Чёртово Дело: Ведьмин Час

1

— Выпустите меня отсюда! — закричала я, глотая слёзы, и барабаня кулаками в дверь туалета.

Вика ничего не ответила и лишь издала злобный смешок. Потом зашепталась со своими подпевалами.

Я услышала стук каблуков, затем скрежет металла по кафелю. Снова шаги, медленнее и тяжелее. Скрип двери соседней кабинки. Смех. Кряхтение и плеск воды в металлической таре. Я затаила дыхание. Что там происходит? Над кабинкой возникло лицо Вики, искаженное самой отвратительной ухмылкой. Оскалом презрения.

А потом на меня обрушился поток воды. Мерзкой, отвратительной воды из ведра уборщицы. Пропахшей тряпками и нечистотами. И она стремительным потоком вылилась на мою голову, попадая мне в глаза, в рот, нос. У меня подступило к горлу и, кажется, меня вырвало. Я уже не помню. Всё смешалось: вода, лицо Вики, смех других девочек, рвота, закрытая дверь туалета.

Я очнулась на полу кабинки через какое-то время. Вся насквозь мокрая и пропахшая черт знает чем.

Я ещё долго сидела на крышке унитаза и тряслась от обиды, унижения и слёз.

Два дня школы я пропустила. Я понимаю, десятый класс, я должна впитывать информацию как губка, уже не за горами поступление в институт… но я просто не смогла заставить себя прийти туда и видеть лица этих… этих людей.

Я не знаю, за что меня так невзлюбили. Мне совершенно не хочется говорить, что я “не такая” или “я отличаюсь от большинства”, но очевидно в этом и было дело. Просто, понимаете, на самом деле, когда вас травят, вы никак не можете взять в толк, что же с вами не то. Что не так? Что так сильно выделяет тебя из всего класса, и именно ты попадаешь в немилость школьных задир? Вот и я никак не могла понять. Просто… меня очень не любили.

Два дня спустя я смогла заставить себя вернуться. Я шла по коридорам, как будто немного во сне, будто по тропе позора, будто все кто меня видит, станут хохотать и показывать пальцем. Но я окончательно проснулась, когда из-за угла на меня вышла Вика.

Я шарахнулась от неё, как от чумной — и врезалась спиной в стену. Вика, казалось, меня не заметила, и я решила удрать, пока была возможность.

— Постой, Свет, — раздался мне в спину её голос. Мне показалось или из него исчезли её обычные стервозные нотки.

Я медленно развернулась и уперлась взглядом в пол рядом с Викиными ботинками.

— Да? — пробормотала я.

Ботинки сделали пару шагов в мою сторону. Один из них стал неловко ковырять носком паркет. Я сделала очень большое усилие и постепенно подняла взгляд на свою обидчицу. Она выглядела… смущенно?

— Свет… — снова сказала Вика, — ты помнишь… ну… мы два дня назад кое-что сделали?

Помню ли я? Да я буду помнить это до конца своих дней! Если, конечно, не произойдёт ещё более ужасных событий. Но я смогла сказать только опять:

— Да…

— Ну вот, — взгляд Вики неловко метался по коридору, не задерживаясь на мне. — Мы с девчонками поговорили. В общем, мы явно перегнули палку. Извини, пожалуйста…

Мои брови непроизвольно поползли вверх.

— Чего? — переспросила я на автомате, хотя я прекрасно поняла, что она сказала.

— Я говорю, прости нас, пожалуйста, за то что мы тогда сделали, в туалете, — терпеливо повторила Вика, очевидно понимая, что я не верю своим ушам. — Вот, возьми, — она протянула мне что-то.

Шоколадный батончик.

— Мы на днях закупились мерчом в магазине Док Волка, — сказала Вика. — Я подумала… может тебе… ну… вдруг тебе нужно?.. Все ведь любят шоколадки.

Док Волк был стримером, блогером, певцом, жнецом и на дуде игрецом. В том числе он выпускал много своего мерча. Например, шоколадные батончики “АУФ”. Чувство юмора смазливому парню явно не завезли. И вот именно один из таких батончиков мне Вика и протягивала.

Я взяла презент. Не думай, Вика, что это сделает тебя моей подругой, но дорогущую шоколадку за твой счет я с удовольствием стрескаю.

— Спасибо, — сказала я тихо. — Но… я не думаю… что могу вот так легко.

— Я всё понимаю, — с жаром перебила меня Вика. — Я и не набиваюсь к тебе в друзья. Просто хотела сказать, что раскаиваюсь. Девчонки тоже… Правда, они не набрались смелости.

Я изобразила некое подобие улыбки. Я всё ещё не знала, что и думать.

— Ладно, — сказала Вика, — мне пора. И… я надеюсь, ты сможешь когда-нибудь нас простить.

Она махнула рукой и исчезла. А я осталась стоять посреди коридора, сжимая батончик в руке.

На следующей перемене я снова увидела в коридоре одну из Викиных подружек, которая с виноватой улыбкой протягивала “АУФ” какому-то мальчику в толстенных очках.

“У неё там что, психологический тренинг какой-то? — подумалось мне. — Надо извиниться перед всеми, над кем она издевалась? Или секта какая-то?”

Я представила, как Вика с подружками входят в балахонах в таинственный подвал, покрытый письменами, возносят молитвы статуе Док Волка и приносят на алтаре в жертву шоколадные батончики конкурентов.

Хотя, скорее всего, кто-то посмелее меня просто пожаловался директрисе, и та хорошенько прополоскала ей мозги. В любом случае, такое начинание не может не радовать. Может, моя школьная жизнь станет гораздо лучше, если из неё исчезнут эти четверо.

2

— Итак, — эксперт скрестил руки на груди и прошёлся по кабинету, будто он детектив из книжки, — откуда у тебя эта проклятая шоколадка?

— Вика подарила.

— Очень хорошо, — кивнул он, хотя я не поняла, что хорошего. — Значит ищем Вику, спрашиваем откуда она её взяла — и вот мы уже на хвосте у ведьмы.

— А почему Вика сама не может быть ведьмой? — вдруг осознала я.

— Потому что она школьница, — развел он руками, — чтобы стать ведьмой, нужно потратить кучу времени. К тому моменту, как ведьма сможет колдовать вот такую порчу, как у тебя, она уже до седых волос точно доживёт, — эксперт остановился. — Что за Вика-то? Где будем её искать?

— Вика… ну это… такая красивая, но очень злая девочка. Из моего класса, — пояснила я.

— Частая комбинация, — с пониманием ответил он. — Впрочем некрасивые тоже часто бывают злыми, поэтому мой вывод неверный, забудь про него.

Я почти не услышала его ремарку, потому что головная боль вернулась с прежней силой. Я схватилась руками за виски и тихонько застонала.

— Больно? — эксперт участливо наклонился ко мне.

Я кивнула с надеждой что сильнее боль не станет, и я снова не расплачусь.

— Дай я кое-что попробую, — он неожиданно прижал ладонь к моему лбу. Теперь я заметила какая холодная у него рука. Было приятно.

Он надавил мне на лоб и резко убрал ладонь. И я почувствовала, что боль стремительно утихает.

— Что… что ты сделал? — я подняла на него глаза.

— Так, небольшой трюк, — скромно улыбнулся он. — Проклятье не уберет, но немного легче будет. Некоторое время, правда.

— Итак, — он громко хлопнул в ладоши, и я подпрыгнула от неожиданности, — надо искать эту Вику. Мы же ещё найдём её в школе?

— Вроде да. У неё какая-то спортивная секция после уроков, — я посмотрела на часы, — и должна уже скоро закончиться.

— Отлично, — он направился к двери кабинета. На пороге он обернулся. — Ты идёшь?

— Иду, — я поспешно засобиралась.

Нагнала его в коридоре. Эксперт широкими шагами двигался к лестнице на первый этаж.

— Подожди, — окликнула я его. Он немного сбавил скорость. — Как… как тебя зовут?

— Себ, — ответил он.

— Себ, как Себастьян? — переспросила я.

— Ну, вроде того, — он покосился в сторону.

— Редкое имя, — заметила я.

— Ты не представляешь насколько, — ухмыльнулся Себ.

Мы добрались до входа в спортзал, и только здесь до меня дошло, что он не спросил моего имени. Интересно, ему просто всё равно или он настолько увлечен чем-то другим?

Себ сел на лавку недалеко от двери и скрестил руки на груди. Спустя минуту он начал нервно стучать мыском по полу. Ещё через две минуты он уже ходил по коридору взад вперёд. Себ явно не мог сидеть на месте без дела.

За дверью послышались голоса — секция закончилась. Cеб коротко глянул на меня и махнул головой в сторону закутка под лестницей. Очевидно он не хотел, чтобы я отсвечивала.

Дверь открылась, и в коридор высыпала целая толпа девочек. Мне вдруг пришло в голову, что Себ-то понятия не имеет, как Вика выглядит. Впрочем, это его ни на секунду не остановило. Он сложил руки рупором и крикнул:

— Мне нужна Вика!

Девочки замолчали и уставились на него. Потом начали хихикать и из группы выпихнули Вику. Она тоже хихикала и, кажется, даже немного покраснела. Очевидно, она рассчитывала на интересный диалог с таким симпатичным молодым человеком.

Себ смерил остальных девочек холодным взглядом:

— Наедине, — и он обворожительно улыбнулся Вике.

Хихикающие подружки, не переставая оборачиваться назад, удалились по коридору. Себ ещё раз улыбнулся Вике.

— Привет, меня… Антон зовут, — представился он ей, замявшись на долю секунды пока придумывал имя. — До меня тут дошли слухи, что ты шоколадки раздаёшь.

— А? — переспросила Вика, которая совершенно не ожидала такого вопроса.

— Ты ведь знаешь, что это за шоколадки? — продолжил свою линию Себ.

— Ну… мерч Док Волка, — помедлила с ответом Вика.

Себ сделал шаг вперед и оказался очень близко к ней.

— Ты ведь знаешь, что это… проклятые шоколадки? — очень тихо, но отчетливо спросил он почти на ухо Вике.

Она резко втянула в себя воздух, а потом нахмурилась.

— Так, я не собираюсь тут стоять и выслу…

Договорить она не успела, потому что Себ резко толкнул её в плечо. Вика отшатнулась и слегка ударилась спиной о стену.

— Нет, ты будешь тут стоять и выслушивать. Потому что я так сказал, — прошипел Себ. — Ты играешь с очень опасными вещами. Ведьмы, порча…

— Ты что, совсем уже что ли? — воскликнула Вика.

Неожиданно Себ схватил её за плечо, развернул спиной к себе и быстрым движением заломил ей руку за спину. Я охнула: что он собирается делать? Ломать ей руку?

3

Всю ночь меня мучили кошмары. Кто-то с головой, охваченной пламенем, ломал мне руки, а вокруг, истерически хохоча, летала карикатурная Баба-Яга в ступе. Она кидала в меня шоколадные батончики, которые взрывались, как перезрелые помидоры, и из упаковок выползали черви, слизни и опарыши.

Я металась по кровати, взмокшая от холодного пота. Под утро, часа в четыре, я проснулась от нарастающей головной боли. Значит “фокус” Себа действует действительно недолго. Таблетки не помогали. Затем я почувствовала знакомое жжение. Жар охватил всю левую ногу и медленно-медленно концентрировался на одной точке. Когда стало практически невыносимо, жжение потихоньку утихло и под коленкой появился такой же омерзительный волдырь, как и на лбу.

Заснуть я больше не могла. И просто лежала, глядя в потолок до самого утра, чувствуя, как по щекам скатываются слёзы.

Из-за головной боли еле соображая, что происходит, я приползла в школу. Каждый звук отдавался гонгом в голове. Наблюдать ни за какими подружками Вики я не смогла бы, даже при всём желании. Все мои силы уходили лишь на то, чтобы оставаться в сознании.

— А! Вот и ты, — раздался голос за спиной. Как сомнамбула, я развернулась и заставила себя прищурится. В мутном окружающем мире расплывалось оранжевое пятно — очевидно, это был Себ.

— Паршиво выглядишь, — сказал он.

Я в ответ промычала что-то, сама не понимая что. А потом почувствовала его холодную ладонь на лбу. Головная боль снова стала отступать, и мир вокруг казалось снова наполнился красками и четкостью изображения.

— Да уж, — пробормотал Себ. — Какая злая порча… Какая злая ведьма…

Он хлопнул в ладоши и улыбнулся мне:

— Итак. Подружки Вики.

— Их вроде трое, — головная боль почти прошла, и осталось лишь легкое недомогание. — Оля, Яна и Юля. Не то, чтобы они прям лучшие подруги, но по крайней мере часто тусуются в школе вместе.

Мы прошлись по коридорам, забитым учениками. Все вокруг суетились, готовясь к первому уроку. Вернее нет: все суетились только бы не готовиться к первому уроку. Проходящие мимо нас периодически оглядывались на Себа. Мало того, что его рыжие волосы привлекали внимание, так ещё и многие понимали, что никогда не видели здесь этого ученика.

— Как ты попадаешь в школу? — спросила я у него. — Там охрана же…

Себ ослепительно улыбнулся:

— Я чертовски харизматичный.

На очередном этаже за очередным поворотом я наконец увидела тех, кого мы искали.

— Вот они, — прошептала я, затаскивая Себа за угол. Мы слегка выглянули из-за него, и я ткнула пальцем. — Оля — блондинка в фиолетовом, Яна — чуть более полненькая, Юля — самая высокая из них.

Себ закивал.

— Отлично. Теперь наша задача не спускать с них глаз. И с Вики, конечно же, тоже. Я очень надеюсь, что они сделают что-нибудь подозрительное.

На самом деле выполнить задание Себа было не очень уж и трудно — я училась в одном классе со всеми четырьмя. И, что самое главное, как типичная серая мышка, в классе я сидела сзади. Поэтому спины всех девчонок были под неусыпным надзором все уроки. Но к моему глубокому сожалению, ничего интересного не происходило. На переменах они болтались по коридорам, и тогда я следила за ними с одного конца коридора. В другом конце маячило рыжее пятно: Себ тоже был настороже. На третьей перемене подружки перекусили в столовой, потом докопались до какого-то младшеклассника, но ничего ему не сделали. Шоколадок ему тоже не давали. Перед последним уроком компания разделилась. Вика и Юля ушли на верхний этаж, Оля и Яна остались на втором. Я кое-как знаками показала Себу, что убегаю наверх. Оказалось, они ходили в учительский туалет. Я забежала туда после них, но всё было чисто, и никаких улик обнаружено не было. Зато голова начинала потихоньку гудеть. Но пока боль была удобоваримая. Но очень сильно зудели нарывы.

Наконец раздался звонок, завершающий наш учебный день. Мне стало немного не по себе. Себ говорил, что в конечном итоге проклятье меня убьет, а мы пока ни на миллиметр не приблизились к обнаружению ведьмы. Может эта слежка вообще была зря. А Вика действительно говорила правду…

Себа я в коридорах не нашла и спустилась в раздевалку. И тут… В дальнем конце раздевалки, наполовину скрытые куртками, стояли Оля и Вика. Оля уже надела свою осеннюю курточку. Она достала что-то из кармана и передала Вике. Всего на мгновение, но я увидела желтую упаковку. “АУФ”. Затем она вытащила ещё что-то из другого кармана. Увидеть упаковку я уже не успела, но была уверена — это ещё один батончик. Я чуть не ахнула во весь голос. Но вовремя спряталась за куртками в соседнем ряду, подружки уже двигались к выходу.

— Вот видишь, — раздался голос рядом с моим ухом. Я взвизгнула, и мой собственный голос срезонировал в голове острой болью. Я повернулась, рядом стоял Себ и крайне осуждающе смотрел на меня.

— А если бы я ей сломал руку, мы бы уже вчера знали, что батончики им раздаёт эта… фиолетовая, — ядовито сказал мне он.

— Её Оля зовут, — поправила его я. — И не надо ломать никому руки, пожалуйста.

Себ издал непонятный звук, по смыслу подходящий к слову “посмотрим”.

— Дело почти закрыто, — сказал он. — Нам осталось проследить за… фиолетовой… — он явно не хотел запоминать ничьи имена, — А там мы попробуем допросить домового. Если повезёт, то он может оказаться сговорчивым. Всё просто.