Что ты несёшь с собой - часть I I I

Глава 1 Свобода взаперти

Тюрьма на Оплетённой горе оказалась подземной.

Честно говоря, я вообще не знала, что она тут есть. Задержанных советников сажали под домашний арест, никакого особого здания для осуждённых я не видела и расслабилась. А оказалось, у них всё в кои-то веки схвачено.

Впрочем, условия были не жуть до чего плохие. Круглая подземная камера даже имела окошечко в потолке, в которое попадало немножко дневного света, насколько лианы вообще его пропускали. Опасаться, что меня зальёт дождём, не стоило — за время проживания в клане я узнала, что лианы ловят и впитывают любой дождь на уровне крон, до земли ничего не долетает.

По стенкам камеры вились лианы. Вернее, наверное, лиановые корни, хотя от тех, что росли над землёй, они отличались только отсутствием листьев и цветов. Последнее радовало: бутылочку с пропиткой у меня при обыске забрали, что и понятно, ведь ею я бы смогла умертвить лианы, из которых состояла решётка на окошке. Под корнями, насколько я смогла прощупать, стены и пол камеры были выложены камнем. Надёжная, проще говоря, конструкция.

Впрочем, сбегать я и не собиралась. Меня кормили — точно так же, как и раньше, со служебного стола. В камере было сухо и тихо. По одной из стен сочилась вода, которой можно было помыться, и утекала в сток, так что мне не грозило зарасти грязью. Мне даже выдали стопку пальмовых листьев в качестве лежака. Вот на нём я и лежала, бессмысленно таращась в потолок, и не испытывала по этому поводу никаких переживаний.

Я выполнила свою миссию, как её видел отец. Амардавику я освободила. Даже, наверное, можно сказать, что я освободила Вачиравита, ибо его жизнь в клане скорее походила на заключение, как я теперь понимала. Он был тут привязан за ногу ко гробу возлюбленной, которую все считали злой мучительницей. Неудивительно, что он так бесился, когда заходила речь о его пленении. А ещё можно понять, почему он с прохладцей относился к людям, которые "спасли" его из этого плена. Интересно, вернулись ли они с Ари Чалитой на Жёлтую гору или предпочли спрятаться где-то ещё, куда не дотянутся собранные Арунотаем войска.

Интересно, собрал ли Арунотай войска. Интересно, кто вообще знает о бегстве Вачиравита. Интересно… Да ничего из этого мне на самом деле не интересно.

Свою-то собственную миссию я провалила. Саинкаеу продолжат убивать людей — и ради денег, и ради махары. Амардавика вряд ли станет вмешиваться. Амарды в целом заботятся только непосредственно о своей земле, и то не всегда разумно. Даже то, что она меня исцелила — большая редкость. Люди подселяются к амардам ради махары, а тем с этого ни уюта, ни навара. Под ногами бы не путались, остальное — их дело.

И, допустим, на этот раз Чалерму удалось предотвратить расселение лиан по всем кланам, явившимся на турнир. Но сколько ещё он сможет противостоять Саинкаеу один? Не то чтобы я собиралась ему помогать — даже если бы меня выпустили, с меня хватило. Я уже ничего не хочу. Ни от него, ни от Вачиравита, ни даже от амардавики. Тюрьма довольно уютная, кормят, свет доходит. Значит, теперь поживу тут и посмотрю, как они там наверху все будут выкручиваться без меня. Хоть отдохну наконец и высплюсь.

Над головой зашуршали шаги, и в потолочное окно слетел зелёный листик. Я пронаблюдала за его полётом, не шевелясь на своём лежаке. А когда подняла глаза обратно к окну, в нём уже маячили какие-то тени.

— Кессарин, — раздался голос Арунотая. — Прошу меня великодушно простить, что заставил вас ждать так долго. Увы, установление хода событий заняло уйму времени, к тому же я никак не мог принять решение по вашему вопросу в одиночку…

Я удержалась от того, чтобы закатить глаза. Мне-то люди наверху против света смотрелись тенями, а вот им моё лицо должно быть хорошо видно.

— Ничего страшного, — ответила я, лениво напрягая голосовые связки. Не расслышит — переспросит, чего я буду зря орать?

Похоже, и правда не расслышал. Наверху зашуршал шёпот, кто-то забубнил. Интересно, Арунотай весь совет сюда привёл или только избранных поганцев? На мгновение мелькнула мысль — а вдруг там Чалерм? Предстоящая встреча тут же окрасилась яркими цветами, а кровь побежала по жилам быстрее. Но… Что мне с того Чалерма? Даже если бы он хотел мне помочь, он побоится меня выпускать. Библиотеку вон сколько откладывал, а там самое страшное, что могло случиться, это драка с Крабуком, ну или, может, пользоваться бы запретили на какое-то время. Подозреваю, что за моё освобождение его могли бы и с горы попросить, а, скорее всего, сразу пустили бы на кусты.

— Пранья, — странным голосом позвал Арунотай, закончив шептаться с советниками. — Вы не могли бы встать и рассказать пару слов о том, что произошло? Нам вас отсюда не очень хорошо видно.

Я вздохнула, но всё-таки встала — перекатом, не опираясь на руки, вскочила на пятки. Не потому, что спешила или хвалилась сноровкой, а просто мне так удобнее. Подошла под окошко и задрала голову, подставляя лицо рассеянному зеленоватому свету.

— Я пошла за Вачиравитом на пик, — громко и чётко начала я. Перед размещением в камере Арунотай уже разок меня допрашивал, так что это явно было не для него. — Там мы с ним поссорились и подрались. Он меня ранил, моя кровь попала на саркофаг с амардавикой. Она вылезла, он обрадовался и с ней сбежал.

Конечно, я привирала. Но, во-первых, я и не обещала ни Вачиравиту, ни Ари Чалите, что буду говорить о них только правду и ничего кроме правды. Они же обо мне не позаботились, уходя, а раз их тут больше нет, то какое им теперь дело, что о них будут думать в клане? Ну а во-вторых, я-то всё ещё здесь, и было бы неплохо когда-нибудь и белый свет увидеть, а выбраться гораздо проще, если я покажусь невинной жертвой обстоятельств. Поэтому, едва очнувшись после нелепого ухода Вачиравита, я на первом же допросе сочинила какую смогла топорную ложь и стойко её придерживалась.

Наверху снова зашуршали и забубнили. Я сонно потянулась в ожидании их вердикта. Могли ли они как-то узнать, что я вру? Ладно, чего заранее переживать? Мне, опять же, и здесь неплохо.

Глава 2 Спорное предложение

Я подобралась, ожидая чего угодно. Арунотай только что показал себя с совершенно неожиданной стороны, и я теперь не понимала, с кем имею дело. Если он мог так просто вышвырнуть канана, то дрогнет ли его рука, занёсшая меч надо мной?

Но начал он спокойно, даже вкрадчиво.

— Я думаю, соглашаясь на подлог, вы понимали, что клан будет не в восторге, когда всё вскроется?

Я дёрнула было плечами, но меня всё ещё держали молчаливые стражники. Арунотай, похоже, это заметил и сделал им знак отступить. Я с облегчением размяла плечи и спину, не торопясь отвечать. Впрочем, Арунотай в моём ответе и не нуждался.

— Полагаю также, что вы собирались в случае раскрытия бежать. Недаром же вы так старались получить возможность проходить сквозь барьер.

Я невнятно кивнула, тут же вспомнив свой вопрос.

— А как вы впустили канана? Не снимали же барьер ради него?

Арунотай усмехнулся и уселся на лавку напротив, снова аккуратно придержав свои шелка. Белые одежды в сочетании с белыми волосами придавали его облику какой-то божественной истинности, но я повидала демонов, выдававших себя за божеств или просветлённых монахов. Меня таким не проймёшь.

— Способ у меня такой есть, — довольно сказал он, словно это было его личной гордостью. — Однако я бы предпочёл, чтобы о нём знало поменьше людей, а к вам приковано внимание всего клана. Половины — с восхищением, половины — с завистливым негодованием. Поэтому вам в отличие от канана я этот путь не покажу.

Я нахмурилась. Говорил ли он о тайном лазе? Или… Чалерм же мне дал талисман, чтобы вскрыть барьер вокруг турнирного поля, а он был очень похож на защиту резиденции. Может, у Арунотая тоже такой талисман есть?

— Однако поговорить я хотел не об этом, — продолжил Арунотай с победным видом, словно подловил меня на попытке перевести тему беседы. — Видите ли, прани Ицара без рода, мне бы не хотелось вас отпускать.

Я хмыкнула. Ещё бы ему хотелось! Я тут уже все тайны разведала, от продажного совета до сбежавших амардов.

— Сразу казните или будете гноить в тюрьме? — поинтересовалась я безразличным тоном. Не то чтобы меня уж вовсе не занимала моя судьба. Скажи Арунотай сейчас, чтобы я катилась с горы, как оторвавшаяся повозка, я бы весьма обрадовалась. Скорее, жизнь в клане САинкаеу научила меня тому, что большинство запретов здесь пустые, барьеры хлипкие, люди ненадёжны, и при желании я найду способ выбраться и без высочайшего позволения. Другое дело — что будет там, на воле? Куда мне податься? Разве что в Саваат? Не думаю, что Нираны будут мне рады теперь, когда их подлог раскрылся.

— Право же, Кес… Ицара, — споткнулся Арунотай. — Разве я давал вам повод ожидать от меня необоснованной жестокости? Я говорю совершенно об ином. Вы нужны мне здесь, в клане. Я ведь не кривил душой, когда благодарил вас за помощь с турниром. Клану Саинкаеу катастрофически не хватает охотников и учителей с такими способностями, как у вас. Конечно, своим обманом вы несколько подорвали доверие со стороны рядовых махарьятов. Было бы лучше, если бы вы с самого начала явились сюда под собственным именем. Однако время и ваши блестящие навыки залатают эти дыры, а вот охотника вашего уровня найти непросто.

Я не верила своим ушам. То есть, в клане Саинкаеу можно обмануть всех, раскрыться, посидеть в тюрьме, а потом… продолжить работать на благо клана, как ни в чём не бывало?

— Вы, кажется, подозревали меня в чём-то, связанном с побегом Вачиравита, — ляпнула я, совершенно сбитая с толку.

Арунотай печально улыбнулся.

— Да, признаюсь, в первые мгновения я испугался, что с братом что-то случилось. Но я недаром все эти дни проводил расследование. Его видели в окрестностях в компании некой прати с розовыми волосами. — Замолчав, Арунотай вздохнул, рассянно уставившись в угол за моим плечом. Я сама даже думать не хотела, как ему теперь быть с гигантским, разросшимся, словно опухоль, кланом, для которого больше нет источника махары. Подозреваю, что он и сам пребывал в растерянности. — С его стороны весьма опрометчиво было бросить оружие и уйти, даже не взяв в дорогу еды и денег. Но таков Вачиравит… Надеюсь, когда-нибудь он одумается и вернётся.

То есть, Арунотай даже не послал за ним отряд? Не собирается возвращать его силой?

— Тогда… — начала я неуверенно, — раньше, когда он был, хм, в плену. Когда вы пришли за ним. Вы же забрали его силой? А теперь отпускаете?

Глава клана снова вздохнул, достал из-под стола руки и растёр ими лицо. Я смотрела на это действо, как зачарованная: Арунотай производил впечатление человека, который слишком сильно заботится о своей внешности, чтобы так обращаться с нежной кожей. Неужто ему и правда настолько худо?

— Понимаете, К— Ицара… Мы никак не ожидали, что в когтях неизвестной амардавики, затребовавшей долг с нашего покойного отца, брату может быть хорошо. Я собрал огромную армию, всех союзников, да ещё заручился поддержкой небесных богов. И когда все эти силы явились в её логово, я не мог просто развернуться и сказать: это была ошибка, никого освобождать не надо. Было уже поздно. К тому же Вачиравит… Вы знаете его манеру. Завидев нас, он практически обезумел. Я знаю его всю жизнь и то не мог с уверенностью сказать, что он не находится под властью каких-то чар амардавики.

Я представила себе эту картину. Да, наверное, легко судить теперь, зная, что там было на самом деле. Но когда идёшь в логово к чудовищу, чтобы отбить родного человека, а этот человек звереет, рычит и бросаетсяна тебя, большинство сначала его скрутят и приволокут домой, а потом уж будут разбираться. Я не поклялась бы, что поступила бы иначе.

— Единственное, что мне удалось сделать, — продолжал Арунотай, — это оставить её в живых. Я убедил посланника богов, что за своё преступление она должна отработать в нашем клане, а не просто бесславно погибнуть.

— Преступление? — оживилась я. — Это то преступление, когда вы ей вместо первенца подсунули кого не жалко?

Глава 3 Лисья помощь

Оказавшись в знакомом уюте камеры, я снова впала в апатию. Слишком уж удобно было на пальмовом лежаке — не надо ничего решать, лежи себе, лианы на потолке считай. В конце концов, век мой махарьятский долог, так вот полежу спокойненько, а они там тем временем сами друг друга порешат, и мне ничего делать не надо.

Я не знала, насколько искренне говорил Арунотай. Хотелось верить, да, хотелось. Но мне и Чалерму хотелось верить. Хотелось мне и чтобы Вачиравит воспринимал меня хотя бы как друга, не говоря уж о том, чтобы как наставника. Не отказалась бы я и чтобы отец признал мою правоту, и чтобы Ари Чалита не бросила меня в чужом клане на съедение лианам.

Но надо было отличать мои желания от действительности.

С другой стороны, даже если Арунотай приврал насчёт личного интереса, желание оставить в клане сильную махарьятту всё равно звучало убедительно. Особенно в таком клане, как Саинкаеу. Между прочим, Вачиравит не просто сбежал, бросив меня. Он бросил и Арунотая, который в один миг лишился близкого человека, сильнейшего охотника и ответственного за все охоты и обучение в клане. Не то чтобы от Вачиравита в этой роли был толк, но теперь-то надо кого-то назначать. А кого? Кто, интересно, второй по силе охотник? Подозреваю, что этот некто ничуть не лучше Вачиравита в смысле управления людьми.

К этому же прибавить советников, которые наверняка захотят выставить своего управленца, и тогда мирное население в окрестных землях уж вовсе никто не спасёт. Разве чтолько Чалерм раскроется и предложит себя на эту должность, но… Тоже ведь получится, что он всех обманул. А в отличие от меня, на Чалерме Арунотай жениться не может. Хотя, как по мне, туда бы им обоим и дорога! Разве что они так похожи характерами, что в браке передерутся.

Я хихикнула под свои мысли, и от этого очнулась достаточно, чтобы понять, что за окошком в потолке наступила ночь. Причём не первая ночь. Со времени моего разговора с Арунотаем прошло уже два… или три дня? Я совершенно потерялась в этом лиановом мешке. Мысли текли как-то вяло… Уж вроде бы тут цветов нет, от которых исходит дурманящий аромат, а всё же как-то лиановые корни на ум действуют. Интересно, знал ли об этом Арунотай, отправляя меня подумать?

Однако очнуться меня заставил, похоже, не только звук собственного смеха. Наверху у окна шла какая-то возня. Я замерла и прислушалась, но не смогла разобрать, что происходит. Что-то шуршало, но на шаги не похоже. Что могло приползти по мою душу в резиденции, где и демон-то всего один, мной принесённый? Я подумала и на всякий случай задействовала третий глаз.

Через полчашечки мои сомнения разрешились: в пустотах лиановой решётки замаячило лицо Чалерма. Ого, вот лёгок на помине! Только что он забыл тут ночью? Спасать меня пришёл? Против воли на сердце потеплело. Не бросил, не забыл. И даже тянуть до сезона дождей не стал, хотя наверняка ему тяжело далось так быстро собраться на вылазку.

— Пранья! — послышался приглушённый голос учёного. Учёного-удручённого, чтоб хуже не сказать! Махарьят он, зараза, а никакой не учёный! Но даже и это меня сейчас скорее радовало. Учёный-то мне мало чем поможет, а махарьят — другое дело!

Означенный махарьят нервно оглянулся через оба плеча, потом достал до боли знакомый пузырёк и накапал из него на решётку. Лианы с шипением обратились прахом, открывая проём. Вот ведь Арунотай не пропиткой их разгонял, а как-то скомандовал им раздвинуться. Интересно, что за уникальная способность? И не идёт ли она в наборе с положением супруги главы?

Чалерм тем временем скользнул в окно, повис на руках и бесшумно спрыгнул на устланный лиановыми корнями пол. Нет бы спуститься, как нормальный махарьят, в плавном полёте и красиво раздувающихся шелках… И дело вовсе не в том, что мне хотелось заглянуть ему под чокху! Чего я там не видела, в конце концов…

— Пранья, — снова зашипел Чалерм, присев около моего лежака. — Вы живы? Ранены?

Я вздохнула и неспешно потянулась. Ишь, переживал, надо же. Можно и покрасоваться малость, чтобы подумал, что не зря пришёл. Да и мне размяться не лишнее. Чалерм странным взглядом пронаблюдал, как я выгнулась, растягивая мышцы. Всё-таки проспать пару дней — не лучшая идея, если хочешь сохранить форму.

— Со мной всё хорошо, — сказала я хрипло и прокашлялась. Голосом тоже не пользовалась всё это время. — А что вас привело?

Чалерм пожевал губу.

— Пранья… Это правда, что вы не Кессарин Адульядеж?

— Правда, — вздохнула я, надеявшаяся поговорить о чём-нибудь более приятном. — Хотя какой смысл вам меня спрашивать? Вы мне и в более простых вопросах не верили.

Губы учёного сжались, как высохшая корка тыквы.

— Спасибо, что напомнили, — сказал он с плохо скрываемым раздражением. — Когда я уже было решил, что между нами больше нет секретов. Вы ещё смели меня упрекать в том, что я не сознался вам в своей силе, когда вы сами вовсе выдавали себя за другого человека!

— Ха, можно подумать, вы тут под своим именем, — фыркнула я. — Вы даже не сказали, что лично знаете Джароэнчая Нирана, хоть у нас и заходил разговор о нём. Возможно, если бы вы упомянули об этом, я бы и рассказала вам свою историю.

Чалерм вздохнул и сел, скрестив ноги, словно решил поселиться тут надолго.

— То есть, Джари имел какое-то отношение к вашему появлению здесь?

Джари! Зараза. Я многозначительно промолчала. Чалерм снова вздохнул.

— Хорошо. Я понимаю. Мой ход. Джароэнчая я знаю давно и до сих пор считал относительно близким другом. Он знал, что я сейчас нахожусь в клане Саинкаеу, и помогал мне с перепиской. Ествестенно, я не хотел подставлять его под удар и рисковать, рассказывая вам о нашем знакомстве. Правда, теперь, когда выяснилось, что он у меня под носом протащил в клан вовсе невесть кого, не обмолвившись мне ни словом, я уже думаю, что зря я ему так верил!

Последнее Чалерм выпалил в сердцах так искренне, что я даже не подумала сомневаться. Похоже, он и правда злился на Нирана. И то сказать, одно дело — переписка, а другое — они же встречались во время турнира. И отец его там был. Уж отец-то наверное знает, что сын женился и на ком именно. И ни один из них не сказал Чалерму, что, мол, загадочная Кессарин — вовсе не засланка Адульядежа, а совершенно случайно проходившая мимо бродячая махарьятта. Значит, Нираны в Чалерме сомневались? На всякий случай защищали меня? Или просто давали ему возможность в случае чего искренне удивиться?

Глава 4 Обряд мимоходом

Арунотай явился за моим ответом на следующее утро. Я как раз проснулась пораньше и даже успела привести себя в порядок под струйкой воды у стены, а вместо завтрака выпила большой глоток пропитки. Похандрила, и хватит, пора делом заниматься.

По велению Арунотая за мной спустился лиановый ус и поднял меня наверх. Поднимаясь, я помахала рукой уютной камере: возвращаться я не планировала.

— Рад видеть вас бодрой и отдохнувшей, — сказал глава клана с живой улыбкой. — Честно говоря, я переживал, что заключение дурно скажется на вашем самочувствии, но вижу, вы были мудрее меня и использовали это время, чтобы восстановиться после испытаний последних месяцев.

Я пожала плечами.

— Не знаю, о каких испытаниях вы говорите. Я просто работала на благо клана.

Арунотай подвигал бровями и растянул губы шире. Кажется, я выбрала правильные слова: у него ведь наверняка нехватка способных людей, что в махарьятстве, что в управлении кланом. Да ещё и верных. А тут я такая красивая, которой некуда податься, готова бросить все своим немалые силы на помощь загибающимся Саинкаеу. Глядишь, сглотнёт?

— Пойдёмте присядем и поговорим, — спохватился Арунотай.

На сей раз стражи с холодными руками меня не хватали, а только шли чуть позади. Арунотай же предложил мне локоть, и я не стала кочевряжиться. Я показала своё расположение, он — своё. Два умных человека со схожими целями смогут договориться.

Шёлк его рукава приятно холодил кожу и пах баньяновым благовонием. Я с трудом сдержалась, чтобы не придвинуть лицо ближе к ткани. Аромат баньяна, свежий и цветочный, оказался неожиданно приятным, хотя раньше я относилась к нему прохладно. Подозреваю, что несмотря на условное мытьё, я сама пахла не очень, а оттого запахи ухоженности и чистоты становились стократ желаннее.

Мы снова разместились в том же древодоме для допросов, правда, там кто-то успел поработать с мебелью. Лавки и стол были гладко зашлифованы. Не иначе, Арунотаю не понравилось рвать дорогие одежды о тутошние занозы. И, что интересно, нашёл, кому приказать тут поработать, а те не отлынивали. Может, бегство Вачиравита пошло клану на пользу?

— Итак, — произнёс глава, садясь напротив меня за стол, на котором уже дожидался нас кварцевый кувшин, запотевший от холодного напитка внутри. Арунотай тут же налил нам по чашечке, но я побоялась пить то, что стояло без присмотра в открытом доме. — В прошлый раз после нашей беседы вы собирались подумать. Хотелось бы узнать, что вы надумали.

Я важно кивнула и притворилась, что пью, прикрыв чашечку рукой с зажатым в ней краем сатики.

— Я обдумала всё очень тщательно, — серьёзно сказала я. — И надеюсь, что вас не оскорбляет моя медлительность в этом вопросе.

Уголки губ Арунотая раздвинулись как-то насильно. Вероятно, всё-таки оскорбился, но виду подавать не хотел. Надо его как-то умаслить.

— Не поймите меня неправильно, — поторопилась продолжить я. — Дело не в том, что я не польщена. Но ваше предложение было для меня весьма, э-э, неожиданным. К этому надо прибавить то, что предложение выйти за Вачиравита тоже свалилось мне на голову совершенно внезапно. И вы видели, что вышло из моей поспешности.

Глава клана округлил губы, осознавая мой подход, а потом покаянно склонил голову.

— Безусловно, в случае Вачиравита это был и мой промах. Однако, выходя за него, вы ещё никого из нас не знали, но теперь вы имели возможность познакомиться со всем кланом.

О да, имела, и ещё какую! Знала бы заранее, умчалась бы отсюда так быстро, что волосы бы по ветру колом стояли.

Но вслух я этого не сказала.

— С кланом я познакомилась, да. И в полной мере насладилась положением жены наследника.

Кажется, вышло ядовитее, чем я хотела, и Арунотай поднял на меня растерянный взгляд. Я вдохнула поглубже и продолжила.

— Будучи замужем за Вачиравитом, я оказалась связана по рукам и ногам. Он свои обязанности по клану не выполнял, а его имя ни для кого ничего не значило. Мои же полномочия ограничивались его несуществующей властью. Пусть я обрела это положение не совсем законно, но будь на моём месте и любая другая, более достойная женщина, разве ей было бы лучше? Думаете, подлинная Кессарин бы не сбежала отсюда через месяц, запертая в резиденции, где нет возможности ни для дел, ни для безделья? Я уже не говорю о том, что бы сделала могущественная махарьятта из другого крупного клана, буде вы бы нашли для брата такую партию.

На протяжении моей речи Арунотай пару раз открывал рот и ёрзал на месте, явно желая поспорить, но сдувался и слушал дальше. Теперь же он высказался.

— Я согласен, что Вачиравит плохо подходил на должность, которую занимал в клане. Да, я знаю, управление — не его стезя. Я назначил его только потому, что отчаялся разбудить его волю к жизни иными способами. Так, по крайней мере, я стал не единственным, кому от него было что-то нужно. И вы видели результат: к тому времени, как вы пришли на гору, Вачиравит почти вернулся к нормальной жизни! Поэтому я ни о чём не жалею, даже если порядки в клане пострадали от его попустительства.

Внутри меня потрескивал костерок негодования, но всё же резоны Арунотая я могла понять. Что бы я о нём ни думала, брата он явно любил. Иногда покровительственно и снисходительно, но… посмотрим правде в глаза, нормальный человек не мог бы любить Вачиравита без доли снисхождения. Разве что амардавика принимала его как есть с воодушвлением, но она и не мыслит, как человек.

Поэтому я с усилием кивнула и повела речь в нужную мне сторону. Чалерм, помнится, отмечал моё красноречие? Пора хоть раз применить его для созидания, а не разрушения.

— Я понимаю вас, глава. Однако жить в клане, зная, что я могла бы быть ему полезна, и при этом не имея возможности применить свои силы, для меня слишком мучительно. Лучше уж сидеть в темнице и ничего этого не видеть.

Арунотай вскинулся что-то сказать, но я выставила вперёд руку, давая понять, что не договорила.

Глава 5 Журавль и цапля

Арунотай, как подобает порядочному мужу, под руку отвёл меня в свой древодом. На этом порядочность и кончилась.

— Ицара, — только что не благоговейно произнёс он, плавно поднимая с моего лица полог. Его глаза и узоры светились смущением. — Боюсь, что на сегодня я вынужден вас покинуть.

Не знаю, что изобразилось на моём лице, но Арунотай резво отшагнул назад и выставил вперёд руки в примирительном жесте.

— Понимаю, что это неуважительно с моей стороны, но раз уж так вышло, что вы решили не откладывать церемонию, то я не могу не воспользоваться выгаданным временем. Возможно, вы не слышали, но на днях погиб канан соседнего города, в окрестных землях волнения. Мне необходимо срочно встретиться с главами других кланов, пока это не докатилось до нас.

— А вы ещё считаете, что рано говорить о гибели Саинкаеу, — вздохнула я. Сил держать язык за зубами уже не осталось.

— Ицара, уверяю вас, мы вне опасности! — запротестовал он. — Просто чтобы мы и дальше оставались вне опасности, мне лучше поторопиться…

— Вы в опасности вымирания, — буркнула я. — Потому что, очевидно, разучились размножаться.

Арунотай осёкся и замер, а потом расхохотался так, что ему пришлось схватиться за край столика, чтобы не согнуться до самого пола.

— О, право же, — простонал он, отдышавшись, — вам просто не повезло попасть на Оплетённую гору в тяжёлое время. Уверяю вас, у нас всё чудесно с воспроизводством!

Я в ответ только пожала плечами и побрела к креслу, потому что стояла весь день то так, то на коленях и изрядно устала. Проходя мимо, я не удостоила главу клана даже взгляда, всем своим видом давая понять, что я думаю о его планах на вечер.

— Прошу вас, не гневитесь, — правильно понял он. — Я тоже не рад, что приходится вас покидать в день, когда нам сами боги велели быть вместе. Но чем быстрее я переговорю со всеми вовлечёнными сторонами, тем безопаснее станет в том числе и ваша жизнь.

Я хотела ответить что-то колкое, но потом до меня наконец дошёл смысл его слов. Убили канана соседнего города — и Арунотай собрался говорить с главами махарьятских кланов? Это же Адульядеж пристукнул врага, разве нет? Хотя Чалерм считал, что Адульядеж бы не успел, но тогда это советники. И они здесь, на Оплетённой горе. О чём Арунотай собрался с другими кланами говорить?

Я уже открыла рот спросить, но сообразила, что Арунотай имён не называл. Он просто сказал “соседнего города”, а городов этих вокруг Чаата штук пять только ближайших. Значит, первый вопрос должен быть другим.

— Которого канана-то убили? — спросила я с деланым безразличием. Сейчас он ответит, и я тогда устрою сцену, мол, ах, это из-за меня.

— О, Ицара, вам нет нужды забивать себе голову этими интригами, — отмахнулся Арунотай. — Предоставьте это мне. На вас и так теперь ляжет огромное бремя по делам внутри клана.

Рот открылся сам собой, так что пришлось срочно занять его какой-то речью.

— Я и не собиралась забивать себе голову. Просто спросила… Как вы понимаете, за последние дни я несколько… выпала из жизни. Да и до того новостей особо не слышала, а кананов не каждый день убивают!

— Я вам расскажу всё в подробностях, когда вернусь, — заверил глава и, прежде чем я успела сообразить, что ответить, внезапно оказался очень близко, притянул меня к себе и нежно поцеловал в висок. Я замерла, как лягушка в руке, и всем существом сосредоточилась на ощущениях от того, как Арунотай гладил меня по волосам, потом по щеке и плечу. Я не могла взять в толк, какой смысл он вкладывал в это движение. Он касался меня, как женщины, как ребёнка или как напуганного дикого зверя?

Но, пока я ломала голову, эта внезапная близость закончилась. Арунотай отступил, глянул на меня вроде бы с сожалением, и утёк вверх по лестнице переодеваться в дорогу.

Я осталась сидеть в плетёном висячем кресле, подметая пол краями свадебной сатики и осторожно трогая след от его поцелуя. Что это было вообще? Помотала головой. Арунотай сейчас уедет неизвестно насколько, а мне надо так много у него спросить перед дорогой. Про канана… про другого канана… Про что ещё? Что-то было важное, он же меня за главную тут оставляет… Но он и правда, что ли, женился на мне по велению сердца? Он что-то такое говорил, я помнила, но тогда я его поняла так, что он не против со мной и детей завести. Только лишь не против?

В голове всплыли слова Вачиравита — Арунотай не так прост. Конечно, по сравнению с самим Вачиравитом кто угодно непрост. И, кажется, тогда речь шла о той лжи, что Арунотай придумал, чтобы уговорить Вачиравита жениться.

Додумать эту мысль я не успела: Арунотай спустился обратно в неприметной тёмно-синей чокхе и шароварах. Из украшений у него только на шее висел узкий серебристый чонг тонкого шитья — напоминать встречным, что перед ними не абы кто, а важный человек. Лицо Арунотая стало темнее. Я сначала покосилась за окно, где сгущались сумерки, но потом подумала, что он запас махары в дорогу. Это внезапно навело меня на новую мысль.

— Откуда клан теперь будет брать махару? — выпалила я ни к горе ни к долине.

Он лишь слегка замедлился, обдумывая мой вопрос.

— Как и всегда.

— Что значит, как и всегда? — развела руками я. — Амардавики-то больше нет. Из человеческих жертвоприношений?

Арунотай поморщился.

— О чём вы, Ицара? Амарданура Думруна уже давно нет на пике, и всё это время мы как-то справлялись. Конечно, когда небесные боги запечатали амардавику у нас на горе, глупо было бы не воспользоваться излишком силы, который ей низачем не был нужен. Но у нас есть запасные источники.

— Это какие? — не унималась я. Какие могли быть запасные источники махары, кроме людей?! Демонов они доили, что ли?

Арунотай вдруг сделал хитрое лицо и погрозил мне пальцем.

— Вот вернусь и всё расскажу. Не беспокойтесь, эта маленькая хитрость мимо вас не проплывёт, я очень надеюсь, что вы отныне станете мне с ней помогать. Но сейчас увы, пора ехать.

Глава 6 Барьеры

Я едва успела потушить подол, как с лестницы скатилась Буппа. Увидев, что я одна и вне опасности, она тут же набросилась на меня:

— Вы что ж так верещите, как будто вас режут, пранья?! У меня чуть сердце не выпрыгнуло, мало вам было в темнице сидеть! Ничего удивительного, что у вас с мужьями не складывается, если так глотку рвать!

Я сдержала порыв испепелить её на месте и ограничилась тем, что наслала на неё кратковременное онемение. В благословенной тишине наконец-то перевела дыхание и налила себе чашу воды. Только после этого успокоилась достаточно, чтобы снова повернуться к служанке, которая в ужасе дёргала себя за щёки и губы, пытаясь вернуть им чувствительность. Онемение я развеяла, но вставить слово ей не дала.

— Прежде чем в следующий раз мне выговаривать, напомни себе, что я дуну — и ты улетишь. А ещё о том, что ты не знаешь, какое твоё слово может меня разгневать. Наверное, если я стою посреди дома и ору — это не от хорошего настроения!

Служанка попятилась и закрылась мудрой защиты — скрещёнными руками со сжатыми кулаками. Я почувствовала себя глупо: вроде как сорвала свой гнев на беззащитной женщине. Но с другой стороны, беззащитной женщине стоит помнить о том, что она беззащитная, и не лезть на рожон со своими нравоучениями. Поэтому я проделала пару дыхательных упражнений и перевела тему.

— Тебе передавали какие-либо распоряжения насчёт моих вещей?

— Истинно так, пранья, не только передавали, а уже и перетащили, а эта неразумная смиренно ожидала вас, чтобы проводить в новые покои.

Я поморщилась.

— Не раболепствуй. Мне нужна нормальная служанка, а не строгая воспитательница, но и не тряпка для ног. Если тебя будет так швырять, придётся искать другую.

Буппа снова задрожала и запросила пощады, но я не стала ничего отвечать. Мне хватило одного союзника, который то и дело исподтишка мной управлял, чтобы терпеть то же самое от служанки, а слёзы и пресмыкание — не что иное, как попытка вынудить меня смягчиться. Ицара — теперь уже Ицара Саинкаеу, и не может себе позволить слабость.

Видимо, осознав, что меня не пронять, Буппа тоже смолкла и повела меня к новому древодому. Этот оказался в двух шагах от обиталища Арунотая. Толстый и высоченный, кромешно-чёрный, с тяжёлой дверью, украшенной резьбой, он походил больше на какое-то казённое заведение, а не дом. Буппа распахнула дверь и отступила, пропуская меня внутрь — в царство красного лака и позолоты на резных завитках, бледно-зелёного кварца и тяжёлых шёлковых занавесок. Я аж застыла на пороге, оглядывая это богатство. Пару раз мне приходилось захаживать в дома зажиточных людей, и я видела там… по одному-два предмета вроде тех, что теперь меня окружали. Даже у Нирана было скромнее, а он вообще-то сын канана!

— Это что, и есть казна Саинкаеу? — пробормотала я, оглядываясь.

— Глава велел передать, что этот дом раньше принадлежал его матери, — пробубнила Буппа.

Я резко повернулась к ней.

— Ты говорила с Арунотаем?

Буппа склонилась, предъявив мне свой затылок.

— Глава снизошёл до того, чтобы лично допросить эту служанку.

Я прищурилась. Допросить?

— Он тебе что-то сделал?

— Никак нет, пранья, глава был великодушен и терпелив с этой неразумной. Он лишь хотел знать, что я верна вам, а не Адульядежам.

Интересно, Арунотай теперь решил, что Адульядеж за ним следил через Буппу? Или он никогда канану и не доверял? Чалерм вот мне не доверял — ай, зачем только подумала о нём! Но и Арунотай сильно не сразу стал со мной откровенничать.

— И что ты ему сказала? — спросила я, пока раздумывала.

— Правду, пранья. Сказала, что прани Кессарин отправила меня с вами, чтобы я присмотрела за вашим обликом.

Я хмыкнула. Значит, Арунотай теперь знает, что Буппа — человек Адульядежей. Конечно, Кессарин обманула отца, но это не значит, что Буппа верна только ей. Однако глава ей ничего не сделал. Решил, что она безопасна? Или…

— Денег дал? — уточнила я.

Буппа вся сжалась.

— Да, пранья… Да только на кой они мне ляд? А отказать-то страшно…

— Припаси на чёрный день, — вздохнула я. — Сейчас такое творится, что как бы тебе не пришлось бежать в Саваат к Кессарин.

Тут служанка так испугалась, что вскинулась и уставилась на меня круглыми глазами.

— Что же вы такое говорите, пранья?! Как я… Да меня же по дороге убьют и глаза не прикроют!

— Если действительно придётся бежать, я найду тебе охрану, — пообещала я. Подумала и добавила: — Если, конечно, ты не станешь докладывать главе о каждом моём шаге.

Сама не знаю, почему я так сказала. Арунотай ведь, скорее всего, заплатил Буппе, чтобы она не доносила на него Адульядежу, а я тут вовсе не у дел… Похоже, Чалермова подозрительность ко мне всё-таки пристала.

Из глаз служанки брызнули слёзы.

— Да вы что, пранья?! Да кем вы меня считаете?! Мне и денег его век бы не видать, хотите, отдам все вам сейчас же?! Я же тут ради вас, мне так прани Кессарин наказала, как я могу её ослушаться?

Я смотрела на то, как она плачет и кричит и понимала, что у меня нет сил на сочувствие. Словно в огне, разведённом Чалермом, все мои чувства сгорели до тла. Зато теперь я видела возможности, потому что мгла моих переживаний их не скрывала.

— Что же ты так кричишь? — спокойно спросила я Буппу. — Вот будешь так разоряться, точно замуж не выйдешь.

Буппа осеклась на полуслове и, кажется, икнула. потом проговорила — намного тише:

— За что такая жестокость, пранья? Я с вами говорю, при чём же тут замужество?

— Просто возвращаю тебе той же монетой. Несколько чашечек назад ты ворвалась в худшее мгновение моей жизни и обругала меня за несдержанность. Ну как, нравится быть на том конце подобных упрёков?

Буппа подумала и опустила взгляд.

— Я просто испугалась… Вы так кричали… Я думала, случилось что-то. А там просто вы стоите.

Я фыркнула.

— Конечно, я же то и дело просто так поднимаю на уши весь клан безо всякой причины!

Глава 7 Дыры в полотне мира

Спустить Буппу в тайный лаз оказалось делом нелёгким, а потом её ещё пришлось знакомить с учениками и наставлять их всех в дорогу, чтобы не заблудились и не слишком попадались на глаза в Чаате. Понятное дело, никто из учеников одежд Саинкаеу не носил — в клане вообще не было такого требования, да и не шили дорогие одежды на детей. Но всё равно лучше город обойти стороной.

Наконец, проследив, что все выпили священной воды и держали пузырьки наготове на случай встречи с лианами, я всё-таки отпустила их в дорогу. Постояла ещё, глядя им вслед, а потом побрела обратно к тайному лазу. Чуть не забыла заслать в ворота демона под своей личиной, и очень понадеялась, что Чалерм меня там не караулит.

Ну, если караулит, то моя личина просто молча пройдёт мимо, и пускай проклятый лис думает, что я не хочу с ним разговаривать. Я ведь и правда не хочу. И если его явление с бумажкой для стражи — это попытка извиниться, то он может утереться, потому что прощать я его не собираюсь.

Я вскарабкалась по отвесному лазу и набрызгала из бутылька на уже отросшие лианы, закрывавшие выход, а потом задумалась: если я не собираюсь никогда и ни о чём разговаривать с Чалермом, то где мне теперь брать священную воду? Надо думать, где-то она хранится для пропитывания мебели, но я не имею ни малейшего понятия, где. И Буппу больше не отправишь выяснять. А ответят ли мне слуги напрямую, если Арунотай уехал, не оставив на мой счёт распоряжений?

Последняя мысль тут же придала мне злых сил. Если он думает, что мной можно пренебречь, ему предстоит сильно удивиться. Мне хватило беспомощности в браке с Вачиравитом. Но с того спрос невелик, всё же убогий, а вот с Арунотая я получу всё, что смогу отскрести от кожи.

Чалерм ожидал меня в темноте около моего нового дома. Это уже становилось традицией, хорошо хоть на этот раз внутрь не полез. Я попыталась сделать вид, что не заметила его, но он шмыгнул вслед за мной в гостиную. Снова начиная полыхать, я развернулась и зажгла третий глаз прямо ему в лицо. Чалерм на мгновение поморщился, но очень быстро справился с собой, и мне захотелось выругаться. Конечно, он же сильный махарьят, что ему мои детские приёмчики…

— Пранья, вы бы хоть выясняли заранее, есть у вас право на то, что вы задумали сделать, или нет, — завёл он свою бесконечную песню. — Если бы Буппа мне не сказала, что вы задумали, вы бы там до утра препирались!

Злой ответ умер у меня на языке.

— Буппа вам сказала?!

— Естественно, — пожал плечами Чалерм с таким видом, словно он бог-покровитель слуг. — Мы с ней всё это время неплохо ладили, а тут вы решили её выставить в ночь. Конечно, она побежала ко мне спрашивать, не мог бы я её где-нибудь спрятать. Вы вообще пробовали с людьми работать, а не только ссориться?

Я так знатно потеряла дар речи, что никак не могла найти. Ох и вовремя же я выставила служанку. Я к ней со всей душой, а она на меня Чалерму жалуется? И это после нескольких месяцев оханий и аханий, что, мол, как же вы, пранья, замужняя женщина, а трётесь с этим учёным по углам! Нет, у меня решительно не было слов! Кананична на моём месте вообще не вспомнила бы про служанку, а я расстаралась, поговорила с ней, устроила ей безопасное путешествие… А она… Нет, на этой горе определённо нельзя никому верить.

— Это правда, что Арунотай не оповестил никого о моём назначении? — спросила я, решительно переводя тему.

Чалерм криво усмехнулся.

— А вы думали, он вот так возьмёт и оставит на вас клан на время своего отсутствия? Чтобы вы тут управляли по своему разумению?

Честно говоря, я именно так и думала.

— Клан не клан, но охоты и обучение он обещал отдать мне полностью. — Я сложила руки на груди и начала было мерить шагами комнату, но в потьмах налетела на какую-то табуреточку для ног, как последняя обывательница. И прежде чем я успела хоть что-нибудь сделать, Чалерм выпустил из руки гирлянду световых шаров. А то бы я сама не справилась! Я резко встала и обернулась к нему, тыча пальцем, как на суде. — Это было моё условие! И он на него согласился!

В ярком свете Чалермова гнусная усмешка смотрелась особенно глумливо.

— А вы и поверили! Хоть бы бумажку какую подписали, я не знаю, пранья…

— Да что ему та бумажка?! — рассвирепела я. — Если он не собирался соблюдать условия нашего уговора, бумажка там не бумажка, уже разницы нет! А мне и подавно наплевать на ваши бумажки! Не даёт полномочий по-хорошему, так я возьму их по-плохому!

Ухмылка Чалерма погасла.

— Что вы намерены делать?

Я ещё отчитываться ему должна! Ну нет, драгоценный, я пыталась слушать твои советы, а потом ты отказался выпускать меня из тюрьмы. Вместо ответа я размашисто прошлась до двери, распахнула её и указала пальцем на улицу.

— Для начала, перестану отрывать вас от важных дел, праат Чалерм.

— Пранья, мне будет гораздо проще предупреждать ваши недочёты, если вы мне заранее расскажете свои планы, — пробормотал он.

— А мне будет гораздо проще затащить гроб на погребальный костёр, если в нём будете лежать вы! — выпалила я, и тут же почувствовала счастливое облегчение. Так его! Так!

Чалерм отпрянул и споткнулся всё о ту же проклятую табуреточку. Конечно, не упал, но я почувствовала себя отомщённой. Когда он нашёл равновесие, на его лице уже не было никакого выражения.

— Я вас понял, пранья, — буркнул он и вымелся вон.

Я подхватила табуреточку и швырнула её ему вслед. Ну, может, немного нарочно промазала. Всё-таки я не настолько безумна, чтобы убивать людей лакированной мебелью.

Чалерм даже не обернулся, а вот в кустах, куда угодила деревяшка, мне померещилось какое-то шевеление. И, может, звук? Я постояла ещё чашечку, внимательно вглядываясь в темноту третьим глазом, но больше ничего не уловила. Могли ли нас подслушать? На мгновение я похолодела, соображая, не выдала ли каких тайн. Но Чалерма я назвала праатом, а больше вообще ничего важного мы не упоминали. Я выдохнула и закрыла дверь. Как бы он ни выводил меня из себя, не подставлять же его теперь?

Глава 8 Непопулярные решения

Бессонная ночь не притупила моё внимание, а наоборот, сделала меня резче и тревожнее. Я хотела рвать и метать, командовать и давать сдачи, а Оплетённая гора предоставляла для этого все возможности.

Каким-то краем сознания я понимала, что не стоит идти в поводу у своего безголового настроения, но сопротивляться было сложно. Поэтому самое большее, на что меня хватило, — это начать не с повальной порки, а с того, чтобы подумать, что именно я хочу сделать и как.

И первым же, что я надумала, была мысль, что Чалерм в последний месяц проверял уровень мастерства у всех махарьятов клана, а значит, у него должны быть записаны эти сведения. И мне неплохо бы с ними ознакомиться, прежде чем я разворочу это лиановое гнездо. Конечно, встречаться с учёным-мочёным не хотелось, но такая мелочь не могла остановить Ицару — теперь уже Ицару Саинкаеу на пути к исправлению мирового порядка.

Чалерм оказался дома, когда я вломилась к нему, громко топая деревянными сандалиями по гулким полам. Он сидел за столом и в кои-то веки не спрятал сразу бумаги, с которыми работал. Кажется, там были какие-то письма, а ещё книжица с непонятными пометками. Но меня это всё не интересовало.

— Мне нужны списки махарьятов клана с результатами проверки их уровней, — заявила я с порога, не здороваясь, и с размаху уселась в кресло.

Чалерм только мельком глянул на меня и тут же уткнулся обратно в свои закорючки, делая вид, что ничего не слышал и не видел. Ах вот ты как, значит?

Я вызвала на подушечках пальцев пламя и сунула ему под нос в опасной близости от его бумажек. Учёный вскрикнул и отскочил, неуклюже прижав к груди все свои записи. Листы, конечно, тут же смялись, а парочка печально спланировала на пол.

— Вы в своём уме? — прорычал Чалерм.

Я неторопливо погасила пламя и убрала руку.

— Считайте, что нет. И мне может в любое мгновение взбрести в голову любое безумие. Так что, если не хотите со мной воевать, дайте мне списки.

Он постоял с полчашечки, всё так же нежно обнимая бумажки и рассматривая меня, словно решал, правда ли я слетела с топорища и готова пробить ему голову. Наверное, я выглядела достаточно безумно, потому что в итоге он всё же сложил записи на полку подальше от меня, а потом отпер нижние дверцы одного из шкафов и вынул оттуда внушительную книгу.

— Вы всех успели проверить? — спросила я, при виде этой томины растеряв часть своей решимости.

— Взрослых — всех, — кивнул Чалерм. — До детей ещё не добрался.

Я встала и протянула руки, чтобы взять книгу, но Чалерм не спешил её отдавать.

— Сначала скажите, что вы хотите сделать.

Я поджала губы. Вроде бы мы вчера уже выяснили, что его это не касается. С другой стороны, я не ожидала, что записей будет так много. А что если он и их своими странными закорючками вёл? Я тогда ничего там не пойму. Да и нормальными буквами можно так написать, что голову сломаешь, а Чалерм наверняка в таком хорош. Ладно, тайны тут никакой нет всё равно.

— Я хочу назначить охотников в группы так, чтобы в каждой было несколько разрядов. Кто-то знающий и опытный, твёрдые середнячки для опоры и новички, чтобы учились. А ещё дети из тех, кто потолковее.

Чалерм продолжил меня внимательно рассматривать, и я поёжилась под его взглядом. Пора бы уже перестать замечать, что мне там мерещилось в его глазах. Я ведь знала теперь, что надеяться не на что…

Я осеклась на этой мысли. Это я раньше, после того, как он меня оттолкнул, поняла, что надеяться не на что. А с тех пор он намекнул на строго обратное. Вот только я теперь была замужем, и уже даже под собственным именем, пусть сам обряд едва-едва можно было счесть свадебным. Но уж если Чалерм не уронил своего достоинства и не принял внимание жены своего друга, разве я могла повести себя хуже, чем он? Тем более, что Арунотай намекал, что я ему интересна не только как ценная махарьятта.

Я сжала зубы и твёрдо выставила подбородок вперёд. Нет уж, всякие лживые лисы не собьют меня с пути, какими бы глазами они на меня не смотрели.

Чалерм, похоже, и сам что-то для себя решил, прерывисто вздохнул и сел за стол, положив книгу перед собой.

— У Саинкаеу есть разряды, — сказал он, уперев взгляд в обложку. — Они выдаются не за знания, количество махары, уровень мастерства или успешность охот. А по рекомендации ведущего охотника. Чем выше разряд ведущего охотника, тем весомее его рекомендация. Также учитываются победы в соревнованиях и личные вознаграждения от авторитетов клана.

Я почувствовала, что у меня слабеют колени, и снова опустилась в кресло. Саинкаеу-у-у-у-у! Хотелось завыть. Но нет, Ицара, нельзя больше пригибать голову и терпеть эту чушь. Настало время хорошенько встряхнуть этот горшок с жабами.

— Так было до сих пор, — сказала я. — Теперь будет иначе.

Чалерм всё-таки поднял на меня взгляд.

— Вы понимаете, что охотники с самыми обширными знаниями и навыками боя вовсе не обязательно имеют опыт руководства группой? И что другие могут не считаться с ними, поскольку их разряд запросто может быть ниже менее одарённых и опытных?

Я подалась вперёд, удерживая его взгляд.

— А вы понимаете, что если кто-то во время охоты ослушается ведущего, то получит двадцать палок, а потом вместе со своими соседями будет неделю выполнять работу прачек?

Глаза Чалерма расширились.

— Пранья… Вы ещё помните, что вы сами — не амардавика? Думаете, охотники так легко послушаются подобных приказов?

— Проверим? — ухмыльнулась я.

Учёный выпустил из рук свою драгоценную книгу и запустил эти самые руки в волосы, сбивая аккуратную причёску. Какая-то часть меня ликовала, добившись от него такого сильного чувства, что он даже не смог надеть свою любимую каменную маску.

— Это будет бунт, — сказал он. — Вас порвут.

— Пускай попробуют, — фыркнула я. — Кстати, а где мой меч?

Спросила и удивилась, что до сих пор даже не подумала его поискать. Меч у меня забрали в ступе, когда увели меня в тюрьму. Но у Арунотая в кабинете его не было. Хотя, наверное, его вернули в арсенал, это ведь был подарок от Вачиравита… Со своим старым обычным мечом я расставалась так тяжело, а об этом даже не вспомнила. Должно быть, не успела ещё привыкнуть к нему, несмотря на духовную связь. Впрочем, справедливости ради, в меч, принадлежавший клану Саинкаеу, я много своей духовной силы не запускала, памятуя о спорах в махаре барьера. Ну его к болотным демонам!