Чудо с ушами, или Успокоительное для дракона

Пролог. Предательство

Пролог

Предательство

Восемнадцать лет назад

– Девочка, – повитуха протянула младенца мужчине, который буквально ворвался в комнату, услышав писк новорожденного. – Крепенькая, здоровенькая, черноглазенькая. Вся в папу.

Мужчина, чьи волосы в полумраке комнаты, освещаемой лишь парой подсвечников, казались бордовыми, замер, словно наткнувшись на стену. Потом впился взглядом в младенца, даже не пытаясь прикоснуться к нему. Перевёл злобно прищуренные глаза на молодую, устало улыбающуюся ему молодую женщину, лежащую на кровати.

– В какого папу? – его вкрадчивый голос заставил женщину перестать улыбаться, а повитуху невольно отшатнуться и прижать к пышной груди недовольно пискнувшего младенца. – Ты же клялась, что кроме меня у тебя никого не было. Надеялась, что я ничего не узнаю и приму чужого ублюдка как своего?

– Но… она твоя, – растерянно пробормотала молодая мать. – Твоя! Я была только с тобой, ко мне ни один мужчина не прикасался, никогда! Только ты!

Последние слова она буквально выкрикнула, приподнявшись на кровати, а потом со стоном рухнув обратно – все её силы ушли на рождение ребёнка.

– Ложь – это даже хуже, чем измена, – уронил мужчина, потом достал из кармана кошелёк и кинул на пол возле кровати. – Дом оплачен ещё на три месяца, можешь оставить себе мои подарки – ты их заработала. Но больше никогда не пытайся приблизиться ко мне, слышишь? Никогда.

Он говорил тихо и безжизненно, не кричал, не угрожал, но от его интонации повитухе захотелось оказаться на другом конце города.

– Эд! Эд, пожалуйста, – молила женщина того, кто уходил, даже не обернувшись. – Я не понимаю! Почему? Это же твоя дочь!

Но мужчина даже шага не замедлил, вышел, хлопнув дверью, от чего младенец закатился громким плачем, вторя своей рыдающей матери. Повитуха подбежала к окну и, машинально покачивая и похлопывая ребёнка, стараясь успокоить, проследила, как ушедший вскочил в седло и галопом помчался прочь. Когда даже отдалённый стук копыт по мостовой утих вдали, она вздохнула и подошла к рыдающей в подушку роженице.

– Ну-ка, прекращай реветь, успеешь ещё настрадаться. А сейчас нельзя, молоко пропадёт, чем красавицу свою кормить будешь? Папка её уже бросил, не хватало ей ещё и материнского молока лишиться.

Рыдания затихли, женщина подняла от подушки заплаканное лицо, отёрла ладонью мокрые щёки и решительно протянула руки:

– Дай!

– Ну вот и хорошо, вот и славно, – приговаривала повитуха, помогая молодой матери в первый раз приложить младенца к груди. – Мужчины – они сегодня есть, завтра нет, а дочка с тобой навсегда. Ты посмотри, какая красавица!

– Правда? – робко улыбнулась женщина, разглядывая красное сморщенное личико с опухшими глазками.

– А то! Я столько младенцев на своём веку повидала, уж поверь, красотка у тебя родилась, – ворковала немолодая женщина, радуясь, что новоявленная мать вся сосредоточилась на дочери. – Конечно, сейчас-то страшненькая, да как иначе? Думаешь, легко на свет пробиться? А вот отдохнёт немного твоя доченька, посветлеет, личико разгладится – сама увидишь, какое чудо родила. Имя-то придумала уже?

– Эд хотел сына Киммерлином назвать.

– Так пусть Киммерлиной будет. Чем не имя?

– Киммерлина? Красиво. Только не слышала я раньше такое, – слегка растерялась молодая мать.

– Ну, так и что? Будет у твоей чудесной доченьки особое имя. Которого ни у кого больше нет.

– Киммерлина, – женщина с нежностью погладила макушку, покрытую чёрным пушком. – Кимми. Пусть хотя бы имя у тебя будет… от папы.

Глава 1. Похищение

Глава 1

Похищение

День первый

Я мчалась за повозкой по обочине дороги, радуясь, что, как и любая ящерица, очень быстро бегаю. Иначе давным-давно уже отстала бы и упустила из виду тех, кто похитил моих братишку и сестрёнку. Точнее, не похитил, а просто увёз, купив у дядьки Грода. Но я с этим была не согласна и потому мчалась сейчас по густой траве, подныривая под ветки кустарника, выбирая момент, чтобы запрыгнуть в повозку.

Дорога была мне знакома, по ней отчим несколько раз возил нас в город на ярмарку, где продавал выделанные шкурки пушных зверей. И я знала, что уже скоро будет такое место, где ветки старой раскидистой берёзы нависнут над дорогой. Это был мой шанс, поэтому я припустила изо всех сил, обогнала повозку и взобралась на берёзу, радуясь, что мои цепкие лапки с коготочками позволяли мне не только по деревьям лазить, но даже по потолку бегать.

Вот когда я порадовалась, что уродилась таким «убожеством» – не красивой волчицей, как моя мама, да и вся наша стая, а мелкой ящерицей. И хорошо, что никто об этом не знал, кроме отчима и Луки с Силли, конечно. Отчим, когда впервые меня во втором облике увидел, сплюнул, от души выругался, а потом велел никому о таком позорище не рассказывать и на глаза не показываться.

Кто мой отец, никто не знал, а поскольку в положенное время я второй облик не обрела, все решили, что он человеком был, в него я и пошла. Мама молчала, только как-то сказала, что мой родной отец отрёкся от меня, сказав, что мама ему изменила, и прогнал нас. И спросить уже некого – мама умерла от родильной горячки незадолго до того, как я впервые обернулась. Говорят, так бывает – оборотень от испуга или горя – а я тогда аж поседела в одночасье, – может раньше срока второй облик обрести.

Но не в двенадцать же лет! Обычно дети оборотней своих зверей года в четыре обретают, реже в пять. Иногда, если случится что, то и в три – как сын кузнеца, который чуть в речке не утоп, там же и обратился впервые, на берег уже щенком выплыл. А на меня давно все рукой махнули, неполноценная, что с меня взять?

И даже второй облик мне достался совершенно бесполезный – ящерица размером с крысу. Сейчас-то я подросла немного, с кошку уже, да только всё равно от меня толку чуть. Человеком я гораздо полезнее – сильный бытовой маг. Потому меня отчим и защищал от парней, не позволял испохабничать – работница в доме нужна была. Замуж-то меня никто не брал, кому нечистокровка в жёны нужна, от такой и дети могут неполноценными родиться. А вот на сеновал затащить – это они легко. Года три назад Смул, отчим мой, потрепал пару таких, приставучих, остальным сказал, что загрызёт, если кто пальцем меня тронет. Молодые оборотни его побаивались – и мужик он сильный был, хоть и немолодой уже, и волк матёрый, – больше никто меня не трогал. И на том спасибо.

Прежде я очень жалела, что не была такой, как все – нормальной серой волчицей. Уже и замуж бы вышла, может, и щенка уже нянчила. Но вот сейчас, повиснув на тоненькой ветке над дорогой, я очень даже радовалась и своему мелкому размеру, и цепким лапкам, и серовато-белой чешуе, которая могла отражать то, что вокруг меня, и сейчас я тоже была вся зелёная и в листочках. Никто не разглядит.

Дождавшись, пока подо мной пройдут кони, потом проплывут два мужика – один правил, другой просто сидел рядом, они о чём-то болтали и поднять голову вверх не додумались, – потом какие-то мешки и тюки, я отцепилась от ветки и шлёпнулась на солому между двумя волчатами – Луки и незнакомым.

Оба вскинулись, брат радостно взвизгнул, другой, заметно мельче, шарахнулся в сторону, испуганно затявкав сквозь стягивающий пасть ремень. Все три волчонка были буквально замотаны в ремни – связанные лапы, стянутые пасти и, что особенно странно – на всех троих были ошейники, при том, что привязаны они ни к чему не были. Зачем в этом случае ошейник – не понимаю!

– Эй, вы что там растяфкались? – рявкнул тот, что правил. – А ну, заткнулись живо, а то кнута отведаете! – и он приподнял руку, показав кнут, которым время от времени подстёгивал лошадей.

Волчата притихли, только незнакомый едва слышно скулил, уткнувшись мордой в солому.

– Тшшш… тише! – шепнула я, гладя Луки а потом, оббежав его, обняла Силли, которая ёрзала, пытаясь ткнуться в меня носом, прижаться. – Я здесь, я с вами. Я никогда вас не брошу. Лежите тихонько, а я придумаю, что можно сделать.

Луки едва слышно проскулил и кивнул, Силли повторила. Незнакомый волчонок, глядя на меня огромными глазами, тоже кивнул.

– Вот и славно, – я погладила всех троих. – Подползу к этим, может, что полезное подслушаю.

И осторожно стала пробираться между тюками, практически слившись с ними, став светло-коричневой. Всё же удобная у меня способность, пусть я и «убожество».

А ещё я говорить умела, да. В звериной форме оборотни обычно не говорят, зато они могут мысленно общаться. Не словами, нет, образами, мне Луки, как мог, пытался объяснить. А вот я так не могла. Приходилось шептать, а это опасно. Но что есть, то есть, а чего нет – того уже не будет. Неполноценная я – этим всё сказано. И я давно с этим смирилась, стараясь использовать то, что есть, и не страдать о том, чего нет.

В этот момент тот из похитителей – я продолжала их так мысленно называть, – что помоложе, обернулся и полез в какой-то баул. Вскрикнул, выдернул руку, начал ею трясти, слегка подвывая и дуя на пальцы.

– Идиот! – старший отвесил ему смачный подзатыльник. – Говорил же – не лезь к ошейникам голыми руками, зачарованные они, без пальца остаться можешь. А ты ж вечно ворон считаешь.

– Дядько Молес, ты чего? Дались мне твои ошейники! Я ж за коврижкой полез, что мамка в дорогу дала, только баул спутал.

– От проглот! Без пальцев останешься, что я сеструхе скажу? Что за дитяткой её неразумной недоглядел? Толку с тебя! Сам справлялся и дальше мог бы, работёнка непыльная, платят – месяц вкалывать за такую деньгу надо, а тут три дня всего покататься. Так нет же, послушал мать твою! Возьми кровь родную, пристрой в местечко потеплее, чай кровь не водица, – заголосил он тонким голосом, аж ворону с дерева спугнул. – Тьфу! Дура-баба, даром, что сеструха, и сынок недалеко ушёл.

Глава 2. Участок

Глава 2

Участок

День первый

Ого! Сам главный имперский дознаватель! Тогда за это дело следователи уцепятся когтями и зубами, главное, добраться до них. И как можно скорее.

Я быстренько починила магией одежду парнишки и окликнула Луки – дети уже выскребли котелок, да долго ли, сколько там той каши оставалось.

– Помоги ему одеться, – попросила братишку, кивая на дракончика. – Только осторожно, его сильно избивали, как бы не сломали чего.

Сама же, щадя стыдливость паренька, отвернулась, прихватив ремни, пошла к повозке и зарылась в тюки, занимавшие её переднюю часть. Нашла крупу, солонину, хлеб, соль – живём! В двух мешках обнаружились кабачки – кажется, кто-то собирался ещё и на рынок заскочить, продать там излишек урожая, не в дорогу же столько набрали. Догадка о рынке подтвердилась, когда в двух других мешках нашлись куски домотканого полотна, а в третьем – самодельные половики.

Это была удача, а то я уже прикидывала, хватит ли ткани соорудить одежду пятерым ребятишкам, если раздеть обоих похитителей. Повезло им – попадут к следователям не в голом виде.

Послав Луки и того волчонка, которого забрали последним – он был постарше остальных, – набрать воды, повесить над костром отдраенные моей магией котлы, а заодно напоить дракончика, я занялась одеждой для ребятишек. Особенность бытовой магии заключалась в том, что невозможно с её помощью сделать то, чего не умеешь делать руками. Так что, швы у меня получались крепкие и аккуратные, а вот кроить я умела только самые простые вещи – не успела научиться чему-то более сложному. Были бы выкройки, образцы – смогла бы, а так – нет.

Зато я убираться умела отлично, у меня сияло всё просто. И стирать тоже. И готовить простую еду. А уж посуду просто до блеска оттирала, вон, котелки как новые сияют. И это важнее, потому что, почти каждый день необходимо, а одежда шилась намного реже. И сейчас, пока варился новый кулеш и рагу из кабачков с той же солониной, я, как умела, сооружала детям одежду. Простенькую, но наготу прикрывающую и неплохо согревающую. Мы ж не на бал собираемся.

А заодно и обувь соорудила. Нет, этого я не умела абсолютно, даже самые простые домашние чуни отчим сам валял, зато я отлично умела вязать. И, распустив пару половиков, связала короткие но очень толстые носочки – надолго таких не хватит, но хоть не босиком бегать.

– Кимми, он весь в синяках, особенно рёбра, – присев рядом, Луки кивнул на дракончика, так и лежащего на том же месте, только уже в двуногом виде и одетым. – Сказал, что его специально так сильно избили – когда дракон ранен, у него вся магия на исцеление уходит, больше ни на что не остаётся. Если бы не это, он бы поджарил того гада.

– Этот городской явно многое о драконах знает, – покачала я головой. – Ладно, пойдём, свяжем этим двоих покрепче. Я им, конечно, дозу лошадиную дала, должны как минимум до утра дрыхнуть, да кто ж знает, вдруг всё равно раньше срока проснутся?

Мы связали дядьку Молеса и Виртока, я мстительно затолкала им в рот остатки половичка – пусть отведают, каково это, когда не только связан по рукам и ногам, но даже пискнуть не можешь. После этого мы уселись у костра ужинать, где и перезнакомились.

Дракончика, которого звали Эйдером, мы с Луки осторожно перекатили на половичок и подтянули к костру. У меня была мысль, что надо бы перевязать ему рёбра, которые, возможно, сломаны, но я этого не умела и побоялась сделать хуже. Положились на драконье исцеление.

Волчат звали Дилак и Адрин, рысь – Виота, и их истории были удивительно похожи. Все трое – сироты, попавшие в приют, что было редкостью. Это человеческие сироты мало кому нужны, оборотни, живущие кланами или стаями, сами воспитывали осиротевших малышей. Хотя бывали и исключения, например, если ребёнок нагулянный. Как я, например. Если бы не нужно было выхаживать малышку Силли после смерти матери, я тоже вполне могла бы оказаться в приюте.

Но, что более странно, все трое были взяты из приюта в семьи – семилетнего Адрина и пятилетнюю Виоту вместе в одну, её ровесника Дилака в другую, – и всех троих продали дядьке Молесу приёмные отцы. У меня появилось стойкое ощущение, что именно для этого их из приютов и забрали. Луки и Силли тоже круглые сироты, только дракончик имел родителей, но он попал к нам случайно, договорённости с дядькой Молесом у того городского не было. Очень надеюсь, что следователи заинтересуются и его похищением и покупкой для какой-то непонятной цели сирот-оборотней. Не просто так про дрессировку говорилось, ох, не просто…

Я вспомнила, что завтра дядька Молес должен купить ещё двоих малышей, и поняла, что придётся ехать ночью, чтобы следователи успели и допросить его, и перехватить продавцов детей. И корабль, на котором их везти собрались – тоже. Поэтому, заночевать здесь не получится. Ничего, лошади напоены, накормлены, немного отдохнули, а дети смогут и в телеге поспать. О том, что лично мне предстоит бессонная ночь и ещё неизвестно какой день, я старалась не думать.

Из соломы и половиков получилась неплохая лежанка, мужчин мы сгрузили прямо на голые доски, сгребя солому к одному борту. Мешки с кабачками я, недрогнувшей рукой, выкинула из телеги, там и так было не развернуться. Была даже мысль бросить Виртока здесь, вместе с кабачками – толку с него для следователей никакого, а место занимает много, но не решилась. Связанного оставить – вдруг звери загрызут или сам помрёт, если путники не наткнутся. Развязать – проснётся, догонит, нападёт… Нет уж, пусть с нами едет.

В итоге, мужчин мы затаскивали всей компанией, тянули за руки, за ноги, за одежду, едва ли не за волосы, но всё же завалили в телегу и уложили практически друг на друга. Переживут, всё равно продрыхнут почти всю дорогу.

Дракончика мы с Луки и Адрином осторожно подняли всё на том же половичке и пристроили поближе к облучку, чтобы я могла за ним присматривать – да, драконы вроде как бессмертные, но кто знает, относится ли это к детям. Я, конечно, вряд ли чем смогу помочь, была бы дома, могла бы боль облегчить. Это сон-травы вокруг полно, просто без магического усиления она разве что лёгкую сонливость нагонит, а для обезболивания сложный сбор нужен. Эх, надо было парнишке того отварчика дать хлебнуть – на дне чуток оставалось, – да на ум только сейчас пришло, как всегда – слишком поздно.

Глава 3. Предложение

Глава 3

Предложение

День третий

Я шла по улице к нашему временному жилищу, стараясь отогнать мрачные мысли, убеждая себя, что работу я ищу всего один день, и то, что пока ничего не получается – это случайность. И что сегодня я обошла лишь малую часть огромного города-порта, и где-то там, в пока не обойдённой мною части, меня дожидается приличное место с хорошим жалованием, которое позволит нам троим жить, не бедствуя.

Вот только вряд ли в остальной части Тонреша будет иначе. В обоих агентствах по найму персонала, в которые я заглядывала, с меня потребовали рекомендации с прежнего места работы, а раз уж я маг – то и диплом об окончании академии. Но можно было и рекомендациями обойтись, хотя места будут похуже, конечно. А без документов со мной и разговаривать никто не захотел.

А где их взять, документы те? Мы в деревне жили, нам это вообще без надобности было. Нет, я, как и остальные жители, была внесена в книгу главы нашего клана, он же мог дать оттуда выписку, если кто-то уезжал куда-то, где документ нужен. Например, моей маме такой выдавался, когда она учиться в столицу уезжала. Но в основном без лишних бумажек обходились. И мне даже в голову не пришло себе документ попросить перед исчезновением – кто б ещё мне его дал?

В общем, за прошедший день мне удалось найти лишь три одноразовых приработка, когда, в отчаянии, я просто пошла заглядывать во все лавки и таверны, встреченные по пути, и предлагать свои услуги по уборке. В основном от меня отмахивались, как только заикалась, что маг – магам платить нужно много, такие заведения этого себе позволить не могли. Я уж и на простую оплаты была согласна, но этим ещё большее недоверие вызывала.

Ещё немного, и я свою магию скрывать начну. Простые люди нас, магов, не чувствуют. Но и жалование смогу получать мизерное, а как на такое детей растить?

Щедрый подарок лорда Додвелла нас просто спас. Мало того, что я продала – пусть и не за хорошую цену, зато быстро, – и коней, и телегу, и даже почти все половики с полотнами, оставив себе несколько на всякий случай, – но и отыскала в вещах похитителей кошель с деньгами. И спокойно его присвоила, не испытав ни капли угрызений совести. Это были деньги на покупку украденных малышей-оборотней, их бы всё равно конфисковали, а нам нужнее.

Благодаря этому я сняла для нас троих хоть и совсем крохотную комнатку с одной кроватью, зато в спокойном районе и не над трактиром, куда не то что детей привести, сама зайти не рискнула бы. Владелица, пожилая вдова, сдавала комнаты в унаследованном от мужа доме, и при нём был даже небольшой садик, где детям разрешили играть в обмен на то, что я буду делать регулярную уборку в холле, коридоре и на лестнице.

Выгодный обмен для нас обеих, на который я сразу согласилась – городская улица, пусть и в относительно спокойном районе, не место для детей, только-только из деревни. Я безумно боялась, что Луки или Силли с непривычки попадут под колёса регулярно пролетающих по улице повозок, что их кто-то обидит или вообще похитит. Да я ради их безопасности и весь дом согласна отдраивать хоть трижды в день.

В общем, устроились мы вроде бы неплохо, но деньги похитителей не бесконечны, а нам нужно ещё и что-то есть, и одежда тёплая детям нужна будет – обувь-то нормальную я им в первый же день купила, но надолго ли, они ведь растут… Работа нужна была как можно скорее, нормальная работа, а где ж её взять?

В крайнем случае, можно было бы продать капельку, которую мама мне повесила на шею в день десятилетия и велела никогда никому не показывать. Прозрачный огранённый камушек на тонкой цепочке, размером с ноготь указательного пальца, испускавший лучи, когда на него падал солнечный свет. По словам мамы, это настоящий бриллиант, подаренный ей моим отцом. Другие его подарки она продала, чтобы выжить с младенцем на руках до того, как её отчим замуж взял. Но этот кулон, по её словам, был ей особо дорог, и она очень радовалась, что смогла его сохранить для меня.

Я тоже очень этим украшением дорожила, носила под одеждой, не снимая, но если понадобится – ради детей я с ним расстанусь. Беда была в том, что если оно такое дорогое – никто ведь не поверит, что оно моё, а не краденное. И либо заплатят малую часть цены, либо вообще властям сдадут, как воровку. А я даже сказать не смогу, откуда у меня эта драгоценность – имени-то отца не знаю, а «мама дала» – звучит так себе.

Поэтому капельку продам только в самом крайнем случае. Мало ли, как жизнь повернётся.

Вот с таким невесёлыми мыслями я шустро шагала к нашему новому дому, прижимая к груди горшок с похлёбкой и узелок с яблочным пирогом. После того, как я отдраила до блеска все котлы и печь на кухне небольшого трактира и получила от хозяина обещанные пять медяшек, повариха догнала меня уже во дворе, сунула в руки узелок и старенький горшок и молча убежала обратно. Мне показалось, что ей очень стыдно за своего хозяина, но что она могла ещё сделать?

Вот и наша улица. На крыльце топтались Луки и Силли. Увидев меня, малышка вырвала руку у брата и побежала мне навстречу, обхватила за пояс, прижалась, дрожа всем телом и всхлипывая, а я даже обнять её в ответ не могла. К счастью, тут же подбежал Луки, я сунула ему добычу и, крякнув, подняла Силли на руки. Тяжёленькая она, шесть лет уже, но бедняжку просто трясло. Оказавшись на руках, она тут же крепко обняла меня и уткнулась лицом в шею, как уже давно не делала.

– Что случилось, маленькая? – спросила я.

– Тебя не было так долго. Я думала, ты нас тоже бросила, – пробормотала она мне в шею.

– Ну что ты, что ты, – идя к крыльцу, успокаивающе бормотала я. – Никогда я вас не брошу, не выдумывай. Не для того я за вами полдня бежала, чтобы теперь бросить. Я просто работу искала, я же говорила.

– Она весь день ноет, что ты не придёшь, – вздохнул Луки. – Я ей объяснял, но она не слушает.

Глава 4. Поместье

Глава 4

Поместье

День третий

В остановившейся карете рядом с лордом Корбедом сидел Эйдер, в костюме и новых сапогах, даже в полумраке выглядя как молодой аристократ, что лишь усилило его сходство с отцом. Только вот его растерянное и слегка перепуганное лицо сильно отличалось от холодного и ничего не выражающего лица дракона. Да и заметно было, как неловко он чувствует себя в непривычной одежде.

Увидев нас, он радостно улыбнулся и кивнул, мы тоже. Почему-то никто не рискнул заговорить при главном имперском дознавателе, который, окинув нас, усевшихся напротив, быстрым, совершенно нечитаемым взглядом, уставился в окно, словно там было что-то очень интересное.

Поначалу мы тоже смотрели в окно, потом, когда дома закончились и потянулись поля и леса, смотреть стало не на что. Силли забралась ко мне на колени, Луки привалился к плечу. А я размышляла над тем, что до столицы от нашей деревни трое суток езды – мама говорила, – а от Тонреша, стало быть, четыре. Возможно, на этой карете, с хорошими лошадьми, а не на пассажирском дилижансе – три с половиной. А у нас с собой запасов – кусок пирога у меня в кармане, и в пути кормить никто не обещал.

Хотя, на дороге обычно встречаются постоялые дворы, а деньги у меня есть, смогу что-нибудь купить. Вот только остановимся ли мы где-то на ночь, или так и будем ехать без остановки? Дракон ни слова об этом не сказал, а спрашивать я не решалась.

И в этот момент у Эйдера забурчало в животе. Он смущённо съёжился, словно стесняясь того, что голоден.

– Ты не поужинал? – дракон оторвал взгляд от окна и перевёл его на сына. Тот помотал головой, не поднимая глаз. – Почему?

– Вы не велели мне выходить из номера, – шепнул Эйдер, глядя на свои колени.

– Нужно было заказать еду в номер, вызвав коридорного.

– Я не знал, – голос мальчика звучал всё тише. – Простите.

Лорд Корбед ничего не сказал и снова уставился в окно. Да уж, отношение к сыну у него весьма сердечное и заботливое. Впрочем, чему я удивляюсь, они практически чужие друг другу, три года не виделись, да и до этого – часто ли дракон навещал своего бастарда? Они же, по сути, вчера заново познакомились.

Луки посмотрел на Эйдера, на лорда Корбеда, снова на Эйдера, на Силли, явно о чём-то размышляя. А потом решительно достал из кармана кусок коврижки – похоже, припрятал для сестрёнки.

– На, возьми, – протянул лакомство дракончику.

– И у меня вот, немного пирога есть, – решив не жадничать, я вытащила свой невеликий запас. Куска, размером с мою ладонь, всё равно на три дня не хватит, и мы ведь обязательно остановимся, хотя бы чтобы лошадей поменять – там и куплю что-нибудь. А тут ребёнок голодный.

Благодарно взглянув на нас, Эйдер отказываться не стал и буквально заглотнул и коврижку, и пирог. Дракон же, лишь бросил на нас взгляд искоса и вновь отвернулся к окну.

Спустя ещё полчаса карета остановилась. Дракон молча вышел, мы остались сидеть, потому что, никакого приказа или разрешения не прозвучало. Выглянув в окно, в свете заходящего солнца я увидела большой луг, на краю которого мы остановились – трава с него была недавно скошена. С другой стороны – дорога, по которой мы приехали, и какое-то строение, то ли придорожная станция, то ли частный дом, непонятно. Именно туда и пошёл дракон.

Странные звуки за передней стеной кареты заставили меня насторожиться. С дремлющей Силли на руках выглянуть не получалось, поэтому я попросила:

– Мальчики, посмотрите, что там происходит?

Оба парнишки тут же соскочили с сидений и высунулись в приоткрытые двери, каждый в свою. Потом втянулись обратно, ошарашенно переглянулись, снова высунулись.

– Кучер и его помощник лошадей выпрягают, – сообщил Луки, глядя на меня большими, ничего не понимающими глазами.

– И отец ушёл, – растерянно пробормотал Эйдер, снова сев на своё место и уставившись на меня, не зная, что дальше делать.

– Они и оглобли откручивают, – Луки, так и висевший на двери, наблюдая за происходящим, вновь занырнул внутрь и прикрыл за собой дверь.

В этот момент за окном прошёл кучер, причём задом. Прильнув к стеклу, я увидела, что мужчины прилаживают оглобли куда-то к днищу кареты. Мы переглянулись, уже ничего не понимая. Завершив свою работу, эти двое сели на лошадей, подхватили поводья двух остальных – и ускакали куда-то в ту сторону, откуда мы приехали.

– И что дальше? – высказала я общую мысль. Дракон ушёл, лошадей увели, мы сидим в карете посреди поля… Ничего не понимаю!

– Отец возвращается, – обрадовался Эйдер, выглянув в окно.

Я тоже выглянула – лорд Корбед действительно шёл к нам с какой-то корзиной в руках. Ну, хотя бы он нас не бросил. Нет, конечно же, я всерьёз так не думала, просто… поступок кучера был слишком странным. Может, здесь в карету впрягут других лошадей, посвежее? Но оглобли-то зачем откручивать?

Дверь кареты раскрылась, дракон поставил корзину на сиденье рядом с Эйдером, потом посмотрел на меня.

– Посадите девочку рядом с собой.

Я послушно пересадила недовольную, но не сопротивляющуюся сестрёнку на сиденье – если она и дремала, то наши разговоры её разбудили, и теперь она молча сосала большой палец, насторожённо глядя на дракона. А он вдруг потянулся к спинке сиденья за Эйдером и вытянул откуда-то два конца ремня, которым плотно пристегнул сына за талию к сиденью.

– Позади вас такие же, – это уже нам троим, и, сунув руку за спину, я действительно нащупала в складке между сиденьем и спинкой концы ремня. А прежде их даже не чувствовала, такой мягкой была обивка сидений. – Пристегнитесь и не отстёгивайтесь ни в коем случае, пока я лично вам не разрешу. Эйдериан, крепко держи корзину, это для вас четверых.

Пока он говорил, я быстро пристегнулась, потом застегнула ремень на Силли, а Луки справился сам. Одобрительно кивнув, лорд Корбед щёлкнул пальцами, и под потолком загорелись четыре маленьких магических светильника, практически не разгонявшие полумрак, царящий в карете. Со словами:

Глава 5. Увольнение

Глава 5

Увольнение

День восьмой

«Так продолжаться больше не может», – думала я, быстро шагая к кабинету дракона. И я с ним поговорю обязательно, как бы он там ни запирался. Мало того, что я ишачу с утра до ночи, без продыха, и, как оказалось, лишь за еду и крышу над головой, не более, так ещё и мою малышку здесь обижают! Это уже точно перебор, и я выскажу всё, что думаю о подобном своему «работодателю».

Тем более что терять мне всё равно нечего. У меня от злости того и гляди дым из ноздрей валить начнёт, словно я тоже дракон, а не какая-то убогая ушастая ящерица. Мы, ящерицы, тоже существа гордые.

Так я думала, колотя кулаком, а потом и ногой в дверь запертого кабинета. Я точно знала, что лорд Корбед сейчас там, поэтому буду колотить, пока он не откроет хотя бы для того, чтобы обругать меня за шум.

– Бесполезно, – из-за угла выглянул один из лакеев, имени его я не знала, но видела в столовой. – На кабинете лорда Корбеда полог тишины стоит, ни подслушать, ни докричаться нельзя.

– А вдруг что-то срочное? – растерялась я. Ну, глупо же – мало ли, что случиться может. Враги напали, пожар, любимая кошка рожает – и как хозяину сообщить?

– Так артефакты же переговорные есть, – лакей посмотрел на меня, как на дуру. – У управляющего, дворецкого и экономки. Если что-то важное – гость там или пожар, – они с его светлостью связываются, или он им сообщает, если нужно что. Так что, если у тебя что-то очень срочное, или с ними поговори, или жди возле столовой. Хотя, в последнее время милорд в кабинете и ужинает тоже, – и парень почесал в затылке.

При этом даже не поинтересовался, зачем мне понадобился дракон, да ещё настолько, что я в дверь его светлости пяткой стучу. То ли не любопытный, то ли вид у меня ну очень целеустремлённый.

– Спасибо, – вздохнув, я оставила в покое дверь. Есть у меня ещё один вариант, сегодня уже опробованный. – Пойду у столовой ждать.

Разумеется, туда я не пошла. Поднявшись на второй этаж – благо, вылизав его до блеска буквально пару дней назад, была отлично знакома с расположением комнат, – вошла в нужную мне пустующую спальню и, превратившись, вылезла в окно. Хорошо, что сейчас жарко, все форточки, а где и окна целиком, нараспашку.

Моё предположение оправдалось, даже на улицу выходить и проверять не пришлось, одна фрамуга в окне кабинета была распахнута, в неё я и проскользнула. Вовремя вспомнив, как меня едва не расстрелял от неожиданности лорд Додвелл, я решила не рисковать, сразу спрыгнула с потолка на ковёр перед огромным столом, за которым сидел дракон, и тут же вернула себе человеческий облик. И только потом заговорила:

– Вы не могли бы дать мне рекомендацию – и я уйду.

– Как ты здесь оказалась? – нахмурился лорд Корбед, внимательно разглядывая меня, а потом дверь.

– Через окно, – пожала я плечами, глядя не менее хмуро. – Рекомендацию дадите?

– Какую ещё рекомендацию? И на окне защита, через него муха не пролетит!

– Значит, не дадите, – сделала я вывод. – Не удивлена. Ладно, надеюсь, лорд Додвелл окажется более порядочным.

И направилась обратно к окну. Разговаривать расхотелось, весь запал куда-то схлынул, осталось непонятное разочарование. А чего я ждала? Каков хозяин, таковы и слуги.

– Стоять! – рявкнули у меня за спиной, заставив съёжиться, едва не присев на корточки, словно совсем рядом молния ударила. Потом меня не особо бережно сцапали подмышки и шлёпнули в огромное и, к счастью, довольно мягкое кресло. Я машинально дёрнулась, чтобы встать, но дракон опёрся обеими руками в подлокотники и нагнулся так, что мы чуть лбами не столкнулись. – Сидеть!

– Я вам не собачка! – снова обозлившись, выкрикнула в ответ, глядя прямо в холодные чёрные глаза. Подумаешь, я такие же в зеркале каждый день вижу, нашёл, чем пугать. – И вы мне не начальник, чтобы приказывать.

– Я твой работодатель, изволь вести себя подобающе, – рыкнул дракон.

– Работодатель? Да неужели! Может, и договор у нас подписан? Может, я у вас где-то в учётных книгах числюсь? Может, мне и зарплата положена? Не покажете, где именно?

– Ты о чём? – в чёрных глазах мелькнула растерянность, сейчас они уже не были такими холодными. – В любом случае, я не держу у себя такие документы, все договора со слугами – у моего управляющего.

– Все может и у него, да моего там нет. Я, оказывается, здесь за кормёжку жилы рву. Да, ем в три рта, да, кормят хорошо, тут вопросов нет. Только вылизать от залежей многолетней грязи весь ваш замок за четыре дня за кастрюлю каши – не слишком равноценно, вам не кажется?

– Так, стоп, – лорд Корбед потёр лоб и, наконец, отодвинулся. Правда, недалеко, подтянул магией низенькую мягкую табуретку, сел так, что наши колени практически соприкасались, но хотя бы больше не нависал. – А теперь то же самое, только медленно, подробно и по частям. Ты действительно отчистила весь замок за четыре дня?

– Почти, – я сложила руки на груди и отвернулась, расхотелось смотреть в эти глазюки. – Кроме этажа слуг. И кроме кухни – матушка Риада, дай ей высшие силы здоровья, сказала, что там и так есть, кому котлы драить. Зато вчера чердак чистила. Вы хотя бы можете представить, сколько там грязищи! И насколько затёрта и замызгана вся эта старая мебель? Я думала – сдохну, пока закончу, заполночь в кровать рухнула!

– А сегодня? – голос дракона звучал как-то придушенно.

– А сегодня – в подвал отправили. Только хватит с меня! Пусть сами его отмывают, я-то здесь, оказывается, и не работаю вообще.

– Что значит – не работаешь?

– А то и значит. Луки ботинок порвал, ну, брат мой, а я обувь чинить не умею, это к сапожнику нужно, или новые покупать. Я спросила у госпожи Циары, когда у меня выходной, а она говорит – в договоре всё указывается. Вот я и пошла к управляющему спросить. А он на меня посмотрел, словно я зашла милостыню просить. Ты кто, говорит, такая, я тебя впервые вижу. И договора со мной никакого нет. Так что, не работаю я здесь. Бесплатно вкалываю. Наверное, хотели, чтобы я всё тут вычистила поскорее, а потом выкинули бы меня, не заплатив. Но я сама уйду, понятно? Вернусь с детьми в Тонреш, лорд Додвелл меня на работу возьмёт или рекомендацию напишет. Он-то не обманет.

Глава 6. Договор

Глава 6

Договор

День восьмой

– Защита? – удивилась я. – Не было там никакой защиты. Во всяком случае, я её не почувствовала.

– Любопытно. Очень любопытно, – лорд Корбед встал, покачался с пятки на носок, внимательно меня рассматривая, потом подошёл к окну. – Госпожа Циара, я всё вижу. Пуфик нужно принести сюда, а не сидеть на нём.

– Простите, ваша светлость, – донеслось снаружи.

Вот же глупая! Обязательно под окном усесться? Могла бы где-нибудь по дороге укромный уголок найти. Дракон же не ждёт её прихода с часами в руках.

– Итак, вот окно, – лорд Корбед распахнул и вторую створку. – Сможешь выбраться обратно?

– Конечно, – я посадила Силли в кресло, а сама подошла к окну и наклонилась, чтобы посмотреть, ушла ли уже госпожа Циара.

И стукнулась обо что-то лбом.

Не больно, это «что-то» мягко спружинило, но не позволило мне просунуть голову наружу дальше оконной рамы. Странно. Я ощупала преграду руками, ища дыру, через которую смогла проскользнуть внутрь – и не нашла.

– Говорите – нет преграды? – дракон с насмешливой улыбкой наблюдал за тем, как я ощупываю воздух в открытом окне.

– Но я же пролезла! – задумчиво покусав губу, я осмотрела окно и решительно полезла на подоконник. – Наверное, в том углу дыра.

Встав на цыпочки, я постаралась нащупать ту самую дыру, но преграда была везде. Тут меня повело в сторону, и я запоздало вспомнила, что голова у меня уже второй день кружится, видимо, то самое магическое истощение сказывается. Взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но поняла, что падаю.

Надо срочно обратиться, моя ящерка и с большей высоты шлёпалась без последствий, словно кошка, приземляясь на все четыре лапы. Но пока я об этом думала, моё падение прервалось, и я обнаружила, что лежу на руках у дракона.

– Вы не в том состоянии, чтобы так выплясывать, – лорд Корбед укоризненно покачал головой. – Ну как, нащупали дыру?

– Нет, – я совершенно ничего не понимала, но, наконец, очнулась и забарахталась. – Отпустите меня, я уже в порядке.

– Не уверен. Так почему именно тот угол?

– Потому что, я спустилась сверху, так было ближе, чем идти до двери для слуг, а потом возвращаться под окно.

– И вы ползли по стене? – на меня посмотрели с большим сомнением.

– Кимми даже по потолку может бегать, – донеслось с кресла. Причём, очень гордым голосом.

– По потолку? – брови дракона высоко поднялись. – Не продемонстрируете? Если снова начнёте падать – не волнуйтесь, я поймаю. Но я должен это увидеть.

Да легко! Я обратилась прямо у лорда Корбеда на руках, спрыгнула на пол – мысленно выдохнув, а то жутко неловко было, а он не отпускал, – добежала до стены, забралась на потолок и сделала пару кругов вокруг люстры.

– Где вы? – дракон растерянно осматривал пол, на который я с его рук спрыгнула.

– Да вот же она, около люстры! – Силли ткнула в меня пальцем, хотя я много раз говорила ей, что это неприлично. – Вон же её глаза!

– Действительно, глаза, – присмотревшись, кивнул дракон. – Если бы не знал, куда смотреть, не заметил бы.

– Я умею становиться незаметной, – ответила я и, спохватившись, сделалась видимой. – Чаще это от меня не зависит, но иногда я делаю это специально. Или не делаю. На белом обычно сразу теряюсь, на цветном – уж как получится.

– Любопытная особенность. Как, впрочем, и всё остальное в вас, – лорд Корбед задумчиво оглядел меня, висящую на потолке, с разных сторон, отходя на пару шагов и подходя обратно. – Очень интересно, очень. И, такое чувство, что о чём-то похожем я когда-то слышал или читал. Но воспоминание настолько мимолётное… Так, ладно, что насчёт окна?

– Ваша… – раздалось от дверей, но дракон не дал экономке продолжить.

– Несите обратно! – и когда шаги удалились, указал мне на окно: – Возможно, теперь дыра отыщется?

До меня, наконец, дошло, что в окно я влезала именно ящеркой. И вспомнилось, что и ошейники со зверят я тоже только в четвероногом облике снимать могла. Похоже, не такое уж я и убожество. И пусть выгляжу очень глупо, зато способностей у этого тела обнаруживается всё больше и больше.

Я бодро пробежала по потолку, спустилась к окну и шустро выбралась наружу. Никакой преграды не почувствовала, абсолютно никакой. Даже в виде мыльного пузыря – просто ничего более непрочного в голову не пришло.

– Да, нечто подобное я и предполагал, – послышался голос лорда Корбеда. – Идите-ка ко мне, я хочу кое-что проверить.

Я вернулась внутрь, точнее, остановилась на подоконнике, с любопытством глядя на дракона – что ещё он задумал? И тут меня подхватила под живот большая рука и снова высунула в окно. Точнее – попыталась. Я-то невидимую преграду частично прошла, а рука дракона застряла.

– Так… Никого за собой провести сквозь защиту вы не сможете – это радует. – Рука вернулась в комнату, меня опустили обратно на подоконник. Пока я осмысливала то, что сейчас произошло, перед моим носом повис шёлковый носовой платок с вышитой монограммой. – Вынести наружу сможете?

Я схватила платок ртом – занимать лапу, когда мне придётся снова по стене лазить, я не рискнула, – и попыталась выйти. Не вышло. Поскольку платок свисал у меня из пасти, им я в преграду и упёрлась. Развернулась хвостом вперёд, выбралась из окна почти целиком, но платок остался внутри, как я не тянула и не дёргала его.

– И воришку из вас не сделать, что радует не меньше, – глядя на мои старания, кивнул своим мыслям дракон.

Но меня уже охватил азарт. Я начала запихивать платок себе в пасть – благо он был очень тонким и много места не занимал, да и по назначению его явно не использовали, – в итоге запихнула весь, после чего спокойно выбралась наружу. А потом вернулась обратно и с довольным видом выплюнула мокрый комок на подоконник.

Глава 7. Гости

Глава 7

Гости

День восьмой

Я захлопала глазами, пытаясь осознать сказанное. То, что это случайно вырвавшееся у лорда Додвелла «чудо с ушами», к моему несчастью – в присутствии лорда Корбеда, стало, кажется, моим вторым именем, я обдумаю позже. И смирюсь с этим – а куда деваться?

А вот то, что этот пожилой мужчина является братом Эйдера – просто остальные, мною спасённые дети, были оборотнями, а тут явный человек, – означало, что дракон был гораздо старше, чем я думала. Да, драконы долгоживущие, а по сравнению с остальными расами – практически бессмертные, но мне всё равно, уж не знаю, почему, казалось, что лорду Корбеду меньше. Лет сорок, ну, пятьдесят… А тут получается, никак не меньше восьмидесяти!

Я оглянулась на своего работодателя, всё ещё придерживающего меня за руку, хотя уже не так крепко, словно он не был уверен, что я снова не начну падать – если с людьми или оборотнями сравнивать, выглядит он, как и два других дракона, лет на тридцать, самое большее – на тридцать пять. Как же это сложно – понимать, что глазам верить не стоит.

– Да, это она, – кивнул лорд Корбед в ответ сыну… так странно, что собственный сын внешне годится ему в отцы. – Если бы не эта смелая девочка, я лишился бы долгожданного наследника, а маленькие оборотни так и продолжали бы исчезать, попадая в рабство.

Я вновь с любопытством оглянулась на лорда Корбеда. Так хотелось попросить рассказать, почему похищали именно малышей, но не младенцев, и зачем надевали эти самые ошейники – наверное, дракон это уже выяснил. Но я понимала, что задавать сейчас вопросы я не могу – не та обстановка. Вот если бы догадалась спросить, когда он меня как кошку гладил – уверена, дракон поддержал бы разговор. А сейчас меня привели показать незнакомым лордам как диковину, но точно не для того, чтобы я тут господ о чём-то расспрашивала.

– Что-то выглядит девочка… как бы это помягче сказать… – начал синий дракон, но его перебил вишнёвый:

– Краше в гроб кладут, – этот слов не подбирал.

– У этого чуда сильнейшее магическое истощение, на грани выгорания, – пояснил мой дракон. – Перестаралась моя экономка, заполучив в свои руки бытового мага. Хорошо, что я вовремя успел это пресечь.

Я не удержалась и тихонько фыркнула себе под нос. Пресёк он, как же! Да если бы я к нему ругаться не явилась, он бы и не заметил! Впрочем, тот момент с платком он и правда пресёк, тут не возразишь.

– Думаю, девочке стоит присесть, – пожилой мужчина указал на диван возле себя, и дракон, видимо, с ним согласившись, всё так же за руку провёл меня к указанному месту и усадил на диван.

Очень удобный и мягкий диван, на краю которого я примостилась, как курица на жёрдочке – тут или так сидеть, или привалившись к спинке, но для этого пришлось бы по нему буквально ползти, ёрзая задом, слишком диван был глубоким. Для здоровенных драконов – самое то, но уж точно не для меня. Лучше бы стоять оставили!

– А не продемонстрирует ли нам мисс Лиор своего необычного зверя и его способности? – поинтересовался синий дракон. – Если, конечно, её состояние это позволяет.

– Мисс Лиор – оборотень, и показать своего зверя может без использования магии. Насчёт остального – видно будет, – ответил ему мой дракон. А что, саму меня спросить было нельзя? Разговаривать я тоже без всякой магии могу. – Мисс Лиор? – уже ко мне. Ну, благодарствую.

Не видя в этом особых проблем, но всё же морально готовясь к смешкам, обратилась. Готовилась не зря – хотя мужчины и пытались сдержаться, но сдавленное фырканье я всё же услышала. Ну и ладно, в голос не ржут – и на том спасибо.

– Очень любопытный… образ, – выдавил, наконец, синеволосый. – И к какой же расе вы принадлежите, мисс Лиор?

Я попыталась пожать плечами, но не получилось. Так, лопатками подёргала, и всё.

– Я оборотень. Мама – волчица из серых, папашка – козёл.

– Никогда не слышал про копытных оборотней, – удивлённо протянул человек с интересом меня разглядывая, всё же, сидел совсем рядом. Впрочем, трое остальных тоже подтянулись поближе, встав перед диваном полукругом.

– Мне почему-то кажется, что это скорее характеристика моральных качеств вашего родителя, а не раса, – хмыкнул вишнёвый.

Какой догадливый. Я кивнула и пояснила:

– Я понятия не имею, кем был мой кровный отец. Мама училась в столице, потом вернулась уже со мной. И ничего об отце не рассказывала, может, и сама не знала, если он ей не показывал своего зверя. Стеснялся, наверное, – и я, как могла, обвела себя лапкой, мол, кто ж такое убожество девушке покажет.

То, что папашка отказался от меня, заявив, что я не его дочь, при том, что был у мамы первым, я уточнять не стала. К расе моего отца это отношения не имело, так какой смысл выставлять личное на всеобщее обозрение. Просто папашка трусом оказался, придумал повод, как от соблазнённой девушки и нежеланного ребёнка слинять, вот и всё.

– Я слышал, что в южных странах есть оборотни-вараны и змеи, – задумчиво сказал синеволосый. – Правда, пресмыкающихся с ушами не бывает, так что…

– Почему же, бывает, – усмехнулся человек и с намёком обвёл троицу драконов взглядом.

Те недоумевающе переглянулись, потом до них, видимо, дошло, и все трое дружно захохотали. При этом мой лорд почти привычно подхватил меня под живот и с намёком провёл пальцами по спинке.

– Кое-чего не хватает, Лэнд, не находишь?

– Да, – согласился тот. – Самого важного. Но были бы крылья – получился бы дракончик.

– Это вряд ли, – лорд Корбед повертел меня в руках, словно игрушку. – Нет не только крыльев, где гребни, где рожки, шипы на хвосте? Мордочка совсем другой формы. Да и уши у нас едва заметные, в отличие от этих забавных лопушков, – за одним из «лопушков» меня тут же почесали. Приятно, хотя и немножко обидно. – Нет, наверное, тут всё же варан отметился, или ещё кто из южных стран, мало ли, кто мог в столицу заехать, торговец какой-нибудь, например.

Глава 8. Учительница

Глава 8

Учительница

День девятый

Проснулась я с улыбкой. Отлично выспалась, голова не кружилась, впереди ждала новая, но, надеюсь, интересная работа, а лорд Корбед мне вчера улыбнулся.

Так, а это здесь причём? Мало ли, кому он улыбается! Просто день сам по себе обещает быть хорошим, и потому у меня отличное настроение.

Я встала, в очередной раз слегка попеняв себе, что не додумалась вчера купить себе новое платье для работы учительницей, но платье горничной, если не надевать фартук, тоже смотрится вполне достойно. С вечера я побрызгала его водой и аккуратно расправила на плечиках, а сейчас Силли, как могла, разгладила магией то, что не отвисло за ночь. Жаль, что своей магией я пользоваться пока не могу, справилась бы за несколько секунд вместо всех этих сложностей, но нельзя, значит, нельзя.

После завтрака, отправив Луки в школу, мы с Силли поднялись на третий этаж, в детское крыло. Пришли чуть пораньше. Я хотела хоть немного освоиться в классе, посмотреть, какие там есть учебники, что написано в тетрадях – в общем, осмотреться.

Когда мы уже подходили к классу, открылась дверь, с другой стороны коридора, через две от той, куда вчера ушёл Брандерон, и из неё вышел наш знакомый дракончик. Увидев нас, он расплылся в широкой улыбке:

– Кимми, Силли, привет!

– Привет, – улыбнулась я, а сестрёнка слегка поклонилась и сдержанно ответила:

– Приветствую вас, лорд Эйдериан.

Я с удивлением посмотрела на неё – такому я её точно не учила, – а дракончик аж скривился:

– И ты туда же! Меня Эйдером зовут, и мне казалось, что мы друзья. Хватит того, что все слуги меня лордом кличут, хоть вы не начинайте, а!

– Не будем, – пообещала я. – Силли, кто тебя этому научил?

– Господин Мэрсин, – прошептала она, с тревогой поглядывая на дверь класса. – Сказал, я должна так обращаться к господам, живущим в этом доме.

– Это кто ещё такой? – удивился Эйдер.

– Гувернёр Брандерона, – пояснила я. – Уже бывший. И вообще – не настоящий.

– Знаешь, Силли, раз уж я теперь наследник, – паренёк подошёл ближе и присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с малышкой, – то уж точно главнее какого-то гувернёра, тем более – бывшего и ненастоящего. И я тебя очень прошу – называй меня Эйдером. Я привык к этому имени, и мне не очень нравится, когда меня называют Эйдерианом. Как будто к кому-то чужому обращаются. А вы – мои друзья, так хотя бы вы называйте меня, как я привык.

– Я тоже не люблю, когда меня Сильмирией зовут, – кивнула Силли, кажется, проникшись. – Так только папа звал, когда ругал за что-нибудь. Ладно, я буду звать тебя Эйдером.

– А меня только Брандероном зовут, – послышалось печальное у меня за спиной. – У меня нету короткого имени.

Оглянувшись, я увидела, что младший сын дракона наблюдает за нами в приоткрытую дверь. Силли тоже увидела, снова поклонилась и выдала:

– Приветствую вас, лорд Брандерон.

Это как же тот гад умудрился её выдрессировать за эти несколько дней? Жаль, что всё же так и не удалось его стукнуть. Но надеюсь, хотя бы от отца ему влетит по первое число, пусть не за Силли, так за ложь и кражу.

– А я не лорд, – покачал головой мальчик, высовываясь чуть сильнее и тяжело вздыхая. – Не знаю, зачем господин Мэрсин так меня звал.

Я поняла, что мальчик не знает о своём родстве с «гувернёром», наверное, тот ничего ему не говорил, чтобы малыш не проболтался случайно. В любом случае, от меня он этого точно не узнает.

– Привет, братец, – Эйдер подошёл к Брандерону и потрепал его по чёрным кудряшкам, такие же и у него были при нашей первой встрече, а потом позеленели, и я снова удивилась этой странности. – Хочешь, я буду звать тебя Брандом, чтобы у тебя тоже было короткое имя?

– Хочу! – обрадовался мальчик, с обожанием посмотрев на Эйдера. – А ты будешь со мной играть? У меня есть ещё два старших брата, но они уже старые и со мной не играют и почти не разговаривают. А если говорят, то тоже зовут Брандероном. А я тоже хочу короткое имя! Будешь?

– Буду, конечно, – Эйдер чуть снисходительно улыбнулся малышу. – Но, наверное, только вечером смогу, у меня весь день уроки. Это ужас просто! – теперь уже ко мне. – Столько всего! Жуть! Я ж только два года у нас в посёлке в школу ходил, потом папка сказал, что хватит дурака валять, читать-считать умею и довольно, работать нужно. А оказалось, отец деньги высылал, чтобы меня ещё и учили всяким наукам, чтобы потом в военное училище отдать. А папка те деньги зажиливал.

– Да уж, нелегко бы тебе в училище пришлось бы, – посочувствовала я.

– И не говори! Ко мне ж оттуда учителя приезжали, знания проверяли, за голову хватались. В училище-то теперь не отдадут, а вот в магическую академию всё равно ж поступать. Вот теперь и догоняю, что должен бы уже знать сейчас. Да ладно б науки! И магия тоже – это ж как интересно. Но этикет?! А танцы! А фехтование! И ещё будут музыке учить и акварели рисовать, пока учителей нет, но найдут же! В общем, куча всего, что тоже наследнику знать надо. Мне из всего этого только верховая езда нравится, я немного всё же умел ездить, правда, без седла.

– Я тоже люблю верховую езду! – обрадовался Брандерон.

– Может, вы могли бы вместе заниматься? – предложила я. Скорее всего, здесь они на равных, а даже если и нет, хотя бы рядом лишнее время побудут, всё же братья. А малыш Брандерон явно очень одинок, ни друзей, ни родственников подходящего возраста.

– Это было бы здорово, но, наверное, надо, чтобы отец распоряжение дал, – задумался Эйдер. – Только кто ж его об этом попросит?

Братья переглянулись и синхронно покачали головами, став при этом удивительно похожими. Кажется, ни один из них не был настолько близок с отцом, чтобы обратиться к нему с просьбой. Похоже, придётся вновь подключать свою ящерку, к ушастому чуду изумрудный дракон почему-то весьма благоволил. Мне не сложно, а для этих одиноких мальчишек – радость.

Глава 9. Успокоительное

Глава 9

Успокоительное

День девятый

Тот, кто проверял окна, закончил и вернулся ко второму. Судя по звуку шагов, тот тоже походил по библиотеке, позаглядывал за стеллажи и, конечно же, там тоже никого не обнаружил.

После эти двое о чём-то заговорили, но так тихо, что почти ничего разобрать я не смогла. Так, отдельные слова, сказанные на эмоциях чуть громче, например, пару раз прозвучало «идиот», причём второй раз: «он идиот», то есть, говорилось о ком-то третьем. Впрочем, первый раз могло прилететь одному из собеседников.

Я расслышала – или скорее угадала, – ещё с пяток слов, но общего смысла так и не поняла. Лишь по интонации догадалась, что первый на что-то или кого-то сердится, а второй то соглашается, то оправдывается, но и это не точно. Мелькнула мысль попытаться подкрасться поближе, но я благоразумно её отмела.

В полумраке и став невидимой я могла легко пошпионить за этой парочкой, если бы не одно «но» – я находилась в залитом солнцем эркере, и если попытаюсь пробраться в затемнённую библиотеку, пусть даже и снизу ползком, то штора непременно качнётся, а даже крохотный лучик света может насторожить этих заговорщиков. Или жуликов. Но вряд ли влюблённых. И даже если я не вляпаюсь в неприятности, то могу их спугнуть – в любом случае, подслушать не получится.

Поэтому я продолжала сидеть под кушеткой, навострив уши, но всё, что в итоге услышала, как первый велит второму держать его в курсе… чего именно, известно лишь им двоим. И ещё сердитое шипение: «Сразу не выходи, идиот», прозвучавшее достаточно громко, как в самом начале разговора. Видимо, к секретной теме это не относилось, вот первый и расслабился.

После этого дверь дважды открылась-закрылась с промежутком в пару минут, и я облегчённо выдохнула. Высидев ещё минут десять для верности, я обернулась человеком, убрала книгу и карандаш на место, листок с рецептами сунула в карман и отправилась разыскивать свою ребятню, раздумывая, надо ли рассказать лорду Корбеду о том, свидетелем чего я стала.

И пришла к выводу, что рассказывать-то, собственно, не о чем. Мало ли, кто и о чём по углам секретничает, неужели о каждом самому герцогу докладывать? Да и что я могла сказать? В библиотеку зашли двое, с большой вероятностью – мужчины, но не факт, женщина тоже может надеть мужские сапоги. Они о чём-то пошептались и ушли. Ни внешности разговаривающих, ни темы разговора я не знала. Сапоги, в которых ходит половина обитателей поместья, да слово «идиот» – маловато для любых выводов.

Ладно, решено, если вдруг так случится, что у нас с драконом затеется разговор – хотя я такое не планировала, а ему тем более незачем, – тогда расскажу о том, чему была свидетелем. А специально для этого его искать и беспокоить не стану.

С такими мыслями я направилась к кухне – вдруг мои ребятишки уже там, – но на подходе была остановлена запыхавшейся Пумелой – той самой горничной, что вчера оттащила меня к дракону. Сейчас в её глазах горел такой же фанатичный огонь, руки уже тянулись ко мне, но я уже не была сонной и ослабевшей, как вчера, поэтому шарахнулась в сторону, не позволив ей в меня вцепиться.

– Где тебя носит! – практически взвыла она, делая новый бросок – и снова неудачный. Ха, меня настырные поклонники – тогда ещё с не подбитыми Смулом глазами и носами, – поймать не смогли, что мне какая-то горничная!

– Ты не хватай, ты словами скажи, через рот, чего тебе надо-то? – продолжая этот странный танец, надеюсь, никто его не видел, попыталась я урезонить Пумелу.

– Его светлость велел тебя доставить! Срочно! – на последнем слове горничная практически взвизгнула. – Немедленно! У него чуть ли не дым из ноздрей валил, злющий, как… дракон! А тебя нет нигде, я уже полпоместья оббегала.

– Зачем я ему? – от растерянности, я даже застыла, чем тут же воспользовалась Пумела, сцапав меня за руку. – Эй, не волоки, сама дойду!

– Быстрее! – моя пленительница перешла на рысь. Я тоже – а куда деваться, если она вцепилась как клещ, а силой, как и размерами, меня, мелкую, превосходила раза в два. Ну ладно, в полтора, что не помешало ей дотащить меня до кабинета и снова втолкнуть внутрь.

Я, конечно, сонной уже не была, но ногой за ковёр зацепиться всё равно умудрилась. И снова от позорного падения меня спасли сильные руки, на этот раз не просто удержав на ногах, а подхватив и куда-то потащив.

Недалеко. Рявкнув на Пумелу: «Вон!» – та моментально исчезла, не забыв плотно прикрыть за собой дверь, – лорд Корбед в два широких шага добрался до кресла, буквально рухнул в него, меня, не рискнувшую даже пикнуть, не особо нежно плюхнул себе на колени, а потом приказал:

– Обращайся! – а поскольку я замерла, растерянно хлопая на него глазами – и правда, дым сейчас пойдёт, и не только из ноздрей, но и из ушей, – рыкнул: – Быстро! Мне необходимо твоё чудо с ушами!

Да пожалуйста. Сидеть на коленях у герцога было безумно неловко, а ящерка на них не сидела, она стояла, уже легче. Стоять, правда, получилось недолго – меня подхватили так, что я оказалась лежащей животом на предплечье дракона, свесив лапы по сторонам, а вторая его рука начала меня размашисто гладить – от макушки до хвоста.

Ну, пусть гладит. Это лучше, чем ругать за что-то – за что именно, я не успела придумать за то время, что мы бежали к кабинету, но когда работодатель требует прийти немедленно со злющим лицом, хорошего не жди. Я ещё помнила, как он рявкал вчера, вызывая своих провинившихся работников.

А он всего лишь погладить меня решил. Ну, мне не жалко, тем более что, несмотря на размашистые движения и полное отсутствие хоть какой-то ласки, такими движениями крошки со стола стряхивают, рука дракона никакого неудобства мне не доставляла, движения его были аккуратны и осторожны.

Время шло, дракон продолжал меня наглаживать. Рука его двигалась всё медленнее, замедлялось и тяжёлое дыхание, закаменевшие мышцы, которые я отлично чувствовала животом, расслаблялись. Вот его пальцы сошли с привычного маршрута и стали чесать меня за ушком, вот пощекотали горлышко, вот снова стали оглаживать спину, и это уже не было похоже на вытряхивание пыли.