Чудо под Рождество

Глава 1

Чудо под Рождество

Аннотация:

— Да, - из-за сна мой голос казался хриплым.
— Гордеева, ты где? – рычат на том конце провода.
— В кровати. Не хотите присоединиться?
— Гордеева! Мать твою!
— Не трогайте мою мать, - все так же сонно бормочу в ответ.
— Я тебе рот с мылом вымою, Гордеева!
— А не боитесь, что я на вас заявление в полицию напишу? – с моих губ сорвалось язвительное.
Где-то на подсознательном уровне я чувствую, что делать этого не стояло, но удержаться от соблазна не получилось.
— Гордеева! – рявкает так, что приходится отодвинуть от уха бедный мобильный. Но при этом глаза не открываю, продолжая лежать укутанная в теплое одеяло. — Чтобы через двадцать минут были в отделение. Иначе, уволю! – и сбрасывает.
И только сейчас до меня доходит, кто тот звонивший, который на меня наорал и грозиться уволить.
Блин.

Лёгкая, новогодняя история. Горячо и страстно. Очень сексуальный босс и милая, язвительная девушка.

ТЕГИ: БОСС И ПОДЧИНЕННАЯ, ВЕСЕЛАЯ ГЕРОИНЯ, ПРОТИВОСТОЯНИЕ ХАРАКТЕРОВ.

Жанр: мини. Книга будет короткой, последние главы будут платными.

ЕВА

Сквозь мороку сна слышу звонкую трель, она раздражает, нервно давит на виски.

С моих губ срывается разочарованный стон. Не разлепляя веки, тяну руку вперед и нащупываю на тумбочке проклятый телефон.

— Да, - из-за сна мой голос казался хриплым.

— Гордеева, ты где? – рычат на том конце провода.

— В кровати. Не хотите присоединиться?

Слышу тяжелый вздох, словно этот человек ели сдерживает себя, чтобы не наорать на меня. А я что? Мне в кровати очень даже хорошо. Тепло. Уютно. Что вылазить из нее не хочется. Особенно тогда, когда спала едва ли пару часов.

Я вернулась домой почти под утра. Не подумайте ничего такого, ни на каких гульках я не была. Я работала. Вернулась со смены в четыре утра и сразу же завалилась спать. Сил не было ни на что, даже переодеться в пижаму. Поэтому скинула с себя джинсы и рубашку и почти голая, не считая белья, забралась под одеяла, и тут же вырубилась.

— Гордеева! Мать твою!

— Не трогайте мою мать, - все так же сонно бормочу в ответ.

— Я тебе рот с мылом вымою, Гордеева!

— А не боитесь, что я на вас заявление в полицию напишу? – с моих губ сорвалось язвительное.

Где-то на подсознательном уровне я чувствую, что делать этого не стояло, но удержаться от соблазна не получилось.

— Гордеева! – рявкает так, что приходится отодвинуть от уха бедный мобильный. Но при этом глаза не открываю, продолжая лежать укутанная в теплое одеяло. — Чтобы через двадцать минут были в отделение. Иначе, уволю! – и сбрасывает.

И только сейчас до меня доходит, кто тот звонивший, который на меня наорал и грозиться уволить.

Я резко подрываюсь с постели и смотрю на дисплей мобильного, где высвечивается имя моего Босса. Да, именно так с большой буквы. Так и не иначе.

Он нахальный, дерзкий тиран, который раздражает и бесит только одним своим существованием, не давая мне жить спокойно в этом мире.

К тому же, у нас еще и фамилия одинаковая с ним. Как насмешка судьбы. Гордеева-Гордеев.

Боже, за что мне это наказание?

А я ведь послушная девочка и никому плохого ничего не сделала. Училась всегда хорошо, работаю много, а сплю мало. Бывают конечно, косяки, после которых Арсений Михайлович просто жаждет меня прибить и закопать где-нибудь в лесочке… Но у кого такие казусы не случаются?

Вот именно, у многих бывают плохие дни. Не обязательно из-за этого кричать.

А вообще, я лапочка. Это неоспоримый факт.

Тяжело выдыхаю и все-таки поднимаюсь с мягкой кровати, которая не хочет меня отпускать. Но, если я прилягу хотя бы на пару минут, то и вовсе не встану. Тогда Гордеев меня точно уволит. А это он желает сделать каждый день, но каждый раз мне удается избежать его наказания.

На моих губах расплывается злорадная усмешка.

Не так просто от меня избавиться, Арсений Михайлович Гордеев.

Я сладко потягиваюсь и встав с постели устремляюсь к окну, где по ту сторону все было усыпано хлопьями снега, превращая город в сказку. Люблю это время года, когда много снега и вокруг витает волшебство, а дома уютно и тепло. И никакой Большой Босс не испортит мне настроение.

Работа.

Срываюсь с места и несусь в ванную комнату. За короткое время привожу себя в порядок, замазывая темные круги под глазами, завариваю кружку крепкого кофе. С одеждой не заморачиваюсь: белые теплый трикотажный костюм, угги и шоколадную короткую шубку. Голову покрываю теплым палантином.

Хватаю с тумбочки сумку и вылетаю из квартиры, хлопнув дверью.

Живу я недалеко от работы, что очень удобно. Особенно тогда, когда работаешь допоздна и возвращаешься домой под утро.

Кстати, работаю я в больнице медсестрой, помогаю спасать жизни людей в операционных. И, если вы думаете, что наша работа не такая важная, как у хирурга, то вы глубоко ошибаетесь. Многое зависит от нас помощников, как слажена и быстро подадут нужный инструмент. Нередко, это может спасти человеку жизнь.

Глава 2

ЕВА

Неожиданно сильные руки подхватывают меня, не позволяя испортить мой чудный носик.

Я цепляюсь обеими руками за крепкие, накаченный плечи мужчины, что выделяются сквозь белый халат, тяжело дышу от страха.

— Гордеева, с вами одни сплошные неприятности, - хрипит над макушкой грозный голос Большого Босса.

Поднимаю голову и растерянно смотрю на него.

Он сейчас что, меня виноватой выставил?

— Вы сами виноваты. Нужно чистить снег, чтобы не было вот таких неприятностей, - парирую. — А вы вместо того, чтобы взять лопату и убрать снег, стоите и курите.

Вместо слов благодарности начиню обвинять его, но вспомнив с кем разговариваю, прикусываю язык.

— Гордеева! Я тебя сейчас уволю, - рычит зло, посмотрев мне в глаза.

— Здесь не только я Гордеева… Это, что вы себя решили уволить? Наш коллектив этого не перенесет, - да, я специально над ним издеваюсь.

Ну, а что, если он сам виноват?

Ведь правда можно было вместо курения, которое, между прочим, губит здоровье, поработать лопатой. Он же доктор, должен знать, что сигареты убивают легкие и весь организм.

Или он того… Не все хорошо с головой у него?

— И вообще, мистер Гордеев, вы не имеете право меня уволить.

Мистер Большая Задница.

Боже, как я его ненавижу!

— Не забывайтесь! – рявкает он, отчего я вздрагиваю и мои ноги разъезжаются в разные стороны на льду. Я хватаюсь за него крепче, вскрикиваю. Арсений крепче удерживает меня: — Да, стойте вы! И следите за своим языком, иначе точно рот с мылом вымою! Это моя клиника и я могу делать все, что захочу.

Его руки как-то резко пропадают с моего тела и я, не удержавшись на льду, все же падаю попой больно ударившись.

С моих губ срывается стон. Морщусь.

Блин, похоже будет здоровый синяк на ягодицах.

— Жду вас через десять минут у себя в кабинете, - больше ничего не сказав и даже не помог подняться, он развернулся и направился в здание клиники.

Вот же… Тиран. Деспот. Гад Чешуйчатый.

Ненавижу.

В след ему летят все хорошие и не очень слова. Конечно, в уме. Тогда меня точно уволят, не успею даже и пискнуть.

Большой Босс скрывается в клинике, а я медленно поднимаюсь, придерживаясь ладошками о землю, из-за чего царапаю нежную кожу рук, но все же поднимаюсь. Хватаю сумку направляюсь за Великим и Ужасным Начальником.

Ссадины на ладошках нещадно щиплют, отчего морщусь каждый раз, когда руки соприкасаются с поверхностью сумки.

Быстро забегаю в служебное помещение, скидываю с плеч шубку, переодеваюсь в рабочую форму, на ноги удобные кроссовки и направляюсь прямиком к начальству.

Внутри все потряхивает от страха, что меня все-таки уволят, и я останусь безработной. Но время назад не вернуть, как и слова, что слетели с моих губ.

И вот так всегда: что-нибудь скажу, а потом жалею.

Но вот такая я, и меня не изменить. Меня просто нужно любить.

Поднимаюсь на третий этаж и найдя табличку с именем и должностью Большого Гада, стучусь. За дверь слышится громкое: «Войдите!». Приоткрываю дверь, мышкой скольжу внутрь.

Помещение обставлено в простом, но лаконичном стиле. Минимум мебели, и много света. Белые стены делают визуально кабинет больше и просторнее. Дубовый стол из дорогого дерева, по правую уютный кожаный диван светло-бежевого оттенка. С другой стороны огромное окно, в которое проникает свет и видна зимняя сказка.

— Что притихли, Гордеева? Проходите, - вырывает меня из размышлений его низкий грудной голос, от которого у меня мурашки по спине пробегают.

— Спасибо, но я постаю, - скрещиваю руки в замок ладошками, и тут же морщусь от неприятного зуда.

Черт!

Совсем забыла о своих боевых ранах.

— Сядьте! – рявкает Гордеев.

Я вздрагиваю и как по команде присаживаюсь на диван.

Арсений Михайлович встает со своего места, и я пристальней рассматриваю его.

Сегодня на нем белая рубашка и темные брюки, а поверх рабочий халат, что подчеркивает каждую мускулу на накаченном теле мужчины.

Непроизвольно облизываю губы, тяжело сглатываю.

Он плавно и уверенно двигается в мою сторону, как хозяин жизни. Внизу живота все сладко сжимается, а жар кусает мои щуки.

Хорош чертяга. Прекрасен как Бог.

Жаль только, что характер у него ужасный. Кто вообще за такого замуж пойдет? Да он же невыносимый педант, тиран и деспот.

А так я бы была не против попытать с ним свою удачу, поймать, так сказать, рыбку в свои сети. На него все девчонки в клинике заглядываются, слюни пускают. Но у нас есть одно правило… Романы на рабочем месте запрещены.

Я шумно выдыхаю.

глава 3

Ева

Что, черт возьми, он делает?

От его ласки и нежного поцелуя в руки мое сознание затуманилось. Тело стало вязким, податливым. Пульс сбивается с привычного ритма, а во рту вдруг становится сухо, как в пустыне Сахары.

Нет, Ева, ты не должна поддаваться на эту провокацию. Сейчас он целует, а в следующую секунду уволит без раздумий.

Это точно какая-то игра: чтобы расслабить меня, поддавить мою бдительность, а после нанести нож в спину. Точнее, уволить без суда и следствия.

Ну уж нет! Я не поддамся на его чары. Гад Чешуйчатый.

Мотаю головой, прогоняя ненужные мысли, где эти самые губы целовали совсем не руки, и выравниваю сердцебиение. Вырываю свою руки из его.

Арсений Михайлович поднимает голову, вздергивает одну бровь вверх, непонимающе смотрит на меня.

— Что вы себе позволяете, Арсений Михайлович? – пытаюсь придать голосу возмущенные нотки, но получается отвратительно плохо. Голос хрипит, понижен на несколько октав.

Все-таки этому наглецу удалось сбить меня с толку.

— А на что это похоже, Гордеева? – усмехается, отчего раздражает меня еще сильнее.

— Вы понимаете, что вторглись в границу моей интимной зоны? А оно, между прочим, считается на расстоянии от пятнадцати до пятидесяти сантиметров. У нас с вами он меньше. Поэтому будьте так добры, соблюдайте дистанцию. Вы не мой близкий друг.

В ответ он только усмехнулся, а затем встает и направляется к своему столу. Открывает верхний ящик, вытаскивает аптечку и возвращается обратно ко мне.

Я напрягаюсь. Не нравится мне молчание Гордеева.

Что он задумал?

Прищуриваюсь. В то время, как Арсений опускается обратно рядом со мной на диван, отпирает белый небольшой чемоданчик и извлекает оттуда перекись и вату.

Аккуратно берет мою руку в свою и поворачивает ее ладонью вверх. Укладывает себе на колени. И все это он проделывает молча. Я только недоуменно на него смотрю.

Он что… собрался мне ладони обрабатывать?

— Что вы собираетесь делать? – но в ответ получаю лишь тишину. Босс открывает перекись, увлажняет ею вату. — Ничего не…

Договорить не успеваю… Ладонь обжигает огнем. Больно. Очень. Но не подаю виду, что сие действие мне неприятно. Стоически выношу операцию. Только иногда морщусь, вздрогнув.

Легкими касаниями Арсений Михайлович проводит по моим раненым ладоням ватой, а следом дует на раны, как папа в детстве делал, если я падала, а мама обрабатывала разбитое место зеленкой, которая сильно щипала. Он осторожно поглаживал большим пальцем кожу. По позвоночнику пробегает ток.

Закончив процедуру, Большой Босс складывает все обратно в чемоданчик. Я же внимательно за ним наблюдаю, не понимая, почему он со мной возиться, если при каждом удобном случае желает от меня избавится.

На подкат это никак не тянет, как и на увольнение. Тогда что? Я не понимаю, из-за чего еще больше нервничаю и извожу себя, когда не знаю, что ожидать в следующую секунду от человека. Особенно от такого, как Гордеев.

Он достает из коробки белый тюбик с какой-то надписью. Открутив крышку, выдавливает немного белой жидкости на пальцы и взяв мою руку в свою, проходится ею по моим ладоням.

– Зачем вы это делаете, Арсений Михайлович? – слетает с моих губ вопрос, но в ответ получаю лишь тишину.

Внутри все вспыхивает огнем раздражения и ненависти к этому человеку. Он игнорирует меня, но при этом с такой заботой относится ко мне.

Что не так с ним?

Резко и неожиданно для Арсения, я выдергиваю руку из его крепкого захвата, слегка морщусь, когда задеваю раненную кожу.

– Что вы себе позволяете? Кто вам дал право трогать меня?

Я понимаю, что меня понесло, но остановиться было выше моих сил.

Гордеев ведет себя странно, и это выводит меня из себя. Я не понимаю его, и это заводит в тупик. А когда человек не понимает, он начинает нападать. Это нормальная реакция.

Вижу, как его взгляд темнеет, словно тучи сгущаются. Становится зябко от его цепких глаз. Он хватает мою руку.

– Хватит! – рявкает, а я вздрагиваю. – Знайте свое место, Гордеева! Вы разговариваете со своим начальником, а не с другом.

Я все сжимаюсь.

Со мной еще так никто никогда не разговаривал. Я понимаю, что сама виновата, но… Мне обидно.

Чувствую, как глаза начинают щипать. Я вырываю руку и резко встаю с дивана. Желаю как можно дальше находиться от сюда и от этого человека, рядом с которым мне всегда не хватает воздуха.

– Сегодня у вас ночная отработка, Гордеева. Впредь следите за тем, что и кому вы говорите. И… Еще одно опоздание и я выкину вас за дверь. Мне не нужны у меня в клинике такие люди как вы.

Не знаю, как не разревелась прямо перед ним… Я сжимаю руки в кулак, наплевав на то, что ладони прошивает болью.

– Как скажите, Арсений Михайлович, - вздергиваю подбородок вверх и медленно выхожу из кабинета.

Глава 4

ЕВА

Гад. Тиран. Деспот. Ненавижу.

Внутри все пылает, огнем горит от негодования и ненависти к этому человеку, который портит мне жизнь.

Я нервно и зло смахиваю слезы с щек и быстрым шагом направляю в ординаторскую. Я хочу побыть одна, поэтому залетев в помещение опускаюсь на диван.

Не сразу поняла, что нахожусь не одна.

Кто-то присаживается возле меня.

– Ева? Что случилось? – слышу взволнованный женский голос рядом.

В ответ я лишь качаю головой, не желая с кем-либо разговаривать. Хочу побыть одна. Переварить все то, что произошло там в его кабинете.

Это было словно вспышка молнии, удар под дых, а после ничего не осталось кроме горстки пепла.

– Опять наш Арсений Михайлович бушует? – догадалась девушка.

Я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с взглядом с Таней, моей лучшей подругой.

С ней мы дружим уже довольно давно. Еще с первого курса, когда учились в одной группе самого лучшего медицинского университета города. Много времени проводили вместе, даже на работу одну устроились. Мы как близнецы. Разве, что одинаковых чувств к Мистеру Большая Задница не разделяем.

Таня давно в него влюблена, я же напротив – люто ненавижу. Была бы возможно, огрела бы его сковородкой, чтобы он обо всем забыл. Может тогда у меня был бы шанс сделать так, дабы ненависти он ко мне не чувствовал.

Приворожить его что ли?

Ну, чтобы не одна я мучалась, но и он.

– Что я ему сделала, Тань? – горестно всхлипнула.

– Ничего. Просто он такой…

– Горыныч?

С губ подруги срывается смешок.

– Да. Такой Горыныч.

Все оставшееся время до окончания смены кручусь как белка в колесе. Совершаю обход больных, выписываю здоровых и готовых к полной жизни людей. Вместе с Гордеевым. Но на него стараюсь никак не реагировать, а выполнять свою работу.

Так замоталась, что не было времени даже пойти на обед, но для меня были важнее люди, а не свое здоровье. Потом перекушу. Если останутся силы. В крайнем случае перекушу ночью на отработке.

После восьми здание почти опустело. Осталось пару человек, если неожиданно кого-то привезут. Такое бывает часто, особенно в зимнее время, когда на улице снег, а под ним лед. Больше аварий, больше пострадавших людей.

Я располагаюсь в регистратуре, беру книгу, чтобы не уснуть и сосредоточить свое сознание хоть на чем-то, принимаюсь читать.

Я так и перекусила. Но сейчас кусок в горло не лезет, решаю, что ничего страшного не случиться. Приду утром домой и поем, а после завалюсь в кровать и уснуть. Желательно на сутки, и чтобы меня никто не трогал.

Я не заметила, как уснула. Резко погружаюсь в сон.

– Гордеева! – сквозь дымку сна слышу такой знакомый голос. – Гордеева, хватит спать на рабочем месте, - грубый голос вырывает меня из омута грез.

Я приоткрываю глаза, понимаю, что укутана в теплый плед и лежу на диване.

Непонимающе хлопаю глазами.

Как я здесь оказалась?

Помню, что села за стол в регистратуре, я читала книгу. А потом похоже задремала. Это сказалось мое нервное перенапряжение и почти бессонная ночь. Но все равно не понимаю, как я здесь оказалась.

– Гордеева, - раздается грубый голос надо мной. Я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с ненавистными темными глазами начальника. – Я назначил вам отработку не для того, чтобы вы спали на рабочем месте, а чтобы делали свою работу.

В его глазах плещется ярость, ненависть. Ко мне. Но в нем было что-то еще, отчего мое сердце на миг замерло, а в следующую секунду начало часто биться.

Я смущенно отвожу взгляд в сторону.

– Простите, Арсений Михайлович. Не понимаю, как я здесь оказалась, - мне было стыдно. Никогда прежде такого не было, а тут…

Начинаю копошиться, пытаясь встать, но меня так сильно укутали, что выбраться из пледа задача не из простых.

Гордеев твердо кидает мне:

– Еще одна отработка, Гордеева. Сегодня же!

И развернувшись, направляется к выходу.

От несправедливости внутри меня все вспыхнуло огнем. Откинув наконец одеяло, я начинаю вставать, но в следующую секунду голова начинает кружиться, а перед глазами мошки плясать. Стиснув пальцами виски, с силой их сжимаю.

– Арсений…

Начинаю говорить, но мой голос обрывается, а тело вдруг становиться таким ватным и легким.

Последнее что помню, испуганные глаза Гордеева, и руки, что так нежно окутывают мое тело.

Глава 5

АРСЕНИЙ

Такая маленькая. Хрупкая. А не дает мне покоя вот уже который месяц.

Ева работает у меня уже второй год, и с ней постоянно что-то происходит, из-за это мне приходится ее спасать. Постоянно.

Взять хотя бы вчерашний день. Как можно было не заметить лед… Если бы не я, она бы разбила свой хорошенький носик. А этого я не мог допустить.

Эта девушка – беда.

Иногда ее хочется задушить. Но вместе с тем внутри меня вспыхивает огонь, стоит только увидеть ее.

Такие противоречивые эмоции испытываю к ней. Что они сжигают меня и я желаю, чтобы Ева сгорела вместе со мной.

Боже, а как она злиться… Ее глаза сразу вспыхивают огнем, там бесята и черти ламбаду танцуют.

Очаровательно.

Она очаровательна.

Сегодня решил не спешить домой, а пересмотреть все документы. Заработался и не заметил, что на часах почти три часа ночи.

Глаза болят от усталости, приходилось много читать, чтобы не подписать ненужные бумаги. Завтра устрою себе выходной. Нину Алексеевну оставлю за себя. Она отличный зам, справится, а если что, то со мной свяжутся.

Беру ключи со стола и телефон, выключаю свет и выхожу из кабинета. Спускаюсь вниз, проходя мимо регистрации, где должна дежурить Ева. Как вижу занимательную картину…

Девушка, свернувшись в три погибели дремлет в кресле. Книга, которую она скорей всего читала, лежит на полу раскрывшись обложкой вверх.

Маленькая. Хрупкая. Девочка.

На душе вдруг становится тепло.

Девчонка пробуждает во мне чувства, которые до этого момента я не чувствовал. О ней хочется заботиться, оберегать, даже подшучивать, раззадоривая хулиганку. Злить. Ведь тогда она выпускает свои когти, а в роли дикой кошечка… Она прекрасна.

Я очень скуп на слова и предпочитаю доказывать чувства действиями. Они значат много. Слова… Лишь слова.

Я могу многое сказать, наобещать… Любой человек может это сделать. Но действия… Они всегда показывают истинное отношение человека к тебе.

Именно поэтому возвращаюсь в свой кабинет, достаю из шкафа плед и возвращаюсь в регистратуру. Переношу Еву на диван и укрываю пледом.

На стуле неудобно спать, на диване тоже… Он не особо большой. Но все лучше, чем свернувшись в три погибели умещаться в кресле.

Ева ворочается… Я затаив дыхание жду, что она проснется. Но… Этого не происходит.

Поддавшись неизвестному чувству внутри, я наклоняюсь и целую макушку девчонки, вдохнув в себя ее цветочный аромат.

Дальше… я не знаю, что творю…Беру стул и опускаюсь на него рядом с диваном, где сладко спит моя подчиненная. Мой взгляд касается ее аккуратного нежного лица. Я замираю…

А после, кажется, отключаюсь.

Просыпаюсь, когда настенные часы в регистратуре показывают шесть часов.

Да уж… Хорошенько я так поспал. Забыл, когда в последний раз так хорошо отдыхал, несмотря на то, что провел весь сон на стуле, который жутко неудобный. И как только на нем Ева заснула?

В голове у себя отмечаю, что следует поменять их на более удобные и мягкие, чтобы можно было нормально облокотиться и не переживать, что твоему позвоночнику придет хана.

Кидаю взгляд на свою спящую красавицу. Не хочу ее будить, но придется.

Если я этого не сделаю, по клинике пойдут слухи. Начнут обсуждать, почему я разрешил ей спать на рабочем месте, когда она должна заниматься своими обязанностями.

Но в том, что так произошло, я сам виноват. Загонял бедную девчонку совсем. Нужно сбавить обороты.

А потом все как в тумане…

Едва успеваю подлететь к Еве, поймать ее ослабленное тело. Обхватываю ее тонкую талию своими руками, прижимаю к себе.

Внутри паника разрастается размером с земную планету.

Подхватываю легкое, словно пушинка тело девушки и быстрым шагом направляюсь наверх. К себе в кабинет.

Понимаю, что поступаю не профессионально, что оставляю рабочее место без людей… Но мозг улетел, и обещал вернуться не скоро. К тому же страх за Еву вытеснил все остальное.

Глава 6

АРСЕНИЙ

Осторожно опускаю Еву на диван у себя в кабинете. Кидаюсь к столу, где у меня находится аптечка. Нахожу раствор с едким запахом и капнув пару капель, подношу к носу девчонки.

Проходит секунда, две, три… Я начинаю паниковать, как через мгновение маленький аккуратный носи Гордеевой начинает двигаться. Она морщиться, и с ее губ срывается стон.

Ева открывает глаза. Наши взгляды сталкиваются. Море искр вспыхивают, но тут же гаснуть, когда она понимает, кто сидит перед ней.

– Что вы делаете? – ее голос хриплый, а глаза цвета васильков, огромные. Перепуганные.

– Спасаю вас, Гордеева. Как и до этого. И миллион раз до него, - подтруниваю над ней и в общем-то говорю правду.

На что Ева закатывает глаза, а мне хочется отшлепать по ее упругой попке.

– Что вы хотите получить от меня взамен? – произносит так, будто не была минутой назад в обмороке. – Подождите, сейчас разденусь.

Ева начинает вставать, но она все еще слаба, поэтому тут же плюхается попой обратно на диван.

Вот же язва.

Не может промолчать.

Точно отшлепаю ее, чтобы знала, как с начальников разговаривать. То бишь со мной.

– Мне такие девушка, как вы, Гордеева, не интересны. Вы совсем не в моем вкусе, — это конечно же ложь, она словно самый лакомый кусочек десерта, который так и манит к себе. Но знать ей этого не нужно. – Вставайте! И во из моего кабинета. И чтобы я вас больше не видел.

Понимаю, что палку перегибаю, но находится с ней рядом в здравом уме невозможно. Она выводит меня из себя. А с моей работой… В общем, мне нужна холодная голова. А рядом с Евой все мозги стекают в нижнюю часть меня. Та, которая должна отключаться в стенах этой клинике.

– Раз я не в вашем вкусе, могу прислать вам девушку по вызову. Только нужно найти номер. Не бойтесь, подберу как раз по вашему вкусу, - язва. Маленькая язва. Ведьма.

Так и хочется отшлепать ее по мягкому месту.

– Выметайтесь! Вон! – кидаю жестко.

Ева, видя то, что я ели сдерживаю себя, быстро вылетает из моего кабинета. А ровно через два часа ко мне заявляется девушка. По вызову. Ту, которую обещала эта мелкая зараза.

Я никогда так не смеялся.

Наверняка все отделение слышало мой смех.

Глава 7

АРСЕНИЙ

Утыкаюсь в бумаги, не замечаю, как проходит время.

Домой решил не ехать, не видел смысла. Поэтому принимаю быстрый душ в здании клиники, переодеваюсь в чистую одежду. На всякий случай у меня в шкафу в кабинете всегда весил несколько поглаженный рубашек и костюмов. На вот такие случаи.

Слышу стук в дверь, он отвлекает меня от бумаг. Поднимаю взгляд на часы, почти двенадцать.

Кто это может быть?

Отложив бумаги, приглашаю незваного гостья.

Дверь открывается, но не до конца. Я настораживаюсь, чуя что-то не ладное. Как неожиданно в дверном проеме появляется ножка, обтянутая черным чулком.

Усмехаюсь. Еще ничего не понимаю, но меня все это забавляет. А когда в двери всплывает и сама гостья, не выдерживаю и с моих губ срывается смех. Да такой громкий, что наверняка слышит все отделение.

Передо мной стоит брюнетка с третьим размером груди, обтянутая каким-то ужасно красным платьем, которое едва прикрывает ее бедра. Еще немного и грудь выпадет на всеобщее обозрение. То есть на меня. Губы накаченные… Хотя, скорее раздутые настолько, что выглядит болезненно. Большие серо-голубые глаза. Это единственное, что красивое у девушки.

Выглядит дамочка мягко скажем не айс, особенно ее боевой раскрас. Что еще больше портит ее красоту и увеличивает ее возраст с двадцать до сорока.

И Ева думает, что вот такие куклы мне нравится?

Какая же она глупая. И хулиганка.

Это же надо было заказать мне в разгар рабочего дня ночную бабочку….

Отшлепаю ее по сладкой попе, чтобы больше такого не делала.

Вздергиваю бровь вверх, смотрю на куклу.

– С чего начнем? – сразу же переходит она к делу.

– С того, что вы развернетесь и выйдите за дверь, - киваю в сторону проема, от куда она пришла. – И чтобы больше не появлялись здесь.

Конечно, я стараюсь быть грозным, когда внутри из меня так и рвется смех. Сам же начинаю обдумывать как можно отомстить этой хулиганке.

– Но… - девушка ничего не понимает, только хлопает своими глазами. – Меня наняли, и я должна отработать.

– Хорошо, - киваю. – Я дам вам в два раза больше, и вы скажите той милой девушке, что вас заказала, что отработали все в лучшем виде. Но промолчите, что было на самом деле.

– Я согласна, - не думая принимает мое предложение.

Конечно, кто откажется от такой суммы. Особенно когда и работать то не надо.

И как Ева могла подумать, что меня могут привлекать такие девушки… Как эта. У нее же не мозгов, ни достоинства нет. К тому же она торгует своим телом. Это мерзко.

Конечно, разные ситуации бывают. Кому-то приходиться жертвовать своей душой, чтобы заработать на жизнь таким способом. Но в нашем мире есть столько способом заработать.

Не понимаю… Если это не экстренная ситуация, когда приходиться спасать жизнь близкого человека, то не понимаю тех, кто продает себя.

Встаю из-за стола и направляюсь к сейфу. Набираю нужный код, открыв его достаю оттуда приличную сумму наличных, которые держу здесь на всякий случай. Многое может произойти, лучше перестраховаться. И передаю их девушке-бабочке она быстро берет у меня деньги и ничего не сказав, уходит.

И хорошо. Не желаю и секунды более находится рядом с ней.

Возвращаюсь за стол и вновь утыкаюсь в документы.

Через пару месяцев собираюсь открыть еще одну клинику, но теперь уже на окраине города. Вчера как раз прислали все документы на подписание аренды здания, где будет расположена больница. И список оборудования, которое предстоит закупить.

Дело – тяжелое, требующее много сил и вложений. И, конечно, здоровой головы.

Мои дела вновь прерываются, когда в мой кабинет фурией с яростными глазами врывается одна взбалмошная девчонка.

Глава 8

Арсений

Я откидываю бумаги в сторону, облокачиваюсь назад и скрестив руки перед собой, спрашиваю Еву:

– Чем могу быть полезен, Гордеева? – но я и так знаю, для чего она здесь.

– Быстро вы справились, Арсений Михайлович, что через каких-то пять минут она выходит довольная. Что так давно воздерживались, что не хватило на длинный заход? – пытается эта зараза подколоть.

С моих губ срывается усмешка.

– Могу показать, как давно у меня не было. На собственном примере, Ева, - потягиваю ее имя соблазнительно.

Малышка вздрагивает, а я замечаю это и довольно усмехаюсь.

Резко и неожиданно для девушки встаю из-за стола и медленно, хищными шагами надвигаюсь на свою жертву, а маленькая хулиганка отступает. Позади нее лишь диван с небольшим столиком, дверь и стены.

У нее нет никаких шансов убежать от меня.

С каждым моим шагом Ева все тяжелее дышала. Вижу, как бьется ее пульс на соблазнительной тонкой шее.

Еще один шаг и она в моем капкане из рук:

– Попалась, Гордеева, - она тяжело сглатывает. – Не бойся, я всего лишь тебя съем, - хищно усмехаюсь и накрываю притягательную жилку на ее шее губами.

Начинаю посасывать, вбирая в себя нежную кожу.

Девочка охуенно пахнет, словно самый чистый афродизиак. Один вздох и ты уже в ее плену, из которого выбрать нет никакого шанса. Ты по уши погряз в ней.

Одной рукой оплетаю тонкую девичью талию, приподнимаю край свитера, который сейчас очень сильно мешает. Забираюсь под ненужную ткань пальцами, ласкаю нежную кожу.

Я целую ее шею, спускаюсь к ключице, то вновь возвращаюсь в желанной жилке, что так маняще бьется. А Руки блуждают по плоскому животу.

Ева тяжело дышит, втягивая в себя воздух.

Боже, она совершенство. Охуенная девочка.

Ее изгибы, тонкая талия, манящие глаза… А губ, которые так хочется поцеловать.

Все в ней идеально. Не к чему придраться. А она хотела подложить мне ночную бабочку…

Ева расслабляется. Ее пальчики цепляются за лоскуты моего белого халата. Она выгибает шею, подставляя ее для моих ласк и губ.

Ее руки медленно перемещаются вверх, обхватывая мою шею, а затем зарываются в короткие волосы на затылке, слегка оттягивая.

Не могу больше сдерживать себя…

Я тянусь к губам Евы. Целую так, что она вся дрожит. Горячо. Пылко. Страстно. Вбирая в себя каждый ее вздох, стон… Вжимаю ее в свое тело, чтобы она почувствовала, как я ее хочу. Как давно у меня не было секса. Кажется, целую вечность.

Усмехаюсь.

Влюбленный идиот.

Аккуратные пальчики Евы царапают мою шею, оставляя на ней длинные красные полосы. Но проходит мимо моего сознания.

Сейчас для меня ничего не имеет значение. Ничего, кроме Евы и ее губ.

Кусаю за нижнюю губу, втягивая ее в себя. Ева вздрагивает, а слизываю с ее губ капельку крови, запечатывая сумасшедшим поцелуем свое право на эту женщину.

Глава 9

Ева

Жар внутри подбирается к легким, перекрывая кислород. Тяжело дышу.

Цепляюсь в лоскуты белого халата Арсения. Хриплю. Пытаюсь что-то сказать. Но не могу, мой мозг отключается, не позволяя мне собрать мысль воедино.

Голова кружится от поцелуев, ласк, что дарит этот мужчина. Так меня еще никто в жизни не целовал: горячо, страстно, словно желает меня настолько, что его вот-вот разорвет на части.

Его руки обжигают мое тело. Как будто огненное клеймо поставил на мне.

Вжимаюсь в крепкое сильное тело, требуя большего. Здесь и сейчас. Но мой мучитель терзает меня, искушает. Играет со мной. А я больше не могу терпеть. Мне хочется его. Всего. И не важно, что дверь в его кабинет не заперта, что в сюда могут в любой момент кто-то зайти, рассекретив нас.

В данную секунду времени меня волнует только этот мужчина, что вжимает меня в стену и неистово истязает мои губы и все мое тело горячими ладонями.

Неловко пытаюсь стянуть с него этот чертов халат, который так чертовски мешает.

В следующую секунду вещь летит куда-то в сторону. Мои ладони касаются широкой груди, останавливаюсь возле верхней пуговице на идеальной выглаженной белоснежной рубашки.

Проскальзывает мысль… Наверняка, у него есть невеста. Или девушка, которая гладит ему эти самые рубашки.

От этой неприятной мысли меня всю передергивает. Я пытаюсь отстраниться… Но кто мне даст это сделать. Только сильные руки крепче прижимают меня к себе.

И какая муха меня укусила, что я решила воплотить свои слова в реальность: заказать ему девушку по вызову. И не просто какую-то, а самую роскошную. На его вкус.

Гордеев сказал, что я не в его вкусе, а значит вот такие как эта Милада, в его. Не то, что я: всегда попадаю в какие-либо неприятности, а ему приходится меня вытаскивать из них.

Когда девушка вышла из кабинета Арсения, при чем вся такая довольная, облизывая свои перекаченные губы, я взбесилась. Особенно после ее слов о том, что клиент остался доволен.

Во мне вспыхнула ревность, которую до этого никогда прежде не испытывала.

Она разъедала все мои органы. Особенно сердце, которое кровоточило, истекала кровью. Я влетела в его кабинет, вновь говорила какую-то чушь. И вот что получается в конечном итоге… Гордеев зажимает меня, а совершенно не сопротивляюсь, а наоборот, плавлюсь в его сильных руках.

Пальцы нервно дрожат, поэтому не с первого раза получается расстегнуть пуговицу на чертовой рубашке. Арсений тяжело дышит, как загнанный волк мне в губы и совсем не сопротивляется. Будто ясам этого хочет. Желает продолжения.

Когда с вещью покончено и она летит куда-то в сторону, ладонями касаюсь мускулистой груди. Пальчиками прохожусь по кубикам на прессе, задерживаю дыхание.

Он словно древнегреческий бог, высоченный из мрамора.

Сколько же он проводит времени в спортзале, чтобы добиться такого результата?

Еще успевает работать и нами командовать.

Мне столько всего хочется сделать с ним. Прикусываю губу, представляю все это в красках.

Не удержавшись, тянусь к мужчине и нежными, почти невесомыми поцелуями прохожусь от шеи до кубиков пресса.

Руки Арсения, державшие меня, сжимаются на мое талии сильнее, а над макушкой слышу тяжелый вздох-стон. С его губ срывается ругательство. А в следующую секунду вжимает своим телом меня в стену, покрывает мою шею короткими жалящими поцелуями.

Мне бы возмущаться, попытаться вырваться, но я совсем потеряла контроль над своим телом и разумом.

Пальцами зарываюсь в волосы Гордеева, а глаза прикрываю от наслаждения, которое дарит невозмутимый тиран и деспот. Конечно, сейчас он мало на него похож, но мучить и изводить меня, у него хорошо получается.

Не замечаю, как она его рука начинает спускаться все ниже и ниже… К моим джинсам.

От неожиданности я вздрагиваю, но успокаивающий голос шепчет мне на ухо:

– Не бойся, малыш, - прикусывает ушко. Доверившись, я отпускаю себя. – Умница.

Шепчет он между поцелуями, а плавлюсь между горячими поцелуями, касаниями его рук. Он властно, но между тем нежно прижимает меня к себе, принося все больше желания и отключая мой разум напрочь.

Лишь на затворках сознания понимаю, не следует делать то, что делаю сейчас: мои пальцы спускаются к его ремню на брюках, пытаясь справиться с ним.

Я девочка не стеснительная, но почему-то именно сейчас чувствую смущение и толику стыда.

Одним движением Арс снимает с меня свитер и откидывает его в сторону к своим вещам. Осматривает меня внимательным и каким-то голодным взглядом. А мне в этом момент хочется прикрыться.

В следующую секунду легким движением снимает с меня и бюстгалтер и жадно припадает к моей небольшой груди. Он посасывает, кусает соски. С моих губ срывается стон, не могу сдержать его.

Чувствую, как мужчина на грани, еще секунда и взорвется. А я непроизвольно поддаюсь вперед бедрами, плавное движение и вжимаюсь бедрами в его. Арс ругается себе под нос и сжимает ладонями мои ягодицы.