Четыре падших ангела. Ангел 1: Не Любовь

Глава 1.

Люба поставила телефон на вибрацию. Она хотела отключить себя от реальности, которая звонила в ее голове хаотичной суетой ненужных эмоций. Смотря в окно, она видела, как капли холодного дождя вонзались в землю, и от этого она немного напряглась, борясь с накатившим на нее возбуждением. Она умела с ним справляться, переплавляя силу влечения в беспробудные сутки за работой, которая, как бесконечная воронка, поглощала ее жизнь темнотой суетливых будней. Люба ненавидела часы, живя под циферблатом расточаемого впустую времени, которое могло бы сделать ее счастливой, а делало такой одинокой, сидящей в пустом кафе за остывшей чашкой дряни, которую ушлый бармен назвал «кофем по-венски».

Это место за окном с обшарпанным подоконником стало ее зоной комфортного дискомфорта, куда она могла прийти за пустыми мыслями о том, чего уже никогда не будет, но так хочется. А фантазий было много. О красивых местах, где она, возможно, никогда не побывает, о волшебных словах, которые ей некому говорить. Об очаровании, которое у нее никто не вызывает. О чувствах, которые  она, вероятно, никогда не испытает.

И тут она вздохнула, и нервно поправила свое строгое офисное платье, которое, несмотря на рабочий формализм, она выбрала, чтобы демонстрировать ее все еще стройные ножки. Она с удовольствием на них посмотрела, поскольку гордилась ими – они были подтянутыми, ровными и все еще без целлюлита. Потом взгляд ее поднялся выше и с ее лица пропала улыбка, потому что она увидела свои бока, успевшие заплыть жиром. Когда-то ей было трудно набрать вес, а подружки называли ее анорексичкой, но времена эти прошли так же давно, как и Советский Союз, в котором она родилась.

Отхлебнув последний глоток, она уставилась на пустую чашку кофе, будто ожидая увидеть в ней то, что было ей недоступно. За темными пятнами кофе она хотела бы увидеть совершенство линий ее будущей жизни, полной красок и ярких ощущений. Но вместо этого видела лишь грязное дно, безразлично смотрящее на нее своим темным взглядом.  «Надо пойти к гадалке – пронеслось у нее в голове. Через пару секунд та же мысль вызвала у нее улыбку, ведь она всю жизнь была против этих шарлатанов, борясь с ними в рамках правопорядка. И тут ее охватила гордость за то, что она делала всю жизнь. Она спасала как Бэтмен, город от преступников, вынося каждому приговор по своим заслугам. Она была судьей - вершителем судеб. Правда, свою она так и не устроила, и опять на нее накатила грусть.

«Все, пора идти» - раздраженно подумала про себя Люба, и начала собираться. Ужа встав, она вспомнила, что давно не красила губы, и от этого ей стало совсем нехорошо, потому, что в последнее время она совсем запустила себя, иногда забывая даже такой важный артефакт, как помаду. Конечно, у нее губы были в порядке, тем более, после последней подтяжки они стали выразительно выпячиваться  наружу. Их успело оценить уже несколько мужчин, одному из которых она сделала минет, хотя не очень это любила. Было в этом, по ее мнению, что-то такое, садистское, самцовое, доминирующее, и поэтому делала она это сугубо по заявкам и только тем мужчинам, кто этого заслуживал. Вообще, по ее мнению, ее тела заслуживало очень мало мужчин. «Да нет, вообще никто, потому что все они слюнтяи» – поправила себя Люба. «Только внешне, за своими костюмами, рясами и  погонами, они показывают уверенность, сняв которые, превращаются в мягкотелых сосунков, мальчишек со школы, которым нужна мамочка. Но это явно не я!» - с пренебрежением подумала она.

Вообще, Любу многое бесило: тупые люди, глупые обстоятельства, в которые она попадала из-за них, и серая обыденность, из которой, казалось, не было выхода. Но сегодня она была особенно раздраженной. Во-первых, у нее были месячные, которые, как всегда, вызывали у нее боли во всем теле и она, и без того медлительная, превращалась в улитку, что лишь подчеркивало ее возраст. «Тебе уже 40 лет, тетя! И никакими подтяжками тут не поможешь!»- с грустью думала она, идя по улице.

Во-вторых, сегодня она видела своего бывшего. Не одного. С ним была гораздо более юная особа симпатичной наружности.

Худая.

«Нашел себе молодую пизду. Старый хрыч!» - ее эмоции к нему еще не улеглись, хотя, вообще-то она сама утилизировала те отношения. Люба после очередного скандала, который она же и спровоцировала, ушла из дома. Она положила в сумку только самое необходимое: клач с косметикой, книгу Сногайя Мароме с эротическими рассказами  и плюшевого суслика по имени Мур.

 Ей было легко уходить, потому что она не любила. Но эта идиллическая сцена с бывшим и его новой избранницей вызвала у нее зависть и немного потеребила гордость, которая, даже несмотря на всю ее самокритику, всегда была на высоте.

Третье – дерьмовый кофе.

«Да, наверное, все из-за кофе».

Хороший напиток всегда мог скрасить ее будни, «как хорошая анальная смазка» - добавила про себя Люба с улыбкой. Любе не нравилось пить кофе дома, потому что там нужно было делать рутинные действия: раздеваться, принимать душ, готовить себе еду. Хотя, когда она была одна, все было гораздо легче, чем с мужиком. Но ей все равно было лень. Скорее, заедала рутина, которая преследовала ее с работы. 

Уже несколько дней Люба не ела сладкого, испытывая при этом огромные нравственные и физические страдания.  «Хоть одна радость была-жрать шоколад. Теперь и этого нет – вздохнула она, с грустью подумав о новой диете. –Да, ты мазохистка, Любочка! – улыбнулась себе она. Стянув с себя юбку и сняв верхнюю одежду, она посмотрела в зеркало. На нее смотрела слегка полноватая женщина, с красивых трусиках и лифоне с кружевами. На боках все еще предательски висел жир, а животик немного выпирал. Лицо ее выглядело гораздо лучше. Все-таки современная хирургия делала свое дело. Хотя, все эти подтяжки она сделала больше из-за неуверенности в себе. Все эти нарошенные ресницы, выпячивающиеся губки и прочее нужно было ей, чтобы почувствовать себя вновь желанной и сексуальной. И это дало свои результаты: когда она снимала судейскую рясу, на нее жадными взглядами смотрели мужчины, которые, она знала, представляли ее в самых соблазнительных позах. Правда, не все решались к ней подойти. Ведь Люба всегда держалась, как снежная королева, недоступная, с флером напускной таинственности и снобизма. С другой стороны, она мечтала о том, чтобы какой-то смельчак ворвался в ее жизнь и наплевал на все эти ее искусственные преграды, взял ее силой, хорошенько оттрахал.