Бывший муж. Настоящая семья для Бусинки

Глава 1

Мирослава

- Мамочка, а ты вернешься? – моя доченька встревоженно вглядывается в мое лицо зелеными омутами. Пристально. Жадно.

Как и ее отец когда-то…

- Бусинка моя, ну, ты чего? Конечно, я вернусь, - падаю на колени и сгребаю в охапку свою малышку.

Она такая трогательная в этот момент, что на глаза наворачиваются слезы. Впрочем, они у меня всякий раз на мокром месте, когда я осознаю, что у меня есть мое сокровище. Чуть больше трех лет прошло, а я все поверить не могу, что я – мама.

Страшно представить, что моей Дарины могло и не быть…Как бы пафосно это не звучало, но без моей доченьки не было бы и меня…

- Ты же меня не бросишь? – тихонько бормочет, цепляясь за мою шею и осторожно поглаживая крошечными пальчиками мои локоны. – Как папа?

Одной фразой Дарина вышибает из меня дух. Эти два слова делают больнее, чем если бы мне ампутировали руку или ногу без анестезии.

Надеюсь, крошка, ты когда-нибудь поймешь свою маму. Поймешь, что это не папа, а мама бросила его, чтобы ты у меня была. Жила. Улыбалась. И так заразительно смеялась.

- Откуда вообще в твоей голове такие глупости, м?

- Катя так сказала…А ей – мама…

Скриплю зубами от злости. Ох, уж эта мама Кати… Главная сплетница района…

Мысленно делаю пометку серьезно поговорить с соседкой.

Приподнимаю грустное личико за подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза. Сердце рвется на куски, но я стараюсь оставаться предельно серьезной.

- Никого не слушай, поняла? Я всегда буду рядом. Всегда, - не выдерживаю и чмокаю маленький носик. На губках бантиком расцветает улыбка, и Бусинка хихикает. - Ни за что и никогда не брошу. Просто сегодня у меня именно вечером много работы. Тебя уложит тетя Оля. Или тетя Наташа, если успеет вернуться с работы. А завтра мы поедем все вместе отмечать мой день рождения.

На последних словах Дарина принимает боевую стойку.

- Ой! – испуганно прикрывает ладошкой ротик. – Подожди! Мамочка, не уходи! Я забыла!

Уносится в комнату и чем-то там шебуршит. Возвращается через полминуты и вручает мне листок.

- Вот! Это тебе подарок. Мы с Наташей нарисовали. Это я, ты в платье принцессы и Наташа. А это мой папа. Он нас нашел, и у него в руках большой подарок для тебя.

Мое сердечко вдребезги. Осторожно глажу пальцем самый драгоценный рисунок в мире и прижимаю его к груди. Расцеловываю дочь в обе щеки, крепко обнимая.

- Спасибо, Бусинка, - шепчу сквозь слезы. – Ты – мой самый главный подарочек в этой жизни…

***

- Добрый вечер, проходите, пожалуйста. Спасибо, что пришли.

От постоянных улыбок уже сводит скулы, от семи часов на шпильках ноют ноги. Но все равно это лучший день рождения в моей жизни, и все эти мелкие неудобства стоили того, чтобы своими глазами увидеть, как моя мечта претворилась в жизнь.

- Мира, это определенно успех, - Нина со всего размаху бросается мне на шею. Душит в объятиях и хохочет на весь зал. – Вон тот мужчина купил твой «Городской закат» за сто тысяч! Они там за него вообще аукцион устроили, чуть не подрались, представляешь?

- Что? – ошеломленно выдыхаю, оборачиваясь через плечо. Импозантный мужчина с мягкой улыбкой на губах салютует мне бокалом.

Растерянно киваю и крепко обнимаю Нину, стараясь на расплакаться прямо посреди галереи.

- Спасибо, спасибо моя хорошая. Всего этого без тебя бы не было…

Мы познакомились с Ниной чуть больше двух лет назад, когда я как раз снимала этот самый городской закат со смотровой площадки. Нина попросила сфотографировать ее на фоне садящегося солнца, а когда просмотрела фотографии, то оказалась в восторге. Мы разговорились и подружились. А Нина стала самым главным фанатом моих работ. Настолько, что устроила их выставку втайне от меня, и теперь мои фотографии, напечатанные на холсте, скупают за просто какие-то бешеные деньги.

- С днем рождения, моя хорошая. Просто будь счастлива, - Нина вручает мне бокал и слегка чокается со мной.

Внезапно, как вспышка кометы, в голове проносятся воспоминания о другом дне рождении. На котором я получила в подарок ту самую камеру, на которую сделаны все эти фото.

Колоссальным усилием воли отгоняю их, украдкой вытираю выступившие слезы. Кто-то осторожно касается моего плеча, и я, прежде чем развернуться, натягиваю широкую улыбку.

- Здравствуйте, - скромно улыбается девушка. Мой взгляд сам собой цепляется за ее круглый аккуратный животик. – Я хотела бы выразить свое восхищение вашими работами. Они потрясающие. Как будто живые. В каждой из них есть душа, свое настроение и мысль.

- Спасибо большое. Это самый лучший комплимент для фотографа. Значит, все, что я делаю, не зря.

- Конечно, нет! – слегка краснеет, хихикая. – Проходя мимо, я даже слышала, как двое мужчин спорили и ругались насчет мужских торсов, чей фитнес-зал они будут украшать.

- Оу, тогда их ждет большое разочарование. Потому что эти работы не продаются.

Глава 2

Мирослава

Его взгляд душит. Колючей проволокой обматывается вокруг шеи, причиняя практически физическую боль.

Но Даян имеет полное право меня ненавидеть. Четыре года назад я разрушила его политическую карьеру, и ему пришлось сложить полномочия мэра, даже толком в них не вступив. Из-за меня его имя еще долго полоскали в СМИ и социальных сетях.

- Мира, - Нина осторожно касается моего локтя, загораживая Османова и тем самым разрывая наш зрительный контакт. Щелкает пальцами перед моим лицом, привлекая внимание. – Мира, ау, что случилось? Почему этот мужчина так на тебя смотрит?

- Это мой бывший муж, - выдыхаю, морщась, когда подруга немного сдавливает порез. – Ой-ей!

- Прости, прости, - Нина дует и вскидывает на меня круглые глаза, которые грозятся вылезти из орбит. – Погоди. Так ты сказала…бывший муж? – подруга, как в замедленной съемке оборачивается и во все глаза разглядывает Даяна. Мечется по его лицу, стреляет в фотографию двухлетней давности. Резко разворачивается обратно и выдыхает: - Это он - отец Дарины?!

Отшатываюсь от нее как от прокаженной. Меня как будто кипятком ошпарили. Сердце колотится навылет, а от страха начинает тошнить.

- Тише ты! Нет! У Дарины нет отца! Она только моя!

- Но…

- Простите, - пока мы переговаривались с Ниной, девушка Даяна оказалась прямо за ее спиной. – Это же вы Мирослава Слуцкая? Фотограф и организатор выставки?

Все внутренности покрываются инеем. Кровь стынет в жилах.

Господи, слышала ли она про Бусинку? Слышала ли вообще хоть что-нибудь?!

Как бойцовская собака вцепляюсь в лицо девушки бывшего мужа. Пытаюсь найти хоть какое-то подтверждение своим страхам.

Но вижу лишь восторг и искреннюю улыбку. Как будто я – суперзвезда.

- Вообще-то организатор выставки моя подруга Нина, а я – да, тот самый фотограф.

- Класс! – девушка хлопает в ладоши и прыгает на месте. – Я так рада лично с вами познакомиться. Вы знаете, я ваш давний фанат. Все ваши фотографии к постам в соцсетях до дыр рассмотрела. И сегодня две фотографии купила для дома. Они потрясающие. Как будто сразу переносишься в то место, что на фотографии. Они…с душой у вас. И сразу становится понятна фраза «Красота в глазах смотрящего…».

На меня грусть накатывает…

Несколько лет назад один мужчина, который сделал эту мечту возможной, сказал примерно также…

- Здравствуй, Мира, - от низкого, с хрипотцой голоса подошедшего Даяна по телу прокатывается волна мурашек. Некоторые части моего тела реагируют мгновенно, и это невозможно скрыть от окружающих.

Первое, куда бросается мой взгляд, - правая ладонь. На безымянном пальце отсутствует кольцо. Не женат.

Понятия не имею, зачем мне эта информация, но чувствую я себя увереннее позиций так на тридцать.

Я стараюсь собрать себя по кускам, наспех склеить скотчем и натягиваю на лицо самую беззаботную и самую фальшивую улыбку из своего арсенала.

- Привет, Даян. Не ожидала тебя увидеть здесь.

- Я не знал, что это твоя выставка, - с ледяным цинизмом парирует бывший муж. Я понимаю скрытый подтекст: если бы Османов знал, черта два он приблизился бы ко мне ближе, чем на пушечный выстрел. Но Даяну все же удается выбить почву у меня из-под ног: – С днем рождения.

Позабыв о приличиях, позабыв, что его за руку держит девушка, смотрю на бывшего мужа, выпучив глаза. Османов усмехается уголком губ, а в глазах – ледяная усмешка.

Он помнит! Неужели, спустя столько лет, Даян помнит о том дне?!..

- Спасибо…

- Погодите, - недобро тянет Индира, бросая взгляды, полные подозрительности то на меня, то на Османова. Обхватывает его локоть двумя ладонями и жмется ближе, как будто расчерчивает невидимые границы. Свои права заявляет. – Вы что, знакомы?

- Это…моя старая знакомая. Сто лет не виделись, - безэмоционально поясняет Даян. Отвлекается на звонок и отходит в сторону, напрочь забывая обо мне. Перекрывает динамик и равнодушно бросает: – Хорошего вечера, Мира.

Выдыхаю, запрокидывая голову к потолку. Прикрываю глаза и, как мантру, повторяю: нужно немного потерпеть. Совсем чуть-чуть. Это нужно для Бусинки. Я сильная, я справлюсь. Я отвоевала дочь у смерти, неужели я не переживу случайной встречи с бывшим мужем?..

Следующие четыре часа я выполняю роль хозяйки вечера: улыбаюсь, отвечаю на вопросы, помогаю выбрать фотографии, позирую для снимков и даже отвечаю на вопросы блогеров, снимаюсь с ними в рилсах.

И этот вечер стал бы самым счастливым после рождения Бусинки, если бы я не натыкалась постоянно взглядом на Даяна. И постоянно рядом с фотографией дочери, отчего меня знобит и трясет весь вечер. За эти годы я научилась прятать свои чувства также ловко, как настраивать фокус на камере, подаренной бывшим, но…Как будто объектив моей души настроен, чтобы всегда ловить резкость именно на нем...

Устав от бесконечного внимания, от напряжения и духоты, я решаю, что ничего страшного, если я уеду чуть раньше, чем планировала. Тем более, почти все фотографии распроданы. А все остальные вопросы можно решить через Нину.

Глава 3

Мирослава

Нервная дрожь прокатывается по телу, как цунами, пока я блуждаю по лицу бывшего мужа и пытаюсь понять, успел ли он хоть что-то разглядеть на экране мобильного. Страшно представить, что будет, если да…

С его возможностями несложно пробить всю информацию обо мне: о том, где живу, о наличии дочери, о дате ее рождения. Он увидит фотографию Бусинки и сразу же поймет, чья она…

И тогда страшно подумать, во что превратит мою жизнь Даян Османов.

Но в следующее мгновение страх вытесняется мыслями иного характера и желаниями.

В ноздри забивается его аромат парфюма, смешанный с нотками табака и его тела.

И меня сносит с ног воспоминаниями, как я любила по утрам прижиматься к мужу и просто дышать им…Касаться его вен, обводить их рисунок кончиком пальца…

- Что, прости? – лепечу непослушными губами, тяжело сглатывая и отгоняя непрошенные воспоминания. – Какие фотографии?

Брови бывшего устремляются вверх. Даян глядит на меня как на инопланетное существо.

- Те, что на выставке, - указывает пальцем себе за спину и цепляется взглядом за карман, в котором лежит мобильный. – Я в тебе не ошибся: ты действительно очень талантлива.

Фух, кажется, не заметил...

Едва я немного расслабляюсь, как Даян закручивает уровень моей тревожности на максимум следующим вопросом:

- А что, есть еще какие-то, которые ты хотела бы мне показать?

Черт! Черт! Черт! Кажется, я только что попала в ловко расставленную ловушку…

- Что ты здесь делаешь? – от нервов чересчур резко и с обвинениями выпаливаю, отодвигаясь на безопасное расстояние.

Даян вскидывает брови, молча разглядывая меня. Да, не такой реакции он от меня ждал. Склоняет голову набок и хмыкает:

- То же, что и ты: устал от общества. Хочу побыть один. Да и душно в зале. Кондиционеры плохо работают.

С моих губ едва не срывается, что я устала именно от него. Но упрямо молчу, чтобы не выдавать себя с головой.

- Извини, мне пора. Не нужно, чтобы нас видели вместе. Не хочу завтра проснуться и обнаружить себя звездой скандальных статей. Потом придется наизнанку вывернуться, чтобы стереть это пятно со своей репутации...

-Серьезно?! - голос Даяна едкий, как кислота. - Это ты мне сейчас говоришь о репутации?!

Лицо бывшего мужа передает субтитры, напоминая мне о событиях четырехлетней давности.

В его словах есть доля правды, но все равно бьют как хлыст по спине: больно, до крови. До болезненного стона.

Потому что я вспоминаю причины, почему я так поступила...С ним. С нами.

Болезненные воспоминания накрывают удушливой волной. Хочется выть.

Но не здесь. Не сейчас. Я дам себе минутку слабости, когда буду в безопасности. Дома. Рядом с моей Бусинкой.

Тяжело вздохнув, не глядя на Османова, сбегаю по лестнице, чтобы дождаться такси в сквере напротив. Лишь бы бывший муж не видел, как меня все еще трясет рядом с ним.

Я думала, что переболела, но ни черта. Османов так и сидит занозой в моем сердце. Да и как переболеть, забыть, если его маленькая копия носится у меня дома?..

Успеваю спуститься вниз всего лишь на две ступеньки, как в самый последний момент меня догоняет вопрос, от которого кровь стынет в жилах.

- Кто та девочка на фото? Ведь это же девочка?

Замираю. Забываю, как дышать. Страх парализует.

Оборачиваюсь, и зеленые глаза клещом впиваются.

Вот зачем он пришел за мной - задать интересующий вопрос.

Неужели, Османов заметил сходство? Неужели о чем-то догадывается?!

- Так кто, Мира? – наступает Даян, пригвождая меня к полу.

Сглатываю, вскидываю подбородок. И как можно безразличнее бросаю, не глядя бывшему мужу в глаза:

- Не знаю. Просто красивая девочка, что мимо проходила. Это случайный кадр.

Такси подъезжает, и мобильное приложение издает соответствующий сигнал. И я в буквальном смысле сбегаю, моля, чтобы Османов не начал пробивать обо мне информацию…

Глава 4

Мирослава

Утром меня будит маленькая ладошка. Приоткрываю один глаз и наталкиваюсь на зеленющие любопытные глазки. Точно такие же, что снились мне всю ночь.

- Пудла пудла, мамоська, - бормочет Бусинка и придвигается ко мне, закидывая на меня ручку.

Дарине еще сложно выговаривать «Доброе утро» и получается вот так забавно. Хихикаю и сгребаю в охапку, зацеловывая свое сокровище.

- А ты чего тут? – удивленно и встревоженно кошусь на дочь, заметив, который час.

- Плосто соскусилась и хотела пообниматься, - бормочет мне на ушко, оставляя на щеке самый сладкий поцелуй на свете.

- Ты ж моя Бусинка…Ты не заболела? – трогаю губами лобик.

Дочь мотает головой и сильнее жмется ко мне. Цепляется, как будто меня у нее собираются отобрать. Тревога, что спала все эти годы, поднимает голову и заключает меня в свои объятия.

- Вот ты где! – от порога раздается веселый голос Оли – няни Дарины. – Хулиганка, все-таки разбудила маму!

Бусинка даже не поворачивается в ее сторону. Еще один тревожный звоночек: дочь обожает свою няню и всегда с удовольствием с ней проводит время.

- Все нормально, - растягиваю губы в нервной улыбке. - Я все равно хотела вставать. Невозможно спать, когда такие ароматы доносятся с кухни.

- Дариша, блинчики готовы, идем? – Оля предпринимает еще одну попытку. - С малиновым вареньем, как ты любишь?

- Не хосю, - вяло бормочет Бусинка, не поворачиваясь к любимой няне. – Хосю с мамой обниматься.

Наши взгляды сталкиваются, и получаю в сердце новый удар: Оля тоже не может сдержать тревогу.

- Она не заболела? – осторожно интересуется, понизив голос.

- Да вроде нет…Вы кушайте, мы сейчас подойдем.

Мы с Бусинкой обнимаемся еще пятнадцать минут, и меня все же отпускают в душ.

Проходя мимо на кухню, замечаю, что Дариша лежит на диване и смотрит мультик, вяло играя с Катей – дочкой Оли.

- Не нравится мне это…, - Оля вытирает руки о фартук и бросает озадаченные взгляды на девчонок. - С утра была бодрая, веселая. Потом резко сказала, что устала…И такое уже не в первый раз. Мира, а вы давно были у врача?

- Последний раз весной. Тьфу-тьфу, Дарина не болеет вот уже с марта. Думаешь, что-то серьезное? – с трудом выдавливаю из себя, пытаясь задавить панику в зародыше.

- Не знаю. Может, вам анализы сдать? Может, у нее авитаминоз?

- Летом? – вздергиваю бровь. – Когда Бусинка практически питается одними фруктами?

Но паника и страх за жизнь дочери все же дают свои ростки.

И не без оснований…

Беременность была крайне сложной. С момента, как я ушла от Даяна мне ставили угрозу выкидыша и преждевременных родов. Я стабильно попадала в больницу. Но не могла себе позволить долго лежать на сохранениях, потому что до жути боялась, что опека заберет Наташу обратно в детский дом. Я разрывалась между сестренкой и дочерью.

Каким-то образом органы опеки узнали, что мы с Османовым развелись и переехали на съемное жилье. Еще и дохода официального у меня не было – Даян уволил меня на следующий же день после моего похода в «Эверест». Мне пришлось брать в руки камеру и превращать хобби в работу. Так я стала фотографом.

Я постоянно училась на ходу, брала много самых разных съемок, участвовала во всех проектах, какие мне только предлагали, чтобы было на что жить нам с Наташей, купить приданое для доченьки и отложить небольшую, но финансовую подушку.

Чуть позже хозяйка, у которой мы снимали квартиру, увидев мой живот, высказалась категорически против моей беременности. И практически выставила нас на улицу, не дав времени найти нормальное жилье.

Тогда я пообещала себе, что у нас будет свой угол. Несмотря на постоянные головокружения и тянущие боли, я стала работать вдвое больше. И смогла в самые кратчайшие сроки накопить первоначальный взнос на ипотеку. Его хватило на однушку свободной планировки, но большой квадратуры. Даже получилось выделить отдельный уголок для Наташи. Да, на окраине города, но в современном хорошем жилом комплексе и рядом с лесом.

Я стала жить работой, позабыв, что в положении, и нуждаюсь в отдыхе. Как итог, дочь родилась на тридцать четвертой неделе.

И…не задышала.

Глава 5

Мирослава

Как сейчас помню, какая началась суета в родовой. Я жадно следила взглядом за комочком в руках неонатолога и шевелила губами, почти вслух умоляя высшие силы не отбирать у меня мою девочку.

Это был самый большой страх в моей жизни. Такая агония, что вся боль в течение девятнадцати часов схваток показалась сущей ерундой.

Я никогда не испытывала такого ужаса. Я не могла дышать. Все тело ломило от боли, и я пыталась слезть с кресла, чтобы спасти свою дочь. Двум акушеркам пришлось удерживать меня на месте.

На их счастье, в следующий миг моя девочка начала пищать, как котенок.

Мне показали только ее личико, позволили поцеловать лобик и сразу унесли в реанимацию. А спустя шесть часов, превозмогая боль, головокружение и смертельную усталость, я пешком пошла на третий этаж в детскую реанимацию. Мне было важно дать понять дочери хоть на расстоянии, что мама рядом.

Всегда будет рядом.

Моя девочка лежала в инкубаторе такая маленькая, синенькая, в огромной вязаной шапочке и с вязаным осьминогом в обнимку, служащим одеялом, вся в трубках под маской ИВЛ.

Но все равно самая красивая.

Крошечная, как бусинка. Мой самый лучший подарок на день рождения от любимого мужчины.

Моя Дарина.

А уже на следующий день началась наша с дочерью совместная борьба за жизнь. Пневмония, постоянно падающая сатурация, низкий гемоглобин, плохой набор веса…Врачи не давали никаких шансов.

Мне приходилось работать, а между съемками сцеживать молоко и приходить два раза в день в реанимацию. Я целый час стояла и просто обнимала кювез, шепча, как безумно люблю нашу Бусинку, и как сильно мы с тетей Наташей ждем ее домой.

Тревожность прочно засела во мне, наверно, до конца моих дней. Поэтому зажав блинчик зубами, пересекаю гостиную и снимаю мобильный с зарядки. Быстро пишу педиатру и, о, чудо! находится окошко на следующее утро.

Мы с Бусинкой оперативно сдаем анализы и вот уже сидим на осмотре.

- Ну, слушайте, анализы хорошие, - уверенно заявляет наш педиатр с рождения Елена Дмитриевна. Я выдыхаю и позволяю себе немного расслабиться. - Дефицитов я не вижу. В общем и целом, я Дариной довольна. Смущает только синеватый носогубный треугольник и синячки под глазами…Вы, кстати, у кардиолога были? Что там с вашим овальным окном? Закрылось?

- Мы не смогли попасть, а потом Дарина заболела, я за ней. Много работы…И как-то ноги не дошли.

- Ага, понятно…, - слегка нахмурившись, доктор что-то смотрит на экране компьютера. – Отлично! Пойдемте со мной, у кардиолога как раз есть окошко в пятнадцать минут.

На обследовании всегда активная и непоседливая Дарина лежит смирно и крепко держит меня за руку.

Врачи с самыми серьезными лицами склоняются над монитором, рассматривая сердечко Дарины «изнутри». Что-то негромко обсуждают, обмениваясь медицинскими терминами, спорят.

Меня как будто на машине времени откидывает в день рождения Бусинки. Я снова задыхаюсь, внутри все полыхает, тревога сжирает заново.

- Что? – нервно хриплю, с силой сжимая ладошку дочери двумя руками, как будто у меня ее собираются отобрать. - Говорите.

Врачи переглядываются и выносят приговор:

- Овальное окно вашей дочери не заросло, а стало только больше. Нам очень жаль, но у Дарины порок сердца. Ей нужна срочная операция.

Глава 6

Мирослава

Земля уходит из-под ног. Мне кажется, что я оказываюсь в дешевом фильме ужасов с паршивым сценарием.

- Мамоська, а опелация – это больно? – лепечет Бусинка, отчаянно хватаясь за мой указательный палец. Как три года назад там, в реанимации. Когда так отчаянно цеплялась за жизнь.

- Ничего не бойся, солнышко, - шепчу, улыбаясь и целуя ладошки Бусинки. До крови прикусываю щеку изнутри, чтобы не разреветься. Я не должна плакать. Не имею права. Нельзя, чтобы Дариша почувствовала, что что-то не так. – Мама всегда будет рядом.

- Я не боюсь, - улыбается малышка, садясь на кушетке. Помогаю надеть ей футболочку и оставляю поцелуй на пухлой щечке.

- Пойдешь, поиграешь в лего в детском уголке? Ты же так хотела…

- Улаааа!

Дочь вылетает из кабинета, и улыбка мгновенно сползает с моего лица. Поворачиваюсь к врачам и вздрагиваю, напоровшись на их предельно серьезные и взволнованные лица.

- Вы уверены?

Доктор складывает ладони перед собой на столе и тяжело вздыхает:

- К сожалению, в вашем случае сомнений нет. Такое часто, к сожалению, бывает. Сердце растет, нагрузка увеличивается, и порок может быть выявлен гораздо позже.

- Без операции никак?

- Увы.

Господи, ну, за что?! Когда этот кошмар прекратится?! Почему именно мы? Почему именно мой ребенок?! Почему именно тогда, когда наша жизнь только-только начала налаживаться?!

Все эти вопросы крутятся в голове, как заевшая пластинка. Вот только ответов на них нет…

- Хорошо…, - выдыхаю, утирая слезы отчаяния и расправляя плечи. - Вы можете посоветовать врача? В кардиоцентре. Мы бы хотели не тянуть и попасть на прием в самое ближайшее время.

Кардиолог и наш педиатр переглядываются, и Елена Дмитриевна отводит взгляд в сторону. Тревога яростно сжимает мое сердце в кулаке. Пульс колотится в висках, вызывая адскую головную боль.

- Видите ли…, - откашливается кардиолог. Видно, что он с осторожностью подбирает каждое слово. - У вас такой порок сердца, который не оперируют по ОМС. К сожалению, только на коммерческой основе.

- Сколько?

Доктор называет сумму, и земля уходит из-под ног второй раз.

Она настолько космическая, что, даже если я продам свою квартиру, мне не хватит денег даже наполовину…

- Квота? Льготы?

Врачи одновременно грустно качают головой.

- У Дарины нет столько времени…

- А сколько…сколько у нас есть времени?

- К сожалению, немного, Мирослава. Месяца полтора, плюс-минус. Ситуация тяжелая. Чем быстрее, тем лучше и без последствий для Дарины.

***

- Мира, милая, - Оля, едва не плача, гладит меня по голове, - прежде всего тебе надо успокоиться. Я тут заварила тебе чай. Твой любимый…

- …с мятой и смородиновым листом, - бормочу, переносясь в воспоминаниях в свой день рождения, когда Наташа и Даян также баловали и заботились обо мне. Как же я была счастлива…

Оля ставит передо мной чашку с ароматным чаем и осторожно присаживается напротив.

- Я бы одолжила тебе, - начинает виновато, - но все деньги в бизнесе…Да и нет у нас таких…

- Да я все понимаю, похлопываю подругу по ладони. - Ты и сама крутишься, как белка в колесе: репетиторства, бухгалтерия мужа, еще вот за Бусинкой приглядываешь…Твоя помощь и забота о Дарине бесценны.

- А что насчет кредита? – осторожно интересуется подруга.

- Отказали. Везде. Да и кто даст при наличии двух иждивенцев, ипотеки и при отсутствии стабильного дохода? Моя самозанятость банки не устраивает…Им нужно, чтобы я работала на дядю, тогда они будут рассматривать меня как надежного клиента.

- Тогда я буду брать больше заказов, - отзывается Наташа с другого конца комнаты.

- Спасибо, солнышко, но нет, - твердо заявляю, глядя исподлобья на сестренку.

Во взгляд вкладываю все свое внушение, потому что Наташа выросла и теперь частенько спорит со мной, отстаивая собственное мнение. Так, она выбила себе право подрабатывать курьером после школы, чтобы помогать мне оплачивать коммуналку и продукты. Еще плюсом взяла на себя обязанности по готовке.

Я долго сопротивлялась, ругалась, ведь ей нужно готовиться к поступлению в университет и, желательно, на бюджет. Потому что, боюсь, у меня не будет финансовой возможности оплачивать еще и учебу Наташи.

- Ну, почему…

- Наташа, нет, - повышаю голос. – Потому что это и делу не поможет, и твоя учеба пострадает. Я безумно благодарна и ценю твою поддержку и желание помочь, но тут я справлюсь сама.

Надеюсь…

- Ну, почему? – снова роняю голову на руки и почти вою. – Почему жизнь ребенка стоит так дорого?! Откуда вообще берутся эти космические, непостижимые цифры? Ну, где, где мне взять эти чертовы деньги?!

- У отца Дарины, – внезапно огорошивает Оля.

Глава 7

Мирослава

Мне удалось уговорить врача провести эту ночь рядом с дочерью, хоть и не положено. Но я села прямо на пол у койки, держа за руку свою Бусинку, и у доктора не поднялась рука меня выгнать.

Но сомкнуть глаз я так и не смогла из-за тревожных мыслей, буквально разрывающих мой мозг: переживаний об операции, где достать деньги, если Даян мне откажет.

О таком я даже думать боюсь. У меня тошнота накатывает, едва я об этом подумаю.

С разрывающимся сердцем я вынуждена оставить Бусинку на попечение врачей. Мы впервые с ней расстаемся. Она напугана, плачет и отчаянно вцепляется в меня.

- Мамоська, не уходи…

- Так надо, Дариш…Я скоро вернусь. И мы снова будем читать сказку про Ежика, что не хотел ходить в детский сад…

- Я тоже не хосю в сад…Хосю с тобой…

И я, моя Бусинка. И я…

Медсестра отвлекает Дарину, дает мне знак, и я выскальзываю из палаты.

Меня колотит перед предстоящей встречей с бывшим мужем. Никак не могу собрать себя в кучу. Закрываю лицо ладонями и часто дышу.

Но тут же со злостью резко выпрямляюсь. Османов – единственный шанс нашей дочери на жизнь. Я должна пойти и сделать это.

Меня всю трясет, когда я вхожу в центральные двери здания, в которые входила сотни раз четыре года назад. В лифт, в котором Даян меня зажимал и шептал непристойности. Он меня довозит до тринадцатого этажа, створки разъезжаются, я набираю в грудь побольше воздуха и осторожно ступаю на паркет.

Воспоминания накатывают, как цунами. Как я дрожала, когда босс вызвал меня впервые. Как огорошил тем, что хочет на мне жениться. Как я гордо отказалась и также гордо вернулась, бросив ему в лицо свое согласие.

С любопытством осматриваюсь по сторонам. Тут ничего не изменилось. Как будто и не было этих четырех лет.

Даже секретарь та же.

Вот только в этот раз на ее лице нет былого сочувствия и дружелюбия. На ее лице – ни единой эмоции. И она старательно делает вид, что не узнала бывшую сотрудницу и жену ее босса.

- Добрый день. Я записана на двенадцать часов на прием к Даяну Булатовичу.

- Босс все еще на совещании, - сухо роняет, не поднимая головы и продолжая сортировать бумаги. От этой женщины так и исходят волны ярости. – Присядьте, Мирослава, и ждите, - из уст секретарши собственное имя звучит как оскорбление. Но уже в следующее мгновение она добавляет настоящее: - На месте Даяна Булатовича я бы вас вообще на порог не пускала...

Как хорошо, что вы не на его месте...

Сцепив зубы, чтобы не ляпнуть лишнего, опускаюсь на край кожаного дивана, сложив руки на коленях. Сижу, будто кол проглотила. Не шевелюсь. Не дышу. Не моргаю. Мысленно подбираю слова, с которых начну разговор. Представляю, как сообщу ему о дочери, и что она очень нуждается в его помощи.

От напряжения тело сводят судороги. Но секретарша Даяна даже не думает предложить мне хотя бы воды. Хотя раньше, когда я еще работала, предлагали и чай, и кофе, и даже чего покрепче. Полный сервис.

Как будто я лично оскорбила эту женщину, разведясь с ее боссом.

- Мирослава? – раздается сверху низкий голос. Вздрагиваю и вскакиваю на ноги, попадая в плен самых зеленых в мире глаз.

Внимательно, не скрываясь, рассматриваю мужа при свете дня. Прошло четыре года, а Даян даже ничуточки не постарел, хотя ему уже сорок лет! Слегка взъерошенные волосы без единого седого волоска, чего не скажешь обо мне, легкая небритость, идеально сидящие ярко-синие брюки и белоснежная рубашка, обнажающая запястья с выступающими венами.

Сердце сжирает тоска, оно тянется к нему. Хочется прижаться к сильному телу, уткнуться лбом в сильное плечо и почувствовать то, чего я была лишена все четыре года – спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.

Но между нами пропасть, и мы находимся по разные ее стороны.

- Здравствуй, Даян.

- Проходи, - бывший муж пропускает меня вперед. Делаю три неуверенных шага и застываю в центре кабинета. Османов обходит меня и падает в свое кресло. Расслабленно откидывается назад и обводит мою фигуру ленивым взглядом. – Слушаю.

- Даян, я… - начинаю неуверенно, заламывая пальцы. – Я хотела попросить у тебя в долг, - выпаливаю, прокашлявшись.

- В долг? – удивленно переспрашивает Даян, растеряв свое равнодушие. Подается вперед, окатывая ненавистью, как ушатом ледяной воды.

- Я все отдам, - тараторю, - не сразу, но отдам. До копейки.

- Ты серьезно думаешь, что можно вот так просто прийти ко мне после всего, что натворила?! – мгновенно меняется в лице и взрывается в праведном гневе. - Ты разрушила мою карьеру, к которой я шел не один год! И теперь с порога просишь денег?! А ты не ошалела ли, милая?

- Я знаю. Я все знаю, Даян…

- Почему именно ко мне, Мира? Неужели надеешься, что я снова попадусь в твои сети?

- Мне…Больше не к кому обратиться…, - жалобно бормочу, опуская голову.

- Да ты что? – наигранно тянет, мерзко ухмыляясь и поигрывая мобильным в ладони. – А как же твой бывший, с которым ты, лживая дрянь, кувыркалась одновременно со мной? За моей спиной. Или ты снова решила заработать на мне? В прошлый раз вы копили на свадьбу. На что в этот раз тебе понадобились деньги? На квартиру? Путешествие? На машину?

Глава 8

Мирослава

Эти наглые и, самое главное, грязные, лживые слова лупят наотмашь. Даян нещадно ими бьет. До выступивших слез. Меня разрывает изнутри от негодования, в груди все клокочет.

И в следующий момент накрывает ярость. Слепая, лютая. Кулаки сжимаются до побелевших костяшек.

- Что за хрень ты несешь?! – цежу сквозь плотно стиснутые зубы, полыхая праведным огнем. - Кто тебе вообще такую ересь наплел? Алеша?

- Ты думаешь, я стал бы встречаться с твоим любовником? – Османов брезгливо кривится, как будто я только что оскорбила его до глубины души.

- Тогда кто?!

- Разве это так важно сейчас?

В голове, как лампочка, вспыхивает догадка. Я даже отшатываюсь назад.

Ну, конечно! Как же я сразу не догадалась?!

Аня!

Больше некому.

Моя бывшая подружка ведь не скрывала, что хотела соблазнить босса, что не раз пыталась, а Османов не обращал на нее внимания.

А тут у меня с Даяном «вдруг» случилась «любовь с первого взгляда», да я еще и замуж за него вышла. Все, как в сказке! И моя подружка не смогла пережить, что ее мечта исполнилась у другой. Больше, чем уверена, что и Алеша оказался в том баре неспроста.

Аня спланировала «мою измену» с самого начала.

Вот только одного не учла: она была мне на руку. И я ею воспользовалась.

Не удивлюсь, если подружка потом и охране показала, в какую комнату повел меня мой бывший парень. Может, они каким-то чудесным образом и скрытые камеры там установили. Ей же нужны были доказательства. Османов не тот человек, что верит на слово.

Передергиваю плечами от омерзения. Ощущение, как будто ведро помоев на голову вылили.

- Я не встречалась ни с кем за твоей спиной. Никогда, - упрямо заявляю. Мне хочется орать, что я была верна мужу от начала и до конца. Что тоже хотела с ним настоящей семьи, но…

Вовремя прикусываю язык. Я понимаю, как смешно и нелепо это прозвучит.

- И с бывшего тебя моя охрана не снимала, да? – усмехается Даян уголком губ, вздергивая бровь.

- Это…,это…, - лепечу, краснея до корней волос. - Это было ошибкой...

- Я не умею прощать ошибки, - жестко чеканит Даян, поднимаясь со своего места. – Особенно измену. И ты, Мира, об этом прекрасно знала.

Османов делает два шага ко мне, нависает сверху, вынуждая задержать дыхание и втянуть голову в плечи.

Достает из кармана портмоне, раскрывает и достает стопочку пятитысячных купюр.

- Этого хватит?

Медленно качаю головой, втянув губы. Брови Османова удивленно ползут вверх.

- Сколько?

На выдохе выпаливаю сумму, и Даян присвистывает.

- Что случилось? – вкрадчиво интересуется бывший муж, склонив голову набок. - Зачем тебе такая сумма?

Я сглатываю горький ком в горле. Огромным усилием воли заталкиваю обратно обжигающие слезы. Судорожно выдыхаю.

«У меня никогда не будет детей. А если ты забеременеешь…», - каждое слово из прошлого осколком впивается в грудь.

Вспоминаю, как четыре года назад страх накрыл меня волной. Глухой, ледяной волной, заливающей легкие. Страх не за себя, не за свое будущее, нет.

За ту крошечную жизнь, совсем невесомую, но уже пульсирующую внутри меня. Самую важную. Самую любимую.

Страх за мою Бусинку.

Я отчетливо помню, как металась в душе от безысходности. Как чувствовала себя загнанной в угол. Маленькой. Одинокой. Как была вынуждена выбирать между любимым мужчиной и ребенком от него.

Этот страх никуда не исчез. Он живет во мне все эти четыре года.

Я все еще так же сильно боюсь Даяна Османова.

– Я…Мне нужны деньги для одного важного для меня человека…Это все, что я могу тебе сказать.

Я не могу! Не могу признаться, что деньги нужны для нашей дочери! Потому что не знаю, как мой бывший муж отреагирует на новость о том, что у него есть ребенок, учитывая, что он изначально был категорически против ее рождения!

- Наташа? У нее проблемы? Или проблемы с опекой?

- Нет, все хорошо…

Даян склоняет голову набок. С пристрастием изучает мое лицо. И в глазах вспыхивает догадка.

И в следующий миг холод, исходящий от этого мужчины, острыми иглами впивается в кожу. Меня трясет, как будто в кабинете резко понизилась температура.

- Что за аферу ты опять мутишь? Снова с Алешей?!

- Ничего я с ним не мучу и никогда не мутила! - заламываю пальцы от захлестнувшего отчаяния.

- И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? – недобро усмехается Даян. - Снова?

- Ты можешь не верить, да, - вскидываю голову, добавляю в голос льда. – Но я не буду оправдываться. Я бы ни за что не пришла к тебе, не побеспокоила. Знай только, что я пошла на это унижение ради благого дела. Я все отдам. Ты сам знаешь, что мои фотографии стали неплохо продаваться, думаю, в течение пары лет я окончательно с тобой рассчитаюсь.

Глава 9

Мирослава

Недоуменно хлопаю глазами. Заглядываю в лицо Даяна, но не нахожу там ни одной подсказки. Только цинизм, помноженный на сарказм, и…кое-что до боли знакомое.

Сердце спотыкается, когда я глазах Османова я вижу острое желание.

Как четыре года назад.

И я начинаю догадываться, что за сделку хочет заключить со мной бывший муж.

Но все же я должна убедиться, что ошибаюсь.

Господи, я хочу ошибаться!

- Ты сказал… сделку? Ты…хочешь, чтобы я провела вам с Индирой фотосессию? Предложение или…, - сглатываю, - свадьба?

- Нет, в услугах фотографа я не нуждаюсь. В твоих так точно.

- Тогда не понимаю…Ты…снова хочешь взять к себе в фирму? На прежнее место?

Бывший откидывает голову и хохочет на весь кабинет. Его смех ударяется о стены и рикошетом бьет в меня, заставляя втянуть голову в плечи. И почувствовать себя маленькой девочкой, что, не подумавши, ляпнула несусветную глупость.

- Нет, Мира, - выдыхает, отсмеявшись. – На те же грабли я больше не наступлю. Я не дурак.

- Тогда не понимаю…

Даян выразительно, с легкой усмешкой меня разглядывает, ожидая моей реакции.

Я не ошиблась.

- Ты хочешь, - голос сипнет, срывается от унижения, в которое Даян меня щедро окунает. Я даже вслух это произношу с трудом. - Чтобы я… с тобой…за чертовы деньги?

Османов пожимает плечами.

- А что такого? Ты уже подобное проворачивала. Тебе нравилось, - понижает голос, окуная в воспоминания и заставляя краснеть, - объективно, нам обоим нравилось.

И дыру в сердце…

- Я жила с тобой не из-за денег! – выкрикиваю, притоптывая ногой от бурлящих эмоций.

А потому что любила…

Но, к счастью, я вовремя прикусываю язык.

Но понимаю, что я в западне. Которую сама себе и устроила четыре года назад…Я ничего не смогу доказать.

- Послушай, я верю фактам. Мне предоставили видео. Я все видел в деталях. Во всех ракурсах рассмотрел, как тебе было хорошо с твоим мальчиком. Двое моих охранников не осмелились бы мне врать.

Прикрываю глаза, запрокидывая голову к потолку.

Вот же… Аня! Нет, я осознавала, что она спланировала подставу четыре года назад, но не задумывалась о масштабах, потому что она была мне на руку.

Но повесить камеры в випке…

Я даже не подозревала, что она настолько мерзкая. До тошноты и рвотных позывов.

- Только вот кольца на пальце не вижу, - как ни в чем не бывало продолжает Даян. - Не позвал замуж твой Алеша? Или же успела развестись?

- Не твое дело.

- Не мое так не мое, - равнодушно соглашается Османов.

- Как же твоя девушка? – парирую в ответ. - Или ты все еще придерживаешься правила, что девушка должна хранить верность, а Индира никогда не увидит тебя с другой, и ты не запятнаешь ее репутацию?

- Тебя по-прежнему не касается моя личная жизнь, Мирослава! – жестко высекает Даян тоном, от которого у меня мороз по коже. – Так же, как и мотивы моего предложения. Тебе нужны деньги – мне женщина для статуса. Это все, что тебе нужно знать.

Бывший отходит к окну, упирается бедрами в подоконник, вытягивая длинные ноги. Прячет ладони в карманы брюк и прожигает исподлобья зеленющими омутами.

- Итак, в долг я принципиально не даю: это первое, чему меня научил бизнес. Дарить деньги тебе я не собираюсь. Поэтому я предлагаю взаимовыгодную сделку.

Я прекрасно понимаю, зачем Даян сделал мне такое унизительное предложение. Это бумеранг. Ответочка за то, что я четыре года назад катком проехалась по его эго и «встречалась» с Алешей за его спиной.

И сейчас мой бывший муж не упустит возможности растоптать меня окончательно. Тем более, когда я сама пришла к нему…

В порыве разворачиваюсь и молча иду на выход.

Хватаюсь за ручку. Тяну дверь на себя.

Но замираю, упираясь в нее лбом.

Яркой вспышкой перед глазами взрывается воспоминание, как Дарина лежала безвольно в моих руках. Душащий страх, когда подумала, что потеряла доченьку.

У меня нет иного выхода! Нет, черт подери! Мне нужны эти деньги!

Оглушительно захлопываю дверь, ударяя от отчаяния по ней кулаком, решительно разворачиваюсь и, наступив на горло гордости, выпаливаю:

- Я согласна.

Глава 10

Даян

- Я согласна.

Выпаливает моя маленькая бывшая жена, поджимая губы, и выливает на меня ушат презрения.

Разочарование расползается внутри радужным нефтяным пятном, оставляя горький вкус на языке.

Когда я увидел ее в приемной, такую хрупкую, взволнованную, первое, что я почувствовал – желание обнять. Всю целиком. Защитить. Лишь бы в этих озерах напротив не плескалось беспросветное отчаяние. Я готов был забыть ее грязный косяк к черту.

А потом она попросила денег…для важного человека!

И эта ее просьба сработала как катализатор, запустив в голове цепную реакцию.

А дальше все как в тумане.

Для начала я решил проверить кое-какой факт: настолько ли моя бывшая дрянь, как мне про нее доложили.

Я ошибался.

Мирослава еще хуже.

Она согласилась. Вот так быстро, по щелчку. Чем еще раз укрепила мое мнение - мои подчиненные мне не соврали.

Все эти четыре года я искал ей оправдания в своей голове. Крутил ситуацию так и эдак. Пытался понять мотивы ее поступка…

И не находил!

Но, тем не менее, одного не изменить – несмотря на то, что прошло целых четыре года, моя бывшая жена по-прежнему вызывает у меня неконтролируемое желание.

Настолько, что мысль разложить ее на этом столе прямо поверх многомиллионного контракта уже несколько минут назойливо зудит в голове.

Я вмиг потерял контроль, и поэтому и родилось такое унизительное условие. Которое удивило меня самого.

Ну, ладно. Мне ее согласие даже на руку. Я как раз собирался обрывать все отношения с Индирой, потому что они зашли в тупик. Наши интересы резко разошлись. Она хочет свадьбу и трех погодок, а я…

С меня хватит. Накушался.

- Хорошо подумала? – смотрю в упор, давая последний шанс. – Уверена, что потянешь?

- Уверена, - горько усмехается. Как будто смертельно устала. Как будто тоже разочарована во мне. – Условия?

- Предельно просты: быть всегда для меня доступной. Всегда, Мира. Без отговорок, скандалов и прочей женской дребедени. Никаких измен. Никаких вопросов и разговоров. И очередных пятен на моей репутации.

Дергается, как от пощечины. Если бы Мира умела убивать одним взглядом, то можно было бы уже за меня свечки в церкви ставить. За упокой.

- Хорошо, - выдыхает, нервно стискивая ручки сумочки. - Но у меня будет условие.

- У меня прямо какое-то дежавю. Такое мы уже проходили. Но я слушаю, - усмехнувшись, делаю приглашающий жест рукой. - Мне прямо даже интересно, что тебе нужно на этот раз.

- Я хочу, чтобы мы скрепили нашу сделку документально, - чеканит, вскидывая голову. Расстреливает в упор пустым и безжизненным взглядом.

- Не доверяешь? – вскидываю бровь.

- Мне нужны гарантии. Не хочу видеть тебя по истечении срока контракта, - выплевывает прямо в лицо.

- Ты не поверишь, но я тоже.

- Я рада, что мы поняли друг друга, - оскаливается в холодной усмешке. - Еще условия будут?

- Ничего не изменилось: не влюбляйся. И не вздумай строить на меня планов.

Кривится и цокает, закатывая глаза. Как будто я сказал несусветную глупость.

- Не льсти себе, Османов.

Глава 11

Даян

Вышагиваю по коридору кардиоцентра, внимательно слушая доклад главврача о приобретенном новом оборудовании на пожертвования моего благотворительного Фонда.

Я основал его девять лет назад вместе с другом Натаном, который оказался в схожей со мной ситуации. И с тех пор мы стараемся регулярно оказывать финансовую помощь больным детям и кардиоцентру.

- В этом месяце благодаря вам мы закупили новый аппарат для реинфузии крови, - наш на ладан дышал, аппарат для аутогемотрансфузии, электроэнцефалограф…

- Марк Иванович, - мягко перебиваю главврача, - мне все равно эти ваши медицинские наименования ничего не говорят. Я верю вам. Мы сотрудничаем с вами столько лет, и в вашей порядочности я не сомневаюсь ни на йоту.

- Спасибо, Даян Булатович. А как иначе...Вы наш ангел-хранитель…

Доктор произносит что-то еще, но я его уже не слышу.

Весь мир ставится на паузу.

Дыхание сбивается, тело принимает боевую стойку, когда замечаю тоненькую фигурку бывшей жены, едва ли не бегом идущей к лестнице, ведущей на выход.

Сощуриваюсь, фокусируясь четко на ней. По телу, как будто разряд в двести двадцать, прокатывается волна острого желания, стекая в пах. Хорошо, что на мне белый халат, прикрывающий всю степень рвения моего «младшего» к бывшей жене.

Но в следующий миг девушка оборачивается, и мир покрывается трещинами. В сознание врываются самые разные звуки и голоса, в ноздри впивается запах антисептика, которым я, кажется, пропитался насквозь.

Это не моя бывшая.

Померещилось. Снова.

Провожу ладонями по лицу, стирая морок. Вот только это мало помогает.

Прошло десять дней с момента, как Мира тайфуном ворвалась в мой кабинет, перевернув все вверх дном в моей устоявшейся жизни. Забрала с собой мои покой и сон, оставив вариться в собственных воспоминаниях. Я пытался глушить их всеми известными способами, но ни черта не выходило! Перед глазами все равно маячил умоляющий, но в то же время решительный взгляд Миры. Он буквально орал, что она готова на все.

Я перевел ей требуемую сумму, выполнил свою часть сделки, но…

Но воспользоваться ею так и не смог. Я набирал номер бывшей, и сбрасывал в последний момент. Печатал сообщение с адресом и временем встречи, и сносил все к чертовой матери.

Не могу, черт побери! Да, в моменте мне хотелось унизить, растоптать Миру. По-глупому, недостойно мужчины, отомстить.

Но рука так и не поднялась. Я не смогу мешать с грязью девушку, которую когда-то смог полюбить. Несмотря на ее измену. Потому что именно с ней связаны все самые светлые и хорошие моменты за последние девять лет…

Именно рядом с Мирославой я почувствовал себя живым. Снова.

- Даян Булатович? – главврач обеспокоенно заглядывает в мое лицо. – Вам нехорошо?

- Нет, все в порядке. Показалось, - бросаю взгляд на циферблат часов. – К сожалению, у меня больше нет времени. Давайте подпишем все документы, и я поеду.

- Да, да, конечно. Пройдемте в мой кабинет.

Следую за Марком Ивановичем, но возле одной палаты резко торможу, как будто наталкиваюсь на препятствие. Не могу дальше идти. Как будто кто-то за шиворот удерживает.

Поворачиваю голову и получаю нехилый удар в грудь, сталкиваясь с яркими зелеными круглыми глазками.

Это же та самая девочка, с фотовыставки Миры!

Да, она выросла, изменилась, но эти глаза…Я их ни с чем не спутаю. Потому что они отпечатались на сетчатке и снятся которую ночь подряд.

- Извините, - хриплю, резко останавливая проходящую мимо медсестру. Она от неожиданности вздрагивает и хватается за сердце. Понимаю, я, наверно, напоминаю сумасшедшего: с перекошенной рожей, с полыхающим взглядом и дышащего, как загнанный конь. Но плевать. Я должен знать. – Кто эта девочка?

- А, это? – женщина заглядывает мне за плечо. - Дариночка. Главный боец всего отделения.

- Что с ней? – меня всего охватывает тревога. Как будто там лежит…моя родная дочь.

- Ей сделали операцию. Порок сердца. Хорошо, что вовремя заметили. Иначе бы страшно представить…Операцию, кстати, сделали с применением вашего оборудования. Вы наш волшебник, Даян Булатович. Мы всем отделением на вас молимся…

Рассеянно киваю и снова поворачиваю голову к девчушке. Она тоже с любопытством разглядывает меня в ответ и даже осторожно садится на кровати.

Сердце срывается в галоп. Что-то внутри сжимается – но не от застарелой, привычной боли, а от странного, непривычного трепета.

Ловлю себя на мысли, что также было с Мирой…

Ноги сами меня несут к ней. Как будто кто-то умело тянет за канат, которым я привязан к девчонке.

- Привет, - осторожно присаживаюсь на корточки возле койки. Ладони так и зудят, чтобы прикоснуться к девчушке. Держусь с трудом. – Давай знакомиться. Как тебя зовут?

- Пливет. Далина, - лепечет, и мои губы сами плывут в улыбке от уха до уха. – А тебя?

- А меня – Даян. Дарина очень красивое имя.

Глава 12

Мирослава

- Мамоська, я хосю домой…, - бормочет Бусинка, тяжело, по-взрослому вздыхая. Со сноровкой мартышки забирается на широкий подоконник, садится, смешно расплющив носик об холодное стекло.

- Понимаю, солнышко, - присаживаюсь рядом и притягиваю Даришу к себе. - Я тоже хочу. Но нужно потерпеть. Еще немного.

Признаться честно, мне и самой тут осточертело. Наша мама несколько месяцев пролежала в больнице перед смертью, и с тех пор мы с Наташей ненавидим их всей душой и стараемся держаться подальше.

Ну, и я мечтаю просто выспаться и нормально сходить в душ. Так как в больницах не предусмотрены отдельные койки для родителей, мы спим с Дариной вдвоем на узкой одиночной койке, предназначенной для одного пациента. Из-за своей тревожности я просыпаюсь каждый час, чтобы проверить, дышит ли моя девочка. И в душ хожу «набегами»: мне все время кажется, что она проснулась, плачет и снова задыхается. Как тогда, три недели назад. Это уже похоже на паранойю.

- Я хосю к Наташе. И к Кате, - продолжает капризничать Бусинка, насупившись и выпятив нижнюю губу. Такая забавная! Особенно в этом белом костюмчике. Не выдерживаю и сгребаю дочь в охапку под ее звонкий смех, что бальзамом растекается в душе. – И когда можно будет на круглую горку и качели?

- Скоро, солнышко, скоро. Вот доктор придет, и мы у него спросим, договорились?

- Холосо! Я хосю пообниматься с тобой, - и прижимается ко мне всем тельцем.

Накрываю дочку собой, зацеловываю везде, куда могу дотянуться. Дарина хохочет на всю палату, выворачивается и вытягивает губки, чтобы оставить на моей щеке самый сладкий поцелуй в мире.

А меня обида и злость внутри на британский флаг рвут. Четыре года не могу утихомирить этот вулкан. Порой накрывает так, что хочется уехать в лес и проораться. А потом что-нибудь расколошматить. Желательно, об твердолобую голову бывшего мужа.

Как?! Вот как можно было не хотеть ее рождения?! Что за предубеждения у Османова?!

Ведь мы могли бы быть счастливы…

Могли бы стать настоящей семьей, как и оба хотели…

Но разве настоящая семья возможна без детей? Без вот таких сладких Бусинок?

Нет.

Особенно обидно за дочь. Как бы я не старалась быть и за маму, и за папу, я явно вижу, как Дарине не хватает отца. Отец очень важен в жизни девочки. Знаю не понаслышке, как тяжело, когда его нет. Когда нет защиты. Нет опоры. Нет надежного плеча. Нет уверенного: «Не волнуйся, дочка, я все решу».

Я не хотела бы, чтобы моя дочь прошла через то, что прошла я. Но Османов своими дурацкими принципами и убеждениями обрек Бусинку именно на это!

- Мамоська, ты заболела? – Дариша с тревогой заглядывает мне в лицо.

- Нет, солнышко, ты что! Нельзя болеть! Мы же договаривались с тобой съездить на страусиную ферму, помнишь?

- А почему ты тогда плачешь?

Осторожно касаюсь щек кончиками пальцев и с удивлением обнаруживаю, что они влажные.

- Я не плачу, Бусинка. Так…просто взгрустнулось.

- Мамоська, ты не пележивай, - деловито заявляет, назидательно взмахивая указательным пальчиком, как будто объясняет прописную истину, - ко мне плиходил волшебник, он обещал, что сколо найдет моего папоську. И ты больше не будешь глустить.

Принимаю боевую стойку, и во все глаза смотрю на довольную дочь. Она что, мысли мои читает? Или у нее буйная фантазия разыгралась? Последствий наркоза ранее вроде не было замечено…

- Волшебник? Какой?

- Ну, такой большоооой. Класивый, - хихикает, прикладывая ладошки к щечкам. – И доблый. Мне он понлавился.

- У кого-то тут хорошее настроение? – раздается веселый голос доктора у порога. – Рад, рад слышать. Тогда со спокойным сердцем могу отпустить вас домой.

- Домой?! – восклицаем с дочкой одновременно, переглядываясь. Обнимаемся и прыгали бы на месте от счастья, если бы Бусинке было можно.

- Навсегда?

- Ну, нет, моя девочка, - по-доброму улыбается доктор, подходя ближе и раскладывая на тумбочке документы для выписки и памятки. – Мы с тобой еще часто будем видеться. Но я очень надеюсь, что это будут короткие свидания, да?

- Да! – расцветает моя Бусинка, словно майское солнышко.

Дочь выпутывается из объятий, соскальзывает с моих колен и обнимает доктора за колени.

«Спасибо», - шепчу врачу одними губами и украдкой утираю слезы счастья. Все плохое позади, и у нас с Бусинкой начинается новая жизненная глава и наконец-то белая полоса…

Дома Наташа с радостными визгами-писками кидается нас обнимать и целовать.

- Наконец-то! Как же я скучала! – тараторит сестренка, перехватывая у меня Бусинку и расцеловывая в обе щеки. – Чур, я сплю сегодня с этой маленькой хулиганкой! Оказывается, я темноты боюсь и одна дома ночевать представляете?!

Наташа щекочет Дарину, и веселый смех разносится по стенам нашей квартиры. Сестра бросает на меня хитрый взгляд, и я без труда разгадываю ее хитрость: она хочет дать мне выспаться. Выгляжу я, видимо, совсем не очень.

Глава 13

Мирослава

От раздающегося звонка в дверь подпрыгиваю на месте и едва не попадаю себе в глаз кисточкой от туши.

- Черт! - «любуюсь» ярким черным следом на нижнем веке, тяжело вздыхаю и иду открывать.

- Здрасти! – весело и громко выпаливает залетающая в квартиру Катюша. Ее сандалии летят в разные стороны, и маленький ураганчик уже проносится мимо навстречу осторожно вышагивающей Бусинке.

- Катяяяяя! – девчонки встречаются на полпути и обнимаются. – Идем иглать! Сколее, сколее! Я тебе даже дам поколмить мою Мику, - Дариша берет подружку за руку и утягивает в комнату. На нас девчонки даже внимания не обращают.

- Привет, - крепко обнимаю подругу. – Боже, как же я соскучилась! Сейчас, я только глаз докрашу, и у нас будет минут пятнадцать, чтобы поболтать.

- Ага, хорошо, - Оля неестественно растягивает губы в улыбке. Вот только она не касается ее глаз.

- Ооооль, - пытаюсь заглянуть подруге в глаза, но она отворачивается в сторону и чуть шмыгает. – Ты что, плачешь, что ли? Что случилось?

- Давай, - промакивает уголки кончиками пальцев, – не сегодня хорошо? Я…сначала сама во всем разберусь, а потом тебе расскажу.

Встревоженная не на шутку, растираю грудь кулаком. В том самом месте, где начинает припекать тревога за няню моей дочери.

Я заканчиваю макияж и иду поить Олю чаем. Вот только она уже пятнадцать минут глядит на дно чашки и медленно помешивает ложечкой. Она как будто не здесь. Спряталась глубоко в себе.

- Оль…

- А? – резко вскидывает голову и не с первой попытки фокусируется на мне. – Прости, задумалась.

- Точно не хочешь ничего рассказать?

- В другой раз. Давай завтра? Да, завтра…

Гляжу на подругу исподлобья. Тревога за нее нарастает в геометрической прогрессии. Няня Дарины же усилием воли растягивает губы в улыбке. Выходит паршиво и жутко.

- Давай, иди. А то опоздаешь на…А, кстати, куда ты собралась? – внезапно сощуривается, слегка оживая.

- Давай не сегодня, хорошо? – возвращаю подруге ее же фразу, отступая в коридор. - Давай завтра, да?..

***

- Добрый день! Вы бронировали заранее столик?

- Да, на фамилию Османов, - выдыхаю, сжимаясь вся внутренне, не глядя в сторону администратора.

Меня неистово колотит. Так, что держать себя в руках и не показать мандраж становится практически невыполнимой задачей.

Я не вижу Даяна, но каждой клеточкой кожи чувствую, что он здесь. Потому что вопреки состоянию, близкому к истерике, внизу живота разгорается пожар и давно забытое томление.

Такой фокус на расстоянии подвластен только одному человеку - Даяну Османову.

- Пожалуйста, - девушка останавливается возле столика у окна. - Хорошего вечера. Официант скоро к вам подойдет.

Мы сталкиваемся с Даяном взглядами. Внутренности как будто кипятком ошпаривает. Мое сердце колотится навылет, отчаянно выламывая ребра. Пульс ускоряется, заглушая все посторонние звуки.

Взгляд против воли блуждает по Османову, подмечая мелкие детали: усталый, но все равно цепкий, колючий взгляд, легкие морщины, темные круги под глазами, как будто он, как и я, давно нормально не спал, чуть отросшие волосы и неформальный, неподходящий этому заведению внешний вид, - джинсы и обтягивающая торс белая футболка.

Бывший муж жадно ощупывает мое тело самыми зелеными в мире глазами. Как будто соскучился. Каждая клеточка тела полыхает от «прикосновения». Меня выбрасывает в воспоминания четырехлетней давности, где вот такая схватка взглядов была прелюдией к горячей близости.

На мне сегодня голубое приталенное платье на запах в мелкий цветочек. Лучшее в моем гардеробе. И все равно оно совершенно не подходит к этому пафосному месту.

Вот только Даян смотрит так, как будто я самая красивая в этом зале. И никого другого больше нет.

Мягко и плавно, как хищник, подбирающийся к своей добыче, Османов поднимается со своего места и обхватывает спинку стула, чтобы отодвинуть его для меня. Намеренно кладет свою ладонь поверх моей.

Вскидываю голову, напарываясь на два изумрудных омута. Они обводят контур моих губ, сталкивая в бездну воспоминаний.

Он так близко. Настолько, что моей щеки касается жаркое дыхание…

Вздрагиваю от такого невинного жеста. Он выглядит безобидным, но внутри меня все вверх дном. Низ живота полыхает, температура тела взлетает до запредельных отметок, а губы приоткрываются в желании узнать, такие же они жесткие и горячие, как раньше.

- Расслабься, Мирослава, - чуть наклонившись к моему уху, хрипит, слегка растягивая губы в улыбке. – Я не кусаюсь.

Османов помогает мне сесть, и я спешу спрятаться за папкой с меню.

- Что будешь заказывать? – Даян ловит мой взгляд поверх папки.

- Спасибо, я не голодна.

Бывший муж вскидывает насмешливо брови.

- Хочешь сразу приступить к десерту? – его слова звучат двусмысленно и пошло, заставляя меня залиться краской.

Глава 14

Мирослава

Грудь стягивает невидимым обручем. Сердце подпрыгивает к горлу и срывается в бездну. Колотится, как ненормальное где-то в районе желудка, вызывая острый приступ тошноты. Мне приходится глубоко дышать, чтобы удержать завтрак в желудке. Платье мгновенно прилипает к спине, а на щеках, кажется, можно жарить яичницу.

Еще и Османов подогревает мое состояние. Откидывается на спинку стула и берет в плен. Чуть сощурившись, фокусирует на мне пристальный взгляд, от которого внутри раскидывается настоящая Арктика.

Зачем он задал именно этот вопрос?! Почему именно сейчас?! Неужели что-то заподозрил? Узнал…о Дарине?..

- Ты же все видел на видео, - отвечаю как можно непринужденнее. – Надеешься услышать что-то новое?

Даян молчит, выстукивая пальцами по столу одному ему понятный ритм. Продолжает буравить меня тяжелым потемневшим взглядом, как будто надеется, что я сдамся и начну говорить.

- Я надеюсь услышать мотивы твоего поступка, - наконец задумчиво тянет, не дождавшись от меня никакой реакции. – Потому что за эти четыре года я так и не смог разгадать эту загадку.

- Давай не будем об этом. Нет никакой загадки. Да и какая теперь разница? – пожимаю плечом, прилагая невероятные усилия, чтобы скрыть свое истинное состояние. Мне буквально приходится бить себя по рукам, чтобы не начать разрывать салфетку на мелкие кусочки, как обычно я делаю в моменты стресса. Тогда Даян обязательно поймет, что я что-то скрываю.

- Я хочу уточнить некоторые моменты, - упрямо повторяет бывший муж. Сдвигает брови на переносице и многозначительно глядит исподлобья. Весь его вид кричит, что терпение Османова на исходе.

- Это что-то изменит?

Даян резко подается вперед, отчего я тихо вскрикиваю и отшатываюсь, изо всех сил сжимаясь в спинку стула и мечтая стать с ним единым целым.

- Зачем. Ты. Поехала. В «Эверест», Мира? – заколачивает мне в мозг каждое слово.

- Ваша уха по – царски, - раздается сверху голос Ани, и она ставит тарелку перед Османовым, чуть не расплескав суп на скатерть. – Чизкейк и кофе. Салат с телятиной сейчас принесу.

Даян считывает каждую эмоцию на лице моей бывшей подруги. Мечется между мной и ею, словно надеется, что одна из нас выдаст «тайну» неверным жестом или словом.

Господи, что в его голове?!

Аня, облив нас обоих ведром с трудом скрываемой ненависти и ярости, удаляется обратно.

- Чаевых не получит, - бормочет Османов, вновь впиваясь в мое лицо. И вопрос Османова снова повисает надо мной, как Дамоклов меч.

Чтобы не отвечать, разламываю пирожное на кусочки и некультурно запихиваю их в рот. Запиваю изрядным количеством кофе, чтобы выиграть хоть немного времени.

- Вкушно. Ошень, - бормочу с набитым ртом. Губы Даяна дергаются в слабой улыбке, но глаза так и остаются холодными. Его терпение начинает испаряться, потому что пальцы отбивают ритм, накаляя обстановку до предела.

Воздух между нами сгущается. Настолько, что становится тяжело дышать. Любое неверное слово может поджечь фитиль и спалить все к чертям.

- Встреча с твоим мальчиком, - подступается с другой стороны Даян, растягивая слова. Словно заставляет себя. Словно ему самому тяжело произносить их. – Случайность? Все было…добровольно, или он заставил тебя?

Мозг ярко рисует, как Алеша меня «заставляет». Кто кого еще заставил в тот вечер…

Но все равно от представленной картины вздрагиваю. Хорошо, что я успела прожевать и проглотить.

Нервно подхватываю кружку кофе и залпом выпиваю почти весь напиток.

Даян мою реакцию понимает по-своему: на скулах играют желваки, зубы скрипят, губы плотно сжаты. Мрачнеет с каждой секундой. Взгляд становится острым, как бритва.

Поворачивает голову в ту сторону, куда удалилась Аня. Вновь сощуривается и задумчиво пальцем потирает бровь. Я буквально вижу, как кирпичик по кирпичику в голове Османова складывается картинка.

Ни черта неправильная картинка!

Черт, черт, черт! Он сделал совершенно неверные выводы!

- Даян, ты все не так…

Но бывший муж меня уже не слышит. С совершенно непроницаемой и холодной, отталкивающей маской на лице достает бумаги из папки.

Что я когда-то говорила?..

«Смогла изучить своего мужа»?..

Забудьте. Так жестоко я еще никогда не ошибалась.

- Мои юристы подготовили договор, о котором ты так просила, - кладет бумаги передо мной. – Пожалуйста, ознакомься. Если что-то не устроит, я открыт к обсуждению.

- Даян, послушай, в тот вечер я…

- Мирослава, - чуть повышает голос. – У меня мало времени. Давай обсудим более важные вопросы.

- Да услышь ты меня! – взрываюсь и хлопаю ладонью по столу так, что звенят приборы. Посетители с соседних столиков оборачиваются и перешептываются. Администратор делает шаг по направлению к нам, но Даян останавливает ее одним взглядом. – Все было совсем не так!

И только натолкнувшись на торжествующий довольный взгляд победителя, понимаю, что повелась, как малолетка.

Глава 15

Даян

- Татьяна, зайдите ко мне, - коротко командую в селектор. Женщина появляется через несколько секунд, и я протягиваю ей папку с документами. - Я все подписал, заберите, пожалуйста. И передайте, чтобы договор на поставку запустили в работу как можно скорее. Это оборудование нужно мне уже к концу недели.

- Да, конечно, Даян Булатович. Я все сделаю.

- У меня на сегодня есть какие-то встречи, совещания?

- Да, в четыре записывался начальник отдела прогнозирования. Выездов и встреч с партнерами сегодня нет.

Кривлюсь. Сегодня я не способен выслушивать отчет по цифрам и быть вовлеченным в политику компании. Голову раздирают вопросы иного характера.

- Перенесите это совещание на завтра.

- Поняла, - секретарь, чеканя каблуками шаг, следует на выход. Но возле двери резко разворачивается и выпаливает: - У вас через неделю командировка в Вену, а Индира Дамировна так и не прислала копию своего загранпаспорта…

- Я сам чуть позже дам вам все документы. Забронируйте пока отель в центре. Один номер люкс. Двухкомнатный.

- Поняла, Даян Булатович, все будет сделано.

Откидываю голову на спинку кресла, прикрываю глаза и занимаюсь все тем же, чем занимаюсь последние сутки: пытаюсь найти ответы на острые вопросы. Выходит откровенно паршиво, потому что я только теряю время, не продвинувшись в этом деле ни на шаг.

Дверь ударяется об стену, и я приоткрываю один глаз, чтобы посмотреть на смертника, что так нагло вторгается в мой кабинет.

Но уже в следующий миг оказываюсь на ногах.

- О, здорово, молодой отец! – крепко жму другу руку и похлопываю по спине. – Поздравляю с рождением сына!

- Спасибо! До сих пор не верится...

Всегда собранный и спокойный Олег весь сияет. С трудом сдерживает рвущиеся эмоции. Трет лицо ладонями, падает в кресло для посетителей и мечтательно задирает голову к потолку.

- Я не могу осознать, что я теперь отец! Что у меня сын родился!

- Как он вообще? Все в порядке? – напрягаюсь, когда тяжелое прошлое машет мне ладонью. Мысленно давлю его, возвращая все внимание другу.

- Да. Врачи даже сказали, хорошо, что пацан раньше срока родился. Иначе бы Соня не смогла сама – очень крупный для нее. Богатырь! Целых три шестьсот!

- Ох, ни хрена себе! Рад за вас! Соне привет передавай. А сам высыпайся впрок, пока возможно.

- Обязательно. Слушай, у нас к тебе просьба будет, - друг мгновенно серьезнеет и выпрямляется. Смотрит в упор. В глазах – просьба на грани мольбы.

- Отпуск? – понимаю друга с полуслова. - Скинь дела Петровичу и бери, сколько нужно.

- Не, теща на днях приедет, потом моя мать ее сменит, - отмахивается, нахмурившись еще сильнее, - есть кому с ребенком нянчиться. Тут другое. Стань нашим крестным, а? Соня очень просила. Да и я прошу. Лучшей кандидатуры нам не найти.

Замираю. Его вопрос дух из меня вышибает. Пытаюсь слова подобрать, чтобы тактично отказать.

- Я ценю такое доверие. Для меня это честь…Но ты лучше меня знаешь, что это не очень хорошая идея…

- А я думаю, отличная, - жестко перебивает Олег, многозначительно глядя на меня. - Подумай. Мы очень просим.

- Я…подумаю. Но ничего не обещаю.

Олег согласно кивает, но весь его взгляд говорит, что отрицательный ответ не предусматривается.

Мы плавно переходим к вопросу моей поездки в Вену и открытия нового филиала.

- Индира с тобой летит? – многозначительно ухмыляется Олег. - Устроите романтический уикенд? До предложения еще не созрел?

- Нет. Мы расстались.

Олега аж подкидывает от подобной новости. Исподлобья буравит, а весь его вид говорит о том, что друг сомневается в моей адекватности.

- Что значит «расстались»?

- То и значит. Это как сошлись, только наоборот.

Друг растерянно чешет в затылке. Запускает пятерню в волосы. Шумно выдыхает и растирает лицо ладонями. Подскакивает на ноги, принимаясь расхаживать из угла в угол.

- Но…какого черта?! Все же у вас хорошо было!

- Наши отношения изжили себя, - пожимаю плечами, не испытывая ни малейших угрызений совести. В душе вообще штиль. Никаких эмоций при упоминании ее имени. Чего не скажешь про бывшую жену. - Дальше нам не по пути.

- Но…с чего вдруг?

- Отчасти потому, что я заключил новую сделку. С Мирой.

Друг замирает. Полосует бешеным взглядом.

- С кем, блин? Повтори. Мне же сейчас не послышалось?!

- С Мирой. Моей бывшей женой.

- Я так понимаю, переубеждать тебя бессмысленно? – бормочет, пыхтя, как паровоз. Никогда не видел его столь эмоциональным. Даже когда с карьерой мэра пришлось попрощаться, Олег воспринял новость куда более сдержанно.

- Абсолютно.

Глава 16

Даян

- Татьяна, где документы по Фонду?

- Вот они, Даян Булатович.

Просматриваю бумаги, проверяю наличие подписей и печатей.

- Хорошо, спасибо. Я уехал, меня сегодня не будет. Что с визами и билетами в Вену?

- Все готово, Даян Булатович, - отчитывается секретарь. – Я все забронировала, осталось только внести данные второго пассажира.

- Отлично. Я скоро их пришлю.

До офиса Натана долетаю буквально за пятнадцать минут и паркуюсь на единственном свободном месте возле монстра друга. Никогда не понимал, зачем ему такая огромная машина. А друг всегда отмахивался, что даже поездка с дочерью на несколько часов к бабушке напоминает переезд. И порой даже в этом внедорожнике им тесно. Признаться честно, не представляю подобной картины.

«У тебя есть загранпаспорт?» - отправляю Мире по пути в приемную Натана.

«Да»

- Ирина, привет, - здороваюсь, не отрываясь от экрана мобильного.

«Сфотографируй его и скинь мне».

Ответ приходит почти мгновенно, но я не успеваю его открыть.

- Дядя Волшебник! – окликает до боли знакомый детский голосок.

Торможу. Оглядываюсь по сторонам, но та невероятная девочка с зелеными глазками не попадается в поле моего зрения. Померещилась, что ли? Нужно поспать.

- Я тут, - хихикает девчонка, и я догадываюсь подойти к столу секретаря. Там, за стойкой действительно сидит…Дарина!

Опираюсь на стойку, подаюсь вперед и пристально разглядываю девчонку. Ее прямо не узнать! Улыбчивая, с яркими горящими глазками, даже легкий румянец есть на щечках. Кокетливо стреляет в меня зеленющими хитрыми глазками.

- Пливет!

- Привет, - губы так и плывут в довольной улыбке. А на душе тепло разливается. Как будто…это моя дочь. Отмахиваюсь от этой сумасшедшей мысли. – Ты что, решила поработать секретарем?

- А что такое «секлеталем»?

- Ну, это такая тетя, которая помогает большому дяде с его делами. Перекладывает бумажки с места на место, приносит чай или кофе начальнику.

- А нет, - отмахивается Дариша. Снова берет карандаш и, высунув язычок, что-то старательно вырисовывает на листе бумаги. Надеюсь, это не какая-нибудь страница договора на миллионную поставку…- Я плосто лисую.

- Что рисуешь?

- Солнышко для мамоськи, - хмурится и в следующий момент откидывает карандаш с листком от себя. - Но у меня не получается! Поможешь мне?

- С удовольствием.

Девчушка сползает и уступает мне место. Глядит на меня снизу вверх с такой надеждой, что я просто не имею права облажаться.

Опускаюсь в кресло и сажаю девчонку к себе на колени. Одной рукой осторожно обнимаю ее. Такая маленькая, хрупкая. Отчасти, наверно, это из-за проблем с сердцем. Слышал, что такие детки часто немного отстают в росте.

Дарина сама ко мне жмется, и уже через секунду буквально дышу этой малышкой. Она пахнет детством и ванилью. Счастьем и…настоящей семьей.

- Так, что рисуем?

- Солнышко. Оно зелтое, - подает мне карандаш нужного цвета.

Пока вырисовываю относительно ровный круг, с меня сходит семь потов.

- Я сама ласклашу, - деловито заявляет Дарина и старательно разрисовывает круг, добавляя черным карандашом точки, похожие на глаза, и рот. Выходит довольно симпатично.

- Как класиииво. Мамоське понлавится, - восхищенно тянет, а у меня в груди щемит. От осознания, что у меня никогда такой девчушки не будет...

- Дариш, а все-таки, что ты тут делаешь?

- Тетя Оля плишла по делам. Но меня с собой не взяла. Сказала, что это осень важно, и детишкам туда нельзя.

- Не куксись. Зато мы с тобой снова встретились.

- Да! – внезапно девчонка замирает и резко разворачивается. – Мы встлетились, потому что ты нашел моего папу?

- Нет, принцесса, - грустно качаю головой, щелкая ее по носу. – К сожалению, я не настолько хороший волшебник. И я совсем ничего не знаю про твоего папу.

- И мы с мамой тоже, - тяжело вздыхает, низко опуская голову. – Он сильно потелялся…

Внезапно Дарина выпрямляется. Вскидывает головку, и впивается в мое лицо зелеными омутами. Вся такая серьезная и решительная, здорово напоминающая мне в этот момент кое-кого…

- Если ты не найдешь моего папу, мозет ты будешь вместо него? Давай сплосим у моей мамы?

- Эх, солнышко, если бы это было так просто…

- Не глусти, - Дариша хихикает, крепко обнимает меня за шею и…целует в щеку. – Моя мама осень холосая, она лазлешит.

В этот момент дверь кабинета Натана раскрывается, и оттуда выходят мой друг и, по всей видимости, та самая тетя Оля.

Она сразу же напрягается, завидев свою подопечную у меня в руках.

- Дарина…

Глава 17

Мирослава

- Ну, что ж, барышня, я вас поздравляю, - доктор убирает датчик УЗИ и подмигивает смущающейся Бусинке. - У вас все за-ме-ча-тель-но. Сердечко бьется как надо, никаких нарушений нет. Даже шрамик почти не останется со временем. Но нужно пить поддерживающие препараты и вовремя, согласно графику, приходить на прием.

Я вытираю гель после ЭХО-КГ и помогаю дочери одеться. Изо всех сил сдерживаю слезы.

- Спасибо…Спасибо, доктор, - не выдерживаю, закрываю лицо ладонями и все же тихонько, чтобы не напугать Бусинку, реву. Это опустошающие слезы счастья. Вместе с ними уходят все тревоги, напряжение и переживания.

И сейчас я четко знаю и абсолютно уверена: у нас с доченькой все будет хорошо.

- Вы с Дариной большие молодцы.

Доктор вручает нам протокол приема с рекомендациями, крепко по очереди обнимает и желает никогда не встречаться с нами в стенах больницы, кроме как на плановых приемах.

Бусинка идет рядом со мной, подпрыгивая от счастья.

- Дочь, давай потихонечку, ладно? Мы с тобой все успеем. У нас впереди целая жизнь! Здоровая и веселая!

- Мамоська, а мы больше не будем жить в больнице? – Бусинка задирает личико и глядит с такой надеждой, так по-взрослому, что сердце замирает.

- Нет, доченька, - улыбаюсь сквозь слезы. Сердце замирает и до сих пор не осознает, что чудо все-таки случилось. - Ты теперь абсолютно здорова.

- Улаааааа! – Дариша кружится на месте и хлопает в ладоши.

Обхватываю ее ладошку, и мы идем дальше по коридору к лифтам.

Мысленно благодарю Османова за то, что все же помог собственной дочери, пусть и таким унизительным способом.

Однако мне грех жаловаться.

В тот день Даян отвез меня домой. Ко мне домой, хотя я была уверена на тысячу процентов, что вечер продолжится у него дома – так сильно и жадно горели его глаза.

Но за все это время Османов прислал мне лишь два сообщения касательно загранпаспорта и снова пропал. То ли у него поменялись планы, то ли он «маринует» меня…В любом случае, я жду подвоха от бывшего мужа. Даян не станет дарить мне деньги просто так, за красивые глаза. Только не мне.

- Мам, а мозно дядя Волшебник будет моим папой? – неожиданно громко выпаливает Бусинка в лифте. Пассажиры оглядываются на нее с интересом, кто-то старается сдержать улыбку, кто-то – хихикает в кулак.

- Какой еще Волшебник? – напрягаюсь.

- Ну, такой! Котолый плиходил ко мне в больницу, а потом я видела его, когда ходила с тетей Олей по делам. Он помогал мне лисовать солнышко. Дядя Волшебник был очень глустный, и я отдала ему твой лисунок. Ты же не обизаешься?

- Нет, солнышко, не обижаюсь.

- Ну, што, мозно, мам? Мозно?! Ну, позаааалуйста! – Бусинка складывает ладошки и умоляюще смотрит на меня. По кабине лифта проносятся гул и перешептывания.

- Она так просит, что я бы на все согласилась, - пожилая женщина украдкой утирает слезы.

У меня у самой сердце не на месте. Душа болит, что Дарина нуждается в полноценной настоящей семье, а я не могу ей этого дать. Здоровье отвоевать – да, Луну, кажется, с неба достать проще, чем подарить малышке папу.

- Бусинка моя, - тяжело вздыхаю, но моя упрямая девочка меня решительно перебивает:

- Дядя Волшебник сказал, что нужно сплосить лазлешение у мамы. Ну, что, мама, мозно?

- Солнышко, я же совсем не знаю твоего…Волшебника.

- Он большой. Холосый. И осень доблый. И он мне нлавится. Я, казется, его лублу, - тихонько добавляет, отчего практически все пассажиры лифта прыскают со смеху. Сохранить серьезное выражение лица стоит мне огромных трудов.

Створки лифта наконец разъезжаются на первом этаже, и мы выходим в коридор.

- Ну, что, мамоська, ты…

- Мира? – раздается сбоку смутно знакомый голос.

Оборачиваюсь и наталкиваюсь взглядом на девушку. Она прижимает к себе крошечного малыша и мягко улыбается. Девушка кажется мне знакомой, но я не могу вспомнить, где ее видела.

- Вы меня не помните, да?

- Простите, но нет.

- Я – Соня. Хотела попасть к вам на фотосессию беременности, но родила чуть раньше срока.

- Точно! Мы виделись на выставке, да?

- Да-да, - счастливо кивает.

- Я поздравляю вас с рождением малыша. Мальчик, девочка?

- Сынок, - мягко и в то же время гордо улыбается. – Наш Владислав.

- Растите здоровенькими, пусть ночи будут спокойными.

- Спасибо большое! Ой, а вы с дочкой, да? – замечает смущающуюся Дарину.

- Да. Это моя мама, - ревностно и серьезно заявляет Бусинка. Крепче жмется и обнимает меня за ногу. Тихонько смеюсь и глажу дочку по локонам.

- Да, мы ходили на контрольный прием к доктору.

- Заболели? – на лице Сони мелькает тревога, и она как будто на шаг отходит назад.

Глава 18

Мирослава

Сердце срывается в пятки и разгоняется до бешеного ритма. Виски ломит из-за взбесившегося пульса, от лица отливают все краски.

Я осторожно, едва заметно, миллиметр за миллиметром продвигаюсь и спиной закрываю коридор. Чтобы хоть так скрыть Бусинку от цепких и внимательных глаз Олега. Потому что как только он увидит Дарину, сложит два и два и поймет, чья она дочь.

И я уверена, что как близкий друг, Олег не будет молчать. Я понимаю его. На его месте я поступила бы также. Но страшно представить, что нас с Бусинкой ждет, если Даян узнает. Ведь я так и не знаю причин и мотивов его острого нежелания детей…

- Здравствуй, Мира, - тянет Олег, слегка сощурившись. Проезжается по мне взглядом, как будто что-то ищет. Останавливается на глазах. Смотрит прямо, открыто. Выжидающе. Как будто…дает возможность чистосердечно признаться в «преступлении». – Как дела?

- Привет…Спасибо, у…, - спотыкаюсь, едва по привычке не сказав «у нас», имея в виду себя и Бусинку. Олег опасно сощуривается, и я спешу замаскировать заминку под кашель. – У меня все хорошо. Вижу, что у вас тоже, - улыбаюсь, указывая глазами на кроху. – Еще раз поздравляю.

- Ты что, знаешь Мирославу? – восторженно вскрикивает Соня, округляя глаза. Малыш в ее руках восторга матери не разделяет и начинает кряхтеть. Она шикает и укачивает, с надеждой глядя на мужа.

- Иди сюда, богатырь, - Олег забирает малыша и ласково улыбается ему. – Ну, что, хулиган, уже успел маме нервы потрепать, пока меня не было? А?

- Олег…, - Соня напоминает о себе, дергая мужа за рукав. Я же в этот момент, как иностранный шпион на разведке, отступаю ближе к выходу, готовая драпать при первой же возможности.

- Да, мы знакомы. Мирослава – бывшая жена Даяна.

- Оу…

Соня складывает губки в форме идеальной буквы «О» и о чем-то судорожно размышляет. Я прямо вижу в ее глазах, как складывается сумасшедшая идея. И спинным мозгом чувствую, что она мне не понравится.

- Мира! Вы же фотограф! – она восторженно прикладывает ладони к щекам. Почти подпрыгивает на месте от восторга. – У нас буквально через десять дней намечаются крестины, и я хотела бы этот таинственный момент доверить только вам. Пожалуйста, я очень прошу! Деньгами мы вас не обидим.

- Не думаю, что это хорошая идея…, - проговариваем мы с Олегом одновременно. Он смотрит на жену предупредительно, но Соня лишь отмахивается от мужа.

- Вы подумайте, Мира, пожалуйста. Подождите, - девушка достает из рюкзака блокнот и ручку, что-то быстро царапает на нем, вырывает лист и протягивает мне. – Это мой номер телефона и сумма, которую я готова вам заплатить. Я буду ждать вашего звонка с вашим «Соня, я согласна».

Бросаю взгляд на гонорар и мысленно присвистываю. Это же почти как четыре часа моей работы!

Я почти согласна…

- Я подумаю, - аккуратно складываю листок и прячу в сумочке. – Вы меня извините, мне уже пора. Всего вам хорошего, не болейте.

Разворачиваюсь и уношу ноги, моля все силы небесные, чтобы Бусинка в самый неподходящий момент не кинулась ко мне с криками «Мамоська!».

Но, на мое счастье, Дариша занята тем, что разглядывает, как персонал кормит рыбок, и очень переживает, что одна золотая рыбка не доедает.

В машине дочь, перегруженная впечатлениями, засыпает раньше графика. Но сегодня я даже и рада. Всю дорогу до дома меня атакуют мысли, услышал ли Олег хоть что-то из нашего с Соней разговора. И расскажет ли ему жена о том, что у меня есть дочь.

Дома меня буквально трясет от переживаний. Я дергаюсь от любого шороха в подъезде, от любого оповещения мобильного. В конце концов, не выдерживаю, оставляю Бусинку Наташе и спускаюсь к Оле.

Подруга открывает дверь, и челюсть моя валится на пол.

Она взъерошенная, заплаканная, с отекшими глазами и бледная, как смерть.

- Оль, моя хорошая, - бормочу, переступая порог и закрывая за собой дверь. – Что случилось?!

Подруга утыкается лбом в мое плечо и ревет навзрыд, сотрясаясь всем телом.

- Прости, моя хорошая, - бормочу, поглаживая ее по спине и крепко обнимая. Похоже, это то, что было очень нужно моей подруге. – Я с операцией Бусинки совсем не интересовалась, как у тебя дела.

- Дела…, - утирает щеки и тянет меня на кухню, где падает на диванчик и стеклянными глазами смотрит сквозь меня. Жуткое зрелище. – Муж, оказывается, давно мне изменяет. Психанул, бросил нас, ушел к любовнице. На следующий же день подал на развод. Вон, сегодня уже повестка пришла.

У меня сердце сжимается. Вот козел!

- А как же Катюша? Она же так привязана к папе…Как можно дочь променять, на…место, где справляешь нужду? Извини, но по-другому я назвать этого не могу!

- Катя, - горько усмехается и водит пальцем по скатерти. – Тарас отчего-то вбил себе в голову, что Катя не его дочь. Сдал тест на определение отцовства.

Дорогие мои, вы спрашивали, есть ли роман про Натана и есть ли роман про Ольгу) Так вот, сегодня я к вам с потрясающими новостями! На портале только что стартовала их история!) Всех ждем в новинке!)

Глава 19

Мирослава

- Я буду скусять, мамоська, - поджимая губки и сдерживая рвущиеся слезы, бормочет Бусинка. Моя маленькая храбрая малышка.

- Я тоже, моя хорошая. Я тоже, - крепко прижимаю доченьку к себе и стискиваю зубы, чтобы не разреветься. – Но не плачь, я привезу тебе какой-нибудь подарочек. Договорились?

- Подарочек? – глазки Дариши загораются, и впервые с момента, как я сказала, что мне нужно уехать, на ее личике мелькает улыбка. – Какой?

- Это сюрприз.

- Сюлплиз с ванильной куколкой? – хитро поглядывает на меня эта лисичка.

Мы с Олей смеемся в голос, и обстановка, которая была накалена до предела последние сутки, разряжается.

- Договорились, - чмокаю любимый маленький носик. – Но ты будешь хорошо кушать, спать и слушаться Наташу и тетю Олю.

- Холосо, мамоська! А ты будес звонить мне по телефону?

- Обязательно! И буду отправлять для тебя фотографии. А тетя Оля или тетя Наташа будут показывать их тебе перед сном.

Мы обнимаемся, и я, помахав на прощание девочкам, выхожу из квартиры.

Только в лифте позволяю эмоциям выйти наружу. Одинокая слеза все же срывается с ресниц, а сердце щемит так сильно, что невозможно нормально вдохнуть.

Я впервые расстаюсь с дочерью на три дня. На долгих, бесконечных и волнительных три дня. И хоть я доверяю сестре и нашей няне безоговорочно, душа не на месте.

Османов, чтоб тебя!

Я заподозрила неладное, когда Даян попросил у меня фото загранника. Но быстро успокоилась, потому что он снова пропал.

Но когда бывший муж прислал билет на самолет, я не поверила глазам. Пыталась отказаться, но Даян не хотел ничего слышать. Он стоял намертво, под конец заявив, что, если я не хочу никуда лететь, то и не надо. Но тогда до даты вылета мне необходимо вернуть всю сумму долга. Пункт пять, точка, два договора. Ну, и напомнил, что главное условие нашей сделки – я должна выполнять все его указания. И быть доступной двадцать четыре на семь.

Разумеется, иного выхода у меня не было.

Створки лифта разъезжаются, я шумно и резко выдыхаю и шагаю вперед, оставив все эмоции позади.

Выхожу из подъезда, катя чемодан за собой, и первое, на что натыкаюсь взглядом - внушительная фигура. Замираю, против воли с жадностью разглядывая бывшего мужа.

Османов стоит у машины, спрятав руки в карманах джинс и скрестив длинные и сильные ноги в лодыжках. Он одет неформально: легкий темно-зеленый пуловер с V – образным вырезом, что подчеркивает цвет его глаз, синие джинсы и коричневые авиаторы. И ему настолько идет этот расслабленный, «ленивый» образ, что губы так и плывут в улыбке, а сердце ускоряет свой бег.

Первая осознанная мысль, едва мы сталкиваемся взглядами: я скучала. Как бы не старалась, я не смогу отрицать этот факт.

Даян отталкивается от машины и подходит ко мне. Становится вплотную, нагло воруя у меня воздух. Его запах вперемешку с парфюмом забивается в ноздри, и я на инстинктах тянусь, чтобы уткнуться носом в его грудь и прижаться к этому мужчине, но в самый последний момент одергиваю себя.

Наваждение находит не на меня одну.

Османов тянется к моему лицу, почти касается, но замирает, и его рука повисает вдоль тела. Даян перехватывает ручку чемодана. Наши пальцы соприкасаются, и меня почти сносит с ног жаркой волной. Я пошатываюсь и начинаю терять равновесие, но бывший муж ловит меня и толкает на свой торс.

Даян с жадностью рассматривает мое лицо. От его горящего взгляда по телу расползаются мурашки, а внизу живота заметно теплеет. Снова. Рядом с ним. Мое сердце бешено колотится, впечатываясь в его.

Османов же как будто не чувствует ничего.

Он задерживается зелеными омутами на моих губах. Как будто представляет, что сейчас будет меня целовать. Долго, с особой нежностью, переходящую в страсть.

Бывший муж тянет руку к моему лицу. Касается пальцем подбородка, с легкой улыбкой ласкает скулу и проводит подушечкой пальца по нижней губе.

Даже подается вперед, зависая в паре сантиметров от моих губ.

Но в последний момент разум побеждает над желанием.

- Поехали, - хрипит, отходя назад и открывая пассажирскую дверь. На меня намеренно не смотрит, но осторожно пытается поправить джинсы. – На трассе авария, не хотелось бы опоздать в аэропорт.

Забираюсь в салон, как Османов резко вскидывает голову. Как будто толкнул его сзади. Прослеживаю за его взглядом, и мерзкий холодок обнимает все тело разом, парализуя. Шумно сглатываю, и, кажется, это слышит не только Османов, но и весь подъезд до самого последнего этажа.

В окне мелькает тоненькая фигурка Бусинки рядом с Олей. Конечно же, я не вижу ее личика с этого расстояния, но чувствую, как наша дочь улыбается.

Дариша машет мне, а я на инстинктах машу в ответ. Хорошо, что Даян стоит ко мне спиной и не замечает этого.

Однако я вижу, как напрягается его спина. Как он замирает изваянием. И меня передергивает, когда Османов холодно тянет:

Глава 20

Мирослава

Едем молча. Обстановка напряженная. Османов даже радио не включает. С силой вцепился в руль и смотрит строго в лобовое стекло.

Атмосфера накалена до предела. Я не понимаю, в чем причина. Неужели Османов настолько не любит детей, что один только образ маленького ребенка приводит его в бешенство? Теперь я еще больше укрепляюсь в своих мыслях, что правильно поступила, сбежав четыре года назад.

Дорога проходит без происшествий. Даян оставляет машину на платной парковке, мы без проблем проходим регистрацию, таможенный контроль и досмотр. Уже в салоне меня начинает немного потряхивать – я впервые лечу на самолете и здорово волнуюсь. Чтобы отвлечься от переживаний, решаю поболтать с хмурым Османовым.

- Почему ты уволил Аню?

Бывший муж поворачивает ко мне голову. Выглядит удивленным и сбитым с толку. Явно не это он хотел услышать от бывшей жены.

- Что, прости?

- Почему ты уволил Аню? Ну, девушку, которую мы встретили тогда в ресторане.

Даян ведет челюстью, морщится, как будто ударился мизинцем на ноге об острый угол. И только потом брезгливо выдает:

- За сексуальные домогательства.

- Что? Ты…

- Ну, и фантазия у тебя, Мира. Нет, конечно. За то, что она пыталась залезть в трусы боссу. Я подобного не терплю, - многозначительно добавляет, и я понимаю: он знал, что мы дружим. А она полезла не только к генеральному, но и к бывшему мужу подруги. За что и поплатилась. И мне ее ни капельки не жаль.

Самолет взлетает, я крепко зажмуриваюсь. Вцепляюсь с силой в подлокотники кресла. Теплая ладонь накрывает мою и слегка поглаживает.

- Расслабься, Мира, - голос бывшего мужа звучит неожиданно мягко и тепло. – Все будет хорошо. Ничего не бойся.

И меня накрывает чувством абсолютного спокойствия. Тем самым, что и четыре года назад, в ночную летнюю грозу. Османов каким-то неведомым чудом вселяет в меня уверенность: он не позволит, чтобы наш самолет разбился.

- Хочешь что-нибудь заказать? – Даян протягивает мне меню, когда пилот разрешает отстегнуть ремни.

- Нет, позже. Сейчас мы займемся более интересными вещами.

Даян удивленно вскидывает брови, насмешливо ухмыляясь.

- Не ожидал от тебя такого, Мира. Но поддерживаю твое предложение: на высоте в одиннадцать тысяч метров у меня еще не было…

- Угомонись, Османов, - цокаю, доставая из сумки бумаги. – Обсудим правки к проекту договора.

- Жаль…Ну, что ж, я тебя внимательно слушаю.

Я перечисляю все недочеты, показывая свои заметки и исправления на полях. Даян меня внимательно слушает, не перебивая. Но его на лице блуждает скучающее выражение. Не зевает, и на том спасибо.

- Это все?

- Да.

- Согласен.

Теперь приходит моя очередь удивляться. Вот так просто?!

Даян выхватывает из моих пальцев ручку и ставит размашистую подпись на каждой странице. Проделываю тоже самое, а когда выпрямляюсь, сталкиваюсь с ним.

Мимолетное прикосновение губ. Пронзительный взгляд глаза в глаза. Проскочившая искра, которая взрывает все к чертям.

И в следующий момент Даян властно притягивает меня за шею и целует. Вот только поцелуй выходит ни черта не романтичный, а обжигающе-горячий. Властный. Жадный. Глубокий.

Бывший муж врывается в мой рот с языком, сразу сплетаясь с моим. Устанавливая свои порядки и показывая, кто тут главный.

Не знаю, сколько продолжается это безумие, но я первая отрываюсь от жестких губ, с жадностью глотая воздух.

- Что это только что было?

- Закрепление сделки, - порочно усмехается Даян, а я по шальным глазам понимаю: это только начало.

Глава 21

Даян

Поцеловать Миру в самолете было плохой идеей. Я бы даже сказал паршивой.

Но я не смог удержаться.

Да и невозможно это, когда Мира рядом. Хочется постоянно касаться. Ощущать под пальцами шелковистую кожу. Пульс, который только ускоряется, стоит мне невзначай задеть ее.

Хочется возбуждать. Видеть пожар в глазах и сумасшествие одно на двоих.

Все время, пока эта маленькая деловая женщина вещала о недочетах нашего контракта, я только и мог, что думать о ее губах. Сочные, яркие, вкусные. Все время, пока Мира обжигала меня суровым взглядом, я мог думать только о том, что хочу проверить, изменился ли их вкус.

Не изменился.

Такой же малиновый. Сладкий. Сводящий с ума.

И первая связная мысль, что пронзила меня с головы до ног, стоило оторваться от Миры, - я скучал по бывшей жене. Дико. До трясучки.

Я готов был продолжить. Прямо там, в бизнес-классе. Настолько сильно желание шарахнуло.

Вот только именно после этого поцелуя все кардинально изменилось.

Мира выстроила непрошибаемую невидимую стену. Нет, она предельно вежлива, улыбается, но глаза остаются холодными и колючими. Моя бывшая с трудом сдерживает свое презрение. Смотрит свысока и общается только потому, что договор обязывает.

Не пойму, что именно ее обидело в моих словах?! Ведь она сама хотела и настаивала на контракте! Целый вечер потратил, чтобы составить эту филькину грамоту, а по итогу еще и виноват остался!

Охренительно, блин!

Вот и сейчас ловлю ее пустой взгляд среди нескольких сотен гостей. Мира невероятно красива в этом бордовом вечернем платье. Длинные ноги, которые кажутся бесконечными в лакированных туфлях на шпильке, фигура, кчто за эти четыре года округлилась в нужных местах, волосы, собранные в высокий гладкий хвост, и помада в тон платью. И самое главное – отсутствие белья. Все мужики с интересом и похотливо оборачиваются в ее сторону. Я едва не рычу и с трудом вливаюсь в важный разговор.

- Даян, ты чего завис? – Головин, наш потенциальный инвестор, прослеживает за моим взглядом и цокает языком. – Понимаю, понимаю…Хороша. Я бы и сам не прочь познакомиться с ней поближе…

Мира салютует бокалом и улыбается мне. Но фальшивой, натянутой улыбкой. Отчего стискиваю зубы.

- Губу закатай, - рявкаю так, что у Ивана брови взмывают вверх. – Это моя жена.

- Понял. Извини. Так что там с перспективами филиала?

Мне все же удается погрузиться в рабочие моменты и в конечном счете заручиться поддержкой Головина.

Когда освобождаюсь, обвожу взглядом зал, но Миру не нахожу. Обхожу два раза по кругу, заглядываю на балкон, в каждый закоулок, спрашиваю у официантов, - моей бывшей нигде нет, и трубку она не берет.

Сбежала?

Выхожу на улицу, бреду вверх, в сторону отеля, надеясь, что она, устав, вернулась в номер, и десятое чувство заставляет повернуть голову направо. И в здании через дорогу, в хорошо освещенном панорамном окне, замечаю Миру. Красивую, изящную. Манящую. Смеющуюся и широко улыбающуюся…какому-то мужику. Искренне, открыто.

А мне она так не улыбается!

Внутри глухая ярость ураганом закручивается.

Мужик стоит непозволительно близко к моей женщине. Касается обнаженного плеча, наклоняется и что-то объясняет.

Под оглушительные сигналы машин перебегаю дорогу прямо тут. Как оказываюсь в галерее, не понимаю. Подхожу к сладкой парочке и, едва сдерживая бешенство, чеканю над ухом беглянки:

- Не помешал?

- Даян, - удивленно выдыхает Мира, разворачиваясь. Хлопает ресничками, на щеках расползается румянец, в глазах – шок. Не ожидала, что я найду и застану врасплох.

- Я – Даниэль, - пижон протягивает мне ладонь для рукопожатия, которую я намеренно игнорирую. - Мы с Мирой как раз обсуждали …

Мы с Мирой.

Мы с Мирой, блин!

Как будто они давние друзья. Близкие знакомые или…

- Даян, - бывшая жена осторожно касается моего локтя и пытается заглянуть в лицо.

Но я не смотрю на нее. Чтобы не сорваться. Бешенство достигает своего апогея, и я некрасиво перебиваю:

- Извините, нам с Мирой уже пора. Мы торопимся.

- До свидания…, - бормочет моя бывшая, но я не даю ей договорить. Крепко обхватываю за талию, прижимаю к себе и в прямом смысле слова уношу из галереи.

Хорошо, хоть отель в соседнем здании. Далеко идти не придется.

- Что ты творишь? – шипит, отчаянно брыкаясь. В ответ буквально вжимаю в свое тело, позволяя прочувствовать каждую мышцу, каждую выпуклость.

И молчу, стиснув зубы. Иначе не сдержусь…

- Я даже не успела взять его номер! – возмущенно выкрикивает, когда заношу ее в подъехавший лифт. А в огромных бушующих глазах слезы стоят.

От такой наглости и претензии у меня чеку срывает. Луплю по кнопке с номером этажа. Надеюсь, попал. Наклоняюсь, подминаю податливое тело под себя и набрасываюсь на малиновые губы. Это сейчас мало похоже не поцелуй, скорее на то, что я пытаюсь заклеймить Миру. Напомнить, кому она принадлежит.

Глава 22

Даян

Осматриваю небольшую уютную церковь, освещенную ярким, почти осенним солнцем. До сих пор не понимаю, как Олегу удалось меня уговорить, и почему я согласился.

Потому что я не врал, говоря, что не самый лучший крестный отец.

Но Олег с Соней не хотели ничего и слышать.

А сейчас стою у ворот и смотрю на здание церкви. В голове крутится один-единственный вопрос, что не дает покоя все эти годы: за что?..

Но, разумеется, Храм Божий мне не дает ответа.

Глубоко вдыхаю и делаю первый шаг. Он самый сложный. Но каждый последующий уже дается легче.

Не дохожу до крыльца буквально каких-то пару-тройку метров, как до боли знакомый голос заставляет замереть на месте.

Я не видел Миру девять дней, с той неудачной поездки в Вену. Свернул ее раньше, чем планировал, и решил дать нам обоим время остыть и понять, что делать дальше.

Вот только ответа все еще так и не нашел.

Оглядываюсь по сторонам, но Миру нигде не вижу. Конечно, откуда же ей взяться в церкви на окраине города в одиннадцать утра?!

- Тебе не жарко? Может, снимем курточку? – снова раздается ласковый голос бывшей жены, и я понимаю…что мне не померещилось! Это действительно Мира!

Оборачиваюсь и цепляюсь взглядом за…кроху, что обнимает ее за шею.

Какого…?! Осекаю себя мысленно, вспоминая, где нахожусь.

Во все глаза наблюдаю, как малыш отчаянно цепляется за мою бывшую жену и вздрагивает всем тельцем, всхлипывая.

Ребенку на вид около трех лет…

Тут же сопоставляю дату развода, прибавляю девять месяцев беременности и…выходит, что этот ребенок вполне может быть моим!

Какого черта?!

Два шага, и вот я нависаю сверху.

- Даян? – в глазах Миры мелькают ужас и паника. Она крепче двумя руками прижимает ребенка к груди.

Но я не обращаю внимания на бывшую. Пристально вглядываюсь в детское личико и получаю нехилый удар в грудь.

Потому что нос, губы и глаза точно мои!

Мой мир пошатывается и начинает плыть. С трудом сосредотачиваю внимание на двух маленьких фигурках. Сердце выламывает ребра, дыхание со свистом вырывается из легких.

- Это мой ребенок, Мира? – рычу и впиваюсь в побледневшее и испуганное лицо бывшей жены.

Ладони сжимаются в кулаки до хруста суставов. Сцепляю зубы до боли в скулах. Все тело скручивает в болезненной судороге в ожидании такого простого, но такого важного ответа, который может перевернуть всю мою жизнь.

И наконец вернуть в нее хоть какой-то смысл…

Мы все трое дружно замираем, разглядывая друг друга. Весь мир, все поставлено на паузу. Отходит на второй план. Есть только я, бывшая жена и мой возможный сын.

Я открываю рот, чтобы повторить свой вопрос, но пацан начинает реветь так, что у меня закладывает уши.

- Тише, тише, маленький, не плачь, - воркует Мира, обнимая малыша руками и качая его из стороны в сторону. – Это хороший дядя. Он просто выглядит страшно…Он не хотел тебя напугать…

- Маааамаааа, - верещит мелкий, краснея и заливая все вокруг горючими слезами. – Хочу к маааамееее! Гдеее мояяя мамаааа?

Разочарование едкой кислотой разливается по венам, опустошая меня.

Этот ребенок, что…не мой сын?! Чужой малыш?

И словно в подтверждение моих мыслей к нам со всех ног несется женщина. Перепуганная насмерть и заплаканная.

- Виталик, сыночек! – малыш, заслышав голос матери, перестает реветь и тянет руки к женщине. – Господи! Нашелся!

Мира поднимается с лавочки и осторожно передает малыша его матери.

- Мамаааа! Мамочка!

- Все хорошо, не плачь, мама же нашлась, - Мира ласково похлопывает мальчика по спинке. – Он сидел тут на лавочке и плакал. Я специально не стала уходить, подумала, вдруг он пришел с мамой в церковь, убежал и потерялся.

- Спасибо, спасибо вам! Я отпустила его ручку на минутку, чтобы свечки поставить и помолиться. Заболталась с батюшкой, а, когда спохватилась, Виталика уже нигде не было…

- Ничего страшного, бывает. Дети сейчас такие непоседливые.

Женщина еще раз благодарит Миру, и они с Виталиком удаляются к воротам.

- Это не твой ребенок, - вырывается очевидный факт, и я разочарованно чешу в затылке. – И не мой.

Мира поворачивает ко мне, и ее бровь медленно ползет вверх.

- Нет, не мой. С чего ты вообще решил, что он может быть твоим?

- Этот мальчишка был похож на меня!

Мира хохочет, откинув голову.

- Да где ты увидел сходство, Османов?

- Да разрез глаз, форма губ, носа!

- В этом возрасте дети имеют много общих черт, - с мягкой улыбкой, поучительно объясняет бывшая. - Так можно почти в каждом найти что-то «свое». А потом детки взрослеют и начинают меняться. Так что тебе показалось. Или ты выдавал желаемое за действительное?

Глава 23

Мира

Меня трясет так, что я рискую уронить и разбить камеру. Я сомневаюсь, смогу ли работать, и получатся ли хорошие кадры. Настолько встреча с Даяном выбила из колеи.

Я до последнего не хотела брать эту фотосъемку. Несмотря на большой гонорар и даже несмотря на то, что позднее Олег лично позвонил мне и удвоил названную его женой сумму.

Как чувствовала.

Но все изменилось после поездки в Вену.

Я поняла, что не смогу отрабатывать долг. Эта «работа» и, в частности, «босс» уничтожит и растопчет меня окончательно. Второй раз фокус с собиранием пазла из разбитого сердца не получится.

Я не могу так рисковать, поэтому решила пахать и вернуть Даяну всю сумму согласно пункту пять, точка, два нашего договора.

Именно поэтому я согласилась снимать таинство крещения.

Только недавно я успокоилась и поняла, что Соня ничего не рассказывала Олегу о том, что встретила меня в клинике с дочерью. А тут судьба сталкивает всех нас снова практически лбами! Еще к тому же где! В церкви! Где татарин Даян будет…крестным отцом мальчику Владиславу!

Это же уму непостижимо! Но факт остается фактом: мы все проходим в уютную небольшую церковь, батюшка встречает нас и начинает церемонию крещения.

Отец Сергий читает молитву, и я как по щелчку успокаиваюсь. Беру себя в руки, ограждаясь от всех проблем и переживаний, и просто делаю то, что люблю всем сердцем.

Постоянно ловлю в объектив Даяна с малышом на руках. Даже чаще, наверно, чем родителей. Кадры получаются уютными, теплыми, глубокими и такими эмоциональными.

Сердце болезненно сжимается до слез в уголках глаз. Особенно, когда запечатлеваю момент, как Даян бережно держит малыша на руках. Прижимает его к мощной груди, аккуратно придерживая головку, и что-то ласково шепчет на ушко. Как надевает крестик и рубашечку Владиславу.

Ему невероятно идет быть отцом. И то, как он обращается с крестником, вселяет в меня уверенность, что Османов был бы потрясающим папой.

Вот только он не хотел им быть, черт возьми!

Это самая эмоциональная и сложная съемка в моей жизни, клянусь. Она выматывает, высасывает меня досуха, не оставляя ни моральных, ни физических сил. Я с трудом отрабатываю ее. Потому что все это время представляю, как Даян держит на руках нашу с ним дочь.

Как ей обещает, что будет всегда рядом. Беречь. Заботиться. И подставить крепкое плечо.

Поэтому, как только церемония заканчивается, я быстро собираю аппаратуру и, скомканно попрощавшись, вылетаю из церкви. Полной грудью вдыхаю свежий воздух и с глухой яростью вытираю влагу со щек.

- Мира! Мира, подождите! – Соня догоняет меня и становится рядом, осторожно прикоснувшись к плечу. – Мы собираемся отметить это важное событие для нашей семьи и хотели пригласить вас…В качестве гостя, не в качестве фотографа, - торопливо добавляет Соня, глядя на меня с надеждой.

- Простите, я бы с радостью, но не могу…

- Понимаю, - с мягкой и искренней улыбкой Соня принимает мой отказ. – Вас, наверно, дочка ждет, да? Кстати, как она себя чувствует?

- Дочь? – рычит позади Даян, заставляя меня вздрогнуть и умереть на месте. – У тебя все же есть ребенок, Мира?