Царевы невесты - 3

1. Сыновья

В далеком краю, у синих гор высокие стройные сосны растут, а белые облака отражаются в прозрачных водах голубых озер. И в этом заповедном краю необитаемом появились однажды люди, чтобы отстроить здесь новое село…

Главная площадь селения быстро наполнялась людьми. Самое высокое здание – Башня Света, с широким крыльцом, на которое вышли Князь и Воевода в парадной воинской одежде.

- Едут! Едут! – кричат мальчишки, бегущие по мощеной улице.

Небольшой конный отряд прискакал на площадь. Впереди военный командир Родослав, конь под ним белый, красивый, совершил танец подле широкого крыльца, а всадник, рослый брюнет, покинул седло и предстал пред Князем и Воеводой.

- Князь Белотур, Воевода Воислав! Прибыли воины, отслужившие на дальней заставе.

- Приветствуем вас, воины! – произнес Князь.

- Здравия желаем, княже Белотур! – прокричали молодые воины, прибывшие с дальней заставы, где они отслужили пять лет.

Все парни удалые, молодые, в воинской форме. Первым в строю – старший княжеский сын Ярослав – высокий, светлоокий, с густыми пшеничными локонами, с ним брат его Белозар, тот еще красавчик, а за ними друзья – сослуживцы: Витас, сын Лиса и молодой Алмаз Гостимирович.

Княгиня Лучезара мечтает обнять своих сыновей, которых не видела пять долгих лет. Но нужно держать лицо, не может княжья жена при всем народе кинуться к детям. Другие родственники, встречающие своих парней, тоже находились в нетерпеливом ожидании. Уходили на службу юные отроки, вернулись мужчины. Девушки с интересом на них взирают, кому такие бравые молодцы в женихи достанутся? Ради этого случая девы в лучшие наряды снарядились. Отроки с завистью глядят. Отслужили, вольные теперь. А взамен этих другие юнцы пойдут на заставу служить.

Закончились приветственные речи.

- Вольны!!! – скомандовал громогласно Воевода.

И вернувшиеся со службы, парни оказались в крепких объятиях своих родственников и друзей. Слуги принялись устанавливать на площади столы, выносили угощения. Будет пир.

Рядом с башней Света княжеские хоромы расположены. Княгиня увлекла своих сынов в палаты, и наконец, обняла их по очереди, Ярослава, потом Белозара.

- Как же выросли вы, возмужали. Такие взрослые!

Она прослезилась.

- Не нужно плакать, матушка. Мы же вернулись – улыбнулся белозубо младший.

- Я от счастья! Дождалась!

Князь похлопал сыновей по плечам.

- Молодцы, сыны мои!

Перед братьями третий сын предстал – худенький рыжеволосый подросток Ведагор.

- Здравия вам, братья.

- Здрав, Ведагор! – пробасили парни – а ты подрос, не узнать! Скоро ли на службу?

- Так, осенью пойду.

Семья расположилась на лавках.

- Ну, вот, вернулись. Свободны теперь. Отдохнете, осмотритесь, дел в племени много. А меж делами, невест присматривайте. Продолжать надо род наш – сказал своё слово Белотур.

Ярослав опустил глаза, а Белозар расплылся в улыбке и сказал:

- Это надо на невест посмотреть. Каковы они?

- А вот сегодня на пиру и посмотрите. Подросли девицы – красавицы, выберете себе самых лучших – ответил Белотур.

- Я хочу поехать в Чертан-град – заявил вдруг Ярослав.

Лучезара ахнула.

- Что ты такое говоришь, Ярик, сынок?! Зачем тебе туда?

- Отец прошел испытание в молодости, прожив два лета среди крестоносцев. Так ведь? – Ярослав повернулся к Белотуру, тот согласно кивнул.

- Было дело.

- Но зачем? – удивленно произнесла Лучезара.

- Чтобы знать, как живут наши враги – ответил Князь.

- Но это опасно, нет, нет! – воскликнула княгиня - Хватит с меня, я волновалась за сыновей, пока они служили. К врагам нашим не пущу!

- Лучезара, ты жена моя и княгиня, но сейчас мы ведем мужские разговоры – сказал князь - Не вмешивайся.

Лучезара обиженно поджала губы.

- И я хочу видеть жизнь врагов изнутри. К тому же там есть и «наши» люди – настаивал на своём старший сын.

- А я знаю зачем он туда рвется – вмешался в разговор Белозар – хочет Велооку найти.

Ярослав недовольно на брата воззрился, тот ухмыльнулся в ответ и руки в стороны развел.

- А что, разве не так?

- Ты, правда, хочешь отыскать её? – спросил Князь.

- Да… Я поклялся именем Перуна, что женюсь на ней. И не намерен отступать от своей клятвы.

- Но сынок, Ярик. Столько лет прошло – проговорила Лучезара - Вы тогда были детьми, и эта клятва не считается.

- Я не был ребенком и все осознавал – нахмурился Ярослав.

- Ярик, если бы Велоока жила здесь с нашим народом, то я с радостью приняла бы ее к нам в семью. Но Синеока увезла ее в тот чуждый мир. А там, возможно, она уже замуж Велооку выдала за боярина какого-нибудь – сказала Лучезара.

- Я должен найти её. Не могу я от клятвы отказаться. Перун не простит.

Лицо Ярослава при этом было серьезным и сосредоточенным, Княгиня смотрела на него с печалью в изумрудных глазах.

- Хватит спорить, не будем спешить – проговорил Белотур - Подожди до осени, Ярослав, осмотрись пока. А я подумаю, и поговорим об этом после.

- Так может, мы на улицу пойдем? – спросил Белозар, ему не терпелось с друзьями встретиться, да и на девушек поглядеть хотелось.

- Сначала в баню сходите, смойте грязь и в чистое переоденьтесь, как положено княжеским сыновьям, на пир красавцами придете – распорядилась княгиня.

Сыновья покинули горницу, а Лучезара на мужа недовольно глянула.

- Белотур, муж мой! Ты зачем ему пообещал? Я думала он давно забыл про Велооку. Мы в разных мирах живем, и нам здесь в Синегорье хорошо, покойно. Я пять лет ждала сынов со службы, что еще нужно? Какое такое испытание в стане врагов пройти надобно?

Белотур рассмеялся.

- Не кипятись, душа моя… Сейчас выйдут наши княжичи на площадь, закружат их в танце девицы младые, и забудет наш первенец про старую клятву, в отрочестве данную. Тело молодое попросит любви и ласки, и не нужно будет на поиски Велооки ехать.

2. Девицы

Три брата в бане напарились, намылись чисто, в нарядные рубахи срядились, на пир идти приготовились. Старший Ярослав Белозара укорил:

- И зачем ты про Велооку ляпнул? Кто тебя просил?

- А чо такого? Само вылетело, слово-то не воробей.

- Вот и держал бы своих воробьев при себе.

- Ой да ладно! Подумаешь, пусть родичи знают.

- Вечно ты со своим языком, Белозар.

- Ну конечно, Белозар во всем виноват. С детства так. Ты у нас старший, наследник. Ведагор – младшенький, любимец матушкин. А я ни то ни сё – обиженно произнес Белозар – Ярослава, княжеского наследника, брат.

- Ладно, не прибедняйся. Ни то ни сё, он, видите ли.

- Братья, не ссорьтесь. Расскажите лучше, как службу несли, что там да как? На заставе? - вмешался в разговор младший.

- А вот пойдешь по осени - все и узнаешь, никто тебя там поить кормить не будет, в бане мыть. Все сам, и на охоту пойдешь, уток стрелять, и еду готовить и порты стирать, коней чистить. Да все, что старшие дружинники скажут, то будешь делать и перечить не смей. Это пока молодой, а уж потом, на третье лето станешь дружинником старшим, тогда и настоящим делом займешься. В дозоры ходить, границу сторожить.

- А пока, братец, живи да радуйся, наслаждайся вольной жизнью – рассмеялся Белозар – не иначе уже и невесту себе присмотрел? Тоже, как Ярослав, заранее.

- Не-а. Девицы у нас тут всякие, красивые да ладные. Токо ведь, пока служу, постареют.

- Это точно! Соображает малый! А я вот посмотрел, девицы и правда, ладные. Мне одна приглянулась. Черненькая такая, круглолицая, в красном сарафане. Кто такая?

- А-а, так это Чара, дочь Добросвета и басурманки Миры! Да что в ней хорошего-то? Глаз узкий, нос плюский. И росточку мелкого. Да и молодая она еще для замужества.

- А я и не спешу. Пока Ярослав по свету рыщет, свою суженую ищет, она и подрастет. Мне ведь по обычаю, вперед старшего жениться не полагается.

- Самая первая красавица у нас – Драгомира, Гостислава дочь. Лицом бела, высока, и все при ней, и грудь, и попа. Волосья белые, длинные, а очи голубые, яко небеса, и ланиты сочные.

- Ишь ты, как он речь ведет, словно песню поет. Неужто влюбился? – рассмеялся Белозар.

- Я? Ничего не влюбился. Это я вам советую. Слышал отец с матушкой говорили, вот Драгомира хороша, нашему Ярославу бы в жены подошла.

- А ему только Велоока нужна. Вот упертый.

В княжеском дворе столы поставили и скатертью накрыли, еду и напитки установили. Красавцы удалые княжеские сыны вышли из хором.

- Здравия вам, Ярослав и Белозар! – поприветствовала их Всеслава, дочь воеводы.

- Здрава, Всеслава.

- Какие вы стали, добры молодцы – улыбнулась молодая женщина.

Пять лет назад Всеслава была стройная долговязая девушка с кучерявыми черными локонами и огромными темными глазами на хорошеньком личике, а вышла замуж за Родислава, дочку родила, раздобрела, справная стала. Одета дорого-богато.

- Какие такие? – усмехнулся Белозар, улыбка у него открытая, а глаза туда-сюда бегают, ищет взглядом басурманскую дочь с глазами раскосыми, Чару.

- А такие, мужественные, удалые… взрослые – ответила Всеслава - а помните, как ехали сюда в Синегорье? Батюшка мне тогда лошадку подарил, и мы с вами наперегонки по лесу скакали.

- Я помню это наше первое дальнее путешествие – сказал Ярослав.

- Привалы, ночевки у костра. Сказки-страшилки в темном лесу. А потом мы сюда приехали, все незнакомое, и мы окрестности обследовали, играли в березовой роще в горелки. Счастливое было времечко – вспоминала она.

- Давно это было, Всеслава, детство закончилось, и мы с Белозаром уехали на службу, а ты замуж за того, кого и хотела вышла. Родослав – хороший муж? Дружно ли живете, Всеслава? – спросил Ярослав.

- Дайте боги каждой такого мужа славного, да токо служба его воинская… видимся-то редко – пожаловалась молодая жена, и тут же похвалилась – зато дочка у меня прехорошенькая растет.

- Все за стол! – громогласно возвестил Воевода.

Князь и княгиня во главе стола расположились, все расселись по местам. Всеслава к своему удалому мужу Радославу прилепилась, с любовью в его темные очи глядючи. Друзья, со службы прибывшие рядом уселись, как привыкли вместе в дружине жить, так и тут расставаться не спешили. Здоровяк Витас, сын славного охотника Лиса, убитого разбойниками. Щеголеватый парень Алмаз, на отца своего Гостимира, похожий – волос длинный, глаза черные, нос прямой тонкий, губы в улыбке расплылись, на девушек глядя. А девицы в стайку сбились, на парней поглядывают с любопытством. Василиса, самая старшая, видная девушка, коса толстая русая, взгляд васильковый, ямочки на щеках. Красавица Драгомира, светловолосая, белолицая, голубые очи пушистыми ресницами обрамлены. А самая младшая Чара, та, что в сарафане красном, на которую взгляд Белозара упал, глаз своих чуть раскосых с Ярослава не сводила, тот даже встрепенулся, кожей почуяв её пристальное внимание на себе.

Старшее поколение выпить и закусить собрались, такое событие - молодые дружинники в селение вернулись, да не абы какие – княжичи! А молодежь быстро подкрепились, да и в пляс пустились. Заиграли гусли. Веселина – главная певица песню завела:

Я по бережку ходила, молода,
Белу рыбицу ловила не одна.
Ай-ли, ай-ли, ай-люли!
Белу рыбицу ловила не одна.
Тут гуляли ребятушки,
Доложили родной матушке.
Ай-ли, ай-ли, ай-люли!
Доложили родной матушке.
Уж ты, матушка родимая моя!
Ты не лиха, ты не добра для меня.
Ай-ли, ай-ли, ай-люли!
Ты не лиха, ты не добра для меня.
Призаставила цветочки полоть,
Призаставила лазоревые.
Ай-ли, ай-ли, ай-люли!
Призаставила лазоревые.
Я полю цветы — не полются:
Перемены, младой, хочется.
Ай-ли, ай-ли, ай-люли!

Возник хоровод, закружился в ритме песни с прихлопами и притопами, Ярослав почувствовал прикосновение горячей ладошки, словно чугунок из печи достал, обожгло правую руку, это Чара, сверкая озорными черными глазами, схватила его с одной стороны. А с другой стороны, Драгомира танцевала, взял её за руку Ярослав – холодом обдало от красавицы белолицей.

3. День последнего снопа

День последнего снопа. На чисто убранном поле земледельцы поставили последний сноп. Из оставшихся колосьев девушки сплели венки для «княгини Осени» и ее «князя». Княгиню нужно было выбрать среди самых красивых девиц.

Из башни Света вышла Хранительница Мудрости – Карна, дочь Власа, сгоревшего в Храме бога Рода. Как завещал ей отец, Карна бережно хранила книги и старинные пергаменты. Она оставила воинскую службу, чтобы передавать молодому поколению Знания, кто-то же должен был продолжить дело мудрого Власа, пока внук его Селев слишком юн.

В синем платье, серебреными нитями вышитыми, на главе ее очелье ажурное, серьги в ушах позвякивали. Походка у нее уверенная твердая, осанка гордая, недаром воинскому делу обучена. Пришла она на поле, молодежь, весело галдевшая доселе, притихла, расступилась пред Карной.

- Княгиня Осени, кто она? – спросила Хранительница.

- Василиса – краса длинная коса! – выкрикнул мужской голос.

- Ой! - засмущалась русоволосая Василиса, когда ее вытолкнули в середину круга.

- Василиса прошлым летом была! - возразили из толпы.

- Драгомира – первая красавица! – раздался другой голос.

- Да!!! Драгомира княгиня! – послышались одобрительные возгласы.

Драгомира, откинув назад свою роскошную косу, неспешно вышла на круг и встала напротив Василисы. Окинула всех взором больших голубых глаз.

- Кто ныне наша княгиня Осень? Василиса, или Драгомира? – спросила Карна у молодых людей.

Крики «Драгомира!» звучали громче «Василисы» и Карна торжественно водрузила на светлую голову венок из цветов полевых и колосьев пшеничных. Затем почтительно поклонилась юной Драгомире.

- Здравия тебе, Княгиня Осень! Слава тебе!

- Здравия, здравия!!! Слава! – кричали парни, приветствуя избранную княгиню.

– Нынче урожай богат, сытым будет стар и млад. Княгиня Осень, выбирай из добрых молодцев князя – произнесла Карна.

Добрые молодцы выстроились, все как на подбор, подбоченились. Только Драгомира не долго думала, а сразу на старшего княжича указала.

- Ярослав - мой князь!

Княжич вышел вперед. Второй венок из колосьев Карна на его голову возложила.

«Князь и княгиня», взявшись за руки, трижды обошли последний сноп. Затем с песнями и плясками народ направился в селение вслед за Ярославом и Драгомирой, а последний сноп нес юный отрок Селев, сын Карны.

- Ну, кто бы сомневался, кого выберут княгиней… и князем – произнес здоровяк Витас, подойдя к сестре своей Василисе – не переживай.

Василиса хмыкнула и сделала вид, что ее не огорчил выбор, видимо, закончилось ее время. Прошлой осенью она носила осенний венок на своей голове. А сейчас более молодая дева – Драгомира красотой славится.

Брат и сестра последовали следом за всеми.

А смуглянка Чара приотстала от процессии, свернула к березовой рощице. Прислонилась щекой к юной березке, чтобы поведать ей о своей печали. Она думала никто не обратил на это внимание, но нет, рядом оказался Белозар.

- Почто грустишь, Чара?

Девушка встрепенулась, посмотрела на парня удивленно.

- Почему все видят Драгомиру красавицей? - спросила дерзко сверкнув черными очами.

- А по мне так, ты самая красивая. Токо они все слепые, истинную лепоту узрить не могут. Не кручинься о том, Чара – чаровница, красная девица.

- И твой брат… тоже незрячий? – спросила она, прислонившись к стволу молодой березки.

- Который? Старший или младший? – усмехнулся парень.

- Ярослав.

- А что, Ярослав? Глянется тебе, что ли? – обиженно произнес Белозар.

- Может, и глянется, тебе-то что?

- А то. Чем я хуже, не пойму.

- Не хуже, да не такой – фыркнула Чара, отделившись от березки, побежала в сторону селения.

Белозар, нахмурившись глядел ей вслед.

- Какой такой, не такой? Чем не хорош? – пробормотал Белозар, растрепал пятерней свой светлый чуб, тряхнул головой, и тоже направился в селение.

- Ничего… Чара-чаровница, скоро уедет Ярик на поиски своей Велооки, и никуда ты от меня не денешься. В Ярослава все влюбились, а ему никто здесь не нужен.

Веселая процессия, сопровождающая последний сноп, двигалась по улицам селения и приближалась к центральной площади, там, как главное украшение селения стоит высокая башня – Храм Света. На широком и высоком крыльце «княгиню осени» и ее «князя» со снопом ожидала настоящая княжеская чета.

- Ты посмотри, Белотур, какая красивая пара – Ярослав и Драгомира – восхищенно произнесла Лучезара.

- Красивая – согласился Белотур – вот если бы Ярослав в нее влюбился, хорошо было бы.

Белотур принял от Селева последний сноп, который следовало установить на почетное место в Храме света, там он будет стоять до следующего урожая, как символ благополучия племени…

В тереме княжьем Лучезара сорочку младшему сыну вышивала, думу грустную думала. «Ведагор, мой младшенький, на службу собирается, Ярослав - в стан врагов за невестой. И зачем сдалась ему эта Велоока? Это просто упрямство»

Охранница отворила двери, с поклоном обратилась к Лучезаре.

- Княгиня. Пришла Горислава, жена Гостислава.

- Пропусти. И скажи служанке, чтобы взвару нам принесла. Мы беседовать будем.

Лучезара отложила в сторону вышивку, и доброжелательно улыбнулась вошедшей в горницу Гориславе.

- Здрава будь, княгиня Лучезара!

- Здрава, Горислава. Присаживайся на лавку, посидим рядком, да поговорим ладком.

Женщины на лавку сели, разговорились.

- Как муж? Как дети?

- Все благополучно, княгиня. Дела у мужа идут, не жалуется. Рада я и шибко довольная, что сынок мой Алмаз со службы вернулся, станет отцу помогать, в дело семейное вникать.

- Он у тебя молодец, Алмаз – и умен и пригож, на тебя похож, а это значит, счастлив будет парень. А как Драгомира, красавица наша?

- Краса ее расцветает. Да не родись, говорят, красивой, а родись счастливой – покачала головой Горислава – влюблена она в княжича Ярослава.

4. Привороты

Покинула Горислава терем, и Лучезара снова было за вышивку взялась, но двери отворились, и охранница возвестила:

- Всеслава, жена Родослава, лицезреть тя желает, княгиня.

Лучезара кивнула. Вошла кучерявая красавица Всеслава, дочь Воеводы и Забавы. Три лета назад Забава покинула этот мир. Воислав погрустил во вдовстве своем, да и женился на другой. Мачеха Всеславе очень не нравилась, она считала ее черной кудесницей, которая опутала отца чарами, чтобы выйти за него замуж.

Учтиво поклонившись и поприветствовав княгиню, молодая женщина поинтересовалась:

- Что это Горислава зачастила к тебе, княгиня? Неужто, сговариваетесь, как бы Ярослава с Драгомирой поженить?

- Уж больно ты догадлива, Всеслава – усмехнулась Лучезара.

- Только не сможет ледышка Дражка разжечь любовью сердце Ярослава. Он же о Велооке грезит.

- Вот это мне и не глянется. Не хочу отпускать его в мир враждебный. На поиски Велооки.

- Это ты права, княгиня Лучезара, нельзя ему туда. Но и тут опасно. Охотится на княжеского наследника басурманка Чара, ох опутает она Ярика своими темными чарами, волшбой черной.

- Всеслава! – воскликнула Лучезара – ты опять за своё?! Сначала ты уверяла, что Мира – твоя мачеха околдовала Воислава магией тайной. Сейчас ее дочь обвиняешь. Прекрати это.

- Почему мне никто не верит? Басурманка Мира, делает черные привороты, и дочку этому обучила. Я уверена, Мира сгубила своего мужа Доброслава. Что за болезнь непонятная вдруг сразила его? Очень хотелось ей за моего отца выйти, и вышла! Он ведь, все для нее делает… - говорила Всеслава, и глаза ее праведным гневом сверкали.

Лучезара покачала головой устало.

- И что ты хочешь этим сказать? Чара хочет приворожить Ярослава?

- Да. Нельзя допустить этого… Против волшбы басурманской есть более сильная магия. Обратись – посоветовала Всеслава, возведя глаза наверх.

- Магия? О чем ты?

- Пусть Великая Светозара оградит его от басурманских чар. И обратит взор Ярика на Драгомиру, тогда и твоя мечта сбудется.

- Разве можно вмешивать магию в дела любовные? Это неправильно.

- А басурманкам очаровывать мужчин правильно?

- У тебя нет доказательств. Только твоя нелюбовь к мачехе. Нельзя обвинять в колдовстве Миру, и тем более ее юную дочь, она еще слишком молода.

- Молода, да хитра. Далеко загадывает. Думай, княгиня, размышляй. А если я права? Очарует девица Ярика, наследника княжеского и женит его на себе. Поселится в княжеских хоромах. А потом… как бы с князем нашим Белотуром… чего худого не случилось бы.

- Что ты баешь такое, Всеслава?! – возмутилась Княгиня.

- Пусть пошлют боги долгих лет Белотуру – могучему. Только Мира – басурманка желает княжеский венец для своей дочери.

- Это все твои придумки, Всеслава.

- Мне жаль, что ты не веришь мне, княгиня – вздохнула Всеслава.

От этого разговора у Лучезары разболелась голова, как всё запутанно и непонятно. «Почему все происходит не так, как хочется. Как правильно. Зачем Ярославу Велоока, которую Анна увезла из племени? Пусть они живут в том мире долго и счастливо. У нас тут свой мир, свои обычаи. Почему бы Ярославу не влюбиться в Драгомиру? А Чара? При чем здесь Чара? Она еще слишком молода. И колдовство это, о котором говорит Всеслава, оно существует? Да, нет никакого колдовства. Просто Всеслава ревнует отца к новой жене, вот и обвиняет её во всех смертных грехах. Поговорить об этом с Белотуром? Нет, зачем забивать мужскую голову женскими пересудами».

Она и не стала говорить ничего, но озабоченный вид говорил сам за себя.

- О чем задумалась, Лучезарная моя? – спросил князь перед сном.

Она встрепенулась.

- Да все о том же… о Ярославе. Не раздумал он ехать на поиски Велооки?

- Не раздумал. Полон решимости отправиться в Чертань – ответил Белотур – не вижу смысла отговаривать его. Он уже взрослый.

Лучезара вздохнула. Как быстро мчится время, давно ли она сама была молодая влюбленная девушка, а сейчас приходится думать о влюбленностях своих сыновей.

- Не кручинься, душа моя, все будет хорошо – сказал муж и привлек ее к себе – я сам отвезу его в Чертань.

- О, боги… – пробормотала Лучезара, прижимаясь к могучему телу своего уже немолодого мужа.

«Я сам отвезу его в Чертань! А мне переживать и за сына, и за мужа. За что мне это? Я должна помешать им во что бы то ни стало» - думала она, и слезинка скатилась по щеке.

Утром после завтрака, княгиня из княжеского терема по крытому переходу прошла в башню – Храм Света. Дверь отворила главная охранница Храма – воительница Люта.

Лучезара поздоровалась и спросила:

- Берегиня у себя? Очень нужен ее совет.

- Ежели очень нужен, то конечно, она тебя примет, Княгиня.

Берегиня Светозара обитала на верхнем этаже башни, и только избранные – элита племени могли лицезреть светлоокую красавицу. Лучезара поднялась по винтовой лестнице, устала, даже голова закружилась.

- Здрава будь, Светозара – проговорила она, пытаясь выровнять дыхание.

- Приветствую тебя, княгиня – ответила берегиня – что привело тебя? Переживаешь за сыновей?

Время не властно над Светозарой, она все такая же, как много лет назад, и этой загадке нет объяснения, Лучезара пыталась выведать у Белотура и Карны, почему так? Но вразумительного ответа не получила, вернее, ответ был прост, она же берегиня, богом избранная, для нее время иначе течет.

- Да, Светозара, переживаю. Очень.

- Присаживайся.

Лучезара приземлилась на скамью, рассеянно глянула в окно. Вид был потрясающий: синие горы виднеются вдали среди утренней дымки тумана, зеленый лесной массив и голубое озеро.

Светозара присела в кресло напротив, приготовилась слушать.

- Ярослав, еще там в Триберегах клятву именем Перуна дал, что на Велооке женится – начала свой рассказ княгиня.

Светозара кивнула головой.

- Это я знаю. И теперь пришла пора исполнить свое обещание. Но Велоока далеко, и он собирается искать ее. А ты против?

5. Вернуться в Трибереги?

В Чертан-граде движение. Конные отряды стрельцов из казарм устремились к восточным воротам. Алексей прискакал на коне к своему дому, сообщил жене, что уходит в поход.

- Кочевники напали, уже две деревни сожгли. Едем воевать их.

- Надолго ли? – заволновалась Анна.

- Кто же это знает. Жди, душа моя. Детей береги.

Дети прибежали. Кучерявому синеглазому Авдею – шесть лет, светловолосой пухленькой Елене – четыре. Отец поцеловал обоих малышей, а потом жену. Сел на коня и уехал.

Анна с волнением перекрестила мужа. «Ох, уж эта воинская служба! Но ничего не поделаешь, такая моя судьба – ждать и молиться»

Прошлым летом Анна родила еще одного сына, которого назвали Егором. А Наталья – уже невеста, красавица стала, каких поискать. Анна смотрела на дочь и видела себя в юности, а может, она даже красивее. Высокая, стройная, пышная грудь, талия тонкая, а бедра широкие, ноги крепкие, длинные. А лицо очень привлекательное. Темные густые волосы, большие серые глаза в обрамлении густых длинных ресниц, черные изогнутые брови, аккуратный прямой нос и пухлые алые губы. За кого же отдать такую красавицу? Анна надеялась на Клима Чертанского, вот за кого бы она отдала свою Наталью. Знатный молодой красавец был явно заинтересован девушкой, но предложение не поступало. «Наверно, князья Чертанские мечтают заполучить более выгодную невесту для наследника княжеского рода» - решила Анна. Клим уехал в столицу, при царском дворе служил. И надежды угасли.

Наталья сидела в своей светелке, вышивала, когда пришла служанка Палашка, она ходила с Агафьей на рынок за продуктами.

- Ой, чо деется-то! Страсти такие на базаре говорят. Налетели дикие кочевники на наше княжество, грабят, убивают, в полон людей уводят, насильничают. Дома жгут. Ой, спаси Господь и сохрани. Стрельцы из города поехали, хоть бы изгнали этих лиходеев басурманских.

- Что еще услышала?

- Да много чего бают. Неспокойно в царстве. Царь в печали глубокой, а как же ему не печалиться? Царица-то померла, овдовел Царь-батюшка, вот и кручинится. А лиходеи головы подымают, всякие козни строят. В южном княжестве объявился Разбойник Лихой с шайкой. Напали они на Южноград, Воеводу повесили, все темницы тюремные открыли, колодников на волю выпустили, и создали они армию разбойничью.

- Короче, ничего хорошего не происходит? Ужасы одни? – уточнила Наталья.

- Ну… не только. Из Западного княжества идет к нам обоз с крестьянами, и воины их сопровождают.

- Зачем?

- А они в Чертанский острог направляются, ну, тот, что в Триберегах. Там земля свободная, и они там поселятся.

Наталья закончила работу, полюбовалась на вышивку свою, сложила платок аккуратно в сторонку, а Палашка хитро взглянула на нее.

- А еще мы с мамой в лавочку «Крендель» заходили, калачей прикупили. И кое-что узнали.

- Что узнали?

- Мамка моя с лавочницей языками зацепилась, словоохотливая эта тетка Гликерия оказалась. Был у нее муж лавочник Харитон, который три лета назад преставился. И лавочка эта перешла по наследству к сыну единственному – Силантию. Это тот мужик богатырского вида, что иногда за прилавком стоит. Он хозяин. Три десятка лет ему… и он женат.

Наталья постаралась сохранить лицо. «Женат! Конечно, женат, не вьюноша, чай. Взрослый мужчина», а Палашка продолжила:

- Ну… как женат… В церкви не венчаны они. Жена его сирота, бесприданница, взял ее старый хозяин в работницы из милости. И случилась меж Силантием и работницей любовь. Гликерия говорит, кабы родила бы девица эта ребеночка, так сразу бы и оженились, да только не дает Бог дитя, тем и опечалена Гликерья.

- Так может, потому и не дает Бог дитя, что не венчаны. Благословения господнего нету на то – рассудила Наталья.

Палашка призадумалась на минутку и кивнула:

- А и правда твоя, барышня. Не дело это – жить во грехе-то…

Агафья позвала барышню к столу. Место, где обычно восседает глава семьи пустовало, Алексей в походе, Анна грустна. Наталья сидит между Авдеем и Леной, Палашка принесла маленького Егора. Агафья накрыла на стол.

- Алексей ушел кочевников изгонять из княжества. Волнуюсь за него – проговорила Анна – дочка, нужно сходить в Храм, поставить свечи.

- Как скажешь – проговорила Наталья, глаза опустив...

В церкви служба, Анна встретила там княгиню Елизавету, а Наталья – подругу свою Арину, стояли рядом, служанки где-то в задних рядах. На противоположной стороне от прохода показалась знакомая фигура – Колояр с непокрытой седой головой.

После службы Анна задержалась с Елизаветой, а Арина увлеклась разговорами с юными девушками – подругами. Площадь перед Храмом – самое бойкое место для обмена новостями. Наталья на некоторое время осталась одна и к ней приблизился Колояр.

- Разговор есть, Наталья Лексеевна. Секретный.

Наталья удивилась.

- Какой еще разговор?

- Про Трибереги. Выходи вечером в сад, там у вас за беседкой в заборе доска шатается.

Наталья заволновалась, что это значит? Но вечером, усыпив бдительность домашних, тихонько выскользнула из терема в сад. Закутавшись в шаль теплую, пробралась к беседке и к забору приблизилась. Тихо кашлянула, доска шевельнулась, Колояр просунул голову.

- Пришла барышня.

- Что за дело у тебя, дядька Колояр?

- Через неделю в Трибереги пойдет караван. Крестьяне, воины и мастеровые люди едут в Острог, что Чертанским теперь зовется.

- И что?

- Я тоже еду, дело у меня там. Поедем со мной, Наталья.

- Я? С тобой? Шутишь что ли ты, дядька Колояр?

- Не шучу. Подумай. Виноват я пред тобой, что увез тогда из Трибереги тебя. Ты ведь не хотела ехать.

- Не хотела. А сейчас мне туда зачем? Селение сгорело, племя ушло в Синегорье, которое войско найти не может. Опоздал ты, Колояр.

- Войска найти не могут, а мы с тобой найдем туда дорогу, ты же внучка Власа. Тебя в Синегорье жених ждет – княжий сын.

- Не понимаю, тебе это зачем? Что задумал?

6. Шаманка

Селение готовилось к зимней тихой жизни, а с центральной круглой площади по кольцевым улицам отправился в путь небольшой конный отряд. Впереди на своем могучем сером коне в теплом тулупе и шапке малахае скакал Князь Белотур, за ним на красивой вороной лошади -Гостислав, молодой белый конь гарцевал под Радославом. За ними Ярослав с другом своим Алмазом. И завершали процессию новобранцы младший княжич Ведагор и сын Карны – Селев.

С высокой башни света смотрели вслед уходящему отряду Берегиня, Княгиня и Карна. Кони резво скакали по свежевыпавшему снегу.

- Светлые боги не оставят, помогут в пути и в делах их – сказала Светозара.

- Да помогут боги – произнесли Лучезара и Карна.

Лучезара смирилась и благословила своих мужчин: мужа и старшего сына на дальнюю дорогу, младшего – на долгую пятилетнюю службу.

Новобранцы весело переговаривались, все для них было внове, они впервые покинули селение надолго, впереди пять лет службы. Ярослав и Алмаз эту дорогу знали, не так давно они вернулись с заставы. Теперь они ехали вместе с новыми воинами, чтобы оставить их на заставе, а дальше им предстоял путь в Чертан-град…

Родослав сопровождал новобранцев на пограничную заставу. Белотур и Гостислав с сыновьями направлялись дальше за невидимые врата во враждебный мир – Чертанское княжество.

Радостно встретили на заставе Ярослава и Алмаза бывшие сослуживцы, столько вопросов, как там, в селении? Какие посылки, письма прислали родные своим воинам?

В дружинной избе по случаю приезда Князя – праздник, пир, веселье. Отдохнули путники с дороги, выспались, в бане намылись. А с утра пораньше попрощались с воинами – пограничниками и поскакали к темному ущелью. «Чужие люди» видят пред собою неприступную отвесную скалу. «Ведающие» проходят через нее в другой мир.

Дремучий лес, заснеженные ели, путники пробираются извилистым путем, дни сменяют ночи, сосновый бор сменяет березовая роща. Так или иначе, дорогу осилит идущий. Снова опускается ночь на лес.

- Здесь поблизости место для ночлега есть – пещера на берегу – сказал Белотур и повернул направо, его спутники последовали за ним.

Вход в просторную пещеру хорошо замаскирован, а внутри есть очаг и нары, в глубине кованный сундук, в углу небольшая кучка дров.

- Здесь и переночуем. Надо очаг растопить, жаль, дров маловато. Парни, ступайте за хворостом – скомандовал Белотур.

Ярослав с Алмазом покинули убежище, они бродили по лесу, собирая сухие ветки. Неожиданно налетела туча и сплошная снежная стена из хлопьев встала перед глазами…

Пещера наполнилась дымом и теплом, запрыгали тени по серым мрачным стенам. Белотур разжигал огонь, Гостислав из сумы съестные припасы доставал.

- Последняя еда. Надобно поохотиться, князь, дичи пострелять – предложил Гостислав.

- Завтра постреляем. Скоро уже приедем на место, там и поедим, и выспимся.

- Надеюсь, наши люди не забыли нас, и не предали веру. Десять лет уже прошло, как мы были там. Многое изменилось, наверно.

- Не предали, я в них верю… Но что-то наши сыны долго не возвращаются - произнес Белотур.

А снаружи завыла вьюга. Гостислав выглянул из пещеры и удивился.

- Ох, неспроста эта завируха началась. Все ведь тихо было. С чего это Метелица проснулась и разыгралась. Не заплутали бы парни наши.

Костер требовал новой пищи, а парней все не было. Наконец, появился один, Алмаз с вязанкой на плечах, весь в снегу. Бросил хворост на пол, отряхнулся.

- Ух ты, завируха какая, еле вас нашел, не видно ни зги.

- А где Ярослав? – спросил Князь.

- Так разве он не вернулся? Я его кричал, не слышно, не видно, разминулись.

Алмаз смотрел на мужчин растерянно – виновато.

Князь поспешил наружу в снежную пелену, ветер с ног сшибал. Гостислав за ним вышел.

- Яро-слав!!! – раздавался голос Гостислава.

А в ответ завывание вьюжное.

- Карачун!!! Верни мне сына! – крикнул ввысь Белотур.

А вьюга не унималась, метелица разбушевалась. Кони, сбившись в кучу, недовольно фыркали. Через некоторое время Белотур с Гостиславом вернулись в пещеру.

- Боги да помогут – сказал Гостислав, пытаясь успокоить Белотура – уляжется погода, найдется Ярослав. Не малое дитё, парень закаленный, не пропадет.

- Не нравится мне эта непогодь, к чему бы вдруг? – покачал головой Князь, отчаяние охватило его. «Ох, не зря Лучезара кручинилась, отпускать не хотела, потом все-таки смирилась, благословила в путь – дорогу, только от души ли это благословение было?»

Злобно завывала вьюга, Ярослав, закинув за спину вязанку хвороста, пробирался сквозь снежный занавес. Фигура Алмаза постепенно растворилась из поля зрения. Не сразу Ярослав осознал, что заблудился.

- Алмаз! Где ты? Алмаз?! – прокричал он, голос растаял среди воя зимней бури.

Он брел и брел, не разбирая дороги, кажется, дремучий лес поредел. Ярослав поскользнулся и покатился куда-то вниз, сгруппировался, вязанка отлетела в одну сторону, Ярослав – в другую. Он скатился с пригорка в низину. И с удивлением обнаружил, что ветер стих. Какая-то тишина внезапно наступила. «Может, я ударился головой и потерял слух?» - промелькнула мысль. Он потряс головой и прислушался. Откуда-то издалека раздавались гулкие барабанные звуки. Ярослав поднялся на ноги, отряхнулся от снега и пошел на звук. Тихая долина с редкими кустами, впереди он увидел три темные юрты, меж ними ярко горел костер, а возле костра на чурке сидела старая женщина в диковинном наряде, в руках у нее бубен, издающий монотонные глухие звуки. Ярослав приблизился к женщине, седые космы из-под меховой шапки выбиваются, шуба длинная, унты расшитые, руки старческие ударяют в бубен.

- Здрава будь, почтенная – произнес Ярослав.

- И тебе здоровья, княжий сын.

- Откуда ты знаешь, что я сын… Князя? – растерялся юноша.

- Знаю… Присаживайся рядом. Выпей горячего питья, согреешься.

На костре котелок, в нем кипела вода с какими-то ягодами и травами. Женщина зачерпнула деревянным ковшом кипящую жидкость и протянула Ярославу. Он уселся на пенек и послушно принял питье. Да, очень хотелось тепла.

7. Колдовство

Никогда еще Ярослав не был так счастлив, находясь на вершине блаженства. Мохнатые мягкие шкуры служили ложем любви для него и Велооки. Страсть обуяла парня, он шептал ей ласковые слова, и она вскрикивала, выгибаясь под ним, принимая разные позы, чем распаляла его желание. Наконец, молодой человек выдохся и крепко уснул. Он проспал до полудня, и даже во сне видел ее, свою красавицу, предназначенную ему Судьбой. С ней он вернется домой и пред ликами богов они поженятся и будут жить долго и счастливо…

Солнце стояло в зените над кочевым станом. Молодые женщины в теплых узорчатых халатах занимались обыденными делами, сновали между шатрами, суетились возле костра, над ним висел железный котел, обед варился в нем, распространяя аппетитный мясной запах.

Ярослав проснулся и сладко потянулся, начинается новый день рядом с любимой, протянул руку, чтобы обнять нежное податливое тело. Раскрыв глаза, он посмотрел на красавицу и в ужасе отпрянул.

- Ты кто?!

Девушка, что лежала рядом, совсем не та, что обнимал и целовал он ночью. Не Велоока. Смуглая кожа, длинные черные волосы заплетены во множество косичек, круглое скуластое лицо, раскосые черные глаза. Она возлежала на боку, опершись на левую руку, соблазнительно оголив бедро и упругую тяжелую грудь.

- Я твоя любимая – ответила она с акцентом и улыбнулась кокетливо – ты всю ночь говорил мне об этом. И любил меня так страстно… ммм…

- Нет! Я говорил это не тебе! – возмутился он – где Велоока?

- А я чем плоха? – спросила девушка и погладила свое тело от груди до бедра, глядя на Ярослава призывно – а зовут меня Аурика.

- Я понял! Это ваша коварная волшба. Старуха опоила меня и одурманила, и я поверил, что Велоока здесь!

Он вскочил с ложа, принялся лихорадочно собирать с полу свою одежду, натягивая ее на себя.

- Далась тебе эта Велоока! Успокойся, Яро-слав. Как только солнце уйдет на покой, я снова обращусь Велоокой, если ты так хочешь. К сожалению, днем я этого сделать не могу – произнесла девушка, она села на шкурах, обхватив руками свои смуглые, покрытые темными волосками ноги. Тонкие косички, словно черные змеи рассыпались по груди, плечам и спине.

- Останься со мной, и я каждый день стану ублажать тебя. Ты не пожалеешь. Забудешь свою невесту.

- Нет, мне нужно идти. Я не знаю зачем все это было, почему ты решила меня соблазнить. Мне некогда разбираться с вашим шаманством. Ухожу – заявил он твердо, надевая на ноги сапоги.

- Не спеши, прекрасный юноша – проскрипел голос старой шаманки – мы сварили для тебя вкуснейшую зайчатину. Отведай, восстанови свои силы. Устал ведь за ночь.

Старуха вошла в шатер с деревянной миской в руках и поставила ее на низкий столик в углу. Ярослав сглотнул слюну, вспомнив, что целые сутки ничего не ел, но принимать пищу из рук колдуньи, побоялся. Опять какое-нибудь зелье подсунут.

Он накинул на себя меховой тулуп и шапку.

- Благодарствую за прием и за ночлег. Прощайте!

Он выскочил из шатра, а вслед донеслось.

- Если собьешься с пути, возвращайся! Мы тебе рады – сказала старая.

- Яро-слав! Я люблю тебя!!! – крикнула молодая шаманка и рассмеялась звонко…

Яркое солнце ослепило, Ярослав ладонью прикрыл глаза. Женщины в расписных балахонах, что сгрудились у костра, дружно на него воззрились.

- Ах! Эх! Ух! Какой хорошенький! Иди к нам, красавчик!

Ярослав только рукой махнул и кинулся бежать прочь от этого колдовского места…

По солнцу определил, куда ему идти, но попасть в нужное место не мог, долго и безрезультатно бродил он по лесу, утопая в сугробах. Злой и голодный, он уже отчаялся. «А может, вернуться, там тепло, сытно… и даже приятно было» - подумал он, устало глядя на заходящее солнце. Скоро снова придет ночь, выйдут на охоту волки. Что делать?

«О, боги! Спасите от колдовских чар»

- Ярослав!! – услышал он голос отца где-то вдали.

«Надеюсь, это не проделки старой шаманки, и это действительно отец». Ярослав побрел на голос…

- Слава богам! Ярослав ты нашелся! Не знаю, как бы я жил, если бы потерял тебя – произнес Белотур, крепко обняв сына.

- Отец, это ты?

- Я, конечно! Почему сомневаешься? Где ты был?

- Там, в низине, кочевой стан. Старая шаманка морок на меня навела.

- Шаманка? Слава богам, живым отпустили – сказал Князь, - идем в пещеру, отдохнешь.

Навстречу бежал Алмаз радостный, что друг нашелся.

- Живой!

Ярослав слабо улыбнулся.

В пещере Гостислав поддерживал огонь в очаге.

- Я говорил, не так прост княжич, не пропадет. Голодный, небось?

- Знамо дело, столько времени по лесу блуждал. Давайте поедим, и спать. Завтра, с утра пораньше продолжим путь – сказал Белотур.

Ярослав получил порцию жареного мяса и жадно вонзил зубы в кусок. Как рассказать про свое вчерашнее приключение, он не знал. Стыдно. Как он мог поддаться колдовству? Слабак! Ругал он себя.

- Похоже, дикари-кочевники тут объявились – произнес Белотур, озабоченно глядя на сына.

- Плохо дело – почесал в затылке Гостислав.

Князь и Гостислав многозначительно переглянулись, молодому Алмазу хотелось узнать подробности, но Ярослав молчал.

- Ложимся спать – приказал Белотур – все разговоры завтра. Алмаз, ты в дозоре. Гостислав сменишь его в полночь.

В очаге потрескивал огонь, причудливые тени прыгали по серым стенам. Путники улеглись спать на еловые ветви, укрывшись тулупами. День был тревожный, и наконец, он окончен. Утро вечера мудренее. Алмаз расположился возле входа в пещеру. Большая полная луна освещала ночное пространство дремучего леса…

Рассвет еще не забрезжил на востоке, а в пещере началось движение, путники проснулись, умылись снегом, наскоро подкрепились, накормили коней, погрузили на них свои дорожные мешки.

- Боги с нами – произнес Белотур – в путь.

Ехали молча, друг за другом, пока не выбрались на наезженную дорогу, между селениями. Гостислав и Алмаз коней пришпорили и ускакали вперед. Белотур и Ярослав ехали, не спеша.

8. Прошлое. Белотур

Белотур и Ярослав ехали рядом, переговариваясь, не подгоняли уставших коней.

- Был я молод и горяч. Князь Яромир привез меня в Чертань к мельнику Михе, нашей веры человек. У него два сына Глеб и Иван, чуть постарше меня, и дочь справная да пригожая, только замужняя уже, а муж у нее старый лавочник. Харитон Крендель его звали, и лет на сорок он ее старше. Я когда его увидел удивлен был до крайности. У дядьки Михи спросил: «Как же так, почто дочку за старика отдал?» А он мне: «Молодой ты еще не понимаешь жизнь. Харитон хоть и стар, зато богат, с ним наша Гликерия не пропадет. Да и за кого выдавать? Нашей-то веры мало кого осталось в городе». Жалко мне было Гликерию, этот Крендель двух жен схоронил… Но это ж не мое дело, и нечего на чужих жен заглядываться. Я и не заглядывался, сначала у Михи на мельнице работал, помогал по хозяйству, а в свободное время по городу гулял, все примечал, разговоры на базаре слушал. Потом Харитону работник понадобился, Миха к нему меня отправил. Рынок – самое бойкое место в Чертани, все новости, все обо всем знают. Мне даже понравилось жить в там, ярмарки, много людей, товары разные, скоморохи, весело было. Так и промчался мой срок испытания среди крестоносцев жить, порядки и обычаи их изучать. Приехал за мной князь Яромир. И вот осталось мне три дня до отъезда домой, закончил я работу свою в лавке Кренделя, вечер, тишина и покой, жил я в каморке, а лавочник в отъезде был. И вдруг открывается дверь, и входит она, Гликерия, и говорит: «Полюбился ты мне с первого взгляда, Белотур». Так и мне она глянулась только ж не можно с чужой женой знаться. Но… такая уж мужская натура, как откажешь прекрасной женщине? И случилась у нас любовь. И в тот момент думал я, что все возможно, заберу Гликерию в Трибереги, женой своей сделаю. Сказал я о своем решении князю Яромиру, чем очень огорчил его. «Наших людей тут и так немного, а ты хочешь разрушить все связи?». А я как глупый подросток: «Но я люблю Лику!» А он: «Если ты умыкнешь ее, мы навсегда рассоримся с Михой и Харитоном. Крендель – старейший приверженец нашей веры здесь, ты хочешь все порушить, да?!» А я был влюблен, играла кровь в жилах, молодая, дурная…

- И что? Прошла, любовь? – спросил Ярослав.

- Да, знаешь ли, прошла. Проходит она, любовь-то. Да и Гликерия, прощаясь со мной изрекла: «Любила тебя и вечно буду помнить, но вместе нам не бывать. Замужем я. Прощай, любый мой».

Так и расстался я с ней. Уехал домой с Яромиром, а там я забыл Гликерию. Другая любовь настигла. За то время, что я в Чертани провел, в Триберегах девица Забава подросла и стала такой раскрасавицей, что я голову потерял и женился на ней.

- И что же ты никогда больше Гликерию не видел?

- Видел. Через десять лет.

- И как?

- Да, никак, ничего, не дрогнуло в сердце. Старый Крендель еще старее стал. Гликерия раздобрела на плюшках, расплылась. А я к тому времени с Забавой развелся. И мы с Русланом и Власом приехали в Чертань за невестами. Как увидел я твою маму на рынке, Лучезару, так и влюбился. И до сих пор она для меня самая красивая и желанная. Вот эта любовь и есть настоящая.

- И я такую, настоящую хочу.

На землю опускалась ночь, а вдали появились дома, широкая дорога вела к городским воротам, но путники свернули с большой дороги и направились обходным путем к сооружению, темнеющему в сумерках – ветренная мельница неспешно шевелила крыльями.

- Остановимся у мельника… но сначала надо разведать, что там – сказал Белотур, а Гостислав предложил:

- Разреши, князь, я пойду к мельнику?

- Иди, Гостислав, боги с тобой.

Путники спешились возле раскидистого дуба. Сели ждать Гостислава.

- Этот дуб я знавал молоденьким дубком – произнес Белотур, погладив кору своего старого знакомца.

Усадьба мельника занимала большую территорию, амбары, хлев, конюшня и дом большой. Зажиточно жила семья мельника. За высоким забором раздался собачий лай.

Ожидание затянулось.

Наконец, послышался условный свист. И вскоре вернулся Гостислав, а с ним хозяин мельницы, присмотрелся пожилой мужчина к Князю, узнал:

- Друже Белотур! Здрав буди! Эх, постарели мы с тобой!

Мужчины похлопали друг друга по плечам.

- Здрав, Глеб. Мы не постарели, а возмужали. Как семья? Как дядька Михась?

- Отца уж как семь лет в светлый мир проводили.

- Да светла его память. Теперь ты хозяин мельницы? Как дела идут?

- Благодаря богам, хорошо. Сыновья и внуки помогают… А кто эти бравые молодцы с вами приехали?

- Сыновья. Это мой – Ярослав. А это Алмаз – Гостислава сын. Пусть дети наши продолжают поддерживать связь. Хотя все трудней пробираться к вам.

- Да, отважные вы мужчины, путь далек и опасен. Уж не чаял я снова свидеться с вами. Крестоносцы говорили, что племя в болотах потопло, Трибереги сгорели. Там новый острог поставили.

- Пусть не надеются, что смогут уничтожить нас – усмехнулся Белотур.

- А я и не поверил. Думаю, не тот это человек, Белотур, чтобы в болоте утопнуть – покачал головой Глеб - А сейчас еще в лесах дикари кочевники объявились.

Белотур с сыном переглянулся.

– Но, хватит слов. Пойдемте в дом, определю вас на ночлег, велю сынам баню истопить, а невесткам гостей накормить – сказал мельник.

Путники взяли под уздцы своих коней и направились к высокому забору, скрипнули ворота, пропуская гостей на широкий двор. Коней отвели в конюшню, гости в доме расположились, где их ожидал сытный ужин, баня. Наконец, окончился долгий день, и путники улеглись на лавках.

Белотур слышал сопение молодых людей и похрапывание Гостислава, а сам уснуть не мог, воспоминания не оставляли его. Он ведь не рассказал историю его связи с Гликерией до конца.

Через десять лет после расставания с Гликерией, приехал Белотур с Власом и Русланом в Чертан-град, чтобы найти невесту. После развода с Забавой, князю нужна была новая жена. И он увидел ее - рыжеволосая красавица сразу запала в сердце. Помощь в похищении оказал брат Глеба, младший сын мельника Иоан, который служил при дворе Воеводы конюхом, это он тайно подрезал ремень у кареты Слободановой. А дальше… как боги распорядятся, так сказал старик Влас. И они очень удачно распорядились. Две девушки – красавицы были похищены. Так у Белотура появилась любимая жена, а потом родились дети – Ярослав и Белозар.

9. По кому звонит колокол?

В городе раздавался тревожный колокольный звон. Анна всполошилась. Тревожно было на душе, муторно. Муж в поход ушел и не возвращался долго. А дочь немыслимое задумала: бежать в Трибереги! Хорошо, что девка Палашка верна хозяйке и доложила:

- Барыня, недоброе задумала Наталья. Мужик какой-то сговаривал ее из дома убежать. Мол, принесет ей одежу мужскую, и они уедут с переселенцами в Острог, затеряются среди чужих людей… Что-то еще про Синегорье баял… Я подслушала.

Анна ворвалась в светелку к дочери.

- Сколько волка ни корми, все-равно в лес смотрит! Наталья! Как ты могла?! А я ведь поверила, что ты исправилась, послушная стала. А ты в Трибереги бежать собралась! Кто он? С кем сговорилась?

- Никуда я не собралась – отрицала Наталья.

- Не ври! Мы поймаем его. Лучше сама сознайся!

Дочь упрямо поджала губы.

- Зачем? Ну зачем тебе туда? Там нет никого. А дорогу в Синегорье никто не знает!

- С чего ты взяла, что я собираюсь бежать? – отпиралась дочь.

Анна велела слугам навесить засов на светелку, и караулить похитителя у забора.

В назначенный день из Чертан-града рано поутру уходил в Острог караван с переселенцами – крестьянами и ремесленниками из Западного княжества, чахлые лошадки тянули скрипучие повозки, мужики и женщины в потрепанной одежонке, брели вдоль дороги, дети малые и люди старые сидели в повозках на узлах, они ехали за новой долей в неизведанные края. Бравые воины сопровождали их. Неспокойно нынче на дорогах.

Колояр приготовил двух коней, сумки с провизией и одеждой, документы подложные выправил на себя и племянника своего.

Приехал к забору, условным свистом дал о себе знать. Сейчас в заборе покажется голова Натальи – Велооки, но вместо нее, из дыры в заборе охранники вылезают.

- Держи вора! Стой разбойник!

Пришпорил Колояр своего коня и галопом поскакал прочь, охранники бежали за ним, но вскоре отстали, ветер свистит в ушах. Провалил задание, не удалось Велооку с собой увезти…

Охранники вернулись в дом ни с чем.

- Убег, ворюга. Прости, Анна Слободановна. Упустили разбойника. Проворный оказался, на коне ускакал.

- Как он выглядел?

- Мужик какой-то, немолодой, седой, а конь под ним добрый, серый в яблоках.

«Неужели, Колояр?! Негодяй! Зачем ему дочь моя понадобилась?»

Наталья сидела под домашним арестом, а Анна нервно ходила по горнице, тревожилась и злилась. «Что делать? Придать дело огласке? Чтобы все узнали, что дочь стрелецкого головы хотела из дома бежать. Это же позор! Надо срочно выдавать ее замуж! Скорей бы вернулся муж. Я совершенно не понимаю, что мне со всем этим делать»

И вот еще этот тревожный колокольный звон. А вдруг кочевники разбили отряд Алексея, и дикари напали на город?

Анна позвала слугу.

- Сбегай к Собору, узнай почему звонит колокол. Что случилось? И быстро назад!

Слуга поспешил на Соборную площадь, откуда и доносился тревожный гул, народ стекался туда, чтобы узнать причину переполоха. Глашатай громко возвестил людям:

- Сего дня наш град понес тяжелую утрату – почил наш славный Воевода Еремей, многие лета достойно охранявший покой нашего княжества…

Мужики сняли с голов своих шапки, бабы заохали, некоторые завыли.

- Как же мы теперь без Воеводы, без заступника нашего?

- Кто станет воинством управлять? – рассуждали мужики – дикари кочевники одолели, три деревни ужо спалили, сколь людишек в полон угнали.

- Опять полонянский налог поднимут – роптали люди.

- А как же иначе, выкупать надо бедолаг плененных. Эх, беда-беда… не приходит одна.

- Как начались горести-печали в Царстве с весны, так и не кончаются никак.

- Сначала Царица – матушка в мир иной ушла, овдовел Царь батюшка, осиротели царевичи. А потом и сынок царский преставился…

- Не к добру все это. Разбойники распоясались. Кочевники налетели, как саранча…

Народ обсуждал последние новости. Слуга вернулся к Анне, рассказал, что Воевода Еремей умер.

- Царство небесное – охнула Анна – как же теперь боярыня Катерина? Как жаль… А что про войско сказывают? Где наши воюют? Когда вернутся?

- Скоро говорят… отогнали дикарей от границы.

На похороны старого воеводы весь город собрался, убитая горем вдова – боярыня Катерина враз постарела, сидела в черном одеянии, у гроба своего Еремея. Княгиня Елизавета, Анна и другие знатные дамы пытались утешить и поддержать вдову.

- Мне теперь одна дорога, в монастырь.

- Что ты, боярыня Катерина, зачем же в монастырь?

- Одна я, как перст, детей с Еремеем не нажили, уеду в обитель, грехи замаливать.

Руководил похоронами князь Чертанский. Братья Анны Василий и Георгий тоже присутствовали. После всех траурных мероприятий, братья к Анне пришли, поговорить о том, о сем, племянников повидать.

- А где Наталья? – спросил Георгий.

- Захворала Наташенька, не можется ей. Спит в светелке своей – соврала Анна, решила и от братьев скрыть неудавшийся побег.

- Сказывает князь Чертанский, что новым воеводой мужа твоего назначат – сообщил Василий.

- Неужто правда? – удивилась Анна.

- Ну, это ежели государь указ подпишет. Но все к тому идет – подтвердил Георгий.

«Вот оно как, забот у Алеши прибавится. Такая ответственность».

- Хоть бы вернулся, с победою. Тревожно мне, братья.

- Вернется, с божьей помощью – заявил Василий…

Прошло еще несколько дней. Наталья все еще сидела в своей светелке под присмотром служанки.

- Предательница, Палашка! А еще говорила служить тебе буду верой и правдой – зло произнесла Наталья.

- Не могла я такого сраму допустить, чтобы ты, барышня из дому сбежала…

Раздался во дворе шум и движение началось, забегали слуги, открылись ворота, на заснеженный двор въехал на коне Алексей. Анна выбежала встречать. Уставший был муж ее, в боях потрепанный. Срочно побежали слуги баню топить, Агафья стол накрывала. Анна распорядилась Наталью выпустить на волю.

10. Высокий гость

В доме мельника за большим столом сидела большая дружная семья Глеба, два взрослых сына – Михей и Тихон, две невестки и внуков трое. На почетные места гостей усадили: Белотур и Гостислав, с ними сыновья. Глеб рассказывал о событиях в городе и его окрестностях.

- На днях старый Воевода Еремей помер. Кто тепереча воеводством управлять будет, не знаю. А ведь брат мой Иоан у Воеводы конюшим служил, и сын его, и зять там работают. А придет новый, так у него свои люди, так что брат мой в огорчении великом…

Поинтересовался Белотур и делами Харитона Кренделя.

- А как старейшина ваш – Харитон Крендель?

- Нет Харитона, пожил наш старейшина знатно – девяносто лет. Лавкой его теперь сынок – Глеб хитро на Белотура посмотрел и продолжил – Силантий Крендель владеет. Хорошо дела идут. Крендели и пряники ихние большим спросом пользуются, с лету расходятся. Хочешь ли повидаться с Силантием, Белотур?

- Да, загляну в «Крендель» как-нибудь… Но у нас дело с Ярославом. Обговорить нужно, Глеб, что да как, совет твой нужен и помощь.

После трапезы, все разошлись по делам. Ярослав и Алмаз новым знакомым пошли помогать. А Белотур и Глеб уединились в светлой горнице, возле теплой печи на лавку сели.

- Правда ли, что мудрец Влас смерть мученическую принял, в Храме сгоревши? – спросил Глеб.

- Верно то. Влас и старейшины предпочли погибнуть в Храме Рода. Таков был их выбор. Да будет светлой память о них.

- Светлая память – кивнул Глеб – но что за дело у тебя, Белотур?

- А дело такое. Сын мой старшой, будучи юным отроком поклялся пред богом Перуном, что женится на своей подруге Велооке. Это еще до нашего исхода было. Но ее мать, Синеока, дочь боярина Слободана, увезла девочку из Трибереги. А теперь Ярослав повзрослел, женить его надобно. Только не забыл он ту клятву, Велооке данную, и на других девиц и смотреть не желает мой Ярослав. Женюсь только на ней, на Велооке. Я клятву давал.

- Клятва – это святое – кивнул головой Глеб.

- Вот мы и приехали искать невесту его.

- И где же искать её?

- В Слободке, куда стремилась ее мать, к своим родичам. Оттуда и надо начинать поиски. Как туда проехать, знаешь ли?

- Как проехать, знаю… Но тут ведь подумать надо, в боярский дом так просто не заявишься. Столько лет прошло, может, девицу уже замуж выдали.

- Все может быть – согласился Белотур – это и нужно выяснить.

Глеб почесал свою окладную бороду, задумался.

- Отправлю-ка я с вами, Тихона с подводой, пусть отвезет муку на продажу. А там, в Слободке на базаре все и разузнаете. Только будь осторожнее, чтобы тебя никто не узнал…

Пегая лошадка бодро везла сани, груженые мешками. Тихон в тулупе и малахае, лениво погонял лошадь вожжами, следом ехали Белотур и Ярослав на своих конях. Зимняя накатанная дорога вела в сторону Слободки, где Ярослав надеялся найти свою Велооку…

Через западные городские ворота в Чертан-град въехал небольшой воинский отряд, сопровождающий дорогую карету. Кучер свистел над головами лошадей своим кнутом. Почуяли кони, что скоро путь окончится, их накормят и напоят. Побежали лошадки быстрее. Карета везла царского посланника, который направлялся к дому князя Чертанского.

В хоромах князя Касьяна оживление. Высокий гость из столицы приехал, молодой, пригожий Дмитрий Бельский, одет в роскошную меховую шубу, мягкие теплые сапоги, шапка высокая соболиная. Лицо боярина смуглое, глаза зеленые, слегка прищурены, черные брови и аккуратно подстриженные усы и борода. Знатного гостя сопровождал сын Касьяна – Клим. Мужчины расположились в парадной горнице. Вскоре приехал к ним стрелецкий голова Алексей. Царский посланник привез Указ о назначении Алексея воеводой Чертанского княжества.

Княгиня Елизавета отдавала распоряжения на кухне, повар и кухарки готовили угощения для царского посланника, сенные девки постель готовили. Суета, беготня. Княжна Арина волновалась, такое событие, девушка хотела увидеть приезжего боярина и поговорить с братом своим Климом. Поэтому тоже суетилась, ждала, что матушка скажет, а та велела срочно нарядиться красиво.

- Боярин Димитрий – молод и не женат. Вот кабы ты ему поглянулась, дочка – говорила Елизавета, доставая из шкатулки драгоценности и примеряя на Арину – увез бы тебя во столицу.

Арина выросла красавицей, лицом бела, румяна и черноброва, глаза голубые, а волосы длинные, густые, и ростом девушка высока и фигуриста.

- Ты у нас девица видная, средь московской знати блистала бы красотой поднебесной… Вечером пир будет в честь гостя нашего, и ты вынесешь ему угощение. Пусть тобой полюбуется.

- А зачем приехал к нам боярин? Ведь не на меня же посмотреть.

Не успела княгиня ответить дочери на этот вопрос, как на пороге светелки появился княжич Клим.

- А почему бы и не посмотреть на тебя, сестрица Аринушка?

- Братец! Ой, как я рада, что ты приехал наконец! – воскликнула Арина.

- А ты и правда похорошела, выросла. Знатная невеста. Не стыдно такую и в Москву привезти.

Княжич придирчиво осмотрел младшую сестру. Синее, золотом шитое платье с рукавами длинными, изящный головной убор, тяжелые золотые серьги, блестящие бусы, косы красиво заплетены.

- О чем ты говоришь, сынок мой? – спросила Елизавета – что значит в Москву привезти?

- А то и говорю, что Государь новую жену себе ищет. Знатных девиц в столицу привезут на отбор. А вдруг да наша Ариша царю приглянется?

Арина рот от удивления приоткрыла, а Елизавета на лавку приземлилась.

- Но я вам ничего не сказывал. Секрет пока. Поняли?

- Поняли-поняли, Климушка – закивала головой княгиня.

- Боярин Дмитрий, отец и Воевода Алексей дела важные решают, а я пока вас предупредить решил.

Елизавета встала под образа, перекрестилась.

- Господь всемогущий, помоги.

И обернулась к сыну и дочери.

- Это судьба. Я не сумела в царицы выйти, так может, Арине повезет. И будем мы царской родней.

11. Ссора с матерью

Наталья сидела с детьми, Авдей и Лена играли в жмурки, и горница была наполнена детскими криками и визгами. Брат и сестра наполняли жизнь Натальи радостью. Других радостей не имелось. Своей служанке Палашке она не могла больше доверять. Та пыталась оправдаться.

- Не могла я про твои помыслы нелепые умолчать. Остановить тебя надобно было, я и пожаловалась хозяйке. Прости меня, барышня.

- Наябедничала. Вот и молчи – буркнула Наталья.

С матерью вышла знатная ссора. Анна не доверяла дочери и подозревала во всем.

- Ты благодарна быть должна! Этот гад Колояр погиб по дороге в Трибереги. И ты попала бы в руки кочевников. Тебя убили бы или в плен угнали. Ты это понимаешь?!

Наталья упрямо поджимала губы. Да, она понимала, ей повезло, что не удался побег. Но и мириться с матерью не желала.

В горницу вошла Анна, строго взглянула на Палашку.

- Присмотри за детьми. А ты, Наталья, идем со мной в светелку, нужно поговорить.

Дочь нахмурилась, ничего хорошего от предстоящего разговора она не ждала, но послушно направилась за матерью.

В светелке Анна присела на лавку и жестом приказала дочери сесть на табуретку.

- Алексея назначили Воеводой. И в честь этого у нас в доме будет пиршество.

- И что? Пируйте на здоровье.

- Ты выйдешь к гостям в красивом наряде. Там будет посланник царя – молодой боярин Дмитрий. Ты должна ему понравиться.

- Еще чего?! Зачем это, нравиться ему?

- А затем, что он выбирает красивых девушек, которые поедут в стольный град.

- Зачем мне туда ехать?

- Царю нужна новая жена. Князь и Алексей уже составили список знатных красавиц нашего княжества. Княжна Арина и ты в этом списке. Но боярин Дмитрий должен лично удостовериться, что девушки, и правда, хороши.

- Я никуда не поеду! – воскликнула Наталья.

- О! Боже! Какая ты упрямая и несносная. Я думала, что после монастыря ты изменилась, поумнела. Но нет, ты притворялась послушной дочерью, а сама ждала удобного случая, чтобы отомстить!

- А разве ты не притворялась, когда жила с моим отцом, а сама мечтала убежать сюда, к своему… Алексею?!

- Это другое! – воскликнула возмущенно Анна.

- Ничего не другое, я здесь лишняя! У тебя муж и новые дети. Зачем ты меня за собой притащила?!

- Затем, что ты моя дочь!

- И зачем я тебе?! Тебе нужна нянька для ваших с Алексеем детей? А теперь вы решили продать меня подороже в столице, на рынке невест. Но я не хочу!!! Царь старый, я не буду его невестой!

- Ты глупая девчонка! Нелепости не говори. Царь не стар. Для мужчины – сорок лет, самый рассвет. Это наш, бабий век короток. А ты еще ничего в жизни не понимаешь! Откуда это глупое упрямство?

- От тебя…

Анна была возмущена и крайне недовольна поведением дочери. Да. Она тоже не хотела ехать на отбор двадцать с лишним лет назад, но отказываться и спорить с отцом ей и в голову не приходило, а тут? Наверно, все дело в том, что у Натальи нет отца, а Анна для нее не авторитет. Жаловаться мужу на собственную дочь Анна не хотела, он не вмешивался в воспитание падчерицы. Анна не рассказала Алексею про неудавшийся побег, а тут другая неприятность – дочь не хочет ехать в столицу. Капризная девчонка! Такая возможность попасть в высшее общество Царства. Алексей получил должность Воеводы. А если дочь выгодно замуж выйдет, то и титул получить может.

В детской комнате Агафья укачивала младшего ребенка Анны – Егора. Тихо напевала:

Баю-баюшки-баю,
Баю, Егорушку, баю!
Приди котик ночевать,
Мою детоньку качать.
Уж как я тебе, коту,
За работу заплачу:
Дам кусок пирога
И кувшин молока.

Анна подошла к колыбели. Егорушка – младшенький сынок красивый получился, на Алешу похож – глазки голубенькие, волосики белые, личико милое, нежное. Анна залюбовалась спящим ребенком.

- Кажись, уснул младенчик наш – сказала служанка.

- Уснул – вздохнула Анна – маленькие детки такие милые. А как вырастут… такие непослушные. Взять Наталью. Надо ее на смотр невест к Царю везти, а она ногами топает, не хочу, не поеду!

- А-а, так это не бери в голову, Анна Слободановна. Она подумает и согласится.

- Но почему она капризничает? Зачем?

- Это она уезжать не хочет, влюбилась, потому что, вот и чудит. Так это пройдет…

Анна похолодела, волосы зашевелились, она на служанку удивленно воззрилась.

- Как это… влюбилась? В кого?

- Да глупости это… лавочник ей поглянулся…

- Какой еще лавочник?

- Булочник. Силантий – хозяин лавки «Крендель». Мы там калачи и пряники покупаем.

- И при чем тут моя дочь? Что это значит, Агафья? Моя дочь! И булочник? Она что… с ума сошла? Опозорить семью решила?!

- Ой, да что вы барыня. Никакого греха в том нет. Поглянулся, мало ли…

- А ты знала и молчала?!

- Ну что я знала, ничего не знала. Палашка проболталась.

Агафья уж сама не рада была, что лишнего ляпнула, не подумав. И барышню молодую выдала и на себя гнев барыни навлекла.

Разъяренная Анна ворвалась к Наталье в светелку, и за косу дочь ухватила.

- Ай! Что ты делаешь?! Больно! – взвизгнула та.

- Больно тебе? А мне не больно, когда ты позоришь семью? У тебя сестра младшая подрастает, твой позор на нее упадет. Что у тебя с булочником?

- Ничего…

- Я тебе не верю! Сначала ты с Колояром сговариваешься, чтобы сбежать. А теперь я узнаю, что ты булочника любишь! Может, ты к нему сбежать хотела, паршивка?!

«Опять Палашка проболталась. Трепло» - подумала Наталья, пытаясь освободить свои волосы из цепких рук матери.

- Ничего у меня ни с кем не было. Я дома сижу, в тереме, как в темнице. Чего ты взбеленилась? Врет все Палашка, дура она.

Раскрасневшаяся от злости Анна отпустила косу, и заявила:

- Ежели завтра ты не явишься пред гостями, как подобает приличной дочери, то поедешь в монастырь, и теперь уже навсегда. Пока ты не испортила репутацию нашей семьи. Поняла?