Цесаревич

Глава 1

Глава 1

Вначале было Слово

Александр Сергеевич Вершинин, россиянин (но не русский!) тридцати с небольшим лет, с неполным гуманитарным образованием, без вредных привычек и криминальных связей, в один из теплых летних переходил по улице по пешеходной дорожке на зеленый свет.

Он ничего не нарушал, тщательно, хотя и несколько лениво соблюдая все дорожные правила современной России. И, несмотря на это, праведная жизнь не была вознаграждена, он был жестко сбит легковым автомобилем «лада приора». С тяжелыми увечьями, не совместимыми с жизнью, доставлен в участковую больницу, где вскоре, несмотря на срочные мероприятия врачей, скоропостижно умер. Финита ля комедия! Жалко, так и не получил высшего образования, но что же делать, не стало его!

Однако в тот же миг Михаил Александрович, великий князь и недавний цесаревич, младший брат правящего государя–императора Николая II, вдруг содрогнулся и ошалело огляделся, не понимая, где он находится.

Душа умершего Вершинина перешла к другому телу, оказавшему вдруг пустым, без души. Увы, но Михаил Александрович не видел перспектив ни для себя, ни для страны и умер от безысходности, переродившись в огромной вселенной. А его бесхозное тело отдали другому.

Таков был природный закон. И если душа прожила много и счастливо, она перемещалась вперед по вектору развития человечества, если плохо и мало – назад. Умирало только очередное тело, а душа была бессмертна. И было этих душ в совокупности немного – несколько сотен, по количеству выживших людей на заре существования человечества.

Впрочем, ладно. Официант осторожно, увидев, что его сиятельный посетитель стал вести себя несколько странно,  подошел, негромко сказал: «Ваше императорское высочество, вам плохо?»

Молодой гвардейский офицер, которого так пышно назвали, еще раз вздрогнул, как показалось прислуге, жестко поднял на него глаза. Потом нехотя произнес:

- Нет, голубчик, все хорошо, просто ненароком вспомнил давнее из своей жизни, очень интимное.

Официант понял, что появился некстати, извинился, отошел. А новоявленный попаданец меж тем лихорадочно думал о своей, ставшей такой сложной жизни:

«Здесь я великий  князь Михаил Александрович, и, пока не родился у Николая II сын Алексей, цесаревич. Или уже родился… Что со мной? И где я? Не лекарственный ли это дебилизм? Ведь еще совсем недавно он был Александром Вершинным, учителем деревенской, а потому малобюджетной школы. Почти без учеников, почти без денег, а потому без перспектив. Прибыл в город по делам учебы и вот.

Нелепая дорожная авария и, видимо, такая же безрассудная смерть. М-да. Но вместо тихого уголка сельского кладбища и вечного сна, как это обычно происходит, новая жизнь в звании великого князя. Так бывает? Не сказка ли это на крохах уходящей жизни?

Он остановил взгляд на брошенную на стол прежним Михаилом Александровичем  газету «Санкт-Петербургские ведомости». От пятого марта 1904 года.

Не фига себе, он же был в 2022 году! На сто лет оказался отброшен по вектору человечества.

Ага, а все-таки это уже интересно. Страшиый был тогда год, канун первой русской революции и войны с Японией. Или наоборот, не помню, не знаю, не ведаю. Куда тебе? Учись давай, семь лет уже вместо положенных натираешь седалищем студенческую скамью в рамках заочного отделения исторического факультета.

Впрочем, теперь не он тут решает, судьба ему уже предопределила высшей силой в виде божественной силы. Иисус Христос? Гуань Динь? Мелкий божок примитивного племени Папуа - Новой Гвинеи.

А дальше все будет по положению. Великий к не может не оказаться в лагере императорской власти. И там прольет море крови. Плавали, знаем. О-ох! Или его бесславно убьют, поставив на колени и вогнав пару путь из «нагана».

Хотя, погоди, как он помнит, одной из причин революции стало поражение России от Японии. Значит, если он поможет победить страну восходящего солнца, то революции не будет совсем! Не для того ли его сюда перебросили – для корректировки исторического прошлого?

И, кстати, Николай Александрович, его августейший брат, только накануне разговаривал с  ним и очень настоятельно, пусть и без приказа  уговаривал ехать туда хотя бы в качестве его представителя. А  оптимальный максимум – главнокомандующим российских сил на Дальнем Востоке. Ибо предыдущий – адмирал Алексеев, незаконнорожденный сын Александра II, ничего не смог сделать и только еще более уронил авторитет правящих Романовых.

А его, этого авторитета, сейчас в начале XX века, очень не хватало. Это в прошедшее средневековье монарх был миропомазанник божий и точка. Сейчас этого было весьма мало. Уже мало кто верит в России и в божественное миропомазание, и в самого Бога.

Победа России, при чем под главой великого князя, заткнула бы рты всех недовольных внутри страны и укрепила бы позиции России в мире. Но как победить?

Тогдашний Михаил Александрович накануне категорически не согласился туда ехать. Храбрости и твердости не хватило. А сейчас попаданцу в теле великого князя хватит?

Александр Сергеевич задумчиво отхлебнул незнакомы           й ему суп. Довольно вкусно, хотя  и непонятно. Понял, что мясной и дальше Allec. Простой он крестьянин, хотя и XXI века, не понимает всех этих великосветских причуд.

Главы 2, 3

Глава 2

А потом, увы, пришло дело

Воинский эшелон пришел на конечную станцию длинной поездки – небольшой, даже крохотный поселок в три сугубо деревенских избы в просторах Манчжурии. Глубокой ночью, когда все, даже часовые из числа санитаров, изволили сладко спать, нагло забив на гипотетическую угрозу со стороны японцев, паровоз тихо остановился, вагоны звякнули. Кажется все, они приехали воевать. Их убивают, они убивают, как же такое в жизни бывает… 

А и то. Зима, холодно и темно. Какой дурак полезет в густо заполненные здоровенными мужиками вагоны? Что мучить несчастных часовых?

Михаил Александрович тоже особо не обеспокоился, будучи к тому же к этому времени достаточно стар и по старозмеиному мудр. Относительно стар, конечно. Ему еще и тридцати не было.

Но еще лет пять назад он стал бы экспрессивно ругаться, что-то от кого-то требовать и угрожать. А теперь, пройдя большой отрезок времени на третьем десятке лет, великий князь, и без того спокойный, еще более облагоразумился, понимая, что и так живешь нормально. Что ругаться, когда и так можешь получить и от женщины и от государства?

Да, четкий воинский устав нарушен и даже злостно, а он в вагоне хоть и временный, но все же главный хозяин и должен, вроде бы, реагировать. То есть приказывать, наказывать, строить по стойке смирно и так далее. Однако злобный враг пока далеко, а у него есть личный офицерский «наган». Штучка неброская, но способна убивать. Против стрелковой цепи ему не устоять, а вот в вагоне случайный неприятель будет сильно бит и даже покалечен, если не убит. И нерадивые санитары подчиняются не ему, а начальнику санитарного лазарета, вот пусть он и разбирается к чертям!

С такими мыслями Михаил Александрович, проснувшись рано утром, спокойно воспринял тишину, как за пределами вагона, так и внутри него. Эшелон стоит, значит, куда-то прибыли, а коли еще не стреляют, то, видимо, не в действующую армию. Посетил место уединения и философской мудрости, затем зашел на небольшую вагонную кухню.

Там в одиночестве гордо скучал Метеллий Назарович – по-простецки дядя Мотя. Личный повар Михаила Александровича – единственное преимущество в армии, от которого тот не собирался отказываться. Был еще его личный адъютант, но того дали только при назначении командиром полка. И в высоком для него звании. Штабс-капитан Заволуйко, высокий брюнет с синими глазами.  Пока еше малознакомый и потому не совсем интересный.

Делать в это раннее время на кухне дяде Моте, собственно, было совершенно нечего.  По соглашению Михаила Александровича с Селиверстовым, работники лазарета пользуются посудой, готовя поочередно кормежку, а повар великого князя только им помогает. Все сами!

Сейчас от лазарета не было ни деловитых дежурных, ни голодающих добровольцев. Дядя Мотя уже приготовил нехитрый завтрак на хозяина – обычно это была каша, глазунья из трех – четырех яиц и крепкий чай – и, не торопясь, сам пил то же чай. Можно сказать, чинно проводил чайную церемонию. Респект!

При появлении великого князя, он быстро, но с достоинством, встал и поздоровался. Михаил Александрович ответно уважительно поприветствовался. Метеллия Назаровича он почти почитал и уж точно по-своему любил. Старику было уже под шестьдесят, и всю жизнь великого князя он с ним не расставался, где бы хозяин не был. Провели время за завтраком, не спешно разговаривали о жизни.

Потом дядя Мотя ушел по кухонным делам беседовать с кем-то местным – то ли дежурным по станции, то просто любопытным казаком. Михаил Александрович не стал узнавать, поскольку в это время в купе вошла лучезарная (по другому не скажешь) и довольно неожиданная для великого князя Алика. Спала бы уж, рано же еще!

Хотя встреча была не ожидана для обоих. Не то, что они скрывались друг от друга. Железнодорожный вагон не место для успешных пряток. То есть она может быть и да, пыталась. Слишком уж была на чувствах. Сначала была агрессия. Потом раскаяние. Потом немного стыда. Все-таки начхать, как оказалось, ни за что, на великого князя и на почти генерала  было страшновато, пусть и азартно, если он обращает внимание. А если нет?

Михаил же Александрович особых эмоций  не испытывал. Для него это поведение легко вписывалось в стандартную женскую реакцию, не добавить, не прибавить. Впрочем, если бы он еще был свободен и бы немного увлекся ею. А что? Прелестное личико, изумительная фигура. Какой дееспособный мужчина удержится?

Но нет, а на это, как говорится, свое нет. Его сердце уже занято. Весьма красивая Ирен, в общем-то, немного уступала физически (и то очень субъективно), и очень превосходила духовно. Вот!

 И сегодня посмотрел на нее, как на забавную, но зверушку. Что еще выкинет это чадушко?

Почувствовав на себе мужской взгляд, Алика оживилась, тряхнула головой. Мужское внимание всегда стимулирует слабый пол, что бы не говорили. Как и вид прекрасной половины на мужчин, - со вздохом признал Михаил Александрович, - что поделаешь, как бы мы не позиционизировали себя, как высшие существа, но командует нами простейшие реакции – беги, спасайся, жри, размножайся.

Он посмотрел на красивую женщину, умудряющуюся даже в грубоватом мундире выглядеть прелестной и элегантной. До упомрачения. Но не повезло тебе, милая. Вроде бы и красивая, и очаровательная и на тебя смотрит, как на интересного мужчину, а не заводит сердце. Увела меня моя Ирен от всех женщин, увы и ах! Он извиняюще улыбнулся и поцеловал обворожительную ручку.