Чудо с корзиной или не женюсь по объявлению

1

Юлия

Что такое «не везет»? Когда черная кошка, перебегает дорогу! Или когда надеваешь новый костюм белого цвета, но внезапно начинается дождь и проезжающая машина обливает тебя с ног до головы грязной водой! Когда ловишь такси, чтобы не опоздать на собеседование, а город стоит в пробке! А потом суешь руку в сумочку, чтобы заплатить за поездку, но внутри вместо кошелька и телефона… дыра! Да что же за день такой, невезучий?!

Видит Бог, я никогда не совершала ничего плохого… но часики тикают, а платить за машину мне нечем. Поэтому, пробормотав: «простите, пожалуйста… я обязательно вам верну… потом», резко выскакиваю на светофоре и «ныряю» в поток спешащих людей-зонтиков. К счастью, в шумном мегаполисе, куда я переехала неделю назад, вполне реально затеряться в толпе. Ливень не щадит: старательно уложенные локоны и идеальный макияж уже не спасти. Как не уберечь и бежевые замшевые туфли — подарок сестры, стоимостью моего месячного жалования. Точнее, возможного жалования, которое у меня могло бы быть… если в таком виде меня вообще пустят на желанное собеседование.

Пешком быстрее. Понимаю, перебегая дорогу и оказываясь у необходимого здания за пятнадцать минут до назначенного времени. Обрадоваться не успеваю: живот предательски сводит. Ну нет! Только не сейчас… Ну почему быть женщиной так непросто?! Катастрофа! А я в белом… Оглядываюсь. Прямо напротив меня известная перинатальная клиника, куда приходят будущие мамы. Значит, там есть «заведение» с туалетом и сушилкой. И если я потороплюсь, то успею справиться с не вовремя заглянувшими "гостями" и даже подсохнуть.

Забегаю на крыльцо, едва не снося девушку с пузом.

— Простите… мне срочно.

— Срочно — с другого входа! — пыхтит. — Здесь только консультация.

— А туалет есть?

— Прямо и направо.

— Спасибо, — кидаюсь вдоль по коридору, собирая на себе понимающие взгляды мамаш.

С грохотом врываюсь в уборную. И тут… новый облом. Вместо электрической сушилки — бумажные полотенца. А в сумке все та же дыра, лишившая меня кошелька и денег. Вытряхиваю содержимое наполовину опустевшей сумочки. Помада, лак, запасные колготки, массажное масло… да что угодно, только не средство личной гигиены! В сердцах бью по подкладке и о чудо, из кармашка вылетает спасительный тампон! Значит, не все потеряно.

Со скоростью звука справляюсь с проблемой, хватаю пачку бумажных салфеток и отряхиваю грязь со штанины. Уже не такой белоснежной, как раньше. Можно выбрасывать. Лучше не становится: грязь лишь размазывается. Равномерно, качественно, приводя меня в бешенство. Черт с ним! Бросаю взгляд на отражение в зеркале. Волосы разметались по плечам, склеившись в сосульки, а черная тушь превратила образ в хелоуинский. Как раз к дате — 31 октября. Ни дать ни взять — баба яга. Да и цвет волос этот ужасный… рыжий! Ну кто просил парикмахера осветлять меня всего на три тона?! И теперь вместо желаемого образа платиновой блондинки я похожа на полинявшую лису.

Приложив неимоверные усилия и кучу салфеток с жидким мылом к лицу, получаю из ведьминского мейкапа сносный смоки айс. Сильно не тру. Опасаюсь. Хотя после операции почти год прошел, все также страшно. До жути боюсь снова лишиться зрения.

Семь минут до начала. Надо бежать. Не время предаваться воспоминаниям и жалеть себя.

Выскочив на улицу, с удивлением отмечаю, что пока я «отмывалась» погода решила меня подразнить, и дождь сменился ярким солнцем. Вот так бы, но с утра…

— Девушка, пройдите опрос, пожалуйста!

— Мне некогда, простите, — отталкиваю промоутера в костюме аиста, дежурящего у входа в центр и перегородившего мне дорогу.

— Всего пару минут. Скажите, вы планируете рожать?

— Нет…

— Служба по социальному содействию «сохрани жизнь» и спонсор здорового материнства проводит акцию по поддержке женщин, которые оказались в трудной жизненной ситуации и решили…

— Вы не так поняли! Я не могу иметь детей! — зачем-то оправдываюсь, прерывая поток информации. Видимо, меня приняли за одну из тех, кто приходит в перинатальный центр сделать что-то ужасное. Но аист не слушает, продолжая талдычить заученную речь.

— Тогда вам точно пригодится этот набор для будущих мам от нашего спонсора, — веселым голосом заявляет горе-промоутер, протягивая мне корзину. Сначала хочу возмутиться и ответить что-то грубое, потому что мне такой набор точно никогда не пригодится, но вспоминаю, что сестра со дня на день родит. А значит, сам Бог велел взять подарок, пока дают. Может, что полезного найдется. Вручу счастливым родителям: памперсы-присыпки лишними не будут. Или что там приготовили щедрые спонсоры?

Разберемся позже. Выбросить всегда успею, а пока, молча беру корзину и не выясняя подробности бегу на собеседование.

«Капуста, что ли, там внутри? Ну до чего тяжеленный сверток! И запаковано как! С бантом… Не открыть!» Понимаю, что рука устала тащить корзину, да и ноги едва идут, а лестница все не кончается. Надеюсь, в здании есть лифт.

— К кому? — охранник с сомнением осматривает мой мокрый костюм.

— На собеседование к руководству.

— Фамилия?

— Иванова. Юлия.

— Ага. Есть такая в списке. Проходите. — делаю шаг. — Стойте! — останавливаюсь. — Что в корзине?

2

Артемий несколько секунд раздумывает, а потом все-таки раскрывает сложенный листок бумаги. Хмурится. Молчит.

— Что там?!

— Вот. Полюбуйтесь.

Пытаюсь разглядеть в полумраке корявый почерк. Кажется, что писал ребенок. Странно, очень странно!

«Плистлаиваю ф добрыи руки Мамочки и Папочки!!! Анечка».

Анечка? Это имя малышки? Или девочки, которая писала это письмо? Поднимаю вопросительный взгляд на Артемия.

— Думаю, это розыгрыш. Какой-то неразумный ребенок пошутил.

— Настолько неразумный?! Разве такие бывают?

— Ну, к примеру, старшенький не обрадовался появлению сестры. Она постоянно плачет, требует внимания. Вот решил сбагрить ее кому-нибудь. В «добрые руки».

— Кошмар. Я бы не додумалась до такого бреда!

— Предложите более убедительную историю?

— У меня нет ни единой разумной версии. Хотя… может быть, кто-то шел в клинику, оставил нерадивого папашу погулять с коляской.

— Да вы, любезная, слишком недооцениваете мужчин!

— Жизненный опыт. В общем, думаю, кто-то украл ребенка из коляски. Аист, например.

— Украл, чтобы передать вам?

— Может, такая схема киднеппинга?! Подсовывать ничего не подозревающим женщинам, а потом шантажировать… О боже… Или может быть, родители поставили корзину с ребенком около аиста, а потом перепутали… унесли подарок, а младенец остался у промоутера! Не знаю! Кто вообще носит детей в таком? Есть же специальные переноски!

— Успокойтесь. Уверен, все намного проще, — не слишком убедительно заверяет босс.

— Вы правы. Нервничать ни к чему. Там есть что-нибудь еще?

— Нет. Можете сами посмотреть.

— Верю на слово, — осторожно укладываю девочку в корзину, поправив одеяльце. В воздухе повисает неловкая пауза. — Когда нас освободят?

— Не могу ответить на этот вопрос.

— Позвоните кому-нибудь!

— Боюсь, мой телефон сдох.

— Зарядите.

— Нет электричества.

— Точно! И что же нам делать?!

— Ждать. — подходит к окну. Город уже погрузился в ночной режим. Улицу освещают огни, а в соседних зданиях все меньше света — рабочий день окончен. Нормальные люди уже спешат домой. А мы… так глупо застряли.

— Расскажите о себе.

— Вы же читали мое резюме.

— Читал. В нем нет ничего интересного, чем можно было разнообразить наш вечер.

— А я предполагала, что мы не на Поле Чудес, — улыбаюсь. — И профессиональные качества будут являться приоритетными при выборе кандидатки.

— Почему вы решили устроиться именно на эту должность?

— Меня устраивает зарплата, вполне адекватные требования, удобно добираться, есть перспективы карьерного роста…

— Да? — ставит на стол бокал, изгибая брось. — Вы уверены, что правильно поняли условия?

— Они стандартные. Помощь руководителю, работа с офисной техникой, планирование встреч…

— Юль, скажите честно, откуда вы узнали про то, что мне нужна помощница? Вы ведь все придумали про сестру и объявление? Так?

На этот раз поднимаю брови я.

— Вообще-то, у меня даже скрин сохранился. Только телефона нет. Пропал вместе с кошельком.

— Боюсь, что вы ошиблись. Я не подавал объявления. О том, что мне нужна личная помощница, знает узкий круг посвященных людей. Поэтому лучше бы вам честно все рассказать.

— Перестаньте меня уличать в обмане! Я честная девушка! И вообще, ваш секретарь при мне отменила собеседование с одной из кандидаток! Так что не стоит стараться и вводить меня в заблуждение! — надуваю губы. — А что за такой тайный орден, куда пускают только избранных? Хотя можете не отвечать, мне неинтересно. После того, что я нашла ребенка в корзине, уже ничему не удивлюсь. А вообще, правильно говорят: меньше знаешь — крепче спишь. Так что предлагаю на этом завершить наш бесполезный разговор и посидеть молча. Спасибо за вино. Оно превосходно.

Ставлю на стол бокал и, осторожно взяв корзину, ухожу в дальний угол, приметив там удобный диван. Пережду здесь. Хоть и не так светло, как у стола, зато больше кислорода и дальше от зазнавшегося шефа.

— Простите, если обидел.

— Ничего, переживу.

— Просто все это довольно странно. Подброшенные младенцы, объявления, судьбоносные встречи… так можно поверить и в гороскоп.

Вспоминаю астрологический прогноз, случайно услышанный утром по радио:

«День обещает быть насыщенным, а вечер романтичным. Присмотритесь к окружению, быть может, ваше счастье бродит где-то рядом».

— Ага. Кто вы по знаку зодиака?

— Скорпион.

— Мм, — протягиваю. Все становится на свои места. Сложный характер, перепады настроения.

3

Артемий вздыхает. А потом, сцепив зубы, набирает чей-то номер телефона и тоже выходит из-за ширмы. Но я все равно не слышу разговор. Даже начинаю думать, что он нас бросил и уехал несмотря на то, что у меня остался его кошелек. Хочется разреветься. Даже подумываю сбежать и обратиться в другое отделение. Но спустя минут пятнадцать, чудо-босс возвращается.

— Сейчас за ней приедут.

— Кто?

— Представитель органов опеки и врач.

— Зачем?

— Пока родители не найдены, ребенок должен находиться под наблюдением. Вы же не думали оставить девочку себе? — холодно спрашивает, смотря на то, как я прижимаю крошку к груди.

— Я хочу убедиться, что она будет в безопасности.

— Уверен, у нее отличный ангел-хранитель. Судя по тому, что она вообще осталась жива, после вчерашнего путешествия в запакованной корзине.

— Как можно быть таким бесчувственным?!

— Да, я не слишком сентиментален. А вы ненормальная, если думаете, что вокруг вас живут только добрые феи и супермены, которые помогают запросто так, ради того, чтобы мир стал лучше! Посмотрите статистику, сколько младенцев ежедневно крадут и используют в преступных целях! А сколько детей погибает из-за врачебной халатности?! — бросает Артемий, сжимая кулаки и отворачиваясь. Повисает пауза. Не знаю, что сказать на его обвинение.

— Быть может, я и ненормальная, но уже пережила достаточно, чтобы понимать, каково лишиться последней надежды стать матерью. И уж точно не вам судить об этом. Вам никогда не понять! — едва не срываюсь на крик. Останавливает лишь то, что Сашенька прикрывает глазки и я боюсь ее напугать.

Артемий кидает на стол карточку.

— Это что?

— Адрес моего секретаря. Отправите кошелек курьером. Доставку оплачу сам. Всего доброго! — кивнув, он разворачивается и быстро уходит. Не давая мне и слово сказать ему вслед.

— Ну что, малышка, вот мы и остались с тобой одни. — Вздыхаю и жду. Больше ничего не остается. У меня нет никаких прав, лишь обязанности. Такова жизнь.

Артемий

На взводе покидаю участковый пункт полиции. Свела же судьба… Послала мне эту рыжую бестию, возомнившую себя матерью Терезой! И откуда такие берутся? Приедут покорять столицу и в первый же день вляпаются, по самое не хочу.

Со злостью сжимаю руль и ударяю по газам. Зачем я только приехал за ней? Нужно было выкинуть из головы эту сомнительную «Мадонну с младенцем», забить на кошелек, который, очевидно, не просто так выпал у меня из кармана. Но чертов интерес пересилил. Почему-то я поверил ей и сразу понял, что история с ребенком так просто не закончится. Такие девушки, как она, не станут сидеть сложа руки, наведут кипучую деятельность, а потом расхлебывай. К тому же, я не мог знать наверняка, есть ли у нее деньги. Вдруг девушка на мели? А у нее все-таки младенец на руках. Да и проверить хотел ее на честность. Вот и выследил. Адрес я знал, а участковый пункт найти не составило труда.

Ладно. Все, что мог, я сделал. Надеюсь, Юля поняла намек: больше помогать не намерен. Потерянные младенцы, дамы, ищущие справедливость и иже с ними — не по мою душу.

Раздражаясь все больше и больше, подъезжаю к офису. Уверен, о случившемся ночью и о таинственной гостье уже знают все, потому что в коллективе сплетни разлетаются со скоростью звука.

И действительно, охранник, обычно скромно кивая и продолжая смотреть в монитор, на этот раз слишком долго осматривает на меня, будто бы ждет, что я достану из-под полы пальто корзинку с парочкой младенцев.

Бросаю на него хмурый взгляд и ухожу. Поговорят и забудут. Проходили не раз.

В здании с самого утра дежурит «отряд» электронщиков, электриков и программистов. Система умного офиса дала сбой, и это плохо. Но есть и хорошая новость: программное обеспечение для нас поставляет мой партнер из «Март корпорейшн», Максим Лобанов. А это значит, что проблему решат со всей ответственностью.

А вот и он, легок на помине! Смотрю на входящий звонок и, выкинув из головы мысли о вчерашней девушке, погружаюсь в работу.

— Отлично, значит, к вечеру все наладите?

— Да. Ребята уже отправили вам несколько запасных генераторов на случай новых сбоев. Все-таки проблема была в электричестве, вот и заклинило. Хорошо бы знать график плановых отключений, и в эти дни пользоваться резервными источниками энергии либо вырубать систему.

— А как же безопасность?

— Поставьте обычные замки. Просто дружеский совет, — хмыкает Макс. — На электронику надейся, а сам не плошай.

— Ага. Уже озадачил менеджера по хозяйственной части. Старый добрый ключ надежнее.

— Обижаешь.

— Шучу. Я в ваших разработках уверен, но был бы у нас механический замок, не пришлось бы ночевать в офисе.

— Сочувствую.

— Ну ладно, спасибо за оперативное реагирование. Будем на связи.

— Слушай, Тим, у меня к тебе вопрос личного характера. Можно?

— Хм. Ну, давай.

— К тебе вчера девушка приходила? На собеседование.

4

Юлия

Несколькими часами ранее, в отделении.

«Компетентные органы» в лице дородной женщины за сорок и молоденькой медсестрички приезжают спустя час моего ожидания в пункте полиции.

— Добрый день! Меня зовут Светлана. Я из опеки, ну и где ваш подкидыш? — весело здоровается дама, словно на повестке что-то очень смешное, а не судьба потерянного ребенка.

— Здравствуйте. Здесь, — не спешу показывать малышку. Хочется сначала все выяснить и убедиться, что они вменяемые.

— Ну, давайте? — все также приторно улыбаясь, протягивает свои руки к Сашеньке.

— Что?

— Ребенка, разумеется! Или мы зря ехали? Хи-хи-хи…

Сострив и продолжая беспочвенно смеяться, Светлана кивает медсестре, и та с умным видом забирает у меня спящую девочку и осматривает ее.

— Очевидных признаков заболеваний нет. Чистая, следов увечий нет. Одета хорошо, аккуратно. Даже дорого, я бы сказала.

— Конечно, это я ей купила все! И комбинезон, и переноску, и еду, и одеялко! Она была в одном памперсе и пеленке!

— Да?

— Да!

— Зафиксируем… — пишет что-то в блокноте.

— Так, это хорошо, это правильно. А вот одеяло такое не положено, — откладывает в сторону, проводя «опись» имущества.

— Не знала, извините.

— Так где вы говорите, ее нашли?

Диктую адрес. И снова пересказываю историю под прицельным взглядом вернувшегося участкового. Начинает болеть голова. Жалею, что поступила по совести. Лучше было обратиться к адвокату и нанять частного детектива. Наверняка, в законе есть какие-нибудь отступления на этот счет. В конце концов, стоило рассказать все сестре. Она наверняка бы посоветовала, что делать. И Максим, скорее всего, бы помог. В очередной раз. Либо просто послал бы меня, устав решать мои проблемы. Так же, как и Артемий.

— Аист, значит? Презабавно!

— Не вижу ничего забавного! — ее шутки не в тему, начинают раздражать.

— Он не упоминал название организации, откуда прилетел? — пропускает мимо ушей мое замечание.

— Сказал что-то про какой-то центр содействия… не помню. «Здоровое материнство» или «счастливое материнство».

— Ага. Зафиксируем.

— Куда ее определят?

— Сначала в детскую больницу, потом по обстоятельствам.

— Я могу поехать с вами?

— А вы родственница?

— Нет. Конечно, нет. Я же все вам рассказала!

— У вас есть медицинская книжка?

— Нет…

— А официально направление на посещение ребенка у вас имеется?

— Какое направление? — хлопаю ресницами, прижимая пустое одеяльце к себе. — Это я ее нашла! Она со мной была почти сутки! И теперь не могу находиться рядом?!

— Была у вас, теперь у нас. По правилам мы не имеем права подпускать к малышам посторонних. Только после всех процедур, собранных справок, и если выяснится, что девочка сирота. В таком случае мы рассмотрим ваше обращение и, возможно, выдадим разрешение на посещение.

Светлана собирает бумаги, запихивает в сумку смеси, которые я заботливо купила для Сашеньки и кивает медсестре на выход.

— Ой, забыла, подпишите вот здесь! — спохватывается, протягивая мне бумажку.

— Вы даже не можете адрес сказать? Куда мне обратиться, чтобы узнать дальнейшую судьбу девочки? Как я узнаю, где ее искать?

— Мы отправим сведения в участковый пункт полиции по адресу, откуда пришла заявка. То есть сюда.

— Когда это произойдет?

— В течение месяца. Или двух. До полугода, в общем. Если раньше ее не найдут биологические родители или другие родственники. Мы ведь будем надеяться на лучшее, не так ли? — снова хихикает в кулак. До чего неприятная женщина!

— Полгода?! — повторяю полушепотом, так и не поставив автограф на бумажке. Но Светлане, видимо, не так уж и необходима моя подпись, достаточно закорючки, которую я случайно поставила, когда моя рука дрогнула от ее слов.

— Всего доброго, Юлия Иванова. Вы проявили активную гражданскую позицию, так держать. Дальше наша работа.

— Но... как же так?..

Выбегаю за ними на парковку, но там их уже ждет микроавтобус с надписью «дети». Оказавшись на улице, Сашенька начинает плакать. Но мне никто не дает ее успокоить. Медсестра молча забирается в автомобиль, а следом за ней грузится и Светлана, помахивая рукой. Дверка закрывается, у меня перед носом, а я так и остаюсь стоять посреди дороги, прижимая к себе единственное, что осталось от малышки. Махровое одеяльце. Еще теплое и пахнущее смесью и маленькой сладкой булочкой, которую прямо сейчас увозят от меня, возможно, навсегда.

Единственное, что могу сделать — запомнить номер и модель микроавтобуса, чтобы не потерять последнюю ниточку, связывающую нас. Сердце разрывается на части. Снова. Зачем же так?.. Ну почему?!

Меня переполняет возмущение, отчаяние и тревога за будущее ребенка. Хочется вернуться и устроить скандал. Или пойти на телевидение и рассказать о том, что со мной произошло, пожаловаться на всех и найти правду. Она ведь есть, не так ли? Или справедливость торжествует только в детских сказочках с добрым концом?

5

Ночь проходит в борьбе с отравлением. Подцепленная инфекция выражается температурой, жуткой слабостью и болью в животе. Закидываюсь таблетками и только под утро засыпаю. Но меня будит входящий звонок от Рината.

— Да? — отвечаю сонным голосом.

— Юлия, здравствуйте. Я хотел бы извиниться за вчерашнее недоразумение. Мне жаль, что ресторан, в котором мы ужинали, произвел на вас дурное впечатление. И уже высказал свои претензии шефу. Надеюсь, вам лучше.

— Благодарю. Мне тоже очень жаль.

— Полагаю, ваше тестирование разумнее перенести на более удобное для вас время?

— Если можно, то я буду признательна.

— Тогда мой секретарь свяжется с вами в конце недели. Выздоравливайте.

— Спасибо.

— Всего доброго.

— И вам.

Тон Рината вежливый, но достаточно сухой. Почему-то мне кажется, что после случившегося я вычеркнута из списка кандидаток, но воспитание и положение в обществе обязало его проявить «заботу», поинтересоваться о моем самочувствие. На этом, видимо, все. София не отвечает на мои вопросы и не выходит на контакт. Видимо, Ринат рассказал ей о случившемся со своей позиции и теперь мы с ней действительно «бывшие» подруги.

Усилием воли тянусь к записной книжке и смотрю оставшиеся варианты вакансий и расписание на ближайшие дни. Похоже, все придется перенести, потому что в таком виде мне не светит произвести хорошее впечатление на работодателей.

Возвращаюсь в постель. Прикрываю глаза. Две бессонные ночи не слишком хорошо влияют на общее состояние. Но прошлой ночью у меня были приятные хлопоты. Вспоминаю как сладко спала Сашенька и сердце начинает биться быстрее. С кем она сейчас? Где? Хочется позвонить в отделение, но у меня до сих пор нет нормального смартфона, а купленный по дешевке "кирпич" оставлю как запасной вариант. Заказываю на сайте смартфон, который не так стыдно доставать в присутствии своих современников, и жду экспресс-доставку.

Дождусь и позвоню с нового телефона сестре. Но меня опережает Макс. Лобанов нечасто мне звонит, но сейчас я могу предположить причину его раннего звонка.

— Да?!

— Привет, Юль! У Насти схватки! — орет в динамик.

— Боже… не кричи так, со слухом у меня всегда было все в порядке. Только начались?

— Нет, давно! Что мне делать?!

— Как что? Вызывай скорую. Скорее! Надо в роддом!

— Вызвал.

— Тогда жди. Или вези сам. Хотя нет, не надо, в таком состоянии только на скорой. Дай-ка ей трубку.

— Не могу.

— Почему?!

— Ее увезли в родовую.

— Как увезли? Вы в больнице уже? Что ты меня запутал совсем. Почему не позвонили?

— Я растерялся, а она сказала не будить тебя. Типа это не важно.

— Ну так рядом с ней есть врач? — начинаю волноваться. Значит, схватки действительно давно.

— Да… целых пять.

— Зачем так много?! Что-то не так?! — теперь уже я едва не трясусь от страха. Макс наводит жути…

— Не знаю, чтобы все хорошо прошло… Юль, чего делать-то?.. Я так волнуюсь, а меня не пускают к ней.

Понимаю, что ему нужна психологическая помощь, и решаю успокоить.

— У вас четвертый ребенок, Максим. Выдохни. Настя знает, что делать. Она перед этим двойню родила, с одним точно справится.

— У меня-то первый. В смысле рожаю первого. Ну ты поняла! — тараторит, ругается, случайно включает видеосвязь, и я вижу светло-зеленый коридор и бедного папашу. Бегает по этому коридору, бледный, в испарине, того и гляди, в обморок рухнет. И правда, словно сам первого рожает! Думаю, Настя лучше сейчас себя чувствует, чем ее муженек.

— Так. Дай трубку врачу. А сам сядь и выпей воды. От твоей паники Насте легче не станет. Успокойся и радуйся, что ты мужик. Ты ведь мужик? — строю суровое лицо. Макс вроде бы улавливает мой намек.

— Сейчас… — бежит куда-то вглубь коридора.

— Максим Михайлович, вам туда нельзя, — его перехватывает медсестра.

— Мне надо врача!

— Вам плохо? — пугается.

— Здравствуйте, это я попросила.

— Боже правый, это наше роженица? Откуда? — протирает глаза.

— Да нет же! Я ее сестра, Юля.

— Как похожи… А то я уж испугалась, думала, мерещится после ночной смены.

— Вы Максиму валерьянки дайте, пожалуйста, а мне бы с врачом поговорить.

— Хорошо. Минутку.

Медсестра забирает у Лобанова телефон, отдает кому-то, а Макса уводит за дверь. Надеюсь, он придет в себя и перестанет паниковать.

— Да?

— Здравствуйте… — описываю ситуацию. — Хочу знать как моя сестра.

— Все в порядке. Анастасия очень старается, процесс идет. Но трубку я вам, разумеется, пока не могу дать. А если серьезно, то у нас самые лучшие врачи, которые с нее пылинки сдувают, Максим Михайлович позаботился. Можете не волноваться. Она вам сама позвонит. Думаю, совсем скоро.