Бывший муж. Простите меня

Глава 1.

Я приготовила ужин.

Вкусный ужин. Постаралась.

Я хочу, чтобы он попробовал его на вкус прежде чем я…

Ни за что его не прощу. Что бы он не сказал... Как бы не объяснил…

Такое нельзя объяснить.

Дочь сейчас у матери. Специально ее оставила у нее. Сегодня будет… жарко. Я за себя не ручаюсь.

Я даже нарядилась. Не уверена, что его волнует мой внешний вид, что я вообще его как женщина волную последний месяц.

Я думала, завал на работе. У него с другом совместный бизнес, в котором дела сейчас напряженные. Но, как оказалось, у него есть и другие отвлечения.

Такие брюнетистые. С длинными ногами. Похудее и помоложе.

Своими глазами видела их вместе. Случайно из окна ресторана увидела. Сидела и наблюдала за ними всю их трапезу. Как он ей ручки целовал. Как она улыбалась и кокетничала. А потом проводила взглядом до машины. На этом все. И явился он потом за полночь. Сегодня за полночь.

Сегодня наш последний ужин.

И он будет напряженным. Уверена, он захочет сохранить семью. Возможно будет угрожать забрать дочь. Я должна быть готова ко всему. Но жить с этим предателем я не буду.

Его поступок, даже если он и однократный, перечеркивает все хорошее, что было между нами.

Развод неизбежен. Я это поняла, хорошо все обдумав.

Единственное, по чему я буду скучать, так по этому дому. Я столько сил и любви в него вложила. Всю свою душу отдала. И ради чего? Ради изменщика, которому ребенка родила. Еще и втором думала.

Прикончив всего один бокал, я слышу, как он заезжает во двор. Уже поздняя осень, успело стемнеться.

Хоть не опаздывает на ужин.

Не иду его встречать. Остаюсь ждать в кухне, мимо которой он чуть не проходит, снимая пальто.

— Ты здесь… Привет, — говорит он как-то сухо, осматривая обстановку, а потом меня.

Да, он уже отвык видеть меня в таком виде. Это что-то новое и, наверное, уже ненужное ему. Он меня уже не воспринимает, как, скажем, несколько лет назад. Ему худых брюнеток подавай. Я тоже не толстая, но эта овца реально не больше сорока пяти килограммов весит.

— Приготовила ужин. Ты не рад? Или… не голоден?

— Почему же, — устало. — Сейчас отнесу пальто, — зависает на мне взглядом на несколько секунд и уходит. Возвращается не так быстро, как я рассчитывала. — А где Аля? — спрашивает, садясь на стул.

— У мамы. Там переночует.

Держаться тяжело. У меня все внутри переворачивается. Слезы могут брызнуть из глаз в любой момент.

— Хм… Странно. Ты же не любишь с ней расставаться.

— Сегодня надо, — поднимаюсь из-за стола, беру его тарелку и иду столешнице, чтобы положить стейк.

— А в честь чего такой праздник?

Он даже не скрывает своей сухости, раздражения.

— А нужен праздник, чтобы вкусно поужинать мужу и жене? Или тебя смущает мой внешний вид? — коротко оборачиваюсь.

— Новое платье?

— Нет, оно не новое, — ставлю перед ним тарелку особым образом. Так, чтобы он понял мое настроение. Я его тут долго развлекать не собираюсь.

— Не помню его, — берет нож и вилку.

— Ничего, я не в обиде. Это ерунда.

— Вкусно, — пробует.

— Я рада, — натянуто улыбаюсь, а он бровь приподнимает. Да, он чувствует, что что-то не то. Понять пытается. — Ты, наверное, сегодня пораньше ляжешь, да?

— С чего ты взяла?

— Ты вчера так поздно вернулся. Мало спал. Вот я и подумала, — присаживаюсь на свое место и пожимаю плечами. — Должно быть трудился в поте лица. Зато вкусно поел. Возможно вкуснее, чем я тут тебе приготовила. Тот ресторан очень дорогой, в котором ты ужинал с той губастой. Наверное, там хорошо готовят. Ей понравилось?

Виктор перестает жевать, уставившись пристально, затем, быстро пережевав, берет бутылку со стола, наливает себе в бокал напиток и быстро запивает, словно ему мясо куском в горле встало.

Ну вот, все карты на столе…

— Прости, если шокировала. Надо было подождать, когда ты прожуешь.

— Ты следила за мной? — сощуривается.

— Да нет, я ведь тебе доверяю как себе. Чистая случайность.

Виктор со вздохом откидывается на спинку стула и молчит, глядя на меня.

— Ради этого ты все это устроила?

— Это прощальный ужин. Сможешь доесть после нашего разговора.

Криво ухмыляется, выдавая свою нервозность. Вскипел, что вскрылись его похождения. Этого не было в его планах.

— Прощальный?

— А ты думаешь, что я проглочу это?

Чуть сделав голову ниже, Виктор смотрит в упор. Желваки на их скулах ходят ходуном, а губы сжались в тонкую линию.

— И что ты намерена делать? — спрашивает цинично.

Глава 2.

— Т-ты с ума сошел?.. — широко распахиваю глаза. — Как ты смее…

— Даже не пытайся! Не ври мне! — сильно ударяет ладонью по стене рядом с моей головой, что я аж взвизгиваю. — Иначе я не сдержусь… — отрицательно качает головой. — Не доводи до греха. Не доводи, София!

Он будто правда способен меня сейчас убить.

— Я не… Ты… — задыхаюсь. У меня паника. Страх. Обида, прожигающая сердце. Полный коктейль.

— Да, я завел себе любовницу, а ты подсунула мне ребенка от левого мужика. Кто из нас больше виноват, дорогая моя жена?

Ах ты мерзавец… Откуда он вообще это взял? С чего он взял, что Аля не его дочь? Откуда эта дичь в его голове?!

Так, я должна взять себя в руки и не бояться его. Ведь мой страх только подпитывает его маразм.

— П-пошел ты! — выдыхаю я и как ударю его ладонями в грудь. — Подонок!

— А ты — дрянь! — рычит со сверкающими глазами от ярости. Они у него светло-серые. А сейчас почернели. Я видела мужа таким, но не по отношению ко мне.

— Гори в аду! Я тебе никогда не изменяла! А Аля… — судорожно вздыхаю. — Ты ее больше никогда не увидишь. Я тебе никогда не позволю к ней подойти. Никогда! Ты ей больше не отец! Не потому, что не родной! А потому что ты сам от не отказался!

Обхожу его и в слезах бегу наверх, захлебываясь болью, которую с трудом выношу. Второпях начинаю собирать вещи. Свои и дочери. Хватаю все самое необходимое.

У мамы будем жить. Она с радостью нас примет в своей маленькой квартире.

Виктор влетает в комнату и вырывает чемодан у меня из рук, чего я совершенно не понимаю.

— Отдай!

Я пытаюсь отнять его у него, но он бросает чемодан в сторону и грубо толкает меня на кровать. Я падаю, но быстро поднимаюсь, принимая сидячее положение.

— Что ты творишь?! Дай мне собрать вещи!

— Что, даже теперь не признаешься? — скалится злобно.

— Мне не в чем признаваться!

— Признайся мне! — настаивает он на своем бреде.

— Не в чем! Все, что ты сказал — грязная ложь! Неправда!

— Неправда, да?.. — рычит и как дернется на меня, заставляя упасть на постель. Нависает сверху, нападая. За шею хватает, сдавливает ее, но не сильно. — Бесстыжая… Или ты искренне думала, что залетела все-таки от меня?

Хватаю его за запястья, вонзая в них ногти, чтобы боль ему причинить. Но он будто ничего не чувствует.

Он… ненавидит меня.

И видимо очень давно.

Но тщательно это скрывал. Только зачем?

— Отпусти… — шиплю я.

— Да отпущу я тебя, отпущу... — цедит сквозь зубы. — Зачем мне такая жена? — спрашивает язвительно.

Унижает меня снова и снова.

— Я сказала, иди ты к черту!

— Ты мне изменила, я знаю. Я догадываюсь с кем…

Судя по виду он и впрямь верит в бред, который говорит.

Да если бы он правда думал, что я ему изменила. Даже если бы хоть на один миллиардный процент подозревал, то в тот же час разнес меня в пух и прах. Виктор нетерпеливый и порывистый. С годами брака он стал спокойнее. Но он может быть жестоким. Вот как сейчас.

— Ты это понял только тогда, когда я узнала о твоей любовнице? Как удобно. Для этого козырь держал в рукаве?

— Я терпел. Не знаю для чего и зачем… Просто молчал, как идиот последний. Больше не буду.

И когда же он узнал? Але три года уже. Впрочем, неважно. Я даже выяснять не хочу.

Всего того, что я услышала — мне более чем достаточно, чтобы разорвать с ним брак.

— Хорошо… — перестаю сопротивляться, откидывая голову на постель. — Я тебя поняла. Ты решил свое горе утолить в объятиях другой женщины. Посчитал, что имеешь на это право. Отлично… — тяжело сглатываю. — А теперь дай собрать мне чертовы вещи.

Виктор долго смотрит на меня. В его взгляде столько всего… Но больше всего ненависти.

Внезапно он отпускает меня, и я подскакиваю, чтобы наполнить чемодан нашими с дочерью вещами. Он не уходит, наблюдает за каждым моим движением. Я слышу его глубокое дыхание, как в нем бурлит ярость.

В голове я ищу ответы, с чего он мог такое взять, но ничего не нахожу.

Собрав чемодан, я дергаюсь на выход прямо в платье. Просто надену и сапоги. При нем переодеваться не стану.

У лестницы Виктор отнимает у меня чемодан, чтобы самому его спустить.

— Мне не нужна твоя чертова помощь.

Игнорирует. Все равно сам несет чемодан к двери.

Надеваю сапоги, пальто, шарф просто накидываю.

— По поводу развода… — вскидываю на него ледяной взгляд. — Обсудим в понедельник.

— Да, обсудим, — кивает.

Выдвигаю ручку чемодана, беру за дверную ручку, приоткрываю, и тут ладонь Виктора ложится на дверь.

Глава 3.

— Кто там? — доносится из гостиной голос моей дочери, только я вошла в квартиру матери.

Так, все. Я должна успокоиться.

Аля не должна увидеть моих слез. Я достаточно их пролила в салоне такси.

Я должна оградить ее от всего. В первую очередь от ее отца, которого она сильно любит. Я не позволю ему разбить ей сердце. Она не узнает правды. В будущем она просто будет знать, что ее отец ушел от нас.

— Мама, наверное. Она сама дверь ключиками открыла. Посиди-ка пока тут, я ее сама встречу.

Хорошо, что Аля сейчас не прибежит сюда.

Мама чувствует. Я ей ничего не говорила, когда сегодня Алю привезла. Но она что-то подозревала. А сейчас я являюсь затемно.

Мама приходит в прихожую, смотрит на меня несколько секунд молча, осматривая всю с ног до головы. Я держусь сколько могу и, пожав плечами, начинаю беззвучно рыдать.

Мама торопится ко мне, чтобы обнять.

— Тише, тише… — гладит спину.

— Я не могу… не могу сейчас с Алей говорить. Отвлеки ее. Я… я подожду на кухне, — тихо всхлипываю и ретируюсь в сторону кухни.

Ставлю чайник и, встав у столешницы, запрокидываю голову, пытаясь унять дрожь в теле.

Не могу перестать представлять его лицо.

Сколько же в нем было ненависти…

Он давно меня не любит.

Давно знает, что Аля не его ребенок?

А что же тогда было несколько месяцев назад? Мы провели волшебный отпуск вместе. Оставив дочь у моей матери, мы полетели на острова и целые две недели не могли оторваться друг от друга. Это он притворялся?

Когда давно?..

Бред.

Он все это придумал. Чтобы оправдать свои кувыркания с той тощей. Она очень красивая. Он просто влюбился. А потом, чтобы справиться с чувством вины, просто взял и вспомнил слова мамочки.

Мама заходит в кухню, когда закипает чайник.

— Включила ее любимый мультфильм. Она сейчас час не оторвется. Ну, что? Что случилось? Что за слезы? Такая красивая и со слезами.

— Мам, сядь… — достаю чашки из шкафчика.

— Ты меня пугаешь, — все-таки садится. — Что там у вас произошло? Что ты так поздно примчалась? За Алей?

— Мам, — иду с чашкой чая, ставлю ее на край стола. — Мы с Витей… будем разводиться, — шмыгаю носом.

— Что? — обескураженно хлопает глазами мама.

На что я отворачиваюсь к столешнице, чтобы взять чашку для себя.

— Ты что такое говоришь? Какой развод? Я поняла, что вы поссорились еще когда ты Алю привозила, но… Вы вообще в своем уме? — становится строгой мама. Она у меня учитель. Впрочем, как и я. Знает, когда пряник дать, а когда кнутом шлепнуть. — Ребенку три года, а вы разводить собрались?

— Он мне изменяет.

Мама хмурится, чуть кривя губы.

Да, она считает моего мужа идеальным. Мы уже больше пяти лет вместе. И все у нас было хорошо.

Она наверняка считает, что это просто невозможно. Его измена.

— Витя тебе изменяет?.. — переспрашивает.

— Да, мам. И пока ты не спросила… — стучу нервно пальцами по столу. — Я сама видела его с этой девушкой. В ресторане. Он целовал ей ручки, губы, потом повез куда-то. Случайно увидела.

— Господи… — мама аж глаза прикрывает и ладонью грудь накрывает. — И ты… — пытается переварить. Все потрясения только впереди. — Поговорила с ним об этом?

— Да. Сообщила ему особым образом. Хотела врасплох застать.

— Он разозлился, да? Решил, что ты следила?

— Да… Так и было.

— Твой отец был такой же… — отмахивается мама. — Сонь, я все понимаю. Больно и обидно. Но сейчас не лучшее время, чтобы разводиться. Тебе будет очень тяжело. Ты сейчас работаешь на полставки. Тебе надо встать как следует на ноги. Потерпи. А там, может, помиритесь.

Мама так говорит потому что думает, что так будет лучше. Она не бесчувственная. Она просто очень осторожная и мудрая.

Обычно я прислушиваюсь к ней, но не в этот раз.

Даже если бы он не заявил, что Аля не его дочь, то я бы развелась с ним. Настаивала бы до победного.

— Мы разводимся, — еще раз, как приговор, произношу. — Хотя бы потому, что он совсем не против.

— Что?.. В самом деле?

Я делаю глоток чая, прежде чем сказать матери самое главное.

— Он, оказывается, совсем не против как можно скорее все оформить.

— Да не может быть…

— Знаешь, что он мне заявил?

— Что?

— Что Альбина не его дочь. И он давно об этом знает.

Мама аж дергается, а потом начинает будто задыхаться, бегая большими глазами по кухне.

— К-как?.. Он что, не здоров? Что это ему в голову взбрело? — и тут мать багровеет от гнева. — Опять эта сука воду мутит?! Я прибью Любку. Своими руками удавлю, — как стукнет кулаком по столу.

Глава 4.

Я спала с дочерью в моей старой детской комнате.

Ну, как спала. В основном плакала.

Вспоминала счастливые моменты с Виктором, потом его встречу с любовницей, а потом наш прощальный ужин…

За что он так со мной?

За что?..

Он ведь умный мужчина. Неужели нельзя было иначе со мной разойтись? Зачем идти на такую низость?

Все ради нее? Этой девчонки?

Это просто невыносимо — думать об этом и одновременно о нашем прошлом.

Мы познакомились с Витей в школе, где я преподаю английский младшим классам. Столкнулись в коридоре, когда я шла в учительскую. Это же время года было. Вторая смена. Он пришел за своим племянником, так как его брат с женой не смогли. Мы коротко поговорили буквально ни о чем. Между нами пробежала искра. А на следующий день он пришел снова, но уже не за племянником.

Эта встреча изменила мою жизнь. Я влюбилась как девчонка. Рассталась со своим парнем. Отдала ему всю себя без остатка. Да я только и делала, что каждый день доказывала, что я только его! Как он мог?!

К черту!

Даже рассуждать не стоит.

Сегодня суббота. Завтра воскресенье. Мне хватит этих два дня, чтобы собраться с духом и сохранить лицом перед ним.

Аля еще спит. Пусть спит. В садике сейчас карантин. Торопиться некуда. Я пока завтрак приготовлю, если, конечно, мама еще ничего не приготовила. Она обычно рано встает.

Ноги будто не мои. С трудом добираюсь до ванной комнаты. Наклоняюсь, чтобы умыться, но смартфон в кармане халата подает признаки жизни. Закручиваю кран и, задержав дыхание, достаю телефон.

Я уже приготовилась. Была уверена, что это он. А это свекровь.

Обалдеть…

Серьезно?

Он уже растрепал ей обо всем?

Виктор не маменькин сыночек, но его мать постоянно к нам лезла. Просто до скрежета зубов невыносимая женщина!

Ладно…

Я не собираюсь бегать от этой ведьмы. Пусть выскажется.

— Да, Любовь Матвеевна. Доброе утро.

— Мой сын не отвечает на мои звонки. Это правда?

Не отвечает на ее звонки? Наверное, очень занят со своей шлюшкой. Но… откуда она тогда знает? И о чем вообще речь?

— Вы о чем, Любовь Матвеевна?

— Вы разводитесь?

Все-таки о том самом.

— Да… к вашей радости.

Слышу эту мерзкую усмешку. Я их таких много слышала.

— А я тебе говорила, что рано или поздно так будет. Знала, что ты за штучка. Но такого не ожидала… — тянет она противным голосом. — Какая же ты все-таки дрянь. Заставила моего сына растить нагулянное отродье.

— Закройте свой рот! — взрываюсь я. — Не смейте так говорить! Хотите вы того или нет, но это ваша родная внучка. А ваш сын просто завел себе молоденькую любовницу.

Это мама. Мама ей позвонила. Ну зачем а…

— И хорошо, что завел! Любая будет лучше, чем ты.

— Да пожалуйста! Все сказали?!

— Нет, не все! Чтобы даже не рассчитывала на дом Виктора. Он на него сам заработал. И на его бизнес тоже рот не разевай. Только попробуй что-нибудь начать, он тебе ответит! Его адвокаты тебя и в пух и прах разнесут. Еще и Егор поможет.

— Не нервничайте, Любовь Матвеевна. Не нервничайте… Нам с дочерью вашего ничего не надо. Мне от вашего сына нужен только развод.

— Вот и славно. Мамочке своей скажи, чтобы не вякала. Спасибо ей за новости и на этом все. С разводом тянуть не стоит. Побыстрее следует все оформить.

— Это мы сами с вашим сыном разберемся. Не лезьте.

— Ты указывать мне будешь?

— Буду. Хватит. Вы всю нашу совместную жизнь отравляли наш брак. В развод не лезьте.

— Да кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать?

— Дело в том, дорогая Любовь Матвеевна, у меня больше нет ни единой причины с вами любезничать и сглаживать углы. Вы черствая и подлая женщина. Вас женщиной-то язык не поворачивается назвать. Так что… идите вы к черту, — после моих слов раздается неразборчивый вопль, но я бросаю трубку.

Не став умываться, я выбегаю из ванной комнаты, чтобы найти маму, которая на кухне готовит свои фирменные пироги.

— О, проснулась уже. Ну, как себя чувствуешь? Не спала, похоже, — как ни в чем не бывало говорит мама, но, видя мое настроение, меняется во взгляде, замерев.

— Зачем ты ей позвонила?

— Кому?

— Этой чертовой ведьме! Что ты пыталась доказать?! Кому?! Я вообще хотела, чтобы она как можно дольше не знала.

— Прости, сорвалась… О, Аля проснулась! А я пирогов твоих любимых напекла.

Дочь входит в кухню. Сонная, но очень милая.

Я шумно выдыхаю, пытаясь успокоиться.

Аля вчера не получила ответа, почему мы не рядом с папой. Сегодня она спросит снова. И я не знаю, что отвечу ей.

Глава 5.

Этого я не ожидала.

Я вообще не думала, что еще когда-нибудь увижу или услышу Егора.

Он всегда казался мне равнодушным к нашему браку. И уж тем более ко мне.

А сейчас он решил поддержать меня?

— Вот как… Что ж, спасибо, — отвечаю я сухо.

— Ты с Альбиной у мамы?

— Да.

— Он что, выгнал вас, что ли?

— Нет, я сама ушла. А Аля и так была у бабушки.

— Ясно. Брат сейчас недоступен. Хотел с ним поговорить. Дома его тоже нет.

Со своей шлюшкой зависает, где же еще. Но мог бы и домой ее притащить. Нет уже смысла тратиться на гостиницы.

— Хотел с ним поговорить? О чем? Если обо мне, то не утруждайся. Между нами все кончено.

— Я понимаю. Я не о том хочу с ним поговорить.

— А о чем же?

— Давай не будем обсуждать это все по телефону. Лучше встретиться. Ты сегодня можешь? Через пару часов.

— Извини, но… мне это не нужно. Я сейчас вообще не в том состоянии, чтобы общаться.

— Это в твоих интересах. Я помочь хочу.

Помочь? Он мне помочь? Да что вообще происходит?

Вся его семейка меня удивила и разом.

Собственно, а что я теряю?

— Хорошо. Можем поговорить… Рядом с домом где живет моя мама есть кафе. Прямо напротив.

— Знаю его. Через пару часов там?

— Да. Я приду.

Суп мне уже не полезет в горло. Не хочу. Тошнит. Думаю о том, что там придумал Егор.

Вскоре возвращаются мама и Аля. Я в этот момент принимаю душ. Мама деликатно стучит в дверь, чтобы узнать, жива я там или нет.

Быстренько заканчиваю и прихожу в кухню, где мама с дочерью сели пить чай.

Поднимаю дочь со стула и, сев сама, усаживаю ее к себе на колени. Целую в макушку лапочку свою.

— Тебе полегче? — спрашивает мама.

— Да. Будет еще лучше, если ты мне пообещаешь, что не будешь звонить… ему.

— И не собираюсь.

Наверняка звонила, да только он недоступен.

— Мама, когда мы поедем домой? — спрашивает моя девочка, жуя зефирку.

Мы с мамой переглядываемся, и та качает голову.

А что я могу?

Унизиться и попросить ее отца изображать отца моей дочери, которым он и так является? Нет! Ни за что.

— Мы с тобой немного у бабушки погостим. Тебе же нравится у бабушки?

— А папа приедет к нам?

— Нет. Папа сейчас очень занят. Он далеко уехал. По работе.

Мама поджимает губы. Да, банально. Но что еще сказать ребенку?

Выпив чашку чаю и съев немного сладкого, я иду сушить волосы феном.

Я маме еще не сказала, что пойду на встречу с Егором. И не собираюсь. Она начнет задавать вопросы, делать свои выводы. Не хочу все это выслушивать.

— А ты куда собралась?

— Подышу свежим воздухом, — завязываю пояс пальто перед зеркалом в прихожей. — Вернусь, поведу Алю мыться. Займусь ею.

— Да успокойся ты. Сама я займусь ребенком. Тебе в себя надо прийти.

— Спасибо, мам.

— Давай там недолго, а то уже темнеть начало. Чтобы я не переживала.

— Все будет хорошо. Я телефон с собой взяла, если что.

Накидываю капюшон на голову и на выход. Вызываю лифт и спускаюсь.

Я уже на пару минут опаздываю. Проглядела время, пока с Алей сидела.

Приближаясь к кафе, я уже вижу машину Егора. Она у него не то чтобы вычурная, но запоминающаяся. Тюнинг на заказ, антихром. Тороплюсь войти в кафе и отыскать мужчину взглядом.

— Я думал, ты уже не придешь.

— Извини, — сажусь за столик. Сразу становится неуютно. Он разглядывает меня. Да, едва ли припухлость ушла с лица за два часа без слез. Но после душа мне стало существенно легче. — Так что ты хотел сказать? Что-то про помощь, кажется. Только сразу знай, что я не из-за этого пришла. Просто… мне надо было как-то отвлечься. Проветриться.

— Понимаю, — приподнимает один уголок губ Егор. Они с братом очень похожи, кстати. Те же жесты, темно-русые волосы и цвет глаз глубокий серый. — Будешь что-нибудь? Здесь варят хороший кофе?

— Средней паршивости.

— Может, поедем тогда в другое место?

— Нет, мне скоро надо будет возвращаться. Дочь меня ждет. Так что давай к делу, — складываю руки на стол.

Егор вздыхает, проводит пальцами по волосам и тоже складывает руки на стол.

— Вы уже решили все по разводу? — любопытствует он, и я начинаю понимать.

Вот зачем он меня позвал… И вот почему любезен со мной.

Глава 6.

Прошло уже секунд десять, может больше, а слова Егора до сих пор звенят в ушах.

Что?.. Что?!

Я не могу это осмыслить.

Просто не могу. Не укладывается в голове.

Егор в ожидании моей реакции, даже не моргает.

А у меня в горле ком образовался, который я не могу сглотнуть.

— Соня?...

— Да, я тут… — встряхиваю головой.

— Знаю, это неожиданно.

— Ты даже не представляешь…

Господи, да это чушь какая-то!

Вокруг него всегда вились нереальные красотки, которых он менял как перчатки. Такие люди, как правило, не испытывают никаких глубоких чувств ни к кому. Два его брака были провальными. Есть сын, который живет с матерью и которого он почти не видит. Короче говоря, мне он всегда казался бесчувственным.

— Но это правда.

— Я сомневаюсь, — произношу, а сама невольно вспоминаю моменты из прошлого, которые намекают на то, что возможно так оно и есть. Но я никогда не предавала этому значения. Виктор и Егор всегда были прежде лучшими друзьями, а потом уже братьями. Я даже мысли не допускала, что Егор может смотреть на меня ни как жену своего брата.

— Понимаю. Я тщательно скрывал. Ведь ты была женой моего брата.

— Все еще его жена, — с досадой поправляю его. — Кхм… — нервно ерзаю на стуле. — Зря ты мне сказал.

— Почему? — хмурит брови Егор.

Может, он думал, что я тут же обрадуюсь таким новостям, но я в шоке.

— Потому что… — как бы помягче сказать ему.

Он ведь не просто так об этом сказал.

Только он узнает, что мы с Виктором разводимся, так он тут как тут со своей чертовой помощью.

— Слушай, я понимаю, как это выглядит. Но я хочу помочь от чистого сердца, — не дождавшись от меня ничего внятного, говорит он.

— Я и так не собиралась принимать твою помощь. А тебе подавно.

— Соня, послушай…

— Я тебе не Соня, — резко. — Я София. Не надо, ладно? Ничего мне от тебя не надо, — поднимаюсь со стула. — Просто оставьте меня в покое. Вся ваша семья, — и лечу на выход из кафе.

Уже перебежав дорогу, чудом не оказавшись сбитой машиной, слышу:

— Соня!

Оборачиваюсь.

Егор догоняет меня.

— Извини, — извиняется. — Но я хотел тебе сказать.

— Я уже поняла. Но… лучше бы я не знала.

— Разве я когда-то делал тебе что-то плохое? Я просто молчал. Я зря бы сказал, например, год назад.

— Да, понимаю, из-за брата. А сейчас ты считаешь это уместным? Считаешь, твой брат будет не против, что ты приударишь за его бывшей женой?

— Нет, я думаю, что он все-таки будет против. Но мне все равно. Он сам во всем виноват. А тебе разве не все равно?

— Тебе все равно? Он твой брат.

А бизнес-партнер, что немаловажно.

— А еще подлец, который предпочел жене какую-то дрянь. Все неидеальны. Серьезно, Соня, — подходит ближе ко мне Егор. — Я не предлагаю тебе ничего непристойного. Я просто хочу помочь женщине, которая мне небезразлична. Ты сама просила назвать тебе причину, почему я хочу этого. Мог бы соврать, но я и так несколько лет притворялся, что мне наплевать, что ты с моим братом.

На что я просто смотрю на него несколько секунд пустым взглядом, затем разворачиваюсь и иду в сторону дому, еле переставляя ноги.

Егор больше не пытается меня остановить.

Придя домой, я сразу иду в ванную, закрываюсь в ней, чтобы перевести дух.

Лицо красное, а взгляд какой-то безумный.

Помочь он мне хочет, как же…

Казался таким честным и искренним, но я не куплюсь.

Даже если бы я сильно хотела отомстить бывшему, я бы ни за что не вступила в грязную связь с его братом.

Не успеваю я выйти из ванны, как он мне звонит.

— Не звони мне больше, пожалуйста, — прошу его, сев на край ванны. — Ты мне ничего не говорил, ни в чем не признался и ничего не предлагал. Нашей встречи вообще не было.

— Ты боишься, что он узнает, что ли?

— Не в этом дело.

— А в чем?

А в том, что мне от всего этого просто противно! Я хочу забыть об этом.

— Зачем ты вообще звонишь? Я все тебе сказала, что хотела.

— Звоню сказать, что тебе стоит подумать, а не посылать меня на эмоциях.

— Тут и думать нечего, Егор. Просто… оставь меня в покое, — сбрасываю и заношу его номер в черный список.

Я и сама справлюсь.

Твердо решив абстрагироваться, я весь остаток дня занимаюсь дочерью. К своему удивлению быстро засыпаю под мысли, что нам с дочерью и правда лучше уехать из города.

Глава 7.

Вчера я просто бросила трубку.

Когда он сказал, что готов оставить нам с Альбиной дом, то я сначала растерялась, а потом меня такой гнев охватил, что я поняла, что мне лучше закончить разговор.

Единственное, что я бросила напоследок, так это то, что я приду завтра к десяти.

Ребенок, значит, не его, а я тварь, которая ему изменила, и при всем этом он хочет оставить дом нам.

С чего бы это вдруг?

Приезжаю на такси немного раньше.

Наверняка он уже ждет меня.

Стою перед калиткой и не знаю, позвонить ли мне, или код ввести и самой войти.

Код ввожу.

Поднимаюсь с пустым чемоданом по ступенькам к дому и опять оказываюсь перед выбором. Самой открыть или позвонить.

Выбор очевиден. Это уже не мой дом.

Звоню.

Не буду сама открывать.

Где-то через полминуты я слышу шаги.

Сглотнув и приподняв подбородок, я жду, когда он откроет.

Виктор открывает дверь и долго смотрит мне в глаза. Потом опускает взгляд на чемодан.

— Проходи, — отходит в сторону.

Принеся пустой чемодан, я как бы приняла решение.

Да, я знаю, что умно было бы принять этот дом от него. Может даже продать его и обустроиться на новом месте.

Но я не могу.

Мне ничего от него не нужно.

Я просто хочу обсудить развод.

— Отнесу чемодан наверх, — хочет взять его, но я не позволяю ему.

— Не нужно. Я сама поднимусь и сложу в него то, что я забыла.

Виктор прищуривает взгляд. Он-то думал, что чемодан полный. Что я готова вернуться сюда.

— Так ты отказываешься? — словно не верит.

— Да. Отказываюсь. Нам с Альбиной ничего от тебя не нужно. Я пришла обсудить развод.

Стараюсь держать себя в руках, глядя ему в глаза, но кажется могу сорваться в любую секунду.

Предатель, мерзавец, бабник, — все это мужчина, которого я считала идеальным.

— Почему?

— Что, почему?

— Почему отказываешься от дома? Ты ведь любишь этот дом.

— А что, — скрещиваю руки на груди, — тебе этот дом не подходит с твоей… как там ее?

Виктор мрачнеет. Смотрит исподлобья в упор.

— Ты можешь его продать, если хочешь. Я полностью передам права тебе.

— Откуда такая щедрость к той, которая обманывала тебя и изменяла?

Его бесит каждое мое слово. Губы сжаты, а скулы напряжены.

— Я знаю, что у тебя ничего нет. У матери жить будете? В той маленькой квартире?

— А это разве твое дело?

— Ты была моей женой, — отвечает Виктор со скорбящим взглядом. — И я тебя любил. Даже после того как обо всем узнал.

Господи…

Это просто добивает меня!

Он верит в это!

Верит!

И пусть.

Сам придумал или кто-то подсказал… Да все равно!

— Зато теперь не любишь. И щедрости твоей я не понимаю, — снимаю сапоги. — Давай пройдем куда-нибудь, чтобы все обговорить.

— Будешь кофе?

— Ничего не буду, — и прямо в пальто прохожу мимо него в сторону гостиной.

Виктор все-таки приносит кофе, к которому я не собираюсь прикасаться.

— Итак… — выдыхаю. — У тебя есть какие-то ко мне претензии? — спрашиваю, когда он садится на диван напротив.

Уперев локти в колена, он смотрит на меня тяжелым, потемневшим взглядом.

— Есть ли у меня претензии?.. — криво ухмыляется. — Ты же не ждешь, что я скажу, что у меня их нет?

— Да мне плевать, — закидываю ногу на ногу. — Ты намерен аннулировать отцовство?

Нет… Пусть он скажет «нет». Иначе будет тест и он узнает правду.

Виктор долго думает, прежде чем ответить:

— Я думал об этом. Нет, я этого делать не буду.

— Нет?.. — я рада, но меня все равно удивляет.

Позора не хочет…

— Да, не буду. Я просто хочу, чтобы ты была как можно дальше от меня. Потому что я… — трет лицо ладонями, — не хочу тебя видеть.

Это я и хотела услышать, но глядя в лицо все еще любимого человека, у меня все переворачивается внутри.

Предал он, а видит предательницей меня.

Часть меня просто разрывает от желания во всем разобраться, ткнуть ему в это лицом.

Но… что это даст конкретно для меня?

«Я же говорила!»?

Вот это только.