Бывший. (не)загаданное желание

Пролог

Клим

С раздражением бросаю насквозь мокрое пальто на спинку глубокого кресла.

С волос сыпятся мокрые снежинки.

"Снеговик" — уютная база в глуши заснеженного леса, словно сошедшая с новогодней открытки» - что-то подобное было написано на рекламной брошюре.

Как Макс мог выбрать это место для встречи, да еще и затащить меня сюда на все праздники - я не понимаю.

- Клим Александрович... - мне на встречу бросается Алексей, мой личный секретарь, и пытается перехватить пальто.

Делаю нетерпеливый жест и он замирает на месте.

- Клим, - Макс поднимается мне навстречу и протягивает руку для приветствия.

Мой компаньон и тот еще шутник.

Жму его руку и практически падаю в глубокое кожаное кресло.

Достаю из кармана сигареты и зажигалку, прикуриваю и с удовольствием втягиваю ароматный горячий дым.

- Где тебя носило? - старый товарищ и партнер по бизнесу садится обратно и хитро щурится. - Я думал, ты уже не приедешь. Новый год через пару часов, пора пить шампанское.

- Из-за какой-то чертовой развалюхи вылетел в кювет, - делаю глубокую затяжку. Ядовитый дым дерет горло и обжигает легкие. - Зарылся по самую крышу, а этот урод проехал мимо, даже не притормозив. Пришлось откапываться самому.

Раздраженно выдыхаю едкий дым и смотрю на свои побелевшие от холода руки.

Промок, продрог и чертовски зол на весь мир.

Вчера идея отправить личного секретаря вперед, чтобы все здесь подготовить, казалась мне удачной. А сейчас без раздражения я не могу смотреть на его розовую морду. Пока он тут сидел в тепле и потягивал сок, а может, что покрепче, я своими руками несколько кубов снега перекидал. Сука!

Еще и эта база бесит до зубного скрежета.

- Чего не позвонил?

- Макс, - отвечаю с нажимом, - отъебись. Ты затащил меня в какую-то жопу мира, где связи нет ни хуя и спрашиваешь, чего я не позвонил?

- Все, все, - Макс смеется и поднимает руки перед собой, словно сдается. - Я не хотел. И вообще это самое популярное сейчас место в столице...

- Это место не в столице, а в какой-то жопе, - рычу я и тушу окурок в глиняной пепельнице. В глиняной, мать ее пепельнице!

Оборачиваюсь и с раздражением смотрю на стены из клеёного бруса, деревянные полы, камин, сложенный из каких-то булыжников .

Дичь полная. Неужели Макс не мог найти место получше этой базы?

- Документы, - командую секретарю и тут же получаю увесистую папку.

- Да ладно, - смеется Макс. - Ты сейчас собрался изучать бумаги?

Поднимаю на него раздраженный взгляд и пристально разглядываю.

Засранец прекрасно меня знает. Ни единый мускул на его лице не дрогнул. Достойно встретил мой взгляд, даже улыбнулся.

- Макс, - наконец выдыхаю я вместе с табачным дымом. - Время деньги. А в моем случае, очень большие деньги.

- Ну ты в своем репертуаре, - хохочет Макс.

- Это что за некромант? - смотрю с раздражением на высокого худощавого мужчину, замершего напротив моего делового партнёра.

Белоснежная рубашка придает его светлой коже неестественную бледность. Черные волосы подчеркивают пронзительность темных глаз. Странный персонаж. Похож на официанта. Но я не уверен.

- Эй парень, - бросаю ему, - принеси нам выпить.

Мой секретарь наклоняется ко мне и собирается что-то сказать.

Но худощавый парень наклоняет голову к правому плечу, делает шаг ко мне и замирает прямо перед столом.

- Односолодовый или двусолодовый виски? - он прячет руки за спину, как все официанты.

- Односолодовый, - киваю ему и открываю папку.

- Со льдом, с формалином, с завышенным самомнением? - спрашивает он все так же учтиво.

- Что? - приподнимаю бровь.

- Клим Александрович... - шепчет испуганно мой секретарь.

Макс смеется.

За ним хищная улыбка ползет по губам и этого «некроманта».

- Познакомься, это мой кум - Дмитрий Сибилев. Гений, миллионер и социопат, - не перестает смеяться Макс.

А я хмурюсь.

- Очень приятно, - протягиваю руку для приветствия.

- А мне не очень, - парирует этот тип, чем бесит меня еще больше.

Я ради этой встречи отменил отпуск в Испании. Эля мне этого не простит.

И вместо того, чтобы трахать подружку, я сижу и слушаю какого-то...

Краем уха слышу давно забытую песню.

«Last Christmas

I gave you my heart

But the very next day you gave it away».

От этих слов внутри все переворачивается.

Визуализация

Дорогие читатели! Спешу познакомить вас с нашими героями!

Клим Шахов, 30 лет. Бизнесмен, глава крупной компании.

Дмитрий Сибилев, гений, миллионер и социопат. И немного патологоанатом

Загадочная красотка из прошлого...

Глава 1

- Оксана, собирайся, ты нужна мне здесь! - звучит в телефонной трубке возбуждённый голос моей начальницы.

- Анжелика Валерьевна, - выдыхаю испуганно, - я не могу.

- Оксана, это не обсуждается. Рита заболела, свалилась с температурой, скорая только что увезла ее в инфекционку. Оксана! - голос начальницы дрожит.

Анжелика Валерьевна очень талантливый скульптор и очень экзальтированная личность. И меньшая проблема, чем острое заболевание личной помощницы, способна выбить ее из душевного равновесия на неделю. А тут...

- Но я же предупреждала... - шепчу обречённо, - в новый год я не могу работать...

- Оксана! Я тебя прошу! Нет заклинаю! Моя выставка под угрозой срыва! - в ее голосе прорываются истеричные нотки. - Целый год работы... нет! Дело всей моей жизни под угрозой!!!

- Анжелика Валерьевна, не переживайте, - выхожу из комнаты, где мирно посапывает маленькая дочка и тихонько прикрываю за собой дверь. - Я уверена, вы преувеличиваете. Рита должна была все организовать на месте. Я еще неделю назад подтвердила брони всех гостей. Частная галлерея «АРТиКС», галлерею «ОМОРА», десяток блогеров, все с нетерпением ждут вашу выставку на этих праздниках на этой турбазе. С директором базы я вообще постоянно на связи, его рабочие все расставили в соответствии с вашим планом, осталось только откорректировать свет, если Рита не успела. Но я думаю, что смогу сделать это по видеозвонку...

Я действительно уверена, что масштаб бедствия не такой огромный. Думаю, смогу скоординировать все из дома.

- Нет! Нет! И нет! Искусство не терпит видеозвонков! Настоящее искусство можно почувствовать только лично! - повторяет свою любимую фразу начальница.

- Конечно, конечно, - спешу успокоить ее и делаю успокаивающий знак вышедшей на мой голос из спальни маме. - Но я ведь прекрасно знаю ваши фигуры, знаю, под каким углом должен падать свет...

- Оксана! - взвизгивает Анжелика Валерьевна. - О, Оксана! Мне сейчас всунули какую-то бумажку. МЕНЮ! Что я должна с ним делать? Что это? Амюс-буш из съедобной бумаги и.... что это за мерзость?

- Анжелика Валерьевна, я прошу вас успокойтесь, я сейчас сама позвоню на базу и все согласую...

- Нет! - решительно заявляет начальница. - Мне определенно нужно твое присутствие. Куда? Нет! Не туда! Не трогайте! Вы испортили всю композицию, понадобится несколько часов,чтобы все вернуть...

Анжелика Валерьевна начинает с кем-то ругаться на той стороне связи. А после громко всхлипывать.

А я прикрываю глаза и закусываю губы в ответ на немой вопрос матери. «Все так серьезно?»

О, серьезней некуда! Если кто-то из рабочих сдвинул одну из фигур, вся композиция нарушена. Анжелика Валерьевна не сможет открыть выставку.

Мне действительно придется ехать на ту базу. Твою мать...

- Анжелика Валерьевна, успокойтесь, я уже собираюсь.

- О, Оксаночка!!! Жду-жду-жду! - ее голос тут становится игривым и безмерно счастливым. - Официант, шампанского! Целую, дорогая! Не задерживайся в дороге!

Обреченно смотрю на свой смартфон, где гаснет фотка моей начальницы в огромном красном шарфе.

- Что-то случилось? - мама затягивает пояс домашнего халата.

- Случилось, - выдыхаю обреченно. - Рита свалилась с температурой, ее увезли в инфекцию.

- Ох ты Господи, - вздыхает мама и прижимает ладонь к губам.

- Мне придется ее заменить, - падаю на табуретку и смотрю в одну точку. - Я постараюсь решить все вопросы быстрее, но ты же знаешь Анжелику Валерьевну, это может затянуться....

Сама не знаю почему на глаза набегают слезы. Обида и разочарование накатывают на меня. Хотя я понимаю, что никто не виноват. Рита ведь тоже не планировала провести новогоднюю ночь в инфекционном отделении какой-нибудь районной больнице в паре сотнях километров от столицы.

Да и Анжела Валерьевна при всей ее требовательности и капризности по сути очень неплохая начальница. Просто она сама бывает как ребенок и за ней нужен постоянный присмотр.

Когда ее посещает муза, она может творить с мастерской сутками. Забывает переодеться, поесть и поспать.

И эта выставка, она действительно важна для нее. Мы столько времени потратили, чтобы все организовать.

Бросить начальницу сейчас там одну, это однозначно похоронить выставку и подставить ее.

Вот только я обещала Кире. И папе с мамой.

- Ни о чем не переживай, - на мое плечо ложится мягкая мамина ладонь. А прямо передо мной на столе появляется фарфоровая чашечка с кофе, молочник со сливками и сахарница. Следом появляется блюдце с ветчиной и еще одно с аккуратными кусочками батона.

Внутри разливается приятное тепло. Оно согревает меня и дарит внутренний покой.

Мама вся в этом. Иногда мне кажется, что одна из целей ее жизни сделать все вокруг себя не столько функционально, сколько красиво.

- Но я обещала Кире... и вам с папой...

С тех пор, как у нас появилась Кирюша, моим родителям приходится непросто. Мама уже давно на пенсии и старается взять на себя основную заботу о внучке. Отводит и забирает ее из сада, кормит, гуляет с ней.

Глава 2

- Кирюша, - сажусь перед ней на колени.

Но она уже все поняла. Надула и без того пухлые губки.

Ее глазки неестественно блестят, а вздернутый носик краснеет.

И у меня внутри все обрывается. Сердце тревожно бьется в груди.

Да что ж я за мать такая, что бросает своего ребенка в канун нового года?

Но у меня правда нет выбора! Я не могу бросить работу. А подвести Анжелику Валерьевну это равнозначно заявлению об увольнении.

Она точно не простит мне сорванной выставки. И увольнение будет самым мягким наказанием, которое она сможет придумать. А в фантазии ей не откажешь.

С ее «рекомендациями» мне грозит устроиться только кассиром в магазин у дома.

- Я скоро вернусь, - пытаюсь ее обнять, но она всхлипывает и бросается к бабушке.

Обнимает ее за ноги и прячет личико в складках ее халата.

- Кира... - мой голос дрожит от слез и обиды.

Я плохая мать. Ужасная!

Может, послать все к черту?! Позвонить начальнице и сказать, что не могу приехать?

Она ведь женщина и поймет меня...

Встряхиваю головой. Не поймет. Для Анжелики Валерьевны существуют только ее работы. Они заменяют ей мужчин, любовников, детей и родителей.

Она не поймет. И не простит.

А я не смогу найти ничего подобного. Честно говоря и эта мне попалась чисто случайно. А так я уже была готова идти нянечкой в садик Киры.

- Собирайся, - мягко говорит мама, а сама поглаживает Кирюшку по пушистой темной головушке. - Я поговорю с ней. Иди...

Я делаю шаг вперед. Падаю на колени перед своей крошкой. Осторожно обнимаю подрагивающие плечи и касаюсь губами ее затылка.

Она только яростнее взвывает и крепче прижимается к бабушке.

Для маленького ребенка мой отъезд настоящая трагедия. А мой поступок сравним с предательством.

Замираю в растерянности. Я правда не знаю, что делать.

- Поезжай, - позади покашливает отец.

Наша возня на кухне его разбудила. Он потягивается и подходит ближе.

Поднимает меня с колен и обнимает.

- Иди, иди, мы тут разберемся. Все будет хорошо, - его голос хриплый ото сна вселяет в меня надежду.

На таком родном небритом лице расцветает озорная улыбка. Папа подмигивает мне, и тут же садиться на корточки позади внучки.

- Ну что принцесса. Кто хотел покататься на горке в парке?

- Я... - неуверенно отвечает Кирюшка.

А мама делает мне знак скрыться с кухни.

Что я и делаю.

Быстро закидываю в сумку пару рабочих костюмов, туфли, джинсы и свитер. Я не собираюсь задерживаться на этой базе. В идеале - решу все проблемы и в тот же день рвану назад!

Останавливаю взгляд на вечернем платье из серого струящегося шелка.

Протягиваю к нему руку, но тут же отдергиваю.

Нет! Оно мне не понадобиться!

Даже если сегодня не получиться вернуться назад, праздновать новый год без семьи я не собираюсь.

Захлопываю створки шкафа.

Я еду работать, а не развлекаться.

В идеале я готова проработать даже новогоднюю ночь, чтобы уже утром отправиться в обратную дорогу.

На сборы уходит немного времени. И уже через час я стою полностью собранная в коридоре и крепко обнимаю притихшую дочь.

- Мама скоро вернется, - глажу ее по голове, целую в висок и щечку. - И мы пойдем в кукольный театр...

Прощание выходит долгим и грустным. Но малышка держится. Хлюпает носиком, но больше не плачет.

- Мама очень любит тебя, мое сокровище, - целую ее еще раз, - просто нам нужны денежки. Ты же знаешь. А чтобы их получить маме надо работать. И тогда мы с тобой сможем купить много много игрушек и разных вкусняшек.

Дочка грустно кивает. А я выскакиваю за дверь.

Внизу, у подъезда папа уже прогревает мою «Калину».

- Будь осторожна, Ксюша, - он протягивает мне брелок сигнализации и крепко обнимает на прощанье. - Не торопись. Дороги скользкие, а резина у тебя уже не очень. И не все шипы на месте.

Да, резине моей уже три года. И брала я ее «с рук». Она дубеет на морозе и часто буксует на гололедице.

Киваю папе, целую его в щеку и сажусь в машину.

Ввожу адрес турбазы «Снеговик» и тихо офигеваю от проложенного маршрута. По заснеженной трассе мне несколько часов пилить.

С неба начинают медленно и лениво спускаться снежинки. Огромные и красивые они кружатся в легком дуновении ледяного ветерка. Прям новогодняя погода.

Тяжело вздыхаю и трогаюсь.

Действительно дорога меня ждет не из приятных.

Стоит выехать из города, как трасса становится просто ужасной, занесённой снегом и плохо прочищенной.

Глава 3

Добираюсь до базы «Снеговик» уже в сумерках.

И без особенных приключений.

Если не считать очередную навороченную тачку, пристроившуюся за мной на трассе.

Огромный внедорожник мог бы выехать передо мной, но решил перестраховаться и пропустил меня. А потом плелся за мной оставшиеся километры.

Правда, этот оказался более понимающим. Ехал «молча». Ни протяжных гудков клаксона, ни ярких вспышек дальним.

Останавливаюсь на центральной «улице» турбазы и собираюсь искать свою начальницу и генерального директора базы.

Вот только сначала мне надо закрыть свою «ласточку». Но обмёрзший в буране замок отказывается мне поддаваться.

- Да закрывайся же ты, ведро с болтами! - в отчаянье бью ладонью по водительской двери.

– Ксюш, ты что ли?

Оборачиваюсь и с удивлением узнаю в стильной брюнетке в необъятном пуховике свою двоюродную сестру Юльку.

– Юля! – искренне, но замученно улыбаюсь. – А ты как здесь оказалась?

Я знаю, что Юлька учится еще. И вроде даже живет с кем-то. Мама что-то говорила.

– Да вот, ассистенткой подрабатываю у…

Догоровить она не успевает.

– Я могу помочь?

К нам подходит высокий темноволосый мужчина с пронзительными серыми глазами и пугающей улыбкой на чувственных губах.

Не дожидаясь моего ответа он забирает из моих озябших пальчиков ключи. Хлопает дверцей сильнее и запирает центральный замок.

– Спасибо, – выдыхаю удивленно.

Даже у папы не всегда получается справиться с нашей «ласточкой» с первого раза. А тут...

– Мне было приятно помочь, – подмигивает он мне, а я теряюсь. – Кстати, Дмитрий.

Он протягивает мне руку и наклоняет голову к плечу.

– А как ваше имя прекрасная мадемуазель? - в его голосе проскальзывает сексуальная хрипотца. Вот только серые глаза вспыхивают совсем не интересом, а скорее азартом.

Бррр. Не нравится мне это.

И удивленный взгляд Юльки тоже не нравится.

- Меня зовут Оксана, - стараюсь говорить нейтрально и вытащит из его пальцев свою ладошку.

Но он словно специально сжимает ее сильнее.

- Значит, Ксюша... - произносит задумчиво.

- Нет, - отвечаю настойчиво, - Ксюша я только для самых близких людей.

- Я понял, - он смеется, - а для разной швали вы Оксана.

Я теряюсь. Кровь бросается к лицу.

Растерянно смотрю на Юлю. Ищу в ее лице поддержку. Но она только молча разводит руки в стороны.

- Вы неправильно...

- Расслабьтесь, Оксана, - его улыбка превращается в хищный оскал. - Я все правильно понял. А вот вам не помешает быть более настойчивой. Особенно с незнакомыми «вампирами».

Он резко разворачивается и быстрым шагом идет к своему огромному внедорожнику.

Так это он вместе с Юлей ехал за мной последний час.

- А? - мои брови вопросительно приподнимаются.

- Не спрашивай, - качает обреченно головой сестра.

Мужчина тем временем достает с заднего сиденья внедорожника огромную резиновую уточку, запакованную в прозрачную пленку и перетянутую бантиком.

Перехватывает ее и походкой победителя по жизни вышагивает к двухэтажному бревенчатому коттеджу.

- Ааа... - мой рот открывается от удивления.

- Ничего не спрашивай, - качает головой Юлька и семенит следом за своим... начальником?

- Оксана! Оксаночка!!! - на меня налетает яркий вихрь из разноцветных бус, летночек и фенечек.

- Анжелика Валерьевна, - обнимаю начальницу в ответ.

- Ты приехала! - радуется она мне как ребенок. - Почему так долго? Я вся извелась! Эти люди!

Она закатывает глаза. А я только сейчас понимаю, что она стоит на улице почти раздетая. В легком атласном топе, дранных джинсах и атласном пиджаке на распашку.

- Анжелика Валерьевна, вы простудитесь! - подхватываю ее под локоть и тащу к ближайшему домику. Главное попасть в тепло. А там уже будем ориентироваться на местности.

- Ах-ха-ха, - нетрезво смеется начальница. - Не сюда, глупышка! Выставочный павильон там!

Я резко меняю направление по указанию ее татуированного пальчика.

Стоп! ЧТО?

- Анжелика Валерьевна, что это? - я затаскиваю ее в помещение и с удивлением рассматриваю рисунки на ее груди и руках.

- Нравится? - смеется она.

Не уверена!

- Я сама нарисовала, - она скидывает пиджак и кружится передо мной, одновременно с этим ероша короткие волосы.

Ее грудь, плечи, шея и руки покрыты мелкой вязью узоров. Они не прерываются и не повторяются ни разу.

Глава 4

Перед началом главы хочу познакомить вас с Анжеликой Валерьевной - эксцентричным архитектором и начальницей Оксаны

- Где рабочие? - оглядываюсь и смотрю на расставленные в идеальном порядке статуи.

- Какие? Эти бестолочи? - Анжелика Валерьевна накидывает на расписные плечи пиджак. - Я их выгнала.

- Вы что??? - мои глаза распахиваются так широко, как только могут.

- Грубые, бездарные мужланы, - она игриво откидывает длинную челку со лба. - Они не способны рассмотреть великое в малом...

- О нет, - хватаюсь за голову.

Все мои планы о скором разрешении проблем рушатся, как карточный домик.

Разблокирую телефон, нахожу номер директора турбазы и жму на зелёную трубку.

- Дмитрий Николаевич, - выдыхаю с облегчением, когда он отвечает мне. - Здравствуйте, это Оксана, помощница Анжелики Валерьевны. У нас тут случилось недопонимание с рабочими...

Набираюсь наглости и беззастенчиво вру.

- ... Анжелика Валерьевна отпустила их на перекур, но они не вернулись. А у нас еще полно работы. Выставка...

- Оксаночка, - голос в трубке звучит спокойно и уверенно. - Я не знаю, что у вас там случилось с рабочими, но вы время видели?

- Я? простите... - убираю от уха телефон и смотрю на вспыхнувший экран. - Семь вечера?

- Семь вечера, - он соглашается, - тридцать первого декабря. Наша замечательная база находится в живописном месте, прямо посередине волшебного заснеженного леса, вдали от цивилизации и ее проблем.

Удивленно моргаю и не понимаю, зачем он мне пересказывает содержание рекламных буклетов.

- До ближайшего поселка на автобусе ехать не менее сорока минут. И последний автобус уехал пятнадцать минут назад, чтобы все мои сотрудники, кто не дежурит в эту ночь, могли встретить Новый год со своими семьями.

- Вы хотите сказать, что все уехали? - зачем-то уточняю упавшим голосом. Хотя я и так уже все понимаю.

- Естественно, голубушка, - чувствую через трубку, как мужчина кивает. - Ждите их завтра к двум часам дня.

- К двум? - мои брови взлетаю. Что это за график такой?

- Завтра первое января. Выходной. И работать они согласились только по двойному тарифу. Но с условием, что выспятся.

- И мы никак не сможем решить наши вопросы быстрее? - зачем-то еще раз уточняю я.

- Никак, - подтверждает мужчина.

- Спасибо, Дмитрий Николаевич. С наступающим.

- И вас, Оксаночка!

В трубке раздаются короткие гудки. И с каждым из них мое настроение падает все ниже.

- Оксана, мне кажется, что ты мне не рада, - дует губки моя начальница.

А я набираю в грудь больше воздуха и стараюсь улыбнуться.

- Нет, нет! Все хорошо! Мы завтра все решим, а сейчас пойду искать свой номер. Я очень устала...

- О, дорогая! - Анжелика Валерьевна подхватывает меня под руку и тянет на выход. - Я так рада, что ты приехала и встретишь сегодня со мной новый год.

- Я? Нет! Анжелика Валерьевна, я бы хотела отдохнуть...

- Это не обсуждается, - Анжелика Валерьевна накидывает на плечи коротенькую норковую шубку и запирает выставочный зал. - У меня заказан столик на двоих. Считай это моим подарком, раз уж я тебя выдернула...

Киваю на автомате. А сама думаю, есть ли у меня какие-то шансы слиться с празднования.

- Ксюша! Ксюша, вот ты где! - мне на шею бросается Юлька.

Ее глаза лихорадочно блестят, а грудь тяжело вздымается.

- Анжелика Валерьевна. Это моя двоюродная сестра Юля, по случайности оказалось, что она тут работает...

Но начальница уже не слушает меня, отпускает мою руку и бормочет на ходу:

- Да, да. Замечательно. Чудесная кузина... не забудь, Оксана, столик на десять на мое имя...

Мы с Юлькой молча провожаем мою эксцентричную начальницу взглядами. И только когда ее фигура скрывается за дверьми коттеджа, сестра продолжает.

- Ксюш, это судьба! Само провиденье послало мне тебя!

- Да объясни мне что случилось? При чем тут провиденье?

- Понимаешь, сегодня новый год...

- Я в курсе.

- Не перебивай! И на этой базе места раскуплены еще полгода назад. И программа была утверждена. Каждая песня, каждый номер.

- Юля, не тяни...

- В общем певица, которая должна выступать застряла на трассе, вызвала эвакуатор и сказала, что не приедет.

- О нет, - качаю головой, понимая, куда клонит Юля.

- Ксюш, спаси нас. Прошу! Один вечер. Несколько песен. Тебе не надо выступать всю ночь. Есть еще артисты. Тебе хорошо заплатят, администратор сказала по расценкам этой звезды...

Глава 5

Остаток вечера превращается в сказку про Золушку.

Администратор базы «Снеговик» - Инесса Михайловна - строгая ухоженная женщина без возраста смеряет меня внимательным взглядом поверх очков, а после расплывается в радушной улыбке.

- Оксаночка! Мы так вам рады! Вы нас так выручите! - она скидывает старомодную голубую шаль с плеч и выходит из-за стойки. - Девочки, я на местности. Если возникнут проблемы - набирайте, второй канал.

Женщина поправляет коротенький приталеный пиджак и берет в руки рацию.

- Идемте, девочки. Время творить магию! - она грациозным жестом указывает нам с Юлей направление. И мы, как заворожённые, идем за ней.

- Мира, - Инесса Михайловна вызывает кого-то по рации.

- Да, Инесса Михайловна, - раздается шипящий ответ.

- Закрывай бутик, у меня важный гость. Полный приват!

- Но... - хочу возразить, но получаю полный негодования взгляд поверх очков. И согласно киваю.

И после этого начинается какое-то волшебство.

Меня заводят в примерочну, которая больше родительской квартиры. Подают шампанское в высоком запотевшем фужере. Две девушки в униформе с серебряным логотипом снеговика на лацканах пиджаков вкатывают огромную вешалку с вечерними и коктейльными платьями.

- Нет, не то, не подойдет, - Инесса Михайловна вместе с той самой Мирой зарываются в ворох нарядов и отметают неподходящие. - Это!

Они одновременно хватают мягкие плечики с рубиново-красным безумием.

Корсет из тяжелого шелка и пышная фатиновая юбка. Провокационный наряд призванный подчеркнуть даже то, чего нет.

- О, нет! - качаю головой. - Красный не мой цвет!

- Красный - это твой цвет! - кивает Мира. - Просто до этого, ты выбирала не те вещи. Раздевайся!

О, да. Красный действительно мой цвет.

Тяжелая ткань оглаживает высокую грудь, приподнимая ее и соблазнительно выделяя ложбинку.

Мягкий многослойный фатин окутывает мои ноги, не стесняя движений.

Идеальный наряд - провокационный и броский. То, что надо для сцены.

В обычной жизни я бы себе такой не позволила. Выбрала что-то более нейтральное - серое или голубое.

- Я верну его, - улыбаюсь своему отражению.

- Ни в коем случае! Считай это бонус от «Снеговика». А теперь в зону спа, к косметологу и стилисту.

Время до выступления проносится незаметно. И уже к десяти я готова.

Практически влетаю за кулисы и бегло просматриваю список треков, что подготовила для выступления неприехавшая «звезда».

Новогодний репертуар. Ничего сложного. Кроме...

Дыхание перехватывает, а сердце болезненно сжимается в груди.

«Last Christmas»

Сжимаю ладошки в кулачки. Продолжаю улыбаться ведущему и звукорежиссеру.

А сама до боли вгоняю ногточки со свежим маникюром под кожу.

Нет!

Сердце грохочет в груди.

Только не эта песня.

Бах. Бах. Бах.

Пульс набатом отдается в висках.

Это была наша песня. Та самая.

Та, под которую мы кружились в ресторане в НАШ новый год. Та, самая, которую ОН просил меня петь ему. И только ему.

В тишине ночной квартиру. Обнажённой.

Та самая, которая вызывала во мне почти четыре года подряд неконтролируемую истерику и приступы паники.

- Last Christmas я не пою, - сама не знаю, откуда берутся силы. Даже голос почти не дрожит.

Ведущий и звуковик переглядываются.

- Список утверждён.

- Но...

- Это личное пожелание Дмитрия Николаевича. Это его любимая песня! Каждый артист сегодня будет ее петь в своем стиле. У тебя вайб тридцатых...

Едва сдерживаю стон.

Интересно. Еще не поздно отказаться?

Но я уже согласилась. Выбрала платье, заставила скакать вокруг себя массажисток, мастеров по маникюру и педикюру, визажистов и стилистов.

Внутренний голос подсказывает, что я не смогу отказаться просто так! Минимум, мне придется заплатить за все это! А это плюс-минус мой годовой доход. Где я возьму такие деньги?

Мои размышления прерывает ведущий.

- Все, скоро твой выход! Соберись! Публика нормальная, уже разогретая. Все пройдет, как по маслу. Всего пять песен. Все остальное по твоему желанию или по заказу. Я пошел!

Ведущий выходит на сцену, непринуждённо шутит, поднимает фужер с «шампанским» и предлагает гостям базы отдыха проститься с уходящим годом, отпустить все плохое и раскрыть сердца на встречу новому!

Ладошки потеют, а сердце тревожно бьется в груди. Я четыре года не пела на публику. Не выступала, не...

Под дружные аплодисменты выхожу на сцену. Останавливаюсь переж стойкой с микрофоном в стиле тридцатых годов прошлого века, отставляю ножку...

Глава 6

Прямо в платье и в туфлях на высоченном каблуке выскакиваю на мороз.

Вот только холода я совершенно не чувствую. Наоборот. Щеки горят.

По спине стекает капелька пота.

Быстрее.

Быстрее.

Ноги вязнут в глубоком снеге. Огромные хлопья снега лопнут к лицу и обнаженным рукам.

Не важно.

Бежать! Как можно быстрее и дальше.

Домой! К родителям и Кирюшке.

Кирюшка! О нет! Он не должен узнать о ней!

Подбегаю к машине и непослушными пальчиками пытаюсь вставить ключи в замок.

Твою мать!

Ну давай, кочерга!

Ключ попадает в замочную скважину, но не поворачивается.

Как всегда! В самый неподходящий момент.

Сердце грохочет так сильно, что я не слышу тяжелых шагов позади. Тогда у меня был бы шанс.

Чья-то стальная хватка сжимает мое запястье и дергает.

Резко разворачиваюсь на месте.

Из рук выскальзываю ключи и падают в глубокий снег.

- Нет! - вскидываю руку. Но ОН ловит ее.

Мощное горячее тело прижимает меня к ледяному металлу моей машины.

Меня трясет...

- Ты... ты... - голос не слушается. - Что ты здесь...

- Делаю? - черные глаза сужаются. - Приехал на встречу. А ты, значит, теперь поёшь?

Он зло усмехается.

Его обжигающе горячая ладонь скользит вверх по моей руке.

Дергаюсь.

Но он держит крепко.

Длинные чувственные пальцы соскальзывают на мою ключицу, оглаживают ее, вызывая новую волну паники и дрожи.

А после ложатся на основание моей шеи и сжимаются.

- Пусти, - гулко сглатываю и дергаюсь в его руках.

- О, нет, Оксана, - он качает головой. - Ты так просто как в прошлый раз не сбежишь...

- Я? - по спине ползут испуганные мурашки. Мысли путаются в голове.

Этого не может быть. Это все какой-то кошмарный сон.

Я тысячу раз мечтала о нашей встрече. В тайне надеялась, что еще хотя бы раз смогу увидеть Клима, хотя бы мельком. Но не так! Не сейчас!

Его ярость заставляет дрожать. Его грубые прикосновения вызывают страх. Его голос...

- Твоя тачка? - кивает он на старенькую «калину» за моей спиной.

Киваю.

- Значит, к краже документов и денег из офиса, добавим мою разбитую тачку, - его голос сочиться ядом.

Едва заметно Клим кивает в сторону.

О нет! Прямо на меся осклилась разбитым бампером и крылом та самая бэха, что сигналила мне на трассе.

Значит это был Клим?

Он улавливает мое удивление. В бездонных черных глазах вспыхивают опасные искры.

- Пора платить по счетам, Оксана. С процентами.

Он грубо сгребает меня в объятия. Вот только его руки не гладят, а сжимают меня до боли. Длинные пальцы впиваются в мою шею и плечо. До боли, до крика, до синяков и кровоподтеков.

А сам Клим лишь секунду прожигает меня яростным взглядом. А после порывисто наклоняется и накрывает мои губы диким, злым поцелуем.

В очередной раз дергаюсь в его руках. Но силы не равны.

Мне нечего ему противопоставить.

Он просто сминает мое сопротивление.

Больно жалит меня, мнет губы, кусает их. Настойчиво раздвигает мои губы языком, чтобы ворваться внутрь.

Я часто и рвано дышу. В морозном воздухе улавливаю нотку сандала и древесного гриба. Яркий, настойчивый, уверенный. Тот самый.

Все четыре года я искала его в каждом встречном мужчине и боялась уловить...

Рвано выдыхаю и пытаюсь оттолкнуть мужчину.

- Нет, не надо...

Но Клим не слушает меня.

Его руки уже скользят вниз, оглаживают мою талию, зарываются в десятках слоев фатина и рвут их вверх.

Мужчина толкает меня к машине.

Обнаженными ягодицами я касаюсь раскалённого на морозе металла.

Безумный контраст. Как лед и пламя. Следом по обоженной морозом коже скользят обжигающе горячие ладони.

- О, да! Оксана, о да... - рычит он мне на ухо и продолжает грубо ласкать мое тело.

Его прикосновения.

Настойчивые. Жадные. Грубые.

Они заставляют сжиматься все внутри.

Я дергаюсь в очередной раз.

Мне надо уйти. Сбежать.

Я не могу...

Я не хочу...

Глава 7

Я не успеваю среагировать. Мой расплавленный от наглых агрессивных ласк мозг отказывается работать. Даже не представляю, как могу остановить и оттолкнуть его.

Мне даже кажется, что я почти готова позволить Климу это. Не сопротивляться. Отдаться.

Насладиться им в последний раз.

Осознанно.

Испытать крышесносную близость, а потом как Золушка просто сбежать в двенадцать часов. Как символично.

Я почти готова пойти на это... еще секунда и я сама...

Со стороны главного здания раздается грозный крик.

– Ты! Гад такой! – выкрикивает Юля.

Я распахиваю глаза и вижу, как она бежит к нам.

– А ну, отойди от неё! Ксюша, бей насильника по яйцам!

Моя маленькая, добрая Юля. Она сейчас похожа на ангела мщения. Развевающиеся темные локоны и горящие праведным гневом глаза.

Она подлетает к нам и хватает Клима за рукав. Дергает так яростно, словно и вправду может оторвать его от меня.

– Что за? – Клим разворачивается к ней и в этот момент Юлька начинает скользить на льду.

А все потому, что какой-то умник начисто смел весь снег с раскатанной до зеркального блеска парковки.

И тут начинается что-то невообразимое.

Клим пытается поймать мою защитницу, не выпуская меня.

Из ресторана вслед за Юлей выскакивает ее начальник, Сибилев, кажется. И почему-то тут же бросается на Клима с кулаками.

А Клим с мрачным удовлетворением отвечает ему ударом на удар.

– Дима, успокойся!

– Клим не надо! – кричу я, но прекрасно понимаю, что ничего не смогу изменить.

И в этот момент чудом устоявшая на ногах Юлька бросается разнимать мужчин. Снова поскальзывается и летит вниз.

Заодно сбив с ног Сибилева. А следом они вдвоем тянут за собой и Клима.

Сама не знаю зачем я хватаю его за руку в слабой попытке удержать от падения.

И конечно, он утягивает меня следом.

Громкий треск, мат и стоны. Куча мала.

А я оказываюсь прижата к Климу.

Не знаю, каким чудом прямо в полете он успел сгруппироваться и перехватить меня за талию. Поэтому я приземлилась на его грудь и даже не пострадала.

Его обжигающе горячие ладони сжимают мою талию. А в бедро отчетливо упирается его огромное желание. Однозначно, это оно!

Только если Клим не стал носить с собой оружие!

Я упираюсь в его грудь и пытаюсь приподняться, но он не дает.

Прижимает крепче. Скользит руками ниже, практически вдавливая меня в свой пах. О, я знаю Клима. Он хочет мне показать свое желание. Завести.

Раньше работало. Но не сейчас...

Хотя, кому я вру. Сработало.

Низ живота все еще полыхает от желания. А промежность томительно сжимается.

- С Новым годом!

- Ура!

- С новым годом!

- С новым счастьем!

Вокруг нас начинается какое-то безумие.

Гости турбазы выбегают в нарядных платьях и костюмах из ресторана, выскакивают закутанные с ног до головы из своих коттеджей, даже парочка мужиков в тогах из простыней вывалилась из бани. Все поздравляют друг друга, радуются и обнимаются.

Мужчины закапывают в снег огромные коробки с фейерверками и поджигают фитили. Женщины передают друг другу бенгальские огни и поджигают их.

- УРА!!! - ухает дружно.

Воздух дрожит от залпов салютов и дружного крика.

А под моими ладошками громыхает огромное сердце. Совсем как когда-то, когда его хозяин был самым дорогим для меня человеком.

- Идиот! - рычит Клим и прожигает ненавидящим взглядом Сибилева.

- А?

Кажется, я что-то пропустила.

Эти двое явно не выносят друг друга. Хотя, зная Клима, это не удивительно. Он - человек дела, который не терпит непрофессионалов и очень ценит себя и свое время. Любой, кто не подходит под его личные критерии успешности, зря тратит его время.

И кажется, Сибилев удостоился именно такой сомнительной чести.

От размышлений меня отвлекает очень красноречивый взгляд сестры. От нее не укрываются слишком крепкие и собственнические объятия Клима. И мой стыдливый румянец тоже.

Чувствую, как только появиться свободное время, мне придется ей кое-что объяснить. И вот тут новая проблема. Сколько правды я могу себе позволить рассказать Юльке?

Про Кирюшку знают все мои родственники. Некоторые знают, что ее отец отказался от нас и трусливо сбежал. Но никто не знает, кто он. Даже мама с папой.

Я думаю, они догадываются. Но точно не знают.

Кирюшка получила папино отчество и фамилию. Так что она только моя. Моя и больше ничья!

Глава 8

- Этого не может быть! - шепчу растерянно.

И совершенно не понимаю, что мне делать дальше.

Куда бежать? Кому звонить?

Я так растерялась, что даже не могу сообразить, с кого начать во всем этом разбираться? С Анжелики Валерьевны, которая поставит всю базу отдыха на ноги! Или с Инессе Михайловне, чтобы своей властью распорядилась о заселении. Или самому Дмитрий Николаевич, владельцу и генеральному директору турбазы, чтобы он принял кардинальные меры.

- Мест нет, - отвечает администратор увереннее. - Никаких. Ни из разряда эконом, ни люкс. У нас даже комнаты для персонала битком. Вызвана вторая смена на все новогодние праздники. Сами понимаете новый год...

Она разводит руки в стороны, словно это должно мне помочь.

Я и сама понимаю, что новый год. Ну а мне куда деваться? Ночевать здесь на диване? Или может быть, в ледяной машине?

От воспоминания о машине и того, что рядом с ней происходило, меня бросает в жар.

- Выдайте госпоже Лавровой ключи от моего коттеджа, - раздаётся позади меня хрипловатый, до боли знакомый баритон. - Она будет моей гостьей.

Я резко разворачиваюсь на голос.

Мокрый, местами подмерзший фатин взметается вверх.

Клим лениво облокотился о дверной косяк. В его черных волосах поблескивают стремительно тающие снежинки.

Тонкая батистовая сорочка натянулась до упора на напряженных мышцах рук и груди.

А темный, полный ярости и злой страсти взгляд прожигает меня.

Я медленно выдыхаю.

Только без эмоций. И без ошибок.

Мне надо просто избавится от него и потом решать свои проблемы.

Еще одной проблемы в виде Клима Шахова мне не нужно.

- Извините, Клим Александрович, - вздергиваю подбородок, но отвечаю предельно вежливо и безэмоционально. По крайней мере, надеюсь на это, - я вынуждена отказаться от вашего щедрого предложения.

- Вот как? - его брови вопросительно взлетают вверх, а уголки губ приподнимаются в злой усмешке. - Будешь ночевать здесь, на коврике?

- Где я буду ночевать, не имеет значения. Но потревожить ваше спокойствие я не могу.

- Я настаиваю, - он отталкивается от дверного косяка и медленно надвигается на меня.

Высокий. Мощный, окутанный ароматом сигарет, дорогого парфюма и алкоголя. С ноткой власти и непоколебимой уверенности в себе.

Ночной администратор за моей спиной томно вздыхает.

О да, милочка, все женщины именно так и реагируют на Клима Шахова. А он этим пользуется, чтобы поиграться. А потом просто выбросить на помойку из своей фирмы и своего сердца.

О нет! Встряхиваю головой. Я не дам ему ворваться в мою жизнь снова. И снова ее разрушить.

Слишком тяжело дался мне наш разрыв.

И если бы не Кирюша я не знаю...

- Я вынуждена отказаться... - повторяю все так же твердо и спокойно.

И только один бог знает, как мне трудно сохранять спокойствие, когда прямо передо мной замирает взбешённый моим отказом Клим.

Его темные брови сходятся на переносице. Почти черный взгляд опасно вспыхивает. Чувственные губы вздрагивают и растягиваются в самодовольную усмешку.

- Боюсь, у тебя нет выбора, Ксю-ю-ю-ша... - он медленно и чувственно тянет мое имя. Словно пробует его на вкус, катает по нёбу. И это звучит так чувственно, так порочно и многообещающе, что меня передёргивает от неожиданности.

Сердце подскакивает в груди. Низ живота моментально заполняется раскаленным до бела желанием.

Но в мое сознание успевает ворваться паника.

Нет! Я не могу! Я не хочу!

Нам нельзя оставаться наедине. В огромном коттедже. Вдвоем с Климом! Нет! Ничем хорошим это не закончится.

Если нет места, то лучше прямо сейчас уехать домой. Ничего, что ночь и буран. Я справлюсь. Я смогу. Лишь бы не с ним, лишь бы не в одном коттедже, не в одной кровати!!!

- Оксана! - рядом со мной появляется Юлька. Она вручает мне в руки мой длинный пуховик и зорко следит, чтобы я его натянула. - Наконец-то. Я тебя везде ищу! Идем!

- А? - удивленно моргаю и собираюсь ей сказать про номер.

Но она резко качает головой, призывая меня молчать.

- Пойдем в наш номер! Выпьем шампанского и съедим по тарелочке «Оливье»! - она крепко обнимает меня за плечи и практически силой ведет на выход.

На ходу она бросает лакею молчаливый приказ следовать за собой с моим чемоданом.

А я подчиняюсь. Опускаю взгляд и медленно плетусь за сестрой. Но стоит поравняться с Климом, как он до боли впивается в мою руку, сжимает и притягивает к себе.

Его полыхающие ледяной яростью взгляд пронзает меня насквозь. В темно-каричневой радужке яркими искрами вспыхивает желание обладать и не менее сильное желание уничтожить меня. И в этом взгляде я успеваю прочесть все позы, в которых Клим собрался меня уничтожить.

Глава 9

- Спасибо, родная, - шепчу я, едва за нами закрывается простенькая типовая дверь в ее служебный номер.

Одна просторная комната, вешалка, закуток с электрическим чайником, совместный санузел с крохотной раковиной и душевой и диван.

Отлично! Раскладывающийся диван! Это лучше, чем спать в машине или на полу.

Скидываю прямо у входа пуховик, там же оставляю безумно дорогие красные лодочки, которые вообще не должны были пережить сегодняшнюю ночь со всем забегами по льду и снегу.

С трудом переставляю озябшие ноги и плетусь в душевую.

Выкручиваю вентиль с горячей водой на максимум, добавляю совсем немного холодной. И пока Юля что-то там решает с лакеем, я скидываю платье на пол и залезаю под упругие струи душа.

Горячая вода моментально превращает идеальные голливудские локоны в мочалку, а яркий макияж в грузные потеки.

Запрокидываю голову и позволяю воде просто барабанить по моему лицу и телу.

В каждой секундой напряжение внутри меня медленно начинает отпускать. Вот только вместе с этим наружу рвется самая настоящая истерика!

Клим здесь.

Клим Шахов - любовь всей моей жизни, отец Кирюшки, бабник и предатель здесь!

И он ненавидит меня за что-то почти так же как я его.

Вот только я ненавижу его за трусость и жестокость.

А он?

Опускаю голову и упираюсь лбом в кафельную плитку.

Что он сказал? ТЫ украла деньги и бумаги?

Бред!

Меня выставили из офиса в одно мгновение по распоряжению Клима. Даже вещи не дали собрать.

Просто вышвырнули и все.

А я, дуреха, по е-майлу еще незаконченные проекты пересылала.

А вместо спасибо получила вечный бан и извещение по почте, что корпорация оставляет за собой право не платить мне за недоработанный месяц.

Деньги! А Клим совсем не изменился!

Его и тогда интересовали только деньги. И сейчас!

Хотя было время, когда мне казалось, что я интересую его не меньше, чем его дурацкий бизнес.

Но я ошибалась...

- Ксюша! - Юлька выключает воду и хватает меня за плечи. Встряхивает и с тревогой вглядывается в мое лицо.

- А? - удивленно моргаю. - Что?

- Ты здесь сидишь уже сорок минут, на стук не отзываешься. Я испугалась!

- Нет, - качаю головой. - Я только зашла...

- Да, Ксюша, да! - она накидывает мне на плечи полотенце и вытягивает за собой.

Неохотно плетусь в комнату, где Юлька уже успела разложить и застелить диван.

- Рассказывай! - Юля упирает руки в боки и не собирается отступать.

- Что рассказывать?

- Кто такой этот Клим и почему он ТАК на тебя смотрит?

- Я не знаю, - отвожу взгляд.

Но Юля не сдается. Садиться рядом и берет мои руки в свои ладони.

- Это он, да?

Она словно знает ответ. Но откуда.

- Кто? - отворачиваюсь и пытаюсь забрать у нее свои руки. Но она крепко их сжимает.

- Тот самый. Отец Кирюши?

Я вспыхиваю вся. От кончиков пальцев до корней волос.

Я очень надеялась. Что эта тайна навсегда останется только моей.

Но Юля слишком умная и проницательная. Ей пары взглядов на нас с Климом хватило. Чтобы обо всем догадаться.

- Кирюшка вылитый отец, - добавляет Юля. - И вы...

- Что мы? - вспыхиваю еще сильнее.

- Ну между вами химия! Воздух искрит! Еще чуть-чуть и молнии будут бить!

- Перестань, - тылом ладони стираю сбегающую по щеке слезу.

- Это правда! Он ТАК на тебя смотрит!

- Как? С ненавистью? Презрением?

- О нет, - загадочно улыбается сестра. - Очень страстно!

- Перестань! - злюсь.

- Да я серьезно! Он готов меня был разорвать за то, что я увела добычу у него из-под носа. Иначе он бы тебе сегодня спать не дал...

- Перестань, Юль! Клим Шахов - мерзавец и подлец. И я не хочу иметь с ним ничего общего.

- Но ты уже имеешь!

- Нет! Кира - моя! Моя и больше ничья!

- Но он имеет право знать, - мягко возражает сестра.

- Когда я пыталась сказать о ней Климу, он тупо меня заблокировал везде. На личных и корпоративных номерах. Мы ему были не нужны. И мы научились жить без него! Больше я это обсуждать не хочу. Прошу, не будем ссориться.

- Не будем, - соглашается Юля и распускает свои длинные темные волосы.

- А как прошел твой день?

- Не очень, - выдыхает Юля. - Приехал Стас со своей подстилкой.

Глава 10

Просыпаюсь резко, как от толчка.

Сажусь в постели и удивлённо оглядываюсь.

Незнакомый номер и никого вокруг. Сквозь жалюзи пробивается яркий солнечный свет.

Рядом со мной на подушке лежит коробочка моих любимых конфет - марципан в шоколаде с кокосовой стружкой, заботливо перетянутые ленточкой.

Юлька!

На душе становится сразу так тепло и хорошо.

События новогодней ночи проносятся перед внутренним взором с пугающей быстротой.

Отлично! Из основного - меня оставили без номера, Клим здесь и чего-то хочет от меня.

А еще выставка Анжелики Валерьевны не готова, а открытие уже завтра.

Закрываю лицо руками и тихо стону. Раз я одна, то можно.

Ну почему? Почему сейчас?

Поднимаю лицо вверх и закрываю глаза.

Почему все и сразу?

Ну почему Климу надо было появиться именно сейчас на этой базе? И в тот момент, когда Рита заболела? Зачем я вообще организовала выставку в этом «Снеговике»? И название дурацкое и дыра та еще!

Медленно выдыхаю и откидываю одеяло.

Ладно. Делаю глубокий вдох. «Снеговик» точно не дыра.

Да, находится в жопе мира, что есть то есть. Но сама база превзошла все ожидания. Не даром сюда со столицы люди приехали справлять новый год. Ценник на люксовый номер в минигостинице тут улетает за несколько сотен за ночь, а про коттеджи я вообще не говорю.

Смотрю на смартфон и вздрагиваю. Пол одиннадцатого!

Через полчаса приедут рабочие. Я должна быть готова.

Собираюсь за пятнадцать минут и еще остаётся время попить кофейку в ресторане.

Сгребаю в охапку свой пуховик и бегу вниз.

В коридорах ожидаемо пусто, значит у меня есть шанс позавтракать в тишине и одиночестве.

А вот в ресторане на удивление многолюдно. По мятым лицам не понятно, это они с утра пораньше пришли или еще со вчера не уходили.

Осторожно пробираюсь к стойке и плюхаюсь на высокий стул.

- Завтраки только за столиками, - чеканит заученную фразу высокий хитроглазый бармен.

Оглядываюсь на пеструю толпу за спиной и с сочувствием смотрю на помятых девочек-официанток.

- Только кофе, - улыбаюсь ему. - И лучше покрепче.

- Как пожелает госпожа, - его улыбка становится еще шире и лукавее. - Трудная ночь?

- Трудный день впереди, - выдыхаю и достаю смартфон, на котором со скоростью света появляются все новые и новые уведомления о непрочитанных сообщениях от начальницы. Видимо Анжелика Валерьевна только проснулась и решила простимулировать меня.

- Проблемы с парнем? - как бы невзначай спрашивает бармен.

- А? Что? - вспыхиваю как спичка. Чувствую, как щеки заливает яркий румянец. - С чего вы... Нет! Я здесь по работе!

Наконец беру себя в руки и надеюсь, что голос не дрожит. Отрываюсь от телефона и смотрю на бармена.

А вот он смотрит куда-то в зал поверх моей головы и загадочно улыбается.

- Да? - он переводит на меня взгляд. - Значит я ошибся? Странно. Я никогда не ошибаюсь.

Он ставит передо мной высокий стеклянный стакан с латте. На пышной пене какао-порошком через трафарет насыпан рисунок огромного сердца.

Не успеваю ничего ответить, как бармен в самый центр этого сердца втыкает трубочку. Очень символично.

- Я не...

- Доброе утро, Оксана, - рокочет надо мной до боли знакомый голос. - Я уж думал ты не спустишься из своей норки...

Этот голос.

Сердце замирает и медленно проваливается куда-то в пустоту.

Меньше всего на свете я хотела бы его услышать.

Замираю. Не в силах пошевелиться.

И не отвечаю.

Закрываю глаза и пытаюсь справится с приступом подступающей паники. Пусть это будет моя фантазия, плод воспалённого воображения. Ведь так может быть?

Нет, не может.

Клим отодвигает стул рядом со мной.

Ножки со скрипом скользят по паркету.

Сжимаюсь от этого звука. Он словно вилкой по стеклу проходится по моим взвинченным нервам.

Ну почему? В очередной раз спрашиваю сама себя.

Клим садится и своей огромной фигурой заслоняет от меня единственный путь к бегству.

Я рассчитывала сесть в уголке и остаться никем не замеченной. А по факту сама себя загнала в ловушку.

- Двойной эспрессо, - бросает Клим бармену и поворачивается ко мне. - Ну?

Меня обдает дурманящей смесью ароматов терпкого табака, дорогого парфюма и мужского чистого тела.

Мне требуется все мое самообладание, чтобы медленно выдохнуть, натянуть на лицо маску безразличия и встретить его взгляд.

Глава 11

- Клоун, - шипит Клим.

- Прости, я должна...

- Мы не закончили, - он не дает мне пройти, наоборот нависает еще ниже.

Закатанные рукава его белоснежной рубашки касаются меня.

Терпкий, сбивающий с мыслей аромат его парфюма и дорогих сигарет окутывает меня.

Мое дыхание сбивается. Сердце испуганной птичкой трепещет в груди.

Я не хочу... Я не могу оставаться рядом с ним...

Он меня уничтожит.

- Клим, прошу... - мой голос срывается на шепот.

Мой взгляд мечется по бару. Но как назло бармен куда-то исчез. Остальные гости предпочли разместиться за своими столиками. Барная зона свободная.

- Просишь? - его хриплый гортанный голос будоражит все внутри. - Я помню, ты раньше часто меня просила...

Ах! - я задыхаюсь на коротком вдохе. Воздух отказывается проникать в легкие.

- Просила не останавливаться... - его рука вздрагивает, ползет по столешнице.

Я наблюдаю за ней. Ничего не могу с собой поделать.

Страх парализовал меня.

Его длинные пальцы скользят по моей ладони, вызывая странную дрожь и волнение.

Кожа вспыхивает от его прикосновений. Таких настойчивых, таких желанных.

Встряхиваю головой, пытаясь отогнать наваждение.

- Нет, не надо, Клим...

- Как не надо? - его голос опускается. Наждачкой проходится по моим взвинченным нервам.

Его ладонь скользит выше по моему предплечью, поднимая рукав теплой ангорковой кофты.

Следом за его прикосновениями по коже рассыпаются мурашки.

- Я не хочу... - с трудом выдавливаю из себя.

- Врешь, - уголки его губ вздрагивают и приподнимаются, рисуя на суровом красивом лице хищный оскал. - Тебе нравится. И всегда нравилось. С первого дня.

- Я... - я не понимаю, к чему это все? Зачем он меня мучает?

- Ты текла рядом со мной каждый раз. Дико сексуальная штучка. Сама боялась смоей сексуальности, зажималась и боялась осуждения. Но текла...

Он наклоняется ниже. Почти касается носом слишком чувствительной кожи на шее. Прямо там, где как безумная бьется сонная артерия.

Клим жадно вдыхает. Его темные глаза вспыхивают холодным огнем превосходства.

- И сейчас течешь. Я чувствую это.

- Клим, я не понимаю...

- Это я не понимаю, - он перебивает меня грубо, его рука до боли сжимает мой локоть, - зачем ты все это натворила? Чего ты хотела добиться? Зачем украла проекты договоров? Зачем перепродала их моим конкурентам, обрушив мои акции? Чего ты хотела добиться, Ксюша?

- Я не... - в очередной раз пытаюсь оправдаться.

Но сама не понимаю, за что. Ничего не понимаю.

- Прошу, Оксана, мы ждем вас! - в мое сознание врывается настойчивый голос Сибилева.

С трудом перевожу взгляд с Клима в зал.

Сибилев со сцены смотрит прямо на нас. И в его взгляде плещется мрачное удовлетворение. А еще толика нетерпения.

- Ну что же вы, Оксана, не стесняйтесь! - хорошо поставленным голосом говорит он в микрофон. - С вас мы и начнем.

Многие гости оборачиваются на меня. В их взглядах вспыхивает легкий интерес и предвкушение чего-то... безумного.

Гулко сглатываю и киваю головой.

Практически стекаю с высокого стула. И по широкой дуге обхожу Клима.

Иду к сцене. Но каждый шаг дается мне с трудом.

Спину прожигает напряженный взгляд Клима.

Мелкие колючие мурашки покрывают тело.

Поеживаюсь, хотя в ресторане тепло.

На деревянных ногах поднимаюсь на сцену и замираю рядом с Сибилевым.

По другую сторону от него стоит Юля и мило улыбается.

Вот только я чувствую ее напряжение, а ее улыбка с каждой секундой все больше походит на гримассу боли.

Начинаю нервничать. Это не к добру!

Зачем он вообще меня вызвал?

- От своего лица и лица своей замечательной помощницы, - продолжает Дмитрий, - я бы хотел поздравить вас, Оксана, с наступившим новым 2025 годом.

Его темный взгляд искрится предвкушением.

- Прошу, не надо, - шепчу испуганно.

- Надо, - кивает он.

- Не стоило... - качаю головой.

- Стоило, - он достает из огромного мешка удивительно милого и большого плюшевого медведя с ярко-розовой летночкой.

Это явно подарок лдля маленькой девочки. Для моей Кирюши.

О, нет!

Я резко оборачиваюсь к Климу.

Его тяжелый, полыхающий ледяной яростью взгляд прожигает меня.

Нет, нет, нет!

Не надо! Хочу кричать, но язык прилипает к нёбу.

Только не так! Только не сейчас!

- Такая замечательная женщина, - продолжает Сибилев, - молодая ма...

Он резко давится воздухом.

Краем глаза успеваю заметить, как Юлька со всей дури впечатывает ему локоть в бок. При этом на ее лице не дрогнул ни единый мускул, даже улыбка не отклеелась.

Сибилев на секунду замирает. Он даже к Юльке не оборачивается, чтобы спросить какого хрена. Его взгляд быстро сканирует меня и, видимо, что-то замечает и понимает по моему перепуганному взгляду.

- Такая замечательная молодая мадам, - он шутливо кланяется, как паяц, - не может оставаться одна в новогодние праздники. Поэтому я дарю ей кавалера!

Он вручает мне огромного плюшевого медведя.

- Надеюсь, вам нравятся пузатые и волосатые мужики, - подмигивает он.

- Очень, - медленно выдыхаю и встречаюсь с полыхающим взглядом Клима.

Глава 12. Клим

Внутри вспыхивает ледяная ярость. Окатывает мое тело волной холода и жгучей ненавистью.

Оксана!

Ксюша!

Сердце размеренно бьется в груди, разгоняя злость по телу.

Медленно вдыхаю и втягиваю ее аромат.

Духи уже давно не те. Но сам запах.

Мягкий, нежный, с нотками ванили и яркого солнца. Где она нашла солнце на заснеженной турбазе во время метели?

Смотрю в ее ярко-голубые наглые глаза и внутри растет раздражение. И желание.

Сжимаю крепче ее руку. Меня словно током ебашит. Прямо через ладонь пробивает мощный разряд, проходит по руке и к сердцу. А оттуда отголоски спускаются к животу и паху.

Мошонка поджимается, а члену становится тесно в штанах.

Да, блять!

Это даже не желание. А похоть чистой воды. Я ненавижу эту женщину, но хочу ее. Хочу всю без остатка. Прям здесь нагнуть и трахнуть.

Сучка!

Память тут же мне подкидывает старые воспоминания. Ее шелковистая, нежная кожа, застенчивый взгляд, стыдливый румянец и полные страсти вздохи.

Сжимаю ладонь сильнее. Оксана морщится и пытается сбежать.

Не выйдет, детка! Я получу свое.

Ты мне за все ответишь. С процентами.

Она не просто разорвала наши отношения. Она молча сбежала, прихватив с собой чужую премию и очень важные документы. Из-за нее я лишился парочки важных контрактов и веры женщинам.

А теперь она здесь. Прямо передо мной.

И разыгрывает святую невинность.

Ну уж нет, Ксюша. Я на это не куплюсь. Ни на огромные испуганные глаза, ни на острый влажный язычок что облизывает пересохшие вишневые губки, ни на томно вздымающуюся грудь.

- Дамы и господа, прошу минутку вашего внимания... - со стороны сцены раздается смутно знакомый голос.

Плевать, что там за программа.

У нас серьезный разговор.

Но Оскана так не думает.

Скользит взглядом мимо меня, узнает говорившего. Ее брови удивлённо взлетают вверх, а в глаза вспыхивает надежда на спасение.

Ну это вряд ли...

Она дергается, вся трепещет. Не от моего прикосновения. А от того, ЧТО или КОГО увидела на сцене.

Бесит. Она должна так реагировать только на меня и ни на кого больше.

С неохотой оборачиваюсь и встречаюсь в темным насмешливым взглядом этого выскочки Сибилева.

Ну Макс удружил. Затащил в эту дыру, чтобы познакомить с каким-то фриком.

А этот, блин, вообще некромант. То же мне принц Тьмы. Черная рубашка, черные джинсы. Открытка и та черная!

- Клоун, - шиплю раздражённо.

- Прости, я должна... - выдыхает Оксана с облегчением.

- Мы не закончили, - наклоняюсь к ней, отрезая пути к бегству.

Ее стремление сбежать только разжигает огонь внутри меня сильнее. Кровь бурлит и пенится, проносясь по венам. Член уже готов выскочить из штанов. Сделал стойку на Ксюшу.

Значит, надо трахнуть ее и выкинуть из мысле.

Это как незакрытый Гештальд. В прошлом я уезжал в командировку и собирался расстаться с ней на пару дней. А расстались мы из-за ее побега на целых четыре года.

И теперь я хочу реванш. Во всех позах.

Столько, сколько я хочу.

И я его получу.

Оксана словно читает мои мысли. Ее дыхание сбивается. Сердце испуганной птичкой трепещет в груди. Я вижу, как дрожит тонкий кашемировый свитер на ее сиськах.

- Клим, прошу... - ее голос срывается на полушепот - полустон.

По телу пробегает дрожь предвкушения.

Мерзавка.

Гулко сглатываю.

Играет. Знает, что чертовски сексуальна. Помнит, как я реагировал на нее в прошлом.

Не удивлюсь, если она с Сибилевым заодно.

Прожигаю ее злым взглядом. Скольжу по лицу, стараясь найти следы раскаянья и смущения. Но их нет. Только наглый блеск в глазах и страх, что все раскроется.

Опускаюсь ниже, на шею, грудь...

- Прошу, Оксана, мы ждем вас! - в наше молчаливое противостояние врывается настойчивый голос Сибилева.

Оксана подскакивает и срывается к сцене. Чуть стул за собой не роняет. Вовремя перехватываю его и оборачиваюсь на мерзавку.

Жажду прям прожечь ее злым взглядом, но натыкаюсь на такую соблазнительную вихляющую задницу.

Твою мать.

Напряженный член вздрагивает, трется о тугонатянутую ткань трусов и требует дать ему эту сучку на растерзание.

Незаметным движением поправляю член, не отрывая взгляда от соблазнительной задницы.

Сибилев что-то несет про подарки.

Глава 13

Сибилев вручает мне огромного плюшевого медведя. Едва могу удержать его в руках.

- Надеюсь, вам нравятся пузатые и волосатые мужики, - подмигивает он.

- Очень, - медленно выдыхаю и встречаюсь с полыхающим взглядом Клима.

Надо бежать. Чем быстрее и дальше, тем лучше.

Но Дмитрий меня не отпускает. Наоборот, подходит ближе, обнимает за талию, а сам неотрывно следит за Климом.

Черт! Повезло мне оказаться на этой базе, повезло влезть в разборки мужиков и еще больше повезло, когда один из них оказался Климом.

Медленно выдыхаю и смотрю на Юльку.

Но кажется, она так же озадачена как и я.

Стоит, вытянувшись, как струна. С намертво приклеенной улыбкой.

Все ясно. От нее пока помощи ждать бесполезно.

Я оглядываюсь, и отступаю на пол шага назад.

Но рука Сибилева корректно возвращает меня на место.

- Еще не время, - говорит он едва слышно, убрав от лица микрофон.

При этом он все-так же прожигает Клима насмешливо-надменным взглядом.

Мамочка!

На Клима я даже смотреть боюсь.

А вдруг он понял? Вдруг догадался, что это подарок не совсем мне. И я не мадам, как попытался выкрутиться Дмитрий.

А молодая мама!

Виски начинает ломить от перенапряжения.

А на сцену стремительно поднимается Клим. И мне кажется, что сейчас он просто сотрет Сибилева с лица земли.

Потому что с таким выражением лица идут убивать.

Его ноздри трепещут, жадно втягивая расскаленный воздух.

Губы зло поджимаются.

А взгляд...

Делаю очередную попытку к побегу. Но ладонь Сибилева на моей талие все так же не дает мне это сделать.

Черный взгляд Клима полыхает просто безумной смесью из ненависти, презрения, желания убивать и ярости.

Он замирает перед нами и складывает руки на груди.

Его мощная фигура заслоняет мне путь к бегству.

Медленно выдыхаю, не в силах отвести взгляд от широких плеч, мощной раскачанной груди, тонкой талии и узких бедер.

Вот она идеальная фигура. Спортивный, мощный, но не перекаченный, а мускулистый.

Сердце подскакивает в груди.

За последние четыре года Клим возмужал, превратился в альфа-самца.

На его фоне жилистый Сибилев выглядит несуразным подростком.

Но все равно продолжает щелкать по носу льва.

Очень опасного и голодного льва.

Пульс стучит в висках.

Сердце подскакивает к самому горлу и натужно бьется там.

Пытаюсь сглотнуть ставшую вязкой слюну.

Перевожу испуганный взгляд с Дмитрия на Клима и обратно.

И с ужасом жду развязки.

Но кажетсчя, что мужиков все устраивает.

Она смеряют друг друга насмешливыми ненавидящими взглядами и...

Дмитрий дарит Климу коробку. Что-то говорит про розовых пони и подставку-карандашницу.

Я не вслушиваюсь.

Просто в какой-то момент понимаю, что мужчины больше не обращают на меня никакого внимания. А удерживающая меня ладонь с моей талии исчезла.

Затаив дыхание отступаю на шаг назад.

Еще шаг.

Медленно разворачиваюсь, ожидая в ту же секунду услышать злой крик Клима.

Но вокруг тишина. Зрители в зале ресторана, затаив дыхание следят за развитием событий.

Поднимаюсь на носочки, чтобы не стучать каблукками. Очень быстро переставляю нагами. Сбегаю со сцены за кулисами.

И прям так, без куртки и шапки выскакиваю на улицу.

Под снежными порывами бегу к своей старенькой ласточке.

Даже дверь мне поддается с первого раза.

Запихиваю огромного медведя на заднее сиденье, а сама плюхаюсь на переднее.

Вставляю ключ в замок зажигания.

И...

В мое сознание врывается телефонный звонок.

- Да?

- Оксаночка, - в трубке раздается бодрый голос владелица базы. - Ну где же вы, душечка? Рабочие приехали, а в выставочном павильоне никого нет, - произносит он с легкой укоризной.

А я вспоминаю, что это именно мне нужно было их втретить и проконтролировать расположение скульптур и выставить свет.

Мысленно даю себе оплеоху и тут же стону сквозь сжатые зубы.

- оксаночка, у вас все хорошо? - спрашивает Дмитрий Николаевич.

- Да, все замечательно. Я задержалась в ресторане, сейчас бегу.

Глава 14

- Сиди здесь и никуда не уходи, - бросаю плюшевому медведю и выскакиваю на улицу.

Метель превращается в пушистый снежок, что непрестанно кружится в воздухе.

Красиво. Но сугробы растут прямо на глазах. И на машинах и на лужайках перед коттеджами, заметая те под самую крышу.

Быстро, но осторожно бегу по тоненькой едва заметной тропинке в сторону павильона.

Обхватываю себя за плечи.

Да. Стоило вернуться за курткой. Но страх встретить Клима сильнее холода.

Забегаю в павильон, стряхиваю с волос снег и...

- Что это такое? - бегу к группе рабочих, водружающих на самом большом постаменте огромный черный ящик. - Что вы делаете?

Один из рабочих, молодой мужчина с ярким румянцев на щеках преграждает мне дорогу и практически насильно натягивает на мою голову ярко-рыжую каску. А водитель погрузчика невозмутимо продолжает работать на манипуляторе и аккуратно опускать ящик.

Отшатываюсь от мужчины. А он насмешливо сдвигает каску на макушку и подмигивает мне.

Высокий, широкоплечий. Со слишком ярким румянцем на простоватом лице.

Глубоко вдыхаю и улавливаю в воздухе характерный запах перегара. Все ясно!

- Да прекратите вы уже! - кричу рабочим, стараясь перекрыть шум работающего двигателя и гогот в стороне.

- Успокойтесь, - невозмутимо смотрит на меня прораб. Тот самый, что преградил мне дорогу. - Мы работаем. А вы?

В насмешливом сером взгляде среди равнодушия и усталости вспыхивает интерес.

Отступаю на шаг.

Я слишком хорошо знаю подобный взгляд. Липкий, низменный мужской интерес. Так смотрит мужчина на женщину, когда решает, можно ли ее трахнуть по быстрому. Без обязательств, свиданий и ресторанов.

Сглатываю и отступаю еще на шаг.

Когда я стала работать с Анжеликой Валерьевной и организовывать ее выставки, мне пришлось общаться с прорабами, рабочими, каменщиками, столярами и плотниками. И вот теперь я постоянно ловлю на себе подобные взгляды. Очень редко, когда неприкрытое желание мужчины пытаются маскировать пошлыми ухаживаниям.

Меня передёргивает от мысли о том, что очередной мужчина смотрит на меня как ебабельную телку. И все.

Никто из этих мужчин не хочет отношений. Только перепихон по быстрому. А самое ужасное, что многих из них дома ждут жена и дети. Но их это не останавливает.

- Я Оксана Ивановна, ассистент скульптора Росс. И на этом постаменте должна быть... - я оборачиваюсь в поисках «жемчужины» завтрашней выставки. «Мать и дитя» - огромная каменная глыба, высеченная широкими мазками из цельного куска гранита стоит в стороне на совершенно другом постаменте, - ... вот эта работа!

- Неа, - со скучающим видом качает головой прораб. - Здесь должна быть эта херня. И она здесь останется.

- Вы не понимаете! - вскипаю я.

- Это ты не понимаешь, - отвечает он с нажимом и усмешкой. - Эта твоя Росс уже прибегала. Выебла нам все мозги и потребовала все перетащить еще раз. Потому что в естественном свете эти ее камни выглядят по другому и их рабочая сторона оказалась в тени...

Он почти точно копирует манеру говорить и речь Анжелики Валерьевны и я... закрываю рот.

Он же не мог сам придумать такую тираду. Значит, начальница действительно была здесь. Но почему она не позвонила? Не предупредила? И если она сам в состоянии справиться, то зачем я здесь вообще нужна?

Лезу в карман за смартфоном и он тут же начинает разрываться в моих руках. Одно за другим просто десятками приходят сообщения, голосовые и текстовые. И все от Анжелики Валерьевны.

Я быстро пробегаю их взглядом или прослушиваю и поджимаю губы.

Все верно. Утром ей не спалось. И она решила проверить все еще раз. И осталась очень недовольна. И вот теперь по ее указанию рабочие в очередной раз перетаскивают погрузчиком ее скульптуры.

Только почему я узнаю об этом самая последняя?

Ответ прост! ШАХОВ!

Если бы я пришла вовремя, то скорее всего ничего бы не пропустила.

Шахов! Даже сейчас он умудряется портить мне жизнь!

При воспоминании о бывшем по телу прокатывается волна смущения и напряжения.

Считаю до десяти и медленно выдыхаю.

- Этот ящик нужно снять, - возращаю себе деловой вид и игнорирую слишком наглый взгляд прораба.

- Неа, - качает он головой.

- Что значит нет? - я снова злюсь.

Да что это такое? Никогда, еще ни на одной выставке у меня не было столько проблем с рабочими.

- Потому что эта твоя начальница велела оставить все так. А еще потребовала перетянуть эту херню вон той ленточкой... - он кивает на стол администратора, где лежит огромной стопкой ярко-алое полотно, - ... но это ты как-нибудь сама...

- Как сама? - удивленно моргаю.

Тут же мне на телефон прилетает очередное сообщение от Анжелики Валерьеввны. На этот раз голосовое. Запускаю его.

Глава 15

- Я прошу... - голос дрожит.

Ладошки до боли сжимают ограждения люльки.

Тело начинает бить крупная дрожь. Пульс стучит в висках. К горлу подкатывает тошнота.

Новый взрыв хохота и какие-то плоские шутки рабочих доносятся до меня словно через толщу воды. Не могу разобрать ни смысла, ни отдельных голосов.

Тело отказывается подчиняться. Сердце замирает, болезненно сжимается в груди.

Не отпуская поручни, я оседаю на дно люльки.

Дышу рваными глотками и пытаюсь сфокусировать взгляд на чем-то близком. Но ничего не выходит.

Огромная пропасть подо мной кружит голову и вызывает приступ паники.

- Спуститься вниз. Мне надо спуститься! - я не узнаю свой голос, что шепчет или кричит это как мантру.

С трудом закрываю глаза и не сразу понимаю, как по щекам струяться слезы. Я даже не могу их стереть. Ведь для этого надо отпустить поручни. Но это невозможно.

Упираюсь лбом в холодный металл. Заставляю себя сделать вдох и замираю.

- Эй, цыпа, скажи «да», - гогочет внизу толпа рабочих. - Петрович не обидит! Одно свидание...

- Что здесь просходит? - резкий властный голос врывается в разговор. Хорошо знакомый голос с низкими рычащими нотками.

Клим!

Заставляю себя выдохнуть и смаргнуть очередную слезинку.

Что ему здесь нужно?

Сердце проваливается куда-то вниз.

Я не хочу, чтобы он видел меня такой.

Жалкой. Раздавленной. Испуганной.

Хочу спуститься и убежать. Запереться в команату у Юльки, а еще лучше вообще вернуться домой.

Дом! Кирюшка!

Судорожно глотаю воздух и встряхиваю головой.

Ради моей малышки я должна...

Открываю глаза, но тут же зажмуриваюсь обратно.

- Эй, мужик, посторонним вход воспрещен! - все так же насмешливо отвечает Климу прораб. - Выставка этого дерьма только завтра.

- Сам ты дерьмо, - рычит Клим.

По засыпанным главием дорожкам выставочного павильона отчетливо слышны его шаги.

Резко, порывисто он подходит к центральному постаменту, прямо подо мной.

- Чего?

Сквозь шум крови в ушах я слышу, как рабочие начинают собираться ближе.

- Опустили ее, быстро!

- Да кто ты такой, чтобы командовать нами?

- Я тот, кто сейчас на месте уроет вас всех, если вы не опустите Оксану Ивановну вниз.

- Шел бы ты... - насмешливую фразу прораба обрывает глухой удар.

Толпа рабочих внизу начинает волноваться. Раздаются выкрики и угрозы.

Сглатываю вязкий тошнотворный ком и распахиваю глаза.

Прямо подо мной застыл Клим. Он где-то успел оставить свой пиджак, ворот рубашки растегнут, рукава закатанны, открывая сильные смуглые руки.

Он стоит, широко расставив ноги и сжав руки в кулаки.

Его псевдо расслабленная поза не может меня обмануть. Он готов к драке. На все сто процентов.

Только местный прораб этого не понимает.

Он прижимает ладонь к страмительно синеющей скуле, сплевывает на пол розовую слюну и бросается на Клима с кулаками.

Наблюдаю за происходящем расширенными от ужаса глаза. Мой рот распахивается в безмолвном крике.

Клим реально дерется с каким-то прорабом на базе отдыха в глухом лесу.

Нет, это невозмможно.

Но то, что я вижу внизу реально.

Прораб бросается вперед и высоко заносит руку для удара.

Клим группируется, приседает на расслабленных коленях, играючи уходит от удара, а сам впечатывает кулак этому «Петровичу» под дых.

Отчего прораб складывается пополам и хватается рукой за колесо погрузчика.

Клим замирает рядом с ним. Кладет прорабу на плечо свою широкую ладонь, сжимает. Со стороны может показаться. Что он подбадривает его или интересуется, как дела. Но нет. Это болевой прием. Его пальцы до боли впиваются в мышцы, раздвигают их и нажимают на болевые точки.

По лицу прораба пробегает судорога.

- Еще есть желающие обсудить сложившуюся ситуацию? - рокочет Клим.

Рабочие замирают на своих местах и с опаской наблюдают, как корчится от боли прораб.

- Тогда спускайте ее. БЫСТРО!

Водитель погрузчика с готовностью кивает и жмет на кнопки.

Люлька дергается. Сердце от страха убегает в пятки.

Закусываю губу, чтобы не визжать.

Еще несколько секунд панического страха и я буду на земле.

Но люлька снова дергается. Откуда-то снизу раздается металлический скрежет.

Глава 16

- Нет... - жалобно пищу я, но он не слушает.

Отпихивает от себя прораба, хватается за металлический каркас выдвижного механизма и лезет вверх.

Я замираю на полу и поскуливаю.

- Я не смогу... я не смогу...

Я больше не смотрю вниз, только прислушиваюсь к тому, как ловко Клим забирается ко мне.

Глухой стук подошв о дно люльки и мерное раскачивание.

- Поднимайся! - отдает мне приказ Клим.

И это срабатывает.

Мое онемевшее тело подчиняется и поднимается.

- Вот так, - Клим обнимает меня и притягивает к себе. Его горячие ладони нежно поглаживают мою спину. - Ты молодец. А сейчас мы будем спуускаться вниз...

- Спускаться? - переспрашиваю я. Очередная волна паники накрывает меня.

Слезы двумя ручьями стекают по щекам. Я порывисто прижимаюсь к Климу, прячу свое лицо у него на груди.

Я не имею на это права. Но не отдаю себе отчета.

Тело действует само. На инстиктах.

По белоснежной рубашке расползаются уродливые черно-мокрые пятна.

Поднимаю дрожащую ладошку и пытаюсь стереть черные разводы от своей туши и только сильнее размазываю.

- Я постираю... шепчу испуганно.

А сама чувствую кончиками пальчиков как часто бьется его большое сильное сердце.

- Оксана, - Клим перехватывает меня за плечи и легонько встряхивает. - Посмотри на меня...

Упрямо качаю головой.

- Я сказал, посмотри на меня, - рычит он с ледяной яростью. И этому напору невозможно не подчиниться.

Поднимаю взгляд и тону в темных почти черных глазах. В огромных зрачках пылает ледяная ярость, только неожиданно пронизывающий холод не обжигает, а дарит уверенность.

В темной радужке полыхают взволновынные искры?

Он волнуется? Из-за меня?

Нет! Встряхиваю головой!

Не может быть.

Клим ловит мой подбородок и удерживает мой взгляд.

- Прямо сейчас мы будем спускаться.

Я пытаюсь покачать головой. Но его пальцы только жестче сжимают мой подбородок.

Кожа горит от его прикосновений.

Сердце заходится в бешенном ритме.

Его взгляд становится напряженее и злее.

- Мы. Будем. Спускаться, - чеканит он каждое слово.

Гулко сглатываю.

- Идем!

Он подходит к краю люльки и тянет меня за собой.

Послушно переставляю ноги.

Но стоит подойти к краю, как дыхание перехватывает.

- Я не смогу... ты же знаешь...

- Я знаю, - он рывком притягивает меня к себе и крепко обнимает.

И снова его руки гладят меня по спине, осторожно спускаются ниже, согревают и успокаивают.

- Я буду рядом.

Я дергаюсь.

Но он не отпускает.

- Я буду страховать тебя. МЫ справимся, - его хрипловатый баритон проникает в меня. - Ты справишься.

Не знаю, что это, как ему удалось меня убедить. Но я киваю.

Клим перемахивает через поручни и помогает мне перебратся на стрелу подъемника.

Только оказавшись вне юльки понимаю, что я больше не в безопасности.

Но Клим быстро пресекает новый виток паники.

Его громкий требовательный голос отвлекает меня.

Я концентрирую взгляд прямо перед собой, как требует Клим и технично работаю руками и ногами.

Я слушаю только его. Ничего не вижу больше вокруг и не слышу тоже.

Только хрипловатый баритон и короткие приказы.

- Правую ногу вниз на уступ. Перехватывай левую руку. Нет, не сюда. Ниже.

Так и делаю, пока в какой-то момент Клим не обвивает мою талию обжигающе горячими руками и не стягивает меня вниз. На пол.

- Все хорошо! - говорит он почти нежно. - Ты в безопасности, на земле.

Эти слова рушат плотину внутри.

Слузы двумя потоками струяться по щекам.

Я не могу остановиться, только всхлипываю и шепчу слова благодарности.

- Ну мы это... - подходит растерянный прораб, - ну не хотели, типо того...

- Съебал, быстро! - рычит ему Клим. И прораба словно ветром сдувает.

А я опять оказываюсь в объятиях своего бывшего. И на этот раз сердце радостно и благодарно подпрыгивает в груди. А по телу расползается приятное тепло.

Глава 17. Клим

Она в моих руках. Теплая, поддатливая и ужасно перепуганная.

Сердце в груди разрывается, а адреналин еще будоражит кровь и бьет по вискам.

Нежно поглаживаю ее по спине, а сам сжимаю челюсти до хруста.

Внутри словно лед и пламя борются два желания: согреть, успокоить, сказать, что больше ее не отпущу или взвалить мерзавку себе на плечо, отнести в свой коттедж, напоить и поиметь, как и планировал с самого начала.

С трудом давлю недовольный рык.

Клим! Вот ты влип. С одной и той же бабой второй раз!

Встряхиваю головой!

Нет! Я не влип! Я на нее не западу больше. Во мне говорит только обостренное чувство справедливости. Да, да, именно так!

Она обманула меня тогда, обчистила и сбежала.

Трахнуть ее сейчас и выставить из коттеджа после будет очень... уместно.

Да, - улыбаюсь самому себе. - Уместно - правильное слово.

- Прости, - она вздрагивает и отстраняется, словно смогла прочитать мои мысли. - Я постираю твою рубашку. Я не хотела.

- Ерунда, - отпускаю ее, а у самого кончики пальцев немеют без ее нежной кожи. Она сжимается, обхватывает себя руками, словно замерзла.

В груди вспыхивает раздражение. Да что, блядь, такое?

- Идем! - добавляю в голос резкости и стали. - Тебе здесь не место!

Ага, тебе место на моем хую! - усмехаюсь. Я уже представляю, как срываю с нее эти тряпки, несу в огромную ванную, опускаю в наполненную до краев джакузи, пузырьки будоражат воображение...

- Нет, Клим, - отвечает тихо и так и остается на месте. - Спасибо за помощь, но дальше я сама.

- Что? - вспыхиваю. Ладони сами собой сжимаются в кулаки. На щеках желваки ходят ходуном.

- У меня здесь работа...

- Здесь? - смеюсь и киваю на убогих работяг, которые кроме бухла в своем убогом мирке ничего не видели. - Может, скажешь еще с ними?

Мои слова вызывают совершенно не тот эффект, на который я расчитывал.

Оксанка вспыхивает. Ее ясные голубые глаза вспыхивают гневом и раздражением, она складывает руки на груди и гордо вскидыват подбородок.

- Да, с ними!

Работяги за ее спиной даже плечи расправляют. Ловеласы хуевы.

Ну уж нет, Оксана, я не для того тебя снимал с этой чертовой высоты, чтобы...

- Клим Александрович! Как хорошо, что я вас нашел! - в павильон влетает мой личный ассистент Алексей. Сует в руки рабочий планшет и громко шепчет, косясь на рабочих. - Клим Александрович, у нас намечается конкурент в виде Трахова...

- Ты бредишь! - отпихиваю от себя планшет даже не заглядывая в него.

- Послушайте, Клим Александрович! - не унимается Алексей и мне приходится заглянуть в его файлы.

А посмотреть действительно есть на что.

Бронь самого дорогого номера из мини-гостиницы «Снеговика» на трое суток со сто процентной предоплатой, билеты на самолет и трансфер, заказ-наряд на встречу и сопровождение предоставленного «Снеговиком» помощника...

И все на имя Трахова. На сегодня. На сейчас!

Твою мать!

Блядь! Сжимаю планшет в руках до хруста.

Алексей бледнеет, но не отступает.

- Есть вероятность, что Трахов едет перебить у вас патент на... - он замолкает и оглядывается. - ... на то самое...

Конспиратор херов! Что Алексей, что Трахов, что Сибилев, что Макс, будь он неладен!

Не удивлюсь, если это некромант хуев сам пригласил моего конкурента. Или Макс!

Кровь вскипает в венах. Огненной волной она проходится по телу и заставляет член приподняться в штанах.

Сейчас мне нужен классный перепихон - выплеснуть ярость. А уж после я смогу подумать на голодную голову.

Усмехаюсь, помня, какая Оксанка горячая штучка, холодная голова у меня будет не скоро. Но вот напряжение и ярость с ней сбрасывать мне точно понравится!

Хватит ломаться! Я даже спрашивать не буду. Просто возьму ее.

Уже заебало за ней бегать!

Отпихиваю со своего пути Алексея.

Но дойти до Оксанки не успеваю.

У нее звонит телефон в руках.

Она бросает взгляд на экран и меняется в лице.

Румянец сходит с ее щек, взгляд становится испуганным. Огромные глаза распахиваются, нервно бегают от экрана ко мне и обратно. Она поджимает губки и решает, что ей делать.

Очень интересно!

Кто же это может звонить Оксанке? И почему она выглядит такой испуганной?

Замираю на полпути.

Она принимает вызов, пытается прикрыть динамик рукой, но я все равно слышу приглушенный мужской голос.

- Алло? - Оксанка понижает голос. - Что случилось? Что? Кир? Не молчи!