Чайный дом драконьей леди

Глава 1 Из огня да в полымя

– Это что за помои?! – заорал Герман, сметая со стола тарелку с супом. Посуда ударилась о стену, и на светлых обоях осталось ярко-алое пятно.

Мама вздрогнула, как будто стала меньше ростом.

– Это борщ, Герочка, твой любимый…

– Я идиот, по-твоему, Лариса?! Вздумала меня как свинью кормить?

– А по-моему, весьма соответствующе, – фыркнула я, копаясь в шкафчике.

Нельзя показывать Герману, что я боюсь его – он только обрадуется и будет упиваться этим. Скорее бы уйти. Сейчас быстренько перекушу – и на смену. Тяжело ходить на пары днём и работать ночью, но маме надо помогать, и на съёмное жильё откладывать. А то жить с маминым возлюбленным – такое себе удовольствие.

Вот и сейчас Герман, не сразу осознав мои слова, угрожающе приблизился ко мне. Макушкой я чувствовала его наполненное зловонием нетрезвое дыхание. Мама, ну почему ты столько лет живёшь с этим? Все эти годы я умоляла её уйти от него, но она одно твердила: «Кому нужна мать-одиночка».

Кому-то да нужна! И я уже не ребёнок на её шее, и она у меня ещё ого-го. Только неудачный опыт отношений совсем убил в ней женщину, и потому мы живём… с этим.

Проглотив страх, я повернулась, равнодушно сталкиваясь взглядом с престарелым кабаном, именуемым Герман. Мощная шея и ненависть в маленьких глазках. Герман всякое мог выкинуть, и эта звериная непредсказуемость меня порядком нервировала.

– Ты что сказала, дрянь? – завизжал он, аж сосуды в глазах полопались. – Ты в моём доме живёшь, жрёшь мою еду, ещё вякать удумала?!

– Ничего, что это мамина квартира?

– Лариса, мне, что ли, дочурку твою воспитывать? Вырастила хамку, она ещё и шляется по ночам, бабки шепчутся, что растим потаскуху! Не хватает тебе, Лидка, отцовского воспитания!

С этими словами он потянулся к ремню на брюках. Хрустнула искусственная кожа. Он мог ударить, я это знала, он хотел, чтобы я испугалась и расплакалась, умоляла его о прощении. Не на ту напал.

– Мне пора, – подчёркнуто спокойно сказала я, направляясь к двери. Лишь бы он не видел, как коленки у меня тряслись!

Да, Герман огромный и злобный, особенно когда в таком состоянии, но дальше пустых угроз обычно не заходил. И всё равно мама паниковала.

– Герочка, не надо! – зарыдала она, бросаясь к Герману.

– А ну отвалила! – рявкнул он, отшвыривая маму, как предмет. Кажется, она ударилась спиной о стену. Он занёс руку над ней, прошипев: – Указывать мне удумала?

Этого я стерпеть не могла. Мне пусть что угодно говорит, а мать не трогает.

– Сам отвалил, свинина копчёная! – воскликнула я, подбегая и повисая на его руке, лишь бы не тронул мать.

– Ну с тобой у меня отдельный разговор, Лидка. Думаешь, взрослая самая, умная? Я тебя научу мужиков слушаться!

Он оттолкнул меня, и я вдруг почувствовала, что под ногами нет опоры. Я полетела назад, тупая боль взорвалась в затылке и наступила… Тьма. Кажется, я ещё слышала мамины причитания, а может, я это просто придумала.

Не знаю, сколько времени прошло, но я услышала отдалённый шум воды. Моего лица коснулся ласковый тёплый ветер, а ноздри наполнил аромат трав. Тимьян, мята, лимонник – я любила собирать эти травы летом у бабушки и заваривать чай. Он всегда успокаивал маму, когда у неё с очередным кавалером не складывалось.

Мама, бабушка, чай… Как в тумане я собирала в голове отдельные образы, словно пыталась вспомнить ускользающий сон.

– Так значит, ты защитница, – услышала я певучий голос, в котором ясно читались нотки заинтересованности. – Таких у нас не хватает.

Я подняла взгляд и ахнула, сталкиваясь с нечеловеческими глазами золотого дракона. Вернее, драконицы, которая смотрела на меня с материнским теплом.

– З-здравствуйте, – прошептала я ошарашенно. Ответом мне служил переливчатый смех, который будто звучал со всех сторон, а не исходил от моей необычной собеседницы.

Вокруг порхали невероятной красы бабочки и птицы, цвели растения, которых я никогда прежде не видела, а тело казалось лёгким и чужим.

– Это рай? – спросила я.

– Не совсем, – махнула чешуйчатым хвостом драконица. – Видишь ли, иногда в чужих мирах умирают сильные, светлые души. Я забираю их к себе, в надежде, что они сделают мой мир лучше. Я молодая богиня, потому в моём мире всё не совсем складно…

Она стыдливо прикрыла нос хвостом. Я озадаченно заморгала. Нет, пожалуй, не рай, это странный сон, но теперь, когда я пыталась вспомнить, что лежит там, за сном, я едва урывала отдельные кадры. Будто моя собственная жизнь растворялась в памяти.

Драконица расправила крыло, и я увидела, что под ним скрывалась девушка, поникшая и печальная, она уткнулась носом в колени. Драконица с сожалением посмотрела на неё.

– Это Лидия, – пояснила она мне. – Вы с ней – параллели друг друга, единая сущность в разных мирах. Но она не справилась.

Девушка подняла на меня стеклянный взгляд, и я с удивлением отметила, что мы и правда выглядим почти одинаково. Буйство золотых кудрей, вздёрнутый нос, россыпь веснушек – только вот её будто помыли с хлоркой, лишив всех красок.

Глава 2 Родители не знали об этом событии

Вокруг поднялась такая суета, что я едва успевала в принципе понять, что происходит. Мама достала лёгкое голубое платье, не подходящее для утренней прохлады, и заставила меня его надеть, а сама зашнуровала корсет так туго, что я едва могла дышать. Она и думать забыла про рекомендации врача. Служанка напудрила мне лицо и нарумянила щёки. Взглянув в зеркало, я увидела весьма жалкое зрелище и скривилась.

– Не корчи рожи, а то однажды лицо таким и останется! – прошипела мать. – Кто виноват, что в тебя вылезли черты рода твоего папаши, и несовершенства кожи приходится прятать?

Но ведь веснушки у меня были как раз в маму! И мне они всегда очень нравились, в то время как белая пудра делала меня визуально больной и уставшей, а румяна не подходили к тону кожи и выглядели глупо, на мой взгляд. Но я чувствовала себя простывшей и не выспавшейся, потому не стала спорить. Наверное, так надо…

– К чему всё это? Разве герцог не поступил со мной плохо? – спросила я осторожно, но от гнева матери это меня не спасло.

– Герцог утверждает, что это ты поступила с ним плохо! – возмущённо воскликнула она, вертя меня в разные стороны в поисках изъянов. – Извинись и не задирай нос! Если снова станешь его невестой, общественность забудет о твоём позоре!

А я ведь до сих пор не вспомнила, что именно случилось, но спрашивать было бы странно. Точно не у матери – ей я совсем не доверяла, хоть и от этого на сердце было тяжело.

– Поняла, что делать?

Я покорно кивнула. Мне всё это не нравилось, но пока что я не понимала, как и чему именно противиться, потому послушно пошла следом за мамой в гостиную.

Зря я подумала, что в моей спальне этим утром было неуютно. Едва мы вошли в комнату, как мне захотелось выскочить обратно, такая атмосфера там царила. Отец стоял посреди гостиной с такой прямой спиной, будто проглотил палку, а на кресле, вальяжно закинув ногу на ногу, расположился невероятной красоты мужчина в ярком наряде.

Тёмные волосы небрежной волной падали на плечи, дорогой перстень сиял на руке, но куда ярче сияла его самодовольная ухмылка. Едва он завидел меня, как она стала ещё шире.

– Мой дорогой герцог! – подобострастно воскликнула мама, приседая в глубоком реверансе. Но гость даже не удосужился встать и поприветствовать нас. Он лениво пошевелил пальцами.

– Сегодня ночью птичка донесла мне интересную сплетню, – протянул он бархатным голосом. – Что моя бывшая невеста чуть не утонула. После того, что ты сделала, Лидия, конечно, я мог бы не интересоваться твоей судьбой…

– Герцог Кальвиншнихтер! – повысил голос отец и сжал руки так сильно, что побелели костяшки. – На что вы намекаете? Вы опорочили мою дочь в глазах всего света, и я требую…

– Тш-ш, – с ухмылочкой прошипел герцог, поднимая палец. Он с иронией смотрел на папу, а тот был готов взорваться от гнева.

– Вы…!

– Тш-ш-ш-ш…

– Да как вы…!

– Тш! Тш! Тш! – герцог раздражённо поморщился. – Когда дракон говорит, бедная вырожденная аристократия молчит и тупит глазки. Ну почему мне нужно вам всё объяснять?

Он устало вздохнул, откинул голову на спинку кресла и вновь уставился на меня. Я нахмурилась, а он подмигнул мне, будто у нас был какой-то постыдный секрет.

– Я хочу говорить с Лидией, – сказал он. – И только с ней.

Мне не хотелось оставаться с ним наедине.

– Вынуждена вам отказать, герцог. Это будет неприлично, ведь мы теперь чужие друг другу люди, – сказала я тихо и сделала быстрый книксен. Я чувствовала себя весьма неуклюже, будто делала его впервые, и все, кажется, это заметили. Мама побледнела и дёрнула меня за локоть, сладко улыбаясь герцогу.

– Конечно, вы с Лидией можете поговорить здесь или прогуляться в саду! Погода дивная.

Не для того, кто одет в платье, больше напоминающее ночнушку. К счастью, отец пришёл мне на выручку.

– Лидия плохо себя чувствует, но что более важно, говорить с вами не желает! – бросил он гневно.

Герцог раздражённо щёлкнул языком несколько раз, медленно качая головой, будто не мог поверить в то, что ему только что сказал папа. А затем он поднялся, и отец невольно сделал шаг назад. Герцог был высоким, но помимо этого от его стати исходила странная сила, которой хотелось подчиняться.

– Вы давно страдаете плохой памятью, барон? – спросил он без прежней вальяжности, а с пугающей властностью. Отец, резко потеряв с лица все краски, качнул головой. – Вы банкрот. Имущество у вас не отобрали пока только из доброты душевной, ибо король жалует нищих и убогих. Один щелчок пальцев – моих пальцев, барон! – и ваша жена отправится работать посудомойкой, а дочь – в бордель, пока вы будете гнить в долговой яме.

Я слушала его очень внимательно, пытаясь оценить всю бедственность нашего положения. Почему всё было так плохо? Ведь у нас были слуги и дом! Неужели дракон не врал?

Понурый вид родителей говорил, что не врал. Я сжала кулаки, пытаясь подавить рвущиеся наружу эмоции. Герцог подошёл ко мне, и его липкий взгляд пробежал по моей фигуре, после чего он довольно ухмыльнулся.

– Я мог расторгнуть нашу нелепую помолвку ещё тогда, когда ваша семья превратилась в нищих. Но истинный дракон благороден! И что я получил в благодарность?

– Не смейте даже повторять эту гнусную ложь в моём доме вслух! – глухо прорычал отец, но герцог, глядя мне в глаза, выдохнул в лицо:

– Ваша дочурка заразила меня срамной болезнью!

Мама закрыла лицо руками и затряслась в шумных рыданиях, отец сделал шаг к герцогу, сжимая руки в кулаки, а я стояла как громом поражённая, пытаясь осознать то, что сказал дракон. Заразила, я? Но ведь…

Глава 3 Молодой аристократ

Сопротивление папы, если оно было, мне удалось сломить очень быстро. Он вообще не умел противиться чужому давлению, так что полчаса спустя коляска несла нас вдоль живописных холмов, сплошь засаженных чайными кустами. Лёгкие наполнял приятный свежий аромат, солнышко пригревало, а вокруг жужжали трудолюбивые пчёлы. Безусловно, близилось лето.

Я не могла усидеть на месте, высовываясь из коляски, чтобы всё рассмотреть, и даже глупая шляпа на завязочках, без которой, как оказалось, я не могла покинуть дом, не портила мне настроение.

Удивительно, но мама не стала отговаривать нас от этой затеи. Напротив, задумчиво хмыкнув, она вдруг довольно улыбнулась и самолично выбрала мне платье в дорогу.

– Герцог Септим ещё богаче Кальвиншнихтера, – заявила она. – Самый завидный холостяк королевства после принца! Кто знает, может, до наших краёв ещё не дошли слухи о твоей болезни, ты ему приглянешься, и мы ещё и в выигрыше останемся после неудачи твоего папаши!

Я терпеливо вздохнула, закатывая глаза. Она ни в какую не верила, что я ничем не больна, но всё равно не теряла надежды втюхать меня хоть кому-нибудь. Я нервно подтянула перчатки повыше –обнажать запястья вне дома тоже оказалось делом неприличным, а мне не стоило добавлять новых сомнений по поводу моей и без того шаткой репутации.

– Вижу, ты соскучилась по дому, – слабо улыбнулся папа, глядя на то, как я высовываюсь то с одной, то с другой стороны. – Почему же приезжала так редко?

– Столица затмила мой разум, – сморщила нос я. – Иначе этого объяснить я не могу. Мне жаль, папа. Мне тебя безумно не хватало.

Я едва подавила всхлип. Эти слова отдавались в груди необъяснимой болью, будто я видела папу не раз в полгода, а расставалась с ним лет на десять, не меньше. Я снова сжала его руку, заметив, как он напряжён.

– Не переживай. Ну не сожрёт же нас этот герцог Септим?

Я произнесла его фамилию с очень довольным видом. В отличии от фамилии моего жениха, которая оставалась для меня неуловимым сочетанием звуков, эту я запомнила сразу, потому могла без страха обращаться к очередному герцогу, встретившемуся на моём пути.

– А вдруг сожрёт? – вдруг обеспокоенно пробормотал себе под нос отец. – Говорят, он из тех драконов, у кого очень холодный, но вспыльчивый характер.

– Он тоже дракон? – вслух удивилась я.

– Не родись он драконом, его семья утратила бы герцогский титул, – сказал отец, приподнимая брови. – Такое положено знать, Лидия.

– Моя память хранит очень странные воспоминания, – пожаловалась я со вздохом. – И тонкости титулов к ним не относятся.

Отец добродушно усмехнулся.

– Ты вспомнишь, птичка. Это вкладывалось в твою голову с рождения, ты не можешь просто взять и забыть полностью.

Я кивнула, натянуто улыбнувшись. На самом деле меня терзали смутные сомнения по поводу этого. Казалось, что моя жизнь до пруда растворилась, будто тот день был моим днём рождения. Я стала новым человеком. Пугающие мысли, но они лучше всего описывали то, что я чувствовала. Но таким мне не хотелось делиться даже с отцом. Я боялась напугать его своим состоянием, а врача сейчас мы не потянули бы.

Когда мы выехали за пределы земель, что были раньше нашими, это сразу стало очевидно. Чайные кусты оборвались резко, будто граница не позволяла им разрастить дальше. Соседские земли в корне отличались от наших: всё здесь было как по линейке. Ровные сочные лужайки, мощёные дороги, подрезанные деревья и даже овечки, пасущиеся на холме, выглядели аккуратными и ухоженными.

– Он педант, похоже? – спросила я у отца. Он поджал губы.

– Этого я не знаю. Я слышал, что он затворник, который ненавидит общество и скрывается в своём поместье, но на том вечере он мне показался повесой и прожигателем жизни. Но я в людях разбираюсь плохо, иначе не сосватал бы тебя за Кальвиншнихтера.

Я ободряюще улыбнулась.

– Герцог Кельвинкляйн сам избавил нас от своего общества, папа. Я считаю, мы ещё легко отделались, ведь я могла прожить всю жизнь с этим мерзавцем, ещё и детей ему родить!

– Как ты его назвала…?

– Ого, какой сад! – воскликнула я, неприлично указывая пальцем, чтобы отвлечь отца от своей оговорки.

А затем мы вдвоём и в самом деле позабыли про бывшего жениха, во все глаза уставившись на сияющие белизной стены роскошного дома, принадлежавшего семье Септим. Интересно, сколько народу обитало в этой громадине? Человек пятьдесят?

Всё здесь так и лучилось богатством и изобилием. Я даже присвистнула, за что удостоилась ужаснувшегося взгляда папы.

– Где ты научилась такому, Лидия?

– Как-то само вышло, – смутилась я.

– И чему только учат в столице, – покачал головой отец, первым выходя из коляски и подавая мне руку. Я выбралась, придерживая шляпу, и с прищуром уставилась на спешащего к нам человека в невероятно дорогом костюме. Одежда папы по сравнению с его выглядела нищенской.

– Это герцог? – спросила я шёпотом.

– Думаю, это дворецкий, – ответил папа.

– Господин, госпожа, – поклонился нам мужчина в белых перчатках. – Что привело вас в поместье «Четыре сезона»?

Глава 4 Дар с подвохом

Я машинально приняла из его рук протянутую салфетку и промокнула слёзы. Надо было послушаться отца, зря мы приехали сюда. Ничего, кроме унижения, я не получила.

– Чего ещё вы хотите? Сыграть в бутылочку? Или сразу в ящик? – буркнула я, чувствуя, как опухают от слёз глаза.

Наверняка я представляла собой жалкое зрелище. Даже хорошо, что постное лицо Феликса не показывало пренебрежения или насмешки – ничего, кроме вечной скуки.

– Я хочу, чтобы вы показали, как заваривать чай, – сказал герцог приказным тоном, а затем нахмурился, будто одёрнул себя, и добавил: – Пожалуйста.

Кажется, ему сложно было просить, или он просто не привык к такому. Я шмыгнула носом и кивнула.

– Хорошо. Хотя бы не будете больше поганить репутацию наших плантаций своей бурдой, – вымученно улыбнулась я.

Герцог молча развернулся и направился в сторону дома. Я не сразу поняла, что подразумевалось, что я должна следовать за ним, потому пришлось догонять его, нелепо скача вприпрыжку. Он не оборачивался и не замедлялся. Мы вошли в дом, роскошный настолько, что слепило глаза, и взгляд мой сразу упёрся в картину, висящую над лестницей в холле. Холст был в высоту не меньше трёх метров и изображал Феликса на белом коне, очевидно, в реальную величину. Я так и замерла, глядя, как реалистично отрисованы развевающиеся на ветру волосы герцога и грива коня – художник на славу постарался.

– От скромности вы не умрёте, – только и сорвалось с моих губ.

– Это подарок от поклонницы, – нехотя пояснил он. – Почтенной вдовы Меркель. Она одна из немногих, кто не слишком настойчив и восхищаться мною предпочитает издалека, наверное, потому что я гожусь ей во внуки. Потому я решил уважить и найти место этой картине. К тому же, мне показалось, что здесь я выгляжу счастливым.

В самом деле, на лице герцога был нарисован безумный яростный оскал, а в руке был сжат меч – похоже, Феликс в фантазиях вдовы Меркель мчал на битву. В реальности герцог выглядел так, будто сейчас ляжет на диван и будет вечность глядеть в одну точку.

Мы отправились прямиком на кухню. Слуги, кланяясь, как заведённые, спешно ретировались. Я проводила их удивлённым взглядом.

– Почему они так разбежались?

– Они знают, что я не люблю мельтешение, – монотонно ответил герцог.

– Так кому же показывать, как заваривать чай?

– Мне. Прошу вас.

Изящная рука, украшенная дорогими перстнями, указала мне на стоящий в центре кухни рабочий стол. Я огляделась. Стоящие вдоль стен шкафчики были набиты банками с травами и чайной посудой. Кажется, эта кухня была отведена специально под приготовление чая.

– Какой мне заварить? – спросила я. Феликс неопределённо повёл плечом.

– Какой захотите. Я не разбираюсь в нём всё равно.

– Зачем же вам тогда целая чайная? – не удержала любопытства я.

Сначала мне показалось, что Феликс не ответит, но он неохотно бросил:

– Моя мать часто бывала в гостях у вашей бабушки, они вместе чаёвничали и делились заваркой. Эта кухня принадлежит ей.

Я сняла шляпу, убрала задорные завитки, что мама набросала вокруг лица, с интересом слушая герцога. Подумав, избавилась и от перчаток. Брови Феликса чуть дрогнули в удивлении, но мою вольность он оставил без комментария.

Взгляд мой в это время изучал представленную в стеклянных шкафах посуду. Все составляющие как для простого чаепития, так и для настоящей церемонии. Затем я перешла к банкам и висящим на верёвке травам. Некоторые уже стоило выбросить, другие были ещё вполне ничего.

– Чай с ваших плантаций лежит в нижних банках, – подсказал Феликс. – Он подписан.

Я кивнула и принялась открывать банки, вдыхая терпкий чайный аромат. Меня охватило странное чувство, что-то наподобие галлюцинаций. Запахи чаёв и трав смешивались, порождая нечто особенное, волшебное. Я отметала сочетание за сочетанием, выставляя на стол те банки, которые мне казались подходящими.

– Расскажите что-нибудь ещё, – попросила я герцога. – Не люблю тишину, когда готовлю.

– А что рассказывать?

– Ну хоть что-нибудь. О себе. О вашем доме. О том, что у вас на душе.

Почему-то это казалось правильным: я смешиваю напиток, а кто-то сидит рядом и выкладывает свои мысли. Не уверена, что я когда-либо правда была в такой ситуации, но сейчас мне хотелось, чтобы Феликс поделился хоть чем-то. Как будто ему это было необходимо в первую очередь, но откровенничать он не спешил.

– Разве это хоть кому-то интересно? – фыркнул он. – Зачем вам это знать?

– Чтобы познакомиться с вами получше.

– Зачем?

Ты ему слово, а он тебе "зачем". Я вздохнула и покачала головой.

– Это ведь нормально, узнавать что-то про новых знакомых. Вы как будто впервые с живым человеком разговариваете.

– Вы просто задаёте странные вопросы. Это подозрительно.

– А что спрашивают у вас обычно?

– Сколько дохода в год имею и почему не женат. Женщины постарше иногда вопрошают, в кого у меня такие "чудесные глазки", – издевательским тоном добавил он и содрогнулся.

Как ни странно, его нелепые реакции на мои простые вопросы говорили о герцоге больше, чем мог сказать самый пространный рассказ. Мне вдруг стало его жалко, и я предприняла последнюю попытку наладить диалог.

– Значит, обычно вы не пьёте чай?

– Не любитель бестолковых чаепитий.

– Тогда почему сегодня вдруг захотели?

– Сегодня особый день, – сказал он хмуро. – День рождения моей матери. Потому я решил выпить её любимый чай.

– Ух ты! Сколько ей исполняется?

– Нисколько. Она умерла.

Глава 5 Чай ассам - завари сам

Когда я появилась на пороге кухни, служанки, как обычно, сплетничали с самым каверзным видом. Я даже не удостоила их взглядом, лишь бросила, на ходу закатывая рукава:

– Поставьте чайник.

Девушки дёрнулись и уставились на меня в таком шоке, будто в моём лице на них снизошло невиданное чудо.

– Миледи, вы что-то хотели? – почти испуганно спросила блондинка.

Мне не нравились эти барышни, потому я не собиралась поддерживать с ними диалог. Лучше было исследовать кухню. Как обычно, воспоминания никак не подсказывали мне, где стояли посуда и заварка, потому я стала методично открывать шкафчики. Служанки же, похоже, решили, что я глухая, потому что брюнетка шепнула блондинке:

– Ты смотри, после купания в пруде она совсем ку-ку. На кухню притащилась.

– Что ей надо?

– Не знаю, придумала себе что-то. На моей памяти она тут ни разу не появлялась.

– Всё иногда случается впервые, – произнесла я громко. Они вздрогнули и скромно потупили глазки. – Чайник поставьте.

Со второго раза они вроде как поняли и нехотя завозились. Я же обнаружила запасы чая и трав в небольшом шкафчике. Конечно, не сравнить с тем, что было в доме герцога, но и это сойдёт. И раз у нас намечалось утреннее чаепитие, то и чай надо было выбрать подходящий.

– У нас есть простой чёрный цейлонский? – спросила я, флегматично нюхая содержимое банок.

– Какой? – чуть ли ни с наездом спросила брюнетка, округлив глаза. Блондинка всё ещё пыталась быть профессиональной, правда, скорее, потому что посчитала меня сумасшедшей. Тоном, каким обычно говорят с умственно отсталыми или очень тупыми детьми, она обратилась ко мне:

– Миледи, просто скажите нам, что нужно сделать. Вы чайку захотели? Мы заварим.

– Да я сама в состоянии.

– Сама?

Немая сцена. Те же и Лидия. Почему-то простое слово «сама» ввело служанок в состояние полного ступора.

– Ну конечно, сама, – решила добить я. – Герцог попросил, чтобы я сделала это лично.

На лицах служанок появилось нечто, похожее на понимание, но всё равно с большим сомнением. Они отошли в уголок, решив, видимо, что оттуда я их не услышу.

– Слушай, надо отобрать у неё чай. Если в нашем доме отравят герцога, мы работу потом не найдём вовек.

– С чего она решила, что способна заварить чай?!

– С чего вы решили, что я безрукая, так ещё и глухая?! – не выдержала я, швыряя на стол прихватку и, грозно подбоченясь, уставилась на куриц.

– Ой.

Вздрогнув, они прижались друг к другу, как робкие испуганные лани.

– Миледи, – жалобно пискнула блондинка. – Ваши глаза!

Вот блин! Я поспешно отвернулась и сделала вид, что увлечена чаем. Чайник уже вовсю плевался паром. За неимением составляющих для классического английского завтрака, я нашла заварки с похожими нюансами аромата. Здесь же главное – качество заварки, а оно не подкачало! Не знаю, наш ли это был чай или купленный с других плантаций, но тот, кто купил его, в чае разбирался прекрасно.

Мне нужно было составить в меру терпкий выразительный ансамбль вкуса с мягкими нотками цитрусов, крупицей пряности, послевкусием восточных специй, ягод и фруктов. Четыре вида чёрного чая стояли передо мной в железных банках, дразня бодрящими ароматами. Я прикрыла глаза, вдыхая сразу все запахи, чтобы настроиться и понять, в какой пропорции лучше смешать их, чтобы получить тот самый вкус английского завтрака.

И чувство, что охватило меня вчера, снова включилось. Руки сами запорхали над банками, нос стал чуять оттенки запахов в десятки раз лучше, будто у меня появился собачий нюх, а сердце наполнилось предвкушением. Что может быть лучше утром, чем классический английский завтрак? Разные рецептуры включают в себя купажи кенийского, иногда китайского чая, но неизменен остаётся бархат цейлона, обхватывающий язык горьковатой терпкостью! Немного молока и – уже моя добавка – нотка мускатного ореха и корицы, и вот готов чудный бодрящий напиток, настраивающий на рабочий лад.

А не на романтику! Нет-нет, мне точно не нужен был вчерашний герцог, который смотрел на меня, как на дичь. Надо было его смягчить, успокоить, но оставить беседу в деловом тоне. И этот напиток, я могла поклясться, подходил идеально!

На подносе стоял чайник, укрытый полотенцем, сахарница и кувшинчик с молоком. Уперев руки в бока, я с видом победителя осмотрела свой шедевр. И тогда только увидела панику на лице служанок.

– М-миледи?

Вот же… Я едва контролировала себя, когда заваривала чай, полностью отдаваясь вдохновению. И конечно, об этих дамах и думать забыла! Поняли ли служанки, что именно не так с моими глазами? Я кинула на них строгий взгляд.

– Что такое? – спросила я как можно более небрежно, чтобы подчеркнуть, что ничего странного на кухне не произошло.

– Вы… в порядке?

Я чуть не рассмеялась от облегчения. Похоже, они просто решили, что я на самом деле повредилась умом после истории с прудом, никак не связав это с золотым сиянием моих глаз.

– Давайте я отнесу поднос, миледи, – спохватилась брюнетка, но блондинка схватила её за руку и попыталась незаметно подмигнуть. Это выглядело, как тяжелейший тик, но попытку заговора я оценила.

– Вы ступайте в гостиную, миледи, – сладко пропела блондинка. – А мы сейчас принесём чай.

Да они же решили вылить мой шедевр и заварить новый! Я вцепилась в поднос, как утопающая в соломинку.

– Так, даже не думайте! Несите в гостиную то, что заварила я.

Блондинка поджала губы, а брюнетка выпалила:

– Там наверняка дикая бурда! Миледи, вы с безумным видом намешали кучу заварок вместе, ещё и молока решили бахнуть, чтобы наверняка? Что скажут об этом доме, если один герцог подхватил от вас срамную болячку, а второй получит понос?!

– Донна! – испуганно ткнула её локтем блондинка.

– Что ж, может, хоть в таком случае герцоги перестанут приезжать к нам каждый день! – радостно воскликнула я, схватила поднос и умчалась, прежде чем меня смогли остановить.

Глава 6 Светская львица

Я вернулась домой не сразу, только когда услышала, как отъезжает карета Его Светлости. Да и после ещё посидела на скамейке, мысленно готовясь к тому мозговыносу, который устроит мне маменька.

В дом проникала крадучись, но стоило войти с террасы внутрь, щурясь от смены освещения, как тёмные силуэты родителей встретили меня на пороге. От неожиданности я ойкнула. Казалось, глаза матери подсвечиваются демоническим сиянием.

– Мама, послушай, – начала было я, но меня тут же перебили.

– Ну разве ты не умница?

– Я? Да, – растеряно пробормотала я. – А почему умница? Герцог же… уехал.

– Понятно, что помолвки не заключаются за один день, – продолжала мать, чуть ли не танцуя. – Но он вернётся завтра! Кто знает, может, завтрашний подарок будет ещё дороже? Наши дела пойдут на лад!

– Ну, если мы будем продавать подарки герцога…

– Зачем? – удивлённо уставилась на меня мать. – Жалованье, что он назначил твоему отцу как управляющему плантациями, весьма солидное!

Я вопросительно глянула на папу, и тот с улыбкой кивнул.

– Мы с герцогом Септимом заключили некоторые договорённости, – сказал он. – Пока что я буду заниматься всем, что не связано непосредственно с продажами. Более того, герцог милостиво согласился взять на себя наши долги перед Эрнестом.

– Ох, не к добру это, папа, – пробормотала я. – Ведь теперь мы просто должны не Крокембушу, а Феликсу.

– Он простит нам долги, когда вы поженитесь, – радостно причмокнула мать.

– Но ведь у бывшего жениха папа одалживал деньги с той же мыслью… – попыталась вразумить их я, но меня уже никто не слушал.

И глядя на довольные лица родителей, я не посмела дальше пытаться разрушить их хрупкое хорошее настроение. Наверное, всё и правда выглядело оптимистично: коллекторы к нам не придут, у отца снова есть источник дохода, и долговая яма, ещё вчера грозившая нам полным лишением имущества и потенциальным рабством, больше не маячила в нашем будущем.

Но неужели история с финалом моей предыдущей помолвки не научила их не доверять драконам?

Утром отец в приподнятом настроении собирался на своё новое место работы. Даже мама не ворчала и не обвиняла нас во всех грехах, так что и я невольно успокоилась.

– Ты едешь на плантации? – спросила я, ковыряя вилкой омлет. – Можно с тобой? Я хотела бы посмотреть на работу плантаций и, может, смогу помочь чем-то.

Папа снисходительно улыбнулся, и я впервые почувствовала себя маленькой и несведущей в его обществе.

– Лидия, работа – это не для юных девушек, – покачал он головой. – Позволь мужчинам заниматься делами, а сама составь компанию герцогу.

– Вот именно, это лучшее, чем ты можешь помочь семье, – промурлыкала маменька.

Надо же, какое единение! А я думала, они друг друга на дух не переносят. Я уныло опустила взгляд в тарелку. Хотелось напомнить отцу, чьими стараниями мы чуть не пошли по миру, а чьё умение заваривать чай привело герцога и его помощь к нашему порогу, но я решила не портить ему настроение.

Я знаю, они хотели, чтобы я встретила герцога во всеоружии, но в итоге настроение у меня было хуже некуда. Мама снова выбрала мне платье и прошипела:

– Не забывай улыбаться! А то герцог Септим может и передумать насчёт тебя.

– Он жаждет моей компании вовсе не из-за улыбки, – вяло возразила я.

– Это понятно, – фыркнула мама. – Всем им нужно только одно, а улыбка заставляет их думать, что ты будешь сговорчивее и дашь им желаемое быстрее других девушек. Так что улыбайся, Лидия! Но не давайся сразу. Подогрей в нём охотничий азарт, он же дракон!

Наставления мамы сработали. Правда, не так, как она ожидала. У меня окончательно пропало желание общаться хоть с кем-либо, и когда ровно в одиннадцать Феликс постучал в дверь, маме пришлось насильно тащить меня на первый этаж.

– А вот и Лидия! – приторным голосом воскликнула мама, впихивая меня в гостиную. – Заждалась вас, Ваша Светлость!

– Оно и видно, – бросил Феликс, исследуя моё лицо равнодушным взглядом.

Мои поджатые губы и насупленные брови говорили сами за себя. И даже вид охапки бархатно-красных роз, что с трудом удерживало двое слуг, меня не вдохновил.

– Я привёз вам букет, но даже не услышал спасибо. Не нравится? – спросил он.

– Повторяетесь, – ответила я ехидно, хоть мать и пыталась при помощи воспитательного тыканья локтем намекнуть мне, что с герцогами так не разговаривают. Но меня было не остановить. – Да и без камушков как-то скромно.

– Камушки имеются, просто в другом виде, – качнул он головой. – Но есть одна проблема. Ваш наряд выглядит слишком скромным для них.

– Простите, – я присела в издевательском реверансе. – Вряд ли наша семья способна купить наряды, что будут достойны взора Вашей Светлости.

– Я это предусмотрел, – невозмутимо кивнул герцог и повернулся к слуге. – Выпускайте модистку.

Почему-то мне живо представился кракен, утягивающий меня на дно океана платьев, и, честно говоря, по своей разрушительной мощи энергичная полная дама за пятьдесят, вдруг выпрыгнувшая на меня из коридора, мало от него отличалась. С ней было две помощницы и целая гора платьев в чехлах.

– Все эти наряды уникальны, – уверяла меня она. – За внезапный выезд герцог пообещал заплатить втридорога за каждое платье, что вы выберете. Как вам лиловое? Сандорский шёлк! А вот это? Рубиновый бархат с запада!

Эти наряды были совсем иного класса, сразу было видно. Произведения искусства, а не платья, и место им было в музее, а не на живом человеке. Мне стало неловко от такой роскоши, но под напором мадам Иттс я не смела возражать.

– Мне нравится лиловое, – согласилась я, и мадам Иттс торжественно кивнула.

А затем на кончиках её пальцев зажглись искорки, окружившие меня со всех сторон. Они подтягивали нитки и драпировку, подгоняя платье идеально по фигуре.

– Толковое платье магией не сшить, – делилась мадам Иттс. – Но вот подправить – пожалуйста. Как оно выгодно подчёркивает ваши солнечные волосы! Другие леди на приёме обзавидуются вам и будут спрашивать, у кого вы заказывали платье. Не стесняйтесь называть моё имя!

Глава 7 Вечер перестаёт быть томным

Встреча с герцогом Гоголем-моголем в мои планы никак не входила. Но вот он, родимый, надвигался на нас, и цвет его пурпурного костюма вполне соответствовал цвету его носа, напоминавшего перезревшую сливу. Я даже озадаченно посмотрела на свою руку. Обычная для девушки рука, хрупкая, изящная… Но удар поставлен. Феликс прав, я не самая изнеженная барышня!

Надо расспросить отца по возвращению. А сейчас важнее было избежать встречи с драконом, яростные всполохи в глазах которого были заметны нам с противоположной стороны дорожки.

– Давайте в кусты! – воскликнула я и попыталась столкнуть Феликса с дорожки, но в нём снова проснулся камень.

– Мы ещё недостаточно близки.

– Феликс! Ты знаешь, что шутки у тебя де…

– …нь добрый, Эрнест, Виктория, – с ледяной вежливостью поприветствовал мой спутник. Пришлось и мне бросить попытки бросить его в терновый куст, где ему было самое место, и неловко поздороваться с подошедшими.

Девушка, что держала под локоть моего бывшего жениха, была, безусловно, красива: тонкие черты лица, смоляные локоны и бледная кожа – всё подчёркивалось алым платьем, а корсет был затянут так туго, что талия казалась в руку толщиной. А вот макияж подкачал: тёмные тени вокруг глаз добавляли ей болезненности. Я бы посочувствовала ей, если бы не наткнулась на внимательный высокомерный взгляд, что смерил меня с ног до головы и обдал леденящим презрением пополам с насмешкой.

Кажется, мы не подружимся. А у меня вообще есть друзья?

– Феликс, Лидия, – кивнул бывшенький и даже выдавил улыбку. – Как странно видеть вас здесь. Нелюдимый герцог, который выходит в свет разве что ради партии в карты, и… хо-хо, девушка, которую и так чересчур активно обсуждают. Как вам драгон-гала?

Так он пришёл остроумие потренировать? Тщетно. Какой там острый ум – Эрнест и стандартным не мог похвастаться. По внутренней шкале я ставила его где-то между каракатицей и оленем в период гона, не в обиду им.

Раз уж диалог начал мужчина, я в своём дикарском понимании этикета посчитала, что и ответить ему должен Феликс, но пауза затянулась. Когда я посмотрела на него, то обнаружила, что он очень напряжённо смотрит на спутницу Эрнеста, аж желваки выступили. Подобное состояние у него не возникало даже от прикосновений, будто он смотрел на оживший кошмар.

Виктория томно взмахнула ресницами и подарила ему улыбку, от которой Феликса ощутимо передёрнуло. Не зная, что делать, я чуть крепче схватила его локоть и второй рукой осторожно погладила по предплечью.

Ну я и балда! Так ведь только хуже сделаю! Но к моему удивлению герцог слегла расслабился. Девушка нежным голоском сказала:

– И правда, удивительная встреча. Мы так давно не виделись, Феликс. Как ты?

Ты? В каких же отношениях они были, что она так легко обращалась к нему на «ты»? Почему-то меня не смущала фамильярность Эрнеста, но эта особа…

Ну вот, уже и ревную. Дожили!

– Превосходно, – сухо ответил Феликс. – Программа очень насыщенная, хочется всё успеть, посему не обессудьте – вынуждены откланяться.

– Постойте, но… – начала было Виктория, протянув руку в его сторону, но Феликс волоком протащил меня мимо них, желая скорее закончить этот диалог.

– А, ну теперь-то я поняла, как этикет работает, – пробормотала я, едва поспевая за его шагами.

– Без комментариев, а то я могу и вернуть нас в эту приятную компанию.

– Молчу-молчу!

Побег бы нам удался, если бы не тихий насмешливый голос Сникердудля, произнёсший:

– Подбираешь за мной мусор, Септим?

В синих глазах Феликса полыхнуло что-то воистину инфернальное. Тут-то я и вспомнила, что говорил о нём папа: у него очень холодный, но вспыльчивый характер. Когда он повернулся к Эрнесту, вокруг нас сияла синяя искрящаяся аура, а за спиной Феликса вырисовывался контур крыльев. Это длилось всего несколько мгновений, но растущие вдоль дорожки кусты накренило, будто бы их снесло взрывом.

– Ох, как неловко, – воскликнула Виктория и активно заработала веером. – Прошу вас, господа, давайте без насилия!

– Твоя ложь меня не заденет, – неожиданно спокойно сказал Феликс.

– Ложь? – хохотнул Эрнест. – О, в своём добровольном изгнании ты, видимо, не в курсе новостей. Или это моя бывшая невеста наплела тебе, что её оболгали? Впрочем, не удивляюсь, что ты ей поверил. У этой дамы, – он мерзко ухмыльнулся, – есть свои способы убеждать.

Виктория притворно ахнула и прикрыла рот веером. Я сжала ладони в кулаки так сильно, что ногти впились в кожу.

– А давайте всё же с насилием? – шёпотом предложила я Феликсу. – Можно я доломаю ему нос? Вот не поверю, что в правилах этикета написано: «Леди не должны ломать носы людям»!

– Кажется, и правда не написано, – озадаченно пробормотал Феликс. – Но это как-то несолидно. Давай испортим ему настроение словом.

– И слово это пидо…

– …раз уж ты поднял эту тему, Эрнест, – обратился Феликс, и во взгляде его появилась хитринка. – На твоём месте я бы поменьше болтал о таких вещах. Ведь когда вскроется правда, ты будешь выглядеть жалко. Сначала тебе припомнят то, что ты оболгал Лидию, а потом начнут задаваться вопросом, от кого на самом деле ты подхватил свою болячку… О, какой будет скандал.

О, вот он, профессиональный игрок! Превосходство в глазах, лёгкая ухмылка на губах – я едва узнавала того унылого дракона. Кажется, не только мой чай мог вывести его из меланхолии. Феликс источал такую уверенность, что самодовольство Хосеншайссера как ветром сдуло.

– Ты блефуешь! – воскликнул он нервно.

– А ты своей реакцией сразу подтвердил, что я прав.

Глава 8 Увлекательный был аттракцион

Едва подняв взгляд на герцога, несчастный мужчина в нарядной жилетке тут же виновато опустил голову и отступил, бормоча:

– Как изволите, Ваша Светлость!

Он откинул часть барной стойки, пропуская нас внутрь. Я всё ещё косилась на Феликса, но он был в предвкушении веселья – не видела прежде его таким довольным. Подмывало спросить, допускает ли этикет приготовление коктейлей, но не хотелось портить внезапно хорошее настроение герцога.

Впрочем, едва я увидела количество бутылок, склянок и банок, что прятались под барной стойкой, как глаза мои загорелись. Названия, правда, были загадочны, потому на них я решила не ориентироваться. Пальцы сами запорхали над сиропами и экстрактами, а нос чутко улавливал, что это такое.

– Гранадин! – счастливо пискнула я, выставляя бутылёк на стойку.

А за ним пошли другие. Рядом обнаружилось ведёрко со льдом, который тоже был пущен в ход. Феликс наблюдал за мной зачарованно, будто я творила магию, да и других зрителей вокруг стойки собиралось всё больше. Но меня было уже не остановить!

Закинув составляющие в шейкер, я принялась методично встряхивать, да так увлеклась, что подкинула сосуд, заставив кувыркнуться в воздухе, и лихо словила. Раздались ахи впечатлительных барышень, кто-то захлопал. А я быстро вылила творение рук своих в бокал и набросила сверху листик мяты.

– Прошу, Ваша Светлость!

Феликс уверенно взял бокал и пригубил, после чего на губах его появилась довольная улыбка. Кажется, это поразило публику ещё больше моего трюка – ахи стали громче, кто-то нервно достал веер.

– Кудесница, – заключил Феликс.

– Так и назовём этот коктейль, – хихикнула я.

–А можно… мне тоже «Кудесницу»? – робко выступила вперёд аристократка с рыжими волосами и наивно распахнутыми глазами.

Что-то в ней было неуловимо знакомое… Неудивительно, наверное, все аристократы когда-то пересекались, но я не могла собственного жениха вспомнить, а эту девушку, получается, могла.

Она была совсем робкая, нежная, и смотрела почти испуганно. Вот, кто настоящий социофоб, а не Феликс, который сейчас привлекал взгляды, словно лампочка мотыльков, и ничуть не смущался! Я внимательно заглянула в глаза незнакомки и покачала головой.

– Нет, вам я сделаю кое-что другое.

В этот раз я была увереннее в своих действиях. Я хорошо чувствовала баланс шейкера, слово подкидывала его чуть ли не каждый день, выделывая трюки. Наверное, это всё не очень аристократично…

Я вся не очень аристократична. Эта мысль сверлила где-то в мозгу постоянно. Мне это чуждо. Обрывки воспоминаний не содержали ни роскошных платьев, ни карет, ни боковых сёдел на лошадях, ни шляпок. Я гнала страх осознания от себя и всё пыталась найти причину, почему мне всё так незнакомо!

Украсив коктейль веточкой розмарина, я с улыбкой пододвинула его девушке. Оттенок идеально подходил её нежному платью. Она робко приподняла уголки губ, попробовала…

И на бледном лице появился румянец, глаза зажглись, и она тихо рассмеялась.

– А ведь неплоха драгон-гала в этом году, скажите? – спросила она весело. – Я Дафна, дочь барона Кэллоуэй.

– Лидия Фарнет.

– Я знаю, – хохотнула она и покраснела, смущённо прикрыв рот. Понизив голос и наклонившись ближе к стойке, она прошептала: – Вас все тут знают. Не слушайте, что говорят за спиной. Честно говоря, я совсем не верю в их сплетни.

– И правильно делаете, – царственно кивнул Феликс.

– Хочется танцевать… – прошептала Дафна. – Мне казалось, все на меня смотрят и думают, какая я неуклюжая, как не к месту здесь дочь внезапно разбогатевшей мелкой знати… Но теперь мне всё равно! Пусть смотрят!

Она рассмеялась и убежала в сторону верхней палубы, где слышалась музыка и кружили пары. Феликс удивлённо изогнул бровь.

– Как ты её воодушевила.

– Ей была нужна капля смелости, – пожала я плечами, смешивая коктейль и себе.

Отпив глоток, я вздрогнула, обнаружив, что взгляды собравшейся вокруг толпы направлены на нас. Словно хищники, что жаждали крови.

– Юная леди… – обратилась ко мне пожилая дама в рубинах. – А не угостите ли вы и меня коктейлем?

– Ну… ладно, – неуверенно кивнула я и быстро смешала ей напиток.

Суровые складки в уголках её губ разгладились. Она причмокнула и величественно махнула рукой.

– Мне вдруг вспомнились фестивали былых лет, – поделилась она. – Казалось, что с каждым годом они всё хуже и скучнее… Но сейчас подумалось, что это просто я старею. В молодости трава всегда кажется зеленее. Спасибо, милая, вы подняли мне настроение.

И она, ностальгически улыбаясь, плавно пошла вдоль палубы, глядя на воду. Не уверена, что ей стало веселее… Но я точно знала, что это те эмоции, которые ей сейчас нужны.

К барной стойке подкрадывалось всё больше людей.

– Ну хватит! – рыкнул Феликс. – Лавочка закрыта, здесь есть специально нанятый работник для таких дел. До фейерверка пять минут!

Все расступились, пропуская меня и Феликса, как мой личный ледокол. Его хорошее настроение словно ветром сдуло.

– Чего бесишься? – спросила я, когда мы нашли симпатичное местечко для созерцания салютов.

Пальцы Феликса нервно сжали перила.

– Распробовали! – сказал он голосом, вдруг ставшим ниже на тон. – И решили, что имеют права требовать, чтобы ты тратила свой талант на них. Нет, ты моя находка!

– Ты такой собственник.

– Это не лечится. Я дракон, Лидия, я обречён быть собственником. А ты…

Он не успел договорить. Небо озарило тысячами огней, и мы замерли, любуясь огненными рисунками, что возникали, затмевая молодую луну и только что выступившие на небо звёзды. Уши закладывало от залпов, магические картины двигались в вышине, и слова вдруг стали лишними.