Бывшие. Второй шанс

Глава 1. Ангелина, 32 года

Лето в Москве — это когда хочется снять каблуки, надеть лёгкое платье и притвориться, что жизнь — сплошной инстаграмный фильтр. Ангелина, сидя в душном зрительном зале Московской международной академии, явно не чувствовала себя героиней глянцевого журнала. Пот с её лба грозил испортить идеальный макияж, а соседка справа, пахнущая сладкими духами, то и дело пихала её локтем, листая программку. Но Ангелина не замечала ни жары, ни толкотни. Её глаза были прикованы к сцене, где её шестилетняя София, в костюме ромашки, старательно махала картонными лепестками, изображая танец цветов.

«Моя девочка — звезда», — подумала Ангелина, и уголки её губ дрогнули в улыбке. София, с кудрявыми каштановыми волосами и голубыми глазами, была единственным, что держало её в тонусе после всего, что натворил Алекс. Два года назад она нашла в его телефоне переписку с какой-то Леночкой из офиса. «Ты моя звезда», — писал он ей. Иронично, учитывая, что настоящей звездой в их семье была только София.

Ангелина поправила серебряный браслет на запястье — подарок от мамы, её талисман. Она построила свой бутик «Ателье Ангелины» на Тверской с нуля, доказав, что может быть не только женой и матерью, но и бизнес-леди. Но в такие моменты, как этот, в школьном зале, она чувствовала себя просто мамой, которая боится, что её дочка заметит, как ей паршиво.

Спектакль закончился под бурные аплодисменты. София выбежала к ней, сияя, как маленький фонарик. «Мам, ты видела? Я не забыла слова!» — её голосок звенел от гордости. Ангелина обняла её, чувствуя, как тепло разливается по груди. «Ты была лучшей ромашкой на свете, солнышко», — сказала она, целуя её в макушку.

И тут она его увидела. Алекс. Стоял в углу зала, в своём дурацком костюме, который, наверное, стоил её месячной выручки. Рядом с ним — длинноногая блондинка в платье, которое кричало: «Я модель, и что?» Ангелина почувствовала, как желудок сжался. «Только не это», — мелькнуло в голове. Она отвернулась, надеясь, что он не заметит, но София уже тянула её за руку: «Папа пришёл! Пойдём, поздороваемся!»

«Чёрт, София, дай маме минутку собраться с мыслями», — подумала Ангелина, но натянула улыбку. Они подошли, и Алекс, как всегда, включил своё обаяние на максимум. «Геля, ты шикарно выглядишь», — сказал он, будто не он два года назад разбил ей сердце. Блондинка, которую он представил как Катю, улыбнулась так, будто только что выиграла конкурс «Мисс Фальшивость-2025».

— Спасибо, Алекс. Ты тоже... в форме, — выдавила Ангелина, мысленно добавив: «В форме придурка». — Софи, пойдём, тебе надо переодеться.

Но София уже болтала с отцом, рассказывая про свою роль. Ангелина стояла, чувствуя себя лишней. Катя что-то шепнула Алексу, и тот кивнул, бросив на Ангелину взгляд, от которого у неё мурашки побежали по спине. Не добрые мурашки. Те, что говорят: «Берегись, он опять что-то задумал».

Дома, в их уютной квартире на Тверской, Ангелина уложила Софию спать. Комната дочки была её гордостью: разноцветные обои с котиками, полки с книгами и плюшевый заяц, который спал с Софией каждую ночь. Ангелина сидела на краю кровати, глядя на спящую дочь, и пыталась выкинуть из головы Алекса с его новой пассией. «Почему он всё ещё лезет мне под кожу? — думала она. — Я же справилась. Бутик, София, я сама — всё на мне. Но почему тогда так пусто?»

Она налила себе бокал белого вина и устроилась на балконе. Москва сверкала огнями, как будто подмигивала: «Эй, держись, ты ещё ого-го!» Ангелина открыла ноутбук, собираясь проверить заказы для бутика, но вместо этого её пальцы сами полезли в соцсети. Она набрала в поиске «Даниэль Ковалёв». Имя всплыло само, как будто ждало своего часа.

Его страница была такой же, как он сам в универе: минимум пафоса, максимум искренности. Фото с архитектурных выставок, несколько снимков с друзьями на фоне московских крыш. И ни одной девушки рядом. «Ну, хоть кто-то не выставляет свою личную жизнь напоказ», — усмехнулась Ангелина. Она вспомнила, как они с Даниэлем пили дешёвое вино на крыше общежития, мечтая о будущем. Он хотел строить дома, которые «дышат», она — шить платья, которые делают женщин счастливыми. Тогда всё казалось возможным.

«А что, если?» — подумала она, и её палец замер над кнопкой «Написать сообщение». Сердце стучало, как перед экзаменом. «Ты взрослая тётка, Ангелина, не веди себя как школьница», — одёрнула она себя, но всё же набрала: «Привет, Даниэль. Это Ангелина. Помнишь меня?» Нажала «Отправить» и тут же захлопнула ноутбук, будто он мог взорваться.

— Боже, я идиотка, — пробормотала она, отпивая вино. — Он, наверное, женат, с тремя детьми и собакой. Или ещё хуже — лысый и скучный.

Но в глубине души она надеялась, что он всё тот же Даниэль, который смотрел на неё, как будто она — единственная в мире. И пока Москва шумела за окном, Ангелина чувствовала, как в её груди загорается крохотная искорка. Не то чтобы она верила в сказки, но, чёрт возьми, иногда так хочется, чтобы жизнь подкинула хоть один нормальный сюжетный поворот.

Глава 2. Встреча выпускников

Ангелина стояла перед зеркалом в своей спальне, держа в одной руке чёрное платье, а в другой — красное. «Чёрное — это я серьёзная бизнес-леди, красное — я отчаянно пытаюсь доказать, что мне не 40», — пробормотала она, закатывая глаза. В итоге она выбрала чёрное, потому что, ну, во-первых, оно скрывало тот круассан, который она съела на завтрак, а во-вторых, Даниэль не заслужил её красного платья. Пока.

Она всё ещё не могла поверить, что он ответил на её сообщение. «Привет, Геля! Конечно, помню. Как насчёт кофе в “Пушкине” в субботу?» — написал он, и Ангелина чуть не уронила телефон в раковину. Теперь, стоя перед кафе «Пушкинъ» на Тверском бульваре, она чувствовала себя так, будто собралась сдавать экзамен по квантовой физике. Сердце колотилось, а в голове крутился голос Елены, её подруги: «Геля, это просто кофе, а не брачный контракт. Расслабься и будь собой. Ну, или хотя бы прикинься нормальной».

Кафе выглядело так, будто его вырвали из 19-го века и засунули в 2025 год: хрустальные люстры, бархатные шторы, официанты, которые, кажется, учились кланяться у самой Екатерины II. Ангелина вдохнула аромат свежесваренного кофе и попыталась не выглядеть так, будто забыла, как ходить на каблуках. Она заметила Даниэля за столиком у окна — высокий, с короткими светлыми волосами и в рубашке, которая выглядела достаточно дорогой, чтобы не кричать «я стараюсь». Он улыбнулся, и её желудок сделал кульбит.

— Геля, ты не изменилась, — сказал он, вставая, чтобы обнять её. Его зелёные глаза всё ещё делали эту штуку — смотрели так, будто она единственная в комнате.

— Ну, кроме пары морщин и тонны багажа, — хмыкнула она, садясь. — А ты, похоже, только лучше стал. Это что, архитекторы теперь качаются?

Даниэль засмеялся, и его смех был таким же тёплым, как она помнила. «Чёрт, это должно быть незаконно — так выглядеть и так смеяться», — подумала Ангелина, поправляя браслет на запястье, чтобы занять руки.

— Просто бегаю по утрам, чтобы не заснуть над чертежами, — сказал он. — А ты? Бутик, София... Расскажи, как ты захватила мир моды?

Она закатила глаза, но улыбнулась. — О, да, я прям Анна Винтур, только без миллиона ассистентов и с дочкой, которая требует блинчики каждое утро. Бутик — это мой способ доказать, что я не просто «бывшая жена Алекса». Хотя, знаешь, иногда хочется всё бросить и уехать на Бали.

— Бали? Серьёзно? — Даниэль приподнял бровь. — Я думал, ты больше по Парижу.

— Париж для тех, у кого нет шестилетней дочки, которая считает, что круассаны — это просто «хлеб с дырками», — парировала она. — А ты? Всё ещё мечтаешь строить дома, которые «дышат»?

Он кивнул, и в его глазах загорелся тот самый огонёк, который она помнила с универа. — Уже строю. Сейчас работаю над проектом эко-офиса в центре. Хочу, чтобы люди чувствовали себя в зданиях, как дома, а не как в коробке из стекла и бетона.

Ангелина слушала, как он рассказывает про свои проекты, и ловила себя на мысли, что ей нравится его голос. Спокойный, но с искрой. «Он всё ещё тот парень, который мог часами говорить о том, как сделать мир лучше», — подумала она. Но тут же одёрнула себя: «Стоп, Геля, ты не на романтической комедии. Он, может, просто вежливый. Или у него три жены и собака. Или он веган. Брр».

— А что с тобой? — спросил Даниэль, отпивая кофе. — Я слышал, ты развелась. Не хочу лезть, но... ты в порядке?

Она замерла, глядя в свою чашку. «В порядке? Серьёзно? Да я мастер притворяться, что всё окей», — пронеслось в голове. Но вслух она сказала:

— Ну, если считать «в порядке» то, что я научилась чинить кран и не плачу, когда вижу Алекса с его новой Барби, то да, я звезда. — Она хмыкнула, но голос дрогнул. — Развод — это как вырвать зуб. Больно, но потом легче дышать. А ты? Есть кто-то, кто терпит твои чертежи до полуночи?

Даниэль улыбнулся, но как-то уклончиво. — Никого, кто бы выдержал мои ночные бдения над проектами. Я, видимо, не самый простой парень.

— О, поверь, я знаю простых парней. Они обычно заканчиваются тем, что ты находишь их переписку с «Леночкой из офиса», — выпалила она и тут же пожалела. «Браво, Геля, расскажи ему всё о своей драме за первые пять минут».

Но Даниэль не смутился. — Звучит, как будто тебе досталось. Но знаешь, мне кажется, ты из тех, кто всегда выплывает.

Она посмотрела на него, пытаясь понять, искренне ли он это говорит или просто подкатывает. Его глаза были честными, и это её пугало больше всего. «Он видит меня насквозь, и это чертовски неудобно», — подумала она.

Они болтали ещё час — о старых друзьях, о том, как Москва изменилась, о том, как София однажды пыталась «пошить» платье из маминых штор. Ангелина ловила себя на том, что смеётся чаще, чем за последние два года. Но каждый раз, когда Даниэль смотрел на неё слишком долго, она чувствовала, как внутри что-то сжимается. «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Жизнь так не работает», — шептал её внутренний голос.

Когда они вышли из кафе, Москва уже утопала в золотом свете заката. Тверской бульвар гудел: парочки, уличные музыканты, запах свежих булочек из соседней пекарни. Даниэль остановился, глядя на неё.

— Геля, это было... как будто мы не расставались, — сказал он, и его голос был тише, чем обычно. — Можно я позвоню тебе? Ну, чтобы ещё раз выпить кофе. Или, не знаю, посмотреть, как София шьёт платье из штор?

Она засмеялась, но внутри всё кричало: «Не верь, не верь, не верь!» Но вместо этого она кивнула. — Только если ты не начнёшь строить мне эко-дом без спроса.

— Договорились, — улыбнулся он. — Но я могу спроектировать тебе гардеробную. Для всех твоих платьев.

— О, ты уже подкатываешь? — хмыкнула она, но её щёки предательски покраснели.

Они попрощались, и Ангелина пошла к метро, чувствуя, как сердце бьётся быстрее, чем нужно. «Это просто кофе, Геля. Просто кофе», — твердила она себе, но в голове уже крутилась мысль: «А что, если это не просто кофе?» Москва шумела вокруг, будто подбадривая её, но Ангелина знала: жизнь любит подкидывать сюрпризы, и не все из них с хэппи-эндом.