Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд - 2

Это же простая бумажка, да? Ничего не значит?

Это вторая книга двухтомника.

Читать первую часть приключений героини бесплатно вот здесь - https://litnet.com/shrt/R_rk

________________________

Я поставила на полку глиняный горшок в виде головы и мне невыносимо захотелось расплакаться. Вот прямо по-детски так. Сесть на пол, разрыдаться в три ручья. И еще пятками стучать.

И орать: “Ну почему у меня не получается?!”

Мозгом я понимала, что все у меня получается. Но блин!

Я как будто уперлась в пределы своих возможностей и не могла ни на шаг сдвинуться дальше.

И это жутко бесило.

Вот например сейчас с этой головой… Эта штука когда-то была цветочным горшком. Но потом его выкинули, потому что кусочек откололся. Бывшее кашпо подобрала бедная тетка, вклеила другой осколок. И взялась использовать его уже как горшок для еды. Причем не для себя, а для еще более бедных. Видения показали мне что-то вроде веселых пирушек, главным действующим лицом в которых был как раз этот самый горшок.

В общем, идеальная по всем пунктам “вещь с историей”, но мой дар отчего-то уже третий раз пасовал, оказываясь взаимодействовать с этим самым горшком.

И это было ужасно обидно. Хоть плачь.

Не за несостоявшийся “волшебный горшочек” с человеческим лицом. А то, что я своим даром никак толком не управляю. Он работал как лотерея. Выдавая то какие-то предметы невероятного могущества, то делая вид, что он погулять вышел. И от чего это все зависело, я никак не могла понять.

По началу мне казалось, что мудрость моего “мойдодыра” Горгона запросто поможет мне освоиться со своей одаренностью. Но хрен там угадала, как говорится. Сосуд знаний моей “стиральной машинки” показал дно довольно быстро. А никакого подключения к глобальной магической сети в этом мире, разумеется, не существовало.

По всему выходило, что мне нужен наставник. Живой, настоящий и умеющий пользоваться магией, как у меня. А из всех моих знакомых, подходящих под это определение, у меня была только Марша Бланко. Когда-нибудь я обязательно решусь пойти к ней.

Когда-нибудь…

Чтобы прогнать нахлынувшую меланхолию, я отвернулась от полки, где стояла злосчастная глиняная голова и вышла в “торговый зал”. Чуть задержалась рядом с большим зеркалом в резной деревянной раме. Покрутилась, с удовольствием себя разглядывая. Очень уж мне нравилось мое новое платье. Горбун мне его чуть ли не силой навязал, мол, ты же собралась светить лицом в магазине, значит и выглядеть надо соответствующе. Не знаю, чем я думала, когда сопротивлялась. Наверное, просто голова была другим занята. Это платье было зеленое, с длинной пышной юбкой и широкими рукавами.

Я обвела взглядом свое “царство” пахнущий воском и лавандой “Второй шанс”. На дубовом прилавке гордо красовался Медный Чайник, чьи грустные воспоминания о тоске я когда-то заменила ароматом летнего чаепития. Рядом подмигивал бронзовыми ресницами Подсвечник, научившийся дарить не страх, а предвкушение праздника. А на стене, как талисман, висел тот самый синий платок Донны — немой свидетель того, как магия и “пожалуйста” спасли нас из подземелья. Завтра здесь забурлит жизнь, а сегодня царила тихая магия преображения, и я была ее хозяйкой.

Хреновое настроение отступило.

Ну серьезно! Нашла из-за чего расстраиваться – магия у меня какая-то не всемогущая, ага! А ничего, что в моем прошлом мире у меня никакой магии вовсе не было? По этой логике я там должна была свернуться какашечкой и не отсвечивать вообще…

Я осмотрелась еще раз. Переставила на полку повыше керамическую вазу с цветочным орнаментом. Стряхнула несуществующие пылинки с теплого плаща с меховым воротником. И мне в очередной раз захотелось унести его из магазина вовсе. И вовсе не потому что он мне не нравится! Наоборот! Он получился таким уютным и обаятельным, что мне совершенно не хотелось с ним расставаться. Но мужской дорожный плащ мне совершенно ни к чему.

Нужно ли мне доделать что-то еще?

Или уже перестать страдать перфекционизмом и открыть магазин? Вывеска была готова и стояла у входной двери. Рисовала я ее сама. И она получилась не совсем совершенной, конечно, я же не художник, но мне ужасно нравилась. И я бы ни за что не променяла ее на идеальную. В каком-то смысле, символическая вывеска. Второй шанс для вещей, второй шанс для меня…

Не успела я сделать шаг к двери, как в нее постучали.

Мое сердце забилось чаще, потому что этот стук я отличала от всех других-прочих.

И мне потребовалось нечеловеческое усилие, чтобы не сорваться с места и не помчаться вприпрыжку. Я же теперь серьезная дама. У меня свой магазин… вот уже почти открытый.

Я распахнула дверь.

Рядом с моим шерифом стоял невысокий хмырь с довольно противной рожей. Длинный нос, крысиные усики, бегающие глазки. Из-под шляпы, похожей на пельмень, выбивались жесткие рыжие патлы. И одет в такой… полупердончик, топорщащийся на пузике. И штаны, широкие для тощей задницы, но при этом короткие.

В общем, не очень такой тип. Если такого на улице видишь, то немедленно хочется перейти на другую сторону, обнять сумку и внимательнее следить за карманами.

– Доброе утро, ваше благородие, – сказала я, стараясь не смотреть на спутника шерифа. Зачем он вообще приволок ко мне этого типа? Он же знает, что у меня сегодня волнительный день!

– Здравствуй, Клеопатра, – кивнул шериф. – Позволишь нам войти? У меня для тебя очень важные новости.

– Да, конечно, – я отступила, пропуская их внутрь. Когда хмырь начал двигаться, неприятные впечатления стали еще неприятнее. Он ходил как будто бочком, несимметрично так. И у него еще была такая довольно стремная косая улыбочка. Лживая и заискивающая.

“Что-то ты торопишься с выводами, – иронично проговорил мой внутренний голос. – Внешность бывает и обманчива!”

Спорить с ним я не стала. И мне даже как будто стало слегка стыдно своих уничижительных мыслей. Ну, в самом деле, неужели бы шериф привел в мой дома вора?

Иллюстрации

Так или примерно так выглядит сейчас рабочее место нашей главной героини.

А вот и заслуженный мойдодыр Горгон. Жутко полезный в хозяйстве и приятный в общении.

Добро пожаловать, дорогие гости...

Когда дверь за шерифом и его неприятным спутником закрылась, стало как-то ужасно пусто сразу. Будто эти новые документы создали вокруг меня какой-то пузырь. Странно, да? Никто, кроме меня, пока что не знает, что я благородного происхождения. А как будто вокруг сразу же возникла прозрачная, но непреодолимая стена.

Я снова окинула взглядом свой магазин. Недовольно поморщилась от ощущения, что все это вдруг внезапно отодвинулось на второй план.

Вот как так?

Я старалась, готовилась к сегодняшнему дню.

И тут меня огорошили внезапной фамилией, которая, если что, ничего для меня не значит. И вот я уже в растрепанных чувствах. А в голове: “Тогда получается, что открывать магазин как-то не имеет смысла, да?”

Я зло фыркнула на эту мысль. И топнула ногой.

Вот уж нет!

Это просто бумажка. И я не собираюсь из-за нее теперь отказываться от своей идеи!

Когда там еще мой шериф соизволит объяснить мне, что за обязательства у меня теперь есть и перед кем…

И я решительно направилась наружу. Вешать вывеску и открываться.

Я повесила собственноручно раскрашенную доску на специальные крючки, которые по моей просьбе подготовил Дарий. Отступила, чтобы посмотреть, как все это вместе выглядит – дверь, вывеска, колокольчик…

Вздохнула.

Когда мы выбрались из катакомб, мне показалось, что у нас с шерифом уже завязались отношения. И чуть ли мысленно даже фату не примерила. Но когда эмоции схлыхнули, то как-то все снова притормозило. И даже будто бы откатилось немного назад. Не до того момента, как шериф везет меня, завернутую в ковер. А как будто я его… гм… младшая сестренка.

И мне совсем даже не нравилось такое положение вещей.

Мое темпераментное юное тело каждый раз при встрече с шерифом трепетало, а бабочки щекотали своими крылышками мой живот изнутри.

Но не будешь же каждый раз кидаться ему на шею и напоминать, что мы уже, кажется, прошли этап скромного опускания глазок.

“Красивая вывеска получилась!” – подумала я, отгоняя тягостные раздумья про шерифа и нашу так себе динамику.

В конце концов, торопиться-то некуда…

– Это ты что ли собралась хламом торговать? – раздался рядом со мной скрипучий противный голос.

“Спокойно, Клеопатра!” – сказала я сама себе.

Медленно повернулась к говорившему.

Медленно растянула губы в приветливой улыбке.

Так и есть. Этот дед в последние дни все время трется неподалеку. У него длинная седая борода и широкополая шляпа. И собаку еще с собой таскает. Серо-белую. Никогда раньше не понимала слова “кудлатая”, а вот как эту псину увидела, так сразу и поняла.

– И вам тоже здравствуйте! – приветливо пропела я. – Я торгую только очень полезным хламом.

– Да кто ж от полезного хлама избавляться-то будет? – всплеснул сухими руками дед.

“Ну, поехали!” – подумала я и набрала в грудь воздуха.

Первым порывом было, разумеется, отшить вредного старикашку. Я эти разговоры в последнее время вела сто тысяч раз. Доказывала, объясняла, аргументировала. Это будет сто тысяч первый.

Я рассказывала старикашке под его ехидные комментарии все ту же историю. О том, что вещи могут хранить не только плохие воспоминания и чувства, но и хорошие. И что у себя я продаю исключительно хлам с положительным вайбом.

Говорила я намеренно громко. Чтобы прохожие тоже могли слышать.

И постепенно вокруг нас собралась приличная такая толпа. Мне начали задавать вопросы. Всякие. Как дурацкие, так и нет.

– А если я куплю рубашку с хорошим воспоминанием, а дома меня отец накажет, то эта рубашка, выходит, испортится?

– А можно купить вещь удачливого человека и пойду в игорный дом?...

– А если я подарю вещь девушке, то она выйдет за меня замуж?

Я крутилась на месте, отвечала на вопросы, заразительно улыбалась и вообще была само очарование.

Сначала прохожие как-то не особо были настроены мне доверять.

Но постепенно все расслабились, шутки перестали быть саркастичными и злыми. На лицах появились искренние улыбки. В общем, я могла себя похвалить за терпение и ораторское мастерство.

– Послушайте, у меня идея! – сказала я, хлопнув в ладоши. – А может быть, вместо того чтобы просто языками трепать, вы зайдете? Сами посмотрите, другим расскажете…

Разумеется, за мной пошли не все. Но многие!

Народ разбрелся по моей лавке. А я крутилась между ними, рассказывая, что это за вещь, и что в ней такого особенного.

– А вот это продается? – полноватая дама с добрым круглым лицом указала пальцем на сияющий начищенным боком чайник.

– Разумеется, – ответила я, сняла его с полки и подала даме.

Ее круглое лицо тут же расплылось в улыбке. Она прикрыла глаза, будто о чем-то мечтала.

Остальные посетители притихли. Я незаметно скрестила пальцы за спиной. Женщина мне нравилась, я бы, пожалуй, хотела, чтобы она стала моей первой покупательницей…

– Ой, я что-то… почувствовала, – радостно сообщила она, открыв глаза. Остальные загомонили. Осмелели. Руки потянулись к прилавкам.

“Может быть, не надо было обустраивать лавку вот так, – подумала я. – Когда каждый может брать, что хочет?”

Ну да, несложно же схватить что-то и выскочить за дверь.

Но тут взгляд мой упал на статуэтку девушки, прячущуюся в тени.

Она как будто мне подмигивала…

“Хотя нет, мне нельзя закрытый прилавок! – подумала я. – Ведь мои вещи полноценно раскрываются, только когда их касаешься”.

Ко мне выстроилась недлинная очередь. Первой покупкой был все-таки подсвечник, а не чайник. Чайник – только третьим.

“Если так дело пойдет, то мне уже завтра потребуется новый хлам”, – подумала я, когда чья-то тень закрыла дверной проход. Я в ту сторону не смотрела, у меня и так хватало занятий. Я даже подумала, что мне нужна помощница. И, кстати, Донна была бы идеальным вариантом…

– И как к тебе теперь обращаться? – раздался от двери голос князя. – Ваша милость или ваше сиятельство?

Один неприятный разговор

– Можно просто Клеопатра, – медленно проговорила я и выпрямила спину.

Внутри меня все клокотало от злости. Это был тот, кого мне вот совсем даже не хотелось видеть! Мне хотелось вырвать его белые волосы и выцарапать ему глаза…

Князь Кассель Марон собственной персоной.

Я смотрела ему в глаза, не отводя взгляда.

А он смотрел на меня.

Честно говоря, если бы не покупатели у меня в магазинчике, я бы точно не сдержалась и вытолкала его наружу.

Он меня и в первую нашу встречу выбесил. А потом, когда я узнала про него все остальное, отношение лучше не стало.

Конрад мне пытался объяснить, что вся эта ситуация с Башней Дураков и бегством через катакомбы, никак нам не поможет свалить князя. Я сначала спорила, конечно, но потом смирилась. В конце концов, шериф точно лучше разбирается в реалиях этого мира. Кроме того, он мне пообещал, что мы этого так не оставим. Просто действовать будем хитрее. Так что моей задачей была вести себя с князем как ни в чем не бывало. Это было легко, когда князь был где-то там, у себя. Но вот когда он появился у меня на пороге, не вытолкать его на пинках оказалось очень сложной задачей…

– Кле-о-пат-ра, – князь произнес мое имя, будто мурлыкая. И медленно направился ко мне через зал магазина. Покупатели, которые оказывались у него за спиной, спешно выскакивали наружу. И винить их за это я не могла. Сама бы сбежала в такой же ситуации.

– Чем могу служить, ваша светлость? – сцепив зубы, сказала я и присела в неуклюжем реверансе. Опустила глаза в пол. Мне не хотелось, чтобы князь видел бессильную ярость в моих глазах.

– Так-так-так, дайте подумать… – все еще этим отвратительным мурлыкающим голосом проговорил князь. Отвратительно! У меня был один знакомый мужик, который был убежден, что он неотразим. И все девушки готовы упасть к его ногам и сложиться в готовый ко всему штабель. И никто не падает, потому что стесняются. А ему, типа, лень. Вот он говорил таким же тоном, как и князь сейчас.

Князь протянул ко мне руку, но я сделала шаг назад.

– Ох, простите, сударыня, – он отступил на шаг и изобразил поклон. – Я еще не привык к вашему новому статусу.

– Статусу? – переспросила я и нахмурилась. Он что, уже знает, что я…

– Правильно ведь будет тебя называть Клеопатра фон Лихтенфельс? – тонкие губы князя растянулись в улыбке.

“Откуда он знает?” – подумала я. Скорее с возмущением, чем со страхом.

– Думаю, мы с вами как-то неправильно начали знакомство, – проговорил князь и сделал серьезное лицо. – Но мы ведь можем все исправить, верно?

– Не думаю, – я покачала головой. Кроме нас с князем в магазине еще осталось несколько покупателей. Самых смелых, тех, кто не сбежал и хотел посмотреть, чем закончится наш разговор.

– Не торопитесь с ответом, Кле-о-пат-ра, – губы князя снова дернулись в улыбке. – Спешка в таких вещах приводит к трагическим последствиям.

– Да что вы говорите, – не удержалась я от саркастического комментария.

Мне еще больше захотелось вытолкать его наружу и выплеснуть вслед ведро помоев. Только вот помоев не было, жаль. Надо будет что ли у Горгона спросить, может ли он соорудить мне ведро вонючей жижи для таких вот случаев.

– Думаю, нам с вами нужно узнать друг друга получше, – сказал князь. Бросил взгляд на маячащего в дверях стража. Тот понятливо метнулся в сторону, выдвинул из угла табурет, который я использовала, чтобы вещи на прилавках расставлять. И придвинул его к князю, предварительно отряхнув от невидимой грязи.

“Обожечки, он тут надолго собрался задержаться!” – с тоской подумала я.

– Я слышал, что ты умеешь готовить настоящую еду, – сказал князь со смесью пренебрежения и лести.

Я промолчала. Судя по всему, князь активно наводил обо мне справки. Разболтать про готовку мог только Дарий. Больше никто об этом моем “таланте” не знает. Мне немедленно захотелось стукнуть словоохотливого соседа подушкой по голове.

С другой стороны, а что он мог сделать, если князь взялся выспрашивать?

Хотя…

Может он и вообще ничего не говорил. А какой-нибудь шпион просто под окнами топтался и видел, как я готовила.

– Так слухи не врут? – требовательно добавил князь.

– Врут, – строптиво отозвалась я. Ага, еще попроси тебе обед приготовить, гад белобрысый… – На вашем месте, я бы шпиону, который о таком докладывает, выписала штраф.

– А ты остроязыкая, Кле-о-пат-ра, – князь прищурился. По нему было видно, что он злится. Что его ужасно тяготит необходимость вот так со мной разговаривать, а не скомандовать своим мордоворотам, чтобы они меня схватили и принесли куда надо.

Вот только откуда взялась вдруг необходимость?

Спокойно же жили вдали друг от друга все это время. Зачем он ко мне приперся? Что ему от меня нужно?

К ярости примешалась нотка страха.

И мне было за нее ни капельки не стыдно.

Причем страшно было не за себя, а за мое детище – за только что открытый магазинчик. Князь уже показал, что мелкое заподлянство – это в его характере. Нанять мелких жуликов, чтобы подожгли наш склад – это же было его рук дело. Что ему помешает повторить этот же фокус еще раз?

Да, те прошлые жулики сейчас сидят в тюрьме и ничего поджечь не могут. Но это же не единственные жулики в городе…

– Тебе не нужно меня бояться, Кле-о-пат-ра, – проговорил князь все тем же мурлыканьем. – Лично для себя я уже решил, что все, что между нами произошло до этого момента, было досадным недоразумением. И я приложу все силы, чтобы тебя… то есть, вас, заново завоевать.

– Можно подумать, я уже была когда-то завоевана, – пробормотала я себе под нос.

– Что? – спросил князь, подавшись вперед.

– Нет-нет, это я о своем, – поспешно отозвалась я.

– Вот и хорошо, – князь величественно кивнул. – Так что вы, Кле-о-пат-ра, скажете, если я приглашу вас на обед в “Садах благоденствия и покоя”?

Мне срочно нужен запасной план!

Первым моим порывом было возмущенно отказать князю. Он не вызывал у меня других эмоций, кроме бешенства и бессильной злобы. Подонок с бесконечными правами – худшее из всех сочетаний.

“И что ты выиграешь, если поставишь наглеца на место? – вкрадчиво сказал внутренний голос. – Точнее – попытаешься поставить”.

Я отодвинула эмоции в дальний угол головы.

“Сады благоденствия и покоя” – это вовсе не гостиница для уединений. Это ресторан с множеством столиков в садах. Где все у всех на виду. Такое свидание – это отличный способ познакомиться с князем поближе. И, может быть, вычислить какие-то его слабые места.

Несложно сейчас вспылить и выгнать. Только он же не отстанет. Затаит обиду, будет делать гадости. Мешать в моем только что начавшемся бизнесе…

Шериф сказал, что у него есть план.

Но в детали меня посвящать не стал. Так кто мне мешает обзавестись своим собственным планом?

– Какое лестное предложение, – медленно проговорила я. Медленно – чтобы не сорваться и не заорать князю, чтобы он убирался прочь со своими подкатами.

– И ты… вы… согласитесь на него, конечно же? – князь закинул ногу на ногу. И стал еще отвратительнее в моих глазах.

Впрочем, так даже лучше.

Опыт моей прошлой жизни вещует о том, что нет ничего проще, чем манипулировать шовинистами. Они же тупенькие, у них на глазах шоры. И они никогда не воспринимают женщину как достойного противника. А пока тебя не принимают всерьез, можно очень много всего успеть.

– А вот соглашусь! – я широко улыбнулась и уперла кулак в бедро.

Надеюсь, моя улыбка не очень похожа на оскал.

– Я не сомневался, – хмыкнул князь и поднялся. – В таком случае, послезавтра я пришлю за вами экипаж. У вас ведь еще нет своего?

– Ну почему же? – я пожала плечами. – Я могу приехать в “Сады благоденствия” на телеге барахольщика.

– Это шутка, да? – прищурился князь.

– Конечно же это шутка, ваша светлость, – у меня задергались губы, чуть не сложившись в презрительную усмешку. Но мне удалось совладать со своей мимикой. Кажется.

– Ах да, еще же платье… – сказал князь. – Я отправлю вам гонца…

– Нет, – я покачала головой. – Платье я от вас не приму.

– Ваше право, – холодно усмехнулся князь. – В таком случае, надеюсь, вы будете одеты достойно заведения, в которое мы пойдем.

– О, не сомневайтесь! – заявила я.

Сказать мне хотелось совершенно другое. Саркастичные комментарии и идеи роились у меня в голове, одна другой язвительнее. А что, если заявиться на свидание в драном мешке? Или нарядиться как публичные девки, у меня как раз в коробке неразобранного хлама валяется парочка очень вызывающих платьев. Или…

– В таком случае, до встречи! – внезапно быстро попрощался князь и ушел. Не сутливо, но явно поспешно.

И как только дверь за ним захлопнулась, я поняла, что у меня дрожат коленки.

Не от страха, нет.

Мозгом я понимала, что князь очень опасный человек. И что он может мне очень сильно навредить.

Но страха все равно не было.

А колени у меня тряслись от напряжения, которое потребовалось, чтобы этой беловолосой сволочи улыбаться.

– А сколько стоит вот этот поясок? – раздался рядом со мной нежный девичий голосок.

– А, да, сейчас, – я выдохнула. Вытерла выступившие на лбу бисеринки пота и вернулась к своим прямым обязанностям. У меня вообще-то покупатели…

“Так, надо теперь все по полочкам разложить”, – подумала я, забравшись вечером под одеяло в своей комнате. Правда, не так уж много всего получилось раскладывать.

Шериф принес мне новость о том, что я пропавшая дочка давно почивших заговорщиков.

Князь начал меня обхаживать с непонятной целью.

И между этими двумя событиями явно есть связь, только никто не спешит меня радовать подробностями. Горбун, когда я вечером насела на него с расспросами, прикинулся, что у него старческий склероз, и никаких-таких Лихтенфельсов он не помнит и не знает. Донна, которая по доброте душевной помогала ему таскать телегу барахольщика, похлопала ярко-синими глазами и покачала головой.

Горгон тоже оказался не в курсе. А бежать на ночь глядя к шерифу и требовать от него объяснений я сочла как-то… неприличным что ли.

Можно было еще Дария, конечно, попытать. Словоохотливый сосед с удовольствием поболтал бы со мной о чем угодно. Но я вдруг поняла, что хочу получить хоть сколько-то достоверную информацию.

Например, в архиве.

Архив в этом городе очень раннее заведение. И открывается чуть ли не затемно. Так что я успею сбегать туда до того, как мне нужно будет открывать магазин. Кроме того, я хотела зайти к Марше Бланко, а тут вдруг и повод появился. Мне же нужно платье для свидания с князем. Вот и присмотрю у нее что-нибудь. “Со свойством “я всем кажусь искренней дурочкой”, пожалуйста!” – ехидно прокомментировал внутренний голос.

Дом, в котором располагался архив, был очень эффектным. Я на него обратила внимание, еще когда мы в первый раз ходили с Горбуном по городу. Стены из белого камня, островерхие башенки и высокие окна с замысловатыми витражами. Если присмотреться, то из восьми окон на фасаде, кажется, складывалась связная история с общими героями… Но я решила, что рассмотрю это как-нибудь потом. Сейчас я вся была в нетерпении, так что запрыгнула на высокое крыльцо чуть ли не одним прыжком.

Холл архива был похож на какую-то магическую школу. Ну, как я ее себе представляла. На мраморном полу – круглый узор, похожий на какой-то магический знак. Резная деревянная мебель. За стеклами шкафов – многочисленные свитки. И арки дверей в разные стороны. За которыми виднеются длинные ряды полок.

И запах…

Прямо-таки головокружительный запах воска, бумаги и сургуча. С примесью чего-то цветочного.

– Чем могу помочь? – раздался из-за конторки женский голос.

– Ой, простите, я вас не заметила! – ахнула я, разглядывая крохотную хозяйку огромного архива. Нет, она не была лилипуткой, как мне сначала показалось. Просто невысокая женщина с копной мелких белокурых кучеряшек. И в блестящих круглых очках.

Какое-то неоднозначное наследство...

– Ну да, я вообще шутница, – усмехнулась я и сунула под нос Марле Дэй свои документы. В последний момент с собой их взяла. Подумала, что если бюрократия в этом мире хоть чуть-чуть похожа на мой прошлый мир, то чтобы получить информацию об этих самых Лихтенфельсах, то потребуется как-то доказать, что я имею на это право.

И судя по лицу Марлы Дэй, я сделала это не зря.

Архивариус схватила мои бумаги, и ее глаза быстро бегали по строчкам, которые доказывали, что я и есть Лихтенфельс.

И глаза ее становились все больше и больше.

Она посмотрела на меня.

Потом в бумаги.

Потом снова на меня.

– Невероятно! – проговорила она, поправив очки. – Я даже представить себе не могла, чтобы однажды… Я так о многом хочу вас расспросить!

– Эх, боюсь, что все наоборот, – вздохнула я. – Я совсем даже ненадежный источник информации.

– Что вы имеете в виду? – нахмурила лобик Марла Дэй.

– У меня амнезия, – я развела руками. – И я ничегошеньки не помню. И о том, что моя фамилия фон Лихтенфельс, узнала только вчера. Это объяснило многие странности, но теперь у меня куча вопросов. И поэтому я здесь.

– О, – лицо Марлы Дэй стало задумчивым и напряженным. Несколько секунд она молчала. Потом махнула маленькой ручкой и продолжила. – Не имеет значения! Я все равно себе не прощу, если не познакомлюсь с наследницей Лихтенфельсов поближе! Вы же не откажетесь от небольшого угощения?

– Эээ… Не окажусь, – мотнула головой я.

Вообще, происходящее казалось мне странненьким. Но от этого становилось все интереснее. Да и кнопка-архивариус была очень забавная. И вообще не внушала никакой опасности.

Так что я без всяких сомнений последовала за Марлой Дэй. Она вошла в одну из арок, потом мы какое-то время шли мимо стеллажей с коробками и папками, потом свернули вдоль стены, потом нырнули в неприметную дверцу, потом поднялись по темной винтовой лестнице, и…

– Ах! – вид был такой невероятный, что у меня дух захватило.

Маленькая хозяйка архива привела меня в одну из высоких башенок, которые меня еще снаружи восхитили. Вид на город открывался во все стороны. Далеко слева возвышался величественный княжеский дворец, здесь, между Тряпичным и Соколиным концами, крыши в основном были из красно-коричневой черепицы. Но особенно очаровательными были эти вот островерхие башенки. Прямо Изумрудный город, как я его в детстве себе представляла. Только не зеленый, а в кирпичных и песочных тонах. С яркими вкраплениями цветников на балконах и карнизах.

– Я здесь прячусь, когда мне не хочется никого видеть, – доверительно сообщила мне Марла Дэй, выдвигая в центр крохотной комнатки с большими окнами в четыре стороны, круглый резной столик.

– А как же архив? – вдруг спохватилась я. – Там же все открыто, и кто угодно может войти!

– Не может, – качнула кучерявой головой Марла Дэй. – Когда меня нет за конторкой, дверь невозможно открыть. Разве ты не заметила на полу пентакль Сегура?

– У меня же амнезия, – напомнила я. Про себя опять подумав, что мне чертовски нужен наставник! Который бы меня просветил насчет всех этих очевидных магических вещей, которые окружают здесь людей с детства. Может тогда и моя собственная магия будет мне подчиняться лучше и эффективнее. А не по принципу “колдуй баба, колдуй дед!” как сейчас.

– Ах да! Я забыла, – покивала Марла Дэй, расставляя на столике цветные керамические чашки и тарелочки с угощением. Которое выглядело как мармеладные ломтики в цветной сахарной обсыпке. И крохотное печенье в форме звездочек. И что-то вроде засахаренных фруктов. Финальным жестом она разлила по кружкам из кувшина густую тягучую жидкость насыщенного вишневого цвета.

– Орион фон Лихтенфельс всегда был моим кумиром, – доверительно сообщила мне Марла Дэй, когда закончила хлопотать и уселась на пуфик напротив меня.

– Подожди, Орион? – нахмурилась я, не успев сделать глоток напитка. – Но моего отца вроде бы звали Адриан…

– О, твой отец – это его пра-пра-правнук, – махнула маленькой ручкой Марла Дэй. – Орион фон Лихтенфельс был императором!

– Императором? – спросила я. Опять не успев сделать глоток. И тут же шикнула на себя. Вон тут сколько еды! Засунь что-нибудь в рот, и не мешай хозяйке архива болтать. Она сама все расскажет, ее же аж распирает!

И я сунула в рот дольку мармелада.

А Марла Дэй принялась рассказывать.

Теперь настала очередь моих глаз становиться большими и круглыми.

Шериф высказался довольно скромно. Мол, мои родственники имеют отношение к королевской фамилии. Ага. Если бы все было так просто!

Лихтенфельсы сидели на троне лет, наверное, пятьсот. И тогда это было не просто королевство, это была ИМПЕРИЯ. Раза в четыре больше, чем сейчас. И максимально большой она стала при Орионе фон Лихтенфельсе. Который был и офигенным полководцем, и гениальным стратегом, и хитроумным политиком.

Но недостаток у него тоже был.

Он был нечеловечески жесток.

И самым подходящим наказанием за почти любое преступление считал смертную казнь. В его правление население ходило по струночке, потому что голову можно было потерять даже за неправильный переход улицы. Правил он долго, лет пятьдесят.

Заговорщики как-то не решались с ним связываться. Все ходили ровным строем, мыли руки перед едой и говорили “пожалуйста” и “извините”. А вот наследнику не повезло. Когда Орион умер, его сын, севший на трон, сказал, что настало время вздохнуть свободно. Ну и через полгода вспыхнул бунт, и его благополучно скинули с трона. Заменив основателем нынешней династии. Ну а дальше уже империя начала распадаться и съеживаться.

В изложении Марлы Дэй история звучала немного сказочно. В каждой ее фразе чувствовался ее восторг и благоговение перед жестоким правителем. И с таким же восторгом она рассказывала, что практически в каждом поколении находился кто-то из Лихтенфельсов, который пытался вернуть законный трон себе. И в последний раз, как раз после заговора Адриана фон Лихтенфельса, король издал указ, что все Лихтенфельсы должны быть уничтожены.

Что скрывает Марша Бланко?

Я залюбовалась, вот что. Раньше Маршу Бланко я видела только в домашних условиях. И запомнила о ней только то, что она весьма упитанная дама. И еще что у нее очень выразительные глаза. Но сейчас я видела ее в уличной одежде. И это было… обалденно! Сине-серебристое платье вовсе не делало ее стройнее, напротив даже – оно подчеркивало и объемы, и изгибы. Но смотрелось все это просто потрясающе!

“Ах, Марша Бланко, где ты была в моей прошлой жизни!” – подумала я. Замерев от восхищения. А магическая модистка тем временем продолжала стучать в мою дверь.

“А может, это тоже магическое платье? – подумала я, все так же не сдвигаясь с места. – Надеваешь такое, и – хоба! – все окружающие считают тебя идеалом красоты, невзирая на габариты и прочие внешние данные. Ну, к примеру, наденет такое платье лысая дылда с длинным носом, и по волшебству перестанет казаться сутулой вороной в человеческом обличье, а начнет выглядеть как Галадриэль…”

Опомнилась я, когда Марша потеряла терпение и отвернулась от двери, явно собираясь уходить.

– Марша, подожди! – крикнула я и помчалась со всех ног за ней. – Как хорошо, что я успела тебя поймать!

– Очень рада, – буркнула все еще недовольная Марша. Мне на секунду стало стыдно, что я со своими эстетическими чувствами заставила ее топтаться возле моей двери лишних минут пять. На виду у всей улицы.

– Нет, я правда рада! – чуть более воодушевленно, чем на самом деле, сказала я. – Я сама собиралась к тебе зайти, но мне было неудобно. Но сегодня я бы точно пришла. Честно.

– Потому что появилась причина? – подозрительно прищурилась Марша.

– Честно говоря, да, – ответила я, открыв дверь. Мы зашли в полумрак магазина. – Мне очень хотелось бы с тобой подружиться, но мне правда было неудобно приходить без повода.

“Из-за этого вот “неудобно без повода” я столько подруг в свое время потеряла”, – вдруг немного тоскливо подумала я. Прошлую жизнь я теперь все чаще вспоминала как какой-то сон. Который налетал мимоходом, оставлял после себя какое-то теплое или горькое послевкусие, а потом откатывался, оставляя меня в этой реальности. Единственной для меня теперь.

Воспоминание о потерянных подругах было скорее горьким, чем теплым. Сначала мы встречались часто. Вместе куролесили, вместе сплетничали, вместе знакомились с парнями. Потом наступило замужество и дети. Другие заботы. Встречаться стали реже. А потом наступило вот это – “неудобно без повода”. И так мы и сидели каждая со своим одиночеством. И дулись, я уверена, друг на дружку, что не зовут, не звонят…

– И что это за повод? – спросила Марша, с любопытством оглядывая прилавки и вещи на них.

– О нет! – запротестовала я. – Про повод я тебе обязательно расскажу, но сначала давай мы с тобой сядем вот тут и поболтаем. Кроме того, ты пришла первая, так что твое дело важнее. У тебя же есть ко мне дело, да?

Как гостеприимная хозяйка, я честно суетилась вокруг Марши. Провела ее из магазина в жилую часть, усадила на кресло, налила в бокалы лимонад, который вчера приготовила… С досадой подумала, что надо бы тоже у себя устроить “рекреационную зону”, как у Марлы Дэй в архиве. Правда, у меня нет башни с таким головокружительным видом… Но оформить уютный уголок и держать всякие “кчайности” в достаточном количестве – это могло бы и само прийти ко мне в голову.

– Честно говоря, я не знала, к кому еще пойти, – сказала Марша, когда сделала несколько глотков лимонада и как будто расслабилась. И тут я поняла, что она вовсе не злится. А напугана. – А еще я думала, что ты меня на порог не пустишь, после того, как мы с тобой расстались.

– А как мы расстались? – нахмурилась я. Хотя да… Мы как-то очень мило болтали, но потом я задала неудобный вопрос, и Марша меня буквально выставила. А потом я примерила это ее красное платье, которое свело меня с ума и притащило к Башне Дураков.

Но я на нее почему-то не злилась за это. Наоборот, считала, что это я накосячила, что Марша вот так меня выставила.

– Ой, а я думала, что это я тебя чем-то расстроила, – улыбнулась я и взяла Маршу за руку. – Хорошо, что ты пришла. И я обещаю, что попробую тебе помочь.

– У меня в мастерской творится что-то странное, – шепотом призналась Марша. – И началось все, как будто, с того красного платья.

Последнюю часть фразы Марша произнесла еще более тихо. Почти одними губами. Будто боялась, что ее кто-то подслушает.

Я придвинула свой табурет поближе к ней и приготовилась слушать.

Марша говорила сбивчиво, иногда оглядываясь.

На ее мануфактуре работает тридцать два человека. Точнее, работало. После заказа платья, ее работники стали бесследно пропадать. “Прямо как те девушки, которые носили платье!” – подумала я.

Сначала Марша думала, что это случайность. И когда пропали первые двое, она подумала, что мало ли, нашли работу поинтереснее, уехали или вообще умерли. А что ее не поставили в известность, так она же им не мамочка. Она просто наняла других на замену. Потом пропало еще трое. Тут она напряглась и пошла выяснять, что случилось. И выяснила, что из дома они тоже пропали. Выглядело так, что однажды они пошли на работу, а домой не вернулись. И родственники считают, что это Марша у себя на мануфактуре что-то мутит.

Потом пропало еще два человека, и потом еще два. И вот тут уже Марше не удалось найти замену работникам, потому что поползли слухи, что работать у нее опасно. Что она своих работников не то в жертвы приносит, не то что-то еще подобное.

– А почему ты не пойдешь к шерифу? – спросила я. – Это же дело явно по его части…

– Только ни в коем случае не рассказывай ничего Конраду Марону! – Марша подалась вперед и схватила меня за руку. – Ты должна мне пообещать, что не расскажешь!

– Ну ладно, – я нахмурилась. И подумала, что как-то “все страньше и страньше”.

– Пообещай! – потребовала Марша.

– Хорошо, я обещаю ничего не говорить Конраду Марону, – сказала я, но на всякий случай скрестила пальцы за спиной. Детский жест, конечно. Но сейчас он мне показался необходимым. Нет, я не собиралась прямо сейчас бежать к шерифу и выкладывать ему то, что рассказала мне Марша. Просто… Просто у меня было странное чувство. Как будто Марша рассказала мне не все.

Первое правило того, кто снимается в фильме ужасов...

– Мне нужно платье! – быстро выпалила я. – У меня свидание, и мне нужно красивое платье.

– Платье? – удивленно приподняла брови Марша. А я опять ей залюбовалась. Такая она живая, непосредственная. И таким красивым выглядит ее лицо с круглыми щеками и выразительными глазами…

Нет, это определенно какая-то магия!

На мгновение мне стало неудобно, что я так думаю. Почему, интересно, в моей голове вдруг возникла мысль, что я могу посчитать Маршу красивой, только если мне в голову забралась какая-то магия?

А еще реакция Марши меня озадачила. Как будто она ожидала услышать от меня что-то совсем другое.

– Так что за платье тебе нужно? – быстро перестроилась она на деловито-дружеский лад. – Только ты учти, что у меня очень дорогая мануфактура…

– Да-да, я понимаю, – закивала я. – Но может быть у тебя есть какой-нибудь вариант “платье напрокат” или, там, экспериментальное платье? Просто мне очень нужно произвести впечатление, а мой кавалер – сильно выше меня по социальному статусу. Если ты понимаешь, о чем я…

Я склонила голову набок, сделала глаза котика из Шрека и трогательно сложила на груди ручки.

“Такая ванильная, аж тошнит!” – прокомментировал внутренний голос.

Такой примерно и был план. Мне с одной стороны было совестно, что я тут комедию ломаю. С другой – Марша начала первая. Пока еще у меня не было времени все это хорошенько обдумать, но я прямо зарубку на мозге себе сделала, чтобы не забыть под влиянием убийственного совершенно обаяния этой женщины. С которой я, несмотря ни на что, непременно хотела подружиться.

– Думаю, мы что-нибудь придумаем, – медленно кивнула Марша. И улыбнулась.

Когда она ушла, сняв с меня своим магическим взглядом какие-то незнакомы мерки, у меня осталось смешанное чувство. Я даже вдруг подумала, что вот сейчас произошла такая ситуация, которые полагается обсуждать с психологом. Или, как говорит моя дочь Томка, “в терапии”.

“Моя дочь Томка”, – повторила я про себя.

Так странно, если честно. Воспоминания из прошлого мира ко мне приходили теперь как бы порциями. Обычно отдаляясь в туманную дымку памяти, и периодически возникая во всей своей отчетливой красе.

Я подумала про Томку. Вспомнила ее точеный профиль и элегантный вишневый костюм. Как она строго поджимает губы.

И это было такое странное ощущение. Будто я показываю эти “фото-воспоминания” своему другому я. Местному. У которого нет никакой дочери.

Я тряхнула головой, отгоняя всю эту странную метафизику. В конце концов, у меня есть сейчас проблемы посерьезнее.

Но и над ними нужно подумать позже. А сейчас мне нужно было открыть магазин наконец.

Я распахнула дверь и повернула вывеску лицевой стороной. Отступила на шаг, полюбовалась. И вернулась обратно в помещение. Сегодня у меня вряд ли будет наплыв покупателей и любопытствующих. Это вчера был бум первого дня, да еще и сдобренный небольшой разборкой на улице…

– Здравствуйте! – раздался за моей спиной звенящий детский голосок еще до того, как я успела дойти до своего места. – Скажите, а вы… может быть, вы принимаете старые вещи?

Я повернулась и встретилась с огромными голубыми глазами девочки лет десяти. Светлые кучеряшки были почти такими же, как у моей недавней знакомой Марлы Дэй. Она была одета в аккуратное клетчатое платьице с кружевным воротничком и синюю беретку. И вообще производила очень миленькое впечатление.

– И тебе добрый день, – сказала я, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в улыбку. Да что ж за день-то сегодня такой? Умилительная архивариус, обаятельная Марша Бланко, теперь вот этот милый ребенок. Мой ми-ми-ми-метр прямо зашкаливает.

– У меня есть одна вещь, – сказала девочка. – Она очень хорошая, но мне хочется, чтобы она причиняла добро кому-то другому.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– А можно… Можно не говорить? – глаза девочки стали еще трогательнее, чем были.

– Конечно, можно, – разумеется, согласилась я. – Что там у тебя за вещь?

Безымянная девочка достала из-за спины сверток. И принялась разматывать изумрудно-зеленый шелк. Совершенно изумительной расцветки. Закончив, она отступила назад.

– Вот, – сказала она. – Вы ее заберете?

Это была кукла. Очень красивая, с фарфоровым личиком и в кружевном платьице в золотистых и нежно-персиковых тонах. Льняные локоны струились по плечам. Такие куклы обычно красуются в дорогущих коллекциях, а не в ящиках для игрушек у девочек.

– Боюсь, что у меня не хватит денег, чтобы выкупить такую дорогую игрушку, – я покачала головой.

– Я готова продать ее за одну любую монетку, – быстро сказала девочка и трогательно сложила ручки. Совсем как я недавно перед Маршей Бланко.

“Это все выглядит как начало фильма ужасов”, – отметил внутренний голос.

– Так вы ее заберете? – спросила безымянная девочка, и ее восхитительные глаза наполнились слезами.

– Конечно, милая, – спешно ответила я. – Тебе подойдет любая монетка?

– Да-да-да! – радостно закивала девочка.

Я обошла прилавок и заглянула в свою “кассу” – Дарий по моей просьбе соорудил ящичек с отделениями, который закрывался крышкой с замочком. Выбрала самую крупную монету из всех, которые там были. Покрутила ее в пальцах. Посмотрела еще раз на лежащую на ворохе изумрудно-зеленого шелка куклу.

“В этом всем реально есть какой-то подвох!” – подумала я еще раз.

– Такая монетка подойдет? – спросила я у девочки.

– О, спасибо большое! – милый ребенок бесцеремонно вырвал у меня из пальцев монетку, я даже глазом не успела моргнуть. – Только ее нельзя мочить водой!

Последнюю фразу она крикнула уже выскакивая за порог.

– Отлично, блин, – пробормотала я, поворачиваясь обратно к кукле. – Теперь это еще больше напоминает фильм ужасов.

Что же такого в этой кукле?

Я подошла ближе, протянула к ней руку, но замерла, не коснувшись фарфорового личика. Девочка, между прочим, когда ее разворачивала, то явно старалась не трогать.

Это мое новое платье?

“Надо отнести ее к Горгону”, – успела подумать я, и тут на пороге появился новый клиент.

– Интересно-интересно! – он с порога повел себя как босс. Упер руки в бока, принялся придирчиво осматривать помещение. Чем сразу мне не понравился.

– Если вы налоговый инспектор, то вы рановато, – сказала я. – Я работаю всего второй день.

– О нет, милейшая Клеопатра, я вовсе не… как вы сказали? Инспектор? – незнакомец остановился посреди магазина и заложил пальцы за ремень. Пожилой, одет как торговец средней руки, седеющие кудри выбиваются из-под мягкого бархатного берета.

– Вы знаете, как меня зовут? – удивилась я.

– О, я люблю быть в курсе событий! – он мне подмигнул. Нравиться больше от этого не стал.

Я молча смотрела на него, склонив голову. И натянув на лицо приветливую улыбку. В конце концов, не выгонять же за порог каждого, кто по какой-то причине не понравился?

– Ох, это же у вас кукла Джози? – незнакомец растерял вальяжность и бросился к прилавку, на котором на ворохе изумрудно-зеленого шелка лежала кукла.

– Осторожно! – успела воскликнуть я, но бесцеремонный гость уже ее схватил.

– Потрясающе, просто потрясающе! – залопотал он, крутя игрушку так и эдак. – Превосходная, невероятная! Сколько вы за нее хотите?

– Она пока не продается, – быстро ответила я. – Мне ее только принесли, и я не успела…

– Нет-нет, это невозможно! – махнул свободной рукой незнакомец. – Это определенно судьба! Иначе и быть не могло! Я дам вам…

Он осторожно вернул куклу на изумрудный шелк и принялся обшаривать карманы и поясные сумки. На прилавок рядом с куклой лег бархатный кошель, мелодично звякнувший. Потом кожаный мешочек. Потом горсть монет россыпью. А под конец – два перстня, золото-изумруд и золото-рубин. Может, поддельные, но расцветка такая.

– Вот, я готов заплатить все, что у меня есть с собой, – заявил незнакомец, снова хватая куклу и прижимая ее к груди.

“Что вообще тут происходит?” – подумала я, переводя взгляд с кучки “сокровищ” на незнакомца, обнимающего куклу и обратно.

Внутри меня сейчас боролись две идеи. Согласно первой мне нужно было отказать этому неприятному дядьке, забрать у него куклу и не продавать ее, пока я не узнаю, что это за кукла Джози такая. А вдруг она опасна? Вдруг завтра придет взбешенный шериф и со всей строгостью спросит, не я ли продала тому господину куклу, которая ночью ему горло перегрызла? И что я ему отвечу? Что я колечками соблазнилась?

Ну или, например, эта кукла стоит много дороже, чем он мне предлагает. И я упускаю невероятную выгоду, продав бесценное сокровище за бесценок.

Согласно другой идеи, мне следовало преспокойно отдать ему эту куклу. И забыть про нее, как про страшный сон. А колечки… Ну что, колечки? Это, в конце концов, тоже предметы. Им можно точно так же дать второй шанс, как и другим вещам. Вне зависимости от того, золотые они или это дешевая подделка.

Была еще и третья идея. По которой мне нужно было насесть на этого дядьку и расспросить его как следует о том, что это за кукла Джози такая.

– Милейшая Клеопатра, не откажите! – взмолился незнакомец.

“А мне точно надо возиться с этой куклой?” – подумала я и поежилась.

Нет, ну правда! У меня и так хватает забот, а тут еще какая-то загадочная игрушка.

– Ну раз вам так нужно, то забирайте, – милостиво согласилась я. Не слушая протест внутреннего голоса, который вещал об упущенной выгоде и неразгаданной тайне.

Незнакомец в обнимку с куклой бросился к выходу. Возиться с заворачиванием ее обратно в зеленый шелк он не стал, прямо так и понес. Торопливо, видимо, чтобы я не передумала.

А я, к слову, передумывать и не собиралась. Особенно когда в последний момент, когда он уже почти вышел за порог, я увидела, как глаза куклы злобно блеснули. Ну, может мне, конечно, так показалось. Может это солнце отразилось так…

Но по спине все равно пробежал холодок.

“Что это было?!” – опять подумала я. Но выдохнула с облегчением.

Тем более, что дальше начался уже вполне нормальный, безо всяких странностей рабочий день. Зашли три юные подружки и купили одной из них заколку для волос, внушающую любовь к стихам и романтический настрой. Потом зашла бабулечка с тросточкой. И взяла чайную пару с дельфинчиком. Полную морского прибоя и летнего вайба. Потом пришли два друга и долго спорили, какой подарок больше подойдет некоей барышне – шейный платок с ощущением уюта и заботы или перчатки, навевающие настроение для долгих прогулок…

Народ шел.

Чуть меньше, чем мне хотелось бы. Но явно больше, чем угрожал Горбун. Он считал, что моя затея обязательно провалится.

Но по кассе было понятно, что я уже не провалилась. Понятно, что большую часть выручки сегодня сделал странный незнакомец с куклой, но все-таки…

– Хорошо, что ты еще не закрылась! – почти столкнувшись с выходящим покупателем, в дверь вихрем ворвалась Марша Бланко. – Я нашла для тебя невероятное платье! Как будто на тебя сделано!

– Но… – нахмурилась я, когда она швырнула на прилавок, на то самое место, где лежал ворох изумрудно-зеленого шелка от куклы, другой сверток. Побольше.

– Нет-нет, не возражай, – затараторила Марша. – Я даже примчалась к тебе второй раз за день, когда поняла, что это ровно то, что тебе нужно!

Ловкие пальцы Марши распутали изящный бант на ленте, сверток распался, и прямо мне в руки хлынули шелестящие потоки шелка. Изумрудно-зеленого. Такого же, как и тот…

“Совпадение?” – недоверчиво подумала я.

“Да, совпадение!” – ответила я сама себе, когда увидела платье целиком.

Оно было просто восхитительно красивым. Умеренно пуританское, с невероятными какими-то переливами цвета, россыпью золотисто мерцающих страз и с изящным кружевом…

Совершенство.

Я так и замерла, открыв рот.

– У меня никаких денег не хватит, чтобы расплатиться за это чудо… – медленно проговорила я.

Когда свидание как-то сразу не задалось...

– Это подарок, – сказала Марша.

И я тут же убрала руку, не успев коснуться восхитительных изумрудно-зеленых складок. И даже сделала шаг назад, чтобы соблазна не было схватить это великолепие.

– Боюсь, я вынуждена отказаться, – с трудом сказала я. И сделала над собой титаническое усилие, чтобы отвести глаза. История с красным платьем была еще слишком жива в моей памяти. И связка была та же – платье, Марша, князь. Тупо будет попасть снова в такую же ситуацию…

– Это не магическое платье, – сказала Марша, опустив глаза. – Оно обычное. Просто я его сшила давно. Самым первым. Можно сказать, это было платье для той меня, которой я, уж давай будем честны, никогда не стану. Но платье не виновато в том, что я люблю сладости. Оно должно хотя бы раз выйти в свет.

Чем больше Марша говорила, тем больше я ей верила.

“Не врут с таким лицом”, – согласился со мной внутренний голос.

Это было в чем-то даже неожиданно, на самом деле.

Да, у меня вообще не было повода доверять Марше Бланко. Ее роль в той истории с платьем так и осталась не до конца проясненной. Но почему-то мне казалось, что Марша была такой же жертвой, как и все остальные. Мне вроде бы и хотелось разобраться до конца с этим платьем, но не тыкая ей в нос этой историей. Возможно как-нибудь я расспрошу ее об этом. Деликатно и осторожно.

А сейчас…

– Оно такое красивое, – сказала я и дотронулась до платья.

Мое “магическое зрение” немедленно доложило, что магии в нем нет ни капельки.

Зато есть много грусти. Обычной грусти. Человеческой.

И есть еще сожаление о чем-то несбывшемся. Будто Марша все-таки не рассказала мне все.

Впрочем, у нее пока что тоже нет повода мне стопроцентно доверять.

Так что…

– Пусть твое свидание будет безупречным, – сказала Марша. Без улыбки. И с таким выражением лица, что к программе нашего с ней будущего разговора по душам добавился еще один пунктик.

– Обязательно расскажу, как прошло, – пообещала я. – Хочешь, примерю прямо при тебе?

– Эх, давай, Клеопатра, покажи мне, какой я никогда не стану! – Марша тяжело вздохнула, потом рассмеялась.

Наше с князем свидание пошло не так с самого начала.

Улочка в Тряпичном конце, где был склад Горбуна, а теперь и моя лавка “Второй шанс” оказалась слишком узкой для самой роскошной княжеской кареты, которую тот выбрал в качестве транспортного средства. Так что ему пришлось топать за мной до двери от поворота с более широкой улицы. Довольно прилично, на самом деле, особенно когда ты планировал эффектно распахнуть дверцу кареты прямо перед входом.

Так что перед моей дверью князь оказался слегка встопорщеным и недовольным. И роскошный наряд с множеством деталей и украшений сразу стал каким-то неуместным и неудобным. Как будто он в карнавальном костюме пришел в офис.

А еще, когда я его увидела, у меня возникла стойкая ассоциация с потешным героем “Собаки на сене”. Престарелым дядечкой, который пел с апломбом и обидой: “Что толку в этих молодых мужчинах…”

Наверное, это из-за его снежно-белых волос все…

– Вы восхитительны в этом платье, Клеопатра, – сказал князь, цепко оглядев меня с головы до ног.

– Признаться, у меня был соблазн одеться замухрышкой, – во все зубы улыбнулась я и оперлась на предложенную руку. В замшевой перчатке.

– Зачем? – почти каркнул князь. Лицо на мгновение снова стало недовольным, каким было в тот момент, когда я только открыла дверь. Но он быстро с собой справился и вернул привычное самодовольное лицо.

– Ваша светлость, я пока не испытываю к вам никаких нежных чувств, – нежно прощебетала я. Я долго обдумывала, как мне вести себя с князем. И какой цели в принципе я хочу добиться от этого свидания. И пришла к выводу, что мне нужно, чтобы князь в меня влюбился. Более того, желательно, чтобы он потерял голову. И бдительность. И… подставился.

Так что я выбрала тактику быть почти честной.

Я знаю, искренность всегда мужиков подкупает. Ну и, кроме того, выигрышный ход – в начале свидания сказать кавалеру, что он мне не нравится, чтобы в конце признаться с придыханием, что я ужасно ошибалась. И теперь от него в восторге, без ума и готова прыгнуть к нему хоть в постель, хоть под венец.

– И вы хотели таким образом отомстить мне? – красивые губы князя некрасиво скривились.

– Да, – пропела я, с открытой улыбкой глядя на него. – Но потом я подумала, что это как-то мелочно. Мы же договорились начать сначала, разве нет?

Князь смотрел на меня странными глазами. Будто в его голове сейчас происходила какая-то сложная работа мысли.

Мы шли по нашей улице, а из окон высовывались любопытные соседи. Чьи лица явно не радовали князя. И очень, признаться, радовали меня!

Потому что, честно сказать, я изрядно так нервничала из-за этого свидания.

А вдруг он меня вырубит, и я очнусь в каком-нибудь очередном притоне?

Убедила я себя просто – если бы князь хотел, он бы уже давно меня вырубил и переправил куда надо.

У него явно какие-то другие планы. В которых подразумевается мое добровольное участие.

Этого я на все сто процентов не знала, просто ощущение было такое.

И вот сейчас, когда мы вынужденно дефилировали по улице, я порадовалась еще раз. Потому что, если вдруг я куда-то бесследно исчезну, то многочисленные соседи расскажут шерифу, с кем я уехала.

– Вы очень правильно поступили, Клеопатра, – сказал князь, наклонившись ко мне. Его сапог скрипнул, и на лице появилась болезненная гримаска. Похоже, обувь-то неудобная… – Сегодня мы с вами посетим самое лучшее место в этом городе. И если бы вы оделись замухрышкой, то опозорили бы прежде всего себя.

Рядом с каретой навытяжку стоял молодой парнишка в униформе.

Князь с явным облегчением забрался внутрь.

А руку вместо него мне подал юный паж.

– Может быть, вы хотите меня о чем-нибудь попросить, Клеопатра? – величественно произнес князь, развалившись на бархатном диванчике напротив меня.

Искусство быть ехидной

– И какая же? – вид князя стал напыщенным. Лицо его излучало самодовольство, а вот телом он напрягся. Будто боялся, что я попрошу чего-то такого, что он не сможет выполнить. И ударит в грязь этим своим самодовольным лицом.

– Мне не дали разрешение на постоянную вывеску, – сказала я. – Сообщили, что я должна ее вешать каждый раз, когда открываюсь. А мне бы хотелось…

Тут князь расхохотался с явным облегчением.

– И только-то? – усмехнулся он, будто ожидал какой-то другой совсем другой просьбы.

Тут наша карета остановилась.

Но дверь перед нами распахнул не давнишний парнишка, а два раззолоченных франта. С такими спесивыми рожами, что я поняла, что заведение, куда меня привез князь, самое пафосное в городе.

Князь выскочил первым. И руку мне не подал, вместо него мне помогал спуститься один из лакеев.

Я замерла.

Вид был и правда хорош. В глубине сада светился фонариками красивущий особняк. Его прозрачные двери были распахнуты, и по тому, что я видела внутри, было понятно, что это ресторан, а не какая-то местная версия “номеров”.

Уже почти в воротах князь вспомнил, что у него свидание, и предложил мне руку.

Вообще я чувствовала себя немного не в своей тарелке. Мало того, что место было явно роскошным. Так за нами ещё и выстроилась целая церемониальная процессия. Очень романтично – мы двое и с нами толпа слуг, секретарей, охранников и до кучи ещё и ресторанных лакеев.

“Интимное свидание с князем? Хм…” – ехидно отметил пробел в моей логике внутренний голос.

“Да, действительно!” – я мысленно даже приободрились как-то. Раз здесь так много людей, значит у князя действительно нет в планах стукнуть меня по голове и по-тихому сунуть еще в какую-нибудь Башню Дураков.

Это радовало.

– Прошу! – князь подвел меня к роскошной беседке посреди сада.

“Умопомрачительно!” – без всякого сарказма и двойного дна подумала я.

Мраморная беседка, увитая плющом с роскошными бледно-голубыми цветами с ладонь размером. Гирлянды теплых огоньков, ненавязчиво мерцающие под куполом. Изящные витые колонны. И круглый стол под белоснежной скатертью. С фарфоровыми тарелками и мерцающим хрусталем бокалов.

Идеально-совершенно.

Сюда бы еще фотографа хорошего, и все соцсети помрут от зависти.

Лакей с бесцветным лицом предупредительно отодвинул стульчик перед князем. И посмотрел на меня таким взглядом… Оценивающим. Холодным.

Мол, таких девок, как ты, князь сюда пачками приводит. Так что сама стульчик себе отодвинешь, не барыня.

Этот взгляд меня и отрезвил.

Вернул к реальности.

Не то, чтобы я увидев все это роскошество, растаяла, как Снегурочка над костром, нет.

Я скорее слегка растерялась. В прошлой жизни мне, разумеется, случалось бывать в роскошных ресторанах и пятизвездочных отелях. Тех самых, где дорого-бохато настолько, что глазам больно. И, честно признаться, в таких местах мне всегда было не по себе. Обычно как бывало? Мужик назначал свидание и приводил меня в какие-нибудь подобные “царские палаты”. Видимо, чтобы впечатление произвести. И производил, конечно. Сначала роскошным видом. Потом ценником в меню. На который юная и неопытная я смотрела с изумлением и ужасом. Ну и да, взгляды официантов, конечно. Вот как у этого типа сейчас. Смотрит, будто на лоб стикер приклеен: “нищебродка”.

“А вот хрен тебе!” – азартно подумала я, гордо вздернула подбородок и выпрямила плечи. На мне самое восхитительное в мире платье. Да и без него я обалденная красотка. Я такой в прошлой жизни даже в лучшие годы не была. Так что…

– Милый, а твоя прислуга вся такая невоспитанная? – пропела я нежным голоском, окатив лакея презрительным взглядом в ответ. – Или нормальную в этой глуши не найдешь, вот и приходится довольствоваться… этим?

– У нас лучшее заведение… – возмущенно надулся лакей.

– Ах, так это не твоя прислуга, – еще милее улыбнулась я. – Прости. Не думала, что к гостям твоего статуса тут относятся как к деревенщине.

Бамм! Щеки князя порозовели, в глазах сверкнула ярость. Он облокотился на край стола и повернул “главный калибр” на лакея. Который моментально побледнел и тут же бросился к моему стулу.

Но не успел, потому что я, взмахнув юбками, уже уселась сама.

– Прости, милый, я не доверяю этому… – я кокетливо стрельнула глазами на уже не бесцветного, а красного, как помидор, лакея. – Еще надумает стул из-под меня выдернуть. Но не злись, он же не понимает, что он тебя позорит. Мы же у всех на виду…

– Прочь! – рыкнул князь.

Едва живой лакей попятился и скрылся за кустами благоухающих роз.

Я мысленно засчитала себе балл и перевела дух. Все-таки эта вот актерская игра для меня была слегка в новинку что ли. И сейчас нужно будет перейти к следующему акту этого “марлезонского балета”. А именно – что тут с правилами этикета при посещении подобных заведений? В прошлой жизни я так и не сподобилась выучить все вилки-ложки-ножи для светских приемов. Как-то необходимости не было.

Тут передо мной лежало приборов не меньше. Только они были какие-то другие.

Тонкие блестящие спиральки, продолговатые лопаточки, типа медицинских шпателей, что-то врод ножниц и вовсе уж непонятная штука, целиком состоящая из металлических треугольников.

Как этим всем пользоваться – представления не имею. Впрочем, я не волновалась особо. Если бы мне и вправду было двадцать, я бы может и переживала, что облажаюсь – ударю в грязь лицом перед всем высшим светом. Но я уже взрослая девочка. И понимаю, что все это ерунда, право слово…

– Сегодня я ваша официантка, – раздался рядом со столом знакомый женский голос. Недовольный и капризный. – Чего изволите?

Князь вскинулся и недовольно поморщился.

Не слишком ли ценный подарок?

Кларисса обожгла меня ненавидящим взглядом.

Князь поперхнулся и постарался сделать вид, что все нормально, и ничего необычного не происходит.

А я подумала, что раз подавать еду будет эта девица, то лучше мне на всякий случай ничего не есть.

Вообще с ней получилось страннее всего. Она была единственная, кто вообще был не рад освобождению из Башни Дураков. И потом почти сразу куда-то пропала. А теперь вот… всплыла.

– Что тебе принести? – неприязненно сказала Кларисса. Потом почти сразу исправилась. – То есть, вам. Что вам принести?

– Стакан воды, – сказала я – Хотя…

– Мне как всегда, – с величественным видом махнул рукой князь. – А для Клеопатры принеси сладостей всяких, клубничного вина, корзинку фруктов… Вообще что я тебе рассказываю? Принеси вот это все, что вы, девицы, так любите. Поняла?

И положил свою руку на ее руку.

“Какая, однако, многозначительная сцена”, – подумала я. Такое ощущение, что снопы искр между князем и Клариссой были видимыми. Даже как-то неудобно было, третьей лишней себя ощутила на мгновение.

Но только на мгновение.

Клариссу мне было совершенно не жалко.

По ее лицу было видно, что она прямо-таки умирает от ревности и негодования. Ее князь вряд ли водит во всякие модные места на свидания. Их отношения, а они явно есть, невооруженным глазом видно, носят чисто интимный характер. И напоказ точно не выставляются. Ибо явный и стопроцентный мезальянс, таким не хвастаются. И на таких, как Кларисса, не женятся.

Но ее, судя по лицу, такой расклад не устраивает. И она намерена решительно бороться за свое счастье.

В чем-то я ее понимала.

Но расслабляться и бежать к ней с объятиями меня от этого понимания как-то не тянуло все равно. Нет, я, конечно, могу сейчас мило улыбнуться князю и сказать, что мне надо попудрить носик. А потом оттащить Клариссу в темный угол и разъяснить, что я здесь нахожусь вовсе не затем, чтобы ее личной жизни помешать. Но зачем? Просто чтобы сиятельная блондинка успокоилась и не видела во мне соперницу?

Хм…

Сколько процентов на то, что она после нашего гипотетического разговора примчится к князю, чтобы сообщить, что я вероломное динамо?

Примерно процентов сто!

Я бы даже сказала, сто два.

Потому что на месте князя я бы еще и подслушала наш разговор.

Нет, нафиг! Пусть милашка-Кларисса побесится и поревнует. Ничего страшного с ней не случится…

– У меня есть для тебя подарок, Клеопатра, – сказал князь, как только возмущенная Кларисса покинула нашу беседку.

– Да? – с вежливой улыбкой склонила голову я.

Но князь молчал. И на лице у него было такое выражение, будто он чего-то ждет. И это “что-то” не происходит.

– У. Меня. Есть. Для. Тебя. Подарок. Клеопатра! – громко, отчетливо и отделяя каждое слово от другого сказал князь.

И тут его, наконец-то услышали те, кто надо. Из-за кустов полилась нежная музыка. На дорожку выступил юноша в бархатном черном костюме и с чем-то похожим на скрипку. А из-за его спины торопливо выскочил мальчишка лет двенадцати. С богато украшенной шкатулкой в руках.

Музыкант остался на дорожке, продолжая играть. А пацан взбежал по ступеням в беседку и встал возле меня на одно колено.

Князь величественно поднялся со своего места, подошел ко мне и одним движением открыл шкатулку.

“От радости в зобу дыханье сперло”, – подумала я.

Вообще, открывшееся зрелище впечатляло, конечно.

На черном бархате рассыпая во все стороны разноцветные блики, сияло массивное ожерелье из крупных рубинов и сапфиров. Неприлично крупных, не ожерелье, а прямо целый строгий ошейник с обвесом. И под него точно было нужно декольте поглубже, чем мое. По идее ювелила, самые нижние капли красного и синего цветов должны были пикантно так спадать в ложбинку между грудей.

– Сейчас я его на тебя надену, – заявил князь и сграбастал это чудо ювелирного искусства с черного бархата.

Запротестовать я не успела, он уже отвел мои волосы с шеи, перекинул звякнувшее сине-красное великолепие через мою грудь и принялся старательно застегивать замочек.

Изредка его пальцы касались моей кожи. И я невольно каждый раз вздрагивала.

Никаких шансов… Кларисса может быть спокойна, я ей точно не соперница! Князь явно относился к тому типу мужчин, которых я не приму никогда. Даже если он будет последним мужчиной на земле. Его прикосновения были не просто неприятны. Они были мне противны. Вызывали ощущение гадливости. Хорошо, что он сейчас не видит моего лица…

– Оно великолепно! – воскликнул князь и вернулся на свое место. Пока он шел, я успела привести лицо в порядок и снова мило улыбалась.

“Как кошмарно, должно быть, эта штука смотрится с моим зеленым платьем…” – подумала я.

Но князю было все равно на сочетаемость.

Он раздулся от гордости за себя, преподнесшего такой дорогой подарок. И смотрел на ожерелье, а не на меня вообще.

И тут вернулась Кларисса, держа на вытянутых руках серебристый поднос.

– Жаркое будет готово через четверть часа, ваша светлость, – сказала она, старательно не глядя в мою сторону. И со слезами в голосе. Руки ее ловко переставляли тарелки с подноса на стол.

– Я должен проследить кое-за чем! – сказал князь и снова встал. – Проводи меня на кухню!

Кларисса развернулась и на первой космической помчалась из беседки. И князь устремился за ней.

Подслушивать нехорошо. Но если очень надо, то можно

“Подслушивать нехорошо!” – встал в назидательную позу внутренний голос. Чем только убедил меня в том, что это тормозить нехорошо.

Проторможу – и не услышу самого важного.

И чуть было не вскочила и не двинулась следом на “сладкой парочкой”. Но вовремя опомнилась и села на место.

Я же одаренная!

Зачем мне самой-то бегать…

Я сосредоточилась, прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться на окружающее великолепие и благоухающие на столе закуски.

Призвала магическое зрение.

Легонько мысленно “толкнула” внешнее кольцо, чтобы расширить границу, которую оно охватывало.

Бледно светящаяся волна, как будто сканер, покатилась по саду, подсвечивая каждый листик на кустах, каждый цветок, каждую статуэтку.

И настигла князя и Клариссу между плотными стенами живой изгороди с одной стороны и кирпичной

С другой. Здание – это явно кухня. Но дотуда они не дошли, остановились.

И чтобы их услышать, мне сейчас нужно найти что-то подходящее.

Что-то такое, что позволит мне услышать их разговор, а не только увидеть их силуэты…

Я снова толкнула светящееся кольцо. Ну давай, милое, еще чуть-чуть… Понимаю, что уже далеко, почти на пределе моих возможностей.

Светящаяся волна неохотно двинулась еще чуть дальше, заватывая угол кухни, увитый сверху донизу плющом. И из этой зеленой мешанины, усыпанной крупными голубыми цветами, торчала головка каменной совы.

Вот она-то мне и поможет, отлично! Осталось только… добросить.

Я глубоко вдохнула и свела ладони вместе. Тонкие светящиеся нити заскользили между пальцами, свиваясь в кольца и завитки. Я развела ладони, медленно покрутила их, как будто сворачивая магические нити в клубок.

Потом сжала крепче, следя за тем, чтобы завитки не расползались, а слиплись в единую светящуюся массу.

Теперь еще чуть сильнее… И еще…

Ком магии под моими пальцами запульсировал, сигнализируя о том, что он готов.

“Сосредоточься, Клепа!” – сказала я себе почему-то голосом Горбуна.

И запустила шарик в воздух. По направлению к статуэтке совы. И молясь, чтобы он не промахнулся, потому что она довольно маленькая. И далеко.

Светящийся шарик устремился вперед. Сквозь кусты, витые оградки и прочие препятствия, на которые магии моей было совершенно наплевать.

И врезался в вырезанные на граните перышки на груди каменной совы.

В яблочко!

Я открыла глаза.

На самом деле на все про все ушло где-то секунд пять. И со стороны это свечение было не видно. Мои манипуляции мог заметить только тот, у кого во-первых способности схожи с моими, а во вторых, он должен был прицельно наблюдать магическим зрением.

Есть вероятность, что здесь есть кто-то подобный?

Конечно же, есть!

Но это же не значит, что я ничего не буду делать только из одного лишь опасения, что за мной кто-то наблюдает.

Сова ожила.

Ну, для меня. Для всех остальных она так и осталась каменным истуканом. Но вот я теперь могла ей управлять, будто она живая. Крутить головой, смотреть и слушать.

– …эту вертихвостку! – услышала я капризный голос Клариссы.

– Милая, я же тебе уже объяснял, – голос князя звучал укоризненно.

Я покрутила голову совы так, чтобы мне стало еще и видно этих двоих.

Ага, белокурая головка Клариссы покоится на могучем плече князя. И он недвусмысленно гладит ее одной рукой по плечу, а другой – значительно ниже талии.

– Но ты подарил ей фамильное колье! – Кларисса всхлипнула. – Ты меня обманываешь, Кассель. Когда она в тебя влюбится, ты меня бросишь!

– Что ты такое говоришь, милая? – тихое возмущение.

– Я отдала тебе самое дорогое, – продолжала Кларисса, и руки ее в это время крепко обхватили князя. Будто она пыталась приклеиться к нему еще сильнее, врасти в него, вползти под кожу. – У меня больше ничего нет. А этой дряни все досталось просто так, даром.

– Милая, я тебе клянусь, что это свидание ничего не значит, – в голосе князя послышались нотки раздражения. – Дело в том, что она из Лихтенфельсов. И если я на ней женюсь, то получу права на трон, ты понимаешь?

– Я вижу, как ты на нее смотришь! – упрек, ревность. – Мне невыносимо думать о вашей первой брачной ночи!

– Хочешь, я тебе поклянусь, что сразу же после свадьбы я приду в твою спальню? – игривость, страсть. Теперь обе руки князя перекочевали на идеальные круглые ягодицы Клариссы.

Мне стало неудобно, что я подглядываю и подслушиваю.

Уже ведь ясно, как день, что происходит.

Князь с Клариссой теперь шпили-вили. Видимо, после Башни Дураков красотка сумела доказать ему свою преданность, и у нее получилось стать если не единственной, то точно важной для князя.

Но социальный статус беспощаден. Так что влюбленные тщательно свою связь скрывают.

И князю, как любому мужику в такой ситуации норм. А Кларисса страдает. Ей хочется большего. И она как может тянет из князя гарантии для себя, любимой.

Классика, фигли!

И я чуть было не совершила ошибку и не отпустила магическую сову, устыдившись, что я подслушиваю, как влюбленные голубки воркуют.

Хорошо, что не успела.

– Кларисса, теперь слушай меня внимательно, пожалуйста! – совсем другим тоном сказал князь.