Бывший монстр по соседству

ГЛАВА 1. КОЗЁЛ И ЯБЛОЧНЫЙ ШАРФ

18 декабря

Утро рабочего дня начинается не с кофе. И не с будильника. Оно начинается с глухого, мерзкого «бум-бум-бум» прямо сквозь бетонную стену. Как будто стадо слонов внезапно решило устроить марафон.

В три часа ночи.

Накрываю ухо подушкой и натягиваю одеяло на голову. Но бас всё равно пробивается сквозь пух и перья, отдаваясь назойливой вибрацией в висках.

Я мучаюсь так десять минут. Пятнадцать. Полчаса. Но музыка не стихает. Пляски и смех продолжаются, становясь лишь громче с каждой минутой. И, вместо вишенки на торте чужого праздника жизни, к свистопляске добавляются улюлюканье и чьё-то фальшивое пение.

Да чтоб вас всех!

В девять утра наступает тишина. Благословенная, мёртвая тишина. Как раз к тому моменту, когда мне нужно вставать на работу.

Со вздохом сажусь в кровати. Глаза слипаются. Голова тяжелая, будто её свинцом облили.

Монстр из соседней квартиры методично сводит меня с ума целую неделю.

Целую. Неделю. Черти. Его. Дери!

«Лена, сходи и поговори с ним», — советует подруга.

Ага, сходи и поговори. Вы сами попробуйте поговорить с человеком, который явно живёт по принципу: «После меня – хоть потоп».

Первые два дня, ещё преисполненная веры в людей, я вооружалась шваброй и батареей и устраивала ответный джазовый концерт из трёх нот: стук-стук-СТУК. Выходила на площадку и неистово тарабанила по соседской двери в надежде, что этот козёл откроет и нам удастся поговорить по-человечески.

Но ничего не помогло.

Ещё и на следующее утро прилетело от пожилой соседки снизу. Мне.

Вот и верь после этого в справедливость!

«Лена, вызови полицию», — настаивает мама.

Ага, щас! Пусть сами попробуют поймать этого козла на месте преступления и доказать сотрудникам в форме, что ты не осёл! Я уже пыталась.

В итоге угадайте, кому вынесли первое и последнее предупреждение за ложный вызов?

Так что мой личный демон, который почему-то считает, что три часа ночи – идеальное время для прослушивания трэпа на максимальной громкости, перестановки мебели и шумных вечеринок до утра, до сих пор остаётся безнаказанным.

Из средств деморализации противника, которого я даже в лицо не видела, остался последний вариант. Радикальный – поход в районный участок и заявление на имя-того-не-знаю-кого.

Со вздохом запускаю пальцы в волосы и провожу ими ото лба к затылку.

Уже десять, а я так и продолжаю сидеть на кухне с кружкой остывшего кофе. Мой апатичный взгляд направлен в окно, за которым раскинулось серое декабрьское утро. И если бы не трясущиеся руки – смесь бешенства и хронического недосыпа – не знаю, сколько бы ещё я так просидела, бездумно пялясь в экран ноутбука и прокрастинируя.

Так больше не может продолжаться. Через два дня дедлайн по новогоднему оформлению для кофейни. Я просто обязана собрать мысли в кучу.

Но сколько бы я ни пыталась, все они разбегаются, как тараканы при виде света.

Мне нужен здоровый восьмичасовой сон! А ещё – купить мандарины, аромасвечи и гирлянды. Поставить ёлку, в конце концов. Создать себе хоть каплю праздника, чтобы не сойти с ума.

К концу месяца Артём должен прилететь из командировки. Мы планируем тихо встретить Новый год здесь, у меня. Вдвоём. Романтика, все дела. Поэтому нужно привести себя и свою менталку в порядок, чтобы выглядеть хотя бы, как обычный человек, а не зомби на последней стадии разложения.

Вот только последние дни от него пахнет не романтикой, а «срочными делами» и «важными переговорами», — вклинивается противный внутренний голос.

Приказав ему заткнуться, решаю проветриться, и заодно сходить за покупками. Закутываюсь в свой самый тёплый и любимый шарф с яблочным принтом – подарок бабушки. Натягиваю шапку на уши и выхожу на лестничную площадку. Окинув презрительным взглядом квартиру под номером «88», вызываю лифт.

Козлина! Чтоб тебе икалось и ничего не помогало!

Первым делом иду в супермаркет через дорогу, чтобы купить мандаринов и конфет. Свечи и коробку с гирляндами я забираю из пункта выдачи в соседнем доме уже на пути обратно.

Пытаясь отвлечься от навязчивого, нехорошего предчувствия, которое преследует меня уже который день, записываю голосовое маме:

— Да, ёлку купила, но ещё не ставила, — говорю я, поддевая ногой тяжёлую дверь подъезда. — Насчёт Артёма…

Лифт, старый и скрипучий, как мои нервы, расшатанные соседом, медленно и нехотя ползёт на первый этаж.

— Не знаю, согласится ли он ехать утром первого января за город. Ты же его знаешь. У этой деловой колбасы чуть ли не каждая минута расписана, — хмыкаю, закатив глаза. — Я попытаюсь его уговорить, но если Артём опять скажет, что занят, поеду к вам сама. К вечеру буду…

Лифт тренькает. Двери с лязгом расходятся. И тут мой мир, который и так уже покосился на бок, падает и рушится окончательно.

Не может быть… Я брежу!

Обогнув меня, в лифт бесцеремонно вваливается очень знакомая туша под два метра ростом, и время словно замедляется. Голосовое срывается, отправляясь в чат не полностью. Все звуки разом стихают, оставляя только оглушительный звон в моей голове.

Время резко отматывается на пять лет назад.

Спутанные тёмные волосы. Знакомый взгляд практически чёрных, бездонно-карих глаз, в которых когда-то я видела своё будущее. Острые углы плотно сжатой челюсти. Лёгкая щетина. Слегка пухловатые губы…

Стас.