Цена короны

Глава 1

– Лиана Мэлон, где наше золото? – спрашивал искажённый женский голос.

– Я не знаю, – отвечала та.

– Лиана Мэлон, тебе теперь никто не верит, мы изгоним тебя, ты никогда не сможешь вернуться, – говорил женский голос. – Даём тебе последний шанс. Где оно?

– Я не знаю, – повторила Лиана.

– Лиана Мэлон, мы изгоняем тебя, ты больше не одна из нас. Ведите её к морю, – сказал женский голос. – Ты выбрала свою судьбу.

– Нет! Нет! – закричала Лиана. – Я ни в чём не виновата. Нет!

…Она проснулась. Подниматься ей совсем не хотелось. Лежала в постели и думала о том, как же всё-таки хорошо, что всё плохое уже в прошлом: её изгнание, спасение, больше похожее на проклятье, и бесконечные скитания по свету, которые, наконец, привели её к счастью. Лиана зажмурилась. Она знала, что через несколько минут в комнату войдёт Алан и, как всегда, станет будить её поцелуями. Он будет нежно улыбаться, называть её «соней» и приглашать к завтраку. Они пойдут на кухню, а там будет пахнуть свежим хлебом, жареным беконом и земляничным чаем. Они сядут за большой обеденный стол и будут наслаждаться вкусной едой и неторопливой беседой.

Через минуту дверь в комнату открылась. Лиана притворилась спящей: ей не хотелось нарушать заведённый порядок их идиллии. После того, как Алан несколько раз поцеловал её, она открыла глаза.

– Доброе утро, милая соня, – улыбаясь, сказал Алан.

– Доброе утро, милый, или это уже день? – отозвалась Лиана.

– Ты так сладко спала, что я не решался будить тебя. Завтрак готов, я жду тебя на кухне.

– Хорошо, я только умоюсь – и приду.

– Вода в кувшине, на столе, – подсказал Алан. Он ещё раз поцеловал её и вышел из комнаты.

Лиана привела себя в порядок и через пятнадцать минут вошла в кухню, где Алан уже вынимал булочки из печи.

– Запах такой чудесный, – сладко потягиваясь, пропела Лиана.

– Да, лучше хлеба ничто на свете не пахнет, – отозвался Алан.

– У тебя отлично получаются булочки. Даже не знаю, как ты их делаешь такими вкусными.

– Это потому, что ты со мной, – сказал Алан. – Когда ты в отъезде, я их никогда не пеку, настроения нет. Ты присаживайся, я тебе сейчас бекон положу и чаю горячего налью. – Алан разложил на тарелки бекон и булочки, налил земляничного чая, и они приступили к завтраку. – На рассвете приходил посыльный от Освальда, – сообщил он, – приглашает нас на пикник.

– Нам не стоит ехать, – сказала Лиана. – Не хочется ворошить прошлое. У меня нет ни малейшего желания делать ему больно.

– Знаешь, похоже, у Освальда на личном фронте теперь всё в порядке, – подмигнул Алан.

– Я рада за него, – искренне поговорила Лиана. – И кто она? Ты видел её?

– Да, это Ника Вольфганг, – кивнул Алан.

– Ты так говоришь, будто я должна знать это имя. Оно мне ничего не говорит.

– Дочь Леона Вольфганга, крупного землевладельца с севера, его территории находятся сразу по ту сторону границы, – дополнил Алан. – Сам он умер, его жены давно нет, а Ника – его единственная дочь, правда, у него ещё был сын, её младший брат, но он пропал в лесу ещё в раннем детстве, так что всё состояние досталось по наследству ей. Она самая богатая невеста Северного царства.

– Освальд ведь тоже очень богат. Они хорошая партия, по крайней мере, по положению в обществе, – задумавшись, сказала Лиана.

– Да, они настолько богаты и владеют такими огромными территориями, что, объединившись, могли бы создать своё отдельное государство, – улыбнулся Алан.

– Ты только Освальду об этом не говори, а то мало ли что… Идея ведь действительно заманчивая.

– Я надеюсь, он на ней скоро женится и окончательно успокоится. Мне кажется, она влюблена в него, – предположил Алан.

– А он?

– Не знаю.

– Она красивая? – спросила Лиана.

– Да, чем-то похожа на тебя.

– А по характеру?

– Я её недостаточно хорошо знаю, чтобы судить об этом. Так что, идём?

– Наверное, уже поздно…

– На пару часов опоздаем. Дни теперь длинные, темнеет достаточно поздно, – настаивал Алан.

– Хорошо. В конце концов, надо устроить себе какое-нибудь мероприятие на прощание.

– Может быть, побудешь ещё? – с надеждой глядя на Лиану, спросил Алан.

– Не могу, мне надо через несколько дней быть в Кромвиле.

– Там что, опять эти сумасшедшие состязания?

– Не такие уж они и сумасшедшие, там всё по правилам, – подняв указательный палец, заметила Лиана.

Алан только вздохнул и отвёл взгляд в сторону.

– Милый, что ты? Ты же знаешь – я одержу победу, – сказала Лиана.

– Я очень волнуюсь за тебя. Мне всё время кажется, что с тобой что-то случится.

– Я еду в любом случае, извини, – твёрдо поставила точку Лиана.

– Я понял, – тихо отозвался Алан.

Глава 2

Алан знал, что с ней спорить бесполезно, и молча пошёл мыть посуду. Лиане стало жаль милого, она подошла к нему и тихонько на ухо сказала:

– Алан, я люблю тебя.

Он повернулся и молча смотрел на неё.

– Что ты на меня так смотришь? – спросила она.

– Ты раньше никогда не говорила, что любишь меня. Ты на самом деле любишь или просто хочешь успокоить меня?

–Люблю.

– Лиана… ты выйдешь за меня? – нерешительно спросил Алан.

– Да.

– Господи, я так счастлив! – улыбаясь, воскликнул Алан. – Я думал, ты мне откажешь.

– Почему? – удивилась Лиана.

– Ты амазонка. У тебя на каждый случай свои правила, – сказал он.

– Для меня ты исключение из всех правил, – спокойно сказала Лиана.

Алан поцеловал её в губы.

– Не уезжай, прошу…

– Милый, меня не будет всего пару недель, – мягко добивалась своего она.

– Но ты ведь уже согласилась быть моей женой. Неужели ты хочешь продолжать вести кочевой образ жизни? Что это будет за семья? – огорчённо сказал Алан.

– Я тебе обещаю – это в последний раз. Я только съезжу в Кромвиль и вернусь к тебе, – пообещала Лиана. – Для меня это важно, ты должен понять.

– Может быть, давай я поеду с тобой? – спросил Алан.

– Нет.

– Чем тебе не нравится моя компания?

– С тобой я чувствую себя слабой женщиной – что же я буду делать на состязаниях лучших воинов? Я тебе клянусь: через две недели я буду с тобой!

– Навсегда?

– Навсегда.

И Алан снова поцеловал её .

– Давай собираться, – поторопила его Лиана. – Нас, наверное, заждались…

– Да, пора, – отозвался Алан. – Ты подожди меня во дворе, я сейчас посуду уберу, возьму нам что-нибудь перекусить, и пойдём.

– А мы разве не поедем? – спросила Лиана.

– Да это близко, запрягать дольше, – отмахнулся Алан. – Мы поле перейдём и сразу попадём в назначенное место на берегу.

– Ну, как знаешь, – сказала Лиана. Она поцеловала его и покинула кухню.

Затем вышла во двор и уселась на качели, которые когда-то соорудил для неё Алан. Сначала она смеялась над его выдумкой. Что она, ребёнок? Какие качели? Ей двадцать восемь лет, а он относится к ней как к маленькой девочке. Правда, потом они ей очень понравились. Сидишь себе во дворе, катаешься, думаешь о чём-нибудь приятном, а кругом цветы и зелень, да голубое небо над головой. Красота!

Сегодня настроение было особенно хорошим. Ведь не каждый день любимый делает предложение.

Лиана искренне удивлялась, почему Алан думал, что она ему откажет. Она полюбила его с первого взгляда, и ей казалось, что он знает об этом.

Ей вспомнилась их первая встреча. На тот момент она гостила в замке Освальда Грейсона. Как-то вечером к Освальду заехал его друг, Алан. Лиана была наслышана о нём, так как он был тем самым воином, который спас приграничные районы от вторжения северной армии. Он представлялся ей суровым, немолодым воином с замашками главнокомандующего, и она очень удивилась, когда Освальд представил ей красивого парня, которому было всего двадцать пять, а выглядел он и того моложе. Представить себе, что этот человек мог повести за собой войска, было действительно трудно.

Похоже, сам Алан никаким героем себя не считал и утверждал, что без Освальда никогда бы не справился. Он рассказал о том, что Освальд финансировал всю его компанию, помог с продовольствием и оружием и уговорил царя отдать приказ войскам об отступлении, добровольно отдав Северному царству часть своей территории.

Но, конечно, Алан преуменьшал свои заслуги. Как бы там ни было, именно он организовал людей на борьбу с захватчиками, подавил панику, не дал сдаться, да и Освальда упросил встать на сторону Запада. Соблазн предать короля у Освальда был очень велик, но Алан сделал всё, чтобы его друг не поддался ему.

Лиане запомнилось, как Алан после нескольких часов пребывания в замке друга уходил домой. Он улыбнулся, вежливо попрощался и пошёл к выходу, а она стояла, смотрела ему вслед, и ей казалось, что это уходит её счастье. Она проплакала полночи, так как на следующий день ей пора было отправляться в путь.

А вернулась только через несколько месяцев и сразу же разыскала дом Алана. Она долго стояла на пороге, не решаясь войти. Чего только не передумала за это время. Не знала, что говорить ему, понятия не имела, как он отреагирует на её приезд. Лиана не знала ничего, только надеялась на то, что он отнесётся к ней благосклонно.

Алан принял её как радушный хозяин, и она остановилась на несколько недель у него. Он так и не спросил, почему она приехала к нему, наверное, тоже боялся вспугнуть своё счастье.

Очень скоро Освальд узнал о том, что она остановилась в доме его лучшего друга. Он несколько раз приезжал к ним и просил Алана отдать ему Лиану, будто она была вещью. Однажды вечером Освальд даже вызвал Алана на поединок, но на следующий же день сам отменил его. Почему он так поступил, Лиана не догадалась. Причин могло быть несколько. Освальд струсил, потому что посчитал, что Алан сильней или побоялся исполнения давнего пророчества, которое предвещало друзьям смерть в один день.

Глава 3

Через полчаса они были уже в условленном месте на берегу реки и сразу увидели Освальда и Нику, которые сидели на большой подстилке и оживлённо о чём-то беседовали. С первого взгляда было видно, что они отлично ладят.

– Добрый день, – вежливо поприветствовал Алан.

– А я уже думал, вы сегодня не соберётесь, – обрадовался Освальд, быстро поднимаясь и пожимая ему руку и, немного замявшись, добавил: – Здравствуй, Лиана.

– Здравствуй, Освальд, – доброжелательно отозвалась она.

Освальд повернулся к своей спутнице:

– Ника, разреши тебе представить Лиану. Я про неё тебе рассказывал.

– Очень приятно познакомиться, – слюбезничала Ника.

– Мне тоже очень приятно, – ответила Лиана.

– Вы присаживайтесь, – пригласил их Освальд, – мы уже начали бутылку вина, но ещё совсем ничего не ели, вас дожидались.

Лиана и Алан сели на подстилку, слуги тут же налили им вина.

– За нашу встречу, – торжественно произнёс Освальд, поднимая бокал.

– За встречу, – поддержал его Алан.

Они выпили.

– Чудесное место, – похвалила Лиана, осматриваясь вокруг.

– Да, река весной особенно красива, – согласился Освальд.

– Да, надо будет сходить на мостик и полюбоваться оттуда, – вторила ему Лиана.

– Лиана, ты надолго в наши края? – вдруг спросил Освальд.

– Нет, завтра уезжаю, – пользовалась она.

– Останься, – удивил её Освальд, – через два дня в замке у Ники будет бал, и мы хотели тебя пригласить.

– Да, нам было бы очень приятно, – доброжелательно отозвалась Ника.

– Навряд ли в ближайшее время будут ещё какие-нибудь увеселения. Когда Каллан доберётся сюда, нам не поздоровится, – покачал головой Освальд.

– Думаешь, царю так и не удастся поймать его? – спросил Алан.

– Если события будут развиваться так стремительно, ему скоро самому придётся бежать, – озвучил свою точку зрения Освальд.

– А что, дела обстоят так плохо? – уточнил Алан.

– Хуже некуда, – отозвался Освальд. – Мои люди говорят, что Каллан продвигается к столице, многие солдаты и даже командиры северной армии переходят на его сторону.

– Кто этот Каллан? – заинтересованно спросила Лиана.

– А ты не слышала о нём? – удивился Освальд.

Лиана покачала головой, а Освальд тут же вопросительно посмотрел на Алана.

– Я не рассказывал. Думал, царь с ним справится. Были и до него повстанцы, но они все казнены, – невесело заключил Алан.

– Если он захватит власть, то вырубит все знатные рода. Говорят, ненавидит благородных людей – сам ведь последняя тварь, – с презрением сказал Освальд. – Если он сюда доберётся, мне точно конец.

– По-моему, ты преувеличиваешь. Мы же в другой стране. Да, район приграничный, но мы уже показали, на что способны. Не думаю, что Каллан решится перейти границу, – успокоил друга Алан.

– Ты просто не понимаешь, – усмехнулся Освальд. – У меня есть сведения, из надёжных источников, что он планирует отвоевать все северные территории Западного королевства, то есть все мои земли. Про земли Ники говорить вообще не приходится.

– Король сможет дать отпор, – уверенно констатировал Алан. – Да и сами мы можем постоять за себя.

– Ты что, ничего не понимаешь? – нервно бросил Освальд. – Забыл, что было в прошлый раз? Забыл, как бежали генералы? Как трусили солдаты? Как тебе пришлось собирать крестьян и выставлять их против подготовленной армии? Как я потратил уйму денег на оружие и подкупы? Ты всё это забыл?!

– Я помню, – опустив голову, прошептал Алан.

–:Говорю тебе, с Калланом ничего подобного провернуть не удастся. Он творит, что взбредёт ему в голову, а его люди полностью подчинены его воле. Ничего из того, что мы применяли против Севера в прошлый раз, не сработает.

– Я так и не поняла. Кто этот Каллан? Откуда он взялся? – спросила Лиана.

– Могу рассказать, что знаю со слов моих людей, но это, скорее всего, слухи. Говорят, Каллан с самого севера, он там что-то украл, ещё когда был подростком, и его отправили на рудники. Он подбил работников на бунт, ничего не вышло, но, главное, ему удалось в самый последний момент бежать. Потом он работал у какого-то фермера, убил хозяина, ограбил его дом и сбежал. Затем попал в армию царя и там пытался подговорить войска на бунт. Его приговорили к смерти, отправили в тюрьму, но в ночь перед казнью ему помогла бежать какая-то девчонка. Потом он попал в охрану одной крепости, и ему удалось устроить бунт. Затея, конечно, провалилась. Всех, кто был с ним, распяли на крестах вдоль дороги. Его, говорят, тоже распяли, но он каким-то чудом выжил, хотя это крестьянские выдумки, думаю… На кресте он не был, – горячо добавил Освальд.

– Я вижу, из его затей ничего хорошего никогда не получалось, – подытожила Лиана. – Почему люди идут за ним?

– Дело в том, что после распятия в народе стали ходить слухи, которые намеренно распускает его приятель колдун, о том, что он – новый спаситель, что он, подобно Христу, воскрес, и что он истинный царь всего севера, посланный на землю богом для того, чтобы править людьми по законам справедливости. Но это полный бред, он подлый вор и убийца и непременно приведёт всех нас к катастрофе, – обречённо заявил Освальд. – Так что нужно наслаждаться днями беззаботной, спокойной жизни, пока есть такая возможность. Лиана, может быть, всё-таки останешься ещё ненадолго?

Глава 4

Через пять минут все они стояли на мостике, с которого открывался живописный вид на извилистую реку, большое поле, заросшее полевыми цветами, густой непроницаемый лес, над которым уже нависла чёрная туча.

– А тут красиво, – заметила Лиана.

– Да, вид удивительный, – поддержала её Ника. – Будто это не реальный мир, а сказочная картина.

– Мне кажется, небо несёт угрозу, – поморщился Освальд. – Не люблю, когда на нём одновременно солнце и грозовая туча – не к добру это.

– Ты слишком суеверен, – упокоил его Алан.

– Может, я и суеверен, но когда что-то не так, я всегда чувствую, а сегодня точно случиться плохое, – встревоженно поговорил Освальд. – Давайте возвращаться.

– Мы ещё минутку постоим, – сказала Ника.

– Хорошо, – согласился Освальд, – если хотите, можете ещё немного постоять, а я распоряжусь, чтобы слуги готовились к отъезду.

– Мы, пожалуй, тоже пойдём. Да, милый? – сказала Лиана, глядя на Алана.

– Да, пора, – отозвался тот.

– Лиана сделала пару шагов, как вдруг сильный ветер сорвал с её плеч платок и унёс его в воду.

– Ой, не удержала, – с досадой вздохнула Лиана.

– Нужно его достать! – тут же отреагировал Алан.

– Надо найти какую-нибудь палку, – поддержал его Освальд.

– Некогда искать. Течение сильное, его сейчас унесёт, – обеспокоенно сказал Алан. И, не раздумывая, спрыгнул с мостика в воду.

– Алан! – закричала Лиана. – Алан!

Алан ушёл под воду, но через несколько секунд вынырнул и махнул ей рукой.

– Все в порядке! – крикнул он. – Я сейчас!

– Алан, выходи из воды, она ледяная. Что ты делаешь! – крикнул ему Освальд.

Но Алан не слушал. Он пытался ухватить платок. То, что случилось дальше, озадачило Лиану и даже испугало её. Она ожидала, что платок будет плыть по течению, но вместо этого он как-то странно свернулся, и Лиане показалось, что один из красных безвкусных цветков на его узоре, то ли подмигнул ей, то ли скривил что-то наподобие отвратительного рта. Затем произошло то, чего не ожидал никто – платок камнем пошёл ко дну.

– Быть такого не может, – удивлённо сказала Ника.

– Алан, выходи из воды! – в один голос крикнули Лиана и Освальд.

– Я должен его достать! – с усилием отозвался Алан.

– Господи, он же заболеет, – с досадой сказала Лиана.

– Я прикажу слугам достать его, – решительно произнёс Освальд.

– Слишком долго, – сказала Лиана. – Я сама его вытащу.

– С ума сошла?! Я тебя туда не пушу! Алан, выходи на берег, а то Лиана прыгнет за тобой! – крикнул он другу.

Алан тут же опомнился.

– Я выхожу! – подчинился он и быстро поплыл к берегу.

Лиана сбежала с мостика и бросилась помогать ему.

– Зачем ты заходишь в воду? Она же ледяная! – искренне переживал Освальд.

Но Лиана его не слушала, она помогла Алану выйти на берег, в это время уже подоспели слуги и сразу завернули его в тёплую накидку.

– Алан, прости меня, – тихо на ухо шептала Лиана, – прости.

– Ты ни в чём не виновата. Это просто ветер. Ты ни в чём не виновата, – повторял он.

– Как тебя угораздило прыгнуть! – возмущался Освальд. – О чём ты думал?!

– Я не мог допустить, чтобы этот платок пропал: это память о маме и мой подарок Лиане, – вздохнул Алан и заботливо произнёс: – Ты зря мне помогала, Лиана. У тебя теперь все ноги мокрые.

– Что со мной станется? – с досадой сказала Лиана. – Тебя надо спасать. Боюсь, ты сильно переохладился. Нужно скорее отвезти тебя домой. Освальд, дай нам лошадь.

– Лучше я вас в замок с собой заберу. Поедете в повозке, на которой приехала Ника. В замке камин, я растирку хорошую дам и вина покрепче, да и врач у меня свой есть. Попрошу, чтобы он пару дней за Аланом присмотрел. Так что, едем ко мне?

Алан хотел возразить, но Лиана настояла на том, чтобы ехать.

Скоро они были в замке.

Алана сразу уложили в постель, Лиана натёрла его растиркой, а Освальд налил отличного вина. Он хотел распорядиться, чтобы слуги подали Алану ужин в постель, но тот отказался, сославшись на отсутствие аппетита. Тогда Освальд пожелал ему спокойной ночи и пригласил дам присоединиться к нему за трапезой в столовой. Ника с удовольствием согласилась, а Лиана пожелала остаться с Аланом.

Через несколько минут после того, как Освальд покинул комнату, Алан уснул, а Лиана прилегла рядом с ним. Во сне она очутилась во дворе дома любимого. Покачалась на качелях, нарвала цветов в саду и пошла в дом. Там было светло и уютно. Она открыла дверь в спальню и замерла. Всё пространство комнаты было завешано платками. Она закрыла дверь и побежала на кухню. Там было всё как обычно. «Алан, – негромко крикнула Лиана. – Алан!» – крикнула она громче. Он не отзывался. Лиана бросилась обратно в спальню и стала пробираться к кровати сквозь платки. Они были очень тяжёлыми, и ей даже казалось, что они душили её.

Глава 5

Лиана проснулась – Алан спокойно спал рядом. Она посмотрела на его красивое лицо, погладила по волосам и нежно поцеловала в губы. Алан улыбнулся во сне, что-то пробормотал и перевернулся на бок.

– Слава богу, – вздохнув, сказала Лиана.

Она снова легла, но сон не приходил. Лиана встала, тихонько вышла из комнаты и направилась в столовую. Там, около камина, в дорогом тяжёлом кресле сидел Освальд. В руке у него был бокал вина.

– Не спится? – спросил он, увидев её. – Присаживайся, побудь немного со мной.

– Хорошо, – отозвалась Лиана и села в кресло напротив.

– Тебе налить? – спросил Освальд.

– Нет, спасибо. А где Ника?

– Только что прибыл управляющий её замка. У него к ней какое-то срочное дело… Кажется, у них проблемы. Она присоединится к нам после разговора с ним, – и, глядя на ноги Лианы, добавил: – Тебе надо переобуться.

– Ничего, так обсохнет, – безразлично отмахнулась она.

– Алан спит?

– Да, я тоже уснула, но сон привиделся неприятный. Хочется немного в себя прийти.

– А что за сон? – заинтересовался Освальд.

– Не хочу говорить о нём, – опустив голову, сказала Лиана и после непродолжительной паузы добавила: – Не могу простить себе, что не удержала платок. Из-за меня Алан заболеет.

– Не вини себя. Алан повёл себя очень странно. Подумаешь, платок… – надменно съязвил Освальд.

– Это память о матери, – напомнила Лиана.

Освальд внимательно посмотрел на неё.

– Я тебе кое-что расскажу про этот платок, если ты обещаешь сохранить тайну, – сказал Освальд.

– А Алану можно будет сказать? – спросила Лиана.

– Он последний, кто должен знать об этом, – покачал головой Освальд.

– Тогда лучше ничего мне не говори, не хочу иметь от него тайн.

– Ты хочешь сказать, что вы всё говорите друг другу? – с недоверием спросил Освальд.

– Да.

Освальд только улыбнулся.

– Чему ты улыбаешься? – немного обиделась Лиана.

– Просто вспомнил нашу первую встречу…

– А что в ней было такого?

– Помнишь, когда мы приехали в замок, вечером за ужином я спросил тебя, знатного ли ты рода, и ты сказала, что ты дочь царицы амазонок, – прыснул Освальд, в то время как Лиана закусила губу. – А Алан уверен, что ты просто амазонка, самая обыкновенная. Как это получается? Кому из нас ты сказала неправду? – спросил Освальд. Лиана продолжала молчать. – Я тебе сам скажу. Ты солгала ему, чтобы он не чувствовал низости своего положения. Ты солгала ему, а не мне. Я и без короны могу узнать в тебе царицу.

Он резко встал и поклонился ей.

– Прошу, не надо, – быстро, не глядя на него, попросила Лиана.

– Так что, говоришь, тайн друг от друга у вас нет? – медленно садясь обратно в кресло, сказал Освальд.

– Выходит, есть, – смущённо призналась Лиана.

– Я ему ничего не скажу. Я умею хранить чужие тайны, – сразу заверил её Освальд.

– Спасибо, – тихо отозвалась Лиана и добавила: – Расскажи про платок.

– Особо рассказывать нечего. Просто знай: это не платок его матери, – отрубил Освальд. – И жалеть о нём нечего.

– А почему Алан уверен, что это её платок? – спросила Лиана.

– Дело в том, что когда её не стало, от Алана какое-то время это скрывали, он тогда у родственников гостил. Когда он узнал о её смерти, вещи уже были сожжены: есть у простых людей в наших краях такая традиция – сжигать вещи тех, кто ушёл из жизни слишком рано. А Алан очень горевал по матери, просил хоть что-нибудь ему дать на память о ней. Отцу было жаль его, но дать было нечего и одна бабка в селении отдала свой платок, а Алану сказали, что это платок матери – у неё, видимо, похожий был.

– Знаешь, я не суеверная, но мне платок сразу каким-то чужим показался, – сказала Лиана.

– Да, удивительно, что Алан этого не почувствовал. Но знаешь, все мы верим в то, во что хотим. Похоже, можем убедить себя в чём угодно, – сказал Освальд. – Но есть вещи, которые навсегда, их невозможно придумать.

– Ты о чём? – спросила Лиана.

– О нашей первой встрече. Я тебя увидел около водопада и сразу понял – вот стоит моя жизнь, моё счастье.

– Прошу, не начинай, – мягко сказала Лиана. – Всё изменилось.

– Мы могли бы быть счастливы. Я бы всё для тебя сделал, слышишь, всё.

– Освальд, прошу тебя, прекрати. Я сейчас уйду, – раздражённо бросила Лиана.

Он поднялся, подошёл к ней и встал на колени.

– Встань, – быстро сказала Лиана, – не люблю сцен.

– Я же ничего не делаю.

– Встань, – повторила Лиана.

– Хорошо, я встану, – вздохнул Освальд, – только ответь мне на один вопрос – для меня это очень важно.

– Я слушаю тебя, – промолвила Лиана, не глядя на него.

Глава 6

– Освальд? Освальд, что с тобой? – Она быстро подошла. – Освальд! – громко крикнула Лиана и бросилась к нему.

Он лежал лицом вниз. Лиана перевернула его и на лбу увидела небольшую рану, из которой сочилась кровь.

– Освальд, Освальд! Очнись! – почти вопила Лиана, после чего он наконец-то пришёл в себя. – Ты как? – обеспокоенно спросила она.

– Прости меня, – тихо прошептал он.

Лиана довела его до кресла и помогла сесть.

– Я вытру кровь, – заботливо проговорила Лиана, вынимая платок.

– Спасибо, – поблагодарил Освальд. Ему было приятно, что хоть таким способом ему удалось привлечь к себе её внимание.

– Позвать кого-нибудь из слуг?

– Нет, я нормально себя чувствую. Просто побудь ещё немного со мной…

– Конечно, – тут же согласилась Лиана, чувствовуя себя виноватой.

– Зря ты не веришь в предсказания, – вдруг сказал Освальд.

– При чём тут предсказания? – спросила Лиана.

– Помнишь, я тебе рассказывал, что когда-то нам с Аланом гадалка нагадала смерть в один день?

– Да, ты мне говорил, – отозвалась Лиана.

– Вот доказательство, – закончил Освальд.

Лиана вопросительно посмотрела на него.

– Сегодня Алан чуть не утонул в реке, а я разбил голову, – пояснил Освальд.

Ты преувеличиваешь. Алан не тонул, а у тебя рана несерьёзная, – спокойно отозвалась Лиана.

– Но согласись, совпадение довольно странное…

– Скорее, досадное.

В столовую вошла Ника. Освальд боялся напугать её раной и сразу заявил, что упал по невнимательности и что ему совсем не больно.

– Вот тебе компания, Освальд, – с облегчением сказала Лиана. – Спокойной ночи.

Она направилась к двери, но её неожиданно окликнула Ника:

– Постой.

Лиана остановилась.

– Мне кажется, ты должна знать… – взволнованно начала она. – Я только что говорила с управляющим. Мой замок захвачен.

– Как?! – вскакивая с кресла, крикнул Освальд.

– Да, и замок, и земли, – вздохнув, сказала Ника.

– Но ведь мне говорили, что Каллан около столицы? Как он добрался сюда так быстро? Невозможно! – растерянно сокрушался Освальд.

– Замок захватили мои же люди, – вздохнула Ника.

– Ничего не понимаю, – недоумевал Освальд. – Как они могли?

– Управляющий сказал, что на моих землях появились посланцы Каллана и подбили чернь на бунт.

– Но они бы не смогли захватить замок, – засомневалась Лиана.

– Конечно, – поддержал её Освальд. – Укрепления замка у тебя отличные, чернь, даже вооружённая, никогда не смогла бы его захватить.

– Мои стражники открыли ворота, – грустно сказала Ника.

– Но почему? – спросила Лиана. – Как могут люди так массово предавать?

– Я спросила об этом управляющего. Он сказал, что они, как помешанные, все ждут Каллана, верят, будто он спаситель. Говорят, есть иконы с его изображением, и они молятся на них. Чернь пытается как можно быстрее приблизить его царствие. Готовы бросить всё к его ногам.

– Что он делает для них? Может быть, в отличие от знати, он относится к ним по-человечески? – задумалась Лиана.

– Нет, говорят, он ни с кем не церемонится, – отрицала Ника.

– Если Христос своим пришествием возвысил и богатых, и бедных, то Каллан может только одинаково всех унизить, втоптать в грязь, – резко отчеканил Освальд. – Хотя что я говорю… Кого сравниваю? Видите, тоже поддался пропаганде. Он просто очередной подонок, жаждущий власти. Ничтожество, возомнившее себя богом.

Наступила пауза. Ника подошла ближе к Освальду.

– Я могу остаться у тебя на какое-то время? Возвращаться мне некуда, – тихо спросила она.

– Конечно, – быстро отреагировал Освальд, беря её за руку. – Я должен был сразу сам предложить. Оставайся и живи сколько хочешь, – и, опустив голову, печально добавил: – правда, думаю, мой замок станет следующим.

– Давай уедем отсюда? – с надеждой в голосе сказала Ника. – Мы могли бы жить где-нибудь на юге, туда Каллан точно не доберётся.

Сказав «мы», Ника тут же сильно покраснела.

– Я выросла в монастыре и привыкла обходиться малым, ведь не обязательно жить в замке и иметь много слуг, – попыталась слить в него надежду она.

Освальд выпустил её руку.

– Я не могу жить где попало, а без роскоши мне неинтересно, – резко сказал он.

– Но всё-таки выбирать между жизнью и роскошью не стоит, – вклинилась в разговор Лиана.

– Я выбираю роскошь, – гордо сказал Освальд. – Мой отец, дед, да и прадед поддержали бы меня. Лучше прожить мало, но так, как хочется, чем годами влачить презренное существование. А я хочу жить так, как сейчас, и если мне суждено погибнуть, я хочу умереть с высоко поднятой головой в собственном замке, а не прозябать долгие годы на какой-нибудь безопасной помойке, – и уже мягче добавил: – Если хочешь, Ника, уезжай, я дам тебе карету, деньги и драгоценности. Ты сможешь прилично устроиться на новом месте.

Глава 7

В этот момент в столовую вошёл лакей и, поклонившись, сообщил:

– Милорд, к вам с посланием прибыл гонец от Каллана.

– Пусть подождёт, я приму его в кабинете, – угрюмо сказал Освальд.

– Слушаюсь, – отозвался лакей, вышел и закрыл дверь.

На минуту в столовой воцарилась тишина.

– Пойду посмотрю, с чем он приехал, – тихо сказал Освальд.

– Может быть, он хочет договориться? – осторожно спросила Ника.

– Кто? Каллан? – горько усмехнулся Освальд. – Нет, это ультиматум. Вы видели лицо лакея, вы видели это выражение?

– А что не так? – нахмурилась Лиана.

– Да он же весь светится! Он же ждёт, когда придёт Каллан и развесит нас всех на деревьях! Я уже чувствую себя заложником. Вот теперь точно конец, теперь нам всем конец, – с болью в сердце потянул Освальд и, направляясь к двери, неприятным голосом крикнул: – Каллан идёт!

– Каллан идёт! Каллан идёт! – кричали солдаты и крестьяне, быстро выстраиваясь в не очень стройные ряды. Командиры пытались построить их как положено, солдаты слушались, но крестьяне тут же путали все карты. В результате, солдатам был отдан приказ оттеснить крестьян силой. В конце концов, порядок был установлен, и все с нетерпением ждали прибытия повелителя.

Каллан не заставил себя долго ждать. Он пронёсся между рядами на чёрном скакуне с золотой сбруей, остановился и осмотрелся вокруг. Он вёл себя так, будто перед ним не войско, а голое поле. Казалось, он никого не видит. Все замерли, никто не решался проронить ни звука. Тишина стояла такая, что слышать можно было только стук копыт и фырканье его коня.

Войска ждали, но Каллан молчал и только безразлично смотрел сквозь свою армию. Прошло несколько минут, как вдруг послышался грохот. Один солдат не удержал тяжёлый щит и упустил его.

– Дурной знак, – сплюнул Каллан. – Штурм отменяется.

Он сказал это так тихо, что его не услышали даже те, кто стоял в нескольких шагах от него.

– Штурм отменяется! Разбить лагерь! – громко крикнул он и помчался прочь от верных ему войск.

По рядам пошло тихое:

– Штурм отменяется, штурм отменяется, штурм отменяется…

Военачальники были в растерянности, и им с трудом удавалось скрывать это от подчинённых. Солдаты же радовались и благословляли имя Каллана, никто не хотел умирать в такой прекрасный весенний день.

А Каллан исчез так же стремительно, как и появился, никто не знал, куда он направился, разумеется, кроме двух его самых доверенных приближённых – колдуна Валгора и прислужницы, которую все завали Фрогги. Он приехал в близлежащее от столицы селение, сдавшееся его войскам накануне, и вошёл в дом старейшины.

– Ты так быстро? – встречая его, сказала Фрогги.

– Чего тянуть? Я им всё сказал, – быстро проходя в дом, отозвался Каллан. – Есть давай.

Фрогги улыбнулась сама себе и стала быстро накрывать на стол. Каллан же не ждал, пока она управится, а сразу уселся и, громко чавкая, принялся есть квашеную капусту и солёные грибы, которые Фрогги уже успела поставить на стол. Через несколько минут она принесла свежеиспечённый хлеб, жареную свинину и утку, запечённую с яблоками, а ещё через пару минут в комнату влетел разъярённый Валгор.

– Ты что им сказал?! – с порога крикнул он Каллану.

Каллан спокойно пережёвывал большой кусок свинины – он даже не смотрел на колдуна.

– Ты зачем сказал им, что штурма не будет? Мы же с тобой договорились, – продолжал возмущаться Валгор. Каллан перевёл на него взгляд. – Что ты тут сидишь? Ты дошёл до столицы, собрал армию, которой ещё никогда не видел Север, трон почти у тебя в кармане, только руку протяни. Что ты сидишь? – бесился колдун. – Мы же договорились, что сегодня штурм, ты же вчера был согласен!

– Я передумал, – безразлично сказал Каллан.

– Что ты цирк устраиваешь? Я из тебя человека сделал, даже больше, местное божество.

– Так что мне теперь, тебе, козлу, до конца жизни в ноги кланяться? – неожиданно зло сказал Каллан.

Колдун почувствовал этот перепад настроения и сразу сменил тон. Он знал – когда на Каллана накатывает гнев, он становится опасен.

– Каллан, я просто хочу сказать, что нам нужно лучше договариваться между собой, нам же обоим выгодно, – тут же в позитивном ключе заговорил он.

– Так и говори, – уже более спокойно сказал Каллан.

– Я хотел с тобой кое-что обсудить, – продолжил колдун.

– Нет, я спать иду, – вставая из-за стола, вздохнул Каллан. – Ты, Валгор, поешь, а то ты, когда голодный, больно на язык злой. – И покинул комнату.

– Присаживайтесь, я вам сейчас тарелку подам, – быстро, не глядя на колдуна, сказала Фрогги.

– Не надо, я так, – отмахнулся колдун.

Он подошёл к столу и съел несколько солёных грибов и кусок мяса.

– Вода есть? – спросил он, не глядя на Фрогги.

– Да, вот кувшин, сейчас налью, – засуетилась она.

– Я сам, – перебил её колдун, взял кувшин и выпил немного воды прямо через край. После этого он изменился в лице и так и стоял посередине комнаты с кувшином в руках.

Глава 8

Фрогги остановилась.

– Иди сюда, – продолжил Валгор.

Фрогги развернулась к нему, но подходить не стала.

– Это ведь ты, – зло прищурившись, прошипел колдун.

– Что – я? – делая вид, что не понимает, о чём он говорит, спросила Фрогги.

– Это ты уговорила его не брать столицу штурмом. Твоя идея? – зарычал Валгор.

– Да, – призналась Фрогги.

– Что ты лезешь в наши дела? – переведя дух, недовольно поговорил Валгор. – Кто ты такая, чтобы навязывать Каллану своё мнение? Я сказал – штурм, значит, штурм. Вечно ты суёшься, куда тебя не просят. Не понимаю, почему он послушался тебя?

– Валгор, я не хотела вас обидеть, мне показалось… пусть лучше они сами сдадутся, ведь другие же города сдавались… – пожала плечами Фрогги.

– Почему он послушался тебя, а не меня? – раздражённо выплюнул колдун.

– Вероятно, мои доводы оказались более убедительными, – просто ответила Фрогги.

– «Доводы», «убедительные» – где только таких слов нахваталась, дурочка деревенская. Знаю я твои доводы, – глядя на неё с презрением, сказал Валгор, – пошире ноги раздвигать, вот и все твои доводы.

Фрогги покраснела.

– Мне показалось, что так лучше будет, – сказала она.

– Когда кажется, креститься надо, – передразнил её Валгор. – Не понимаю, как он мог привязаться к тебе? Что ты ему подсыпала?

– Ничего я ему не подсыпала, – сказала Фрогги. – Просто так сложилось.

– Конечно, конечно, – кривляясь, поддел её Валгор, – так сложилось. А может быть, это ты так всё сложила?

– Я вас не понимаю, – помотала головой Фрогги, хотя сама прекрасно знала, о чём он говорит.

– Он на тебя и не смотрел никогда. Ты просто подгадала момент, когда на сто миль в округе не было ни одной женщины, вот так ты его и получила. И то только потому, что он был пьян и ничего не соображал. И не вздумай говорить, что это не так: я прекрасно помню события тех дней, – уколол её колдун.

– Может, и так, – нехотя признала Фрогги.

– Как ты его получила – ясно. Мне только непонятно, чем ты его удерживаешь сейчас? – задумчиво хмыкнул Валгор.

– Мы с Калланом любим друг друга, – призналась Фрогги.

– То-то он тебя каждый день к алтарю зовёт, – съязвил Валгор. – Не выдавай желаемое за действительное, он просто пользуется тобой. Кто женится на женщине с такими лапами, как у тебя? Небось, только лягушек на свет и приведёшь. Хотя вряд ли ты вообще способна родить.

И без того оскорблённое самолюбие Фрогги было окончательно уязвлено, и, не в силах терпеть более унижение, она залепила колдуну звонкую пощёчину.

– Ах ты, дрянь! – крикнул колдун. – Я тебя за это в лягушку превращу!

– Ну, давайте! – с весёлой злостью отозвалась Фрогги. – Может быть, вам хоть раз в жизни удастся что-нибудь наколдовать. Мошенник! Думаете, я не знаю о ваших фокусах?!

– Заткнись! – крикнул колдун и ринулся на неё с кулаками, но она вовремя от него увернулась

– Каллан! Каллан! – закричала Фрогги.

Колдун схватил её, но в это время в комнату вошёл Каллан, после чего Валгор резко оттолкнул от себя Фрогги.

– Ты что к малой лезешь? – беря со стола нож, спросил Каллан.

– Каллан, это не то, что ты подумал, – пятясь назад, сказал Валгор. – Ты всё не так понял.

– Лез? – спросил Каллан у Фрогги.

Фрогги глянула на колдуна – тот смотрел на неё с мольбой. Она знала: ей достаточно сказать «да» – и Каллан зарежет его.

– Нет, – соврала Фрогги.

– Так чего вы орёте? – фыркнул Каллан и бросил нож обратно на стол.

– Мы просто спорили, – оправдалась Фрогги, чувствуя мощную защиту.

– Да, ты же знаешь, мы часто спорим, – сразу подтвердил колдун.

– Валгор, займи себя чем-нибудь, а то я тебе сам работу найду, – сказал Каллан и, громко шаркая ногами, снова поплёлся спать.

– Тебе повезло, но он не всегда будет рядом, – прищурившись, тихо пригрозил колдун.

– Я и сама могу за себя постоять, – гордо вскинула подбородок Фрогги.

– Да, есть на тебе какая-то защита, что-то тебя оберегает… – задумчиво и одновременно с недоверием поговорил Валгор. – Всегда он за тобой ночью ходит.

– Кто?

– А то ты не знаешь, – отозвался колдун.

– Я ночью сплю и никуда не хожу, – недоумённо возразила Фрогги. – Это вы, колдуны, по ночам бродите, а мне это ни к чему.

– Я про сны, – напомнил Валгор.

– Откуда же я могу знать, что вам снится? – усмехнулась Фрогги. – Так кто там за мной всё время ходит?

– Единорог, – сказал Валгор.

– Единорог? – удивилась Фрогги.

– Да, большой, чёрный, как ночь, с изумрудными глазами. Он всегда за тобой ходит и только я пытаюсь приблизиться к тебе, он тут же выходит вперёд и наставляет на меня свой рог. Но сны – это одно, а жизнь – совсем другое. Настанет день, когда тебе не повезёт, и случится это очень скоро, – сказал колдун и, не прощаясь, покинул её.

Глава 9

Для Фрогги, выросшей в нищете, дом всегда был недостижимой мечтой. Вся её семья: мама, отец и три сестры – жила в съёмной комнате у хозяина, и ничего своего, кроме убогого латаного платья, у неё никогда не было. Когда Фрогги исполнилось одиннадцать, её отец утонул, и через год появился отчим. Он был неплохим человеком и по-доброму относился к ней. Сам – вдовец с двумя детьми и без жилья…

Места в комнате становилось всё меньше, снять большее жильё они не могли, а все скудные доходы семьи уходили на питание.

Ещё через год мать родила двойню, и ситуация стала критической. Как-то поздним вечером мать подозвала Фрогги и её сестру, Жаннет, которая была на год младше неё, и со слезами на глазах сказала им, что они уже взрослые и должны жить самостоятельно, попросив следующим же утром покинуть жилище.

Фрогги и Жаннет проплакали всю ночь, мать тоже тихо рыдала в своём углу. Утром сёстры вышли на улицу. Мать, отчим и кузины поцеловали их, и они, не имея при себе ни денег, ни пожитков, медленно двинулись вдоль по улице.

Фрогги казалось, что мать передумает и окликнет их, и они с сестрой побегут назад. Она всё время оглядывалась в надежде на то, что мать позовёт её , но та только плакала и махала им на прощанье. Нужно было искать работу и место для ночлега, и Фрогги и Жаннет решили разделиться, а вечером договорились встретиться на центральной площади. Весь день Фрогги пыталась найти хоть какой-нибудь приют, но ничего не получилось. К вечеру она пришла на центральную площадь, прождала до темноты, но Жаннет так и не появилась. Ближе к ночи на площади остались только бездомные, пьяные и какие-то подозрительные типы, от одного вида которых у Фрогги тряслись коленки. Один из них подошёл и что-то шепнул ей, Фрогги не разобрала, что он сказал, но вид его был так омерзителен и страшен, что она со всех ног помчалась домой. Только оказавшись около дверей комнаты, где спокойно спала её семья, Фрогги окончательно пришла в себя и вспомнила, что назад ей дороги нет. Она долго стояла под дверью и не могла решиться войти. В конце концов, она решила постучать и уже поднесла свой маленький кулачок к деревянному полотну, как раздался плач младенца, и тогда Фрогги услышала, что мать подошла к нему и стала петь колыбельную.

Фрогги тихо заплакала, в этот момент ей казалось, что это прощание с ней. Она сидела под дверью, а мама всё пела, и девочка сама не заметила, как уснула, а проснулась только ранним утром, когда все ещё спали, и тихонько ушла.

В этот день она снова пыталась найти работу и как-то устроиться. Полдня прошло в бесплодных поисках, а к полудню ей встретился человек, который предложил работать у него на ферме. В качестве вознаграждения предложил хлеб и жильё. И Фрогги согласилась.

Они вышли под вечер из города, и уже через несколько часов пути она отчётливо поняла, что нет никакой фермы, а она идёт непонятно куда, неизвестно с кем…

Её охватила паника.

А незнакомец предложил остановиться на привал и развести костёр. Под предлогом сбора хвороста Фрогги отдалилась от места привала. Она то бежала, то шла быстрым шагом, и всюду ей мерещился этот странный человек, но никакой погони за ней не было.

Наступила ночь, но она так и не смогла найти дорогу в город. Она залезла на дерево и устроилась на ночлег на пологой ветке.

Утром лес уже не казался таким страшным. Позавтракав малиной, Фрогги отправилась на север по лесной тропинке, и ей подумалось, что она уже немного сориентировалась. Так, к полудню она попала в небольшое селение и попросилась на работу к одному хозяину. В дом её не пустили, и она устроилась в сарае. Хозяин согласился взять её сезонной работницей: урожай в тот год был хороший.

Там Фрогги прожила до поздней осени, а когда урожай был убран, хозяин попросил Фрогги покинуть его хозяйство. Она просила оставить её , но он был непреклонен: зимой работы немного, его семья обходилась без наёмных работников, а лишний рот никому не нужен. Так, в конце октября, с небольшим запасом продовольствия Фрогги снова оказалась выброшенной на улицу. Хозяин посоветовал идти в город – бездомным там легче выжить зимой, однако Фрогги решила не возвращаться в родной город, а пойти в соседний в надежде, что там сможет найти работу.

И она честно пыталась получить её. Иногда это удавалось, но все заработки были разовыми, и в дом к себе её никто брать не хотел. К тому времени её платье превратилось в лохмотья, туфлей у неё не было, и вообще, всё шло к тому, что она погибнет.

Фрогги отчаянно цеплялась за жизнь, но видела, что та ускользает от неё. Особенно тяжело было ночью. Первые заморозки показались ей настоящей пыткой. Фрогги поняла, что купить себе тёплую одежду ей не удастся, и спасёт её только воровство.

Она долго ходила по базару, всё искала случай что-нибудь стащить, но никак не могла найти подходящий момент. В конце концов, ближе к вечеру ей удалось кое-что украсть. Её добычей стали варежки и небольшая ржаная булочка. В следующий раз она увела шаль. А вот на третий раз, когда попыталась украсть шапку, её поймали.

Она отчётливо помнила тот момент, когда хозяин лавки схватил её за руку и закричал: «Воровка!»

Фрогги попыталась убежать, но её обступила толпа, все смотрели на неё и кричали. Кто-то предлагал отрубить ей руку, кто-то подобрее – побить и отпустить на все четыре стороны, но тут из толпы вышел человек – она тогда не знала, что это начальник стражи, – и сказал, что забирает её. Никто не возражал…

Глава 10

Фрогги шла мимо людей, не поднимая глаз, ей было очень стыдно. «Вот теперь ты получишь по заслугам», «Так тебе и надо», – доносились сердитые голоса из толпы, а сердобольные женщины вздыхали и крестились, глядя на её жалкий вид, одна даже сунула ей в руку маленькое сморщенное яблочко.

Начальник стражи отвёл её в затхлый подвал. Там в клетках сидели какие-то люди, и вид их был страшен. Она боялась, что начальник посадит её в клетку, но он вместо этого сказал, что она будет разносить заключённым воду и еду, но только тем, кому положено.

Теперь не Фрогги нашла работу, а работа нашла её. Так началась её служба в тюрьме.

Работа была не из приятных. Заключённых много – еды мало. Давать её приходилось далеко не всем. Некоторые заключённые пытались говорить с Фрогги, и сначала она заговаривала с ними, но потом поняла, что от этого только хуже. Лучше ничего не знать: ни имён, ни откуда родом – даже в глаза лучше не смотреть.

Фрогги мечтала выбраться из этого жуткого места, но на дворе стояла зима, а подвал был каким-то убежищем. К тому же сама она, хоть и не сидела за решёткой, всё равно считалась пленницей.

Под рождество начальник стражи за хорошую работу и беспрекословное выполнение приказов подарил ей старое платье одной из своих дочерей. Начальник думал, что таким образом поощрит её и сделает ещё более верной слугой, но вышло как раз наоборот. Получив платье, Фрогги стала мечтать о побеге. Каждую ночь ей виделась свобода. Она хорошо изучила подвал и определила, где находится секретный ход, по которому можно выйти за пределы города. Она даже знала, где висит ключ от потайной двери.

Один раз, ранней весной, в праздничный день, когда стражники были пьяные, она взяла ключ и открыла дверь, прошла весь подземный коридор и чувствовала себя почти на воле. В конце коридора виднелся люк, который попыталась открыть, но он был очень тяжёлый, явно рассчитанный на грубую мужскую силу. Фрогги сделала несколько подходов, но ничего не вышло, и она, опустошённая, вернулась обратно в заточение.

Так прошло ещё несколько недель, и как-то ночью ей пришла мысль о том, что нужно сговориться с заключённым, с кем-то, кто только попал за решётку и не ослаб от пыток и недоедания.

Через неделю появился новый пленник. На голову ему надели мешок, руки связли, конвоировали четверо стражников. Его посадили в самую большую клетку, прямо под носом у стражников. В тот же день, как поступил новый заключённый, к Фрогги пришёл начальник стражи. Он сказал, что задержанный – самый опасный преступник, какого видел свет, что с ним нельзя ни в коем случае разговаривать, но кормить и поить его нужно лучше всех остальных, так как сам царь хочет присутствовать на его казни, а когда он прибудет – неизвестно.

Получив распоряжение, Фрогги тут же направилась кормить новоприбывшего. Она увидела перед собой хорошо сложенного мужчину лет тридцати, заросшего, давно небритого, с перебитым носом, но в целом его вид не показался ей таким уж страшным.

В течение следующей недели она кормила и поила его. Она не знала, как правильно поступить. С одной стороны, он идеально подходил для побега. Он выглядел мощным. С другой, Фрогги опасалась выпускать его. Вдруг она станет его первой жертвой на пути к свободе?

Фрогги присматривалась к нему ещё неделю и очень скоро поймала себя на том, что только и ждёт, когда нужно будет кормить заключённого, которого теперь, она знала, зовут Каллан. Даже подземелье не казалось ей таким мрачным. Впервые в жизни Фрогги чувствовала себя счастливой, но счастье её длилось недолго. Как-то утром, когда она кормила Каллана завтраком, в подземелье появилась целая делегация. Ей приказали отойти от клетки. Начальник стражи сообщил Каллану, что царь уже в городе и завтра на рассвете его казнят. Каллан же только презрительно плюнул в сторону начальника…

Ужин ему подавать было не велено, видимо, начальник так мелко мстил ему за проявленное неуважение к собственной персоне.

Ночью Фрогги не могла найти себе места. Она чётко осознавала, что должна, просто обязана спасти Каллана. Как назло, никто из стражников не спал этой ночью, напиться тоже повода не было. К тому же из-за предстоящей казни опасного преступника охрана была усилена. Фрогги пыталась достать ключ, но ничего не вышло. Кроме того, теперь вместо одного ключа нужно было достать ещё один – от клетки, в которой сидел Каллан.

И тут ей пришла в голову идея. Она стала тихонько прохаживаться со свечкой по подземелью и делать вид, что что-то ищет. Один из стражников спросил, что она делает, и она как-бы по секрету, под честное слово, что он никому не скажет, поведала ему, будто среди людей, которые приходили с начальником в тюрьму, был главный советник царя, что во время своего визита в подземелье он обронил государственную печать, за утерю которой царь может покарать его смертью, и Фрогги поручено отыскать её за вознаграждение в десять золотых и за освобождение.

Стражник обещал никому не рассказывать об этом, но уже через час все стражники, кто со свечой, кто с факелом, бродили по подземелью в надежде отыскать утерянную печать.

Фрогги подгадала момент, и вот у неё за пазухой уже были два заветных ключа. Она направилась к клетке Каллана абсолютно не зная, что нужно ему говорить, о чём договариваться. Она молча открыла клетку и махнула ему рукой. Каллан вышел и направился за ней, будто знал, что она не подведёт. Они добрались до конца подземного хода, и Каллан без особых усилий открыл люк и выбрался на свободу.

Больше всего в тот момент Фрогги боялась, что он захлопнет люк у неё над головой и уйдёт, и когда он протянул руку, чтобы помочь ей выбраться, счастью её не было предела. Фрогги часто вспоминалось, как они с Калланом быстро шли, почти бежали по полю, которое пахло весенними травами, вокруг не было ни души, и ей казалось, будто они – единственные люди на земле, как когда-то Адам и Ева, только не изгнанные из рая, а чудом вернувшиеся в него.

Глава 11

Фрогги закончила уборку посуды и принялась подметать пол. В это время в дом вошёл Валгор, четыре солдата и два молодых, хорошо одетых незнакомца, на лицах которых читалось сильное волнение.

– Посланцы царя, – быстро сказал Валгор, не глядя на Фрогги. – Зови Каллана. Сама исчезни, не до тебя.

Она разбудила его, сообщила ему о посланцах, после чего, как и просил Валгор, пошла во двор. Она могла бы остаться, Каллан не был бы против, но ей не хотелось лишний раз злить колдуна.

Через минут десять посланцы в сопровождении солдат покинули дом, а сам Валгор вышел только через час. Проходя мимо Фрогги, он тихо квакнул, чтобы позлить её, и ему это удалось. Она ожидала, что он уйдёт, но колдун оставался во дворе.

– Каллан, что они хотели? – спросила Фрогги, зайдя в дом, когда тот как раз выходил. – Они готовы сдаться?

– Сказали, если я завтра на рассвете встречусь с Нордом, мне отдадут корону, – на ходу ответил Каллан. – Жди меня к ночи.

– С каким Нордом? Ты уезжаешь? – обеспокоенно спрашивала Фрогги, как собачонка следуя за ним по двору.

– Норд – самый сильный воин на службе у царя. Поединок на мечах – мне надо подготовиться…

– Каллан… – Фрогги хотела продолжить, но Валгор перебил её:

– Хватит, – отрезал он, – не лезь в наши дела. Каллан знает, что делает.

– Каллан, – протянула она, но он уже вышел со двора и не слышал её.

Фрогги постояла немного, глядя ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, и медленно поплелась в дом. Она села на лавку и заплакала. Как Каллан собирается выходить на бой с этим Нордом? Что значит подготовиться? Готовиться надо годами, а не накануне поединка. Каллан неплохо владел мечом, но вряд ли был одним из лучших.

Остаток дня Фрогги провела в слезах и волнениях, а к приходу Каллана и вовсе извелась, ночью не могла сомкнуть глаз. Она то смотрела на него, спящего, то, пытаясь успокоиться, ходила по комнате, но ничего не помогало, слёзы так и катились из глаз.

На рассвете начался поединок. Норд вышел из ворот столицы и направился в сторону Каллана, который стоял на значительном расстоянии впереди своей армии. Норд прекрасно понимал, что это последний его бой: когда он победит Каллана, войска растерзают его, но он знал, что его гибель не будет напрасной, ведь он защищает родину от смертельной опасности. Родина не была для него абстракцией, она имела вполне реальные очертания. За его спиной оставались жена, дети, престарелые родители, верные друзья, да и просто любимые улочки Голдтауна, по которым не имеют права ходить такие подонки, как Каллан.

Он шёл уверенно навстречу судьбе, смотрел всё время на противника и даже не поморщился, когда что-то, пролетев со свистом, больно ужалило его в плечо, а только сильнее сжал рукоятку меча. Через полминуты Норд почувствовал слабость в ногах, затем что-то случилось со зрением, он с трудом мог различать очертания предметов и людей…

Когда Норд находился в нескольких шагах от Каллана, он уже не видел ничего, с трудом достал меч, но слабость была такая, что он выронил его. И последнее, что услышал, – «умри», сказанное Калланом.

Дело было сделано. Войска Каллана находились в эйфории, ведь он победил самого серьёзного противника одним словом. Каллан был доволен и, триумфально пройдясь перед войсками, прыгнул на коня и скрылся из виду. Солдаты из первых рядов хотели подойти ближе и посмотреть на сражённого легендарного воина, но колдун никому не разрешил приблизиться к телу и приказал подручным Каллана забрать Норда, что тут же было исполнено. Его положили на повозку, накрыли большим куском ткани и увезли.

Солдаты отнеслись к таким действиям с пониманием, они подумали, что колдуну понадобилось тело героя для магического обряда или для продажи родственникам.

Этот день был самым светлым и счастливым в жизни Фрогги и самым чёрным в жизни жены Норда, Таи, и всех, кто любил его, а любила его вся столица. Люди стали переговариваться между собой о том, что они ошибались и Каллан никакой не спаситель, а подлый убийца. Ведь он победил Норда, благороднейшего из живущих, не в честном бою, как было условлено, а хитростью.

Царь ликовал: его задум удался. Он никак не мог придумать, как настроить жителей города против Каллана. Отправляя посланцев к нему, он прекрасно знал, что никакого поединка не будет, что Каллан схитрит и убьёт противника нечестным способом. Он использовал Норда как жертвенного быка, чтобы сохранить трон.

Ближе к вечеру к царю пришла жена Норда и попросила выкупить тело мужа. Царь милостиво согласился, так как похороны героя стали бы ещё одним поводом для объединения людей против Каллана. Царь пообещал Тае не только выкупить тело за любые деньги, но и организовать самые пышные похороны и поминки за счёт казны.

***

Вечером Фрогги суетилась в гостиной, накрывая праздничный стол в честь победы. Она беспокоилась, достаточно ли еды, так как не знала, кто, кроме Каллана, будет ужинать. А в такой день он явно будет не один. Скорее всего, с ним будет Валгор и кто-нибудь ещё из подручных, но сколько приглашённых явится праздновать, ей никто не сказал, и она нервничала – вдруг Каллан будет недоволен, и Валгор воспользуется ситуацией, чтобы навредить ей.

Она только закончила приготовления, как за окном послышались голоса, и через несколько секунд на пороге появился Каллан и Валгор. Каллан крикнул кому-то: «Заноси!» – и тут же появились двое подручных, Сэм и Филли, которые с трудом тянули по полу здоровенный мешок. Они вытащили его на середину комнаты и оставили там.

Глава 12

Фрогги носила пироги, убирала со стола освободившуюся посуду и всё время поглядывала на здоровенный мешок посередине комнаты.

– Тебе интересно, что там? – спросил колдун, заметив её интерес.

– Да.

– Там боров, – быстро сказал Валгор.

– Боров? – удивилась Фрогги.

Мужчины за столом переглянулись.

– Да, можешь его зажарить, – прищурившись, сказал Валгор.

Все дружно рассмеялись.

– Посмотри, тебе же интересно, – хмыкнул Валгор.

Фрогги подошла к мешку и только приоткрыла его, как тут же увидела человеческую руку и с криком отскочила в сторону. Она прислонилась к стене и с ужасом смотрела на мешок.

– Господи, там человек, там человек, – сквозь слёзы повторяла она. Ноги совсем не держали, заставляя её тело медленно сползать вниз. Она даже не заметила, как к ней подошёл Каллан.

– Тихо, тихо, – сказал он, поднимая её с пола.

– Каллан, кто это? Зачем он здесь? – вцепившись в него, спросила Фрогги.

– Это Норд. – Он усадил её рядом с собой за стол, налил полную скляну вина и протянул ей.

– Я не хочу…

– Залпом, – приказал Каллан, влил в неё вино, после чего так же бесцеремонно засунул ей в рот большой кусок жирной свинины.

Он сильно прижал её к себе, и Фрогги стало легче то ли от вина, то ли от того, что Каллан обнял её. Хоть они жили вместе и все об этом знали, Каллан никогда не проявлял чувств на людях, держался так, будто она только прислужница и ничего для него не значит.

Она кое-как прожевала кусок мяса и уткнулась носом в мужчину, чтобы не смотреть на мешок, который находился прямо перед ними. Каллан и его товарищи о чём-то разговаривали, веселились, но Фрогги не вникала в разговор, ей хотелось, чтобы этого человека в мешке убрали поскорей из гостиной, чтобы ушёл Валгор и подручные, чтобы остались только они вдвоём, вот только расходиться, похоже, никто не собирался. Ей хотелось верить, что идея притащить в дом мертвеца принадлежит Валгору, но быстро переубедила себя и даже сказала сама себе, что это затея Каллана.

Фрогги раньше всегда пыталась оправдать зло, которое исходило от него, осуждала только Валгора, хотя разумом понимала, что они друг друга стоят. Отличались они лишь тем, что в злодеяниях Валгора было больше хитрости и дальновидности, у Каллана же преобладало влияние момента. Но разве от этого легче?

Оправдания, которые она придумывала, быстро переставали действовать и не могли заглушить её собственную совесть, которая отчаянно бунтовала по ночам, в то время когда Каллан беззаботно спал. Душа Фрогги безутешно металась между любовью к нему и всему остальному миру, который он немилосердно день за днём прогибал под себя.

Любовь к Каллану оказалась сильнее. Оправдания больше не работали. Фрогги пришлось честно признаться самой себе в том, что полюбила злодея.

– Каллан, смотри, он шевелится! – воскликнул Филли, вскакивая со стула.

– Так, дело пошло, – потирая руки, тихо сказал колдун.

Все вскочили из-за стола и поспешили к мешку.

– Достаньте его, – приказал Каллан Сэму и Филли, и подручные тут же принялись доставать Норда из мешка.

– Ты смотри, он уже пришёл в себя, – сказал Сэм, склоняясь над телом.

– Похоже на то, – подтвердил Филли и добавил, пихнув Норда ногой. – Ей, ты живой?

Тот не отозвался. Было видно, что он ещё не сориентировался, где находится, и не понимает, что происходит.

– Ты же вроде шевелился? – продолжил Филли и поднял руку Норда. Он отпустил её, и рука сама беспомощно упала на пол.

– Точно мертвяк, – весело сказал Сэм. Он поставил одну ногу на грудь Норду и попытался изобразить из себя удачливого охотника, но колдун отпихнул его от пленника.

– Сэм, тащи верёвки из сарая, – тихо приказал колдун, – он скоро придёт в себя, и если не поторопишься, сам станешь его трофеем.

Сэм выскочил из дома и через минуту снова появился с целым мотком верёвок. Колдун, Сэм и Филли быстро связали беспомощного Норда, а Каллан только наблюдал со стороны.

– Вот и отлично, – довольно сказал колдун, закончив работу.

– Может, положим его куда-нибудь под стенку? – спросил Филли.

– Нет, центр комнаты – самое то, – отозвался колдун. – Что, говорить можешь? – спросил он у воина. Тот не отзывался.

– Видно, его сильно припекло, – заключил Сэм.

– Может, он и до этого не разговаривал. Кто его знает… – пожимая плечами, добавил Филли.

– С глаз моих уйдите, идиоты, – зло сказал колдун.

Подручные глянули на своём хозяина.

– Идите во двор, – приказал Каллан, и они нехотя поплелись к двери.

Фрогги было интересно, но она боялась, что ей тоже прикажут удалиться, и она с деланно незаинтересованным видом приступила к уборке посуды.

– Говорить можешь? – повторил колдун, обращаясь к Норду. Норд молчал. – Ты меня слышишь? Если слышишь, кивни, – дал указание колдун. Норд не шевелился. – По-моему, он просто не хочет с нами говорить, героя из себя корчит, – скривившись, сказал тот.

Глава 13

Посуды было много, и Фрогги провозилась с уборкой до ночи. Она ходила мимо пленника и старалась не смотреть на него. Один раз ей показалось, что он шевелится, но тревога оказалась ложной. Затем случилось то, чего она не ожидала, – пленник обратился к ней.

– Дай воды, – тихо попросил он.

Фрогги в этот момент держала кувшин с водой, и ей было трудно отказывать ему в просьбе. Она не решилась отозваться, не глядя на него, покачала головой, пошла в спальню к Каллану и обратно вышла, только уже с ним.

– Очухался? – подходя к Норду, спросил Каллан. Тот даже не посмотрел на него. – Гордый какой, – раздражённо сказал он. – Ты что, баран? Я твой новый царь.

В ответ Норд скривился, покачав головой, и Фрогги побоялась, что Каллан снова станет его избивать, но этого не произошло.

– Нам нужно, чтобы ты показал, как тайно проникнуть во дворец, понял? Больше от тебя ничего не требуется. А когда я попаду в столицу, то золота дам тебе, сколько захочешь, – сказал Каллан, считая что делает весьма заманчивое предложение, но Норд покачал головой. – Ну ты баран, – недовольно изрёк зверь, отходя от Норда на несколько шагов. – Ты что, не видишь? У меня полно людей. Да я твой вонючий город трупами закидаю! Не хочешь золота – получишь железо.

Каллан направился к входной двери.

– Каллан, ты куда? – спросила Фрогги.

– Топор возьму. Если у этого барана мозгов нет, на чёрта такая голова нужна? – зло сказал он.

– Каллан, не надо, – взмолилась Фрогги, но мужчину уже вышел во двор. – Пожалуйста, соглашайтесь, – тихонько прошептала Фрогги, подходя чуть ближе к Норду, который снова не отозвался.

Меньше чем через минуту вернулся Каллан.

– Что, – хмыкнул Каллан, – не передумал?

– Нечего болтать – руби, – бесстрашно сказал Норд.

– Что, думаешь так легко отделаться? – рассмеялся Каллан. – Быстрой смерти захотелось? Тебе её здесь никто не подарит. Кто тебе сказал, что я начну с головы? Тебе какую ногу отрубить сначала? Правую или левую?

Норд стал дышать чаще, и Фрогги поняла, что и у бесстрашных есть свой предел. Она надеялась, что воин попросит пощады, но он упорно молчал.

– Соглашайтесь, – молила Фрогги, – пожалуйста, соглашайтесь.

– Слушай, – начал Каллан, – а у тебя же наверняка есть жена, дети? Давай по другому договоримся: ты помогаешь мне проникнуть во дворец, и я тебя отпускаю. Не хочешь – можешь мне не служить, бери семью и вали из города, а? Никого из твоих не трону.

Норд молчал.

– Молчи, мочи, – прохаживаясь с топором по комнате и явно теряя терпение, проскрипел Каллан, – если не согласишься, я, как в город войду, всех твоих родственников на деревьях развешу, жену солдатам отдам, а детей собакам живьём скормлю.

– Господи, да что вы молчите?! – в отчаянии закричала Фрогги, подскакивая совсем близко к Норду. – Детей спасайте! Он же никого не пощадит!

Воин молча смотрел в сторону.

– Что вы молчите? – уже тихо повторила Фрогги.

Норд перевёл на неё взгляд, в котором стояли слёзы.

– Думай, – сказал Каллан. – Завтра с утра поговорим.

Он всадил топор в середину стола и вышел из комнаты, а Фрогги медленно поплелась за ним. Каллан почти сразу уснул, вот только она долго крутилась в постели. В конце концов, закрыла глаза, и тут ей привиделся огромный чёрный ворон, который пролетел у неё над головой, чуть не зацепив волосы когтистыми лапами. Затем Фрогги увидела змею, свисающую вниз головой с дерева. Змея шипела и бросалась на неё.

Девушка проснулась. Это знак – спать было нельзя. Когда-то ей виделись во сне животные, которые атаковали её, и на следующий день они с Калланом чуть не погибли, когда разъярённые охотники, у которых они украли добычу, спустили на них собак. Спасло их только то, что они вовремя забрались на дерево, а охотники только посмеялись над ними.

Фрогги хотелось спасти Норда, но как это сделать, она не знала. Можно было просто развязать его и отпустить на волю, но, во-первых, он может захотеть отомстить Каллану за надругательство, а во-вторых, навряд ли ему удастся выйти из селения незамеченным. Можно упросить Каллана отпустить его, но как? Тем более что завтра придёт Валгор, и он ни за что не позволит это сделать.

Она долго ломала голову и, так ничего и не придумав, задремала.

Во сне оказалась на широкой дороге. Шла, сама не зная куда, как вдруг заметила лохмотья. Она подошла ближе и увидела мёртвую нищенку. Руки и ноги её были связаны, глаза открыты и обращены к небу. Фрогги перекрестилась и пошла дальше. Навстречу ей бежала собачонка, на шее у которой болталась верёвка. Собака пробежала мимо, Фрогги оглянулась ей вслед, увидела, что нищенка идёт по дороге, и испугалась, а нищенка уже поравнялась с ней.

– З… здравствуйте, – тихо сказала Фрогги.

Нищенка молча пошла вперёд.

Навстречу шёл хорошо одетый мужчина средних лет, вероятно, зажиточный горожанин. Он почему-то снял шляпу и учтиво поклонился нищенке. Фрогги подошла к нему.

– Извините, почему вы кланяетесь ей?

– Кому – ей? – удивился горожанин.

Глава 14

А потом она проснулась. За окном был рассвет, но теперь Фрогги знала, что делать.

Она с нетерпением ждала пробуждения Каллана и очень волновалась: захочет ли он слушать её на этот раз? Ведь прошлая её идея провалилась, город до сих пор не сдан.

Она вышла из спальной: нужно было накрыть на стол для Каллана. Благо много еды осталось с ужина, ничего готовить не надо. Пленник всё так же лежал на полу. Она хотела вытащить топор из стола, но у неё не хватило сил, а потому расставила блюда вокруг него, и через несколько минут после того, как закончила сервировку, в гостиную вышел заспанный Каллан. Он, не здороваясь, прошёл во двор и вернулся через минут десять, вытащил топор из стола, кинул его под стенку недалеко от себя и уселся завтракать.

Он ел какое-то время, а затем обратился к пленнику.

– Ну что, надумал? – спросил он.

Норд молчал.

Каллан заинтересованно посмотрел на него.

– Малая, смотри, он же седой, – удивлённо изрёк Каллан.

– Ну и что?

– Так он вчера седым не был. Я его при дневном свете видел, это он за ночь поседел. Значит, крепко думал, – криво улыбнувшись, сказал Каллан. – Ну, мыслитель, что скажешь?

Норд молчал.

– Видно, ничего не выйдет, – откашлялся Каллан, поднимая топор, – толку с него не будет, а труп продадим – тоже дело.

– Каллан, не надо его убивать, я кое-что придумала, – быстро сказала Фрогги.

– Ты уже придумала не штурмовать город, и что? До сих пор сидим на месте, а могли бы пировать во дворце, – недовольно отрезал Каллан.

– Дай ещё хоть день, – просила Фрогги.

– И что изменится? Царь только лучше подготовится к обороне, – протестовал Каллан.

– Я кое-что придумала, – сказала Фрогги. – Но для этой затеи мне Норд живой нужен.

– Что ты предлагаешь? – спросил Каллан.

– Я… – Фрогги хотела продолжить, но тут в дверь постучали, и на пороге появился Валгор и подручные Каллана.

– Каллан, там гонцы от царя, просят продать им труп Норда, – не здороваясь, вошёл Валгор.

– А про то, что мне за победу над ним царь корону обещал, он забыл? – сказал Каллан.

– То понятно, что ерунда была, – отозвался колдун. – Так как насчёт трупа? Я так понимаю, он нам помогать не будет. Героя из себя строит.

– Послушайте меня… – вмешалась Фрогги.

– Заткнись, – шикнул колдун.

– Ты моей малой рот не затыкай, – резко сказал Каллан. – Хочет – пусть говорит.

– Я прошу дать мне день. Вот пришли люди за телом Норда – так даже лучше получится, – сбивчиво заговорила Фрогги.

– Ничего не понимаю, – поморщился Каллан, теряя терпение.

– Прошу тебя, Каллан, поверь мне. Если ничего не выйдет, я больше никогда не буду соваться в твои дела, – умоляла Фрогги. – Я уверена, что получится.

– Что надо сделать, чтобы твоя затея выгорела? – уже по-деловому спросил он.

– Норда надо пока спрятать, а посланцам сказать, что он будет в городе к полудню следующего дня…

– Она уже хочет два дня, – недовольно перебил её Валгор.

– Они устроят пышные похороны, он же герой, – сказала Фрогги. – Нам нужно, чтобы собралось как можно больше людей. Понимаете, они ожидают увидеть его мёртвым, а он живой, живой, понимаете?

– Ну, живой, и что? Будет им радость и защитник для города. Нам-то что с этого? – спросил Каллан.

– Если они увидят его живим, всё изменится, – уверенно сказала Фрогги. Она повернулась к Норду. – Если мы вас отпустим, вы можете обещать, что будете завтра весь день молчать, всего один день? Это же нетрудно.

– Зачем ему молчать? – спросил Валгор.

– Так надо, я сейчас не могу говорить об этом, – заверила Фрогги.

– Бред, – недовольно вздохнул колдун.

– Пообещайте, что не скажете завтра ни слова, – попросила Фрогги. Норд молчал. – Каллан, скажи, что если он сделает так, ты не тронешь его родных, когда войдёшь в город, – попросила Фрогги.

– Не трону, – безразлично отозвался Каллан.

– Пообещай, – снова попросила Фрогги.

– Я обещаю, – недовольно сказал Каллан, – когда я захвачу город никого из твоих родственников я не трону. Моё предложение остаётся в силе, и, если дело малой выгорит, я отпущу тебя и твоих родных из города.

– Вы согласны молчать один день? – спросила Фрогги. – Это ведь жизнь ваших родных, ваших детей. Разве это большая цена?

– Я обещаю молчать завтра весь день, – неожиданно отозвался Норд. «В конце концов, – подумал он, – город можно защищать и молча, я ведь воин, а не оратор».

– Хорошо, перетащите его в чулан, – сказал Каллан подручным.

Те тут же исполнили приказ и через несколько минут в гостиную ввели посланцев царя. Колдун долго торговался, не хотел уступать ни одного золотого. За тело героя установлена цена в три тысячи золотых, было условлено, что деньги доставят вечером, а Норд появится в столице на следующий день по полудню. Посланцы остались недовольны такими результатами переговоров, они требовали гарантий того, что их не обманут и тело Норда будет доставлено в Голдтаун, на что Каллан заявил, что лично он никаких гарантий никому не даёт, и, если их что-либо не устраивает, они могут убираться ко всем чертям… Так, посланцам пришлось согласиться на столь невыгодные условия.

Глава 15

Ближе к полудню Фрогги умыла и причесала Норда, подручные Каллана раздели его, оставили только штаны и простую рубаху на выпуск, по настоянию Фрогги обувь сняли и в таком виде одного пешком отправили в столицу. Норд был уверен, что его будут конвоировать солдаты, и когда ему сказали «иди домой», он ещё с полминуты потоптался на месте и пошёл. Он был уверен, что постоянно находится под прицелом и даже думал, что когда подойдёт ближе к воротам города, его застрелит какой-нибудь меткий лучник, но на самом деле никакой страховки со стороны Каллана не было. Он неплохо разбирался в людях и сразу понял, что Норд слишком порядочный, чтобы попытаться скрыться или выкинуть ещё какую-то глупость.

Стража заметила одинокую фигуру, приближающуюся к городу, начальник стражи узнал Норда, после чего он и вся стража стала креститься. Может быть, это мираж или чья-то злая шутка? Но нет, это был Норд. Никого, кроме него, в поле зрения не было.

Стража открыла ворота и впустила его. Что началось в это время в городе, трудно передать. Кто-то крикнул: «Норд воскрес! Каллан воскресил его!» Люди подбегали к воину –все хотели дотронуться до него, – горожане пели песни, и все как один благословляли Каллана. «Вот он, наш царь, вот он, наш истинный царь, – говорили они. – Он прощает тех, кто поднимает на него меч и дарует новую жизнь. Слава Каллану, истинному царю Севера».

Норд шёл по улице, а навстречу ему сквозь толпу пробиралась Тая и дети. Люди немного посторонились, давая им дорогу, и они бросились его обнимать. Счастью не было предела: «Слава Каллану, дарующему жизнь!» слышалось со всех сторон.

«Слава Каллану! Он вернул мне мужа и отца моим детям!» – как сумасшедшая орала Тая, вцепившись изо всех сил в Норда.

«Слава Каллану!» – кричали его дети.

«Слава Каллану, истинному царю!» – орала огромная обезумевшая толпа.

Норд смотрел на жену, детей, горожан, солдат и понимал, что город уже пал. И виноват в этом только он один.

Через несколько минут центральные ворота распахнулись, а ещё через полчаса Каллан въехал верхом на коне в столицу. Народ ликовал. Поминальные столы тут же были переименованы в праздничные. Беднота искренне радовалась, богатые же горожане так боялись чем-то прогневить Каллана, что выносили из домов украшения, деньги, меха и раздавали людям на улице, солдат Каллана зазывали к себе и принимали как дорогих гостей.

Царь был убит приближёнными, а тело его выброшено на дворцовой площади. Немногие верные ему люди погибли вместе с ним.

Дворец приветствовал нового царя. Придворные, кто как мог, пытались заслужить его благосклонность. Несли к его ногам золото, показывали все сокровища дворца. Все клялись в верности, кланялись до самого пола, становились перед ним на колени, а Каллану доставляло удовольствие смотреть, как самые знатные люди страны унижаются перед ним.

Когда показывали покои царицы, ему преподнесли большую, богато украшенную шкатулку с драгоценностями. Он, недолго думая, подарил Фрогги и спальню, и шкатулку. Дальше он отправился осматривать дворец, а Фрогги осталась одна в огромных царских покоях. Она не решалась открыть шкатулку, только рассматривала её. Потом всё-таки открыла и высыпала содержимое на постель. Она брала каждое украшение и подолгу рассматривала его. Золото, бриллианты, сапфиры – такое богатство не могло ей даже присниться.

Фрогги одела кольца на каждый палец, два тяжёлых ожерелья и диадему, которая была велика для неё, а потом заметила большой сундук с одеждой. Она открыла его и запустила руки в меха, нашла чудесную белую шубку. Одевая её, Фрогги обронила диадему, и та с грохотом полетела на пол. Один бриллиант отскочил под кровать, и Фрогги испугалась, залезла под кровать, с трудом отыскав его.

Выбравшись, обнаружила, что несколько колец куда-то пропали. Она снова полезла под кровать, чувствуя себя при этом очень глупо и радуясь тому, что она одна в комнате и её никто не видит. Наконец, собрав и надев на себя все украшения и шубу, Фрогги подошла к зеркалу – отражение неприятно удивило её. Кольца не держались на пальцах, одно ожерелье было лишнее, диадему приходилось поддерживать рукой, шикарная шуба была явно с чужого плеча. Великолепие меха и блеск драгоценностей плохо сочетались с её обгорелым на солнце простым лицом, давно немытыми светло-русыми волосами, заплетёнными в коротенькую косичку, босыми ногами с несуразно большими ступнями.

«Чучело», – сама себе тихо сказала Фрогги, тут же скинула шубу и сняла все украшения. Она хотела положить их обратно в шкатулку, но передумала, стянула с кровати простыню, завернула в неё драгоценности, сделав что-то наподобие узелка, шкатулку же поставила на то место, где она стояла раньше.

«В конце концов, – подумала Фрогги, – драгоценности – отличная страховка на случай, если нам с Калланом придётся бежать».

Она спрятала узелок поглубже под кровать, после чего сама забралась на неё. Посмотрела вверх – балдахина над кроватью не было, и она принялась с интересом разглядывать замысловатую лепку на потолке. Впервые за долгие дни она разрешила себе немного расслабиться и ни о чём не беспокоиться, ведь Каллан достиг своей цели. Теперь не будет скитаний, неизвестности и постоянного страха, что их схватят. Теперь они с Калланом будут жить в этом шикарном дворце. Каллан будет править, а она станет его главной помощницей.

Предаваясь наивным мечтам, Фрогги нежилась на царской постели и не подозревала, что в это время над её головой снова сгущаются тучи. Придворные, чтобы порадовать нового царя, решили подарить ему главный бриллиант царской короны. Они нарядили и привели Каллану дочь свергнутого царя – Изабель.