Чувства без ответа

Глава 1

— Егор! Егор! — стучусь в комнату к брату.

— Ну чего тебе, малая?! — недовольно бурчит старший брат, открывая.

— Там на пляж все собираются, ты пойдешь?!

Смотрю на него с горящими глазами, за спиной скрещивая пальцы и умоляя, чтобы да.

— Не знаю, — оглядывается на время: — А че?

Вопросительно вздергивает бровь. Не знаю почему, но когда он есть, мне спокойнее. Даже несмотря на то, что в компанию меня вроде бы уже как несколько лет приняли. Если быть точнее, то три года назад, когда я в шестнадцать умоляла родителей отпустить меня с Егором на вечеринку, это случилось впервые. Хотя мечтала я об этом еще с четырнадцати.

Конечно, по своим эгоистичным причинам.

— Пойдем… — несмело тяну и строю самую милую моську, на которую я способна.

Егор довольно серьезный парень, но, насколько мне известно, это только когда я рядом с ним. В остальном он даст фору самому заядлому королю вечеринок.

А таким у нас является Северов…

На мыслях о нем тут же дыхание спирает, и раньше времени я стараюсь не растекаться лужицей.

— Окей, но я позже буду, — зевает после своих ночных утех, чем только выводит меня.

— Ладно, — бурчу в ответ, раздумывая, как мне доехать до другого конца города на городской пляж.

— Если Север еще не уехал, добросит.

Закрывает он дверь, а у меня поджилки трясутся от того, что я наконец-то останусь с Северовым наедине.

Это стандартная ситуация в моей жизни.

Стоит мне только учуять запах парфюма друга моего брата, всё. Весь мир перестает существовать. Мне кажется, я даже ноты все уже наизусть знаю. Когда раскрывается сандал, когда в дело идет табак и едва уловимая нотка мускуса.

Прикрываю глаза, стараясь удержать ликование и восторг. Надо выбрать наряд и бикини. Сегодня я просто обязана вскружить ему голову. Хихикаю от своих мыслей, настежь распахивая двери шкафа в своей комнате.

Нет. Это нет.

Боже, это вообще еще надо было выкинуть пять лет назад.

Нет. Нет.

О!

Вытаскиваю вешалку с нежно-розовым сарафаном и прикладываю к себе, смотрясь в зеркало.

Мои метр шестьдесят три можно будет чуть поднять сандалиями на танкетке. Все равно ходить по песку я буду босиком.

Пытаюсь представить свою фигуру в нем. Грудь у меня небольшая, но вполне, как мне кажется, сочная двойка, да и в общем помассировать есть что. Еще буквально в пятнадцать я, наконец, перестала подкладывать чашечки в подростковое белье.

Это, к слову, я тоже все делала для Северова, но… пока безуспешно.

Волосы что ли покрасить, кручу прядь у лица, рассматривая немного мышиный темно-русый цвет. Помнится, последняя пассия Севера была иссиня-черной брюнеткой.

Остужаю свои бредовые идеи и продолжаю рассматривать себя в отражении. Есть правда еще кое-что во мне, так сказать, отличительная черта, черт возьми.

Веснушки.

Они буквально рассыпаны по всему моему лицу, и уходит уйма времени, чтобы как следует скрыть свой недуг от окружающих.

Так ладно, собираемся.

Нужно устроить этому гребанному Северу отвал башки сегодня.

Мы не виделись около месяца, и я прямо извелась. А его фотки в социальных сетях, кажется, затерла до дыр. Хватаю телефон, открывая нужный контакт.

«Привет, ты уже уехал на пляж?»

С гулко бьющимся пульсом пишу, наконец, сообщение.

«Выхожу»

Даже это, по меркам разумного, сухое сообщение, кажется, заставляет мою кровь качаться все быстрее и быстрее.

«Довезешь?»

«Егор?»

Тут же присылает в ответ. Нервно закусываю губу.

«Он спит»

Буквально грызу щеку изнутри в ожидании его ответа.

Он вроде бы всегда со мной дружелюбен, если вообще это слово соотносится с характером этого парня. Однако на этом все заканчивается.

Кроме просьб родителей, брата или его вечного «не пей, не кури, не ходи, осторожно» — это тоже в копилку наших отношений с ним.

«Окей, пять минут, Верон»

Подскакиваю на радостях и быстренько собираюсь. Бикини голубого оттенка беру с собой. И довольная смотрю на свое отражение.

Выхожу из квартиры, тут же направляясь в соседний дом, где живет его семья.

Впрочем, даже здороваться не придется, потому что я вижу, как в своей любименький бмв сидит объект моего обожания.

Улыбаюсь ему с глубоким вздохом, а внутри тем временем цветы распускаются. Щекочут внутренности и заставляют схватиться за живот.

Руслан Северов.

Мой идеал.

Парень, которого я вижу во снах, сама того не желая.

Я влюбилась в него в четырнадцать.

Наши родители общались и раньше, но когда мы были поменьше, все сводилось лишь к совместным играм, катанию на велосипедах. Да и самое важное, они с братом с энтузиазмом учили меня кататься на роликах.

А потом в один миг все поменялось.

Он стал меняться, из долговязого мальчишки рос натуральный источающий свои чары парень. Мышцы набирали массу и силу, лицо теряло всякий намек на мальчишеские черты, а сам он ощутимо считал меня за сестру. Играть со мной все чаще отказывался или находил предлог, чтобы свалить, подхватывая еще и моего старшего.

И вот уже пять лет эти чувства внутри обрастают лишь только новыми причинами. Но никак не против, а наоборот за.

Я действительно старалась не придавать значения, забыть. Очень старалась. Не думать, обратить внимание на однокурсников.

Но никто.

Ничьи глаза не вызывали у меня искр, не заставляли сжиматься все органы. Ничей хрипловатый голос не заставлял прикрывать глаза.

Никто. Только он.

И сейчас я вижу эти колдовские омуты, что затянули так, и мне не выбраться, смотрят прямо внутрь. Пробирают до костей. И хотелось бы мне верить, что они таят в себе такие же чувства, как у меня.

Но нет, он, как и всегда, холоден, бесстрашен и невозмутим, а я, как и всегда, продолжаю попытки хоть чуточку растопить его сердце и научить любить.

Потому что я точно знаю, что смогу.

Глава 2

— Привет, — залезаю в машину, широко улыбаясь.

Изводить, да, мне его тоже нравится. Еще с детства, и его, и брата.

— Вероника, — чеканит он: — Не была бы Белова, придушил бы.

Когда в ход идет полное имя, значит, ситуация выходит из-под контроля. Но я всего-то опоздала минут на пять.

Ну ладно, может быть, десять.

Тут же заводит двигатель и срывается с места. В машине прямо атмосфера тяжелая, давит энергетикой своей, и всё тут. Но я даже соскучилась по этому. Поэтому незаметно тихонечко тяну носом этот необычайный аромат. Его, парфюма и табака.

А глаза сами собой прикрываются на вдохе.

— Как дела? — наконец впитав в себя, обращаюсь к парню.

Чувствую раздражение, что исходит от него яркими волнами, но, как и обычно, это лучше, чем ничего.

— В норме, — сухо бросает.

На его телефон падает уведомление, и мои глаза, метнувшись к нему, видят незнакомый номер.

Что тоже классика в стиле Севера.

Он смахивает экран, и я вижу крупным планом чью-то грудь в едва скрывающем ее бюстгальтере.

Отворачиваюсь резко, потому что тут же простреливает в груди, смотрю за окно. Стараюсь ровно дышать и игнорировать эту резь, что из раза в раз проливает мою кровь.

— Какие планы на остаток лета? — заталкиваю глубже свою необоснованную ревность, вновь начиная диалог.

Он с пару секунд молчит.

— Посмотрим.

— Как отпуск?

— Жарко.

— Этим летом больше никуда не поедете?

Они с семьей частенько отдыхают по разным курортам и новым городам. Нередко и два раза за лето.

— Не знаю.

Выдыхаю, не представляя, что еще спросить. Я ждала хотя бы «привет, Ника, как ты» ну или что-то в духе «опять с тобой носиться».

Но нет.

Это только в моих мечтах он говорит со мной. Не бросает односложные ответы, находясь будто где-то, а не рядом со мной. Не сидит невозмутимым истуканом, расслабленно гоня свою тачку. А общается, бросает взгляды, проходится глазами по моей фигуре, приподнимает уголок губ в своей обольстительной ухмылке, что адресована кому угодно, но только не мне.

Весь настрой на то, чтобы его свести с ума, тут же улетучивается. Но я же не та, кто будет отчаиваться. Хотя, признаться, чем дальше, тем сложнее.

Иногда мне кажется, что у меня даже нет предела. Будто просто нет болевого порога именно на этого человека.

— Ты до вечера на пляже будешь? — задаю вопрос, замечая, что мы скоро будем на месте.

Он едва уловимо мажет по мне глазами и пожимает плечами.

— Как пойдет, — хрипит, смотря по боковым зеркалам и перестраиваясь: — Белый будет?

— Да, сказал позже, — отвечаю, предполагая, к чему этот вопрос.

Мы останавливаемся на огромной парковке, забитой машинами. Руслан тут же выходит, я тоже пытаюсь грациозно спуститься с его внедорожника. Он уходит вперед, а я бегу за ним, стараясь успевать перебирать ногами.

— Руслан, — зову, как только мы ступаем на песок.

Он оборачивается, кивает головой, нахмурив брови.

— Поможешь?

Задаю вопрос, а у самой в висках стучит.

Северов возвращается с равнодушным лицом, забирая сумку, и встает рядом, подставляет плечо. Касаюсь крепких мышц, невольно сглатывая, и принимаюсь расстёгивать сандалии.

— Кто обувает на пляж такую обувь?

Слышу недовольство и сильнее сжимаю, уверена, упругую кожу.

— Красота, знаешь ли… — отвечаю с улыбкой.

— Много ты о красоте знаешь, Малая, — надменно усмехается он, а меня больно жалит обида.

Да, очередная.

Толкаю его от себя, освобождая одну ногу, а со второй справляюсь без его помощи. Ну и дальше, в стиле нашего общения последних трёх лет, я демонстративно шагаю вперёд, оставляя его позади со своей сумкой.

В этот момент он, если и не закатывает глаза, то очень близок к этому.

С шестнадцати лет наше общение больше похоже на вынужденную меру, и, как бы не прискорбно, с его стороны. С моей безусловная влюблённость, переросшая в какую-то больную зависимость от этого человека. А с его будто принудительный порядок принимать меня, потому что я младшая сестра Белого. Возиться со мной, когда брат не может, и по наставлению наших родителей присматривать, чтобы я не наделала лишнего.

Вижу, наконец, наших, и даже подскакиваю, замечая Лену. Свою лучшую подругу, с которой из-за того, что она уезжала к бабушке, мы не виделись неделю.

— Ленка! — восклицаю, подбегая к ней.

— Ника! — обнимаемся, рассматривая друг друга и одними глазами воздавая комплименты.

Она про меня всё знает. Буквально всё.

Мы с ней вообще ещё с первого класса вместе. И знает про мои чувства к Руслану, и знает чуть ли не в какие дни у меня месячные. Мне кажется, это те две интимные темы, которые можно доверить только лучшей подруге.

— Ты когда вернулась?! Чего не сказала?! — щипаю её в шутку.

Так бы с пользой доехала, а не с попытками разговорить того, кому это не надо.

— Да это всё Вавилов, с утра как увидел, так и не отпускал, — смеётся она.

— Верооон! — кричит как раз таки этот самый, выбегая из воды.

Подбегает, а я от него прячусь, потому что не хочу, чтобы моя одежда пострадала.

— Лен, скажи ему! — смеюсь, отскакивая, пока этот змей всячески пытается взять меня в свои мокрые лапы.

Она только смеётся, указывая на свою влажную одежду.

— Ну перестань, Вов! — молю я, как раз в тот момент, когда в кого-то врезаюсь.

Кожа тут же будто оказалась в ледяной воде и на жарком солнце одновременно. Оборачиваюсь и вижу вздёрнутую бровь Руслана.

— Север, с возвращением, — Вова, наконец, прекращает, пожимает руку и похлопывает его по плечу.

А я прямо чувствую, как один бок жжёт. Жжёт до того, что это какой-то садисткой негой отдается.

Не замечаю, как Вавилов начинает вновь свою охоту.

— Вован, — грубоватая хрипотца окончательно выбивает из колеи: — Не трогай.

Грудь резко вздымается, а я и вовсе чуть ли не готова умолять Вавилова повторять свои нападки.

Визуализация главных героев

Дорогие читатели!

Посмотрим наших главных героев, второстепенных потом тоже увидим)

Вероника Белова, 19 лет

Руслан Северов, 23 года

Ну и, небольшая инструкция, чтобы добавить книгу в библиотеку и поставить ⭐️

Добьем до 250⭐️?❤️

Глава 3

— Ну как всегда, кроха, — разводит руками он в сторону: — Весь кайф обломали.

Бросая легкую улыбку Вавилову, перевожу взгляд и фиксирую каждый момент, как Север, даже не глядя в мою сторону, идет дальше. Стягивает свою темную футболку одним движением руки и швыряет на покрывало, где расположились остальные.

Впитываю эту загорелую кожу, которая кажется невероятно притягательной, так и хочется дотронуться. Только не так, чтобы мимолетом, а медленно изучить каждую впадинку, родинку...

Боже...

Это совершенно ненормально — растворяться в человеке, которому на тебя плевать. И ведь могла бы тихонько стоять в стороне, любуясь.

Но нет же, я тщетно пытаюсь обратить на себя внимание.

— Эй! — щелкает у моего лица подруга.

Поджимаю губы, делая глубокий вдох. Он подходит к воде, словно она парное молоко, рассекает ее и аккуратным движением уходит под воду.

Тут же хочется плавать.

Не знаю, в этом человеке собрано все, что может говорить о силе, смелости и сексуальности.

Походка, и та будоражит мои нервные окончания.

Неспешная, уверенная, словно этот мир не способен влиять на этого человека. Это я молчу о приказах, которые беспрекословно все выполняют. О манящем теле, поджаром, не перекачанном, на которое заглядывает если не каждая первая, то каждая вторая. И самое, наверное, убийственное в этой смеси — пригвождающая энергетика, которая будто подчиняет, заставляет видеть только его, а не то, что вокруг.

Даже тот факт, что он крайне холоден к окружающим, кажется мне чем-то, что демонстрирует его мужественность.

Лена тащит меня к собравшимся на песке, шипя о том, что я сильно палюсь.

Да, об осторожности думать тоже необходимо… наверное.

Я уже не знаю, о чем думать. Весь этот месяц я мечтала об этой встрече... И она определенно прошла не так, как я хотела.

— Всем привет, — широко улыбаюсь, машу пальчиками девчонкам и парням.

— Белова, да ты секси сегодня! — выдает Прохоров, еще один завсегдатай нашей тусовки.

— Спасибо, Лева… — демонстративно его так называю, он это ненавидит.

«Сучка малолетняя».

Шепчет одними губами и проходится языком по верхним зубам.

С ним у нас как бы неприязнь, и вроде бы обоюдная. Правда, Прохор частенько нарывается на гнев брата.

— Олеся, — сажусь на покрывало, наблюдая еще одну нашу подругу: — Как неделя?

Мы виделись с ней, когда провожали Лену, а после погрязли в закрытии долгов по сессии и рутине.

— Привет, Вера, — единственное, что я никак не могу ей вдолбить, что терпеть не могу, когда меня называют Верой: — Умоталась я с этими зачетами, достали уже. Давайте по бокальчику?

Киваю, а чего уж нет.

На дворе лето, нам по девятнадцать, и мы просто обязаны оттягиваться как в последний раз.

— Я смотрю... Север вернулся? — между делом интересуется.

Опускает взгляд, пока мы наливаем себе вино в стаканчики.

— Да-а… — глупо выдыхаю.

— Как твой план? Работает?

Я ей в подробностях рассказала, что буду делать, чтобы этот парень меня заметил.

Пока, как выясняется, ни черта это не работает.

— Скажем, не все миссии должны быть выиграны, — поднимаю вверх стакан с фальшивой улыбкой и делаю небольшой глоток.

— Ой, я бы так не смогла… — тянет Олеся, на что Лена закатывает глаза.

В отличие от нас, Леська скорее тихо любит. Да и, в принципе, общается вроде как со всеми, но близко не подпускает никого. Но так кажется, потому что есть у нее кто-то, в кого она безбожно влюблена. Правда, она говорит, что все у них с тем загадочным незнакомцем идет крайне медленно.

Дальше мы щебечем о том, о сем.

Я даже переодеваюсь в бикини, демонстрируя всем вокруг свою фигуру. Вавилов с Прохоровым не удерживаются от язвительных комментариев, которые я встречаю с легкой ехидной улыбкой.

Глазами постоянно ищу еще одного человека, но его и след простыл.

Однако, настроив свой фокус на дальнее расстояние, наблюдаю, как он стоит, прислонившись к стенке недалеко стоящего магазина, и, видимо, засовывает свой язык кому-то в рот.

Хм. Это новый рекорд. Раньше проходило хотя бы часа три-четыре.

Боль внутри уже как неотъемлемая часть меня, невольно потираю кожу у сердца. Даже не могу приказать себе отвести взгляд. Просто смотрю, как девушка обхватывает его за шею, а он фактически берет ее этим поцелуем у всех на глазах.

Мне бы волшебства на мгновение, чтобы оказаться на ее месте. Чтобы наяву почувствовать, как это может быть. Сравнить с тем, что я представляла.

У меня еще не было парня, ухажеры, знаки внимания, да. Даже свидания и те, в большей степени, обошли стороной.

Во-первых, рядом всегда были Егор и Руслан, родители с малого возраста сделали брата няней, пропадая на работе. А разница в четыре года брала свое, потому что тот самый веснушчатый хвост в моем лице все знали как сестру Белого.

Во дворе никто меня никогда не обижал, потому что боялись Егора, а с Русланом так вообще двойная доза страха. Мальчики просто-напросто не воспринимали меня за девочку даже, я изначально была сестрой Егора Белова.

Потом подростком, часто существуя в компании старших, я начала видеть только одного парня, и по сей день это неизменно.

Спускаю очки с головы, пряча, как в уголках глаз собираются слезы.

Осушаю стаканчик, чувствуя вброс горячей жидкости в кровь, и отдаю парням, чтобы обновили.

— Беленькая, а тебя до дома добросить? — слышу вкрадчивый голос Прохорова: — Только ко мне в машину вход строго в купальниках.

Добавляет, а я хлопаю его по козырьку кепки и почему-то на секунду зависаю на его глазах.

Темные, серьезные такие. Никогда не замечала.

Он же шут гороховый с Вовой на пару.

Или это все вино.

Творит, мать его, чудеса.

Мне протягивают "бокал", снова отключаю свои эмоции, откладывая страдания на домашние слезы в подушку, и увлекаюсь беседой с девчонками.

Глава 4

Надежда тут же рушится в крошки. А обида своими щупальцами продолжает давить.

— Не твое дело, Север, — бросаю в ответ и двигаюсь к берегу.

Однако в следующее мгновение чувствую, как очередная резкая хватка останавливает, разворачивая к себе.

Прожигает ненавистным взглядом, крылья носа расходятся в стороны, а дышит так, словно бык.

Складываю руки на груди, выхватывая локоть. Вот даже сейчас люблю этого засранца, но злость затмевает все собственные ощущения.

— Еще вопросы?! — прищуриваюсь.

Смелость совершенно точно от алкоголя, а протест — от природы.

Вижу, как он пытается сделать глубокий вдох. В свете солнца эти сероватые глаза вызывают нечто потаенное из недр души. Эта нерушимая уверенность, что они способны подарить целый мир.

— Руслан? — слышу томный голос откуда-то сбоку.

И наш зрительный контакт прерывается, потому что он отводит подарить частичку этого мира другой. Очередной другой, но не мне. Проходится похотливым взглядом, пожирая им тело фигуристой девушки, и приподнимает уголок губ.

Отчаянно стараюсь, стоя рядом, не плакать, но, если честно, хочется.

До безумия хочется в миг оказаться где-нибудь далеко, в абсолютном одиночестве упиваться своей неразделенной любовью.

Качаю головой, не понимая, почему все еще стою здесь и унижаю сама себя. Так происходит тоже часто, когда до меня доходит, что я топчу собственную гордость в угоду тому, чтобы этот парень хотя бы раз во мне девушку увидел.

Ведет себя всегда так, будто имеет право распоряжаться моей жизнью. Вот и сейчас на глазах у всех опозорил, и ведь даже не понимает, насколько мне неприятно, обидно и больно, а ему плевать.

Просто начхать на любые мои чувства.

— Домой брат довезет, я ему сказал, — бросает он мне и идет к пассии, а я не реагирую.

Поеду сама.

Вот прямо сейчас и поеду.

Думала, наивная, влюбится он, когда увидит спустя месяц. Будто годы до этого подействовали.

Какая же я дура!

Двигаюсь к берегу, ругая себя. Я даже привета не удосужилась. Если и заставила немного подождать, можно было бы сделать вид, что мое общество ему не настолько безразлично.

Наверное, самое тяжелое во всем этом… Это принять и уложить мысль, что он просто-напросто равнодушен.

После того как в семнадцать я совершила один опрометчивый поступок, Руслан, в принципе, не хотел бы находиться со мной в одной комнате, полагаю.

— Все в порядке? — когда приближаюсь к ним, слышу этот чертов голос.

Молниеносно киваю в ответ, а он даже бровь вздергивает.

— А где крики? Топанье ножкой?

Пожимаю плечами.

— Пора бы уже взрослеть, да?

Не останавливаюсь, прохожу мимо.

— В каком смысле?!

Чуть поворачиваю голову, а глаза говорят, мол, не знаю, но Северов вновь за руку хватает, останавливая от движения, и тянет к себе.

— Если взрослеть через секс собралась тут, урою, слышишь? — он цедит это в одно ухо.

А у меня по-идиотски тепло в груди разливается.

— Если только с тобой, Север, — хмыкнув, озвучиваю, и все же ухожу дальше.

— Вероника. Мы договаривались.

Да, да, Руслан.

Договаривались.

Два года назад, когда я пела тебе о любви, ты договаривался с кем-то другим о приближающемся оргазме. А когда закончил, посчитал, что я несу чушь, и обсмеял с ног до головы.

Хватаю с покрывала вещи и бросаю всем оставшимся:

— Пока, ребят, увидимся, — машу рукой, двигаясь к выходу, и тут же встречаю брата.

— Эй, а ты куда?

— Домой.

— Так пара часов только…

— И что?!

Егор вскидывает брови.

— ПМС, Ник? Я не повезу, вызови такси.

— Разберусь без тебя.

Иду дальше, а в груди печет оттого, что неимоверно хочется плакать.

Егор явно не виноват, но сейчас у меня совершенно нет желания притворяться.

У меня, итак, вся жизнь свелась только к тому, чтобы притворяться. Притворяться, что не любишь, притворяться, что терпишь. Играть роль, что всё, мать вашу, понимаешь. Притворяться перед родителями, что меня никто не обижает, хотя по факту обижает тот, от кого это больнее всего.

Но он ведь даже не представляет.

Выдыхаю, заходя в кабинку, чтобы снять купальник. Однако чувствую, как кто-то заходит следом.

— Вероника, — в тесном пространстве его голос, когда он стоит с обнаженным торсом так близко, будоражит кровь.

Но да, ни хрена хорошего это не значит.

В голову бьет самая ужасная и самая шальная мысль. А действие невероятно вкусного вина мне в этом помогает.

— Что?! — вешаю сумку на крючок.

— Забудь эти глупости. — чеканит по слогам, гуляя желваками по скулам.

Ну вот, уже печет еще сильнее.

Каждый раз по новой, будто добавляя в кровь чего-то, что вызывает жжение и боль. Например, когда тебе колют витамины в уколах, особенно В6.

Руслан Северов, судя по всему, мой В6.

И кажется, жизненные показатели будут в норме, но нехватка все же есть. И порой такая острая, что общее самочувствие с каждым днем все хуже и хуже.

Без особого интереса угукаю, а затем вскидываю свои глаза четко в его и расстёгиваю завязки купальника.

— Я тебя услышала, — озвучиваю с невозмутимым лицом, снимая влажную ткань.

Кто бы знал, каких усилий мне стоит не закрываться ладошками.

Но я ведь научилась притворяться, играю до конца.

Даже если это и глупо.

Отчаянное время требует отчаянных мер.

— Твою мать, Белова! — шипит Северов: — Прикройся, блядь!

Он даже голос повышает.

— Совсем попутала? — шипит с силой, накидывая на меня полотенце с сумки.

Самообладание даёт трещину, и глубоко вдохнув, я вытираю слёзы.

— Ты что творишь? — смотрит с взглядом, полным ненависти.

Никакого там желания и интереса.

— Ты как сестра мне. Кончай творить эту дичь. — выговаривает чётко каждое слово.

Не обращает внимания на тихие всхлипы и слёзы.

Впрочем, как и всегда.

Глава 5

Шмыгая носом и пытаясь справиться с подступающей истерикой, натягиваю одежду на тело.

Он стоит рядом, молчит, только глаза оставляют больнючие ожоги на моем лице.

— Одевайся. — чеканит с ощутимой злостью.

Пытаюсь быстро собраться, остаюсь в плавках, и поверх натягиваю сарафан.

Своих глаз не поднимаю, потому что болит сейчас, кажется, все тело.

Стыд, позор, и отчетливое ощущение того, что ему даже противно. Это холодным душем отрезвляет меня от собственной наивности.

— Белый отвезет? — не меняя тона задает вопрос, а я все, что могу, отрицательно качаю головой.

Слышу, как матерится едва слышно.

— Я вызвала такси, — подаю голос, снимая сумку с крючка, и наконец воровато смотрю на него.

Грудная клетка парня резко поднимается, но это слишком короткий взгляд, чтобы увидеть что-то еще.

— Идем, — резко отвечает, с силой дергая дверцу.

— Не надо, Руслан, я доеду сама.

Озвучиваю просто потому, что не вынесу сидеть с ним сейчас в одной машине.

— Знаю я, как ты сама…

Молчу, не зная, что сказать в ответ, однако, прежде чем выйти, он посылает в меня ледяной взгляд.

— Я не повторяю дважды, Вероника. Выкинь всю эту хрень из своей головы.

Сглатываю и буквально не дышу.

— Считаешь, что я делаю это специально?

Собственный голос кажется чужим, ему так легко сказать, а мне если только сердце с мясом вырезать, тогда и выкину. Только и меня самой в таком случае не останется.

Как он не понимает…

Смотрю в эти глаза и качаю головой, замечая вновь разлетающиеся крылья носа.

— Мне плевать, как ты это делаешь.

Боль усиливается, но я опять делаю вид, что мне не больно.

Я не страдаю, нет, я, кажется, каждый раз по новой теряю себя, чтобы потом дальше существовать.

— Мы едем?

Как только мы выскальзываем из кабинки, та блондинка стоит рядом и обводит нас глазами. Вот у кого ни стыда ни совести, так это у нее.

Кто знает, чем мы там занимались, но она как верная псина ждет своего хозяина. От мыслей горчит еще сильнее, потому что, а разве я сама не такая?!

Правда, она действует на максимуме, не боясь показаться вульгарной и похотливой шлюхой.

А я… Я просто не такая.

К тому же, очевидно, не та, кто может завести этого парня.

Руслан кивает девушке и берет ее за руку, и, проливая еще одну слезу, я тащусь сзади, надеясь, что благодаря ей он про меня забудет.

— Сядешь на заднее, Вероника.

Прилетает тут же хриплым басом.

Что ж, мазохизм у меня в крови, поэтому я, волоча босые ноги за ними, не свожу взгляда со скрещенных пальцев их рук.

Пора, наверное, принять до конца.

Это невозможно, нереально и крайне сложно.

Надо просто запереть эти чувства и, наконец, оставить в покое свое изношенное сердце.

Сколько я еще так выдержу?!

Север открывает двери, и мы синхронно садимся в машину.

— Я Алла, — озвучивает блондинка, по-хозяйски чувствуя себя в иномарке: — А ты кто?

Северов в этот момент открывает дверь со своей стороны и садится в салон.

— Сестра моя.

Тут же прилетает ответ.

Тяну вялую неестественную улыбку, перевожу глаза с него на нее.

Сестра.

Да, младшая, неуклюжая, надоедливая сестра.

Отворачиваюсь в окно, незаметно стирая бегущие слезы.

Когда мы уже едем по дороге, бросаю взгляд прямо и вижу, как изящная рука тянется к бедру Руслана. Наблюдаю за этим движением и даже вижу его кривую ухмылку, а затем он переводит глаза в зеркало заднего вида и убирает ее ладонь.

— Не сейчас.

Слышу слова и сама смотрю в эти холодные, язвительные глаза.

— Останови здесь, пожалуйста, — выдаю полушепотом.

Он на секунду вздергивает бровь, но потом машина аккуратно вклинивается в карман на какой-то остановке.

— Куда?

Следом летит вопрос, и так хочется выкрикнуть «подальше от тебя», но я, цепляя измученную улыбку, отвечаю совсем иначе.

— У меня еще дела, спасибо, — открываю дверь, не глядя на парня, и выхожу из его бмв.

Уже через секунду он газует с места и теряется в потоке машин. А я стою босая, униженная и жалкая на остановке общественного транспорта, провожая взглядом того, кто определенно будет сейчас развлекаться с этой блондинкой.

Грудь дышит через раз, и я сажусь на скамейку, чтобы наконец обуться.

В этот момент так хочется, чтобы это все было ненастоящим. Чтобы эти чувства, что буквально вросли в мою оболочку, оказались ничем.

Пустотой.

И чтобы мне от этой пустоты так легко стало, чтобы воздух в легкие попадал.

Подставляю солнцу лицо, а с глаз тихонечко капают слезы. Наверное, я действительно придумала себе его идеальный образ, а на деле совершенно его не знаю.

Ведь когда мы были детьми, мы играли, делились секретами, только связаны они были с сущей ерундой. А потом все, каждый из нас менялся, только если я видела его изменения, то он мои определенно не желает видеть и не замечает.

Вероятно, я не настолько привлекательна, чтобы пройти отбор на возможность получить хотя бы один сеанс его внимания. Он предпочитает раздавать его каждой встречной, чтобы только лишить этого меня. Потому что с детства его заставляли уделять его мне. Можно сказать, что на этом фоне у Руслана развилась тотальная непереносимость Вероники Беловой, ну или острая аллергическая реакция…

Снова вбиваю в приложение такси адрес и вызываю машину. Мысль о том, чтобы, наконец, оставить его в покое, как он того хочет, все сильнее разрастается в моей голове. Однако сердцу сложно действовать в согласии с рассудком.

Оно-то как раз неразумно любит его каждой своей частичкой и из раза в раз ждет встречи, тогда как он… Ему плевать.

Глава 6

В нашем любимом баре сегодня ажиотаж, вся наша компания почти тут. Почему оно наше любимое, потому что владельцы бара Прохоровы.

— Привет, Вера, — садится рядом с нами Олеся, поглядывая в сторону моего брата, Северова и прочих.

Я же стараюсь не смотреть, мне предыдущего раза хватило. Я даже как-то временно перестала на глаза появляться. Просто надо выдохнуть и пережить это унижение и боль.

Не забыть тот его взгляд, полный отвращения. Это как… это… Я даже не знаю, с чем я могу это сравнить.

— Как дела? — спрашивает подруга, на что я пожимаю плечами, делая глоток своего вишневого пива.

Пожалуй, единственный напиток, который мне «мои братья» разрешают.

— Нормально, а у тебя? — адресую вопрос ей, сама все-таки тоже ненароком поглядываю в ту сторону.

— Ой, ты знаешь, что у Севера вроде девушка появилась? — заговорщицки шепчет она.

Непонимающе хмурюсь, я ничего такого не слышала.

— Какая-то там модель, — озвучивает Олеся: — В журнале даже каком-то снялась. Она наша местная, но, мол, в высокую моду метит.

Вау.

Эти новости мы получаем стабильно несколько раз в месяц, я не склонна верить. Но в этот момент все мои доводы канут в Лету, к нему действительно подходит эффектная брюнетка… опять брюнетка, и смачно целует в губы.

Он отнюдь не против, наоборот, хватает ее талию руками и ощутимо прижимает к себе. Им даже сексом не нужно заниматься, то, как они целуются, уже секс.

Отворачиваюсь, делая глоток пива. А они тем временем усаживают ее рядом с Русланом, и все начинают общаться.

В груди уже будто коллекция пулевых ранений, и вот сейчас добавляется еще одно. Вздыхаю, пытаясь, черт возьми, добиться от себя ну хоть какой-то гордости. Ну хоть немного, чтобы можно было себя уважать. Но как только бросаю в его сторону взгляд, понимаю, что даже на это неспособна.

— Ты чего такая кислая? — тут же замечая мое состояние и проследив за взглядом, озвучивает Лена.

И дурак поймет, в чем дело. Она качает головой и поднимает вверх бутылку пива. Озирается по сторонам в этот момент и прищуривается.

— За нас! — наклоняется ближе: — Там парень у стойки глаз с тебя не сводит.

Работаем по схеме не оборачиваться сразу. И я медленно веду головой, якобы рассматривая посетителей. Замечаю блондина, у которого в ушах тоннель, и тут же морщусь, возвращаясь к Лене.

Она пожимает плечами.

— Если убрать, вполне себе…

Снова глаза ведут напротив, и я замечаю глаза брата, которые смотрят в меня. Хмуро ведет туда же, куда и я минутой ранее. Вздыхаю и закатываю глаза.

Ощущение, что для них всех я все еще та неуклюжая девочка на роликах, но это ведь уже далеко не так.

— Крошка, — чувствую руку Прохора на своих плечах: — Может, нарушим правила?

Вскидываю бровь, вяло оборачиваясь на него.

— Какие правила, Максим?

Он усмехается и покусывает щеку изнутри, а потом наклоняется ближе.

— Если хочешь, стану твоим первым… — шепчет на ухо, а я тут же бью его по плечу.

— Ты пьяный что ли?!

Всматривается, и я будто чувствую исходящую от него волнами злость. А затем это в миг рассеивается, и, не убирая руку с моих плеч, он смотрит прямо напротив.

Замечаю взгляд Севера, направленный на нас, и, конечно же, Егора.

— Видишь, блюдят, не подступиться, — шутит с долей правды.

Хмурюсь и смотрю, как парень удаляется к ним вальяжной, покачивающейся походкой.

Ну точно пьян.

Егор кивает ему, а Север глаз с меня не сводит. Захотела внимания, на получай.

В то время как его рука поглаживает задницу другой девки, он пронзает невозмутимыми холодными глазами, за которыми наверняка кроется упрек.

То, что ты хотела, Ника.

Отворачиваюсь, плюнув. В конце концов, может быть, станет легче, когда он уедет.

Как там говорится, с глаз долой — из сердца вон. Вот и посмотрим, как сработает.

Новость об отъезде я слышала от родителей, которые обсуждали, что Северов старший готов отправить на учебу своего единственного сына, чтобы тот набрался опыта. Егор как раз подтвердил, что такие мысли у Руслана есть. Права я была в своем плане, что нужно влюбить его в себя за это лето…

Только вот идея фикс совершенно точно невозможна. Прохожусь глазами по очертаниям фигуры очередной брюнетки и понимаю, что он, вероятно, любит покрупнее. Я не вписываюсь со своим сорок вторым размером. Да и внешность, полагаю, не настолько яркая.

— Слушай, тебе надо отвлечься, завести ухажера, я не знаю… Ты так старой девой останешься. — возмущается Лена.

— Лен, ну как такое возможно, если в сердце один человек? — сокрушается уже Олеся.

— Не знаю, флирт не считается, у нее вон вся жизнь впереди, — решительно заявляет моя подруга детства.

Было бы так легко на деле, как на словах. Снова оборачиваюсь на того парня с тоннелем в ушах.

Хмыкаю про себя. Крупный такой, больше даже Руслана… Качок натуральный.

Он ловит мой взгляд, криво ухмыляется, делая шаг в мою сторону. А когда оказывается ближе, я совершенно не уверена, что хочу строить из себя кого-то и пытаться выделываться.

— Привет, — рокочет парень, одаривая нас, уверена, он считает, соблазнительным взглядом.

— Привет, — Лена не скрывает широкой улыбки, а Олеся привычно тушуется.

— Леха…

Боже. После этого мне хочется покинуть заведение.

— Ленка, — вторит ему подруга, заставляя нас смеяться.

— Верон! — слышу Вовку, который орет с той стороны барной стойки.

Отвлекаюсь от незнакомца, и сразу попадаю в цепкие глаза. Север мотает головой подойти, и порыв, который заставляет уже привстать с барного стула, гасится, наконец, протестом.

Делаю вид, что даже не дернулась, и вскидываю глаза в вопросе.

Он явно недоволен, тут же достает телефон, что-то печатая.

«Подойди сюда»

Приходит сообщение.

«Север, выключи мамочку»

Отвечаю, поняв, почему он включил матушку наседку, потому что брат занят утехами с какой-то девахой.

Глава 7

— Не хочешь к нам? — указывает парень за стол, где сидит небольшая компания.

Снова мечу взглядом напротив и вижу, как Север усмехается.

— Девочки? — оборачиваюсь к ним.

У Олеси на лице ужас, а у Лены хитрая улыбка.

— Давайте, девчонки, — подгоняет Леха качок.

— Ника, — слышу голос Егора за спиной.

Прикрываю глаза.

— Домой пора. — чеканит брат.

— А ты что, ее папочка?! — вскидывает бровь качок.

Так, это уже слишком, еще не хватало учудить здесь скандал.

— Это мой брат, — вяло озвучиваю, а сама испепеляю Егора злым взглядом.

— Ааа, ясненько... — тянет незнакомец: — Ладно, бывайте! Хорошего отдыха.

И, качая головой, отходит к своему столу.

— Тебе заняться больше нечем?! — тут же высекаю Егору.

— А тебе, видимо, приключений на жопу захотелось?! — брат не уступает: — Если и хочешь чудить, то хотя бы не на моих глазах.

— Твои глаза были устремлены в декольте какой-то девки, а не на меня!

— Ник, — вздыхает примирительно: — Тут же и ежу понятно, чё ему надо.

— А может, я этого и хочу! — практически шиплю ему: — Об этом не подумал?! Надоело с вами таскаться, ни подойти, ни продохнуть рядом невозможно!

Спрыгиваю со стула и, хватая сумочку, собираюсь уйти, но прежде посылаю взгляд на лучшего друга брата. Прищурившись, сидит и наблюдает за разворачивающейся сценой.

Осознаю, что это он подключил Егора, и с раздражением качаю головой, вновь злюсь и обижаюсь.

Наверное, пора сепарироваться от них. Найти новую компанию друзей. Жаль, конечно, ведь всегда мечтала общаться всем вместе, чтобы, когда будем постарше, собираться толпой за огромным столом на шашлыках, уже с семьями и детьми.

Но если и так дальше пойдет, то это будет невозможно. Кажется, что даже в мои шестьдесят они будут с палочками ковылять за мной и проверять, правильно ли я посадила клумбу. Усмехаюсь своим мыслям и все-таки выхожу из заведения.

Мне просто это все надоело.

Егор, Север этот, что из мыслей не выходит.

Права Лена, надо отпустить и попытать счастье познакомиться с хорошим парнем. Посмотреть вокруг, а не циклиться на одном и том же, как полоумная.

— Далеко собралась? — слышу грубый рокот позади.

Даже вышел, надо же, сколько чести…

— Рус, — поворачиваюсь к нему лицом: — Вот какое тебе дело?! А?!

— Сама знаешь.

Не дергает и мускулом, ни на секунду не задумывается.

— Да, только мне уже не тринадцать.

— Считаешь себя взрослой, Малая?

— Вполне, чтобы самой решать, с кем общаться и что делать.

Он кивает, доставая из пачки сигарету, только в этом кивке никакого согласия.

— Окей.

— Окей?! — злость, накопленные обиды, чувства — все собирается в гремучую смесь.

Вплотную подхожу к нему, глядя снизу вверх в эти холодные глаза, и сама себя молю выкинуть их из чертового сердца.

— И почему вам все можно, а остальным нет? — качая головой, задаю вопрос.

Он молчит, а затем, выдыхая дым кольцами в сторону, лениво бросает:

— Потому.

— Шикарный ответ, Северов.

Нажимаю на телефоне кнопку разблокировки, собираясь вызвать такси.

— У тебя свербит что ли, Верон? — усмехается через секунду.

А я вспыхиваю краской.

— Мне из-за вас даже поговорить ни с кем нельзя, — цежу сквозь зубы.

— А ты избирательнее будь, — насмешливо заявляет: — Уедем, и будет охренительно много времени на общение, — спокойно озвучивает, а я хмурюсь.

— В смысле уедете?

Он останавливает свой взгляд на мне, пронзая все мое существо.

— Поедем с Белым набираться опыта за бугром.

Я хоть и предполагала, но не думала, что с братом, и что настолько далеко.

— Малая… — зовет и чуть опускает брови на глаза: — Чего затихла?

— Ничего, — бурчу в ответ.

Теперь снова хочу плакать. Собственный разгон до умалишенной за секунду.

— Думаю, вам понравится там, — отвечаю, пряча горечь, а Север изучающе всматривается в глаза.

— Да, — тянет хрипло: — А ты наконец избавишься от надзора…

Киваю, являя широкую фальшивую улыбку.

— Точно, — сдерживаю слезы: — Заживу полной жизнью.

Он, уверена, насквозь видит мое состояние, потому что сложно прятать такой ураган эмоций.

— И забудешь, — выдает в ответ, посылая сигнал слезным каналам работать на полную мощь.

Усмехаюсь.

— Как ты того и хотел…

— Я тебе уже говорил.

— Да, да. Не парься, Руслан, — натягиваю насмешливый вид: — Я выберу другого кандидата.

А внутри будто дыра только растет. И да, три минуты назад я сама думала, что нужно избавиться от их влияния на мою жизнь. Однако тогда не имела столько вводных.

— Видишь ли, Малая, я с девственницами не связываюсь.

Он продолжает жалить, а я продолжаю терпеть.

— Сообщу тебе, как перестану ею быть, — шмыгаю носом: — Может, тогда повезет узнать страстный пыл самого Северова…

— Опрос по всем попробовавшим сделала?

С издевкой озвучивает и снова втягивает никотин.

А в голове тем временем настоящая баталия разума и сердца. И наконец-то, благодаря его словам и боли, хотя бы один раз я пробую выбрать разум.

— Знаешь, у меня идея…

— А вот это уже хреново, — выдыхает дым тонкой струйкой.

Смотрит напрямую, я же уговариваю себя не сдаваться под напором любимых, но неприятно безразличных нахальных глаз.

— Давай просто не будем общаться…

Хмурится, чуть склонив голову в бок.

— Окей.

Слишком грубо, коротко и так громко для обливающегося кровью сердца.

— Окей, — киваю с тихим шепотом и отражаю его реакцию: — Ты можешь идти, тебя там ждут.

— Мы же решили, что сегодня не общаемся…

И снова эта надменная забава во всем его виде и хриплом голосе.

— Не только сегодня, Руслан. Я вообще не хочу с тобой общаться.

Он явно не сразу осознает смысл, потому что на секунду рука с сигаретой зависает в воздухе.

Глава 8

Дверной звонок уже сходит с ума оттого, что кто-то яростно пытается попасть в нашу квартиру.

— Егор?! — кричу из своей комнаты, не желая подниматься с кровати.

Последние несколько дней белый свет я видела только с балкона. Но это вынужденная мера, чтобы не встречаться с серо-голубыми глазами одного человека.

Это похоже на остановку. Полная остановка для меня.

Все, что я могла, это бездумно выводить карандашами на бумаге узоры, которые скрещиваясь, рождали абстракцию. Вероятно, ту абстракцию, что творится сейчас в моей душе.

Встаю с постели, наплевав на то, что растрёпанный хвост и ярко-розовую пижаму кто-то увидит.

— Да кто там?! — шиплю, открывая замок, и резко дёргаю дверь.

Но открыв, застываю.

— Привет, — бас парня раздаётся слишком громко, а мои глаза впиваются в него.

Серая футболка обтягивает поджарую фигуру парня, не скрывая рельефных линий его тела. Волосы на макушке чуть взъерошены, и чёлка падает на лоб, поджатые губы не выдают ни одну эмоцию, а серые холодные глаза смотрят прямо и серьёзно.

Я скучала, так наивно и по-детски.

Наконец заканчиваю осмотр, сглатываю и возвращаюсь к его глазам.

— Белый дома?

Так, вспоминай мантру, которой пыталась запрограммировать себя всё это время в домашней тюрьме, в которую сама себя засунула.

— Не знаю, посмотри сам, — открываю шире дверь, действительно не представляя, вернулся прошлой ночью брат или нет.

А сама титаническими усилиями отрываю себя с места и шлепаю обратно к себе.

— Ника, — хрипит сзади, а моя грудь делает резкий рывок.

Поворачиваю голову, не в силах отказать себе.

— У нас всё ещё бойкот? — вскидывает бровь и прищуривает глаза.

— Да, — бросаю с насмешкой и захлопываю дверь в свою спальню.

Сажусь на кровати, смотря в пол. Он считает, что всё это шутки. Видно невооружённым глазом, что для него всё, что связано со мной, это забава, нелепый бред.

А для меня нет. Для меня…

Шумно дышу, стараясь вернуться к тем беспечным рисункам, что вырисовывала ранее, но уже никак.

Слышу отдалённые голоса и даже смех из комнаты брата, и не знаю, куда деться.

Может быть, к бабушке уехать на лето?

Она рада будет, нагрузит работой со своими грядками, а я… А вдруг я излечусь от этой болезни? Вдруг поможет, потому что это будет моё решение. Получится, наконец, абстрагироваться и вернуться другим человеком. Вдруг поможет, потому что это будет моё решение. Получится, наконец, абстрагироваться и вернуться другим человеком.

— Эй, малая? — Егор открывает дверь и почесывает затылок: — Не хочешь с нами до пляжа сгонять?

Зевнув, спрашивает, а за его спиной я вижу прислонившегося к стене Руслана. Он пронзает взглядом, скрестив руки на груди.

— Нет, — отвечаю брату, переводя взгляд на его друга.

Брат пожимает плечами и уходит, не заботясь о распахнутой двери.

Северов так и не двигается, в то время как брат идёт на кухню, сворачивая в противоположную от наших комнат сторону.

Прищуривает взгляд, наблюдая. А я встаю с постели и захлопываю дверь в свою комнату, отрезая его от того мира, в котором он не хочет быть.

— Привет, — трубку Лена берёт сразу: — Всё ещё паршиво?

— Очень. — Вяло тяну, вновь принявшись за карандаш.

— Блин, может…

— Я к бабушке поеду, наверно, — с горечью усмехаюсь, потому как всё больше эта мысль находит во мне отклик.

— Ник, ну нет! — тут же восклицает подруга: — Лето же! А ты там застрянешь до самого конца!

Она права, помню, как ещё совсем недавно, в апреле, мы планировали самый отвязный отдых. Представляли, как будем ходить на шумные вечеринки, развлекаться в барах, отдыхать на пляже… А теперь получается: капуста, картошка, огурцы, помидоры…

— Лен, может ты ко мне приедешь туда, в деревню?

— Хочешь, чтобы я умерла?! Раиса Михайловна с меня семь потов снимет, но без прополки не отпустит, — усмехаюсь на её выражение, потому что оно так и будет.

Не зря нас с Егором бабушка если и забирала раньше, то только до конца лета. Брат так вообще теперь даже дорогу туда забыл, потому что в своё время отрабатывал так, что мама не горюй.

— Ладно, вечером с предками поговорю, и будет видно…

— Вот и сдался тебе этот айсберг?! — в сердцах выкрикивает она.

— Хотелось бы мне, чтобы сдался…

— Я всё равно в курсе тебя буду держать, ладно.

— Не сомневаюсь, подруга, не сомневаюсь.

— Кстати, там в конце месяца планируется вечеринка наших, студенческая.

Мы с ней обе учимся на факультете гостиничного дела, и группа у нас более чем хорошая. Все ребята классные, если бы у меня не было такой тотальной потребности крутиться в своём круге общения, я бы обязательно с кем-нибудь подружилась. Но мы с Леной держимся приветливо, однако дружбу не водим.

— Тебя пригласили? — спрашиваю с улыбкой.

— Да, Петров всучил два приглашения, мол, если хотите, будем рады, — кривляется она в трубку.

— Он сто процентов к тебе неравнодушен… — смеюсь, озвучивая догадки.

— Ну ты вообще видела его?! — фырчит тут же подруга: — Не дорос ещё.

Качаю головой, зная, что Лена так же, как и я, любит постарше.

Мысль заставляет нервно хохотнуть.

Мы ещё болтаем в течение десяти минут, а вечером того же дня я громко заявляю родителям, что хочу уехать на пару недель к бабушке.

— Ты серьёзно? — с недоверием смотрит мама.

— Она перегрелась, — с полной уверенностью заявляет брат, запихивая себе вилку с мясом в рот.

— Отвали.

— Ника, — тут же встревает отец, обрывая меня на ругательствах.

У нас с родителями неплохие отношения, но они почему-то чересчур консервативно относятся ко мне. Если Егору можно всё, то я — это тот самый цветочек, который должен быть, по их мнению, идеальным. Причём идеальность эта есть только у них в головах. Со мной она совершенно не вяжется.

— Да, развеюсь, бабуле помогу, — пожимаю плечами, притворившись такой же беспечной, как и всегда.

Глава 9

— Ты реально будешь на вечеринке?! — возникает Лена на том проводе, сдерживая визги.

Усмехаюсь, потягиваясь на солнце.

— Да, приеду, — повторяю в сотый раз за последние три дня: — Не оставлю же я тебя с Петровым наедине.

Она кричит и танцует победный танец. А потом резко замолкает.

— А что, если твои братцы заявятся?

Вздыхаю, игнорируя то, что внутри сжимается сердце. Так происходит всякий раз, когда речь заходит о нем. Потому что именно его имеет в виду Лена, говоря о братцах.

— Брось, — подставляю солнцу лицо: — Это вечеринка малолеток, по их мнению. В конце концов, они не знают там никого.

— Ну да… — замолкает, кусает губу, а потом и вовсе пялится куда-то в сторону.

— Что такое?

— Ник, ну его тут последнюю неделю с одной и той же наблюдают.

— Разве это не в его стиле? — делаю вид, что переболела.

Хотя вряд ли это можно соотнести к тому, что я чувствую. Да и за три недели сомневаюсь, что это возможно. Правда, Раиса Михайловна отлично истязала мои руки и тело со своими грядками, и, судя по всему, труд помогает.

Смириться.

Но никак не перестать чувствовать.

— Да. Но…

— Лен, — посылаю в нее взгляд: — Давай просто не будем о нем говорить, ладно? Моя подростковая влюбленность — это балласт, который и меня тянет в какую-то бездну. А он…

— Всё, молчу, — подруга тут же показывает значок молнии на своих губах.

Киваю ей.

— Как там Олеся?

Лена как-то дергано отворачивается.

— Мы не особо общались…

Хмурюсь, но донимать ее не буду. В конце концов, по телефону она явно не намерена обсуждать.

— Ладно, приеду, расскажешь.

— Собираемся у меня или у тебя? — с предвкушающим взглядом смотрит на меня.

— Давай на месте, — задумываюсь: — Где там вечеринка?

— Коттедж в черте города, так что тебе там недалеко будет, я сброшу адрес.

— Окей.

— Наконец оторвусь хоть, — причитает она напоследок: — Жду, люблю, целую.

Отвечаю ей привычной фразой и отключаюсь.

Легче мне точно не стало, просто снова играю в сильную, однако то, что бабушка не дает выдохнуть, это правда.

— Никуся! — глубоко вздохнув кричу.

— Иду, Ба.

Хватаю перчатки со столика и, натянув солнечные очки, шагаю к ней в теплицу, чтобы упариться там до смерти.

Но это ведь мой выбор, так что пожинаю плоды своего собственного крайне взрослого решения убежать.

Я уехала на следующий день после того, как озвучила родителям. Мама стабильно названивает бабушке, интересуясь, как я, потому что от меня ей информации мало. Отец и вовсе не звонит, но это привычно. А Егор шлет только сообщения в мессенджере, где либо шутит, либо просто интересуется, жива ли я.

Остальные, кроме Лены, больше не интересуются мной, только однажды Прохоров написал, спросил, где я, потому что потерялась.

Но из-за того, что по ночам у меня слишком много свободного времени, я вижу все ленты новостей в социальных сетях, и, судя по всему, там все в порядке и без меня.

Ждала ли я, что по мне будут скучать?

Нет.

Просто думала, что будет чуть больше… Не знаю…

Глупо это все.

Я так хотела вписаться в компанию и считала себя ее частью, но по факту не стала.

Правда режет глаза, но это факт, который я упорно не видела. Думала, что влияние моих братьев заканчивается только на стороне моей личной жизни. А на деле я так и осталась сестренкой Белого, которую все обязаны принять, а в остальном как была неинтересна, так и осталась.

Говорят, ведь когда ты уезжаешь подростком в лагерь, возвращаясь, ты хочешь окунуться в ту атмосферу, что была до твоего отъезда. Однако стоит тебе только выпасть на одну смену, ты приезжаешь уже совсем в другое место, и отношение этих людей тоже становится другим.

Те друзья, которых считал чуть ли не родственниками по крови, общаются уже с другими ребятами, а ты остаешься в стороне. У них появляются новые фишки, которые ты не понимаешь, и не вписываешься.

Я никогда не была в лагерях, в принципе, выезжала только с семьей, оттого, наверное, сейчас у меня открываются глаза на истинное положение вещей в моей жизни.

И даже Руслан здесь не причем. Он просто стал катализатором. Да и пожалуй, он мне вдалбливал эту мысль на протяжении всего времени. Не давал делать то, что делают в их компании, заставлял всех держать дистанцию, запрещал, отчитывал, потому что я как раз не вписываюсь.

— Ник, ты уезжаешь сегодня? — бабушка, кряхтя, задает вопрос.

— Да.

Планы я поменяла внезапно, когда, видимо, мой мозг все же провел параллели. И пусть я лишь дошла до стадии примирения, но для себя считаю это уже прогрессом.

В конце концов, гнев прошел, и избавлялась я от него с помощью множественных сорняков на участке бабули. К слову сказать, не хилая такая терапия. Поэтому я сегодня иду на вечеринку у нашего сокурсника, будем так сказать присматриваться к жизни вне того круга, в котором я так хотела оказаться. В конце концов, гнев прошел, и избавлялась я от него с помощью множественных сорняков на участке бабули. К слову сказать, не хилая такая терапия. Поэтому я сегодня иду на вечеринку у нашего сокурсника, будем так сказать присматриваться к жизни вне того круга, в котором я так хотела оказаться.

— Вернешься? — спрашивает в ожидании.

И я, наверное, могу ее понять, мы редко к ней ездим. Отношения с мамой у них напряженные. Наверняка ей здесь одиноко, и хотелось бы проводить время с нами со всеми.

— Не знаю, ба.

Она кивает, но тут же заканчивает обрывает свою сентиментальность.

— Вон там пропустила, — указывает тяпкой и подбородком.

Делаю глубокий вдох.

Извини, бабуль, мне тоже нужна передышка.

Уже вечером она достаточно сухо, по классике Раисы Михайловны, председателя этого поселка, прощается со мной. А спустя пару часов я уже выхожу в здании вокзала.

Вызываю такси, держа сумку между ног, чтобы доехать до дома и собраться, иначе Лена меня точно прибьет. Я уже опаздываю, и уверена, что они все уже там.

Глава 10

Вечеринка с первой минуты кажется не такой уж и отстойной, как я предполагала.

Здесь весело, море алкоголя, и имеются отвязные персоны, которые качают арендованный коттедж.

— Вау, — вижу, как к нам движется парочка девчонок с курса: — Неожиданно.

Их мы не очень жалуем, всё потому, что эти надменные лица не выражают наличие интеллекта.

— И мы вам рады, — отвечает Лена с усмешкой, глядя прямо на Потапову и Смирнову.

Эти две девушки считают себя чуть ли не королевами группы, однако из себя вряд ли что-то представляют.

Они как раз соответствуют вкусам моих братьев. Платья, из которых вываливаются все места, яркий макияж, и никакого стеснения.

Смотрю на свои шорты и топ, где на талии повязана толстовка, и чувствую себя настоящей. Тогда как раньше пыталась выглядеть примерно так же, как они. Не настолько откровенно, конечно, но сборы отнимали пару часов точно.

Мы идем дальше, видим Петрова, который тут же машет мне. Лена приехала чуть раньше и уже успела выпить парочку шотов. Я же пока только получила от нее какой-то коктейль в стаканчике.

— Девчонки, давайте к нам! — зовет нас Петров, переглядываемся и все-таки двигаемся в их сторону.

Музыка, что громко звучит из сабвуфера, поставленного на окно дома, заставляет проникнуться атмосферой веселья, а смех и разговоры все же дают понять, что зря я раньше не воспринимала этих ребят.

— Привет, — машу всем, кого не видела.

И тут же замечаю, что какой-то парень идет в нашу сторону. Я не видела его раньше, хотя тут, кажется, лишь часть группы, остальные либо рассредоточились по территории, либо в доме.

— Вероника, да? — подходит блондин, чокаясь стаканчиком.

Не понимаю, откуда он может меня знать, потому что я его не знаю.

— Да, а ты? — хмурюсь, однако сложно не оценить.

Парень симпатичный, я бы даже сказала, эффектный. Темные глаза, светлые волосы, выше меня на голову так точно. Явно ходит в зал, но не усердствует, в отличие от той компании, про которую я запрещаю себе вспоминать.

— Костя, — озвучивает он: — Я на третьем курсе…

— О, — делаю глоток из стаканчика, не скрывая, что я его не видела: — Я тебя не видела никогда в университете.

Он улыбается, обнажая белые зубы.

— Это потому что ты не смотрела, — озвучивает вроде бы в шутку, а вроде бы и нет.

— Зато ты, видимо, да, — не уступаю и испытующе смотрю на него.

Он вскидывает брови и не снимает улыбку.

— Оставлю интригой, — это заставляет меня улыбнуться.

А затем вокруг что-то происходит, и я буквально вижу, как бутылки текилы практически насильно приставляют ко ртам и заливают прямо с горла.

Вот черт.

Тут же прячусь за парня, и он усмехается, но касается своей рукой моих плеч.

— Она не будет, — звучит предостерегающе, напоминая мне кое-кого.

Однако здесь я чувствую флюиды блондина, и это, наверное, даже приятно.

Да.

Определенно мне нравится.

То, как он смотрит, то, как целенаправленно и не тушуясь сразу подошел и взял в обход. Лена рядом вскидывает брови, но в глазах я так и вижу, что она благословляет.

— Давайте раскачаем эту тухлую пати! — кричит Петров, и музыка резко начинает долбить громче, а все подхватывают известный трек и начинают скакать, как полоумные.

Кто-то кричит, кто-то просто начинает сходить с ума, вызывая во мне улыбку и желание наблюдать за этим беспределом. Костя руки своей так и не убирает.

— И долго ты ждал? — стараясь перекричать музыку задаю ему вопрос.

Он не торопится отвечать, но в конце концов оставляет меня без своей руки.

— Достаточно, — просто отвечает: — Не хочу показаться мудаком, но ты…

— Ладно, не отвечай, — отмахиваюсь.

Зачем мне эта информация.

У нас сегодня отдых, поэтому дёргаю Лену и зову всех пить шоты. Хочется, наконец, понять, что такое настоящая вечеринка.

Спустя пару часов мы уже вовсю танцуем на лужайке, а вокруг беснующаяся толпа. Костя так и не отходит, и то и дело мы касаемся друг друга телами.

Он стоит сзади, и порой я чувствую его слишком близко. Но признаюсь, что несколько стопок сделали свое дело.

Мне хорошо, мне весело, мне приятно.

Ребята на удивление крайне веселые, и никто практически не выглядит недовольным, ну, кроме тех двух дам, которые, видимо, несколько потеряли объем внимания, потому что мы с ребятами обоюдно сходим с ума.

И наверное, тот факт, что вот она я настоящая, и вот эти люди видят меня такой и принимают, это чистый кайф.

Музыка резко сменяется, вижу, как Петров все-таки уводит Лену в танец, и хихикаю про себя. Еще два часа назад она шипела, что никогда.

Сама же чувствую, как на талию опускаются руки, и я разворачиваюсь лицом к Косте.

Смотрю с лукавым взглядом, а он так серьезно всматривается в глаза.

— Ты очень красива… — шепчет парень.

— То есть ты даже не отрицаешь, что сталкерил меня? — с ухмылкой спрашиваю в ответ.

— Зачем? Я намерен узнать твой номер и завтра снова увидеть…

Улыбаюсь, позволяя себе положить руки ему на плечи.

— Определенно, это неплохая мысль, — даю зеленый свет, хотя, честно, не уверена, что завтра буду того же мнения.

Однако, надо отдать должное, за последние часы я не вспомнила о Руслане ни разу.

Это еще одна личная победа.

Гордясь собой, я прикладываю голову на грудь парня и смотрю в сторону.

Только то, что вижу, заставляет чуть ли не выплюнуть собственные глаза. Останавливаюсь, а Костя явно в замешательстве.

Но я ничего не могу с собой поделать.

На меня надвигаются серые глаза, которые сканируют, доходя до косточек в моем организме.

Север идет уверенной походкой и смотрит прищуренным взглядом, тут же вижу Егора, который и стакан даже откуда-то взял.

Оба смотрят в мою сторону, но если Егор смотрит с легким намеком на улыбку, то тот, что идет левее, с абсолютно нечитаемым взглядом.

— Что случилось? — отвлекает голос Кости.

Глава 11

Слышу, как дверь открывается, и вскидываю глаза, собираясь наорать на бедного подвыпившего студента.

Однако застываю с открытым ртом, потому что в комнату входит Северов.

Подскакиваю с кровати, явно настроенная на битву.

— Убирайтесь с этой вечеринки! — цежу ему, не давая себе возможности циклиться на белой футболке, что оттеняет его загар.

На то, как она обтягивает идеальную фигуру парня.

— С чего вдруг? — скидывает он бровь. За это высокомерие хочется ему пару раз залепить по лицу. Сжимаю кулаки, подходя ближе.

— Потому что она моя! Вас никто не звал!

Он прищуривается, а затем тянет губы в ухмылке.

— Нашла кандидата? Боишься, что отпугнем?

— Мы уже решили, это не твоя забота, Север… — чеканю с фальшивой улыбкой.

Прямо в эту минуту я ненавижу себя за чувства к нему. Но еще больше ненавижу его.

Он с пару секунд молчит, а затем, облизнув уголок губ, движется ближе ко мне.

Грудь реагирует, тут же взмывает вверх и резко опускается вниз, а я пытаюсь не придавать значения его действиям. Все же и так ясно, сейчас нахамит или в очередной раз укажет, что я должна, а что нет, а после мне опять убиваться.

— Ну почему же не моя… — тянет он, шагая еще ближе: — Твои родители, по-моему, еще так лет пять назад сказали, чтобы глаз не сводил… — ухмыляется: — Следую указаниям, не свожу.

Последнее затрагивает струны терзаемой им души, и я шумно выдыхаю.

Весь запал ругаться моментально проходит, будто невидимо нажимает на какие-то кнопки, контролируя всю меня.

Это страшно, это больно, и это невозможно.

Он стоит буквально в полушаге, я чувствую эти чертовы ноты его парфюма и запах его тела. Это практически заставляет мозги отключиться.

— Просьба аннулирована еще год назад, — усмехаюсь: — Поэтому не смотри.

Смотрю прямо в глаза, и вижу, как он стискивает челюсть.

— Так понравился? — ухмыляется, но в глазах ни тени усмешки.

Прикрываю глаза, собираясь ответить и послать его на все четыре стороны.

— Ты даже не представляешь насколько, — вместо отборного мата выдаю с улыбкой.

Такой нарочито вежливой и фальшивой. Он в ответ прищуривается.

— Проверим? — хрипит не моргая, а я непонимающе смотрю на него в ответ.

А дальше Северов делает еще шаг, вижу, как его пальцы поднимаются и касаются моего носа, затем ведут по щеке. Ошарашенно смотрю на парня с замершим дыханием.

— Руслан… — шепчу, но не успеваю договорить, как его рука обхватывает шею и притягивает к себе.

Он сминает мои губы, проходится языком по нижней губе, и я всхлипываю. Отвечаю в эту же секунду, обнимая и касаясь его торса, вдыхаю запах и, кажется, улетаю. Улетаю туда, где мне определенно будет больно, когда этот миг закончится.

Он целует так, что отнимаются ноги, а я превращаюсь в желе, полностью отдаваясь его грубоватой напористой ласке. Рука сжимает шею, поглаживая пальцами, а язык нагло врывается в мой рот, заставляя полностью подчиняться. Двигаться так, как хочет тот, от которого я этого так ждала.

Жмусь всем телом к нему, вставая на носочки и доставая до затылка, зарываю пальчики в жесткие волосы.

Во мне все органы чувств сходят с ума, испытывают наслаждение такой силы, что только от того, что я испытываю в этот момент, хочется и кричать, и смеяться, и плакать. Таю от грубых движений щетиной, таю от языка, который буквально бьет мой, посылая ток по крови, от руки, что тянется к ягодице и до боли сжимает ее.

— Черт… — рык прямо в рот, и я напоследок мягко обхватываю его губы.

Так же внезапно, как он начал, он резко отстраняется, заставляя меня рвано и обескураженно вдыхать воздух.

Фокусирую зрение на парне, он на секунду жмурится и откидывает голову к потолку. Вены на шее вздуты, а кулаки сжаты. Но еще одна деталь его вида не оставляет меня равнодушной. Я отчетливо и ярко вижу эрекцию Северова Руслана, и это буквально выбивает весь дух.

Я его волную? Я его волную.

— Рус… — снова хочу коснуться щетины, провести по ней ладошкой и прильнуть, чтобы услышать биение его сердца.

Потому что уверена, что мое бьется ровно также.

— Не приближайся, Ника, — развеивая мои глупые романтичные мысли, цедит он, посылая жестокий блестящий взгляд.

Не понимаю.

Я только что была в раю. Меня поцеловал тот, кого я люблю. И это было гораздо лучше, гораздо сексуальнее, чем я себе когда-либо представляла.

— Что? Почему?

Хмурюсь, потому что осознаю, что он явно свирепеет на глазах.

Но чем?

— Это фатальная ошибка. — возвращает глаза, холодные и бесчувственные.

Мотаю головой, отчаянно стараясь не плакать. Не верю в то, что он так чудовищно и беспощадно сейчас снова кромсает меня на мелкие кусочки.

— Нет!

Буквально рычит в воздух, а я… Я опять разочаровываюсь в нем. Слезы так и норовят брызнуть из глаз, но еще больше мне хочется его взять и трясти до тех пор, пока он не признает и не раскроет то, что он творит.

Собираю всю свою волю в кулак и выплевываю ему, вкладывая всю ту боль, через которую он заставляет меня проходить, а я наивная овечка ведусь.

— Ты трус, Северов!

Прохожу мимо, задевая плечом, и выметаюсь из этой комнаты.

Ошибка.

Ошибка, которая грозит мне разрывом аорты от понимания того, что этот идиот хочет меня, но сам напридумывал себе какой-то ерунды. И теперь он заставляет качаться на неустойчивых эмоциональных качелях, но у меня просто уже нет сил.

Глава 12

— Ник, стой, — слышу его голос, а у самой слезы уже с глаз текут.

— Не хочу, — бормочу в ответ, утирая их насухо.

В коридоре полно людей, но всем плевать, все заняты тем, что веселятся. А у меня нет уже ни настроения, ни желания.

— Ника, – слышу его совсем близко и чувствую хватку на локте, после чего он разворачивает меня к себе.

Смотрю в глаза, всеми фибрами желая ненавидеть этого человека, который из раза в раз топчет меня.

— Оставь меня в покое, — шепчу с разочарованием в глазах.

Он стискивает челюсти и проводит рукой по волосам.

— Ты понимаешь, что это… невозможно? Понимаешь? — хрипит.

— Нет, не понимаю, Руслан… Но и унижаться еще больше не стану, — качаю головой, стирая скатывающуюся слезу: — Сегодня ты позволил коснуться, дал надежду моим чувствам. Но беспощадно превратил их в нечто уродливое.

— Вероника… — выдергиваю руку и слышу, как он рычит: — Уродливое — это я и ты, понимаешь?

Улыбаюсь горькой улыбкой и отрицательно качаю головой.

— Не прячься за тем, что выставляешь меня ангелом, пытаясь доказать, насколько ты демон. У меня есть свое мнение, и тебя слушать я не обязана.

— Глупая Веснушка, — глухо звучит он и делает шаг в мою сторону.

Пожимаю плечами, может и так.

Но я всю жизнь видела этого парня сложным, закрытым, безэмоциональным красавчиком. Именно в него такого я влюбилась.

И хотелось бы мне доказать сердцу, что это отчаянная и дурацкая идея.

— Идем, — тянет он мою руку на выход из дома.

Пытаюсь успевать перебирать ногами в мелких шагах. Тогда как он идет размашисто и уверенно. Понимаю, что он тянет меня к выходу с территории коттеджа.

— Куда мы?!

Он молчит, а я, как дура, не сопротивляюсь. Вновь следую за ним. Даже не знаю, с чем сравнить эти порывы, кроме того, что это отдает мазохизмом. Насколько я не люблю себя, чтобы при первом слове слушаться и делать то, что он велит.

— Руслан…

Уже оказавшись за воротами, наблюдаю его машину.

— Садись, — грубо приказывает, мигая фарами машины.

Выдыхаю шумно, не представляя, куда меня заведет эта ночь. Однако любопытство только набирает обороты, и эта долбанная надежда тут же распускает свои соцветия.

— Куда мы едем?

— Покажу, что тебя ждёт. — даже с угрозой озвучивает, а я не имею представления о значении этих слов.

— Руслан, ты…

— Прошу тебя, молчи, или я за себя не отвечаю.

Вскидываю брови в удивлении от прозвучавшего предупреждения, тем не менее затихаю. Он разгоняет машину до максимальной скорости, и я буквально вижу напряженный профиль.

Крайне мужественный и красивый профиль.

Мы летим по ночной трассе, в салоне гробовая тишина, и кажется, можно даже услышать мой сумасшедший стук сердца.

Замечаю, что мы подъезжаем к центру города, и непонятливо озираюсь по сторонам.

Он останавливает бмв у какого-то клуба и, прежде чем открыть дверь, глубоко вздыхает. Хмурюсь, только сейчас осознаю, что ничем хорошим наша пикировка не закончится.

— Зачем мы здесь?

Тихо звучит собственный голос, он притащился в клуб, это понятно... Только для чего здесь я?

— Выходи, — коротко бросает и сам вылезает из машины.

Несмело тяну ручку двери, оказываясь на теплом ночном воздухе, вижу, как он указывает подбородком на вход.

Охрана в лице двух человек тут же ему кивает, пропуская вперед, а когда замечают меня, вопросительно вздергивают брови. Север коротко что-то говорит, и мне тоже дают пройти.

Двигаюсь за широким разворотом плеч, отмечая, как сильно напряжена спина парня.

— Рус, — как только мы оказываемся внутри, слышу возгласы и замечаю компанию.

В ней же вижу Вавилова и Прохорова, которые сидят в окружении четырех девушек. Судя по всему, по две на каждого.

Парни удивленно переглядываются, но коротко приветствуют. Прохоров выглядит злым, Вавилову явно не по себе. К Руслану подходят еще две девушки, одетые почти в ничего.

Прекрасный поворот событий.

И без стыда, по очереди он целует каждую.

Одной оттягивает волосы и жадно нападает на искусственные губы, а второй нахально сует палец в рот. Глаза его при этом четко бьют в меня, и я определенно не до конца понимаю смысл этой демонстрации.

— Посмотришь, как я их трахаю? Или готова присоединиться? — отрываясь от одной из них, он все еще продолжает поступательные движения пальцем в рот другой.

Мерзко. Противно.

Но не больно.

У меня иммунитет, потому что я не сосчитаю, сколько раз видела новых девушек за последние несколько лет.

— Посмотрю, — бросаю упрямо, скрещивая руки на груди.

Северов матерится, а желваки гуляют по лицу.

— Глупая…

Читаю по губам, но давлю улыбку.

— Чтобы навсегда отлегло.

Припечатываю в конце и деланно кланяюсь, позволяя ему с этими девками пройти дальше.

Он всматривается глазами в меня, будто вгрызается. А в них лишь холодный расчет показать то, насколько мы — это якобы неправильно. И сейчас я не даю ему тех эмоций, которых он так жаждал от меня получить.

— Давно порно не смотрела… Мне долго ждать еще?!

Продолжаю эту пьесу, а Северов, наконец, отходит от них и встает вплотную ко мне.

Смотрит сверху вниз.

— Не смогу кончить, пока ты смотришь. — хрипит прямо в лицо.

— Противоречиво, Север. Может, боишься, что спустишь сразу? — язвлю в ответ: — Но раз мой секс ты обломал сегодня, то и тебе придется заплатить.

Вскидываю бровь в вызове.

Отчетливо осознаю, почему сейчас дерзость — то, что необходимо. Я всегда старалась понравиться, не была собой, но сегодня это очень легко благодаря ему.

Он кривит рот в ухмылке.

— Давно тебя не видел. — глухо отвечает, а я убеждаюсь, что у него катушки все слетели.

— Три недели не так уж давно.

— Нет. Тебя такую…

Указывает подбородком на меня, и кажется, что теперь и до меня, в конце концов, доходит смысл всего нашего общения.

Глава 13

Слова откладываются в копилку, и я намерена их сохранить, чтобы прогонять и вспоминать.

— Тебе стоит только… — закусываю губу, не решаясь озвучить: — Захотеть.

Он приподнимает уголок губ, но глаза бескомпромиссные и жестокие кромсают мою душу.

— Поиграли и хватит.

Оборачивается на парней и что-то показывает, я не вижу.

Сейчас я, может быть, даже осознаю, что он сам хочет, но в силу стереотипов, предрассудков, принципов, не знаю… не готов. Да и умолять его поступиться… это ведь крайне ничтожно, правда?

Однако вряд ли меня что-то остановит от еще одной попытки. Скоро его день рождения… и я буду в списке приглашенных, потому что я сестра Белого.

А значит, можно подготовить ему особенный подарок. А дальше пусть сам решает. Окончательная попытка с моей стороны. Потому что, как ни крути, девичий, безответно влюбленный мозг после сегодняшнего уже осознает одно.

Я его волную.

Эти три слова для меня имеют почти то же самое значение, что и заветные слова, которых ждут все девушки от своих возлюбленных.

Я догадываюсь, что любви от этого человека ждать не стоит, но, может быть, хотя бы сохранить в своем сердце то, что он поддался мне, получится.

А после я должна буду жить дальше, когда он уедет. Гадать и догадываться, что там у него другая жизнь. Эффектные иностранки, которые, уверена, будут штабелями падать от одного его взгляда. И здесь я, в попытке отпустить свою первую любовь, которой отчасти на меня плевать.

Попахивает идиотизмом или безумием. Или в целом острой формой шизофрении.

Не дожидаясь, пока он закончит переговариваться с друзьями, я отворачиваюсь и выхожу из заведения.

Тут же вызываю такси, замечая несколько пропущенных от брата и Лены. Машина останавливается передо мной через пару минут. Не желая видеться с ним вновь, я скорее запрыгиваю внутрь, замечая, как входная дверь открывается и Руслан выходит, оглядываясь по сторонам.

Достает телефон, и я вижу его входящий звонок. С пару секунд раздумываю брать или нет, но, как я планировала после огородной терапии, навязывать я себя не собираюсь. Поэтому переворачиваю экран и не обращаю внимания на вибрацию в руках.

Он может думать, что это капризы маленькой девочки. Но это просто другая тактика. Более разумная, полагаю, и менее жалкая.

Отчего-то улыбаюсь мыслям, почему-то сейчас внутри дзен, которого не чувствовала уже очень давно. Если быть честной, никогда.

А сейчас я знаю, когда поставлю его перед выбором в последний раз… я предоставлю ему решить, что будет дальше в моем анамнезе под названием «любовь к Руслану Северову».

Уверена, что лет через пять, шесть я буду со смехом вспоминать все это. Не буду верить, что чувства действительно были настолько сильны. Наверняка полюблю другого человека, построю карьеру в каком-нибудь отеле, выйду замуж и, может быть, уже буду готова к материнству.

Однако в этот момент единственное важное для меня — это тот самый выбор, который сделает этот несносный, грубый парень.

Домой, спустя пятнадцать минут, я захожу на цыпочках и тут же шмыгаю к себе в комнату. Умыв лицо и приняв прохладный душ, забираюсь в постель, проверяю телефон. Тот один пропущенный и еще одно сообщение в мессенджере.

“Завтра в час буду ждать тебя за домом”.

Сердце тут же проносится галопом туда и обратно, и я резко подскакиваю на кровати.

Сообщение от Руслана.

Вчитываюсь еще пару раз, не веря в то, что написано, и что это реально.

Мозг судорожно придумывает, что ответить, просто согласиться или узнать, что за встреча.

«Зачем?»

Он прислал это десять минут назад, зажевываю губу, пялясь в экран в ожидании, когда он снова войдет в сеть.

«Хочу».

Приходит короткий ответ, а у меня внутри...

Боже, я не знаю, как это описать.

Будто что-то взрывается или зажглись бенгальские огни, которые ярко горят и сорят искрами.

Блокирую телефон, прижимая его к груди, и пытаюсь усмирить взбунтовавшееся сердце. Улыбка сама собой тянется на лице, и я чувствую, как скатывается слеза.

Хочу. Хочу. Хочу.

Непрерывно крутится в голове его голосом, и я закрываю глаза, предвкушая завтрашнюю встречу.

Глава 14

Бессонная ночь нисколько не напрягает, напротив, я чувствую какой-то неиссякаемый заряд.

Организовав себе завтрак, вяло ковыряя и в тарелке с кашей, потому что кусок в горло не лезет. Сложно не очаровываться, когда я уже воспринимаю сегодняшнюю встречу ничем иным, как свиданием.

Хотя прекрасно осведомлена, что с этим человеком очаровываться, в принципе, нельзя. Снова ведь могу провалиться в бездну отчаяния и буду растоптанной тем, кто на самом деле дорог сердцу.

Егор домой ожидаемо не вернулся, но и я не стала перезванивать. Отец скоро проснется на работу, а мама вскочит через пять минут, чтобы приготовить ему завтрак. Хотя, после того, что я засекла, сомневаюсь.

Мы вчера с ними не увиделись. Но немного отойдя от своих эмоций в ночи, отчетливо слышала разговоры на повышенных тонах из их спальни. Полагаю, они старались говорить тише, но до ушей долетало то, что мама не была спокойна, тогда как отца, напротив, было не слышно.

У них бывает периодами, не сказать, что как кошка с собакой. Но и гладкими их отношения не назовешь. Отец владеет собственной сетью салонов сотовой связи, и сейчас бизнес, мягко говоря, стоит. Хотя накопленные средства позволяют нам все еще жить, как мы привыкли. Мама же, в целом, всегда была занята нами.

Егор в детстве ходил на всевозможные кружки и занятия. Потом и меня втянули в это дело, так что сейчас я владею вокальными данными и умею неплохо рисовать. Но оба увлечения, которые я когда-то выбрала, скорее для того, чтобы остановить мою мать, но никак не для собственного вдохновения.

Допиваю свой чай, убирая в раковину грязную посуду и оставив бутерброды и яичницу на столе, замечаю отца, который уже нахмурив брови, входит в кухню.

— Доброе утро, — прощупываю почву, разглядывая его.

— Доброе, — судя по бурчащим ноткам, сомневаюсь, что оно соответствует заявлению.

С отцом у нас отношения «можно? — да». Когда я была помладше, думала, он меня так балует, а когда стала старше, кажется, что ему просто все равно. Мама же из той серии, чтобы все запрещать. Именно поэтому зоркие глаза двух парней направлены так яростно. Будто она просто-напросто вписала в их генетический код какую-то цифру, отвечающую за меня.

Впрочем, благодаря отцу, ее запреты держатся ровно несколько минут.

Не скажу, что она тревожная, но излишнее беспокойство все же есть. И это опять же не демонстрация огромной материнской любви. Ощущение, что в нашей семье мы с братом единственные, кто более-менее умеет улыбаться и веселиться.

И то, про меня еще можно поспорить, благодаря ему же.

Закрываюсь в своей комнате, надевая наушники и принимаясь все так же бездумно выводить узоры на бумаге. Отвлекает и расслабляет само собой. Лена говорит, что даже есть такой метод в психотерапии, правда, я никогда не интересовалась подобным. Бросаю взгляд на часы, уже десятый час.

Осталось пару часов, и я, наконец, перестану мучить себя неизвестностью.

Если честно, ощущение, что мозг намеренно заполняет пространство какой-то ерундой, лишь бы только не думать о причинах, цели и последствиях этой встречи.

Сложно догадаться, что придумал Север в этот раз.

Старательно обдумывая все что угодно, только не то, что будет сегодня, к двенадцати часам я уже полностью готова. А когда выхожу из комнаты в обычных легинсах и футболке, натыкаюсь на растрёпанный вид старшего брата. Усмехаюсь, глядя, как он трёт виски.

— Тяжёлая ночь?

— Тяжёлая жизнь, Малая… — стонет парень и явно зеленеет от похмелья: — Аспирин принесёшь любимому брату.

Смотрит, стараясь сделать самую жалкую морду на свете. Качаю головой, поворачивая на кухню.

Беру бутылку воды, чтобы наверняка, и пару таблеток, вхожу в комнату и вижу, как он прямо в одежде уткнулся этой мордой в подушку.

— А ты куда ни свет ни заря? — Поворачивается и открывает один глаз: — На пробежку?

— Первый час дня, алкота… — бросаю в него подушкой с пола, на что он стонет: — Там родители вчера повздорили, крепись.

Тише заявляю, на что он тут же хмурится.

— Понял, свалю, как приду в себя…

Выхожу из его комнаты, мы да, оба не любим оставаться один на один с кем-то из родителей в такие моменты. Потому что тут же начинается: уборка, помощь, готовка, экзамены, учёба, полагаю, у Егора ещё и отъезд, про который наверняка они не до конца осведомлены. Собираюсь на улицу, и уже через пару минут выхожу из подъезда, посматривая на время на экране телефона.

Ещё пятнадцать минут, но ничего, я подожду. Однако, когда захожу за наш дом, у поворота вижу на обочине машину Руслана.

Может, он припарковался здесь?

Двигаюсь ближе и наблюдаю парня, который листает что-то в телефоне. Решаю, что наглым образом залезать не буду, поэтому стучусь в окно.

Он лениво переводит взгляд, а затем, увидев меня, кивает.

— Привет, — на удивление я будто собрана и спокойна.

Конечно, пульс долбящий в ушах вряд ли тому доказательство. Однако внешне я прямо горжусь собой.

Глава 15

— Не думал, что ты можешь быть пунктуальной, — усмехается он в своей манере.

— Все зависит от цели, Руслан... — вторю ему: — Какая цель у тебя?

Всматриваюсь в острые черты лица парня, но, смерив меня молчаливым взглядом, заводит двигатель.

— Развлечемся немного, Веснушка. — уже выруливая на дорогу, озвучивает.

Слова можно воспринять двояко, что, собственно, я и делаю.

Впрочем, никакой реакции не даю. Пусть будет сюрпризом, а каким, хорошим или плохим, все равно зависит от него. И, как выяснилось, повлиять я не могу.

— Расскажешь, что за перец? — спустя недолгую паузу задает он вопрос.

Тут, конечно же, хочется оставить интригу, и я в ответ лишь пожимаю плечами.

— Старшекурсник.

Лишь коротко объявляю, а спустя еще секунд тридцать добавляю: — Костя.

Это, по сути, все, что я знаю, но ведь необязательно делать акцент на этом. Северов никак не реагирует на мои слова, однако кое-что я все же замечаю.

— Так бесит, да? — указываю головой на руки, сжимающие руль.

Улыбка против самой себя тянется на лице, и я не скрываю этого вызова в глазах. Он, послав в меня вздернутую бровь и зацепив на секунду глазами, снова молчит.

Внутри девочка, что, наконец, получила реакцию от этого парня, в прямом смысле безумствует.

Невероятное чувство, признаться.

— А ты, я смотрю, и рада, да?

— Нет, что ты…

Деланно удивляюсь и отворачиваюсь к окну с широкой улыбкой.

— Так куда мы едем? — не отстаю, потому что понимаю, что выезжаем на трассу по направлению из города.

— На дачу.

Коротко объявляет он.

Тут же хмурюсь, я вышла с ключами и телефоном, зачем нам тащиться в пригород, где находится дача Северовых, ума не приложу.

— Зачем? — спрашиваю, и он явно видит мое замешательство.

— Боишься?

Тут же задает вопрос, останавливаясь на светофоре, и почти всем корпусом поворачивается ко мне.

— Нет…

— Обсудим то, что происходит, — вроде бы даже смягчает тон и снова газует.

Мы вполне могли обсудить все в машине за домом. Его отец наверняка на работе, а мать, она уже очень давно с ними не живет. И, насколько знаю, Руслан практически с ней не имеет контактов.

— Почему именно там?

Чувствую себя пятилетней почемучкой, но усмирить любопытство и желание разобраться в том, что он думает, делает, не в силах.

— Вероника.

— Ладно, поняла, — выдыхаю, откидываясь на спинку сидения: — Дача так дача.

Слышу хриплый смешок и замечаю, что он качает головой. Невольно засматриваюсь на него, чувствуя, как внутри органы сжимаются.

— Егор до дома добрался? — спрашивает нахмуренно.

— Утром да…

— Это еще повезло, — ухмыляется Север, вызывая во мне неодобрение.

— Ты в этот раз не составил компанию? — снова вывожу осознанно.

Он молчит, а затем, стреляя в меня своими серыми глазами, отвечает:

— Я уехал сразу после тебя.

Фраза задевает струны, и тут же сокращение органов становится частым, почти болезненным для вдоха.

Такая резкая смена его поведения определенно бьет по самому больному. По моим чувствам. Потому что я не понимаю, что произошло и с чего он вдруг стал так часто смотреть в мою сторону.

Неужели танец с Костей настолько задел этого непробиваемого парня?

Не спорю, благодаря ему и Егору никто никогда не видел меня с кем-то не то, чтобы в обнимку, а даже рядом. А если и замечали, то эти двое тут же коршунами приземлялись рядом.

— Хорошо, — тихо выдаю, а он не реагирует на мои слова: — Ты уже знаешь, куда уедешь?

То пятно, которое я до сих пор не могу превратить в рисунок в моей голове.

— Это было известно давно, — тут же отвечает: — Без моего участия.

— Станислав Сергеевич все решил за тебя? — зная ответ, просто спрашиваю.

— Ты ведь знаешь моего отца.

— Это же неплохо… Мой может только в противовес маме разрешать мне все, что захочу.

— Ты бы хотела уехать в Европу? — он тут же хмурится.

Раздумываю над ответом.

— Не знаю… Но я мечтаю помотаться по миру, посмотреть на другую, отличную от нашей жизнь. И не курортную, распиаренную в социальных сетях, а прочувствовать колорит, расширить кругозор… Это было бы увлекательно и невероятно, — размышляю вслух: — Сравнила бы то, что читала, с реальностью.

Руслан внимательно слушает, и я даже вижу, как приподнимается уголок его губ.

— У тебя все впереди, Веснушка.

— Ну… до этого, как минимум, еще несколько лет в ВУЗе, — отвечаю со скепсисом.

— Ты поэтому выбрала гостиничный бизнес? — тут же реагирует он.

— Это как-то само собой получилось, — я действительно не специально.

Из тех направлений, куда я проходила, это было наиболее интересным.

— Невозможно знать в семнадцать, с чем ты хочешь связать свою жизнь…

— Как и с кем… — Север многозначительно добавляет.

Оставляю реплику без внимания, потому что тут мы в мнениях расходимся.

Я верю в любовь один раз и навсегда, Северову же просто не дано понять, что это за чувство. Дальше наша поездка проходит в довольно комфортном молчании, а спустя уже минут сорок мы заезжаем на территорию дома через массивные ворота.

— Здесь все, как и раньше… — улыбаюсь, озвучивая.

Мы частенько ездили сюда семьями, когда я была младше. Старший Северов и мой отец приятельствуют крепко, поэтому не раз собирались то на шашлыки, то праздники совместно отметить, то просто выбраться за город.

Отец Руслана, насколько мне известно, занимается коммерческой недвижимостью в городе. Только, видимо, сыну пророчит что-то покрупнее имеющегося.

— Идем? — Руслан поворачивается на меня, останавливаясь у дома, смотрит чуть исподлобья.

С чего-то осторожничая, киваю и открываю дверь. Воздух вокруг невероятно чистый, и я тут же вдыхаю запах недалеко раскинувшегося леса, в частности хвои.

Замираю на пару мгновений, вскидывая голову в чистое небо. Ни единого облачка, только нежно-голубое красивое полотно.

Глава 16

— Какую сделку? — тут же хмурюсь.

Он снова оглядывает меня с ног до головы, а затем небрежно бросает:

— Готов утолить твою жажду, — с ухмылкой произносит он.

— Эм… Почему? — хмурюсь еще больше.

— Будем считать, что ради опыта.

Фраза вводит в ступор.

— Хочешь сказать, что станешь моим первым, потому что никогда не спал с девственницей?! — с приподнятыми бровями озвучиваю то, что он имеет в виду, правильными словами.

Вижу кивок, за которым следует мой смех.

— Север, ты думаешь, я поверю?!

— Твое право.

— С чего такие перемены?

Сердце уже тянется к нему, а разум отчаянно не желает верить в эту чушь.

— Ник…

— Нет, серьезно, — начинаю ходить из стороны в сторону: — Помню же, что с девственницами ты не связываешься… Что изменилось?

— Поменял взгляды… — усмехается он.

— Слушай, Северов, либо мы говорим нормально, либо вези меня домой.

— Если тебе нужны ответы, ты их не получишь, — разводит руками и смотрит так, будто убить готов: — Есть только один вариант.

— В чем подвох?

Я все еще стараюсь догнать его мысли, но у меня совершенно не получается.

Я безбожно отстаю.

— Секс, Вероника… Скорее всего, не один раз. Однако не жди слезливых речей. Не очаровывайся, чтобы потом разочароваться. Для твоего же блага.

— То есть ты предлагаешь использовать друг друга?

Смотрю на него, угасая в его циничности и потребительском отношении.

— Именно. Ты получишь свое. Лучше ведь, чем это будет хрен с горы, который еще и болен может быть.

Истерический смешок слетает с губ, и я качаю головой, пытаясь осознать.

Я знала, что розовых соплей ждать не стоит, что никаких там букетов и конфет… Просто, пожалуй, не думала, что все будет так по-скотски.

— А что получишь ты?! И как ты это видишь?! — сдвинув брови, спрашиваю: — Через час ложимся в постель. В двенадцать пятнадцать я войду в тебя и порву плеву?!

Осознаю, что тон повышается, но для меня это действительно звучит дико.

На мои выпады Руслан лишь тихо посмеивается и делает еще один шаг ко мне.

— Поверь, ты даже не заметишь, как окажешься в горизонтальном положении.

Слова звучат самонадеянно, но касания пальцев по моему локтю и предплечью напрочь ломают мою концентрацию на шоке и абсурдности его предложения.

— Мы это сделаем только при условии, что после ты выкинешь всю чушь из головы. Перестанешь намекать, пытаться понравиться и все то, что творила на протяжении последних двух лет, Вероника.

И вроде бы должно быть больно от этих слов, но те узоры, что он выводит кончиками пальцев на моей коже, парализуют мозг.

Правда, самое хреновое в моем положении — это то, что я, черт возьми, уже готова согласиться.

Выбрать ночь с любимым человеком и дальше как в море корабли, или факт, что у тебя была такая возможность, а ты из-за страха и своих обиженных чувств его упустила…

Кто бы подсказал ответ на этот вопрос.

Смотря в холодные серые глаза, что сейчас сканируют меня, я делаю то, чего очень хотела всю свою более-менее сознательную жизнь.

Тянусь к нему, вставая на цыпочки, обхватываю шею руками и льну к холодным жестким губам, которые в эту же секунду мне отвечают. Так, что моментально подкашиваются колени.

Он берет в плен, с напором раскрывая мне рот и влезая языком, будто это его территория. А я цепляю пальчиками крепкие плечи, проходясь по ним, и наконец исследую во всю ту силу, что сдерживала.

Руслан лезет под футболку, тут же касаясь кожи на талии, а вторая рука обнимает, сжимая кожу на грани нежности с грубостью.

Стон выходит таким громким и таким неожиданным, что я тут же пугаюсь, желая отстраниться. Впрочем, мне не дают крепкие руки, которые в один миг прижимают к стене. Он заводит мои ладони над головой, отрывая от себя.

Отстраняется от губ, глядя с блестящим взглядом желания. Видимо, теперь мне доведется увидеть этот блеск в глазах в полной мере.

— Будет больно, Вероника.

Хрипит, пронзая глазами меня насквозь. И я уже в полной степени осознаю, что потом мне придется пройти круги ада, но сейчас… Позволяю себе насладиться моментом.

— Я привыкла.