Чувственная миссия (дальше)

Да

План

Мне так хотелось прижаться к Алсиону, что я стояла и смотрела в его спину. Кажется Крелт прав. Это трудно признать, но вероятно, я уступлю их требованиям. Но после страны драконов.

Я приняла решение и стало легче. Закрыла глаза делая глубокий вдох. Собралась с силоми всё преодолеть. Сейчас я увижу что-то пугающее. И мы будем решать, где как и сколько готовиться к приходу в страну драконов. Наверное придётся принять какой-то новый образ. Вероятно, непривычный мне. Ведь я так мало повидала в жизни!..

Конечно, прежде всего этого и многого другого я хотела просто прижаться к демону. Побыть в том состоянии спокойствия защищённости и тепла, которое ощущала с ним. Но я всегда была самостоятельной. Быть одной для меня не проблема. Ну вот. Решимость собрана. Теперь можно делать новые шаги. В этом непривычном странном магическом мире Торог.

Открыла глаза. Алсион, Мельтем, Дроми и Басмин стояли вокруг. Они обступили меня. Я смотрела на них и видела в глазах парней нежность и любовь. Да, дракон — манипулятор знатный, а иногда такой ехидна, но ещё он романтик и поэт. Он первым заговорил.

— Моя малышка, прошло совсем немного времени, но я соскучился так, будто минула вечность.

Вот как на него реагировать, если ко всей его любви прилагается высоченный рост и любовь к удерживанию?..

Он вдруг шагнул ближе и гибко изогнулся.

— Можно? — спросил и я видя его томный взгляд не знала, что ответить.

— Я знаю, что ты не хочешь отвергать меня — сказал он и дразня приблизил губы дыша на меня и обволакивая своей сильной аурой. Но касаться без моего разрешения не стал. И даже руки убрал за спину. А мне так захотелось чтобы поцеловал.

— Я знаю что ты хочешь — ехидно прошептал он в мой рот и я покрылась иголочками адреналина и с трудом не вцепилась в него сама набрасываясь с поцелуями. Не знаю как удержалась. Но не смогла сдержать слова. Они выдохнулись буд-то сами.

— Да — поняла что я это сказала и захлопала глазами на Мельтема. Моё «Да» словно стало спусковым механизмом. Все приблизились и Мельтем подхватил на руки. Он потемнел взглядом и ладонью обнимая лицо поцеловал так жадно так жарко. Я растаяла с нежностью отвечая на поцелуй. Его от меня оторвал Дроми, толкнул и Мельтем с довольным и насмешливым вздохом выпрямился. Дроми сразу шумно и счастливо заурчал. Захапал меня себе на руки и начал тереться лицом об моё лицо.

— Можно, я тебя чуть-чуть кушу? Я хочу, чтобы ты помнила меня — гепард говорил слегка ревниво и обиженно. Я категорически отказалась, чтобы он кусал, и кошак несчастно муркнул. И как на него сердиться? Он такой классный! Когда он урчит и смотрит своими большими бездонными глазами, хочется позволить ему всё. А ведь в ласках он совершенно необуздан. Что же он сделает со мной потом… Но с его милотой постоянно забываешь о том, насколько сильна его страсть. Сила, граничащая с жестокостью. С ним нельзя забыться, но это очень сложно. Особенно когда урча он головокружительно целует как сейчас.

И в этот раз Басмин тоже не отказался поцеловать. Хотя его я опасалась больше всех. А хотела меньше остальных. Потому что я из мира, где мужчины ростом, как Мельтем Дроми Алсион и Гелм случаются. И являются эталонами сексуальности. Высоченный рост больше двух метров одновременно и пугал и возбуждал. Но такого великана, как Басмин, я увидела только здесь. Почти три метра — это выше чем потолки в некоторых квартирах моего прошлого мира. Естественно, что я его опасалась.

А его взгляд был до глубины полон желанием. И остальные мужчины были не против его чувств. Я их понимала. Мне тоже Басмин в самом начале понравился. Потом я пыталась его осуждать за отказ от ответственности, но теперь это чувство прошло. Вот только я бы предпочла дружбу с ним, а не что-то иное. Это «иное» с ним просто страшно представить. Хотя вот в такие моменты он тоже умудрялся умилять. Большущая рука великана осторожно держала маленький цветок. Очень красивый цветок. Чашечка была словно сделана из голубого прозрачного геля. А стебелёк и листочек — из зелёного. Это точно магический цветок. Такие в обычном мире не сыщешь.

С удивлением разглядывая цветок, осторожно взяла его и поблагодарила. Басмин же низко наклонился ко мне и, я оставалась на руках Дроми и приподняв мою голову, великан осторожно поцеловал.

Я таяла всё борльше и знала, что сдамся на их милость. Но точно знаю, никакой милости там нет. Есть безмерная страсть и желание. Уступать нельзя. Но невозможно не уступить…

Внешность

Алсион забрал у Дроми и понёс. Каждый вздох на его руках был сладким. Он погладил по голове, но сказал не радостное.

— Ты сделала больно. Пока не могу целовать. — захотелось повыть. Но отвлеклась когда демон отнёс под навес. Стало понятно, почему в случае чего-то плохого никто, кроме Гелма, на это не реагирует.

Там обнаружился Горс. Это был не мужчина, а скелет, обтянутый кожей. Весь иссушенный. На глазах — повязка. Тело было обмотано во многих местах. Я с ужасом посмотрела на него. Потом на Гелма. У того блестели глаза, но он сдерживался.

— Он был прикован к скале. Достаточно высоко, чтобы звери не достали. Но против птиц он не мог ничего сделать. Вот такое возмездие от Хранителя. И я даже не могу злиться. Крелт в своём праве. Ты — его женщина. Мой брат посягнул и посмел обидеть пару Хранителя. Я благодарен, что он вообще остался жив.

Послышался стон Горса. Гелм направил на него магию.

— Мы обмазали его чем только можно. Он спит и восстанавливается. В себя придёт, но одно осталось навсегда. Он больше никогда не сможет видеть…

Вот тут Гелм не сдержался и резко вышел.

Встреча

Застенки

Нас отвели в подвалы какого-то тёмного здания. И очень напрягло, когда группу разделили. Каждого посадили в отдельную камеру, и я осталась одна.

Совсем занервничала, когда поняла, что берут по одному и отводят куда-то. Потом возвращали, но я не знала, что там с ними делают.

Пришли за мной. Мельтем усиливал мне ментальную блокировку, но сказал, что без артефакта она продержится только сутки. Очень надеюсь, меня не будут здесь держать или пытать столько времени. Ведь для допроса есть магия, а магия — это быстро.

В камере, куда меня привели, все уставились в недоумении. Большие мужчины-драконы смотрели свысока.

— И что мне делать с этим ребёнком? — хмыкнув, спросил самый гороподобный.

— Раскалывать! — отдал приказ важного вида дракон.

— Чего тут раскалывать? Смотри, какие испуганные глазищи у паренька. Я на него дуну, и он в обморок хлопнется. Вон уже побледнел, словно барышня.

А я действительно слишком сильно испугалась. Слово «раскалывать» это, несомненно «бить и пытать». Мне стало очень плохо от одной мысли, что меня ударят.

— Будто ты хлюпиков не бил? А скольких ты пытал? — начал зачем-то расспрашивать та важная шишка. Меня качнуло, и перед глазами поплыло.

— Да многих я замучил до смерти. Но как-то надоело уже. И так руки по локоть в крови. Постоянно кости ломать, животы вспарывать да кишки вытаскивать.

Он говорил, а я была будто на карусели так всё кружилось в голове. Его голос удалялся, и я почувствовала, что куда-то лечу. Но, кажется, на что-то мягкое.

— Да я его и пальцем не тронул! — вернулась я из забытья под этот возмущённый вскрик. Стоял грохот и крики, а я вроде бы была у кого-то на руках. Разбудивший голос был того палача, но больше он не говорил, а были слышны звуки ударов.

— Меня не тронули, — тихо сказала я и приоткрыла глаза.

— Не успели!..— хмуро прорычал Алсион. Он держал меня на руках и прижимал к себе.

— Не противно? — спросила я. Улыбнуться не смогла, потому что чувствовала себя плохо после обморока.

— Есть такое, и конкретно выводит из себя. Я сейчас тоже пойду отрываться.

Он отдал меня дракону на руки и ринулся вперёд. Я посмотрела в глаза Мельтема.

— Я так испугался за тебя, что перевоплотился и разнёс свою камеру. Алсион —так же. И Басмин воздействовал своей Силой, когда понял, что тебя повели на допрос. Всех остальных уже мы вытащили, и, кажется, переборщили, выпуская пар. Теперь в моей стране нет самой древней и главной тюрьмы, — Мельтем не выглядел опечаленным.

— Что теперь будет? — тихо спросила я.

— Сейчас сюда прибудет король с отрядом поддержки и завершит этот бедлам.

Вокруг нас стали осыпаться стены. Вот уже мы стоим под открытым небом и под прицелами множества файерболов.

Когда рушилось здание, Гелм успел поставить над всеми нами купол. И не стал убирать магическую преграду. Впереди стражей порядка стоял высокий красивый мужчина. Шапка волнистых тёмных волос и чёрные глаза. Я поняла, что это и есть король. Вместо попытки договориться он отдал приказ стрелять.

Стрелы сыпались очередями. Купол выдерживал, но Гелм подошёл ко мне.

— Ариф… и… я хотел тебя попросить… поставь самый прочный непробиваемый магический купол.

Я никогда так не колдовала, но попробовать можно было. Только спросила мага:

— А как мы выходить будем? Я не смогу его убрать — Гелм, торопя меня, сказал, что потом что-нибудь придумает. А сейчас надо действовать немедленно.

Драконов вокруг было действительно много, и король отдал приказ стрелять не переставая. Вместе со стрелами в нас полетело множество огненных шаров, да ещё и ускоренных Силой. Гелм побледнел. Из его носа пошла кровь.

Я сразу вырвалась с рук Мельтема. Встала и пожелала над нами самый прочный непробиваемый магический щит. Купол возник сразу и был он невероятно красивый. Будто радужный и в тоже время словно узор из инея. И при этом он ещё казался солнечным и искристым.

Все в неверии уставились на него, а Гелм втянул свой купол обратно, и ему вроде стало немного легче.

— Мой тоже потом так втяни, — предложила я, и он кивнул.

— Ну а теперь давайте попытаемся договориться, Ваше Величество! — начал Мельтем, и король резко повернул голову на его голос. И будто только сейчас увидел его.

— Мел? — удивлённо спросил монарх. Он очень ласково сократил его имя, и Мельтем скуксился, будто съел лимон.

— Тот, которого вы хотели казнить, — напомнил королю Мельтем, а меня и остальных, так сказать, просветил. Но никто ничего говорить не стал.

Потому что монарх снова открыл рот.

— Мел, я давно выяснил, что она тебя оговорила. Ты не посягал на честь моей невесты. К сожалению, я поверил не тебе. Как только я всё выяснил, я признал свою ошибку перед всем народом и сам казнил её на глазах драконов. Я всё время искал тебя и ждал твоего возвращения. Почти три сотни лет я жду тебя и так и не женился. Потому что не верю больше женщинам. И порклялся что пару мне выберешь ты, мой брат.

Король прямо при нас рассказывал эту душещипательную историю. О не смущаясь откровенничал при посторонних. Видимо история получила настолько широкую огласку, что её даже дети обмусолили.

— Не благодаря тебе оставалась надежда на моё возвращение. Ты пытал меня вот в этих казематах. И тебе почти удалось меня убить.

Ой, жуть какая! Ого, сколько Мельтем перенёс!.. И он сам настаивал на возвращении к этому правителю — глупцу и садисту. Неужели мужчины такое прощают друг другу?

Прощение

Видимо, прощают… Мельтем не выглядел злящимся. Он смотрел как-то по-другому.

Моник

Выведать

Во дворце король нас привёл в странные комнаты, больше похожие на допросную. Мы там расселись на неудобной твёрдой мебели.

— Не слишком-то гостеприимно, Моник. Меня ты приводил совсем не сюда, — возмутился Мельтем.

— А у меня не очень хорошие подозрения, брат. Точнее, совсем плохие. Пока ты мне всего не объяснишь, я твоих спутников никуда не пущу!

Ну вот. И чего я так глупо вспылила? Ах да, у меня же критические дни, блин. Критические — правильно сказано. Я накалила и без того нелёгкую ситуацию. Что скажет Мельтем? Ведь подобное развитие событий мы не обговаривали.

— Понимаешь, родители Ариф... а... умерли. Оставили ему большое наследство. Но появился жаждущий денег опекун. Он всё прибрал к своим рукам. А парня решил женить. На какой-то старой баронессе. Старой, страшной и страшно богатой.

Во заливает дракон! Теперь я верю, что он поэт. Врёт ужасно талантливо.

— А Ари... ф... хотел учиться в магической академии. У него магический дар. Он попытался сбежать, но отчим его поймал. И отдал нам на перевоспитание. В общем, парень хлебнул бед. Вот и психует постоянно. Даже мы его пожалели. Вместо перевоспитания приняли в нашу команду. Учим потихоньку. Заработает деньжат — и сможет оплатить учёбу в академии. Мы также собирались помочь ему с новыми документами. Чтобы опекун не нашёл его, — Мельтем так убедительно сочинял на ходу, что даже я поверила в его ложь. Где выдают призы за враньё? Я бы дала дракону первое место.

Моник слушал с умным видом. Кивал иногда. Потом вдруг подвёл итог:

— Значит, правду говорить ты не собираешься.

У меня челюсть отвисла. Вот как он догадался?

— Моник!.. — воскликнул Мельтем.

— Я сам до всего докопаюсь! — не дал ему говорить король.

— А эти два бедствия ты оставляешь под моим присмотром, — показал он на меня и на оборотня.

Мне решительно не хотелось находиться рядом с королём. Я посмотрела жалобно на Мельтема. Тот повернулся к брату и открыл рот. Но Моник его сразу обрезал:

— Это не обсуждается. Мне нужно целое королевство. А из-за этих двоих то и дело начинают вспыхивать драки. Один оборотень, а другой несдержанный и безмерно смазливый пацан.

А потом Моник сказал в отношении меня грубое нецензурное слово, обозначающее, что я нетрадиционной ориентации. С добавлением другого ругательства. И это — король?

Я вскочила, пылая щеками и пыхтя как паровоз. Кулаки мои сжались. Хотелось вцепиться в волосы короля и повыдёргивать его патлы. А потом выцарапать гаду глаза. Кто-то обхватил моё предплечье и пытался усадить обратно. А король повернулся и сказал:

— Краснеет, как девчонка. Вы с ним всем отрядом зажигаете? — закончил король опять ругательством. Очень обидным ругательством. Я не выдержала и кинулась на подонка. Он схватил мои руки за запястья. Губы его скривились в презрении. Сильно тряхнув, закатил мне оплеуху. Резко оттолкнул от себя, и я влетела в чьи-то руки. Меня бережно стиснули, и, повернувшись к чьему-то телу, я обиженно разревелась.

Мельтем встал передо мной, заслоняя от брата.

— Сейчас же извинись! — воскликнул он.

— За то, что вмазал не кулаком? Он ведёт себя не как пацан, вот рука непроизвольно…

Мельтем зарычал:

— Извиняйся. Сейчас же! — у него даже на лице глаза перестали быть человеческими.

Моник перестал насмехаться и посмотрел на него серьёзно:

— Ты с ума сошёл? Он кинулся на меня. Я его казнить должен, а не извиняться, — в недоумении высказался король.

— Это моё условие. Ты хочешь, чтобы я остался? Тогда извиняешься и даёшь обещание, что впредь никто даже пальцем не коснётся Ариф... а... Только тогда я останусь здесь. Или мы сразу уходим из страны. И больше я тут не появлюсь, — Мельтем был категоричен.

— Или ты снова меня в тюрьму посадить решил? А может, сразу пытки? — со злой ехидностью высказал Мельтем. Моник захрипел. Шагнул к брату. Но тот отступил от него.

Вначале король на нервах в панике шумно дышал. Потом справился с собой, и я услышала неожиданное:

— Прости, мальчик. Я не хотел тебя обидеть. Больше такого не повторится, — что удивительно — Моник говорил искренне. Я слышала в его голосе тепло и сочувствие. Повернулась посмотреть на короля. Он смотрел как-то странно. Но быстро отвёл глаза и сказал Мельтему своё магическое обещание больше меня не обижать. Магия приняла его, и у короля появилась метка.

— Присматривать за ними всё же придётся мне, — настаивал король. Только теперь говорил без оскорблений и грубостей.

— Без меня любого из них сразу растерзают. А ты мне сказал, что ваш отряд поможет найти предателей.

Ну вот!.. Всё складывалось хорошо. Под присмотром короля будет неприятно находиться, но миссия будет идти своим чередом. А такие трудные моменты просто надо будет потерпеть.

После этого Моник повёл нас в другие комнаты. Я шла и вовсю разглядывала дворец.

До этого король вёл нас странными ходами. Скорее всего, служебными. А теперь мы шли по центральным залам. Здесь было совсем по-другому.

В королевской резиденции драконов было не как у эльфов. Там всё было воздушное и изящное, а здесь — монолитное, крепкое и громадное.

Залы огромные. Окна огромные. Двери огромные. Потолки вообще высоко. Если стояла статуя, то вообще большущая. Если ваза, то вазища. Не скажу, что не красиво. Красиво. Только на меня такие размеры действовали подавляюще. Казалось, что я лилипут в стране великанов.

Мы пришли в сравнительно небольшую гостиную. Каменные гранитные скамьи тех залов здесь сменились на мягкие кушетки. Гвардейцы везде сопровождали короля. Но становились перед дверями и оставались снаружи. Мы в уединении спокойно расположились, и Моник вдруг принёс вино и фужеры.

Выполнение

Чёрный дракон

Пока мы шли я заметила, что тихо, словно тени присоединились телохранители. И Дроми был среди четвёрки охранников. Он смотрел очень серьёзно и бросал злые взгляды на короля.

Вспомнила, что мои мужчины чувствуют прикосновения других мужчин и особенно плохо они ощущают прикосновения тех кто магически со мной не связан. А король в кровати позволил себе гладить меня. Вероятно, сейчас не только Дроми, но и остальные психуют.

А мы пришли на завтрак в кругу придворных. Оказывается, король трапезничать изволил. За столом он усадил меня себе на колени и одной рукой придерживал за пятую точку. Второй кормил меня. Сам тоже поел, но делал это быстро. Больше времени тратил на растянутое томное вкладывание кусочков мне в рот.

От возмущения практически трясло. И, когда думала, что все видят двоих мужчин, то выводило из себя ещё больше. А представляя как плохо моим Алсиону, Мельтему, Дроми и Гелму, то злилась ещё сильнее. Я с трудом заставляла себя изображать покорность. Но, видимо, выходило не очень хорошо. И Моник был недоволен этим. Но ему удавалось держать себя в руках, хотя я видела его гневный яростный взгляд.

После столовой он притащил меня в кабинет. На входе толпились многочисленные секретари с докладами. Но Моник рыкнул всем ждать. Охрана встала перед дверями, не давая желающим зайти. И, кажется, эта толпа докладчиков так и осталась стоять и ждать при входе.

А на столе Его Величества лежали магические вестники. И в нашем присутствии прибыло ещё два. Я догадалась, что из-за этих — заведомо секретных — посланий Моник никого и не впустил. Меня король толкнул на стул с края стола, а сам расположился за ним и начал просматривать прибывшую информацию.

Магические вестники выглядели как призрачные свитки. Моник разворачивал их и после прочтения прикладывал к чистому листу бумаги. На листе сразу проступили прочитанные письмена. Теперь они у него сохранились, и несколько таких листков Моник сверял друг с другом и все их складывал в разные стопки бумаг.

— А команда у Мельтема по праву называется «Лучшими»,— довольно сказал король и посмотрел на меня.

— Кажется, никто из них ночью вообще не спал. И, похоже, спать не собираются. Они за это время успели выяснить больше чем, моя разведка за полгода — Моник отзывался очень уважительно о моих мужчинах. А я могла только тихо восторгаться и продолжать мысленно повторять, что мои мужчины — самые-самые.

— Как я понял, моя провокация в столовой имела сильные последствия,— продолжил говорить король, дальше просматривая поступившие донесения.

— Все те, кто замешан в перевороте, стали действовать гораздо решительнее и менее скрытно. Видимо, думают, что ажиотаж из-за моего непристойного поведения хорошо скрывает их деятельность,— задумчиво продолжал король, перечитывая и перекладывая листки. Поднял на меня лицо и обратился уже мне:

— Теперь я в точности знаю, куда идти, чтобы накалить обстановку ещё больше. Тебе, парень, придётся ещё потерпеть. С подобным развитием событий нам потребуется ещё несколько провокаций, и заговор будет раскрыт,— потом его решительное лицо приобрело томное выражение.

— Иди сюда!.. Будешь исполнять свою роль — призвал он, и смотрел с нитересом. Я совершенно не хотела идти. Даже не дёрнулась.

— Всю игру мне портишь! — прошипел король, сразу меняясь на недовольного и нетерпеливого мужчину.

— Если бы подошёл, я бы дал свиток почитать. Стихи известных поэтов. А так придётся наказать — выдал он, быстро поднялся и схватив меня перетащил к себе.

— Опустим прелюдию. У нас ведь сугубо деловые отношения,— насмешливо сказал он и развернул к себе спиной. С силой нагнул, уложил на стол, и его бёдра сразу ударили по моим ягодицам. Мы оба были одеты. Он только имитировал, но это было ужасно стыдно.

Массивный стол издавал громкие звуки от движений короля. Моник громко стонал, ударяя меня. Наклонившись, прошептал:

— Вообще мой кабинет прекрасно экранирован, но я сейчас специально приоткрыл дверь, чтобы экранировка не сработала. Нас очень хорошо слышно, поэтому никаких лишних слов и движений. Впрочем, сопротивляться и кричать «не надо!» я тебе разрешаю. Все и так уже поняли, что я тебя беру насильно. Никого не удивит твоё сопротивление.— И он продолжал толкать.

Я чувствовала, что ему всё больше нравится эта имитация. Он полностью положил меня, захватив запястья и вытянув их вперёд. Его стоны стали чувственными, и он толкался, и толкался. И я чувствовала, что он начал испытывать удовольствие от всего этого. Теперь сзади в меня вжималась твёрдая возбуждённая плоть прикрытая тканью штанов. Он напрягся, замолчал, шумно дышал. Оттолкнул меня отходя на шаг. Я краснела, зная как выглядит всё происходящее, а он дёрнул меня и снова прижал к себе. С хрипом выдыхая, прошептал:

— Эта игра становится всё правдоподобней. А вдруг я не отпущу тебя обратно к наёмникам? Что ты на это скажешь?! — И тут он развернул и приподняв меня, неожиданно приблизил своё лицо к моему.

Заехала ему куда достала. Оба кулачка врéзались в живот мужчины. Но пресс там такой, что словно по стене колотила. Он держа меня облокотился об стол.

— Меня очень заводит то, как ты полностью игнорируешь мой статус,— сказал он, так и не прикасаясь ко мне губами.

— Пусти! — закричала я. Он и не думал отпускать. Но его губы в подозрительной близости всё же не приближались. Но тут сзади на стол упал очередной магический вестник. Моник чуть повернулся, но прижимать к себе не перестал. Раскрыл призрачный свиток и удивлённо покачал головой.

— Мой брат так пылко тебя защищает! — усмехнулся он и всё-таки отпустил и отошёл. Я увидела, что он тоже создал призрачное письмо, и оно схлопнулось исчезая. После этого он убрал всю важную корреспонденцию в отдельный шкаф, взял за руку и, не говоря ни слова, потащил за собой.

Не благодарность

Хитрый

— Это только благодаря тебе ваша группа так расстаралась. Сделали всё в сжатые сроки, — уверенно приоткрыл мне своё понимание король. Я не стала спорить. Мои любимые с самого начала сказали, что побыстрее закончат, чтобы быть со мной.

— Когда я понял, что твои страдания влияют на всю команду, то позволил себе больше, чем планировал. Скорость — это дополнительный плюс и для благополучия страны. Срок важен. Ты терпел не напрасно. Хотя меня по-прежнему удивляет твоя неподатливость. Ведь я король и довольно красив. Соблазни ты меня, жил бы припеваючи, — теперь, когда всё почти закончилось, Моник на радости был слишком откровенен. И для короля подобное самомнение нормально. Видя во мне обычного парня, он рассуждал вполне логически.



Дальше следовал обед с Моником, — или, скорее, с маньяком. Теперь я только так воспринимала его имя. Эта трапеза была уже лучше завтрака. Король просто держал меня рядом с собой. Я стояла у его кресла, а он обнимал меня одной рукой. Властно обнимая рукой бёдра, он поглаживал мою попу, и я сжимала кулаки, еле сдерживаясь от пощёчины.

Другой рукой он ел под взглядами придворных и посматривал в моё лицо, явно видя негодование, и, не скрываясь, веселился. Но позаботился обо мне, приказав слугам накрыть в его комнате для меня. К счастью, мне не пришлось давиться под многочисленными взглядами и раздающимся шёпотом.



В комнате у Моника действительно был накрыт стол. Также он потребовал доклады писарей. Увидел в коридоре того парня, которому поручил их подготовку. И теперь я обедала, а он за секретером в своей комнате раскладывал бумаги. Выглядел так же расслабленно, как и в кабинете. Видимо, для него привычно заниматься делами страны. Вообще он хороший король. Не нравился мне он только как мужчина.

Моник получил ещё несколько дополнительных вестников и был очень доволен. Слуги убрали всё со стола. Моник в благодушном настроении посмотрел на меня.

— Я отлучусь на пару часиков. Никуда не уходи, — раздалось от него, и он ушел не в дверь, а в портал.

Я спокойно ждала и настроилась на долго, но тут не прошло и получаса, Моник возвращается, выходя из портала какой-то недовольный и удивленный.

Смерил меня мужским оценивающим взглядом, и я увидела знакомый огонь желания в его глазах. Так на меня смотрят мои мужчины. Но когда я в своем образе, а не думая, что я парень. А зачем так смотреть ему? Он же говорил, я его не привлекаю. Я рано обрадовалась?

— Мельтем предложил мне посетить парочку доступных и жаждущих секса фрейлин. Он даже подсказывает, кого именно лучше звать. И брат требует, чтобы я оставил тебя в покое и больше не домогался, — сказал он, а потом его лицо стало сердитым:

И ведь он нормально отреагировал на то, что ты не только с ним, но ещё и с оборотнем милуешься. Я так и заявил, а он не стал отрицать. Ни того, что сам твой любовник. Ни того, что оборотень трахает тебя с ним на пару. Вот так и узнаются самые важные вести. Кажется, Моника злило, что мы с Мельтемом вместе. Король недовольно продолжал:

— Мельтем мой брат. Он брат короля, а из-за тебя принял оборотня. С тобой может развлекаться какой-то кошак, но не я? Кажется, то, о чём он говорил, сильно задевало его гордость и сердило.

— Я решил стерпеть это. Ты же парень, а я никогда не увлекался парнями. Но, придя к фрейлинам, я вдруг понял, что теперь они выглядят в моих глазах совершенно никакими. А когда девушки стали заискивать со мной, готовые на всё, то это оказалось для меня откровенно неприятным. За короткое время я привык к твоей красоте и твоему упрямому характеру. Я хочу тебя, мальчик. И больше никого не хочу. Слыша это, мои глаза расширились от страха. Даже горло перехватило, так я напряглась. Хотелось бежать как можно дальше.

— После этого осознания я ответил Мельтему, что ты превосходишь красотой любую фрейлину. Объяснил ему: если бы они были похожи на тебя, я бы уже был в полёте с одной из них. Но они обычные. Если он приведёт хоть одну наравне с тобой, то я отпущу тебя, а если нет, то я должен хотя бы оставить себе приятные воспоминания. И вот так окончательно ошарашив меня, Моник сел за стол и продолжил заниматься бумагами. Отправлял, получал, разбирал документы.

Теперь я уже совсем ничего не понимала. К чему вообще эти непонятные слова?

Если честно, Моник очень красивый внешне, и у него особый шарм, когда он вот такой деловой. За столом с бумагами в своём шикарном, но строгом облике он смотрелся потрясающе. Только я натерпелась от него, и мне король не нравился. Пока я его разглядывала, он вдруг сказал:

— Хочешь, прогуляйся. Устал, наверное, взаперти со мной. Дойди до крытой оранжереи. Цветочки понюхай, такому неженке это пойдёт. И он махнул в каком направлении идти. А я очень хотела походить там, где его не будет. Пошла в нужном направлении. Охранники за дверями пустили, потому что Моник приказал. После этого я шла по коридорам, ища выход на улицу, который никак не находился.

Вдруг увидела идущего мне навстречу Дроми. Он шёл, как и я, один. Гепард, увидев меня, шумно втянул носом воздух, застонал мучительно и бросился ко мне.

— Котёнок, так плохо без тебя, что даже твой новый запах не срабатывает. Прошипел он и стал ураганом страсти. Его губы сразу нашли мои, и он впился в мой рот с жадным нетерпением. Я ощутила головокружительный огонь счастья и страсти. Плотно прижалась к нему, отвечая на поцелуй.

— А вот и нужные мне действия. Раздалось ледяное рядом, разбивая такое нужное мне счастье. С силой оторвали от Дроми, практически разрывая мою душу, которая тянулась к моему гепарду, я так не хотела терять его тепло и ласку. И с ужасом я увидела, как моего Дроми начали избивать на моих глазах.

Сердце сжалось, душа стонала от боли и страха. Дроми умело сражался, а я с замиранием сердца смотрела, как ему достаются удары. Стражников было слишком много. И я закрыла лицо руками, не в силах смотреть на то, как в Дроми врезаются кулаки.

Оазис

Великан

Теперь Алсион по-другому нёс меня. Он закинул на свою спину и не перевоплощался полностью, а только выпустил крылья. Я сама прижалась к его спине и обнимала за шею. Ногами обхватывала тоже. Правда, делать это в невероятном платье было неудобно, и взлёт задержался из-за того, что вначале я переоделась в штаны и лёгкие кеды.

Руки Алсиона придерживали мои ноги, и все остальные с интересом смотрели на то, как я вцепилась в демона. Раньше бы меня смущало то, как остальные смотрят на моё тело, но после остановки и того зверинного обладания мужчин я всё ещё была в шоке.

И мы действительно не останавливались. Только на необходимые нужды. Но потом снова летели. Преодолели большую часть степи и множество оазисов. И когда уже начало смеркаться, спустились к одному из них.

На этом привале я колдовала так же, как и на предыдущем. Скамейки и хороший ужин. Но ещё мужчины попросили какой-то навес. Они давно поняли, что я колдую вещи из своего прошлого мира, и им было интересно, какое будет укрытие. Вышел у меня небольшой лёгкий домик. Чего уж там! Пусть стоит. Мы улетим, а другие путники будут ночевать в нём. Надо будет ещё чистое постельное бельё следующим постояльцам оставить.

Ну да. Домик был достаточно широкий. Я там наколдовала кровати на всех. Но почему-то не встретила одобрения. Басмин сразу сдвинул их, и все уставились на меня.

— Арифи, положи сверху матрац. Ты забыла, что мы ночуем с тобой? Должна быть одна большая кровать, — напомнил Алсион. Я сразу взволновалась, но наколдовала большой матрац. А потом узнала, какие простыни любит Алсион. Чёрные. Пока я колдовала, мужчины освещали всё магической подсветкой. А теперь резко убрали все огни. Остался костёр за окном и две яркие луны в небе. В комнате было достаточно светло, чтобы я и мужчины видели друг друга. Алсион и остальные приблизились.

— Арифи, моя девочка, — начал Басмин, и я вздрогнула. Но посмотрела в его глаза, и страх почти весь схлынул. Взгляд великана выражал такую любовь, что по всему телу пробежала волна теплого смущения и лёгкой радости. Я поняла, что не откажу ему. Хотя страх оставался.

— Ради тебя я смогу подождать, — проговорил хриплым громким шёпотом Басмин. Я поняла, что он сдерживает свои чувства. Сама сделала шаг к нему, и он ещё шагнул, приближаясь.

— Пойдём погуляем, — предложил, беря за руку, и я кивнула. Я уже не первый раз спала с мужчинами, и Басмин видел, как я была с ними, но сам при этом относился ко мне, словно я хрустальная. А сегодня мои мужчины показали, что я могу многое выдержать, и эта бережность Великана тронула моё сердце и наполнила по отношению к нему огромной нежностью.

Мы вышли в сгущающийся сумрак. Оазис был прекрасен даже ночью, а степь загадочно чернела. Басмин повёл меня вперёд, и приноравливаясь к моим шагам, великан сказал.

— Я люблю тебя, Арифи. Я понял, что слишком сильно тебя люблю. Не только за красоту, но и за твою необычность. Ты готова защищать слабых. В нашем мире действуют другие законы. Слабых презирают. А ты сама наделена таким сильным даром, но относишься к тем, кто слабее, с заботой. Я всегда был такой же, как все. Поэтому, когда Крелт просил меня позаботиться о тех, кто взывает к нему, я пренебрёг этим. Как обычно пренебрегал слабыми. Будучи сильным сам всегда уважал силу. Только в последний год перед приглашением Хранителя стать твоим охранником стал осознавать, что слабость не позор и за бессилие не стоит презирать. Ты очень нужна нашему миру, Арифи, и очень нужна мне. Потому что я стал слаб. Я очень слаб перед тобой. Ты моя слабость. Я хочу быть с тобой и хочу, чтобы ты, маленькая, была счастлива, — он говорил всё это медленно, идя и неспешно рассказывая мне о своих чувствах и мыслях.

— Я буду с тобой, — всё же произнесла. Потому что близкое нахождение с таким огромным мужчиной напрягало. Но я ощутила отчётливо. Чувства Басмина мне небезразличны. Я вспомнила страдание в его глазах, когда я в страхе отказывала. Поняла, что холод к нему прошёл. Правда, я имела в виду будущее, а сейчас собиралась вернуться. Но Басмин опустился на землю коленями и прижал меня к себе. Даже стоя так он был выше меня, но не так существенно, и ему было удобно перехватить мою голову и прижаться ртом к губам.

Поцелуй великана нежный и осторожный плавил тело разгорающимся теплом. Не отпуская мои губы, он раздевал меня. Я вдруг поняла, что это может произойти прямо сейчас.

— Ты правда примешь меня? — хрипло и возбуждённо спросил он. Осознала, что он воспринял мои слова как действие прямо в этом моменте. Но поняла, что дала ему надежду, а если откажу сейчас, то сделаю ему слишком больно. А я и так часто ранила его до этого.

Поняла, что ситуация у меня безвыходная. Я прямо сейчас буду с Басмином. Прямо здесь. Нервно задышала в страхе, но не стала отказывать.

— Да, — сказала почти беззвучно, взволнованно выдыхая воздух. Но он услышал, и его поцелуй стал головокружительный поцелуй счастливого мужчины.

Почувствовала, что он меня раздевает. В волнении вцепилась в рубашку Басмина, стараясь сдерживать себя и не отталкивать его. Он быстро раздел меня и, раздвинув мои ноги, подхватил под попу и посадил на свои бёдра, обхватывая моими ногами его тело. Не размыкаясь губами, ощутила, как он расстёгнул штаны, и почувствовала его горячую твёрдую слишком большую плоть. Разорвала поцелуй и уткнулась лбом в его плечо. Закрыла глаза, увидев его великанский член. Захотелось сбежать, но я осталась.

По-прежнему держалась за его рубашку, когда, взяв мои ноги, он раздвинул их совсем широко и придвинул к себе. Почувствовала, что он пальцами раздвинул мне внизу, и посмотрела. Было страшно, но когда я смотрела, то стало легче. Внизу он прижимался огромным членом, и мои раздвинутые нижние губки обхватывали самую верхушку огромной головки. Я замерла, видя, как он руками сжал мои ноги, удерживая перед собой, а его мощные бёдра толкнули вперёд этот огромный член, и мои глаза широко распахнулись, когда я увидела, как он входит в меня.

Полёт вперёд

Арифи

С единорогом время текло не так, как у драконов. Видимо, мы были не на Тороге. Поэтому получилось, что Крелт вернул меня уже утром. Алсион сумел оторвать меня у Дроми и посадил к себе на руки. Мельтем сел рядом. Держал за руку и обнимал. Гелм сидел с другой стороны и тоже держал мою руку. Дроми лёг в ногах и обхватил лодыжку, положив голову на мои колени. Урчал так, что я почти перенеслась от удовольствия в нирвану. Басмин сумел как-то примоститься, чтобы быть поближе. Горс сидел напротив и не двигался. Моник стоял у стены, привалившись к ней плечом и скрестив руки на груди.

Рассказывал Мельтем. Я уже всё знала, но мне было приятно слушать их. И чувствовать приятное волнение от того, как они трогают. Ощущать себя в плену, но плен этот был мне сладок. Я очень соскучилась!..

Выслушала, как они нашли предателей. Мельтем быстрее всех узнал, за кем надо следить. Он считывал мысли, и нужные имена узнал сразу. Алсион своими способностями тоже быстро уловил, кто замешан и чьи контакты надо отслеживать. Гелм тоже быстро вошёл в доверие к пострадавшим, и те не скрывали нужную информацию. А Басмин долго притирался, чтобы стать своим. Его в основном все хотели испытать на крепость, и бóльшую часть времени он мерялся силами и информацию узнавал мало. Только небольшими урывками.

Узнали в итоге, что один из генералов очень хотел власти и побед. Его устраивала новая война. У него было много преданных подручных и крепкие связи. Благодаря услугам, оказанным чиновникам, и с помощью большой семьи. Он намеревался разжечь конфликт и довести его до войны. А там собирался прославиться в битве, а его родственники намеревались свергнуть власть в отсутствие короля.

Ведь Моник всегда участвовал в сражениях. Также предусматривалось устранение Моника во время сражения. Чтобы власть перешла без особых хлопот. А безнравственное поведение короля подтолкнуло к более быстрой организации всего. Они спешили воспользоваться разочарованием чиновников, чтобы набрать побольше сторонников. В общем, многие советники и деятели оказались замешаны. Раскрыт был огромный заговор. Все участники уже были в казематах и писали признания. Разумеется, стучали друг на друга. Естественно, после силового принуждения.

Теперь оставалось только явить меня и раскрыть народу глаза. Также высказать условие для подарка и преподнести его. Про подарок мне тоже объяснили. Драконы владели шахтами по добыче металлов. И потом они делали из него разные вещи. Это был их заработок. Изготовление оружия и других металлических вещей были монополизированы драконами.

И как раз для добычи металлов отправляли оборотней. Чтобы не самим драконам мараться. Мне это объяснили и подсказали, какой сделать подарок. Пока я была игрушкой Моника, не могла выяснить, что именно буду дарить. Из-за этого была очень сердита на короля.

Моник хотел организовать моё появление и проводы пышно и с празднествами. Не хуже, чем у эльфов. Я отказалась. Мне хотелось быстрее отсюда исчезнуть. Никто не обратил внимания на недовольство короля. Он разозлился моим отказом. Но и меня не поддержали. Умный Мельтем и Гелмалион считали, что у Белой Птицы настолько исключительный статус, что её явление не может происходить без торжественности.

— Пышность и праздничность обстановки не позволят связать твоё появление с исчезновением его фаворита, — добавил Мельтем. Он высказал то, что никто говорить не хотел. А я не хотела даже думать. Мельтем этим и отличался. Он уже не первый раз говорил то, что другие предпочитали замалчивать.

Белую Птицу народ драконов встретил положительно. Ещё бы! Такое явление! Одета я была, как и у эльфов, в белоснежное платье. Только фасон, принятый у драконов. Талия на своём месте, а уже от неё — пышные многослойные волны. Причём платье мне дарил Моник. Я хотела отказаться, но Мельтем попросил принять. Сказал, что очень хочет увидеть меня в нём.

Так что на помосте я стояла одна. От моей талии отходили широкие волны белоснежного искристого полотна, а ткань раскладывалась так далеко, что для меня сделали отдельный помост.

Я стояла и молчала. Говорили Моник и Мельтем. Их помощники разносили подносы с монетами. Одаривали драконов в мою честь деньгами. Известие о предательстве встретили громко и возмущённо. Но не особо прониклись тем, что оборотней оговаривали.

Освобождение оборотней всё равно вызвало шумную гневную реакцию. Но Моник всё обставил качественно. Выходило так, что они больше не были нужны. Потому что Белая Птица дарит им подарок и поднимает все металлы страны на поверхность.

Конечно, в этот раз под ноги я ничего не перенесла. Но когда драконы увидели появившуюся новую огромную скалу, то впали в шок от радости. Я же была просто довольна, что всё закончилось. Правда, оставался ещё один момент, которого я бы хотела избежать. Передача силы через поцелуй.

Я хотела сделать это по-быстрому и по-тихому. Но Моник сам объявил об этом всей той толпе, которая собралась на огромной площади. Пришлось подойти Гелму и начать ритуал. Народ смотрел с интересом и ожиданием. Не хуже, чем эльфы. Гелм запел магические заклинания. Сверкнула в воздухе магическая пыль. Уплотнилась и сдвинула нас с Моником. Сама я бы к нему не подошла.

Он приподнял меня так, что наши лица были на одном уровне, и сразу впился в губы. По-моему, он просто хотел поцеловать меня. Когда к нему устремился поток энергии, он от неожиданности и силы магии застонал. Его рот был прижат к моему и раскрыт, как и мой. Светлый луч перетекал от меня к нему. Мы начали светиться и сверкать. Но я ослабевала, а он наполнялся.

Передача завершилась, и я стала оседать. На глазах народа драконов Алсион обернулся громадной страшной образиной. Несмотря на слабость, я с восторгом увидела, что у моего демона есть крылья. Огромные, кожистые и с когтями. Он их распахнул за спиной и схватил меня в объятья. Взмахивая этими парусами, он взмыл со мной вверх. Мельтем превратился, и на его спину уселись остальные. Они поднялись вслед за нами. Гелм на прощание взмахнул рукой и сделал красочный салют. Провожали нас восторженными криками.