Бывший. Добьюсь тебя снова

Глава 1 Белка

Он меня не узнал. Арсений Резцов. Моя первая любовь и человек, сломавший мою жизнь. Окинул равнодушным, высокомерным взглядом. На секунду в жгучих карих глазах промелькнула насмешка, когда его напарник дебильно пошутил про отсутствие у меня охотничьей добычи.

Не сочла нужным ответить. В минуты волнения голос часто подводил меня. Травмированное горло сковывал спазм. Молча прошла мимо, да покрепче сцепила зубы, чтобы не заметил задрожавший от нахлынувших чувств подбородок. Только окинула презрительным взглядом. Тоже мне охотнички выискались. Посмотрим, что они завтра без дядьки настреляют.

Арс, конечно, изменился. Возмужал, заматерел, кажется даже стал шире в плечах. Холёный, ухоженный, самодовольный. И взгляд у него стал совсем другим. Пропал юношеский огонь, задор и смешливость, появилось высокомерие и спесь. Но всё такой же чёрт великолепный до рези, как от сияющего солнца, в глазах.

Сколько раз мысленно представляла себе нашу встречу. Сколько плакала. Ненавидела. Любила. И снова ненавидела. Всё это давно в прошлом. И мысли о возможной неожиданной встрече тоже. И Арс, Арсений Резцов, парень, оставивший мне деньги на кухонном столе, со словами “ нам обоим не нужна эта проблема”, тоже в прошлом. Обида, непонимание, разбитые мечты, всё позади, перегорело, перемололось в муку, вылепилось в меня новую. Так я думала до сегодняшнего дня, и теперь не понимала, почему сейчас сердце заходилось в неистовом ритме, пересохло и горело горло.

Прислонилась спиной к закрытой двери, выравнивая дыхание, чуть повернула голову, прислушиваясь к мужским голосам на веранде.

– Ну, подвёл ты нас Михалыч. – нашего гундосого губернатора не узнать невозможно, так же как и его приплюснутый, сломанный нос. – Мы гостя дорогого из Москвы привезли. Порадовать охотой, рыбалкой хотели. Красоты наши показать.

– Так вот она красота, вокруг. Любуйтесь. – дядька громко крякнул от боли. – Спину прихватило, Олег Ефремович. Старые раны. Уж прости, не смогу вас сопровождать.

– Стареешь, Михалыч. На пенсию пора.

Сволочь! Намекает, что может прогнать дядьку отсюда? Не облизали его, великого и могущественного князька, как привык? Дорогого гостя московского не уважили? Козлина зажравшаяся!

Сняла с плеча ремень фотосумки, осторожно пристроила её на полу в уголке и открыла входную дверь.

– Михал Михалыч, я утром рано на заимку. У тебя там есть дела? Может отвезти что нужно, или забрать оттуда? Хлам какой-нибудь просроченный, бесполезный?

Понятливый взгляд из-под густых бровей, насмешливая ухмылка, спрятанная в усах. Мы с дядькой понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда.

– Гостей туда отвезти надо, Белка.

Ещё раз посмотрела на Резцова. Хорош, чёрт. Гость московский. Высоко, видать, взлетел, раз его тут так встречают–привечают. Ну это и неудивительно, он всегда шёл вперёд, перешагивая через ненужных, лишних и бесполезных ему людей. Вот и через меня когда-то перешагнул.

Встретились взглядами. В его насмешка и интерес, в моём, надеюсь, холодное безразличие.

– Выезд на рассвете, господа. Ждать никого не буду. – вернулась в дом и закрыла за собой тяжёлую деревянную дверь.

Постояла секунду на пороге, приводя в порядок мысли и взбесившееся сердце. Ухмыльнулась невесело. Ну чего так растревожилась?

Я просто не ожидала встретить его через столько лет. И где! В месте, где я всегда чувствовала себя в полной безопасности. Где раз за разом обретала душевный покой и равновесие.

Он меня даже не узнал. И немудрено. Я уже не та раскалённая первой любовью девчонка. Как соседка тётя Шура тогда меня называла? Девка – кровь с молоком? От той влюблённой юной дурочки ничего не осталось. Я кардинально изменилась и внешне, и внутренне. Жизнь отрихтовала, подсушила. И тело, и душу.

Недовольно фыркнула сама на себя и, подхватив фотосумку с оборудованием, поднялась по широкой деревянной лестнице на второй этаж. Нужно принять душ, перегрузить все отснятые материалы на ноут, зарядить фотоаппарат и камеру. Завтра снова в тайгу. Заодно проверю фотоловушку. Ещё неделю назад поставила у реки, на перекатах. Зверьё сейчас зажировку на зиму проходит, часто лакомится рыбкой. Может, наснимала моя ловушечка что-то интересное.

Зашла в самую дальнюю по длинному коридору комнату. Я всегда жила в ней, когда приезжала к дядьке на охотничий кордон. Считала своей и даже дверь на ключ никогда не запирала. От кого? Гости в этом месте были редким явлением. Режимный объект всё-таки. Резиденция, охотничий домик для самых высоких чинов из Кремля. Может даже убежище, не удивлюсь, если здесь есть спрятанный бункер, на случай войны. В общем, закрытое от посторонних глаз место. Знают о нём только единицы. На сотню километров вокруг глухая тайга. Просто так не доберёшься. Зимой и в непогоду только на вертолёте, в засушливое лето можно и на хорошем внедорожнике, по тайным таёжным просекам.

Кто же ты Арс? Кем стал, до кого дорос, раз тебя привезли сюда поохотиться?

Открыла окно, впуская свежий воздух. Я задыхалась, жар сдавливал не только горло, пылало всё тело, голова. Невольно прислушалась к голосам на веранде прямо под моим окном.

– Что за Белка у тебя здесь завелась, Михалыч? Помощница? – гундел сломанным носом губернатор.

– Племянница моя. – голос у дядьки чуть надломленный, скованный болью. Ему бы отлежаться, да вот терпи теперь, встречай гостей. – Пропуск и разрешение у неё есть. Фролов лично выписал.

– Ну да, ну да. Дружок твой, сослуживец бывший.

– Бывших фсбшников не бывает, Олег Ефремович, сам понимаешь. – немного осадил губера дядька, намекнув, что ещё на службе и руки у губернатора коротки, добраться до него. Да и генерал Фролов, нынешний начальник ФСБ нашего города не просто бывший сослуживец и когда-то подчинённый дядьки, но и надёжный друг и товарищ.

Положила локти на подоконник и немного свесилась из окна, чтобы лучше слышать. Они меня всё равно не увидят, между нами покатая крыша деревянной веранды.

Глава 2 Арс

– Вот и Белка со своей охоты вернулась.

Михал Михалыч, хозяин, или кто он здесь, служащий? Суровый, бородатый мужик лет пятидесяти, крепкий и кряжистый, как столетний дуб, глядя на всадника на гнедой лошади, въезжающего во двор, вдруг расцвёл в доброй улыбке.

Тонкая, высокая фигурка ловко соскочила с лошади и, взяв её под уздцы подвела к коновязи.

Не мог оторвать взгляда от этой картины. Не то, чтобы я, дитя мегаполисов и лакшери-курортов, никогда не видел лошадей, я даже неплохо сидел верхом, просто ёкнуло в груди, при виде этой стройной фигурки в камуфляже и высоких армейских ботинках. Тревожно завозилось внутри. Толкнулось тяжёлым предчувствием.

Молодая женщина быстро и сноровисто расседлала лошадь, сняла седельные сумки, закинула снятое седло на отполированное временем и погодой бревно. Все движения её были привычными и какими-то ладными, по женский мягкими и плавными. Красивыми. Ласково и одобряющие похлопала лошадь по крупу, и закинув на плечо ремень странной, не похожей на охотничье снаряжение, сумки, быстро пересекла, разделяющий дом и конюшню, двор.

– Как охота, Белка?

На вопрос хозяина девушка, улыбнулась, а нам просто молча кивнула в знак приветствия.

Ни хрена себе, здесь экземпляры водятся! Красавица! Залип на её улыбке. Кажется, я уже не так сильно сожалел, что согласился на эту авантюру с охотой.

– Что-то не вижу трофеев. Неужели все зайцы в испуге разбежались? Или стрелять не умеешь? – этот идиот-губернатор решил блеснуть остроумием. – Могу научить, дать пару наглядных уроков.

Великолепная лесная Диана не сочла нужным ответить, только посмотрела презрительно, будто ледяной болотной водой окатила.

В груди что-то дёрнулось и оборвалось. Глаза. Такие глаза я встречал только один раз в жизни. Болотно-зелёные, с чёткой чёрной окантовкой по краю яркой радужки. Кошачьи, колдовские. И воспоминания об их обладательнице я всегда заталкивал поглубже, на самое дно своей совести, накрывал тяжёлой чугунной крышкой, как канарейку в клетке накрывают плотной тканью, чтобы та не щебетала, не бередила душу.

Притихшее было раздражение от необходимости общаться с этим местным правящим олигархом, вспыхнуло с новой силой. Дураку же понятно, что лесная амазонка не стреляла зверушек, у неё даже ружья с собой не было. Спугнул своей выходкой, придурок. Не дал рассмотреть, услышать, понять, она это или нет. Мира, Мируся, девочка с чарующим бархатным, голосом и зелёными, как, цветущее весеннее болото, глазами.

Из воспоминаний выдернула открывшаяся дверь и выглянувшая из неё амазонка. Их с Михалычем короткий диалог заставил мысленно усмехнуться. Как она нас, а! Хлам! Чую, с этой девой будет интересно общаться. Спуску она не даст. Кажется, только губернатор посыла не уловил, сальным взглядом Белку облизывал. Кстати, почему Белка? Нормальное имя у амазонки есть? Мне почему-то жизненно необходимо было его услышать.

Губернатор с Михалычем обсуждали планы на вечер: баня, застолье, всё как положено в таких случаях. Утром рано Белка проводит нас на какую-то лесную заимку, к реке. Будем сутки там рыбачить, охотиться. Поедем туда верхом, путь неблизкий.

Замечание об охотничьих способностях местной Дианы вызвали интерес. Она что же, постоянно живёт здесь в глуши? Ходит в тайгу одна?

– Баня готова! – миловидная, полненькая, жена Михалыча, вышла на крыльцо. – Попарьтесь с дороги, а я пока стол накрою. Миша, тебе, с твоей спиной тоже не помешало бы в баньку. Олег Ефремович, отходите этого упрямца еловым веничком хорошенько.

– Это я с удовольствием! – губернатор предвкушающе потёр ладони и повернулся ко мне. – А вы любите баньку, Арсений Романович? У Михалыча здесь знатная парилка. Очистит не только тело, но и дух!

Баню не любил. Дурацкая традиция местечковых царьков решать вопросы, завернувшись в полотенца, сверкая потными лбами и телесами под ледяную водку и в обществе местных шлюх, бесила. Каждый раз казалось, что провалился в прошлый век.

Бандитские привычки и традиции глубоко корнями проросли в провинциальных олигархах и не желали изживаться. Хорошо, хоть сюда шлюх не притащил. Может и правда получится дать мозгам отдохнуть, без бабских визгов и капризов.

После жаркой бани и плотного хлебосольного ужина совсем осоловел, расслабился. Пить не стал, морсом из местной лесной малины обошёлся. Хозяин тоже воздержался, а губернатор не отказал себе в удовольствии, нажрался за нас всех.

Бесит, сука. Но общаться придётся. У меня свой интерес в его краях. Денежный, многомиллиардный. Вот и уваживаем друг друга. Он меня обхаживает, как будущего спонсора муниципальных организаций и мероприятий, проводимых мэрией, а я... принимаю, что уж.

Напряжение последних месяцев давало о себе знать частой головной болью и усталым раздражением. Может и правда получится здесь немного выдохнуть, расслабиться. Хотя я не любитель охоты и рыбалки, но местную природу оценил. Дикую, мощную, первозданную. Дух захватывало от картины бескрайней тайги под вертолётом, на котором летели сюда. Интересно, лесная Диана тоже по воздуху сюда попадает? Она же в городе живёт?

Ждал, что зеленоглазая дева спустится к ужину, но она даже не показалась ни разу, не мелькнула в проёмах или дверях этой немаленькой двухэтажной рубленой избы.

Дом производил впечатление. Просто княжьи хоромы. Здесь, пожалуй, целую дружину можно разместить. Губернатор хвастался, что на режимный объект летим. Даже САМ тут бывал, охотился. Вот такая честь мне выпала. Повеселил Олег Ефремович своим хвастовством. Любят мелкие сошки примазаться к сильным мира сего, намекнуть на знакомства.

После ужина вышел на крыльцо, подышать. Воздух здесь одуряюще чистый, сладкий. Для меня, жителя мегаполисов, непривычно пьянящий. Облокотился на деревянные перила, закрыл глаза и втянул ночную прохладу носом. Пахло табачным дымом. Что за? Повернул голову, пытаясь разглядеть в темноте, откуда несёт. На другом краю длинной веранды в непроглядном мраке ночи вспыхивал и сразу же затухал огонёк сигареты. Вот она, неуловимая амазонка. Местная зеленоглазая охотница Диана.

Глава 3 Белка

– Белка, я баньку истопила. Может, сходишь, пока мужики своими планами и снаряжением занимаются? – моя заботливая тётя Маша! Манечка, как ласково мы с дядькой называли её. Ну кто ещё мог прийти в мою комнату? Кого я ждала?

– Спасибо, тёть Маш. Я душ здесь быстренько приму.

В баню очень хотелось. Попарится, разогреть уставшее тело, но при мысли, что могу встретить внизу Арса, всё желание сдувалось как воздушный шарик.

Сколько раз представляла нашу встречу. В разных вариантах. Каких только ситуаций я не придумывала себе. А потом перестала. Просто жила. И тем неожиданнее оказалась сегодняшняя. Я совсем не была готова к ней. А то что мы столкнулись именно здесь, на далёком таёжном кордоне, было просто невероятно. Из разряда – один шанс на миллион.

Машинально щёлкала мышкой, листая на экране ноутбука отснятые кадры и ничего не видела. Перед глазами стояли совершенно другие картинки.

Как впервые увидела Арса на студенческой вечеринке в квартире одногруппника. Он вошёл, и я пропала. Без шансов вернуть себя прежнюю. Влюбилась с первого взгляда. Всем своим сердцем, открытой, светлой душой. Сидела и не могла отвести от него глаз. И когда мы случайно встречались взглядами – вспыхивала и краснела. А потом ребята попросили меня спеть.

Арс постоянно просил меня спеть ему. Даже купил и подарил мне прекрасную шестиструнную гитару. Слушал, прикрыв глаза, откровенно наслаждался моим голосом. А я пела ему грустные романсы о любви.

Потом хватал меня за руку и тащил к какому-нибудь своему знакомому у которого был друг, приятель, знакомый, брат которого был знаком с каким-нибудь продюсером. И выслушав очередной вердикт “прекрасный голос, но не наш формат”, страшно злился и вёл меня заедать огорчение мороженым и запивать шампанским.

Гитару я отнесла в музыкальную школу, в которой когда-то отучилась шесть лет. После аварии я уже не могла петь. Это стало недоступно для меня.

– Мира, ты же понимаешь, что эта проблема не нужна ни тебе, ни мне. Какой ребёнок? Завтра я уезжаю на стажировку в Америку. На два года. Всё давно решено. Да я не собираюсь жениться в ближайшие сто лет! И тем более не планирую заводить детей. И тебе самой ребёнок будет помехой. Ты талантливая, красивая, ты обязательно станешь известной актрисой и певицей. Тебе учиться надо! Вот. – вытащил из кармана джинсов смятые купюры. – Просто избавься от этой проблемы.

Деньги я сожгла. Смотрела, как плавятся целлюлозные края, как мятая бумага корчится и сгорает в глубокой фаянсовой тарелке, превращаясь в жирный пепел. Было бы прекрасно, если бы и моя любовь к Арсу сгорела вместе с этими деньгами, но это-то не случилось. Не сразу.

На что я рассчитывала? Глупая, наивная дурочка. Что он сказочный принц? Ну внешне Арс так и выглядел. Высокий, спортивный, безумно красивый и сексапильный. Ходячая мечта, но совершенно недосягаемая для таких простушек, какой была я. До сих пор не могу понять, что его тогда привлекло во мне? Чистота? Наивность? Голос? Зачем вскружил мне голову?

Мы были вместе три самых счастливых месяца в моей жизни. А потом он бросил деньги на кухонный стол и навсегда исчез.

Кадры на экране ноутбука менялись один за другим, а я всё не могла сосредоточиться и внимательно просмотреть отснятое. Резкое и неожиданное возвращение в прошлое совершенно выбило меня из привычной, годами и неимоверными душевными усилиями, построенной мною спокойной и спланированной жизни.

Какого чёрта Арс снова возник в ней? Зачем? Чтобы напомнить мне ЧТО?

– Бельчонок, ты ужинать идёшь? Я стол накрыла. Мужчины сейчас из бани вернутся. – снова возникла в двери моей комнаты Маня. Кажется, эта женщина была рождена для того, чтобы о ком-то заботиться. О муже, обо мне, обо всей живности, имеющейся в их хозяйстве.

– Ой, нет, Манечка. Работы много, а завтра снова в тайгу на сутки. Нужно успеть всё сегодня сделать. – я врала не моргнув глазом. – Я здесь чай попью, а потом, позже поем.

– Там такой мужчина приехал! – мечтательно закатила глаза тётя Маша. – Белка, ты обязательно должна с ним познакомиться! Он из столицы. Какой-то крутой бизнесмен. Будет в нашем городе завод строить. Ефремыч его обхаживает как голубь голубку. Непростой, видать, этот Арсений Романович человек. Важный. Где ты ещё такого встретишь?

Манечкины новости запоздали. Я была знакома с Арсом. Причём так близко, что знала все его родинки и шрамы. И от аппендицита, который ему в детстве удалили. И тоненькую длинную полоску на безымянном пальце правой руки – он сильно порезался битым стеклом, когда на первом курсе своего университета перебрал на студенческой вечеринке и упал на грязный тротуар. И круглый, размером с пятак, под коленом – напоролся на железный прут, когда, сбежав из-под опеки матери, с поселковыми ребятами нырял с самодельной тарзанки в пруд у родительской дачи. Может, конечно, и новые появились, но мне это уже неинтересно.

– Вот завтра и познакомимся. Посмотрим на деле, что за гусь – ваш московский бизнесмен.

– Совсем одичала в своём лесу! – осуждающе покачала головой Манечка. – Даже мужики тебе неинтересны.

– Да интересны, интересны. – засмеялась я. – Знаешь сколько у меня их в городе!

– А не надо "сколько"! Нужно одного, но порядочного и надёжного. И чтобы увёз тебя, наконец, отсюда. Что такой красавице в глуши пропадать?

Ну Арс точно ни под одну перечисленную категорию не подходил. Я со смешком вытолкнула Манечку за дверь.

– Иди стол накрывай для гостей. Не отвлекай меня.

– Ох, Белка! Останешься одна век куковать! Так и будешь со своим зверьём миловаться.

Да, останусь одна. Не будет у меня семьи. Даже пытаться больше не стану. Значит, такая мне судьба отмеряна. Я давно поняла и приняла это. Мне и так хорошо, а мужика для постели я себе всегда найду.

Но озвучивать свои мысли тётушке не стала. Мой подход к жизни её и так шокировал.

Глава 4 Белка

Пока седлали лошадей, да размещали багаж в седельных сумках, исподтишка, незаметно, рассматривала Арса.

Повзрослел. Шикарный, серьёзный мужик получился из столичного красавчика и весёлого плейбоя. Когда-то поджарое, гибкое, как у циркового воздушного гимнаста, тело, налилось силой, плечи и грудь стали шире, мощнее. Не раскаченные, как у анаболического бугая, просто по-мужски красивые, атлетические. В каждом взгляде, движении, в голосе проскальзывала решительность и властность. Чувствовался авторитетный, даже жёсткий руководитель. Вот каким стал Арс. Но хорош! Ещё притягательнее и сексапильнее, чем был двенадцать лет назад.

Манина новость, которую она вчера сообщила с самым восторженным и заговорщическим видом, меня не тронула. Ну или почти не тронула. Просто женское любопытство на секунду подняло свою голову. Но я прихлопнула его ладонью. Мне без разницы! Женат, холост – это его жизнь, меня она не касается.

Я чуть повела плечами и мысленно усмехнулась. Всё-таки не узнал. Или заподозрил что-то? Вон как прожигает взглядом дыру в моей спине, между лопаток уже ожог, скоро куртка тлеть начнёт.

Чуть пришпорила каурую. Можно прибавить шаг, в седле Арс держится уверенно. Ну а если и натрёт себе что, так ему и надо.

Могли бы и раньше выйти, да Олег Ефремович после вчерашнего приёма на грудь, долго копался. Ванну ему подавай, чашечку коффее. Маня его рассольчиком огуречным отпоила и накормила горячим борщом.

Тропинка здесь узкая, поэтому шли цепочкой. Я впереди на каурой, за мной Арс на Гее, губернатор с красной, после вчерашнего возлияния, мордой, замыкал шествие на самой спокойной Малинке. Бухтел что-то себе под нос, тихо матерился, но не отставал.

Хотелось уже побыстрее добраться до места. Оставить этих охотничков на заимке, а самой рвануть к перекатам. День сегодня будет солнечным, кадры выйдут отличные. Если повезёт, то и медведя за ловлей рыбы застану. Только бы пораньше туда добраться и успеть залечь в удобном месте.

– Белка! Далеко ещё? – Олег Ефремович, видимо, с трудом уже переносил дорогу. – Давай привал! Укачало на этой старой кляче.

С привалами мы и к обеду не доберёмся. С трудом сдержала раздражение. На фига так бухать на природе? Приехал такую даль, чтобы что? Пьянствовать и в городе мог бы.

Натянула поводья, останавливая каурую, и спрыгнула на землю.

– Пять минут. Далеко не заходить, за ближайшие кусты и хватит.

– Прям как в армии. – оскалился во все свои тридцать два Арс, но с лошади слез со вздохом облегчения.

Кто бы говорил! В армии он не служил точно. Сам мне об этом рассказывал.

– Это её Михалыч выдрессировал. Старый вояка. – губернатор не заморачивался, просто отошёл на шаг и стал справлять свою нужду.

Брезгливо отвернулась. Урод! Тихо присвистнув, похлопала себя по бедру, подзывая собаку. Пёс у меня знатный! С ним ни один зверь в лесу не страшен. Русский чёрный терьер. Здоровяк, каких ещё поискать! Михалыч подарил мне его щенком. Потом сам дрессировал и натаскивал.

– Здоровая собака. – уважительно оценил моего верного друга и постоянного спутника в таёжных походах, Арс. – Слушается вас?

– Он умный. – ласково потрепала по холке великана. Вот уж кто никогда меня не предавал, всегда был готов встать на защиту и охрану.

– Как зовут? – протягивать руку к псу Арс не решился, с долей опаски рассматривал, оценивал размеры и силу собаки.

– Петя. – я запустила пальцы в чёрную волнистую шерсть. Густую и удивительно мягкую. Нужно будет хорошенько вычесать любимчика, когда вернёмся. Петя обожает эту процедуру.

– Петя? Вот этот вот медведь – просто Петя? – удивлённо хохотнул Арс, и я снова, как когда-то, залипла на его улыбке. Чертовски обаятельной и заразительной, вызывающей потребность улыбнуться в ответ.

– Петя. – предпочла свою ответную улыбку адресовать собаке, задрав ей голову и заглянув в умные, преданные глаза. – Иногда Петруччо и даже Пётр Михайлович. Зависит от его настроения и поведения.

– Ну чё, поскакали дальше? – Олег Ефремович закончил свои дела и повеселел.

– По коням. – кивнула я и с лёгкостью вскочила в седло. Любоваться, как, пыхтя и матерясь, корячился на Малинку губернатор, не стала. Не поворачивая головы, спросила:

– Готовы?

– Да! – слаженно гаркнул за спиной мужской дуэт, и я тронула поводья. Если бы не Михалыч, в жизни бы не согласилась нянчить эту пресыщенную парочку.

Остаток пути едва сдерживалась, чтобы не пришпорить каурую. Зато на заимке быстро разобрала седельные сумки, свои вещи закинула на сеновал, привязала лошадей под козырьком коновязи, показала горе-охотничкам где и что лежит, тропинку к реке и, закинув за спину рюкзак с фотоаппаратом и объективами, рванула в другую от мужиков сторону.

– Эй, Белка! А ты куда? – не на шутку удивился Олег Ефремович. – А пожрать приготовить? Помочь нам тут?

– У меня свои дела. – со смешком пожала плечами. – Не дети, сами справитесь.

– А зачем вам ружьё? – шагнул в мою сторону Арс. Кажется, проблема с приготовлением еды его не волновала. Он с интересом рассматривал мою экипировку. Старенькое ружьё, армейскую маскировочную сетку, свёрнутую в рулон и привязанную к рюкзаку, камуфлированную панаму–афганку с такой же сеткой.

– Охотиться будете? Я хотел бы пойти с вами.

– Нет. Вы будете мне мешать, Арсений Романович. Оставайтесь с Олегом Ефремовичем. Он здесь не первый раз и всё знает. А ружьё мне нужно, чтобы медведей отпугивать. Но вы не бойтесь, я с вами Петю оставляю. Он вас защитит.

Довольная охреневшим видом Арса нырнула в ближайшие кусты. Если срежу наискосок мимо болота, выйду к перекатам гораздо быстрее. Ружьё со мной, и правда, для того, чтобы пальнуть в воздух, если медведь слишком близко подойдёт. А я очень рассчитывала встретиться с ним сегодня!

Глава 5 Арс

Стерва! Невольно восхитился этой сучкой. Петю она оставила, чтобы я не боялся! Понимал, что насмешка, но зацепила же! Не её отказ взять меня с собой, а именно намёк на мой несуществующий страх и неспособность защитить себя от лесного хищника. Понятно, что здесь, в тайге, она хозяйка и чувствует себя как рыба в воде. Посмотрел бы я на эту язву, окажись она в кресле генерального директора государственной корпорации. Голыми руками с медведем я, может, и не справился бы, но и она бы и дня на моём рабочем месте не выдержала.

Смотрел ей вслед и не знал злиться мне или смеяться. Одно было понятно – я ей почему-то не нравился. Вот всем бабам нравился, а этой нет. И внешностью меня бог не обидел, и умом, да и денег у меня было на несколько жизней вперёд заработано, но чем-то я этой лесной амазонке не угодил. Может она вообще мужененавистница?

– Арсений Романович, ну что? Поохотимся или порыбачим? – губернатор отвлёк меня от мыслей о растворившейся в лесной чаще язве.

– Да всё равно. – развернулся в сторону хозяина области. – Вам лучше знать, чем меня развлекать.

– Тогда рыбалка!

Ну рыбалка, так рыбалка. На ней хоть молчать принято, чтобы рыбу не распугать.

Надо признать, мне здесь нравилось. На этой таёжной заимке можно отлично, правда, с условным комфортом, жить не одну неделю.

Справный бревенчатый домик с печкой. Конюшня с сеновалом и навесом для лошадей. Дровник. Даже туалет в отдалении имеется. Небольшой двор огорожен изгородью из жердей, крепкий хозяйственный сарай за домиком. Даже собственный ручей на территории, с выдолбленным в каменистой породе углублением, куда набиралась вода.

– Тогда я лодку из сарая вытащу, а вы пока удочки расчехляйте! – Олег Ефремович пошёл за дом, а я ещё раз огляделся вокруг и запрокинув голову глубоко вздохнул. Чёрт, хорошо то как здесь! Тихо, спокойно, не суетно. Словно весь мир завис, притормозил со своим прогрессом, развитием и саморазрушением.

Пожить бы здесь недельку в одиночестве. Выдохнуть. Задолбался я что-то, устал. Слишком бешеный ритм взял. Вроде и привык, годами так живу, а вот сейчас понял, что что-то упускаю. Когда я в последний раз любовался красотами природы? Вечно всё на бегу. Сон, еда, работа, даже секс с собственной женщиной и тот в коротких передышках между поздним ужином, или ранним завтраком и сном.

Алёна, конечно, умеет расслабить и доставить удовольствие, но и мозги вынести тоже успевает. Претензий у неё ко мне до хрена, я её понимаю. С таким графиком и темпом работы слишком мало времени у меня на неё остаётся. Только трахнуть перед сном и, уже засыпая, слушать о чём она там мне щебечет. Главное, запомнить о её очередной просьбе или желании. Редко ей в чём-то отказываю. Почему не побаловать свою женщину? После очередного подарка или исполненного каприза, она минимум неделю шелковая и ласковая как сытая кошка.

– Что, Пётр Михайлович, бросила тебя с нами хозяйка? Не взяла с собой?

Устроившийся на деревянном настиле небольшого крыльца, пёс недовольно поворчал, и снова грустно уронил лохматую голову на лапы.

– Может она от недотраха такая злая, а? Белка твоя бешеная.

Петя дёрнул ухом, отгоняя мошку, но не посчитал нужным даже посмотреть на меня.

– Весь в свою хозяйку. Ноль внимания, фунт презрения. – я хмыкнул и, перешагнув через лохматую тушу, вошёл в домик. Где тут удочки-то?

– Арсений Романович, готовы?

– Готов, готов... – пробурчал себе под нос. Прихватил с широкой деревянной лавки чехол. Ещё раз с интересом оглядел дом, разделённый большой печью на две части. В одной пара кроватей, в другой грубо сколоченный стол и широкие лавки. Закрытый шкафчик на стене, полка с посудой. Чистота и порядок. Белка присматривает? А может, и ночует здесь, когда в тайгу уходит?

Что-то она из головы у меня не выходит. Даже дом этот примеряю на неё. Ищу признаки её присутствия во всём. Нравится мне эта странная Белка, что ли? Необычная она, непохожая на женщин в моём окружении. Дерзкая, плюющая на правила, живая. И одновременно магнетическая, грациозная как дикая лесная кошка.

Смотрел на неё сегодня, пока впереди меня на лошади ехала, покачивалась монотонно в седле. На спину её стройную, гибкую. Как пригибалась к лошадиной шее, проезжая под низко растущими ветками, рукой отводила от лица. На задницу её в седле, круглую и крепкую, как орешек. Мысли дурацкие в голову лезли.

Что-то в ней знакомое… не знаю… Если бы не её странный, сиплый голос, можно было представить, что это Мира. Девочка, которую я когда-то бросил. Да, изменившаяся до неузнаваемости, но глаза…Таких колдовских глаз я больше не встречал. Необычных, ведьмовских.

– Арсений Романович, ну вы где? Нашли удочки?

Ну да, рыбалка же! Хозяин области ждёт. Дёрнул плечом, прогоняя мысли о язвительной лесной Диане, и вышел во двор .

– Зачем нам столько рыбы? – с недоумением следил, как Олег Ефремович нанизывает на кукан очередной улов.

Рыбалка оказалась делом довольно увлекательным и даже азартным. Рыба сама кидалась на крючок с наживкой, едва он оказывался в воде. Голодная она здесь, что ли? И что с таким количеством пойманного нам делать?

– Может, отпустим половину?

– Ох уж эти ваши штучки западные! Поймал – отпустил – птичку жалко! – Олег Ефремович бросил кукан с уловом на дно лодки и взялся за вёсла. – Сейчас уху на костре сварим. А остальную Михалычу отвезём.

– Да она же протухнет за ночь!

– Не протухнет! В садке у берега оставим, а перед отъездом вытащим.

– А Михалыч этот кто? Давно здесь живёт? – читал я про таёжных отшельников, что ни разу за много лет в цивилизацию из леса не выходили. Правда, там и жили они в каких-то избушках и землянках, а здесь хоромы дай боже, позавидовать можно. Благоустроенно всё, почти как в городе.

– Михалыч – бывший фсбшник. – Олег Ефремович споро работал вёслами, гребя к высокому, каменистому берегу. – Списали его после ранения, он и перебрался сюда. А может, и не бывший, хрен их разберёт, этих фсбшников. Дом-то не простой охраняет. А Маша его – военврач была, прошла с ним и Афган и Чечню и сюда за мужем приехала. Да почитай, уже лет десять в тайге кукуют. Сын у них есть. Тоже военный. Михалыч говорил, на Белом море где-то служит. Далеко.

Глава 6 Белка

Что за чёрт! Арс Романович собственной персоной! Что он здесь делает? Всю малину мне испортил московский гость.

Рыкнула раздражённо. Ткнулась лбом в фотоаппарат. Вот же гадство. А как удачно всё складывалось!

Место я себе нашла шикарное. Удобное, мягкое, со стороны водных перекатов незаметное, зато у меня всё было как на ладони. И ждать долго не пришлось, первый мишка пришёл за рыбой через полчаса. Косолапый, словно специально позировал, как настоящая фотомодель. Ловил свою еду, замирая в ожидании, потом резко бросаясь и выхватывая из воды добычу.

Сделала несколько очень удачных снимков. Но полакомившись рыбкой, мишка решил уйти в лес прямо через мою лежанку. Пришлось пальнуть в воздух, чтобы отогнать в сторону.

Решила ещё посидеть в засаде, подождать, вдруг повезёт и явится ещё кто-нибудь. И не прогадала. На противоположном берегу из леса вышла медведица с медвежонком. Это была настоящая удача. Таких кадров у меня ещё не было. И вот тебе здрасти! Не успели звери войти в воду, как на берегу появился Арс.

Неужели услышал мой выстрел и примчался спасать?

Арс остановился. Увидел зверей и вскинул ружьё. Только бы не выстрелил!

Косолапые тоже заметили его. Любопытный медвежонок встал на задние лапы и смешно вытянул шею, рассматривал первого в своей жизни человека, а вот его огромная мамаша замерла, призадумавшись – бросится на защиту территории и детёныша, или увести того, от греха подальше, обратно в лес.

Щелчок затвора прозвучал в напряжённой тишине, подобно выстрелу. Громко, звонко.

Идиот! Неужели Арс думает, что сможет остановить великаншу своей мелкашкой? Этим ружьём только ворон да белок стрелять.

Медведица зло рыкнула и переступила с лапы на лапу.

Плохо дело, уходить не собирается!

Пришлось и мне встать со своего места, выйти с ружьём ближе к кромке воды, чтобы привлечь её внимание.

Увидев, что людей двое, мамаша решила всё-таки ретироваться и увести своего медвежонка в безопасную чащу. Ну отлично! Спасибо тебе, Арс!

Стояла и смотрела, как он, перескакивая с камня на камень, решительно двигался в мою сторону. Красивый, чёрт бы его побрал. В камуфляже и армейских ботинках выглядит так мужественно. Герой, спешащий спасать, попавшую в лапы зверя, деву.

– Ты совсем чокнутая? А если бы она на тебя напала? – горящий взгляд карих глаз пылал праведным гневом.

– А ты? Зачем медведю показался? Твоим ружьишком только кукушек стрелять. Если бы я не вышла, она бы тебя на балык разделала!

Стояли почти вплотную и сверлили друг друга испепеляющими взглядами.

Желваки на лице Арса ходили ходуном, дышал тяжело и зло. Молчал, только ноздри красивого носа раздувались. Очень уж суров сейчас был Арс. Не просто зол, он был в бешенстве.

– Дура! – выплеснул наконец своё раздражение. – Я думал, тебя уже медведь разодрал!

Значит, всё-таки слышал мой выстрел. На помощь спешил. Молодец.

Вся злость на него мигом испарилась и я начала смеяться. Спаситель ты мой. С голыми руками, ружьишко его не в счёт, кинулся выручать меня из беды. От медведя спасать. Геро-о-й!

Арс недоумённо смотрел из-под нахмуренный бровей, и веселья моего не разделял.

– Спасибо, Арсений Романович. Я оценила. Правда.

– Заткнись лучше! – Арс шагнул, сокращая на нет расстояние между нами. Резко выбросил вперёд руку и схватив меня за затылок, впечатал в себя. Впился жёстким поцелуем-укусом в губы.

От неожиданности я даже предпринять ничего не успела. Застыла натянутой струной. Упёрлась рукой в его грудь пытаясь оттолкнуть и крепко сжала зубы, не пропуская дальше его настойчивый язык.

У каждого из нас в одной руке было ружьё, с опущенным к земле стволом, а вторыми, свободными, мы вели борьбу друг с другом. Он, грубо сжав мои волосы на затылке, удерживал меня, а я, упираясь кулаком и локтем, безуспешно пыталась отпихнуть этого лося от себя, вырваться из грубой хватки. Противостояние кончилось тем, что я укусила его. Тяпнула сильно, не жалеючи.

Арс оттолкнул, и сам отступил на шаг. Смял пальцем губу, зажимая кровоточащую ранку.

– Бешеная белка! – в глубине его потемневших глаз я видела восторг и жгучее желание прямо сейчас завалить меня на мох и уже успевшую опасть листву под ногами.

Демонстративно вытерла губы рукавом куртки и предупреждающе покачала головой.

– Не смей! Даже не думай!

Дёрнула ружьём в руке. Цевьё скользнуло по стволу и щёлкнуло, говоря о том, что оружие перезарядилось. Стрелять я, конечно, не стала бы, Арс не медведь, но предупредить можно.

Неверяще дёрнул бровью и усмехнулся.

– Пристрелишь?

– Попробуй – узнаешь. – отзеркалила злую усмешку и приподнятую бровь. – Шли бы вы... обратно... откуда пришли, Арсений Романович.

– Белка дикая. – Арс прищурился и скривил губы в насмешливой ухмылке. Повесив ружьё на плечо, демонстративно развернулся ко мне спиной и зашагал в обратном направлении.

Я смотрела, как ловко и уверенно он прыгал по камням, с каждым шагом удаляясь всё дальше, и пыталась усмирить сорванное дыхание. В груди ныла фантомная боль от потерянной, давно ампутированной части меня.

Когда Арс окончательно скрылся за поворотом реки, медленно вернулась в своё укрытие. Легла, свернувшись запятой, накинула сверху маскировочную сетку, прячась от всего мира, обхватила себя руками и зажмурилась. Глаза пекло, но слёз не было и в помине. Давно выплакала. А вот боль оказывается, ещё не вся отболела.

Глава 7 Арс

Ну и где её носит? Смотрел, как солнце медленно заходило за макушки сосен, унося с собой рыжий свет и последнее летнее тепло и горел предвкушением. Нагретые за день ступеньки крыльца, на которых сидел, чуть поскрипывали подо мной, а я нетерпеливо и беспокойно вглядывался в лесную чащу за изгородью. С какой стороны она придёт? И когда? Ещё полчаса и наступит непроглядная темень. Может Белка, как сова видит в ночи, или знает дорогу к домику на ощупь?

– Петя, где твою хозяйку носит? Ты чего лежишь здесь? Неужели не беспокоишься? – почесал пса между ушами. – Не пойдёшь искать?

Великан тяжело вздохнул, не поднимая головы, да так, что сухая травинка, лежащая перед его чёрным носом, взметнулась и отлетела на десяток сантиметров.

– Ждёшь? Вот и я, как дурак жду.

Пёс делал вид, что я и мои разговоры ему неинтересны, но лохматое чёрное ухо время от времени дёргалось. Петя прислушивался, и по тому, как он резко вскочил на лапы и резво затрусил по тропинке к реке, я понял, что не ко мне.

Медленно поднялся и пошёл за собакой, посмотреть, что же на реке привлекло его внимание. Пёс целый день спал, то на крыльце, то на коновязи рядом с лошадьми, даже предложенную ему рыбу из ухи есть отказался, равнодушно отвернулся, а сейчас куда-то заспешил.

Огромными прыжками Петя преодолел ступеньки, выложенные камнями, и спустившись к самой воде, побежал вдоль берега.

Я спускаться не стал, пошёл верхом, по радостному лаю собаки определяя направление.

Увидел их сразу. Брошенные на камень рюкзак и поверх него одежда, крутящийся у кромки воды счастливый пёс, и белеющий в сгущающихся сумерках стройный женский силуэт, стоящий по колено в воде.

Она что, купаться в реке собралась? К вечеру от воды тянуло нешуточной такой прохладой. Совсем не летней, скорее стылой осенней. Да и из лесной чащи тоже теплом не веяло. Отчаянная белка!

Всматривался в поднимающуюся от воды туманную дымку и тонкий женский силуэт. Белка подняла руки, закрепляя волосы на макушке, и в этот момент Петя учуял меня. Грозно гавкнул в мою сторону, и речная Наяда обернулась, подняла голову, безошибочно найдя взглядом место, на котором я стоял.

Быстро отступил за камень, в темноту. Теперь решит, что специально подглядывал. Но я ведь подглядывал! И если бы Петя не заметил меня, так и остался бы пялиться на эту картину. Красиво.

Чёртова Белка. Чувствовал себя вуайеристом. Дожил блядь! Развернулся и быстро зашагал в сторону заимки.

За считаные минуты дошёл до домика, даже ни разу не запнулся в темноте об торчащие из земли и камней корни деревьев. Летел как злой демон. Одним прыжком перескочил ступеньки крыльца и, ворвавшись в дом, со всей дури хлопнул дверью.

Не понимал, что меня так будоражило. До искр в глазах. Чем эта чокнутая баба зацепила? Ведь торкнуло не на шутку. Сто лет такого не чувствовал. Со времён встречи с бывшей женой.

Может, это сегодняшний адреналиновый поцелуй на меня так подействовал? Хватанул я его днём здорово, когда столкнулся с медведями на реке. И Белка ещё завела.

Целый день вспоминал это ощущение тонкого, напряжённого, как струна, женского тела в руках. Как шарашило по венам током от её запаха и вкуса. Заводило сопротивление, к которому я не привык.

– Арсений Романович, спать-то ложитесь. – поднял голову, лежащий на кровати пьяный Ефремыч. – Утром на охоту пойдём.

Огляделся вокруг. Свет от фонаря на окне освещал заднюю часть домика, где стояли кровати. На одну, застелив спальником матрас, завалился хозяин области, на второй в непромокаемом чехле лежал мой свёрнутый спальный мешок. Видимо, губернатор определил эту кровать для меня. А где ляжет на ночь Белка? На полу?

Взял в руку бутылку со стола, поднял, чтобы посмотреть её на свет. Выпить мне сейчас не помешало бы. Встряхнул – пустая. Весь коньяк выжрал свинья. Даже капли не оставил.

Расстелил свой спальник на лавку. Не класть же Белку на неё, пускай на кровати спит. Я и на жёстком перетерплю.

Время шло, а лесная амазонка так и не появилась. Не утонула же она в самом деле? Искать её идти?

Вышел на крыльцо и понял, что в очередной раз ошибся в отношении этой девы. Она давно уже вернулась. Тонкий, тусклый луч света пробивался из-под тяжёлой двери конюшни.

Открыла она мне её сразу, стоило только пару раз стукнуть в потемневшее от времени и сырости дерево.

Хмурая, какая-то подавленная, будто растерявшая всю свою язвительность. В глазах грусть и усталость.

– Ты спать где собираешься?

Белка машинально обернулась, посмотрела вглубь конюшни. Я заглянул через её плечо. В углу на сене был расстелен синий спальный мешок, рядом, на деревянных досках пола стоял включённый фонарь и валялся Белкин рюкзак.

– Здесь? Замёрзнешь же.

– Нет. – присипела коротко, как отрезала.

Кажется, её простуженный голос совсем осел. И она ещё купалась в холодной воде!

– Иди в дом на кровать. Я на лавке посплю.

– Нет.

Белка потянула на себя створку широкой двери, пытаясь закрыть её перед моим носом.

А вот к такому отношению к себе я не привык. Внутри закипело тлеющее весь день раздражение. Я просто хотел уступить ей лучшее место. Какого чёрта она ерепенится и ведёт себя по-хамски?

Её что, никто никогда не осаживал? Она хотя бы понимает, что с мужиками нельзя так себя вести? Не стоит их злить и провоцировать? И вообще, с людьми общаться умеет, или только со зверьём?

Хотелось сжать её посильнее, стиснуть, вытрясти из равнодушного зелёного взгляда холодность и безразличие. Заставить стонать. Нет, не от боли – от страсти, желания. Вспомнить, что она женщина, а я мужчина. Подчинить, наконец, эту лесную дикарку! Показать где её место, под кем.

Поставил ногу в проход, не давая закрыть дверь. В свете фонаря Белкины глаза сверкнули жёлтыми отблеском, пухлые губы скривились в ироничную улыбку, а из-за её спины, навстречу мне шагнул Петя. Обнажил в жутком оскале огромные клыки и угрожающе зарычал.

Глава 8 Белка

Не знаю, что задумал Арс, но я второй ошибки допустить не могла. Я годами собирала осколки разбитого им сердца. Склеивала, залечивала, оплакивала. Свою любовь, нерожденного ребёнка, которого я хотела больше чем жить.

"Избавься от проблемы". Он назвал нашего малыша проблемой. Приказал избавиться. Как проклял. Наш сынок так и не родился.

В январский день двенадцать лет назад я потеряла всё. И всех. Любимых родителей, своего ребёнка, возможность в будущем стать матерью, голос и мечты о сцене.

Усталый водитель большегруза уснул за рулём и выехал на встречную полосу. Смял нашу машину в лепёшку. У, сидевших впереди, отца и мамы не было ни малейшего шанса выжить и только я, лежащая на заднем сиденье и корчившаяся в преждевременных схватках, осталась жива. До сих пор не понимаю зачем? Для чего? Я ведь даже родить не смогу. Пустая, одинокая, недоженщина. Калека.

Спасли меня тогда дядька с Маней. Забрали из больницы, привезли сюда и терпеливо выхаживали. Окружили любовью и заботой. Каждый по-своему. Маня вкусной едой, лаской и объятиями. Дядька таскал меня с собой в тайгу, учил выживать в лесу, показывал невероятную красоту дикой природы и знакомил со зверьём, с их повадками и жизнью.

После трагедии я долго училась жить. Просто дышать, двигаться, видеть мир вокруг себя, доверять людям. Даже говорить.

В той аварии Арс, конечно, не виноват, но простить его слова и предложение убить нашего ребёнка я так и не смогла.

Поэтому, когда Арс, под грозный рык Пети, отступил, я закрыла перед ним дверь. Не хочу возвращаться в прошлое. И так окунулась в него сегодня с головой.

Поцелуй Арса сорвал сургучную печать с сосуда, в котором хранились моя боль и воспоминания. Выпустил их на волю, как злого джинна из лампы. И все мои попытки и усилия запихнуть их обратно оказались по детски беспомощными. Память услужливо подбрасывала картинки одну за другой, и каждая следующая была болезненнее, страшнее предыдущей.

Раньше я часто размышляла, о том, что было бы, если бы Арс не бросил меня тогда? Как сложилась бы моя жизнь? Мне не пришлось бы возвращаться в родной город к родителям, и они, в конце концов, не погибли бы, везя меня ранним январским утром в роддом. Наш с Арсом малыш родился и сейчас уже был бы совсем большим, непослушным подростком.

Мечтала. Но сейчас уже перестала. Бессмысленное занятие, тревожащее душу и не дающее затянутся ранам. Сейчас я уже обросла крепкой бронёй. Я так думала до этой неожиданной встречи. Слишком быстро моя броня начала давать трещины, едва не раскололась от одного только поцелуя этого самца.

Тяжело вздохнув, завернулась в спальник и выключила фонарь. Петя, недовольно фырча и вздыхая, устроился рядом. Запустила пальцы в густую собачью шерсть, потрепала пса по спине.

– Спасибо, Петруччо. Как бы я без тебя?

Тоска и чувство тотального одиночества тяжёлой глыбой давили на грудь. Не отпускало с момента встречи с Арсом на перекатах, с его поцелуя. Я уже давно не чувствовала себя так паршиво и одиноко.

Будь я сейчас в городе – позвонила бы одному из двоих своих постоянных любовников. Скорее всего, Сашке. Он молодой, с сильным, смелым телом, за одну ночь выбил бы из меня всю дурь и тоску. Заставил бы снова почувствовать себя живой. И он никогда не заводил со мной разговоров о совместном проживании или будущем. И его, и меня вполне устраивали наши отношения. Встретились, задорно и от души потрахались и разошлись до следующего раза. А он может случиться и на следующий день и через неделю, и даже через месяц, если я или Сашка куда-то уезжали.

– Пойдём завтра вместе ловушку снимать, Петруччо. Не хочу одна.

Петя согласно стукнул хвостом по дощатому полу, подняв в воздух лёгкие сухие травинки.

Нужно возвращаться домой, а то я и правда скоро совсем одичаю здесь со своим зверьём. Сегодня даже на Арса готова была кинуться от тоски. Вот потешила бы его самцовость.

Глава 9 Арс

Лежал в темноте на жесткой кровати, пялился в тёмный потолок и слушал, как за окном шуршит дождь. В доме было тепло, сухо и тихо, вполне себе комфортно, но не спалось.

Мысленно прокручивал в голове сегодняшний день. Это был новый опыт для меня. Странный, непривычный, будоражащий. Встретить в лесу мощную и совершенно дикую медведицу такое себе удовольствие. Она была огромная. Не могу сказать, что не испугался. Самому себе не соврёшь. Мне было страшно. Даже не представляю, чтобы я делал, если бы зверюга кинулась на меня. Выстрелил бы, и не факт, что попал бы. Или смог убежать. Спасибо Белке.

Вот она-то, кажется, совсем не испугалась, в отличие от меня. Всё же удивительная дева. То ли смелая, то ли безумная. И красивая. Жаль, что эта красота в лесу пропадает.

Природу я тоже люблю, но не настолько, чтобы редкие отпуска проводить в лесу, жить в палатке, умываться ледяной водой, от которой ломит зубы, отгонять комаров и мошек от жопы, когда тебе приспичило в туалет. И обрабатывать себя с ног до головы вонючими репеллентами от клещей, жрать из металлических мисок, вылавливая из кружки с чаем, попавшую туда мошкару.

Всё-таки предпочитаю отдыхать в комфортных условиях. Чувствовать кожей лёгкий, ласковый морской бриз, подставлять лицо тёплым лучам солнца. Наслаждаться сонным и ленивым ритмом жизни южных городов, а не от медведей по лесу бегать. И не ждать, что сверху, с дерева на тебя бросится какая-нибудь дикая, лесная кошка. Адреналина мне в работе хватает, и уж если вырвался на несколько дней отдохнуть, то предпочитаю выспаться и побыть в тишине. В идеале в одиночестве. Это ещё один повод для вечных обид и претензий ко мне со стороны Алёны.

Не выдержал. Вышел на крыльцо. Вдохнул полной грудью сырой, холодный воздух. Резко пахло хвоей, рекой, дымком, давно потухшего костра. Оглядел спящий двор. В лунном свете всё вокруг, от травы до крыши конюшни блестело от капель дождя.

Свежо! Невольно передёрнул плечами от сырой прохлады. Мёрзнет же в конюшне. Вот упрямая! Хотя, может быть, привыкла к таким условиям. Чёрт их знает, местных. В кайф им, наверное.

Ещё раз огляделся. Темнота вокруг, тишина, полная жизни. Покачивающиеся от ветра макушки сосен на фоне тёмного неба. Дико, первозданно, сурово. Днём всё выглядело более приветливо, а сейчас казалось, что сотни пар глаз дикого таёжного зверья наблюдают за мной из темноты. Я для них такая же экзотика и еда, как и они для меня. Кто кого сожрёт ещё тот вопрос. Выживет сильнейший. Впрочем, как и у людей, в цивилизованном мире. Расслабишься, повернёшься спиной и не заметишь, как сожрут.

Вернулся под надёжную защиту бревенчатых стен дома и улёгся на жёсткую деревянную кровать. Не Хилтон, но жить можно. Всё лучше, чем в конюшне. Хотя...там мягкое сено и Белка. Теплая и вкусно пахнущая. Острая и резкая, не похожая ни на одну знакомую мне женщину. Ведьма лесная.

Повернулся набок и закрыл глаза. Спать. Завтра ещё день перетерпеть в этой глуши и домой. К привычной жизни, к делам. Пока я здесь прохлаждаюсь, уже накопились вопросы, решение которых требует моего личного присутствия. Замы у меня надёжные и толковые, но я привык всё контролировать сам. Вернусь в Москву, включусь в работу, в привычный режим, и всё встанет на свои места.

И Белку из головы выкину. Блажь это. На кой чёрт мне эта язвительная амазонка? Ну и не мальчик я, чтобы не справиться с диким желанием подмять под себя это звонкое тело. Окунутся в зелёные глаза, которые затягивают как болотная трясина.

Остаток ночи снились эти самые глаза. Я путался во сне. Звал их обладательницу то Мирой, то Белкой, пытался всмотреться в лицо, понять кто это. Но образ исчезал, всё время ускользал от меня. Оставался только смех. Низкий, грудной, с лёгкой хрипотцой. И я снова не понимал, чей он. Метался в поисках ответа.

Утром выполз на крыльцо помятый, злой и голодный. И как зомби побрёл на запах свежесваренного кофе.

Ну кто бы сомневался! Бодрая, свежая и готовая к очередному конному переходу Белка, сидела на пне и, играя со своим псом, пила ароматный напиток из большой глиняной кружки. И такой от неё шёл запах! Я невольно проглотил слюну. Ко-о-фе!

Поймала мой жадный и дикий взгляд на её кружку и понимающе ухмыльнулась.

– Угощайтесь, Арсений Романович. Там ещё есть. – кивнула на небольшой котелок, стоящий на походном примусе.

– Откуда кофе? – прикрыл от удовольствия глаза. Прекрасный кофе. Не ожидал.

– Из Бразилии. Привезла из последней поездки.

Вообще то, я интересовался откуда оно здесь, в лесной глуши. Не ожидал, что Белка с собой в поход носит ещё и молотые зёрна, чтобы порадовать себя отличным кофе с утра. Гурманка.

– А в Бразилию по туристической путёвке ездила?

– Ага. – Белка вдруг поскучнела, потеряла всякий интерес к разговору. – По профсоюзной.

– А что за профсоюз?

– Любителей дикой природы. – вскочила со своего пня и, подхватив опустевший котелок, пошла к ручью. – Будите Олега Ефремовича. Нужно выдвигаться. Снова дождь собирается, развезёт дорогу.

Да что опять не так? Только что улыбалась, приветливая была и снова словно захлопнулась. Я просто пытался поддержать разговор, как нормальный цивилизованный человек.

И что за херня, почему я постоянно чувствую вину перед ней?

Одним глотком допил кофе и поднялся. Устал ломать голову, чем я ей не угодил. Чем плох. На хрена мне её загадка? Завтра улечу домой и забуду и Белку, и медведей и этот утренний кофе, поначалу показавшийся мне самым вкусным из всего, что пил раньше.

Как же я ошибался! И сегодня, и когда на следующее утро смотрел в окно, на то, как Белка выезжает со двора на чёрном мощном Крузаке, и мысленно попрощался с ней навсегда. Очень ошибался!

Потому что следующая наша встреча была буквально на следующий день. И Белка не изменила себе, в очередной раз удивила меня.

Глава 10 Белка

– Я соскучился. – мужчина аккуратно потянул язычок молнии на спинке платья, и шелковая ткань легко скользнула вниз. По рукам, по бёдрам, приятно и возбуждающе щекоча кожу. Пальцем подцепил тонкую бретельку кружевного бюстгальтера, спустил её с плеча и тут же коснулся кожи на этом месте горячими твёрдыми губами.

– Мира, девочка моя.

– Белка. – поправила скорее машинально.

По коже уже ползли приятные мурашки предвкушения. Грудь под жёсткими мужскими ладонями потяжелела, налилась желанием.

– Для сопляка своего будешь Белкой, а для меня ты Мира. – Герман чуть сильнее чем следовало, сжал пальцами, ставшим очень чувствительным, сосок. Прикусил шею, и тут же лизнул место укуса. – Мира.

Ничья я. Сама по себе. Бродяга и вечная странница. Но спорить сейчас с любовником совсем не хотелось. Мне необходимо было другое. Унять тянущие низ живота тяжесть и напряжение.

– Сучка. Как я только это терплю! – толкнул в спину, и я распласталась на широкой гостиничной кровати. Потянулась кошкой и резко перевернулась на спину. Оперевшись на локти, смотрела, как Герман не спеша расстёгивает мелкие пуговички своей рубашки.

Красивый мужик. Взрослый, самодостаточный. Несмотря на возраст спортивный и подтянутый. Сильный. И счастливо женатый уже лет двадцать.

Вот такая я сука. Имею двух любовников, один из которых ко всему несвободен. Так что претензии от него я не принимаю. Да, он знает про Сашку. Вычислила служба безопасности его фирмы. Он злится, ревнует иногда, но условий не ставит, значит, всё устраивает.

Герман поставил одно колено на матрас, потянул меня за лодыжку на себя.

– Иди сюда. Весь вечер на тебя стоит. Что же ты со мной творишь, неприрученная моя.

– Хочу тебя. – приподнялась и шепнула прямо в твёрдые тонкие губы, нажала пальчиком на ямочку на колючем подбородке, вынуждая приоткрыть рот и пропустить мой язык внутрь. Хватит разговоров, отложим на потом.

Германа сорвало. Впился поцелуем в губы, перехватывая у меня инициативу. Прижал к себе плотно, расплющивая мою грудь по своей, запустил пятерню в гриву волос. Застонал от удовольствия. Меня всегда заводило его откровенное желание моего тела, его жажда, страсть с которой он каждый раз брал меня. Иногда грубо, не жалеючи, иногда нежно, бережно, словно любил до безумия.

С ним всегда было горячо, сладко и ... надёжно. Герман прекрасно знал моё тело, все самые чувствительные точки. Опытный, терпеливый и безопасный… идеальный любовник.

Вот и сейчас ему понадобилось всего несколько минут, чтобы подвести меня к желанной вершине и взорваться на сотню вспыхнувших и медленно угасающих галактик. И только потом отпустил себя и позволяя себе трахать меня, как ему в этот момент заходило. Резко, зло, скрутив руки и вцепившись пятернёй в волосы. Зверюга!

Скальпу было немного некомфортно, но без особой жести. Я знала, что Герман меня сейчас ревновал. Нет, не к Сашке. Кажется, он его вообще всерьёз не воспринимал, считал моей очередной блажью и игрушкой. Герман ревновал меня к Арсу, с которым мы сегодня столкнулись в ресторане. Совершенно неожиданно для нас обоих.

Ещё вчера утром, уезжая из дядькиного дома, я была уверена, что наши с Арсом пути-дороги больше никогда не пересекутся. Стоя у машины и глядя на мужской силуэт в окне второго этажа, мысленно попрощалась навсегда, в полной уверенности, что больше не встретимся. И вот поди же. В огромном городе, столице края, столкнулись уже на следующий день. И это с учётом немаленького количества ресторанов в нём.

Арс, наверное, как и Герман выбирал по принципу – самый лучший и дорогой. Только Герман для меня, а Арс для себя любимого.

– Ммм... – глухо промычал мне в грудь Герман, осыпал её множеством быстрых благодарных поцелуев. Перекатился на спину, утягивая меня за собой. – Давай колись, Мира, что это за мужик был? Вы знакомы?

Прижалась к вздымающейся от учащённого дыхания, мужской груди, положила на неё руку и упёрлась подбородком. Встретилась с тяжёлым, потемневшим взглядом. Ревнует. Это немного льстило, но и напрягало.

– Резцов Арсений Романович. Московский бизнесмен бла бла бла... дальше не знаю, не выясняла, потому что неинтересно. Встретились у дядьки в охотничьем доме. Его губернатор наш привозил. Можешь Олега Ефремовича расспросить, вы же общаетесь вроде.

– Спрошу. – кивнул Герман. – Ты спала с ним?

– У-у-у, Гер. Ты за кого меня принимаешь? – сморщила недовольно нос.

– За молодую, красивую бабу, на которую этот москвич пялился весь вечер, пускал слюни и не скрывал своего интереса, а главное, ревности.

– Да мало ли кто на меня пялится. – потянулась сладко и томно, потираясь всей собой об поджарое мужское тело, пытаясь скрыть за беззаботностью боль.

– Манкая ты, Белка. Понимаю этого москвича. У них в столице таких нет. В его кругу общения девки все на одно лицо. Инстаграмное. Как под копирку слепленные. А ты живая. – тяжёлой рукой прижал меня покрепче, словно боясь, что прямо сейчас, как есть, голая и разгорячённая, выскочу из номера и побегу искать красавца-москвича.

– Да не сплю я ни с кем, кроме тебя, Гер. – подтянулась повыше и лизнула мужской сосок. Осторожно прикусила и покатала затвердевшую горошину зубками.

– Угу. – выдохнул мой любовник, напрягся, задерживая срывающееся дыхание. – Кроме меня и этого белобрысого сопляка. Повыдёргиваю я ему ноги, дождёшься.

– Не трогай Сашку. Он не в курсе.

– Нравится он тебе?

– Он забавный. С ним весело бывает. И потом, с ним можно в кино или театр сходить. По городу погулять, в конце концов. – быстро осадила собственнический инстинкт женатого любовника.

– Заморочишь парню голову и бросишь.

– Брошу. – согласилась, не задумываясь. Всех бросала. Только с Германом задержалась. Он был женат и с этой стороны мне ничего не угрожало. – Ты самый лучший, Гер.

– Замуж тебе надо, Мира. Мужа хорошего, чтобы вся дурь из твоей головы выветрилась.

– Туда не хочу. – уткнулась носом в твёрдую грудь, пряча тоскливый взгляд. – Пробовала уже.

Глава 11 Арс

Сунув руки в карманы брюк и раскачиваясь с носка на пятку, смотрел через стекло на открывающуюся с высоты самой большой башни Москва-Сити панораму.

Вот он я, на самом верху, куда упорно стремился много лет, не жалея себя, времени, сил. Достиг больших высот. Но почему сейчас так тревожно и муторно на душе? Почему чувствую, что упустил что-то, без чего моя жизнь кажется неполной, словно в ней недостаёт чего-то важного?

– Арсений Романович, ты чего такой смурной вернулся? Что-то пошло не так? – мой зам и по совместительству лучший друг вальяжно развалился в кожаном кресле и неспешно потягивал дорогой виски из толстостенного стакана.

– Всё так Влад. Договора подписаны, последние документы рассмотрены, детали согласованы. Стройка начинается уже со следующей недели. Пока не начались заморозки, начнут закладывать фундамент под корпуса.

– Тогда почему такой невесёлый? Всё же идёт по плану. Ты как приехал – сам не свой. Я тебя не узнаю. Какая муха тебя в тайге покусала?

– Бешеная белка. – ухмыльнулся своему полупрозрачному отражению в стекле.

– Какая белка? – не понял друг.

– Говорю, лесная белка покусала. – развернулся и шагнул к стеклянному столику, на котором меня остался ждать олд-фешен с приличной порцией двадцатилетнего виски.

Мысли о Белке не покидали меня с момента, когда увидел её в ресторане. Весь полёт до Москвы, уже вторые сутки на работе, ночи дома меня душила догадка и мне нужен был ответ.

Он называл её Мирой. Тот мужик, с которым Белка ужинала в ресторане.

Я не сразу поверил своим глазам и ушам.

Но сначала был смех. В затихшем на долю секунды звоне посуды и гуле голосов ресторанного зала, прозвучал грудной, хрипловатый смех. Медленно, убеждая себя, что мне показалось, что просто удостоверюсь в том, что обознался, повернулся в сторону, откуда он звучал и увидел их.

В первую секунду даже решил, что у меня глюк и я совсем поехал крышей по Белке, потому что в этой восхитительной красавице с манящей улыбкой, трудно было сразу признать дерзкую и язвительную амазонку с охотничьим ружьём в руке, бесстрашно выходящую к медведю, или в дождливую ночь ночующую в стоге сена в обнимку с грозным, огромным псом.

Собранные в тугую косу волосы сейчас водопадом падали на прямую тонкую спину обтянутую шёлком. На ногах, ещё вчера обутых в тяжёлые армейские ботинки, сейчас красовались изящные лодочки на высоченной шпильке. Алая, в цвет платья, помада на пухлых губах, мудрено плетённый серебристый браслет на хрупком запястье, высокий бокал с искрящимся шампанским в тонких, точёных пальцах. Сказать, что я охренел – ничего не сказать.

Белка о чём-то непринуждённо болтала со своим спутником, чувственно и соблазняюще улыбалась ему. Мужик плыл, да и я тоже, потому что по-другому на эту сексуальную, роковую красавицу реагировать было невозможно.

Он мял её точёные пальчики, что-то говорил, наклоняясь ближе к аккуратному ушку со сверкающей в мочке каплей, а я горел в огне. Злился и не сразу понял, что дико ревную. А главное, с какого перепуга? Из-за единственного поцелуя, который ей не понравился? Да она даже не улыбнулась мне ни разу так, как улыбалась сейчас этому мужику.

С каким-то, блядь, нездоровым интересом смотрел на них весь вечер, а они никуда не спешили. Ворковали как голубки. И он постоянно прикасался к ней! Словно специально демонстрировал её принадлежность ему.

Они ушли первыми, а я ещё некоторое время пил коньяк и переваривал увиденное. Кто он ей? Муж? Судя по дорогому костюму и часам мужик не бедный. Но я не видел у Белки кольца. Да и какой муж отпустить свою жену одну бродить по тайге?

Значит, любовник. И ко всему ревнивый, как чёрт. Схлестнулись мы с ним взглядами, когда они уходили.

– Ты не влюбился часом, дружище? – неожиданный вопрос вырвал из воспоминаний. – У тебя сейчас такое лицо...

– Какое? – свернувший не туда разговор раздражал и дёргал и без того натянутые как канат нервы.

– Как будто ты сейчас стихами о любви сыпать начнёшь. – Влад мог себе позволить поржать надомной и сейчас вовсю пользовался этим. Смеясь, отсалютовал поднятым стаканом с виски. – Что, Алёна жаркую встречу устроила? Соскучилась в долгой разлуке? Романтик, свечи, красивое бельё?

Алёна. Поморщился, вспоминая вчерашний разговор.

– Замуж хочет. Опять завела разговор о свадьбе.

– Ну и женился бы. Сколько вы уже вместе, года три? Маринуешь девку, а её годы идут, скоро она уже выйдет в тираж, вот и беспокоиться.

– Она ещё не скоро выйдет. Апгрейд полный прошла за время, что со мной. Сиськи, письки, губы, скулы. Я уж не знаю, что следующее придумает.

Сел напротив друга на чертовски неудобный кожаный диван. Давно выкинуть надо эту каракатицу и поставить другой. Нахер этих дизайнеров с их новомодными заморочками. Стиль, понимаешь, единый должен быть. Оно, конечно, правильно, кабинет – лицо хозяина, а кабинет генерального – лицо корпорации, но неудобный же, блядь!

– Понимаешь. – потёр пальцем лоб, разгоняя усталость, вторые сутки нормально не спал. – Не вижу я её своей женой. Вот вроде и живём вместе, и нормально всё у нас, а как представлю, что остаток дней с ней провести придётся – пугаюсь.

Влад поперхнулся смехом..

– Что ты ржёшь. – улыбнулся, представив, как сейчас выглядело моё признание. – Ну какая из неё мать моих детей? Она же дальше нарядов, машин и поездок на Мальдивы, ничего не видит. Нужны ей мои дети? Она просто красивая картинка и вся жизнь у неё красивая картинка и очередная фоточка в Инстаграме.

– И это говоришь ты? Арс, который клялся, что никогда больше не женится? Ты хочешь семью и детишек?

– Ну, клялся-то я по пьяни. Сам знаешь в каком состоянии был в тот момент. Наташа меня просто... – сделал большой глоток виски, нужно было промочить разом пересохшее горло. – Она убила нашего ребёнка. Моего ребёнка, Влад! Тайком, даже не сказала, что была беременна. Сбегала, как кошка, на аборт и вернулась как ни в чём не бывало. Я бы даже и не узнал, если бы не случайность.

Глава 12 Арс

– Да не было у нас на курсе Миры, точно тебе говорю. – уверенно заявил Сергей. На заднем плане в трубке звучали музыка и голоса.

Съёмочная группа что-то отмечали, или просто бухали в номере, слышались взрывы дружного смеха и звон посуды.

– Была, Серёга, вспоминай!

– Да я всех девчонок наших знаю. Кто, где, с кем даже сейчас. Не было Миры, ты что-то путаешь, Арс.

Я отвлёк Владова брата от сабантуя, и в его голосе слышалось нетерпение и желание поскорее вернуться к компании.

– Точно знаю, что она поступила в тот же год, что и ты. Тёмненькая такая. Пела божественно. – я был уверен, что не ошибаюсь. И училась Мира на одном курсе с Сергеем.

– Мира... Мира... Пела, говоришь? – напряг свой одурманенный алкоголем мозг Серёга. – Слушай, а была! Полненькая такая, с косой. Точно была! Хорошая такая девка, способная.

– Была... и-и? – нетерпение щекотало нервы.

– Так она бросила институт после первого курса. Домой вроде уехала.

– Почему бросила? – мне из него каждый пункт информации тянуть придётся?

– Да я откуда знаю, Арс? Бросила, и всё.

– А фамилию ты её помнишь? Откуда родом? Куда уехала? – я не был уверен, что точно помню фамилию той девочки. Заозёрная? Белозёрова? Озерова?

– Блин, Арс! Столько лет прошло, я, что всё помнить должен?

– Может кто из ваших в курсе? Ты общаешься с ними?

– Слушай, не знаю кто она, и нафига тебе сейчас сдалась, но я приеду и поспрашиваю у наших. Интернет здесь говно, да и связь не каждый раз ловит. Это тебе сегодня повезло быстро и с первого раза дозвониться. Так что, только когда домой вернёмся. Ок?

– Ладно. Спасибо, Серёг. – отключился и уставился на потухший экран. Не очень мне наш артист помог, узнал только, что Мира бросила учёбу и уехала.

Неужели не стала делать аборт? Может, у меня ещё и ребёнок есть?

А если Белка – это Мира? Показалась же она мне похожей чем-то на неё, напомнила.

Да нет! Сжал пальцами переносицу, зажмурился до разноцветных жучков под веками. Не может быть! Не может человек так изменится! А голос? Куда подевался чарующий меццо-сопрано? Может Белка просто простужена была и поэтому сипела?

Чутьё у меня звериное, никогда не подводило. В бизнесе без него никак. Правда, с женщинами оно не всегда срабатывало что есть, то есть. И сейчас я всем нутром чувствовал, что что-то упустил. Не сложил, недодумал. Мало информации.

Попробую сам нарыть и человека из нашей службы безопасности подключу.

– Арсений Романович, приехали. – выдернул меня в действительность водитель. Оглянулся. Машина стояла у дверей центрального подъезда многоэтажки. Я и не заметил, когда подъехали к моему дому, как миновали пропускной пункт и заехали на охраняемую территорию.

– Завтра в семь тридцать, Дим. – открыл дверцу и вышел из машины.

– Хорошего вечера, Арсений Романович.

– И тебе, и тебе... – вдохнул полной грудью прохладный вечерний воздух. Да-а-а, не тайга. Такого чистого и пьянящего воздуха даже в моём зелёном районе нет. Можно, конечно, купить или построить дом за городом, но зачем он мне одному? Да и до работы ещё дольше ездить.

Алёна встретила меня при полном параде. Даже раскрас боевой нанесла. Готовилась. Значит, спокойного вечера не будет.

– Привет. – привычно чмокнул в щёку и, обогнув по дуге, пошёл в сторону гардероба. – У нас есть сегодня ужин?

Алёна недовольно сморщила нос и поджала губы. Ясно, ужина нет. Вместо него, очередные разборки.

– Сенечка, нам нужно поговорить. – зацокала каблучками за мной вслед.

– О чём в этот раз? – кинул пиджак на перекладину напольной вешалки. Туда же отправились брюки и рубашка. Завтра придёт наша домработница Надя и разберётся с этим.

– О нас с тобой. О твоём отношении ко мне. – Алёна дышала мне буквально в затылок, не оставляя пространства, развернутся и натянуть домашние брюки и футболку.

– Что тебя не устраивает, Алён? – за плечи отодвинул её в сторону и вышел из гардеробной. Нужно умыться и всё-таки залезть в холодильник, наверняка Надя что-нибудь приготовила, а Алёна даже не удосужилась заглянуть.

– Я хочу определённости! Мы с тобой три года вместе, тебе не кажется, что настало время официально узаконить наши отношения?

Не кажется. У меня и раньше таких мыслей не возникало, а сейчас тем более.

– Ты думаешь, что, получив штамп в паспорте, я стану относиться к тебе по-другому? Больше чем сейчас заботиться о тебе, баловать, чаще проводить с тобой время? Ничего не изменится, Алён.

– Мне почти тридцать, Арс! Все мои подруги замужем, одна я... непонятно кто. И я не знаю, что будет дальше. Может, я вообще зря трачу свою жизнь и время на тебя? – в голосе Алёны звенели нотки зарождающейся истерики. Видимо, нормально поесть и отдохнуть сегодня не судьба.

– Ты моя женщина. Я что, плохо отношусь к тебе? Мало денег даю, не обеспечиваю тебя?

Я вдруг понял, что её капризы, скандалы, к которым я всегда относился снисходительно, даже спокойно, как к части наших отношений, сейчас подбешивают. Алёна, по сути, чужой мне человек. Да, живём вместе, да спим и это всё. Ничего общего, кроме кровати, у нас нет. Мне даже неинтересно чем она занимается целый день. Мы давно перестали разговаривать, у нас нет общих тем. Даже сексуальный азарт, страсть уже не те, что были вначале.

Что удерживает её рядом со мной понятно, а что заставляет меня терпеть всё это? Удобство, что в постели всегда есть женщина? Что не нужно искать, с кем пойти на очередной официальный приём? Что кто-то встречает меня дома по вечерам? Может, я действительно зря удерживаю её, даю ложные надежды?

– И по поводу твоего напрасно потраченного времени... Чтобы ты понимала свои перспективы и приняла решение, давай внесём ясность в наши будущие отношения. Я не женюсь на тебе, Алёна. Никогда не планировал этого и не планирую сейчас. Если тебе мало того что я тебе даю, я тебя не держу. Иди ищи себе мужа. Устраивай свою личную жизнь. Я тебе даже приданое неплохое обеспечу.

Глава 13 Белка

– Когда ты вернулась?

Сашка гнал по шоссе с превышением скорости, чем жутко нервировал меня. Не люблю лихачей. Сама я очень аккуратный водитель, хотя и прошла курс экстремального вождения.

– В пятницу. Сбавь скорость, Саш. Мы не опаздываем, до посадки ещё час.

– Ясно. – процедил недовольно, сквозь зубы, и притопил педаль газа ещё сильнее. – А чего не позвонила? Я бы приехал.

Позёр, блин, любитель адреналина. Работа сидячая, скучная вот и отрывается на всём остальном. За рулём своей машины и в постели.

– Устала, Саш. Дорога сам знаешь. Вымоталась. И сбавь скорость!

Путь от дядькиного охотничьего кордона и правда непростой и долгий. Почти шестьдесят километров по лесу, по необкатанной колее, если не знать точно маршрут, то легко можно сбиться и потеряться в глухой тайге. Потом ещё столько же по просёлочной, от лесозаготовительной базы до Петушково, и уже там выезд на отличную трассу. И по ней ещё четыреста двадцать до города. На вертолёте, по прямой, короче и быстрее, но я предпочитала не зависеть от капризов и планов военных, и в хорошую погоду, тёплое время года добираться на кордон самостоятельно.

Что-что, а дорогу я знала отлично, хотя каждую весну, после таяния снега, что-то обязательно незримо менялось. Но были точные ориентиры – Красная скала, излучина реки, выгоревший в лесном пожаре кедровник, снова скала, на этот раз Зубастая, и ещё несколько более мелких и неприметных маячков и ориентиров.

Мой мощный Ленд Крузер отлично показывал себя на этой непростой дистанции. Мы не единожды преодолевали её. Я полностью полагалась на, подаренного мне дядей Мишей и Манечкой, надёжного четырёхколёсного друга.

Когда-то у меня был другой внедорожник. Я купила его на деньги от продажи нашего загородного дома. После гибели родителей не смогла жить в нём. В этом доме, в окружении любящей семьи, я счастливо ждала появление моего малыша. Именно в нём у меня начались преждевременные схватки, и отец с мамой срочно повезли меня в больницу. И погибли.

Я перебралась в городскую квартиру, а дом продала. Деньги потратила на хорошее фотооборудование и подержанный, но отличный джип. Он прослужил мне несколько лет, пока не сломался прямо на половине таёжной части дороги до кордона.

Это было ещё то приключение. После долгих попыток снова завести машину, я осталась ночевать в ней прямо посреди тайги. До кордона оставалось километров тридцать, день близился к вечеру и я понимала, что пешком до наступления темноты дойти не успею, ночевать без надёжного укрытия рискованно, и осталась на месте. А утром, навьючив на себя тяжёлый рюкзак, потопала в направлении кордона.

Через десяток километров я в кровь сбила ноги в удобных только для городской жизни кроссовках, до кровавых ссадин стёрла плечи рюкзаком, перегруженным дорогими фотоаппаратоми, видеокамерами, объективами и гостинцами, которые я везла дяде с Маней.

Не знаю, как бы я добралась до места, спасибо дядьке. Не дождавшись меня вечером до темноты, он на рассвете выехал на поиски. Ехал навстречу, и мы встретились где-то на середине пути. Увидев его машину, я разревелась от счастья.

Дядька усадил меня, захлёбывшуюся слезами и соплями, на заднее сиденье и всю дорогу молчал, только скулы ходили, да пальцы на руле побелели от напряжения. А Маня от души отхлестала по заднице веником в бане, а потом смазывала ссадины на плечах и, жалеючи, гладила по голове.

Это был горький опыт, но полезный. Теперь я бы бросила и фотоаппарат, и гостинцы, взяла с собой только самое необходимое, то, что реально помогло бы выжить в непростых условиях.

Машина моя так и осталась в тайге, со временем дядька по частям разобрал её, снял всё, что ещё могло пригодиться, а мне купил новенький Крузак. Останки старого джипа, как памятник моей самонадеянности, я каждый раз вижу, когда еду на кордон. Теперь это ещё один ориентир.

– Значит, если бы я сегодня сам к тебе не приехал, так и улетела бы, помахав ручкой.

– Ну что ты злишься? – примирительно погладила парня по плечу. – У меня билет на сегодня в Питер, ты же знал. Я говорила.

– Знал. Поэтому и приехал. Решил, что хоть отвезу тебя в аэропорт.

– Без предупреждения, Саш. – я с упрёком покачала головой. – Мы же договаривались.

– Я не понимаю этого, Белка. Вот честное слово! Мы же встречаемся с тобой. Спим. Почему я могу прийти к тебе только по твоему звонку? Складывается впечатление, что ты что-то скрываешь от меня. У тебя ещё кто-то есть?

– Да нет у меня никого. – ласково потрепала по собранным в гульку, светлым волосам. – Только ты. Но я не люблю неожиданных визитов. Я могу работать с отснятым материалом, или быть не в настроении, или вообще неготовой к встречи гостей.

– Ходишь дома в растянутых трениках и футболке с жирными пятнами?

Вот когда он смеётся, мне больше нравится. Улыбка у него замечательная, очень сексуальная.

– Нет у меня треников, дуралей!

– Ладно, лучше расскажи, куда в этот раз рванула. – смягчился мой второй любовник. Он вообще был отходчивый парень. Весёлый и шебутной. Полная противоположность серьёзного, властного Германа.

– В Питер. Оттуда завтра на два дня в Хельсинки. На открытие международной выставки. Там несколько моих работ участвуют. Все авторы приглашены.

– Потом сразу домой? – стрельнул на меня больным взглядом.

Я пожала плечами.

– Ещё не решила, Саш. Может, в Питере недельку потусуюсь.

– Белка, ты вообще меня игноришь, я уже забыл, когда последний раз трахались. Чувствую себя мальчиком по вызову. Захотела – позвонила, не захотела – пропала с радаров.

– Ой, посмотрите, такой большой мальчик и обиженка. – засмеялась я. – Недодали ему сладкого.

По сути, это так и было, Сашка был прав, но я была уверена что его устраивают наши отношения и сейчас его претензии и недовольство казались странными и напрягали.

– Не грусти, Санечка. Обещаю, как только вернусь, уйдём с тобой в отрыв. До ноября я буду в городе, много отснятого накопилось.

Глава 14 Арс

На сайте института нужной мне информации не нашлось. Перерыл все списки учившихся с Сергеем и окончивших на два года вперёд и тех, кто гораздо позже. Никого похожего с именем Мира не нашлось. Она бросила институт после первого курса, возможно, поэтому её данные нигде не отображались. Оставалась надежда, что мой человек и службы безопасности нароет что-то в бумажных архивах вуза.

До глубокой ночи искал в интернете хоть какую-нибудь зацепку, проштудировал все личные странички её бывших однокурсников по всех мессенджерах, в надежде найти её в числе их друзей. Безрезультатно, девочки Миры словно никогда не существовало. Но я-то знаю, что она была! Нежная, немного наивная, пухленькая девчонка с длинной, немодной косой и зелёными, как цветущее весеннее болото, глазами.

Устало потёр ладонями лицо. Нужно поспать, завтра сложный и насыщенный делами день. Встречи, совещания, документы. Ни минуты на посторонние мысли. Это и к лучшему. Слишком много времени занимает интерес к этим двум, совершенно разным, и одновременно, чем-то похожим женщинам. Мира и Белка, Белка и Мира. Два имени беспрерывно крутились в голове вот уже несколько дней.

Кровать и спящую на ней девушку освещал мягкий свет ночника. Должно быть, Алёна долго и безрезультатно ждала меня. Смотрел на спящую в соблазнительной позе любовницу и понимал, что не испытываю ни малейшего желания прикоснуться к ней. Ни торчащая из-под одеяла согнутая, стройная ножка с тонкой изящной, щиколоткой, ни провокационно обнажённая грудь с алым соском, не возбуждали как раньше.

Может пора расставаться? Дать ей, как и обещал, хорошие отступные и отпустить с богом. Пускай ищет себе пару, выходит замуж, если для неё это так важно. Сейчас я совершенно точно знал, что не женюсь на ней, зачем тогда держать её рядом? Пусть устраивает свою жизнь. Баба она неплохая, неглупая, хоть и прикидывается таковой.

Тёплый душ, удобная кровать, я вырубился замертво, едва закрыл глаза. Всё завтра!

– Арсений Романович, к вам Омельченко. – личный помощник положил папку со срочными документами на край моего стола. – Говорит, что вы распорядились пропустить его в любое время.

– Да. Пускай заходит. И принеси кофе, Денис. – повёл плечами, разминая затёкшие мышцы, наклонил голову вправо-влево до хруста в шее. Сегодня обязательно в спортзал! Недельный пропуск тренировок давал о себе знать.

– Арсений Романович, добрый день. – немолодой, но подтянутый и поджарый, напоминающий своими повадками хищную кошку с умным, проницательным взглядом, начальник службы безопасности уверенно прошёл через весь кабинет к моему столу, заставив отступить в сторону стоящего на его пути Дениса.

– Садитесь, Дмитрий Евгеньевич. – жестом предложил занять место за переговорным столом. – Рассказывайте, что накопали. Есть какие-нибудь результаты?

– Есть, но немного. – безопасник протянул мне папку. – Отчисленных и забравших документы по своему желанию всего двое. Парня выгнали со второго курса за прогулы, а девушка сама забрала документы.

Стараясь сохранять невозмутимость на лице и не показывать нетерпение, достал из папки листок. Что тут у нас? Киселёв Владимир.... так, это не интересно. А вот это неожиданно! Озерова Беломира Вячеславовна. Имя то какое у просто Миры оказалось.

Захлопнул папку. Не сейчас, не при посторонних.

– Спасибо, Дмитрий Евгеньевич. Вы мне очень помогли.

– Могу я узнать...

– Не беспокойтесь, никакого отношения ко мне эти люди не имеют. Меня попросил разузнать о них друг, который когда-то учился с ними. – прервал мужчину, давая понять, что расспросы лишние.

– Сергей Шведов?

Вот ведь чёрт моговитый. Всё про всех знает. Кто кому сват и брат. Ну да работа у него такая, да и служба в спецназе не прошла даром.

– Он. Спасибо ещё раз и можете быть свободны.

Безопасник коротко кивнул и бесшумно вышел из кабинета, снова заставив посторониться, попавшегося ему на пути, Дениса, несущего мне кофе.

Едва дождавшись, когда все, наконец, покинут мой кабинет, набрал в поисковике “Беломира Озерова”, и с экрана компьютера на меня посыпалась информация.

Твою ж мать! Идиот! Я чувствовал себя полным лохом. С экрана на меня смотрела…

Белка на вершине горы, в солнцезащитных очках, Белка в лесу, сидящая на поваленном стволе дерева, Белка за рулём открытого джипа, загорелая, улыбающаяся обветренными губами, и с растрёпанными ветром, прядями волос, Белка в вечернем платье на вручении какой-то премии, Белка с прищуром смотрящая в видоискатель фотоаппарата.

Африканская саванна и огромные жирафы, южноамериканские Анды с пасущимися ламами, арктические льды с, настороженно смотрящим на фотографа, огромным белым медведем, висящие на ветвях тропические змеи, от вида которых мороз по коже.

Страничка Википедии о Беломире Озеровой пестрила фотографиями и информацией, и я с жадностью прочитал всё до последней строчки. Невольно присвистнул от восхищения.

Награда Черри Картон, награда “Фотограф года по версии Wildlife, награда немецкого общества фотографии, российская национальная премия “Рассвет”.

Названия выигранных конкурсов и фотовыставок, в которых участвовали работы Белки, награды, премии, звания сыпались со странички, как из рога изобилия.

Вот тебе и дикая, лесная амазонка! Внимательно всматривался в её лицо на экране. От прежней Миры у неё остались, пожалуй, только глаза. И если раньше их зелень была невинной, как молодая, весенняя листва, то сейчас в них горел таинственный, зачаровывающий ведьминский огонь.

Личной информации, к сожалению, было очень мало. Возраст, место рождения и статус “не замужем”. Всё! И ничего о детях.

Глава 15 Белка

Смотрела как дядька, из висящего на его плече пластикового баллона, распыляет пульверизатором красную краску по снегу, рисуя большой круг. На этой широкой поляне была бетонная вертолётная площадка, но сейчас её занесло снегом и сверху было не разобрать, где можно приземлиться, вот дядя Миша и обозначал ориентир.

Мы ждали очередной вертолёт, который должен был доставить с большой земли на кордон последнюю, припозднившуюся, партию дизтоплива и продуктов на зиму.

– Ну всё. – дядька сгрузил с плеча опустевший баллон в санный прицеп снегохода. – Ждём, он уже на подходе.

Прислушались к тишине, вылавливая звук подлетающего вертолёта.

– Это последний, с северо-востока идёт снежный фронт. На пару недель вьюгу и снегопад нам обеспечит, будем сидеть без связи с внешкой.

Нормальная ситуация для наших мест. Всем необходимым для зимовки кордон запасся ещё с лета. Продукты, дизтопливо для генераторов, корма для животных, медикаменты и ещё тысячу мелочей для нормального существования в условиях отрезанного от мира жилья сюда завозили по графику и в полном объёме. Не скупились. Никто никогда точно не знал, когда могут нагрянуть дорогие гости из столицы, поэтому, должны были быть готовы в любой момент принять их по высшему разряду.

– Точно не полетишь с ними обратно? – дядька довольно усмехнулся в усы, знал ответ, но всё равно подначивал. – Смотри, Белка, застрянешь здесь не на одну неделю.

– Я и не спешу. – стянула перчатку и, достав из кармана конфету, развернула шуршащую обёртку и запихнула шоколадный батончик в рот. – До февраля я совершенно свободна. Будем в лото по вечерам играть и с Маней пироги с зайчатиной печь.

Я действительно не спешила возвращаться в город. Можно даже сказать, совсем не спешила, спряталась в надёжном месте от своих, резко ставших плохо контролируемыми, мужиков.

Герман в последний месяц слишком активизировался, усилил напор, и уже не на шутку пугал своими заявлениями о своём разводе и нашем совместном проживании. Меня он словно не слышал. Пришлось привлечь его внимание к серьёзности моих слов грохнувшим о пол и разлетевшимся на мелкие осколки бокалом. Но, кажется, он до конца не поверил, что я не шучу.

Сашка бесился и заваливал меня то цветами, то упрёками в моей стервозности, называл холодной сукой и грозился, что пожалею о своём отказе встречаться с ним. Потом снова присылал цветы и умолял простить за грубые слова. Уговаривал попробовать начать всё сначала, извинялся сам не понимая, за что. Мне было его немного жаль, но я сама виновата, слишком затянула нашу связь, позволила ему увлечься.

Теперь скрылась в недоступном для них месте, давая себе передышку, а мужчинам время на обдумывание и возможность успокоиться.

– Ну-ну. – насмешливо протянул дядька, и похлопал меня ладонью по спине. – Посмотрим насколько тебя хватит, бродяга.

Ну до новогодних праздников я ещё точно буду здесь, а в феврале махну на Кольский полуостров.

– Сейчас вертолёт встретим, и я к распадку поеду. Нужно фотоловушку у лисьей норы снять, а то завалит снегом, потом до весны не откапаешь. – я натянула обратно на руку перчатку. Мороз нешуточный, пальцы моментально замёрзли и начали покалывать.

– Может, до завтра подождёшь? Вместе съездим. – дядька недовольно и напряжённо смотрел в серое, неприветливое небо, обещающее скорую непогоду. – Шатун где-то бродит, я его следы на днях видел, как раз в той стороне.

– Завтра может уже завьюжить, не доберёмся. – новость о шатуне оказалась неожиданной и очень неприятной. Встретиться зимой в тайге один на один с голодным, злым медведем мероприятие опасное. – Петю с собой возьму, а ты грузом займись. Я быстро сгоняю. Только туда и обратно.

– Петю, ракетницу обязательно. – немногословный дядька перечислял всё скупо, по делу. – Мою переломку гладкоствольную в этот раз с собой возьми на всякий случай и заряди жаканом.

– Хорошо. – несмотря на спокойный и деловой тон дяди Миши, в душу закралась тревога. И совсем чуть-чуть страх. Я хоть и чувствовала себя в лесу как дома, но дикая природа не любит халатности и пофигизма, может наказать так, что мало не покажется. Например, встречей с шатуном, когда ты к ней совсем не подготовлен. Поэтому советы опытного охотника я слушала и выполняла беспрекословно.

– Летит. – внимательно прислушивающийся дядька вышел из просеки, где мы стояли со своими снегоходами в ожидании вертолёта, на край поляны с раскрашенным снегом.

Тяжёлая вертушка, наполняя первозданную тишину и покой воем крутящихся лопастей, показалась из-за высоких макушек вековых деревьев и сосен. Зависла над поляной, рубя воздух винтами и поднимая завихренья снега. Я пригнула голову и прикрыла локтем лицо, колкие частицы сёкли кожу и глаза. Только дядьке, кажется, было всё непочём. Он завёл свой снегоход и не спеша выехал на поляну, навстречу приземлившемуся вертолёту, лопасти которого неторопливо замедляли ход.

Ну что? Быстрая разгрузка и в распадок за рискующим остаться там до оттепели оборудованием? Оседлала уже порядком остывший снегоход и тоже двинулась навстречу высыпавшимся из вертолёта военным, здоровающимся за руку с дядей.

– Разгружаем, разгружаем по-быстрому! Нужно успеть вернуться до начала метели! – Размахивал руками военный, подгоняя своих. Парни в форме сноровисто вытаскивали ящики и бочки, аккуратно ставили всё в прицепленные к нашим снегоходам специальные сани.

– Михалыч, следующий рейс по погоде! И да, к вам гость! – деловитый офицер, пересчитав груз на санях, пожал дядьке руку. – До встречи!

Гость? Затянув последний ремень, накинутого на сани тента, я подняла голову и с любопытством посмотрела на открытый грузовой люк, из которого легко выпрыгнул высокий широкоплечий мужчина в ярком, оранжевом пуховике и с туристическим рюкзаком на плече. Открытым от удивления ртом хлебнула морозный воздух, перемешанный со сверкающими в нём колкими снежинками. Моргнула, не веря собственным глазам.

Девочка Мира, которую я целый месяц после встречи и поцелуя Арса, пыталась придушить, затолкнуть подальше в глубины памяти, снова подняла голову. Тихонько захныкала от обиды, заполняя меня тоскливыми воспоминаниями о том, как об меня вытерли ноги, откупившись деньгами. Бросили, как надоевшую игрушку. Едва не сломали. Какого ляда, ты опять явился, Арс? Я только-только заставила снова исчезнуть девочку Миру!

Глава 16 Белка

Я была немного растеряна. Странное ощущение. Арс вроде и не прижимался ко мне, не лапал ручищами, держась за меня, но я всё равно горела от мысли, что он слишком близко. Спиной чувствовала тепло его тела, затылком горячее дыхание. Даже через все слои одежды.

Если чуть опускала взгляд, то натыкались им на крепкое мужское бедро в тёплых дутых штанах. В голове сразу рисовались очень горячие картинки этих самых мужских бёдер, только обнажённых, сильных, мускулистых и длинных, с густо растущими тонкими тёмными волосками. Я, наверное, безнадёжно больная, если могу думать об этом даже после всего, что было между нами. И испытывать томительное желание положить на них ладонь и погладить.

– Белка, нам нужно поговорить! – перекрикивая шум двигателя и свистящий ветер, Арс наклонился к самому уху.

Чуть повернув голову, но не отводя взгляда от дороги, кивнула соглашаясь. Поговорим, Арс, поговорим. Но не уверена, что тебе понравится.

Не доезжая метров пятьсот до места, притормозила, заметив крупные следы на снегу. Спрыгнула со снегохода и сделала несколько шагов в направлении уходящих отпечатков медвежьих лап. Рассмотрела внимательно. Следы вчерашние, уже немного заметённые снежком. У ближайшего дерева медведь долго крутился. Бока чесал. Оставил клочья шерсти на шершавой коре. Прав был дядя Миша – шатун бродит. Или не улёгся вовремя по какой-то причине, или кто-то поднял ненароком. Плохо дело. Он где-то совсем недалеко.

– Что там? – насмешливо вздёрнул бровь Арс. – Следы зверушек?

Он тоже слез со снегохода и с интересом осматривался вокруг. А Петя смирно сидел в санях, ожидая команды, и только тревожно нюхал морозный воздух. В отличие от неопытного городского жителя чуял опасность.

– Мы приехали? – Арс похлопал себя по затёкшим плечам и ногам.

– Нет. – озабоченно зыркнула на разминающегося Резцова. Предупредить? – И говорите потише.

Рассказывать про медведя не стала, зачем пугать раньше времени. Мы уж разминулись с косолапым на целый день, надеюсь, шатун уже достаточно далеко ушёл. Но лучше поостеречься. Не шуметь лишний раз голосами, хватит того, что звук двигателя снегохода разнёсся по лесу на километры вокруг.

– Арсений Романович, болтать будем дома, когда вернёмся, а здесь соблюдаем тишину. – оседлала своего железного коня и мотнула головой себе за спину. – Садитесь.

– Может, уже перестанешь мне выкать? – устраиваясь за мной на снегоход, пробурчал Арс.

– Ну как же? – прошипела, пряча злорадную улыбку. – Вы гость дорогой, московский. Мы к вам со всем уважением и холопским трепетом.

– Что? – прильнул ко мне Арс, пытаясь расслышать.

Нажала на газ, и снегоход резко дёрнулся вперёд, а мужское тело по инерции откинуло назад. Арс непроизвольно взмахнул руками и вцепился в мою талию.

Заслужи сначала уважение и расположение, а потом посмотрим, может, и перестану троллить и перейду на "ты"!

Остаток дороги Арс предусмотрительно держался за меня руками. Недовольно сопел за спиной, но от разговоров на ходу отказался.

Остановилась на небольшой поляне на краю густого ельника.

– Приехали? – Арс осторожно слез со снегохода, и тут же провалился почти по колено в нетронутый снег.

– Петя, выгружайся. – ласково улыбнулась сидящему в санях псу и специально игнорируя навязчивого Арса. – Мы на месте.

Но рассчитывать на то, что Арс поймёт и заткнётся было глупо.

– У тебя есть дети, Белка?

Это было подобно сокрушительному удару в солнечное сплетение. Из лёгких разом вышел весь воздух, они сжались в комок, и попытка вдохнуть новый глоток кислорода причиняла невыносимую боль. До чёрных мушек в глазах. До головокружения.

Чувствуя накатившую слабость, я крепко вцепилась руками в дюралевый бортик саней, до ломоты в пальцах сжала его. Согнулась пополам, съёжилась, втянула голову в плечи. Открытым ртом пыталась вдохнуть колючий морозный воздух, но он только обжигал горло и никак не хотел проходить дальше, в лёгкие, которые горели огнём.

– Белка? – тревожно позвал меня Арс.

Я выставила вбок вытянутую руку, запрещая ему приближаться ко мне.

С выступившими от боли слезами, наконец, сделала первый полноценный вздох, заполняя лёгкие, заставляя их снова развернуться и заработать в полную силу.

Сердце грохотало в груди, то срывалось, то тормозило, захлёбываясь кровью. В глазах темнело, предвещая обморок.

– Господи, ты побледнела как смерть! Тебе плохо! – Арс попытался за плечи развернуть меня к себе. Собрав все силы, оттолкнула его.

– Не трогай меня. – прохрипела севшим горлом.

Он не смел задавать мне этот вопрос! Подонок!

Злость – прекрасное чувство, она разом возвращает тебя к жизни. Сейчас она буквально вскипела во мне, разгоняя кровь по венам, обдавая жаром. Ненавижу!

Я крепко зажмурилась, до хруста сцепила зубы. Сволочь, какая же ты сволочь, Арс! Чтобы тебе пусто было!

Не оборачиваясь к стоящему за спиной растерянному Арсу, открыла багажник, достала из него снегоступы и принялась крепить их к подошвам своих высоких зимних ботинок. Трясущимися руками остервенело дёргала ремни фиксации, затягивая их потуже.

– Белка, прости. Я что-то не то сказал.

Чтоб ты провалился, Арс!

Вскинула ремень ружья на плечо, похлопала себя по карманам, проверяя наличие запасных патронов. Сунула нож в ножнах за высокое голенище ботинка. Потопталась на месте, проверяя достаточно ли крепко пристегнула снегоступы.

– Вы остаётесь здесь. – обернулась к мрачному и подавленному Арсу. В глаза не смотрела, только скользнула взглядом по хмурому лицу. – Петя с вами. Будет охранять. И никуда не отходите – потеряетесь, искать вас времени не будет. Погода меняется, да и темнеть скоро начнёт. Я быстро вернусь.

– Возьми собаку с собой. Куда ты одна?

Беспокоится обо мне, благородный наш. Ухмыльнулась и поправила ружьё на плече.

– Петруччо. – потрепала пса по лохматой голове и показала пальцем на Арса. – Охранять!