Четыре романа

"Негреско" рад каждому

Michel Valois

Книга “Четыре романа”

Глава 1. “Негреско” рад каждому.

О, как жемчужина, столь Ницца во Французской ривьере, раскрыта. Источник впечатлений для миллионеров. Рестораны в воскресной неге остаются в покое. Набережные символы запеклись под солнцем следами Романовых.

Бухта Ангелов в объятиях набережной успокаивает взгляд неровных мыслей.Отели покорно склонились в названиях Английской набережной, рассыпая к ногам обитателей свою фешенебельность.

Отель “Негреско” - крепость и лицо набережной, покорно почивает окнами, отдыхает от шумных прохожих. Викторианский стиль купола, смиренно посапывает в отражении белоснежных фасадов, охлаждая бурный характер Негреско. Усталый от звёздных гостей он неспешно открывает двери, непохожих друг на друга уникальных апартаментов. Потолки, точно из средневековых замков были свидетелями сотни, а может быть и тысячи сцен любовных утех. Кто если не они знают всё о своих постояльцах?

Стройная ножка в остроносой туфельке твёрдо встала на набережную потянув за собой лёгкое тело балерины. Девушка лёгким движением оказалась на тротуаре вся целиком. Встав по стойке смирно, она смотрела в глаза прохожим, желая увидеть одобрение своему сегодняшнему луку; шляпка марципанового цвета с вуалью, жакет с баской, хрупко сидящий на ее угловатых плечах, оливковые перчатки, сумочка и узкая, до середины икры юбка, туго сидящая на фигуре. Эта юная кокетка была приятна прохожими. Они внимательно разглядывали её, даже оказавшиеся на другой стороне улицы. Девица смущённо, слегка наигранно, опускала глаза вниз, улыбалась и зажмурила глаза от яркого солнца.

Водитель доставал чемоданы из такси, к юной балерине подошёл муж.

На нем был ослепительно белый костюм в паре со шляпой - канотье. Он производил впечатление надежного богача. Глядя на этого человека, можно было сказать, что у него всё хорошо. Безусловно их пара была мезальянсом молодости и денег. Мужчина сигарной гильотиной отсек конец сигары и закурил. Не спеша и неторопливо они вдвоём стали ожидать полной разгрузки чемоданов. Когда водитель окончил разгрузку вещей Пуэр,так звали мужа балерины, оплатил поездку и такси уехало, оставив багаж там, где его выгрузили.

Барышня побежала к парапету на набережной, чтобы встретиться с морем.

Как хороша эта юная барышня легкой воздушной прытью, преодолевая цветочный газон. Одним лишь па, она оказалась у колонны ведущей к пляжу. Волнистое море серебристых барашек, наискось к горизонту, несется к берегу. Прибрежные холмы смеются от щекотливого прикосновения воды. Яхты, лодки, судна как продолговатые пуговки на застёжке качаются привязанные к пирсам справа и слева. Двух-трёх-четырехцветная вода в бухте Ангелов в этом сезоне.

Прямая как пола береговая линия, медленно омывается белыми, как кружева, рюшами вод. Дельфины - частые гости здесь. Они - морские ангелы, символы этих мест, несут службу и делают отдых в этом месте спокойным и созерцательным.

Эмилия, так звали начинающую балерину, в круговом фуэте, завела свою атмосферу на набережной. Неподалеку от того места, где оставили багаж располагалась сувенирная лавка, наполненная прибрежной мелочью; статуэтки из фарфора, стеклянные лампы, хрустальные бусы, атласные ленты, кружевные веера и летние зонтики. Эмилия подбежала к лавке и быстро схватила стеклянную бутоньерку, так ярко переливающуюся в солнечных лучах, внимательно осмотрела её и спросила:

-Мем, сколько это стоит? Я хочу её купить.

- Пятнадцать франков, мадмуазель.

-А ещё есть? - Нет, это последняя.

-Пусик - обратилась Эмилия к Пуэру, давай возьмём?

Пуэр достал портмоне из кармана пиджака и протянул сложенную пополам двадцатку.

-Сдачи не надо - сказал вдохновленный теплой майской погодой, щебетанием Эмилии и шумом волн, Пуэр.

Пара направилась в отель, показав знаком, портье, принести стоящие на тротуаре личные вещи в номер. Заселившись в апартаменты на втором этаже оба пошли в душ, чтобы после, лечь и немного отдохнуть.

Канны - это дом Фредерика Полозье Фон Сан - отца Пуэра. Его особняк стоял на окраине города. Рабочий кабинет в обеденное время напоминал осветленный солнечным светом воздушный пузырь, и отличался от других комнат потрясающим видом на остров Сент-Ларгерит. В доме было семь спален, пять ванных комнат, кабинет, библиотека, столовая и гостиная, большая летняя веранда в обрамлении потрепанной временем маркизы, которую сделал, давным-давно дед Фредерика, эмигрант из Северной Америки. Наладив торговлю сахаром он стал одним из самых влиятельных людей на всем Лазурном побережье.

Его сын-дед Пуэра стал промышленником и открыл горнодобывающий завод. Отец Пуэра был банкиром и владел частью банков на Лазурном побережье. Фредерик был не так известен в аристократических кругах, как его отец или дед. У Пуэра было, лишь несколько антикварных магазинчиков на побережье. Всё шло к тому, что наследство, оставленное прадедом и дедом постепенно расточалось, в том числе и Пуэром, через его привычки к красивым барышням и красивой жизни. Репутация Пуэра не отличалась завидным постоянством. Его карьера шла то в гору, то скатывалась кувырком. Наблюдая за такими перепадами высот отец решил его женить.

Чтобы легче было управлять сыном Фредерик сам выбирал ему невесту. Он имел друзей в Париже и искал ему жену там. Не подобрав подходящей кандидатуры, он было опустил руки, но как раз в тот момент проходили большие гастроли Русского балета - “Русские сезоны” во Франции. На один из таких спектаклей Фредерик отправился в компании друзей.

Давали Баядерку. На сцене вся труппа. Танцуют третий акт. Волшебная музыка арфы-золотоголосой и в этот момент, появление на сцене легких перышек мироздания, как откровение. Она стройная, как веточка, струнка, проволочка в красных пуантах с изящным изгибом стана, еле державшиеся на худеньких ножках, танцевала свою партию и закончив движения, её словно ветром, втянуло в кулисы.