Четвертое состояние вещества

Четвертое состояние вещества

"Четвёртое состояние вещества"

Аннотация:
Лю Сяоинь – младшая сотрудница в лаборатории Института Иммортологии, где изучается возможность обретения бессмертия для человеческих существ. Она получает задание провести секретное исследование с помощью биоквантатора, который снимает ментальные отпечатки человеческой души. Только вот руководитель не предупредил сотрудницу, что на самом деле его таинственный прибор не просто сканирует души людей, с ними происходит нечто гораздо худшее.

Глава 2. Образ серьёзного учёного

Пекин, Китайская Народная Республика, 2158 год.

Включив задорную ритмичную песню, Лю Сяоинь, пританцовывая, собиралась на работу. Всё ещё чуть влажные после душа чёрные прямые волосы блестели на солнце, когда девушка проводила по ним расчёской. Сняв домашнюю одежду – короткие хлопковые шортики и трикотажную футболку – Сяоинь переоделась в строгую белую блузку и юбку-карандаш тёмно-серого цвета, более подобающие младшей сотруднице лаборатории Научно-исследовательского института Иммортологии. Ещё совсем новая отрасль науки, изучающая возможность обретения бессмертия для человеческих существ, интересовала девушку со средней школы.

Крутясь под музыку перед зеркалом, в котором отражалась миловидная хрупкая брюнетка и часть стены, завешенной постерами с популярными актёрами, Сяоинь застёгивала пуговицы на блузке и подмигивала себе. На правую руку она натянула тёмную резинку, которой перехватывала волосы в хвост, доехав до офиса. Гладкая причёска более соответствовала образу серьёзного учёного, которым девушка планировала стать в ближайшие годы, пройдя стажировку в лаборатории НИИ под руководством главного иммортолога страны профессора Ву Дабао.

Оставалось несколько незначительных штрихов, чтобы довести свой внешний вид до совершенства, как Сяоинь себе его представляла. Тонкие чёрные стрелочки вдоль века, чтобы подчеркнуть загадочность в ярких карих глазах, бежевые тени и чёрная тушь. Капелька румян под скулы для придания изящества симпатичному личику и натурального оттенка помада. Деловой и сдержанный стиль, как и положено по регламенту. Выключив музыкальный проигрыватель, Сяоинь захватила рабочий планшет и дамскую сумочку с повседневными мелочами и вышла из спальни.

Почувствовав вибрацию телефона, девушка достала аппарат из сумочки. Звонила Тиффани, приятельница. Обе девушки познакомились в НИИ, когда Сяоинь пришла на стажировку в лабораторию иммортологии по окончании института. К этому моменту Тиффани уже получила должность старшего лаборанта после года работы. Лю Сяоинь провела по сенсорному экрану, ответив на видео-вызов, и произнесла привычное: «Алло!»

– Сяоинь, привет! – поздоровалась приятельница.

– Привет, Тиффани! – отозвалась Сяоинь.

– Не забудь рабочий планшет с презентацией сегодняшней лекции профессора Ву Дабао, – звонившая сразу перешла к делу.

– А, да! – Девушка успокоила коллегу, помахав в воздухе аппаратом, чтобы та могла его увидеть. – Планшет уже в руках, не волнуйся.

– Просто предупреждаю, чтобы не получилось, как в прошлый раз, – сухо заметила приятельница. – Приходи пораньше и всё подготовь.

– Да, я уже на пороге, – свободной рукой натягивая туфли, сообщила девушка.

– Тогда до встречи, – откликнулась Тиффани и отключилась.

Из кухни вышла мама Сяоинь с тканевым кейсом для пищевых контейнеров.

– Доченька, ты забыла обед, – пожурила женщина. – Обязательно разогрей. Здесь суп с рисовой лапшой и курицей, квашенная капуста и запечённые кальмары.

– А, да! Спасибо, мамуля! – девушка поцеловала мать в щёку и забрала еду из её рук. – Мне пора, сегодня очень важный семинар у руководителя Ву Дабао.

– Пусть у тебя всё получится, доченька, – подбодрила женщина и похлопала девушку по плечу. – И не забудь принести вечером кейс с контейнерами.

– Конечно, мамочка, обязательно принесу, – закивала Сяоинь и, помахав рукой, вышла из квартиры.

– Точно не забудешь? – переспросила женщина вслед.

– Да-да, обещаю, – девушка ещё раз махнула на прощание и закрыла за собой дверь.

Ранее утро бодрило прохладой, и Сяоинь заторопилась на станцию метро, чтобы успеть добраться до института до того, как на улице начнётся самое пекло. Мало приятного появиться в офисе в промокшей от пота блузке. В подземке как обычно было многолюдно. Несмотря на предпринимаемые правительством меры по сдерживанию прироста населения, число жителей столицы неуклонно росло, и на данный момент составляло больше пятидесяти миллионов. Дополнительно к зарегистрированным с местной пропиской официальная статистика учитывала ещё и двадцать миллионов трудовых мигрантов из дальних провинций.

Но очереди к турникетам продвигались довольно-таки быстро. Всего секунду занимала идентификация и оплата проезда. Лю Сяоинь провела запястьем над считывающим сенсором, получила световое и звуковое подтверждение и сразу же направилась к эскалатору. Добравшись до низа, девушка сразу же заняла место в хвосте очереди к одной из прозрачных раздвижных дверей, убедившись, чтобы на полу не было отметки, что этот вход только для инвалидов. В детстве Сяоинь всегда удивлялась, как точно вагоны останавливались ровнёхонько перед этими раздвигающимися створками. Электронное табло сообщало, что до прибытия электропоезда оставалось всего тридцать семь секунд.

В институте Лю Сяоинь оказалась одной из немногих, кто пришёл на работу в такую рань. Сегодняшний семинар для коллег из других исследовательских центров проводил сам профессор Ву Дабао, заведующий НИИ Иммортологии. Девушка приготовила в аудитории всё необходимое, подключила проектор и акустическую систему. С чувством выполненного долга Сяоинь отправилась в комнату управления, откуда ей полагалось следить за исправностью аппаратуры и презентацией.

Глава 2. Гениальный ученый или опасный авантюрист?

– Если последовательно уменьшать число наших чувств восприятия – ликвидировать зрение, затем осязание, обоняние, вкус, слух… – начал вещать с трибуны руководитель Ву Дабао. – Что тогда останется в живом существе? Эмоции, воспоминания, сны, не правда ли? Но если они существуют в нас, значит, они существуют вообще в качестве материального компонента нашего существа… Материальную суть эмоций и воспоминаний до сих пор искали в трёх привычных нам состояниях: твёрдом, жидком и газообразном. И не находили. И я утверждаю, что все процессы «душевного порядка» – суть проявление четвёртого, пока неизученного состояния материи.

Как только объёмные трёхмерные слайды закружились над зрительным залом, Лю Сяоинь свернула панель управления на экране планшета, и открыла вкладку с недочитанной книгой. Редкая архивная находка, оцифрованная в конце двадцать первого века, ещё по старым технологиям. Исследовательская работа читалась лучше новомодных романов, которые сейчас выпускались сплошь про межвидовую любовь. Хотя Сяоинь честно пыталась проникнуться идеей популярного направления в романтической фантастике, но подобного рода литература оказалась совсем не в её вкусе.

Документальное издание попалось в руки младшему лаборанту Лю Сяоинь по той простой причине, что речь в нём шла о редактировании генома нерожденного ребёнка, а также о морально-этических вызовах. Именно та тема, которой занималась лаборатория института, где трудилась девушка. Несмотря на сомнения скептиков, которые протестовали против масштабного вторжения в природу, НИИ Иммортологии продолжало заниматься изучением способов продления жизни, а в идеале стремилось к созданию действенной технологии достижения бессмертия.

– К примеру, память человека хранится в течение долгих десятилетий, – продолжал вдохновенно рассуждать профессор Ву Дабао в аудитории. – Если бы она была записана в клетках и молекулах либо даже в атомах, то тепловые флуктуации и метаболизм достаточно быстро уничтожили и удалили бы из организма эту информацию, – после этих слов руководитель якобы случайно поднял взгляд на окно комнаты управления и подмигнул своему младшему стажёру. Лю Сяоинь даже немного застыдилась, что невнимательно слушает долгожданное и тщательно подготовленное выступление, но книга оказалась интереснее.

В начале XXI века китайский учёный Хе был публично унижен Западом за то, что создал первых в мире генетически модифицированных младенцев с помощью технологии редактирования ДНК под названием CRISPR. Изменение всего одного участка в геноме зародышей сделало их невосприимчивыми к вирусу СПИДа. Казалось бы, исследователь совершил великое открытие. Но почти моментально в западной прессе начались атаки и гонения на доктора Хе, переросшие практически в травлю учёного, который, с точки зрения Лю Сяоинь, всё сделал правильно. Дети уже родились, и они уже здоровы, что ещё нужно? Неужели было бы лучше их сначала родить, а потом мучительно и долго лечить? Основной посыл книги был таким: «А если что-то случится?»

Западные СМИ пестрели заголовками:

«Китайский учёный тайно редактировал ДНК детей до их рождения»

«Китайский профессор Хэ Цзянькуй – гениальный учёный или опасный авантюрист?»

«Китайский Эйнштейн – изгой научного мира»

В 2018 году профессор Хэ Цзянькуй из Китая шокировал весь научный мир, когда заявил об успешном редактировании ДНК трёх детей до их рождения, несмотря на всемирный мораторий на такие операции. На тот момент подобные эксперименты над людьми и нерожденными младенцами находились под запретом и считались неэтичными. «Впрочем, как и сейчас», – хмыкнула мысленно Лю Сяоинь.

Наука начала двадцать первого века не была готова контролировать подобные эксперименты. Кроме того, непонятны были последствия от вмешательства в геном человека и влияние произведённых изменений на последующие поколения. Генетические эксперименты над человеческими эмбрионами законодательно запрещены в большинстве стран мира, в том числе и в Китае.

Профессор Хе совершил настоящую революцию в биологии и медицине, проведя успешный эксперимент по созданию первых в истории генетически модифицированных детей. Однако этот проект проводился втайне от администрации университета, где числился профессор. О революционном научном открытии не знали также ни руководство клиники, где прошли роды, ни китайские власти, ни научное сообщество. Говоря простым языком, профессор Хэ Цзянькуй провернул грандиозную авантюру, нарушив не только строжайшее этическое табу, но и целый ряд китайских законов. Несмотря на то, что учёный вписал своё имя в историю науки, он одновременно стал изгоем научного мира, который потерял любой шанс когда-либо продолжить свою работу.

Даже сейчас конфронтация западной и восточной наук порой проявлялась в причудливых и замаскированных формах, но что творилось тогда... Почти средневековое мракобесие, только не в религиозном, а научном аспекте. Девушка поблагодарила всех медицинских богов за то, что родилась в своё время. Вот и в этой книге нет-нет, да и проскальзывали уничижительные нотки в отношении опального учёного Хе, который посмел совершить столь неэтичный, с точки зрения Запада, поступок.

После своего скандального заявления о генетическом редактировании человека и доклада на Международном саммите в Гонконге, где профессор Хе показал часть своих результатов, у научного сообщества возникло множество вопросов. В частности, из них следовало, что добиться желаемого эффекта у китайского учёного не получилось. Полный текст статьи опального профессора не брали к публикации ни в один из научных журналов. Даже на портале нерецензированных публикаций отказались принимать его рукопись.

Поэтому не удалось выяснить в деталях, на каком именно этапе учёный допустил ошибки в своей методике и что именно произошло с генетически модифицированными девочками-близнецами и неизвестным мальчиком. Все трое детей, как и сам профессор Хэ Цзянькуй пропали в течение двух месяцев после скандального эксперимента. Китайские власти приостановили деятельность научной группы профессора Хе и начали тайное расследование. Сам учёный получил три года тюрьмы и исчез из поля зрения журналистов.