Чудо по переписке

Пролог

Тёмная, холодная вода смыкается над головой, закладывает уши, просачивается в ноздри и обжигает горло. Светлая макушка, как поплавок, на несколько секунд показывается на поверхности и снова уходит под воду. Народ на берегу напоминает разворошённый муравейник: бегает и суетится, наблюдая, как вдалеке разыгрывается трагедия. Лиля этого не видит, она болтается как в центрифуге. Река то выталкивает к ясному небу, то опять утаскивает во тьму. Пока тьма не становится абсолютной.

Изо рта хлещет мутный поток, лёгкие режет при каждом вдохе. Песок облепляет разметавшиеся мокрые волосы, когда Лилю укладывают на спину. Она с трудом поднимает веки и обводит взглядом незнакомых людей. Подобно рыбе она беззвучно шевелит синими губами. «Мам, пап», — даже эти два простых слова произнести не удаётся. Лиля поворачивает голову и видит поблизости два безжизненных тела. Они напоминают бледные восковые фигуры с лицами родителей. Лиля пытается закричать, но горло сводит болезненным спазмом. Рядом на берегу сидит вымокший насквозь мужчина в спасательном жилете, раскачиваясь из стороны в сторону и блуждая замутнённым взглядом. Лиля запрокидывает голову и упирается затылком в песок, по телу прокатывается судорога. Рядом кто-то кричит, но слов не разобрать. Чьи-то пальцы впиваются в плечи и вжимают в твёрдую поверхность. Укол в руку отправляет в спасительное забытьё.

Когда Лиля в следующий раз открывает глаза, едва не слепнет от белизны. В носу щекочет от едкого запаха дезинфицирующих средств. Дышать ещё трудно, в груди клокочет и болит. На стуле рядом с больничной койкой сидит бабушка, старческая рука крепко сжимает худенькую кисть.

— Ничего, деточка, ничего. Справимся, проживём как-нибудь. Ничего, — твердит она точно мантру.

Лиля щурит воспалённые веки и смотрит на бабушку, хмурится, пытаясь разобрать слова. В ушах стоит невнятное бульканье. Она разлепляет ссохшиеся губы, хочет спросить про маму с папой, но горло сводит. Язык ворочается как дохлая рыбина, ни одно слово так и не выходит из пересохшего рта. Лиля пытается подняться, но бабушка кладёт ладонь на грудь, заставляя опуститься на подушку.

— Лежи, деточка, лежи.

Слова снова сливаются в неразборчивое бульканье. Лиля закрывает глаза, вспоминая произошедшее.

На днях Лиле исполнилось тринадцать. Она с таким нетерпением ждала субботы, чтобы отметить праздник с друзьями. Мечтала, как они соберутся в её комнате и повеселятся. А мама сказала, что сейчас не до гостей. Из командировки возвращается папа. Папе нужен отдых. Но родители не оставят без праздника, в субботу все вместе они пойдут в парк: будут есть шашлык и кататься на лодке. Благо для октября погода стоит тёплая. Лиля кривится, но не спорит, спорить с мамой бесполезно. Она лишь, думает какой это отстой и что скажет ребятам. Что скажет Косте? Вот позорище!

Лиля шагает с родителями по аллее в сторону лодочной станции. Пирамидальные тополя пожелтели и походят на свечи. Чистый будто хрусталь воздух пахнет осенью, ветерок приносит из кафе аппетитный аромат жареного мяса, но Лиля морщится. Они с родителями редко выбираются куда-то втроём. Почти никогда. Лучше бы провела время с друзьями или на худой конец с бабушкой. Лиля снова вздыхает. Так рассчитывала, что этот день станет особенным, запомнится надолго. Он и останется надолго в памяти, но не так, как хотелось. Как хочется, случается редко.

Они подходят к причалу, и папа озвучивает программу: «Часок покатаемся, а потом посидим в кафе». Мама кивает и счастливо улыбается, Лиля безразлично пожимает плечами. Папа треплет дочь по голове и говорит, чтоб не куксилась. Она недовольно отстраняется, демонстрируя, что уже не ребёнок.

Их подводят к лодкам, и папа протягивает работнику станции свой смартфон. Просит сделать их совместное фото. Родители ставят Лилю посередине, обнимают и улыбаются. Она тоже растягивает губы, кривит лицо, не заботясь как получится. Даже не смотрит на фото, когда ей пытаются показать. Оно так и останется в смартфоне, покоящегося на дне реки.

Лиля устраивается на корме и прикрывает глаза. Ветер ласково гладит лоб и щёки, ерошит волосы. Родители тихо разговаривают, как замечательно, что они наконец-то выбрались все вместе. Громкий рокочущий звук взрывает тишину, в нос бьёт резкий запах, совсем близко доносятся крики. Лиля не успевает распахнуть глаза. Сильным толчком её выбивает со скамейки словно кеглю. Несколько секунд полёта, а потом болезненный удар вышибает из лёгких воздух. Тёмная, холодная вода смыкается над головой.

Глава 1

10 лет спустя.

С самого утра по телевизору крутили старые советские фильмы, без которых не обходился ни один Новый год. Лиля знала их наизусть и могла смотреть без звука. Она включила «Вечера на хуторе близь Диканьки» — он меньше всего ассоциировался с праздником, — и принялась собирать нехитрый стол из того, что завалялось в холодильнике. Отмечать Новый год Лиля перестала четыре года назад. Она не украшала квартиру, не наряжала ёлку и не готовила разносолы. В этот день не стало бабушки, так какой к чертям праздник. Не намеривалась праздновать и в этот раз, но неожиданный визит подруги заставил пересмотреть планы.

Девушки познакомились в центре изучения языка жестов. В отличие от Лили, Настя лишилась слуха полностью, зато могла говорить. Она хорошо знала Розу Васильевну — бабушку Лили и искренне сочувствовала, когда той не стало. Тем не менее считала, что траур затянулся, о чём и написала вместе с новогодним поздравлением.

«Пора прекратить горевать и начать жить нормально».

Прочитав, Лиля усмехнулась и ответила:

«Для таких как мы разве существует нормально».

«Да, мы люди c ограниченными возможностями, но это не мешает радоваться жизни. Мне точно. И тебе пора начать. Так что, бросай всё и дуй ко мне».

Тащиться по пробкам через весь город не было ни малейшего желания. Лиля поморщилась и ответила:

«Извини, я так устала сегодня. Заказчик вернул иллюстрации на доработку. Я поужинаю и лягу спать».

«Что ж, если гора не идёт к Магомету, Магомет идёт к горе. Жди в гости, мы скоро».

«А мы, это кто?»

Настя не ответила, и Лиля впопыхах ринулась готовиться к встрече гостей. Она наспех провела ревизию холодильника, и обнаружив, что с продуктами негусто, накидала подруге список самого необходимого. В ответ пришло эмодзи с поднятым большим пальцем. Что ж, поход в магазин задержит гостей. Лиля вытащила пылесос и принялась наводить порядок. Закончив уборку, она наскоро приняла души и надела небесно-голубое вязаное платье — последний подарок бабушки.

Лиля достала слуховой аппарат и закрепила на ушной раковине. Толку от него было мало, но с ним звуки не сливались в монотонный гул, отдельные слова разобрать было можно. К тому же Лиля хорошо читала по губам, и аппарат просто служил маркером её особенности. Она не знала, кого приведёт Настя. Та умела заводить дружбу с разными ребятами, и некоторые даже не догадывались о глухоте подруги. Нет, она не скрывала, просто не считала нужным сообщать всем и каждому. Лиля напротив, предпочитала сразу дать понять, чтобы избежать нелепых ситуаций.

На стене вспыхнул ярко-розовый индикатор, сигнализируя, что в дверь позвонили. Лиля одёрнула подол, слегка прикрывающий колени, заправила волосы за уши и пошла встречать гостей.

Подруги церемонно расцеловались, и Настя представила ребят, которых привела с собой: Андрея и его девушку Нину. Парень был глухонемым от рождения, а Нина совершенно здоровой. Они познакомились год назад и с той поры не расставались. Узнав это, Лиля улыбнулась и покосилась на подругу. Наверняка из многочисленных знакомых Настя намеренно пригласила именно этих. Ребята быстро освоились, приготовили несколько нехитрых блюд их купленных продуктов. Даже принесли маленькую наряженную ёлочку, которую поставили в центр праздничного стола. Комната преобразилась из скучной гостиной в праздничную столовую. Добавляя атмосферы, за морозными окнами мелькали фейерверки, которые походили на разноцветные помпоны. Лиля смотрела на царившую вокруг суету, и сердце наполнялось теплом и светлыми воспоминаниями.

Рядом с выключателем зажёгся индикатор. Ещё гости? Лиля взглянула на Настю, но та пожала плечами. На огонёк заглянула соседка — пожилая, но ухоженная женщина за шестьдесят. Зоя Аркадьевна вручила фарфоровую статуэтку, расписанную гжелью змею — символ Нового года. Лиля смутилась, что не приготовила ответного подарка, засуетилась, но женщина похлопала её по руке и растянула в улыбке морщинистые щёки.

— Ты лучше, заходи после праздников, чайку попьём. Мне внук таких вкусных конфет принёс.

Лиля замахала руками, приглашая войти, но женщина замотала головой.

— У тебя гости, не хочу мешать. Сама зайди, как время будет.

Зоя Аркадьевна развернулась и пошла к себе, а Лиля, закрывая дверь, испытала лёгкий укол стыда. Грустно постоянно вариться в собственных воспоминаниях, рассуждать почему случилась так и как могло бы быть, если бы не…

Появление Насти разогнало гнетущие мысли. Она схватила Лилю под руку и утащила в зал, где всё было готово для празднования Нового года. Фигурка змеи удобно устроилась под ёлочкой. Пусть пока стоит, а после перекочует в сервант к остальным: дракону, кролику и тигру. После того как Лиля осталась совсем одна, Зоя Аркадьевна каждый год дарила по фигурке.

Салаты и закуски сыто улеглись в желудке, пузырьки шампанского ударили в голову, даря лёгкость и беззаботность. Лиля подошла к мебельной стенке и начала вытаскивать из ящика настольные игры, поочерёдно показывая ребятам. Настя забраковала все. «Есть занятие поинтересней», — показала она жестами и подмигнула. Лиля вернулась на место и выжидающе поглядела на подругу. Настя кивнула на Андрея. «Расскажи, как вы с Ниной познакомились». Парень помялся и начал неторопливый рассказ. По мере развития истории, его пальцы двигались всё быстрее, а в глазах появился нетерпеливый блеск.

Как-то на Новый год он написал двенадцать писем, в которых рассказал о себе. Первого января отнёс на почту и разослал по двенадцати незнакомым адресам. Он ни на что не надеялся. А через месяц и думать о них забыл, когда пришёл ответ от Нины.

— Представляешь, как я офонарела? Я думала, бумажных писем уже никто не пишет, — сказала Нина, сопровождая речь сурдопереводом.

«Давай сделаем также», — загорелась Настя.

Лиля с сомнением посмотрела на присутствующих.

«У меня даже конвертов нет».

Настя подняла указательный палец, вскочила и унеслась в прихожую. Вернулась спустя несколько минут с двумя пачками: голубой и розовой.