Цепи магии

- 1 -

Резко просыпаться для Ноа было не в новинку. Последний год приучил его ко всем способам пробуждения, кроме одного, от которого даже спустя месяц было некомфортно.

Пахло свежими булочками и кофе.

Ноа сел на диване в гостевой комнате Доминики Кавалли в Риме. Диван чуть слышно скрипнул. Он был уже не первой свежести. Ноа мог бы лечь на новую софу в гостиной, но комнат в квартире было всего две, обе небольшие, а спать в одном помещении с матерью Ноа не смог бы даже под снотворным. Поэтому с Доминикой спала Мирэ, которая наотрез отказалась куда-либо уезжать без него. Ноа был рад ее присутствию: Мирэ была с ним всегда и, когда не так давно он остался без нее в лапах недружелюбных людей, это казалось диким и неестественным.

Ноа потянулся на кровати, сел. Медленно оделся, чтобы потянуть время и не выйти из комнаты слишком рано. Оставаться с Доминикой наедине все еще было жутковато. Как в самом популярном сериале, Ноа еще в младенчестве разлучили с родителями. Теперь, обретя их, Ноа понял, что знакомиться с кровными родственниками с нуля будучи взрослым было не так уж легко и приятно, как могло бы показаться неискушенным. За две недели Ноа успел поругаться с Траулом два раза. Один раз застал Доминику плачущей. И на самом деле ему до смерти хотелось личного пространства, где не нужно было бы из кожи вон лезть или каждую секунду стараться быть кем-то правильным, хорошим, за кого не будет стыдно.

Поэтому Ноа и тянул выходить из комнаты. Когда он выйдет, снова начнется игра «будь хорошим взрослым сыном для родителей, которых ты знаешь без году неделю». Игра была нечестной, без правил, без подсказок. Ноа не был хорошим и сыном тоже стал только недавно.

Траул был для Ноа раньше мутной фигурой из сети и роликов, руководителем и правителем, до которого добраться можно было лишь в фантазиях. За две недели регулярных встреч Ноа выяснил, что тот был довольно приятным и надежным, любителем мясных пирогов и кофе, который часто стучал смартфоном о столешницу в порыве усталости.

Доминика напротив была мягкой, хоть и упрямой. Она предпочитала рыбу и включала себе тихую классическую музыку, когда готовила.

Комната была меньше ногтя, и Ноа здесь сидеть было откровенно скучно, поэтому он в носках, спортивных штанах и толстовке пошел на кухню, откуда и неслись разбудившие его ароматы.

На кухне обнаружились Доминика и Траул, пьющие кофе и о чем-то тихо переговаривающиеся.

Траул был гостем хоть и частым, но крайне быстрым. Он редко бывал здесь дольше, чем на полчаса. Поэтому Ноа замялся на входе. Отношения Доминики и Траула для него до сих пор оставались загадкой. Эти двое вели себя как разведенная пара, несмотря на то, что женаты никогда и не были. Они часто спорили, и в такие моменты Ноа было особенно неловко.

Вот и сегодня, едва приблизившись к кухне, Ноа услышал приглушенные голоса.

- … не может быть и речи! Если нужно, я с ним поеду, - заявила Доминика.

- Каким тогда, позволь узнать, образом это все должно оставаться тайной? Если ты будешь там, м? - спросил Траул.

- У тебя все всегда под грифом секретности, Исаак. Может, будешь делать уступки? Хотя бы для меня и своего сына.

Она особенно выделила словосочетание «своего сына», надавив на буквы таким образом, что Ноа даже сквозь стену услышал, как у Траула пар повалил из носа.

- Ты думаешь, я забываю, кто он? Ника, уж прости, но нельзя совершать необдуманные поступки и надеяться на авось. Это риск. Не для моей карьеры, само собой. Это риск для Ноа. Я о нем думаю. А о чем ты думаешь, кроме своей прихоти?

- Прихоти? Желание видеть ребенка, которого я не видела с момента рождения, это теперь прихоть? - голос Доминики зазвенел от обиды.

Ноа ощутил желание войти и вмешаться. Когда Доминика вот так звучала, в Ноа просыпалось некое глубинное стремление встать на ее сторону в споре с Траулом. Тот часто разговаривал настолько формально, что складывалось впечатление, будто он путал своих собеседников со своими подчиненными. Разумеется, это было издержками его должности, которую он занимал слишком долго, чтобы не срастись с ней в одно целое.

Ноа сделал шаг на кухню. Здесь всегда было слишком мило, слишком хорошо, уютно, свежо и красиво. Все вещи в квартире Доминики были красивыми и аккуратными, равно как и она сама. Ноа редко когда воображал себе свою мать, но когда увидел впервые, она оказалась прелестной женщиной. Темнее, чем у него, карие глаза излучали тепло и понимание. Она была ниже Ноа и чуть выше Мирэ. Каштановые волосы были подстрижены по плечи. Она любила удобную одежду и, как и Ноа, отдавала предпочтение толстовкам и футболкам дома. До магазина ходила в спортивном костюме и легких кроссовках.

Траул как обычно был одет в костюм, а пиджак висел на спинке стула. Он и Доминика сидели рядом. Нога Доминики чуть покачивалась рядом с ногами Траула, и Ноа неуместно подумал, любили ли эти двое друг друга до сих пор.

Он замялся, забыв, зачем пришел. Траул поднял на него взгляд и сразу же кивнул на стул, словно говорил с заключенным:

- Доброе утро. Садись.

- Доброе утро, - ответил Ноа. - Я попью, если вы не против, а потом сяду.

У Траула мгновенно изменилось выражение лица. Он явно анализировал, что сказал не так, если Ноа ушел в оборону в семь часов утра.

- Нам нужно поговорить, - сказал Траул.

- Хорошо, - согласился Ноа.

Он подозревал, о чем зайдет речь. Жить с Доминикой долго было нельзя. Ноа оставался все той же бомбой, которая в любой момент могла рвануть и погрести под собой дом и людей, населяющих его. Траул это знал, боялся этого, хоть и не так сильно, как сам Ноа, который уже был неоднократным свидетелем вспышек своей магии. Это Доминика и временная безвыходность положения вынудили Траула оставить Ноа в маленьком римском домике на свой страх и риск. Он, разумеется, обезопасил его, как мог, но гарантий не давал.

Ноа налил себе воды, хотя возле кувшина на столешнице стояли бутылка с соком, а вся кухня пропахла свежим кофе.

- 2 -

Тень злобно надвигалась на него, и Ноа не мог сбежать. Бежать от самого себя в собственном же кошмаре было некуда.

Вместо побега Ноа пытался изучить Тень, отогнать, найти в ней слабину. Его магия не могла быть такой мерзкой на вид, но она была. Надвигалась на него, как неминуемый конец вселенной, как смерть, как финал для всего сущего.

Они были на пустой дороге, где не было ничего, кроме пути в две стороны и их двоих.

Ноа выставил руку и сжал Тень так, что у нормального человека хрустнули бы все ребра разом. Он почувствовал сопротивление. Тень остановилась, насторожилась.

- Я сильней тебя, - сказал Ноа.

Он не знал, насколько правдивыми были эти слова. По сути своей он и Тень были одним и тем же существом с той лишь разницей, что Тень представляла собой его худшую сторону.

Ноа сжал руку крепче, из нее потекла черная дымка. Запахло палью. Ноа вдруг вспомнил, как буквально меньше месяца назад превратил в пепел живого человека и ослабил хватку. Хотелось помыть руки, но во сне это представлялось проблематичным.

- Ноа, просыпайся! - позвал голос Мирэ, напряженный и испуганный.

Ноа распахнул глаза одновременно с несильной пощечиной. В комнате было темно, рядом стояли Мирэ и Доминика. Мирэ била его, а Доминика куталась в халат и выглядела бледным привидением.

Из рук Ноа сочилась темная дымка, расстилаясь по паркету зловещим туманом. Он резко сел, принялся трясти рукой, словно это могло остановить дымку, словно она была грязью, от которой можно было избавиться, если сильно встряхнуть.

- Что это за фигня? - спросила Мирэ пораженно.

- Тень, - кратко бросил Ноа.

Он выбрался из кровати, свесив ноги в пижамных штанах на пол. Второй рукой подхватил дымку, заключая ее в едва светящийся прозрачный кокон. Затем расколол, уничтожая. Поступил так со всем тем, что вырвалось на свободу и растеклось по полу.

Доминика смотрела на это, поджимая ноги в носках.

- Что это? - спросила она.

- Извините, - пробормотал Ноа.

Он потер руки друг о друга, затем жестом открыл окно в комнате, пуская свежий воздух. Оконная рама едва слышно треснула от такого рывка.

- Траул просил не пользоваться магией направо и налево, - напомнила Мирэ. – И тем более не велел ломать окна.

Ноа поразился ее лицемерию. Словно это и не она вовсе вчера выпрямляла магией волосы, молясь, чтобы не остаться лысой.

- Я ничего такого не делаю, - ответил Ноа. - Черт побери и меня, и мою магию. Извините, - он снова посмотрел на Доминику. - Я скоро уеду, и это закончится.

- Если уедешь и не будешь навещать и звонить, я убью Исаака, - спокойно сообщила Доминика. - Решай сам.

Она ни капли не злилась, что ее гостиную только что заволакивало дымчатой грязью. Поразительно! Ноа подозревал, что даже спали он пол квартиры, Доминика бы не стала ругаться.

Часы показывали без четверти пять утра, но никто не собирался спать. Мирэ зевнула и ненавязчиво предложила приготовить на всех омлет. Доминика с сомнением приподняла брови, но Мирэ заверила:

- Уж с омлетом-то я справлюсь.

- Простите, что разбудил, - снова сказал Ноа.

Доминика нетерпеливо мотнула головой. По ее мнению, извиняться Ноа было не за что. По его мнению – было.

***

Мирэ нашла в сети фотографии учебного заведения в Милане. Это было красивое, но одновременно строгое здание в стиле барокко со светло-зеленой черепицей. Оно насчитывало два этажа, с одной стороны была башенка.

Ноа этот пансион скорее понравился, чем нет. Это место выглядело отстраненно, но надежно. Мирэ же была в восторге от архитектуры.

- Твой отец просто великолепен! Это же красота какая. На музей похоже. На Эрмитаж!

- Ага, - согласился Ноа.

Он думал о том, в каком крыле его поселят, насколько несвободно там будет или насколько свободно. Что вообще они будут делать? Ходить на занятия как ни в чем не бывало? Маловероятно.

- Ты посмотри на фонтанчик! - ворковала Мирэ. - Там сбоку, видишь? Ой, какая прелесть, я не могу!

Ноа честно посмотрел на фонтанчик. Он был искренне рад, что место не походило на больницу, на тюрьму или на приют для душевнобольных. Слишком красиво, чтобы быть правдой, но Ноа не красота волновала.

- Ты слушаешь вообще? - спросила Мирэ.

- Мой отец великолепен, это место похоже на Эрмитаж, ах, какой фонтан, - повторил Ноа без восторженных интонаций подруги.

Мирэ покосилась на него и вдруг ударила плечом. Получилось больно, Ноа поморщился.

- Насилие не одобряю, - буркнул он.

- Ты чего какой хмурый?

- Я не хмурый, я всего лишь осознаю действительность. - просто отозвался Ноа. – Иногда становится грустно. Имею право погрустить, Мирэ.

- Я понимаю, но нельзя же думать только негативно. Твой отец нам помогает, а значит, половина проблемы уже решена. Все будет хорошо. Лично я верю только в благоприятный исход и иного не рассматриваю.

- Мне грустно не из-за себя. Я просто не говорил тебе, что в Самарканде снова… Снова… Ты знаешь что.

Он не нашел в себе сил, чтобы договорить.

- Снова? – повторила Мирэ.

Она отодвинулась, чтобы посмотреть на него. На ее лице медленно проступило понимание, а следом за ним ужас.

- Нет, Ноа, - прошептала она.

- Да.

За год Ноа умудрился случайно обратить в пыль двух людей. Те были преступниками, но это не отменяло факта непреднамеренного убийства. Ноа знал, что будь его воля, он бы никогда не сделал ничего подобного, никогда не применил магию с такой силой, что она уничтожила бы кого-то. Но его магия часто не спрашивала. Она была полудиким и полуручным зверьком, который умел мурлыкать на коленях, а в следующий миг отгрызать руку неудачливого вора, у которого хватило смелости и дури сделать шаг в сторону хозяина.

Ноа помнил, как рассказал об этом Траулу в первый же день, когда тот забрал его. Траул катал в руках зубочистку туда-сюда, туда-сюда. Он смотрел на зубочистку, Ноа тоже стал смотреть на зубочистку. Потом Траул поинтересовался, нужна ли Ноа помощь психолога. Ноа ответил отрицательно. Траул был взрослым и гораздо более умным, поэтому психолога Ноа получил несмотря на отказ. Отсидел пять сеансов. На удивление помогло, но очень мало, катастрофически недостаточно. Чтобы смириться с фактом непредумышленного убийства требовалось больше, чем разговоры о наболевшем.