Цвет измены рыжий

Глава 1.

Мне всегда было интересно: чувствует ли женщина, когда ей изменяет муж . Ведь должно же появиться какое-то предчувствие беды. Неприятное ощущение или гадкое чувство, которое не покидает тебя. . Ведь астрологи и гадалки так часто твердят о каких-то невидимых нитях, что связывают людей. Но почему тогда я не почувствовала тот момент, когда в нашу семью прокралась беда с рыжим цветом волос и красной помадой?

Либо мы не были половинками одного целого, либо все эти разговоры про нити и интуицию – полная хрень.

*** ***

– Девочки, я вас поздравляю с окончанием учёбы! – Оксана поднимает бокал шампанского, и мы дружно чокаемся с ней своим. Маша кружкой, она пьёт чай Мате, Лена бокалом, она тоже пьёт шампанское, а я стаканом с водой, потому что шампанское мне нельзя.

– Даже не верится, что мы это сделали, – с усталой радостью удивляется Лена.

Да, действительно. Это был сложный год, особенно если учесть, что в самом его начале я узнала про беременность. И очень боялась, что наш преподаватель по словообразованию меня просто завалит. Потому что он не любит беременных. Чем они ему не угодили, никто не знал, но ещё ни одна из беременяшек ему не сдала. Я была первая. Может, потому, что беременные чаще всего надеялись на жалость преподавателя и не особо старались, или действовали гормоны и мозг отказывался что-то запоминать. Я и сама прошла эту стадию отупения. На литературе серебряного века не могла запомнить ни одного стихотворения, хотя всегда учила их очень легко.

– Злат, а ты своему-то уже позвонила? Похвасталась? Всё-таки на отлично всё сдала, – спрашивает меня Маша.

– Я звонила, но он не берёт трубку. У них сегодня корпоратив, десять лет фирме, – отвечаю я спокойно, не желая показывать, что меня тоже задевает его молчание. Знал ведь, что у меня экзамен. Мог бы уж секунду выделить, чтобы позвонить или написать, поинтересоваться. Но я прикусываю язык. Не хочу портить настроение себе и девчонкам. Это наш праздник, мы его заслужили.

Всё-таки выучиться на учителя русского и литературы – это неимоверный труд. Стоит только вспомнить, сколько книг пришлось прочитать за все годы учёбы. А от старославянского у меня до сих пор нервный тик.

– Злат, но я тобой вообще восхищаюсь. Если честно, я думала, ты не справишься и возьмёшь академ, – хлопает меня по плечу Оксана. – А ты умничка, какая сильная. Недаром Дамир тебя так любит.

– Ой, да ладно. Хватит меня расхваливать. Обычная я, – смущённо улыбаюсь. – Мы все отлично постарались.

Сидим ещё полчаса в кафе, а потом каждой приходится бежать по делам. Лене на работу надо, она отпрашивалась на экзамен. У Оксаны сын и муж ждут праздновать мамину сдачу экзамена, а Маша бы ещё, может, и посидела со мной, но я чувствую, что у меня от долгого сидения уже начинают отекать ноги. Надо бы прогуляться.

Выходим на улицу, девочки, попращавшись, разбегаются в разные стороны. Только Маша ещё стоит, раздумывая, куда податься. Муж у неё военный целый день на работе. Детей у них нет.

– А ты куда? – спрашивает меня.

– Да мужа повидать хотела. Думаю, может такси заказать, и до него доехать. Он для сотрудников на базе отдыха коттедж с бассейном и баней арендовал.

– Что за база отдыха? – удивлённо смотрит Маша. Я опять забылась. Обещала же самой себе не рассказывать девочкам, насколько ДАмир богат. Подумают ещё, что я хвастаюсь.

– В Истре.

– Так это тридцать километров от города. Такси не дешево обойдётся. Может, тебя подвезти?

– Если несложно, то я не против. На заправку заедем, я тебя заправлю. А то как-то неудобно.

– Злата, успокойся.

А я только рада ехать с подругой, не скучно. Малыш притих, уснул наверно.

Маша водит машину неплохо, и я почти не дёргаюсь. Хотя не люблю ездить с людьми со стажем вождения меньше пяти лет. Вот с Дамиром я всегда еду спокойно, он водит мастерски. Очень внимательный, быстро реагирует на любую помеху.

Всю дорогу мы весело о чём-то болтаем. Лёгко и непринуждённо. На душе так хорошо и спокойно. Я просто ужасно тряслась весь месяц, спать толком не могла, а сейчас, наконец, расслабилась. Даже голова кружится от этого пьянящего чувства счастья, когда, кажется, всё настолько хорошо, насколько только может быть.

Вот рожу в конце лета, потом погружусь в счастье материнства, а когда малышу исполнится годик, продолжу учиться на магистратуре. А когда сыну будет три года и я закончу магистратуру, смогу выйти на работу.

Хоть Дамир и говорит, что я вообще могу не работать, но мне жаль столько лет учёбы, столько сил и бессонных ночей. Да и на филолога я ведь не просто так поступала. У меня мечта детства: работать не просто учителем, как моя мама, я хочу устроиться преподавателем в колледж или в университет.

На въезде у нас проверяют документы. Охранник, увидев мою фамилию, тут же поднимает шлагбаум и заодно сообщает, в каком именно коттедже гуляют сотрудники фирмы “Три шоколада”.

Искать особо и не приходится. Музыка слышна издалека, а поверх музыки слышны визги девушек. Я даже начинаю сомневаться, туда ли мы едем. Всех сотрудниц и сотрудников Дамира я знаю, и все довольно приличные. Но в припаркованной чёрном мерседесе узнаю машину мужа.

– Весело у них тут, я смотрю, – замечает Маша.

А мне становится жутко неудобно, будто мы не на корпоратив приехали, а в бандитский притон или бордель.

– Ну ладно. Я пойду, Маш. Спасибо, что подвезла, – прощаюсь, открываю дверь.

– Может, тебя подождать? – спрашивает она.

– Да нет. Я с мужем доеду или с водителем.

Мы прощаемся, и я иду на территорию коттеджа. Здесь в бассейне купаются девочки из розницы, а дамы с оптового отдела сидят за столом и о чём-то громко спорят. Видно, что все подвыпившие.

Я прохожу незаметно, на меня никто не обращает внимания. Захожу в дом в надежде, что Дамир прячется здесь от этой пьяной толпы. Внутри дома сидят в креслах, общаются бухгалтер и заведующий розницей. Они в почти нормальном состоянии, даже узнают меня.

Глава 2

Зажимаю рот ладонью, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Сердце обрывается и летит вниз, и разбивается о пол на тысячу осколков.

А Дамир в этот момент подаётся бёдрами вперёд, придерживает рыжую за затылок, будто ему мало того, что его член и так полностью вошёл в её горло. Он стонет хрипло и страстно. Со мной он никогда так не стонал.

Дамир словно слышит мой внутренний крик, открывает глаза. В них пустота и кайф. Самый настоящий кайф. Он смотрит на меня, но не сразу осознаёт, что я стою перед ним. А я просто не могу сдвинуться с места, будто меня приколотили к полу и насильно заставили смотреть.

Даже кончал он всегда сдержанно, а сейчас по его лицу пробегает волна удовольствия, он кончает ей в рот. И та всё проглатывает. Значит, вот что приносит моему мужу удовольствие.

Взгляд Дамира фокусируется на мне, становится осознанным.

– Злата? – выдыхает он.

– Саша, прекрати, – рявкает на девицу, которая всё ещё облизывает его головку. Оттаскивает её от себя, пытается встать, а меня его голос приводит в чувство.

Значит, вот кто этот Саша!

Не парень, как я думала, а обычная девка, которая его ублажает. И он ещё смел при мне говорить про неё и расхваливать. Меня передёргивает от омерзения.

Не хочу, чтобы он трогал меня, не хочу слушать никакие оправдания.

Кладу ладонь на свой большой живот, разворачиваюсь и насколько могу, быстро выхожу из комнаты. Разочарование и боль наполняют моё тело, а малыш бьёт ножкой изнутри, словно тоже возмущён поступком отца.

Предатель! Не прощу!

– Злата, стой, – раскатистый бас разносится по всему этажу, но меня он, наоборот, подгоняет.

Не помню, как спускаюсь с лестницы и проношусь через двор. Останавливаюсь уже на парковке.

Мне надо срочно уехать! Надо уехать, – крутится в голове, а перед глазами до сих пор стоит жёсткое лицо Дамира, когда он буквально трахает рот этой шлюхи.

Стою на улице, взгляд мечется между машинами. Умела бы водить, уехала бы на нашей машине. А теперь…только такси. Я впервые жалею, что у меня нет прав.

Достаю телефон, но вместо того, чтобы набрать номер, смотрю на экран. На заставке наше недавнее фото, как мы целуемся на набережной на фоне заката.

Сволочь! Он уже изменял мне и притворялся, что всё хорошо.

Чувствую, как слёзы стекают по щекам, капают на мою пополневшую грудь. Не верится, что я так могла ошибаться в нём.

– Злата! – на парковку выходит Дамир, заметив меня, сбавляет шаг.

– Малыш, я…Прости, я не думал, что ты…

– Не думал, что я приеду?

Подходит ближе, но я тут же отступаю назад, не хочу, чтобы он касался меня или вообще рядом стоял.

– Прости. Я не люблю её. Это просто секундная слабость. Мне нужна была разрядка.

– Не утруждайся, мне всё равно. Можешь дальше идти разряжаться. Ты же так устал терпеть жизнь без секса.

– Блядь, Злата, не переворачивай мои слова! – цедит сквозь зубы, а на лице двигаются желваки. Он пытается меня обнять. Но я отступаю и упираюсь спиной в машину.

– Я же тебя люблю. Только тебя одну. Мне никто больше не нужен.

– Не трогай меня, – шепчу я, когда он пытается обнять. – Не верю я в такую любовь. Заводи себе хоть целый гарем, только меня в такие отношения не впутывай.

– Малыш, да мне, кроме тебя, никто не нужен. При чём тут гарем?

Губы Дамира сжимаются в плотную линию, он опирается о машину рукой рядом с моей головой, и я оказываюсь зажатой между машиной и его телом.

– Подумай о малыше, тебе же нельзя нервничать.

– А ты подумал о малыше? Ты когда кончал ей в рот, думал о том, как я к этому отнесусь?

– Я…– он трёт переносицу, а его ноздри раздуваются от злости. – Я не думал, что так получится.

Его растерянность сменяется злостью. Но мне плевать.

Вспоминаю про телефон, зажатый в руке, поднимаю его и, не обращая внимание на Дамира, открываю приложение по вызову такси.

– Ты никуда без меня не поедешь, – голос пропитан ледяной яростью, он сдерживается, но я вижу, как его распирает злость.

– Ты сейчас сядешь в машину, и я отвезу тебя домой.

– Я никуда с тобой не поеду, – парирую я. – Ты даже пахнешь её сладкими духами. Меня тошнит от тебя.

Дамир выхватывает мой телефон и швыряет его в сторону.

– Ты поедешь со мной! Разговор окончен. Садись в машину.

Визуал

Дорогие друзья, приглашаю вас познакомиться с главными героями.

Злата Васильевна Гамзатова - 23 года. Жена Дамира Гамзатова. Окончила педагогический университет по специальности филология. Любит мужа, в браке с Дамиром второй год, познакомились три года назад.

Дамир Тамирович Гамзатов -30 лет. Владелец сети магазинов “Три шоколада”. Влюбился в жену с первого взгляда, но считает, что для разрядки иногда можно воспользоваться ртом другой женщины.

Александра Ильина 27 лет, помощница Дамира Гамзатова по совместительству любовница.

Привествую вас мои дорогие на страницах моего нового романа!

Ваша поддержка очень необходима. Чтобы книга писалась быстро, не забудьте поставить на книге отметку нравится. Всегда рада видеть вашу поддержку лайками и комментариями.

И не забывайте подписаться на мой аккаунт вот по этой ссылочке

https://litnet.com/ru/charli-vi-u10663878

❤️

Глава 3

Если бы меня спросили, хочу ли я жить обычной жизнью с верным мужем или в шикарном доме, но гулящим, я бы выбрала первый вариант.

Меня никогда не волновали деньги Дамира. Ни огромный дом в самом элитном районе города, ни его счёта в банке. Мне нужен был он сам.

Я помню, как он поразил меня своим поведением. Я тогда работала продавщицей в модном бутике, подрабатывала, чтобы не зависеть от мамы и папы. В нём не было гонора и высокомерия. В тот день он зашёл к нам со своей мамой. Аккуратная темноволосая женщина, стильно одетая. Рядом с сыном она выглядела совсем маленькой, едва доходила ему до груди. А он приковывал к себе взгляд. Мощный разворот плеч, широкая грудь, на которой при каждом движении натягивалась белая рубашка, и все женщины смотрели на него.

Да он всегда притягивал взгляды женщин. И своей уверенностью, и фигурой. Даже походка у него была неторопливая, настоящего хозяина жизни, который знает цену своим решениям и словам.

Мне бы не отдали его другие продавщицы, если бы его мама сама не подошла ко мне. Не знаю, чем я привлекла её, но у нас быстро завязался разговор.

С Дамиром я даже не разговаривала в тот день. Боялась на него посмотреть лишний раз. Мне не хотелось быть похожей на коллег, которые и так лезли из кожи вон, чтобы привлечь к себе его внимание.

А вечером к концу смены он ждал меня у выхода торгового центра с огромным букетом белых роз.

На часах второй час ночи, а я никак не могу уснуть. Беспокойные мысли наполняют голову, а в груди разъедает болью, словно коррозия – металл. После того как Дамир привёз меня домой, он сразу уехал.

Одна моя половина была возмущена его спокойствием, будто то, что произошло это в порядке вещей и ничего страшного не произошло. Он даже не пытался поговорить со мной или объяснить.

Другая половина была только рада. Пусть лучше уезжает. Чем больше боли он причинит, тем лучше. Так легче будет уйти. И я даже рада была побыть одна, наедине со своими мыслями. Без его давления и попыток оправдаться.

Почему я не разглядела в нём сразу изменщика?

Вернее, я ведь знала, что красивому и богатому мужчине сложно быть верным. Я понимала это и не подпускала его. Не велась на ухаживания. Он три месяца добивался свидания со мной. И только из-за его настойчивости я тогда согласилась пойти с ним прогуляться.

Мы не спали с ним до свадьбы, но я старалась не думать о том, где он утоляет свою сексуальную жажду.

Как он умудрился настолько очаровать меня и проникнуть в мой мозг, что я настолько поверила ему и в его порядочность?

Снова переворачиваюсь на другой бок. Живот давит сверху, и я никак не могу лечь, чтобы было удобно.

Наш малыш спит, и только ради него я держусь ещё и не истерю, не бью посуду. Хотя первым делом, когда зашла в дом, мне хотелось кричать и топать ногами, как маленькому ребёнку, которого обидел злой и нехороший дядька. И этот дядька Дамир.

И хоть мне хотелось сбежать. Вот просто собрать вещи, покидать в сумку и, не дожидаясь мужа, уехать к отцу, я заставила себя успокоиться. Несколько раз прошлась по дому. Здесь каждый уголок напоминал о нашей любви, как мне ещё с утра казалось настоящей любви.

Наша первая ночь была в этом доме. Дамир специально купил его для нас. Мы не поехали в отель. Он тогда сказал, что хочет начать нашу семейную и сексуальную жизнь в нашем доме.

Для мира мы пропали на сутки. Он любил меня сначала ласково и нежно, брал, как свою жену уверено и уже не сдерживаясь. А я наслаждалась, что он мой.

Но был ли он когда-нибудь моим?

Эта мысль полосует мне сердце острее ножа. Прячу лицо в ладони и чувствую, какое оно мокрое от слёз. Они стекают и стекают, а я не могу их остановить. Подушка уже мокрая от слёз. Но сегодня я разрешаю себе оплакивать свой брак, ведь сегодня он умер. Для меня так точно. И пусть Дамир хоть сколько убеждает меня, что ничего страшного не случилось, я чувствую, что простить его не смогу.

Для него я просто удобная. Рожу детей, буду потакать всем его капризам, и мама его меня приняла, как родную, даже несмотря на то, что я русская.

Нет, я не собиралась его прощать. Но и поддаваться эмоциям, не самое лучшее решение. Надо всё хорошенько обдумать.

Куда уходить?

Этот вопрос волнует меня больше всего.

К матери не пойду, она не поймёт. Она сама отцу верность не смогла сохранить. Я ничего об этом не знала ,когда они развелись, отец потом всё рассказал. Отца я безумно люблю, он мудрый, намного умнее моей матери. Настоящий мужчина, который любил мою мать всю жизнь, но не смог простить её измену. Они развелись, а я осталась с отцом. Он был для меня примером истинной любви. Поэтому все разговоры о полигамности мужчин и их инстинктах. Что природа берёт своё, для меня пустые отмазки. Настоящий мужчина подчиняется своей голове, а не головке.

Дверь приоткрывается и в комнату входит Дамир. Я напрягаюсь, надеялась, что ему хватит совести не приезжать сегодня или лечь в гостиной, да вообще комнат свободных полно. Дом большой. Притвориться спящей не получается. От слёз нос совсем не дышит. И я просто лежу с открытыми глазами, изучая причудливые тени на стене.

– Злата? Ты спишь? – шепчет Дамир.

Я молчу. Не хочу с ним разговаривать.

Слышу, как он ходит по комнате, идёт в ванную. Резко сажусь на кровати. Для Дамира, похоже, всё осталось, как было. Он спокойно пришёл в спальню и собирается лечь спать. Думает, я проглочу обиду и забуду. Но нет. Спать в одной кровати с ним я не собираюсь.

Встаю и иду в гостевую комнату. Пусть спит со своей шалавой, а меня не трогает.

Мои дорогие! Спасибо всем ❤️ кто откликнулся на мою просьбу и поставил звездочку книге. Как и обещала выкладываю сразу ещё одну главу. Листайте дальше

Глава 4

Обида сменяется злостью. Знаю, что лучше сейчас спать лечь, но никак не могу успокоиться. Душно, дышать не могу. На душе плохо. Вроде кровать мягкая, но в какую позу не лягу, всё не то.На часах уже полвторого ,когда дверь открывается и снова заходит Дамир. В темноте не вижу его лица, но могу предположить, что он не в настроении. Энергетика у Дамира такая, что я всегда чувствую его настроение.

– Зачем ушла? – холодно спрашивает он.

– Мне противно спать с мужчиной, который таскается по бабам.

Дамир подходит к кровати с моей стороны. Наклоняется и подсовывает под меня руки.

– Что ты делаешь? – вскрикиваю я.

– Ты моя жена и будешь спать со мной в кровати, – поднимает меня на руки и идёт со мной в нашу спальню.

– Я не хочу с тобой спать. Не хочу! Слышишь?

Дамир молча несёт меня в комнату, там горит ночник, и я вижу его мрачное лицо.

Опускает меня осторожно на кровать.

– Чтобы между нами не случилось, ты не должна уходить из нашей кровати. Помнишь, ты давала обещание?

Он садится на край кровати, упирается локтями в колени и растирает лицо ладонями.

– Да, я помню наш уговор. Но он касался только ссор. Про измены ты не говорил, – отвечаю я, наблюдаю, как он прижимает пальцы к губам, уставившись в точку перед собой, будто медитируя.

– Злата, я понимаю, что просить у тебя понимания бессмысленно, так же как и прощения. Да я виноват перед тобой. Сорвался. Не надо было врать тебе про помощника. Но я же знаю, как бы ты переживала, если бы узнала, что со мной постоянно находится женщина.

– Лучше бы сказал. Я бы тогда знала, откуда ждать беды.

–Да. Ты права. Я сожалею. И больше этого не повторится. Обещаю.

Подтягиваюсь на руках повыше и опираюсь на спинку кровати.

– Не повторится? А ты точно уверен? А вдруг в следующий корпоратив ты опять сорвёшься? Или когда я буду беременна ещё раз, то тоже решишь снять разрядку.

– Нет.

– И я должна поверить обманщику?

– Я тебе не врал, – его ладонь ложится на моё колено поверх одеяла.

– Ну да, ты не врал, просто предал, – я усмехаюсь и подтягиваю колени к животу. Не хочу чувствовать его прикосновения.

– Я не спал с ней. Она просто сделала мне минет. Это то же самое, как тайский массаж с продолжением, но ты же не считала, что это измена.

– Тайский массаж с продолжением? То есть если я тоже пойду на такой массаж, то это нормально?

– Нет, – качает головой Дамир. – Нет. Это не то же самое. Для мужчины это просто механические движения.

– Так делал бы сам себе механические движения! – меня разрывает от возмущения. – Везде двойные стандарты! Мужчинам можно, женщинам нельзя.

– А ты что в феминистки подалась?

– Причём здесь феминизм? Ты меня совсем не слышишь? Мне не нужны все эти оправдания про физиологию мужчин. И если у меня не был отец как пример, я бы, может, ещё и поверила…

– Да откуда ты знаешь про своего отца. Он рассказать мог всё что угодно, – мы не замечаем, как переходим на крик, пытаясь перекричать друг друга.

– Я не хочу это обсуждать. Всё. Хватит меня убеждать, что трах в рот своей помощницы – это нормально. Для меня это ненормально. Я не приму это никогда ,ни при каких условиях. Ты мне изменил. Для меня любое прикосновение к другой женщине – уже измена. Да. Представь, вот такая я. Не нравится. Тогда давай разведёмся. Найдёшь себе женщину ,которая тебя будет в жопу целовать, ублажать в любое время, давать во все места. Я же тебе не даю.

– Мне не нужна проститутка. Я женился на тебя ,как потому что ты чистая была. ЗАстенчивая и я не хочу тебя иметь во все дырки. Для этого есть другие женщины, которым это нравится. Они готовы это делать за деньги. Понятно?

Я даже дар речи теряю после его слов. Так и застываю с открытым ртом.

То есть такая у него политика: жена – чистое, непорочное создание, которое вынашивает ему детей. А трахать он идёт других, чтобы меня не развращать.

Охренеть! У меня просто нет других слов, чтобы описать моё состояние.

Нет, не этого я ждала от мужчины, с которым я хочу прожить всю жизнь. Точно не этого.

– Не смотри на меня так, – предупреждает Дамир и тянется ко мне.

– А ты не трогай меня.

Муж тяжело вздыхает, качает головой.

– Хорошо. Я к тебе не лезу, но ты никуда не уходишь. Обижайся, злись на меня, главное – не уходи. Договорились?

– А ты всё так же будешь со своей помощницей расслабляться?

– Нет. Не буду.

– Уволишь её?

Дамир молчит и отводит глаза

– Не могу. Сейчас пока не могу.

– Всё ясно. Я всё поняла. Ты просто самый настоящий кобель. И я очень жалею, что не узнала о твоих взглядах на семейную жизнь в самом начале. Уходи в другую комнату, я не буду с тобой спать. Или уйду я.

Дамир несколько секунд смотрит на меня пристально. Но всё же встаёт и выходит. И я остаюсь наконец она. Вот только уснуть я вряд ли смогу после всего, что узнала.

И если до этого я ещё сомневалась в решении уйти, то теперь поняла, что на этом всё. Точка.

Только развод.

Глава 5.

Утро встречает меня серым небом и проливным дождём. На душе гадливо и мерзко. Стоит только вспомнить вчерашний день, как горлу подкатывает тошнота.

Мозг торопит меня голосом отца. Напоминает, что в любой ситуации надо быть сильной. Но тел отказывается подчиняться, будто выдохлось и требует покоя. Последний месяц я толком не отдыхала, зубрила стихи, перечитывала книги. Писала диплом по теме детства в произведениях Диккенса.

Да, я достигла цели. Сдала экзамены, получила диплом, вот только сейчас всё это кажется таким несущественным и далёким.

Я так устала.

Чувствую, как меня снова накрывает отчаянием. Одна только мысль, что мне надо собрать чемодан и навсегда отсюда уйти, заставляет сердце сжиматься от жалости. Я ведь столько вложила сил в дом, в нашу семью. По утрам готовила завтрак Дамиру. Просто потому, что мне это нравилось. Вставала вместе с ним, хотя он мне всегда говорил, чтобы я дальше спала.

Дура! Самая настоящая. Он ведь ехал на работу, к этой Саше, и они там вместе пили кофе. Почему я вчера стояла и смотрела на эту суку? Надо было подойти и за волосы её. У меня даже от злости зубы скрипят, с такой силой я сжимаю челюсть. Вот почему все нужные слова приходят на ум только уже после ссоры.

А я просто стояла и рыдала.

Злость придаёт сил. И я сажусь на край кровати, смотрю на свои отёкшие ноги. Вчера с этим всем забыла в коленно-локтевом постоять, чтобы немного почки разгрузить.

Неуклюже ковыляю в спальню. Вытаскиваю свой чемодан. У нас их много, но не хочу брать ничего из общих вещей. Не хочу, чтобы о нём хоть что-то напоминало. Беру только те вещи, которые сама себе покупала. Глупо уходить совсем без вещей. Забираю фотографии тоже только свои. Общие оставляю. Мне они не нужны. Пусть остаются ему на память. Долго смотрю на карту, которую Дамир мне подарил ,когда я стала его женой, чтобы я ни в чём себе не отказывала. Первый порыв – оставить её на столе, но моя практичность берёт вверх. Я знаю, что отец и слова не скажет, будет меня и кормить, и одевать. Вот только вот зарплата у него не такая уж и большая ,а я не могу наглеть. Пусть это и не мои деньги, но я тоже заслужила хотя бы часть этих денег, хотя бы тем, что ношу его ребёнка. Мне не нравится такое оправдание, но другого нет. Мне без денег будет тяжело, а Дамир и не заметит моих трат. Заодно проверю, насколько он щедрый. Если заблокирует карту, то…то и хрен с ним. Пусть свои деньги на Сашеньку тратит. Губки ей подкачает, чтобы в следующий раз на его члене натянулись и треснули.

Сынуля нервно начинает тарабанить в мочевой пузырь и едва успеваю добежать до туалета.

Так, пора заканчивать все эти злобные мысли. Малыш никогда так не бился. Наверно, это я его своими нервами раздражаю.

Ну да, ты же папку своего наверно защищаешь. А папка-то у тебя нечестный какой оказался, – шепчу малышу, поглаживаю живот.

Последний раз кидаю взгляд на родные стены и выхожу из дома со своим чемоданом. Такси уже должно стоять у ворот.

Звоню папе, когда уже еду к нему. Пока в трубке слушаю гудки, думаю, что сказать отцу, но так и не могу подобрать слов. Описывать всю картину, которую я застала, у меня язык не повернётся.

– Злата, привет! – слышу родной голос отца и на глазах опять слёзы. Сколько бы мне лет ни было, я всегда чувствую себя рядом с ним маленькой девочкой. И сейчас мне ужасно хочется ему пожаловаться на Дамира, но я проглатываю комок и стараюсь говорить бодрым голосом.

– Пап ,привет! А ты сейчас где? На работе?

– ВЫходной у меня. Ты в гости приехать хотела? – обрадованно спрашивает отец. А я киваю ,как будто он видит.

– Да, – добавляю голосом. – Уже еду. Скоро буду.

– Сказала бы раньше, я бы тебе блинчиков испёк.

– Испечёшь, пап. Ещё успеешь.

Папа живёт в хорошей квартире, в новом доме. Это ему Дамир помог старую квартиру продать и купить очень выгодно. Отец бы ни за что не стал брать у Дамира деньги, поэтому ДАмир выторговал хорошую скидку отцу.

Квартира на втором этаже, чтобы папе было легко подниматься. У него больная спина ,сорвал ,когда я маленькая была. Так и мучился с ней постоянно, хотя ему всего сорок восемь.

Поднимаюсь на папин этаж, а он уже в дверях стоит, ждёт меня.

Обнимает меня. И сразу как будто легче.

– Злат? Случилось что?

– Угу.

Слёз сдержать не могу.

– Дамир обидел? – слышу металлические нотки в его голосе.

– Изменил. Я хочу подать на развод, – захлёбываюсь слезами, от них во рту солено.

– Вот сучёныш! Кастрирую!

– Ты меня пустишь к себе? – голос сдавливает будто удавкой. Голос сипит из-за кома в горле.

– Конечно, моя хорошая. А этот …пусть даже на порог не заявляется, я ему руки переломаю. Козёл любвеобильный какой. Ничего, ничего Златёнок мой, переживёшь. И пацана твоего воспитаем. Всё будет хорошо.

Папа капает мне немного валерьянки, и я через полчаса засыпаю на диване в зале. Дома всегда спится отлично, вот и меня будто отрубает после всего.

Просыпаюсь уже вечером. Солнце красными лучами проникает в зал, окрашивая стены оранжевым светом. Дверь в зал закрыта ,но я слышу мужские голоса. Прислушиваюсь.

– Василий Петрович, дайте нам самим разобраться, – звучит глухо голос Дамира.

– Единственное, что я могу тебе дать, так только пиздюлей, – холодно отвечает папа.

Глава 6

– Я знаю, что виноват, но хотел бы поговорить со Златой, – продолжает настаивать Дамир.

– Наговорился уже. Хватит. Я тебе дочь с каким условием доверил? Чтобы не обижал. Насмотрелся я на её слёзы. Не хочет она с тобой жить. Так что всё. Больше я её тебе не отдам, – в голосе отца проскальзывают гневные нотки. Чувствую, как он возмущён, хоть и сдерживается.

– Неужели вы никогда не ошибались? едва разбираю слова мужа, так тихо он говорит.

– Ошибался. Когда женился на гулящей, и своей дочери я такой жизни не хочу. Всё. Разговор окончен. А не уйдёшь, только хуже сделаешь, – узнаю непререкаемый тон отца. В детстве он значил, что папу уговаривать в этот момент бесполезно.

Слышу, как дверь захлопывается, и только тогда я выхожу в коридор.

Отец стоит, прислонившись спиной к стене, с поникшими плечами. Но, как только видит меня, тут же выпрямляется.

– Слышала, наверно? Твой приходил. Надеюсь, не передумала?

– Нет. Не передумала. Завтра в суд пойду. Всё узнаю, что надо для развода и…напишу заявление, – отвечаю, опустив глаза в пол. Чувствую себя виноватой перед отцом.

Полтора года назад у нас с отцом был серьёзный разговор. Как раз после того, как Дамир приехал просить моей руки у папы. Он тогда Дамиру не обрадовался. И ничего не ответил. Зато вечером у нас с папой был откровенный разговор.

– Ты понимаешь, что это не русский Ванька? У него совсем не так, как у нас. Это мужчина с восточными корнями, – папа пытался до меня достучаться, но я так сильно верила Дамиру, что все папины слова воспринимала как обычное нежелание отца расставаться со мной.

– Пап, я понимаю, – твердила я.

Сейчас эта сцена так живо всплывает в памяти, мне стыдно смотреть в глаза отцу.

– Я тебя предупреждаю дочь. Вас быстро не разведут. Не знаю, выдержишь ли ты всё атаки мужа. Но имей в виду, если передумаешь и вернёшься, будешь полной дурой. Измену прощать нельзя.

Я киваю. Папа прав.

*** ***

На следующий день папа берет отгул, и едет со мной в суд в качестве поддержки. Хоть я его и не просила. Просто он понимает, что мне на общественном транспорте уже тяжело передвигаться, поэтому едем в суд на его старенькой волге. Сколько себя помню, столько лет она у отца. Он не продал её, хотя была возможность продать и купить новую иномарку. Машина у него в идеальном состоянии, он тщательно за ней следит.

В суде мне сообщают не самые радостные новости.

– Да, вы можете подать заявление на развод. Законодательно у женщины нет никаких препятствий, чтобы развестись, даже если она в положении. Однако, стоит учитывать, что при рассмотрении дела о разводе с беременной женой, суд будет уделять особое внимание интересам будущего ребёнка, – словно робот тараторит юрист по семейным делам.

– Что это значит? – переспрашиваю я, не совсем успевая за словами юриста.

– Это значит, что суд может принять решение о предоставлении длительного срока на примирение супругам, продолжительностью до трёх месяцев.

– Три месяца? Это мне просто, чтобы развестись с изменщиком, надо ждать три месяца?

– Изменником, – поправляет меня юрист.

– Да какая разница изменщиком или изменником суть-то одна. Вы понимаете, мне муж изменил?

– Понимаю, но не стоит нервничать, – юрист всё больше начинает напоминать мне робота. Будто он просто произносит заученные фразы ,а его сердце запаковано где-то далеко отсюда. Лицо у него спокойное, совсем без эмоций.

– В вашем случае, если вы хотите развестись срочно, необходимо будет подготовить дополнительные основания для представления судье,– продолжает юрист. – Измена как раз является таким основанием.

Я выдыхаю.

– Значит, я могу сейчас подать заявление на развод? – ещё раз уточняю, потому что у меня уже в голове каша. В последнее время мне всё сложнее и сложнее быть собранной.

– Да. Но не могу вам обещать, что рассмотрение вашего дела станет намного быстрее.

– Хорошо. Я всё равно не поменяю решения.

Из суда я выхожу разбитой и эмоционально выжатой. Не зря говорят, что беременным в последние дни перед родами лучше сидеть дома. У меня постоянно скачет настроение. Периодически хочется то, спать, то плакать. Чувствую себя самой настоящей клушей. А ведь ещё полгода назад я была остроумным и энергичным человеком. Как же я соскучилась по тому состоянию.

– Домой едем? Или, может, прогуляться хочешь? – Спрашивает папа.

– Нет. Домой. Устала сильно.

А когда приходим домой, обнаруживаем с отцом кучку земли, перемешанную с перьями перед дверью, и воткнутую половинку ножниц в монтажную пену, которой заполнили щели, когда устанавливали дверь.

– Ничего не трогай, – папа резко отдёргивает меня от двери, когда видит, что я едва не наступила на землю.

– А что это, пап?

– Пока не знаю, но лучше не трогай.

Глава 7

– Пап, но это же ненормально. Это же…это…– пытаюсь сказать свою догадку, но папа перебивает.

– В голову не бери даже. Просто кто-то пакостит.

– Мне? Дамир не стал таким заниматься!

– Я и не говорю, что это Дамир. Только ненормальные бабы верят, что можно землёй и ножницами человеку сделать плохо. Если только эти самые ножницы в него самого не воткнуть, – бурчит папа, но я замечаю, как ходят желваки.

Он стучит в соседскую дверь, и почти сразу она открывается. Из-за двери выглядывает соседка.

– Здравствуй, Вася!

– Маш, дай веник. Тут опять кто-то намусорил.

Тётя Маша, кудрявая русоволосая женщина, смотрит на папину дверь и то, что перед ней творится. Глаза заметно увеличиваются, она испуганно смотрит опять на папу.

– Вася, это же…– папа опять не даёт договорить.

– Маш, просто дай веник. Я тебе новый куплю.

Тётя Маша молча исчезает за дверью и через полминуты приносит обычный веник.

– Можешь не возвращать. А ещё лучше ночью вместе с землёй и перьями сожги на перекрёстке, – шепчет папе и стремительно исчезает за дверью.

– Что за бред, – папа закатывает глаза и начинает подметать.

– Папа, надо позвонить в полицию. Заявление подать. Выяснить, кто это мог сделать. Вдруг это любовница Дамира? Решила от меня избавиться? – от этой мысли у меня всё внутри начинает трястись. Неужели ей мало того, что она до тела мужа добралась, так ещё и от меня решила избавиться и от моего малыша?

Прикрываю живот руками.

Нет. Я ей не позволю.

Папа фыркает и продолжает подметать. Он ещё тот скептик. Верит только в то, что сам видел, а любую мистику и чудеса считает шарлатанством.

– Доча, это полная ерунда. А если даже это и она, я сам с ней разберусь. Ты даже не лезь. Твоя задача сейчас не волноваться и выносить здорового малыша. Понятно?

Я киваю. С папой невозможно спорить.

– Так что заходи в квартиру и наливай чай. Я сейчас приду.

*** ***

(Дамир)

– …будем счастливы сотрудничать с вами! – фраза нового партнёра заставляет сосредоточиться на теме разговора. Вернее, его окончании. Жму руку и после того, как партнёр со своим помощником выходят из зала по переговорам, я ослабляю галстук, опускаюсь в кресло, сжимаю голову руками. Кажется, она сейчас взорвётся.

Тяжёлый день. Несколько договоров на поставки, а я мысли в кучу собрать не могу.

– Дамир Тамирович, звонит Сергей Васильевич из “Сагден” по поводу поставки следующей партии, – в зал входит Саша.

Поднимаю голову и тут же отвожу взгляд. Волна злости захлёстывает внутренности.

Сука! Другая бы на её месте на глаза боялась бы показываться, а она с невинными глазами продолжает работать.

– Завтра сам позвоню. Сегодня я занят, – отвечаю и откидываюсь на спинку.

Башка начинает болеть ещё сильнее.

Отвык спать без Златы, всю ночь не мог уснуть. Как только глаза закрывал, сразу она появлялась и этот осуждающе - ненавидящий взгляд до сих пор перед глазами стоит.

– Получилось поговорить со Златой? – Саша подходит ближе. Опирается о край стола.

– Рот свой закрой. Не смей ничего говорить про мою жену. Поняла?

– Поняла, – послушно кивает.

– Я просто за тебя переживаю. Ты второй день сам не свой. Бледный, выглядишь больным, – мягко продолжает Саша, придвигаясь ближе.

– А тебя это волновать не должно. Твоя работа – заниматься партнёрами. Вперёд, за дело, – встаю из-за стола и отхожу к окну. Её присутствие раздражает. Бесит, что она считает, будто имеет прав со мной разговаривать как со своим мужчиной.

Стоило один раз расслабиться и больше не смог слезть с этой суки.

Её руки обнимают меня за талию, скользят под пиджак, тянутся к ремню.

– Хочешь, я подниму тебе настроение? На мне сегодня новое бельё. Очень красиво смотрится. Хочешь посмотреть?

– Иди на хуй.

Отрываю её руки от себя и отталкиваю. В который раз жалею, что согласился устроить к себе дочь Ильина. Не хотел портить отношения с одним из главных людей администрации, зато теперь испортил отношения с женой.

Думал, поработает немного, и если будут жалобы на неё, переведу в отдел розницы, подальше от себя. В какой момент я потерял над собой контроль? Казалось, весь этот флирт – просто игра, пока она не залезла под стол в один из вечеров, когда месяц воздерживался ,когда у Златы начал болеть живот из-за тонуса.

– Дамир, не отталкивай меня. Я просто скучаю по тебе. Мне не хватает тебя. Твоя жена вернётся,я уверена. Когда поймёт, что одной тяжело, обязательно вернётся. А сейчас ты мог бы просто расслабиться, – шепчет Саша и снова обнимает меня. Прижимаясь к спине своей грудью.

– Ты не знаешь мою жену. Она не простит, – цежу сквозь зубы.

Ненавижу эту хитрую стерву, но тело привычно реагирует на её ловкие руки.

– Такого мужчину, как ты, невозможно бросить. Ты думаешь, я рада тому, что меня так тянет к тебе? Но я ничего не могу с собой поделать. Ты сексуальный. Ты замечательный любовник, – продолжает шептать Саша, встаёт на колени передо мной.

Знаю, что надо оттолкнуть и уйти, но я стою, позволяя ей расстегнуть ширинку и вытащить уже наполовину возбудившийся член. Её восхищение и обожание подкупает. Целует и облизывает головку, как будто вкуснейшее, что только пробовала в жизни. Сосёт и смотрит вверх. Повиновение полное. И это поднимает во мне тёмное начало. Такое я никогда не смогу сделать со Златой. Да и не хочу делать ей больно. Зато Сашу совершенно не жалко. Она сама этого хочет.

Прижимаю ладонь к её затылку и резко вхожу в рот на всю глубину. Вижу, как слёзы выступают на глазах. Как терпит и пытается глотать. Убил бы пакость, но нельзя. Она начинает дёргаться от нехватки кислорода и приходится её отпустить.

Это чёрная злость и удовлетворение от наказания тянут в порочный круг зависимости.

Злата права: я предатель и сволочь. Но рядом с ней я хотел быть лучше, а сейчас меня больше ничего не сдерживает. Я прогнивший кусок дерьма.

Глава 8

(Злата)

Телефон вибрирует на столе. Смотрю на экран, опять Дамир звонит. А у меня совсем нет никакого желания разговаривать с ним. ДАвлю в себе детское желание в очередной раз скинуть звонок, понимая, что поговорить с ним надо. Хотя бы для того, чтобы поставить окончательную точку в наших отношениях. Но я продолжаю смотреть на телефон, не в силах смахнуть зелёную кнопку и услышать его голос. Я и так в последнее время вся на нервах. Отвлечься не помогает ни фильмы, ни разговоры. Даже сейчас, стоя в переднике, леплю пирожки, чтобы порадовать папу после работы, мысли всё ещё в том дне. Я как мазохист раз за разом воспроизвожу в мыслях один и тот же момент. Лицо Дамира, как он кайфовал оттого, что Саша ублажала его. И снова волна обиды затапливает то место, где раньше у меня билось влюблённое сердце. Сейчас там будто дыра, выжженная с обуглившимися краями.

Как больно падать с небес на землю. Будто все кости переломала, хочется лежать, но я заставляю себя двигаться, чтобы совсем не погрузиться в омут отчаяния и безнадёжности.

Держусь только из-за малыша и папы. Знаю, как он за меня переживает.

А на улице, как назло, ещё и дождь зарядил, словно под стать моему настроению. Звонок прерывается, а я обещаю себе, что в следующий раз обязательно возьму трубку.

Продолжаю лепить пирожки. Папа любит с луком и яйцом. Я и ДАмиру их часто пекла, но он больше мясные любит. Снова мысли возвращаются к нему.

Сколько бы я ни пыталась не думать о нём, каждое действие связано с ним, настолько сильно я в нём растворилась и ведь думала, у него так же. Заправляю постель и вспоминаю, как мы по выходным заправляли кровать вместе, обкидывая друг друга подушками. Как он смеялся, потягивался, а любовалась его телом и лицом. Гордилась мужем и благодарила каждый раз судьбу, что мы встретились. Что он выдержал мой характер и недовольство папы. Да даже обычный душ будит в памяти, как мы вместе с Дамиром принимали душ. Мылили друг друга, щекотали, дурачились. Я могла позволить себе из пены сделать ему шапку и бороду Деда Мороза. Таким его знала только я. Для других он был ДАмир Тамирович серьёзный и властный босс.

Неужели и Саша ему принимала с ним ванну и готовила? И он позволял ей то же самое, что и мне?

Вытираю тыльной стороной ладони глаза и выступившие слёзы.

Нет. Не хочу больше плакать. Хватит.

Папа вчера очень правильно сказал: “Если в теле человека появляется паразит, от него избавляются. Можно хоть сколько игнорировать его, делать вид, что ты здоров, но он будет отравлять весь организм токсинами. Также и с любовницей, Злат. Можно, конечно, закрыть глаза на похождения Дамира, но эта женщина и воспоминания о ней будут отравлять ваш брак ещё много лет. Поэтому я ушёл от твоей матери. Каждый раз, когда смотрел на неё, видел с другим”.

И я папу сейчас понимаю, как не понимала раньше. Сердцем теперь это почувствовала.

Чувствую, что мне надо выйти. Иначе сойду с ума в тишине квартиры. Когда папа дома, хотя бы не так давят мысли. Оставляю пирожки на столе, пусть поднимутся, а пока прогуляюсь по двору. Беру приготовленный пакет с мусором, чтобы заодно вынести на мусорку, и почти выскакиваю.

Выхожу на улицу, обхожу лужи, перепрыгиваю, где невозможно обойти. Вроде и дом хороший, и асфальт новый ,а системы слива выполнены неправильно, вода не уходит до конца. Вижу, как во двор заезжает белый автомобиль, который вместо того, чтобы ехать медленно, всё-таки лужи вокруг, да и вообще по дворам, насколько я знаю, должны передвигаться со скоростью не более двадцати километров в час. Этот же однозначно едет намного быстрее, и, когда я понимаю, что он не собирается даже притормозить, проезжая мимо меня, я даже не успеваю отпрыгнуть, волна из лужи окатывает меня с ног до головы.

НЕсколько секунд я стою в полном шоке. Нет слов даже сказать, насколько я просто зла и возмущена. Итак в жизни жопа полная, ещё и в довершение всего меня окатили грязной водой, будто в очередной раз жизнь решила показать мне моё место.

Как зеки новеньким говорят: “ Твоё место на параше”.

Автомобиль останавливается напротив папиного подъезда. Из машины выходит мужчина, даже не оглядывается на меня, будто не видел, что только что сделал.

А я не согласна с тем местом , которое определила мне судьба. Я не терпила. И терпеть больше подобного обращения не собираюсь.

Иду к машине и со всей яростью, которая клокочет во мне. Опускаю мешок с мусором на капот.

– Вы совсем оборзели? – возмущается темноволосый козлина.

– А вы не оборзели ездить обливать беременных женщин водой из лужи? – также злобно цежу сквозь зубы, хотя желание просто проорать эту фразу.

Мужчина недоумённо смотрит на меня, оглядывает сверху вниз.

– Это я вас облил? – спрашивает.

– Нет, блин, это я в луже купалась. Грязевые ванны принимала.

– Простите, я наверно вас не заметил.

– Ну да, я же как птичка маленькая. Урод!

Разворачиваюсь и иду к подъезду.

Прогулялась, называется. А в сумочке опять трезвонит телефон. Беру не глядя.

– Что надо? – рявкаю я. У меня сейчас желание перегрызть кому-нибудь глотку.

– Злата, привет. Я хотел поговорить с тобой, – слышу в трубке голос Дамира.

Ну почему всё сваливается всегда в один момент?

Глава 9

– О чём? О твоей любовнице, как она хорошо сосёт? – чувствую, что получилось грубо, даже морщусь, но у меня сейчас словно тормоза отказали. Градус злости и возмущения зашкаливает.

Поворачиваю ключ, рывком открываю дверь и захожу в спасительное гнездо квартиры, откуда пять минут назад бежала без оглядки.

– Нет. Я не собирался обсуждать с тобой другую женщину. Я тебе уже говорил, что она для меня никто.

– Тогда о чём?

Включаю телефон на громкую связь и пытаюсь стянуть мокрое платье через голову.

В трубке молчание, я выдёргиваю голову из воротника платья и смотрю на экран телефона, чтобы проверить, не прервалась ли связь.

– Злата…я виноват перед тобой, – голос звучит мрачно. – Сам не понимаю, что на меня в тот день нашло…

– Как не знаешь? Ты же сам сказал, что это всё нормально. Я для рождения детей тебе нужна, а твоя Сашенька для осуществления твоих фантазий.

– Я такого не говорил! – возражает Дамир с жаром

– Ещё скажи, что у меня провалы в памяти, – упираю руки в бока и топаю ногой.

Как же он меня бесит! Теперь он будет уверять меня, что трава белая, а небо красное. Вот чего-чего, а этого я от Дамира не ожидала. Похоже, я совсем не знала этого мужчину.

– Ты меня неправильно поняла, малыш.

– Не называй меня малыш. Теперь твой малыш – это Саша. А мы с тобой никто. Я уже подала заявление в суд. Так что через пару месяцев нас разведут. Я не хочу жить с человеком, который таскается с другими женщинами, и тащится после них в дом.

– Злата, давай я приеду и нормально поговорим…

– Мне противно тебя видеть, – снова перебиваю его. – После того как ты пихал ей в рот свой член, мне даже слышать тебя неприятно. И передай своей рыжей, пусть со своими заклинаниями и чёрной магией держится от меня подальше.

– Ты о чём, Злата? Какая ещё чёрная магия? Что за бред?

– А ты спроси свою любовницу, зачем она землю с перьями перед нашей дверью насыпала, ещё и ножницы в косяк воткнула.

– Ты уверена, что это она?

– Нет. Не уверена. Но больше некому. Или у тебя есть и другие шлюхи, которые спят с тобой и мечтают от меня избавиться? Видимо, я многим дорогу перешла, когда вышла за тебя замуж. Не знала, что ты такой мужчина нарасхват. Хоть гладиаторские бои за тебя устраивай, – поток слов не прекращается.

Я будто решила высказать ему всё, что копилось во мне за последние три дня.

– Я не думаю, что это Саша сделала. Ей не за чем такой ерундой заниматься, – отвечает Дамир, и я чувствую, что он не верит. Или, может, считает, что я спятила?

– Ну да, конечно. Ей же некогда. Я и забыла. Твои фантазии удовлетворяет. Всё, Дамир. Пока. Встретимся на суде. Надеюсь, ты не будешь мне мешать с разводом.

СКидываю звонок и в бессилье опускаюсь на диван.

Меня будто выжали. Всю энергию вылила на Дамира вместе с криком. Почти час лежу, даже встать не могу, так плохо и малыш беспокойно бьётся. Как будто кувыркается. Наверно, это всё мои нервы. Надо успокоиться. Не хочу, чтобы сыну моя боль передалась. Заставляю себя встать и переодеться.

Папа приходит с работы, как раз когда я дожариваю пирожки.

– Вот умница какая. Это хорошо, что не хандришь, и не чахнешь. Работа – самый лучший лекарь.

– Садись пап ужинать. Я ещё и суп сварила. Ты будешь.

– Конечно, люблю, когда ты готовишь.

Папа уходит умываться, а в дверь раздаётся звонок. Иду открывать дверь.

На пороге стоит папина соседка, тётя Маша ,а за ней возвышается тот самый мужчина, который обрызгал меня.

– Злата, девочка, моя хорошая. А я к тебе с повинной пришла. И охламона своего привела…

– Мам, не начинай, – перебивает тётю Машу верзила. – Я сам пришёл, ты меня не вела. Злата, я пришёл извиниться перед вами. Я честно не специально облил вас. Готов оплатить вам любую сумму за испорченное платье и вашу уязвлённую гордость.

ДА что ж такое. Что за день у меня сегодня ненормальный. Я уже и думать забыла про лужу и про этого мужика. Так, он сам заявился, ещё и сын тёти Маши, оказывается.

– Мне ничего не надо, – качаю головой. – Платье уже в машинке стирается. А гордость свою я и без денег восстановлю.

– Златочка, ну, может, на чай вас с папой можно пригласить? Так, нехорошо получилось. Мне, правда, очень неудобно.

– Маша, привет! – из ванной выходит папа. –А что у вас тут случилось?

– Вась, да вот мой Савушка в гости приехал. И представь, окатил твою Злату водой из лужи.

– Нехорошо, – папа хмурит брови, смотрит на меня. – Всё нормально с тобой?

Киваю.

– Да, я уже не обижаюсь, – отхожу в сторону, пропуская папу к порогу.

Это его соседка, вот пусть и общаются ,а мне совсем не нравится лишнее внимание.

– Вась, идём к нам в гости. Я шарлотку приготовила. Почаёвничаем, и Златочку с собой бери. Хоть как-то вину загладим.

– Пап, ты иди, я не хочу, – шепчу ему за спиной.

Он разворачивается всем корпусом и смотрит на меня, всё так же нахмурившись.

– Нехорошо отказывать, когда тебя приглашают. Человек ведь не спрятался, нашёл тебя. Извиниться пришёл.

Ну почему все хотят, чтобы я делала так, как им удобно? Взять хоть Дамира, хоть папу они привыкли командовать мной. Привыкли, что я подчиняюсь всегда, а у меня огромное желание наплевать на все правила, развернуться и уйти. Но я знаю, папа обидится. Тяжело вздыхаю и соглашаюсь.

Посижу немного и уйду, – решаю я.

Квартира у тёти Маши трёхкомнатная, просторная. Здесь смесь и советской мебели, и новой дизайнерской. А на стенах даже картины висят. В гостиной пианино стоит. Большая кухня соединена со столовой. Я сажусь в самый дальний угол мягкой зоны, чтобы не привлекать к себе внимания.

– Златочка, а тебе какой чай? Фруктовый, зелёный, красный?

– Фруктовый, – отвечаю я, смотрю на тётю Машу и боковым зрением замечаю, как её сын меня украдкой разглядывает.

Резко поворачиваю голову и смотрю на него прямо в глаза, но он не отводит испуганно взгляд, как я планировала, а смотрит всё так же с интересом.

Глава 10

– Давай дома поговорим, – папа хлопает по моей руке.

И я едва сдерживаюсь, чтобы не продолжить расспросы. Снова отпиваю глоток из кружки. Мысли уносятся в прошлое, вспоминаю, как папа с мамой разводились.

Сколько она тогда истерик устраивала. Пыталась меня отсудить. Считала, что ребёнок с матерью должен жить. А мне всегда отец был ближе.

Когда мать кричала: “Да в кого ты такая тупая?”, отец подходил и объяснял задачку, если я не могла решить. Каждый раз упрекала меня в том, что на отца похожа, и защищаю его. Мы всегда были для неё неугодными. Отец слишком мало зарабатывал, не мог купить её норковую шубу до пола, но я видела, как отец всегда старался делать приятные подарки. Да шуба была не до пят, а до колен,а на море поехали не на Мальдивы, как она хотела, а в Сочи, но ведь поехали. А она ни разу ему спасибо не сказала. От этой несправедливости мне всегда было больно за отца и стыдно за мать.

Когда стала старше, начала защищать отца, но только лишь по губам получала. Мать шипела: “Заткнись, пока не придушила”, и обижалась. Могла не разговаривать неделю. Наверно, если мужчина не любимый, то и ребёнок никогда любимым не станет.

Глажу живот. Надеюсь, я не такая, как моя мать, и смогу полюбить моего малыша, даже если он будет похож на Дамира. Не хочу повторять ошибок матери. Всё-таки в нём и моя кровь будет.

Неудивительно, что после того, как у матери появился ухажёр, сосед с первого этажа я сразу всё поняла ,так же как и мой отец. А я не посчитала нужным оставаться с матерью только потому, что так все привыкли. Хотя давление было на меня сильное. Мать подсылала родственников ,просила поговорить со мной классного руководителя. Она отлично играла роль матери, которая раздавлена предательством дочери. А папа просто лежал на диване неделю и не вставал. Всю боль в себе переживал. Ни разу против неё слово плохого не сказал. А мама просто хотела выиграть очередную битву. На самом деле я ей никогда не была нужна.

Так чего ей теперь понадобилось от отца? Он ведь даже не женился больше развода. Смотрю на папу, как он улыбается тёте МАше. Из них получилась бы неплохая пара. Они уже лет пять общаются, а всё никак не сойдутся. Может мать, поэтому ему пакости делает. Прошлый муж тоже развёлся с ней ,не выдержал её характера. Теперь она живёт в однокомнатной квартире своей матери, которая ей досталась по наследству.

– Злата, а ты вещи для малыша уже заготовила? – вырывает из размышлений голос тёти Маши.

– Ну да. В том доме всё готово, – не могу назвать тот дом больше своим, язык не поворачивается. Теперь это дом Дамира. – Детскую специальную обустраивали. Но…я забирать ничего оттуда не буду. Не хочу видеться с ним, – опускаю взгляд, не хочу показывать, как мне больно даются эти воспоминания.

– Ну девочка моя, так ведь нельзя. Вы вместе жили, он твой муж, значит, и делить должны всё поровну. И это нисколько не унижение, а твоё полное право.

Да, всё верно, говорит тётя Маша, вот только я не могу перебороть себя. Пусть называют как хотят: гордость это или обидчивость. Просто киваю в ответ. Мне сейчас совсем не хочется спорить или что-то доказывать. Проще промолчать и остаться при своём мнении. Пусть осуждают за трусость или мою слабость. Мне всё равно.

– Ничего, ничего, Злата. Всё образуется. Вот родишь, малыш подрастёт, выйдешь на работу, и жизнь снова закружится вокруг тебя. Тем более рядом с тобой такой мужчина замечательный.

– Да папа у меня хороший. Не знаю, чтобы я без него делала.

Обнимаю папу за плечи ,целую его в колючую щеку, вижу, как он улыбается и немного смущается. Этим я очень на папу похожа.

– Да и ко мне всегда обращайся. Я чем смогу помогу. Если где какой талончик достать в больнице надо, вообще даже не переживай, у меня знакомых врачей полно. Ну а если за покупками поедете или что занести надо, вот мой Савелий всегда помочь может.

Украдкой бросаю взгляд на этого САвелия, который ни одного слова за всё время не произнёс. Зато теперь в курсе всей моей жизни.

– Без проблем, обращайтесь. Если сам не смогу пришлю кого-нибудь. Мамины друзья и мои друзья тоже, – басит низким голосом Савелий. Встаёт из-за стола.

– Приятно было с вами познакомиться. С вами, Василий Петрович, – он протягивает руку отцу, пожимает.

– И с вами Злата, – тоже протягивает руку. Моя белая ладошка тонет в его загорелой ручище. – А с виду и не скажешь, что вы такая скромная и стеснительная. Отпор даёт отличный. В обиду себя не даст , – улыбается, а мне даже стыдно становится за то, что сорвалась.

– Сава, куда ты? Сына ты же только приехал, – вскакивает Тётя Маша и идёт вслед за Савелием.

– Мам, да я на минутку. Мне ещё на объект заехать надо, и …на автомойку заехать надо.

Я вспоминаю про мусорный пакет ,который бахнула ему по капоту, не из-за этого ли он про автомойку заговорил.

Неудобно получилось. Знала бы, что это сын тёти Маши, наверно, не позволила бы себе такого.

– Пап, я тоже пойду. Что-то голова болит, – шепчу папе на ухо.

– Подожди, сейчас вместе пойдём.

Из коридора доносится звук хлопнувшей двери тётя Маша возвращается.

– Вот ведь, Вась, какая удивительная вещь. Сава приехал вчера и огорошил меня новостью. Тоже разводится. Такой парень хороший, работящий, умный, и что его жене не понравилось? Не понимаю.

– Вот те на, – Папа укоризненно качает головой. – Действительно. И что даже не сказал, почему расходятся?

– Нет.

– Ну ты тоже не переживай Машуль, – папа сжимает руку тёти Маши, она улыбается ему глазами. – Он парень у тебя взрослый. Сам всё разрулит.

Чувствую себя третьим лишним.

– Спасибо вам за вкусный чай, – встаю из-за стола. – Пап, ты оставайся, а я пойду полежу. Не провожайте меня, тётя Маша. Я сама.

Выхожу из квартиры, прислоняюсь к стене спиной.

В груди болит за отца и за себя. И слёзы подкатывают. Так хочется, чтобы у него всё хорошо было. Неужели мать ему и сейчас жить спокойно не даёт.
Надо будет с ней встретиться и поговорить, чтобы отстала от него. Он заслужил счастье.

Глава 11

Отстраняюсь от стены, чтобы показать, что со мной всё действительно хорошо и семеню к нашей двери.

– Злата, – окликает меня Савелий.

Молча смотрю на него.

– Мне действительно очень жаль, что так получилось.

– Ничего страшного. Это вы меня извините, что я такая нервная. На самом деле я не такая. Просто…

– Я понимаю. Сложный выдался день.

– Точно, – соглашаюсь с ним, потому что последние дни у меня просто ужасные. Губы неожиданно растягиваются в улыбке. – До свидания!

Ныряю за дверь, ругаю себя за странное поведение. Хотя улыбнуться чужому мужчине – это ведь не преступление. Наверное…Так почему я чувствую, будто изменила мужу?

*** ***

(Саша)

– Долго ты его ещё обхаживать будешь? – Саркис смотрит исподлобья. Чувствую, что злится, глаза кровью наливаются каждый раз, когда разговор про Гамзатова заходит.

– Ты же сам просил приблизиться к нему как можно ближе, – шепчу Саркису на ухо. – Я всего лишь выполняю твою просьбу.

Гамзатов оказался крепким орешком. Долго не сдавался. Я думала, дело пойдёт намного быстрее, когда Саркис Меджитов, его конкурент и мой дядя по материнской линии, попросил помочь в одном деле.

– Просил. Но мне не нравится, что он трахает тебя каждый день. Ты моя! – огромная волосатая рука сдавливает меня за талию. Не вырваться, да я и не стремлюсь.

Когда отец пристроил меня в фирму Саркиса, я его очень боялась. Скромная рыжеволосая малышка, так называл он меня, пока на одном из корпоративов не заперся со мной в кабинете. Он не был моим первым мужчиной, но затмил собой всех бывших. До сих пор тянет к нему, хотя он уже не молод. Но для своих пятидесяти пяти лет держится отлично.

Мелодичный отрепетированный смех наполняет комнату, даже гордость берёт за себя от того, как правдоподобно он звучит.

– Саркис, конечно, твоя. Ты же мой самый лучший любовник. Только с тобой я получаю удовольствие, – мурлычу в ухо, глажу его волосатую грудь.

– Лиса. Каждому, наверно, такое говоришь.

– ну что ты. Только тебе. Гамзатов ,вообще не любит со мной разговаривать. Вечно недоволен.

Выскальзываю из его рук.

– Саш, останься ещё, – рука скользит по моему бедру.

– Мне уже пора. Гамзатова надо проверить, а то в порыве отчаяния полетит у жены прощения просить. Но ты же этого не хочешь.

– Не хочу.

– Тогда терпи, – надеваю трусики и тянусь за чулками, которые валяются на полу. – Уже немного осталось.

– Ты каждый раз так говоришь. Смотри, Сашка, узнаю, что хитришь, собственноручно придушу. И не посмотрю, что у тебя попка такая сладкая. Поняла?

– Саркис, ну о чём ты? Я всегда верна тебе. Пусть не телом, но душой точно.

Накидываю платье. Поправляю причёску.

– Ну всё. Пока! До следующей встречи.

Саркис отвечает кивком головы, и я выхожу. И могу, наконец, выдохнуть и перестать улыбаться. Вести двойную игру – не самое лёгкое занятие. Хочется уже, наконец, скинуть с себя все маски и отдохнуть. Уехать подальше и забыть. Начать новую жизнь. Встряхиваю головой и снова надеваю одну из моих любимых масок высокомерной Саши. Мужчины клюют на неё удивительно быстро. Не могут спокойно смотреть, как женщина проходит мимо, даже не взглянув на них. Это всё мужская гордость и повадки охотников.

Можно хоть сколько умолять и просить, но незаинтересованный вид на них производит намного больше эффекта.

Я спускаюсь на первый этаж и выхожу на улицу. Такси уже ждёт у отеля.

– Подождите секунду, – прошу таксиста.

Набираю номер Дамира. Может, сегодня он в духе и, наконец, возьмёт трубку. Но гудок сменяется следующим гудком. Опять игнорирует. Сбрасываю звонок. Несколько секунд размышляю, как дальше быть. Чувствую, что Дамир отдаляется от меня, да он никогда и не был под моим полным контролем. Он каждый раз словно чувствует готовящуюся ловушку, готов сорваться с крючка. Вот и сейчас я никак не могу повлиять на него. А он ведь действительно может к жене поехать, чтобы вернуть.

Вот же зараза!

Называю адрес таксисту, и машина трогается.

Не хотела я прибегать к этому методу, но Дамир сам вынуждает. Мне его раскаяние сейчас ни к чему. Вот как будет завершена последняя сделка, так и пусть возвращается к своей жёнушке с голой жопой. За всё поплатится и за сорванный голос, и саднящее горло.

Мимо пролетают дома, прикрываю глаза. Жалости здесь не место. Ему не было меня жаль, когда он трахал меня. Ему не было жалко жену, так почему я должна жалеть эту бедную овечку. Пусть знает, какой у неё муж. Потом ещё спасибо скажет.

Машина останавливается перед красивой новостройкой.

– Подождите меня пять-десять минут. Я всё оплачу, – говорю таксисту и выхожу из машины, не дожидаясь ответа. Итак, знаю, что подождёт.

К дверям в подъезд подбегают две девочки, и я вхожу вместе с ними. Поднимаюсь на этаж, а вот и дверь в квартиру нашей бедолажки.

Звоню. Дверь открывается не сразу.

Из-за неё выглядывает ошарашенное лицо жены Дамира.

– Злата, здравствуй! Меня зовут Саша. Я бы хотела с вами поговорить.

– Что тебе нужно от меня? Пошла вон! – презрительно шипит Злата и почти захлопывает дверь.

– Это же в ваших интересах. Выслушайте меня.

Глава 12

Увидеть на пороге рыжую помощницу Дамира я совсем не ожидала. Даже в голову не пришло, что она может заявиться ко мне и тем более к папе. Она действительно наглая тварь.

– Руки быстро убрала, пока я тебе их дверью не сломала, – цежу сквозь зубы, когда вижу, как она упёрлась рукой и тянет дверь на себя.

– Злата, я понимаю, что вы обижены на меня, но я совсем не хотела стать причиной…

Надавливаю на дверь сильнее, чтобы не слышать, какая она замечательная и невинная. Не послушалась меня с первого раза, пусть, значит, знает, как руки совать в чужие двери.

– Ай…больно! Вы мне палец прищемили, – вскрикивает Саша. Не знаю, откуда во мне такая жестокость, но мне её нисколько не жалко.

– Пошла в жопу! – бурчу себе под нос.

Смотрю в глазок, она всё ещё стоит перед дверью, прикусив указательный палец.

– Злата, послушайте меня. Если вам без разницы, что о вас соседи подумают, то и мне всё равно. Я могу и через дверь сказать, что ваш муж уже давно за мной ухаживает. И я тоже люблю Дамира, – доносится из-за двери.

Интересно, что именно из сказанного в моих интересах? узнать, что муж изменял мне давно, или то, что она его любит?

Но я молчу. Пусть сколько угодно кричит через дверь, мне всё равно.

А я ведь хотела всего лишь немного прогуляться, подышать свежим воздухом, чтобы не сидеть постоянно в квартире. Отлично прогулялась.

– Злата, я просто хотела сказать, если не сможете полюбить ребёнка от Дамира, то мы с радостью его усыновим.

А вот сейчас она прям в боль попала. Желание открыть дверь и выдернуть у неё из головы все волосы настолько велико, что я уже не сдерживаюсь. Наверно, в таком состоянии люди и совершают все необдуманные действия. В тот момент, когда я открываю дверь, не помню уже ничего.

У папы бита стоит всегда за дверью, ей я и вооружаюсь.

– Ещё раз заговоришь про моего ребёнка, я не посмотрю, что ты женщина, – я не кричу, наоборот, слышу свой голос удивительно спокойным и ледяным, хотя внутри всё клокочет. – Запомни, я никогда и ни при каких обстоятельствах не отдам ни тебе, ни Дамиру своего ребёнка. А если ещё раз увижу тебя поблизости, имей в виду, целой ты больше не уйдёшь.

продолжаю надвигаться на неё, она отступает с перекошенным от ужаса лицом.

Я наверно, бог знает как выгляжу, но вот сейчас мне плевать и на мой вид, и на то какими будут последствия, если её всё-таки один раз стукнуть дубинкой по оштукатуренной смазливой морде.

– Вы совсем с ума сошли? Я…я хотела как лучше.

Мужские руки обхватывают меня сзади и оттаскивают от Саши. Она, пискнув кому-то за моей спиной: “ Спасибо,”– испаряется из подъезда.

– Отпусти меня сейчас же, – лягаю пяткой назад ,как учил меня папа. И слышу сдавленное: “Ох!”

Зато хватка становится слабее, я тут же выскальзываю из незнакомых мужских рук и с разворотом заношу биту над головой. И успеваю затормозить в последний момент. Савелий, вытаращив на меня глаза, потирает ушибленную ногу.

– Ой, извини…те. Я думала это…

– Тшш. Злата, это всего лишь я, – он выставляет вперёд руку, защищаясь от меня. Я опускаю биту.

Савелий выпрямляется, медленно протягивает руку ко мне.

– Я не хотела…просто это любовница мужа.

Забирает у меня биту. И у меня мгновенно наступает дикая слабость. Руки безвольно повисают вдоль тела.

– Всё позади. Успокойся. Всё хорошо, – он обнимает меня за плечи, поглаживает спину. А я просто позволяю себя успокоить, в душе такая пустота и апатия. На секунду прикрываю глаза. Как же хочется просто исчезнуть или оказаться отсюда за сотни километров, чтобы больше не встречаться ни с Дамиром, ни с его бессовестной любовницей.

Упираюсь ладонями в грудь Савелия. Мне не нужна ничья поддержка. Я должна быть сильной. Отталкиваю его.

– Не нужно меня успокаивать. Всё хорошо. Я домой пойду. Биту отдайте, – нет, я не плачу. Просто внутри, где должно быть сердце, нестерпимо ноет и болит.

– С тобой точно всё хорошо? Может скорую вызвать? – спрашивает Савелий, с беспокойством заглядывая в мои глаза.

– НИчего не надо. Всё хорошо. Просто полежать нужно. Сильно перенервничала.

Берусь за ручку биты, пытаюсь выдернуть её из рук Савелия, но он держит крепко.

– А отец где?

– На работе. Скоро прийти должен.

– Давай я с тобой побуду, – неожиданно предлагает Савелий.

Смотрю на него удивлённо, а потом до меня доходит.

– Ты что, боишься, что с собой что-нибудь сделаю? Ха. Не дождётесь. Ни эта сучка. Никто. Со мной всё в порядке, – губы нервно подрагивают, растягиваются в улыбку.

– Просто хочу в гости к тебе напроситься.

Ещё больше удивляет меня Савелий.

– Зачем?

– Просто так.

– Просто так ничего не бывает, – качаю головой.

– Родственную душу в тебе почувствовал. Подружиться хочу. Или ты против?

Несколько секунд сверлим друг друга взглядами.

– Хорошо. Пошли, – соглашаюсь я и, закинув биту на плечо, иду в квартиру.

Глава 13

– Чай, кофе…рок-н-ролл? – спрашиваю Савелия, когда входим в квартиру. Ставлю биту и оглядываюсь на снимающего обувь гостя.

– Чай, но и от рок-н-ролла не откажусь, – отвечает он с улыбкой.

Иду на кухню. Достаю с верхней полки кружки, а руки всё ещё трясутся от волнения, и я едва не роняю один из бокалов, но вовремя ловлю. Вернее, подставляю живот, и кружка больно тюкает по нему.

Я хоть и пытаюсь вести себя, будто мне всё нипочём, как учил папа, но тело всё же даёт сбой.

– Значит, ты с папой теперь живёшь? – в кухню входит Савелий, разглядывая стены и мебель.

– Ну да. Ты же слышал обо мне ещё в прошлый раз. Тебе какой чай фруктовый, зелёный, красный?

– Какой нальёшь. Мне неважно, – отвечает гость.

Оглядываюсь на него. Терпеть не могу, когда человек перекладывает выбор на другого.

– И всё же какой? – сдвигаю брови, и Савелий тоже становится серьёзным.

– Давай чёрный. А характер у тебя, конечно, железный.

– Неправда. Я довольно трусливый человек, собак боюсь и высоты.

– А любовниц, значит, не боишься?

– И её испугалась, даже в квартире заперлась. Просто она сказала, что я…что если я не смогу полюбить ребёнка, то они готовы его усыновить.

Ставлю кружки на стол и опускаюсь на стул. В ногах такая слабость и низ живота покалывает.

Нет, всё хорошо, – успокаиваю себя. – Просто небольшой тонус, скорее всего, из-за пережитого стресса. Сейчас успокоюсь, и всё пройдёт. Рожать-то ещё рано.

– Любовница прям какая-то бесстрашная. У неё всё нормально с головой? Никогда не понимал таких женщин.

– Да чужая душа – потёмки, а чужая голова – это вообще страшный кошмар. Кто знает, что у неё там творится? Я вот единственное, чего не могу понять, так это мужчин, которые ведутся на таких ненормальных. Вот скажи, что в этой женщине такого, из-за чего красивый мужчина с мозгами мог повестись?

– Не поверишь, но я не знаю. У самого такой же вопрос, – Савелий пожимает плечами и смотрит в окно.

– То есть ты мне сейчас как мужчина, секрета не откроешь? Жаль. Я на тебя очень надеялась.

– Ну ради тебя могу порассуждать. Итак, что мне в первую очередь бросилось в глаза. Её яркий цвет волос, яркая помада и испуганное выражение лица. Если бы я не знал тебя, то, скорее всего, встал на её защиту.

У меня от такой правды челюсть отваливается.

– То есть я по твоим меркам страшная уродина? – сдвигаю брови. – Ещё и родственной душой назвался.

– Ты спросила меня, я ответил. Но я не называл тебя страшной. Ты симпатичная, наверно хорошо сложена, но сейчас этого не видно.

– Здрасте, приехали. Спасибо, что объяснил. И в копилку низкой самооценки переживаний добавил, – не знаю даже, почему я так расстроилась. Ведь он правду сказал. Я всегда знала, что не красавица. Ну симпатичная, но не супермодель, а сейчас с беременностью тем более. И всё равно такое слышать от мужчины неприятно.

– А поддержал бы ту рыжую только потому, что так устроен мужчина. При виде слабой женщины в беде в нас срабатывает инстинкт защитника.

– Что-то как-то он у вас неправильно срабатывает. Это она хищница и злодейка.

– Охотно верю.

– Ну а ты почему со своей женой развёлся? Она-то у тебя точно умница и красавица. И фотомодель, скорее всего. Да? – специально перевожу тему на другое, чтобы больше не слышать жёсткой правды от Савелия. Уж слишком он какой-то правдивый. Другой бы на его месте сказал, что-нибудь приятное, чтобы успокоить беременную женщину.

– У меня, да, жена очень красивая, – совершенно не стесняясь, соглашается он. – Длинноногая блондинка, с большой грудью и маленьким мозгом. Таким маленьким, что не додумалась чистить телефон от переписок со своим тренером, с которым она спала.

–Она тебе изменила? – и снова моя челюсть почти на столе.

Просто я всегда думала, что таким мужчинам не изменяют. Изменяют только таким женщинам, как я.

– Ну да. Ты только маме моей не говори. Они с Дарьей хорошо общаются. И для мамы у меня версия, что не сошлись с характерами.

– Ты её ещё покрываешь? Зачем?

– Ну если я рогоносец, об этом не обязательно всем знать, – Савелий улыбается и смотрит на меня проникновенно, грустным взглядом. И мне внезапно становится понятно, что вся эта напускная весёлость, как у и меня, попытка выглядеть железным.

– А мне тогда зачем рассказал?

– Я же говорю – родственные души. Или, если проще сказать, друзья по несчастью.

Глава 14

Перелистываю очередную из страниц, которые аккуратно сложены в чёрной папке. Всё подтвердилось. Не просто так Ильин дочку свою ко мне пристроил. Ведь с самого начала можно было догадаться. Едва сдерживаюсь, чтобы не закрыть лицо рукой. Какой же я долбоёб. Хорошо хоть мозгов хватило детектива нанять. А Саша сучка ещё та. Играет на две стороны, получается. Тварь! И папочка её тоже ещё та сволочь.

– На флешке видео, – добавляет Виктор Владимирович, протягивая мне миниатюрный прямоугольник чёрного цвета. – Копию я вам на почту закинул.

Достаю телефон и открываю почту, чтобы ещё раз убедиться в том, что против меня развернулась настоящая травля.

На видео Саша сидит за столиком с немолодым мужчиной. Со спины сложно различить кто это, хотя фигура выглядит знакомо.

– Александра Олеговна встречалась Саркисом Меджитовым. И уже не единожды. Также между ними подтверждена сексуальная связь. И это только один из нескольких мужчин, с которым она встречалась за последнюю неделю.

– Понятно. Значит, просто элитная шалава.

– Мне ещё непонятна цель ради чего это всё. Но то, что она имеет на вас большие планы,очевидно.

– Очевидно, – усмехаюсь я, а мне швырнуть папку хочется . Разнести весь кабинет. А ещё больше мне хочется придушить эту сволочь.

Я не понимаю, какого хуя я был настолько слепым? И ведь служба безопасности проверила её.

Никому нельзя доверять. Надо было сразу обратиться в агентство, но мне даже в голову не пришло, что со мной будут бороться такими методами.

Дебил! Как теперь это объяснить Злате. Она ведь не поверит. Тем более после того, что я ей наговорил.

– Спасибо вам! Я бы хотел, чтобы вы продолжили наблюдение за ней. Мне необходимо знать, почему ко мне и к моей сети столько интереса.

Виктор коротко кивает.

– К следующей нашей встрече постараюсь выяснить, – его голос звучит глухо. И сам он выглядит как самый обычный офисный клерк. Который не привлекает внимания. Но в его профессионализме я смог убедиться.

Прощаемся. И я снова остаюсь один.

После ухода Златы я все вечера провожу дома, в одиночестве. Нет желания куда-то выходить. Мне не хватает её. Её улыбки, присутствия. Ощущение будто из жизни всю радость выкачали. И тот самый секс, которого мне так не хватало, уже не приносит удовлетворения. Ни морального, ни физического.

Сам себя наказал. И от этого на душе паршиво.

Я бы хоть сейчас уволил Сашу, но понимаю, что не успокоюсь, пока не узнаю, кто за этим стоит.

Ну ничего, ничего. Сейчас всё выясню, разберусь с Сашей и её нанимателями. А потом попробую вернуть Злату. Это будет сложно. Ужасно сложно. Я это понимаю. Но если я один раз добился её, то и сейчас смогу. Пусть у меня хоть несколько лет уйдёт. Я просто не смогу её отпустить. Не смогу. Хоть сердце рвётся к ней, я заставляю себя сдерживаться и не показываться ей на глаза, пока обида немного не затихнет.

Телефон снова вибрирует. Смотрю на экран – Саша. Сука! Сколько можно звонить? За сегодняшний день уже раз двадцать. Нет никакого желания с ней разговаривать.

Продолжаю смотреть на телефон, пока он не перестаёт звонить. Мне сейчас её лучше не видеть, иначе боюсь, сдержаться не смогу. Но не проходит и пяти минут, как на телефон приходит очередное СМС. По первым двум строчкам понятно, что она срочно хочет увидеться. Я же её желания совсем не разделяю.

Вот кого я бы сейчас хотел услышать, так это мою жену. Её нежный, чистый голос. Её милые шутки или просто услышать, как прошёл у неё день.

За окнами уже темно, а я продолжаю пялиться невидящим взглядом в стену. Вспоминаю наш отдых на Кипре, когда она и забеременела. Моя маленькая девочка…каким счастьем искрились её глаза, когда мы купались голыми в море.

Из воспоминания меня вырывает стук в дверь. Никого не жду, но по привычке иду открывать. В домофон никто не звонил, значит, кто-то из соседей. Но, к моему удивлению, и злости на пороге стоит Саша. Разодранная и окровавленная одежда. Синяк на скуле, разбитые губы.

– Посмотри, Дамир, что твоя жена сделала со мной, – шепчет Саша разбитыми губами и начинает истерически рыдать.

Глава 15

– Спасибо за вкусный чай и за приятную беседу, – Савелий стоит в коридоре, протягивает руку на прощание.

– Да не за что. – пожимаю плечами и отвечаю на рукопожатие. – Вы же мне тоже помогли.

– И всё же я надеюсь, Злата, что ты составишь мне компанию завтра за чашечкой чая в кафе.

– Не могу ничего обещать. Как получится, – уклончиво отвечаю я.

Да, Савелий симпатичный мужчина и хороший человек, но мне сейчас совершенно не хочется никаких отношений. Я просто хочу побыть одна. Любое присутствие чужих людей вызывает во мне отторжение. И Савелия я терплю только потому, что он сын тёти Маши, ну и оказался в нужном месте в нужное время.

Я даже думать не хочу, что могло бы произойти, если бы он не появился.

– Я не настаиваю, но всё же очень бы хотелось повторить этот вечер, – добавляет Савелий и открывает входную дверь, за которой я вижу женщину, которая сидит на коленях перед нашей дверью перед чёрной зажжённой свечой, и что-то быстро шепчет с закрытыми глазами. В незнакомке узнаю мать. И одновременно не узнаю. Вместо яркой блондинки, она превратилась в неухоженную седую бабку. Хотя я видела её последний раз зимой.

– Мама?

Савелий изумлённо смотрит на меня, переводит взгляд на маму. А она даже не открывает глаз.

– Мама, что ты здесь делаешь? – громче окликаю я. И только тогда она перестаёт шептать и будто приходит в себя.

– А ты какого чёрта здесь делаешь? – смотрит на меня исподлобья. – Хотя неважно. Яблоко от яблони…вот и гнить вместе будете.

Она задувает свечу, собирает с пола непонятные предметы в сумку, которая висит у неё через плечо.

А я будто дара речи лишаюсь. Её слова: “...гнить вместе будете”, – отпечатывается в мозгу яркой вспышкой.

У меня никогда не было истерик, но, кажется, я уже на грани.

– Вы вообще в своём уме? – рявкает Савелий. – Это ваша дочь,а вы такой гадостью занимаетесь. Он хватает её за руку чуть выше локтя, но мама резко встаёт с колен и вырывается.

– А это не твоё дело. Нечего тут тереться, – шипит она на Савелия, пятится к лестнице. – Они получат по заслугам. И она, и её отец. А будешь мешаться, ещё и на тебя перекину.

Савелий направляется к ней, но она срывается с места и бежит вниз.

Чувствую, как перед глазами темнеет, хватаюсь руками за темноту, которая ещё секунду назад была стеной. Руки проваливаются, вязнут в этой темноте, меня засасывает, и я больше ничего не чувствую.

Только голос вдалеке,будто сквозь толщу воды доносится до меня.

– Злата, держись. Держись, девочка. Держись.

Чувствую, как кто-то хлещет по щекам, резкий запах заставляет распахнуть глаза. Живот сводит судорогой и адской болью. Слышу, как кричу. И сама же пугаюсь своего крика.

Господи, только бы ничего с малышом не случилось. Обхватываю свой живот, он твёрдый, словно меня изнутри до упора накачали воздухом.

Я лежу на диване в зале. Меня трясёт. Рядом САвелий держит меня за руку и что-то говорит, но я никак не могу понять что. Будто нахожусь в коконе боли, и сквозь него не проходит ни один звук.

Снова живот скручивает ,а низ живота будто раскалённым на огне ножом полосует.

Мамочки, как же больно!

Я кричу. Боль ломает меня пополам. Неужели так и должно быть во время родов?

Но мне же ещё рано. Мне ещё рано рожать. Малышу ещё месяц надо ждать.

Боль отступает, я откидываюсь назад , на подушку. Руки и ноги дрожат от слабости. Хочется закрыть глаза и уснуть.

– Сейчас скорая приедет, – слышу голос Савелия.

Он держит меня за руку. Растирает руку.

И снова опоясывающая боль сводит меня с ума. Приступы становятся частыми, промежутки между схватками всё короче. Я даже не успеваю отдохнуть.

– Больно, очень больно, – плачу я между схватками. Упираясь лбом в плечо САвелия.

– Ты сильная, ты всё выдержишь. Не переживая. Я рядом.

И снова боль скручивает моё тело. Я цепляюсь за Савелия, словно могу передать ему часть боли.

– Смотри на меня, – приказывает он, и я слушаюсь. Смотрю в его карие глаза.

– А теперь дыши, как тебя учили.

Я делаю вдох через нос, а потом долгий и спокойный выдох через рот. И ещё раз. Мне кажется, я уже вся мокрая от липкого пота. Новая схватка и новая волна боли скручивает меня.

– Да когда уже приедет эта скорая? – кричу сквозь боль.

– Скоро приедет, – спокойно отвечает Савелий. Держит меня за руки и снова приказывает правильно дышать. Благодаря его спокойному голосу я тоже стараюсь не паниковать.

Внезапно в комнате становится много народу. Перед глазами промелькивает испуганное лицо отца. И незнакомые лица людей в белых халатах.

– Давно схватки? – спрашивает женщина-врач.

– Не знаю, – бормочу ей.

– Уже полчаса. Сейчас схватки стали чаще, каждые пять минут, – отчитывается Савелий.

– Надо роженицу в машину транспортировать.

Савелий подсовывает под мои колени и спину руки, поднимает и несёт меня к машине.

– Всё будет хорошо, – не перестаёт повторять он. И я ему верю.

– Спасибо, – шепчу ему в промежутке между болью.

Меня располагают внутри машины на носилках. А Савелий всё так же напоминает, как надо дышать, и заставляет смотреть на него.

– Вы поедете со Златой Васильевной? – спрашивает врач. Савелий молча кивает. А машина скорой помощи плавно трогается с места.