Четырнадцатый архидемон. Том 3.

Глава 1. Огненное погребение.

Вален знал, что проблемы не закончатся в тот момент, когда они перенесутся из Трёхсотлетнего Чистилища в реальный мир. Дело было не в сломанном позвоночнике и отбитых внутренностях. Вне боя такие ранения можно исцелить кучей способов. Просто придётся тут же рассказывать о произошедшем там, в изолированном волшебном мире, кровопролитии, обвинять других, выгораживать себя.

Но он никак не думал, что из чистилища попадёт прямиком в настоящий ад.

В первый миг ему вообще показалось, что волшебство Владыки Даров забросило его куда-то не туда. Или у него предсмертные галлюцинации? Он предполагал, что увидит огороженный стенами двор монастыря и учителей, ожидающих возвращения своих учеников. А очутился на поле боя, затянутом клубами едкой пыли, среди грохота, криков и стонов. Кровь вполне буквально текла ручьём, мгновенно промочив ему халат, запах её был так силён, что перебивал все прочие запахи.

Вален тут же достал из пространственного кольца-хранилища и проглотил самую сильную и быстродействующую из оставшихся у него исцеляющих пилюль. Быстродействующую — по сравнению с неволшебным лечением. Восстановление позвоночника и разбитых в кашу органов — это не затягивание какой-нибудь аккуратной дырки от колющего удара. Даже если лежать, не двигаясь, может уйти несколько минут. В сражении практиков — это вечность. А сражение ещё продолжалось.

К тому времени, как пилюля оказалась в желудке, Вален уже понял, что всё-таки вернулся туда, куда надо. Брусчатка под ним без сомнения была брусчаткой монастырского двора. В просвете среди дыма мелькнула наполовину разрушенная, но ещё узнаваемая стена. Что здесь вообще творится?

Незнакомый практик в изодранном багрово-алом халате буквально споткнулся о Валена. Устремил вниз взгляд безумных глаз на залитом кровью лице. С нечленораздельным рычанием замахнулся кривым мечом.

Так, что творится теперь ясно — нападение. Теперь вопрос посложнее — как пережить его.

Вален не выронил собственного меча, до того, как перенёсся из чистилища в реальный мир. Так что ему нашлось, чем отбить удар врага. Практик в красном был контужен или в шоке от ранения, иначе не рубанул бы так прямолинейно. Но физической силы двух цветов духовного ядра он не лишился. От столкновения клинков снопом полетели искры, изувеченное тело Валена прострелила дикая боль. И всё же он исхитрился отвести меч врага. Тот выбил крошку из камня, чуть не отрубив Валену ухо. Практик в алом качнулся вперёд.

И в этот момент Вален воткнул ему в бедро нож, появившийся из пространственного кольца на левой руке. Враг неуклюже отшатнулся, выдернул нож — и тут его ноги подломились. Он осел на землю, словно его тело обратилось в мешок, набитый соломой. Маленький клинок был отравлен. Обычно практик двух цветов тут же заметил бы действие яда и сумел бы ограничить вред. Но обычно практик двух цветов и не пропустил бы такого простого внезапного удара. Вален выжил лишь потому, что противник уже досталось

— Ученики вернулись! — раздался смутно знакомый громовой голос, легко перекрывший шум боя. — Прикройте учеников! Сейчас я сам разберусь с этим тварями!

Хотелось бы надеяться, что разберётся. Через деревянное кольцо на пальце Вален мог почувствовать, что Люме и Наттар ранены, но не мертвы. А что там с Кантосом, который должен был быть в самой всего этого побоища?

*****

Когда мрак чистилища сменился мраком поля боя, освещённого лишь звёздами и горящим лесом, Карм Кас понял, что если не ему самому, то Ваннану повезло. Во время последних минут в чистилище, хаос сражения между учениками разделил их. Если бы они оказались отдельно друг от друга посреди толпы учителей и телохранителей, дожидающихся подопечных, то Карму безусловно пришлось бы пользоваться своим волшебным средством для побега в первую же секунду. Умирать, не совершив мести, Карм не собирался. Если Ваннан действительно так ценит дружбу, он поймёт.

Но увидев и услышав хаос вокруг, Карм решил, что рановато ещё бросать друга. Тем более, что у того могла быть главная награда чистилища.

На появление Карма никто внимания не обратил. Практики из сект, чьи ученики пошли в Трёхсотлетнее Чистилище сражались с практиками, в которых Карм сразу узнал бойцов Секты Алых Крыльев. Ну ничего себе! Такой наглости Карм даже от Фанмаара не ждал. Неужто они с Ваннаном сильно недооценили важность награды чистилища? Или цену головы Валена Вена?

Неважно, сейчас надо найти Ваннана. Скача вокруг Теневым Шагом на одной ноге, ведь вторая изуродована так, что даже пилюли пока не помогают. Хорошо, что всем не до него. Практики Секты Алых Крыльев отчаянно отбивались от превосходящих сил, для их противников Карм казался своим. Ну а то, что он забрызган кровью и покалечен, сейчас подозрений не вызывало.

Все эти мысли промелькнули в голове у Карма за один миг. Он начал оглядываться, пытаясь в хаосе духовной энергии, создаваемом множеством сражающихся практиков, различить знакомую ауру Ваннана. И тут раздался голос, который заставил его замереть.

— Ученики вернулись!

Вален не узнал этот голос, потому что слышал его ровно один раз в жизни, тон говорившего тогда был совсем другим, да и волшебное усиление искажало звук. А вот Карм узнал бы его всегда, пока у него оставались уши. Наставник Кайлео Кас! Отец!

Зубы Карма поневоле сжались до хруста, когда он глянул на голос. И увидел… увидел только размытое пятно, метнувшееся к ближайшему практику в алом. А затем к другому и третьему. За время, которого простому смертному не хватило бы, чтоб моргнуть, уже полдюжины невезучих бойцов Секты Алых Крыльев начали падать на землю как неуклюжие куклы. Кайлео не использовал атакующих техник, опасаясь пришибить невиновных в хаосе сражения и, похоже, не знал, как точно обратиться к нападавшим, чтобы его дар подействовал только на них. Но даже так, на очистку двора у него уйдут считанные секунды.

И если он, Карм, продолжит пялиться, как идиот, на практика, с которым пока не может сделать ровно ничего, потому что у этого практика семь цветов ядра, а у него самого только два, то затем внимание этого практика обратится к нему. Надо не глазеть, а действовать.

Глава 2. Перегнуть палку.

— Мой старик перегнул тогда палку, — сказал Кантос несколько дней спустя, когда был уверен, что их не подслушивают. Они все — Кантос, Вален, Наттар и Люме — уже вернулись в Секту Шести Печатей и сидели на кухне в доме Арамы. Защищённом от чужих глаз и ушей довольно надёжной формацией.

Вален был согласен с этим тезисом. Но предпочёл промолчать. Сейчас Наттар наверняка возразит, Кантос разъяснит своё мнение и не будет риска сболтнуть глупость по незнанию.

— Нууууу… а как же старейшина может защитить свою секту, если убийство учеников будет спускать с рук? Да ещё когда выжившие требуют справедливости?

— Как-как… Не начиная распутывание сложного дела с кучи прожаренных трупов, наверное! Можно было убить нескольких заводил! Можно было просто посносить им головы, а не жечь заживо. Можно было взять всех за шкирку и отправить в Секту Шести Печатей, чтобы здесь спокойно допросить и размотать, что на самом деле произошло. Но нет, кому-то хотелось побыть настоящим практиком, которому сами небеса не указ! А сколько учеников умрёт, если в результате начнётся война на весь континент? Старейшины альянса четырёх сект, знаешь ли, тоже не захотят спустить с рук убийство своих. Эх, знать бы, что старику ударило в голову на этот раз.

«На этот раз?» А раньше нельзя было сказать, что Наставник Кайлео способен принимать самые радикальные решения под влиянием эмоций? Не из официальных же хроник секты узнавать такие вещи. Да и не хватало у Валена пока времени в них глубоко вчитываться…

На этом месте Вален дал себе мысленный подзатыльник. Ишь, чего надумал. Валить собственное бездействие на то, что другие его вовремя не просветили! А ведь, кажется, жизнь уже не раз учила, что если сложить руки и позволить событиям идти своим чередом, то они могут пойти в самом неожиданном направлении. О чём, между прочим, свидетельствует и всё побоище в Трёхсотлетнем Чистилище.

Что же касается произошедшего в развалинах монастыря. Мог он, Вален, одёрнуть Наттара? Мог. Мог он изложить события сам, упирая на то, что в кровопролитии виновна третья сторона. Вероятно, Кайлео не стал бы его обрывать. Должен он был понимать, что в мире, где власть идёт в комплекте с огромной личной силой, старейшина способен, хммм, отжечь? Должен.

— Что-то не так, Вален? — поинтересовался Кантос.

— Да так. Подумал тут: если нам кажется, будто Наставник в гневе перегнул палку, это ещё не значит, что он не сделал всё обдуманно. Подумал и сам своих мыслей напугался.

Вроде бы слова Валена были чистой правдой. Но не всей правдой. Он опустил свою следующую мысль — мысль из-за которой его сердце в самом деле замерло на миг.

Что бы ни было причиной решения Кайлео сжечь живьём замазанных кровью учеников, он, Вален этого решения не просчитал. До последнего был уверен, что Наставник поступит осторожно-неконфликтным образом. А почему? Разве одна из половинок, составивших его, Валена — не архидемон, лишившийся памяти, но определивший его, так сказать, деловые качества? Разве архидемоны в тёмную эпоху Второго Опустошения не прославились своенравием и самодурством? Разве не проиграли они потому, что даже перед лицом общей опасности не сумели укротить эти качества? Разве не должен был кто-то с глубинными установками архидемона ожидать от Кайлео именно того, что тот сделал, если не похуже?

Первоначальный шок перешёл в нарастающую головную боль. Внутренние нестыковки и непонимание себя — это как раз то, чего не хватает практику, в голове которого и так сидит грозящая безумием метка Печати Личины.

Причём в то время, как над ним и всей его сектой нависла грозная опасность.

*****

За два до того…

— Значит, вы мои старейшины почти единогласно предлагаете оказать прямую поддержку Секте Шести Печатей, — задумчиво произнёс Юберис Юон, Досточтимый Грозовой Пик. В руках, заканчивавшихся острыми когтями, он вертел нефритовую пластинку, на которую было записано послание Наставника Кайлео.

— Это будет разумно.

— Давно понятно, что столкновения не избежать. Надо использовать повод.

— В Трёсхотлетнем Чистилище альянс четырёх показал своё истинное лицо, его ученики убили многих учеников из малых сект. Если повернуть дело правильно, мы получим широкую поддержку.

Один лишь старейшина Нираэн Нин помалкивал. Благодаря опыту множества жизней, он точнее читал в сердцах других и лучше понимал нрав главы Секты Грозового Пика.

Юберис слушал, пока не убедился, что все желающие высказались. Затем неожиданно спросил:

— Почтенные старейшины. Досточтимый Золотые Одежды в своём наставлении для начинающих практиков написал, что культивация бросает вызов небесам. Но погиб, сражаясь с Алым Огнём Зеффаром, прежде, чем успел пояснить потомкам, что он имел в виду. Большинство комментаторов сходятся на том, что он не предвидел падение Зеффара с небес на наш многострадальный мир, а говорил метафорически. Может ли кто-то из вас, обладателей высокой мудрости, истолковать смысл его высказывания?

В словах «обладателей высокой мудрости» прозвучала нотка язвительности, которую заметил бы даже наблюдательный смертный. Неудивительно, что в зале воцарилось молчание. Уж если Досточтимый задал вопрос с подвохом, то у него заранее готов собственный ответ.

Юберис подождал минуту, переводя взгляд с одного старейшины на другого. Наконец, заговорил:

— Я вот понимаю его слова так: смысл культивации состоит в утверждении воли практика как стоящей превыше обычных законов и правил, даже законов самих небес, по которым движутся светила. Не говоря уже о земных законах политической необходимости. Если выразиться более простым языком: в приобретении способности делать ровно то, что практик хочет, и не делать того, чего практик не хочет, какие бы силы не пытались ему помешать.

Досточтимый пожал плечами:

— Ну так вот, я не хочу идти на поводу у Наставника Кайлео. Без сомнения, он действовал так решительно потому, что надеялся на мою поддержку. Таков закон политики, когда противостоят союзы: более слабый, но всё же ценный, союзник, может тянуть за собой более сильного. Но разве для того я стал Досточтимым, чтобы повиноваться таким законам? Чтобы моими руками загребали жар? Отправьте Кайлео послание…

Глава 3. Перспективы Валена.

Вален потёр лоб. В голове пульсировала тупая боль. Но раз уж взялся за гуж, то не говори, что не дюж. Повёл рукой и сразу оба тренировочных летающих меча поднялись в воздух.

Даже ученикам из наставнических родов обычно было не по карману заказывать летающие мечи, предназначенные чисто для тренировок — с затупленными кромками вместо лезвий и чарами, распределявшими силу удара на большую площадь. Но Вален теперь был довольно богат. Во-первых, согласно распоряжениям Арамы он мог пользоваться деньгами от секты, причитавшимися ей как Наставнице. Во-вторых, знакомый Кантосу торговец, продававший идущим в Трёхсотлетнее Чистилище ученикам изготовленные Валеном пилюли Жестокого Леса, сумел выжить и побоялся сбежать с деньгами. Доход оказался немалым для практика двух цветов. Так что Вален легко обзавёлся средствами для тренировки нового боевого стиля.

Если Ваннан Вен мог управлять одновременно четырьмя летающими мечами, при этом сам летая вокруг как взбесившийся воробей, и применяя техники, то сможет и он, Вален. Разница в их потенциале меридианов и духовной энергии здесь не особенно важна. Летающие мечи, как и большинство волшебных сокровищ, обладают собственной силой, собственной циркуляцией духовной энергии, иначе в них не было бы смысла. Да, для использования их необходимо подключать к циркуляции владельца. Потому есть ограничения не только по качеству сокровищ, которые практик может использовать, но и по количеству сокровищ, которые он может использовать одновременно. Однако, даже Валену, с его почти что мусорными меридианами на семь звёзд потенциала, посильны четыре обычных летающих меча. Вероятно даже больше, учитывая его сродство с элементом металла, пусть и слабое. Тогда как любая техника, способная наделать таких же дел, как несколько летающих мечей, для него будет просто неподъёмной.

Нет, основное ограничение здесь не в меридианах, а в способности к концентрации на нескольких предметах сразу.

Вален пошевелил пальцами левой руки — и летающие мечи разошлись в разные стороны, прежде чем устремиться на спокойно ожидающего атаки Наттара с двух направлений. А сам Вален бросился вперёд, держа третий меч наготове. Стиль боя Ваннана очень интересен, но слепо копировать его от и до Вален не собирался. У него были свои преимущества, у Валена свои. В частности — необычайная сила и скорость рубящих ударов.

Но сейчас не помогли ни особые преимущества, ни хитрый стиль. Наттар просто скакнул вперёд — и Валену пришлось защищаться самому. Это его отвлекло — и летающие мечи пролетели за спиной у нахального мелкого гуая, зацепив только воздух. А спустя секунду взвился в воздух и третий меч, выбитый из руки Валена. Удар Наттара был поставлен не хуже, а сам Наттар был сильнее и быстрее, из-за большего врождённого таланта. А переиграть его в фехтовании, одновременно пытаясь управлять двумя летающими мечами… ну, в общем до этого Валену оставалось ещё далеко.

Он утёр пот со лба и не сдержал вздоха, когда позвал меч обратно в саднящую руку.

— Весьма неплохо, на самом деле, — заметил Кантос, устроившийся под деревом в тенёчке и внимательно следивший за тренировкой. Несмотря на то, что стороннему наблюдателю он мог бы показаться спящим — глаза закрыты, тело расслаблено.

— Если отшлифуешь этот метод — можешь считать, что перерос меня как учителя. По крайней мере, как учителя боевого мастерства.

Наттар бросил на Кантоса недовольный взгляд. Тот заметил, хотя и был слеп:

— А ты, Наттар, хочешь сказать, что шлифовать умения твой старший брат-ученик может и на кукле? Терпи. Я думаю, что эта тренировка скоро станет очень полезной тебе самому.

*****

К вечеру мозги Валена кипели так, что он рухнул на постель даже не пытаясь взяться за книги. Мускулы тоже ныли, но к этому он привык давным-давно. Вдобавок, для восстановления тела у него имелись и пилюли, и дыхательные упражнения. Вымотать его физически теперь было очень непросто. А вот умственная усталость оказалась более опасным врагом.

Но не успел он расслабиться, как в комнату постучали. Вален застонал — помня, что звукоизолирующие заклинания не позволят практику в коридоре это услышать. Встал, поправил халат и напустил на себя бодрый вид, прежде чем отодвинуть дверь.

За ней стояла Люме.

— О, извини. Я тут весь день обдумывала твои идеи насчёт особых летающих мечей. Хотела обсудить, но вижу — тебе не до того.

— Да ладно. Я в норме, — изобразил улыбку Вален. — Заходи.

Люме и вправду зашла. Тщательно задвинула за собой дверь, восстанавливая звукоизоляцию. Покачала головой:

— Вален, мы с тобой пуд соли вместе съели, зачем ты притворяешься, что сделан из адаманта? Ты доверяешь мне свою жизнь, нося моё кольцо, — она взяла его руку в свои, — а признаться, что тебе плохо, не можешь. Ну не смешно ли?

Она толкнула его к кровати:

— Ложись уже. Не пугайся, — она улыбнулась, — я просто сделаю тебе расслабляющий массаж. Всё остальное может подождать до завтра.

Со всем остальным и вправду пришлось подождать, потому что пары минут массажа Валену хватило, чтобы провалиться в глубокий сон.

*****

Проснулся он в своей кровати один. Неудивительно — она просто не была рассчитана на двоих. Ночь ещё не сменилась утром, но он чувствовал себя хорошо отдохнувшим. В голове прояснилось.

Самое время ещё разок оценить текущую ситуацию и свои планы.

Итак, он в заключении. За ним следят всякий раз, как он выходит из дома Арамы. Выданные ему талисман на цепочке и золотое кольцо — не просто обереги, но и средства волшебного наблюдения. В словах Кантоса здесь сомневаться не приходится. Формация дома Наставницы должна делать его единственным местом, в котором можно хотя бы надеяться, что за ним не подглядывают. Скорее всего внутренние формации и прочие меры безопасности Залов секты также способны пресечь слежку. Но Хранители Залов теперь прислуживают Оритиллу, как фактическому главе секты. И будут доносить ему о том, что Вален делают внутри. Есть маленькая надежда перетянуть на свою сторону Лерию… смехотворно маленькая. Не такие деньги он ей должен, чтобы ради них она могла рискнуть всем, бросить вызов Наставнику, сейчас определяющему политику секты. Это уже не говоря о том, какой замечательный тёмный секрет у неё может быть.