Черный кофе для Золушки

Пролог

ПРОЛОГ

Олег

Наше время

Город встретил меня неласково: ветром и стылым воздухом. Гадость, а не середина весны. Я застегнул куртку, радуясь, что кинул в чемодан пару тёплых свитеров. Когда я тут ещё до магазина дойду? План минимум — гостиница и через два часа встреча в офисе.

Телефон затрезвонил весёленьким мотивчиком, как только я кинул кости в номере, намереваясь освежиться.

— Рёнька, ты вот совсем не вовремя, — буркнул я в трубку, вынимая толстый серый свитер и свежие джинсы из сумки, раскидывая их на широкой кровати.

— Да я так, узнать, как долетел. Как погода?

— Долетел нормально, погода — не понял ещё, но ветер.

— Чего тебя понесло-то в самую жопу? Ехал бы ко мне, на юга. Море, солнце — красота. Что, работы здесь нет, что ли?

— Ну ты загнул. Стремительно развивающийся регион, город в топе по комфорту жизни и уровню дохода — это тебе не хухры-мухры. И зарплата, само собой. На юге столько не платят!

— А оно тебе столько надо? — проницательно спросил брат. — Всех денег не заработаешь.

— Мне все не нужны. На свой проект заработаю и вернусь в Питер. Надоело на чужого дядю работать. — Я с досадой плюхнулся в кресло. И так время поджимает, ещё и Рёнька пристал, как банный лист к голой попе. Кстати, о ду́ше… — Игорь, — начал было я, но брат перебил:

— Все твои планы — это хорошо, даже отлично. Но, Олень, кому ты врёшь? От себя не сбежишь даже на Северный полюс.

Тоже мне, капитан Очевидность.

— Какой умный нашёлся, — съязвил я, но брат не из тех, кто понимает тонкий сарказм. — Давно тебе мозги вправили?

— Да уже года три-четыре, как я прозрел.

Я хмыкнул, закидывая ноги на журнальный столик, смирившись, что в душ уже не попаду.

— Падре, я приду на исповедь в воскресенье. Обязательно дождитесь.

Шутка вышла натужная, но искренне шутить не было сил. Хотелось послать Игоря лесом-полем с его банальностями. А ещё я завидовал брату, его счастью: жена-красавица, работа по душе и скорое прибавление в семействе. Скрывать свою зависть в последнее время становилось всё труднее, всё чаще всплывали мысли: а что было бы, если я бы тогда…

Раньше удавалось себя оборвать и не думать…

Не вспоминать…

Не мечтать…

Сейчас становилось всё труднее. Воспоминания затёрлись, поблёкли, потеряли свою насыщенность и яркость, но на место им пришли мечты, несбывшиеся и оттого болезненные, и понимание своей ошибки.

Усилием воли встряхнувшись, завершил разговор с братом и всё же принял наспех душ. Переоделся и вызвал такси. Плутать по городу, в который приехал первый раз в жизни, не хотелось.

Прилетел я организовывать и раскручивать новый проект кофеен. Идея была не оригинальна, но хорошо финансировалась владельцем денежных средств и по совместительству топ-менеджером «ГазНефтеХолдинга». Он для себя любимого и в честь себя, опять-таки любимого, хочет сеть точек, где можно и посидеть за чашкой кофе, и взять навынос. Весь бизнес, вероятно, будет оформлен на его жену или маму, сам он не засветится ни в коем случае, но контролировать будет каждый чих в силу своего педантизма. По опыту знаю.

Концепции как таковой не было ещё, а вот название меня уже пугало — «Пьерро». Потому что владельца звали Пётр. И меня пугало не само название, а аргумент. Это же как себя надо изощрённо любить?!

Сегодня первое совещание с моим участием, посмотрим, что можно сделать, какие идеи стоит продвигать, а что даже не буду озвучивать от греха подальше. И надо присмотреться к команде, чтоб понимать, с кем придётся работать. То, что работы много, меня предупредили сразу. Оно было и понятно, исходя из нулей в моей оговорённой зарплате.

На месте строгая брюнетка в таком же строгом костюме проводила меня в конференц-зал, где я по-быстрому познакомился с будущим финансовым директором, бренд-менеджером и самим владельцем.

Пётр Семёнович Лившиц оказался интересным мужчиной лет сорока пяти, подтянутым, с умным выражением лица и резким, рентгеновским взглядом глаз. Я даже удивился: а точно он придумывал название кофеен?

— Подождём ещё нашего управляющего по развитию, и можно начинать.

И тут, широко распахнув дверь, в зал вошла… по всей видимости, управляющая.

Она широко улыбнулась, поприветствовала Петра Семёновича, поздоровалась с остальными сотрудниками и остановила взгляд на мне. Спокойный взгляд серых глаз в обрамлении чёрных длинных ресниц. И ни намёка на узнавание, ни дрожи ресниц, ни приподнятой брови. Сдержанно улыбнулась и кивнула на моё приветствие.

А я, еле сдерживая колотящийся в горле пульс, пытался рассматривать её не слишком откровенно.

— Альбина Александровна будет управляющей на время организации и запуска проекта. — Голос Петра Семёновича доходил до меня с трудом. — У неё есть уже опыт в этой сфере, так что, я думаю, вы сработаетесь.

Девушка кивнула, качнулся высоко убранный хвост слегка вьющихся русых волос. Фантомные ощущения того, какие эти локоны мягкие и шелковистые, накрыли меня с головой. От воспоминаний о том, как приятно накручивать эти волосы на кулак, прижимая к себе тонкое, стройное тело, пришлось с усилием сглотнуть, чтоб протолкнуть ком вязкой слюны, вставшей поперёк горла.

ГЛАВА 1. ЧЁРНЫЙ БЕЗ САХАРА

ГЛАВА 1. ЧЁРНЫЙ БЕЗ САХАРА

Когда всё понятно без рецепта

Алина

Наше время

Олега я узнала сразу, как будто и не было всех этих лет. Как будто только вчера был разговор на повышенных тонах про его профессию, мои упрёки, его молчание. Как будто весь тот снежный ком, который закрутил нас позже, разметал, разделил, раскрошил, мне только приснился.

Но нет.

Всё это было: и моё затяжное падение, и необдуманные поступки, и последствия, за которые пришлось платить. Всё было, всё сложилось в четыре года без Олега.

И сейчас, когда я обрела покой и счастье, он появился в самом дальнем уголке России, в который я только умудрилась забраться.

Смешно…

Мы стояли посреди коридора в офисе на расстоянии вытянутой руки и рассматривали друг друга. Олег возмужал — не внешне, а как будто набрался внутренней силы. Он стоял, широко расставив ноги, в руках куртка и папка с документами с совещания. Ни тени волнения, ни одной напряжённой мышцы, в то время как я вся дрожу, как перетянутая струна.

Если раньше я сравнивала Олега с шаловливым и озорным ветерком, что задирает летом юбки сарафанов у девушек, то сейчас он был штормовым ветром, что неминуемо принесёт хаос в мою жизнь.

На висках появилась седина, немного, но ему идёт. Яркие зелёные глаза смотрели на меня цепко и колко, как будто я виновата в том, что мы встретились и теперь вынуждены работать в одной команде.

Когда начальник высказал желание найти специалиста с именем и опытом для своего проекта, я была занята переездом в новую служебную квартиру, мне было не до фамилий и имён, а потом, как ни странно, все называли именитого специалиста Макар, все знали, что приедет он из Первопрестольной, а я успела позабыть или, скорее всего, заставила себя забыть, что фамилия Олега — Макаров, и она прекрасно сокращается до Макара.

Для меня встреча была неожиданной, а вот приятной или нет, я ещё не поняла. Все эмоции разметало ураганом, оставив только выработанную с годами привычку улыбаться и вникать в информацию, несмотря на эмоциональный настрой.

— Почему Сургут? — наконец спросил Олег.

— Почему нет. — Голос мой со стороны казался спокойным, всё-таки выдержка — моё второе имя. Никто не узнает, что творится у меня внутри, как меня раздирает в клочья от этой встречи.

— Ты же не любишь холод? — Олег вопросительно приподнял левую бровь.

А этот жест я помню. Меня всегда смешило, что он может поднять только левую бровь или две сразу, а вот правой у него так не получалось.

И этот глагол — «любишь» — в настоящем времени. А может, я полюбила? Но Олег по-прежнему уверен, что это не так.

— Зато люблю работу. А здесь и работа интересная, и платят отлично.

Олег посмотрел поверх моей головы на снующих туда-сюда работников и перевёл на меня взгляд.

— Не покажешь мне место, где можно поесть? На правах старожила, — улыбнулся он губами, а вот глаза так и не оттаяли. Или просто Олег уже не тот весельчак-балагур — в конце концов, не только для меня пошло время, он тоже как-то жил все эти годы.

Хотелось ли мне знать, как жил? О да! Чтоб потом, сидя дома в ночной тишине, бередить старые раны, вспоминая то, что давно запретила себе вспоминать, что усилием воли затолкала в самый дальний уголок и повесила амбарный замок, а ключ выбросила. Это как в детстве сдирать корочки на сбитых коленках, ужасно интересно. Но потом ужасно больно от зелёнки и йода, которые мама, не жалея, заливала прямо в ранки.

— Или ты спешишь? Дома кто-то ждёт? — Голос ровный, без эмоций, но мне так хотелось уловить в нём… интерес?

— Ещё два часа рабочего времени, так что я вполне могу побыть вежливой хозяйкой и показать город. Где ты остановился? — Услышав название гостиницы, удовлетворённо кивнула, хороший вариант. А потом вспомнила, что всем занималась Карина, она же и билеты, и номер бронировала. Вот что мне мешало заранее узнать, кем будет наш крутой спец?! Я поморщилась, не сдержавшись, хорошо, что шла чуть впереди. — Тебе положена служебная квартира, давай зайдём к секретарю и узнаем все детали.

— Ты решила взять надо мной шефство?

Мы как раз остановились в ожидании лифта, и Олег наклонился к моему уху, спросив вполголоса. От его тёплого дыхания и близости сердце дёрнулось не в такт, но я всё же удержала лицо. В этот момент двери лифта разъехались, приветливо пиликнув.

— И город покажешь? Окажешь любезность, — Олег вошёл первым, дождался, пока я нажму нужный этаж, и замер напротив, глядя мне в глаза.

— Боюсь, у меня не так много свободного времени, чтобы гулять с тобой по городу. Но организационные вопросы помогу решить.

Тут лифт остановился, и мы вышли на этаже «небожителей», как называли у нас начальство. «Олимп» сокращённо. Говорят, что при прошлом начальнике верхний этаж с менеджерами называли «крокодилья ферма», а этажи с рядовыми сотрудниками — «падаль», но я того времени не застала. И слава богу!

— Давно в Сургуте? — спросил Олег нейтрально.

— Два года. До этого работала над медицинскими центрами и заканчивала проект салонов красоты. Так что Пётр Семёнович не совсем прав, именно в сфере общепита опыта у меня нет.

ГЛАВА 2. МАНДАРИНОВЫЙ РАФ

ГЛАВА 2. МАНДАРИНОВЫЙ РАФ

Состав: 1/3 доли эспрессо + 2/3 доли сливок + мандариновый сироп

Алина

Пять лет назад

Проспект стоял. Без вариантов. Пробка на полчаса, не меньше. И чёрт меня дёрнул поехать в центр на машине! Вот чего бы мне не прокатиться на метро?

Я побарабанила пальцами по рулю, отдёрнула руки, потом, вздохнув, положила спокойно ладони и погладила кожаную оплётку руля. Не переживаем, бережём нервные клетки и не поддаёмся глупым привычкам. Сергей всегда морщился на мои постукивания и нервное перебирание пальцев, но то когда было? Пару лет назад! А сейчас-то что?

Тьфу ты, и к чему его вспомнила?! Пробки — зло, всякая дурь в голову лезет.

Опаздывать я не люблю. Даже не так. Терпеть не могу. Я лучше выйду за час и буду полчаса одиноко сидеть и ждать, чем нервничать, опаздывая. Этому и воспитание способствовало, и гиперответственность.

Сейчас у меня ещё был запас времени, но и встреча важная. Хотя у меня все важные, на все встречи с заказчиками я трачу кучу нервов. И когда-нибудь я за это поплачусь здоровьем, но иначе не получается. Кайф я получаю в процессе работы, когда уловлю идею, поймаю волну, а вот все предварительные пляски вокруг клиента — не моё. Но куда деваться? Если бы можно было как-то отделить людей от меня в работе, то я бы обязательно это сделала. Мой внутренний воробушек-социофобушек был бы рад. Но пока я не придумала, как это организовать.

На часах без пятнадцати три. У меня ещё сорок пять минут в запасе и километры пробки. Если бы я хоть чуть-чуть получше знала город, то мотанулась бы куда-нибудь во дворы, пристроила машину и пешком добралась до места встречи. Но! Но я не знаю этот город, в котором живу уже почти год. Не знаю и знать не хочу. Я его не люблю, и он отвечает мне тем же. Вот уверена в этом.

В соседнем ряду в машине на пассажирском сидении крашенная мадама покрывала губы уже третьим слоем помады. Мужчина за рулём с таким же интересом, как и у меня, наблюдал за ней в зеркало заднего вида, потом отвернулся и встретился со мной взглядом. Ну, или мне так кажется, но я быстро повернула голову и посмотрела прямо перед собой.

Может, губы накрасить, пока торчу в пробке? Хотя о чём я? У меня, кроме гигиенической, другой помады и нет.

Повертела головой: здания на проспекте красивые. Вообще город красивый, не поспоришь. Но чужой, холодный и серый. И совсем не приветливый.

Открыла навигатор, нашла обходные пути и, бросив машину в ближайшем дворе, где оказалось место, помчалась к кафе в доме Зингера.

Недавно открытое кафе с чудным названием «Форточки» славилось своим панорамным видом на Казанский собор и кофе. Я в кофе не разбиралась совсем, более того, я его не любила. Нет, запах свежезаваренного или молотого кофе — это, конечно, вкусно, но сам напиток — не моё. Чёрное, горькое пойло, если без сахара, сладкое, если с сахаром. Ерунда, одним словом. Не то что мой любимый чай. И разговоры за чаем душевнее, чем переговоры за чашкой кофе.

Но по негласному правилу нашего шефа все встречи с клиентами и потенциальными заказчиками проводили именно в этом кафе. С чего у Гриши такая любовь именно к этому месту, я не спрашивала. Мы не в тех отношениях, чтобы выяснять что-то личное.

Сегодня была первая моя встреча с заказчиком в качестве основного куратора проекта. До этого я была или аналитиком, или помощником самого Григория. За год натаскалась, как говорит шеф, и с его благословения отправлена в самостоятельное плаванье. Хотя я не удивлюсь, что он всё равно за мной будет приглядывать.

Лавируя между туристами, что праздно шатались по Невскому и фотографировались то тут, то там, я, стараясь не поскользнуться на островках снега, прибежала к дому Зингера за десять минут до встречи, отдышалась и, мысленно пожелав себе удачи, вошла в зал.

В зеркальной панели возле входа кинула на себя быстрый взгляд и осталась довольна. Лицо не очень раскрасневшееся, волосы под шапкой растрепались, конечно, но не воронье гнездо. В который раз кольнуло сожалением, что отрезала косу. С такими длинными волосами, как были у меня дома, неудобно, но так красиво. Расстегнула ненавистный пуховик, размотала платок на шее и двинулась внутрь.

Приметила свободный столик у окна и только собралась обогнуть стул, как в меня на всём ходу врезался официант. Высоченный и крепкий, он снёс меня, прижав к стене. А вдобавок остатки кофе из кружек, стоявших на подносе, оказались на моей ещё недавно белоснежной блузке.

Я уставилась на коричневые подтёки на ткани в ужасе. С минуты на минуту у меня встреча, а я такая «нарядная».

— Извините, сейчас всё исправим. — Голос, что раздался сверху, был, наверное, приятным, и извиняющиеся нотки присутствовали, но меня уже захватило злостью и понесло по кочкам и закоулочкам.

— Как такого слона только взяли сюда работать? — сдерживаясь из последних сил, зашипела я, вскинув лицо. И встретилась со смеющимся взглядом пронзительных зелёных глаз.

Да какие там нотки раскаяния, ага, как же. Облил меня кофе и ржёт стоит.

— И как мне теперь на встречу идти? В испорченной рубашке? — продолжала наезжать скорее по инерции, чем для души. В душе́ я скандалы не любила, хотя жизнь заставила научиться огрызаться и давать отпор, но нервов сама себе могла потрепать после перепалки изрядно.

ГЛАВА 3. КАПУЧИНО

ГЛАВА 3. КАПУЧИНО

Состав: 1/4 доля эспрессо + 1/4 доля молока + 1/2 доля взбитого молока

Олег

Я люблю свою работу. Нет, реально люблю. И готов прийти сюда в субботу. В воскресенье тоже могу заскочить. Просто потому, что здесь, в кафе, я на своём месте. И как бы Саша с Игорем ни подкалывали меня на тему образования, я неплохо зарабатываю без корочки об окончании универа, только на одних курсах.

И зарабатываю я хорошо, хоть многие посетители, да и мои знакомые в том числе, не видят разницы между шеф-бариста и бариста в кафе. То, что моя работа интереснее и обязанности шире, понимают единицы.

Вот на днях, к примеру, я вообще подменял заболевшего официанта. И за это вкатал нагоняй управляющей за то, что вовремя не подсуетилась и не вызвала кого-нибудь на замену. В последнее время набирается много недочётов и оплошностей в её работе управляющей сети «Форточек», о чём пора уже докладывать начальству.

Управляющая — молоденькая девушка Александра, любовница одного из совладельцев, которая обладала шикарной оттюнингованной внешностью и более чем скромными умственными способностями. Свою работу она выполняла из рук вон плохо. Мне-то что: поработаю ещё полгода до конца трудового договора, организую работу кафешек так, что комар носа не подточит, и свалю в новый проект, получив хорошие премиальные. А владельцам и инвесторам потом дальше работать. Они ведь хотят и прибыль получить с проекта, и минимизировать проблемы. А с Александрой это вряд ли выйдет.

К вечеру созвонился с Серёжей, основным инвестором и моим нанимателем, рассказал все свои мысли по поводу управляющей. Он поплевался и сказал, что будет думать. Пусть думает, на то он и начальник.

— Солнышко, привет. Сегодня всё в силе? — позвонил своей пока ещё девушке Марине.

— Олежа, привет. Конечно, через полчаса буду готова.

— Тогда я подъеду.

С Маринкой мы встречались уже больше полугода. Приятные отношения, интересное времяпрепровождение, секс опять же хорош. Но я начал уставать от роли шикарного любовника. В этот раз даже быстрее, чем в прошлый. Надо бы завязывать с Маринкой и чуток отдохнуть, а то скоро маска обаяшки ко мне прилипнет намертво.

Уже не помню, когда и по какой причине я решил, что любовь женщины надо заслужить. И вроде мама нас с братьями любила бескорыстно и всех одинаково. И природными данными я не был обделён — ещё в школе понял, как удачно можно обыграть подаренный природой бонус в виде симпатичной мордашки и хорошего телосложения. Папино воспитание дополнило шлифовку образа.

Но всё же, всё же... Начиная ухаживать за понравившейся девушкой, я из кожи вон лез, чтобы показать, какой я отличный парень. Я узнавал про девушку всё: размер белья, любимые цветы, марку парфюма и косметики, любимую музыку и фильмы, помнил наизусть имена родителей, братьев-сестёр, подруг и врагов, дату встречи и первого поцелуя. Ну, не то чтобы помнил — я всё записывал. У меня был целый план ухаживания, начиная от походов в музеи и кафе и заканчивая лепестками роз и шёлковыми простынями в спальне.

Скажу без ложной скромности, что девушки меня любили, даже обожали. А я со временем уставал от очень активного своего ухаживания и от девушки в том числе. Но расходиться старался так же красиво и без скандалов.

Чаще всего мне удавалось подвести девушку к мысли о том, что я хочу, вот прям жажду жениться, а она ещё не готова к серьёзным отношениям. Иногда девушки сами сливались, когда я, по их словам, начинал душить заботой. Оно ведь как бывает: не даришь девушке цветы — плохо, «ты обо мне совсем забыл», а даришь постоянно — ещё хуже, потому что «я устала от твоего внимания».

Избавиться от Маринки будет нетрудно — она сама уже стала поглядывать по сторонам. Не могу сказать, что она легкомысленная девица. Но точно не из тех, кто в двадцать пять обзаводится семьёй и детишками. А я уже пару раз закинул удочку про дочку. Тем более, когда обострилась ситуация с Сашей, я много времени проводил с Таней и Катериной. Маришка начала на меня коситься, когда я с воодушевлением рассказывал про дочку брата и предлагал познакомить с девочкой.

Уезжая вечером от Марины — а я терпеть не могу ночевать вне дома, да и к себе не очень-то люблю приводить девушек, — прикинул, что завтра на работе надо всё успеть до обеда, а потом поехать к Тане.

***

— Танечка, здравствуй. Как дела, моя хорошая? — проворковал в трубку, усмехаясь.

Девушка, симпатичная брюнетка со смешным вздёрнутым носиком, сидящая за стойкой в кафе, оторвалась от своего десерта и принялась рассматривать меня с интересом. Я подмигнул ей и улыбнулся шире. Девушка слегка покраснела, но взгляд не отвела. Смелая.

— Привет, Олежек. Нормально. Ты приедешь сегодня?

— Конечно, вот уже выезжаю. Тебе привезти чего-нибудь? Тортик? Эклер? Что-нибудь Катюше?

Брюнетка вся обратилась в слух, не переставая улыбаться.

— Ничего не надо, Леж. Тамара сегодня всего привезла.

— А может, морковный пирог? Сегодня он очень вкусный. Сам пробу снимал!

— Врёшь ты всё, — Таня засмеялась. — Ты терпеть не можешь морковный пирог! Ну ладно, давай тот ваш торт с малиной и... помнишь, пирожное с апельсином было?

— Окей. А Катюше?

ГЛАВА 4. ГОРЯЧИЙ ГЛИНТВЕЙН

ГЛАВА 4. ГОРЯЧИЙ ГЛИНТВЕЙН

Алкогольный: 1 литр красного сухого вина, 3 ст. л. апельсинового ликёра, яблоко, апельсин, лимонная цедра, палочка корицы, зерна гвоздики, зерна кардамона, мёд.

Безалкогольный — скучная штука, если без вина, но самое то для правильной и строгой героини

Алина

— Не могу сказать, что я не люблю этот город прям явно и категорично. Скорее, я не успела его полюбить.

— Почему? — На моё удивление, Олег оказался внимательным слушателем и приятным собеседником.

Я пожала плечами, потом сообразила, что Олег мой жест вряд ли увидел, решила пояснить:

— Переехала я в апреле. Вроде бы город красив, нарядный, мраморный. Но вначале я постоянно болела или работала, крутилась с квартирой, машиной. Пришла в себя более-менее в сентябре, пропустив белые ночи и таинство развода мостов.

— Осень — это же шикарно. Багрянец, золото листвы! Ну и далее по классике. Гатчина, Павловск, Пушкин. Хоть каждые выходные выезжай и наслаждайся.

— Конечно, красота, когда есть с кем выехать. А у меня здесь ни друзей, ни родни. Я на пару экскурсий съездила, и больше не захотелось. Это, знаешь, когда некого дёргать за рукав ежеминутно и вопить: «Смотри-смотри, а тут, а здесь», уже как-то не то. Ну, или я не умею в одиночку гулять. Я могу из точки А в точку Б доехать, дойти. А вот прогуляться… — Я развела руками. Как пояснить получше, я не знала.

— Это ты, конечно, права. Я просто давно уже в Питере живу, знакомых море: всегда есть с кем куда-то пойти. Хочешь, тебя в свою тусовку втяну? Познакомишься с кем-то, найдёшь друзей по интересам. — Олег, уступая дорогу идущему навстречу мужчине с огромной сумкой, приобнял меня за плечи и прижал к гранитному парапету моста. Мы как раз переходили через очередной канал.

— Было бы неплохо, — замерев на мгновение, чересчур громко сказала, пытаясь скрыть неловкость. Интересно, он это чисто по-братски приобнимает и прижимается или… Ой, да какое или!

Я замолчала. Не хотелось показаться совсем уж асоциальной, да и нытиком в придачу. Дома у меня остались подружки, было много знакомых и товарищей, а в Питере как-то не задалось — работа, много работы, ещё чуть работы сверху, и знакомые ребята тоже с работы. С ними можно было иногда встретиться, отметить праздник, но у всех свои семьи, компании, родня и друзья.

— Замётано, — отступив на шаг, произнёс Олег. — А пока мы не замёрзли окончательно, пойдём покажу что-нибудь красивое, расскажу, что помню.

Мы дошли до Дворцовой площади, брусчатка которой была скользкой от тающего снега, выпавшего буквально вчера. Приходилось идти аккуратно, смотря под ноги.

— Да кто же так по снегу ходит? — воскликнул Олег мне на ухо, подцепил за локоть и как на буксире потащил меня прямо. — Надо плавно, но уверенно, чуть центр тяжести смести вперёд. Как на коньках катаешься?

— Никак. Откуда в Севастополе коньки? Ещё бы про лыжи спросил, — буркнула я, обидевшись неизвестно на что.

Каток у нас был, но я его невзлюбила с первого раза, а со второго — возненавидела. Вот езда на велосипеде — это я понимаю: и отдых, и спорт. Плавание — особенно в море — обожаю.

— А что, на лыжах не умеешь? — театрально округлив глаза, спросил Олег. А потом заржал, смазав весь эффект изумления от моих слов. — Ты вообще лыжи-то видела? — отсмеявшись, спросил, глядя на моё нахмуренное лицо.

— А то! На картинке и в телевизоре! Лыжи — это такие палки на ногах, а ещё две палочки в руках, чтобы не упасть.

— Точно! Но мне прям счастье привалило, откуда не ждали. Я всегда хотел младшую сестричку, чтоб её всему учить и её парням морду бить. Даже просил у папы с мамой родить. — Олег улыбнулся мечтательно. — Вот теперь мне тебя подкинули. Я из тебя обязательно сделаю человека!

— Ей-ей, без фанатизма. У меня уже есть старший брат. Он из меня уже лепил отличного парня. Спасибо, больше не хочу.

— Да я любя, без перегибов. — Олег в этот раз уж точно по-братски закинул руку мне на плечо и продолжил: — Я возьму тебя под опеку. Правда, у меня времени не то чтобы очень много, но я обязательно тобой займусь. Угу. — И кивнул каким-то своим мыслям.

Вот это я попала… Хотя уже хорошо, что не совсем одна в городе. А то оказалось, что в одиночестве даже болеть страшно. Ни лекарств никто не принесёт, ни в больнице некому навестить, если что.

Мы дошли до стрелки Васильевского острова, посмотрели сверху на непуганых смельчаков, которые вылезали на жёлто-бурый тонкий, местами поломанный лёд. Трое идиотов не старше восемнадцати лет перепрыгивали по островкам вдоль гранита набережной.

— С одной стороны — естественный отбор, — задумчиво протянул Олег, — нечего безголовым плодиться, но, с другой, родителей жалко.

Он поёжился на ветру, вытащил из рюкзака термокружку и протянул мне. Какой предусмотрительный, прелесть просто!

А сам достал телефон и задумался.

— Как думаешь, что лучше: заснять на видео их дурость или ментам сразу звонить?

— Ты звони, а я сниму, чтоб доказательства были.

— Соображаешь, — Олег уважительно глянул на меня и важно кивнул. В роль старшего брата вживался, наверное.

ГЛАВА 5. КАКАО С ЗЕФИРКАМИ

ГЛАВА 5. КАКАО С ЗЕФИРКАМИ

Когда тоску в жизни заедешь сладостями, всё кажется не таким горьким

Олег

В воскресенье собрался отдохнуть. Даже не от работы, а в целом, чтобы переключиться. Если долго грести в одну сторону, можно оказаться в окопе, из которого и света белого не видно. Почему перегорают трудоголики? Потому что отдыхать не умеют. А у меня новые идеи вспыхивают, когда я переключаюсь. Обожаю отдыхать на природе: лес, речка, грибы, ягоды. Обязательно со временем куплю себе земли кусок и построю дом деревянный с большими окнами, и чтобы вокруг были деревья, желательно сосны, и никакого огорода-газона! Только лес вокруг.

С Маринкой встретился в торговом центре, ей для подруги надо было выбрать подарок. Я, видимо, шёл платёжеспособным бонусом. Всё время шатания по магазинам Марина на меня поглядывала искоса и с непонятным для меня выражением лица. Я уже было подумал напрячься, вдруг залетела, а оказалось всё банально до скрежета в зубах.

Домой подняться Марина не пригласила, нарочито бодро и ладно, как будто заранее речь приготовила, поведала мне о том, что я отличный парень, но она влюбилась в другого. Он проще и не так красив, как я. При этих словах я не удержался и хрюкнул, прикрывая смех кашлем.

— Понимаешь, Олег, я не могу тебя обманывать. Буду с тобой честна до конца. Вот влюбилась я в Стаса, ничего не могу с собой поделать.

— Я сражён в самое сердце, Марин. Но чувствам не прикажешь. Так что будь счастлива. Совет вам да любовь со Стасом.

Девушка даже не поняла, что я над ней подшучиваю, чмокнула меня в щёку и упорхнула в подъезд. А я покатил домой, раздумывая над тем, что на Маринке у меня произошёл сбой в системе. Всё-таки до неё я не выбирал таких откровенных дур. Аж самому стало стыдно.

— Ты, Олежа, пошёл по наклонной, — сказал вслух, нарушая тишину в салоне машины, и врубил радио.

Под ненавязчивое бормотание из магнитолы, минуя пробки, я приехал домой, чувствуя одновременно и облегчение, и тоску. В моей квартире Маринкиных вещей и не было особо, мелочи какие-то. Вряд ли она о них вспомнит. Можно выкинуть. Мне из её дома тоже нечего забирать. Не имею такой привычки раскидывать свои вещи и столбить территорию. И вроде был год отношений, а всё прошло, как дым развеялся. Даже грустно немного.

А ещё где-то в груди засела тоска, как заноза в пальце: если не трогаешь — не мешает, а только заденешь, начинает пульсировать. Тоска эта поселилась после знакомства с Сашиными девчонками. Таня, такая красивая, и чудесная Катюша. Саше повезло встретить свою семью. А то, что они семья, у меня не вызывает сомнения. Нервы потрепали друг другу, конечно, но, если не совсем глупые, найдут общий язык. Ради себя, Катюши и малыша.

Я почувствовал, как на лицо набегает довольная улыбка. Всмотрелся в оконное отражение, и точно — морда как у кота, объевшегося сметаны. Но Танечка такая милая, хоть живота ещё не видно под одеждой, и сама измученная, но всё равно вся светится изнутри.

Прикинул на себя ситуацию. И хмыкнул. Не с Маринками и Дашутками такие планы строить. Куда-то не туда привела меня моя дорога. И баб не тех я выбираю, и маска моя уже осточертела.

Я хоть и не стратег и не тактик и не обладаю такими аналитическими мозгами, как у Саши, да и таким стоическим терпением, как у Игоря, обделён, но всё же соображалка работает. И весь жизненный опыт говорит мне о том, что пора переобуваться.

И вообще, в двадцать пять лет пора признаться самому себе для начала, что я терпеть не могу поцелуи на задних рядах в кино, что цветы раз в неделю — это напряжно, потому что каждый раз надо помнить, какие ты уже дарил, а какие нет. А самое главное — я терпеть не могу запах оплавленных свечей в спальне, у меня от них голова болит, и лепестки роз в постели меня дико бесят, потому что прилипают к заднице.

Отличные выводы, Олежа, молодец! Возьми с полки пирожок! И зачем ты тогда со столькими женщинами выворачивался швами наружу, чтобы сейчас понять, что всё не так? И что тебя сподвигло на эти инсайты? Жена брата со своей искренностью.

Пора сделать перерыв в череде любовниц. Интересно, а без отношений, на одном голом сексе, долго можно протянуть? Или девушка всё равно со временем начнёт требовать цветы, прогулки и кольцо на пальчик?

Раздумывая над своей нелёгкой жизнью, соорудил себе еды: паэлья с морепродуктами и салат. Умял весь сказочно вкусный ужин в один рот и остался доволен собой. Готовить я люблю и умею. И даже подумываю над тем, чтобы открыть своё собственное кафе с оригинальными, но вкусными и сытными блюдами. Вот только идеи пока нет, такой, чтоб зажгла и глаз горел, а руки зудели и дело спорилось. А без огонька не могу работать. Даже хорошие проекты не беру, если они меня не зажигают.

***

Жизнь побежала своим чередом с той лишь только разницей, что времени свободного оказалось больше после разрыва с Мариной. Жалости или тоски по этому поводу я не испытывал, а вот свободе обрадовался. Стал чаще заезжать к Сашиным девочкам, всё-таки уговорил Таню на индивидуальное ведение беременности у знакомой. И мне спокойнее, и она под тщательным присмотром.

Я вообще за это время очень сдружился с Таней, узнал про первого мужа и про её проблемы с отцом, ситуацию с братом она обрисовала в общих чертах, но я не дурак, понял, что Катюша не её дочь. Хотя кто я такой, чтоб выносить приговоры, я и сам не родной ни отцу, ни маме, даже маме Люде я был не родной. Но семья не всегда строится на кровных узах, иногда она создаётся по любви.

ГЛАВА 6. КРУЖКА ЛАТТЕ МАККИАТО

ГЛАВА 6. ЛАТТЕ МАККИАТО

Состав: 1/4 доля эспрессо + 1/2 доля молока + 1/4 доля взбитых сливок

Олег

На базу отдыха, которую открывал мой приятель, я собирался с целью хорошо отдохнуть: выспаться, поесть шашлыков и, главное, — отключить телефон.

Ибо работа начала меня доставать даже дома. Хоть я и ответственный сверх меры и иногда соглашаюсь на режим работы «от рассвета и до забора» за отдельную плату, естественно, но на дом работу не беру. Выйдя за пределы кафе после окончания рабочего дня, я становился не шеф-бариста сети кофеен, а просто очаровашкой Олегом с активной личной жизнью.

Хотя после расставания с Мариной личная жизнь у меня затихла, и с этим тоже надо было что-то делать. Но если честно и откровенно перед самим собой, то делать ничего не хотелось. Для одноразовых девушек я был уже стар и брезглив. А ввязываться в отношения я не спешил.

Новым управляющим «Форточек» назначили толкового парня моего возраста — Марка, знакомого Серёжи. Он мог бы весомо разгрузить мои плечи, но… Всегда есть это пресловутое «но». В нашем случае это был опыт Марка. Хороший опыт, богатый, но заграничный. То, что и как делается в Англии, неприменимо к нашей российской реальности. Увы… А объяснить человеку, почему так, порой тяжелее, чем сделать всё самому. Вот и трудился я по-прежнему на износ.

Поэтому к началу апреля, когда всё в городе пыталось расцвести и радоваться весне, я чувствовал себя прошлогодним снегом, слежавшимся, оттоптанным и потёкшим, а организм отчаянно требовал сна и отдыха.

Тут так удачно меня пригласил Кирюха. Базу отдыха он с партнёрами официально открывал через неделю, а друзей-знакомых позвал заранее. Совместили приятное и полезное. И базу обкатать: посмотреть логистику, работу коммуникаций, прикинуть нагрузку на ресторан — и друзей собрать: выпить, закусить, оттянуться в хорошей компании.

Звал Кир меня отдохнуть со своим самоваром, то есть Мариной, будучи ещё не в курсе, что мы разошлись. Узнав, что я одинок и свободен, товарищ пообещал мне отличную компанию, так что я даже напрягся. И неожиданно вспомнил про Алину.

Её вполне можно привезти с собой, познакомить с компанией. Может, с кем подружится, может, приглянётся ей кто. И так удачно оказался ещё один домик свободен, и Кирюха заинтересовался девушкой. Благо, что саму Алину особо и уговаривать не пришлось.

В пятницу, сбежав с работы аж в пять, а не как в последние дни в девять вечера, я направил свои колёса к Саше. После возвращения брата они с Таней помирились, вернулись жить в дом, а я был официально приглашён на пятничный чай в честь подачи заявления в загс.

Вообще, после Сашиного возвращения жизнь у девчонок наладилась: Таня стала спокойнее, угроза потери ребёнка миновала. Она даже выглядеть стала по-другому — круглее, мягче, улыбка светлее, движения ласковее. Красивая, счастливая женщина.

Сидя за столом и слушая Катин рассказ про соседскую кошку, я словил себя на мысли, что тоже хочу найти свою женщину. И чтоб вот так она сидела передо мной, сияющая и беременная.

Так, стоп, куда-то я поплыл под влиянием флюидов Тани и Катюши. Саша ещё такой довольный сидит, как падишах в гареме. Точно, надо отдохнуть и выспаться, а то уже всяческая чушь в голове корни пускает.

С утра возвращаться в город за Алиной было лениво, такой крюк делать совсем не с руки, но джентльмен во мне вопил, что с девушками обращаться надо вежливо и обходительно. Поэтому встав по будильнику, попрощался со счастливым семейством и покатил за «своим самоваром».

Алина в синих джинсах и бирюзовой парке стояла уже под подъездом, когда я заехал во двор. На плечах небольшой рюкзак, в ногах маленькая спортивная сумка. Я уважительно хмыкнул. А потом чертыхнулся. Ну кто так делает-то? Только я припарковался, как девушка решительно схватила свою сумку, подошла к машине и закинула вещи в багажник, я и выйти из машины не успел. Потом так же резво Алина села на пассажирское сидение и поздоровалась.

Отчитывать её прямо со старта было глупо, но во мне требовал выхода нерастраченный и очень любвеобильный старший брат.

— Тебя папа не учил, что тяжести нельзя таскать? Надо подождать, когда мужчина подойдёт и поможет, — выруливая из двора, начал давать наставления.

Алина удивлённо распахнула глаза и ответила:

— Папа в силу занятости научил меня двум вещам: первая — не сдаваться, и тогда всё получится; вторая — я его любимая принцесса. Про сумки ничего не говорил.

— Нормальная наука, но однобокая. А папа у нас кто?

— Папа — военный, красивый, здоровенный, — не без гордости произнесла Алина. — Поэтому воспитание у нас с братом строгое, казарменное.

— С папой ясно. А мама тоже не учила тебя, что тяжести таскает мужик? — зашёл я с другой стороны. Хотя мне уже и не важны были джентльменские заморочки, просто интересно узнать про Алину побольше.

— С мамой, когда папа был на вахтах, с рынка ящиками помидоры тащила, чтобы потом их на зиму закручивать.

— Ну а брат-то какой вклад внёс в твоё воспитание?

— Брат воспитывал из меня своего парня, таскал по стройкам заброшенным, учил прыгать по крышам гаражей, стрелять из рогатки и плевать на карбид! — с улыбкой произнесла Алина.

ГЛАВА 7. ЛАТТЕ ВДВОЕМ

ГЛАВА 7. ЛАТТЕ ВДВОЕМ

На двоих сладость не делится, а умножается

Алина

Территория базы поначалу показалась мне небольшой, прогуляться и то негде. К тому же практически во все домики уже въехали люди — друзья и знакомые Олега. Мне от страха и неловкости казалось, что вокруг толпа народа. Мы ко всем подходили, здоровались, меня знакомили, втягивали в беседу, задавали вопросы. Когда мы наконец дошли до последнего домика, который стоял в противоположной стороне от нашего, оказалось, что часть нетронутого леса не застроена.

Олег схватил меня за руку и крикнул на ухо: «Бежим!» И мы побежали, спотыкаясь на корнях и кочках и весело визжа, не разнимая рук. Потом я забралась на поваленное дерево, преградившее нам путь. И, балансируя, дошла от корней до самой тонкой обломанной макушки, которая упёрлась в ствол другой сосны. Прыгать было невысоко, а можно было вернуться по стволу обратно, но Олег протянул мне руки и сказал:

— Прыгай, я поймаю.

И я прыгнула, а он действительно поймал, прижал к себе на мгновенье и опустил на землю, но мою ладонь не выпустил. Так мы и пришли в беседку, держась за руки.

Шашлыки были выше всяких похвал, овощи на гриле, рыба, запечённая под соляной корочкой, несколько видов соусов к мясу, и это не банальный магазинный кетчуп, а авторский соус шеф-повара. Банкет быстро перешёл в формат фуршета, люди разбивались на группки, беседовали по интересам, то отделяясь, то возвращаясь к компании.

— Пойдём пройдёмся?— предложил Олег. — А то я больше не могу есть. Надо это утрясти.

Я была согласна на всё, кроме новой порции ароматного шашлыка, который как раз внесли в беседку.

— Ну как тебе?

— Вкусно, — ответила я, хотя и поняла, что Олег не про мясо.

— А люди?

— У меня такое чувство, что те, кто тебя хорошо знают, смотрят на меня и думают: «Что он в ней нашёл? Зачем притащил к нам?»

Олег усмехнулся:

— А мне кажется, что парни смотрят на меня и думают: «Что она в нём нашла?»

Мы переглянулись и захохотали. И смеялись скорее не потому, что смешно, а потому что хочется смеяться. Как дураки, ей-богу.

Стеснение прошло, мой внутренний воробушек-социофобушек ещё пытался гнать волну неловкости, но немного выпитого вина подействовало на него умиротворяюще. Я вполне неплохо влилась в большую и разношёрстную компанию, побеседовала с журналистом, переводчиком с китайского, мануальным терапевтом, послушала с умным видом спор архитектора и чиновника из управления, который то ли занимался утверждением планов застройки города, то ли сам их разрабатывал, я так толком и не поняла.

Расходились поздно, уже затемно. Мы с Олегом ушли не самые первые, но и до победного не остались. На берегу ещё сидели люди, слышались переборы гитарных струн и взрывы громкого смеха.

В домике было прохладно и свежо, но отопление не хотелось включать. Полная луна ярко светила в большое окно. Я заняла кровать, Олег пристроил надувной матрас поближе к окну.

Не спалось, хоть день и выдался насыщенным, да и свежий воздух вызывал кислородное опьянение, но сон не шёл. А шли в голову разные мысли. Глупые, наивные, девчачьи. Я вертелась с бока на бок, отгоняя мысли, но они, как мухи назойливые, возвращались и крутились-крутились.

Олег мне нравился. Ни о какой братско-сестринской любви речи не шло, с моей стороны так точно. Меня к нему тянуло, как металлическую стружку к магниту. Шикарный молодой мужчина, симпатичный, интересный, умный собеседник. Почти принц. Хватай и тащи к себе в нору, женщина. Вот только что-то не хваталось, не тащилось, только сильнее бередило душу его близкое дыхание.

Отношение Олега ко мне я так и не поняла до конца. Вроде и хочется, и колется, и мамка не велит. Ничего конкретного, никаких явных симпатий, но всё же мне казалось, что я ему нравлюсь как женщина. Или мне очень хотелось в это верить.

Я осторожно перевернулась на другой бок лицом к окну, рассматривая луну и стволы сосен.

А чего мне хочется? Секса? Отношений? Любви большой и чистой? Замуж невтерпёж?

С сексом отношения у меня не заладились с самого начала, любовь большая и чистая не выдержала испытания расстоянием и деньгами. Чего хочу, я сама не знала. И в данной ситуации была согласна брать то, что дают. Но вот беда — не давали.

— Не спится? — тихим шёпотом спросил Олег, и я поняла, что он тоже не спит, просто притворяется куда лучше меня.

Я села на кровати и жалобно вздохнула:

— Нет…

А дальше как будто время перестало существовать, как и место, как и я отдельно от Олега. Он целовал меня горячо и нежно, то покусывая за шею, плечо, то зализывая укусы. Руки, сильные и горячие, блуждали по телу, обжигая, сдавливая, принося удовольствие. В какой-то момент, когда дыханье и у меня, и у него стало рванным, а стоны громче, я отчётливо поняла, что Олег перестал сдерживаться. Из движений пропала размеренность, руки касались грубо и властно, совсем без нежности. Он отпустил себя на волю, сбросив маску обаяшки, и мне это нравилось.

Не то чтобы у меня было много опыта, хотя совсем уж невинной девицей я не была. Но то, что было раньше, не шло ни в какое сравнение с тем, что творил со мной Олег сейчас. Видимо, что-то не то со мной делал мой первый парень и те два, что были после, раз с ними я ни разу не чувствовала такого урагана эмоций. Я как будто поднималась вверх по лестнице с каждым жадным прикосновением. Чувственная воронка закручивала меня всё сильнее, пока я не сорвалась с этой высокой лестницы вниз, рассыпаясь тысячами блёсток.

ГЛАВА 8. МОККО

ГЛАВА 8. МОККО

Состав: 1/4 доля шоколада + 1/4 доля эспрессо + 1/4 доля молока + 1/4 доля взбитых сливок

Олег

Отношения с Алиной были … странные. Тёплые, уютные, искренние. Таких у меня ещё не было. Не было ощущения, что я постоянно стою на цыпочках. Вроде и удовлетворение раньше было от жизни, но такое, с привкусом вечной борьбы за девушку, а потом борьбы с ней же, чтоб от неё отделаться.

Сейчас же не хотелось придумывать ничего оригинального, потому что и в кино сходить с Алиной было интересно. Не надо было выдумывать экзотику, встречи на крыше под луной, аренду яхт и экскурсии в подземелья. С Алиной одинаково здорово было пройтись по Летнему саду, прокатиться на лодочке в каком-нибудь парке и поесть сладкой ваты на «Диво-острове». Она радовалась любой подаренной шоколадке, что из магазина «Пятёрочка», что от купцов Елисеевых. Цветы обожала любые, даже букет ландышей, купленный у бабушки возле метро, вызывал искренний восторг. Она не дула губы, если я пришёл в гости без букета или презента, никогда не просила дорогих подарков, была благодарна любой мелочи.

И это было отлично от всех тех отношений, к которым я привык. Мысль, а зачем я вообще раньше так напрягался, не давала покоя. Зачем было столько усилий, если итог один — все довольны?

Алина действительно много работала, да и я не балду гонял, поэтому встречались мы нечасто, два-три раз в неделю.

Когда Алина сказала, что её мама передала письма, у меня даже в груди ёкнуло. Интересно и очень волнительно было прочитать то, чем наша мама делилась с сестрой. Конечно, мы с братьями знали правду. Софья и Руслан никогда не скрывали от нас, что мы приёмные, с уважением рассказывали про маму Люду. Но деталей мы не знали. И по негласному правилу, принятому между Сашей, Игорем и мной, мы никогда не искали информацию, не расспрашивали бабушку или деда, родителей и других знакомых. Но раз мамины письма сами меня нашли, то грех не воспользоваться ситуацией и не пролить свет на вопрос, который сидел в моей голове: почему Руслан и мама развелись? Почему не смогли сохранить семью? Притом что Руслан, по моему внутреннему убеждению, маму Люду любил.

Сашу с Игорем этот вопрос не интересовал. Может, потому что они были родными детьми мамы Люды, им хватило запаса маминой любви. Они знали своих отцов и даже жили с ними какое-то время. А я лишился мамы Люды слишком рано, а Софьиной любви не всегда хватало на нас троих, хотя она и старалась. Просто я требовал, наверное, больше других.

Но в итоге прочитать все письма я не смог. Это как прикоснуться к той стороне истории, которая тебе не предназначена. Скорее всего, я просто не дорос до нужной степени мудрости, чтобы спокойно воспринимать мамины откровения, тем более что адресованы они были не мне и не братьям, а её сестре, которая могла понять и дать совет, утешить и разделить радости.

— Алин, а как ты думаешь, твоя мама разрешит снять копии с писем? Оригиналы мы с братьями оставим себе, а вам копии?

— Думаю, да. Но я уточню.

— Ага, уточни. Я в субботу еду к Сашке, оставлю ему письма. Ну и Таню с Катюшей навестить давно надо. Хочешь со мной? — предложил как бы невзначай. Просто захотелось познакомить Алину с семьёй.

— Если это удобно, то я не против.

— Конечно, удобно. Тогда в субботу махнём.

***

Алина

Собираясь к Олежкиному брату, я волновалась. Всё-таки знакомство с родственниками, пусть не с родителями ещё, но старший брат — это важно. У Олега были очень хорошие отношения и с Сашей, и с Игорем. Он рассказывал, что их в школе и во дворе называли три мушкетёра: всегда друг за друга горой стояли, выручали, прикрывали и поддерживали. У меня, конечно, тоже неплохие отношения с братом. Но то брат, ещё и старший, он авторитет и защитник, но близости между нами нет. А вот ребята действительно были на одной волне.

— Кстати, завтра мы идём по магазинам, — уже в машине по пути к брату заявил Олег.

Саша с Таней и маленькой Катюшей жили в своём доме, на машине минут сорок езды.

— Чего это? — Шоппинг в целом я не любила, а с Олегом ещё сильнее, потому что он норовил подсунуть что-нибудь откровенное из одежды, засунуть нос в примерочную или оплатить покупку на кассе.

— В следующую субботу у Саши с Таней свадьба. Желательна одежда голубого цвета, ну или что-то такое, мятное, бирюзовое. Тебе точно нужно платье.

— Да у меня есть, — начала возражать я, но Олег перебил:

— Я все твои платья знаю. Голубого у тебя нет.

— В шкафу висит, — не сдавалась я, хотя платья, голубого и нарядного, действительно не было. Было красное и серебристое с корпоратива, а ещё шелковый жёлтый сарафан в голубые незабудки, который мне безумно шёл, но в этот раз не вписывался в концепт свадьбы.

— Мышь там у тебя висит и требует купить платьица. Вот чего ты споришь? — Мы остановились на светофоре, и Олег оторвался от дороги, посмотрел на меня со смешинками во взгляде. — Я, может, только и мечтаю о сексе в примерочной, а ты всё никак не согласишься!

— Чего? — От удивления у меня чуть челюсть не упала.

— Всё с тобой понятно, Мышик, экстрим — не твоё.

— Это не экстрим, а вот прям фу-у-у. Хуже только общественный туалет.

ГЛАВА 9. КОФЕ В ПОСТЕЛЬ

ГЛАВА 9. КОФЕ В ПОСТЕЛЬ

Обманули, кофе так и не дали, но глава о другом

Олег

Без напряга, легко и весело прошли апрель и май. А я вспомнил, что Алина говорила про белые ночи и развод мостов.

— Завтра вечером идём смотреть развод мостов. Знаю отличное место, откуда шикарный вид, — предложил по телефону.

— Хорошо, — согласилась Алина, и тут же в трубке что-то зашуршало.

— Чем шуршишь? — поинтересовался, вытягивая ноги на кровати.

День сегодня был тяжёлым, я планировал тихо полежать на диване весь вечер, набираясь сил на завтрашний ночной загул.

— Гриша ужин принёс, — вздохнула Алина. — Я ещё на работе.

— Не понял. Почему? — Меня вспенило в секунду и то, что она на работе в девять вечера, и то, что Гриша приносит ей ужин. Хотя уж это никак не должно было меня волновать. Отношения между ними были исключительно рабочими.

— Да засиделась что-то. Но уже надо доделать начатое, тут осталось немного, потом поеду домой, — вроде бы уверенно заявила Алина, но, зная её преданность работе, я усомнился в её словах.

— Так, я сейчас за тобой заеду. Через минут сорок.

— Олежа, я не в состоянии гулять, я устала и точно усну на подлёте к подушке.

— Именно поэтому я не позволю тебе сесть за руль! — Я уже подорвался с кровати и выдернул джинсы из шкафа.

— Я вызову такси, — растерянно и вяло отнекивалась Алина. Видимо, сильно устала, и на настоящее аргументированное сопротивление у неё не было сил.

— Ещё чего не хватало! Жди, я тебя заберу, — бросил в трубку. Может, и невежливо, но ещё спорить не хватало. И так раздражение клокотало в горле. Не хватало его обрушить на Алинину голову.

К офису Алины я приехал даже раньше, чем через сорок минут. Она уже стояла на парковке, разговаривала с Гришей. Увидев меня, махнула начальнику и направилась ко мне. Я вышел из машины, обнял и поцеловал девушку в макушку, кивнул приятелю.

— Ты что? Все эти дни, что мы не виделись, пахала до ночи? — Я был возмущен и даже взбешён, потому что осунувшееся лицо, огромные синяки под глазами, воспалённые белки указывали на дикую усталость. Даже веснушки на носу, все семь штук — я как-то считал, — и те были блеклые.

— Не до ночи, но много. Вылезли проблемы с одним помещением под клуб, вот мы срочно ищем другое, — Алина даже говорила медленнее, как будто засыпая на ходу.

— Ясно. — Я открыл дверь и усадил девушку на пассажирское сидение. Не удержался и поцеловал в нос.

По какому-то негласному правилу мы не афишировали наши отношения, не обнимались и не целовались в компании знакомых. И сейчас меня кольнуло недоумением: а почему, собственно, так?

Я успел выехать на проспект и намертво стать в пробку, а Алина уже спала, откинув голову на подголовник.

«Вот и доверительные отношения, без напряга»,— начали зудеть в голове мысли. Не трогает мозг, не создаёт проблем. Идеальная девушка, чтоб её. Конечно, идеальная. Она вообще ничего не рассказывает, не делится ничем важным, не вовлекает меня в свою жизнь, не вмешивается в мою. Берёт ровно столько, сколько я ей сам даю. Алина в моей жизни настолько фрагментарно и дозированно, что я даже не понял, насколько она устала за эту неделю, и это притом что мы созванивались каждый день.

«Олежа, ты свернул куда-то не туда», — сказал бы сейчас папа. Наши с Алиной шикарные отношения оказались настолько поверхностными, что забудь я однажды позвонить ей, она сама не напомнит о себе.

От этого стало муторно на душе и неприятно. Я хотел от Алины чего-то большего, чем просто секс и приятные прогулки. Чего именно, я и сам ещё не понял. Но вот чего хотела сама Алина от меня и в отношениях со мной — большой вопрос.

Пробка закончилась неожиданно, и мы быстро доехали до моего дома. Почему я привёз Алину именно к себе, не знаю. То ли задумался, то ли что-то подсознательное.

Я не любил водить девушек к себе, предпочитал встречаться на их территории или в нейтрале. Никого не оставлял у себя ночевать и сам не оставался. Даже как-то не представлял, что проснусь утром в компании помятого тролля. Даже я с утра гоблин со следом от подушки на щеке и гнездом на голове, что уж говорить о девушке без макияжа.

Но сейчас мне хотелось прочувствовать совместный сон, даже если мы будем только спать, и утреннее общее пробуждение. Ну, а вдруг в этом нет ничего страшного и некрасивого? На базе вроде не испугался. В любом случае через полгорода не поеду, чтобы отвезти спящую красавицу к ней на квартиру.

Пока я заносил девушку домой, разувал и стягивал джинсы, Алина даже не проснулась. Подумал, что неумытой неприятно спать, но будить было жалко. Уложил на кровать, укрыл одеялом, а сам пошёл в душ.

В голове роились всякие мысли, в душе клубились эмоции, которые я никак не мог идентифицировать. Удовольствие от того, что Алина рядом, под боком, раздражение на её работу, жалость и нежность, досада от непонимания сути наших отношений. Если раньше я всегда был уверен в том, что девушки меня обожают, потому что я всё делал ради подпитки этого самого обожания, то сейчас я не понимал, зачем Алина со мной, какие эмоции испытывает. А это тянуло за собой волну неприятных для меня лично вопросов: а что чувствую к Алине я? И зачем мне всё это надо?

ГЛАВА 10. ГЛЯССЕ

ГЛАВА 10. ГЛЯССЕ

Состав: 2/3 доля эспрессо + 1/3 доля мороженого + тёртый шоколад. Когда вроде и сладко, но крепость напитка уже повышается

Олег

В связи с тем, что с началом мая каждый год случается наплыв туристов на Питер, во всех кофейнях сети пришлось увеличить штат сотрудников: официантов, бариста. Кондитерский цех работал на пределе возможностей. Поставщики тоже периодически подводили. То путали сорта кофе в поставках, то миндальная мука пропадала со складов.

И всё бы ничего, если бы управляющий послушал мои советы и загодя набирал новеньких, ещё в апреле, обучал не два дня, а пару недель, чтобы к самому пику спроса у нас уже были более или менее обученные люди. Но нет же, жаба, как всегда, победила в этом вопросе: в апреле мы сэкономили на зарплате новеньких, зато сейчас загибались без свободных рук и толковых голов. Ещё и смена меню на летнее — пока официанты выучат, кондитеры и пекари откатают процесс, уйдёт время. Нервов будет потрачено немерено.

Я уже начал уставать от этого и предвкушал, как осенью после смены сезонного меню уйду куда-нибудь в новый проект. Специально ещё ничего не искал, но поступила парочка предложений, которые стоило рассмотреть. Но пока надо поставить «Форточки» на смазанные рельсы, чтоб всё ехало без проблем.

Несмотря на трудности, я смотался с работы вовремя и в шесть был возле офиса Алины. Она опять вышла в компании Гриши. И опять меня кольнуло неприятно в груди. Ревность, что ли? Надо спросить у знающих людей или в справочнике посмотреть. Никогда раньше не встречался с таким чувством. Неприятное. Я бы и дальше предпочёл с ним не знакомиться, но кто меня спрашивает?

— Сегодня гуляем допоздна, поэтому вначале едем к тебе за вещами, — начал излагать свой план, — потом ужинаем. Я уже забронировал столик в одном уютном ресторанчике с итальянской кухней. Потом развод мостов. А потом ко мне завалимся на все выходные. Как тебе?

— Допустим, я согласна…

— Почему «допустим»? — Мы стояли возле моей машины, внутрь Алина так и не села. Смотрела куда-то мимо меня и морщила нос.

— Разумных аргументов и доводов против у меня нет, — она пожала плечами, — так что поехали. — Алина решительно открыла дверь и села в машину, а я успел перехватить косой взгляд Гриши, который усаживался в припаркованный рядом автомобиль.

Интересно…

— Машину здесь оставим? Завтра тогда заберём? — Настроение, в котором Алина вышла с работы, мне не нравилось. Обычно она была спокойнее и вела себя ровнее.

— Парковка охраняется, надеюсь, ничего не случится, — сказала спокойно, но ремень пристёгивала резко, дёргано. Смахнула прядь волос с лица, зацепилась ею за серёжку, дёрнула и зашипела.

— Убери руки. — Я наклонился и аккуратно выпутал волосы из серёжки, провёл пальцами по щеке, подцепил подбородок и, преодолев сопротивление, заставил посмотреть мне в глаза. — Что с настроением?

Она поджала губы и быстро заморгала.

— Кто обидел мою девочку? — сказал расхожую фразу, и самому стало противно: все эти зайки, котята, солнышки — так обезличенно и пошло, что Алине не подходят. — Мышик, кто тебя обидел?

— Бог умом обидел, — буркнула, но взгляд не отвела, внимательно разглядывая моё лицо, словно хотела что-то отыскать.

— А что так?

— Многовато отсыпал, — вздохнула, — а горе часто от ума.

— Ну, это да, чересчур ты умная для девчонки. Но всё-таки жду конкретики.

— Ничего нового и всё старо как мир. Григорий решил мне открыть глаза на твою блядскую натуру и кобелиную сущность. Ты же говорил, что шапочно знаком с ним, а вот он многих твоих баб знает. — А в голосе обида, и наезд, и разочарование. Убойный коктейль эмоций, почти Молотова.

— Зависть и сплетни тоже не новость. — Я отпустил её подбородок, переместил руку на щёку, Алина лица не отвернула, что уже хороший знак, значит, готова к диалогу. — Оправдываться не буду, считаю, что не за что. Жёнам не изменял, детей не бросал, потому что ни тех, ни других не было и нет. Женщин до тебя было много, да. Но, по-моему, никто из них на меня не в обиде, расходились мы по обоюдному согласию и мирно.

Я помолчал, раздумывая, с каких это пор Гришу интересует моё прошлое. Или всё же ему больше интересна Алина?

— Если есть вопросы, лучше задавай их мне.

— Да нет никаких вопросов. Настроение только шеф испортил, и всё. — Алина отвернулась к окну. — Поехали, чего стоим? Раз уж мне так повезло, что сам князь Олег до меня снизошёл, надо пользоваться случаем, — её слова сочились сарказмом.

Это же надо, даже про прозвище «князь» Григорий был осведомлен. Хотя так меня звали от силы пару хороших друзей, ну, может, ещё кто слышал, но не позволял себе таких вольностей.

— Слушай, Аленький, я понимаю, неприятно. Но прошлое есть у всех. И оно разное. Согласись, что одну и ту же ситуацию можно преподнести по-разному. Даже историю с Ромео и Джульеттой: кому-то любовь до гроба, а кому-то истерия суицидников. Ко мне в наших с тобой сегодняшних отношениях есть претензии?

Алина покачала головой. Молча.

— Тогда давай договоримся, что разговаривать со мной гораздо продуктивнее, чем накручивать себя после неприятных ситуаций. А они будут точно, потому что это человеческая природа — испортить жизнь другому.

ГЛАВА 11. КОН ПАННА

ГЛАВА 11. КОН ПАННА

Состав: 1/2 доля эспрессо + 1/2 доля взбитых сливок. Вроде и сладко, но всего на полкружки напитка

Алина

В целом у нас с Олегом сложился своего рода график: с пятницы по среду я жила у него, из-за чего мне пришлось перевезти половину своих вещей к нему на квартиру. А среду и четверг я ночевала дома одна. Вроде создавалась видимость того, что мы встречаемся, а не живём вместе. Даже не знаю, кому эта иллюзия нужна была. Не мне точно, но я боялась сильно навязываться Олегу. Мне хватало того, что я и так влюбилась в него по уши и привязалась настолько, что становилось страшно от мыслей, а что будет со мной, когда мы разойдёмся. А разойдёмся мы обязательно, потому что…

Почему, я толком не знала, но если в работе я была уверенным специалистом, то в личной жизни — закомплексованной девушкой. Слова первого парня о том, что я не его уровня и не дотягиваю до него, прочно укоренились в голове. Я из кожи вон лезла на работе, чтобы доказать свою компетентность, и это давало свои плоды. А вот в отношениях с Олегом так не прокатывало. Он чувствовал фальшь, ценил искренность, с ним невозможно было играть роль, но в то же время, чтобы расслабиться рядом с ним, мне нужна была уверенность. А её не было.

Или точнее — уверенность была, только когда Олег рядом. Умом я понимала: очень многие знаки и жесты говорят о том, что я важна Олегу. Но эмоционально я не могла раскрыться перед ним и довериться полностью.

Мы начали делать ремонт в моей квартире. Именно мы, потому что Олег активно помогал: нашёл хорошую бригаду ремонтников, контролировал работы, помогал с мебелью. И хоть я и настаивала на том, что за ремонт плачу я, скинул мне денег на карту.

С деньгами поначалу у нас случались недопонимания. Я знала, что обычный официант не может зарабатывать столько, сколько тратит Олег. Но если судить по квартире и машине — родители могли ему позволить такие траты. И это коробило: взрослый мужик, а живёт за счёт родителей. Это совсем не вязалось с той уверенностью по жизни, самодостаточностью, которую излучал Олег, что сильно меня удивляло. Но на тему смены работы и получения высшего образования он отшучивался и отмахивался.

В остальном мы отлично ладили, учились находить компромиссы, вполне уживались вместе и, что самое главное, — гармонично чувствовали себя в постели.

Для меня эта тема оказалась неожиданно важной. Потому что в сексе Олег становился настолько открытым и чуткий, что я раскрывалась в ответ.

Мы частенько выбирались куда-то по выходным, после работы облазили чуть ли не половину города. И в компании друзей Олега, и вдвоём нам было интересно и не скучно.

Свадьба Саши и Тани была назначена на пятницу, из-за чего пришлось отпрашивать с работы. Обычно у нас это было не запрещено и не каралось рублём и упрёками, но почему-то именно в этот раз Гриша недовольно скривился, узнав причину моего отсутствия.

— Князь Олег уже тебя с роднёй знакомит? — задал вопрос, хмуря брови.

Я промолчала, не понимая его тона и вообще мотивов Гришиного интереса. Но ответа ему и не надо было.

— Это прогресс. Ну ладно, иди-иди, — начальник махнул рукой в сторону двери, и я вышла из кабинета. А потом ещё полдня думала-гадала над поведением шефа и его словами.

На роспись в загс, назначенную на одиннадцать утра, я начала собираться часов в шесть. Даже тщательно накрасилась, что делала достаточно редко, хотя и умела неплохо. Завила локоны, уложив их на одно плечо. Вместе с шёлковым платьем небесно-голубого цвета с удлинённой талией, юбкой-солнце ниже колен и рукавами-крылышками, которое мне необычайно шло, должно смотреться отлично.

В полдесятого пришла в спальню будить нагло дрыхнущего Олега. Хорошо всё-таки мужчинам: помылся, побрился и уже красавец. А если ещё и в чистых носках, то цены ему нет. Олег был чистоплотным, любил порядок, но без фанатизма и стерильности, отчего ценность его как мужчины зашкаливала.

Олег отбрыкивался, отбивался от моих попыток пощекотать и растеребить подушкой, пытался затащить меня обратно в кровать.

— Я уже почти готова, а ты мне чуть макияж не испортил! — огрела я его по голове отобранной подушкой.

Олег сел на кровати и посмотрел на меня.

— Ты накрасилась? Очень красиво, Аленький! Но помаду зря накрасила, я её сейчас съем. — И он ловко и очень быстро схватил меня за талию и перекинул на кровать.

Хорошо, что причёску не растрепал и в целом только помаду пришлось подправить.

В загсе нас было немного: помимо Тани и Саши с Катей, мы с Олегом, Тамара с Михаилом, Игорь — средний брат — и родители ребят. Папа Олега меня впечатлил: удивительно красивый мужчина, статный, с сединой в волосах и такими же зелёными глазами, как у сыновей. Мама, тонкая, невысокого роста, юркая и искрящаяся весельем женщина, улыбалась мне так искренне, что после снисходительного отношения родителей моего первого парня было для меня удивительно.

Игорь был без спутницы, чем удивил и родителей, и Олега с Сашей. Я заметила, что отвечать на вопросы родителей он был не намерен, только Тане и сказал: «Не сложилось».

Саша женился по гражданке, в тёмно-синем костюме, над чем посмеялись и Олег, и Игорь.

— Что, старший брат, форму не нацепил? Ордена? Медали? — Олег улыбался с прищуром, как будто это была их старая шутка. Игорь поддерживал их веселье: