Черный лебедь

Глава 1 Девушка против мафии

 -Якоб, милый! У меня для тебя сюрприз! Ты же помнишь про свой день рождения?! Я забронировала люкс в одном из лучших отелей. Мы целую неделю сможем быть вместе! Представляешь?! Только ты и я! И никаких преступлений, никаких неадекватных клиентов.

     Женщина маняще улыбнулась и медленно погладила место рядом с собой, явно давая понять, насколько она соскучилась.

    -Нинель! Я, кажется, просил - никаких дорогих подарков. Дари, как обычные нормальные женщины –носки, бритву. И вообще, зачем я тебе нужен? Старый больной волк, в холодильнике мышь повесилась, в кошельке не хватит пиастров, чтобы удовлетворить твои запросы. Вот нужен я тебе такой?

     Как голодная пантера, Нина выгнулась и, отбросив одеяло, бесстыдно шагнула навстречу Якову. Неотрывно глядя ему в глаза, игриво закусив нижнюю полную губку, она сдернула полотенце с его бедер и провела пальчиком по животу, дерзко вторгаясь в запретную зону.

   - У тебя много других достоинств, - промурлыкала она, недвусмысленно намекая на главное, по ее мнению.

     Яков уже готов был капитулировать, но все же продолжал лихорадочно обдумывать пути отступления. Однако их не было, полчаса назад сам отрезал, сказав, что на работе полный штиль. Тело не возражало против присутствия Нины. Однако мозг трусливо подавал сигналы «SOS», напоминая, что не хлебом(в данном случае )не телом единым жив человек, а кроме того важна душа, ее свобода. А Нина, кажется, не на шутку решила взяться за процесс окольцовывания Штольцева. А этого ему хотелось меньше всего. Как гласит учебник биологии – Окольцовывание - метод мечения, используемый в орнитологии для изучения биологии диких птиц. А Яков себя именно таковой птицей и считал и не хотел быть помеченным. И уехав на неделю под расслабляющее южное солнце, он сильно рисковал своей свободой. Нина, как многие женщины, считала, что брак укрепляет отношения. Может это и так, но его все устраивало в том виде, в каком было. Без роковой записи в пресловутых актах гражданского состояния.

     Нина прервала поток его нерадостных мыслей, игриво прижавшись обнаженной грудью к нему и проведя руками по его бедрам.

         Мужчина перестал сопротивляться чарам обольстительницы, захватил одной рукой ее затылок, второй жадно обнял за талию и медленно, по-хозяйски поцеловал, вовлекаясь в игру.

     Подхватив на руки соблазнительницу, он потерял бдительность, полагая, что как – нибудь вопрос с поездкой разрешится.

    Но видно Штольцев предварительно принес подношение каким-то богам, так как его отчаянная мольба была услышана. В другой раз телефонный звонок, прервавший приятный процесс, заставил бы его чертыхнуться. Но сейчас это был шанс «отмазаться» и трусливо убежать по срочному делу и на досуге найти убедительную причину отказаться от поездки.

     Звонил Рогозин.

    - Штолянчик, Штолюшечка, Штоленька, Штолюнюсик!!!Яшенька, рабом твоим буду. Проси, что хочешь. Клянусь, никогда в жизни больше ни о чем не попрошу.

     Такой явный перебор с уменьшительно-ласкательными формами фамилии ничего хорошего не сулил. Но Яков готов был ринуться в пасть к крокодилу, только бы избежать неприятного разговора. Поэтому на лице Яков изобразил крайнее недовольство, однако в душе тихой волной поднималось ликование. Какова бы ни была причина звонка, ничто не могло омрачить дух свободы, который уже явственно ощущался в воздухе.

     -Рогозин, и не проси, я улетаю с Ниной на отдых, - по возможности твердо, чтобы показать Нине честность его намерений, и в то же время не отпугнуть спасителя. В общем, как убегающая от петуха курица: «не слишком ли быстро я бегу?!»

       Рогозин, с которым они были родней братьев, естественно, сделал вид, что не услышал отказа, и продолжил:

     -Яша, ты же понимаешь, я никому не могу это дело поручить. Ты лучший. Нет, ты единственный, кто может справиться.

    По мере того, как Рогозин занимался «предварительными ласками», стремясь умаслить друга, на лице Якова проступало поочередно недовольство, огорчение, возмущение, за которым опытный физиогномист легко увидел бы облегчение.

    - Да, друг, ты мне, конечно, подложил свинью, но отказать тебе я не могу. О компенсации мы поговорим позднее.

    Такое быстрое согласие озадачило Рогозина, который подумал, что друг явно не в себе и нужно будет проверить обратную связь. Убедиться, правильно ли тот его понял – ведь просьба была явно не по его профилю. На всякий случай он переспросил:

      - Так ты точно согласился? – и, получив положительный ответ, успокоился.

     -Нинель, видишь, я совершенно неудобный…партнер! - Яков чуть было не произнес – муж и тут же прикусил язык. – Мне нужно бежать.

    Нина возмущенно вскинула подбородок и приготовилась к обвинительной тираде, но мужчина предупредительно закрыл ей рот поцелуем.

      И тут будто озарение на него снизошло, и язык сам выдал очевидный вывод, не считаясь с последствиями, которые были обеспечены его хозяину.

      - Ты видишь, я не могу лететь с тобой, не могу жениться на тебе. Я уже женат!

      Нина едва не задохнулась от возмущения и обиды. Глаза ее гневно сверкнули, и она размахнулась, чтобы влепить пощечину. Реакция Штольцева была безупречной – он перехватил ее руку и примирительно поцеловал тыльную сторону кисти. Затем предельно серьезно сказал:

Глава 2. Благодарственное письмо

Едва за Яковом закрылась дверь, Нина подскочила с кровати, как

пружина. Разозленной кошкой она начала метаться по комнате. Суженные

зрачки, гневно раздувающиеся ноздри, острые коготки, которые она, не

замечая того, вонзала себе в ладони….Для полноты картины не хватало

вздыбленного хвоста, нервно бьющегося из стороны в сторону.

     «Женат он!!!» - эти слова рефреном звучали в ее голове.

Она хотела этого мужчину, хотела, чтобы этот вольный тигр ел с ее руки. За годы их знакомства градус отношений скакал от максимума холода к максимуму тепла, обжигающей страсти. Она была уверена, что уже детально изучила его, но каждый раз что-то отдаляло от окончательной победы.

   Да, и не так она себе представляла реакцию Якова на свой подарок! Ну, естественно, мы не любим, чтоб за нас решали, мы не любим, чтоб на нас давили. А держать на коротком поводке, без обещаний и перспектив, мы любим.

     Конечно, устроив разнос, она поставила их отношения на грань разрыва. С этим тигром нельзя использовать метод  кнута и пряника, только пряники, вернее, не только пряники, а и другие виды сладостей.

  Чуть погладил против шерсти, и он уже рычит. А тут она конкретно дернула его за усы.

      Нина нахмурилась. Недавняя сцена все еще стояла перед глазами.

      ….Яков примирительно поцеловал руку и потянулся за второй, намереваясь лаской сгладить остроту момента. Однако Нина вырвала ее и отодвинулась, гордо вскинув подбородок. Выбранная тактика оказалась не самой лучшей, как выяснилось впоследствии, но тогда она выглядела как единственно правильное решение, возможность раз и навсегда разрешить вопрос о ее роли в его жизни.

      - Яков! Как это прикажешь понимать?! Ты же сказал, что у тебя на работе нет ничего серьезного! Что ты свободен! И сейчас ты хватаешься за первое попавшееся предложение, лишь бы не лететь со мной?!

    Яков напрягся. Видно было слова попадали прямо в точку, и от того ему становилось неуютно, чувство стыда заставило опустить взгляд и попытаться ласками утихомирить эту волну праведного гнева. Но тут Нине, как говорят, шлея под хвост попала, и ее понесло. Пользуясь случаем, выпрыгивали на свет все обиды, все претензии, ранее тщательно скрываемые под непроницаемой улыбкой.

      - Ты меня ни во что не ставишь! Ты меня не ценишь! Я для тебя пустое место! Просто удобный вариант! У тебя никогда на меня нет времени! Ты никогда не делаешь того, о чем я прошу! Ты черствый, неблагодарный фараон! Да если я только захочу, за мной толпы богатых поклонников выстроятся!

         Штольцев дернулся, будто ему залепили пощечину. Не сказав ни слова, он встал, так же молча оделся, и только по заходившим желвакам можно было понять, насколько он взбешен.

     Достав из барсетки связку ключей, он отстегнул один и, аккуратно положив его на стильный комод, процедил:

    - Удачи! А я, как ты знаешь, не люблю стоять в очереди.

     И не оборачиваясь, вышел.

     Конечно, они ссорились и раньше, но сейчас она задела его за живое.

      Он не любит стоять в очереди…

       Много лет назад, когда нынешний брутальный Штольцев был безусым лейтенантиком, они начали встречаться. Случайно пролитый кофе положил начало трепетному роману. Юная Нинель, как называл ее исключительно Яков, студентка экономического факультета, была очарована правильным , честным и искренним молодым человеком, идеалистом и борцом за справедливость. Он составлял резкий контраст всем ее знакомым по институту, которые в уме складывали десятизначные цифры и присматривали себе девушек с приданым. Приданое Нины же заключалось в ее остром уме, смазливой мордашке и умении преподнести себя в лучшем виде.

     И когда она, желая подразнить своего жениха, сказала, что ей оказывает недвусмысленные знаки внимания профессор, декан факультета, она получила совершенно неожиданную реакцию.

      Вместо того, чтобы начать бороться  за нее с удвоенным рвением, Яков, как и сейчас, развернулся и ушел, сказав, что бросать перчатку пожилому человеку не спортивно. А терпеливо ждать, пока Нина придет на свидание после рандеву с папиком, тоже в его представление об отношениях не вписывалось.

    Нельзя сказать, что девушка сильно огорчилась. Машина, большая квартира, дача, солидное положение казались тогда более весомыми аргументами для того, чтобы не бежать вслед за романтичным Яковом.

     Любовью сыт не будешь. И довела ухаживания профессора до логического завершения в виде обручального кольца. Первое время она была довольна, потому что блеск золота на безымянном пальце вызывал неприкрытую зависть у большей половины студенток.

     Однако первоначальная эйфория от головокружительной постельной карьеры вскоре прошла, потому что воспоминания о поцелуях молодого, горячего мужчины заставляли все чаще критично рассматривать дряблый животик мужа.

      И Нинель решила совместить полезное с приятным. Она стала искать встреч с Яковом под самыми благовидными предлогами, выглядела грустной, старательно намекая на гнетущую ее тайну. Пока однажды, со слезами на глазах не объявила Якову, что это он виноват в ее незавидном положении.

     - Яков, неужели ты забыл меня? Ты же говорил, что любишь? Разве ты не понимаешь, что я вышла замуж от отчаяния. Своим поступком ты показал, что не любишь меня. А я была горда и не побежала за тобой, - Нина с неподражаемой дрожью в голосе словно исповедовалась перед ним. Темно-карие, почти черные очи в обрамлении густых ресниц как редкие черные бриллианты сверкали в огранке слезинок. Положив руки ему на грудь, она приблизила лицо на расстояние поцелуя. Ее горячее дыхание опаляло и заставляло мужчину судорожно сглатывать слюну, нервно сжимать кулаки, отчаянно борясь с желанием заключить ее в объятия и овладеть ею чуть ли не на месте. Однако тело не былом гегемоном, поэтому он нашел в себе силы отстраниться и глухо сказать:

Глава 3 Снимите это немедленно

     Штольцев расплатился с таксистом и вошел в здание аэровокзала. Встречающих было не так много, поэтому особо мозолить глаза не хотелось. Однако и проблем меньше. Все на виду, сразу видно, кто по какому делу. Подозрительных не было. Сейчас Рогозин пришлет портрет барышни, которую придется охранять от еще неизвестно чего. Какой-то тайны там наворотили.

     Завибрировал телефон в кармане, сирену – чтоб служба охраны не скрутила как террориста – он предусмотрительно отключил. Глянув на экран, Яков остолбенел: ну совсем Европа рехнулась! На него серьезно, по крайней мере, видно, что пытался, смотрел/а? чисто рязанская физиономия. С русыми курчавыми волосами, пшеничными усами и носом картошкой.

     «Неужели я вчера столько выпил?» - с головой вроде все в порядке, однако весь день в деталях, как он обычно легко мог сделать, сейчас вспомнить не удавалось. До прибытия рейса из Милана еще двадцать минут. Нужно найти кофе и поставить мозги на место.

     Или Рогозин не ту фотку отправил, или… решил поиздеваться?!

    - Сан Саныч! Ты что, сканируешь мои датчики терпения? Мало того, что  втравил меня в эту авантюру, даже не дав времени осознать всю ее пакостную сторону, так ты еще и глумиться вздумал?! – прорычал Яков в трубку и отключился.

      Он мысленно схватился за голову, в которой непроизвольно филигранно выстроилась целая тирада из дословно непереводимых на другие языки образных выражений. Замыкало эту стройную цепочку название собаки женского пола. Причем, произнесенное про себя не один раз.

Причем, произнесенное про себя не один раз. Он понял, что вчера был реванш за Первое апреля! Они с незапамятных времен в этот день соревновались, кто круче. Затем изменили условия, и потерпевший имел право использовать свой «выстрел» в любое время.(Но по уговору – сверившись с рабочим графиком).

     Яков устроил фееричный розыгрыш. Накануне дня Икс поменял у Рогозина в телефоне свое имя на имя давнего их приятеля, журналиста Валеры Коржова. И с утра отправил смс-ку: «Сан Саныч! Я искренне надеюсь, что факт имеет какое-то другое объяснение, но Ваша жена зашла только что с мужчиной в номер 95,Вега -Измайлово ». Рогозин позеленел, кровью глаза налились и он ринулся в бой. Подозревать Наталью в измене – это было последнее, что он мог подумать. Но не верить Коржову тоже не мог. Загипнотизировали, угрожали, похитили?! Куча вопросов пыталась структурироваться в его голове. Яков, с самым серьезным лицом, рисковал разрывом сосудов – так много ему приходилось прикладывать усилий, чтоб не выдать себя.

     Видя, что Рогозин возбужден, как уголовное дело, Штольман отобрал у него ключи от машины.

 - Поедем вместе.

   И когда разъяренный друг приготовился высаживать плечом дверь, Яков, предварительно добытым у портье электронным ключом открыл ее.

   Там ждал Рогозина накрытый стол и его Наталья в новом платье.

Естественно, прежде, чем друг успел понять, что его честная жена оказалась в заговоре с противником, Яков уже семимильными скачками несся прочь от греха подальше.

    Вот и настал час расплаты. И такой тупой розыгрыш в ответ.

    Он снова набрал номер и прорычал:

     - Рогозин! По-моему был уговор шутить в пределах разумного! Я тебя убью!!!

     - Пупок развяжется! Чего кипятишься?! Яша! Честное слово тебе и штаны с лампасами в придачу! И не думал глумиться! Это конспираторы прислали фото сопровождающего, а барышню они замаскировали так, чтоб и мама родная не узнала.

    Яков отключился. Можно теперь смело считать, что в ежегодном турнире розыгрышей он профукал свою победу. По факту это был автогол.

.     Эта мысль не прибавила ему радости на душе, как и осознание всех масштабов катастрофы. Ему предстояло находиться бок о бок с богатенькой, наверняка избалованной девицей практически месяц. Заказывать еду из ресторана, нанимать уборщицу, чтоб убиралась – и сколько раз в день они привыкли мыться? Ведь ванная там одна! Выгуливать ее, чтоб кислородного голодания не приключилось. Штольцев, хорошо так разменяв четвертый десяток, только сейчас понял, что значит фразеологизм – голова идет кругом.

      Он поймал себя на трусливой мысли, что это ему за Нину наказание. Не захотел жить на одной территории с привычной, в общем-то достойной женщиной….Стоп. Или захотел?

      Но напрягать память, чтоб восстановить целостную картину, ему не пришлось, так как внимание переключилось на человеческий ручеек, начавший вытекать из зоны прилета.

     Наметанный глаз сразу выхватил нужную парочку. Ничего нового в облике провожатого он не увидел, а при виде той, которую ему придется охранять, его сердце болезненно сжалось.

     Определенно, в его жизни началась черная полоса.

Он поспешил навстречу итальянским гостям, честно пытаясь изобразить радость на лице. На тот пожарный случай, если мафия уже выслала свой ночной дозор. Просто увиделись родные люди!

     Приблизившись, он обнял их обоих за плечи и прошипел яростно:

    - В какую сумасшедшую голову пришло так замаскироваться? Улыбаемся и за мной след в след.

    Вычислив самого алчного таксиста, который мог быть противником парочки примерно на одну тысячную процента, он его и зафрахтовал.

     Усадив парочку на заднее сиденье, Яков едва не забыл указать направление. Вид барышни его ошарашил. Длинная серая юбка в складку, бесформенный коричневый свитер, серая косынка на голове, повязанная на манер банданы, и огромные очки, похоже без диоптрий.  Ну конечно, вот точно никто не обратил бы внимания на такую серую мышку, которая ни разу не выделялась из толпы своей несуразностью.   

Глава 4 Командовать парадом буду я!

     - У меня есть, только достаньте мой чемодан, - сдержанно ответила девушка.

    Штольцев скрипнул зубами. Начались трудовые будни… Чемодан подай, потом чего-нибудь принеси.

    После того, как нужные вещи были найдены, Яков скомандовал:

    - Выходим. Вы Анна Викторовна в дамскую комнату. Я закажу кофе и буду ждать Вас с …. – Штольцев запнулся. Это уже было выше его сил. Как этого юношу со взором горящим –то называть?! Синьор Антонио? Сразу вспомнились слова богатырского коня Юлия: «Не смешите мои подковы!» К девушке понятно – синьорина, дама – синьора, мужчина – синьор. А молодого человека – синьорин? Синьоретто - никоретто, тьфу!– С Вашим сопровождающим в кафетерии - вышел он из положения.

     Анна молча кивнула.

    Яков не успел выпить и чашечку бодрящего напитка, как взор его выхватил из толпы что-то нереальное. Мимо витрин…манекенов… фотографий актрис…Голос Барыкина вдруг ни с того ни с сего зазвучал в голове , будто из динамиков… незнакомка ..

     Девушка, словно прекрасное видение, не шла, она, кажется, скользила по сверкающему полу. Она была похожа…Прочно теперь засевшая мелодия старого хита не давала возможности дооформить мысль. Невероятная грация, легкость поражали воображение. И только когда она направилась к их столику, Штольцев чуть не хлопнул себя по лбу. Это его подопечная, сбросив с себя хламиды, явила миру точеную фигурку. Голубые джинсы обтягивали стройные ноги, а черная водолазка подчеркивала тонкую талию. Под унылой косынкой скрывались роскошные волосы, забранные в высокий хвост. И хотя, точно следуя указаниям Штольцева, она оставила в качестве маскировки очки, они не могли спрятать нежную красоту лица. Метаморфоза была столь неожиданной, что старый сыщик, как он сам себя называл, едва не раскрыл рот.

       Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя.

     «Ага, вот и Андерсена вспомнили. Штольцев, а что это у нас за литературно-музыкальная гостиная?» - одернул он сам себя. Однако последняя мысль, не относящаяся к делу, все-таки упрямо пробралась сквозь рационализм и скептицизм. Непонятно почему, Штольцев быстро окинул взором присутствующих – что-то похожее на ревность промелькнуло в душе. Он подумал, что такой красотой хотел бы любоваться один. Не делясь ни с кем.

     Сейчас он пожалел, что велел переодеться. В таком виде девушка привлекала намного больше внимания, чем в тех одеждах. Пусть хоть очки не снимает. Потому что они хоть как-то скрывают магнетизм синих глаз-озер. «Все-все!На сегодня с поэтикой покончено!»-пообещал он сам себе.

     - Вас в самолете хорошо кормили или что-нибудь заказать?- обретя пошатнувшееся было душевное равновесие, сухо, по-деловому спросил Яков.

   - Я не голодна, - ответила Анна.- Тоник, подержи пакет, я в аптеку зайду, мне пластырь нужен, – тепло обратилась она к своему спутнику.

    - Анна Викторовна! Давайте я буду принимать решения, куда Вы зайдете!– почему-то разозлившись на это милое «Тоник», одернул он девушку.

    Анна метнула на него чудную синюю молнию своего взора, но тем не менее сказала сдержанно:

   - Хорошо, Вы будете решать, куда мне пойти, а я все же буду решать, что мне нужно.

    И на лице ее промелькнуло какое-то неуловимо радостное изумление, которое тут же сменилось прохладной вежливостью.

       Но как бы мимолетно ни было это выражение, Штольцев его заметил.

Интересно, что это значило? Барышне нравится показывать свою независимость? Так никто ни на что не посягает…Хотя эта скользнувшая мимолетная искорка радости очень ей шла. У Якова даже слегка потеплело на душе. А как же выглядит ее полноценная улыбка? Непроизвольно всплыла цитата Ремарка: «Она улыбнулась, и мне показалось, что весь мир стал светлее»

      И тут же одернул себя, не хватало еще начать думать о том, что развеселило барыньку. И снова Штольцев, вопреки визгам здравого смысла, вернулся к персоне подопечной. Знакомы они от силы пару часов, а он уже размышляет о ней. Хотя в его функционал это явно не входит. Ее внутренний мир, барынька она или нет, чему улыбается и пр, точно не должны его волновать. Она как картина, просто охраняемый объект. Все.

   Яков выдохнул. Поскольку пассажиров он загрузил на заднее сидение, зрительный контакт приходилось поддерживать через зеркало.

    - Итак, будьте любезны, введите меня , пожалуйста в курс дела. От кого мы прячемся и какова степень опасности. Что Вы, милейшая барышня, натворили? Искренне надеюсь, что мне придется не убийцу защищать!– опять в его речи засветились покровительственно- снисходительные нотки.

    Штольцев бросил вопросительный взгляд на девушку. Та, видно устав таскать на носу ненужную конструкцию, надела очки на голову на манер обруча. И сейчас в ее глазах, не защищенных льдинками стекол, снова на долю секунды, колыхнулась растерянность. Но, как и раньше, она мгновенно взяла себя в руки и, посмотрев на спутника, словно пытаясь найти у него поддержку, твердо сказала:

    - Я не могу Вам этого сказать.

Штольцев был не то что разгневан, скорее просто удивлен до крайности. Его идеально в плане логики функционирующий мозг не смог обработать информацию и буквально завис между принятием решения: 1)наорать, 2)высадить на ближайшей остановке, 3) поинтересоваться психическим здоровьем, 4) другое.

       Подавив в себе желание осуществить два первых пункта, он вынудил себя остановиться на симбиозе третьего и четвертого. И холодно, с изрядной долей сарказма он продолжил так странно начавшийся диалог:

Глава 5 К теще, значит, к теще...

     От этих слов Штольцева едва не бросило в жар. Желваки заходили, лоб прочертила морщина, возвестившая о неожиданных неполадках нервной системы.

     Он отвернулся, зачем-то полез в бардачок; попались на глаза сигареты, с которыми пути разошлись месяца как три уже. Но руки сами потянулись к ним, очевидно, соображая быстрее, чем голова. Таким образом, появилась оправданная пауза, во время которой можно было попытаться понять, что не так.

   Он вышел из машины, не желая ронять свой статус хозяина положения, руководителя операции вопросом «А можно ли мне закурить?»  Потому что ничье разрешение ему не нужно. Он усмехнулся: прямо как в рекламе : «А если сказал, к теще, значит , к теще!». Захотел покурить и выйти из машины, захотел и вышел. Он и только он принимает решения.

    И какое же решение нужно принять сейчас? Первое – запретить себе проявлять эмоции в отношении этой барышни. Но для этого нужно разобраться – почему он так взбесился.

    Первое, что лежало прямо на поверхности – это чудовищно нелогичное поведение. Обращаемся за помощью и отказываемся сотрудничать.

   Второе, конечно, уязвленное самолюбие. Он привык, что его слово всегда имело статус вердикта, и никогда не было по-другому. А здесь обещание, данное какому-то Кириллу, оказывается сильнее здравого смысла, его авторитет как профессионала ставится под сомнение.

     И третье, в чем Яков не хотел себе признаться – это раздражение от самого факта наличия жениха. Он осознал, что почему-то ему было бы комфортней, если бы никакого Кирилла не наблюдалось на горизонте вообще. В жадности или в зависти он не мог себя уличить, поэтому на душе и стало так неуютно. Все непонятное напрягает. Еще пара глубоких затяжек и минута размышления выдали неприглядную правду.

    В его подопечной, как безопасно он называл Анну, была какая-то тайна, загадка. Под маской светского вежливого безразличия он считывал прорывающиеся в ней на считанные секунды озорство, искренность. И ему просто хотелось защитить вот то, скрывающееся от всех, и, кажется от нее самой, живое создание.

     И тут  же он вспомнил, что ее острый язычок заставил его изрядно позлиться, что если  и есть в ней нуждающаяся в защите тонкая и нежная составляющая, то уж о ней позаботится ее жених.

    И собравшись с мыслями, разложив по полочкам весь свой несанкционированный раздрай, он вернулся в машину.

     - Я так понимаю, что Вы, Анна Викторовна, привыкли выполнять обещания. Так пообещайте мне выполнять все мои указания. А если не хотите говорить, то я не буду настаивать. В конце концов, буду считать, что охраняю неодущевленный объект – например, картину. Так что вообще можете молчать. Теперь с Вами, молодой человек, - обратился Штольцев к Антонио, - вы должны понять, что охрана таких …, - он помедлил, подбирая нейтрально-колкое слово – необычных арт-объектов не входит в мои планы.

    Антонио, или Тоник, как называла его Анна, вспыхнул до корней волос.

   - Яков Платоныч!  Зря вы так саркастически изволили выразиться. Я между прочим служу в полиции. И в охране не нуждаюсь.

    - Замечательно, тогда подскажите, что Вы намерены делать дальше?

- Антон должен меня сопровождать. Он специально отпуск взял, - Анна не удержалась от возмущенной реплики.

     Яков метнул на нее гневный взгляд, сосчитал до пяти, больше не хватило выдержки, и язвительно произнес:

     - Кто-то, как мне помнится, не возражал против обета молчания!

     - Как Вам будет угодно, - ответила девушка и демонстративно отвернулась.

     - Я думал, моя помощь Вам пригодится, – молодой человек был явно растерян.  – Я же должен Анну обратно сопроводить, когда можно будет вернуться…

   -Знаете ли, любезный, Анна Викторовна своими тайнами меня уже порядком раздосадовала. А Вы, по странному стечению обстоятельств, будучи полицейским, ее причудам потворствуете. Тогда и я, руководствуясь исключительно соображениями конфиденциальности, довожу до Вашего сведения, что о нашем местонахождении, будут знать только трое. Вы, господин интерполовец, в их число не включены. Вам есть, где остановиться в Москве?

    -Да, у меня здесь бабушка.

    - Так вот и отправляйтесь к …бабушке. А когда заказчик с нами свяжется, тогда я с превеликим удовольствием передам Вам Анну Викторовну с рук на руки. Контакты оставьте, пожалуйста,- с этими словами Яков передал блокнот с ручкой спутнику Анны, давая понять, что больше не видит причин поддерживать диалог.

      Затем, притормозив у остановки, выразительно посмотрел на лишнего, по его выражению пассажира.

      Бравый «интерполовец», откликавшийся, как оказалось, на имя Антон, озадаченно посмотрел вслед удалявшейся машине. С одной стороны, он был чрезвычайно оскорблен язвительным тоном Штольцева, но с другой, он понимал, что, тот прав. Пара – мужчина и девушка привлекают меньше внимания, чем несвятая троица. Да и Анна, конечно, разозлила Якова Платоныча. Он же наверняка привык распоряжаться, а тут столько лишнего текста прозвучало.  Как бы то ни было, ему пришлось смириться со скамейкой запасных.