Чешуя на берегу

Чешуя на берегу

“...в лучшем случае мы можем обнаружить чешую,
которую сбросили наши бывшие соплеменники,
когда уходили на сушу. По дороге они утратили
привычный для нас вид и образ мыслей, лишились
наших целей и способов их достижения. Указывая
на эту чешую, ортодоксы и латимеристы утверждают,
что это свидетельство трагедии, случившейся
на безводьи. Однако знайте, что чешуя, лежащая там,
где кистепёрым не место, означает совсем...”

“Latimerian Traditions”,
апокриф среднедевонского периода,
восстановленный фрагмент,
датирован прим. 390 млн. лет до н.э.

Глава 1. Дни нерождения

Слабые проблески связей уже начинали устанавливаться, первые квази-устойчивые структуры с признаками целостности периодически возникали и даже могли сохраняться в течение микроскопически малых интервалов в цепях, соединяющих блуждающие виртуальные узлы, которые управляли ассоциациями… точнее, тем, во что эти динамические связи смогли бы развиться через несколько миллисекунд – при другом, более удачном, стечении обстоятельств. Но время, отведённое на эту модель, истекло – сработал триггер переключения настроек, процесс был остановлен, состояние контрольных узлов было сохранено в журнальных логах, программа-менеджер перевела модуляцию паттернов на следующую конфигурацию, рандомайзеры обновили параметры, входные объекты получили новые значения – система принялась за отработку очередных условий...

– Почему бы нам не сократить рабочий период для сета, чтобы ускорить этот просчет? – Лингвист сел в кресло и пододвинул к себе чашку с кофе. – С учетом объема вариаций по каждому критерию – это…

– Семь в девятой степени, – ответил, не оборачиваясь, Математик, стоявший у окна и наблюдавший за тем, как надвигающаяся с востока грозовая туча медленно окрашивает стены домов в свинцовые оттенки.

– И это при условии, что наши предположения верны, – добавил Философ, лежавший на диване с планшетом в руках. – Но ты не забывай, что минимальный интервал никто из нас определить так и не смог, мы с достаточной долей вероятности имеем лишь верхний лимит, достаточный для получения отрицательного результата. Нас ограничивает именно он.

– Если бы только он, – вздохнул Математик. – К сожалению, есть еще бюджет на всю серию экспериментов. Если мы хотим продолжения, до конца сезона нам кровь из носу нужно иметь в логах хотя бы намек на что-то осмысленное.

– Я бы довольствовался даже следом намека на намек, – хмыкнул Лингвист. – А уж придать ему осмысленность – не проблема.

– Ты не думал пойти в политику? – спросил Философ подчеркнуто серьезным тоном.

– Сто раз, – с той же интонацией ответил Лингвист, – но решил, что тут проще. В логах нашей нейросети намного больше шансов найти следы осмысленности. Даже несмотря на то, что кошки в темной комнате пока нет.

– К нейросети наша система не имеет никакого отношения, – поморщился Математик. – Мы её так описали для дирекции только потому, что пиджаки уже много раз слышали этот термин в контексте монетизации. – Он вздохнул и отвернулся от окна, на котором уже появились первые капли. – Эх, насколько бы все было проще, если б мы занимались заурядной тренировкой нейросети…

– Мы бы ей не занимались вообще, потому что это не наше дело, – улыбнулся Философ, подождал пару секунд и добавил. – Лично я не вижу причин для суеты. Жуём печеньки и ждём. Рано или поздно он проявится.

– “Он”, “проявит”, “себя”... – пробурчал Лингвист. – По-моему, нам лучше воздерживаться от персонификации и личных местоимений. Никакого “он” там не будет, и вы это знаете не хуже меня.

Установившаяся когерентность между информационными блоками начала проявлять признаки устойчивости – возникли качественно новые информационные структуры, обладающие, кроме следов обработки, отчетливыми чертами гештальта… или какой-то странной производной от...

И опять – прежде чем переключиться на следующий набор тестовых параметров, система сбросила в логи бинарную картину оборванных на полпути процессов. К сожалению, ни одна из возникших абстракций не успела сформироваться настолько, чтобы её след мог обнаружить даже самый дотошный анализ. Концепт “образа” не смог появиться, потому что в данном сете конфигурация рандомайзеров была недостаточно удачной. Следующие несколько тысяч вариаций параметров вообще не совпали ни с одним из условий, необходимых для возникновения эмерджентного эффекта.

Тем не менее отработка этих сетов исправно пополнила лабораторные логи, которые система сохраняла для будущего анализа.

– Привет, – Философ оторвался от книги, чтобы поздороваться с Лингвистом. – Как съездили?

– Да ничего, отдохнули, на горы посмотрели... Природа хорошая, а народа многовато.

– Ну, еще бы... я так и думал.

– Да ты нигде не бываешь, тебе-то откуда знать?

– А разве нужно куда-то ездить, чтобы знать, что природа – хорошая, а народа – многовато?

– Ладно, я забыл, с кем разговариваю… – махнул рукой Лингвист. – Что у нас нового?

– В принципе, уже можно заняться логами. Но я бы предпочел добить все серии до конца, а затем уже целиком скормить их парсеру. Не знаю, как вам, а мне приятнее искать в одном большом мешке, чем в сотне маленьких.

– И то верно. Кстати, относительно поисков – ты мне кое-что напомнил… Посмеешься.

– Ну-ка, ну-ка.

– У нас там при пансионате был неплохой ресторан – внутри уютненько так, расположен выгодно, с трех сторон верандой окружен. Мы с женой как-то вечером взяли столик. Сидим, любуемся – внизу за окном облака плывут, под ними равнина проглядывает… Атмосфера – незабываемая! И тут вдруг она заявляет: “Чем вы там в своей лаборатории занимаетесь? Можешь мне объяснить?”

– Уже смешно! – перебил его Философ.

– Погоди! Оказалось, она на своей фирме слышала, как сисадмин с программистом обсуждали искусственный интеллект, и кто-то из них авторитетно доказывал, что ничего подобного в компьютере построить невозможно.