Чужая жена

Пролог

Сердце стучит так громко, что я едва слышу собственный голос.

— Это точно всё? После мы оба свободны?

Мы с Виком поднимаемся по лестнице на седьмой этаж. Ноги болят от каблуков, уже даже спина немного ноет. А всё потому что Марков попросил, чтоб я выглядела сногсшибательно. Лучше, чем когда-либо. Даже лучше, чем было на выпускном. И я со скрипом зубов выполнила его просьбу, надела новенький дизайнерский брючный костюм. Вик, конечно, скривился, как только увидел меня в нём, и язвительно спросил, на какой именно барахолке я откопала “штанцы”. Но мы оба знали — в костюме я и правда выгляжу очень хорошо. Хотя с серым пальто он вряд ли сочетается.

— Не зуди, бубнилка, щас всё быстро сделаем и разойдёмся, как в море корабли, — отмахивается от меня, останавливается на лестничной площадке и смеряет строгим взглядом. — Ну чего ты плетёшься как черепаха, Радка? Шевели коленками, я уже есть хочу.

— Я вообще-то тоже! — рычу в ответ и ругаюсь себе под нос. Что может быть лучше покорения седьмого этажа на высоких и очень неудобных каблуках? Наверное, только придушить Маркова — это стало бы вишенкой на торте. Но увы, трогать его нельзя. По крайней мере, до тех пор, пока мы оба не выполним условия договора.

— Да-да, конечно, — фыркает он и складывает руки на груди, насмешливо следя за каждым моим движением. С каждой секундой желание убить бывшего одноклассника увеличивается. И ведь хорошо же выглядит, гад! В расстёгнутом модном коротком пальто, белой рубашке и чёрных брюках. Тёмные волосы коротко выбриты на висках и затылке, а сверху зачёсаны назад и чем-то уложены. Одет с иголочки, даже противно, ведь идём-то мы к его любовнице.

Точнее, бывшей любовнице.

И почему так? Дом новёхонький, а лифты уже не работают. Точнее, на дверях одного из лифтов была приклеена бумажка с объявлением, второй просто где-то застрял, поэтому мы потащились пешком.

— Если у меня откажут ноги, потащишь на своей спине, — рычу беззлобно, стараюсь дышать размеренно и сверлю взглядом Маркова. — И вообще, почему я? Почему не кто-то другой?

Он пожимает плечами, будто и правда не понимает вопроса.

— Ты сама ко мне пришла.

Ведь он прав, гад. На все сто процентов. Если и злиться, то только на себя. И идиотские туфли тоже без подсказки нацепила. Мы поднимаемся на седьмой этаж, входим в длинный коридор с вереницей дверей и останавливаемся. Вик начинает поправлять мои волосы, сбивать невидимые пылинки с моего пальто и придирчиво осматривать.

— Ну-у, — протягивает он и щурится, — пойдёт. Тут темно, может, и не заметит.

— Что не заметит? — хмуро уточняю я. Вик с ухмылкой разглаживает большим пальцем морщинку между моих бровей и подмигивает.

— Как ты вспотела. Серьёзно, тебе бы на спорт походить. Дыхалка ни к чёрту, пышешь, как паровоз.

— Иди нахрен, — лениво бросаю я, сама поправляю одежду и мысленно сосредотачиваюсь. Один небольшой спектакль, и все проблемы будут решены. Это же так мало!

На негнущихся ногах иду за Виком, останавливаюсь рядом и натягиваю широкую улыбку, когда он нажимает на звонок.

— Не дрейфь, бубнилка, быстро отстреляемся и уйдём, — шепчет мне на ухо Марков, из-за чего по коже бегут мурашки. Отодвинься, козлина! Что ж ты прижимаешься так? Он будто не чувствует, что я напряжена, уверенно обхватывает своей ручищей меня за талию. Я едва успеваю бросить строгий взгляд на Вика и натягиваю вежливую улыбку, как дверь открывается, а за ней появляется тот, кого я точно не ожидаю здесь увидеть.

Мой муж.

Визуал

По классике показываю героев :)

Виктор Марков

Половинкина Радислава

Половинкин Илья

Григорьева Олеся

Глава 1

Вик

Паршивый день.
С утра отвёз свою ласточку в сервисный центр и узнал, что ремонт мне встанет в копеечку — полетела головка блока цилиндров, а я сидел и хлопал глазами как дебил. Сначала даже не поверил, неужели это может быть так дорого? После посещения сервиса первым делом проконсультировался с другом, и тот подтвердил стоимость.
И ладно бы только машина. Но нет, на этом херня не закончилась.
Днём, когда я и так зашивался в делах и проклинал не вовремя вышедшую в декрет секретаршу, позвонила сестра. Машка работает в частной женской клинике, туда чуть ли не половина города рожать ездит. Врачи хорошие, палаты по высшему уровню, все вежливые и улыбчивые до тошноты. Да и цены приемлемые. Вообще-то сие заведение открыл мой двоюродный брат, но он никогда в жизни не стал бы сливать информацию. А вот Машка не погнушалась и предупредила, что моя бывшая любовница, с которой мы разошлись три месяца назад, пришла на УЗИ.
Как оказалось, Олеся забеременела. Я уверен, что эта вертихвостка позвонит в ближайшее время. А ещё уверен, что ребёнок не мой.
Во-первых, мы расстались по инициативе Леськи, она сама сказала, что нашла другого — щедрого и не такого капризного. Хотя я и не капризный, просто отказался спонсировать странные хотелки любовницы. Ей срочно потребовался собственный салон красоты. А я не собирался расставаться с деньгами.
Во-вторых, когда-то давно мне поставили диагноз — бесплодие. Не стопроцентное, но и попасть в эти самые три процента просто нереально.
В-третьих, я всегда слежу за безопасностью. А если помножить это с тремя процентами, то беременность вообще нереальна.
И я весь день раздумываю, как лучше избавиться от Олеси раз и навсегда. Если её новый хахаль не откажется от ребёнка, то проблема решена. Хотя Леська ушлая, может обмануть и сделать вид, что дитё моё, а потом потребовать деньги на аборт или ещё куда. Уж она найдёт способ нажиться.
Единственное, к чему прихожу — надо поговорить с Олесей. Или вообще нанять частного детектива, чтоб пару фоток с её новым мужиком сделал. Вдруг пригодится?
Но самое ужасное за весь день — поездка на грёбаном автобусе. Я не противник общественного транспорта, и всё же когда резко пересаживаешься в автобус после двенадцати лет за рулём, мир слегка пошатывается. Мало того, что на остановке полчаса проторчал как дебил с разряженным телефоном, так ещё на одном из сидений какая-то свинья наблевала, да так сильно, что по всему салону распространяется запах. Мне приходится отойти ближе к кабине водителя, уставиться в окно и ловить дзен.
Хочется думать, что это единственная поездка, так ведь нет, блядь! Машину забрали на неделю, и в экстренных ситуациях автобус теперь моё всё.
— Молодой человек, — высокочастотный женский голос вырывает меня из размышлений о карме и моих прошлых косяках. Рядом, почти впритык, стоит круглая женщина в красном берете и зелёном плаще. По злющим глазам видно, что чего-то очень хочет. — Не поможете даме сумку вынести?
Окидываю взглядом клетчатую огромную сумку на тележке, шумно сглатываю и понимаю, что спине конец. После аварии она и так иногда ноет и клинит, а тут совсем отвалится. Хуже то, что женщина явно не собирается уступать в этом вопросе.
— Конечно, — киваю и натянуто улыбаюсь. Или скалюсь? Чёрт его знает, но женщина шарахается.
— Мне на следующей остановке, — как-то боязливо добавляет она.
— Ага, всех вынесем, — бурчу в ответ и вспоминаю номера медсестёр в записной книжке. Неужели придётся просить сестру поставить укол? Вот же хрень какая.
Хмурый взгляд и максимально недовольное лицо не пугают женщину с баулом, а только раззадоривают. Она радуется, что встретила такого доброго молодца, и нахваливает меня, потом вдруг хватает за руку и страшно пучит глаза.
— Ой, сынок, как тут всё сложно, — цокает дамочка и с хитрой улыбкой поправляет красный берет. — Вижу испытания, скорую свадьбу и ребёнка. Или даже двух! Да, точно, два ребёнка.
— Нет уж, спасибо, — рявкаю в ответ, вспомнив об Олесе, и вырываю свою ладонь из цепкой хватки. Хренушки она повесит на меня своего спиногрыза! Мне такое счастье не надо.
Автобус трясёт на очередной дорожной яме, и женщина моментально отвлекается на сумку, в которой, судя по причитаниям, закатки. То есть весит всё это дело много. Кирдык спине, реально. Надо будет сразу Машку вызывать. И ведь как назло никого больше из мужиков в автобусе нет, тут вообще полтора человека едет. Видимо, вечерние маршруты не очень популярны.
— Пойдём, сынок, — командует женщина в зелёном плаще и уверенно выпрыгивает на улицу, как только автобус притормаживает. Я хватаюсь за пластиковые ручки сумки и удивлённо крякаю, глядя вслед женщине. И откуда она это тащит?! Матерь божья, тяжесть-то какая! Хоть бы пополам прямо здесь не сломаться.
Без сестры точно не обойдётся. Может, даже придётся на завтра выходной взять.
С хрипом тащусь на выход и едва не падаю на остановку. Бетон мокрый и скользкий, ноги раскатываются, да ещё и мелкий противный дождь моросит. Хочется думать, что в темноте вечера моё перекошенное от потуг лицо не очень видно, вот только женщина стоит с краю бетонной залитой плиты и усмехается.
— Сюда чеши, горемыка, — командует она и скрывается в темноте улицы. А я охреневаю от происходящего.
— Эй, мадам, вы бы свою сумку забрали! — кричу и слышу, как за спиной с тихим “пш-ш” закрываются двери автобуса. Не успеваю толком поставить чёртову сумку, как единственная надежда на спокойный вечер отъезжает. — Стой! — рыпаюсь назад и бью ладонью по металлическому боку. Ноль реакции. — Эй, тормози! Тормози, слышишь!
Вот же блядь! Почему сегодня? Почему не завтра? Мне ещё неделю на автобусах кататься. В идеале на такси, конечно, но телефон до вечера обычно не доживает, вызвать машину не с чего, арендовать тоже.
Неужели меня кто-то проклял?
Словно в подтверждение этой догадки из темноты доносится строгий высокий голос:
— Где ты там застрял, горемыка?
— Погодите, женщина, тут темно, — со вздохом иду обратно к сумке и собираю остатки сил.
Господи, помоги.
Но никто не помогает. Стоит мне приблизиться к краю остановки и шагнуть на тропинку, как чистые ботинки моментально утопают в грязи. Я сцепляю зубы и едва сдерживаю отборный поток матов, бреду вперёд к виднеющемуся за кустами асфальтированному пятачку.
Не дышу, потому что стоит только вздохнуть, как спина сломается пополам. Или это уже глюки от перегруза? Хрен знает, просто не рискую лишний раз открывать рот и рыпаться. К тому же пахнет тут не лучше, чем в автобусе.
Женщина в зелёном пальто уже стоит с довольной улыбкой и рассыпается на сотню комплиментов за минуту, как только я ставлю перед ней тележку вместе с сумкой. Что-то опять лопочет про свадьбу и чудесную жену, про детей и счастье до конца жизни, про линии на ладони. Всё, о чём я могу думать в тот момент — когда именно придёт следующий автобус. Стоять в кустах под дождём в компании странной дамы нет желания, да и силы закончились, пока сумку тащил. Коротко прощаюсь и возвращаюсь обратно на остановку.
Сегодня точно не мой день — транспорт следует по маршруту с интервалом в полчаса. Жилых домов тут нет, только промзона, откуда уже все разбежались. Мне приходится сесть на лавочку и хмуро пялиться в кусты с другой стороны дороги до тех пор, пока фары не разрезают темноту. К счастью, автобус останавливается, и я наконец могу добраться до дома.
Я говорил, что день паршивый? Так вот стоит мне зайти в салон, как всё сразу меняется.
Первое, на что падает взгляд — на двух маргиналов, которые топчутся около одного из центральных поручней и буквально пожирают взглядом спящую на сидении девушку в красном платье и сером пальто. На ногах аккуратные ботинки с каблуком, но самое интересное совсем не это. Стоит мне только рассмотреть лицо, как всё внутри холодеет и замирает.
Не может того быть! Неужели?! Или это всё ещё глюки от стотонной сумки? Вроде нет, действительно на сидении спит Рада — девчонка, с которой мы учились в одной школе. Уже не девчонка, конечно, вполне сформировавшаяся женщина.
— Ноги от ушей, хоть завязочки пришей, — тихо гогочет один из маргиналов. Оба похожи на два покрасневших бочонка с ушами в рваных куртках. Им бы о том, где достать алкашку, беспокоиться, а не на спящих девчонок пялиться.
— Давай проводим красавицу, — хрюкает второй.
Даже у меня от этих двоих волосы на затылке поднимаются. Чего они там лопочут?
— Надо её с Мишкой познакомить, он таких любит. Она от ларька через парк ходит, можно подкатить, — шепчет другой и только сейчас замечает меня. Недоверчиво косится и замолкает. Понимает, что я сверлю его совсем недружелюбным взглядом, и сильнее отворачивается к окну, пока не выдерживает и не шипит: — Чё те? Не нравится, вали туда!
Машет рукой в неопределённом направлении.
— Не нравится, — рычу и сам не понимаю, зачем добавляю: — Это вообще-то моя жена, уроды.
Маргиналы притихают и с мерзкими улыбочками живо перебираются в конец автобуса. При этом ещё следят, падлы, что я буду делать дальше.
А ведь и правда, что делать дальше? Оставить Радку одну? Не вариант, совесть сожрёт сегодня же вечером. О, замечательный вариант — привести её к себе, поставить телефон на зарядку и оттуда вызвать такси!
Уверенно падаю на соседнее с Радой сидение и легонько толкаю её плечом. Открывай глаза, спящая красавица. И ведь реально красивая. Явно заёбаная жизнью, с синяками под глазами, которые она пыталась замазать какой-то женской хренью, с немного спутанными волосами, но всё равно обаятельная. Черты лица правильные, всё на своих местах, волосы тёмно-каштановые длинные, такие даже прятать жалко. И фигура вроде всё ещё на месте, хотя виделись мы последний раз в школе на моём выпускном.
Ещё раз толкаю её в плечо. Ну же, вставай, скоро наша остановка! Иначе будешь топать сама под ручки с двумя принцами алкогольной внешности!
— Радка, — шепчу я и наклоняюсь к её лицу. Жива хоть? Может, уже десятый круг на автобусе делает, а никто не заметил? Маршрут-то кольцевой.
Но вопреки опасениям она резко распахивает глаза, вся сжимается и пялится так, словно у меня на лбу огромный розовый рог вырос. Хмурится немного, смешно поднимает брови домиком, и уже через пару мгновений её личико буквально светлеет от узнавания.
— Вик! — восклицает она, широко улыбается и моментально смурнеет. — Вик, ты чего тут делаешь? Следишь за мной?
До остановки остаётся всего ничего. Буквально пара сотен метров. Пора бы уже сделать выбор: бросить Кораблёву на растерзание волкам или спасти. Если бы я мог её бросить, то с радостью сделал бы это. Потому что в школе Рада поступила со мной по-свински.
Только теперь мы не дети, пора повзрослеть. И я в последний момент хватаю девушку за руку и буквально тащу на улицу в темноту осеннего вечера.
Выбор сделан. Даже если он катастрофически неправильный.

Глава 2

Рада

День был настолько длинным и тяжелым, что я сама не замечаю, как вырубаюсь прямо в автобусе. Где-то на задворках сознания роятся мысли: что приготовить на ужин, не забыть помыть ванную, ведь в выходные не получилось этого сделать, полить цветы, закинуть стирку и постараться поговорить с Ильёй. Жизнь в последнее время превратилась в бег по кругу, но я не жалуюсь. И всё же пора признать, что мы по уши в долгах. Признать и немного ослабить поводья. К тому же муж уже три месяца от меня шарахается.
Ему сильно урезали зарплату, и теперь мне приходится с утра до вечера работать администратором в ресторане, а по ночам вставлять в глаза спички и заниматься переводом художественных текстов. Поэтому организм требует отдыха и отключается прямо в автобусе.
Вот я только что пыталась заниматься переводом через телефон — и уже за окном темно, экран мобильного погас, а меня кто-то толкает.
Какого чёрта?
Недовольно открываю глаза, ожидая увидеть бабулю, которая третирует меня уже который год и каждый раз гоняет с этого места от окна, хотя вокруг полно свободных сидений. Только передо мной мужское лицо.
Смутно знакомое мужское лицо. Тёмные волосы, светло-карие глаза, небольшой шрам над бровью.
Кто это? Какой-то друг мужа? Один из многочисленных гостей ресторана? Дальний родственник Ильи?
И вдруг меня будто молнией прошибает от осознания, кто именно нависает надо мной! Сначала даже радостно — всё же в одной школе когда-то учились.
— Вик! — удивляюсь с улыбкой и вспоминаю, что случилось у Маркова на выпускном. Я его тогда опозорила. Возможно даже сильно. По крайней мере, для только закончившего школу подростка это был удар. И теперь единственное желание — сбежать. Как можно дальше. — Вик, ты чего тут делаешь? Следишь за мной?
А ведь правда! Откуда он тут нарисовался? Когда я садилась в автобус, его точно не было. Зашёл на остановке? Судя по модной чистенькой одежде, он редко катается на общественном транспорте. А в салоне уже потрепанного временем автобуса он смотрится чужеродно, как топ-модель в шикарном платье где-нибудь в диком африканском племени.
Но, как бы не хотелось это игнорировать, выглядит Витя и правда очень хорошо. Даже лучше, чем просто хорошо. До скрипа зубов холёный, аж тошно. Я-то далека от королевы красоты, в простеньком трикотажном платье и самом обычном пальто из масс-маркета. Из макияжа только необходимый минимум, который едва перекрывает синяки. В таком состоянии стыдно сталкиваться с одноклассниками и вообще кем бы то ни было.
Только уже не убежишь, до дома всего несколько остановок.
Полный позор.
Я едва успеваю открыть рот, чтоб извиниться и сделать вид, будто очень рада встрече и с удовольствием поболтаю в другой раз, как вдруг этот полоумный хватает меня за руку и тащит на улицу.
Кожу запястья буквально обжигает горячая ладонь.
— Это не моя остановка, — кричу ему в спину и шустро переставляю ноги. В мыслях крутится много всего нехорошего. Вдруг Вик хочет отомстить? Вдруг он после того случая стал маньяком и теперь судьба свела нас — шизика и его идеальную жертву? Может, стоило пораньше надеть кроссовки? Тогда бы сбежала!
— Шевели коленками, — беззлобно рявкает через плечо.
И я почему-то повинуюсь. На подсознательном уровне понимаю, что не надо, но это ведь Витька Марков, с которым мы встречались в школе! Что он может сделать? К тому же у меня в кармане всегда наготове шокер.
К счастью, его не приходится использовать, потому что мы замедляемся под первым фонарём. Даже дыхание толком не сбилось, только сердце стучит быстро. Вик коротко оборачивается, странно оглядывается по сторонам и подхватывает меня под руку. В этот момент он точно похож на маньяка.
— Отпусти уже, — шиплю и пытаюсь вырваться. Вик только строго зыркает на меня и рычит в ответ.
— Угомонись, я тебя, между прочим, спасаю! На тебя два красавца глаз положили, — он коротко мотает головой назад и предупреждает: — Только смотри медленно!
Натянуто улыбаюсь и ненароком оборачиваюсь, а там… Два уже знакомых алкаша. Они не то что бы буйные, нет, просто очень навязчивые и постоянно пытаются затащить меня к какому-то там Мишке — то ли внуку, то ли сыну одного из них.
— От них? — стараюсь скрыть улыбку и мягко вырываюсь из захвата. С каждой моей попыткой Вик только сильнее прижимает меня к себе, и от этого странно. — Отпусти, они безобидные.
Мы явно идём в сторону новостройки, а мне туда совсем не хочется. Если Марков собирается отомстить за свой позор, то поздно спохватился. Больше десяти лет прошло.
— Ага, совсем сдурела? Пошли, вызову тебе такси из дома. Лучше расскажи, как ты? Смотрю, похорошела. Живёшь где-то рядом?
— Буквально через четыре дома, так что можешь отпустить, — снова пытаюсь отстраниться. Да отдай ты уже мою руку, гад прилизанный!
— Не-не, — отмахивается и окидывает меня хмурым взглядом. — Ты эту песню будешь петь кому другому, а я посажу в такси и успокоюсь. Окэй?
По моему кислому лицу можно легко прочитать ответ, только Маркову этот самый ответ нафиг не нужен. Он не оставляет идею защитить меня от маргиналов. Мне ничего не остаётся, кроме как смириться и топать за Виком.
Не то что бы мне неприятно, просто как-то странно идти домой к бывшему только потому, что он мнительный. Или это в народе называют заботой?
— Вообще-то я их знаю, — подаю голос. Вик присвистывает и окидывает меня подозрительным взглядом с прищуром, так и не остановившись ни на секунду. Но один взгляд чего только стоит! Пробирает до костей и заставляет ёжиться совсем не от холода. Это необычный коктейль чувств: и стыд, и заинтересованность, и обреченность.
— Да неужели? — цокает он и улыбается во все зубы, гад. — Мда, а я был лучшего мнения о тебе. Выглядишь не так уж отстойно для бомжа.
— Спасибо, — бурчу в ответ. — Я не это имела в виду!
— Да понял я, понял, — отмахивается свободной рукой. — Лучше расскажи, как живёшь вообще! Что-то я не помню тебя на этом сборище постных лиц.
— Каком ещё сборище? Ты о чём?
Марков усмехается.
— Это я, Радка, о встрече выпускников. Чего не пришла?
Ах, встреча… И ведь действительно! Хотя вообще-то Вик учился на два года старше, но осенью, полгода назад, ребята реально заморочились и решили собрать вообще всех, кого только помнили. Активистом оказался Серёжка — мой одноклассник, поэтому точно приглашали наших, а в довесок соседние по годам классы. Уж Вик в школе запомнился, поэтому его класс был в списке приглашённых.
Меня не отпустил муж. Сказал, что очень хочет провести вместе вечер, мол, он много работает, пора бы расслабиться. Да и не понятно, во что мог вылиться такой поход. Я согласилась, приготовила его любимую запеканку, а Илья как обычно задержался на работе. В итоге ни встречи, ни тихого семейного ужина.
Но Вику об этом знать не стоит.
— Болела, — бессовестно вру.
Мы уже почти у дома. Он высокий, этажей двадцать примерно, чёрно-белый, с выпирающими застеклёнными балконами. Закрытый двор, кованые красивые калитки, высокий забор — в общем, всё как надо. Не то что у меня — старая пропахшая табаком хрущёвка. В такой дом даже гостей водить не стыдно. На заборе что-то типа плюща растёт и почти полностью закрывает обзор, разве что через калитку можно заметить, что на территории очень ухоженно и чисто, небольшая детская площадка и много деревьев.
— Красиво тут у вас, — ворчу себе под нос.
— Ага, я за эту красоту нехилые бабки плачу, — растерянно отвечает Вик и ловко вытаскивает ключи из кармана. Мы быстро пересекаем двор, заходим в первый подъезд и в молчании поднимаемся до девятнадцатого этажа.
Странно всё это. Я вроде бы не изменяю и не собираюсь, только почему-то на душе всё равно гадко и противно, словно в грязи валяюсь. Надо быстро вызвать такси и смотаться. Нечего тут сидеть. Максимум в ванную заглянуть. Или может прямо сейчас сбежать?
Отрезвляет звон ключей и щелчок открывшейся двери — бежать уже точно не вариант. Значит одной ногой к Маркову в ванную, а второй сразу в такси.
— Ну-с, Кораблёва, проходи, — великодушно улыбается и машет рукой в приглашающем жесте.
Я осторожно ступаю на черный коврик с подписью “Посторонним вход воспрещён” и замечаю:
— Вообще-то уже Половинкина, а не Кораблёва.
Осматриваюсь и осознаю, что этот паршивец живёт слишком хорошо. Мне до такого уровня как на коленках до Китая — долго, упорно и почти невозможно. Всё блестит, везде хирургическая чистота, я словно в операционной. Минимум мебели — большой встроенный шкаф с зеркальными дверьми и пара картин на стенах. Не хватает обувницы, на которую можно сесть, но и так неплохо. Плитка из натурального итальянского камня на полу — я на такую долго в магазине облизывалась, пока не посчитала, во сколько это великолепие обойдётся. Бра на стене тоже явно дорогой.
Я поворачиваюсь к Вику, чтоб подколоть его за чрезмерную чистоту и расточительство, и натыкаюсь на вытянутое от шока лицо Маркова.
Это не просто банальное удивление. Это правда ужас. Словно за секунду у меня на голове появились голубые грибы, и теперь он пытается понять, в своём ли уме.
— Ты замужем?! — хрипит тихо.
— Уже девять лет, — пожимаю плечами и невинно улыбаюсь. Даже если до этого момента Вик размышлял о поползновениях в мою сторону, то теперь как отрезало. У него такое выражение лица, словно ему кто-то ногу отдавил. Ну, а теперь добиваем контрольным в голову: — Счастлива в браке, чтоб ты знал.
— А как же… а где… — он вдруг шагает ко мне, резко хватает за руку и сжимает запястье. — Обдурить меня решила?! Кольца-то нет! Я уже не школьник, могла бы просто сказать, что я тебе не интересен.
— Ты мне не интересен, — вырываю руку из захвата и достаю из бокового кармана объёмной сумки кольцо. За последние полгода я сильно похудела, поэтому на работе предпочитаю снимать украшение, чтоб не потерять. Муж бы не одобрил, конечно, но потерять обручальное кольцо страшнее его криков. — Но чтоб совсем не рушить твоё самолюбие, вот кольцо. Снимаю на работе.
— Вот же жёваный кот… а я хотел предложить тебе поностальгировать в кровати, — наигранно громко вздыхает и окидывает меня грустным взглядом. Неужели и правда надеялся?
— Прости, Вик, но для постельных ностальгий у меня есть муж.
Который уже три месяца не исполняет супружеский долг и постоянно приходит с работы уставший. Прибить бы его начальника, который ему зарплату урезал и заставляет пахать как папу Карло.
Марков наконец входит в собственную квартиру, включает свет и начинает раздеваться.
— А ты вообще как, чай будешь? Или вискаря полрюмашки? Хотя лучше без виски обойтись, мне на работу завтра, да и перед собранием это не самая хорошая идея, — успевает только стянуть пальто, как замирает. — Погоди, как ты там сказала? Какая у тебя сейчас фамилия?
— Половинкина.
Мужчина щурится и не двигается.
— Мужа случайно не Ильёй зовут?
Судорожно киваю и понимаю, что ничего хорошего ждать не стоит. Совсем. Особенно после того, как по лицу Маркова подбегает странная тень.
— Мда, мир до безобразия тесен. А твой муженёк у меня в фирме работает, — признаётся вдруг Вик и неловко улыбается. — Внедрением занимается.
Так вот ты какой, начальник Ильи. Это же судьба! Остаётся придумать, как использовать этот шанс.

Глава 3

Вик

— И давно вы женаты? — уточняю сухо.

Чего только она нашла в этом Илье? Да, специалист толковый, справляется с задачами хорошо. Может, был когда-то красавчиком, килограмм эдак сорок назад, а сейчас живот впереди него в комнату заходит. Или такое нынче привлекает? Может, зря как дебил в зал хожу?

Да и характер у этого Половинкина так себе. Честно сказать, говнистый. Хоть и выполняет всё в короткие сроки, пару раз скидывал косяки на других людей, а те потом страдали. И ведь не моргнул глазом при этом! Врал как сивый мерин: “Не я, у кого хотите спрашивайте!”

Может, конечно, в семье он шёлковый и весь из себя примерный, только верится с трудом.

— Девять лет, — пожимает плечами.

Присвистываю от удивления и окидываю Радку очередным любопытным взглядом. Она, конечно, хорошо сохранилась. Фигура всё такая же точёная, грудь на месте, попа тоже. Да и морщин не видать.

— Какой ужас! И он тебя всё это время терпит? — усмехаюсь, чтоб немного сбить спесь с Кораблёвой. Точнее, уже Половинкиной. Чтоб не сильно зазнавалась. — С тобой год за два идут.

Раньше Рада была бойкой, за словом в карман не лезла. Собственно, этим и привлекла меня — глупого зелёного мальчишку, который сиськи видел только в журнале у бати. А тут она с этим своим острым языком, которым могла кого угодно за пояс заткнуть, да ещё и красотка. Комбо! Как не поплыть?

Лицо у неё вытягивается от шока и недоверия. Наверняка, не может понять, правильно ли услышала. Но, что самое удивительное, с кулаками на меня не бросается, да и к двери тоже не бежит. Просто таращится и молчит. Даже страшновато.

— А не думал, что меня могли полюбить за характер? — она поднимает брови и ликующе улыбается. Будто миллион выиграла, ей-богу! — Поразмышляй на досуге.

— О, вот теперь ты становишься на себя похожа.

Ведь правда, с этим лихорадочным блеском в глазах она постепенно превращается в старую добрую Радку, которая колотила меня в школе теннисной ракеткой, когда я занимал стол и отказывался уходить. Хотя вспышка быстро проходит.

— Ну, раздевайся, проходи, — машу рукой в сторону большой кухни. — Чая попьём, что ли.

Если бы кто-то утром мне рассказал, что вечером я буду просто пить чай с женщиной и при этом не ожидать продолжения — я бы рассмеялся ему в лицо. Возраст уже не тот, чтоб просто чаёвничать. Но у судьбы явно другие планы.

Почему только Рада медлит? Топчется в коридоре, оглядывается и не проходит дальше. Странно. Боится, что ли?

— Я схожу в ванную? — вдруг уточняет она.

— Да пожалуйста, — бурчу в ответ и почти бегом направляюсь на кухню. Ставлю чайник, вытаскиваю из холодильника торт, который ещё утром оставила двоюродная сестра. Ей кто-то там подарил к предстоящему дню рождения, а Олька собралась в командировку. В итоге все её сладости перекочевали ко мне в холодильник. Ну, хоть есть чем гостью порадовать.

Радка торчит в ванной уже минут десять и, кажется, даже с кем-то разговаривает. Воду включила, шумит там. Я уже стою в коридоре и пытаюсь понять, что происходит, как вдруг дверь резко распахивается, а из ванной появляется это.

Не, я, конечно, предполагал, что у людей с возрастом едет крыша, но чтоб настолько… То, в чём Половинкина является, нельзя показывать миру для блага всех остальных.

— Это что за хренотня? — шепчу, поражённый до глубины души этим перформансом. Специально заглядываю в ванную и проверяю, нет ли там ничего подозрительного. Но нифига, всё на месте и чистенько. — Бабуль, вы не в курсе, тут моя школьная подруга была, куда она убежала?

Это ужас. Хуже наряда я ещё не видал за всю жизнь. Огромный даже с виду колючий свитер мышиного цвета, какие-то растянутые чёрно-серые полосатые треники, при виде на которые кружится голова. Замызганные кроссовки и смешная шапка-петушок — такую ещё мой батя носил, когда на лыжах по лесу рассекал.

Что там про последний писк моды говорят? Вот из-за таких прикидов эта ваша мода и скончалась.

Смотрится ужасно. И даже шутить уже не хочется, потому что… ну, это ни в какие ворота! Тут язык не повернётся отпускать смешки в сторону этого.

— Ты извини, что так вышло, — виновато улыбается Радка. Я наконец отмираю, поднимаю взгляд к лицу и захлопываю челюсть.

— За что ты извиняешься?

— Мне уже нужно бежать, — она трясёт телефоном и пожимает плечами. — Такси вызвала сама. Дай свой номер на всякий случай.

У меня дар речи натурально отнимается — превращаюсь в дебила, что-то мямлю и кое-как набираю нужные цифры в её мобильном. Удивительно, как ещё хватает мозгов не ошибиться.

— Меня муж ждёт, — шепчет девушка. — Уже пора.

Картинка в голове наконец начинает складываться. Илюха? К нему бежит? Неужели там всё так плохо с ревностью и контролем? Не нравится мне это. Дело пахнет керосином.

Она неловко кивает и хватается за ручку, когда в голову приходит странная идея.

— Погоди, хоть торт возьми! — почти бегу на кухню и хватаю пластиковую коробку. Когда возвращаюсь, Радка уже стоит в общем коридоре и нервно проверяет телефон.

— Не нужно, — пытается отмазаться.

Но от меня так легко не уйти!

— Да брось, бери!

Половинкина не спеша соглашается и отшатывается, будто я маньяк, который конфеткой заманивает ребёнка в поддельный фургон с мороженым.

— Не нужно. Мне муж купит, если захочу. — И ведь, главное, смотрит на хренов торт так, что даже страшно — вдруг прямо сейчас мне руку по локоть оттяпает за кусок “Красного бархата”?! Или Илюха нихрена ей не покупает, или она не просит, или всё вместе.

— Что с тобой стало, Радка? — искренне удивляюсь. Вроде бы тот же человек, что и раньше, а характер совсем другой. Будто горела внутри неё спичка, пылала и вдруг потухла. — По твоему лицу видно, насколько сильно ты хочешь сожрать торт. Ты же такой боевой была! Вспомни, что ты сделала со мной на выпускном! Куда всё это делось? Стала подкаблучницей, что ли? — в карих глазах мелькает тень сомнения. — Мне торт без надобности, всё равно выброшу. А так побалуешь себя. У тебя же послезавтра днюха? Вот и бери в качестве презента! Чего выделываешься?

Глава 4

Рада

Как называется муж, который снова задерживается на работе в день рождения жены? Более того, Илья явно забыл о празднике — утром не поздравил и никак не намекнул на сюрприз. И вот теперь я сижу на кухне, давлюсь тортом, который подарил Вик, и не понимаю, где свернула не туда.

Мне так горько и обидно, что хочется выть. Но не могу себе этого позволить — буквально за стенкой живёт подруга моей тёти, и она точно доложит о странных звуках из квартиры племянницы. Даже пожаловаться некому, ведь единственная подруга укатила три дня назад в отпуск и теперь сидит без связи.

Ну хоть торт вкусный. Единственная радость вечера.

Я смотрю мультики и звоню мужу каждые десять минут. А в трубке “Аппарат вызываемого абонента выключен…”.

Какого хрена? На часах одиннадцать, почему он так упахивается? И ведь главное зарплату ему порезали, а день всё ещё ненормированный! Почему так? Интересно, эта несправедливость всех касается или директор в этой конторке — привилегированное лицо?

Так и подмывает написать ему и уточнить, работает ли Марков. Чем он там занимается? Хватаю в руки телефон и быстро печатаю.

Я: Что делаешь?

Ответ приходит почти сразу.

Вик: Это кто?

Действительно, моего номера у него нет. Можно поиздеваться над ним, но настроения совсем нет. Сперва хочу узнать, где этот гад прохлаждается, а уж потом всё остальное.

Я: Твой худший кошмар

Я: Ты на работе?

Вик: Нет, давно дома.

Следом прилетает фотка, на которой видны голые мужские ноги, торчащие из пены. К счастью, ничего больше не торчит, только бокал красного вина в руке виднеется.

Вот же феодал хренов! Сам отдыхает, а его работники пашут? Хорошо устроился!

Злость настолько сильно захлёстывает и сбивает с ног, что с трудом держу себя в руках. Это ведь Марков виноват в том, что Илья постоянно задерживается в офисе, устаёт и вечно нервный. В голове моментально рождается отличный гарантированный план, как всё изменить. Как вернуть семью и одновременно щёлкнуть по носу Маркова.

Вик: Рада? Ты?

Нет, блин, шальная императрица! Что за глупые вопросы? Но отвечать не спешу.

Я: Тебе удобно встретиться завтра? Есть интересное предложение, от которого ты не сможешь отказаться

С замиранием сердца жду, что же он напишет. Наблюдаю, как он начинает набирать сообщение, прекращает, снова начинает и так по кругу. Почти десять минут это всё происходит, пока на моём экране не появляется новое сообщение.

Вик: Таааак, очень интересно. Моё воображение уже разыгралось. Учитывай, что я до неприличия приличный мальчик! Хотя нет, вру, если предложишь потрахаться, отказаться не смогу. Я в этом плане слабохарактерный

Фыркаю себе под нос, закатываю глаза и пишу:

Я: Не забывай, что я — чужая жена

Вик: Бубубу

Вик: Умеешь обламывать кайф, бубнилка

Вик: Но ты меня заинтриговала со своим предложением. Подсказок, так понимаю, не будет. Ладно, поиграем вслепую, так даже интереснее. Где и во сколько встретимся?

Вот ведь умеет, гад, писать максимально двусмысленно, с подтекстом, о смысле которого можно только гадать. Ну ничего, лишнюю спесь мы с тебя собьём. Вот завтра это и сделаю.

После пары фоток в одном полотенце напротив зеркала Вик успокаивается и отчаливает спать, а я как дура жду мужа, сидя на кухне в обнимку с пустой коробкой из-под торта. Неужели он так быстро закончился? Я и не заметила. К счастью, размышлять об этом нет времени, ведь наконец возвращается Илья. Уставший, помятый, с подозрительным следом на щеке. Будто… спал в машине?!

— Привет, — бурчит он бесцветным голосом и сразу идёт в ванную.

— Привет, — шепчу я, глядя, как за Ильёй закрывается дверь.

Вот это поворот. А где поздравление? Где подарок? Или хотя бы банальное: “Извини, любимая, и поздравляю”? Хоть что-то! Нет, я не привередлива, но ведь можно просто сказать пару приятных слов.

И даже после того, как муж выходит из ванной, ситуация не меняется. Он вообще не заглядывает на кухню, где накрыт стол, и сразу идёт в спальню.

— Илюша, что-то случилось? — беспокоюсь я и тащусь за ним по пятам.

— Ничего, просто день тяжёлый, — отмахивается он и буквально падает на кровать.

— Ты сегодня очень поздно, — тонко намекаю на время. Реально полночь уже! Какого хрена?

Илья недовольно мычит в подушку.

— Очень много работы, задержался у клиента, — сухо поясняет муж. — Хотел всё закончить пораньше, чтоб на завтра освободить день и побыть дома.

Опять эта чёртова работа! Да чтоб она сгорела в синем пламени вместе с Марковым!

— Чувствую, что дальше должно идти “но”.

Илья отрывает голову от подушки и смотрит на меня долго, с прищуром. Я даже знаю причину.

— Во-первых, мне не нравится твой тон. Во-вторых, не получилось. Задачи у клиента оказались сложнее, чем мы думали. Придётся завтра снова задержаться. А сейчас мне надо спать, времени уже много.

Здорово. Просто супер! Отличное обсуждение семейных проблем! Что из этого следует? Работы до жопы, семья отодвинута на второй план. Только почему-то за эти вечера у клиентов надбавок никто не платит.

Я ухожу на кухню и сижу там ещё час — перевариваю информацию, составляю план действий, отчаянно гуглю, чем можно прижать Маркова по закону. А прижать его точно можно!

Следующий вечер жду с нетерпением. Во мне бурлит ярость и желание отомстить. Ещё в школе этот человек хотел мной воспользоваться, только не вышло: я вовремя одумалась и поставила собственную крышу на место. Теперь пусть он страдает.

Глава 5

Вик

— Какие люди! Ну прям явление Христа народу! — я давлюсь улыбкой и едва сдерживаю хохот. С одной стороны, мне жаль эту дурынду, а с другой — ситуация отчего-то напоминает наши школьные разборки. И на душе сразу становится легче и светлее, потому что в позе “раком” на сей раз совсем не я. Кра-со-та. — Мне показалось, что ты не хочешь в этом участвовать. Так быстро из машины слиняла, что только пятки сверкали.

— Передумала, — цедит с недовольной миной Рада.

— Ну, ты заходи, чего на пороге говорить, — делаю приглашающий жест, отхожу с дороги и оцениваю фигуру. Вот ведь наградил её дьявол такими формами. Остаётся только пялиться и гореть в котле. Но это как-нибудь потом, пока только визуально наслаждаться. А ещё до зуда в горле хочется ляпнуть гадость. Просто из вредности. — Как переменчивы мысли и желания. Чего так?

— У меня свои причины, — огрызается Радка. — Так что давай сходим к твоей бывшей и…

Вот это поворот! Ну уж нет, сладкая, такие игры в другой песочнице!

— С чего ты взяла, что предложение ещё актуально? — выгибаю бровь и складываю руки на груди, весь выпрямляюсь, чтоб уж наверняка Радка испугалась. И она действительно пугается: глаза округляются, рот приоткрывается, сама замирает и не решается шагнуть чуть дальше в коридор.

— А-а.

— Да нет, вообще-то актуально, — продолжаю издеваться я. Не, ну а что? Сама же слилась. — Но ты, как оказалось, партнёр ненадежный. Так что мне реально проще заказать проститутку.

Наигранно вздыхаю и пожимаю плечами, наблюдая, как лицо Радки вытягивается, щёки краснеют, а брови сводятся на переносице.

— Ты охренел? — рявкает вдруг она.

— И уже давно, — моментально подтверждаю и гадко улыбаюсь. — Уже лет эдак тридцать от жизни охреневаю. Вот прям как родился, так и…

Половинкина буквально рычит, резко разворачивается и делает шаг в сторону двери. Очередной побег — слишком предсказуемо. В первую секунду мне даже не хочется останавливать Радку, да и какой смысл? Реально выгоднее заказать девочку на час и попросить засветиться у любовницы. Но вопреки здравому смыслу я хватаю Половинкину за руку, прямо за запястье, и дёргаю на себя.

В голове пустота в этот момент, только на задворках сознания теплится мысль, что она вообще-то замужем, а приставать к чужой жене — не в моих правилах. И всё равно не могу отпустить. То ли дело в её дрянном муже, то ли во внезапно проснувшейся лени — проститутку же ещё искать нужно. Я в этих делах вообще ни в зуб ногой. Проще воспользоваться предложением Радки.

Да, это банально легче. Ничего другого.

— Ладно тебе, шучу. Если серьёзно, то мне реально нужно понимать, что ты меня не опрокинешь в последний момент. Фершейн?

Рада напряжена, это видно в позе, в колючем взгляде карих глаз, в тяжёлом дыхании, в странной атмосфере — вообще во всём. Но я тоже не пальцем деланый, уже не первый год бизнес веду и умею общаться с капризными клиентами.

— У тебя сегодня как по планам? Предлагаю обговорить все условия, чтоб нам обоим было выгодно, и прямо через часок наведаться к Олесе.

— Через час?! — ужасается девушка.

Вот чем нужно отвлекать — сжатыми сроками. Работает безотказно.

— Ага, — пожимаю плечами и аккуратно отпускаю обжигающее запястье. Болеет, что ли? Почему такая горячая кожа? Хотя на больную Половинкина не похожа. — Зачем откладывать? Ну так что? Свободна?

Она хмурится, словно вспоминает что-то, выуживает из кармана мобильный, пишет сообщение и наконец отвечает.

— Да. Давай сделаем это. Что от меня требуется?

Специально обвожу её долгим взглядом, буквально раздеваю им и радуюсь, что хотя бы сегодня Рада не в той дебильной шапке. Выглядит она в целом прилично, правда, слегка обыденно. Никакой изюминки. Надо исправлять, а то нас в один миг раскусят.

— Для начала одеться приличнее, — цокаю и широко улыбаюсь, когда замечаю, как Половинкина закатывает глаза. — Ты где живёшь?

— Недалеко, — она осматривает меня с макушки до пяток, точно так же, как я её пару минут назад, и добавляет: — Через четыре дома, с другой стороны Почтовой улицы.

Отлично, не так уж далеко. Если, конечно, у неё вообще хоть что-то приличное в гардеробе есть. И если её драгоценный Илюша не дома.

— Муж?

Радка вздрагивает от вопроса и странно на меня косится.

— Не уверена, но вряд ли он дома, — понимает с полуслова она.

— Тогда пойдём к тебе, переоденешься. Только быстро! А потом сразу к Олесе, она в соседнем доме квартиру снимает.

Половинкина присвистывает, поднимает брови и удивлённо-снисходительно замечает:

— Неужели ты раскошелился? Не ожидала от тебя!

— Я это сделал просто для удобства, — отмахиваюсь и иду в спальню. Кричу прямо на ходу: — Чтоб не таскаться к любовнице через весь город. Ну, а что? Практично. Вроде бы и рядом, но не настолько близко, чтоб надоесть. Я щас, быстро переоденусь и пойдём.

Дверь не закрываю, чтоб услышать, что говорит Рада. Один хрен она побоится подглядывать. А даже если сделает это, то за себя не стыдно — спортзал три-четыре раза в неделю творит чудеса.

— Почему не поселил у себя? — голос Половинкиной раздаётся где-то совсем близко, я даже дёргаюсь от неожиданности. Но в комнате её нет, скромно топчется за дверью и не смотрит, только одно плечо из-за косяка выглядывает.

— Ну, о чём ты? Селить у себя любовницу? Тогда это уже не любовница, а полноценная девушка. Мне такого не надо. По крайней мере, не с Олесей.

— А что с ней не так?

Там целый список, что не так с Леськой. Она хороша в постели, очень хороша, зато в остальном на слабую троечку: прибираться не любит, посуду мыть тоже, причем даже в машинке, пыль убрать или постирать — выше её сил. Проще же купить новые шмотки и заказать клининг? Любимая отмазка на всё: “Ой, я только ноготочки сделала, их нельзя тревожить”. Поговорить с ней не о чем, она может обсудить разве что свежие новости из мира звёзд и рилсы. То есть в целом фасад-то ничего, но за ним пусто.

Глава 6

Вик

Она не перестаёт меня удивлять. Ну, насколько нужно быть непрошибаемой и наивной, чтоб поверить в этот бред?! Стоит, глаза в пол, жмётся, нервничает.

Как-то странно всё. Не может же Илюха её бить и абъюзить! Он же тюфяк! Или может? Хрен его знает, как этот чёрт себя в семейной жизни ведёт. Ещё и Радка сама не своя.

А этот хитрожопый заговаривает её, что-то там болтает, бормочет без остановки. Прислушиваюсь и понимаю: пустые обещания. Люблю — трамвай куплю. Мне-то в целом похер…

Хотя нет, не похер. Мне всегда казалось, что Рада если и станет кем-то во взрослой жизни, то генеральшей. Но никак не забитой домохозяйкой с кучей комплексов. Не, она ещё работает, конечно. Правда, судя по всему, больше для галочки, чем для денег. Не похоже, чтоб она тратила на себя много денег, значит, и зарабатывает мало.

Я топчусь на месте и не понимаю, что дальше. С одной стороны, жаль, что не получилось выставить Раду своей невестой в глазах Олеси. С другой, вопрос решаемый, просто притащу сестру на встречу. К счастью, они с Лесей не знакомы, так что таких проблем возникнуть не должно. Теперь остаётся придумать способ, как отсюда слинять.

Будто специально, в кармане начинает звенеть телефон.

Гошан. Как вовремя! Хватаюсь за эту возможность как за соломинку, с улыбкой скидываю вызов и трясу телефоном, будто спасательным белым флагом. Киваю застывшей в коридоре Лесе и слабо улыбаюсь.

Да, мне типа стыдно, хотя на самом деле вообще нет. Спектакль отменился, нечего тут ловить.

— О, Виктор Сергеевич, а вы тут чего? — наконец доходит до Илюхи. Он с подозрением косится на жену и куда тише спрашивает. — Реально, а чё это ты тут делаешь, Рада? Ещё и в таком наряде!

Смотрите-ка, ещё и коготки выпускает! На колбасу бы тебя пустить, Илюха, да незаконно. К тому же колбаса наверняка невкусная получится.

Рада, кажется, ещё сильнее сутулится, наклоняет голову и втягивает её в плечи, словно… вот-вот получит оплеуху? Она так же делала в школе, когда её тётка — злобная фурия — песочила её по поводу гулянок со мной. Радка тоже пригибалась в ожидании смачного подзатыльника.

И меня почему-то это так сильно вставляет, что не могу не вмешаться.

— Мы с Радой случайно на улице встретились, разговорились, — небрежно улыбаюсь и уверенно смотрю на Половинкина. Вру как бог. — Мы же учились вместе, вот вспоминали школьные годы. Это я её сюда притащил, у меня вообще-то встреча назначена с Олесей. Не думал, что ты будешь не одна, — перевожу многозначительный взгляд на бывшую. Она сразу краснеет, начинает нервно поправлять волосы и корсет. Но я-то не дурак, понимаю, что не для меня Григорьева старалась.

— А-а, так вы знакомы, — удивляется Илюха. — Как тесен мир, оказывается. А куда ты так вырядилась, Рада? Пошли домой, по дороге расскажешь.

Хватает её под локоть и тащит вниз. Хотя Радка не сопротивляется, послушно топает рядом.

— Мне тоже пора, появились срочные дела. Не против, если завтра поговорим?

Олеся едва кивает и всё так же стоит на месте.

Я машу Леське и иду позади четы Половинкиных вниз. Лестница одна, им не сбежать. Илья всё чего-то бормочет про удивительные совпадения и про то, что они с сестрой давно не виделись, а тут вдруг такое комбо. Весёлый ещё такой, повизгивает, как поросёнок. Тьфу, и чего только ты, Радка, в нём нашла?

На улице мы расходимся в разные стороны, и я предполагаю, что с Половинкиной мы больше не увидимся. Но уже через пару дней снова происходит чудо.

Глава 7

Рада

Это просто сюр. В ушах звенит, я едва могу разобрать слова, язык вообще не шевелится, чтоб сказать хоть что-то стоящее. Перевожу помутневший взгляд с Вика, который что-то там говорит про то, что мы встретились случайно, на мужа — а тот сразу подозрительно косится на меня.

Нечего пялиться!

Мысленно я молюсь, чтоб мы поскорее ушли отсюда: из этого шикарного жилого комплекса, в котором мне никогда не жить, от этой растерянной и немного напуганной ухоженной блондинки в корсете и юбке, от притихшего Вика, который даже колкости в ход не пускает. Мне нужно на воздух, а уже потом подумать.

Очень сильно подумать, что делать дальше.

Потому что муж явно изменяет мне.

Мне хочется заплакать. Нет, не так. Мне хочется разрыдаться в голос и уткнуться лицом в подушку. Плевать на макияж и тот факт, что Илье не нравится такое поведение. Плевать, что покажусь истеричкой и дурой. На всё плевать.

Но надо дотерпеть до дома.

Устраивать скандалы на улице — не моё. Да и в целом ругаться тоже. Наверное, потому что я немного побаиваюсь Ильи. Он бывает вспыльчивым, иногда резко и ядовито говорит, но не в шутку, как это делает Вик, а вполне серьёзно. Несмотря на недостатки, я всё равно любила его.

Ровно до того момента, пока не увидела в чужой квартире.

Я точно знаю, что у Ильи нет никаких двоюродных или троюродных сестёр — не так давно мы с ним ездили к его родителям, где свекровь выдала полное генеалогическое древо их семейства. У матери Ильи нет ни сестёр, ни братьев, у бабушки и дедушки по линии матери тоже. С отцом немного другая картина — у него есть два брата, у каждого из них по сыну. Из троюродных всего два брата, и то родители мужа заверили, что ни с кем из родни они не поддерживают связи — в их семье была пара громких скандалов из-за наследства, все переругались. Так что в сказку, которую наплёл Илья, я не верю.

Мы прощаемся с Виком — он бодрым шагом направляется в сторону своего дома и скрывается в темноте, пока я бреду следом за мужем и оглядываюсь на Маркова. Чего только жду? Я же по сути опрокинула его, ожидаемо, что он молча сбегает.

— Не знал, что ты дружишь с моим начальником, — сердито замечает Илья и снова косится.

— Не дружу, — хриплю я и кашляю, пытаюсь привести голос в порядок. — Просто случайно встретились на улице. Он вроде живёт где-то недалеко.

— Но вы же учились вместе, — напирает муж.

— Ещё и встречались в школе, — зачем-то подливаю масла в огонь.

Илья замедляется и пробегает по мне заинтересованным взглядом, будто совсем не ожидал, что его жена — которая уже давно рядом и явно никуда не сбежит — вдруг окажется такой “всесторонне развитой”.

Когда мы с Ильёй девять лет назад только начали встречаться, он знал, что у меня были отношения в школе. Конечно, я не уточняла, с кем именно. Да и зачем? Учились-то мы в разных местах. Кто вообще мог бы подумать, что мы с Марковым вот так столкнёмся, и, более того, что он окажется начальником моего мужа? Не было смысла говорить о нём. Всё давно прошло, зачем ворошить прошлое?

Но, видимо, Илью этот факт задевает.

— Ты так и не сказала, куда в таком наряде ходила? — холодно замечает он и кривится.

Впервые за девять лет мне хочется влепить звонкую пощёчину по его наглой роже. Я ведь знаю, что он делает — переводит тему, умело пудрит мозг, чтоб я не вспоминала о псевдо-сестре и побольше думала о собственных косяках. Правильно, муж застал меня в тёмное время суток в компании красивого начальника при полном параде — повод задуматься и устроить истерику. Если бы только у него самого рыльце в пушку не утопло.

— На работе было мероприятие, попросили одеться, — отзываюсь спокойно.

— И когда это тебе стали нравиться корпоративы? — язвительно уточняет Илья. — Может, тогда со мной на корпоратив завтра пойдёшь? Шикарный банкет гарантирован.

Знает же, что мне и правда не доставляет никакого удовольствия ходить по всяким светским мероприятиям с кучей незнакомцев. А у их фирмы корпоративы проходят масштабно, приглашаются гости и половинки сотрудников. Не продохнуть просто.

Но я точно не отступлю теперь. Банально некуда отходить.

— Хорошо, — соглашаюсь быстро и широко улыбаюсь. Илья нервно дёргается и снова смотрит очень странно. — Я с удовольствием схожу.

Он всю дорогу молчит и просто бросает на меня долгие взгляды. То ли заинтересованные, то ли просто пытается понять, не слетела ли я с катушек. Но продолжать диалог не спешит.

Да и дома Илья нем, как рыба: сразу уходит в ванную, делает вид, что безумно устал и очень долго сидит перед телевизором в гостиной. Я полтора часа безмолвно плачу на кровати, пока наконец не прихожу в себя и не понимаю, что спать Илья будет на диване. Сперва мне неприятно и обидно, но уже через пару минут я безумно радуюсь этому факту, потому что в ином случае мне бы пришлось сбежать самой.

А для побега — полноценного, с разводом и разделом — требуется время и тщательная подготовка.

Проблема в том, что квартира, в которой мы живём, досталась Илье от бабушки и записана исключительно на него. Мне некуда идти: ни жилья, ни родителей под боком. Нет, они, конечно, есть, только живут в такой заднице, из которой нужно выезжать чуть ли не на тракторе. Бежать к ним не хочу. А на полноценный съем у меня не хватит денег. Разве что рассмотреть вариант с подселением к кому-нибудь в квартиру или комнату в коммуналке. Как говорится, не жили богато — нехен начинать. Надюшка — лучшая подруга — укатила не так давно в отпуск в деревню к бабушке, поэтому сидит без связи. Можно было бы пожить у неё, но ключей от её квартиры у меня нет, а отпуск у Нади взят на целых три недели. За это время можно успеть десять раз развестись.

Придётся искать очень недорогое жильё, как бы мне не хотелось отвертеться. Другого выхода нет. Я половину ночи ищу варианты квартир и делаю мысленные расчёты. К счастью, завтра выходной, можно выспаться.

Глава 8

Вик

В гробу я видал все эти корпоративы, тимбилдинги и прочую офисную ересь. Но наша кадровичка Нина Павловна меня во всех смыслах прессанула — зажала в углу кухни рядом с кофе-машиной, припечатала своими габаритными формами и поставила перед фактом: очередная попойка, бюджет выделен, получите, распишитесь. И я с кривой миной поставил свою закорючку на всех бумагах, чтоб сейчас с не менее кислым лицом смотреть на окружающих и думать о горячей ванне.

Вообще-то коллектив у нас небольшой, в штате всего сорок два человека. По меркам города и какого-нибудь завода цифра смешная. Но когда к этим сорока двум прибавляется ещё примерно столько же супругов, любимых дочерей, парней и других близких, то любой корпоратив превратится в банальную попойку. Правда, в шикарном зале, с дорогим алкоголем и в красивых костюмах.

Все норовят подойти поздороваться, пожать руку, обсудить последние новости в мире, сделать пару важных ремарок по поводу моей компании. Тут в толпе, кажется, даже кто-то из представителей наших клиентов есть.

На самом деле всё организовано по высшему разряду, за что спасибо Нине Павловне. Зал просторный, со сценой и вереницей балконов, которые выходят на набережную, с кучей небольших столиков, между ними ходят гости и бегают с подносами официанты. Из еды в основном разные закуски и просто галлоны алкоголя.

В общем, скука смертная. Особенно когда на машине и не рассчитываешь пить. Так и хочется побыстрее свалить. Но надо держать лицо и делать вид, что меня нисколько не бесит бухгалтер Олечка, которая буквально виснет у меня на руке с пьяной широкой улыбкой.

— Уже налакалась? — вздыхаю я, глядя в её довольное лицо.

Она вообще-то симпатичная. Даже красивая, когда снимет стрёмные большие очки, сделает прическу и накрасится. И пора бы задуматься о том, чтоб завести любовницу, потому что после переписок с Радкой уже и так весь дымлюсь, как паровоз. Но срать там, где ешь, нельзя. Поэтому извини, Олька, в следующей жизни. Или когда уволишься.

— У вас такие длинные ресницы, — восхищается девчонка заплетающимся языком. С начала корпоратива прошло всего полтора часа, а она уже в сопли.

— Она права, ресницы и правда длинные, — с другого бока раздаётся тихий ненавязчивый голосок. И я сразу узнаю, кто стоит рядом.

Рада собственной персоной. В шикарном чёрном платье, от одного взгляда на которое во рту начинает массово выделяться слюна, а член приподнимается и бьётся в конвульсиях. Плечи открытые, кожа так и блестит в свете голубого прожектора. И, пресвятые ёжики, что за неприличный разрез?! Всю ногу до самых трусов видно!

— Трусов не может быть видно, — поджимает губы Радка.

Вот блин, вслух сказал, что ли?

— Почему? — улыбаюсь во все зубы как дебил и пялюсь на Половинкину. Тот факт, что она чужая жена, стёрся в голове после того, как мы застали дебила Илюху у моей бывшей любовницы Олеси. Стало быть, развод не за горами. Надеюсь.

Я подношу к губам бокал с грёбаным яблочным соком и понимаю, что отчаянно хочу нажраться. Вот чтоб так же, как Оля, шататься и липнуть к Радке, висеть у неё на руке, заглядывать в лицо и ничего не соображать.

— Потому что на мне их нет, — шепчет вдруг Рада и смотрит серьёзно. А у меня, кажется, микроинсульт. Или артерия в башке лопается, хрен его разбери. Но от слов девушки вся кровь бежит вниз.

В голове буквально секунду назад были слова, а теперь там пусто. Вообще ничего нет.

Я открываю рот и застываю, как дебил, взгляд мечется между этим провокационным разрезом и каменным выражением лица Радки.

Всё меняется очень быстро. Я вижу, как она кривится, прячет лицо в ладонях и трясётся. Безмолвно ржёт.

— Видел бы ты свою рожу, — тихонько хрюкает девушка. — Ты реально поверил, что ли? Извращуга!

Вот же зараза! Ещё и издевается! Моментально вся кровь рассасывается по своим местам, как будто ничего и не было, и член, который минуту назад дёргался в конвульсиях об одной только мысли, что под платьем соблазнительное голое тело, падает смертью храбрых и засыпает.

Она продолжает ржать, разжигая во мне желание напиться.

— Ви… Виктор Сергеевич, а это кто? — пьяно вопрошает Олька. Она всё так же крепко цепляется за мой локоть и смотрит на Раду.

Действительно, кто же ты, Радислава?

— А это, Оленька, моё наказание за грехи, — вздыхаю я.

Бухгалтерша пьяно икает и таращится на девушку, Радка в ответ щурится, но смотрит при этом на меня, Оля её ни капли не волнует. Ещё чуть-чуть, и у меня в голове появится дырка от её тяжёлого взгляда.

Я посмеиваюсь и решаю исправить ситуацию, пока Рада действительно меня не убила и не сбросила труп в реку. Хотя зачем в реку, она просто в кусты с балкона скинет и уйдёт счастливой.

— Это супруга одного из самых неоценимых сотрудников нашей компании, — очень надеюсь, что в моём голосе слышен сарказм, когда я говорю о Илюхе. Он хоть и толковый специалист, но не незаменимый. Особенно с таким подходом к личной жизни.

Увольнять его совсем не хочется, да и поводов он не давал. Даже при большом желании я не смогу его вышвырнуть, не сыграв нечестно. Но и не отреагировать будет странно. К тому же мне правда жаль Раду. Никто не заслуживает такого отношения. Тем более эта дурёха.

Мы с Половинкиной переглядываемся и неотрывно смотрим друг другу в глаза.

Она шикарно выглядит. Хочется наклониться к её уху и прошептать это, полюбоваться, как она краснеет, снова бледнеет и смущённо кусает губы. Рада всегда так делала раньше, уверен, привычка ещё осталась. Нужно только спровоцировать её и…

— Это… ваша жена?! — удивляется Оля, сделав неверный вывод из наших игр в гляделки. А я молчу.

Отмазывайся сама, Радка. Это ведь тебе так не нравится думать о том, что кто-то другой кроме драгоценного Илюши может называть тебя женой, да?

Реакция не заставляет себя ждать. Половинкина действительно белеет как раньше, зачем-то оглядывает себя, будто хочет отыскать на шикарном платье вышивку с надписью “Внимание, это супруга Маркова! Не приближаться — убьёт!”.

Глава 9

Рада

Я моментально отпрыгиваю от Маркова и едва держусь, чтоб не врезать ему по наглой ухмыляющейся морде. Он ведь мог разрушить мой гениальный план! Ещё и чуть не поцеловал.

Сердце колотится, как сумасшедшее, пока я осматриваю вошедшего на балкон мужчину. Высокий, подтянутый, смазливый. Белые короткие крашеные волосы и нахальная голливудская улыбка — он чем-то даже напоминает Вика. И костюм странный, словно старинный какой-то. Меня не отпускает подозрение, будто мы виделись раньше. Причём не год или два назад, а очень давно.

— Ты ни капли не изменилась, Рада, — с улыбкой говорит незнакомец.

Я хмурюсь и напрягаю память, пока не осознаю, кто именно стоит передо мной.

Арсений Зарин — лучший друг Маркова со школьной доски. Они вместе списывали у первой отличницы их класса, вместе прогуливали физкультуру и труды, вместе окучивали девчонок, вместе ходили на тусовки. Даже на ковёр к директрисе тоже попадали исключительно вместе. По школе даже ползли слухи, будто они единокровные братья.

— Зато ты, Сеня… — я не нахожу слов и обвожу руками контуры его тела с намёком. В школе он был полным и всё никак не мог похудеть. Хотя с девчонками всё равно активно встречался — компенсировал харизмой и умением забалтывать до смерти. — Вау.

— Эй, я сейчас ревновать начну, — обиженно встревает Вик, напоминая, что вообще-то это он — главная звезда и событие вечера.

— Да кому ты нужен, — отмахивается с улыбкой Сеня и снова смотрит на меня, только теперь странно… то ли я с шампанским перебрала, то ли он и правда раздевает меня взглядом. — Пойди лучше погуляй.

— Уймись, Зарин, она замужем, — натурально рычит Вик и встаёт между нами. Он яростно размахивает руками и добавляет. — Ты тут свои флюиды не распространяй, мы свежим воздухом дышим. Вали отсюда!

— Вижу я, как вы дышите, — хохочет мужчина в ответ и подмигивает мне, изогнувшись из-за плеча Маркова. — Друг другом дышали. А про мужа я в курсе. Сразу, как Илюха сказал, что его жена Радислава тоже на банкете, сложил два и два. Имя-то редкое.

Ах, вот оно что. Значит, мой муж там уже ходит и рассказывает про жену. Интересно, зачем? Он же явно ходит налево, какой смысл налаживать этот никому не нужный мостик? Или он уже бросил свою эту блондинку? Может, вместо похода к друзьям сбегал к ней выяснить отношения, и теперь будет играть роль идеального мужа?

От одной только мысли, что он ещё раз ко мне прикоснётся, становится плохо. Надо срочно что-то решать с деньгами!

— Как тебя угораздило за него замуж выйти? — спрашивает Сеня. Вик пытается его аккуратно вытолкать с балкона обратно в зал, но мужчина активно сопротивляется. И теперь они размахивают руками, толкаются и гневно переглядываются.

— Не знаю, само собой получилось, — пожимаю плечами.

На самом деле меня к этому подтолкнуло расставание с Виком. Я тяжело переживала наш разрыв, долго не могла прийти в себя и после школы, постоянно ждала подвоха и начала встречаться с первым парнем, который обратил на меня внимание. Им оказался Илья. А чуть позже, когда он предложил пожениться, я не стала отказываться и согласилась.

В школе все говорили, что Марков бегает за мной как привязанный. Я же считала, что всё было ровно наоборот — я слонялась за ним и донимала. Требовала внимания к себе. Но и он не чурался показывать отношения на виду у остальных.

Правда, в итоге изменил, и мне пришлось наказать его.

— Ну, чего ты к ней пристал? Чеши отсюда, — тихо шипит Вик. — Иди бухгалтеров окучивай.

— Кого? — обиженно вопит Сеня. — Ты их вообще видел? Что мне с этими крокодилами делать?

— Какими ещё крокодилами? Там Оля очки сняла, всё ради тебя, красавца! Иди, уважь девчонку! Нам тут ещё кое-чего важное обсудить надо. Давай уже, шевели батонами!

Марков всё толкает и толкает Сеню, пока тот не сдаётся и не предупреждает строго:

— Ну, если ты соврал, паскудник, то держись! Не дай бог на Ольке очки, я тебя за шкирку к ней притащу и на съедение отдам!

Я выхожу в проход следом за Виком и стою в опасной близости. Хочу попросить мужчин не привлекать лишнее внимание — и без того все люди, которые стоят в зале в радиусе пяти метров, подозрительно косятся на нас. Но не успеваю открыть рта, как пересекаюсь взглядом с Ильёй. И он явно очень не доволен увиденным.

Муж ястребом подлетает к нам — с такой скоростью он даже за креветками по акции не бегает. Красный, как перезревший помидор, с перекошенным от злости лицом и изогнутыми в кривой улыбке губами. В общем — писаный красавец.

— Виктор Сергеевич, вопрос улажен, — Илья так горд собственным достижением настолько, что выпячивает грудь колесом и обводит всех презрительным взглядом. Он под мухой, видимо, не очень осознаёт, как себя ведёт.

— Здорово, — сухо кивает Марков, аккуратно поправляет чуть помятый в ходе потасовки пиджак Сени и хлопает Зарина по плечу. — Ну, друзья, мне уже пора. Приятно было пообщаться, — он жмёт руки всем, а на мне спотыкается и забавно наклоняет голову набок, как любопытный щенок. — Рада, приятно было пообщаться. Надо будет устроить вечер памяти и повспоминать школьные годы, как думаешь?

И ведь подмигивает, хитрец, но так, чтоб Илья не заметил. Специально наклонил голову, чтоб со стороны мужа этот жест остался незамеченным.

Умно.

— Отличная идея, — улыбаюсь в ответ.

Знаю, что это выбесит Илью, и мысленно ликую, когда его лицо перекашивается ещё сильнее, чем раньше. Он очень ревнивый. Настолько, что любой мой выход из дома в красивой одежде у него может быть приравнен к подсознательному желанию изменить. Вот прям так на голубом глазу и говорит всегда. Удивительно, что сегодня не прокомментировал мой наряд. Молча проглотил слова и уполз в кухню, когда увидел меня в платье.

— А ты чего это приуныл, Илюх? — Вик не упускает шанса поиздеваться, когда замечает подавленное состояние мужа. — Или не хочешь свою красавицу-жену отпускать на встречу?

Глава 10

Вик

— Ты тупой, — выносит вердикт Машка и ржёт, пытаясь утрамбовать четыре бокса с роллами в свою необъёмную сумку.

— Ты вообще-то моя сестра, могла бы и промолчать, — замечаю, оторвав на пару секунд взгляд от телефона, и выразительно пялюсь на Машку. С намёком. И она понимает моментально.

— Это плата за молчание! — возмущается сестра и начинает складывать коробки с едой ещё интенсивнее. Будто я прямо сейчас их заберу и выставлю Машку за дверь.

Хотя, признаться, иногда такое желание мелькает, но исключительно в те чудесные моменты, когда она начинает меня поучать.

Мы час как вернулись от Олеси, где сестра смиренно играла роль моей новой девушки. Она просто молчала и улыбалась, доверив мне все объяснения. Леська, кажется, даже поверила в спектакль, а ведь это очень сложно сделать! С Радой всё было иначе, она не выглядела как постаревшая грустная немного сошедшая с ума Мальвина. А вот сестра именно так и выглядит: тут вам и волосы голубые, и странная чёрная повязка на голове, и макияж траурный, и платье чёрное в белый цветок. Будто на похороны Пьеро собралась, ей-богу! Но Олеся промолчала, покивала головой и оповестила меня, что начала встречаться с другим мужчиной. Значит, миссия выполнена, можно расслабиться и накормить сестру.

И теперь она ворует остатки огромного сета японских роллов, потому что “ей нужнее , она голодает”. Хотя по широким бедрам нифига не скажешь, что она бедствует.

В принципе, с меня не убудет, поэтому молчу и криво улыбаюсь.

— Нет, ты реально тупой, — продолжает стоять на своём сестра. — Зачем тебе это? Если Рада узнает — а она, поверь, узнает — тебе не жить.

— Ой, да брось, — отмахиваюсь я и жду сообщения от продавца.

— Даже если у неё в семье всё хреново, то помощь она твою не примет, — Машка раскидывает руки в стороны, показывая на себя. — Вот, видишь, даже я от твоей помощи отказываюсь! А ведь ты мой любимый братик!

— О-о, узнаю этот тон. Чего ещё тебе, козявка? Можешь отвечать, пока засовываешь в сумку остатки роллов, сильная и независимая.

Она противно улыбается, будто задумала пакость, и щебечет:

— Подкинь до дома по-братски, а? Мне тащиться аж до конца Маршала Тухачевского, туда, где старый стадион.

И смотрит так жалостливо. Добивает взглядом.

— Ладно, только в душ схожу, помыться охота, — встаю с кухонного стула, как вдруг сестра строго замечает:

— Вообще-то мне прямо сейчас надо. Меня там вроде как ждут. Очень срочно, понимаешь? И нет, не такси! Обязательно должен отвезти ты.

— Ну ёбстудэй, Маша! — возмущаюсь и поджимаю губы. Она один хрен не поймет, почти тридцать лет, а всё ветер в голове. Что-то задумала, зараза, и ведь не скажет. Хотя мне не жалко, только ехать далековато — через весь город. К счастью, пробок нет, можно расслабиться за рулём.

— А я тебе подробно объясню, что не так с твоим планом. Идёт?

И вот что с ней делать?

— Окэй, — отмахиваюсь я. — Тогда пошли.

Изначально договор был другой — я кормлю её, покупаю какую-то странную арома-лампу за херову тучу денег и отправляю на такси домой. Теперь эта шантажистка каким-то образом загоняет меня в машину, ещё и поторапливает по пути. К счастью, в салоне, когда мы уже едем в сторону нужного адреса, она и правда начинает говорить по поводу Рады.

— Если мне не изменяет память, она очень независимая.

— Ага, прям как ты, — кривлю губы и вспоминаю, как Половинкина ломалась при виде торта.

— Ну, до моего уровня ей ещё расти и расти, — фыркает Машка. — Но с дорогими подарками ты не спеши.

— Это, блядь, не подарок! — рычу я зло. Мысль о том, что Рада будет мучаться в этих отношениях даже чуточку дольше положенного — как серпом по яйцам. Мне хочется помочь ей, чего бы это не стоило. Именно поэтому я закинул в общий чат вопрос, не хочет ли кто-то из сотрудников купить мою машину. Практически за бесценок, потому что аналогичные экземпляры стоят в два или даже три раза дороже. Илья, конечно, заинтересовался и клюнул, а уже через два часа выставил их совместную с Радкой машину на продажу. И я, как гребаный джентльмен, решил ускорить процесс и купить тачку Половинкиных. — Это билет в новую жизнь!

— Всё равно тупо, — кривится Машка. — Что ты ей потом скажешь? Что случайно купил их с бывшим мужем машину? Это не прокатит, она же не лохушка, как эта твоя Олеся. Блин, я в шоке, она даже не узнала меня, хотя я на стойке регистрации в клинике стояла! Ой, ладно, не о ней речь. Так вот о чём это я? Ах, да, машина. Если очень хочется подарить ей тачку, то лучше купи новую. Или хотя бы просто другую. На этой они с мужем гоняли, это как-то… — Машка высовывает язык, пока мы стоим на светофоре. — Бе, короче.

— То есть ты предлагаешь купить тачку и… ничего с ней не делать? — хмурюсь я.

— Ты точно дурак, — вздыхает сестра и неодобрительно качает головой. Хотя мне-то кажется, что дурак в этой машине совсем не я. — Не обязательно оставлять! Можешь продать сам.

— Ну да, заняться мне больше нечем, — фыркаю в ответ.

— Тебе стало нечем заняться, когда ты решил в благородного принца поиграть, — парирует сестра. — Думаешь, Рада будет визжать от счастья, когда узнает, что ты решил вызволить её из брака, отвалив кучу денег за машину? Тогда ты точно идиот.

Машка не сдаётся. Она вообще боевая и сдаваться не умеет, но в конкретный момент бесит этим до икоты. Как будто без её нравоучений мало проблем. Нет бы сразу прямо сказать.

— Я за рулём, очень напряжён и совсем не хочу играть в шарады, — уже практически рычу, потому что нихрена не понимаю. А сеструха как будто специально говорит всё запутаннее, чтоб у меня окончательно колпак слетел. — Давай нормально.

Сестра, конечно, комментирует мой выпад тихим “Неженка” и медленно, будто ребёнку, начинает пояснять:

— На секунду представлю себя на месте Рады и пофантазирую, как бы я отреагировала, если бы мужчина, который претендует залезть ко мне в трусы, выкупил наш с бывшим мужем автомобиль только для того, чтоб я скорее развелась, — она задумчиво смотрит на меня, хмурится и стучит пальцем по нижней губе. — Хм, во-первых, такому мужчине я точно не дам. Если узнаю обо всём этом. А если мужчина ещё и посмеет преподнести это как подарок… — она горько вздыхает. — Короче, твои благородные мотивы мне понятны, честно, но вряд ли они понравятся Раде. Ты же этой машиной её фактически покупаешь, дурень.

Глава 11

Рада

Я ничего не понимаю последние пару дней. Тогда утром Илья всё же нашёл документы на машину и в срочном порядке выставил её на продажу. Мне же сказал, что подвернулся отличный вариант для обновки — какая-то шикарная иномарка. И я сразу поняла, что в этом замешан Вик.

Только вечером, когда парочка людей уже посмотрели нашу старенькую ласточку, мне удалось вытянуть из мужа информацию о том, какую машину он хочет купить, за сколько и у кого. И да, к этому действительно приложил руку Марков. Он написал в общем чате, что продаёт свой автомобиль с большой скидкой для коллег, выложил туда фото и написал очень соблазнительный текст.

В общем, развёл Илью, как ребёнка. Муж сразу же договорился купить у Вика его машину и сегодня вечером он должен продать нашу ласточку. Даже особо настойчивая покупательница есть.

Я только жду окончания. Остаётся просто уличить момент, когда вырученные деньги будут в квартире, Илья — на работе, а у меня по графику будет стоять выходной, чтоб собрать вещи и скрыться в неизвестном направлении. Квартиру или хотя бы комнату я так и не нашла, подходящих вариантов не подвернулось. Зато удалось связаться с подругой: она пообещала поскорее вернуться и поселить меня у себя.

— Покупатель уже едет! — с криком врывается в квартиру Илья и прямо в грязных уличных ботинках проходит на кухню, застывая в проходе. Он улыбается. Причём так широко, что кажется, будто у него во рту как минимум 64 зуба. Даже на свадьбе так не радовался, гад! — Я вот-вот стану обладателем новенькой машины!

Он едва не прыгает от счастья. А мне сразу режет слух ядовитое “я”. Интересно, у него уже есть план на эту тачку?

— Будем чаще ездить к твоим родителям, — торопливо добавляет Илья. Видимо, сам понимает, что ляпнул лишнего, и теперь сглаживает эффект. — Или к тётке твоей ездить. Правда, она меня не любит, но пофиг. Кстати, ты на себя кредит взять сможешь?

Я сижу с кружкой горячего чая за столом и едва не давлюсь печеньем. Горло стягивает спазм, приходится отложить напиток и как следует прокашляться. Это так неожиданно, что мне не сразу удаётся восстановить внутреннее равновесие.

А Илья с серьёзным выражением лица ждёт ответ. Он и правда надеется.

— Мне не дадут, — он загоняет меня в угол очередным признанием. Щурится, поджимает губы, понимая, что я не спешу соглашаться.

Вот же сучок хитрозадый! И ведь не стыдно ни капли ему! Ждёт, когда я заговорю, даже не краснеет! Единственное, что приходит в голову, закономерный вопрос:

— Тогда машину оформим на меня, да?

Ага, не ожидал? Муж шокировано открывает рот. Глаза большие-большие, того гляди выпадут и укатятся под холодильник. Но молчит, ни звука не издаёт. Изучает меня, как диковинную зверушку.

Старая добрая Рада согласилась бы моментально и влезла в кредит ради мужа. Новая я в эту кабалу так просто не полезу. Уж точно не ради машины, которая достанется мужу.

Будущему бывшему мужу.

— Подумаем ещё об этом, — берёт себя в руки Илья и уклончиво отвечает.

По наглым глазёнкам вижу — не хочет делиться новой игрушкой. Хочет, чтоб машина была только его. Очень удобно: автомобиль получить, а кредит повесить на другого человека.

Мы смотрим друг другу в глаза. Долго. Неотрывно. Яростно. По крайней мере, я вкладываю именно такой посыл. И теперь отводить взгляд нельзя — иначе проигрыш.

Но Илью отвлекает вибрирующий в кармане телефон, и он с раздражённым вздохом уходит вниз к машине. Покупательница явилась, и муж не хочет лишаться шанса. Я же смиренно жду, когда он вернётся с деньгами.

Он возвращается только через два часа. Довольный и сияющий, как начищенный пятак. С пухлой пачкой купюр, которой он машет у меня перед носом, пританцовывая и ухмыляясь.

— Пляши, я её продал! — радуется как ребёнок. Илья небрежно кидает деньги на кухонный стол, быстро раздевается и приходит поужинать и заодно рассказать всё. Он жадно бросается на тарелку с борщом и бубнит: — По ходу дела эта покупательница какая-то родственница шефа.

Я замираю около раковины со сковородой в руках и медленно оборачиваюсь. Но муж как ни в чём не бывало ест, противно чавкает и хлюпает. Раньше меня это не напрягало, а теперь бесит каждая мелочь.

— С чего ты взял? — хмуро интересуюсь я.

— Фамилия та же, — пожимает плечами Илья. — И отчество тоже. Ещё она сказала, что брат решил проспонсировать её на тачку, а в нужном ценовом диапазоне ей понравилась только наша машина. Может, шеф специально всё это делает? Вдруг у него тачка на ладан дышит, а я её куплю!

— Вряд ли. А как зовут девушку?

У Вика есть сестра. Младшая. Она старше меня на год, но мы иногда сталкивались в школе. Милая непоседливая девчонка, правда, тогда постоянно ходила по пятам за братом и недолюбливала меня.

— Мария, — муж не обращает внимание на мою реакцию и начинает рассказывать, как он уговаривал девушку с синими волосами купить машину.

А мне совсем не до этого. Потому что я точно знаю — таких совпадений не бывает, это и правда сестра Маркова. Если она купила нашу машину, то зачем? Уж не с подачки ли братца, который начинает совать нос не совсем в своё дело? Наверное, это можно было бы списать на заботу, только с чего вдруг? Мы много лет не виделись, а тут разом целый вагон внимания.

Подозрительно.

Либо он просто хочет затащить меня в постель любыми способами и помогает избавиться от мужа, либо сошел с ума. Даже не знаю, что из этого лучше, а что хуже.

Пока Илья болтает с набитым ртом и рассказывает о покупательнице, я начинаю продумывать следующий шаг. Нельзя тянуть, нужно поставить точку как можно скорее. Сбежать с деньгами, снять квартиру, подать на развод и начать новую жизнь.

До ужаса просто и одновременно сложно. А ещё очень страшно — вот так бросаться с головой в неизвестность.

Но для меня единственный выход — это развод. Сейчас мне даже смотреть на Илью неприятно, постоянно в памяти всплывает картинка с его удивлённым лицом, когда я застала его в квартире любовницы.

Глава 12

Вик

Зинаида Францевна орёт как сирена на всю улицу и явно не собирается отпускать Радку.

— Не дури! Куда ты без мужа? Взбрела же блажь голову!

Её тётка — противнейший человек, которого я когда-либо встречал в жизни — вцепилась в руку Рады и не отпускает. Тянет на себя, как игрушку, а я просто охреневаю от происходящего. Того гляди порвёт пополам и оставит от Половинкиной пару половинок.

— Ты сама не замужем, — парирует Рада и пытается освободить рукав из цепкой хватки. Я свете фонаря плохо видно, но мне кажется, у Зинаиды Францевны красные длинные ногти. Или это уже когти? Чёрт знает.

— И всю жизнь мучаюсь! — рявкает бабка.

Ей уже много лет, а всё туда же. В школе она постоянно прессовала меня, как только узнала, что мы с её дражайшей племянницей встречаемся. Таскала к директрисе, делала выговоры направо и налево, вызывала родителей в школу, капала на мозг при каждом удобном случае. А моя тётка, которая в те времена работала в той же школе физичкой, постоянно заступалась за меня.

Их битвы обсуждали вообще все. Даже в соседних школах. Моя тётка тоже боевая, спуску Зинаиде Францевне не давала и отстаивала меня не хуже родной матери.

Двенадцать лет с тех пор прошло. Но некоторые люди не меняются.

На лице у Радки такой фонтан эмоций, что мне жизненно необходимо ворваться в их спор и спасти её. Даже не знаю зачем. К тому же Илья может нагрянуть, лучше не топтаться около подъезда.

— Это вы-то мучаетесь?! — громко ухмыляюсь я, отчего и Половинкина, и её тётка испуганно дёргаются. — Слыхал, вы трёх бывших мужей на бабки развели и отжали квартиры при разводе. Не очень похоже на мучения.

Женщина щурится, пытается разглядеть меня в темноте. Около глаз явно проступают морщинки, тонкие губы с красной помадой кривятся, и на лице мелькает странная эмоция.

Она меня узнаёт. И её так корёжит, что словами не передать. Будто вагон лимонов съела и не поделилась.

— Ты-ы-ы! — шипит женщина.

— Я-я-я, — с широкой улыбкой копирую её интонацию.

Бесить Зинаиду Францевну — отдельный вид искусства и мазохизма в одном флаконе. Это затягивает, это прекрасно, особенно её перекошенное лицо, но ведь это самое лицо ещё и вякает в ответ, чем портит всю малину.

Она поворачивает голову в сторону не менее удивлённой Рады и рявкает:

— Так вот ты на кого Илюшеньку променяла?!

— Приму за комплимент, — я вставляю свои пять копеек.

— Это не комплимент, оглоед! Как был оборванцем, так им и остался! Всё я про тебя знаю! Не ровня ты нашему Илюшке! — фыркает в ответ женщина и обращается к племяннице, делая вид, будто меня тут нет. — Ты что, Рада, связалась с этим жуликом?!

— Почему сразу жуликом? — обиженно замечаю я и подмигиваю Раде.

— Вот паль нацепил и ходишь довольный, — она коротко оборачивается и кивает на меня… Только куда? На пальто, что ли? Обычное вроде пальто. В первом попавшемся отделе в торговом центре покупал. — Видишь, Рада, не отрицает! Знает, что подделки носит. Это чтоб тебе мозг запудрить! Не дури и возвращайся домой.

Ну всё, пора этот цирк заканчивать.

Я уверенно иду по дорожке вперёд, отцепляю руку Зинаиды от запястья Рады и приобнимаю девушку за плечи. Главное всё делать уверенно. Ни доли сомнения на лице. Чтоб эта ведьма ничего не пронюхала и не уволокла Радку к себе.

— Теперь у вашей племянницы новый дом.

Зинаида Францевна разглядывает меня так пристально и внимательно, что становится не по себе. Даже хочется предложить ей в задницу заглянуть, может, там чего компрометирующего найдётся? Я настолько уверен в своей неуязвимости, что совсем забываю важную деталь…

— Ты только погляди на этого бандюгана! И ведь не стыдно наглой роже на улицу выходить! — рявкает тётка и кривит нос. Принюхивается. — От него ещё и алкоголем за километр разит, Рада! Немедленно домой к мужу!

Мда…И ведь как назло я так торопился, что чуть не наехал прямо около дома на местного алкаша. Тот в знак “благодарности” обложил меня матом и бросил в меня пластиковым стаканчиком. Видимо, стакан был не так уж пуст, как я думал. Да и синяк прямо под глазом принца из меня тоже не делает. Хотя после проспиртованного омбре это не так уж страшно.

— С вами Рада никуда не пойдёт, — уверенно цежу я.

Кажется, Половинкиной уже плохо. Она вся белая и трясётся, как осиновый лист. Или ей холодно? На улице не так уж жарко, середина весны.

— Значит, пойдёт с законным мужем! — торжественным тоном припечатывает тётка и скалится. В её мире это называется улыбкой.

Я не успеваю ничего сообразить, как вдруг Радка вырывается из моих объятий и бежит сломя голову к дороге с чемоданом наперевес. И либо вещей у неё мало, либо она нехило так качается, потому что за пару секунд оказывается в пяти метрах от нас с обезумевшим взглядом.

— Не подходи, — спокойно просит она.

У меня чуть челюсть на землю не падает. В смысле? Я тут её, понимаете ли, спасаю от цербера-тётки, а она…

— Не глупи, — раздаётся тихий спокойный голос сбоку.

Вот и наш муженёк. Явно не очень доволен раскладом и подозрительно косится на меня. Да-да, Илюха, это именно я. Сам не понимаю, на кой хрен сюда припёрся. Чужие разборки, чужая жена. Всё чужое. Но оставить эту дурочку одну почему-то не могу.

Затопчут ведь. А тётка вообще авторитетом задавит, она дама властная. Ей бы войсками командовать, а не затюканной племяшкой.

— Не приближайся, — снова просит Радка. Илюха делает шаг вперёд, а она шаг назад, не позволяя уменьшить дистанцию. Он будто специально делает всё медленно, чтоб потом в один момент броситься на Половинкину и…

— Пойдём домой и спокойно поговорим, — тон у него и правда миролюбивый. Только верится с трудом.

Мы с Зинаидой Францевной как в кинотеатре на первых местах. Не хватает только поп-корна и мягкого кресла. Я уже собираюсь вмешаться и немного остудить пыл Илюхи, как он резко бросается вперёд. Только и успеваю, что разинуть варежку и наблюдать, как Радку ловят за руку и дёргают.

Глава 13

Рада

Я уже час сижу на кухне Вика и прижимаю к щеке пакет замороженной фасоли, который капает на джинсы и оставляет после себя мокрое пятно. Марков крутится рядом, как белка в колесе, и пытается по максимуму угодить: предлагает всё, что только видит, заказал доставку еды, постоянно подсовывает бокал с красным вином. После того, как он зарядил локтем мне по лицу, драка прекратилась. Тётя начала верещать на всю улицу: “Убивают!”, Илья вообще растерялся и топтался на месте. И я, воспользовавшись шансом, побежала. Маркова, конечно, потянула за собой.

А дальше Вик взял “управление” на себя и повёл меня к нему домой. Он долго извинялся и даже почти пустил слезу для убедительности. Хотя я знаю, что он не специально ударил. Я сама сунулась ему под руку, хотела помочь.

— Вот и еда! — восклицает Марков и бежит открывать дверь.

— Не нужно было… — пытаюсь вставить хоть слово, но Вика уже нет на кухне — он говорит у двери с курьером.

Через пару минут он возвращается с двумя большими пакетами, в одном из них суши и пицца, во втором разные салаты, стейк и десерт. Он вкладывает мне в руку вилку и выразительно смотрит, как бы намекая, что сбежать не получится, отказаться тоже. Вик забирает пакет с фасолью и зачем-то аккуратно пробегает пальцами по моей щеке — той, куда пришёлся удар. Он смотрит на меня так пронзительно и жадно, в то же время нежно и трепетно, что сердце сбивается с отточенного ритма.

Время на пару мгновений застывает. Или это Вик держит свою ладонь на моей щеке слишком долго? Не могу понять. Да и, признаться, не хочу. Впервые за последние несколько лет чувствую себя желанной, даже если это продиктовано похотью Маркова и его спортивным интересом добиться ту, кто его унизил в школе.

Наверное, это какой-то незакрытый гештальт или ещё какая-то психологическая ерунда, которая сидит глубоко в душе и потихоньку втыкает в самое сердце тонкие иглы. Напоминает о себе. Старая незажившая рана.

После случившегося, после того, как Илья орал благим матом на весь район и угрожал, что никогда меня не отпустит и никому не позволит приблизиться, в подсознании, где-то на задворках, мелькает мысль, что я даже хочу, чтоб Марков не убирал чёртову руку. Хочу забыться.

Но нельзя. Не тогда, когда я ещё даже заявление на развод не подала.

Однако эта мысль теперь зудит назойливой мухой в голове, да так сильно, что не спрятаться и не скрыться.

— Всё нормально? — уточняет Вик и убирает ладонь.

Хочется его остановить, закричать, чтоб вернул руку обратно. Но я этого не делаю.

— Ага, — киваю и слабо улыбаюсь.

Едим мы в тишине. Наверное, Маркову тоже неловко, а я молчу. Было бы здорово провалиться сквозь землю или прямо сейчас попасть на необитаемый остров. Может, даже на другую планету, где никто меня не знает.

— Зинаида Францевна не изменилась, — вдруг подаёт голос Вик и поднимает на меня весёлый взгляд. — Такая же буйная, как раньше.

— Да, она верна себе.

— И работает всё там же? Всё мучает бедных школьников и доводит до икоты их мамаш?

— Нет, её… — осекаюсь и пытаюсь подобрать правильное слово. — Попросили оттуда. Теперь она на пенсии.

— О, так вся её энергия теперь направлена исключительно на тебя? — Вик выгибает брови, улыбается и тут же хмурится. — Вот знаешь, раньше мне было забавно смотреть на истерики твоей тётки. А сейчас… Это как насилие в порно: весело-задорно, если не с тобой. И вот вроде не по мне твоя тётка бульдозером прокатилась, только один хрен не радостно.

Я даже понимаю, о чём он. Но как бы этот соблазн не велик, приближаться к Маркову нельзя. Он обманул меня 12 лет назад, и сейчас вряд ли что-то изменится. Даже если я захочу.

Хотя мысль о том, чтоб проверить, каков всё же он в постели, будоражит.

Времени уже много, пора ехать в хостел и снимать койку. На один день пойдёт, и не в таких условиях жили — я ведь всё студенчество моталась по общагам, причём не самым лучшим.

— Мне уже пора. Спасибо за помощь и за ужин, — я резко поднимаюсь из-за стола и улыбаюсь. Не хочу смотреть в глаза Вику, потому что стыдно. Потому что он из-за меня вписался во всё это дерьмо и застрял в нём по уши. А от моей тётки можно ждать вообще чего угодно — у неё явно не все дома, она может и на работу притащиться, чтоб скандал учинить. У меня даже есть подозрение, что она питается исключительно ссорами и эмоциями людей. Ну, и возможно кровь пьёт.

— Ты квартиру сняла? — интересуется Марков.

— Пока нет, не было времени, — пожимаю плечами и кошусь на аппетитный тирамису в контейнере. Мне бы побольше наглости и забрать сладости в качестве моральной компенсации за синяк, но не буду так поступать. Не хочу показаться побирушкой. Я себя не на помойке нашла.

— И куда ты на ночь глядя? — хмурится он и отрывается от тарелки.

— В гостиницу, — безбожно вру я. Не хочу казаться слабачкой и дурой.

Можно ли ещё сильнее сдвинуть брови? Видимо, да, потому что Марков именно это и делает.

— Оставайся тут, у меня вторая спальня пустая.

Едва не падаю с высокого барного стула и боязливо оглядываюсь по сторонам. Нет, я видела одну дверь в комнату, но неужели их две?! Вообще-то у Вика достаточно лаконичный и простой интерьер, без всяких безделушек на полках, без лишнего мусора и без уюта. Всё строго, по линеечке и очень чисто, как в операционной. Даже страшно.

— Но… у тебя тут только одна дверь, — шепчу я и судорожно пытаюсь понять, шутит он или нет. Как назло, мужчина усмехается и хитро на меня смотрит.

— Если ты в своей прекрасной головушке уже нарисовала картину, как мы спим вместе, то отговаривать не стану, — откровенно ржёт он. — Но если хочешь знать, за той дверью коридор в ещё три комнаты. Квартира же торцевая.

— Так у тебя трёшка, — зачем-то повторяю я. Как идиотка. Да и вообще рядом с ним я становлюсь или неуравновешенно злой, или тупой. Третьего не дано. Как так получается? Поле у него магнитное особенное, что ли? Или аура токсичная?

Глава 14

Вик

Вообще-то у меня нет никакого предложения. Просто заметил, как Радка искала ближайший хостел, и понял, что не смогу её отпустить. По крайней мере, сейчас, пока у неё нет нормального жилья.

И она сдаётся. Нехотя, со скрипом и тяжёлым взглядом исподлобья. Ей явно не нравится идея ночевать у меня, но она соглашается. Вот теперь мы стоим в коридоре перед её грязным чемоданом, внутри которого такие же грязные вещи, и задумчиво переглядываемся.

— Можно постираться? — вяло уточняет Рада.

— Нужно. Давай ложиться, пошли покажу комнату.

Постепенно Половинкина расслабляется, даже начинает улыбаться, хотя периодически морщится и потирает разливающийся на скуле синяк. Прилетело ей не слабо, удивительно, как она молча вытерпела боль.

— Зачем тебе такие хоромы? — уточняет девушка, внимательно разглядывая стеллаж с книгами и фотографиями с отдыха. Во вторую спальню я захожу редко, только уборщица здесь бывает, чтоб всё привести в порядок. И тот факт, что вообще-то тут куча моих фоток, немного смущает. Я сам себе кажусь нарциссом.

Главное, не показывать этого, тогда всё будет в ажуре.

— Как это зачем? Чтоб я мог пригласить к себе на ночь прекрасную даму, — подмигиваю и улыбаюсь, как идиот. Другого ответа у меня нет. Говорить про желание создать полноценную большую семью пока не стоит. К чему ей знать это?

— Так ты бабник? — вдруг делает ужасающий вывод Рада. — Девиц сюда водишь?

— Конечно, нет! Я самый обычный, — отрицаю с хитрой улыбкой. — Просто не встретил “ту самую”, а искать её как-то надо. Приходится вот подселять к себе дам и залезать им…

— В трусы, — мрачно завершает Половинкина и отворачивается.

Обиделась, что ли? Что не так?

— В голову, — поправляю мягко. Радка резко оборачивается и смотрит на меня внимательно, с прищуром, будто пытается докопаться до правды. А правда в том, что мне нечего сказать в своё оправдание. В квартиру кого попало я не вожу, комнат столько тут только потому, что других планировок не было при покупке. Я даже Олеське специально снимал квартиру, чтоб её к себе не пускать. О каких девицах в квартире может идти речь?

Но Радка же не поверит. Она вообще со времён школы считает меня врагом народа номер один, не меньше. По крайней мере, когда мы ругались в последний раз, она такие слова выдавала, что уши заворачивались в трубочку у всех: у её тётки-завуча, у моей тётки, у остальных учителей и даже директора. Конечно, ругались мы тогда знатно, в коридоре, на перемене. Привлекли к себе немало внимания, чего удивляться.

Так что внезапно стать белым и пушистым не получится. Хотя я и не пытаюсь.

— Вот ты брехло, — качает головой и слабо улыбается. — Зачем тебе их головы, если ты приводишь девушек просто потрахаться? Не верю ни единому слову. Ты, похоже, после школы совсем не изменился. Как был колебём, так им и остался. Надеюсь, хотя бы с супер-планом не обманешь.

Вот же хренотень какая… Ладно, с планом разберёмся. Придумаем. И сделать это надо уже сейчас.

— Ладно, чего это мы тут стоим, — хлопаю в ладони и почти бегу из комнаты. — Ты пока в душ сходи, а у меня ещё парочка дел есть.

— Футболку выдашь? — и смотрит на меня своими глазищами.

— Рубашка подойдёт?

Когда Рада уходит в душ, я наконец расслабляюсь и решаю позвонить адвокату, который занимается разводами и всей этой мурой. У меня даже есть один знакомый. Но не успеваю даже найти его номер, как в дверь звонят.

Долго. Настойчиво.

В голове рисуется картинка, как за дверью стоит разгневанная Зинаида Францевна или злой Илюха. Однако реальность поражает — в общем коридоре с хмурыми лицами стоят два полицейских.

Ожидаемо. Хотя я надеялся обойтись без ночных разборок, конечно. Интересно, какая сволочь натравила их? Муженёк? Или тётка?

— Доброго вечера. Гражданин Марков Виктор Сергеевич? Я старший сержант Перов, — молодой парнишка в форме вытащил корочку и кивнул на молчаливого круглолицего товарищ, — это младший сержант Бойко. На вас поступила жалоба.

Я делаю максимально удивлённое лицо и таращусь на ребят.

— Да неужели? А на что жалуются?

Ребята переглядываются — явно мне не верят. Ну и хрен с ними, не детей же вместе крестить. Но вида они не подают, только сдержанно синхронно кивают.

— Жалоба на то, что вы против воли удерживаете у себя женщину, — спокойно чеканит старший сержант.

— Какую женщину? — уж если косить под дурака, то по полной программе. С размахом, так сказать.

Парень кривит недовольную рожу, достаёт из кожаной сумочки лист и отвечает:

— Половинкину Ради… — запинается и хмурится. Он поднимает на меня вопросительный взгляд. — Радиславу?

— Вы спрашиваете или утверждаете? — уточняю я.

Сержант краснеет, его напарник стоит прислонившись плечом с стене и не двигается — ему вообще пофиг на происходящее, судя по всему.

— Утверждаю? — и снова эта дебильная интонация, как будто он нихрена не утверждает.

— И это-о-о, — с намёком тяну я.

— Так, гражданин Марков, не сбивайте меня, — отмахивается старший сержант и заметно смурнеет, пряча лист обратно в папку. Он сканирует взглядом коридор и видимую часть гостиной и грустно вздыхает. Невооружённым взглядом видно, как парнишке все эти разборки не нравятся. Он смотрит на меня исподлобья, устало, безо всякой надежды на успех. — Где вы удерживаете гражданку Половинкину?

Действительно, где?

— Не знаю никакой… как вы там сказали? — старательно хмурюсь. — Гражданка Половинкина? Нет, — качаю головой и, как мне самому кажется, крайне убедительно вру. — Не знаю такой.

Будто специально выждав момент, из ванной комнаты с полотенцем на голове и в провокационно короткой рубашке, которая ничего особо не скрывает, выходит та самая гражданка Половинкина. Она делает пару шагов мокрыми ногами по полу, замирает и только тогда понимает, что вообще-то не одна в коридоре.

Надо признать, держится она отменно. Не бледнеет и не краснеет, просто переводит удивлённый взгляд с меня на полицейских. А младший сержант резко отлипает от стены и заинтересованно пялится на ноги девушки, глупо улыбаясь.

Глава 15

Рада

— В гневе ты прекрасна, — этот гад улыбается во все зубы и немного крутится на офисном стуле, не сводя с меня взгляда. — Но не пояснишь, бубнилка, что стряслось?

Он либо просто делает вид, что ничего не понимает, либо реально дурак. Вообще-то когда я шла к нему от подруги, то очень надеялась просто сыграть на чувствах. На страхе, например. Или на неожиданности, чтоб он рассказал всю правду, которая только есть.

Но это очевидно не работает. Не с ним.

Ладно, применим другую тактику. Может, так удастся вытрясти с него парочку секретов?

— Сам не догадываешься? — удивительно, но я ещё помню, как флиртовать и понижать тон, чтоб он стал соблазнительным. Только Вик едва ли реагирует на уловку. Он улыбается ещё шире и начинает быстро щёлкать шариковой ручкой.

— Представляешь, вообще в душе не… — он осекается, прокашливается и мягко добавляет: — ведаю. Не ведаю. Можешь выражаться яснее, окэй?

Это реально не работает. Вот же блин! А план был так хорош! Придётся тогда говорить правду, у меня действительно есть вопросы. Особенно после встречи с Надей — моей лучшей подругой ещё со школы.

— Ты в одиннадцатом классе, — медленно напоминаю я и замечаю, как Вик кривит губы и болезненно морщится. — Наш первый секс, через два дня после которого ты зажимаешь Ольку Уварову в раздевалке и уговариваешь пойти к тебе домой. Ничего не хочешь добавить?

— Мне нечего добавлять, красотка, — с напускным безразличием пожимает плечами, хотя напряжённая поза и мелькающие на спокойном лице эмоции дают понять, что он искусно врёт и не хочет поднимать эту тему. А ещё от меня не ускользает это небрежное обращение “красотка” — как раньше, в школе. Возможно, Вик называет меня так неосознанно, но для меня почему-то простые слова значат много. — Давай оставим прошлое в прошлом?

— Нет, давай всё же обсудим, что ты мне соврал тогда, — рычу я беззлобно.

Марков вдруг вскакивает со стула и подходит к огромному окну. Подоконник достаёт ему до середины бедра, пока Вик кладёт ладони на стекло и прижимается к нему лбом.

— Чисто технически я не врал. Просто не стал отрицать то, что ты там придумала.

— Зачем?

Всё получилось сумбурно и странно. Мы начали встречаться, когда Вик уже был в выпускном классе. Всё было отлично, я была влюблена и очень счастлива. Конечно, тётя добавляла ложку дёгтя в бочку мёда, но в целом наши отношения нельзя было назвать ветряными даже в столь юном возрасте. Мы собирались пойти учиться, пожениться и вести общий бизнес. Даже наш первый раз стал особенным. Марков подготовился, договорился со своими родителями, и те освободили на выходные квартиру. Он устроил романтический ужин, сам приготовил еду.

Я была на седьмом небе от счастья. А в понедельник после литературы за моей спиной начали перешёптываться. Помню, я тогда стояла около окна во двор и искала Вика — он обещал дождаться меня, его уроки заканчивались немного раньше. Я бросила рюкзак на подоконник и хотела позвонить ему, но мобильник сел. Зато длинные языки местных сплетниц работали отлично.

Надо мной посмеялись, мол, Марков поматросил меня и ушёл с другой. Я не поверила, вот только одна из девчонок указала рукой на спортивную площадку, через которую в тот момент шёл Вик вместе с Ольгой Уваровой — его одноклассницей и местной красоткой.

Тогда-то мне и рассказали, как видели, что Марков зажимал в раздевалке девушку и пригласил её пойти к нему домой “позаниматься”. Что подразумевалось под предложением, мне сразу стало ясно.

Я не позвонила ему и не спросила. Просто ушла домой, где позорно разревелась в комнате. На следующий день я спросила к Вика всё прямо, а он не ответил и пожал плечами. Мы сильно поругались, а он в итоге сказал что-то ехидное и ушёл.

Но лишь сегодня от подруги я узнала, что тогда Вик повёл Ольгу в больницу — ей кто-то зарядил мячом по голове, и Марков решил побыть джентльменом. Вряд ли он зажимал Уварову в раздевалке тогда.

Меня больше беспокоит вопрос, почему он не сказал правду.

— Ты бы мне поверила? — он вдруг поворачивается, прячет руки в карманы и смотрит так внимательно и строго, что мне становится не по себе. — Ты бы поверила?

Я не знаю, что ответить.

— Вот видишь, — усмехается он с болезненной грустной улыбкой. — Это ничего не изменило бы.

Он прав. Опять. И это безумно бесит. Что в школе, что сейчас, он всегда всё знает лучше всех. В этот момент глубоко в груди зарождается стойкое желание или зарядить Маркову промеж глаз, или поцеловать его. Даже не знаю, что из этого мне хочется больше. Хотя фингал у него уже есть, второй ни к чему…

— У меня тут возникла блестящая идея, — Вик хлопает в ладони и широко улыбается. Переводит тему. — Ты ещё хочешь отомстить мужу?

— Бывшему мужу, — поправляю я.

Вик кривится.

— Бывшим он станет тогда, когда так скажет суд. А пока он просто муж. Не суть, отомстить-то хочешь?

— Хочу, — без раздумий киваю.

По злому блеску глаз понимаю, что он задумал пакость. Лишь бы это боком не вышло.

Илья достаточно мстительный, чтоб испортить мне жизнь. Раньше меня это не беспокоило: подумаешь, злопамятный? Были пару раз, когда он перебарщивал с местью, а я, как страус, каждый раз прятала голову в песок и делала вид, что ничего не произошло. Начать мстить и вступить в открытую конфронтацию — значит, нарваться на неприятности.

Я понимаю, что будет тяжело. Однако хочу как минимум знать, что придумал Вик.

— Я сделаю тебя начальником Ильи. Точнее, это не совсем начальник, проджект-менеджер. Слышала о таком? Твоей задачей будет полностью вести клиентов, общаться с ними, улаживать вопросы, ставить задачи специалистам, чтоб закрыть все потребности клиента. Ты будешь важным звеном между клиентом и нашими спецами. И одновременно выбесишь Илюху. Вряд ли ему понравится, что его жена руководит им и ставит задачи. Понимаешь?

Молча киваю, хотя на самом деле понимаю лишь то, что Вику безумно идёт работа. Он так самозабвенно рассказывает, что не хочется останавливать.