прости.

Он вновь целует меня в висок, а мне становится стыдно за себя. Мы ведь обручены. Несколько дней назад я даже платье ездила выбирать. Мне нужно просто перешагнуть через этот момент. Просто у меня был только один мужчина, вот я и боюсь. Мне не с чем сравнивать.

Когда я выхожу из здания, брат фигурно выпускает дым в воздух, развлекая каких-то девушек. Кажется, они мне коктейль приносили.

— Макар, ты такой… забавный, — произносит с улыбкой та, что ко мне спиной стоит.

Интересно, что он успел им рассказать о себе, пока Марк меня задержал в зале? Судя по их выражениям лиц, мой брат племянник президента. Точно не меньше.

— Макар…

— Макар, — перебиваю девушку, и все взгляды моментально устремляются на меня. — Как хорошо, что ты уже подогнал машину. Едем быстрее, дверь можешь не открывать мне.

Глава 5

Светофор переключается, и я вновь нажимаю на педаль газа. Морщусь от того, что ремешок босоножки неприятно по коже скользнул. Надо было перед выходом приклеить пластырь, но я слишком торопилась. Видимо, домой я вернусь с окончательно содранной кожей и еще большей болью.

Едва выезжаю на проспект, как встаю в пробку.

— Черт! — выдыхаю и тру рукой лоб. — Эмин еще не успел вернуться, а у меня уже начались проблемы.

Экран моего мобильного загорается, а стандартный рингтон разливается по салону машины.

Бросаю взгляд на дисплей и нервно губу прикусываю. Мы ведь так и не поговорили с Марком. Он этого точно не заслужил.

— Да. Привет.

От волнения даже начинаю нервно пальцем по рукоятке рулевого колеса постукивать. Хорошо, что перестала грызть заусенцы. Для взрослой женщины с тремя детьми это бы выглядело слишком удручающе.

— Все хорошо?

— Д-да. Да. Конечно.

— Ты так и не приехала. На звонки все выходные не отвечала. Что не так?

— Просто… Натан, понимаешь, — глаза прикрываю на пару секунд. Плохо прикрываться детьми, и обычно я так не делаю. Но сейчас у меня просто нет выбора. Не могу сказать, что сама написала, что приеду, а потом струсила. Поняла, что действую на эмоциях. Спонтанно. Потому что просто хочу почувствовать себя в безопасности. Снова ощутить комфорт и не думать о том, что Эмин может что-то сделать. — В общем, у меня дети, и я не могла их оставить. Прости.

— Ты могла бы мне написать. Неужели думаешь, что я бы не понял тебя? Не поддержал?

Ну вот, он вновь, это делает. Марк хороший человек, точно не заслуживает такую, как я. Такую, которая даже спустя несколько месяцев встреч не позволяет к себе прикоснуться.

— Знаю. Сначала была занята, а потом… не знаю. Не подумала. Прости.

— Ничего, Вик. Не забудь, сегодня у нас киносеанс. Отговорки не принимаются.

Улыбаюсь и даже откидываюсь на сиденье. Мне просто надо перешагнуть через этот момент. Справиться со стеснением. Мало кто из мужчин примет женщину с тремя детьми. Некоторые родные отцы отказываются от своих детей, а тут чужой мужчина. Еще и столько делает для меня.

— Я не забыла, и отговорок не будет.

— Увидимся. Целую.

— Угу, — отвечаю ему и сбрасываю вызов.

Откидываюсь на сиденье, сжимая чуть сильнее руль.

Я даже не могу попрощаться с ним. Сказать банальное “целую” в ответ. И я до сих пор не могу найти причину, почему так. Почему мое тело всячески отторгает его? Сопротивляется новым отношениям?

Паркуюсь напротив детского садика, прокручивая варианты событий. Натан активный мальчик. Он родился вторым, после своего брата, но именно у него самый буйный нрав. Он копия своего отца по характеру. Тот тоже все время пытался что-то доказать, нарываясь на неприятности. В свои четыре с небольшим Натан не терпит несправедливости. Сразу готов защищать слабых. Уверена, что его просто спровоцировали.

С ним даже договориться можно. Я его и на бокс записала, лишь бы он свою энергию в нужное русло направлял.

Прохожу по коридору, ловя на себе оценивающие взгляды двух мамочек. На самом деле за это время я уже успела обрасти броней. В конце концов, не я первая, не я последняя мать-одиночка в нашей стране. Только все равно внутри что-то неприятно царапает. Если я могу это вытерпеть, то мои дети точно не заслужили этого.

Стучу в кабинет заведующей и, услышав разрешение, прохожу внутрь.

— Добрый день, — спокойно произношу. Тут я уже не впервый раз.

— Хотелось бы сказать — добрый, Виктория Кирилловна, но не в этот раз.

Взгляд на Натана и еще одного мальчика бросаю. У обоих носы вниз смотрят. Лица у обоих побитые и расцарапанные. У моего ссадина на щеке. У другого мальчика губа припухла. Теперь придется точно его переводить отсюда. Раньше мой сын был главным в группе. Лидером. Сейчас, по-видимому, ему придется с кем-то это место делить. Я своего мальчика знаю. Без боя, как и его отец, он точно не сдастся.

— Ваш сын избил новенького мальчика. Знаете, кто его отец? — она даже пот со лба вытирает, а у меня странный мороз по позвоночнику проскальзывает. Эмин точно мне одни проблемы приносит. Сколько времени прошло с нашего последнего столкновения? Чуть больше суток, а у меня уже проблемы на работе и в детском садике.

— Не знаю, но с чего вы взяли, что мой мальчик начал первым? Натан, расскажи, что произошло.

Сын носом шмыгает. На меня исподлобья смотрит, а у меня перед глазами взгляд Эмина появляется. Такой же уверенный. Яростный. Горячий. От этого сердце еще сильнее сжимается.

— Можно? — слышится за спиной знакомый бас, не давая Натану что-то сказать.

— Проходите. Пожалуйста, присаживайте.

Лепечет заведующая, а я даже обернуться боюсь. Дверь негромко хлопает, и я слышу тяжелые шаги за спиной.

— Что случилось?

В комнате душно становится. Эмин передо мной встает. Смотрит своим горячим взглядом. Точно сжечь хочет.

Голова болеть начинает от осознания ситуации. Это его сын. Тот новенький мальчик в нашей группе, которого перевели неделю назад, — сын Эмина.

Глава 6

А я думала, хуже ситуации быть не может. Оказывается, все может быть, когда в мою жизнь этот тип в очередной раз врывается.

— П-простите… — начинает разговор заведующая.

— Не стоит, — перебиваю я, отворачивая лицо Натана.

И как только я умудряюсь еще на ногах стоять? Раньше бы точно в обморок упала.

“Или бы на заборе повисла”, — подсказывает мне внутренний голос, заставляя вспомнить, как я в буквальном смысле повисла на заборе, когда пыталась убежать от него. Еще и джинсы порвала.

— Это всего лишь дети, — уверенно отвечаю, прижимая сына к себе. Эмин на меня смотрит. Еще немного — и я точно буду гореть.

Это ведь я должна на него так смотреть. Я должна его так сильно ненавидеть. Видимо, то, что я не отвечала на звонки и попросила Марка забрать из его квартиры мой браслет, потому что не хотела его видеть, так на него повлияло. До сих пор не выдерживает отказов?

— Твой сын? — задает вопрос сквозь зубы, а мне так и хочет прокричать ему прямо в лицо, что и твой сын тоже. Только ты об этом никогда не узнаешь. Мои дети точно не заслужили такого отношения. И я не допущу, чтобы их отец сломал им жизнь так же, как и мне.

— Мой, — отвечаю, вкладывая в это короткое, но многозначительное местоимение все свои силы. — Он мой сын. И нам уже пора. Если хочешь… хотите, Эмин Эдгарович, то я оплачу доктора, чтобы он смог осмотреть мальчика.

— Не стоит так волноваться, Виктория… Кирилловна, — парирует в ответ, продолжая прожигать меня взглядом. Я еще никогда не видела его таким злым. В нем буквально все кипит от ярости. Желваки на скулах ходят. Челюсть сжимает так сильно, что я почти слышу скрип его зубов. Так неприятно видеть моего сына? Не может даже мысли допустить, что мой мальчик будет ходить в ту же группу, что и его сын?

Подталкиваю Натана к выходу, продолжая прикрывать его лицо. Между лопаток жечь начинает. Его взгляд на себе ощущаю. Чувствую его каждой клеточкой.

Не знаю точно, как именно мы с сыном до машины доходим. Кажется, я все на автомате делаю. По пути забираю из группы Нила и Милли. Хорошо, что моя троица быстро собирается и сама забирается в машину.

Отъезжаем от садика, и замечаю в зеркало заднего вида, как в припаркованный джип слева от меня садится Эмин со своим сыном.

В груди моментально сдавливает. Его ребенок знает о нем. Знает отца, а мои дети его не знают. С ними рядом были кто угодно: их дедушка, дядя, даже Марк, но не отец. Для него я просто была игрушкой, с которой он захотел переспать. Просто лишить невинности, потому что так захотел.

Для меня отец был всем. Он был опорой мне и маме. Со мной даже на празднике осени в школе выступал.

— Натан, — пытаюсь вернуться к реальности. Мне нужно отвлечься. У него своя жизнь. Судя по всему, очень даже счастливая. И я не должна о нем думать. В конце концов, можно просто сойти с ума, если зацикливаться на этом. Макар прав, я теперь невеста будущего мэра. Не думаю, что Эмин будет устраивать разборки. Это все моя фантазия. Я просто накрутила себя до какого-то помешательства. Он ведь не искал меня все это время. Так с чего бы ему сейчас меня возвращать? — Я жду объяснений. Что произошло в группе?

— Мам, он первый начал.

Надо же, а как спокойно это произнес. Словно и нет ничего страшного.

— Даже если он первый начал, то я тебе уже говорила, что дракой ничего не решишь.

— Но ты говорила, что девочек надо защищать.

— Да. Надо.

— Вот я и защищал Лику. Он ее домик сломал, она плакала.

Вздыхаю. И ведь не поспоришь. Логика хоть и детская, но правильная.

— Понимаешь, сынок, ты теперь спортсмен, — начинаю издалека. С каждым днем они становятся только еще более любознательные, когда-нибудь у меня просто закончатся ответы. — Ты сейчас ходишь на бокс, а это большая ответственность. Ты должен рассчитывать свою силу сейчас. У других такой силы нет. Просто пообещай мне, что больше не станешь драться.

— А если он снова заставит Лику плакать?

— Ты можешь ее успокоить, если отдашь ей свое яблоко в обед.

Улыбаюсь, замечая, как мой мальчик впервые задумался. А еще ему точно нравится та самая Лика.

Оставшуюся часть пути до кинотеатра тройняшки рассказывают мне о своем дне. Внутри даже что-то отпускать начало. Я немного расслабляюсь, убеждая себя, что мне просто нужно забыть его. Продолжать жить так, как и жила до встречи с ним. Я справилась. Сумела. И сейчас смогу.

Марк ждет нас внутри кинотеатра. С ватой и попкорном. Дети его облепляют, моментально соревнуясь, кто откусит больше всех.

— Все хорошо? — обняв меня за плечо, мягко спрашивает мой жених.

Не знаю почему, но я непроизвольно провожу параллель между ним и Эмином.

Марк тоже был взрывной, но сумел измениться. Повзрослеть. А вот Эмин… Он остался таким же. Горячим, опасным, безбашенным. Плохим парнем, но сейчас в дорогом костюме.

— Все хорошо. Просто мне нужно будет детей перевести в другой садик.

— Почему? Что не так с прежним?

— Там нет достаточной подготовки к школе.

— Им только четыре, — он меня в висок целует, а мне кажется, словно у меня ожог на этом самом месте появляется. Тело вновь отвергает его, и за это я себя ненавижу. Он старается, а я не могу спокойно даже его поцеловать. — Успеешь еще.

— Мам.

— Мама.

— Мам.

Как обычно, дети голосить начинают, просить обойти сразу все автоматы, которые только есть в зале.

Обычно я предлагаю на выбор только три. Их трое, и все логично. Пока логично. Пока они не придумали, как еще выпросить. Но Марк их не ограничивает.

— Итак, ребята, смотрим и учимся, — Марк бросает фишку в автомат, а затем берет баскетбольный мяч. — Держим так. Прицеливаемся и…

Он бросает его точно в корзину. Малыши сразу визжать начинают. Смеяться. И я вместе с ними.

— Натан, ты следующий, — Марк помогает ему. Встает позади него, еще раз показывает, как держать мяч, а затем помогает ему забросить его в корзину.

Глава 7

Эмин

До машины идем молча. Даю пацану время самому во всем сознаться, а то мне еще с его матерью объясняться.

— Итак, молодой человек, — присаживаясь в машину, мягко подталкиваю к разговору. — Вещай.

— Я не виноват, — надувает невинно губы, но моментально кривится от боли.

Губа у него сильно пострадала, не хочется признавать, но у сына этой стервы удар что надо. Хоть что-то у него не от отца.

— Тем, давай рассказывай, как так получилось, что я неожиданно стал твоим отцом? И лучше мне рассказать, чем твоим родителям.

Племянник вздыхает. Да, так тяжело, словно реально устал от физической работы. Это же надо так?! Маленький, а весь в Элину. Сестра такая же. Темка даже на нее похож, а когда еще губы надувает, так вообще точная копия.

— Воспитательница позвонила маме, но у нее телефон был отключен.

Слушаю его. По глазам вижу, как придумывает что-то еще. Точно Элина.

— Что с отцом?

— Его номера они не нашли.

— И ты им помог, — договариваю за него очевидное.

— Я не говорил, что ты мой папа.

Смотрю на племянника и удивляюсь. Ему пять. Всего пять лет. Откуда такие познания и догадки в том, как именно нужно подавать информацию?

Рукой по лицу провожу. Надо бы успокоиться. Надо признать, что встреча с Викой меня выбила из колеи. У нее ребенок. Сколько ему? Четыре? Пять? Значит, Марк правду говорил. Легла под меня ради него.

Сука!

Едва мысль ее касается, как я взрываюсь. Ярость меня кроет сильно. Настолько сильно, что я руль сжимаю до побелевших костяшек.

Он ее под меня подложил. Под меня. Не пожалел. А она с ним осталась. Что это за любовь такая? Он ее как самую настоящую пешку использовал, а она от него родила.

— Дядя. Дядя.

— А? — на племянника смотрю. Он снова невинно глазами хлопает. Это немного, но успокаивает меня. Заставляет в реальность вернуться. Хоть на пару минут забыть эту стерву, которая точно ядом под кожей разлилась. Самой настоящей отравой стала, от которой я уже почти пять лет не могу избавиться.

— А мы в кино пойдем?

— Это после драки в первый же день в новом садике? Или же ты думаешь, что “новый папа” намного лучше настоящего окажется?

— Просто дома меня накажут. И мы точно не посмотрим новый мультик.

Да уж, вот она — та самая детская непосредственность и логика.

— Ладно.

— Ура!

— В последний раз прикрываю тебя, — пытаюсь строго произнести, но он все равно улыбается.

Забавно, я ведь никогда о детях не думал. Новость о беременности Элины пронеслась, мягко говоря, сильной бурей в нашей семье. Мало нам было этой чокнутой мамаши Миланы, которая пыталась выдать свою дочь замуж за меня. Даже чертову схему с беременностью подстроила. А уже через пару дней стало известно, что моя сестренка, самая младшая из нашей тройни, беременна от однокурсника. До сих пор не понял, как отец его тогда не убил.

Тема меня за руку тянет. Пацан в городе только месяц, а ориентируется, точно родился здесь. Забавный такой.

В голове образ того пацана всплывает. Как она его к себе прижимает. Прячет, словно я могу ему навредить.

— На какой фильм хочешь?

Племянник внимательно дисплей с рекламой просматривает. А у меня мобильный в кармане начинает звонить. На дисплее Давид высвечивается. Напрягаюсь еще сильнее. Попросил друга найти мне информацию о ней. Слишком быстро сработал. Был же на отдыхе. Пиздел?

— Да. Слушаю.

— Мог и поласковей.

— Пусть тебя кто-то другой ласкает. Я не по этим делам.

Давид ржать начинает. Пусть немного, но их тайный роман с моей самой младшей сестрой меня немного отпускает. Друга я хорошо знаю. Он тот еще бабник и ловелас, но за последний год, надо признать, сильно изменился. Задерживается только исключительно на работе. Да и Иви стала собранной. Не капризничает. Не ноет. Даже успеваемость в универе повысила.

— Узнаю друга, — парирует в ответ.

— Что нарыл?

— Ты сидишь?

— Лежу.

— Я серьезно, Эм. Новость бомба, и тебе однозначно лучше присесть.

Глава 8

На другом конце тишина. Давид всегда умел создать интригу. Государственный жук в форме явно перепутал зал суда. Сейчас мне точно не до шоу. Нервы стальными канатами натягиваются. Накаляются еще сильнее. Жгут, выжигают. Тишина в трубке на меня давит. Я, блядь, ко всему готов. Даже к тому, что он её еще под кого-то подложил. Что она самая настоящая шлюха. Девка, готовая прогнуться ради… не понять мне, ради чего так бабы делают.

— Будешь дальше молчать, служитель закона? Или уже приговор озвучивать начнешь? — говорю, стараясь сохранить спокойствие. Только оно с каждой секундой лопается. С каждым его вдохом.

Сука!

Эта стерва разом переключила что-то внутри меня. Щелчок — и только ярость. Нет больше никаких эмоций. Заставила меня вспомнить, как сильно я проебался. Все же всегда понятно было. Просто и легко. Пока эта змея в мою жизнь не вошла. Не показала, насколько сильно может быть коварна. Как чувства самой настоящей карой оказываются.

— Я нашел информацию. Ты не поверишь, но она…

Телефон в руках уже трещать начинает. Слишком сильно сжимаю его. Еще немного — и точно корпус треснет.

— Если помнишь, то она почти сразу из города уехала.

Скалюсь. Этот момент никогда не забуду. Этот момент выжжен на подкорке. Навсегда запомнил день, когда одна баба смогла провернуть то, что не удавалось ни одному конкуренту.

Бизнес рухнул вместе с чувствами. До того момента, как Марк ко мне пришел, я и не думал, что женщины на такое способны. Как умеют невинно глазами хлопать, как умело умеют девственность изображать, как потом умело сливают информацию. Теперь понимаю, почему именно бабы разжигают огонь войны. Как умело именно женщины подначивают, подпалив все то, что должно было уже потухнуть.

— Она в университет перевелась. Кардинально сменила направление. Только вот об этом информации нет, — ещё больше напрягаюсь.

— Ты, бл… — торможу на полуслове, замечая заинтересованный взгляд племянника. — Говори прямо. Мне твои мозговые правки выкручивают мозги, заставляя бесконтрольно забывать общепринятые этичные слова.

В трубке ржачь раздается. Друг явно намерен отыграться за все те годы, что я его прессовал за сестру. У меня нет доступа ко всем базам. Сколько бы раз я ни пытался узнать о ней что-то. Первое время даже искал ее. Не верил во все то, что происходило. Потом понял, что моих ресурсов и сил не хватит. Информации по ней нет. Вот и пришлось звонить Даве.

— Если кратко, то информация по ней скрыта. Кто-то ее явно укрывает, — чертыхнуться хочется. Если у ментов нет доступа, то что-то явно не так. — Направляет не по тем следам, запутывает. Институт и факультет я узнал случайно, когда пробивал списки выпускников.

— Чтобы пробить списки выпускников, нужно брать определенный вуз, факультет и год выпуска. Значит, что-то ты все равно нашел.

— Не что-то, а кого-то, — поправляет меня друг, шокируя в очередной раз. — Твою сестру Иви. Она, оказывается, с ней дружит и даже очень близка.

— Что? — теперь уже мне ржать хочется. Никто не знал, где она, не было информации, а моя сестра и девушка Давы, оказывается, все это время все знала. Я мог просто все расспросить у сестренки. Мог заставить назвать ее адрес. Мог приехать. Сжать пальцы на ее шее, а потом нагнуть. Нагнуть так, чтобы стонала, мое имя произносила, чтобы знала, кому именно принадлежит. — Ты же не клоуном был?

— Я серьезно. Она встретила ее в прошлом году. Вика сына вела из спортивной секции. Натан боксом занимается. Иви мне и рассказала вчера, что они еще пару раз виделись. Вроде бы Вика бизнес свой открыла. Над проектом каким-то сейчас работает. О себе не рассказывала.

Иви.

Блядь!

Моя сестра всегда рядом была. На виду. И ни разу еще не говорила о Вике. Даже с Давидом не общалась на эту тему. У моей младшей сестренки рот вообще не закрывается. Она точно находка. Хочешь, чтобы о твоей тайне узнали, расскажи Иви. Но в этот раз она никому не рассказала о встрече. Почему? Такими лучшими друзьями стали? Или есть еще причина?

Я чувствую, как внутри меня всё переворачивается. Как самые близкие предают. Как те, кто был рядом, оказываются неблагодарными.

— Только это еще не все, Эм, — усмехаюсь. Было бы странно, если бы это было все. — Они совместную поездку в заповедник планируют.

Впервые не знаю, как реагировать. С одной стороны, рад за сестру, что она нашла настоящего друга. Судя по всему, лучшего друга, если даже ее любимый “мусор” ничего об этом не знал. С другой стороны, она меня предала. Сама того не зная, предала меня.

— Что это за заповедник? Можешь узнать?

— Эмин, я бы на твоем месте…

— Ты не на моем месте, — рычу ему в ответ. Мир вновь сужается до еще большей ярости. До одной точки, пропитанной ядом. Отравой, которую, кажется, никогда уже не вывести из организма. А ведь я думал, что хуже уже быть не может. Ошибался. И снова ошибка с ней связана. — Узнай время и место. А лучше сделай так, чтобы я поехал с сестрой.

— Эм, ты вновь действуешь на эмоциях. Снова себя загоняешь.

Дава еще что-то говорит, но мой взгляд к ней прикован. Ее отражение в зеркале вижу. Перед глазами пелена встает. Образ этой суки никогда не уйдет. Стоило пару дней назад ее на мероприятии встретить, как ее лицо вновь меня в толпе преследовать начало.

— Эмин, ты меня вообще слышишь? Бабу себе сними. Разрядись, как раньше было.

— К черту все. Ей не жить спокойно. Ни в этом городе, ни где-то еще. Она сама так решила.

Сбрасываю вызов и резко к ней поворачиваюсь.

Глава 9

Вика

Сердце в груди грохочет, когда наши глаза в отражении зеркала встречаются. Даже на расстоянии я чувствую его жар. Огонь, в котором горела.

Стандартный рингтон мобильного пугает, от неожиданности я даже роняю сумочку.

— Блин, — с досадой начинаю собирать ее содержимое. Когда уже научусь застегивать молнию?! Себя ругаю. Я ведь сильной должна быть, а я ему только лишний повод даю.

— Алло, — отвечаю на вызов, продолжая складывать обратно разлетевшиеся по залу вещи.

— Что это такое?! — моментально летит мне в динамик недовольный голос моего последнего и самого проблемного клиента. — Мне рекомендовали вас как перспективного дизайнера, а в результате я заключила контракт с самой настоящей шарашкиной конторой.

— Простите, Аделина Марковна, можете рассказать, что именно произошло? Уверена, мы сможем договориться.

Марк рядом присаживается, протягивает мне небольшое белое зеркальце. Жестом показывает, что с детьми к выходу идет.

— Что произошло?! — вновь вопит недовольным тоном клиент, оглушая меня даже через тихий звук динамика. — Она еще и спрашивает! Вот наглость!

Хочется ответить. Возразить, постоять за себя, но дела в фирме и так идут плохо. Инфляция, высокие цены на материалы, рост ключевой ставки, новые законы и последующие налоги, тут не то чтобы оплатить услуги дизайнера, а самим скоро не на что будет прожить. Еще и тот факт, что фирму я зарегистрировала только несколько месяцев назад, не прибавляет нужных мне баллов перед заключением сделки.

Многие предпочитают работать либо с проверенными на рынке компаниями, либо с теми, с кем сотрудничали до этого. Есть еще и третья категория клиентов, которые ищут выгоду и которые заключают договоры исключительно в рамках бартера. Ты — мне, я — тебе. Только вот мне пока предложить нечего.

— Я просила терракотовый цвет, а вы мне что сделали?

— Хорошо. Обещаю завтра все исправить.

— Не завтра! Сегодня!

— Конечно. И, конечно же, вы получите от меня персональную скидку.

Она недовольно фыркает, а потом сбрасывает вызов. Вот уж точно черная полоса.

Застегиваю сумочку и не спеша выпрямляюсь. Смотрю в то зеркало, где минутой ранее встретилась с его взглядом, но там никого нет. Только незнакомый мне мужчина средних лет. Видимо, я все еще не отошла от той встречи на мероприятии.

— Все хорошо? — встревоженно спрашивает Марк.

— Мне нужно срочно по делам отъехать. Думаю, придется отменить сеанс.

— По делам? Значит, есть проблема.

— Нет, — чуть улыбаюсь ему. — Просто попался проблемный клиент. Ничего особенного. Обычное дело.

— Забавно, что именно этот проблемный клиент попался тебе только сейчас.

Напрягаюсь, а он только задумчиво потирает подбородок.

— О чем ты?

— Не хотел говорить, но слишком много мелких проблем всплывает. Совсем недавно кто-то едва не слил прессе твоих тройняшек. Заголовок был бы очень ярким: “Будущий депутат до сих пор не женился на матери своих детей”. Был еще вариант: “Он борется за светлое будущее, а до сих пор не признал своих детей”. У тебя проблемы начались.

— Думаешь, кто-то специально так делает?

— Не думаю, — он смотрит уверенно мне в глаза. — Я знаю.

Сглатываю. Мне кажется или он действительно на него намекает? Эмин и так мою жизнь разрушил, а сейчас мстит за детей? С того вечера, с момента нашей встречи он так и не пришел ко мне. Не предъявил каких-то требований, не стал угрожать, обвинять. Все так же действует такими методами принуждения. Загоняет в угол. Делает все так, чтобы люди приняли решение в его пользу. Выгодное для него.

Оборачиваюсь к детям, но Марк меня останавливает:

— Оставь их. Я освободил вечер, чтобы побыть с вами. Мы посмотрим мультик, поедим вату, а вечером я лично их привезу домой.

Начинаю колебаться. Я и с няней оставляла неохотно, а Марк вообще никогда не оставался с этой троицей наедине.

— По глазам вижу, боишься, — усмехается и кладет руки мне на плечи. — Рано или поздно это должно было произойти. Я должен уже привыкнуть к ним, а они ко мне. Согласна?

Глава 10

Мы проходим по основной дороге вместе с группой. Дети держатся друг за друга. Постоянно что-то спрашивают у экскурсовода и забавно округляют глаза при каждом новом проходе экотропы.

— Вот еще один! — вскрикивает весело Милли, указывая маленьким пальчиком на большое и величественное животное.

Надо сказать, она хоть и самая младшая, но тот еще главарь банды. Конечно, я учу своих мальчиков защищать единственную сестренку, но она явно этим пользуется.

— Ребята, аккуратнее, — спешу их оттащить чуть от изгороди, через которую они уже готовы перелезть.

— Они так выросли, — мягко улыбается Иви, нагоняя нас.

— Зубр, — произносит Натан. — “Р”. Р-р-р-р. Зубр-р-р-р.

— Теперь мы при любом случае спешим всем продемонстрировать букву “Р”, — произношу подруге, а Иви вновь смеяться начинает. — Он самый последний, кто никак не мог ее выговорить, а ведь он же лидер в садике. Всегда и во всем хочет быть первым.

— Прямо как Эмин.

Немного усмехаюсь, взгляд в сторону отвожу. Да. Скоро это уже совсем нельзя будет скрыть. Иви почти сразу поняла, что это дети от Эмина, ее брата. Она только мельком увидела Милли, но по дочке можно даже ДНК-тест не делать. Она точная его копия. Мальчики тоже похожи на отца: те же черты лица, тот же взгляд. Внешностью Нил больше похож на Эмина. Волевой подбородок, миндалевидный разрез глаз, даже нос морщит, как отец. А вот Натан полностью унаследовал взрывной характер Байсарова. А еще его взгляд — упрямый, жесткий. Всегда с огнем, с вызовом. Главное — не участие, а победа. Самое забавное, что они все унаследовали его улыбку. Такую же лучезарную и лукавую. Не знаю почему, но именно она так хорошо сохранилась у меня в памяти. Наглая до невозможности, но в которую сложно не влюбиться.

— Прости, — Иви ко мне подходит, рукой плеча касается. — Я не хотела.

— Знаю. Ничего страшного.

— Просто… — она мнется. Вижу, как ей неудобно.

Да и кому это может быть удобно в подобной ситуации. По моей жизни хороший фильм можно снимать, а лучше сериал. На несколько серий точно сюжета хватит. Особенно яркий момент будет, когда мои родители узнали о беременности дочери почти перед родами. Вот тогда точно было неудобно.

— Он ведь мой брат.

Киваю. Иви очень хорошо держится, я вообще не ожидала, что она станет моей подругой и будет скрывать тайну даже от родителей. Думала, выдаст меня. Она ведь та еще болтушка, но в итоге я вновь ошиблась. Сестра Эмина стала самой настоящей мне опорой. Она даже пару раз с детьми оставалась, а своему парню врала, что уезжает к подруге с ночевкой. Хотя частично это же правда. С ней мы стали самой настоящей семьей. В какой-то степени Макар прав, я все еще не научилась разбираться в людях.

— Знаешь, он ведь приехал в твой город надолго. Папа говорит, что у Эмина там какие-то дела. Важный тендер, и нужно его присутствие.

— Знаю, Ив. Мы… виделись.

Между нами вновь молчание виснет. Понимаю, подруга разрывается, хочет помочь, предостеречь, но всей ситуации ей знать не стоит.

Дети шуметь начинают. Я снова цепляю их взглядом, точно коршун. Наверное, все матери такие. Кружат и берегут своих орлят.

К Милли какой-то мальчик из соседней группы подошел. Сорванный сорняк ей протягивает, а братья моментально в атаку бросились. Встали перед ней, руки на груди сложили.

— Нил! Натан! — строго произношу их имена, и они моментально свои маленькие носики вниз устремляют. Прямо настоящие ангелочки. — С каждым годом они становятся все неуправляемее. На прошлой неделе Милена решила выйти замуж, но мальчик из группы отказался быть ее мужем. Ее братья быстро решили эту проблему. К вечеру я уже обзавелась зятем. И мне даже небольшого динозавра из пластилина слепили за знакомство.

Мы обе брызжем смехом. Говорят, с одним ребенком не соскучишься, а тут сразу трое. Я просто самый настоящий страйк выбила и будущую защиту от детей на годы вперед.

— Боже. Эмин с ума сойдет, — замечаю блеск в глазах Иви. — Прости. Прости. Прости. Больше не буду. Они так похожи. И ты же знаешь нашу судьбу, а тут получается…

Она взгляд на тройняшек переводит. На этот раз с каким-то сожалением смотрит.

— Знаешь, у нас похожая история, точнее, у них. У тройняшек. У Эмина, Эмилии и Элины. Мама забеременела, но они с папой расстались. Из-за беременности ей пришлось уехать из города. Она жила у тетки. Там и родились тройняшки. Папа узнал о них только спустя пять лет. Родители не любят говорить об этом, порой мне кажется, что папа до сих пор себя простить не может. До сих пор старается оберегать маму. Каждый день цветы, подарки. Он постоянно говорит о любви. Но есть что-то в его взгляде такое, когда он тайком смотрит на маму, что разбивает сердце даже мне. Словно он все еще о чем-то сильно сожалеет и не может себя простить. Мама как-то говорила, что когда он нашел их, то стал по-настоящему ее завоевывать. И не только ее — ему пришлось находить подход к детям. Не знаю, что именно он сделал, но мама поверила ему. Сказала, что именно тогда он стал для нее тем самым мужчиной, за которого она хотела выйти замуж. Ты знала об этом?

Она на меня свой блестящий и по-юношески задорный светло-серый взгляд обращает. Я уже знаю, что она хочет услышать и к чему ведет. Мне и самой не хочется признавать, что я лишила их отца. Лишила возможности проявить себя Эмину. Только вот вряд ли его семье нужны внебрачные дети. Какая женщина этому обрадуется. А тут не просто одному ребенку, а целой тройне.

— Я не знала, — глухо произношу, отворачиваясь, скрываясь от ее прямого взгляда.

— Может…

— Иви, не начинай, прошу.

— Я не представляю, каково ему будет узнать, что он пропустил эти моменты. То есть папа до сих пор сожалеет. Не может себя простить, а Эмин очень похож на нашего отца. Как старший брат, всегда был рядом. Защищал, направлял, даже из ментовки вытаскивал. Понимаю, что у вас все непросто, но, может…

— Послушай, — обрываю ее, пока мы не зашли слишком далеко. — Мы же договорились, что не станем разговаривать о твоем брате. Все сложно. И да, это касается только нас. Я приняла решение и не собираюсь ничего менять Тем более ломать его семью.

Глава 11

Эмин

Тишина гостиничного номера давит. В молодости старался быстрее отделиться от родных. Быстрее в одиночестве остаться. Подальше от всех. Улица. Дрифт. Скорость. Адреналин. Забавно, что только с возрастом понимаешь: время — ценный ресурс. Сейчас я один стою в номере дорого отеля, а у родных своя жизнь.

А я только играл во взрослого. Строил из себя крутого парня, не замечая, как спускаю жизнь. Хотел казаться солидным бизнесменом. Пренебрегал связями отца. Все сам. Новая сделка, как новый крутой поворот на трассе. Думал, только начинаю разгонять свою жизнь, к победе иду. Стоит надавить на газ — и я финиш пересеку. Оказалось, все не так в реальности.

Мелкий дождь в стекло стучит, оглушая безмолвием и одиночеством.

В расплывшемся от мелких капель окне вновь ее силуэт вижу. Красное платье, длинные вьющиеся локоны, высокие каблуки. Она счастлива. Сумела построить свою жизнь. А вот я так и не смог. У Элины ребенок уже. Эмилия к свадьбе готовится, а Иви живет уже третий год с моим лучшим другом.

Допиваю залпом крепкий виски и за сигаретой тянусь. Вспомнить пытаюсь, когда свернул не туда.

Пуговицу на воротнике расстегиваю и за телефоном тянусь. Времени достаточно прошло, чтобы Дава мою сестру расколол.

Иви вообще из всех сестер самая разговорчивая. Язык она никак не могла за зубами держать. Странно, что за такое количество времени она никому ничего не рассказала о Вике. Даже не прокололась ни на чем.

Набираю другу, выпуская в воздух дым. В последние годы в работу ушел. Пришлось в семейный бизнес вникать. Сложно было, но это помогло мне о ней не думать. Забыть, как Марк пришел и весь их план рассказал. Как Вика подслушивала, как ему передавала. В итоге с ним же уехала, еще и родила этому уроду.

Непроизвольно сигарету в руке сжимаю так сильно, что она ломается. Сам не понимаю, от чего именно меня трясет.

— Продолжаешь никотином давиться? — раздается голос Давида, вырывая меня из очередных мыслей.

— А ты все так же плохо флиртуешь. И как только моя сестренка на тебя клюнула?

— Фи, как грубо. Я ведь очень стараюсь, а ты обрубаешь все концы.

— Всем нравится. Уверен, тебе тоже зайдет.

Давид откровенно ржать начинает, а я точно в прошлое возвращаюсь. Были же хорошими друзьями. В футбол гоняли, баб делили, а потом он решил с моей сестрой закрутить, а я не мог смириться, зная этого бабника.

— Люблю, когда ты на позитиве.

— Разве? Помнится, ты всегда в эти периоды мне проигрывал.

— Зато какая игра у нас всегда была.

Усмехаюсь. Да. На футбольном поле у нас никогда ничьей не было. Было даже, ребята расходились, а мы до последнего гола бились. В боксе нас даже в спарринг никогда не ставили. Едва на ногах держались, но все равно не отступали. Один раз нам даже скорую вызывали, тогда я и узнал о них. Бабник моей сестре точно не нужен. Не думал, что Давка изменится. Думал, все по стандарту у него пойдет. Днем цветы и конфеты, вечером ресторан, по итогу одна жаркая ночь — наутро он уходит. Я даже Иви в комнате запирал. Родителям говорил, что из обезьянника ее забрал. Что не с той компанией связалась. Мама хотела ее освободить, но мы с отцом ее останавливали. Потом пришел Давид. “Рыцарь в серебряных доспехах”. С порога заявил, что любит мою сестру и за ней пришел. Все дракой закончилось. Он даже не старался обороняться, а потом я взгляд сестры увидел. И если бы он был направлен на Давида, но он был направлен на меня. Она словно боялась меня. Словно видела впервые. Наверное, так и есть. Злость тогда во мне кипела. А то, что так долго сдерживаешь, в итоге вырывается наружу.

— Что там с заповедником? — перевожу разговор в нужное русло.

— Они в субботу встречаются. Заповедник с зубрами. Только… — Давид вновь медлит. Слышу, как поднимается и двигаться по комнате начинает.

— Говори уже.

— Она точно с ребенком будет.

— Вот удивил, — присвистываю. — А я думал, что она сама лично захотела туда пойти.

— Дело не в этом. Что-то не так. Не могу понять, что именно, но есть что-то.

— Блядь! Ты можешь уже говорить нормально?! Или ты решил мне шарады устроить?

— Иви говорила о каких-то детях. Скорее всего, она пойдет со своим ребенком и еще с кем-то.

— Я детей не трогаю, — недовольно рычу на него.

— Что-то не так с ее доками. В больнице, где она рожала, их нет. Я даже не нашел свидетельства о рождении ее сына. Зато откопал кое-что интересное. Прислал видео на почту.

Телефон отстраняю. Проверяю документы. Открываю файл за файлом, а потом вижу видео.

Возвращаю телефон к уху. Слышу, как Давид наливает себе что-то.

— Скажи, что это не то, о чем я думаю.

— Хочешь сказать, что она усыновила ребенка?

— Не знаю. Все слишком запутано, но похоже на то. Она явно под чьим-то покровительством. Кто-то её укрывает. Едва я подхожу к её документам, как происходит какая-то путаница. Свидетельство о рождении принадлежит ей, паспорт хрен знает на кого выписан, есть ребенок, который тоже оформлен на некую Арбатову Викторию Кирилловну, которая умерла в 1980-м. Есть права, но номера такого в базе нет.

— Может, её отец так постарался? Мужик он в бизнесе. Могли в какой-то момент прижать, вот он и скрыл дочурку.

— Тогда бы он скрыл всю семью. Я сразу с её семьи начал. Самое смешное, что она единственная, кого так скрывают.

— Марк?

Руки сами в кулаки сжимаются. Ненависть по венам распространяется. С Марком давно конкурирую. В одну сферу бизнеса вошли, но он обыграл меня. В гонках участвовали. В одну девушку были влюблены…

— Не могу ответить. Его я на контроле оставил, но мотива для скрытия нет. Сам понимаешь, проще показать тебе их отношения, а не скрывать. Тем более если сын его, то он мог бы это выгодно преподнести своим избирателям. Он не дурак, знает, что будешь проверять её. Следить за ней. Он бы не упустил шанса тебя задеть.

Выдыхаю. Рукой по лицу провожу. Нервы к черту идут. Сам не понимаю, почему именно. И девок вокруг много. Сами лезут. Стараться даже не нужно, а я за нее цепляюсь. Все время к ней возвращаюсь. После встречи на мероприятии снова не могу нормально спать.

Глава 12

Вика

Сердце сжимается. Я уже ни одного звука не слышу. Мир словно замер. Не знаю, как именно дышать. Что я могу объяснить ему? Он их не заслужил. Не достоин их.

— Мама! Смотри! — Милли вновь зовет меня, и это немного, но выводит меня из какого-то оцепенения. Заставляет вернуться в реальность.

Мне нужно собраться. Быстро что-то придумать. Он скоро уедет, а если нет, то мы с детьми уедем. Я им обещала показать море, видимо, сейчас самое время.

— Брат, ты здесь? Вот удивительное дело.

Иви меня спасает. Она даже не представляет, как ее поддержка мне нужна. Я и ее могу понять. Могу понять, как сильно она разрывается. Даже сейчас ей приходится врать своему брату, который ее всегда защищал.

— Не то слово. Ты же вроде бы на экскурсию с однокурсниками отправилась. Группа у вас дружная. Постоянно куда-то мотаетесь.

— Давка сдал? — она показательно губу надувает, время выигрывает.

Я стараюсь что-то придумать. Но ноги точно одеревенели. Каждый мой шаг сейчас может стать роковой ошибкой. Его лицо сейчас до волнения знакомое и одновременно чужое. Поза уверенная, как и раньше. Нахальный взгляд стал жестче и холоднее. Впервые за почти пять лет вновь ощущаю тот первобытный холод одиночества, который сковывал меня, когда я думала о том, как все могло бы быть. Можно ли было что-то изменить? Что, если бы он не женился? Что было бы, если бы мы не переспали? Если бы всё сложилось иначе?

— Так мы тут с друзьями. Это же заповедник, Эм. Ты чего такой злой?

— Это я его расстроил, — доносится сбоку родной голос.

— Папа, — выдыхаю и ловлю боковым зрением, как моя троица отвлекается на маленького зубра.

— Кирилл Владимирович, добрый день, — весело произносит Иви, едва ли на месте не подпрыгивает. — Я так рада вас видеть.

— И я рад, Иви. Ты сильно выросла.

Младшая Байсарова плечами пожимает, продолжая улыбаться. А вот Эмин только еще суровее становится. Только ему всегда удавалось касаться меня взглядом, оставляя ожоги.

— Я приехал к Эмину, — голос отца прерывает наш с Эмином молчаливый разговор. — Нужно обсудить детали контракта.

— Контракта? — переспрашиваю его, но уже ощущая странную слабость внутри. — У… вас какие-то общие… дела?

— Да. Есть одно дело. Точнее, будет. И я хочу, чтобы Эмин стал одним из подрядчиков. Уверен, вы сработаетесь.

Рот приоткрывается. Сглатываю вязкую слюну. Сердце вновь на максимуме начинает работать.

— Эмин будет работать в составе того же проекта, что и ты.

Мне точно конец. Если еще отец разговаривал с ним о детях, то у Эмина есть причина на то, чтобы согласиться на этот проект.

Боже! Столько лет прошло. Никогда еще наши семьи не пересекались. За пять лет не было даже личных встреч, так почему же сейчас?!

— А малыши где? Соскучился по ним ужасно. А-а-а… Вот и они.

Взгляд в сторону отводит и делает уверенный шаг вперед, заставляя мое бедное сердце замереть.

Папа мимо меня проходит, а я замираю. Готовлюсь к тому, что сейчас Эмин начнет давить. Начнет угрожать. Он сам из тройни, видимо, поэтому у меня была многоплодная беременность. Он точно поймет, что я скрыла их.

— Эм, ты не подвезешь меня до отеля? — вставая между нами, произносит Иви. — Не будем мешать их семейной встрече.

Она не дает ему права договорить. Цепляет под локоть и сразу вправо уводит. Там дорога до выхода в обход через весь парк идет. У меня есть в запасе максимум минут сорок, чтобы уйти отсюда.

— Деда!

— Дедушка!

Оборачиваюсь к своим разбойникам и вижу, как они все разом начинают виснуть на отце.

— Как же вы выросли, — произносит папа, целуя всех поочередно.

— Дядя Макар так же вчера сказал. Бабушка тоже приехала?

Не могу не улыбаться. Нил — будущий аналитик. Умеет быстро все сопоставлять. Еще бы не выдавал преждевременно наши маленькие тайны. О приезде брата никто не должен был знать.

— Макар, говоришь, тут, — папа на меня взгляд переводит, а я только руками развожу.

Быстро увожу их домой. Едва ли не бегу до парковки.

Между лопаток жжет. Словно Эмин может видеть даже сквозь заросли. Может догнать меня. Отнять их. Он не сдастся. Только не после того, как я его бросила. Только не после того, как попросила Марка подтвердить нашу с ним связь. Что я его выбрала. К нему ушла. Не хотела чувствовать унижение. Не хотела сплетен в университете. Единственное, что хотела сделать перед отъездом — показать ему, что не сломалась. Что для меня все было такой же ложью и игрой, как и для него.

— Прости, что не сказал тебе об Эмине, — начинает отец, пока я рассаживаю детей по креслам. — Времени не было. Надо было успеть его переманить в этот проект.

— Ничего страшного, — отвечаю отцу скорее на автомате. Сейчас мне точно не хочется обсуждать Эмина.

— Я знал, что ты будешь не против. Завтра отвезешь ему документы. Он будет ждать тебя к часу.

— Что? Почему я? И дети. Мне их не с кем оставить.

— Спокойно, радость моя, — открывает галантно мне водительскую дверь, помогая забраться в салон. — Я посижу с обезьянками, а ты поедешь в офис.

— Нет. Почему я, а не ты?

— Потому что ты старшая дочь. Моя гордость. Вера полностью в науке. Макар еще слишком молод. И ты уже работаешь над этим проектом. Знаешь детали. Вы вроде бы неплохо ладили в прошлом. Что мешает начать отношения сейчас?

Ох, папочка, если бы ты только знал, что там не одна причина, которая мешает нам, а целых три. И все они сидят сейчас на заднем сиденье.

Глава 13

Сделав очередной нервный вдох, я попыталась взглянуть на себя в зеркало. Это уже было пятое свадебное платье, и консультант явно терялся.

Мой второй визит в свадебный салон, кажется, тоже не увенчается успехом. В первый раз я сбежала. Не смогла ничего выбрать, а еще видела Эмина. Издалека. И тогда я даже убедила себя, что это был не он, но потом на вечере моя самоуверенность окончательно разбилась о реальность.

Сотрудники салона приносят мне очередное роскошное платье с приталенным А-силуэтом, вышивкой и отделкой стразами на лифе и пышной струящейся юбкой.

Они мило улыбаются, а я стараюсь быстрее скрыться в примерочной. Внутри меня будто подростковый протест возникает. Такое уже было, когда я хотела освободиться от опеки родителей и доверилась Эмину. Только сейчас я так не могу сделать. У меня нет права на ошибку, потому что дома меня ждут три сорванца.

Прикрыв дверцу, я устало опускаюсь на высокий белый пуф. Пышный подол платья облаком ложится вокруг меня. Когда-то я мечтала именно о таком фасоне, а потом узнала, что беременна тройней. После рождения детей все мои мечты свелись к тому, чтобы их воспитать. Выучиться, дать им образование. Помочь. Направить. А еще куча вопросов, о которых я и не подозревала: правильно держать, чтобы ребенок мог срыгнуть, вовремя приучить к горшку, следить за их воспитанием, лишь бы они не отставали в развитии.

Локтями упираясь в колени, я зарываюсь пальцами в волосы. Голова кажется мне совсем тяжелой. Корсет, который сейчас сдавливает мою грудь, перекрывает дыхание. Я словно в каких-то оковах нахожусь. Точно птица в клетке, в которую сама же себя и загоняю.

Стук в дверь прерывает мои размышления.

— Можно?

Тая не торопится проходить внутрь, показывается в дверном проеме и ждет положительного ответа. Я уверенно киваю, и только тогда она входит внутрь, прикрывая за собой дверь.

— Мне нужно помочь, — старательно натягиваю на себя ту самую улыбку счастливой невесты и поворачиваюсь к подруге спиной, показывая на шнуровку. Я бы и сама справилась, она не сильно затянута, но по ее лицу уже могу понять, что сюда она пришла точно не за тем, чтобы помочь.

— Вик, что происходит?

— Ты сейчас о чем?

Не смотрю на нее. Продолжаю делать вид, что пытаюсь ухватиться за край белой бечевки.

— Ты не хочешь этой свадьбы, но все равно делаешь это. Зачем?

Замираю. На секунду прикрываю глаза, осознавая, как прошлое, от которого я так долго бежала, сейчас меня настигает.

— Так надо, Тай, — тихо произношу ей.

— Кому надо? Тебе? Марку? Детям? Может, Эмину? Я не хочу давить на тебя и к чему-то принуждать, но…

— Вот и не надо, — коротко, но жестко обрываю ее. — Я хочу обезопасить себя и детей. Свадьба с Марком сможет обеспечить мне это. Эмин же не будет вмешиваться в наши с ним отношения. Если узнает о детях, то у него точно не возникнет вопроса о том, от кого они.

— Почему не возникнет? — по лицу подруги уже проскальзывает тень сомнения.

Она знает, что я родила от парня, который бросил меня. Только я еще никогда и никого не посвящала в детали своей жизни. Не знаю, почему именно так делала. Скорее всего, боялась просто еще раз оступиться. Еще раз довериться не тому человеку. — Марк будет отцом для тройняшек. Он усыновит их, и больше ни у кого не возникнет вопросов. Даст им свою фамилию, и Эмин точно не сможет ничего сделать.

— Им четыре, Вик. Они никогда не называли его отцом и…

— Ничего, Тай, переучатся, — дрогнувшим голосом произношу. На этой фразе что-то внутри меня ломается. Надламывается окончательно. Я давно поняла, что моя жизнь мне больше не принадлежит, но сейчас я словно их подвожу.

— Хорошо, Вика, — спокойно произносит. — Очевидно, ты знаешь, что делаешь, но никто не станет любить ребенка сильнее, чем его родной отец.

У меня непроизвольно вырывается смех.

— Значит, Мирон не любит Тимку? Было бы лучше, если бы вернулась к своему бывшему?

Тая отводит в сторону глаза, и я только сейчас понимаю, как сильно мои слова ее задели. Эмоции меня сильно подводят. Я уже не могу их контролировать.

— Прости. Не хотела обидеть тебя. Просто я вижу, как ты не сопротивляешься. Подумай, Вик, скажут ли твои дети тебе потом за это “спасибо”? Как ты будешь жить с нелюбимым?

— Тебе повезло встретить мужчину, которого ты полюбила. Я же не хочу еще раз обжечься. Лучше думать холодной головой, чтобы потом не было незапланированной беременности.

— Вик, подумай еще раз. Жизнь с нелюбимым сложна. Вы будете всегда вместе. Каждый день ты будешь садиться с ним за один стол, обсуждать проблемы. В какой-то момент ты можешь просто не выдержать. Ты даже платье не можешь выбрать, что говорить о дальнейшей жизни.

— Мне просто нужно было отменить сегодняшнюю встречу. И мои бы нервы были спокойны. А теперь помоги мне развязать шнуровку и попроси девушек упаковать второе платье. Я возьму именно его.

Тая качает головой, но ничего не произносит.

Оставшись одна, я снова выдыхаю. Наверное, где-то глубоко внутри я все же осуждала себя за то, что лишила Эмина выбора.

Телефон в моей сумочке вырывает меня из раздумий. На дисплее светится имя сестры Эмина.

— Да, Иви, привет. Мне немного неудобно сейчас… Что? Как это он все знает?

Глава 14

Не помню даже, как я доезжаю до кафе. Иви сидит за дальним столиком, напряженно вглядываясь в окно. Ее руки крепко обхватили небольшую белую чашку.

— Иви, что случилось? — присаживаюсь напротив, стараясь не показать волнение, которое сейчас, точно липкая паутина, опутывает меня своими сетями.

С появлением тройняшек я научилась контролировать свои эмоции. Управлять голосом, быть жесткой. Иначе бы вся моя жизнь превратилась в полный хаос. И только один момент в моей жизни остается неизменным — хаос, который может привнести в мою жизнь их отец.

Подруга меняет положение рук. Прячет их под стол, потом вновь складывает перед собой, сцепляет в замок. Глаза мечутся по залу, словно она кого-то высматривает. Напряжение между нами только возрастает, пока я на автомате заказываю капучино, лишь бы быстрее отправить официанта.

— Привет, — Иви приветственно натягивает улыбку, старательно скрывая дрожь в голосе.

— Иви, — чуть строже произношу.

— Прости. Он просто… не знаю, подловил меня. Ты же знаешь Эмина. Он всегда умел влиять на собеседника. Подмечать детали, цепляться за слова. Я не хотела. Не хотела. Правда. Так просто вышло и…

Иви начинает тараторить слишком быстро. Так, что я даже не могу успеть за ее мыслью.

— Иви, прошу, медленнее.

Она устремляет на меня свои пронзительные глаза, которые сейчас расширены до невероятных размеров. Она напугана, и я точно не имею права ее в чем-то обвинять. Это моя тайна, а я заставляла ее лгать семье.

— Нет. Прости, я не должна была. Просто ты же знаешь, — она за голову хватается, начинает что-то бормотать невнятное.

— Иви! — чуть повышаю голос. — Соберись. Что сделано, то сделано. Мне нужно четко понимать, что именно произошло.

Она рот открывает, а затем вновь закрывает его. Я протягиваю ей стакан с водой, который стоит на столике.

— Сделай глоток и расскажи мне все с самого начала. Я не обвиняю тебя и не виню в случившемся, но мне нужно знать и понимать всю ситуацию. От этого зависит не только моя жизнь.

Она делает два небольших глотка, а затем, потирая ладони о свои колени и осмотревшись еще раз по сторонам, начинает рассказ.

— Эмин подловил меня. Он стал расспрашивать о сыне. Я спросила, о ком именно. Он сказал, что все знает. Выяснил, как я к тебе приезжала, как скрывала от всех нашу дружбу.

Внутри меня начинает подниматься что-то неприятное. Он ведь совсем не изменился. Действует все такими же методами. Прогибает под себя. Я правильно сделала, что скрыла от него рождение тройняшек. Он бы не стал меня слушать, зато хорошо бы поиграл на моих нервах. И кто знает, что он еще бы сделал.

— Я все отрицала, Вик, — она за мою руку хватается. Смотрит испуганно. В ее глазах самая настоящая паника и страх. — Правда. Ты должна мне поверить. Эм сказал, что все знает. Знает о ребенке. О сыне. А дальше я спросила, о каком именно. Что если ты скрыла их, то это только твое дело.

Она губу закусывает, и я понимаю, что он просто надавил своей авторитарностью. Он знал о Натане, но не о других детях.

— Ладно. Я поняла тебя. Успокойся, — накрываю ее холодную руку и улыбаюсь. — Ты не виновата.

— Вик, я не сказала, что тройняшки от него, но…

— Но он не дурак, — с горькой усмешкой отвечаю.

— Прости. Правильно мне все говорят, что я самая настоящая дурочка. Сначала говорю, потом думаю.

— Нет, Ив. Ты молодец. Я взвалила на тебя свою тайну, а ты стерпела. Рано или поздно это должно было произойти. Просто я думала, что чуть позже.

Расплачиваюсь за капучино, который мне приносит официантка с милой дежурной улыбкой. Оставляю чаевые и, взяв с соседнего стола свою сумочку, покидаю кафе.

Внутренне я уже готовила себя к этому разговору. Думала, прикидывала варианты, представляла, как будет. Даже просчитывала несколько вариантов. Но ни один не подошел мне.

Крепко вцепившись в руль машины, я сглотнула. Если я сейчас отменю встречу с Эмином, то он может все понять. Если нет, то какова вероятность, что смогу продолжать скрывать тайну?

Сделав глубокий вдох и откинувшись на спинку кожаного сиденья новой иномарки, которую мне подарил отец, я прикрываю глаза и считаю до десяти. Затем выпрямляюсь и уверенно нажимаю на кнопку “Старт”, когда в салоне звучит стандартный рингтон, а на дисплее высвечивается его имя.

Глава 15

— Да, привет.

Нервно начинаю теребить прядь волос. Не знаю почему, но мне кажется, что речь пойдет о салоне и очередном списке того, что нужно для свадьбы.

— Все хорошо, милая?

— Да. Все отлично. Я была в салоне, потом мы с Иви перекусили. Сейчас у меня встреча.

— С Иви? С сестрой Эмина? Если не ошибаюсь, она самая младшая в их семье.

Тяжело вздыхаю и откидываю голову на сиденье. Марк знает о подруге, но я старалась всегда избегать этой темы и не называла имени. Ситуация и без объяснений слишком шаткая. Странно, что он вообще со мной. Он ведь частично знает, что именно произошло. Что сделал Эмин. Я не говорила, кто отец тройняшек, думаю, Марк и так все понял.

— Да. Иви — это маленький ураган семьи Байсаровых.

— И ты с ней общаешься? — в его голосе слышится недовольство. Наверное, мне бы тоже было это непонятно. Я оборвала все концы, укрываю детей от их отца, но при этом встречаюсь с тетей по линии отца. Мне точно скоро доктор понадобится. — Вика, я никогда не лез к тебе с этим вопрос. Ты знаешь, что я уважаю тебя и твое мнение, но общение с Иви не слишком хорошая идея.

— Почему? Она тебе не нравится?

— Она слишком опасна, Вик. Слишком непредсказуема. Сама же сказала, что она маленький ураган. Думаешь, она сможет смолчать о тройняшках? О ней все знают как о самой настоящей сплетнице. Думаешь, Эмин просто так возьмет и оставит тебе детей? Он будет бороться за них. По факту они ему не нужны, но насолить тебе захочет. Ты же его унизила. Мало того, что сама бросила, так сейчас еще и детей скрыла. Это все может отразиться не только на тебе и детях, но и на мне. Представляешь, какой скандал может быть? Прессе только дай повод, а доброжелателей у меня хватает.

Его слова больно ранят. Да, он не настаивает. Не давит. Но намекает на подчинение. Как там у политиков это называется? Кажется, гибкость позиций.

— Марк, ты прав, это может отразиться на всех. Только будет еще подозрительнее, если, кроме Эмина, я буду отталкивать и других членов его семьи.

На другом конце повисает гнетущая тишина. Я слышу его тяжелое дыхание. Он делает один большой вдох, а затем снова раздаются шаги.

— Марк, знаю, как это выглядит в твоих глазах, но если ты выбрал меня и моих детей, если ты хочешь быть со мной, то точно должен мне доверять.

— Много ты получила, доверившись Эмину?

Вот он — не просто удар, а самая настоящая пощечина. Марк — прирожденный политик. Знает, куда бить. Самое главное — когда нужно нанести удар.

— Я выучила урок, Марк. Но это все равно не отменяет моих слов. Думаю, нам стоит еще раз подумать над свадьбой.

Он что-то еще говорит, но я сбрасываю вызов и выезжаю со стоянки. В дороге стараюсь не думать ни о чем. По пути набираю номер его помощницы. Папа вчера лично мне сохранил этот контакт. Не думала, что он мне пригодится, но теперь я даже рада, что не придется звонить этому козлу. Телефон Эмина папа мне тоже сохранил. Мне хотелось устроить самый настоящий протест, но я все равно держалась. Стискивала зубы и даже улыбалась. Он не должен узнать, что именно произошло пять лет назад между мной и Эмином. Пусть лучше думает, что Марк — отец тройняшек и что у нас все слишком запутано и непросто.

Отменяю встречу с бывшим и еду домой.

Да, называйте меня трусихой, но я совсем не готова к разговору с Эмином Байсаровым. Я вообще не готова к очередной встрече с ним. За последние несколько дней мне уже хватило.

Заворачиваю во двор и даю себе время передохнуть. Нужно еще придумать внятное объяснение отцу. Он любит расспрашивать, что, как и почему. А судя по тому, что он сразу поехал к Эмину и предложил ему этот проект, сотрудничество с холдингом слишком выгодно сейчас. Папа напрямую не говорил, но я знаю, что фирма потерпела сильные финансовые потери с начала кризиса и резкого скачка курса валют.

Выхожу из машины и медленно иду к подъезду. Между лопаток сильно жечь начинает. Ноги замедляют темп.

Резко обернувшись, осматриваю внутреннюю территорию вокруг дома. Все слишком обыденно. Детская площадка, мамочки сидят на лавочке, две девчушки, ровесницы моих ребят, бегают вокруг горки, выкрикивая что-то друг другу.

Хочу уже развернуться, когда мой взгляд цепляется за черный лакированный внедорожник.

Глава 16

Сердце учащенно биться начинает. Я впиваюсь взглядом в тонированные стекла дорогой иномарки, стараясь держаться.

Он ведь не мог знать заранее, что я отменю встречу? А как я позвонила его секретарю, прошло слишком мало времени. Он бы не смог так быстро приехать сюда.

Внутри что-то неприятно царапает. Сколько таких машин в городе? Я ведь даже не уверена, что это именно его иномарка.

Внутренний голос начинает ехидно смеяться. Пытаюсь его заглушить, но выходит плохо.

— Успокойся, Вика! — приказывая себе, тихо произношу.

Даже если он и узнал о детях, то вряд ли что-то сможет предпринять. Зачем они ему? У него уже есть семья. Ребенок. Может, и не один. Позлить меня? Ну да, это он может. Но у меня есть Марк, а у тройняшек будет полноценная семья. Суд ведь всегда на стороне матери.

Я даже киваю безмолвному собеседнику. Со стороны, наверное, я точно могу сойти за полоумною. У меня хотя бы есть алиби. Я мама тройняшек.

Тянусь за связкой ключей, когда дверь роскошного глянцевого джипа распахивается. Я едва сознание не теряю. Цепляюсь за тонкий кожаный ремешок холодными пальцами.

Мужчина средних лет с проседью в волосах улыбается мне и чуть кивает. К нему идет высокая стройная блондинка, кажется, она живет прямо над нами.

Мужчина открывает заднюю дверь и достает оттуда большой букет ярко-красных пионовидных роз. Девушка начинает что-то щебетать, улыбаться, а я медленно выдыхаю.

Вот уж точно сама себе паранойю устроила.

Поднимаюсь в квартиру, и тут же мои колени обхватывают маленькие ручки. Гул и звонкий смех моментально оглушают.

— Привет, родная, — кивает мне устало отец.

— Привет. Все хорошо? Они тебя не утомили?

Сбрасываю туфли, едва дохожу до гостиной и опускаюсь на диван, как тройняшки обхватывают меня, словно я их единственный и верный способ избавиться от скуки. Они начинают наперебой рассказывать про свой день, и ситуация на улице немного меня отпускает. Сердце все еще бьется, но уже не так сильно.

Отец присаживается рядом в кресло, потирая правую ногу. Совсем недавно ему только сняли гипс. Врачи рекомендовали покой, а я на него детей оставила.

— Как день прошел? Выбрала свадебное платье?

Киваю, и даже удается улыбнуться. Все тело, все внутренности разом покрываются холодом. Моя жизнь должна вот-вот измениться, а я даже не знаю, правильно ли я делаю.

Отец внимательно наблюдает за мной. Работа в бизнесе научила его хорошо оценивать собеседника, но он так и не принял того, что Марк не является отцом тройняшек.

Когда я уехала из города, то Марк был рядом со мной. Потом узнала о беременности, а Марк в этот момент уехал. Зато в это время папа обо всем узнал. В его голове быстро сложилась шаблонная картина, которую я до сих пор не могу изменить. Еще труднее признавать, что я особо не старалась что-то поменять. Отмалчивалась. Скрывалась. Уходила от неудобных мне разговоров, окончательно вешая ярлык “так себе папочка” на Марка.

— Да. Оно чудесное, — стараюсь говорить уверенно. По факту даже врать не приходится. Оно ведь и впрямь хорошее. — В ателье должны немного подшить. На следующей неделе примерка

— Хорошо. Надеюсь, хотя бы в этот раз Марк доведет дело до конца.

— Пап, — отвлекаюсь на детей, которые быстро переключились на борьбу за пульт.

Чего скрывать, на самом деле я вновь хочу уйти от этого разговора. Дети становятся моим щитом.

— Я хочу лучшего для тебя, малышка, — голос отца звучит спокойно, от этого мои внутренности разрываются. — Ты ведь счастлива?

Вот тот вопрос, на который у меня нет ответа. Точнее, он был. Всегда был, пока в мою жизнь снова не ворвался Эмин.

Киваю ему, отправляя детей в комнату. Вопросы только еще больше сеют во мне сомнения. Нельзя начинать семейную жизнь с обмана, а я обманываю не только Марка, но и себя. Мы договорились, что Марк будет ждать. Не станет торопить меня, но мы оба знаем, что будет в первую брачную ночь. И это пугает меня еще больше.

— Я не рассказывала тебе, что проект сдвинулся с мертвой точки? — меняю тему разговора, уводя отца на кухню. — Я нашла новых подрядчиков, и мне даже удалось заказать именно ту фреску, на которой они остановились.

— Это здорово! Моя порода. Что решили с Эм…

Он не успевает договорить — звонок в дверь прерывает нас.

Останавливаюсь, замирая с конфетницей в руках. Смотрю в пустоту перед собой, понимая, что начинаю дрожать, а волоски на теле поднимаются.

— Ты кого-то ждешь? — заметив мою растерянность, спрашивает папа.

— Нет… Наверное, это Макар. Он хотел заехать перед отъездом.

Словно в подтверждение моих слов, в очередной раз раздается звонок. Да, это точно брат, он никогда не любил ждать.

Не глядя в глазок, поворачиваю замок, но улыбка моментально сходит с моего лица, когда я встречаюсь с обжигающе темными глазами.

— Эмин, — едва различимо произношу, и горло словно кипятком обжигает.

Его имя все еще приносит мне боль, но его взгляд меня едва ли не убивает. На его лице ходят желваки, брови сомкнуты к переносице, а ноздри то и дело расходятся в разные стороны. Сейчас он напоминает разъяренное животное, готовое кинуться в любой момент.

— Кто их отец, Вика? — его голос звучит настолько холодно, что на теле появляются мурашки. — Лучше тебе быть со мной честной.

Глава 17

Эмин

По кабинету круги наматываю. Умеет веснушка все переворачивать внутри, заставлять думать только о ней.

Взгляд на часы бросаю. Она должна скоро прийти. Надо бы ее уже прогнуть под себя. Я даже знаю, как именно это буду делать. Заставлю ее вспоминать каждый день, который она заставляла меня проживать с этим отравляющим чувством.

— Эмин Эдгарович, — в дверном проеме появляется моя помощница. — Виктория Кирилловна отменила встречу. Просила поставить ее на ближайшее время.

Мозг не сразу соображает. Не сразу пытается понять всю информацию. Это было предсказуемо. Чего-то подобного я ожидал от нее. Удивительно, как еще своего Марка ко мне не послала. У нее это обычная схема.

Пальцами сжимаю край своего черного полированного стола. Весь мой план, выстроенный до мелочей, теперь рушится.

— Виктория Кирилловна, — произношу имя ее ядовитое, на языке его кручу. Оно все еще эхом в памяти отзывается. Столько лет пытаться стереть ее из памяти, а потом одна встреча меняет все. — Она думает, что может просто отменить встречу и уйти от меня?

Моя помощница рот чуть приоткрывает, начинает часто моргать. Чуть сгорбливается, устремляя на меня свои пустые серые глаза.

— Я не совсем поняла вас, Эмин Эдгарович. Позвонить ей и сказать, чтобы вернулась?

Резко на нее взгляд поднимаю. Терпение и так трещит, а тут еще эта безмозглая курица. Зачем только я ее на работу брал?

— Распечатай все документы, которые я направлял во вложении к письму о встрече. Файл с тендером распечатай в двух экземплярах. После этого позвонишь ей и уточнишь новое время, — она кивает и быстро старается скрыться за дверью.

Едва дверь закрывается, как очередная волна воспоминаний накрывает меня. Она ведет себя так же. Использует старые методы, чтобы привлечь внимание. Зацепить меня. Заставить бегать за ней. Ускользает от меня, вызывая давно забытый азарт.

В тишине просторного кабинета мои шаги раздаются глухо.

— Я найду способ, — произношу своему отражению в стеклянной вставке. — Какой бы план ты ни придумала уже, все равно не избежать встречи со мной.

Перечитываю документы и назначаю новый тендер.

Если красотка так хорошо смогла подняться, то точно понимает, чем ей грозит новый подрядчик. Скоро сама прибежит, лишь бы остаться в рамках прибыльной сделки. Если же нет, то явно должна будет еще и бабки за неустойку.

Закидываю руки за голову и откидываюсь в кресле.

— Шах и мат тебе, Виктория Кирилловна, — усмехаюсь, рассматривая завершающий процесс загрузки файлов.

Рингтон моего мобильного разрезает напряженную тишину, которая начала сильно давить. На экране высвечивается имя друга.

Точно чувствует, когда именно надо звонить.

— Давид, дорогой, — спокойно начинаю. — Рад слышать. Как дела?

— Смотрю, у тебя хорошее настроение.

— Лови момент и проси больше, пока я еще милый зайка.

Давид не реагирует. Тишина повисает на другом конце, и я только слышу его тяжелый вдох.

— Хочешь мне испортить его? — договариваю то, что и так понятно. Без видимой причины он бы не позвонил.

— Мне удалось кое-что найти на твою бывшую, только пообещай мне не срываться сразу с места.

— Ты ведь помнишь, как меня бесят все твои тайные замашки? — выпрямляюсь в кресле, ощущая, как все мое тело подбирается, точно к удару готовится.

— У нее ребенок есть, — тяжело договаривает Давид.

— Знаю. Видел уже.

Вновь кулаки до хруста сжимаются. Она смогла забыть. Начала свою жизнь. Ребенка сделали. Бизнес построили. Марк еще и в депутаты решил выбиться. Не жизнь, а прямо рай. Хоть сейчас на обложку модных женских журналов для одиноких клуш, которые вечерами вино из пакетиков попивают.

— Их у нее трое.

— Это я тоже знаю. Иви прокололась. Видишь ли, моя сестра даже тут тебя переплюнула. Узнала о детях Виктории быстрее, чем ты, господин следователь, успел найти информацию.

— Ты не понял. Их трое, Эм.

— Значит, Вика и Марк времени даром не теряли. Всего лишь пять лет прошло, а у них уже трое. После свадьбы, видимо, четвертого заделают. Интересно, если бы не его политическая карьера, взял бы он ее в жены?

Переносицу тру. Злость во мне с новой силой закипает. Поднимается откуда-то из глубины. Заставляет ненавидеть ее еще больше.

— Ты не понял, Эмин, — спокойно произносит друг. — Их не просто трое. Они тройняшки.

Взгляд устремляю в пустоту. Смотрю даже не на дверь, а сквозь нее.

— Повтори.

— Тройняшки. Два пацана и девка. Родила она их в новом городе, но зачатие произошло в тот период, когда вы были вместе.

Резко подрываюсь с черного кожаного кресла. Дорогая кожа неприятно начинает хрустеть и выпрямляться. Я к окну подхожу. Галстук ослабляю.

— Это ведь ничего не значит, — сдавленно произношу скорее себе, чем ему.

— Мне удалось пробить карту для беременных. Срок зачатие точный. И тут либо она спала с вами двумя, либо дети от тебя.

— Она не могла лишить меня их. Сказала бы.

— Думаешь, обиженная женщина что-то будет решать не на эмоциях? Их трое, Эм. Так же, как и вас. Ген многоплодной беременности в основном передается по женской линии, но процент существует и у мужчин.

Галстук с себя сдергиваю. Взгляд устремляю вниз, на то, как люди торопятся покинуть место своей работы. Как толпятся у выезда на парковку. Как прощаются.

Тройня. Тот пац был из тройни.

Вспоминаю, как Вика пыталась отвернуть его от меня. Прикрыть лицо.

Не выдерживаю, хватаю ключи и к ней еду.

Если только она мне солгала, скрыла моих детей… Я этой стерве о себе рассказывал. Как нам непривычно было познакомиться с отцом в пять лет. Как он все еще чувствует вину за то, что из-за банального непонимания пропустил наше рождение. Упустил маму. Кажется, это чувство останется с ним до конца жизни. Никогда с этим не справится.

Паркуюсь прямо возле входа. Подъезд нараспашку открыт. Кто-то переезжает, и меня даже не останавливают.