Бывший. Неверный. Родной

Глава 1. 

Аннотация

– Влад, мне больше не к кому обратиться. Помоги.
– Раньше и разговаривать со мной не хотела.
Кровь сворачивается под жгучим взглядом Влада. Если бы не острая необходимость, я бы никогда не стала рассказывать ему правду о его сыне.
– Если надо, могу на колени встать.
– Надо? Кому надо, Кать?
– Моему сыну нужен донор. Но я не подхожу.
– Я ничем, к сожалениею, тебе не могу помочь. К мужу своему обратись, обычно подходят или отец, или мать.
– Ты можешь, Влад.
Влад не поверил мне восемь лет назад. Даже не разобравшись в чем было дело, в отместку мне изменил.
Тогда я поклялась, что он никогда не узнает о ребенке, а сейчас – нарушаю свою же клятву. Ради моего мальчика.

– Ты опять перегрела, что ли, еду? – муж с грохотом бросает в тарелку вилку. Крупинки риса рассыпаются и разлетаются по столу.

– Я на минуту всего поставила, Леш.

– Ну, значит, на меньше ставь, я ждать теперь должен?

– Ну давай я тебе подую!

– Не надо! Мне собираться на работу надо, а я должен ждать! – повышает голос, – я одно и то же тебе постоянно говорю, Кать. Ну что, сложно запомнить, что ли?

От его голоса все внутри съеживается, но не хочу с утра уже ругаться. Ночь тяжелая была. Я выдыхаю и разворачиваюсь к мужу.

– Давай не будем с утра ругаться. Я не выспалась, у Коли опять приступ был.

– Я вот тоже не выспался! – Как будто и не слышит меня. – Ты видела во сколько я вернулся? До двух ночи ремонтировали ротор, потом цех запускали. Это ты тут в тепле дрыхла, а я работал. Нормально спалось?

Смотрю на сведенные на переносице брови мужа и недовольный взгляд. Знаю же, что не любит горячее, но задумалась и пропустила.

– Запустили цех? – перевожу разговор, пытаясь замять тему.

– Нет! – огрызается в ответ. – Сегодня еще приедут из Москвы с проверкой, почему допустили такую ситуацию.

Слышу шаркающие шаги сына по коридору и вытираю насухо руки полотенцем.

– Может, обойдется еще, – подбадриваю мужа.

У всех бывают проблемы на работе. Все мы не высыпаемся и срываемся.

Я присаживаюсь и встречаю своего семилетнего сына. Коля обнимает меня крепко за шею. Трется нежной, мягкой щекой о мою.

– Да хрен там, им нужен виновный, почему простой уже месяц длится, – недовольно рассказывает муж.

– Леш, не ругайся при ребенке! Я просила.

– Да этот ребенок в школе уже не такое слышал!

– Пусть хоть дома этого не слышит! – и разворачиваюсь к сыну. – Доброе утро.

Я целую своего мальчика.

– Ты как?

– Тут болит, – показывает верхнюю часть груди.

– Сегодня пойдем к врачу, я уже взяла талон.

И лекарство заканчивается, надо что-то посильнее взять.

– Мам, дай мне воды.

– Сейчас, сынок, – киваю и тут же поднимаюсь. Так тяжело видеть его синяки под глазами и понимать, что они оттого, что он не высыпается.

– Что ты с ним как с маленьким сюсюкаешь? – на ходу пережевывая вмешивается Леша. – Растишь маменькиного сынка. Воду и сам может налить.

– Я тебе тоже накладываю еду, мог бы и сам наложить! – не выдерживаю уже в ответ.

Сколько можно!

– Да не клади! – психует и снова бросает вилку в тарелку. – Ты пробовала сама это? У нас что, соли нет?

Леша поднимается и с грохотом ставит грязную тарелку в раковину.

– Сам взял кружку и налил себе. – Кивает сыну. – Мама и в армии будет тебе воду подносить?

– Буду, если надо, – достаю из верхнего шкафчика кружку и наливаю ребенку.

– Одолжение она мне делает, – муж проходит мимо меня и продолжает зудеть, – ну, не накладывай! Переживу как-нибудь. Найду, где поесть.

Хлопает дверью в ванную.

– Пей, Коль.

Смотрю, как тот начинает часто дышать и загонять сам себя.

– Тише, смотри на меня. Давай вдох, задерживай дыхание, выдох, задерживай.

Провожу экстренно терапию, если поймать момент, то приступа может и не быть. Но если упустить и дать понервничать, то привет, одышка, приступ и паническая атака.

И главное, я столько раз Леше про это рассказывала, но когда вспылит, ни о чем уже не думает.

– Попей водички, все хорошо, малыш.

Его успокаиваю, а у самой все внутри дрожит. У меня в семье родители никогда не ругались так. Папа очень любит маму, да, тоже спорят, но они как-то умеют решать конфликты спокойно. Без вспышек и агрессии.

И я бы так хотела, но у самой так не получается. Все заканчивается ссорой и моими слезами. И как правило всегда виновата я.

Может, я и правда слишком вожусь с сыном, иногда даже чересчур, но он же мой ребенок. Могу поругать, когда дуреет, могу пожалеть и обнять, когда болеет. Даже налить воды ему мне не сложно. А как еще показывать любовь, если не в таких мелочах.

– Позавтракаешь?

– Неа, – Коля машет головой.

– Коль, хоть чуть-чуть. Надо есть. Врач сказал, что не вылечишься, если не будешь кушать.

– Не хочу, мам, – ставит кружку на стол.

– Я с собой бутерброд положу тебе.

Кивает, но я знаю, что Коля максимум откусит от него раз и не доест.

– Иди пока к себе в комнату, переодевайся.

Отправляю сына, а сама смотрю на тень мужа, что мелькает через матовое стекло в ванной. Надо помириться, ну что мы из-за ерунды какой-то ругаемся.

Заглядываю в ванну к Леше. И так как стоит спиной ко мне сразу в глаза бросается несколько параллельных поверхностных царапин изогнутой волнистой формы с неровными краями. Крови нет, только припухлость, но свежая.

****

Да, всегда хочется, чтобы сразу все были супергероями и разруливали на лету проблемы. Но в реальности по-другому. В реальности не так просто все бросить, сделать сложный выбор, изменить жизнь, иногда надо на самом деле мощный толчок и решительность.

Глава 2

Ловлю раздраженный взгляд мужа в зеркале. Тяжело так. Папа всегда сам приходил и мирился с мамой. Тут приходится мне делать шаг первой.

Сердце сжимается и трепещет. Не просто быстро бьется, а до боли врезаясь в ребра. И мне так страшно, что снова будет ругаться.

В такие моменты мне даже хочется развестись и бросить все. Почему я, взрослая женщина, должна это выслушивать?

Но потом ругаю себя же. Все ссорятся. Никто не идеален. А я хочу, чтобы прямо идиллия в семье была.

Надо помириться. Мы же любим друг друга. У нас же ребенок. Да вспылили, но все можно решить.

– Леш, – обнимаю его со спины и утыкаюсь между лопатками.

– Не надо, Катя, – убирает мои руки от себя. – Я постоянно тебе говорю, что не надо мне кочегарить еду, погрела, теплая и все.

Целую его в плечо.

– Больше не буду.

– Ты всегда так говоришь.

Ну что мне теперь, застрелиться, что перегрела эту чертову еду?!

Слова почти слетают с языка, но я его прикусываю.

– Леш, ну это же такая ерунда, чего мы ссоримся из-за этого?

– Я не знаю, почему ты так делаешь, Кать. Ты себе этот вопрос задай.

Пусть выговорится, но хотя бы не кричит.

– Леш, я возьму сегодня машину? Мне надо свозить Колю к врачу, потом в школу, потом на работу, еще.

– Заранее об этом нельзя сказать? – разворачивается ко мне и режет взглядом. – Я что много прошу?! Согласовывать со мной! Мне на метро теперь ехать?

– Я говорила, Леш.

– Говорила? Когда? Значит, надо было напомнить. Мне машина тоже нужна сегодня.

– Давай я тебя подвезу?

– Да? Спасибо, подвезет она. Я вообще в этом доме что-то решаю?

Это все усталость. Пришел после двух, а к восьми уже снова надо на работу. Еще и там проблемы. Надо было напомнить вчера, но думала, что он слышал и запомнил.

– Такси вызови. Мне уже надо ехать, я опаздываю.

Делает шаг и проходит мимо меня.

– Ты поцарапался, – киваю на шею.

– Где? – нервно дергает и тормозит, разворачивается к зеркалу.

– Вот тут.

Леша рассматривает себя внимательно. Морщинки на лице заостряются и углубляются.

– Давай я обработаю, – тянусь за ватным диском на полочке.

– Да не трогай ты, – огрызается на меня и дергает головой, чтобы не касалась. – Ты видишь в каких условиях работаю? Хорошо, что шею поцарапало, а не голову оторвало.

– Не жена, а наказание. С утра уже надо настроение испортить! – срывается на меня и выходит из ванной.

Я за ним.

Выключаю свет и иду в детскую к сыну.

Леша стягивает домашнюю футболку, но до того, как успевает надеть рубашку, замечаю еще несколько похожих царапин на правом боку.

– Леш, у тебя еще на боку царапины, футболку, может, порвал?

Глава 3

– Вы с папой из-за меня поругались?

Мелкий еще, а уже многое понимает.

– Нет, Коль, папа просто пришел с работы поздно, не выспался и устал. Еще там не могут починить двигатель. Это не из-за тебя…

– А он нас больше не любит?

– Любит. вспомни, когда у тебя не получается что-то, ты же тоже злишься. Давай, собирай рюкзак, потом сразу в школу поедем.

– А можно машинку с собой взять?

– Бери, – киваю в ответ.

Сын довольный бежит к своей коллекции.

Там уже моделей пятьдесят, наверное, реальных автомобилей, но в миниатюре. Леша ругается, что я скупаю их постоянно, а мне нравится, что у ребенка есть хобби. И книги он читать не особо хочет, зато про машины с удовольствие читает статьи.

– На БМВ поедем, – довольно сообщает.

– На бмв, так на бмв. – Достаю ему из шкафа теплые брюки и толстовку.

– Пока! – кричит из коридора Леша.

– Пока, – отзываюсь, но не выхожу.

– Коля! – командует Алексей и сын тут же поднимается и идет в коридор.

Об этом мы не говорим, но оба понимаем, что если не прийти, то снова может вспылить. Тут у него ритуал.

– Тебя сколько ждать надо?! Целуй папу. Давай, хорошо себя веди и слушайся маму.

Дает ему последние наставления.

– Кать, – уже мягче зовет меня. – Катюш.

Мне обидно, что так со мной разговаривает, с другой стороны всегда такой вспыльчивый был. И раньше же мирилась с этим. Да, сложный характер, но зато есть другие положительные качества.

Я поднимаюсь и выхожу в коридор. Как бы мы не ругались, но если он делает первый шаг, то я поддержу.

– Иди сюда, – обнимает, когда подхожу и целует в щеку. – Ну, прости, погорячился.

Я утыкаюсь ему в шею лицом и обнимаю за талию.

Хочу сказать, как мне обидно, как переживаю, но сложно выдавить из себя хоть слово. Они камнем оседают в горле, а вместо них наворачиваются слезы.

У Леши в кармане начинает звонить мобильный. Не отпуская меня, проверяет телефон.

– Так все, мне пора, – отстраняется и целует в щеку. – Давай, Котеныш, до вечера. Вызовите себе такси.

Я тяну на себя дверь, чтобы закрыть за мужем.

– Все, уже выезжаю, – отвечает бодро кому-то, спускаясь по лестнице. – Заеду минут через десять.

Чем ниже он спускается, тем голос становится глуше и я уже ничего не могу разобрать.

Быстро сама принимаю душ. Надеваю светло-синие джинсы, свободный вязаный свитер. Наношу легкий макияж и немного блеска для губ.

Из шкатулки с украшениями достаю несколько колец на руку. На шею подвеску из крупного агата. В уши выбираю небольшие аккуратные сережки с буквой “К”.

Кручу в пальцах приятный золотой металл и зависаю на нем.

Пожалела, не выкинула. Единственное, наверное, что осталось после Влада.

Хотя все остальное пошло под снос. Наши совместные фотографии, открытки, подарки, засушенные цветы от букетов, игрушки. Просто разом все собрала и в мусорку.

Сережки только оставила, которые Влад подарил мне на восемнадцать лет.

Одно-единственное воспоминание о своей первой, яркой, безумной, но болезненной любви.

Хотя вру, воспоминания два. Сережки и Коля.

Глава 4

На ходу вставляю гвоздики в уши и проверяю телефон.

– Коль, уже такси подъезжает, идем.

Сын тянет из комнаты рюкзак с учебниками.

– Ты чего там набрал? – киваю на рюкзак, что еле тянет.

– Все нужное.

– Все нужное. Ингалятор взял?

– Да.

– Воду?

– Ага.

– Обувайся тогда.

Сама уже накидываю пальто. Как звонит кто-то.

Леша. Сам звонит, значит, успокоился уже. Я наконец внутренне выдыхаю и отвечаю.

– Да, Леш, – натягиваю ботинок.

– Отвлекла меня, я даже забыл папку со схемами, – цедит недовольно. – Захвати с собой, я буду днем в городе, заеду к тебе, заберу.

– Хорошо.

Как внезапно позвонил, так же внезапно и отключается.

Но Коля моментально считывает с меня волнение и замирает.

– Дыши, сынок, все хорошо. Папа документы свои забыл.

Опять разуваюсь, ищу документы.

– А папа нас заберет? – кричит Коля из коридора.

– Нет, он заедет ко мне на работу потом.

На Лешиной полке нахожу нужные документы и беру их с собой.

– А кто меня со школы заберет сегодня? – Леша выходит первым из квартиры и ждет меня.

– Не знаю еще, если папа будет задерживаться, – обуваюсь и закрываю входную дверь, – то я заберу. Вызывай лифт.

Из-за того, что я сегодня без машины, мне придется везти Колю сначала в больницу, потом назад практически к дому, в школу, потом опять ехать в центр на работу.

Каждый поход к врачу – это очередная вершина. Хочется наконец забраться и понять, что все, выше забираться не надо. Каждый раз надеюсь, что изобрели лекарство и обо всех болячках сына навсегда можно будет забыть.

Но так не будет.

Астму очень сложно победить.,

И врач не обнадеживает, ошарашивает. Лечение кортикостероидами становится все менее эффективно. Непонятно почему.

Сбалансированно питаться. Как? Когда он вообще ничего не ест.

Не нервничать. Как? Когда у детей сейчас такая большая нагрузка. Школа, уроки, домашние задания.

И я не могу оградить его от мира и избавить от всех стрессов. Не могу изменить Лешу, но и уйти от него тоже не могу.

К тому же тогда начнутся другие стрессы.

Почему я дома? Я что другой, плохой, больной…?

Если бы все зависело только от меня.

– Предлагаю вам съездить в Москву на обследование. У них больше возможностей, есть разные программы. Мы у себя уже уперлись в потолок.

Вопрос, естественно, упирается в деньги и время.

– Мне надо с мужем обсудить.

– Осталось одно место, я могу за вами забронировать. Или в этом полугодии уже не попадете точно.

– Когда ответ надо дать?

– Сейчас. За вами еще пациенты, им тоже предложу.

– Бронируйте.

Не хочу терять ни день, ни неделю, ни тем более полгода. Да, такие темы надо, конечно, с Лешей обсуждать, но он весь в работе, ему просто некогда.

– Хорошо, вот направление на анализы. Я даты написал, когда сдавать. Некоторые будут делать неделю-две, мы как раз к дате обследования все соберем.

– Хорошо.

У меня в Москве родители, жить нам точно есть где. Надо только будет решить вопрос с деньгами на лечение и отпроситься на работе. Хотя на меня и так уже там косо смотрят, я то на больничном, то за свой счет. Сейчас вообще на обследование на несколько недель уеду.

И надо срочно поговорить с Лешей, обсудить это. Снова вызываю такси и еду к нему на работу.

Подъезжая, набираю мужа. Долго жду, когда ответит.

Может, не слышит?

Звонок сбрасывается и я набираю заново.

Может, это наш шанс? А вдруг там уже знают, как его форму астмы вылечить? Один раз потратить время и дальше жить спокойно.

– Да, – запыхавшись, отвечает Леша наконец, – что случилось? Я занят.

– Ам… Ничего, Леш, а ты где?

– Что ты хотела? Говори быстрей.

– Я… хотела поговорить… по поводу Коли, – выходим с сыном из такси.

– Давай дома об этом поговорим.

– Это важно.

– Он жив, здоров?

– Да.

– Тогда дома. Все? Я спешу.

– Леш, я к тебе на работу подъехала, хотела еще документы передать и поговорить.

– Я говорил приезжать? – повышает голос.

– Нет, я подумала…

– Думай ты о своих делах, а не о моих. Твою мать.

– А что такое?

– А то, что бумаги мне в городе нужны, а не на заводе.

– А ты где?

– На объекте! Пока ты там херней занимаешься, я работаю.

– Наш сын это херня?

Глава 5

– Я не об этом вообще. Все, я занят. Позже наберу.

Отключается.

Я перевожу взгляд на Колю, снова смотрит на меня испуганно.

– Все хорошо, – натягиваю улыбку.

Замечаю за собой скамейку и сажусь на нее.

– Мама, а мы в школу пойдем?

– Да, сейчас, такси вызову.

На автомате нажимаю кнопки, вбиваю адрес школы.

Что не так, не понимаю. Где я свернула не туда. Делаю все, чтобы только наладить отношения в семье, а они как с обрыва лавиной летят и сносят все хорошее, что у нас было с Лешей.

Да, может, это была не такая яркая и испепеляющая любовь, как с Владом, но она была более осознанная. Я выбирала уже не сердцем, а головой. Надежного, верного, отзывчивого.

И к чему пришла в итоге?

Запуталась. Не понимаю, что делаю не так. И дома у меня порядок, и всегда стараюсь приготовить, постирать, а все не так. Все равно виновата во всем, Леша срывается на меня постоянно. Хотя я ни в чем не виновата по факту. Уйти от него разве вариант? И что потом? Остаться одной, с ребенком? А квартира, машина, работа? Все же ссорятся. Из-за каждой ссоры, что ли, расходиться?

Телефон снова оживает в руках. Муж.

– Вау, мам, смотри, какая машина!

Коля тычет пальцем на черную новенькую машину, паркующуюся у входа, а а я принимаю, хотя хочу уже сбросить. .

– Да, – теперь уже я холодно отвечаю.

– Ушла уже?

– Нет.

– Ладно, извини, Кать, – смягчает голос, – мне эти бумаги нужны были в городе.

– Я могу забрать с собой.

– Не надо. Оставь на проходной, подпиши только, что для меня. Я заберу потом. А вечером уже отвезу, куда надо.

Прикрываю телефон ладошкой и наклоняюсь к Коле.

– Посиди тут, я документы отнесу.

– Хорошо, мам.

Поднимаюсь и иду в здание проходной.

– Леш, опять задержишься? , – открываю дверь и захожу внутрь.

– Да.

– Нам надо поговорить, тут серьезный вопрос по лечению.

– Часам к восьми вернусь, все обсудим.

– Ну, хорошо.

Объясняю, кому и что передать. Папку проверяют, чтобы я там ничего не засунула. Сверяют фамилии на проектах. Я выглядываю, замечаю, что Коли уже нет на скамейке.

– Можно быстрее? У меня там ребенок один. – Отхожу чуть в сторону и замечаю, что он рассматривает машину.

– Все, есть такой, да. Хорошо, передадим.

Не задерживаясь, выхожу на улицу. Коля что-то рассматривает на машине, трогает ее пальцами, рядом с ним на корточках сидит мужчина в костюме и что-то рассказывает.

Вот кому я все время говорю не разговаривать с незнакомцами?

– Коля, нам пора.

Мужчина рядом с ним поднимается и оборачивается.

– Извините.

Мужчина не спеша снимает солнцезащитные очки.

– Катя? – смотрит на меня такими знакомыми голубыми глазами и улыбается, обнажая зубы.

Сердце бухает, сбиваясь с ритма. За секунды теряет ориентацию в груди.

Восемь лет, а как будто вчера расстались.

– Привет, Влад.

– Рад тебя видеть, – улыбаясь, идет в мою сторону и кивает на Колю. – Твой сын?

Наш сын.

Глава 6

Я от неожиданности тушуюсь и торможу. А если узнал? А если догадался?

Сжимаю в пальцах лямку Колиного рюкзака и не успеваю опомнится, как Влад заключает в объятия и целует в щеку. Чуть-чуть колючей щетиной царапает кожу. В нос ударяет аромат незнакомой туалетной воды. Мощные руки смыкаются вокруг меня. И меня как на тарзанке бросает в пропасть прошлого. Где он и я. Первая любовь и поцелуи. Первые отношения и страсть.

Но потом так же отпружинивает назад. Ревность и ссоры. Слёзы и боль. Одиночество и безысходность.

– А я нет, – аккуратно отстраняюсь и мажу взглядом по глазам. Голубые бездонные океаны мрачнеют. Затягиваются штормом. – Нам пора.

Обхожу его и иду к сыну, чтобы скорее забрать его.

– Кать, да подожди… – Влад резко разворачивается и останавливает за локоть.

– Я спешу.

– Давайте я вас подвезу.

Что он вообще тут делает? Он же… не работает с Лешей на одном заводе. Я бы знала. Хотя откуда?

– Мы сами.

Но лучше мне ничего о нем не знать, а об этой встерче вообще забыть.

Освобождаю руку и разворачиваюсь к сыну.

– Коль, нам пора, идем.

Беру его за руку, потому что он от этой машины, пока всю ее не рассмотрит, не отстанет.

– Мам, а можно еще посмотреть? Смотри, – лезет в рюкзак, – у нее такие же колеса, как у моей.

– Хорошо, Коль, мы в школу опоздаем.

Я как за спасательные круги хватаюсь за любые поводы, чтобы быстрее уйти отсюда.

– Мам, ну еще вот тут, посмотри.

– Коля! – делаю голос строже и беру его за руку. – Нам пора.

Разворачиваюсь и забираю ребенка с собой.

– Кать, пусть посмотрит, мне не жалко. Может даже посидеть.

В этот момент мне хочется Владу дать по голове.

Но перепадает ему только мой недовольный взгляд.

– Да, мамочка, мамочка, пожалуйста, – сын обнимает меня за ноги и поднимает голову, умоляя одним взглядом оставить его. – Я чуть-чуть. Минуточку.

– Нет, Коль, мне надо на работу.

Беру его за руку и веду в сторону остановки, куда вызвала такси.

– Кать? Может, кофе тогда выпьем? Поговорим? – Влад предлагает, но я не оборачиваюсь. – Я тут на неделю.

На неделю. Значит, уедет скоро. А может, он и есть та проверка, про которую говорил Леша? Черт.

Коля начинает всхлипывать, но раз я так решила, то уже не отменю слово.

– Я кстати, вчера видела, что новый журнал вышел, может и новая модель с ним.

– Я не хочу новый! Я хочу эту! Настоящую.

– Настоящая не наша, Коль.

Коля делает несколько глубоких всхлипов и по прерывистому дыханию понимаю, что начинается приступ.

Вроде и знаю, что делать, но все равно каждый раз как впервые. а вдруг не успею.

Останавливаюсь и опускаюсь на колени.

– Тише, Коля, дыши. – Сбрасываю с плеча сумку и начинаю искать ингалятор. Твою мать, где он.

Коля хлюпающими бессинхронными вдохами заходится в кашле.

– Сейчас, родной.

Нервно переворачиваю сумку выкидывая все из нее.

– Кать, помочь? – за спиной нависает Влад и закрывает собой солнце.

Вот он. Хватаю ингалятор , быстро встряхиваю и, перевернув, вставляю Коле в рот и делаю несколько впрыскиваний.

– Давай родной, вдыхай.

Но Коля только открывает рот, поверхностно хватая воздух.

– Коля, выдыхай, – всегда так сложно это скоординировать.

– Кать, чем тебе помочь? – присаживается рядом Влад.

Уйти.

– Ник, – Влад неожиданно для нас с сыном называет его по-другому и сын реагирует. От удивления делает глубокий вдох, я как раз успеваю нажать на баллончик.

Он тут же отходит и ему становится легче. Спазм спадает.

– Это что у него было? Может, к врачу надо? – Суетится Влад.

– Не надо, – мы только от него.

– У меня в детстве тоже такая фигня была, но потом вылечили как-то.

Так вот от кого передалось, а я-то думала…. Быстро собираю вещи в сумочку.

– Давайте, я вас лучше подвезу, куда надо?

Не надо нас никуда подвозить. Лучше бы вообще забыть об этой встрече.

Замечаю, как подъезжает такси.

– Кать, скажи свой номер.

Зачем? Вот зачем, а? Мы что, лучшие друзья или зачем еще? Повод какой. Ни видеть, ни слышать, ни говорить не хочу.

Перекидываю сумку через плечо и, подхватив Колю, поднимаюсь.

Влад протягивает визитку. Я замечаю ее, но не беру. Специально игнорирую. Все, значит, все.

Зато Амосов успевает отдать ее Коле.

Потом заберу. Пусть пока успокоится.

– Кать, я тебя все равно найду, – кидает в спину Влад.

Я сажаю Колю в машину и киваю, чтобы подвинулся дальше.

– Секунду подождите.

– Прикрываю дверь, чтобы Коля не слышал.

– Влад, я замужем и не надо меня искать. Я встречаться с тобой и разговаривать не буду. Не о чем.

Напрягает челюсти, стискивая зубы.

– Ты тут работаешь? – кивает на проходную.

– Не лезь. Пожалуйста. В мою. Жизнь.

Проговариваю ему медленно. По слогам. Как маленькому.

Чтобы сразу понял и не ставил мои слова под сомнения.

Предатель.

Глава 7

Влад

Провожаю взглядом белое Яндекс-такси с Катей и ее сыном. Ощущения, как будто из меня выжали все соки. Внутри пусто, сухо и одиноко.

У нее сын. Муж, наверное. И вообще, если бы очень хорошо ее не знал раньше, то сейчас не узнал бы.

Из худой, но симпатичной восемнадцатилетней девчонки превратилась просто в красавицу. Повзрослела, появилась попа, грудь и характер.

Да, расстались не очень хорошо с ней, но столько времени прошло, что я уже и забыл все. Интересно, как она живет, что с ребенком, где работает и кем в итоге стала. Все-таки два года отношений это срок.

Машина уже скрылась из виду, а я все стою и смотрю расфокусировано в ту сторону. Возможно даже жду, что вернется, хотя вряд ли.

Не верится даже. Столько лет. Я в Москве, она оказывается в Питере. А встретились на заводе.

А если она работает тут? Мало ли…Тогда найти и вытянуть на кофе будет легко.

Разворачиваюсь и, забрав документы из машины, иду на проходную.
Узнать теперь, кто она и где работает – цель номер один. Потом вытянуть на встречу – номер два. Помочь чем-то, если надо – три.

– Здравствуйте, – показываю на проходной документы и командировку.

– Вам надо выписать временный пропуск, подождите, сейчас вызову начальника, – предупреждает женщина.

– Хорошо, – облокачиваюсь на стойку.

Она звонит, делает все по протоку. Вопросов тут нет.

– Пару минут подождите.

– Хорошо, подскажите, а девушка минут десять назад выходила отсюда, она работает тут?

– Нет.

Вот черт. Хреново.

– А кто она? Зачем заходила?

– А вам зачем?

Женщина уже вздыхает и, видимо, собирается отказать.

Елена Антоновна. Читаю на бейдже.

– Елена Антоновна, – улыбаюсь ей, – девушка обронила перчатки, хотел отдать. Не знаю, как теперь найти.

– К сожалению не помогу, она привезла документы для мужа, но мы не имеем право распространять такую информацию.

– А кто имеет?

– Мой начальник.

– Значит, ждем начальника.

Но начальник такая же пешка, как и сотрудники этой проходной. Пропуск выписать, пожалуйста, но сверх – никто не хочет брать на себя ответственность.

– Директор для вас авторитетное лицо? Ему позвонить?

Они так смотрят на меня и косятся.

– Звонить?

Переглядываются. Не понимают, что делать. Я беру городской телефон, спрашиваю номер директора сразу и набираю.

– Не надо, подождите, – сбрасывает звонок начальник охраны. – Еще раз, вы хотите найти женщину? Мы можем посмотреть камеры…

– Мне сказали, – перебиваю ее, – что она для мужа документы оставила. Документы, мне можете не показывать, просто хочу знать, кто ее муж. Она перчатки потеряла, надо вернуть.

– Ой, Антоновна, – выдыхает та, – скажите молодому человеку, кто муж. Чего директора отвлекать.

Ну и правильно.

Антоновна кивает и достает папку.

– Написано Фирсов Алексей Юрьевич. Начальник отделения пиролиза.

– Ну, вот теперь все понятно. Не дадите еще номерок кадровой службы, – подмигиваю женщинам.

Они и рады все дать, чтобы от них отстали.

Меня встречает главный инженер и забирает наконец с проходной, чтобы провести экскурсию по заводу. Глупец, не знает еще, что я по его маршруту как раз не пойду. Там же меня ждали, идеально все будет.

– Как долетели, Владислав Артемович? В гостиницу заселились?

– Нет, еще не заселился. С аэропорта сразу к вам. Евгений Миронович, а мы можем звоночек сделать в кадровую службу? Хочу номер одного человека найти.

– Да без вопросов, – достает телефон.

В принципе, чего мне самому звонить и объяснять, когда это может сделать их человек.

– Кто интересует?

– Фирсов Алексей, начальник отделения пиролиза.

– И что надо? Телефон, Адрес?

– Телефон, его жены.

Евгений Миронович, мужчина уже под пятьдесят, медленно поворачивает голову в мою сторону.

– Жена его перчатки обронила, хотел вернуть, – затыкаю все его мысли.

– Так можно в отделение занести? Мужу передадут?

– Я же говорю, лично хочу вернуть.

– Я понял вас. Минуту.

Очень хорошо, что понял и не лезет.

Правда, минуту. Потому что через минуту у меня в сообщениях висит номер Кати. И мне уже не терпится ее набрать и поговорить. А то задерганная какая-то была.

Но раньше шести освободиться не получается. Я должен разобрать ситуацию со стороны, посмотреть, кто виноват, кого наказать.

А Кате так и вообще набираю ближе к семи. Мало ли, что она там наговорила. Может, передумала уже. И свободна.

– Да, – отвечает женский голос, но я так давно с Катериной не говорил по телефону, что не понимаю, Катя это или нет.

– Кать, привет, это Влад. Не отключайся.

– Извините, молодой человек, вы ошиблись номером. Это не Катя.

Вызов обрывается.

***

У меня сегодня день рождения, поэтому вместо поздравлений буду рада вашим сердечкам-зведочкам на книгу.

Я в 11.00 и в 15.00 покидаю вам просили на свои книги♥️

Глава 8

Сбрасываю вызов и блокирую номер.

Пульс за доли секунды подскакивает вдвое и болезненно отбивается даже в горле.

Я беру нож и продолжаю нарезать помидоры для соуса.

Он мог и не называть имя. Я и так узнала Влада.

– Мам, – окликает Коля, рисующий за кухонным столом рядом со мной картину по номерам. – А почему ты сказала, что не Катя, если ты Катя?

Подсознательно даже догадывалась, что может позвонить, поэтому такой вариант ответа заготовила.

И чего вот он хочет?

– Это другую Катю, я Фирсова, а нужна была Иванова.

Расстались и расстались. Я успокоилась и забыла обо всем.

А сейчас, что?

Закидываю помидоры в сотейник, чтобы потушить.

Опять встречи и для чего? Вернуть что-то?

Так мне не надо никаких встреч с посторонними мужчинами. У меня муж есть. А как живет Влад, чем, с кем, меня особо не волнует.

Наливаю в кастрюлю воду для макарон.

– Мама, а когда папа вернется?

– Через полчаса.

Обещал же к восьми вернуться, поэтому готовлю свежий ужин к этому времени.

Телефон снова оживает, загорается экран, на этот раз звонок в мессенджер.

Он меня, походу, достанет везде.

Сбрасываю вызов. И тут меня нашел.

Вытираю полотенцем руки, чтобы заблокировать и тут номер, но всплывающее сообщение заставляет передумать.

Неизвестный номер: “Если ты не ответишь, то я найду твой адрес и приеду лично”.

Чего? Блин.

Еще и не сделал ничего, а уже кучу проблем в будущем может создать.

Снова звонит в мессенджере.

– Коль, рисуй тут, я на секунду, – предупреждаю ребенка и принимаю звонок.

– Да.

– А я поверил, что это не ты и думаю, как так ты меня обманула.

– Что ты хотел?

– Встретится.

– Я не буду с тобой встречаться.

– Кать, ну столько лет прошло…

– Ну и отлично, что прошло. Не встречались же и нормально было.

– А в чем проблема?

– В том, что я не хочу.

– Чашка кофе не устроит тебя?

Ему чашка кофе, а мне потом объясняйся.

– Влад, что ты пристал ко мне? Мне просто не о чем с тобой разговаривать и я занята.

– Может, в гости пригласишь?

– Да. Конечно. Приходи. А мужу я что объяснять буду, кто ты?

– Дело в муже? – точно цепляется за мои слова.

– Да. Ему не понравится, что я встречаюсь со своими бывшими, а обманывать его я не хочу. Мне надо идти готовить.

– Завтра в двенадцать буду ждать тебя возле входа на твою работу.

– Да как ты…

– Если не придешь, то приеду домой. Адрес найти будет не сложно.

– Отстань от меня, если не понятно, то с тобой поговорит мой муж.

– Давай, хоть сейчас поговорю.

Боже, откуда он взялся. Надо ж было так встретиться.

Но Лешу вплетать сюда я точно не хочу.

Или встретиться раз и закрыть вопрос?

– Ладно, один раз и ты отстанешь от меня.

– Договорились, в обед завтра, Кать.

Я отключаюсь не прощаясь.

Что я делаю? Если Леша узнает, надо будет объясняться. Я не хочу объясняться и врать. Но и про Влада говорить не буду.

Возвращаюсь на кухню.

– Это папа звонил? – сразу уточняет Коля.

– Нет, по работе.

Делаю под соусом огонь меньше и готовлю ужин. К восьми ноль-ноль все готово. Я кормлю Колю, сама пока не ем. Подожду Лешу.

Полдевятого.

Иду умываться, принимаю душ, наношу крема. Когда выхожу, укладываю Колю.

Десять.

Леши все нет.

Не жду, а ложусь в кровать, листаю телефон и невольно захожу в мессенджер, наверху контакт от Влада. Удаляю сообщение от него.

Щелкаю на аватарку и рассматриваю крупно профиль.

Он за это время повзрослел. Черты лица заострились, стали более мужественными, что ли. Если тогда видела подростка, чуть старше себя, то сейчас он другой, конечно.

И я не хочу думать о нем другом, находясь замужем.

Спать ложусь в одиннадцать. И кажется только засыпаю как дверь в квартиру щелкает, коридор наполняется светом.

На часах полдвенадцатого.

Я бы встала его встретить, но не хочу.

Он опоздал на три с половиной часа. Сейчас опять будет недоволен чем-то. Проще притвориться спящей.

В коридоре что-то падает и разбивается. Потом еще переворачивается.

Я вскакиваю моментально.

Что там происходит вообще?

****

Сегодня скидки на мои истории про врачей.

Историй много, поэтому найти их можно на моей странице

https://litnet.com/shrt/hYG7

Для новых пользователей оставлю небольшую инструкцию, как добавить книгу в библиотеку и не потерять.

Это в мобильной версии браузера

Это в обычном режиме в браузере

Надо промотать чуть ниже текста главы

Глава 9

Выхожу в коридор в одной сорочке, ежусь от холода, обнимая себя.

Моя и Колина обувь разбросаны по коридору. Пуфик валяется в стороне.

– Что ты делаешь? – киваю Алексею и смотрю на пошатывается тело.

Он сжимает плотно губы и смотрит на меня.

Рукой упирается в стены и небрежно стягивает свою обувь.

Делаю к нему шаг и ловлю запах алкоголя.

– В честь чего? – киваю на его вид.

Он не смотрит на меня и уворачивается. Как будто не хочет, чтобы трогала его и прикасалась.

– Уйди, а?! – огрызается и идет в сторону спальни.

– Иди в душ сходи, – стягиваю на ходу с него куртку, – и спать.

– Да уйди ты! – взмахивает рукой, но не рассчитав силу, толкает меня в стену.

Боль пронзает тело вдоль позвоночника и я отступаю от него.

Да, может психануть и вспылить, но чтобы вот так распускать руки – первый раз.

Но больше я боюсь, что это будет повторяться.

– Я сказал уйди, не лезь ко мне.

Вжимаясь в стену, держусь за дверной косяк одной рукой. Тело охватывает тремор.

Что с ним последнее время вообще не могу понять.

Алексей идет прямиком в спальню и, не раздеваясь, падает на застеленную кровать с белоснежным постельным бельем. Моим любимым.

Ну нет.

Я иду за ним в комнату.

Аккуратно беру за плечики и стягиваю пиджак.

– Да не трогай ты меня! – отмахивается. И еле успеваю отойти, чтобы не упасть на батарею.

А я дура, ждала, готовила ему ужин.

Сжимаю зубы, но слезы подступают и мелкими струйками сочатся по щекам.

Что не так? Я не понимаю.

Как будто не он. Или в таком состоянии не понимает, кто я?

Я так и стою замерев. Смотрю на крупную мужскую фигуру в пиджаке и брюках, что развалился на кровати.

Злости во мне столько скапливается, что я сжимаю кулаки и еле себя сдерживаю, чтобы не ударить его. Гад.

Но единственное на что хватает смелости, вытянуть из под него одеяло.

– Мамочка, – слышу за спиной надрывный голос Коли.

Начинает часто дышать и, глядя на пьяного отца, не вспоминает о приступе.

Я бросаю все, устремляясь к Коле.

Закрываю за собой дверь в спальню .

– Дыши, зайка, не волнуйся, – бегу на кухню и хватаю ингалятор.

Коля жадно вдыхает воздух, но начало панической атаки пропущено. А значит, все еще сложнее.

На приступ, приправленный страхом, накладывается непонятная ситуация и все это вместе сопровождается взрывом и заканчивется панической атакой. .

– Вдыхай, – пшикаю ингалятором, но у него ступор. – Коля! Вдыхай! Давай же, малыш.

Он только откашливается.

– Ну, давай, соберись, Вдох, давай, глубокий.

В какой-то момент получается и я прижимаю его к себе, чтобы обнять и поцеловать.

– А что с папой? – тихо спрашивает.

– Устал, отдыхает.

– Я слышал его голос.

– Он сказал, что будет спать, Коль.

– А почему ты плачешь?

– Коль, за тебя испугалась, вот и плачу.

– Не надо, мамочка.

– Не буду больше. Хочешь, я с тобой посплю.

– Да! А папа не будет ругаться?

Отрицательно машу головой.

Сегодня точно не будет. И завтра.

Я забираю одеяло, свою подушку, пытаюсь еще простынь из под него вытянуть, но слишком тяжелый.

Жалко ее до жути, что будет на новой чистой постели спать в грязных брюках, рубашке и пиджаке.

Ложусь с Колей. Он все не может уснуть, крутится.

У меня не выходит из головы встреча с Владом.

Зачем согласилась только?

Может время потянуть и он уедет? Вроде и не отказываю, а просто не получается. Мне вот его еще только не хватает для полноты картины.

Засыпаю ближе к двум, когда уже просто мозг взрывается от мыслей и предположений. Сдается и решает переварить ночью все информацию.

Утром закономерно чувствую себя разбитой. Отекшее лицо, припухшие глаза. По мне сразу видно, что накануне плакала.

Без десяти семь. Обычно в это время Лешу бужу на работу и ставлю ему завтрак. А сегодня не знаю, что делать.

Желания трогать его нет вообще.

С другой стороны, если не разбужу хуже будет.

На работу опоздает, получит замечание, премию не дадут, все равно я виновата буду и от этого только хуже всем сделаю.

Если кто-то не успел вчера купить книги со скидками про врачей, то сегодня еще скидки тоже действуют.

Историй много, поэтому найти их можно на моей странице

https://litnet.com/shrt/hvri

Глава 10

– Леш, просыпайся, – тормошу мужа. – Или ты сегодня не пойдешь на работу?

Он сонно мычит и потягивается. Раскрывает полуотекшие веки.

– Сколько времени? – откашливается в ответ.

– Семь, – ухожу из комнаты.

– Твою, с*к*, мать, раньше нельзя было разбудить? – подрывается и идет в коридор.

– Коля уже проснулся, успокойся.

Я перед зеркалом надеваю сережки кольца. Затягиваю кофейного цвета пояс на бежевом трикотажном платье до колена и зачесываю волосы на бок.

– Чего раньше не разбудила? – кивает мне и уходит в туалет.

Я не отвечаю. Лучше бы и не будила.

Завязываю волосы в высокий хвост.

– А чего не раздела меня?

Выходит из туалета и продолжает сыпать претензиями. Даже не помнит, что вчера делал.

– Алё! – машет рукой перед лицом. – Слышишь меня? Я с тобой говорю!

– А я с тобой не хочу говорить, – равнодушно отвечаю.

Пытаюсь быть уверенной, но сердце боится и дрожит. Сжимаюсь вся внутри, ожидая, что может начать кричать.

– Да что случилось?

Пожимает плечами и не понимает.

– Ты пришел поздно, – распрямляю один палец, – пьяный, – второй, – меня толкнул – третий, – ребенка снова до приступа довел, – четвертый.

И спал на чистом постельном. Пять.

– И все?

– Тебе мало?

Я огибаю его и ухожу на кухню.

– Катюнь, – идет следом, все еще отекший и обходит со спины.

– Поел? – игнорирую Лешу и спрашиваю у Коли, хотя вижу, что на тарелке откусано только полкотлеты и съедено пара макаронин.

– Катюш, – прижимается и крепко обнимает. – Ну, прости. Где я тебя толкнул? Сильно? Я, правда, не помню. Я, может, случайно?

– Коль, иди рюкзак собирай, сейчас в школу пойдем, – отправляю сына и иду к раковине, чтобы помыть тарелку.

– Ну, Кать… – снова обнимает и утыкается носом в шею. – Прости, я не хотел.

– Пить тоже не хотел? Заставили?

– Да проверка приехала, надо было их в ресторан сводить, накормить, напоить. Ты как будто не знаешь.

– Я не знаю, я в рестораны никого не вожу и не напиваюсь.

– Задолбался так, – вздыхает и шепчет в шею.

– Ты кричал на меня.

– Ну, прости, – целует мягко. – Я не хотел, честно. Котенок, как я тебя толкнул?

– Я хотела тебе куртку снять, а ты меня оттолкнул. Я ударилась о стену.

– Черт. Я случайно, Кать, честно, ну, не мог же я, – разворачивает меня к себе и обнимает. А я отчетливо слышу запах перегара. Прости, – целует в губы и крепко обнимает – Девочка моя. Я случайно, я же тебя люблю.

– Но ты сделал.

– Виноват. Но не со зла.

– Со зла. Леш, я тебя последнее время не узнаю?

– Работа, Катюш, работа. Проверки, отчеты, и так по кругу. В отпуск бы нам.

– Кстати, про отпуск. Колин врач предложил нам пройти обследование в Москве. Там у них, сказал, больше возможностей. Оставалась одна путевка…

– У нас сейчас денег нет, – перебивает меня муж.

– В смысле нет?

– Мы же на машину собираем, на новую, – отпускает меня и наливает себе в стакан холодной воды.

– Я уже согласилась. Найдем деньги.

– Почему я, твою мать, все узнаю последним? – резко меняет настроение и взрывается. – Согласилась она. А меня спросить ты не хотела?

– Я звонила, ты был занят.

– Надо было еще раз позвонить. Достало это все. Я не узнаю тебя, Катя. Раньше слушала меня, делала, как я говорил, и все было зашибись, теперь кто-то влил в уши, что надо самой все решать. Ну, окей, – Леша бросает стеклянный стакан в раковину, и по кухне разлетается звук бьющегося стекла. – Решай, раз так хочешь. Только все решай. Что сломается, что починить надо, все делай сама. Раз ты решила руководить.

– Решай свои дела сам, но все, что касается ребенка, буду решать я. Если это шанс его вылечить, то я поеду.

– Ты босса опять включила, Катя? Ты не охерела? Ну давай, иди на завод работай, деньги зарабатывай, я буду дома сидеть и распоряжаться, как их тратить.

– Я не сижу дома, я тоже работаю.

– Да что ты работаешь? А? Двадцать тысяч твоих на молоко и хлеб.

– Не двадцать, ты сам знаешь, а еще я плачу коммуналку и кредит на холодильник.

– Которым ты тоже пользуешься!

– Я и без холодильника могу прожить. Коммуналку и кредит она платит. Достижение, дааа! А что я все плачу, так это похрен?

– Я в магазин тоже хожу.

– Ходит она, но почему-то расплачиваюсь там я! Что за обследование и когда?

– Через пару недель. И нам с Колей надо будет уехать на несколько недель в Москву.

– А работа?

– Попробую взять отпуск за свой счет.

– В смысле за свой счет, – упирается попой о столешницу Алексей. – А жить мы на что будем?

– Ты же сказал, что ты за все платишь?

– Я-то плачу, а ты хочешь на попе ровно сидеть и нихрена не делать, только деньги мои тратить?

– Это временно.

– У меня деньги все на вкладе, я снимать их не буду. Ну, хочешь лечение, значит, давай еще кредит брать, только с чего ты платить его будешь, если не собираешься работать? Со мной надо советоваться в таких вопросах. Мы семья, должны все сообща делать, а не за спиной.

– Я звонила тебе, ты сам сказал, что поговорим дома.

– Кому нужен такой разговор, когда уже все решено? Может, я бы с вами съездил, но надо было посмотреть, что там с датами и отпусками. Теперь уже – нет. Так быстро я это не решу. .

– Мы одни поедем.

– А кто тебя одну пустит. Я твой муж, ты со мной должна быть, а не шляться там по столице одна. Не могу, – сжимает кулаки и стискивает зубы. – Каждое утро, сука, одно и то же. Тебе нравится мне настроение портить? Ты поругаться хочешь?

– Не хочу, но это наш ребенок и ему необходимо лечение.

– Слушай, у него есть лечение и все понятно, что ты его таскаешь по этим врачам! Ничего не меняется! Замучила уже пацана. На футбол его лучше отдай.

– Был бы отец нормальный, так сам бы с ним во двор вышел поиграть, а не напивался!

Глава 11

– Хорошего дня, Коль, – целую сына в щеку перед школой и отпускаю. Жду, когда он скроется в здании и, развернувшись, спешу на остановку.

Не таким должен был быть наш разговор с мужем, но если ставить на чашу весов его или сына, то я выберу сына. Пусть он хоть трижды против.

Да, есть лечение, да, это диагноз, который, скорее всего уже до конца жизни, но моей маме врачи тоже твердили, что я никогда не заговорю, а заговорила же.

Достаю играющий в кармане телефон. Меньше всего я хочу увидеть сейчас звонок от Влада. Благо это и не он.

– Привет, Вовка, – принимаю вызов.

– Катюх, здоров, ты забыла мне скинуть подарок для Коляна. А то куплю еще что-то не то.

– Да, Вов, давай сегодня в течение дня точно кину.

– Договорились.

– Вов…

– Что?

– Можешь денег одолжить?

– Конечно, сколько?

– Тысяч двадцать.

– Да, кину сейчас. А твой что?

– Дает… Ммм…. мы тут кредит на холодильник взяли, немного не рассчитали.

– Ясно, – не знаю, что ему ясно, но в историю про холодильник он явно не поверил.

– Кстати, Вов, мы с Колей приедем через пару недель. Нам на обследование в Москву дали направление.

– Все приедете? – осторожно спрашивает.

– Нет, я и Коля.

– Супер, – расслабляется и улыбается. – Я уже вас жду, деньги сейчас кину, а ты пришли мне, что ему купить.

Вовка - самый лучший крестный для Кольки, так же как и друг для меня.

Я родила. Через год познакомилась с Лешей, еще через полгода мы расписались.

Как-то что у родителей, что у Вовки не сложилось с Лешей сразу. Они даже отговаривали меня выходить за него, но тогда я была влюблена и боялась, что с ребенком больше никому не буду нужна. И первые годы все было отлично.

Позже Леше предложили повышение в Питере, папа купил нам там квартиру. Так и оказались мы тут, родители в Москве.

Потом у него повышение по работе, большие запросы и траты. Я даже не знаю, в какой момент и из-за чего что-то пошло не так. А сейчас… сейчас просто стыдно признаться всем, что, возможно, они были правы.

Если бы можно было все отмотать назад, я бы никуда не уезжала сейчас от родных. Одна тут без опоры и крыльев.

Папа с мамой столько нам помогают и столько для нас сделали, что я даже не знаю, как им сказать, что я все испортила и все зря было. Как жаловаться на жизнь, когда меня предупреждали, что так будет.

Еще и Влад теперь. До обеда не могу толком сосредоточиться на работе. Все представляю нашу встречу, как что будет, о чем говорить. Рассказывать, как я сейчас живу. Так разное бывает: и плохое, и хорошее. И выносить семейные проблемы на суд чужого человека, я все равно не буду.

Кафе специально выбираю подальше от работы, чтобы кто-то из коллег случайно не увидел. Да, ничего такого, но люди умеют на ровном месте сочинять небывалые истории.

Влад сидит за столиком один. Не в телефоне, ничего не читает, просто смотрит на дверь и ждет.

Как только замечает меня, встает с места и отодвигает мне стул.

– Привет, – сумочку вешаю на край стула, туда же куртку и сажусь напротив.

– Привет, Кать. Что будешь?

Я беру меню и открываю. Цены не заоблачные, но я в режиме экономии сейчас. А быть должной за обед, тем более Владу, я не хочу.

– Кофе.

Закрываю и откладываю.

– Давай поедим, а то мне неудобно есть, пока ты кофе будешь пить, – непринужденно улыбается.

Я так не могу. У меня внутри все натягивается пружиной. Он слишком многого обо мне не знает, и мне надо себя контролировать.

– Я не хочу, зачем ты меня позвал?

– Ну хотя бы салат, Катюх?

За меня отвечает мой урчащий живот. Влад усмехается уголком губ, я прикрываю глаза.

Ладно. Делает заказ.

Я не сопротивляюсь салату.

– Ты классно выглядишь, – улыбается мне и не стесняясь рассматривает.

– Ты тоже хорошо, – отзеркаливаю ему его же фразу.

Хотя по правде, он выглядит, как бог. Высокий, четкие черты лица, прямой нос, выразительные губы. Приталенная рубашка, из-под которой проступают мышцы. Он стал еще выше, шире в плечах, уверенней в себе.

А я как будто и осталась той же дурочкой, что таяла при одном его взгляде.

– Как дела? Так неожиданно увидеть тебя тут. Что вообще нового? Чем занимаешься?

– Ты так говоришь, как будто мы с тобой друзья закадычные и наконец встретились. Ты вообще-то мне изменил. И обсуждать с тобой, чем я занимаюсь и как у меня жизнь, особого желания нет.

***

Не забывайте добавлять книгу в библиотеку, чтобы не потерять))

Ольга Тимофеева "Бывший. Неверный. Родной"

Глава 12

– Давай не будем о прошлом.

Не будем о прошлом? Мы – это и есть одно сплошное прошлое. Не о прошлом, значит не о нас.

– Ну окей, давай о погоде поговорим. Осень в этом году теплая.

– В Москве еще теплее, чем тут, – спокойно отвечает в ответ.

Теплее. Я бы и в холоднее собралась. Хочу домой. Хочу к родителям. Тут вроде все есть, работа, муж, знакомые, а все равно, как чужая. И не уехать. Я как-то предлагала Алексею вернуться, но у него тут родители, работа, все. У меня все там.

Но Владу про то, что я собираюсь сама приехать в столицу, не говорю.

Я не отвечаю. Смотрю ему в глаза.

Нас будто выкидывает в океан, на лодке, где есть только мы. Вокруг штиль, спокойствие, а мы в этой лодке вдвоем ничего не знаем друг о друге. Вроде знакомы, а в то же время чужие. Чего ждать друг от друга, не понятно. Доверия не то чтобы ноль, оно в минусе.

И этот минус уже давно тянется. Были ли бы мы вместе, интересно? Как все повернулось, если бы тогда ничего этого не случилось? Он бы знал про Колю. Все было бы совершенно иначе.

Но ничего из этого я Владу, конечно не говорю и никогда не скажу. Потому что, если он узнает, то влезет в мою семью, а там и так все еле держится.

– Ваш заказ, – выдергивает из океана мыслей официант и возвращает за столик.

Передо мной ставит тарелку с салатом. Я накалываю вилкой кусочек помидорки и кладу в рот.

– Все-таки неожиданно было встретить тебя тут, – переводит разговор и тоже берется за вилку.

У него так просто все. Меня же выворачивает от его спокойствия. Все хорошо у него?

– А где я должна была быть?

– Да нет, ты могла быть где угодно, просто неожиданно было тебя вот так встретить, на улице в другом городе. Как будто судьба.

Да уж, судьба…

Ты даже не догадываешься еще насколько это была для тебя важная встреча. Или не важная, но шокирующая точно. А ты ничего не понял и не догадался даже. К счастью для меня.

– Ты замужем? – кивает на безымянный палец.

Я опускаю глаза вниз. На безымянном пальце правой руки тускло отражает свет обручальное кольцо. Так же тускло как и мои отношения.

Я на автомате перевожу взгляд на его пальцы. Кольца нет. В первую встречу не заметила его, а сейчас не знаю, верить ли даже. Может, снял специально?

– Влад, – говорю и с трудом сглатываю. Тяжело даже это имя вспоминать, не то что произносить вслух. Оно отдает такой болью. Он сейчас сидит тут, улыбается, у него все супер, а у меня от волнения начинает подергиваться нижняя губа. – Ты когда-то приревновал меня к тому, что я дружила с Вовкой, а у меня сейчас муж. И то, что сижу с тобой, еще хуже, потому что с Вовкой я всегда только дружила, а у нас с тобой в прошлом были какие-то отношения. Я поэтому не хотела с тобой встречаться и сейчас не хочу. Тебе нужна была эта встреча. Давай все решим, что ты хотел, и ты исчезнешь из моей жизни также как появился.

Выдаю надрывно и заедаю кусочком творожного сыра и копченой курицы из салата.

– Только дружила? – удивленно переспрашивает.

– Мы опять в прошлое возвращаемся. Ничего не изменилось из моего рассказа. Из твоего, ведь, тоже.

– Ты ночевала у него.

– Знаешь, почему так получилось у нас? Для меня ночевать у него и спать с ним – это разные вещи, Амосов. А для тебя нет.

– Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной.

– Пусть так. Я тебе доказывать ничего не собираюсь. Мне вообще все равно, что ты думаешь о дружбе. Благо, с тобой мы дружить не будем.

– Я кое-что принес, – берет с пола пакет и передает мне.

– Я ничего не приму от тебя, – категорично мотаю головой.

– Это для твоего пацана.

Так называет его по-свойски, как хорошо знакомого уже.

И перевешивает мне на пальцы веревочки от пакета. Касается кожи. Микрокасание, а во мне ворох бабочек запускает. Под кожей как пыль с крыльев стряхивают и передергивают.

– Что это? – заглядываю в пакет и вижу коробку с какой-то машинкой.

– Пока тебя ждали, он успел рассказать, что ему в коллекцию не хватает.

– Я могу ему подарить, но не скажу, что это от тебя.

– Почему? – ведет бровью.

Точнее мне надо будет объяснять мужу, от кого подарок. Кто вообще такой Влад. Алексей не знает, кто отец моего ребенка, я никогда ему не рассказывала. Сказала, что погиб, чтобы не было вопросов.

А расскажи про мужчину, с которым были отношения, так вообще скандал будет. Хотя мне бы тоже не понравилось, если бы он сейчас обедал со своей бывшей за моей спиной.

– Мне надо идти, Влад, обед заканчивается.

– Ты не съела ничего практически.

Если бы лезло…

– Посиди еще, я тебя подвезу.

Отрицательно машу головой.

– Я тебя очень прошу, не звони мне больше и не пиши.

У меня играет телефон и я лезу в сумочку.

Алексей.

Выключаю звук и не отвечаю. Не при Владе точно.

Амосов еле уловимо ухмыляется.

– Муж?

– Это тебя не касается.

Я беру сумочку и достаю кошелек.

– Я заплачу, Кать, перестань, – кивает мне.

– Не хочу быть тебе обязанной.

У меня только пятьсот рублей, поэтому кладу на стол их.

– Возьми деньги, купи лучше мальчишке что-нибудь.

– У него все есть, – поднимаюсь и накидываю куртку.

– Кать, – Влад встает за мной, – слушай, подожди.

Перекидываю сумочку через голову. Скорее хочу уйти. Так тяжело с ним быть рядом.

– Мне надо идти, Влад.

– Я тебя подвезу. – Достает бумажник и кладет на стол несколько тысячных купюр.

– Не надо. Ты не доел.

На еду он уже и не обращает внимания. – Забирает со стола мою пятисотку и пихает мне ее назад в карман.

У меня снова играет телефон, снова Алексей.

– Я хотел о твоем сыне поговорить, Кать, – кивает на выход Влад, – заодно отвезу тебя на работу.

****

Добавить книгу в библиотеку можно на странице книги

Глава 13

О Коле? Он узнал что-то? Как?!

Не мог. О чем говорить?

По сосудам кровь ускоряется так, что в висках отдает битами.

Выхожу с Владом на улицу. Я не хочу этого разговора. Я никогда не думала, что мы вот так можем встретится и все раскроется. Не сегодня точно.

Влад открывает мне дверь, и я опускаюсь на мягкое темно-кофейного цвета кожаное сиденье в его автомобиле. Поправляю платье и ставлю на колени сумочку.

Снова кто-то настойчиво звонит. Пока Влад огибает машину, проверяю мобильный – Алексей. Не при Владе же говорить с ним. Сбрасываю звук входящего и делаю вид, что не услышала.

Влад открывает свою дверь и садится рядом, дополняя аромат кожи и дорогого пластика своей туалетной водой с хвойными нотками.

Но мой телефон снова оживает и снова меня ищет муж.

– Ответь, – кивает Влад.

Неудобно и сказать, чтобы Влад молчал. Наедине было бы удобней.

Ситуация конечно... Надо поговорить с мужем при бывшем.

Как вообще я попала в этот треугольник при том, что ничего такого и в мыслях не было.

– Не заводи пока машину, – прошу Влада и принимаю вызов, – да, привет, – делаю звук на динамике тише, чтобы Влад не услышал ничего.

– Тебе телефон для чего? – Сразу наезжает Леша.

– Я не слышала, в кафе обедала, – спокойно ему отвечаю.

– То есть из меня деньги на поездку ты тянешь, а сама по кафешкам ходишь. И сколько ты там потратила?

– Немного.

– Сколько?

– Давай потом поговорим, дома, хорошо?

– Ты не одна, что ли?

Я на Влада. Он не заводит машину, ждет, когда я договорю.

Что я буду врать мужу, при Владе? Понятно же все.

– Старого знакомого встретила, еще со школы.

Отчасти это правда, без интимных, как говорится, подробностей.

– Кто такой?

– Ты не знаешь.

– Так вот хочу узнать! С мужиком, что ли?

Зачем я это сказала только?! Надо было… надо было промолчать. Как всегда. Но присутствие Влада рядом ощущаю поддержкой .

– Я тебе вечером расскажу, все, прости, опаздываю.

Сбрасываю вызов.

У самой сердце стучит, словно марафон пробежала.

– Можем ехать?

– Да, – шепчу и киваю, а сама отключаю все звуки на телефоне.

Влад заводит машину и трогается наконец.

– О чем ты хотел поговорить? – пытаюсь перевести разговор.

– Кать, может, лезу не в свое дело, но что у тебя с ребенком?

– Лезешь не в свое дело, – киваю ему.

– Это аллергия или астма?

Не в бровь, а в глаз, прямо.

– Астма.

– Черт, – хмурится и выглядит, как будто искренне переживает. – Слушай, – мельком на меня, ловит взгляд, как будто важно, чтобы я услышала его. – Может, ему нужна помощь, консультация врача?

– Ты думаешь я его по врачам не вожу?

– Уверен, что водишь, но вдруг тут не могут решить эту проблему?

О том, что собираемся в Москву я не хочу рассказывать, чтобы не давать повод там еще встречаться.

– Это неизлечимо, но мы наблюдаемся у хорошего врача.

– Это излечимо. Давай, я с отцом поговорю, он договорится, чтобы вас в Москве посмотрел кто-нибудь? У него там много знакомых.

– Да мы были и в Москве и везде, все говорят одно и то же. Последнее время просто чаще стало и сильнее.

– Пусть папины знакомые профессора посмотрят, меня-то вылечили.

– От чего?

– Да когда родители разводились, у меня что-то похожее было. Говорили, что нервное. Я уже смутно помню, но меня вылечили.

– Как?

– Вот этого я тебе не скажу, но мой папа скажет. Поэтому, если у вас в семье частые ссоры или еще что-то, то вполне может быть из-за этого.

– У нас все нормально.

У нас вообще все не нормально, но Владу я просто не могу признаться в этом. Я сама все довела до этого, самой надо и разбираться со всем.

– Ты никогда не рассказывал, что у тебя были приступы.

А мы вообще-то два года встречались.

– Ну, значит, не было повода.

В словах Влада есть смысл. Это может быть наследственное. Поэтому, если вылечили его, могут и Колю вылечить. Свои обиды приходится запихнуть куда подальше. Если есть шанс помочь сыну, то хоть на колени перед Владом встану.

– Мы с Колей собираемся через пару недель в Москву, нам дали направление в центр на обследование.

– Тогда тем более, я папу подключу, а он знакомых.

– Влад, – отвлекаю его, – зачем ты это делаешь?

– У тебя такой парнишка классный, не хочется, чтобы это ему мешало. В таком возрасте только с мячом бегать, да на велике кататься, а не с ингалятором ходить.

Я не знаю, совпадение или нет про футбол, которым грезит Коля и к которому его не допускают, но Влад даже чересчур хорошо его понимает.

– Короче, Кать, я поговорю с отцом. Ты мне только даты точнее скажи, когда приедете.

– Хорошо. Как они живут? – перевожу разговор на его родителей.

– Нормально, как все. Еще оперируют. Папа меньше, потому что ведет вебинары для студентов.

– Как здорово.

– Да, говорит, что еще в планах проводить операции онлайн, чтобы они учились. Янке уже тринадцать. Деваха такая. Помнишь ее?

– Конечно, – я улыбаюсь сама себе и зажмуриваюсь, чтобы не заплакать.

Это не просто его родители, Яна. Это целый период нашей жизни. Все передо моими глазами было. Как узнал, что у него есть маленькая сестра, как она лечила его, как Женя нас прикрывала перед отцом Влада.

Можно сколько угодно удалять фотографии, стирать переписки, выбрасывать подарки, затирать номера. Убегать от воспоминаний. Оплакивать боль. Искать облегчение в новых занятиях. Пытаться залечить раны другими объятиями. А потом саму себя убеждать, что все в прошлом, ничего не осталось.

Но когда человек один раз дотронулся до сердца и души, он уже там останется навсегда. Пусть и изуродовал свой отпечаток там.

– Кать, тебе деньги нужны, может?

Мне? Ставит в тупик вопросом. Нужны очень, но не у Влада же брать.

– Я понял.

Глава 14

Нарезаю помидоры и огурцы для салата, Коля возле меня, за столом делает уроки. Все как обычно, но внутри как будто струну натянули и периодически какая-то мысль ее подцепляет и все внутри начинает дрожать и переживать. Я сама не знаю, чего боюсь.

Непонятное и необъяснимо с чем связанное чувство тревоги все больше стягивает все внутри напряжением. И скорее всего это связано с Владом и Алексеем. У меня на карте сто тысяч, которые я не смогла вернуть, потому что к тому номеру телефона, с которого Влад звонил, не привязана никакая карта. И это вызывает миллион вопросов. Откуда такие деньги и с чего вдруг?

– Мам, посмотри, я правильно задачу решил?

Я вытираю руки о полотенце и быстро пробегаюсь по условию задачи.

Коля пока ждет откашливается, а у меня мысли сразу улетают не туда. У Влада тоже такое было, значит, у Коли это, вероятно, наследственное. У Влада во время развода родителей, у Коли сейчас. Надо было спросить, а прошло, когда? Родители его все же развелись, но сохранили нормальные отношения?

И слышу щелчок дверного замка, который возвращает в реальность.

Меня как цепями еще туже стягивает всю.

И задача простая, но буквы и цифры плывут и я не могу сосредоточится.

– Я потом посмотрю, Коля. Иди к себе.

И пока он собирает учебники я выхожу в коридор.

– Привет, – встречаю мужа.

Он только в ответ в режет взглядом и молча проходит мимо в комнату.

– Ужинать будешь?

– Я что верблюд, неделю не есть? – кидает через плечо, не оглядываясь и раздевается.

Я помогаю Коле отнести его учебники в комнату, на ходу проверяю задачу, вроде правильно все. Показываю, какое упражнение списать и прикрываю к нему в комнату дверь.

Я накладываю мужу еду, у самой аппетит никакой.

– Держи, – ставлю перед ним макароны с котлетами и салат.

– А сама чего не ешь или ты теперь в ресторанах питаешься, а мне подсовываешь прошлогодние макароны.

– Они вчерашние.

– А сама чего не ешь тогда?

– Я уже поела.

– А со мной что, воротит?

– Нет, – вижу же, что выводит меня на эмоции, но сдерживаюсь, как могу.

– Ты с кем там ходишь на обеды? Я не понял что-то.

– Это мой старый знакомый, теперь он врач. Консультировал по поводу болезни Коли.

– А чего не в больнице консультировал?А в кафе?

– Потому что я его встретила не в больнице.

– А где?

– Какая разница? Это принципиально? Ты… тебе не интересно, что он сказал о здоровье сына, но интересно, где мы встретились?

– Да. Интересно! С кем и где шляется моя жена в обед. С какими это старыми знакомыми ты шляешься по кафешкам? Ты хочешь, чтобы обо мне говорили, что я рогоносец?

– Я не изменяю. И никогда бы так не сделала.

– А хера ты ходишь с ним тогда по кафешкам? Я хожу, что ли, с кем-то?

– Леш, это просто старый друг.

– Кто? Имя.

– Ты не знаешь. Мы учились вместе.

– Учились? А ты потом от него беременная не придешь? От этого старого друга. Или я типа такой лох, всех детей буду воспитывать, которых ты нагуляла?

– Ты дурак? – поднимаюсь и закрываю дверь. – Ты зачем кричишь об этом? Ты сам говорил, что он тебе как родной и мы договорились, что эту тему мы никогда не поднимаем.

– А я и не поднимал, пока ты не решила, что твой муж лох и ему…

– Ты не лох. И ничего не было, мы просто пообедали и поговорили!

– Мне уже домой не хочется возвращаться. Каждый день ты мне устраиваешь скандалы, ноешь, достало уже это все.

– Я устраиваю? Это ты начал.

– А я что, молчать должен, что моя жена с кем-то шляется. И ты так и не сказала, с кем ты была.

– А ты с кем был? – вырывается в ответ само.

Леша на доли секунды опешивает, но моментально берет себя в руки, а эмоции под контроль.

– Это когда?

– Вчера вечером, – делаю попытку тоже его укусить в ответ.

– Знаешь что, ты если дура, то молчи лучше. Тебе бы мои проблемы по работе. Тебе бы день в этом аврале провести, сука, каждому проверяющему подлижи и объясни, – повышает голос. – Потом перед начальством отчитайся, почему не закупили! А мы подали заявку, но никто не купил. И ты мне будешь что-то говорить!

– Если ты так напился с проверяющими, то чего они сегодня тебя дергали, вы что не стали друзьями?

– Дура ты. Нах*ра мне такие друзья, мне бы отделаться от этого столичного фраера. Приехал, бл, пуп земли. Все ему подай. Знает, сука, что попросить и где могут быть просроченные инструкции.

– А может он выполняет свою работу, а ты нет? Раз у тебя не все в порядке?

– Я не выполняю? – Леша замахивается, скидывает со стола тарелку с едой.

Я вздрагиваю и вжимаюсь в стул.

Макароны разлетаются в разные стороны, котлета падает на пол. Салат, который делала, переворачивает на стол.

– Это ты там сидишь и бумажки перекладываешь, хорошо устроилась!

– Перекладываю?! А кто дома все делает? Кто тебе стирает? Кто тебе готовит?

– Что ты мне заливаешь?! Машинка за тебя стирает, пылесос пылесосит, что ты тут наготавливаешь? Макароны сварила безвкусные и подсовываешь. Перетрудилась сильно?

Это все, конечно, незаметно, но кто-то и машинкой должен управлять.

– Ну так делай сам, если это ерунда. Ты что-то не стираешь ничего!

– Давай буду стирать и готовить, только ты тогда для чего нужна?

Глава 15

Из -за нашего спора я уже поздно замечаю, или даже не замечаю, а предчувствую, что не так что-то. И, не отвечая Леше на его вопрос, подрываюсь и бегу в комнату к сыну.

Коля, откашливаясь, ищет ингалятор.

– Куда ты его положил?

Ничего не понятно, что отвечает и сам бегает глазами по комнате.

– Успокаивайся, дыши, дыши, Коль.

– А если бы научила его вещи на место положить, – слышу за спиной голос мужа, – то не надо было бы дергаться и искать сейчас.

Даже не помог, просто развернулся и ушел отсюда.

– Да пошел ты! – дергаюсь в сторону двери и толкаю ее, громко захлопывая.

И возле кровати, на полке, замечаю ингалятор.

– Ты нах*ра дверь ломаешь? – врывается Алексей. Сжимает зубы и готов меня сейчас перекусить.

– Коль, – игнорируя мужа, спасаю сына, – давай, делай вдох.

– Я с тобой разговариваю! – Леша толкает меня несильно пальцем в плечо. – Ты тут, что ли, чинишь все? То полочка у тебя сломалась, то дверь, блин, скрипит. Ты чего ломаешь тут все, а?!

– Уйди, ему плохо, понимаешь? Успокоиться надо!

– Сама уходи, если что-то не нравится. Приказывать она мне будет, что делать!

У Коли в перемешку с одышкой, еще и паника начинается.

– Коль, давай еще вдох, – подлавливаю и делаю впрыск, – не бойся, малыш, он ничего не сделает.

Глаза сына становятся больше, а в уголках начинают собираться слезы. Но, слава Богу, приступ проходит.

– Ты как-то ведешь себя слишком борзо! Заговорила про уходы. У тебя что, любовник? –допекает Алексей со спины.

– Коля, посмотри на меня, – все хорошо, слышишь?

– Что, сука, хорошо? – в плечо резкий и неожиданный толчок, вроде не сильный, но достаточный, чтобы я потеряла равновесие и упала.

– Не трогай маму, – Коля тут же подсаживается ко мне и помогает подняться.

– Да кто ее трогает! – берет сына за предплечье и вытягивает из комнаты.

– Маааам…

– Не трогай ребенка, – дрожа внутри, поднимаюсь на ноги.

– Сядь, я не договорил! – закрывает дверь в комнату, оставляя нас тут наедине.

– Я договорила зато. Ты не видишь, что ли, что у него приступы от твоих криков.

– От моих? Может, от твоих? Что ты на меня все сваливаешь? А?

– Я не кричу на него.

– Так я тоже не кричу! Но каждый вечер прихожу домой и слушаю твои истерики.

Я выдыхаю и опускаю глаза. Бесполезно что-то доказывать.

– Или ты сейчас успокоишься и успокоишь Колю, или…

– Ну что или?

– Или я уйду.

– Куда ты пойдешь?

– Найду куда.

– Дома сиди, найдет она.

– Коле нужен покой в доме и равновесие в душе, а ты постоянно кричишь, чем-то недоволен.

– Так ты же меня и провоцируешь! Зачем ты двери ломаешь? Ты их покупала, ты их чинишь? Че ты хлопаешь?

– Я устала постоянно ждать, что тебе еще не понравится или что я не так скажу в следующий раз. А потом спасать ребенка от приступов.

– А без меня их прям нет, да? В школе не бывает, да? Я такой плохой, если бы вот меня не стало, тогда… Смерти моей хочешь?

– Не говори ерунду. Я спокойствия хочу.

– И к чему это? Какого спокойствия ты хочешь? Типа валить из квартиры?

Я не это имела ввиду. Но Леша наступает на меня. Во взгляде столько ненависти и злобы, что хочется сбежать сейчас от него.

Но я даже боюсь вслух сказать, чтобы ушел. Он меня “убьет” тогда.

– Мам, – слышу за дверью дрожащий голос сына.

– Заткнись, – огрызается Алексей. – Так что ты там запела, про “уйти”? То есть я тут все сделал, вложился в ремонт...

– Коль, все хорошо, – успокаиваю сына. – Мне надо к нему.

– А тебе надо ко всем, только не ко мне. Из пацана девчонку растишь.

– А ты сделаешь из него инвалида, если не успокоишься и будешь провоцировать приступы.

– Да? А ты из меня импотента сделаешь. У тебя то голова, то жопа…

Напирает на меня и прижимает к стене.

– Отпусти.

Задирает футболку и лезет рукой, хватая за грудь.

– Не трогай меня, – толкаю его в плечи, но Леша сильнее и второй рукой лезет мне в шорты. – Тут ребенок за дверью, ты что делаешь?

– А ты что, сухая такая? Я тебе муж или кто? – рычит в ухо.

– Отпусти, – щиплю и царапаю ногтями, на большее я не способна.

– Дура! – замахивается и толкает меня. Разворачивает и прижимает грудью к стене, удерживая руки вместе.

– Мамочка! – Коля хочет войти, но Леша подпирает дверь.

– Мамочка сейчас будет перед папочкой прощения просить!

Глава 16

Я медленно сползаю на пол по стене и утыкаюсь лицом в колени.

– Не надо , – кидает сверху мне Алексей, – у тебя только ребенок двадцать четыре на семь, а о том, что муж есть, забыла уже.

– Он слышал все.

– И что? Рано или поздно все равно узнает. Все, давай, успокаивайся и пошли ужинать.

Открывает дверь и выходит.

– Идем, Колян, – куда-то его забирает. – Как дела в школе? – удаляются на кухню.

На меня накатывает истерика и всю начинает колотить.

Меня фактически изнасиловал собственный муж. Вроде как я должна супружеский долг исполнять и все такое, но не против воли же. Не тогда, когда ребенок за дверью стоит и все слышит.

Последние надежды, что еще что-то можно поправить и решить, разлетаются в разные стороны, как вороны над кладбищем. Моим личным кладбищем счастливой семейной жизни.

Ни ради сына он не может сдерживать себя, ни ради меня. Мы с ребенком фактически для него никто. Те, кого можно обозвать, принудить, толкнуть, обозвать.

Хочу уйти отсюда. В одной квартире с ним не могу находиться. Видеть не хочу. Слышать не хочу. Внутренне даже боюсь, что может сделать что-то и физически.

Быстро поднимаюсь и иду к шкафу.

Куда уйти? У меня тут нет таких чтобы близких знакомых, к кому могу уйти. Родители далеко. Я хочу к ним. Прям вот как есть. Собраться и уехать.

Натягиваю джинсы на себя.

А работа, а школа? Нельзя просто так исчезнуть. Надо написать заявление, отпроситься. И деньги нужны.

Влад.

Имя его само всплывает, как будто уже одно это может поддержать.

Знал бы он… Боже. Как я вообще до этого довела?! Терпела, все думала, что лучше станет, проще. У каждой семьи бывают кризисы. Когда-то же они преодолеваются. Но сегодня прямо точка невозврата, я не хочу больше так. Устала от этого всего.

К Владу обратиться?

Натягиваю джинсы.

И что я расскажу? Что довела его ребенка до такого состояния, надеясь, что когда-то все устаканится? В какой нервной обстановке он живет? Что я за мать?

Натягиваю толстовку.

И ему стыдно это расказать, и родителям.

Вопросы будут. Почему молчала, почему не рассказывала.

А я не привыкла жаловаться. Да, спорили с Алексеем, иногда ругались. Но все так живут. Ни у кого нет идиллии и гармонии. Думала, временно, но все только хуже становится.

– Коль, иди сюда, – зову сына и иду в его комнату.

Куда идти, планов нет никаких. Может, в гостиницу? Но он не идет.

– Коля!

Леша его держит что ли? Не хочу с ним говорить, не хочу видеть.

Но приходится самой идти за сыном.

Коля убирает то, что раскидал Алексей, так и не доев.

– Куда собралась? – недовольно кивает мне тот.

– Коля, идем, – забираю у сына тряпку и совок, бросаю на пол, беру за руку и, игнорируя вопрос мужа, веду из кухни.

– Я с кем говорю? Катька!

– Коль, переодевайся.

Слышу шаги по коридору.

– Надевай этот костюм, – достаю сыну.

– Куда ты? – в дверях детской появляется Алесей.

– Оделся? – проверяю сына и поторапливаю.

– Я с тобой говорю! – муж начинает нервничать.

Коля глазами бегает между нами, не понимает, кого слушать.

Коля. Да. Забираю его лекарства и ингалятор.

– Идем, – беру ребенка за руку и веду из комнаты.

Внутренне настроена решительно, но когда утыкаюсь в грудь мужа в дверях, тушуюсь.

– Пропусти меня.

– Куда собралась? – напрягает губы и хмурит брови, отчего между ними образуется залом.

– Погулять хочу.

– Ночью?

– А что так? Тебе все равно же на нас наплевать.

– Херню не говори.

– Пропусти меня, – отталкиваю его плечом, но в ответ получаю отдачу его плечом гораздо сильнее.

– Дома сиди.

– Сама решу, – огибаю его, что обойти, но муж хватает за руку и толкает назад.

– Хочешь идти, вали, но ребенка ты никуда не возьмешь.

Силой разрывает наши руки и возвращает Колю в комнату.

– Раздевайся, Колян.

– Отпусти ребенка.

– Успокойся.

– Отпусти его, мы хотим уйти.

– Может, ты хочешь уйти? Куда? А? К любовнику?

– К какому любовнику? Идиот! Я от тебя хочу уйти.

– Уйти она хочет. Ребенок больной, ты его куда потянешь?

– Это не твое дело. Я не хочу ругаться, отпусти нас.

Коля большими глазами смотрит то на меня, то на Алексея. Часто моргает.

Хоть бы только приступ не начался.

– Давай не будем, чтобы не пугать ребенка.

– Это ты его пугаешь, – Алексей резко меняет голос на спокойный, выставляя меня плохой.

– Да, Коля? – давит на него теперь. – Если хочешь уйти, вали, – разворачивается ко мне Леша, раздевая ребенка. – А мы с Колей дома останемся. Кто-то же должен за ребенком присматривать.

Губы начинают дрожать, а Алексей., заметив это, прожимает дальше.

– Отпусти нас! – повышаю голос. – Я не хочу с тобой в одной квартире находиться.

– Пока ты моя жена, никуда не денешься, будешь находиться дома.

– Значит, я не хочу быть твоей женой.

Глава 17

Я надувшийся воздушный шар.

Не просто надувшийся, а надувшийся до предела.

– Привет, – здороваюсь с коллегой, – Аллу Ивановну видела?

– Привет, Кать, да, а что?

– Мне нужен отпуск, хочу отпроситься, – по привычке проверяю карманы пальто, нащупываю там брелок с сине-бело-голубым футбольным мячом. Колин.

– Не знаю, сейчас работы столько. Квартал надо закрывать.

– Да знаю, – снимаю пальто и вешаю на плечики. – Но мне надо очень, Колю на обследование отвезти.

– Не знаю, с ней надо говорить.

– Ты, если что, прикроешь?

– Кать, да своей работы хватает.

Ясно.

Сжимаю Колин брелок. На удачу и иду к начальнице.

– Алла Ивановна, можно? – стучась к начальнице.

– Заходи, Катерина, привет.

– Алла Ивановна, можно мне отпроситься.

– Когда?

– Мне на… месяц… отпуск.

– Ты была летом.

– Я знаю, у меня уже новый рабочий год начался, я могу взять новый отпуск.

– Ну, во-первых, в графике отпусков тебя нет, во-вторых, Самойлова на больничном, в-третьих, у нас очень много работы. Отчетность, квартал, мы и так тут зашиваемся, а ты хочешь отдыхать?

– Мне надо ребенка на обследование отвезти. Возможно, понадобится лечение.

– Куда?

– В Москву.

– Когда обследование?

– Через пару недель, но мне…

– Вот, когда будет, тогда и подходи.

– Но нам надо анализы сдать и подготовиться.

– Это можно и работая делать. Утром, если будешь задерживаться, вечером отработаешь. Я тебя не отпущу.

– Но мне надо очень, правда.

Ну, не про мужа же рассказывать ей.

– Нет, Катя. Вот как будет бумага, что обследование, на него отпущу.

– А удаленно?

– Да что это за работа удаленно, аа? Нет, я за классику. Все, иди работай.

Черт. Не хотела.

– У меня с мужем проблемы, я… мне надо уехать.

– Катя, вот вы свои проблемы решайте там, – указывает рукой за окно, – а тут мы работаем и зарабатываем деньги. – Ты думаешь у меня с мужем нет проблем? У всех есть проблемы, их надо решать только, а не сбегать. Все, Фирсова, давай, дуй на место и работай.

Сжимаю Колин брелок. Что делать? Просто не выйти на работу? Так по статье уволят. Кто меня потом куда возьмет? Не у папы же на шее сидеть. Он, конечно, пристроит к себе, но хочется самой и нормально, а не с волчьим билетом.

Я выхожу от начальницы и иду к директору. Пойду выше проситься. Может, он войдет в положение.

Но один его вид, в черном костюме с очками на носу, как крот из Дюймовочки, сидящий над бумагами, говорит, что и тут я ничего не добьюсь.

– Виталий Александрович, здравствуйте, – прохожу и сажусь на первый стул от двери, подальше от него. – У меня в семье проблемы. Ребенок заболел, надо его свозить на обследование.

Директор ковыряется в бумагах и кивает мне.

Я откашливаюсь.

– Мне надо свозить его на обследование в Москву. Для этого мне нужен месяц отпуска.

Поднимает на меня взгляд, приспуская очки.

– С начальником решай.

– Она не отпускает.

– Ну, – пожимает плечами, – раз не отпускает, значит есть причины.

– Отпустите вы, пожалуйста.

Директор поднимается и вызывает Аллу Ивановну. Против них двоих мне тяжело, конечно, будет.

– Отпустите тогда за свой счет, – перехожу к плану Б. Хотя бы так пока.

Как-нибудь выкручусь.

– Мне нужен сотрудник, Виталий Саныч, отпустите ее, работать кто будет?

– Вы понимаете, что у меня ребенок болеет? У него такие приступы, что каждый…

Осекаюсь, боюсь произносить вслух свои самые страшные мысли.

– Я все понимаю, Катерина. Как будет дата обследования, я отпущу.

– Мне уже надо уехать!

– Ну, не можем мы тебя отпустить на месяц!

– Я тогда просто не приду на работу.

– И что? Ты кому хуже сделаешь? Хочешь уволиться по статье? – пугает меня директор.

Я и сама знаю, что это еще худший выбор.

– Вы меня сейчас заставляете выбирать между работой и ребенком?

– Катерина, – снова берется за меня Алла Ивановна. – Что ты нам тут плетешь! Ты же не за ребенка там переживаешь, а от мужа сбежать хочешь! Другого, что ли, нашла?!

Глава 18

Другого? Серьезно?!

Цепляет своей черствостью и равнодушием.

– У меня ребенок болеет! Мне нужен отпуск, чтобы его обследовать. Не можете дать отпуск, дайте за свой счет или увольте.

– А работать, кто будет? Нашла бы себе замену, тогда бы вопросов не было, – отвечает Алла Ивановна. – А так мне надо теперь ночевать с квартальными отчетами.

Ей надо. Всем надо. И всем все равно на меня, на моего ребенка, на мою семью. Каждый только свою попу хочет прикрыть и желательно, чтобы эта попа не задерживалась на работе.

– Когда надо было, я тоже задерживалась на работе. И никто особо не переживал из-за этого.

Результат есть – спасибо, молодец. Нет – найдем другого.

– Я не знаю, что делать, – Алла Ивановна недовольно машет головой и поворачивается к директору. – Кто работать будет?

– Тебе когда нужен отпуск? – кивает мне.

– Уже.

– Уже не могу. Неделю хотя бы потерпи. Основное сделаем. Ты сказала, что обследование через несколько недель, поэтому у нас есть время.

– Согласен. Давай, Катерина, дадим мы тебе отпуск, но через неделю. Мы же команда, не можем друг друга подводить.

Мне что, неделю с мужем жить? Колю снова под приступ подводить?

Перед глазами плывут картины вчерашнего. Как Леша со мной, при сыне, как не сдерживается.

Я не хочу этого больше.

– Я хочу уволиться.

– Тебе все равно надо отработать четырнадцать дней, – недовольно вытягивает губы в узкую полоску Алла Ивановна. – Ну вот ты где такую работу найдешь? На рынке бухгалтеров хоть жопой жуй. А тебе так просто уволиться.

Когда ночевать на работе, так обо мне не заботится. А тут распереживалась.

– Найду что-нибудь.

Если вообще останусь в этом городе.

Пока одно желание – уехать отсюда подальше.

– Так, Катерина, давай не будем делать необдуманных решений. Сейчас иди работать. Я подумаю, что нам можно придумать.

– Когда мне к вам подойти.

– Когда решим твой вопрос, ты узнаешь. Пока иди, работай.

Я поднимаюсь, задвигаю стул и выхожу.

Вариантов у них много, и я соглашусь на любой, который предложат.

Возвращаюсь на свое место. Запускаю комп.

Коллега подкатывает на стуле, начинает все расспрашивать, лезть в душу.

А мне еще больше хочется сбежать куда-то. Взять сына и сбежать.

На телефон падает сообщение. Когда вижу, что от Алексея, сжимаюсь вся внутренне. Все плывет перед глазами. С утра не разговаривали даже.

Встал, умылся, оделся и уехал.

Теперь пишет.

Муж: “Кать, прости, я был не прав”

На мне как на натянутых струнах играет. Сначала натягивает, зажимает, а потом начинает дергать, то слабее, то сильнее.

Перезванивает. При всех в офисе не хочу разговаривать, поэтому беру телефон и выхожу в туалет.

– Да.

– Кать, прости. – Молчу. – Я не прав был вчера. – Приотпускает струны. Давит на жалость.

А мне так жалко себя. Я вроде взрослая уже. А по факту все равно от кого-то завишу. От начальника, от мужа, от врачей. Как будто не своей жизнью живу.

– Кать… я люблю тебя.

Любит? Только от такой любви уже удавиться хочется. Устала от нее.

– Любил бы, так бы не относился.

– Ну как так?

– Секса от жены потребовал, это плохо относился? Мне вообще-то он нужен. Или мне идти искать на стороне? А ты всегда уставшая, всегда замучанная, всегда тебе не хочется.

Я понимаю, что ключевое тут “не хочется”. Да, мне его не хочется.

– Как я могу хотеть мужчину, который всем недоволен, постоянно придирается, кричит? Я не хочу так больше, Леш. Я… – слова превращаются в вязкую тягучую массу и с трудом выходят из меня. – Может, нам лучше по отдельности жить, раз мы так не подходим друг к другу?

– Не понял.

Что тут непонятного?!

– Ну, если нас так много не удовлетворяет друг в друге, то чего мучиться?

– Так. Я смотрю, ты там уже накрутила себя. Капец. Все. Остановись. Давай вечером спокойно поговорим, хорошо? Хочешь, в ресторан сходим? Вдвоем?

– У нас сын.

– Попросим соседку посидеть.

– Я не хочу никуда идти.

– Ладно, дома посидим, поговорим. Мы давно с тобой просто не говорили. Закажем пиццу или роллы, что ты хочешь, то закажем. Хорошо? Давай, не накручивай себя. Все же нормально у нас. Я задолбался на работе. И соскучился по тебе. Хорошо?

– Хорошо, – соглашаюсь, чтобы больше не злить и отключаюсь.

Прислоняюсь спиной к стене и выдыхаю.

Самую большую ошибку в своей жизни я совершила, когда повелась на это его “прости” первый раз. Ну, мало ли. С каждым бывает. А потом это “люблю”, “прости”.

Простила. Потом стало повторяться раз в месяц, и снова цветы, прости, люблю.

Потом раз в неделю.

Теперь каждый день. По любому поводу.

И если раньше все касалось только меня, то сейчас все проецируется на сына.

Я возвращаюсь на рабочее место. Надо сосредоточиться, но не получается.

Я выход один вижу, собрать вещи и уехать. Я не хочу говорить с Лешей, не хочу с ним мириться, потому что это все максимум на один день. Устала постоянно думать, что сказать и как сделать, чтобы его не раздражать.

Зато Алла Ивановна не дает скучать, нагружает отчетами, текущей работой. Про мой отпуск ничего не говорит. Как будто и нет проблемы.

Я лезу в интернет и смотрю расписание поездов. До Москвы билетов много, поезда ходят часто. Хоть сейчас садись и вперед. Собирай вещи и уезжай.

– Мне нужна Фирсова Екатерина, – в офис заходит курьер с букетом белых роз.

Я от неожиданности тушуюсь, на автомате расписываюсь.

– А от кого цветы?

– Там есть записка.

Вокруг меня движуха, все всполошились в офисе. Кому-то семь роз мало, кому-то классно, что вообще цветы подарили.

А я открываю записку.

“Прости меня, любимая”

 Глава 19

Мне очень хочется верить, что что-то изменится, но на подкорке понимаю, что нет. На день или пару дней максимум.

И то, что было вчера так ярко и психологически болезненно еще, что я вообще не хочу его видеть.

До обеда жду, что мне предложит директор. Не хочется вот так все обрубать и уходить, но по-другому не знаю как.

Если я уйду от Леши, но останусь в городе, он найдет меня. Еще и Колю может забрать и спрятать. Может, сын ему и не нужен, но чтобы манипулировать мной, он может пойти на все.

Надо только уезжать. Со школой разберусь. Вот с работой…

Столько лет опыта, чтобы получить запись уволена по статье? А эти в отместку, что ушла, точно не пойдут навстречу. Благополучно тут уходят только те, у кого заканчивается контракт.

Алла Ивановна возвращается от директора. Раздает задания. На меня и внимания не обращает. Как будто меня нет. Обсуждает “типа” со всеми важность и нужность нашей фирмы, сложность, обещает премию выписать.

Так со стороны сейчас видно, как она держится за эту работу, как хочется выслужиться за счет других. И не важно, что у тебя в семье, что с ребенком.

Нет. Нельзя нам с Колей возвращаться домой. Ему спокойная обстановка нужна, а не постоянные ссоры родителей.

Страшно, но другого выхода нет.

Я жду обеда, все надеюсь, что на работе отпустят, но про меня как будто вообще забывают. А может, наоборот ждут, что я откажусь и передумаю.

С первыми минутами обеда, собираюсь и покидаю офис. Надо пройтись и точно решить, что буду делать.

Покупаю кофе и иду в парк.

От звука мобильного в кармане сначала дергаюсь, но потом с надеждой, что это с работы, достаю его. Если бы только меня отпустили. Сегодня же взяла бы билет и уехала. Даже не думая.

Влад.

Я же просила не звонить.

Но все равно отвечаю.

– Привет, Катя, у тебя обед?

– Да.

– Составишь компанию? Есть разговор.

– О чем?

– О лечении твоем сыне. Это срочно, надо решить.

– Почему не по телефону?

– Потому что… хочу тебя увидеть.

– Это правда касается лечения или предлог?

– Правда. Ты где?

– Я в парке. Сейчас скину адрес.

Влад приезжает через пять минут. Как будто недалеко был и специально искал повод встретиться. Из-под раскрытого пальто виднеется черная обтягивающая водолазка, темно-синие джинсы.

Будь я свободной девушкой, и не будь у нас прошлого, я бы снова влюбилась в него.

Берет себе кофе без сахара.

– О чем хотел поговорить? – делаю глоток кофе и бросаю взгляд на Влада.

Странно вот так с ним гулять, общие вопросы какие-то решать. Мы давно разошлись по разным сторонам обрыва. И прыгать туда снова я не хочу. Да, отказываться от помощи не буду, но доверять снова вряд ли.

– Мне отец отзвонился. Сказал, что тебя с Колей ждут.

– Как ждут? Уже?

– Да, – Влад касается губами края стаканчика и отпивает кофе.

– Туда не попасть так просто. Даже дяде Валере отказали, у них там очередь.

– Очередь, но один папин друг туда недавно перешел, сказал поможет, – мне как будто вручили аленький цветочек и сказали, что можно загадывать, что хочу. – Но есть один момент.

Я на все согласна.

– Какой?

– Ехать надо уже. Там очередь на обследование. Кого-то выпишут, Колю сразу возьмут. Но чтобы так получилось, надо чтобы ты была там и в течение получаса была готова и приехала. Я в общем не понял их систему, но как-то так.

– А у нас анализы не все сданы.

– Там сдашь. Главное, туда попасть, потом уже им займутся.

– Но какую-то бумагу мне не дадут, что ждут там? Типа направления?

– Нет. А тебе зачем?

– Меня с работы не отпускают. Ни в отпуск, ни за свой счет, ни уволиться. Если уйду, так по статье уволят. Я и за сына переживаю, но и думать должна о будущем. Как я потом.

– А тебе с ребенком дают больничный?

– Конечно.

– Ну вот. Возьмешь больничный.

– Кто мне даст просто так?

Влад улыбается уголком губ.

– Да без проблем, решим это.

С меня как груз сваливается. Человек, которого я ненавидела и думала, что никогда не прощу, просто появляется из ниоткуда и предлагает мне помощь в решении моей проблемы.

– Спасибо, – глаза как от песка начинает щипать. И я понимаю, что заплачу сейчас. Вытираю пальцем уголки губ.

– Ну, ты чего, – притягивает к себе одной рукой и я утыкаюсь ему в грудь.

Ощущения совсем другие, не как с мужем. Какие-то знакомые, но давным-давно забытые. Он стал крупнее, шире в плечах. Одной рукой теперь может меня обнять.

И он наверное, имеет право знать, что у него есть сын. Но для Коли это сейчас будет еще большим стрессом.

– Я могу тогда брать билеты на поезд и ехать? – успокаиваюсь и отстраняюсь. Заглядываю в штормовые знакомые глаза.

– Кать, я завтра возвращаюсь в Москву на машине. Поехали со мной?

Глава 20

С ним? Вдвоем? Даже втроем?

– Ты же сказал, что надо быть раньше. Я сегодня поеду лучше. На поезде.

– Можем вечером выехать.

Чтобы ночью и ехать и создавать дополнительную опасность?

– Не люблю ночью ездить и тебе не советую. Лучше выспись и езжай по светлому.

– Не хочешь со мной?

– Влад, спасибо, что помог, но…

Я не договариваю, потому что не хочу вываливать на него все свои “но”.

– Но я лучше на поезде. Там тоже сидя, но быстрее, чем на машине. И Коле удобней будет.

– Я понял. Ну ладно, на поезде, правда, удобней вам будет и быстрее.

– Билеты не покупала еще?

– Нет, пойду сейчас. Там же надо зарегистрироваться, разобраться.

Влад улыбается и достает телефон.

– Подожди, – при мне открывает телефон. Я проверяю время. Еще успеваю до обеда. Надо вернуться и написать заявление, что сегодня за свой счет. Если будут против, значит, возьму больничный.

– Фирсова Екатерина Александровна, правильно?

– Да, а что?

– Сын Фирсов Николай Алексеевич?

– Зачем, Влад?

– Поезд в пять или в семь?

– Ммм…

– В пять, наверное, не успеешь, давай в семь, пойдет?

– Наверное…

– Ну, все. Я заказал вам.

– Что заказал?

– Купе вам заказал и скинул тебе ссылку. Все оплачено.

– Влад… Сколько я должна?

– Нисколько. Там купе на четыре места, вы будете вдвоем. Тебя встретит там кто-то?

– Да, я папе позвоню.

– Ну и отлично, – смотрит на часы, – тебя подвезти куда?

– До работы, если можешь. Надо тогда раньше уйти и собраться.

– Поехали.

Мне даже страшно заглядывать в эти билеты и смотреть на их стоимость. Он не обязан, и от этого неловко. Он открыто все делает, даже не догадываясь, что для собственного сына.

Предупреждаю, что у меня заболел ребенок. Снова стало плохо. Поэтому пишу заявление за свой счет до конца недели.

Начальница что-то бухтит в спину. Угрожает, но сейчас, когда у меня есть какой-то план и поддержка, не так страшно сделать так, как надо мне. Влад правильно говорит, против больничного они ничего не сделают.

Я не увольняюсь и собираюсь, наверное, вернуться, но забираю с рабочего стола фотографию сына и его поделку. Не хочу, чтобы они впитывали всю грязь, что польется на меня после того, как уйду.

Пока добираюсь до школы, уже два. Я хочу скорее забрать Колю, собрать вещи и сбежать. Не объяснять ничего Алексею, не доказывать, не оправдываться. Просто хочу уехать от него.

Пусть со стороны похоже на бегство, но я устала и хочу разобраться в своей жизни, в себе, когда на меня не будут постоянно давить и мной манипулировать.

– Пап, привет, – бегу с остановки в школу.

– Привет, Катюш, куда бежишь?

– Папуль, сможешь меня вечером встретить?

– Могу. Ты приезжаешь? – в голосе струится надежда.

– Да, пап. Мы с Колей приедем.

– Случилось что-то? – интонации меняются на настороженные и взволнованные.

– Я дома все расскажу, я привезу Колю на обследование.

– Ему хуже?

– Не хуже, но приступы чаще. Пап, давай обо всем дома. Мне просто резко сказали, что есть места и можно приехать, поэтому не хочу терять возможность.

– Хорошо, Котенок. Пойду маму обрадую.

– Я пришлю тебе во сколько приедем и куда.

Родители будут спрашивать, как я и что с Алексеем. И врать им не хочу, и расстраивать тоже.

Но сейчас поездка к ним, как побег в новую старую жизнь.

В которую еще и Влад вернулся.

Я забираю Колю. Пишу заявление, что забираю его пока из школы на обследование.

А когда еще говорю, что нам надо бегом домой и собираться, потому что мы уезжаем к дедушке и бабушке, так у него даже перехватывает дыхание. Я едва успеваю уловить этот момент и затормозить его, продышаться, чтобы не развился приступ.

А когда? А во сколько? А что можно взять с собой? А в школу не надо будет?

Вопросы сыплются быстрее, чем я успеваю на них отвечать. И мысли все скорее собраться и не пересечься с Алексеем, потому что он снова может меня или Колю не отпустить.

Внутри распирает и мне бы скорее сбежать, чтобы не взорваться от переживаний.

Не поев и не переодеваясь, достаю чемодан. Коле говорю собирать свои вещи в рюкзак. Сама складываю теплую одежду. Чего не будет хватать докуплю. Коле беру больше. Ему нужны и кроссовки, и ботинки, и несколько штанов, толстовки, документы, Колины обследования.

Поезд в семь, часов в пять можно выехать. И не спеша, на метро добраться.

– Собрался?

– Да, мам.

– Поехали тогда.

– А папа знает?

Знает.

– Да, – намеренно вру. Не надо Коле волноваться. – Одевайся.

Первый раз еду к родителям без подарков. Все такое спонтанное, но мы с Колей лучший подарок для них. Еще раз обхожу комнату. Неприятные воспоминания о семейной жизни тут в каждом уголке.

Откровенно, я не хочу и боюсь сюда возвращаться.

И даже представлять реакцию Алексея, когда он узнает, тоже не хочу.

Выдыхаю.

Как-нибудь будет, но без меня.

А по телефону, где-то за восемьсот километров друг от друга не так страшно.

– Мам, я готов, – кричит из коридора Коля.

– Иду.

Забираю с полки свою зарядку от телефону и слышу щелканье замка двери.

Может, Коля…?

– Мам, папа пришел.

Нет! Только не он! Почему так рано?!

Глава 21

– Колян, а ты куда собрался? – слышу в коридоре голос Алексея и убираю все в сумочку на плече.

– А мы к дедушке Егору на поезде едем, – беспечно отвечает сын.

Черт. Ну зачем так…

Спокойно уехать не получится.

С зарядкой выхожу к нему в коридор.

– Я не понял, – смотрит на меня Алексей и держит в руке пакет из “Пятерочки” битком набитый едой. В другой руке торт и цветы.

– Врач позвонил, сказал, что Колю ждут на обследование, – на ходу обуваюсь. – Нам надо срочно ехать.

– А я, сука, об этом узнаю сейчас? – повышает на меня голос.

– Тут ребенок, не ругайся!

– Ты хотела сбежать, как трусливая крыса, даже меня не предупредив. – Надеваю куртку. Благо Коля уже одет. – А ей ужин, торт, цветы. Сука! – замахивается и бросает все на пол. Крышка от упаковки слетает и рулет, кажется, “Сказка”, размазывается по ламинату. В пакете звонко разбивается еще что-то. Три хризантемы разлетаются в разные стороны.

Не хочу даже спорить с ним.

– Идем, – киваю Коле и беру чемодан за ручку.

– Направление покажи! – кивает мне, выхватывает чемодан.

– Не обязана!

– Что?! – не веря тому, что слышит, специально задевает меня плечом, я даже не удерживаюсь и больно впечатываюсь в стену.

– Не трогай меня! – пытаюсь его оттолкнуть, но силы у меня явно меньше, чем у него.

– Мам! – вскрикивает Коля и бросается ко мне, цепляется за ногу.

– Ты на кого замахиваешься! – Алексей хватает меня за руку и больно ее сжимает.

– Отпусти! Тут ребенок! – пытаюсь вырваться. – Коля, подожди меня в коридоре, я сейчас.

– Куда?! – рявкает на него Алексей. – Тут стой. А ты, милая, к папочке решила сбежать? Пожаловаться, какая ты бедная и хорошая, а я такой плохой?

А глаза как у дьявола злые, темные, опасные.

Что там в голове у него…

Но меня больше сын волнует. Он испуганно шарит взглядом от меня к отцу. Начнется же сейчас опять.

Я не хочу.

– Да хватит уже! Никуда я не сбегаю. Я еду лечить ребенка!

– Лечить она поедет. Хрен вам! Поняла! Тут лечитесь! Один… они везде одинаковые, – натягивает улыбку. – Раздевайся, Коля, торт есть будем.

Опускаю глаза на размазанный по полу крем.

И, не разуваясь, укатывает мой чемодан в гостиную.

Сам свой торт ешь.

Хватаю Кольку за руку и выбегаю из квартиры.

Благо лифт еще на нашем этаже.

– Стоять! – слышу вдогонку Алексея и жму кнопку первого этажа без остановки, чтобы лифт скорее закрылся, а мы уехали.

Вещи? Черт с ними. Главное документы у меня в сумке, деньги и ингалятор.

Алексей выскакивает разъяренный из квартиры , но не успевает до лифта.

Двери закрываются.

– Коль, ты как? – разворачиваюсь к сыну. – Давай подышим глубоко. Хорошо? Все хорошо, слышишь? Мы туда не вернемся.

Он часто кивает, но его накрывает паникой.

– Давай глубоко, со мной. Вдох, задерживаем дыхание, выдох, задерживаем. Умничка, все хорошо. Еще раз сделай так.

Сама прислушиваюсь. По лестнице слышу быстрые шаги, слишком быстрые. Алексей нас догоняет. Не понятно только где.

И что делать?

Договориться не получится. Биться? Я с пятого класса на дзюдо не ходила, бросила. потому что было не женственно. Сейчас бы пригодилось.

– Коль, побежим сейчас, хорошо? А то вылечим тебя, а ты у меня не натренирован.

Он молча кивает головой.

– Быстро-быстро только.

– От папы?

От папы…

На автобус опаздываем.

Вру. А самой стыдно, что я довела до этого.

Наконец третий, второй, первый этаж. Двери раскрываются.

Алексея нет, но его шаги где-то близко уже.

Беру Колю за руку и тяну скорее к двери. У него с его огромным рюкзаком плохо получается бежать и я на ходу открываю ему дверь и стягиваю рюкзак. Закидываю на одно плечо.

Бежим с Колей, пока поперек нам не выскакивает Алексей и не хватает меня за руку.

– Сбежать от меня решила?

Больно сжимает локоть.

У Алексея взгляд голодного хищника. Откуда только в нем столько этой злости и агрессии?

– Домой! – командует мне.

Ни за что!

Я пытаюсь вырваться, но он так сильно сжимает, что запястье немеет.

Дергаюсь в одну сторону, потому в другую, а потом мысли отключаются и на инстинктах, основанных на мышечной памяти, выкручиваю ему руку и делаю прием на сустав.

Алексей от неожиданности шипит, а я ловлю момент и засаживаю ему коленом между ног со всей дури, что у него аж дыхание перехватывает и он разжимает пальцы.

Хватаю Колю и бегу к остановке.

Даже оборачиваться боюсь, но все же перед тем, как забежать в арку, вижу, как Алексей, прихрамывая, идет за мной. Выбегаем к дороге.

Людей на остановке немерено, но автобуса и не видно. Одна надежда, что кто-то заступится или хотя бы спрячусь в толпе.

Но замечаю такси, что припарковалось в десяти метрах от меня и высаживает пассажиров.

– Мам…

– Коль, подожди.

Машу таксисту и пока не уехал, открываю пассажирскую дверь и подталкиваю туда сына.

– Можете отвезти нас на вокзал? – сама сажусь следом и захлопываю дверь.

– В приложении надо зарегистрироваться.

– Пожалуйста, я опаздываю. Я заплачу двойную плату.

– Ладно.

– Пожалуйста быстрее.

Наконец водитель нажимает на газ и мы трогаемся. Муж замечает нас и бежит к дороге, чтобы перехватить.

– С вами? Остановиться? – кивает на Алексея.

– Нет! Пожалуйста!

– Понял.

Алексей что-то кричит нам вслед, но я выдыхаю, что не слышу.

Я думала, что забыла уже все. В пятом классе бросила дзюдо, в которое привел папа, видите ли решила, что это было не женственно. И даже, когда показывал приемы, я всегда отмахивалась, что мне это не понадобится.

Хорошо, что все-таки чему-то научил.

– Мам… – тянет за рукав Коля.

– Что?

– Ты крутая такая…

Прикрываю глаза рукой и выдыхаю.

Я не крутая. Я дура.

Глава 22

Я с ним в одном купе не останусь. Лучше в тамбуре поеду. Или в ресторане.

Подскакиваю с места и врезаюсь в дверях во Влада.

– Аккуратно, – подхватывает меня, – спасибо, что проводили, – кивает проводнице и заходит в купе.

– Ты как тут?

Мой шок в шоке. Но сейчас хочется прыгать до потолка и расцеловать проводницу, что это не муж. Мое бы желание, я бы поехала одна, но лучше Влад, чем Леша.

– Да, все раньше завершил, даже мужа твоего отпустил раньше, чтобы проводил тебя.

Спасибо…

– Проводили же? – Влад закидывает свою сумку на верхнюю полку и расстегнув пальто, снимает его.

Я молча киваю и пересаживаюсь к Коле.

Еще как проводили…

– Привет, – Влад протягивает сыну руку и как взрослому жмет. Тот тоже гордо в ответ. – Ну, как вам тут?

– Да мы бы и в обычном вагоне доехали, Влад.

Он не отвечает, только усмехается сам себе.

– Я тоже посмотрел, что погода плохая, решил с вами, на поезде.

Ага, решил он. Чуть до инфаркта меня не довел своими сюрпризами.

– А машина?

– Каршеринг.

– А как ты предлагал с тобой ехать, на чем?

– Ну и поехали бы…

Мутит что-то непонятное. Ладно, не мое дело.

Коля внимательно смотрит на нас, следит. Что-то себе думает обо все этом, но сейчас я не хочу обсуждать Влада с ним. Пока это просто знакомый. Случайный попутчик.

– Я замерз так, – растирает покрасневшие пальцы, – может, чая? Будешь, Кать?

– Можно.

– А ты, Николай?

Коля машет отрицательно головой.

– А сок?

Тоже крутит носом.

– А что он пьет?

– Воду или молоко, если есть, но теплое.

– Найдем. Я сейчас.

Влад поднимается и оставляет нас, я наконец-то выдыхаю.

– Это Влад, – объясняю Коле. Назвать его дядей не поворачивается язык. Пусть лучше будет просто Владом.

– А он с нами поедет?

– Да, ему тоже в Москву надо, мы поедем вместе.

– А папа его знает?

– Да, они работали с папой. Но только работали. Давай мы с тобой не будем рассказывать Владу о папе и том, что было раньше и сегодня. Хорошо?

Коля кивает.

Дверь в купе открывается и я снова на автомате вздрагиваю и оборачиваюсь. Влад.

Он как будто замечает это. Хмурясь смотрит на меня, потом на Колю.

– Сейчас проводница все принесет.

Коля выглядывает в окно и рассматривает город, медленно утопающий в вечере.

Я веду взглядом то по столу, то по окну, то на Влада.

Он тоже молча смотрит на меня. Как будто хочет поговорить, но при Коле не начинает. И я даже рада, что у него есть этот ступор.

Не сказать, что я не думала периодически, как это будет. Встретится ли Влад с Колей когда-то. Как это произойдет.

Но чтобы вот так ехать втроем в поезде и молчать – тяжело. Язык как железный. Не поворачивается и слова сказать подходящего. Все забито эмоциями. И если бы не Влад, я не знаю, как бы и где закончился сегодня мой вечер.

Снова смотрю на него.

– Ух ты, как быстро, – Коля, не отлипая от окна, сам себе бубнит.

Мы с Владом невольно усмехаемся и снова переглядываемся. Когда-то над одними шутками смеялись, сблизились за какой-то месяц так сильно, что я, наивная, думала, это уже навсегда.

Стук в дверь и заглядывает проводница.

– Ваши напитки, на столе меню, можете выбрать что-то на ужин.

Спасибо.

Влад забирает поднос с двумя стаканами чая, молоком и десертом. Договорился же где-то, чтоб нашли.

Еда мне не лезла, а вот десерт съем. Эмоции им заедаются на ура.

Под равномерный стук колес мы пьем чай. Коля рассказывает про все, что видит. И, если бы Алексей давно уже попросил его прекратить, то Влад, наоборот, с интересом слушает и наблюдает.

Я лезу в телефон и включаю интернет.

В вайбере от Алексея на меня обрушивается какое-то бесконечное количество сообщений и пропущенных. Я только улавливаю несколько ругательств и матов и блокирую мужа и там.

Надо папе позвонить и предупредить, но при Владе не хочу. Мало ли про Алексея спросит, а я не хочу, чтобы Влад знал.

– Давайте, я отнесу посуду, – когда все доедают, собираю стаканы и контейнеры.

– Кать, закажешь ужин сразу, хорошо?

– Да, давай.

Быстро определяемся с заказом и я с подносом ухожу. Закончив с проводницей, становлюсь в коридоре подальше от нашего купе и набираю папу.

– Привет, Катюш.

– Пап, я тебе скинула во сколько приезжает поезд и куда. Встретишь нас?

– Конечно. Мама уже ужин готовит.

– Да не надо было. Поздно уже.

– Она так тебя всегда ждет, что даже расплакалась, когда я сказал, что приезжаете.

Я тесно поджимаю губы и потираю глаза, чтобы не заплакать. Потом им расскажу, не сейчас.

– Тогда пусть радуется, – насильно улыбаясь, чтобы голос был бодрее. – Повод, конечно, грустный, у Коли состояние все хуже и приступы чаще, но я тоже рада , что едем к вам.

Замираю, уставившись уже в темноту за окном. Там под стук колес мелькают деревья, дома, кусты. Все на своем месте, а я как будто не там, где должна быть.

Как я люблю маму и папу и как не хочу расстраивать их тем, что у меня происходит в семье. Но рассказать все-таки придется.

Когда возвращаюсь назад в купе, Коля уже показывает Владу карточки с футболистами и тестирует его.

Влад кого-то называет, но большинство мимо. Когда проходят первый круг, Коля отдает Владу карточки и теперь просит спрашивать его. Называет Владу не только футболиста, но и клуб, за который он играет.

Я наблюдаю за ними со стороны. Колька быстро вовлекается и расслабляется. Кажется, с отцом он так не расслаблялся.

Леша тоже проводил с ним время, но старался научить тому, что сам умел. Отрицательная сторона у этого тоже была: когда у Коли не получалось, Алексей психовал и повышал голос. Да, хотел, чтобы все у ребенка получилось быстро, но не делал поправок, что он еще маленький.

Глава 23

Одним махом стирая мысленно все эти годы, я возвращаюсь в тот момент, когда мы еще встречались, ходили на дискотеки. Я не видела его столько лет и зрительная память вполне может и подводить, но руки не обманешь точно.

Влад был гораздо тоньше. Как парень, который только сбросил с себя образ подростка.

Сейчас я касаюсь мужчины. Высокого, крепкого, сильного.

Как мой муж.

Воспоминание о нем как ядовитой иглой бьет по пальцам, и я тут же убираю руки от Влада.

– Извини, я… случайно.

Шаг в сторону и его руки, хоть и нехотя, но отпускают меня.

Забираю поднос и покидаю купе.

Муж мой тоже был высоким, крепким, сильным, а вон как получилось с ним… Теперь я таких опасаюсь.

Не спеша отношу поднос, жду, когда нам сделают чай и кофе. Проще бы было ехать одним. Гораздо проще.

Проводница же наоборот, расторопно все делает. Не дает мне и лишней минутки, чтобы побыть в своих мыслях.

Когда возвращаюсь в купе, меня ждет еще один сюрприз.

Влад уложил Колю на кресла, заняв мое место, а мне будто специально оставив место рядом с собой.

Конечно, я не бужу сына и, поставив поднос на столик, сажусь рядом с ним.

– Я взяла пару пакетиков сахара, если тебе надо, и сливки, – говорю о том, о чем можно было бы не говорить, но мне надо сменить ту тему, на которой мы остановились.

Влад сахар не берет, но сливки в кофе добавляет.

– Почему Коля? Такое вроде уже забытое имя, – Влад отпивает свой напиток и смотрит на меня поверх края стакана. – В честь кого-то.

Знал бы ты… догадался бы сразу обо всем.

– Нет, – пожимаю плечами и вздрагиваю, оборачиваясь на дверь, когда слышу резкий стук в коридоре.

– Кать, – Влад откашливается от полушепота, которым говорим. – У тебя все нормально?

– В смысле?

– Ты дергаешься постоянно, смотришь на дверь?

Да?! Я и не замечаю уже за собой.

– Просто, громкие звуки… не хочу, чтобы Колю разбудили.

И прячу глаза в стакане с чаем. Пусть мы и сидим в полумраке, но его взгляд и мысли, я как будто чувствую.

– Ты как будто ждешь постоянно, что кто-то зайдет.

– Тебе кажется.

Жду. И трясусь вся. Хотя знаю, что Алексей остался там, но что у него на уме я уже сомневаюсь. Боюсь, чтобы он не оказался на вокзале, когда мы приедем. Чтобы не поехал к моим родителям. Не хочу, чтобы волновал их и нервировал.

– Кать, меня все это время мучал один вопрос. Можно задам?

И резко так перескакивает на другую тему, чем застает врасплох.

– Задавай…

– Ты, правда, не изменяла мне?

Усмехаюсь сама себе. Долго же он думал об этом…

– Нет, – и специально поворачиваюсь к нему, чтобы посмотреть в глаза. Я любила его. Любила эти голубые глаза, любила его улыбку, его брови, его губы. Я все это слишком любила, чтобы искать что-то лучшее.

И Влад, видя, что я не скрываю свой взгляд, открыто смотрю, вздыхает и опускает голову. Только спустя девять или десять лет, понимая, что он натворил.

– Да, я дружила с Вовкой, – отворачиваюсь и смотрю на сына. – И сейчас дружу. Он мне как брат. – Делаю глоток уже чуть остывшего крепкого чая с лимоном. – Мы с ним познакомились, когда я не разговаривала. Он смешно так всегда пытался меня разговорить. Я уже и не помню толком эти моменты, но… – слова так больно скапливаются комом в горле, – они всегда живут как бы со мной. Как напоминание о том, что со мной было в детстве.

Когда у меня не было папы, когда надо мной все смеялись. Когда у меня случился нервный срыв на этой почве. И я не хотела, чтобы это же повторилось с моим ребенком.

Сейчас я уже понимаю, что ошибочно тогда согласилась на брак практически с первым же парнем после Влада, чтобы только у сына был отец.

И папе не хотела рассказывать обо всех своих переживаниях, чтобы не чувствовал себя виноватым. Он был не виноват. Просто так получилось.

Вытираю ладошками слезы. Не хочу перед Владом плакать, не хочу, чтобы жалел.

– Кать, – ставит свой стакан на стол и тянет за плечо меня к себе, – Кать, прости.

Я касаюсь дрожащими пальцами его большой, крепкой ладони.

Даю себе пару секунд, чтобы окунуться в это, и убираю его руку с плеча.

– Не надо, Влад, – тихо откашливаюсь и шмыгаю носом, – проехали.

– Я не оправдываю себя. Да, я тебе не поверил и так был зол, что хотел отомстить.

Своими словами еще сильнее вскрывает мои раны.

– Легче стало?

– Нет. Я пожалел об этом сразу. Но… я мог бы скрыть и ты бы никогда не узнала ничего. Но жить вот так в постоянном обмане, я бы не смог. Сам себя бы ненавидел за все. Поэтому и рассказал.

Я смотрю на Колю и сейчас, слова Влада еще глубже оседают в сердце вязким илом.

Ты будешь и меня ненавидеть, если узнаешь про сына.

Но кому сейчас легко?

– Кать, … а если… ну хоть какая-то вероятность… ты бы меня простила?

– Ты мне очень помог с сыном и вообще… – в детали не ударяюсь, но реально он сегодня мою жизнь перевернул в лучшую сторону. Пинка этого волшебного дал, который я сама себе боялась дать. – Но у меня сейчас муж и семья.

Да нет семьи уже, и муж номинальный только, но пока еще жена, прикрываюсь этим, как щитом от Влада.

– А если бы не было мужа?

– Влад, в прошлом все. Давай не будем оттуда его и доставать. Ты ж знаешь, что было надорвано, всегда узлом потом будет мешать.

– Ничего я не знаю, – ухмыляется в ответ. – Кто-то сказал, а где этому доказательства, м?

Внешне спокойный, но в глазах решительность и уверенность.

А я хочу быть одна. Я не хочу ждать очередного предательства или подстраиваться под чье-то настроение. Я устала казаться кем-то для всех, потеряв уже окончательно себя. Я хочу жить для себя и сына, а не для мужчин.

И чем ближе я к дому и своей семье, тем больше обретают спокойствие и уверенность.

– Влад, мы не виделись с тобой лет десять, случайно пересеклись, и ты вдруг вспомнил обо мне, о прошлом. Девушек свободных миллионы, без мужей и детей, прошлого. Можно никогда им не рассказывать о своих косяках и быть идеальным. Почему я?

Глава 24

– Одна девушка в прошлом задала, знаешь ли, высокую планку для остальных и теперь никто не дотягивает.

– Да прям… она изменила, – беру последнее слово пальцами в кавычки характерным жестом, – тебе. Вряд ли это высокая планка.

– Но кроме этого в ней было много других качеств, которые вместе как комбо.

Влад как будто вслушивается, но я продолжаю говорить.

– За это время она очень изменилась и тебе бы не понравилось.

– Тшш… – поднимает указательный палец вверх, – слышишь? Как будто мобильный?

Следом и Коля открывает глаза, подпрыгивает от неожиданности и достав телефон из кармана, сразу принимает вызов.

– Да… привет, пап

Все расслабление смывает, как водой, и я снова напрягаюсь вся.

– Мы едем к дедушке.

Не знаю, что там Алексей ему говорит, но у Коли округляются глаза и он передает телефон мне.

Ругательства как из автомата выстреливают из динамика. И Коля, и я, и Влад – все слышат.

– Алло, – быстро забираю у сына телефон и отвечаю, не хочу при Владе показательно сбрасывать вызов.

– Когда вернешься?

– Не знаю, – отвечаю, когда выхожу в коридор и закрываю за собой дверь.

– Ты нормально можешь ответить? Что ты как дура себя ведешь? Вещи побросала, квартиру не закрыла и сбежала. От кого?

– Ты же сам мои вещи и забрал.

– Да зачем они мне? Я нормально вас проводить хотел. Торт купил, цветы, а ты…

– Это, по твоему, нормально? Заламывать мне руки?

– А нормально бить мужа по яйцам на виду у всего двора?

– Я устала уже от этого всего.

– От чего ты устала? Что ты такое делаешь, а ? Устала она.

– От тебя устала.

– Если бы ты меня предупредила, не было бы ничего этого!

– Леш, давай разведемся, а? – просто вот так без подготовки ему говорю. Реально уже не хочу больше его видеть и вот это все слушать.

– Легко у тебя все. А о сыне ты подумала?

– Как раз о нем и думаю.

– Кого ты вырастишь? Не мужика, а бабу своими сюсюканьями.

Лучше так, чем в психом с таким отцом.

– Ладно, Кать, не горячись. Давай успокоимся и спокойно поговорим завтра. Хорошо? Извини меня.

И опять извини? Его это “извини” уже и копейки не стоят.

– Все, хватит, Леш, у тебя это постоянно, то ты просишь прощения, то через пять минут все громишь, я… – оборачиваюсь на купе и осекаюсь.

В дверях стоит Влад. И все слышал, что ли?

– Коле плохо, – громко мне говорит.

– Это кто там? – рявкает муж.

А мне уже плевать на это, я сбрасываю звонок и бросаюсь в купе. Достаю из своей сумочки ингалятор и делаю пару впрысков сыну, снимая приступ.

– С чего это началось? – киваю Владу.

Я же ушла, он же не слышал ничего.

Влад молчу.

– Влад!

– Я спросил про его отца.

Что?! Черт!

Хватает меня за руку и выталкивает из купе.

– Мы сейчас вернемся Коль, все хорошо.

Захлопываю за собой дверь

– У тебя проблемы с мужем? – Влад первым начинает.

– Что ты лезешь в мою жизнь, а? Спасибо за то, что помог с Колей. Но на этом все. Тебя не касается, как я живу и не надо спрашивать ничего у Коли. Ты этим провоцируешь у него приступы.

– Это не я, это одна мысль об отце и тебе спровоцировала у него этот приступ. Ты понимаешь, что он так закрывается ото всех. Не хочет слышать и слушать ничего.

– Ты психолог или врач? – злит своей этой уверенностью.

– Нет.

– Тогда я к ним обращусь за помощью лучше.

– Я проходил через это, Катя.

– Я сама разберусь! – буду перебирать всех возможных врачей, но разберусь без него.

– Почему до этого не разобралась?

– Ты меня в чем-то хочешь упрекнуть? Ты ничего не знаешь из того, что я делала и сколько потратила на это времени.

– Действия должны приносить результаты. А если постоянно в этом жить, то это неправильные действия.

– Ты не знаешь, как я живу и нечего меня учить.

– Я помочь хочу.

– Тогда помогай с сыном, но не лезь в мои отношения с мужем.

Влад замирает.

Слова вылетают как воробьи и я поздно спохватываюсь, но уже ничего не вернуть назад. Я сказала про “сына”.

Смотрю, как он хмурит брови и нависает надо мной скалой. Не так это должно было быть. И как это теперь сгладить. он же не побежит Коле все рассказывать?

– Я помогу тебе с сыном, как и обещал, но ты сама своими отношениями провоцируешь эти приступы. Можешь лечить его всю жизнь, но пока не уберешь триггеры, ничего не изменится. Не веришь, можешь у моего отца спросить.

Я выдыхаю. Он ничего не понял…

Не понял, что говоря про сына, имела в виду нашего с мужем сына, а не его.

И я знаю, что он прав. Я сама уже это поняла, но не хочу перед ним быть слабой и снова от него зависеть. Просто один мужчина, сменится на другого и я снова буду слабой и зависимой от обстоятельств жертвой.

А я так больше не хочу.

– Тебе хочется в грязном белье покопаться? Через ребенка узнать что-то обо мне?

– Если ты сравниваешь свою жизнь с грязным бельем, то…

– Замолчи! Я в твою жизнь не лезу и не учу тебя, ты в мою тоже не лезь.

Обхожу его и возвращаюсь в купе.

Меня внутри рвет на части.

Он прав. Во всем прав. Мои самые позорные мысли озвучивает, что я довела до этого, что сама во всем виновата. Но я в его жизнь не лезу. Ничего о нем не знаю и судить не хочу.

Со стороны-то конечно, он весь такой успешный и классный, а что в душе я не знаю. Почему так до сих пор и один? Прям уж девушек нет подходящих. Может, он очередной деспот, который накинул плащ спасателя мира.

– Ты как? – сажусь рядом с сыном и проверяю его.

Следом за мной входит Влад и закрывает дверь. Включает верхний свет.

– Хорошо, мам.

И смотрит на меня, ждет, узнать про отца.

– Пить хочешь или есть?

– Неа.

Между нами повисает пауза и неловкое молчание разрывает Влад.

– Поиграем еще? – кивает на карточки футболистов. – А то обещал, а ты уснул.

Глава 25

– Катюш, ты из-за Кольки так переживаешь или еще что-то есть? – папа отпивает чай и нежно смотрит на меня.

– Пап, я хочу развестись.

Черты лица заостряются, а скулы напрягаются.

– Что он сделал?

У папы моментально меняется настроение. И я только сейчас полностью начинаю осознавать, что если я ему все расскажу, то он Алексея убьет. Только сейчас как из-под гипноза выхожу, насколько это было болезненно.

– Катя, что он сделал?!

Я вздыхаю и перевожу дыхание.

– Мне сейчас уже начать его душить?! – папа упирается руками в столешницу, собираясь встать. Мышцы на его руках под футболкой напрягаются и его форме могут только позавидовать его сверстники, половина из которых уже выглядят как дедушки.

– Пап, не надо никого душить, хорошо?

– Я жду.

– Мне кажется, я его разлюбила.

– А ты вообще его любила?

– Пап…

– Ладно, иди сюда, – кивает и подзывает к себе.

И рядом с ним хочется сбросить все с себя и вернуться в детство, где он решал любую мою проблему. И теперь почти тридцатилетняя тетя поднимаюсь и иду к нему, сажусь, как маленькая к нему на колени.

А когда утыкаюсь в шею, не сдерживаюсь уже. Позволяю себе просто поплакать у него на плече.

– Катюнь, рассказывай все.

– Да нечего особо рассказывать. Я старалась сохранить наши отношения.

– Кать, не оправдывайся, если моя спокойная и правильная девочка дошла до того, что сама хочет развестись, то я больше, чем уверен, что дело не в тебе.

– Ему все не нравится, как будто повод ищет к чему придраться. И последнее время все чаще.

– Сколько это длится?

– Последние полгода.

– Кать, и ты терпела?

– Пап, ну ты же когда с мамой о чем-то споришь, ты же не бежишь сразу на развод подавать. Я думала у него временные трудности на работе. Пройдет и все станет, как раньше.

– А раньше он типа спокойный как удав был?

– Я его не оправдываю, но как-то было терпимо. А теперь просто какой-то кошмар и… – я осекаюсь, это рассказать сложнее всего.

– Что и?

– Это стало все чаще отражаться на Коле. Когда Алексей повышает голос или мы ругаемся, то у Кольки все чаще приступы.

– И часто он повышает на вас голос?

Я вздыхаю.

– Постоянно, да?

Я киваю молча.

– Честно мне скажи, почему ты без вещей приехала? И не надо отговорок мол “не было времени”.

– Я… домой приехала, вещи собрала, чтобы уехать, но Леше не говорила ничего. А он как раз вернулся. Хотел помириться, а тут мы с чемоданами. В общем психанул, вещи мои забрал, а я Колю схватила и убежала.

Про то, что было на улице, опускаю. Не хочу еще больше папу расстраивать.

– Ты туда не вернешься больше.

– А как квартира? Работа? Школа? Все равно надо приехать, чтобы все переоформить.

– Значит, я поеду с тобой.

С папой не так страшно. С папой вообще ничего не страшно.

– Спасибо, пап.

– Почему раньше не рассказала?

– Не хотела, чтобы вы переживали, думала наладится все.

– Думала она, по жопе бы тебе надавать…– шлепает ладонью по попе.

– Я тебя люблю, – обнимаю его и успокаиваюсь потихоньку.

– И мы тебя. Приехала и хорошо. Раньше надо было, конечно. Зря тянула, если видела, что ничего не меняется, а становится только хуже.

– Я мальчишек спать уложила, – возвращается на кухню мама, – а у вас что тут за нежности? – мама стягивает светлые длинные волосы в косу и садится напротив нас.

– С тебя штука, мать.

– Чего?

– Я говорил, что они разведутся…

– Кто? –удивляется мама и смотрит на меня, — Катя?

А я на них смотрю.

– Вы что, спорили на меня?

– Не на тебя, а на то, что он тебе не пара, – подмигивает мне.

– Подожди ты, Егор, – перебивает его мама, – Кать, это правда? Вы разводитесь?

– Да, мам, я хочу разойтись.

– А что случилось?

– Мне плохо с ним, и Коле тоже. Последние годы ради сына уже больше жила. Чтобы у Коли был отец, какой-то пример. А сейчас постоянно только ссоры, споры. Мои просьбы, чтобы хотя бы не при ребенке, он не слышит. И я уже не хочу так. Покоя хочу.

– Там останешься или сюда вернешься?

– Конечно, вернется, Онеж, – отвечает за меня папа. – Я сам их вещи перевезу. Любимая, сделай-ка нам еще чайку, надо это отметить.

– Хорошо, – поднимается мама и ставит чайник.

– А я даже рад, – гладит по спине папа, – мне всегда не нравилось, что ты далеко где-то живешь. Видимся пару раз в год. А жизнь идет, внук растет.

Чаще всего именно Алексей искал предлоги не ездить к родителям. Одних нас не отпускал, мол, небезопасно, а сам всегда был занят, чтобы съездить вместе.

А я вроде как за мужем должна быть всегда, доверять его решениям.

– Катюш, – мама ставит на стол кружки и кладет туда по пакетику чая. – Коля перед сном еще рассказал, что пока вы ехали, играл в карточки к каким-то дядей. – Я напрягаюсь. Он же не рассказал про Влада?!

– Да там…

– Влад. Или это не тот Влад? – мама снова садится за стол, ждет, когда закипит чайник и зевает, прикрыв рукой рот. Уже полвторого ночи.

– Какой Влад? – переспрашивает папа и переглядываются с мамой.

Черт! Прям все сегодня надо выложить им, похоже.

– Вот не надо на меня так смотреть, – поднимаюсь с папиных колен и иду к вскипевшему чайнику.

– Подожди… Этот… Амосов что ли? Катя?!

– Хочу напомнить, – беру чайник с подставки и разливаю по кружкам, – мам, что ты тоже папе не сказала, что я родилась, а тебе, папа, хочу напомнить, что ты даже не вспомнил маму сразу. – Возвращаю чайник на стол. – Теперь о Владе. – Раз уж Коля сдал меня, то чего врать. Тем более, что пока моя ложь ни к чему хорошему еще не привела. – Я случайно Влада встретила в Питере, он приезжал в командировку. Узнал про болезнь Коли, попросил своего отца и тот через знакомых добыл нам направление в Академию.

Глава 26

– Коля! Коль! – пытаюсь остановить очередной приступ сына, но с каждым разом это все сложнее становится.

Лекарства, которые должны действовать, почему-то практически не действуют.

Я давлю на кнопку, вызываю врача или медсестру.

– Не трогай меня! – Коля в полусне отбивается от меня, задыхается и не хочет брать ингалятор.

Такое состояние еще страшнее, чем днем.

Медсестра с врачом секунд через двадцать уже в палате.

– Отойдите, – медсестра меня в сторону, врач надевает на Колю маску и запускает какой-то аппарат.

Дыхание постепенно восстанавливается и приступ спадает.

– От чего началось? – кивает врач.

– Во сне.

– Во сне… – говорит сам себе и кивает. – Завтра ваши результаты обследования придут, часов в десять зайдите ко мне.

Завтра неделя, как Коля лежит на обследовании при Академии. Врачи проверяют реакцию организма на разные лекарства. Слабые дают уже слабый отклик, посильнее - лучше, но и опасность для организма больше.

Я поменяла Коле номер телефона и удалила мессенджеры, чтобы Алексей не добрался до него. Потому что любое его напоминание о себе и у Коли приступы.

А последние две ночи, все вышло на новый уровень. Запредельный для меня и для него. И против этого я уже не знаю, что делать.

– Что тебе приснилось, сынок?

– Папа…

– И… что он делал?

– Он тебя ударил.

– Это сон только был, малыш, – ложусь рядом и обнимаю его. – Его тут нет и со мной все хорошо.

– А если он приедет? А если сделает тебе больно?

– Он не приедет и он не знает, где мы.

– А мы, когда вернемся к нему?

– Мы к нему не вернемся, Коль. И он тебе ничего не сделает.

– А тебе? — говорит и делает глубокий вдох.

– Мальчик мой, со мной все в порядке. Не волнуйся за меня.

– Мам, а можно я пойду на дзюдо, как дедушка Егор? Я хочу тебя защищать.

Сердце сжимается и болезненно тянет под ребрами.

– Можно, только когда врач тебя выпишет и разрешит, – натягиваю улыбку, чтобы его подбодрить. .

Даже если не разрешат, надо все равно папу попросить позаниматься с Колей.

– Тогда пусть уже выписывают. Я не хочу тут лежать.

– Надо , зайчик. Давай я тебе еще принесу игрушек или купим, что ты хочешь.

– Хочу в карточки поиграть.

– Утром завтра, хорошо?

– А ты можешь Влада позвать? Он обещал заходить, но не приходит.

Влад заходил, когда Коля спал, но спешил и не стал ждать. Я, может, конечно и зря не сказала, что он заходил, не хотела, чтобы Коля лишний раз волновался.

Сын постепенно успокаивается и засыпает.

Я же до утра верчусь в полудреме. Что там анализы покажут завтра? Хоть бы что-то решилось уже.

Но как-то все-таки засыпаю.

– Из-за чего ночью был приступ?

– Ему приснился плохой сон.

– Кошмары? Игрушки какие-то, мультики?

– Нет, один человек…

– Он насилие к нему применял?

– Нет, скорее, ко мне... в общем это мой муж и отец Коли. Он вспыльчивый человек, мог грубо ответить, повысить голос, Коля за меня переживал.

– Он приходил сюда в клинику?

– Нет, мы его уже неделю не видели. Я ограничила контакты, но он теперь ему снится.

Врач качает головой.

– Я вызову завтра психолога поработать с ним и вами, чтобы облегчить ситуацию. Негативные отношения между родителями могут приводить к повышенному уровню стресса в семье. Дети выросшие в стрессовой обстановке могут иметь более высокий риск развития различных заболеваний, включая астму. Стресс может влиять на иммунную систему и провоцировать воспалительные процессы в организме.

– Понятно.

– По поводу обследования. Стандартные методы лечения перестают действовать на вашего ребенка.

– Это как?

– Приходится повышать дозировки, а это все негативно сказывается на его организме. Видите, теперь начались ночные кошмары, назовем это так. Может, для взрослого – это обыденная ситуация, для ребенка это стресс. Страх и тревога из-за тяжелых эпизодов в прошлом – все это тоже сказывается. Сейчас, конечно, главное, надо исключить стресс и тревогу в семье.

– Я исключила. Мы с мужем не общаемся.

– Вы исключили, возможно, внешне, но внутренне вы переживаете, он это считывает все. Он тут изолирован, понимаете, будто заперт ото всех.

– К нему ходят бабушка и дедушка.

– Я понимаю, но они наоборот слишком переживают за него и нагнетают еще больше.

– Он в больнице лежит. Конечно, за него все переживают.

– Найдите кого-то постороннего. Кто бы с ним просто играл, разговаривал, не акцентировался на болезни. Отвлекал, можно сказать, но чтобы не напоминал о прошлом.

– Я поняла, хорошо.

– И еще кое-что. Это все конечно, мы пробуем и делаем на психологическом уровне. Но на физическом вопрос с лечением открыт и стоит сейчас остро. Скорее всего у него – это психологическая проблема, но пока он ее решит, может оказаться слишком поздно.

– Как поздно…

– Поздно, Екатерина Егоровна. Если психотерапевт поможет, то я буду только рад, но может так быть, что не получится. У нас должен быть запасной вариант.

– Какой?

– Остается только клеточная терапия.

– Что это?

– Использование стволовых клеток, чтобы уменьшить воспалительную реакцию в легких, восстановить поврежденные ткани и изменения иммунного ответа.

– Хорошо, давайте попробуем.

– Вся сложность, что нужен донор.

– Донор?

– Да.

– Я могу быть донором.

– Мы вас проверили – вы не подходите.

– А где его искать?

– Мы отправим запрос в банк. Будем искать.

– А родственники могут подойти?

– Могут подойти, могут нет. Я бы конечно начал с отца и братьев, сестер.

Братьев и сестер родных у Коли нет, а отец…

– Там, конечно тоже бывает низкий процент совместимости. Поэтому я и рассказал вам заранее, чтобы у нас было время найти подходящего человека.

– А сколько у нас времени?

Глава 27

Влад

Лифт несет меня вверх, рюкзак на плече приятно тянет от подарков брату и сестре, а пакет в руках – от торта.

– Ура! Влад приехал, – старшая, Яна, ей уже тринадцать, первой меня обнимает. За ней в меня врезается и чуть не сбивает с ног Игорек, второй ребенок отца и Жени. Но несмотря на то, что у нас с ними разные матери, они мне как родные.

Женя стоит в дверях, улыбается мне и ждет, когда эта парочка заберет подарки и отпустит меня.

– Привет, – наконец обнимает и целует в щеку. Теплая такая, домашняя. – Ужинать будешь, Влад?

– Да, мам.

За те десять или сколько там уже они лет вместе с папой, она правда стала как мама. Терпела и прощала мои психи по поводу Яны, забыла, что я отца настраивал против нее. Все, так сказать “испытания” прошла и не отказалась ни от папы, ни от меня.

И пока моя родная мать где-то за границей сейчас, новая семья отца стала мне родной. А мне классно быть их частью и знать, что всегда к ним могу прийти и мне будут рады.

– А папа где?

– Он в кабинете у себя, вебинар ведет.

– Понятно, я только поздороваюсь.

– Давай, я накрою на стол.

Папа оперирует уже только сложные случаи и теперь у него новая идея – это передать свои знания, как можно большему количеству людей. Поэтому обучает онлайн теории, а по выходным проводит оффлайн встречи.

– Пап, привет, – заглядываю к нему и шепчу.

От прерывается на полуслове, усмехается и, поднявшись, идет ко мне.

– Привет, сынок. Рад тебя видеть. Давно пришел?

– Да только что.

– Я сейчас задание дам и выйду к вам. Буквально пару минут.

Пока мою руки и еще раз заглядываю к Янке и Игорю, уже и папа выходит.

– Ну, идем на кухню. Как съездил в Питер? – похлопывает по плечу и крепко сжимает.

– Нормально, расшевелил их там, а то тянут время. Новую компрессию никак не запустят. Ну, а у тебя как твои студенты?

– Студенты… Студенты – это ответственно и сложно. Я же будущих кардиохирургов воспитываю. Знаешь, как дед, твой прадед Николай говорил, Обучение – не простое наполнение памяти, в нем участвуют чувства ребенка и его деятельность. Запомнить с одного взгляда можно, только если потом много раз вспоминать в уме.Это бывает, когда затронуты сильные чувства. Приходится, понимаешь, цеплять их чувства.

Прадед Николай. Тоже был кардиологом, как отец. Я пошел мимо медицины, потому что не понаслышке видел, как разбиваются семьи врачей.

И хотя Женя доказала папе, что может быть и по-другому, но для меня было уже слишком поздно что-то менять. Зато Яна у нас явно пойдет по медицине. Хоть тут папа оторвется и будет ее учить.

Папа убегает от нас минут через пятнадцать-двадцать. И я понимаю, что это тоже часть его работы и его призвания, передать свои знания и опыт.

– Так, Влад, рад был видеть, но меня ждут. Приезжай на выходные к Жениным родителям на дачу, пожарим мясо, попаримся.

– Хорошо, пап.

– Влад, – как только папа оставляет нас, ко мне подсаживается Яна, – а поможешь задачу по химии решить?

– А сама что?

– Так там олимпиадная, я готовлюсь, папа сказал сама думай. Я уже полдня думаю и не знаю, как это решить.

– Неси, кнопка.

– Тебе кофе сделать или чай? – Женя забирает у меня тарелку.

– Чай, черный, без сахара, – отвечаю ей, а сам вспоминаю Катю и Колю в поезде. Дурак я. Зачем давил на нее? Ну, живут и живут, что я, прямо эталон как жить надо?!

– Ты какой-то грустный, случилось что? – Женя ставит передо мной кружку с чаем и накладывает торт.

– Да нормально все…

– Нормально звучит, как будто не очень. Что-то на работе?

Отламываю ложкой кусок торта и кладу в рот.

– Да нет, встретил кое-кого, воспоминания нахлынули, – усмехаюсь сам себе.

– Кого? – Женя садится напротив.

– Помнишь Катю? – запиваю торт чаем.

– Катю? Это которая кучерявая была?

– Нет, – усмехаюсь, – мы с ней встречались, когда вернулись с папой из Европы. Ты еще все воспитывала меня, что она несовершеннолетняя.

– Ааа, Егора дочка?

– Да.

– Ну так, в общих чертах помню. Давно ее видела. А что?

– Встретил ее в Питере случайно.

– А… так она там. Здорово. И как?

– Замужем, сын есть, – выдаю факты, а звучит как приговор какой-то.

– Я рада за нее.

А я как…

– Жалеешь, что расстались? – Женя, не знаю как, но прямо между строк читает, что у меня на душе, но что ей не озвучиваю.

– Нет, – кладу конфету в рот, – папа говорит, зачем жалеть о прошлом? Надо думать о настоящем и будущем, – запиваю чаем.

Яна приходит со своей задачей.

– Для эксперимента необходима газовая смесь, которая содержит кислород химическим количеством 2 моль и озон химическим количеством 3,5 моль. Рассчитайте массу и объем данной смеси. И?

– И? – смотрит на меня Яна. – Папа правильно говорит, думай. Объем как считаем? Количество вещества в моль умножить на? – Яна напрягается, но никак не допрет. – На объем при нормальных условиях, двадцать два и четыре литра на моль.

– Аааа, я поняла. А масса это будет сумма масс?

– Да. Только тебе тут не дана молярная масса газов, но найдешь сама.

– Спасибо, Влад, – довольная убегает.

– Когда я учился, думал, зачем это надо. Вот теперь понимаю, – киваю Жене, – чтобы олимпиады за седьмой класс решать.

– Тебе это так легко, ей тяжелее, но она старается. Влад, я по поводу Кати, вы тогда молодые были. Не факт, что получилось бы что-то.

– Может, ты и права. У нее взрослый ребенок. Как Игорек наш. Она не особо долго горевала после нашего расставания.

– А ты хотел, чтоб она в монашки записалась? – мама ухмыляется и ест торт.

– Нет. Просто неожиданно.

– Твой отец только к сорока созрел, чтобы создать снова семью. Так что у тебя все впереди. Встретишь еще свою Катю, или Лену, или Машу..

Глава 28

Влад

Туда не попасть, но Катя благодаря отцу попала. А взамен даже не написала как Коля, что с ним, если бы не папин друг, так и не узнал бы ничего.

Жду, когда все соберутся на совещание. А у меня по графику сегодня встреча в районе больницы при Академии, снова хочу заехать к Коле. Потому что работы столько, что когда свободен, время приема уже окончено, а когда получалось попасть, Коля отдыхал. Поэтому этот утренний звонок от Кати, спустя уже неделю, как мы приехали, больше даже злит.

– Да, – но все равно отвечаю.

– Привет, – почти шепчет.

– Здравствуй, – отворачиваюсь на стуле и отъезжаю к стене. – Как Коля?

– Влад, мы можем встретиться? – на одном дыхании выдает.

– Как Коля, я спросил.

– Он в больнице еще, проходит обследование. Давай встретимся, я все расскажу.

Можно встретиться, но я так мало о нем знаю и так много приложил усилий, что меня очень это все интересует.

– Ты ему говорила, что я приходил?

Катя мешкает.

– Нет.

Нет. Правильно, я же не отец, никто. Может, Женя права, что не надо лезть в их семью, пока Колян не выздоровеет.

– Если надо что-то оплатить, просто пришли мне чек.

– Влад... ему не нужны лишние переживания. Я поэтому не сказала…

Не нужны.

А кто вообще сказал, что я это лишние переживания? В поезде очень даже спокойно ему было со мной.

– Я заеду к нему вечером. Расскажешь.

– Влад, нам надо наедине с тобой. И не по телефону.

– Не понимаю, что такого, что нельзя по телефону.

– Просто… пожалуйста. Ты потом поймешь все.

Я не понимаю ее. Она то обрывает все контакты и не отвечает, то сама звонит и просит встречи. Правда, как на ошейнике себя чувствую. А за что посадили и не понимаю. Да, было прошлое. Так когда было-то.

Но я тем не менее соглашаюсь. Голос у Кати такой, как будто только я могу помочь. Беда в том, что ко мне она обращается, когда уже вот такой край. А не просто поделиться тем, что у них хорошо и как лечение.

Когда захожу в кафе, в котором договорились встретиться, она уже ждет меня. Бледная вся, глаза впали, и я рад ее видеть хоть так.

– Рассказывай.

– Влад, мне больше не к кому обратиться. Помоги, пожалуйста.

За неделю минуты не нашлось даже, чтобы самой набрать меня.

– Раньше и разговаривать со мной не хотела.

Она поджимает нижнюю губу и еле сдерживается, чтобы не расплакаться.

– Если надо, могу на колени встать, – дрожит вся, а я ни черта не понимаю.

– Надо? Кому надо, Кать? Ты можешь объяснить? – отодвигаю стул и сажусь рядом с ней.

– Коле нужен донор. Но я не подхожу, – закрывает ладонью сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

Твою мать. Значит, все очень плохо.

– Я ничем, к сожалениею, тебе не могу помочь. Один процент на миллиард, что я подойду. Я конечно сдам, что надо . но ты лучше к мужу своему обратись, обычно подходят или отец, или мать.

– Ты можешь подойти, Влад, – растирает по щекам слезы и лезет в сумочку.

– Почему так думаешь?

Достает паспорт и протягивает мне.

– И что?

Сама перелистывает на страницу с фотографией.

– Когда я расписалась с Алексеем, Коле был уже год.

Сердце больно ударяется в ребра. И за грудиной становится невыносимо тесно.

Я поднимаю глаза на Катю. Она не моргая смотрит на меня. Ждет от меня чего-то. Реакции какой-то.

Коле был год. Значит, этот Алексей не его отец?

Опускаю взгляд на дату рождения. Следующий год, как мы расстались.

Каждый удар, как приговор. За все годы. За месяцы. За дни.

Девять месяцев до этого мы были с ней еще вместе.

Нет.

Снова на Катю.

– Ты бы так не поступила… Нет… Ты хочешь сказать, что это… мой сын?

Катя бегает глазами, испуганно смотрит на меня и еле-еле, но кивает.

Вот… твою мать!

Я вскакиваю с места.

– Не ходи за мной!

И иду к выходу.

Холодный октябрьский воздух проникает под раскрытое пальто. Но даже это не охлаждает ни граммаа ни ум, ни сердце.

Мой сын. Мой, сука, сын.

Как?!

Быстро иду к машине на парковку.

Сын. Сын! Сын!!!

Взрослый сын! Которого воспитывает хрен знает кто.

А я… даже мысли… я даже не понял вообще. Ехал с ним в поезде, в одном вагоне и ничего не понял. Не увидел. Не догнал.

Облокачиваюсь на крышу машины и упираюсь лбом в руки. Без меня все решила. Сама значит. Отца другого нашла. Даже не сказала. Даже, когда встретились не сказала.

Знала все, в глаза смотрела и молчала.

Кажется, у меня даже сердце в груди переворачивается. Катя-Катя…
Замахиваюсь и со злости бью по машине.

Твою мать.

И как теперь? И вот что?

– Влад, – Катя робко за спиной трогает за плечо.

Дергаюсь и оборачиваюсь к ней.

– Я просил не ходить за мной.

– Я боялась, что ты уедешь к нему и…

– И что? Сделаю хуже? Хуже, чем что, Кать? – не хочу, но сам перехожу на крик, эмоции сжигают просто изнутри. – Хуже, чем сейчас? Ты должна была мне сказать! Какие бы отношения у нас не были!

– Должна? – бросает в ответ. – Ты мне изменил, с моей подругой. Не поверил мне, ей поверил. Ты сам в тот момент разорвал все, что между нами хорошего было и… ай, да не важно уже. Сейчас, самое главное, спасти ребенка. Ты поможешь?

– А ты сомневаешься?

– Нет. Он же не виноват, что случилось.

– Надо было рассказать.

– А зачем?

– Затем, что я отец. – Катя вздыхает, а меня распирает. – Отомстила так, да?

– Нет, я любила тебя, поэтому оставила этого ребенка. Но при этом знала, что не прощу никогда, поэтому не хотела даже видеть. Тем более, чтобы ты приходил и помогал.

– За меня решила.

– Нет, это ты все решил за нас, когда изменил мне.

Что мы оба наделали…