Бывшие. Врач моего сына

Пролог.

Поджилки трясутся от неуверенности и страха. Как Демид отнесется к этой новости? Что скажет? Будет ли рад? Отменит ли свою поездку? Даже если и не отменит, это всего лишь на год. Я рожу, и он вернется ко мне и малышу. А может, это будет малышка? Не важно, главное, чтобы здоровенький.

Корпус общежития для студентов, отбывающих в “Корпус мира”, встретил меня суетой. Сегодня последний день. Вечером оно опустеет. Все улетят. Комнату Демида нахожу быстро, он собирает вещи.

— Настя? — мужчина удивлен. Ну, правильно. Мы вчера, считай, расстались. Поговорили, все решили. Я не понимала, конечно, зачем нам расставаться. Но так захотел Демид. А сегодня с утра я увидела тест, который купила уже давно, но все не делала. Ждала эти заветные дни. Сама, будучи акушером-гинекологом, я имела проблемы с циклом и потому совершенно не удивилась задержке. Сделала, увидела две полоски и охренела. Если не сказать иначе. Чтобы проверить тест, я понеслась к подружке-узистке, и она подтвердила все. И вот я с результатом УЗИ стою перед Демидом и не знаю, как ему сказать, что он скоро станет папой.

— Ты проводить пришла? — мужчина продолжает собирать вещи. — Не стоило.

— Нет, поговорить, — я отбрасываю все сомнения в сторону. Демид обрадуется, я уверена. И эта мысль придает мне уверенности.

— Мы же вчера все обсудили и сто раз обговорили, — мужчина закатывает глаза. Ощущение, что я навязываюсь. Хотя это он ходил за мной несколько месяцев, только лишь для того, чтобы я согласилась пойти на свидание, а сейчас закатывает глаза. Это все как кирпичики складывается где-то внутри, возводя между нами стену из обиды и недопонимания.

— Тут возникли кое-какие новые обстоятельства, — я смотрю, как Демид отворачивается от меня и с силой запихивает вещи в сумку. Он раздражен.

— Какие еще обстоятельства? — бурчит себе под нос мужчина. — Хотя молчи. Дай угадаю. Ты заболела неизлечимой болезнью и просишь побыть у твоей постели последние денечки. А! Или нет! Ты беременна и просишь не бросать тебя с малышом? Или нет…

— Я беременна, — обрываю его поток предположений. В его исполнении слова о моей беременности и в самом деле выглядели наигранно.

— Настя, ну что ты снова придумываешь? — Демид устало потер лоб.

— Я не придумываю! Я беременна, — я показываю ему результаты УЗИ, но мужчина на них даже не взглянул.

— Оригинально, ничего не скажешь! — Демид демонстративно хлопает в ладоши. — Ты знаешь, тебе не в медицинский надо было идти, а в театральный, — зло бросается обвинениями мужчина.

— Мы можем вместе пойти к врачу, и ты убедишься, — я пытаюсь достучаться до голоса разума Демида. — Такими вещами не шутят.

Мерзкое ощущение оттого, что мне приходится уговаривать и убеждать своего некогда любимого парня, разливается в груди.

— Я никуда с тобой не пойду, — обрывает меня мужчина. — Если тебе нужны деньги, так бы сразу и сказала, — Демид порывисто вытаскивает из сумки портмоне и вынимает всю наличность, что там есть. — Держи, этого должно хватить, — он сует мне пачку денег в руки, а я растерянно смотрю на них, а затем перевожу взгляд на парня.

— На аборт уж точно хватит, — его слова, как пощечина, звенят в ушах. Я так и стою, прижимая к себе деньги, и провожаю взглядом мужчину. Он встречает кого-то из коллег, пожимает руки, смеется. Бросает взгляд за спину, на меня, и отворачивается, словно и не увидел всю боль в моих глазах. Он сейчас убил, уничтожил меня, растоптал. Медленно оседаю на пол, а слезы струятся по щекам.

— Девушка, вам плохо? — ко мне подходит кто-то, что-то спрашивает, а я словно во сне. Я не вижу лиц перед собой, не слышу голосов. Я бреду на негнущихся ногах куда-то вперед. Как я оказалась под кабинетом подруги-узистки, я не помню. Но вот она выходит позвать очередную пациентку к себе и видит меня. Хватает и практически затаскивает в тускло освещенное помещение.

— Ну? Что сказала? — она с беспокойством всматривается в мое лицо. — Что он сказал?

— Дал денег, — я протягиваю ей пачку купюр. Оказывается, я так и шла, прижав к себе эти банкноты.

— Зачем? — она плюхается на свое место.

— На аборт, — слово застревает в горле и прорывает эмоции. Я плачу, захлебываясь в слезах. Юля прижимает меня к себе и гладит по голове и спине в попытке успокоить.

— Ты давай прекращай, тебе нельзя нервничать, — видя, что слезы не заканчиваются, подруга пытается привести меня в чувство. — На, водички попей.

— Что мне делать? — после нескольких глотков мне все же удается немного погасить истерику.

— А есть варианты? — девушка сурово посмотрела на меня. Она-то прекрасно знает о моей проблеме.

— Нет, – и слезы сами потекли потоками.

— Тогда нечего реветь! — командует девушка. — Умываться и бегом на кушетку. Смотреть будем еще раз: не навредила ли ты малышу своими истериками.

Юльке удается меня успокоить, а когда она повернула ко мне монитор аппарата, у меня уже навернулись слезы умиления. У меня будет малыш. Такой маленький, беззащитный и самый любимый карапуз на свете. И плевать, что его папашка оказался болваном и козлиной. Я его буду любить вдвойне сильнее, чтобы он и не почувствовал, что у него нет отца. А я обойдусь и без Демида. Пусть катится в свою Африку, спасает африканских детей. А я спасу нашего малыша и без него.

Глава 1.

— Тимурка, помаши маме, — моя мама с моим сыном на руках провожает меня у двери, а я каждый раз не хочу уходить. Каждый раз сердце в клочья. И каждый раз я оставляю частичку себя рядом с сыном. Ему всего полгода, он совсем еще кроха. Но я не смогла сидеть в декрете. Не из-за всеобъемлющей любви к работе, хотя я работу очень люблю. Это работа моей мечты. А потому, что у меня некому нас содержать. Детское пособие — это, конечно, неплохое подспорье для матери-одиночки, но, к сожалению, на него ни себя, ни ребенка не прокормишь.

Я нашла это место в клинике, еще когда беременна была. Со мной проводила собеседование девушка, которая прониклась моей ситуацией. Она оказалась настолько мягкой и тактичной, что я в двух словах обрисовала ситуацию. После родов, когда закончится больничный по беременности и родам, я приняла решение сразу же идти работать. Маргарита Павловна Белова придержала для меня место, и потому я не могу ее подвести. Даже когда у Тимура начались колики, я ни одного дня не пропустила. Все это я могла себе позволить исключительно благодаря моей маме. Порой я ей завидую, она весь день проводит с моим карапузом.

Улыбаюсь и захожу в клинику. Машу девочкам на ресепшене, который по старинке называют все регистратурой, и спешу в свое отделение. Кто-то скажет: рутина, а я скажу: любимая работа.

Переоделась. Пятиминутка с руководством. Обсуждение прошедших дежурных суток, и я готова работать. Стопка карт перекочевала ко мне в руки, и рабочий день начался. Все идет размеренно и спокойно. Просмотрев карты, отправилась на обход. Хоть и говорят, что я зря это делаю, но считаю, что раз уж заступила, то должна сама лично проверить всех девочек, которые лежат в отделении. Все же я несу за них ответственность и потому проведываю лично каждую. Я не склонна верить сухим формулировкам в карте.

— Ты не поверишь, — Юлька подсаживается ко мне и громко шепчет.

— Юль, это срочно? — отмахиваюсь от подружки. Порой даже начинаю жалеть, что перетянула ее из муниципальной женской консультации в эту клинику. Она любительница сплетен и слухов и не дурна их самой распустить. Но подруга она классная. Это я поняла и оценила в период беременности, когда все от меня отвернулись. Вот вроде общество современное и нравы уже не совдеповские, но вот это классическое: “а что скажут люди”, рулит некоторыми индивидами по-прежнему. Они до сих пор считают женщину без мужа, но с ребенком кем-то вроде шалавы подзаборной. И самое что удивительное, я немало таких увидела в период беременности именно в женской консультации, в государственном роддоме. Вроде бы я и коллега их, но отношение по какой-то причине встретила такое скотское, что зареклась работать там, где не уважают и не ценят пациентов. Где относятся к ним как к мясу.

— Это очень срочно, — шепчет подружка, сделав такие круглые глаза, что мне кажется, они у нее сейчас выкатятся из орбит.

— Что, уже нового кардиолога обсуждаете? — в разговор бесцеремонно влезла постовая медсестра Кристина.

— Никого мы не обсуждаем, — я нахмурилась. Не люблю, когда влезают в разговор.

— Да, хорош мужик, — это санитарка Наталья Петровна вставила свои “пять копеек”.

— Наталья Петровна, и вы туда же? — я сжала губы и покачала головой.

— А что? Я женщина в самом соку, — и санитарка поправила руками пышные груди, чтобы они еще более аппетитно торчали. Ну, это исключительно по ее мнению. — Молоденькие таких любят. Я уже все умею. Знаю, что хочу. И голова у меня не болит. А еще борщ вкусный, — хмыкнула санитарка и вышла из ординаторской со стопкой чистых смотровых пеленок.

— Да кто на нее посмотрит! — Кристина закатила глаза, показывая свое превосходство над санитаркой. — Сколько ей лет? Сорок? Тоже мне, шальная императрица.

— Кристин, а тебе давление мерить не пора идти по палатам? — я приподняла вопросительно брови.

Девушка цокнула недовольно, снова закатила глаза к потолку и, демонстративно неспешно взяв в руки тонометр, направилась на выход.

— Глюкометр возьми и измерь уровень сахара в крови в шестой и восьмой палате. Если покажет высокий, скажи мне, я выпишу направление на развернутый анализ и на контроль их, — дала указание девушке, напрочь игнорируя ее высокомерное поведение. Пусть хоть носом потолок цепляет, мне плевать. А вот мои указания она выполнять будет.

Кристина сверкнула глазами, взяла тонометр, глюкометр и вышла из ординаторской.

— Говори, — я устало посмотрела на подругу.

— О как ты ее! — Юля покачала уважительно головой.

— Ты это хотела сказать? — я недовольно поджимаю губы. — У меня дел невпроворот, а ты тут с ерундой всякой. Помнишь девушку из второй палаты?

— Ну помню, экошница, — Юля отвлеклась от своей темы и слушает меня.

— Представляешь, она мне тут заявила, что после родов откажется от ребенка! Представляешь? — я сама не до конца переварила эту новость, которой меня огорошила девушка.

— Да ладно?! — подруга выпучила и так большие глаза. Как она это делает? Не понимаю.

— Да, — я хмыкнула. — Там столько всего, что я назначила ей консультации психолога. И нужен еще срочно кардиолог.

— Блин, я ж тебе насчет кардиолога и пришла сказать, — спохватилась Юля.

— Я уже поняла, что взяли нового.