Цирк-шапито

1

Сегодня цирк появился на центральной площади торгового квартала примерно в середине дня. Огромный запыленный красно-белый шатер появился словно бы из воздуха, и тут же вокруг него началась суета – циркачи, двигаясь быстро и целенаправленно, обклеивали ближайшие тумбы для объявлений и стены ближайших к площади домов цветными афишами, гласящими о сегодняшнем вечернем представлением. Дети циркачей и молодежь, одетые в униформу для выступлений, помчались по прилегающим к площади улицам, чтобы каждому встреченному сообщить о появлении цирка и сегодняшнем представлении.

– Спешите посетить наш цирк! Всего одно представление на этой площади! Клоуны, силачи и акробаты порадуют зрителей своим искусством! Грандиозным финалом представления станет выбор короля шутов! Не упустите свой шанс! Всего несколько монет за билет на представление. – мужчина в гриме рыжего клоуна прохаживался перед входом, громким, хорошо поставленным голосом привлекая зрителей, и продавая билеты желающим. А желающих было предостаточно.

Собравшиеся зеваки с любопытством разглядывали циркачей, там и тут звучали шепотки: о короле шутов что-то слышали, но никакой определенности слухи не носили. Поговаривали даже, что король шутов будет допущен в Мрачный Замок и целые сутки будет заменять короля. Бред, конечно, кто же такому поверит? Или нет?

Место для появления цирка было выбрано удачно. Публика здесь жила обеспеченная, и многие не прочь были отвлечься, посетить вечернее представление цирка: когда еще в следующий раз представится такая возможность? Цирковой шатер время от времени появлялся в разных районах города, давал единственное представление, и исчезал так же загадочно, как появлялся. Жители Фатума, даже те, кто появился здесь недавно, быстро привыкали ко многим странностям этого города-полиса, благодаря туману не имевшего четких границ, и устраивали свою жизнь, учитывая внешние обстоятельства.

Толпящиеся на площади перед цирком зажиточные горожане заранее смаковали возможные подробности вечернего циркового представления, хвалясь своей осведомленностью. Из их слов, впрочем, выходило, что мало кто успел побывать в цирке, когда он появлялся в других частях города, а уж про выбор короля дураков они и вовсе впервые слышали. Все это делало будущее цирковое представление еще более ожидаемым и интригующим. Во всякому случае, билеты местные обитатели раскупали весьма бодро и денег на редкое развлечение не жалели.

Однако сегодня на площади появились и неожиданные гости. К продавцу билетов подошла, казалось, совсем юная девушка, лет около двадцати, стройная и тоненькая, как тростинка. Ее смоляные волосы были собраны в замысловатую викторианскую прическу, не вполне скрывающую острые кончики ушей незнакомки, и украшены диадемой из серебряного металла с небольшими черными камнями изящной огранки. На губах девушки появилась широкая улыбка, а через несколько мгновений улыбались уже и ее глаза цвета рубинов с вертикальными зрачками. Девушка протянула клоуну горсть монет:

– Мне один билет в первый ряд.

Тот быстро прошелся взглядом по фигуре девушки, и тут же на лице клоуна появилась другая улыбка – немного фальшивая, угодническая. Порхающая походка феи, легкость и грация юности – все это не ввело в заблуждение циркача: перед ним стояла женщина, которая решала в Фатуме многое, и имела немалое влияние на королевскую семью, добившись его, как говорили, именно своими талантами алхимика, а не прелестной внешностью или женскими чарами. Клоун был совершенно уверен, что видит сейчас перед собой герцогиню Катарину Хейзел, фею, одну из многочисленных принцесс Неблагого двора.

– Самое лучшее место в первом ряду для Вас, Ваше светлость! – заверил он Катарину с должной долей подобострастности, даже немного переигрывая. Герцогиня заметно поморщилась: конечно, приятно, когда тебя узнают в лицо, но лебезить можно было бы и поменьше. Впрочем… Что эти циркачи могут знать о чувстве собственного достоинства? Последняя мысль заставила снисходительно кивнуть головой и промолвить, забирая вытянутый прямоугольник входного билета:

– Благодарю, любезнейший. – с этими словами фея отошла от продавца билетов, демонстративно игнорируя внимание находящихся рядом людей, которое клоун привлек к ней своим подобострастным обращением.

Она уходила, медленно, с достоинством, не оглядываясь, а человек в гриме клоуна все продолжал смотреть ей вслед, словно не в состоянии отвести взгляда, и, наконец, прошептал на грани слышимости:

– Ого, какая птичка попала сегодня в наши сети…

В этом районе всегда бывало много богатых и знатных жителей Фатума, а еще больше просто обеспеченных. Так что желающих развеять свою повседневную скуку вечерним цирковым представлением было предостаточно. Улыбающиеся, довольные жизнью и собой, изящно и опрятно одетые – чистая публика, не то, что в трущобах. Клоун до сих пор не понимал, почему сегодня цирк отправился именно сюда, но исправно продавал билеты, а большего от него и не требовалось.

Вообще, циркачи были довольно наблюдательны, и старались знать в лицо тех, кто могли хотя бы теоретически доставить им неприятности. Например, вот эта хрупкая куколка с бело-розовым фарфоровым личиком и двухцветными волосами – справа черными, слева белыми, сейчас стянутыми в хвост при помощи кружевной ленты, робко протягивающая клоуну монеты – помощница и собственность главы гильдии алхимиков. И билет она не понятно для кого покупает – может быть для себя, может быть – для госпожи.

Однако сегодня зазывала, оказывается, еще не достиг предела своего удивления. Потому что сейчас к нему шел… Человек в костюме клоуна отметил сначала, как быстро расступилась толпа, а потом увидел высокого, широкоплечего мужчину, облаченного в темные латы со странным тиснением. Он был другой, совсем не похожий на людей и прочих жителей Фатума – это было видно по его точеному, благородному бледному лику, по аристократически прямой спине, и ею были полны были черные, с вертикальными желтыми зрачками, глаза.

2

После своей весьма своеобразной (вполне в стиле фей) покупки билета Кромешник отправился слоняться по окружающим улочкам и переулкам, предпочитая не слишком удаляться от цирка. Что-то внутри говорило о надвигающейся беде. Ши всегда видел мир иначе, чем видят его другие существа, даже феи. Что-то фальшивое было в лицах циркачей, в их вымученных улыбках, натянутых на лица актеров, словно маски, и Кромешника тянуло в цирк, он хотел разгадать его загадку. Нужно было как-то убить время до вечера, а важных и неотложных дел у недавно вернувшегося из рейда в туман у Кромешника не было.

Вечером, перед самым представлением, людей вокруг шатра стало еще больше, чем было днем шатающихся поблизости праздных гуляк. Как ни странно, сегодня цирк пользовался большой популярностью. Яркие флаги и ленты, а также задорные крики зазывал привлекли внимание многих существ, живущих по соседству. Сейчас мужчина, одетый в черный фрак с фиолетовыми лацканами и веточку какого-то сиренево-фиолетового цветка, воткнутого в петлицу фрака на манер бутоньерки, принимал у жаждущих зрелища деньги и выдавал билеты, а вход за его спиной загораживали двое решительного вида мрачных амбалов, выполняющие в цирке роли борцов.

– Проходите, проходите, такого вы еще никогда не видели! – бормотал тот, кто собирал деньги, и его яркая, сияющая улыбка выглядела словно бы не настоящей, а приклеенной. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, жизнь у циркачей – не сахар, но улыбаться публике приходится в любом случае, хоть через силу, лишь бы на губах явственно было изображено подобие улыбки.

Катарина, предъявив свой билет и проходя внутрь циркового шатра, вздрогнула, взглянув на натянутую улыбку одного из акробатов, что смотрел на нее, не мигая, и протягивал руку в приглашающем жесте.

«Какой-то странный и неприятный тип…» – подумала фея, и отправилась разыскивать свое место.

Внутри шатра по краям было установлено несколько рядов тяжелых деревянных скамеек, на которых постепенно рассаживалась публика. Рабочие сцены наводили последний лоск на арене, разравнивая граблями свежую смесь опилок и песка, время от времени бросая угрюмые взгляды на рассаживающуюся публику. Несколько музыкантов кто во что горазд проверяли, как звучат их инструменты, а барабанщик один раз грохнул по барабану так, что многие зрители, уже занявшие свои места, вздрогнули и заозирались. Оценив реакцию зрителей, музыкант с барабаном лихо осклабился, довольный произведенным эффектом.

Кукла Куви, постоянно оглядываясь по сторонам, нерешительно подошла ко входу, крепко сжимая в ладошке купленный еще днем билет. Сейчас она выглядела не так, как днем: длинные двухцветные волосы были собраны в тугой узел и заколоты, черный сарафан и безую рубашку с черной манишкой заменило стильное темно-бордовое платье с бархатной отделкой, отданное кукле хозяйкой и специально на нее перешитое, на голове – шляпа с вуалью, которая, как и перчатки, скрывала фарфоровый блеск рук и лица, присущий некоторым куклам.

Один из силачей, перегораживающих вход и проверяющий билеты, мельком взглянул на Куви и отступил, давая ей пройти, и кукла, войдя в шатер, завертела головой, осматриваясь: в цирке она еще ни разу не была, даже удивительно, что сегодня робкая и не самостоятельная кукла решилась пойти на представление. Осталось только найти свое место, и отдаться новым впечатлениям. Еще раз бросив любопытный взгляд по сторонам, кукла все так же робко и нерешительно пошла в сторону зрительских скамеек.

Ряды скамеек постепенно заполнялись, уже совсем скоро полог шатра будет опущен, магические светильники (кстати, не дешевое приобретение, странно, что обычный цирк смог позволить себе разориться на такие) – пригашены, оркестр грянет туш, и большинство циркачей, натужно улыбаясь и радостно помахивая руками, выйдут на поклон. Итак, представление начинается.

* * *

К цирковому шатру подкрадывался, стараясь ступать беззвучно, франтовато одетый господин в черном, сшитым их из хорошего, плотного материала, френче, свободных шерстяных брюках в черно-желтую полоску, песочного цвета остроносых ботинках на пуговицах и черной, с рыжим отливом, шляпе-котелке. Казалось, что разные детали гардероба были выбраны наскоро и в случайном порядке, как будто владелец этой одежды надел первое, что вывалилось из шкафа. Примерно так это и было, кстати говоря.

Смотреть на такой костюм без смеха было практически невозможно, зато любой, кто видел одежду, уже почти не обращал внимания на самого мужчину: с ним все понятно, так может одеваться либо человек очень эксцентричный, либо полностью лишенный вкуса. Примерно этого эффекта и добивался Джек, один из лучших в частном сыскном агентстве. Многие догадывались, что с цирком не все чисто, но связанные с ним странности постепенно накапливались, и вот теперь пришло время провести разведку.

За местного обитателя Джек вряд ли сошел бы, так что решил прикинуться случайно оказавшимся около цирковых фургонов зевакой. Сыщик-вампир еще раз внимательно огляделся вокруг. Все цирковые были заняты своими делами, и никто не обращал внимания на незнакомца: мало ли кто тут толчется во время представления. Убедившись, что на него никто не смотрит, Джексон на цыпочках просеменил к ближайшему фургону и нырнул внутрь.

3

Войдя внутрь шатра, Кромешник медленно огляделся по сторонам, подмечая детали. Недорогое, местами откровенно бедное убранство шатра разбавляли откровенно дорогие предметы роскоши – не фальшивка и не подделка, как могли бы подумать малосведущие люди, нет, магические артефакты были самыми настоящими, и, действительно, должны стоить немало. Однако не этот контраст поразил лорда ши больше всего, ведь владельцы цирка могли просто экономить на многом, чтобы приобрести необходимые артефакты отличного качества, а, значит, более долговечные.

Несмотря на то, что цирк появился в этой части Фатума недавно, в тенях у стен прятались старые детские страхи, готовясь напасть на ближайшего беззащитного ребенка, а то и не одного. Фантом Восторг, сущность, хорошо известная в мире фей, распласталась в самом центре, под куполом циркового шатра, вбирая в себя все больше человеческих эмоций. Кажется, Кромешник один замечал всех этих бесконечных тварей, паразитирующих на живых существах, а прочие гости цирка не только не видели их, но и чувствовали далеко не все.

Окинув зал взглядом, полным высокомерия и надменности, Кромешник, проигнорировав отмеченные в билете ряд и место, выбрал скамью во втором ряду, подальше от мелкой, голодной до эмоций шушеры, созданной человеческим воображением или эмоциями. Его появление рядом немедленно распугало компанию не самого интеллектуального вида молодых мужчин, с разбитыми руками, в грязных рубахах и портках, с перепачканными ваксой волосами и лицами. Большинство парней из этой компании было вооружено бейсбольными битами… Впрочем, это иллюзорное преимущество не помешало им как можно быстрее ретироваться подальше от грозного фейского лорда.

«Ужасные спортсмены…» – подумал Кромешник, обратив внимание на бейсбольные биты в руках голытьбы, с которыми те не расстались даже внутри циркового купола (стоящие на входе амбалы, кстати, не обращали внимания, проходит кто-то с оружием или без), но, как ни приглядывался, не увидел ни одного мяча.

Куви, заняв свое место, стала тихонько оглядываться, стараясь не демонстрировать любопытства слишком открыто. Саму себя сейчас кукла могла бы сравнить с преступницей, которая прячется у всех на виду. Словно, если она покажет свою неопытность в посещении такого места – превратится в перепуганного зверька, на которого устроили охоту и совсем скоро загонят в тупик. Словно сам цирк был одновременно запретным удовольствием и огромной, изысканной в своей жестокости ловушкой.

Все-таки, на вкус Куви, вокруг было слишком шумно. Люди даже здесь, сидя на одинаковых грубых цирковых скамейках, умудрились делиться га группы и группки. Друзья, знакомые, семьи, люди, объединенные статусом и материальным положением. И, как обычно, даже здесь публика умудрилась разделиться на две главные группы: аристократов и простых. Видно, изжить такое деление в Фатуме было невозможно никаким способом, ни при каких условиях.

Не дойдя до центра первого ряда, Катарина осмотрелась кругом. Фея, пусть и родилась в знатной семье, за долгие века жизни стала равнодушно относиться к человеческим признакам роскоши. Другое дело – магия и артефакты. Это все настоящее, что подделать гораздо сложнее, а иной раз попросту невозможно. И вот магическое оформление цирка ее приятно удивило.

– Похоже, дела у цирка идут хорошо. За все время, пока я здесь, впервые вижу в этом районе цирк. Интересно, где они путешествовали? И, главное, как? – по привычке проговорила фея вслух. Проводя свои опыты и эксперименты, алхимик часто говорила сама с собой, так ей лучше думалось. Замерев на месте, она крутила в голове мысль о перемещении цирка по Фатуму, совсем перестав обращать внимание на внешний мир, пока барабанщик снова не грохнул изо всех сил. Вздрогнув, девушка мгновенно вылетела из лабиринта мыслей, в который успела уже забрести, и, щурясь, словно только что проснувшийся человек, пыталась понять, где она находится. Ведь феи гораздо глубже, чем люди, погружаются в свои мысли и фантазии.

– Цирк, точно… – взгляд неблагой заскользил по скамьям для зрителей. Все, кто уже успел занять места, громко переговаривались, разглядывали обстановку, и ждали интересного зрелища с одинаковым нетерпением, хоть простой, ничего из себя не представляющий работяга, хоть аристократ.

Катарине казалось, что лица некоторых присутствующих здесь она узнает, впрочем, у нее, как алхимика, и, главное, герцогини, происходило множество случайных встреч с существами, которые потом будут смело утверждать, что знаком с самой герцогиней Хейзел. Что же до герцогини, она в лучшем случае запоминала лица, не запоминая имен и по какому поводу все эти жители Фатума были ей представлены.

Удовлетворив свое любопытство, девушка собралась уже, наконец, дойти до своего места и усесться, но тут словно что-то кольнуло ее изнутри, и она замерла, продолжая всматриваться в лица. Нет. Не может быть. Этого просто не может быть. Воин во втором ряду, сидящий с видом, одновременно скучающим и надменным. Раньше Катарина его не встречала, она знала точно. Слышала, что в Фатуме живет еще несколько заблудившихся фей, и даже пара ши среди них есть. Только вот вышло так, что девушка прежде ни разу не встречала здесь ни одной феи.

Движения феи стали быстрее и резче, зашелестела материя ее отличного подогнанного платья с турнюром. Выставив вперед трость, с которой она практически не расставалась, когда выходила в город, и нетерпеливо оттолкнув со своего пути какую-то женщину, девушка решительно двинулась к скамье, на которой сидел незнакомый ши, и села.

«Интересно, кто он, откуда, и как давно живет в Фатуме?» – думала неблагая, бросая на воина взгляды из-под густой черной вуали, изящно спускающейся с небольшого цилиндра.

* * *

Детектив Джексон, удачно проникший в один из цирковых фургонов, медленно огляделся. Внутри было темно, но вампиры прекрасно видят в темноте. Пустовато, убого и не обжито, как будто здесь появлялись редко, и никогда не оставались подолгу. Уж точно не считали это место своим домом. Это было удивительно для циркачей, которые в своих фургонах живут и умирают. Казармы солдат и дешевые ночлежки в трущобах и то несли в себе больше жизни. Может быть, конечно, Джеку просто не повезло, и он выбрал фургон, лишенный обитателей… Только вот зачем цирку такой балласт?

4

Вот, наконец, погас свет, грянула музыка, и на сцену вышли все артисты, что будут участвовать в представлении, построившись полукругом, лицом к зрителям. Знаменитый парад-алле. С сумеречном свете костюмы большинства сияли и переливались, делая их яркими. За этими костюмами зрители не заметят бледного лица, кругов под глазами и погасших взглядов – всего того, что сейчас видел в полумраке Кромешник. Зрители увидят лишь яркий костюм и широкую улыбку. Такая уж у циркачей работа – сиять, как фальшивая драгоценность.

Лорд ши настолько увлекся разглядыванием артистов, что не сразу почувствовал присутствие девушки рядом с ним. Иронично хмыкнул – в былые времена подобная неосторожность могла стоить ему жизни. Впрочем, появившаяся поблизости особа пока никак Кромешнику не угрожала. Почувствовав появление усевшейся неподалёку Катарины, он бросил на неё внимательный взгляд. Одновременно заинтересованный, уважительный и... понимающий. Пожалуй, именно таким взглядом смотрят неблагие рыцари на неблагих принцесс. Затем обернулся, наблюдая за происходящим вокруг и краем сознания отмечая, что народ, желающий занять место на этой скамье, почему-то быстро ретировался расселся в других местах, так что между Кромешником и незнакомой феей осталась почтительная пустота.

Девушка же, зная, что рыцарь наблюдает за ней, тоже время от времени бросала взгляды на лорда ши. Фея подумала, что наблюдать за сородичем и его реакцией на цирковое представление было даже интереснее, чем смотреть само представление. Но Катарина успешно переключала свое внимание, глядя то на Кромешника, то на действо, разворачивающееся на арене.

Началось представление. Конферансье с натянутой, словно приклеенной улыбкой объявлял номера. В перерыве между выступлениями циркачей публику развлекали два клоуна, по традиции, белый и рыжий. Рыжий клоун награждал белого пинками и тумаками, белый убегал от своего агрессивного товарища и демонстративно рыдал в четыре ручья, когда рыжий его все-таки настигал и колотил. Большая часть публики смеялась над этим немудреным взаимодействием, некоторые откровенно скучали, а кто-то (большая редкость) даже жалел бедного неудачника.

Представление, безусловно заинтересовало лорда ши, хотя он и с трудом понимал, зачем один ряженый колотит другого. Впрочем, некоторые создания в холмах тоже так делали для развлечения публики, правда это называлось турниром, и оружие там было настоящие. При этом никто не лил слёз, а победитель праздновал вместе с проигравшим и всеми зрителями. Но в целом концепция шутовства была ему ясна, хотя данная подача казалась слишком примитивной.

Вот рыжий в очередной раз погнался за белым, и оба клоуна убежали с арены. Снова появился конферансье, почему-то нервно оглядываясь по сторонам, словно искал среди зрителей кого-то знакомого... Или, наоборот, надеялся не найти. Широкая улыбка вмиг появилась на его лице:

– Уважаемая публика! А теперь свое искусство вам продемонстрирует Эстет. Акробатические трюки под самым куполом цирка!

Публика взорвалась аплодисментами и криками. Заиграла бодрая мелодия, и легкими шагами в центр арены выбежал хрупкий юноша лет шестнадцати, в самом рассвете юношеской красоты и свежести, может быть, даже немного женоподобный. Эстет несколько раз изящно поклонился и отправил публике пару воздушных поцелуев. Одет акробат был в облегающее цирковое трико черно-фиолетового цвета, сверкающее и переливающееся в лучах светильников.

При выходе на арену Эстета Кромешник изумленно замер. Это существо и впрямь было прекрасно и изящно, оно выглядело настолько неестественным и при этом идеально вписывающимся в окружающее пространство, что сей факт поразил воина до глубины его сущности.

Но что-то по-прежнему было не так. Не с ареной, с залом. Воин словно чувствовал чье-то враждебное внимание, ощущение слежки не оставляло ши ни на миг. Зато Восторг под куполом цирка становился всё больше и больше, напитываемый эмоциями окружающих. Интересно, может ли он переполниться и лопнуть?

Услышав объявление конферансье, и увидев эффектный выход на арену Эстета, Куви громко захлопала в ладоши. Казалось бы – что ей до другой куклы, пусть даже такой изысканной и изящной. Но что-то было… Было… Может быть, все дело в том, что Эстет – тоже кукла?

Подбежавший к Эстету юноша года на два младше спустил из-под купола тонкую металлическую перекладину и, подождав, пока Эстет устроится на ней в изящной, слегка фривольной позе, стал тянуть веревку, поднимая того вверх. Вот движение прекратилось, и тонкое, гибкое тело в трико взметнулось в воздух, одну за другим выполняя сложные акробатические фигуры, вися на перекладине, перехватываясь, взмывая вверх и падая вниз. Публика затаила дыхание, время от времени ахая, когда юноша делал особенно эффектные трюки. ведь в любой момент юный акробат мог ошибиться и сорваться.

Во время одного из эффектных сальто веревка в руках помощника заскользила, и перекладина рывком нырнула вниз. Кажется, акробат не сумеет ухватиться за нее, так и рухнет вниз из-под купола на арену.

Куви, напряженно, не отводя взгляда, наблюдала за каждым движением Эстета, любуясь его отточенной, и все же в какие-то моменты кукольной грацией. В момент, когда помощник акробата выпустил из рук веревку, кукла растерянно вскочила со своего места, несмотря на недовольное шипение зрителей вокруг (и особенно за спиной), испуганно закрыв рот ладонями, чтобы скрыть свой невольный вскрик.

Да, это лишь фантазии досужих сплетников, что куклы, созданные в Фатуме, похожи на фарфор, и бьются так же легко. Некоторым куклам не только падение с высоты не грозит повреждениями, но и в принципе, чтобы их уничтожить, придется приложить незаурядные усилия. Но смотреть на изящное кукольное тело сейчас, когда оно подвергалось опасности, Куви было по-настоящему страшно.

Бражники, окружающие Кромешника, встрепенулись и взвились над ним, когда перекладина ушла из рук акробата. Но фэйри не стал предпринимать никаких действий. Ещё успеется, не стоит нарушать ход представления. Ши, сидящая рядом с ним, тоже напряженно смотрела на арену, по-кошачьи прищурив свои прекрасные, рубинового оттенка, глаза.