Чёрная королева

ГЛАВА 1. Под знаком Близнецов

– Её величество – королева! – возвестили герольды.

Стража распахнула тяжёлую двустворчатую дверь и, словно корабль под всеми парусами, я вплыла в Малый Тронный Зал.

Придворные, исполненные достоинства, выстроились в две ровные шеренги. Склонившись в низком поклоне, они ждали пока, выбивая каблуками чёткую дробь, я займу своё место по левую руку от моего мужа – короля.

Посуда сверкала чеканкой, эмалью, инкрустацией из дорогих камней. В золотых и серебряных кувшинах плескались вина.

Слуги разносили изысканные яства.

Перемена блюд следовала одна за другой.

– Глядя на всё это великолепие трудно поверить, что совсем недавно Фиар пережил одну из самых голодных зим за последние десять лет, – сетовал Первосвятейший, ища понимания у симпатичной соседки.

Та не переставала согласно кивать.

– К сожалению, Святейший, мы вынуждены закупать зерно за границей, – присоединилась к плакальщикам Паулина, любимая моя невестушка, жена дорогого пасынка Фабриана.

– Хвала Двуликим, стараниями нашего государя казна полна, и мы могли себе позволить это без потерь, – оборвала я её на полуслове.

– Вы останетесь на вечернее представление, матушка? – обратил на меня взор его светлейшее высочество принц Фабриан, супруг дражайшей Паулины.

Он знал, как бесит меня это обращение и не уставал с ним обращаться.

– При дворе ни для кого не секрет, что я не любительница балетов, опер и прочих представлений, – надменно отклонила я его предложение.

В открытые окна порывами врывался свежий ветер, заставляя колыхаться светлые занавески.

Ненавязчивым фоном играли скрипки.

Мелодия не вызывала особых эмоций. Но от неё этого и не требовалось.

– Мой дорогой супруг специально к сегодняшнему представлению выписал тенора из Савона. Не терпится послушать, – зачирикала принцесса.

Всё царственное семейство Дик*Кар*Сталов восседало за ужином.

Король, мой супруг и повелитель, как всегда, в чёрном.

Когда он был моложе, мрачность костюма предпочитал разнообразить серебром и алмазами. Теперь даже этих изысканных украшений старался избегать.

Годы его не пощадили. На лице Сиобряна проступило ещё больше морщин. Волосы, поредев, выбелились сединой.

Лишь взгляд оставался по-прежнему остёр и цепок.

Принц Фабриан, напротив, в отличие от отца, предпочитал яркие и броские одежды. Наследник короны умел быть приветливым и обаятельным, чем и располагал к себе людей с первого взгляда.

Это качество не мешало бы перенять и моему сыну Риану. Но мне оставалось об этом только мечтать.

Высокомерный, заносчивый, упрямый, он не видел нужды в том, чтобы проявлять любезность к кому бы то ни было.

Огненный дар Риану не передался – он унаследовал дар отца. Так же, как и его сестра-близняшка, принцесса Анэйро.

Дочку мертвецы и духи, хвала Двуликим, занимали мало. Её интересы не отличались от интересов сверстниц.

Не в пример брату.

Риан увлекался Темным Даром куда сильнее, чем мне того хотелось, но влиять на его увлечения я не могла, поскольку Сиобрян подобную одержимость лишь приветствовал.

Риан был его любимцем.

Ни для кого не секрет, что преемником король желал видеть младшего сына.

И за это меня, виновницу всех бед, в Фиаре ненавидели вдвое сильнее.

Наш брак с Дик*Кар*Сталом не сделался пыткой, как обещал. В итоге мы даже неплохо поладили. Всего-то и потребовалось от меня похоронить глупые девичьи мечты. Не так уж много за право владеть одной пятой суши.

Правда, суша эта была нужна мне как собаке пятая нога. Ну да что об этом теперь-то?

Через шестнадцать лет брака я привыкла принадлежать королю-некроманту, привязавшему мою душу сначала к этому мир, потом к себе.

Привыкла и смирилась.

Я отучилась сожалеть о чём бы то ни было.

Я вообще мало что чувствовала.

В Фиаре меня шепотом называли королевской гончей. Если кто-то переходил Сиобряну дорогу за ним приходила я.

Я убивала врагов короля без сомнений, сожалений и ненависти, чисто и быстро. Как нож, покорный сжимающей его руке.

Ножу безразлично, кому перерезают горло. Он просто режет.

Прозвучали трубы, знаменуя очередную перемену блюд, и отвлекли от тягостных дум.

Когда я была маленькой девочкой, мечтала хоть одним глазком взглянуть на роскошь королевских дворцов.

Тогда мне представлялось счастьем возможность не то что посидеть – просто увидеть стулья с резными дубовыми спинками, на которых сидели знатные вельможи.

И вот подо мной сам трон. И что? Для меня он значит не больше обычного табурета.

Где оно, счастье?

– Прибыли корабли… эдонийцы любят путешествовать с большим комфортом… наверняка захотят получить королевскую аудиенцию… эти пройдохи Чеаррэ… им ничего не стоит добиться того, что для других невозможно…

ГЛАВА 2. Аудиенция

Утро выдалось дождливым.

Всю неделю светило солнце, а сегодня вдруг решил пойти дождь, словно нарочно для того, чтобы мы покидали столицу утопая в грязи.

Сквозь витражи окон можно было видеть струи воды, прочерчивающие на стекле водные ручейки.

Я сидела, подперев подбородок ладонью, опустив ноги на маленькую подушечку и рассеянно глядела то в окно, то в камин, где на ложе из раскаленных углей тлели дрова.

Огонь и вода – две стихии, за которыми, если верить поэтам, можно наблюдать бесконечно.

Придворная дама речитативом тянула молитвенные катрены. Считалось, что так она меня развлекает.

– Довольно, милочка, – прервала я её. – На сегодня достаточно и молитв, и поэзии.

– Да, ваша милость, – склонила девушка голову, придерживая пальцем страницу с картинкой, изображающей сражение Слепого Ткача и Святого Аймэ.

Дверь распахнулась.

На пороге стояла моя драгоценная дочь.

Она запыхалась и придерживала кончиками пальцев мешавшую бежать юбку.

Ворвавшись в унылую комнату маленьким живым смерчем, Анэйро застыла, прижав ладони к горящим щекам.

От своего отца она унаследовала тёмные волосы, льдисто-серые, с узким разрезом, глубоко посаженные глаза, прикрытые густыми ресницами, прямой, чуть удлинённый нос и едва заметную широкоскулость.

Эти выступающие скулы выдавали внимательному наблюдателю безоглядность и страстность её натуры.

– Добрые утро, матушка, – заговорила Анэйро, лаская слух мягким, как колокольчик, голосом. – Извините, что вот так врываюсь.

Я раскрыла дочери объятия:

– Моя дорогая, не стоит извинений. Ты можешь приходить ко мне всякий раз, когда пожелаешь. Иди сюда, присядь рядом. Вижу, ты взволнованна?

– Слышала, вы уезжаете с братом на север. Это правда?

– Да.

– А я?

– Ты остаешься с отцом.

– Жизнь брата для короны имеет куда большее значение, чем моя. А как маг, я не уступаю ему. Это несправедливо, что я вынуждена остаться во дворце, в том время, как вы будете подвергаться опасности!

– Так решил твой отец. Не я.

– Но вы могли бы поговорить с ним, матушка! Вы ведь слушаете друг друга?

– В этот раз говорить не о чём. Я согласна с его решением. Когда-нибудь твоему брату придется править, хотя бы и в одной провинции. Там, где корона или герб, там и умение подавлять бунт недовольных. Вот пусть поучится, раз представился такой случай.

– А мне? Мне разве не нужно этому учиться?

– Прошу, мой ангел, не будем пререкаться, – как можно мягче сказала я.

– Если я сама поговорю с отцом? – упрямо вскинула подбородок Анэйро.

– Никто не может запретить ребёнку говорить с его родителем. Но это приведёт лишь к тому, что ты выслушаешь от него отказ лично. Любовь моя, не дуй губы. Всё, что делает твой отец, он делает исходя их общих интересов.

– Общих – может быть. Но как же быть с нашими личными интересами, мама? Вы знаете, что из Антрэкона и Эдонии во дворец прибыли послы?

– И что?

– Они прибыли сватать меня!

Новость ошарашивающая.

И не сказать, чтобы приятная.

– Это не значит, что король ответит согласием на их предложение, – попыталась я успокоить Анэйро. – Но даже если согласится, свадьба ведь состоится не завтра. После помолвки могут пройти годы.

– Но это не отменяет того, что мой предполагаемый жених – чудовище! Конечно же, в Черных Землях сочли, что лучшей невестой для их принца-выродка окажется дочь короля-некроманта и королевы-демона!

– Великолепно, что родная дочь считает меня чудовищем, – холодно процедила я, давая понять Анэйро, что она зашла слишком далеко в своих капризах.

– Вы и есть чудовище, – невозмутимо пожала она плечами. – Отрицать это бессмысленно.

Бессовестная мартышка пристроилась у моих ног, заглядывая в лицо с самым разнесчастным видом:

– Пообещайте, матушка, что я не стану женой этого черта с рогами!

– Я никогда не обещаю того, чего не могу выполнить с гарантией. Пообещаю лишь сделать всё, что в моих силах, чтобы ты могла избежать брака, который сделает тебя несчастной. Когда я выходила замуж за твоего отца, тоже считала, что он чудовище. Чтобы создать собственное мнение, нужно хотя бы увидеть предмет.

– Не хочу я видеть предмет! И уезжать от вас, отца и брата в Черные Земли тоже не хочу!

Серые глаза Анэйро зло блестели.

А я, глядя на её, такое дорогое, личико вспоминала, как сама металась, сходя с ума от отчаяния, не желая надевать постылые оковы.

– Твой отец любит тебя не меньше, чем я. Уверена, он не захочет видеть тебя несчастной. Он не отошлёт тебя далеко от нас, сердце моё. Не забивай свою хорошенькую головку несчастьями, которые пока не случились.