Ценэра

Пролог

В ночь, седьмого июня, шестого года после объединения человечества, в центре провинциального имперского города с наименованием «Ценэра», произошёл неожиданный взрыв, в результате которого было повреждено административное здание городского управления, погиб управитель города и члены городского совета. Силами местной противопожарной службы, распространение возникшего пожара было остановлено. Правоохранительные органы сделали заключение, в котором обвинили антиправительственные формирования в террористическом акте, направленные против имперской внутренней политики. В связи с этим, полиция возбудило уголовное дело и начало расследование.

Днём, девятого июня того же года, были взорваны две государственные общеобразовательные школы, здания районного отдела полиции, прокуратуры, районной АТС и несколько базовых станций в различных местах Ценэры. Либеральная партия и партия «Свобода» обвинили имперское правительство в неорганизованности и несостоятельности защитить общественность от действий террористического характера. В результате этого вспыхнули массовые беспорядки, митинги и антиправительственные демонстрации, подавить которые силами местной полиции не удалось.

На следующий день, генерал-губернатор вводит в ценэрском городском округе чрезвычайное положение и на улицах города появились мобильные взвода специального подразделения внутренней имперской службы. В Ценэру также прибыли три роты оперативного реагирования второго батальона имперской полиции для подавления массовых и общественных беспорядков.

Пятнадцатого июня, террористическому акту подверглись медицинские учреждения, ТЭС и прилегающие подстанции, в результате чего, погибли десятки сотрудников медицинской службы, а город оказался без электроэнергии.

Шестнадцатого июня, в связи с последними происшествиями, за город взялись военные, и в Ценэру прибыл 113-ый мотострелковый батальон имперской армии. На дорогах в город были организованы контрольно-пропускные пункты, а внутри Ценэры – посты охраны и патрули. В средствах массовой информации появились мысли и непроверенные сведения о повстанческих организациях.

Восемнадцатого июня, военные и полиция провели контртеррористическую операцию, после которой было арестовано 30 человек. Их обвинили в сотрудничестве с антиправительственными силами и пособничеству террористам. Шестеро из них приговорены к высшей мере наказания.

Двадцать второго июня, местные жители стали жаловаться на тяжёлый воздух и неприятный запах, исходящий от мест подрыва. Некоторые из них были госпитализированы в медицинские пункты, находящиеся в пределах городской черты. У больных были выявлены следующие симптомы: сильный кашель, головокружение, тошнота, потливость, высокая температура тела и сероватый цвет кожи.

Двадцать пятого июня, в центре города, неожиданно возникла яркая вспышка, а за ней последовал взрыв, схожий с взрывом малой ядерной бомбы. Все, кто оказался в пределах пятисот метров от эпицентра – погибли. Были разрушены десятки жилых домов, повреждены линии связи и электропередачи. В воздухе же повисла радиационная пыль.

Через некоторое время, небо окрасилось алым цветом, возникла вторая яркая вспышка, и земля под городом содрогнулась. Командование 113-ого мотострелкового батальона имперской армии примет решение о срочной эвакуации местного населения из близлежащих населённых пунктов. Заражённая территория в пределах пятидесяти километров от эпицентра взрыва, превратилась в строго охраняемую зону.

Командир 113-го мотострелкового батальона, подполковник Кураев, отправит доклад о происшествии и предпринятых мерах в генеральный штаб имперской армии, а также подаст прошение об усилении его батальона подразделениями радиационной, химической и биологической защиты.

Второго июля, на столе Кураева окажутся отчёты, в коих солдаты доложат о том, что видели живых людей в зоне экологического бедствия. Их поведение было неестественным, агрессивным и непредсказуемым. Позже, в руки подполковника попадут сведения об мельком увиденных сущностях неизвестного происхождения, которые он так же отправит вышестоящему командованию.

Третьего июля, генеральный штаб имперской армии, на основе изложенных материалов, примет решение о создании специальной комиссии по ликвидации зоны экологического бедствия. К 113-му мотострелковому батальону были направлены: 15-ая артиллерийская батарея и 96-ой мотострелковый батальон, усиленный танковым взводом.

Пятого июля, специальная комиссия начнёт формирование отдельного взвода радиационной, химической и биологической разведки. На должность же командира взвода будет учреждён обер-лейтенант Канаев, который, по плану, десятого июля должен будет войти в зону, и направиться к эпицентру взрыва с разведывательной миссией.

Глава 1

Мне всегда казалось – мы строим мир…
Мы строим мир, строим общее будущее,
мы следуем к одному различными путями,
и наконец, пришли… к нашей общей обители…

***

– Представьтесь.

– Обер-лейтенант службы имперской безопасности, Игорь Канаев, 25 лет, родом из Аленбурга.

– Обер-лейтенант Канаев, приказом специальной комиссии по ЛЗЭБ номер 12, от третьего июля, шестого года, вы назначаетесь командиром отдельного взвода РХБ разведки. Пятого июля, мы направим вас в Ценэру, где вы продолжите нести службу в составе 113-го мотострелкового батальона имперской армии. Вот список имущества, которое вы можете взять с собой. Все детали вам объяснят на новом месте несения службы. Завтра же вас будут ждать в отделе кадров. Вопросы?

– Никак нет, господин полковник. Разрешите идти?

– Идите.

Из кабинета начальника Аленбургского отделения службы имперской безопасности, вышел коротко стриженый мужчина в чёрной офицерской форме. Он, поправив фуражку, тяжело вздохнул и направился к выходу.

Усевшись на лавочке возле штаба, Канаев достал пачку сигарет и закурил.

– Ну и чего тебя вызвали к начальству? – присев рядом с ним, задал вопрос молодой офицер в погонах лейтенанта.

– Походу, я влип, дружище… – тихо ответил ему Канаев.

– Как, это так – влип? – прикурив сигарету, поинтересовался молодой офицер. – Напортачил что ли где-то?

– Не-а… – выдохнув синий дым, ответил тот. – Прикомандировали к 113-му мотострелковому батальону в Ценэре, в качестве командира отдельного взвода.

– Да ну нахер? – поперхнувшись, удивился лейтенант. – В зону ЭБ? Вот так свезло… Говорят там такая суета и сущий мрак…

– Да, знаю я… Тебя, кстати, также рассматривали на эту должность, но, почему-то, выбрали меня.

– Может, это из-за того, что у тебя никого нет? – выдвинул тот предположение. – Я-то женат и дитё имею.

– Ой, хватит давить на меня, – ответил Канаев, кинув окурок в урну, – пойду-ка лучше в своих бумажках поковыряюсь, пока они не свалились на твою голову, – и оставил лейтенанта наедине с собой. Тот, в свою очередь, закончив перекур, неожиданно буркнул: «Твою мать… я ж теперь ВрИО вместо него… зараза-а… двойные бумажки…»

***

На следующий день, Игорь прибыл в отдел кадров, взяв с собой все необходимые документы.

– Разрешите? – постучав в дверь, вошёл он в строевую часть.

– Да, конечно, – вяло ответила ему девушка в ефрейторских погонах.

– Та-ак, – продолжила она, – господин обер-лейтенант Канаев Игорь, пятого июля… Погодите минуту… Вы сдали ваше штатное оружие?

– Сдал, – кратко ответил он.

– Жетон с личным номером и военный билет на руках, ничего не теряли?

– Всё на руках, ничего не терял.

Ничего не ответив, ефрейтор взяла военный билет обер-лейтенанта и несколько минут водила по столу мышкой, смотря в монитор компьютера, а затем, наконец, промолвила: «Пятого июля, вас будет ждать поезд на Аленбургской ЖД станции. Форма одежды – полевая. При себе иметь: жетон с личным номером, военный билет, удостоверение СИБ, проездной билет и командировочное удостоверение».

– Так… так… – будто что-то забыв, вдруг начала она перебирать стопки документов. – А, вот… нашла.

Вложив в командировочное удостоверение проездной билет, она положила их на стойку, а позже, сверху, и военный билет.

– Желаю вам успехов, господин обер-лейтенант.

– Да, спасибо, – кратко ответил Канаев на пожелание ефрейтора и, взяв документы, заглянул в проездной билет.

«Восемь часов, плацкарт», – мысленно усмехнулся он и ушёл.

Вечером, пятого июля, собрав вещи по списку, немного еды и воды, Канаев прибыл на железнодорожную станцию «Аленбург», где сел на поезд, следовавший в Ганрад – столицу Ганрадской губернии и город в двухстах километрах от Ценеэры.

Канаев тихо, мирно, продремал всё своё время нахождения в поезде, не обращая внимания на граждан, искоса или пристально рассматривавших имперского военнослужащего. Однако некоторым, особо любознательным, всё-таки удалось поинтересоваться у Канаева, куда же тот следует, на что имперский офицер убедительно отвечал, что едет повидать родню. В основном, такие расспросы присутствовали во время недлительных остановок, когда Игорь выходил из вагона на перекур.

Ранним утром, шестого июля, Канаев вышел на железнодорожной станции «Ганрад». На выходе, его поджидал военнослужащий-сержант.

– Господин обер-лейтенант? – подойдя к офицеру, поинтересовался сержант. – Вы, случаем, не Канаев Игорь?

– Да, это я, – ответил Канаев и сержант, указав на военный грузовой автомобиль, произнёс: «Нам сюда, господин оберлейт. Дождёмся ещё двух солдатиков и поедем».

– Хорошо.

Через два часа, грузовик выдвинулся в путь.

Разглядывая через окно густые леса и зелёные поля, Игоря настигло странное, но приятное чувство родного и ведь не скажешь, что всего-то восемь лет назад, по этой цветущей земле прошлась страшная война, результатом которой, стало объединение человечества под эгидой императорской власти.

– О чём думаете, господин оберлейт? – вдруг потревожил его сержант, крутивший руль грузовика.

– Да вот, надумываю попозже приобрести небольшой домик, где-нибудь в глуши, подальше от этой городской суеты и нервотрёпки, – с усмешкой ответил Канаев.

– О как! Я вот, наоборот – в город перебраться хочу. Да и море повидать тоже хочется. Вот послужу ещё года два и оторвусь, как следует, эх-хе.

– А вы не боитесь находиться рядом с зоной ЭБ? – внезапно задал он вопрос Игорю, на что тот ответил: «Боюсь, конечно. А, кто не боится?»

– Эт верно, господин оберлейт. Мне вот, тоже не по себе, вроде держусь подальше от зоны, но, будто голоса слышу, а вот во время войны такого не было. Вам, кстати, довелось воевать?

– Ну да, в шестнадцать лет призвали в имперскую армию, и, примерно через год, получил звание ефрейтора, так что – довелось…

Глава 2

Восьмого июля, вечером, подполковник Кураев вызвал Канаева в пункт управления.

– Разрешите, господин полковник? – войдя внутрь и, отсалютовав, спросил Канаев.

– Да, – ответил ему Кураев и, кинув на того взгляд, добавил: «Смотрю, ты уже приоделся… Как тебе хим-комплект?»

– Тело не дышит, а так, вроде удобно.

– И глазу приятно, – усмехнулся подполковник. – Но не суть…

– Посмотри сюда, – разложив карту городского округа, подозвал тот Канаева. – это для наглядности, все данные уже присутствуют в твоём планшете, а теперь слушай. Вот здесь, примерно в двадцати километрах от полевого лагеря, расположено первое КПП. Как только минуете его и мост через реку, попадёте в село Налма – это будет вашей первой задачей на десятое июля. Осмотрите периметр, войдите в населённый пункт, измерьте радиационный фон и узнайте, витают ли в воздухе отравляющие вещества. Если всё будет в пределах нормы, отправитесь дальше по автодороге, на север, и, через шесть километров, доберётесь до Афдэна, небольшого города, в трёх километрах от Ценэры. Вот тут уже посложнее… Мы эвакуировали большую часть населения, но не всех, а про болезнь я тебе уже говорил. Если встретишь людей, узнай уровень их биологической угрозы, в случае чего – ликвидируй. Докладывай обо всём… даже, если заметишь какую-нибудь сущность неизвестного происхождения. Повторю, докладывай обо всём. Чем больше мы узнаем – тем больше мы сможем показать командованию, и тем больше у нас будет сил и средств. Шутки в сторону, но похоже мы дожили до того момента, когда фантастика превратилась в реальность. А ведь раньше объединение человечества было фантастикой. Также не стоит забывать об антиправительственных силах, которые прямо или косвенно замешаны в создании зоны ЭБ.

– Я вас понял, господин полковник.

– На десятое июля, у тебя две задачи: Налма и Афдэн, – утвердил Кураев. – Дальше будем действовать по ситуации, если всё будет гладко – получишь следующие указания.

– Перейдём к позывным, – продолжил он. – По радиостанции ты сможешь связаться с полевым штабов, 15-й артиллерийской батареей и узлом связи. Соответственно: «Купол», «Тюльпан» и «Грация». Мой позывной – «Купол-1», а заместителя командира батальона – «Купол-2». Я бы вас познакомил, но он сейчас находится в районе первого КПП. Теперь, самое время узнать, какой у тебя позывной.

– Лебедь, – ответил Канаев.

– Я тебя понял, – закурив, промолвил Кураев. – Держу в курсе, что твои связисты уже знают основную частоту, и резервные, на случай, если вас будут подслушивать, а ведь такие индивиды найдутся, уж поверь. Хотя, кому я это рассказываю? Сибовцу?

– Ну, да, – усмехнулся тот.

– Как обстоят дела во взводе? – поинтересовался подполковник.

– С утра мы получили снаряжение и обмундирование, если не считать боеприпасы, то взвод был полностью укомплектован, также, теперь я знаю поимённо каждого своего солдата.

– Неужели? – с усмешкой, закурив вторую сигарету, ответил он и резко решил проверить: «Техник-радист?»

– Обер-ефрейтор Роланд Мерсон, позывной – «Марк».

– Старший химик-разведчик?

– Сержант Ян Луций, позывной – «Ужик».

– Снайпер?

– Сержант Герман Йорман позывной – «Комар».

– Убедил.

– Служу Империи!

– Что ж, ладно… Я распоряжусь, чтобы завтра вам выдали боеприпасы и сухпайки. У тебя есть вопросы?

– Никак нет.

***

Утром, в пять часов, десятого июля, взвод РХБ разведки начал готовиться к выходу.

– Всем проверить радиостанции, – отдал приказ Канаев.

– Купол Марку! Купол Марку! – включив переносную радиостанцию, принялся говорить в микрофон обер-ефрейтор Мерсон.

– Купол на связи! – ответили ему в эфире.

– Проверка связи!

– Принял, слышу хорошо!

– Конец связи, – промолвил тот в микрофон и, взглянув на Канаева, доложил: «Исправна»,

– Марк, Грация и Тюльпан Куполу-1! – внезапно показался голос в радиоэфире.

– Грация на связи!

– Тюльпан на связи!

– Марк на связи!

– Проверка связи! Как слышно?!

– Грация – принял, слышу хорошо! Конец связи!

– Тюльпан – принял, отлично слышу!

– Марк – принял, слышу хорошо! Конец связи!

Следом, остальные связисты отделений провели контрольную проверку и доложили об исправности радиостанции. После чего, Канаев проверил встроенный в шлем радиопередатчик, наполненность фляжек у бойцов, осмотрел их оружие и обмундирование в целом. Закончив все приготовления, взвод ожидал команды.

В семь часов утра, по радиостанции Канаев услышал: «Купол-1 Коробке, я на парковке!»

– Принял тебя, Коробка! Лебедь Куполу-1, выдвигайся!

– Лебедь – принял, – ответил Канаев по рации и скомандовал: «Взвод – встать! Цинки и сухпайки в руки и выходим строиться».

***

– Что ж, бойцы, – обратился к солдатам отдельного взвода подполковник Кураев, стоявший, напротив них, в окружении десятков военнослужащих его подразделения, – от лица всего 113-го батальона, желаю вам успехов, а главное – поскорее вернуться живыми и невредимыми. Вы – гордые сыны империи и я верю: вы мужественно и без страха выполните свой воинский долг! Да поможет вам Бог! За Империю и за императора!

– За Империю, за императора! – в один голос вскрикнули солдаты отдельного взвода и погрузились в три бронетранспортёра

– Я с вами не прощаюсь! – проголосил Кураев Канаеву. – А теперь – вперёд!

Докурив сигарету, Игорь кинул окурок на землю и, взобравшись на головной БТР, крикнул: «Поехали!» – и постучал рукой по машине.

– Коробка-2 и Коробка-3 Коробке-1, газ в пол, выдвигаемся!

Взревели двигатели боевых машин и, испустив густой дым из выхлопных труб, двинулись вперёд. Канаев, на прощание, приложил руку к козырьку шлема, на что Кураев и, находившиеся подле него, военнослужащие ответили взаимностью.

Глава 3

Афдэн, молодой Афдэн… Небольшой городок, дополнение к развивающееся Ценэре – её второе сердце, её чадо…

– Лебедь Коробке, остановись на кольце, возле поворота в город.

– Принял.

Колонна БТР остановилась.

– Коробка-1 – а Сокол неплохо поработал… – промолвил командир бронемашин, увидев вдоль дорожной магистрали подорванный автотранспорт, кой ранее преграждали путь в город.

– Скрип Лебедю, замер производить будем?

– Да, можешь приступать, – ответил тому Канаев.

Шуц и его отделение быстро высадились из машины.

Местность вокруг колонны, мягко говоря, была неприветливой. Голые серые деревья, окутывавшие своими корнями мёртвую чёрную землю, из которой торчали засохшие, увядшие ростки.

Куда же подевалась та холодная красота, кою видели бойцы по пути в Налму? Где же та завораживающая мелодия? Всё это вдруг бесследно испарилось. Остались лишь дождь, да плотный серый туман, за коим вдали еле виднелись силуэты многоэтажных домов.

– Скрип Лебедю, радиационный фон в пределах нормы. Отравляющих веществ в воздухе не обнаружил.

– Понял тебя.

Колонна завернула в сторону города. Протискиваясь меж машин, бронетранспортёры медленно, но уверенно двигались вперёд.

– Звиздец стрёмно, – тихо промолвил снайпер, сержант Йорман. – Знал ведь, дурная идея была идти на второй сверхсрок. Теперь я здесь…

– Да не ссы, хотя мне самому не по себе, – ответил ему фельдфебель Прадов.

– Даже на голову как-то давит, – добавил тот.

– Есть такое, – согласился с ним Прадов.

– Сердце скачет… и руки дрожат… – наигранно промолвил Йорман, – ладно, прикалываюсь, – и тихо добавил: «Какое же тут очко… ещё и туман… ахеревшая, просто лучшая работа в мире… и нахера я тут нужен…»

– Харе ныть, – ответил ему его помощник.

– Это я ещё не ныл, – угрюмо промолвил Йорман. – Ныть я буду тогда, когда мне в такую сраную погоду придётся производить подсчёты… Ты, падла, меня там слушаешь, иль гуся душишь на своих, танцующих под непонятную хрень, девок, лет на десять младше тебя?

– Похер мне, хочу – смотрю.

– Вот действительно… – со вздохом произнёс тот, – не зря у тебя погоняло «Маньяк».

– Зато не Комар, – усмехнулся помощник.

– Зверь Коробке-1, ты, по-моему, кого-то переехал.

– Коробка-1 – да ну нахер, кого я там переехал?

– Зверь – походу, гражданского…

– Твою мать… Коробка-1 – понял тебя. Лебедь, остановимся?

– Лебедь – да.

Машины резко затормозили. Остановившись, Лебедь, Леший, Скрип и Зверь, вместе с медиком из его отделения, устремились к месту, где проехался БТР. Через пятнадцать метров, группа увидели тело человека с раздавленным туловищем. Одетый в непримечательную одежду, Зверь заметил оного, только когда тот полз.

– Так, и что тут у нас… – приблизившись к трупу и натянув перчатки, тихо проговорил медик. – Кровь у него какая-то чёрная, сжиженная… ага, ещё и перелом голеностопа… ёптыть, да он весь какой-то серый, а лицо вообще всё рассечено, будто его ножом исполосовали. Зверь, он точно был живым?

– Зуб даю, я видел, как он полз, пока не попал под колеса.

– А что за опухоль у него на лбу? – задал вопрос Канаев.

– Самому любопытно… это явно не шишка от удара… такая мягкая на ощупь… абсцесс… Могу вскрыть.

– Ну, давай…

Взяв скальпель, тот с осторожностью сделал надрез, из коего тут же начал течь серо-жёлтый гной, вперемешку с чёрной кровью.

– Какая мерзость, – прокомментировал Скрип.

– Бывает, – со спокойствием ответил солдат-медик и принялся вычищать субстанцию из вскрытого абсцесса. – Да он вообще никак не мог быть живым… у него, похоже, вся черепная коробка заполнена гноем, а мозг вообще твёрдый, как камень…

– Нет, тут полный звиздец, он мертвяк и ползти, ну никак, не мог, – добавил он, а затем снял перчатки и выкинул их в сторону. – Пойду, что ли продезинфицируюсь…

– И что получается, я шизик что ли? – усмехнулся Зверь.

– Хрен его знает… пошли, – ответил Лебедь и группа вернулась к машинам.

– Купол Лебедю… Купол Лебедю!

– Купол на связи!

– Мы на краю точки 50, замеры сделали – всё в пределах нормы. Как принял?

– Принял, что-нибудь ещё обнаружили?

– Да… тело человека с признаками болезни: серый цвет кожи, чёрная сжиженная кровь и абсцесс на лбу.

– Про абсцесс подробнее…

– Медик произвёл вскрытие и, как оказалось, вся черепная коробка заполнена гноем, а мозг затвердевший. Как принял?

– Принял, будь осторожнее, не окажись среди заражённых. Конец связи.

Колонна продолжила путь. Заехав по главной дорожной магистрали в город, бойцов охватило лютое беспокойство. На автодороге сплошные заторы, вызванные следствием аварий и иных происшествий. Окна магазинов и супермаркетов разбиты, а двери – выломаны. Всюду валялся и летал всякий мусор. То и дело виднелись разорванные и изувеченные тела убитых или погибших полицейских и гражданских. По сравнению с Налмой, в Афдэне, словно произошло боестолкновение… Дождь же потихоньку закончился.

– Коробка-1 Лебедю, по центральной мы не проедем.

– Понял тебя, сверни на ближайшем повороте.

– Принял.

Не имея возможности, из-за плотного затора, продвинуться по главной дорожной магистрали, Коробка завернула в спальный район, где и продолжила движение. Вскоре, внезапно, дозиметр Лебедя начал издавать лёгкий треск.

«Вот и приехали…» – со вздохом мысленно проговорил Канаев. – Лебедь Скрипу, как остановимся, сразу замер.

– Скрип – есть!

– Леший, пока Скрип занят, обойди окрестность, радиусом примерно в пятьсот метров от нас.

– Сделаю.

– Зверь Лебедю, на остановке – с тебя посты.

– Зверь – принял!

Коробка остановилась во дворе одного из микрорайонов. Бойцы высадились и приступили к выполнению поставленных задач. Отделение Шуца принялось работать с аппаратурой, а отделение Прадова убыло на разведку территории. Димидов же распределил своих солдат и организовал посты наблюдения вокруг Коробки.