Черная вдова и три ее мужа. Второй муж

Глава 1. Опекун

Дорогие читатели! Вот. Вторая часть. Очень волнительно! Очень хочется, чтобы история Саши и ее второго мужа увлекла вас не меньше, чем первая история. Конечно, будут переживания героини, ее новые впечатления в столице империи, мелкие интриги, ее удивительные отношения с магией. Будут ее новая любовь, нежность, и страсть, и очень горячие сцены.

Саше придется расстаться и со вторым мужем, но, не печальтесь, я вам обещала фанфик, в котором никто не умрет. Правда мне пока сложно обосновать гармоничные отношения Саши со всеми тремя мужьями. Для этого мне приходится «слегка» ломать собственную психику.-) Моей героине в книге «Попаданка с квартирой» и двух мужей принять было сложно. Однако я постараюсь, чтобы и в формате МЖММ были любовь, нежность и гармония.

Ну, что? Поехали!-)

Глава 1. Опекун

Светлейший князь Багратион Арсений Петрович

Арсений

Я прятался за стеной, передо мной было окошко, которое заклинанием спаяно с зеркалом трюмо в комнате. Я видел маленькую женщину, сжавшуюся в комок на большой супружеской кровати. Она рыдала, обнимая подушку.

Я был влюблен в жену друга и стоял перед трудным выбором: принять опекунство или отказаться и оставить выбор опекуна на усмотрение Императора. Тот же Гагарин вполне подойдет

Принять опекунство – значит, оказаться к ней слишком близко. Я боялся не совладать с собой и дать понять ей о своих чувствах. Я боялся быть отвергнутым, тогда опекунство превратится в муку.

Можно отказаться и начать ухаживать за вдовой Потемкина, а потерпев неудачу, просто присматривать за ней и наследником Мити. Я обещал Мите, но он меня не неволил, и мне нужно было, наконец, понять, стоит ли соглашаться на опекунство или отклонить.

И еще я не знал, можно ли верить в искренность ее чувств к Мите, мне казалось, что она как-то заморочила ему голову. Осталось очень мало времени, чтобы принять решение, поэтому прямо сейчас нужно узнать, насколько искренним было ее отношение к Мите, и я убрал свои ментальные щиты и коснулся ее разума. «Боги!» Я чуть не рухнул, сметенный волной боли и отчаяния.

«Митя, Митенька, любовь моя, как же так?! Глупая, я-то думала, что мне больно, когда меня обманывали и били?! Сука! Это было вообще ни о чем! Я тогда не знала, что такое настоящая боль! Митя-а-ааа! Митя-а-ааа!»

Я опомнился, вздрогнул на слове «сука» – неожиданное для юной аристократки выражение – и заметил, что у меня щеки мокрые. Да, Митя был мне сначала как отец, а потом стал добрым другом, но мы с ним давно готовились к этой печальной развязке и уже смирились с грядущей участью. Да, я чувствовал сожаление и тоску от потери единственного близкого по духу человека, но уже было почти не больно. Только сейчас вместе с женой – вернее, вдовой – друга я ощутил боль. И не только ее боль, но и свою. И теперь я знал, что ее отношение к Мите не было притворным, и я тоже могу рассчитывать на ее искренность.

Я мягко коснулся ее перевозбужденного горем мозга успокаивающим заклинанием – она беременна, ее надо хранить – и пошел в гостиную к собирающейся на похороны публике.

Не зря я слушал ее мысли, для себя понял, что буду защищать и драться за нее.

***

Потом были похороны и чтение завещания.

Наблюдая за родственниками Потемкина, наполнялся гневом. «До чего же мерзкие и жалкие. Я принимаю опекунство. Это шакалье к ней не подпущу. Пусть только дернутся в ее сторону…» Я тормознул себя. Не хватало еще их проклясть.

Я дал знак Гагарину, и он объявил меня опекуном.

Мне все еще не давал покоя вопрос: где и кто ее бил и обманывал? Не Митя, точно. Тетка? Надо слуг расспросить в Сашином родовом имении. Ведь давно хотел навести о ней справки. Еще тогда, после первого разговора с Митей о его необыкновенной жене. Закрутился. Забыл.

Ну так время настало. Благо и ее тетка алчная здесь.

***

После ухода графини Потемкиной князь Гагарин, получив знак от князя Багратиона, объявил имя опекуна. Собрание не обрадовалось, но возразить никто не посмел.

Поговорив с Петром Алексеевичем и, оставив его на попечение дворецкого, Арсений прошел в кабинет Дмитрия. Такой привычный. Как много времени они провели здесь вместе. Уселся в кресло за стол и вызвонил слугу. Привычно явился Матвей, который у Дмитрия был за все: и камердинер, и секретарь, и собутыльник, и, если нужно, доверенное лицо.

– Матюш, пригласи тетку Её Сиятельства, как там…

– Баронессу Будинскую.

– Да, вот, ее.

Дама вплыла в кабинет, поклонилась, льстиво улыбаясь, как бы скромно опустив глазки. Присела в предложенное жесткое креслице и, не дожидаясь слов князя, начала:

– Ваша Светлость, позвольте, я скажу? – после его одобрения в виде легкого кивка, продолжила: – Зачем вам эта обуза? Саша умом повредилась еще до свадьбы с Его Сиятельством графом Потемкиным.

Глава 1.2. Опекун

– Да-да, госпожа баронесса, расскажите подробнее, – чуть подтолкнул ее ментально Багратион.

– Зачем так официально, князь? Называйте меня Феодосией Ивановной.

«Она что, делает мне авансы?»

– Конечно, Феодосия Ивановна, продолжайте.

Перлюстрировать ее воспоминания князь не стал по двум причинам. Во-первых, потому что Будинская была редкостью – женщиной-магом, хоть и слабосилком, и всего лишь природником, но, в теории, она могла, если и не заметить, то заподозрить его вторжение. Во-вторых, и в главных, у нее в голове была такая помойка, что Арсений, даже заглянув одним глазком, краешком, содрогнулся. Потому ментальное вмешательство он решил оставить на крайний случай. Вдруг ему что-то покажется важным, но вытащить это из женщины во время обычной беседы не получится. Вот, тогда…

Арсений слушал внимательно, не таясь разглядывая женщину. Возраст ее он не взялся бы определить. Женщина симпатичная, выглядела ухоженной, но не красавица. А вот бюст имела впечатляющий, хотя и не выставляла на показ. У них это возможно родственное: Саша при стройной, изящной фигурке и хрупких плечах в декольте была щедро одарена природой. Он уже давно поймал себя на том, что старался не опускать взгляд ниже ключиц Саши, потому что… Потому что мысли его сразу сворачивали в опасное русло, приходилось отвлекаться и смирять свою плоть. Однако, видимо, дело не в величине бюста. До богатств тетки Саша не дотягивала, но прелести ее родственницы, не тревожили его мужскую суть.

А дама разливалась соловьем.

– Еще два года назад, когда Его Сиятельство Дмитрий Андреевич купил земли сопредельные с нашими и посватался к нам…

– Вашими, Феодосия Ивановна?

Тетка смешалась, но не сдалась:

– Конечно, это земли рода Половцевых, но я единственная Сашина родственница. Мне пришлось пять лет назад переселиться в их имение, чтобы заботиться об осиротевшей племяннице.

Она изобразила лицом скорбную жертвенность, в которую Арсений ни на мгновение не поверил, отметив для себя, что нужно выяснить обстоятельства этой дамы.

– В общем, я начала Сашу подготавливать к браку с Его Сиятельством. Она радости не испытывала, но и не противилась. А за месяц до свадьбы в нее будто бес вселился. Стала говорить, что руки на себя наложит, если ее принуждать будут. Требовала, чтобы ее оставили в покое, что через год она станет главой Рода. Вот ведь, дурочка, какая глава Рода? С ума сошла. Своего счастья не понимала. Уж я и наказывала ее…

– Розги? – изобразил заинтересованность князь.

– Боги с вами, Ваша Светлость. Кто же девочку-дворянку розгами сечет?

– Да? – старательно удивился Багратион. – А что же вместо розог?

– В комнате запирали ее на хлебе и воде. А за три недели до свадьбы, едва закончилось наказание за очередную истерику, она стащила у управляющего бутылку абсента. Всю выпила. Всю!!! И пошла в ванной топиться.

– Судя по всему, без успеха.

– Утопиться ей не удалось, но память она потеряла. До этого была малахольной буйной, после этого стала малахольной тихой. Не в себе она, Ваша Светлость. Зачем вам с ней возиться. Я ее ближайшая родственница. Сама о ней позабочусь.

Арсений почувствовал ее эмоциональную реакцию на предположении об использовании розог. Она была искренней. «Значит, Сашу в родном доме не били. А кто же тогда ее бил?»

– Ваша Светлость. Так вы согласны передать Александру под мою опеку?

Госпожа баронесса Будинская - Тетушка Сашеньки.