Черная вода. Resort & Spa

1.

Почему я люблю СПА-салоны? Ну разве можно их не любить! Там так красиво и уютно, там вкусно пахнет, там тебя окружат вниманием и заботой, стоит только переступить порог. Островок спокойствия и релакса в суете мегаполиса...

А вот это неплохо, надо бы записать. Иногда в голову приходят дельные мысли, пока в пробке стоишь. И что, интересно, там стряслось? Наверняка авария, в такую погоду неудивительно.

Настоящий ураган. Ветер со злостью швыряет в стекла капли дождя, гнет деревья, роняя на дорогу листья и даже мелкие ветки. Все сильнее и ближе грохочет гром.

Я надиктовываю удачную фразу и открываю карту, надеясь узнать что-нибудь из комментариев. Заботливые автолюбители сообщают, что на проезжую часть упало дерево.

– Вот зараза! – с чувством ругаюсь вслух. – Чуть-чуть ведь не доехала!

Стоит начать разворачиваться, и звонит телефон. Бывший муж. Ему-то что вдруг понадобилось?

– Алло, привет!

Перевожу на громкую связь. И он конечно же догадывается, что я за рулем.

– Привет, Лер. Куда это ты собралась? Там ведь ад на дорогах, – упрекает первой же фразой, и я словно наяву вижу выражение его лица. Обеспокоенное и расстроенное из-за очередной моей глупой выходки.

Пашка замечательный человек, заботливый, надежный, но это его выражение... Вот уже два с лишним года как развелись, а до сих пор бесит.

– Да я недалеко, по работе, – повышаю голос, стараясь заглушить громовой раскат. - Извини, но мне сейчас не очень удобно...

– Я просто хотел напомнить про субботу. Отмечаем небольшой компанией, все свои. Ты ведь придешь?

Вот ведь! У него же день рождения, а я совсем забыла. Наверняка заранее приглашал, а я и согласилась, не подумав.

– Разумеется, помню! Только как-то неловко получается... Как к этому твоя невеста отнесется?

– Да нормально она отнесется, будет рада наконец с тобой познакомиться. Так что приходи, мы ждем, отмазки не принимаются. Собираемся к шести.

Угу. Всю жизнь мечтала познакомиться с будущей женой своего бывшего мужа. Представляю себе: или начнет меня жалеть, изображать гостеприимную хозяйку и хлопотать как вокруг инвалида, или объявит холодную войну и будет косо смотреть весь вечер.

Правда, она вроде милая. Значит, будет хлопотать.

– Ну... Ладно, – сдаюсь я. Он прав. Нужно общаться, поддерживать добрые отношения. Как там объяснял семейный психолог? Создавать новые ассоциативные связи, во. – Буду. Прости, но мне пора бежать.

Мы прощаемся, и я сбрасываю звонок. Врать не пришлось – я как раз припарковалась возле вывески «Изумрудный дракон».

Судя по рекламе, салон роскошный, по крайней мере, список услуг впечатляет. Как и цены. Но открылись они совсем недавно и вовсю привлекают клиентов. А я хоть и не топовый блогер, но достаточно известный, чтобы заказать мне обзор.

Для которого мне и предстоит попробовать на себе все, что я из этого впечатляющего списка выбрала. Так что пора на время забыть о проблемах и настроиться на три часа удовольствия.

После промозглой сырости и ветра с дождем салон кажется особенно уютным. Мягкий теплый свет, легкий цветочно-цитрусовый аромат в воздухе, тихая музыка, живые орхидеи в вазах. Симпатичная улыбчивая администраторша провожает меня в раздевалку.

Здесь все выглядит новеньким, свежим, ни единого пятнышка или потертости. Кроме настенного зеркала в полный рост, чуть тусклого, в бронзовой раме с завитушками – то ли винтаж, то ли качественная имитация.

Переодевшись в пушистый белый халат с логотипом и тапочки, останавливаюсь перед этим зеркалом и придирчиво рассматриваю себя. Порядок. Сегодня я себе нравлюсь. И на видео буду смотреться хорошо, пусть и без макияжа: выручает татуаж, недавно обновляла, а с кожей от природы повезло.

Поправляю прическу и улыбаюсь. Отражение улыбается в ответ, демонстрируя идеальный ряд зубов (боже благослови того, кто изобрел виниры!). Вспоминаю, как недавно записала крупный план и только потом заметила прилипший к зубам крохотный кусочек укропа и хихикаю.

Отражение почему-то дрожит и словно мутной пленкой затягивается. Потираю глаза, а когда убираю пальцы, краем зрения замечаю, как что-то яркое мелькает в углу. Что за...

– Твою ж мать.

Я пробормотала это совсем тихо, но светящийся шар размером с футбольный мяч, зависший в метре над полом, дергается на звук.

Шаровая молния. Я о ней только в интернете читала, как о редком природном явлении. А теперь это явление висит напротив, и что с ним делать – не представляю. Кажется, она так же опасна, как и обычная, шарахнет – мало не покажется.

Пока я хлопала глазами, судорожно пытаясь вспомнить, как нужно себя вести в таких ситуациях, природное явление, похоже, заскучало. Подпрыгнув еще на полметра вверх, молния зависает на секунду, будто раздумывая, и начинает медленно двигаться в моем направлении. Познакомиться решила, зараза.

Не чувствуя ног от страха, я пячусь, пока не упираюсь спиной гладкую твердую поверхность. Зеркало. Хочу шагнуть в сторону, но в этот миг сияющий шар срывается с места и летит прямо на меня.

– Помогите! – не выдержав, визжу дурниной, вжимаюсь в холодное стекло и зажмуриваюсь.

Внезапно оно поддается, проваливается куда-то, я теряю равновесие и падаю следом. В испуге открыв глаза, вижу темноту вокруг и удаляющийся со скоростью моего свободного падения прямоугольник света.

«Да что у них тут за вьетнамские ловушки понаставлены», – успеваю подумать, прежде чем ударяюсь плашмя. Сильно, но почему-то не больно, только из легких словно выбивает весь воздух и во мраке фейерверком вспыхивают разноцветные искры.

– Батюшки! Ты погляди! Нет, Кардиш, ты только глянь! – Мужской голос раздается совсем близко, но в темноте никого рассмотреть не получается. – Ну все. Нам теперь точно голову оторвут.

– И руки тоже, – вяло бормочу, с трудом ворочая языком, и теряю сознание.

Сколько времени я пробыла в отключке – неизвестно. Судя по тому, что слышу все тот же голос, недолго. Правда, вокруг уже не темно, наоборот, раздражающий свет проникает даже сквозь закрытые веки. Перетащили куда-то, видимо.

2.

Верхний этаж выглядит гораздо уютнее. Из лифта мы выходим в светлое просторное фойе с высокими окнами, лепниной на потолке, пальмой в кадке и секретаршей за массивным столом. Она кидает в нашу сторону быстрый любопытный взгляд и продолжает что-то писать.

Ручкой. На бумаге. Ни компьютера, ни даже телефона я вообще на ее столе не наблюдаю. И дресс код у них странный: блузка с кружевами, фестонами на манжетах и кокетливыми декоративными пуговками ей очень идет, но в офисный стиль не вписывается.

Рассмотреть все как следует и толком удивиться не успеваю: красавчик все еще держит меня под руку и быстрым шагом уводит прочь.

Его кабинет состоит из двух комнат. В первой из них, проходной, он усаживает меня на мягкий плюшевый диванчик и предлагает чай с бутербродами.

– Одежду принесут с минуты на минуту. Правда, выбор у нас небольшой, только униформа найдется, но все лучше, чем... – он косится на мой халат, и я запахиваю полу, прикрывая коленку. – А пока расскажите, как все произошло.

– Какая еще униформа? Верните мои вещи, или с ними тоже что-то случилось?

– Они остались там, откуда вы прибыли. Боюсь, вернуть их невозможно, по крайней мере, прямо сейчас – вы же видели, айна-йолу пришло в негодность. Мы приступим к его восстановлению сегодня же, но... В любом случае это займет какое-то время.

Что он несет? Какой-то абсолютно бессмысленный словесный поток, аж укачало. Неужели и вещи пострадали? Ах да, там ведь была молния, мало ли... Наверное, на самом деле мне безумно повезло, что успела вовремя покинуть раздевалку, пусть и таким нелепым образом.

«Надо бы сообщить всем, кто желал мне провалиться, что их пожелания исполнились», – думаю я и нервно хихикаю.

Красавчик запинается на полуслове, бросает на меня озадаченный взгляд и вновь просит рассказать о несчастном случае в подробностях. Вежливо так просит, мягко. Видно, что это стоит ему некоторых усилий – судя по первой произнесенной при появлении фразе и по реакции подчиненных, он привык орать, а не упрашивать.

Я рассказываю, не упуская ни одной мелочи, но все равно выходит недолго – ведь все произошло за считанные секунды. Он слушает, не отводя своих чудных голубых глаз, молчит, лишь кивает иногда. Выражение лица приветливо-сосредоточенное, но в глубине взгляда читается что-то такое... Ничего хорошего, короче.

– Благодарю вас, – светским тоном говорит он. – Я примерно так все себе и представлял. Леди...

– Валерия, – отвечаю на немой вопрос. Только сейчас понимая, насколько нелепо звучит это «леди». Может, у них в заведении фишка такая?

– Я приношу извинения, леди Валерия, за непросительную ошибку своих подчиненных. Уверяю, они понесут наказание по всей строгости, и мы сделаем все возможное, чтобы вернуть вас туда, откуда вы пришли к нам сквозь айна-йолу.

– В СПА-салон? Не понимаю, почему с возвращением туда могут возникнуть проблемы. Я вовсе не собираюсь раздувать скандал, тем более, в «Изумрудном драконе» найдется множество способов возместить моральный ущерб и вылечить от стресса, – прозрачно намекаю я. Надо ковать железо, пока горячо, попробую развести их на самые приятные и дорогие процедурки. – Кстати, а что такое айна-йолу, которую вы все время упоминаете?

– Старинный артефакт. Те самые зеркала, сквозь которые вы попали в наш мир, и одно из которых при этом, увы, пострадало. Очень редкие и очень ценные приборы, образующие сеть порталов. Великие маги, сотворившие это чудо, жили несколько веков назад, но артефакты до сих пор работают идеально, а в точности и безопасности современным изобретениям до них все еще далеко.

– Угу, идеальнее некуда! А уж как безопасно! – возмущенно перебиваю я, не сразу соображая, что мы обсуждаем какую-то фантастическую дичь.

Так, стоп. Вроде бы головой ударилась я, почему тогда бредит он? Поднимаю на него глаза и осторожно переспрашиваю:

– В ваш мир? Извините, не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– Видите ли... – он щелкает пальцами, подбирая слова. – Там, откуда вы родом, магия развита? Увы, пока точных координат не отследили, кажется, ваш мир нам вообще незнаком. Так что насчет магических технологий? Перемещение в иные пространства? Порталы? Червоточины? Темпоральные искажения?

Я внимательно рассматриваю его, пытаясь сообразить – он дурак или прикалывается. Видя выражение моего лица, красавчик слегка хмурит лоб и продолжает:

– Ладно, а что-нибудь попроще? Контроль над стихиями? Целительство? Предсказания? Совсем ничего? Ну хоть деревенские знахарки у вас есть?

Молча пожимаю плечами в ответ. Никогда не верила во всю эту ерунду, но спорить с тем, кто верит – дохлый номер. Ни в чем не убедишь, только зря поссоришься. Но жаль, конечно. Некоторую долю привлекательности в моих глазах он потерял. Совсем чуточку – все-таки он произносит эту чушь приятным, бархатным таким голосом.

– Странно, – задумчиво говорит он и чешет затылок. – Вы – из мира, лишенного магии. Поверить не могу! А может, у вас таких много?

– Каких? – переспрашиваю с подозрением, ожидая дурацкий комплимент.

– Особо одаренных. Невероятная редкость, прямо удивительно!

Все. Лимит моего терпения на этом иссяк. Это он кого особо одаренной назвал?! Намекает, что я идиотка? Ну все, друзья, халявным абонементом вам не отделаться.

Вскочив с места, я на повышенных тонах высказываю все, что я думаю о нем самом и об их заведении, требую сейчас же прекратить нести бред и вернуть меня в салон. Вызвать администраторшу. Такси. Адвоката. На худой конец, дать телефон, если мой пришел в негодность.

Красавчик терпеливо выслушивает меня, вздыхает и подходит к окну. Распахивает штору.

– Просто взгляните, и вы сами убедитесь, что попали в другой мир.

Из окон здания, где расположен «Изумрудный дракон», такого вида быть никак не может. И вообще ни из одного окна в нашем городе. Да что там – во всей стране вряд ли найдутся подобные пейзажи.

Прямо под нами – безумной красоты цветущий сад с розовыми кустами, аккуратно подстриженными деревьями, извилистыми дорожками и яркими клумбами. За ним длинный склон горы, поросший сочной зеленой травой, круто убегает вниз. А там, вдалеке, пестреет черепичными крышами нарядный пряничный городок. Похожий на старинный европейский, но отсюда не понять, на какой именно.

3.

– Форма вам к лицу, – окинув меня довольным взглядом, говорит красавчик.

Я хмуро благодарю его, предлагаю сесть и наконец объяснить, зачем меня сюда затащили и когда вернут домой. Меня ведь вернут, правда же?

– Понимаете ли, какая штука... – мнется он, отчего становится еще больше не по себе. – Артефактов было изготовлено довольно много, и некоторые из них все еще активны. Мы пытаемся их разыскать... Ума не приложу, почему один вдруг оказался в вашем мире. И надо же было вам коснуться его ровно в момент активации! Удивительное стечение обстоятельств. Быть может, это судьба?

– Мне сейчас совсем не до шуток, господин...

– Максимилиан Ксавье ван дер Вальте Робейн, магистр Королевской Академии магических наук, – церемонно представился он. – Для вас просто Максимилиан, разумеется. Простите, я был так взволнован, увидев вас, что забыл о приличиях.

– Да бог с ними, с приличиями, – отмахиваюсь и пристально смотрю в его глаза. – Делать-то что будем, Максик?

– Вы – спокойно ждать. И, надеюсь, наслаждаться гостеприимством Лабверна, – невозмутимо отвечает он, никак не реагируя на фамильярность. – А мы приложим все силы, чтобы восстановить айна-йолу и вытащить координаты вашего мира. Как можно быстрее.

– И сколько времени мне придется наслаждаться гостеприимством?

Спрашиваю настороженно, заранее боясь ответа. И не зря – изображая все ту же приветливую улыбочку, Максик начинает втирать что-то о сложности починки проклятого зеркала, тонких настройках, синхронизации лунных циклов и погрешностях расчетов в зависимости от пространственно-временных искажений.

– Мы очень постараемся справиться за пару недель, возможно, даже меньше. А по поводу координат... Тоже постараемся, но ставить точные сроки в таких вопросах я бы не рискнул. Но вы не переживайте, прошу! Здесь вам ничего не угрожает, я лично позабочусь, чтобы вы чувствовали себя комфортно и ни в чем не нуждались.

Нуждаюсь я лишь в одном: чтобы вернули туда, откуда взяли. Даже скандалить не буду, и компенсации не нужно, обойдусь. И вещи не потребую, пропали – да и наплевать, все равно телефон давно хотела новый купить, а документы восстановлю как-нибудь.

Только выпустите меня отсюда. Пожалуйста.

– Полно вам, леди Валерия! Не унывайте. Отнеситесь к этому как к приключению. Когда бы еще довелось побывать в другом мире, да еще магическом? Уверен, вам у нас непременно понравится. Еще и уезжать не захотите!

– Э, нет! Давайте сразу договоримся – через две недели вы меня отправляете домой, – заявляю на повышенных тонах. – И вообще. Я конечно человек мирный, не хотелось бы доводить до суда...

Опаньки. А вот тут неувязочка выходит. Если все именно так, как говорит Максимка, вряд ли удастся найти еще одно зеркало, чтобы перетащить сюда моего адвоката.

– Я просто пошутил. И уж тем более не собираюсь удерживать вас против воли, даже в мыслях не было. Но пока вы здесь, я несу за вас личную ответственность и хотел бы предложить погостить в моем доме. То есть, доме моей семьи, конечно.

– Может быть, мне лучше остановиться в гостинице? – возражаю я робко.

Так быстро после знакомства меня еще никто к себе не приглашал. Он конечно мужчина видный, но неужели я произвожу впечатление настолько легкомысленной особы?

– Зачем же? – искренне удивляется Максик. – У нас большой особняк с садом, гостевые комнаты со всеми удобствами. В центре, все рядом, до королевского парка пешком можно дойти. Кухарка наша лучшие пироги в городе печет.

– Спасибо, но мне все-таки неловко...

– Что вы! Мы любим гостей, а моя драгоценная матушка будет вам невероятно рада. Она просто обожает кого-нибудь опекать. Соглашайтесь, окажите нам честь.

«Такой большой, а до сих пор с мамой живет», – комментирую я мысленно, пряча улыбку. Кто знает, вдруг у них это в порядке вещей.

– Она тоже маг? – интересуюсь светским тоном.

– Не совсем. Способностями управлять магическими силами обладают лишь мужчины, и то не все и не всегда. Женщины – их источник. У кого-то энергии совсем немного, у кого-то больше. У вас, к примеру, исключительно мощный дар, – он вновь восхищенно меня оглядывает и добавляет: – В нашем мире вы были бы завидной невестой, независимо от происхождения и достатка.

– Что-то я никогда за собой особых сил не замечала.

Выходит, они поэтому на меня так удивленно смотрели? Магический дар умудрились разглядеть? Нет. Все равно не верю, чушь какая-то. Или просто зубы мне заговаривает, чтобы повелась, обрадовалась как дурочка и отвлеклась от факта, что проблему в данный момент он решить не в состоянии.

– Потому что вас никто этому не учил, к тому же активно использовать их вы не сумеете. В чем-то наши миры схожи, ведь где-то магия одинаково доступна обоим полам, – терпеливо объясняет Максик. – У нас еще будет время поговорить на эту тему и вообще обо всем, о чем пожелаете. Но сейчас предлагаю отправиться домой. Вам не помешает отдохнуть, расслабиться, впечатления переварить... Вещи заказать, в конце концов, у вас ведь даже самого необходимого при себе нет.

– А ехать очень далеко? – спрашиваю, с сомнением рассматривая свою униформу.

Села она хорошо, только штаны коротковаты, щиколотки наружу торчат – сразу видно, чужую одежду напялила. И без белья чувствую себя не очень уверенно. Появляться в таком виде на людях не хочется. Надеюсь, у магистра, да еще ван-дер-что-то-там, есть приличная машина. Или карета. Или на чем они тут перемещаются.

– Не ехать, лететь, – подсказывает магистр, изящным жестом указывая на окно. – До города близко, полет вас утомить не успеет. Заодно видами полюбуетесь.

– На чем лететь? – подозрительно переспрашиваю я, и он хитро улыбается в ответ.

– Сами увидите. Уверен, вам понравится.

Мир, куда меня утащили сквозь портал, неведомо как оказавшийся в раздевалке СПА, производит впечатление сказки. Или фильма в жанре фэнтези, красочного, с качественными спецэффектами. Все здесь выглядит слишком ярким, нарочито красивым, в реальности такого не бывает.

4.

Особняк семьи Робейн поражает воображение, настолько все здесь шикарно и безупречно. Должно быть, нужен целый штат прислуги, чтобы содержать все в порядке. А еще дворецкий, горничные, садовник... И та самая кухарка, которая печет восхитительные десерты. Вряд ли она справляется одна, слуг ведь тоже нужно кормить.

Оказалось, ничего зазорного в том, что Макс живет с родителями, нету. Принято у них так. До того как заведут собственную семью, взрослые дети остаются в отчем доме, а иногда и после, если места достаточно и отношения хорошие.

А семейство, в гостях у которого я очутилась, большое и явно дружное. У Макса есть двое братьев и сестра, он младший и единственный, кто остался холостяком. Последнее обстоятельство леди Ванду огорчает. Мамы одинаковы во всех мирах.

– Его отец, мой ненаглядный супруг лорд Робейн, тоже помешан на работе, но это не препятствовало ему создать семью, – сокрушается она, поднимаясь рядом со мной по парадной лестнице. Мраморной, устланной ковровой дорожкой, прямо как в кино. – А Максимилиан все никак не остепенится. Мы долгое время не вмешивались, но в его возрасте и с его положением в обществе... Это уже просто-таки неприлично!

– Ну... Вы не расстраивайтесь раньше времени, наверное, он пока не встретил своего человечка, – говорю я первое, что приходит на ум.

Бедный Макс. Может он вообще жениться не хочет, а то и вовсе не по девочкам. Представляю, как вытянулось бы лицо Ванды, выскажи я это предположение вслух.

– А как насчет вас, Валерия? Вы замужем? Большая ли у вас семья, есть ли братья и сестры?

Она спрашивает это как будто между делом, но я догадываюсь – прощупывает почву. Неужели я здесь настолько лакомый кусочек?

Сомневаясь, прилично ли для них быть разведенкой, я опускаю подробности, коротко отвечаю, что не замужем и рассказываю о семье - разговоров на эту тему до вечера хватило бы. Родная сестра у меня одна, но зато двоюродных и троюродных целая орава: и мать, и отец поддерживают близкие отношения с родней.

– Как замечательно! Мы тоже все друг с другом прекрасно ладим, – понимающе кивает леди Робейн. – Через пару недель мой брат с женой и дочерями как раз собирался нанести нам визит. Уверена, вы подружитесь! Если к тому времени Максимилиан не увезет вас в Хельгиштейн, до сих пор он все откладывал поездку... А теперь давайте выберем вам комнату. Предпочитаете вид на город или чтобы окно выходило в сад?

О том, что не собираюсь оставаться в этом мире так долго, решаю тактично промолчать. Кажется, леди действительно скучно, и она рада мне как интересному собеседнику, а не только потенциальной невесте для обожаемого сыночки.

Пока мы осматриваем гостевые, которые отличаются друг от друга лишь цветом стен и декора да видом из окна, она успевает ненавязчиво разузнать о моих родителях, работе и увлечениях.

Наконец, я выбираю комнату – угловую, с окнами на две стороны. То, что в спальне, смотрит в сад. На ветвях, едва не касаясь стекол, наливаются румянцем ранетки – протяни руку и сорвешь. Я замечаю крошечных птичек с темно-синими крыльями и оранжевыми грудками. Наверное, какой-то местный вид, раньше таких нигде не встречала.

– Отличный выбор, вам здесь будет уютно, никто не побеспокоит, – одобряет хозяйка. – А пока не привезли ваши вещи, не желаете ли прогуляться в саду? Или хотите отдохнуть немного?

Предпочитаю сад, чему она явно рада. Мы неторопливо прохаживаемся по мощенным морской галькой дорожкам (где-то рядом море?), и она рассказывает о растениях – леди Робейн увлекается садоводством.

Наконец мы присаживаемся на лавочку у пруда с ярко-рыжими ленивыми рыбинами, и я решаюсь задать беспокоящий с самого начала вопрос.

– Я ничего не знаю о здешних порядках. Могу я спросить кое о чем?

– Конечно, дорогая, спрашивайте о чем угодно, не стесняйтесь, – говорит она ласково.

– Вы говорили о каких-то особых способностях, которыми я вроде как наделена. И Макс... Максимилиан тоже о чем-то таком упоминал. Но я никогда ничего особенного за собой не замечала.

– Это потому что вас никто этому не учил. А способности у вас есть, любой мало-мальски одаренный житель нашего мира увидит их. Вы носитель магии, Валерия, на редкость мощный источник. Сияете будто солнце. Неужели Максимилиан совсем ничего вам не рассказал? Он сможет объяснить все гораздо лучше, чем я.

– В двух словах. Все равно вряд ли сумею понять. – И не уверена, хочу ли. Все равно в нашем мире эти способности неприменимы, даже если они и вправду у меня есть. – Скорее меня интересует, скажем так, социальный аспект. Как у вас тут все это устроено...

На мне что, как на Дюймовочке из сказки, каждый встречный жениться захочет? Разумеется, вслух не спрашиваю, но она понимает, что я имею в виду.

– Магия у нас занимает очень важное место, пожалуй, способности к ней значат гораздо больше, чем происхождение и богатство. Более того, сильный дар открывает все двери, – объясняет Ванда. – Конечно, те, кто вообще лишен дара, тоже могут добиться высокого положения в обществе, но...

Она делает неопределенный жест, губы чуть кривятся в усмешке. Ясно. Леди Робейн из высшей касты знатных и одаренных, а к пустышкам относится со снобистским презрением. Это бы возмущало, будь у нас иначе, и я просто киваю в ответ.

– Но даже самым сильным магам не достичь вершин в своем деле, не имея источника энергии. Поэтому крайне важно выбрать подходящую спутницу жизни, которая поддержит и усилит дар, – продолжает она и окидывает меня довольным взглядом. – Такую как вы, например. Рядом с вами любой весьма посредственный маг станет намного сильнее. Так что не удивляйтесь восторженным взглядам – стоит только выйти в свет, и у вас появятся толпы поклонников.

Ух ты! Вот почему меня встретили с таким восторгом. Думали, проклятое зеркало притащило из другого мира ценный приз. Ладно хоть предупредили, а то приняла бы на свой счет. Решила бы, что дело в моей красоте и обаянии, дурочка.

5.

За ужином хозяева ведут себя так, будто ничего не случилось. Мы не спеша трапезничаем под легкую светскую беседу, обмениваемся любезностями и улыбками, пьем вино. К тому моменту, как подали десерт, я расслабляюсь настолько, что забываю о проблемах. Приятные они люди все-таки.

Перед тем как разойтись по спальням, леди Робейн ненавязчиво предлагает мне успокоительное.

– Я всегда плохо сплю на новом месте, дорогая. Капли здорово помогают.

Я не отказываюсь. Не хватало еще таращиться всю ночь в потолок и себя накручивать. Возможно, это моя личная особенность, но бессонными ночами все видится мрачным. Ситуации кажутся безвыходными, проблемы – абсолютно нерешимыми, и вся жизнь представляется какой-то несуразной, неправильной.

К утру обычно проходит, так что лучше спать, чем думать о всякой ерунде.

В итоге на следующий день я встаю с постели бодрой и отдохнувшей. Приняв душ (к счастью, прогресс здесь достиг таких высот, что в доме есть водопровод с горячей водой), одеваюсь с помощью горничной (сама с непривычки долго бы провозилась) и спускаюсь в столовую.

Здесь все уже готово к завтраку, и леди Робейн ждет меня, попивая кофе из фарфоровой чашки в цветочек. Пахнет свежей выпечкой, растопленным сливочным маслом и шоколадом.

– Доброго утра, ранняя пташка! – восклицает она. – Как себя чувствуете? Хорошо ли спали?

– Да, все хорошо, спасибо, – отвечаю я и усаживаюсь напротив.

Служанка немедленно ставит передо мной тарелку: яйцо пашот, тонкие до прозрачности завитушки поджаренного бекона и тосты. Наливает кофе – как я люблю, много сливок и чуточку сахара.

– Я подумала, что нет причины держать вас взаперти и прятать ото всех. Разве можно так поступать с гостьей, да еще молодой леди, впервые посетившей столицу! И вот какая идея пришла вчера мне в голову: что если представить вас моей компаньонкой? Что скажете?

– Не знаю. Смотря что от меня требуется. И вообще, я же ничего не знаю о местных обычаях, обязательно выдам себя.

– А мы скажем, будто вы родились и росли далеко отсюда, в семье офицера или дипломата. Ваш батюшка ушел в отставку и вернулся в Рангарос, а вы отправились в столицу и пока находитесь под моей протекцией, – ни на секунду не задумываясь, тараторит Ванда. Она явно уже сочинила мою новую биографию до мелочей. – Что-нибудь не слишком экзотичное, например, дальние земли Люамасской Империи. Пограничная застава, глушь, бескрайние заснеженные степи, долгие зимние ночи, метель, волки на луну воют... И никогда ничего не происходит, жизнь столь скучна, что и рассказывать неинтересно.

Не в силах сдержать улыбки, я говорю, что в моей родной стране еще можно найти такие уголки. Почему-то с гордостью добавляя, что на нашей территории находится самое холодное место на планете, а где-то есть леса, в которых не ступала нога человека.

Леди Робейн вежливо изумляется и добавляет, что в таком случае мне даже придумывать особо ничего не придется, только про тайгу и полюс холода лучше не упоминать.

– Вы ведь будете не о настоящей своей родине рассказывать.

А я бы с радостью рассказала, я ее люблю. И уже начинаю скучать...

– Хорошо, но чем я занимаюсь здесь, в столице? – спрашиваю, отгоняя мысли о родных березках.

– Пытаетесь устроить свое будущее, конечно. – Она говорит об этом как о чем-то очевидном. – Не волнуйтесь, никому и в голову не придет задать такой бестактный вопрос. Девушке с вашим даром не пристало прозябать в медвежьем углу, очевидно же, что вы рассчитываете составить выгодную партию...

Да что ж такое! Только успела об этом подзабыть и немного успокоиться – и вот опять. Едва сдерживаюсь, чтобы не высказать все, что думаю о ее планах и ее сыне заодно. Не стоит, Макс ведь не виноват. И ссориться с человеком, от которого приходится зависеть, было бы глупо.

– А можно вариант, в котором я вообще не собираюсь замуж и не ищу жениха?

– Ах, моя милая, вы настолько завидная невеста, что ни один вариант не спасет от пылких поклонников! Даже если объявим, что вы помолвлены.

– Может тогда придумаем мне мужа?

– Что вы, Валерия! Не могли же вы отправиться в такое далекое путешествие без него, – укоряет Ванда. – Вас сочтут легкомысленной особой!

Подумаешь. Зато приставать не будут. С досадой понимаю, что зря не соврала, будто в своем мире я замужем. Ну да ладно, будем работать с тем, что есть.

Мы долго и тщательно обсуждаем подробности моей новой биографии – это оказывается даже весело. Наконец, убедившись, что мы не путаемся в основных деталях, леди Робейн дает добро. Теперь мне позволено покидать территорию особняка и появляться на людях.

– Для начала я покажу вам город, – говорит она с воодушевлением. Энергии этой женщины можно позавидовать. – Прогуляемся, осмотрим достопримечательности... Заодно пройдемся по магазинам, закажем вам всякие нужные мелочи. Но к обеду придется вернуться, Максимилиан пожелал сегодня обедать с нами.

А ведь за столом они по два часа сидят. И когда только он работать успевает? Лучше бы потратил это время на починку проклятого артефакта!

– Дорогая, почему вы хмуритесь? Если не хотите его видеть...

– Нет конечно! В смысле, конечно хочу. То есть я не против пообедать всем вместе. – Как ни стараюсь, все равно какая-то глупость получается. – Просто нервничаю немного, новый мир, вымышленная личность... Боюсь сделать что-нибудь не так.

– Не нужно ничего бояться, Валерия, – произносит она, беря меня за руку и заглядывая в глаза. – Я буду рядом и не дам вас в обиду, обещаю. А теперь идемте, выберем платье для первой прогулки. Их уже прислали от портнихи, она подогнала по вашей фигуре несколько готовых.

Столица удивляет какой-то камерной уютностью. Обычно, если слышишь это слово, представляешь мегаполис, человеческий муравейник, огромный, шумный, многоэтажный. Царство стекла и бетона... хотя нет, здесь исторический период не тот.

Лабверн совсем не такой. Тихий, очень чистый, невероятно ухоженный, сказочно красивый. Роскошный, но не пафосный. Людный, но совсем не суетный. Респектабельный.

6.

К обеду Макс не явился, прислал записку, что слишком занят и что к ужину его тоже ждать не надо. Леди Ванда читает его краткое послание сперва про себя – при этом по ее лицу словно тень пробегает, потом вслух. Извиняется за сына и предлагает пообедать, а после отдохнуть немного и вновь отправиться на прогулку.

– Надеюсь, это не из-за меня? – все-таки решаюсь спросить, вспоминая вчерашнее.

Очевидно же, что ему вся эта ситуация неприятна. К тому же не факт, что и развлекать меня в радость – гораздо проще скинуть на леди Робейн, а самому срочными делами отмазаться.

– Ну что вы! Максимилиан, конечно, не самый обходительный кавалер. Между нами, он довольно-таки неотесан, – возражает она и заговорщически улыбается. Я не удерживаюсь и улыбаюсь в ответ. – Но он всегда был гостеприимным хозяином, у нас в семье так принято. Просто с вашим появлением ему действительно добавилось работы. Так что, возможно, в чем-то вы правы – он задерживается на службе из-за вас, но вовсе не потому, что не хочет видеть. Исключительно из лучших побуждений.

Последнюю фразу она произносит уже без улыбки. Ясно, ей-то хочется, чтобы он не ломал голову над тем, как меня вернуть, а наоборот, откладывал это дело как можно дольше и крутился рядом.

– Это очень великодушно с его стороны, – вежливо бормочу я и делаю вид, что очень голодна и супом интересуюсь больше, чем разговорами.

Мы пообедали, потом долго пили чай с тортом и выдумывали планы на сегодня и завтра. Потом отдыхали, и я валялась с книжкой в беседке у пруда. Потом гуляли в парке, где меня впервые представили аборигенам: приятельницы Ванды оказались очень вежливыми, сдерживали любопытство и не лезли с расспросами.

Мы получили несколько приглашений в гости. Послушали оркестр – местная музыка похожа на европейскую, никакой неудобоваримой экзотики, так что мне понравилось. Ближе к вечеру собрались танцующие пары, прямо в парке. Подтянулись продавцы сладостей и прохладительных напитков.

Услышав, как все это весело и здорово, леди Робейн немедленно вдохновилась и обещала научить меня самым популярным и простым танцам. Разумеется, не сама, вызвать преподавателя.

Домой мы возвращаемся затемно. Макса все еще нет. И к ужину он, как и предупреждал, не появляется. И вообще мы с ним так и не видимся – он приходит поздно, я и не замечаю, когда, а на следующий день уходит рано утром.

А для меня все повторяется. Мы с Вандой почти не расстаемся. Праздно шатаемся по городу, посещаем постановку любительского театра, после которой – кофе в модном ресторане, знакомства, приглашения и светский треп ни о чем.

Ванда была права: никому не интересны рассказы о жизни на заставе в заднице географии. И вообще мое прошлое. Но в гости зовут явно не из простой вежливости, а в глазах молодых холостяков я вижу нескрываемый интерес.

Вечером решаю засесть в засаде в библиотеке и дождаться Макса. Завтра мы с Вандой приглашены на ужин, а я растерялась и не сумела придумать причину для отказа. Нужно срочно с ним все обсудить.

Наконец он появляется, и я вздрагиваю, с грохотом роняя толстенную книгу с колен. Что-нибудь историческое было не лучшим выбором – пытаясь вникнуть в витиеватое описание дворцовых интриг при смене очередной династии я незаметно для себя задремала.

– Вы ждали меня? – с легкой полуулыбкой спрашивает он, поднимая книгу. В каждом его движении – природная грациозность. – Хотите о чем-то поговорить?

За то время, что мы не виделись, я успела отвыкнуть от его внешности и теперь снова теряюсь, как в первый раз. Красота Макса фантастическая. Он идеален настолько, что ощущается недосягаемым. Я смотрю на него как на явление природы, морской прибой или потрясающий закат – что-то, что нельзя присвоить. Сама мысль о том, чтобы замутить с ним отношения, кажется несуразной.

– Вам в самом деле отказывали из-за какого-то маленького магического потенциала? – срывается у меня с языка прежде, чем успеваю его прикусить. – Все невесты в вашем мире слепые? Другой причины я и придумать не в состоянии.

На пару секунд он замирает и смотрит на меня, выгнув черную бровь. Отличное начало разговора, могу собой гордиться – еще несколько таких фразочек, и от его общества точно избавлюсь. Поставит себе на рабочем месте раскладушку...

– Благодарю за комплимент, – произносит он холодно. – Неужели вы жертвуете сном, чтобы пообщаться со мной? Признаться, не ожидал. Очень тронут.

Злится. Зря я про его недостаток упомянула, тема-то явно болезненная. Но он сам виноват, никто за язык не тянул, зачем было сходу все выкладывать? Тем более что домой меня отправить собирается... Кстати, вот о чем надо бы спросить.

Но в меня словно что-то потустороннее вселилось и подначивает, заставляя превращать серьезный разговор не пойми во что. И заигрывать с Максом, стараясь пробить броню его безразличия. Ну не люблю я, когда ко мне безразличны, сил нет сдержаться!

– Ну что вы, это ведь вы жертвуете всем своим свободным временем, чтобы мне помочь, – парирую язвительно. – Целыми днями трудитесь как пчелка, от рассвета до заката. Я уже начинаю волноваться.

– Кстати, я как раз собирался об этом поговорить, но не надеялся застать вас так поздно, – говорит он серьезно. – У вас найдется немного времени завтра с утра? Вы мне нужны.

– Правда?! – восклицаю, захлопав ресничками.

Макс смотрит на мои кривляния с непроницаемым лицом. Бесит. Меня вообще вся эта ситуация бесит. Обозначил бы четкие сроки, хоть знала бы, чего ожидать.

– Леди Валерия, прекратите баловаться. Завтра у вас еще будет на это время, а сегодня простите, но я слишком устал. Вы нужны для одного эксперимента, который займет не больше двух часов. Чем раньше приступим, тем скорее получим результаты. После можете развлекаться и отдыхать.

Готова поклясться, что мысленно он добавил: «Без меня, пожалуйста».

– Меня вечером на званый ужин ведут, – бурчу недовольно. – Может, на вечер эксперимент перенесем? Будет повод отказаться...

7.

Утром меня будят ни свет, ни заря. Ясен красен, настроение от такого не улучшается. Наскоро запихав в себя завтрак в компании безупречно вежливого Макса, поднимаюсь на крышу, где нас ждет оседланный туринус.

Видимо, память у зверюги как у рыбки, и она вновь посматривает на меня, не узнавая, с опаской, на всякий случай прикрывая брюхо крыльями. Все-таки не верится, как нечто настолько грозное на вид может быть таким трусливым.

– Сегодня прохладно, наденьте это, – говорит Макс и накидывает мне на плечи плащ.

Помогает продеть руки в специальные прорези, застегивает наглухо, и сразу становится жарко. Но едва мы взлетаем, как холодный сквозняк пробирается под полы, и я кутаюсь плотнее.

Сейчас на город смотреть интереснее. Я различаю улочки, по которым гуляла с леди Робейн, и пытаюсь высмотреть, куда бы еще хотела сходить. Жаль, что Макс торопится, и летим мы заметно быстрее, чем в прошлый раз.

Мы идем в академию не через главный вход, а сквозь боковую калиточку, мимо кустов цветущего жасмина, к неприметной дверце с торца. Сегодня здесь людно, по парку прогуливаются и снуют туда-сюда мужчины всех возрастов в халатах, костюмах и униформе того же тёмно-синего цвета, как в первый день мне давали надеть. Взлетают и приземляются туринусы. Из приоткрытых окон доносятся голоса и непонятного происхождения звуки.

Трудовой день в разгаре, наверное, поэтому Макс и проводит меня окольными тропами, чтобы не мелькать у всех на виду лишний раз.

– Вы меня стесняетесь? – спрашиваю, когда он жестом отпускает подъемную платформу с пассажиром и остаётся ждать следующую.

– Желаете, чтобы я вас официально всем представил? – в тон мне отзывается Макс.

Чего-чего, а оказаться в центре внимания толпы магов я точно не желаю. Предпочитаю промолчать. Он понимает причину моего уныния по-своему и решает приободрить. Ну, как умеет. То есть неуклюже.

– Ничего не бойтесь. Возможно, процедура покажется вам странной, но она абсолютно безболезненна и безвредна. И проводить ее будут наши сильнейшие магистры, которые прониклись к вам сочувствием и очень хотят помочь.

Вот спасибо! Про процедуру я вообще не думала, пока ты не сказал. А теперь не по себе стало. И что ещё за магистры? Мне и одного-то много...

Но в маленьком кабинетике нас встречает все та же парочка, благодаря стараниям которой я провалилась в этот мир. Едва я появляюсь на пороге, как оба разом вскакивают с мест и улыбаются мне как родной, наперебой приветствуя.

– Леди! Вы прекрасно выглядите! Как ваши дела? Хорошо ли устроились? – скрючившись в вежливом поклоне, отчего становится похож на хоккейную клюшку, произносит долговязый. Гэйл вроде бы. Ответить не успеваю.

– Все подготовили? – грозно спрашивает Макс. Подчиненные заверяют, что все в порядке, не сводя с меня восторженных взглядов. – Тогда что вы здесь до сих пор делаете? Работы нет? Так я мигом найду для вас занятие.

– Мы поздороваться хотели... – лопочет второй. Если я не путаю, Кардиш.

Его темные как вишни глаза масляно блестят, когда он на меня смотрит, на щеках румянец выступил... Божечки-кошечки, и эти туда же!

– Поздоровались? Тогда марш отсюда! – рявкает Макс, и ребят будто ветром сдувает.

– Зачем вы так? – укоряю я, но он строго качает головой.

– Я их наставник, несу за них ответственность. А работа у нас сложная, распустить – такого наворотят... впрочем, что я рассказываю, вам на себе пришлось испытать последствия их ошибки. Но не будем терять время, скоро магистры придут. Пройдите, пожалуйста, за ширму, снимите с себя все и наденьте комбинезон.

За ширмой стоит медицинская кушеточка, на стене – простое зеркало без оправы. Чувствую себя как на приеме у врача, и вообще кабинет похож. Стол с кипами бумаг и чернильным прибором, рядом стул для пациента...

Вот только с переодеванием возникают проблемы. На мне скромное глухое платье с длинными рукавами, кружевным воротничком и множеством жемчужных пуговичек на спине. Надеть его помогала горничная, и как снять самостоятельно – даже не представляю.

– Макс, – робко зову, выглядывая из-за ширмы. – Я... Можете мне помочь?

Он подходит и сразу понимает, в чем проблема. Но вместо того, чтобы просто расстегнуть проклятые пуговицы, смотрит на меня с недоумением.

– Вы должно быть шутите? – спрашивает он. Я мотаю головой в ответ. – Предлагаете мне вас раздеть?

– Ну а как? Знала бы, поехала бы сразу в халате. Да что вы так смотрите, будто у меня змея под платьем спрятана! Либо помогайте, либо отправляйте меня домой!

Шумно выдохнув, он сдается. Расстегивает пуговку за пуговкой, осторожно, избегая лишний раз касаться, но ловко и быстро. Не в первый раз, видимо. Хихикнув от этой мысли, чувствую спиной укоризненный взгляд. Надо же, какой скромник. Хочется немедленно заявить, что у меня еще и руки в рукавах запутались, и корсет застрял, а панталоны снимать и вовсе не умею, но решаю на этот раз воздержаться.

Макс поспешно ретируется, я раздеваюсь и натягиваю комбинезон. Вот это да! И чего он стеснялся, зная, что увидит меня в этом? Хотя видок совсем не эротичный, скорее нелепый.

Странная одежка отдаленно напоминает защитный комбез для грязных работ. Тончайшая белая ткань не просвечивает и не облегает, висит мешком, но все равно прекрасно видно, что под ней ничего нет. Сплошной, даже на ногах подобие носков, а рукава заканчиваются безразмерными перчатками. Ни застежек, ни завязок, разрез на плечах. Приходится придерживать, чтобы это добро с меня не свалилось.

Теперь неловко мне, а вот Макса ничего не смущает. Когда я выползаю из-за ширмы, он деловито осматривает меня со всех сторон и застегивает комбинезон на плечах. Просто пропускает края между пальцами, и ткань срастается. Магия!

За неприметной дверкой оказывается просторное помещение с маленьким бассейном у стены, заставленное непонятного назначения агрегатами. Сверкающий металл, переплетение трубок, стеклянные колбы, в углу на треноге – черный шар с ярко-синим огнем внутри. И стол почти как в операционной, с ремнями. Это что они со мной делать собираются?

8.

Званый ужин оказывается вовсе не страшным и отличается от обычных ужинов в компании Ванды и Макса только числом народа за столом. Леди Робейн договорилась с хозяевами, чтобы те не приглашали много гостей – по легенде я только приехала из своей глухомани и пока неуютно себя чувствую в обществе. Это же должно оправдать мои манеры, далекие от совершенства: деревенщина, что с меня взять!

В результате кроме нас присутствуют хозяин, хозяйка, младший сын с беременной супругой, пожилая родственника и соседи, супружеская чета средних лет. Молодых холостяков, к счастью, не оказалось – большинство из них разъехались по курортам.

Говорят в основном о театре, охоте и скачках – ни в одной из этих тем я не разбираюсь и скромно помалкиваю, изображая вежливый интерес. Макс, с которым нас посадили рядом, тоже почти все время молчит, лишь иногда вставляет реплики для поддержания беседы. Мне кажется, он даже не задумывается, делает это на автомате. На меня и не смотрит, словно подчеркивая, что мы друг другу никто.

Все идет нормально, и я готова выдохнуть с облегчением и расслабиться, но неожиданно возникает неловкая ситуация.

– Когда вы намереваетесь отбыть в Хельгиштейн, милочка? – спрашивает старушка, обращаясь ко мне. – Я давненько собираюсь посетить Черную воду, но все никак не найду попутчика. А снова ехать с Донной и Марианной и всю дорогу слушать их жалобы на всякие хвори... Нет, это слишком тяжкое испытание для моей мигрени!

Произнеся этот монолог, она смотрит на меня с хитрой улыбочкой и ждет ответа.

– Я пока не думала об этом, – произношу растерянно, косясь на леди Робейн. – Я ведь только что приехала в столицу и не успела освоиться...

– К сожалению, в ближайшие недели вряд ли получится, у меня здесь много незаконченных дел, – выручает Макс.

Но вмешивается Ванда, причем совершенно предательским образом.

– Полно тебе, дорогой, всех дел не переделаешь! Почему бы и впрямь вам не отправиться в Хельгиштейн, тем более если для юной леди нашлась попутчица? А я смогу остаться и заботиться о делах и о лорде Робейне, когда он вернется. Мне кажется, было бы здорово!

Остальные переглядываются и поддакивают, глядя на нас с улыбками. Хельгиштейн... Я ведь уже это слово слышала, только не помню, когда... И почему я вообще должна туда ехать?

– Как только позволит служба, непременно поеду, – произносит Макс с вежливой улыбочкой. – И вы окажете мне большую честь, леди Шарлотта, если позволите вас сопровождать.

Вроде вопрос закрыли, все остаются довольны и переходят к обсуждению новостей столицы. Все, кроме меня, разумеется – разговор о поездке несколько поднапряг. Название все крутится в голове, но спросить, куда меня все посылают, получается только дома.

Переодевшись с дороги, мы собираемся в столовой на чаепитие – будто в гостях не наелись. Хотя я действительно почти ничего не ела, боясь выглядеть совсем уж дикаркой. Ряды столовых приборов вгоняли в тоску – некоторые я видела-то впервые. Так что выбирала то же, что и Макс, подглядывая, какую вилку он берет, а у него как назло не было аппетита – поклевал немного кое-что из закусок и все.

И теперь я набрасываюсь на холодный ростбиф, мягкий сыр и булочки как беженец с голодного края, не беспокоясь, что хозяева подумают. Не хватало еще и дома стесняться!

Дома? Но это же совсем не мой дом...

– Не торопитесь, дорогая, – укоряет леди Ванда и похлопывает меня по спине, пока откашливаюсь. – Вы голодны? Хотите, закажем горячего, на кухне наверняка есть суп или еще что-нибудь.

– Спасибо, не нужно никого напрягать, – попив воды, возражаю я. – Хватит и бутербродов, они очень вкусные.

– Испортите желудок! Нельзя же без горячего, а вы за обедом почти ни к чему не притронулись. Так сильно нервничали?

Вообще-то я съела не меньше, чем твой сын, но к нему почему-то вопросов не возникает. Правда, Макс и не закидывает в топку все, до чего в силах дотянуться. Сидит, чаек попивает, нехотя откусывая от полупрозрачного кусочка сухого бисквита. Он когда-нибудь нормально ест? Или маги тут чистой космической энергией питаются? Сытненько, видать, вон какой вымахал.

– Если честно, я боялась показаться невоспитанной, – признаюсь, когда она отправила служанку за ужином. – Я ведь не знаю, вдруг в вашем мире леди много есть неприлично.

– Что вы такое придумали, ну как это может быть неприличным! – смеется она. – Наоборот, хозяева будут рады, что угощение понравилось. В следующий раз не беспокойтесь о такой ерунде, ешьте, сколько душе угодно.

В следующий раз? Как-то о следующем разе и не подумала, а ведь он наверняка будет, и не один. Ванда взялась за меня всерьез, собирается приобщить ко всем местным развлечениям и ввести в свой круг. Если только не отправит в то путешествие, о котором говорила.

– А что такое Хельгиштейн, куда мы якобы поехать должны? – решаюсь наконец спросить.

– Курортный городок в горах, – неожиданно отзывается Макс, до того молчавший всю дорогу. – Тихий и сонный, туда ездят поправить здоровье на водах, воздухом подышать. Большая часть публики – пожилые господа и ипохондрики с меланхолией. Вряд ли вам будет там весело.

– Черная вода – старейший курорт, который перейдет во владение Максимилиана, когда он вступит в брак. – Голос леди Робейн звучит все так же невозмутимо-приветливо, но я успеваю заметить укоряющий взгляд, посланный сыну украдкой. – А он оставил все на экономку и совершенно забросил дела. Вот и теперь отговаривается работой, хотя стоило бы наведаться хотя бы на недельку. Если бы вы, Валерия, согласились составить ему компанию... Там прелестные виды, а воздух – просто невозможно надышаться!

Ясно. Желает показать, что я получу в довесок к такому шикарному жениху. Как бы объяснить, что, захоти я выйти за Макса, его наследство было бы неважно? Обидится еще.

– Не дави на нее, прошу, – говорит он с укором. – Не хочу, чтобы леди Валерия жертвовала своим досугом и заперлась вместе со мной в пансионате для стариков.

9.

Что бы леди Робейн ни говорила, мне вокзал нравится. Такой старинный, ухоженный, нарядный, прямо кукольный, уютный, несмотря на суету вокруг. А еще наконец удается увидеть людей самых разных сословий, от таких же как мы богачей – пассажиров первого класса, до босоногих оборванных мальчишек. Эти шмыгают в толпе как стая воробышков. Клянчат мелочь, стреляют папироски, предлагают почистить ботинки, не удивлюсь, если и подворовывают втихаря.

– Перестаньте глазеть по сторонам, лучше следите за карманами, – подтверждает мои опасения Макс.

Его явно забавляет моя восторженность и удивление всему, что только вижу. Интересно, как часто ему приходится привечать гостей из других миров? Вряд ли стал бы с каждым лично возиться, я ведь одаренная.

– А вы поставьте на них магическую защиту, – фыркаю я. – Да и что у меня красть? Пудреницу? Носовой платок с вензелем вашей семьи? Я местных денег в руках-то ни разу не держала.

– Ваша пудреница серебряная, между прочим, – укоряет он. Надо же, какой наблюдательный! – А насчет денег... Зачем они вам? Даже когда решите пройтись по магазинам в одиночку, просто велите присылать мне счета. Но если желаете...

Достает из кармана бумажник, из которого выглядывает солидная пачка купюр. Пробегавший мимо беспризорник спотыкается, засмотревшись, но поднимает глаза на Макса и удирает быстрее прежнего. Странно. Неужели понял, что тот маг и может подпалить воришку фаерболом? Вроде на лбу не написано, а вид у Макса вполне мирный.

– Сколько вам нужно? – спрашивает он с улыбкой.

– Ой, дайте мне какую-нибудь денежку! – восклицаю в ответ и поясняю: – Просто посмотреть, какие они тут у вас.

Такие же как и везде в общем-то – из плотной мягкой бумаги, с портретом бородача в короне, надписью «50» округлыми толстыми цифрами. Вряд ли это крупная сумма – бедно одетая женщина, стоящая чуть поодаль, мазнула по банкноте равнодушным взглядом и отвернулась. Но все же посмотрела – магия денег во всех мирах одинакова, завораживает не хуже местных гипнотизеров.

– Если не возражаете, пойдемте лучше в купе. До отправления недолго осталось, как раз успеем выпить чаю, – предлагает Макс и берет меня под руку.

Я не возражаю: снаружи поезд выглядит чудесным, прямо как музейный экспонат. Не терпится увидеть, что внутри.

– Ничего себе!

Не знаю, как остальные вагоны, но наш обустроен дорого-богато, наверное, чтобы пассажиры сразу видели, почему за билеты переплачивают. Панели лакированного темного дерева, на окнах – плотные шторки, подвязанные золотыми шнурами с кистями, на полу – ковровая дорожка. В просторном купе диваны обтянуты темно-красным бархатом, зеркало на двери в золоченой раме с завитушками, столик украшен узорами из перламутра.

– Мы здесь будем вдвоем?

– Увы – двух свободных купе не оказалось, – произносит Макс извиняющимся тоном. – Я хотел перенести отъезд, но...

– Наоборот, я рада, что больше никого не будет, – успокаиваю я его и распахиваю штору пошире. – Не то что бы я особо стеснялась, но все же так спокойнее. Ой, соседний паровоз отъезжает!

Басовито гудит и выпускает столб черного дыма из трубы. За окном виден машинист в фуражке, из-под которой разлетаются лохматые бакенбарды. Макс моего восторга не понимает.

– Вы всякий раз так искренне удивляетесь транспортным средствам, – усмехается он. – Неужели в вашем мире ничего этого нет?

– Все у нас есть. Кроме туринусов, конечно. Вместо них мы на самолетах летаем, это удобней и гораздо быстрее.

Самолеты его заинтересовали: здесь до такого инженерная мысль еще не дошла. Пытаюсь объяснить, но это оказывается непросто. Даже хватаюсь за бумагу и карандаш, а Макс с любопытством наблюдает. Жаль, что художник я посредственный.

– Эмм... Это что? – спрашивает, глядя на рисунок, напоминающее распятый огурец со свернутым на сторону хвостом и оспинами вдоль бока.

– Ну, вот это крылья, здесь кабина, где пилоты сидят, а это, – тычу карандашом в оспины, – окошки. За ними пассажирские кресла.

– Очень мило, – спохватывается вежливый Макс, и я запоздало понимаю, что он ожидал, будто на скорую руку чертеж нарисую. Заодно объясню принцип работы двигателя.

– Я ж не авиаконструктор, – бурчу обиженно. – Просто поверьте на слово: оно летает.

– Разумеется, я вам верю. Любите летать? – спрашивает он и смотрит загадочно. Осторожно киваю. – Тогда у меня есть для вас сюрприз.

– Неужели дирижабль?

А что, к ретро паровозу очень подошло бы. Но Макс лишь отрицательно качает головой, хитро щурится, и я решаю не расспрашивать – пусть устроит сюрприз, раз так хочет. Надеюсь, если удивлюсь до обморока и сердечного приступа, он меня откачает. Маг он или кто!

Мы говорим о поездах, самолетах и пароходах – последние в их мире конечно же есть, правда, до моря ехать далеко, но Макс обещает свозить туда, если пожелаю. О путешествиях, автомобилях и перемещениях сквозь порталы. Тем временем наш паровоз шумно вздыхает и трогается с места. Сперва медленно, но понемногу набирает ход и наконец покидает вокзал, дав гудок на прощание.

Мимо проплывает станция с названием города, фигурки провожающих – некоторые машут нам вслед, перрон, вереница грузовых вагонов без окон. Стены домов, обшарпанные, старые, покрытые ковром плюща и винограда. Здания фабрик с дымящимися трубами. Совсем бедные лачуги, видимо, заводские бараки. И вот мы проезжаем задворки города и вырываемся на волю. Поезд словно радуется, бежит быстрее, а я смотрю на зелень полей, сады с аккуратными рядами деревьев, уходящие к горизонту виноградники и горы вдалеке.

Макс в это время опять что-то пишет, заполняя аккуратные столбцы на расчерченной надвое странице. Красота пейзажа его совершенно не интересует, дела важнее. Незаметно прикусываю губу. Прав был он, когда говорил, что в Хельгиштейне скучно будет, и дело вовсе не в самом санатории.

Утром наш поезд пробирается через горы. То ныряет в тоннель, то крадется вдоль крутого скалистого обрыва, то пересекает ажурный мост, далеко внизу под которым петляет прозрачная быстрая речка. Вокруг скалы, луга и леса – деревья высоченные, стройные, тянутся к яркому синему небу хвойными лапами. Вид невероятно красивый, и я смотрю в окно, не отрываясь, даже про Макса почти забываю. И когда внезапно раздается его голос, вздрагиваю, задумавшись.

10.

Чтобы понять причину упадка (Макс как обычно использовал слишком мягкие формулировки), мне всего двух дней хватило. За это время успеваю осмотреть территорию, примерно разузнать, чем тут занимаются отдыхающие и познакомиться с ними, сплошь старичками и старушками.

Некоторые оказались ворчливыми душнилами, наверняка их сюда родственники вывозят каждый сезон, потому что дома всех достали. Но большинство все-таки приятные – аристократическое воспитание с возрастом никуда не делось, а характер не испортился.

Все здесь давно знакомы, все из знатных и состоятельных семей и могли бы себе позволить где угодно отдыхать, но возвращаются туда, где привычно. Только за счет стариковского консерватизма курорт кое-как держится на плаву и в сезон даже не приносит убытков. Про остальное время года я спросить не решаюсь, но догадаться не трудно – это предприятие живо только из-за вливаний средств семьи Робейн, и так будет до тех пор, пока Макс не возьмется за ум и не сделает так, чтобы оно приносило прибыль.

Об этом мне рассказывает экономка. Она старая даже в сравнении со своими постояльцами, прямо-таки древняя. Говорит, что пришла сюда вместе с бабкой Макса, от которой тот и получил Черную воду по хитрым схемам наследования (в них решаю пока не вникать, и так голова кругом).

– Леди Робейн... Сильная была хозяйка, нынешней не чета, не в обиду сказано. Всем что имела самолично распоряжалась, до каждого пустяка знала, а у ней много всего было. – Линяло-голубые глаза, окруженные глубокими морщинистыми складками, туманятся от воспоминаний. – Черная вода и вовсе особняком шла, любила она это место. Говорила, как девочкой начала на воды ездить, так и попривыкла. Слабая она была по малолетству, болезненная, зато как сила раскрылась – ух!

Все ясно. Пока была жива настоящая хозяйка, пансионат процветал, а потом перешел леди Ванде, которой оказался неинтересен, после нее – сыну, которому и вовсе нужен как собаке пятая нога.

– Старое тут все стало, и я старая, управляюсь, как раньше было заведено, – покачивая седой головой, отчего становится похожей на сонную древнюю черепаху, продолжает экономка. – По новым порядкам кто ж нас жить-то обучит. Вот и едут сюда старики, какие еще не перемерли, молодым вроде вас неинтересно. Как похоронят крайнего, так и опустеет Черная вода совсем, и мне тоже помирать можно будет, досмотрела.

Она вздыхает и жует сморщенную губу, сама не замечая. Безо всякой магии видно: жаль ей, что дело, которому жизнь отдала, на глазах разваливается.

– Вам нужно хорошенько все обсудить с хозяином, не может ему быть совсем все равно, – предлагаю, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Просто вечно некогда, работа отнимает много сил, но ведь можно нанять кого-то. Составить бизнес-план. Место ведь хорошее – реконструировать, выбрать новую концепцию, уж не знаю, что у вас сейчас модно, в рекламу как следует вложиться... Да, денег понадобится много, но ведь сейчас курорт большую часть года убыточен, так что лучше враз крупную сумму отдать, которая со временем еще и окупится.

Экономке мой план явно по душе – улыбается, оживилась вроде бы. Но едва я заканчиваю пламенную речь, довольная собой и готовая поговорить обо всем с Максом прямо сейчас, старушка выдает неожиданное.

– Добро, это вы славно задумали. Еще и хозяйкой не стали, дела не приняли, а уже примеряетесь. Хорошую невесту младшему внуку выбрали, леди Робейн успокоится наконец на том свете. Вы поговорите с ним, пускай бы вам и поручил дела, коли самому все недосуг. А чего? Все одно вам перейдет, так и тянуть нечего.

– Никакая я ему не невеста!

И эта все о том же! Никому в этом подлом мире верить нельзя, стоит расслабиться, как опять начинается. Вот так задумаешься о чем-то важном, зазеваешься – а ты уже у алтаря, роспись в акте гражданского состояния ставишь.

– Ну-ну, меня не надо стыдиться, я для леди семьи Робейн все равно что нянька и кормилица. Раз мне имение можно доверить, так сердечные тайны и подавно, – улыбается она, демонстрируя несколько оставшихся зубов и младенчески гладкие розовые десны. – А пока отдохнули бы, ведь едва приехавши. Успеется. Столько годков Черная вода без вас стояла, месяц-другой как-нибудь продержимся.

Прощаюсь с ней, едва сдерживая ярость. Ну с чего она-то взяла? Нас толком и не познакомили даже. Неужели леди Ванда написала? Или Макс намекнул? Да нет, только не он, видно ведь, я совсем не в его вкусе. Смотрит, а глаза не загораются.

Но что если все-таки он согласился с матерью? Чисто из меркантильных соображений?

Понимаю, что с этим подозрением спокойно жить не смогу, и врываюсь в его кабинет без стука. Надо срочно все выяснить, может, эффект неожиданности сработает.

– Леди Валерия? – удивленно смотрит он, отворачиваясь от окна. Ага. В окошко, значит, пыримся, цветочками любуемся. А всем говорим, что дико заняты. – Присядьте, вы чересчур взволнованы. Неужели в нашем тихом уголке наконец что-то произошло?

Да ничего, конечно! Подумаешь, семейный бизнес в полной... в упадке, так удачно перепавшая невеста не подозревает о его намерениях, и все вокруг без исключения сплетничают за спиной. Пустяки, не стоящие внимания столь занятой особы!

Все это я, разумеется, высказываю прямо ему в лицо. Макс молча слушает, и изумление сменяется весельем. Наконец он не выдерживает и хохочет самым возмутительным образом.

– Я что-то не поняла, над чем тут смеяться, – цежу сквозь зубы. Мне ведь раньше уже хотелось его ударить или это в первый раз? – У вас убыточный бизнес на шее, а вы все шутите. А я так вообще ни при чем, и прошу больше меня в ваши семейные интриги не впутывать!

– Валерия, милая...

– Никакая я вам не милая!

– Правда? А по-моему вы очень милы, – вновь усмехается он, ловит мой яростный взгляд и выставляет руки в примирительном жесте. – Ладно, не буду. Нет так нет. Так о чем я? Эмм... леди, это всего лишь сплетни. Неужели о вас никогда раньше не сплетничали? Тем более вы сами даете для них почву, проявляя к Черной воде столь явный интерес.

11.

Благоразумно решив не углубляться в детали, сперва берусь за общую идею. Чтобы проверить, насколько она будет понятна местным жителям, я придумала обратиться к соседям по пансионату. В конце концов, эти старики знают тут каждый камень, каждую процедуру на себе испытали и воду из каждого источника с завязанными глазами на вкус отличат.

– Воды? Одни из лучших в королевстве, юная леди, – сообщает за завтраком Алентия, сухая строгая леди с вечно поджатыми в презрительной гримасе тонкими губами. Будто ничего толкового ни от кого давно не ждет.– Если бы семья Робейн наладила широкую продажу, получили бы хорошую прибыль при самых незначительных затратах.

– Вам бы все о деньгах, – морщится Фаелан ван дер Анси, бывший военный, с возрастом сохранивший манеры и осанку. Я про себя называю его Полковником, хотя настоящее звание не запомнила. – Между прочим, лишь местная вода способна избавить меня от изжоги, ничего кроме. Здесь я могу обедать без опасений за каждый кусок и даже пить вино.

– Вам бы все только выпить и закусить, – холодно парирует Алентия.

– Не нужно ссориться еще до обеда, милые, – говорит примирительно Аристия. Несмотря на созвучные имена и крепкую дружбу этих дам невозможно перепутать, настолько они разные. Аристия – добродушная хохотушка, маленькая и пухленькая как колобок. Из недостатков разве что чрезмерная любовь к сладкому. – Должно быть, леди Робейн хочет оставить источники лишь для своих гостей. А вино здесь отменное, я тоже грешна – не могу удержаться от бокальчика-другого за обедом!

Ага. Значит, у нас в активе имеется неплохой эксклюзив: целительная минералка, да еще разных видов. Прекрасно. На одном этом можно выехать.

Аккуратно перевожу разговор с вина и блюд к интересующим меня вопросам. С питанием в Черной воде все более чем хорошо, в этом плане ничего менять не придется. Пожилые аристократы народ болезненный и капризный, и раз здешний шеф сумел им угодить, то другим гостям точно сможет.

– Да, тут замечательно лечат грязями. У меня такой потребности нет, хвала Создателю, суставы не беспокоят, а вот лорду Меллан, моему покойному супругу, очень помогало от подагры, – сообщает Хелена.

Эта леди мне не нравится. Нарочито чопорная и набожная напоказ, жуткая ханжа. И вообще характер гадкий, вечно голос такой, как будто в любую секунду готова сорваться в нытье или скандал. А сама сплетничать любит и украдкой пирожные таскает (это мне горничная рассказала, тоже та еще сплетница).

– Мне они сами по себе нравятся, приятные такие, словно газированные, – говорит Полковник и косится на соседа напротив. – И зуд снимают, говорят.

Сосед, высокий сутулый дед с задорно торчащими в стороны пушистыми усами, хмуро бурчит что-то неразборчивое. У него экзема, которую он скрывает, но все в курсе все равно.

Надо бы сегодня же попробовать, что там за грязи и как на кожу действуют. Похоже место для СПА здесь самой природой предназначено. Аристия приводит еще один аргумент в пользу этой догадки.

– Это вы еще не приезжали в разгар сезона, весной. Знаете же, что Хельгиштейн не зря считают легочным курортом? В здешних горах цветет редкий вид сосны, а с вершин бегут ручьи талого снега. Тут и никакого специального лечения не надо, знай себе, ходи и дыши. Каждую весну езжу, и поверьте мне на слово – прямо чувствую, как исцеляюсь.

– Разве вы когда-то страдали от легочных болезней? Почему тогда я об этом не слышала, мы ведь так давно знакомы, – влезает противная Хелена. Впрочем, Аристия совсем не обижается.

– От вас ничего не скрыть, – хихикает она и склоняется ко мне с заговорщическим видом. – Я просто нахожу предлог улизнуть из дома пораньше. За осень и зиму город успевает надоесть, а здесь так тихо и спокойно. И я предоставлена сама себе, ни о чем не нужно хлопотать.

Слушая ее, я вспоминаю, с каким настроением собиралась в СПА перед тем, как здесь оказаться. Ведь и правда не думала ни об оздоровительных процедурах, за которыми идут к врачам, ни о косметических – для них есть специализированные салоны и клиники. Да и к массажисту тоже можно отдельно записаться.

Так ради чего я так радостно спешила в «Изумрудный дракон»? Чего ожидала?

Отдыха в приятном месте, где все устроено и продумано для того, чтобы я получила удовольствие. Где можно забыть о проблемах и заботах хотя бы на часок – заботиться тут будут о тебе.

Главное – настроение. В первую очередь Черная вода должна стать местом, куда будут приезжать за впечатлениями. И возвращаться, когда все достанет, накопится усталость и захочется все бросить и расслабиться. У каждого, кто хоть раз тут побывал, наш курорт будет ассоциироваться с такими эмоциями...

Курорт Макса, конечно же. Нельзя даже в мыслях позволять себе таких оговорок. И вообще, вот с чего надо начать – пресечь сплетни. Жаль, что еще в первый день мне это в голову не пришло.

Сразу после завтрака прошу портье сообщить господину Робейну, что я немедленно должна с ним поговорить. Макс принимает меня не сразу, но это и к лучшему – успеваю набросать на бумаге общую концепцию будущего СПА.

– Очень интересно, вы молодец, – вежливо хвалит он, наскоро пробежав глазами строки. – Оригинально и свежо, у нас еще никто не устраивал ничего подобного. Я бы и сам не отказался от места, где можно как следует отдохнуть.

– Вы правда так думаете?

– Конечно. Почему вы то и дело подозреваете меня во лжи? Разве я вас когда-нибудь обманывал?

Последняя фраза заставляет поморщиться. На самой первой моей работе я слышала ее слово в слово от одного заказчика. Через два дня его контора объявила себя банкротом, так и не выплатив нам долг.

– Не во лжи, а в лести, – возражаю, решив не рассказывать ему эту историю. – И в желании от меня отделаться, успокоив приятными словами.

– Я вовсе не желаю от вас отделываться! – Он смотрит так укоризненно, что аж стыдно становится. – Мне с вами даже весело.

– Даже?

– Ну зачем вы опять придираетесь к словам, вы же далеко не глупы и прекрасно понимаете, что я имею в виду!

12.

Никогда не была жаворонком. Но сегодня почти об этом жалею, так прекрасно летнее утро в горах. Небо на рассвете сиреневое, розовое и золотое, солнце еще не взошло, прячется в облаках где-то за деревьями. Воздух прямо-таки хрустальный, прохладный и пронзительно свежий.

Санаторий притих, все, кроме немногих слуг, еще спят. И кажется, будто все здесь только мне одной принадлежит: и это пастельное небо, и сверкающие росинки на бархатных алых розах, и песня птиц в саду. Надо бы завести привычку вставать на рассвете, хоть иногда. Романтика же!

– Доброго утра, Валерия, – приветствует меня Макс, сбегая по ступеням крыльца.

Как всегда, безупречен и свеж, под стать идеальной картинке вокруг. Я прямо героиней исторической мелодрамы себя почувствовала, даже платье соответствует – светло-голубое, с пышной юбкой и кокетливыми оборочками.

– Вы готовы?

– Смотря к чему, – отвечаю, глядя на него подозрительно.

Нет, я конечно люблю сюрпризы, но лучше когда в качестве них преподносят что-то, что я сама хочу. А в этом мире всякие бывают чудеса, и не угадаешь, что он на этот раз затеял. Еще и с полетами связанное... Надеюсь, не на очередном чудовище, я даже к смирному туринусу с трудом привыкла. Как-то достижениям техники я больше доверяю, а животных в принципе опасаюсь, даже спокойных и дрессированных – кто знает, что они там себе думают, нечеловеческим своим умом.

Макс только хитро улыбается вместо ответа, потом вдруг берет меня за руку, опускает ресницы и замирает на долю секунды. Похоже, аж дышать перестал. Прежде чем успеваю спросить, что это еще за фокусы, по руке будто легкий электрический разряд пробегает, едва заметная дрожь.

Забирается под кожу там, где ее касаются его пальцы, расходится вверх, щекоча запястье и сгиб локтя, заставляя крохотные волоски подняться дыбом, как в грозу.

– Всего лишь проверяю, что вы в порядке. Все замечательно, сияете с каждым днем все сильнее, – поясняет он, приоткрыв глаза.

Но мою ладонь не отпускает – забылся или прикидывается? Так и ведет по ровным, идеально выметенным дорожкам мимо клумб, газонов, скульптур, цветущих деревьев и бюветов. До неприметной калиточки, которую открывает своим ключом.

– Нам далеко еще?

Знала бы, что придется выходить за пределы санатория, обула бы что-нибудь практичнее атласных туфель-лодочек. Да и оделась бы в дорожное, серенькое, зато не с таким длинным подолом. И зачем вырядилась, спрашивается? Перед Максом что ли? Как будто ему не все равно, в махровом халате я или в нарядном платье...

Словно нарочно он окидывает меня критическим взглядом – от выглядывающих из-под белой ажурной шали кружев на декольте до злополучных туфелек. Кивает своим мыслям и подбадривает:

– Ничего, сойдет. Там тропа достаточно ровная, дождей давно не было, ваша обувь не пострадает.

Вот и весь комплимент, который я заслужила. Хоть бы платье похвалил ради приличия. Туфли ему мои не понравились, ишь! В другой раз в галошах пойду, специально одолжу у экономки самые потрепанные.

Дуться получается недолго – попетляв немного по лесистому склону, тропинка выводит нас к краю пропасти. На дне ее журчит прозрачная горная речка, сейчас тихая, обмелевшая. Вдалеке виднеется дорога, за ней – крыши городка Хельгиштейн выглядывают сквозь туманную дымку. Красиво, но ведь не полюбоваться мы сюда пришли.

Озираюсь, пытаясь увидеть нечто, на чем мы будем кататься. Не может ведь оно быть маленьким, разве что невидимым! Но все оказывается куда как неожиданнее и страшнее.

Макс вновь крепко сжимает мою ладонь, а вторую руку кладет на талию. И я осознаю, что он совсем-совсем близко, между нами всего один крохотный шаг, а то и полшага, а когда он начинает говорить, мою макушку едва заметно щекочет дыханием.

Не в состоянии решить, как к этому стоит относиться, я не сразу понимаю смысл его слов.

– Надеюсь, вы не сомневаетесь в том, что наделены большой магической силой, – тихонько произносит он, а я все еще сосредоточена на тепле его ладони, проникающем к телу сквозь тонкую шаль. – И в том, что я ни в коем случае не причиню вам вред и не подвергну заведомой опасности. Вы мне верите, Валерия?

– Угу.

Конечно! Все это так прекрасно: чудесное раннее утро, золотистый свет и ясное небо под ногами, и красавец-мужчина держит меня в объятьях – можно забыть о том, что это Макс, которого больше всего на свете волнуют приборы и формулы, и вообразить, будто он...

– Вот и славно. Вы только не бойтесь: страшно только сделать шаг, а после вас подхватит поток, откликаясь на силу вашей магии.

– О чем это вы? – переспрашиваю, мигом очнувшись от фантазий, и запоздало понимаю, что он незаметно подвел меня к самому краю. Одно неловкое движение – и сорвемся.

Но мы не срываемся. Мы прыгаем.

Точнее, Макс прыгает. Просто шагает, как со ступеньки, и тащит меня следом. Не ожидая такой подлянки, я даже не сопротивляюсь. Только ору, пока порыв теплого ветра не ударяет снизу упруго, загоняя крик обратно в горло.

– Тихо, постарайтесь расслабиться. Не зажимайтесь так, а то мы падаем!

– Я заметила, – всхлипываю в ответ, с ужасом глядя, как верхушки сосен несутся навстречу. Как там в книжках пишут? Время замедлило свой бег, и падение кажется бесконечным.

Но не настолько же! Мы успеваем болтать, а Макс смеется. И вообще как-то мы медленно падаем. Скорее... летим?

– Ловите поток, Валерия.

Его губы едва не касаются уха, сильная рука осторожно поддерживает под живот, как в детстве, когда кто-то взрослый и надежный учил плавать, и постепенно оказывалось, что вода тоже держит.

А сейчас я вдруг чувствую, что держит воздух, и это самое настоящее чудо. У меня получается – мы больше не падаем камнем, а медленно парим над пропастью.

– Вы поймали его, – говорит Макс радостно, и я не в состоянии ответить из-за переполняющих эмоций. – Теперь прислушайтесь к ощущениям. Попытайтесь им управлять. Я не могу объяснить, как именно это следует делать, у каждого свой опыт.